Мой отец написал в своем дневнике, что начал "поэму о Тинувиэль" во время летних экзаменов 1925 г. (см. стр. 3). Он забросил ее в 1931 г. (см. ниже), когда ему было 39 лет. Черновые наброски существуют для всей поэмы ("черновые", на самом деле, означает "очень грубые"); и, опираясь на них, он написал чистовой вариант, который я назову "А"*.
На рукописи А мой отец несвойственным для него образом проставил даты, первая из которых стояла напротив строки 557 (23 августа 1925 г.); и он написал последнюю дополнительную сотню строк третьей Песни (заканчивающейся на строке 757), пока был в отпуске в Filey на йоркширском побережье в сентябре 1925 г. Следующая дата была проставлена 2,5 года спустя (или 400 строками далее) 27-28 марта, будучи написана напротив строки 1161; и после помечен был каждый день в течение девяти дней до 6 апреля 1928 г. - за это время было написано не менее 1768 строк (до 2929 строки).
Поскольку даты отсылают к переписанным стихам, а не ко времени их действительного написания, можно подумать, что они мало что доказывают; однако черновые наброски строк 2497-2504 написаны на заброшенном письме, датированном первым апреля 1928 г., и эти строки были написаны в чистовом варианте А 4 апреля - это показывает, что строки 2505-2929 действительно были написаны между 1 и 6 апреля. Поэтому я считаю, что даты на чистовике А могут использоваться как надежный источник времени написания тех или иных строк.
Даты ноября 1929 г. (в строке 3031) сопровождаются существенным количеством написанных строк в последнюю неделю сентября 1930 г., а еще в середине сентября 1931 г.; последняя дата - 17 сентября того же года напротив строки 4085 - очень близка к месту, в котором Лэ была заброшена. Подробности о датах приведены в Примечаниях.
Существует также машинописный текст ("B"), сделанный отцом, несколько последних строк которого существуют только в рукописи; и этот текст заканчивается в том же самом месте, что и А. Эта машинопись довольно рано была начата, поскольку мой отец замечает в своем дневнике в записи от 16 августа 1926 г., что "напечатал небольшую часть Тинувиэли", и до конца 1929 г. он дал почитать ее К.С.Льюису. 7 декабря того же года Льюис написал ему об этом, говоря:
"Вчера вечером я прочитал Жесту до того места, где Берен и его спутники-номы побеждают отряд орков выше истоков
*Он был написан на обратной стороне работ экзаменующихся, скрепленных и подготовленных как бумага для рукописи: ее было достаточно много, чтобы пользоваться в течении шести лет, и несколько работ студентов в конце пачки не было использовано.
[151]
Нарога и переодеваются в r?af [древнеанглийский: "одежды, оружие, взятые у убитого"]. Я вполне честно могу сказать, что она довольно большая, поскольку у меня был вечер такого удовольствия: и личный интерес чтения работы друга имел мало отношения к этому. Мне следовало наслаждаться ей точно так же, как если бы я поднял ее в книжном магазине и автор был бы мне неизвестен. Две вещи, которые проявляются явно, - ощущение реальности на задворках и мифическая ценность: сущность мифа, являющегося таковым, не должна иметь примеси аллегории для создателя, и все же должна намекать на зарождающиеся аллегории для читателя,"
Таким образом, Льюис дочитал до строки 2017. Очевидно, у него были и дальнейшие строки; возможно, что машинопись к тому времени расширилась до нападения Келегорма и Куруфина, бегущих из Нарготронда, на Лутиэн и Берена, напротив которого (в строке 3031) в рукописи стоит дата - ноябрь 1929 г. Некоторое время спустя, вероятно, в начале 1930 г. Льюис отправил моему отцу 14 страниц подробной критики до строки 1161 (если было больше, то они не сохранились). Эту критику он замыслил как в большей степени академический комментарий к тексту, притворяясь, что рассматривает Лэ как древнюю работу, у которой нет автора, существующую во многих более или менее испорченных рукописях с искажениями переписчиков в древности и научными доводами ученых девятнадцатого века; и поэтому забавно отнял жало у некоторых резко выраженных суждений, и в то же самое время выразил серьезную похвалу за отдельные отрывки. Почти все стихи, которые Льюис нашел недостаточно хорошими по той или иной причине, помечены для исправления в машинописи B, если в действительности не были переписаны, и во многих случаях его предлагаемые изменения или их переделка включены в текст. Большая часть комментариев Льюиса приведена на стр. 315 и далее со стихами, которые он раскритиковал, и изменениями, сделанными в результате.
