Алмазова Татьяна Владимировна. Грусть моя нежная, грешная...

Цикл "Грусть моя нежная, грешная":

-- Неразделенная любовь

-- Храм свиданий

-- Открытие

-- Грусть моя нежная, грешная...

-- Желтая любовь (песня)

-- Любви посвящаю

-- Тоска

-- Блики любви

-- Тёплый вечер

-- Письмо "в стол"

-- Пусть об этом шепчут пальцы

-- После ссоры

-- Последний

-- Прощай!

Неразделенная любовь

Я ночевала в простывшей, пропахшей собакой квартире.

В комнате с видом на солнце, в нестиранном небе застывшем.

Спала, свернувшись, мишенью в заброшенном тире,

черным котенком на белой заснеженной крыше.

Тикает время и бьет по мозгам. Пусть недвижен

маятник. Стрелки остались стоять вне пространства.

...Двери, вздохнув, приоткрылись,

и вот уже пальцы мне лижет

пес, в чьих глазах безобидное нежное пьянство.

Музыка капает. Сердце прогнило от влаги слинявшей.

Мысли рябят на страницах забытых эмоций.

Взгляд со стены - я ему подмигну - он какой-то озябший.

Разве что лаской его не утешило солнце?

Смята постель. Не беда, застелю, только встану.

И не заметит хозяин, что комнату делит с ним кто-то.

Примем одну на двоих после ужина ванну,

вообразив, что ныряем в глубины подводного грота.

Я захлебнусь, только он, застонав, не проснется.

Буду лежать, разлагаясь, в его же кровати.

Сердцем учуяв, лишь на бок другой повернется,

утром, стирая носки, обратит взор к распятью...

весна 1997 года

Храм свиданий

Как часто радужные сны

приходят к нам в ночи безмолвной,

когда мы в сказки влюблены

и мыслей хор уединенный.

И Ночь - Хранительница сна

нас приглашает в Храм Свиданий:

там бледным призраком луна

в немом застынет ожиданье.

И пред свечами преклоня

колени, стянутые шелком,

молим о тех, кого любя,

по сути, и не знаем толком.

лето 1996 года

Открытие

Я захлебываюсь в чужих слезах,

горло душит чужая истерика,

я забыла себя в скоростных поездах

чьих-то мыслей... Новая "Америка"!

Я искала приближенный горизонт,

я стремилась к теплым лучам заката,

но наткнулась на холодный восход,

где что свято - дерьмо, и в дерьме все что свято.

Я открыла новые полюса,

между тем как тщетно искала остров.

Где, казалось, звали меня голоса,

где вся сложность в том, что безумно просто.

Где, пожалуй, требовался ремонт

и большая штопка парусам Надежды...

Но попала я на притихший фронт.

Обе стороны в состоянии "между".

Ультиматумы выдвигая в лоб,

не давая шанса на отступление...

Я в смятенье полном, то жар, то озноб

на моем издерганном самомнении.

Я пытаюсь вырваться и взлететь,

вот уже расправлены крылья, подняты...

Но цепляюсь судорожно за сеть

как за шанс попасть в "лиходеевы комнаты".

Я давлюсь, разжевывая цветочные пальчики,

слышу тонкий запах, просящий стон...

- Отчего вы такие жестокие, мальчики?

- вопрошаю молча... И срываюсь вон.

лето 1995 года

Грусть моя нежная, грешная...

Грусть моя нежная, грешная,

словно вдова безутешная:

в дымке обкуренных сумерек,

в запахе яблок разломанных,

в рамках страниц разлинованных,

многоголосая, снежная.

Холод твой, жар твой немилостив,

- сердце не радуешь, сном польстив,

краткой иллюзии сладостью.

Там я свободная, гордая

ветром летаю над городом,

изнемогая от слабости.

В окна смотрю одинокая,

жизни и людям далекая;

Меня зовут крики птиц,

стоны в ночи отдаленные,

волны в купальщиц влюбленные...

Кто-то. Песок. И я.

Мною владеешь, мной ведаешь

мыслям моим исповедуешь,

Грусть моя, страсть моя.

Мне изменишь с моей ревностью

и назовешь меня прелестью,

в ночь вслед за снами последуешь.

А за тобой Я.

осень 1996 года

Прощай!

Прощай, мой Бог,

прощай мне милый идол,

надеждой позолоченный чурбан,

изъденный цинизмом и обидой,

достоинства унизивший изъян.

Прощай, мой Брат.

Три раза - в лоб и щеки

я как сестра тебя перекрещу.

В последний раз сыграем в караоке

- и с песней в жизнь. Не бойся - отпущу.

Прощай, мой Друг.

