Пошла вторая неделя моего пребывания в Японии. В общем, я начинаю немного привыкать. У меня уже было много гостей, но из постоянных пока только дедушка, который сидел в русском концлагере.
Сегодня я работала в паре. Пришли два японца и заказали меня и Люду. Я убедилась, что работать вдвоем гораздо легче. Я уже не пила быстро все, что мне приносили, а растягивала, как мне посоветовали. Кроме того, Люда подсказала мне кое-какие уловки, как сделать вид, будто пьешь, а на самом деле не пьешь - позже она призналась, что ей было бы невыгодно, если бы я напилась и отключилась, а она бы отдувалась за двоих. Мы с ней раскрутили этих японцев на несколько дорогих заказов.
Люда осталась довольна и похвалила меня: ?Молодец, сегодня хорошо поработала. Мы на них сделали неплохие проценты?. Люда считается очень хорошей хостесс, она приносит много прибыли заведению. Ее похвала меня порадовала. Однако, это не значит, что у меня стало появляться какое-то мастерство в общении с гостями. Просто я была в хорошем настроении, потому что накануне смогла связаться с мамой.
23 ДЕКАБРЯ
Сегодня хозяин подошел ко мне со своим обычным недовольным видом. Я подумала, что я опять что-то сделала не так, и он будет меня по обыкновению ругать. Но он вдруг достал откуда-то очки и сунул их мне. Я удивилась. Он стал показывать, чтобы я их надела. Я сказала, что у меня зрение хорошее. Он что-то стал нетерпеливо говорить. Подскочила Оксана и пояснила:
- Он хочет, чтобы ты надела очки и в очках работала. У тебя в очках будет вид умный. Очки это знак. Так клиенты сразу поймут, что с тобой можно про умное разговаривать.
Ну, в очках так в очках. Мне все равно.
24 ДЕКАБРЯ
Сегодня на работе я чуть не угодила в ужасно нелепую ситуацию. Менеджер подсадил меня к одному гостю. Я стала с ним беседовать: знакомиться, рассказывать о себе... Все шло, как обычно. И вдруг до меня дошло, что я уже сидела однажды с этим японцем. Он мне даже дал свою визитку в прошлый раз. То есть, он второй раз меня заказал. А я-то с ним разговариваю, как будто в первый раз вижу! Когда я сообразила это, я застыла на полуслове, а потом поскорей переориентировалась и стала расспрашивать о разных его делах, про которые он мне рассказывал в прошлый раз.
О боже, кошмар какой! Чуть не опозорилась! Надеюсь, он не догадался, что я его не узнала. А может, догадался, но подумал, что это так положено? Мало ли, может, посчитал, что странности в поведении у гайдзинов это нормально. Во всяком случае, он дал мне приличные чаевые.
Завтра у меня выходной. Я рискну выйти в город самостоятельно в первый раз.
26 ДЕКАБРЯ
Я побывала в манга-кафе. В почте нашлось письмо от мамы. Она пишет, что счастлива, что я нашлась. Она волновалась, дурочка, что я пропала насовсем. Ну не глупая ли она - разве такое возможно? Новый год она будет встречать у тети Насти. Это очень хорошо: значит, ей не придется сидеть в праздник совсем одной на петровской даче. Еще она написала, чтобы я не ждала от нее писем до конца школьных каникул: директорша сказала, что не даст ей ключи от интернет-кабинета, потому что боится, что мать что-нибудь случайно испортит, если дать ей находиться там одной без присмотра. Чертова директорша! Она ухитряется изводить меня даже на другом конце земли!
Мать предположила, что директорша не дала ключи из зависти - потому что она завидует мне, моей молодости и свободе, завидует, что я уехала в Японию и вообще делаю, что хочу, а она - всего лишь толстая директорша в захолустье и всегда останется такой. Возможно, мать права. У нее иногда бывают вспышки удивительной проницательности.
Я написала ей самое бодрое письмо на свете, рассказала о забавном случае с клиентом, которого не узнала, и про очки. Пока у нас с ней все идет по плану. Только меня немного беспокоит, что она все время упоминает, как ее мучают боли по утрам...
После манга-кафе я сразу пошла на общую квартиру. Я с радостью бы прогулялась по городу, но я по-прежнему внутренне напрягаюсь от постоянного внимания иностранцев, а это делает прогулку мучением. Как бы так вычислить время, чтобы улицы были без японцев? Попробовать в метель гулять, что ли?
---------------
У меня защемило сердце. Я захлопнула дневник погибшей девочки, после записи от двадцать шестого декабря. Она радовалась, что получила письмо от мамы, однако, я уже знала из рассказа сторожихи, что ее мать умрет в первый же день после школьных каникул. Я встала и пошла погреться около маленькой печки - ее пламя удивительно притягивало взгляд и успокаивало нервы. Я решила, что больше не буду читать. Мое поведение позорно напоминало досужее подглядывание за чужой трагической судьбой.
Однако, уже через несколько минут мое настроение переменилось. А почему бы и нет, - подумала я. Почему бы мне не дочитать до конца? Я ведь сочувствую этой девочке, я не презираю ее отчаянных усилий изменить ее маргинальную жизнь, - как должна была презирать толстая директорша из гдовского захолустья.
С тайным страхом я взяла тетрадь и наскоро пролистала вперед страницы - я боялась, что известие о смерти матери подкосит девочку, и она бросит вести дневник.
Однако, нет, - она продолжала и дальше что-то писать в своей Японии таким же ровным разборчивым учительским почерком. Удивительная стойкость характера!