Мой отец забросил Лэ в месте, где челюсти Кархарота сомкнулись подобно капкану на руке Берена и заглотили Сильмариль, но хотя никогда не продвигался дальше этого места в повествовании, он не забросил Лэ навсегда. Когда Властелин Колец был закончен, он снова возвратился к Лэ и переделал первые две песни и значительную часть третьей, и небольшие отрывки некоторых других. Выделим элементы этой истории:
(1) Черновые наброски всей поэмы, написанной в 1925-1931 гг.
(2) Рукопись А всей поэмы, написанная постепенно в 1925-1931 гг.
(3) Машинопись B всей поэмы (заканчивающаяся в рукописи), начатая уже в 1926 г.
Эта машинопись была дана Льюису где-то в конце 1929 г., когда она, вероятно, расширилась приблизительно до строки 3031.
[152]
(4) Переписанные вводные Песни и части некоторых других (после завершения Властелина Колец).
Рукопись А была исправлена путем изменений и вставок в разное время, большинство из этих изменений было включено в машинопись B; в то время как в B есть дальнейшие изменения, не найденные в А.
Количество исправлений, сделанных в В, очень сильно различается. Мой отец использовал ее как основу для дальнейшего переписывания, и в этих частях старая машинопись полностью покрыта новыми стихами; но для длинных отрывков - явно большая часть поэмы - текст не тронут, за исключением очень незначительных и словно бы случайных изменений здесь и там в отдельных строках.
После многих экспериментов я решил, что создание отдельного текста, сочетания, полученного от самого позднего написания, было бы полностью ошибочным. Совершенно независимо от практической сложности измененных имен и названий в переписанных частях, которые не введены в старые строки, поздние стихи по своим размерам и формальному завершению слишком отличны; слишком много времени прошло, и в той малой части, что отец переписал в Лэ о Лейтиан после Властелина Колец у нас есть лишь фрагменты новой поэмы: из которых мы можем извлечь представление о том, что не осуществилось. Поэтому я отделил этих части и привожу их после и отдельно (Глава IV).
Следующая причина сделать так заключается в цели этой книги, которая включает рассмотрение Лэ как важных стадий в эволюции легенд. Некоторые из переделок Лэ о Лейтиан, по крайней мере, на 30 лет позже, чем начало поэмы. Поэтому с точки зрения "истории" оставление поэмы в сентябре 1931 г. или вскоре после него является конечным пунктом, и я исключил исправления в именах и названиях, которые несомненно (как я считаю) позже, но я включил те изменения, что были раньше.* В таком случае, как, например, Белерианд, который в большей части поэмы в В был Броселианд, а позже всегда был исправлен на Белерианд, но стал Белерианд, как первоначально написано, в строке 3957, я привожу вариант Белерианд везде. С другой стороны я сохраняю номы, поскольку мой отец все еще использовал это название в Хоббите.
Множество малых изменений по метрическим/стилистическим причинам, однако, составляют проблему для попытки дать "текст 1931 г.", поскольку зачастую невозможно быть уверенным, к какой "фазе" они принадлежат. Некоторые
*Это приводит к непоследовательному обращению с некоторыми именами между двумя длинными Лэ, например, Финвег сын Финголфина в Детях Хурина, но Фингон в Лэ о Лейтиан. Имя Финвег сохранилось в "Сильмариллионе" 1930 г., но ранее было изменено на Фингон.