Но перед тем упрямо

прижмусь к твоей груди своей щекой

склоненной головой. Но волей - только прямо.

Я сильная, меня не смять тоской.

Прощай, мой Принц.

Пускай на самокате,

в кармане брюк с гармошкой и мечтой

о Коломбине в узком черном платье,

...А лучше без. И, может быть, с фатой.

Прощай, мой Призрак,

мох болота судеб.

Ты мог бы быть подсолнухом в полях...

Но раз вас нет, увы, уже не будет,

как пуха нет на сгнивших тополях.

Прощай, мой Странник,

мой непревзойденный,

ничем не приукрашенный обман.

Мгновеньями в меня почти влюбленный,

чрезмерно придающий смысл словам.

Прощай, Родной.

Тебе храню я верность.

Зачем? Не знаю. Может быть... Но что ж.

Забудь, прости

разрывы, встречи, ревность,

растерянность, обиды,слезы, ложь...

Прощай, мой Милый.

Песни, строки, взгляды

прости, забудь. И я забуду, верь.

Хотя... Уроки забывать не надо.

Я просто за тобой закрою дверь.

лето 1997 года

Желтая любовь (песня)

Тихое влечение

- Эпаф промелькнул,

слышен слов течения

доверчивый гул.

Мох лица небритого

скользнул по щеке,

экран кино забытого

гудит вдалеке.

Припев

Теплых губ на лице ощущенье

напомнит о прошлом вновь.

Тонкий запах волос,

всплеск мелодий,

знакомых до слез...

Кто-то скажет, пожалуй:

"Мои дорогие, аминь, вы узнали любовь",

только глупости это.

Кто в выигрыше?

- вот в чем вопрос.

День за днем корячится,

ладонь протянув.

Подающий прячется,

в причинах уснув.

Взвился голос разума

- звонит аппарат.

...Нет. Мы люди разные.

Кадр назад.

Припев

Теплых губ на лице ощущенье

напомнит о прошлом вновь.

Тонкий запах волос,

всплеск мелодий,

знакомых до слез...

Кто-то скажет, пожалуй:

"Мои дорогие, аминь, вы узнали любовь",

только что-то не верится.

Кто и нас? - вот в чем вопрос.

Звон. "Алло?" Приподнятый

непонятный тон.

День в прогулку свернутый,

сжатая ладонь:

солнышко, застывшее

в янтаре. И вновь

чувствую - фальшивая

"желтая любовь".

Припев

Теплых губ на лице ощущенье

напомнит о прошлом вновь.

Тонкий запах волос,

всплеск мелодий,

знакомых до слез...

Кто-то скажет, пожалуй:

"Мои дорогие, увы, умирает любовь".

Только вот что приходит:

Была ли она? - вот вопрос.

весна 1996 года

Любви посвящаю

Некрасивый безусый худой Дон Кихот

вместо палицы скрипкой играл в переходах.

И улыбку срывал, словно скомканный, рот

с моих губ, исступленно молчавших при "родах".

И опять влюблена я в ваш нежный вокал,

незабвенная Леди его вдохновенья.

Он ваш стан, ваши бедра как будто ласкал,

с несомненной любовью, с сомнительной ленью.

Дон Гуан уступил вам, мой рыцарь, свой пост,

не успев обратиться в реальность их тени,

и опять между нами тот призрачный мост,

где ночами пугают людьми приведений.

Наши сны... Мой скрипач! Только ты, только в них

мне откроешь символику старых традиций.

Нас должны бы когда-то оставить одних.

И тогда, может быть, все опять повторится.

Пьяный ветер фаллический культ возродит

и застонет от вида нагого сознанья...

А пока "онанистам" сам Бог не велит

делать миру подобного рода признанья.

И понятна мне горечь зашторенных фраз,

все о ней - Коломбине, распроданной в толках.

Плеть достань, Санчо, друг! Пошинкуй еще раз

свой прославленный зад. Во спасенье "ребенка".

Плачет маленький, брошенный. Старческий рот

исказился от крика. Девчоночка. Надька.

- Плачешь что? Мамки нет? - ей конфетку сует

тетя Вера, сама в перештопанном платье.

- Что тут, Верка? - склонилась над нею Любовь.

Слово "Женщина", что оно в сущности значит?

- Ой, ребеночек! - тут же разгладилась бровь,

и сопрано смягчилось. - Девчушка! И плачет...

На коленки вскочила в ажурных чулках

- воплощенье соблазна с обложки рекламы.

Как Мадонна с младенцем в красивых руках

над притихшей Надеждой склонилась путана...

...Мальчик камушком бросил в месье Лужина.

Яркой бабочкой вспыхнув на шахматном поле.

Тучный Гений! Сама в чьем-то лике Она

Вам явилась, вдруг вняв в вас запущенной боли.

Но не приняли, нет. Было поздно, мне жаль.

Вы завязли в болоте безвыигрышной ставки.

И от бабочки крылья, как легкая шаль,

задрожав на мгновение, съежились в тряпки.

...Вдруг раздался гудок над притихшим мирком.

- Дорогая, вы нас променяли на ясли?

И сверкая глазами, ответив смешком,

Вы ушли, переливы сопрано погасли.

Милый Мартин, увы, не дождался меня,

Скрылся в безднах от фальши театра воззрений.

Еще раз доказав - жить должно лишь любя.

Без нее даже солнце становится тенью.

осень 1996 года

Тоска

В трубке гудок, за ним ещё и ещё.

Сердце бьётся в испуге в участившемся ритме.

Мысль, как странник, опутанный плащом

Неизвестности, пусть тоской пропитанной.

Тебя нет? Ну что ж. Может это и к лучшему.

Пусть уймется дрожь в коленках подогнутых.

Ты, наверно, вниманье моё не поймешь...

Может это и к лучшему. Ведь молчание - золото?

Но нет. Голос вынырнул из молчания.

Ты меня узнал, но ещё сомневаешься.

Да, я знаю, - звонка от меня не ждал,

Потому в смущении извиняешься.

...Окунаясь в зеркала гладь

Восторг питаю и отвращение.

Мне приятно с ума не сходить - слетать,

Мне приятно прощать, не просить прощения.

И сейчас, с тобою болтая, летаю.

В голове пьяный шум, весёлая тоска...

Ты мне в жизнь не нужен, - о тебе мечтаю.

Для меня каждый миг - пистолет у виска.

...Я ласкаю трубку сухими губами,

Зарываюсь носом в твою причёску,

Но всё теми же сухими словами

Выражаю мысли непонятно плоско.

Я готова плакать и тут же смеяться,

Я готова выть и в молчанье сдохнуть.

Хоть об стенку биться, по полу кататься,

Но не дам сознанью на нуле заглохнуть.

...Канули в бокале с тёплым шампанским

Последние капли слов и рассудка.

Говорят, что любовь, настроение, сна краски

Напрямую зависят от кормёжки желудка.

Становлюсь немыслимо, дерзко сладкой,

Обволакиваю языком язык...

Не пугайся - это еще не припадки,

Это просто пьяный надрывный крик.

зима 1995 года

Блики любви

Нет ответа. Не знаю. Нет сил и нет слов.

Нем язык, только губы разомкнуты в крике.

Я как-будто сейчас поняла, что любовь,

Что в болоте нетленного золота блики.

Безнадёжны заблудшие души бродяг -

В них нет цельности, цели и воли признаться

Пред самими собой, что к сокровищам шаг

Лишь еще один способ живым разлагаться.

Шанса нет отчерпнуть из болотных ларцов

И у тех, кто безудержен слепо в стремленьях.

В лучшем случае, выйдут, испачкав лицо,

В худшем... Видишь? Меж топей.

Там властвуют тени.

Эти блики... Они призывают, манят

Одиноких, неопытных, слишком наивных,

Тех, кто жаден к вниманью, в ком страсти горят,

Кто влачит цепку дней, утомительно длинных.

Как Нарцисс, что часами влюблённо смотрел

В гладь ручья, в отраженье своём же сгорая,

Так и эти несчастные. Что там! И я.

Злом святым каждый день, чуть ожив, умираю.

весна 1997 года

Тёплый вечер

Тёплый вечер окутал землю,

Словно пухом из крыл Юноны.

Под неслышную колыбельную

Закрывают цветы бутоны.

Всё уснуло: леса и степи,

Пенье птиц, шум дубрав зелёных.

Только ветер не спит с волною,

Пламя юных сердец влюблённых.

Силуэты особ прелестных

Оживляют ночи безмолвность.

Пылким чувствам в сердцах их тесно,

И любовь позволяет вольность.

Поцелуи, в любви признания

С губ срывает шалунья ветер.

Эти камешки мироздания

В каждом доме, на целом свете.

Ночь, как жрица любви и страсти,

Приглашает нас в храм свиданий.

Растворяется в сладострастье,

Заполняется ожиданием.

Звон сверчков, тихий шепот ветра

Дополняют её волшебность.

Ночь в поэмах любви воспета,

Затеняя дневную бренность.

1994 год

Письмо "в стол"

Напомнит о былом лишь след,

Оставленный солёной влагой,

Когда, склонившись над бумагой,

Я Вам писала этот бред...