[153]
очевидно очень ранние - например, цветы свечи изменено на цветущие свечи (строка 516), поскольку К. С. Льюис относительно последнего сделал замечание - в то время как остальные явно сделаны многими годами позже, и, строго говоря, принадлежат поздним переписываниям; но насчет многих нельзя с уверенностью говорить.
В любом случае, такие изменения - очень часто сделанные для избавления от некоторых приемов, использовавшихся как метрическая помощь, наиболее примечательные среди них это использование усилительных времен с doth и did просто для того, чтобы получить слог - у таких изменений нет никаких последствий, кроме улучшения отдельной строки; и в таких случаях это кажется печальным фактом, вследствие строгой приверженности текстовой основе, потерять такие небольшие усиления или, во всяком случае, скрыть их в следе нудных текстовых примечаний, позволяя их менее счастливым предшественникам оставаться в тексте. Поэтому я счел допустимым открыто быть непоследовательным в этих деталях, и, например, сохраняя номы (для эльфов или другой замены) или Ту (для Горту или Саурон), чтобы ввести малые изменения в формулировках, которые, вне всякого сомнения, более поздние, чем эти.
Как и в Лэ о Детях Хурина не существуют пронумерованные примечания к тексту; комментарий, ссылающийся на номера строк поэмы, очень сильно ограничен для ранних вариантов, и эти ранние варианты ограничены случаями, где есть некоторые существенные различия, как то в именах или мотивах. Цитаты из рукописи А всегда являются цитатами из того текста, который был первоначально написан (в очень многих случаях он был изменен на вариант, найденный в В).
Нужно отметить, что в то время, когда Лэ о Лейтиан была в процессе написания, "Набросок Мифологии" был написан (в 1926 г.), а затем переписан, прямо переходя в версию "Сильмариллиона", которую я приписываю 1930 г. и в повествовании, и в языке которой уже присутствовали многие из основ опубликованной работы. В своих комментариях к каждой Песне я пытаюсь рассматривать развитие легенд наравне и одновременно с текстом поэмы и обращаюсь исключительно к одновременной прозаической работе.
У текста А нет никакого названия, но на оберточной странице связки черновых работ написано Тинувиэль, и в своих ранних ссылках на поэму мой отец называл ее так, как и аллитеративную поэму Турином. У текста В есть следующее название:
ЖЕСТА
О БЕРЕНЕ, сыне БАРАХИРА
и
ЛУТИЭН ФЭЙ
прозванной
ТИНУВИЭЛЬ СОЛОВЕЙ
или
ЛЭ О ЛЕЙТИАН
Освобождение от Оков
[154]
"Жеста о Берене и Лутиэн" подразумевает повествование в стихах, рассказывающее о подвигах Берена и Лутиэн. Слово жеста (gest) произносится как современное английское jest["шутка, насмешка" - прим. пер.], будучи по фонетической форме действительно "тем же словом", хотя теперь его значение полностью поменялось.
Мой отец никогда не объяснял название Лейтиан "Освобождение от Оков", и мы в праве выбирать, если пожелаем, среди разнообразных употреблений, которые можно увидеть в поэме. И при этом он не оставил никакого толкования значения, если оно есть, сходства Лейтиан и Лейтиэн "Англия".
В истории Эльфвине из Англии эльфийское название Англии - Лутиэн (которые было ранним именем самого Эльфвине, Англия же называлась Лутания), но во время первого появления (только первого) этого названия слово Лейтиан было подписано карандашом над ним (II.330, примечание 20). В "Наброске Мифологии" Англия по-прежнему называется Лутиэн (и в то же время дочь Тингола тоже зовут Лутиэн), но это название было изменено на Лейтиан, и эта форма встречается в версии "Сильмариллиона" 1930 г. Я не могу сказать (1) какая связь, если была какая-либо, между двумя значениями Лутиэн, а также не (2) является ли Лейтиэн (один раз Лейтиан) "Англией" или связана с Лейтиан "Освобождение от Оков"*. Единственное свидетельство этимологической природы, которое я нашел, - торопливое примечание, которое невозможно датировать и которое отсылает к основе лет- "освобождать" с лейтиа "освобождение" и сопоставляет с Лэ о Лейтиан.