Ангельский голос слился с мелодией

И, заполняя пространство души,

Зябко колеблется в ноющем холоде

Комнаты детской.

Бурчанье машин,

Скрип половиц, стон метели тоскующей,

Звуки дыхания спящей сестры,

Нет, не мешают, а только волнующе

Напоминают - ты всё еще жив.

Слабость еще увлекает сознание

В мир несчастливый несбыточных грёз.

В мир, где я вам написала признание,

Где захлебнулась от собственных слёз.

Белый осадок в стакане невымытом,

Слабая дрожь побледневшей руки

Напоминают о чувстве испытанном,

Болью наполненном, горькой тоски.

Ради чего?! Ради сцены комической?

Но ведь никто не узнает о том,

Что в этот вечер, под плач истерический

Чувства остались в стакане пустом.

Глупо? О, да. Только Вами болела я.

А от болезней известен рецепт...

Я вас любила любовью несмелою,

А осмелела... И вот - любви нет.

Плачет метель за окном колыбельную,

Слышен приглушенный звон бубенцов.

Не обмануло предчувствие верное,

Как подтверждение - ветер в лицо.

Новое время пришло, время праздника.

Горькая дума с прошедшим уйдёт.

Если увижу на улице всадника,

Знаю, не думая, - сам Новый гол.

Я попрошу его... Нет, не забвения.

Новой любви, новых чувств, новых слёз,

Счастья общения и вдохновения,

Чтобы меня принимали всерьёз.

1994 год

Пусть об этом шепчут пальцы

Пусть об этом шепчут пальцы.

Пусть кричит об этом сердце,

Нет.

Мне в глазах твоих купаться,

Как тебе в моих согреться.

Бред.

Пусть нам снятся сны об этом,

Пусть мы тонем в ванной, сдавшись,

Что ж.

Мы не сблизимся при этом,

Не расплачемся, расставшись.

Ложь.

Пусть шумит дыханье наше,

Как весной, оттаяв море,

Пусть.

В одиночку жить и дальше

Будем в радости и в горе.

Грусть,

Грусть, как облако седое,

От смущенья вровень с солнцем.

Тай!

Я не верю, что пустое,

Круг когда-нибудь замкнётся,

Знай.

Ты придёшь и спросишь прямо,

Я тебе, съюлив, отвечу:

Нет!

Только я не так упряма,

Ну, а ты не так беспечен.

Бред...

зима 1996 года

После ссоры

- Ты расстроена?

- Да, очень.

- Пожелай спокойной ночи

И пожми мне руку.

- Пахнет розой,

Мне отсюда слышно...

Как-то глупо вышло все и пышно.

- Я кладу трубку.

- Психованная.

Это с детства.

Да нет,

Здесь ни тени кокетства.

- Это правда.

- Обиженная.

Еще до рождения.

Может, это предубеждение, но...

Нет, не буду, не надо.

- Влюблённая?

- Во сне, через ночь.

Днём - реальность гонящая прочь.

Это я.

- Любимая!

- Униженными мною.

В мечту их не беру с собою.

Как и тебя.

Но цепляюсь.

За тебя, за другого.

Как будто не будет больше такого

Шанса понять:

"Такая" зачем я?

В чём ключ влечения?

В чём моей жизни предназначение?

Меру где взять?

зима 1995 года

Последний

Приснится сон, и я весь день за тем,

Как после фильма, где в истоке - сказка,

Лечу, влюблённая в заманчивую тень,

В обрывках сна играющую маску.

Она изменчива: пятнадцать лет пацан,

В улыбке тает сердце, гаснет вечер...

Как странно - нет конкретного лица,

Как, впрочем, содержания у речи.

Пытаюсь вспомнить... Брось! Другой мотив:

Ему за тридцать, может, много старше.

В руках его иного нет пути,

Как нет вопроса: что же будет дальше?

Вот-вот сорвусь. И снова темень. Он.

Последний. Появился и остался.

Меня поймет, кто был не раз влюблён,

Но в тайне лишь к одной улыбке рвался.

1994 год

Оставить комментарий © Copyright Алмазова Татьяна Владимировна (egoistcka@narod.ru) Размещен: 11/09/2010, изменен: 11/09/2010. 25k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Все, практически все, стихи "взрослых циклов" написаны мной более десяти лет назад... Для меня это был самый тяжелый и в то же время самый прекрасный и волнующий период жизни, наполненный страстями, творчеством, поисками. Сейчас я со страхом и ностальгией оглядываюсь назад и задумываюсь, хотела ли бы я пройти через все это вновь, и не могу ответить однозначно...

Алмазова Татьяна Владимировна : другие произведения.

Грусть моя нежная, грешная...