ЖЕСТА О БЕРЕНЕ И ЛУТИЭН
I
Король жил в древние времена:
еще люди по земле не бродили
его власть вознеслась в полумраке пещер,
его рука простиралась на поляны и лощины.
Его щиты сияли, как луна, 5
его копья острые сработаны из стали,
из серого серебра скована его корона,
в его знаменах пойман звездный свет;
и серебром звенели его длинные трубы
под звездами в могучем вызове; 10
волшебством его королевство было окружено,
где мощью и славой, богатством несказанным
вдалел он со своего трона из слоновой кости
в многоколонных каменных чертогах.
[155]
Там берилл, жемчуг и бледный опал, 15
и металл, обработанный подобно рыбьей чешуе,
щит и латы, топор и меч,
и блестящие копья хранились в складах -
всем этим владел он и любил меньше,
чем деву некогда в Эльфинессе; 20
ибо прекраснее, чем рожденные людьми,
дочь у него была, Лутиэн.
Столь гибкие члены более не побегут
по зеленой земле под солнцем;
такой прекрасной девы больше не будет 25
от рассвета до сумерек, от солнца до моря.
Ее одеяние было голубым, как летние небеса,
но серыми, как вечер, ее были глаза;
оно было расшито прекрасными золотыми лилиями,
но темными, как тень, были ее волосы. 30
Ее поступь легка, как птица в полете,
ее смех светлее весны;
стройная ива, согнутый камыш,
аромат цветочного меда,
свет на листьях деревьев, 35
голос воды - большими, чем все это,
были ее красота и блаженство,
ее слава и ее очарование;
и ее король выше ценил,
чем руку, или сердце, или свет глаз. 40
Они жили посреди Белерианда,
пока могущество эльфов еще держало ту землю
в сплетенных лесах Дориата:
немногие находили туда путь;
немногие осмеливались лесную крону 45
пересечь или пошевелить чуткие листья
языком стаи охотничьих собак,
конем, или рогом, или смертными стопами.
К Северу лежала Земля Ужаса,
откуда только злые пути вели, 50
через холмы тени, мрачные и холодные,
или обитель призраков Таур-на-Фуина,
где скрывалась и лежала Смертельная Ночь,
и никогда не проникал свет луны или дня;
к Югу - широкие неизведанные земли; 55
[156]
к Западу древний ревущий Океан,
нехоженный и безбрежный, широкий и буйный;
К Востоку - заостренные голубые пики,
молчаньем объятые, туманом укутанные,
горы Внешнего Мира, 60
за тенью сплетенных лесов,
колючки и чаща, роща и поляна,
чьи нависшие ветви, волшебство хранящие,
были древними, когда мир был молод.
Там Тингол в Тысячах Пещер, 65
чьи ворота бледные та река омывала,
которую фэйри звали Эсгалдуин,
во многих высоких и факелами освещенных чертогах
жил темный и сокрытый король,
владыка гор и лесов; 70
острым был меч и высоким шлем
короля бука, и дуба, и вяза.
Там Лутиэн, проворная дева,
танцевала в лощинах и на лесных полянах,
и веселая музыка, тонкая и чистая, 75
звучала на тропах, более прекрасная, чем
слышали смертные люди на пирах,
и прекраснее пения птиц.
Когда листья были длинными, а трава зеленой,
Дайрон своими тонкими пальцами, 80
когда день сменялся полумраком,
блуждающую музыку нежно играл,
волшебную песнь флейты, дикую трель,
из любви к дочери Тингола.
Там лук был согнут и спешило копье, 85
как призрак бежала цвета увядших листьев лань,
и кони гордые с заплетенными гривами
с сияющими удилами и серебряными поводьями
ночью лунной неслись,
словно ласточки, быстрые, как стрелы в полете; 90
звук рогов и колокольчиков,
тайная охота в глубоких лощинах.
Там создавали песни и золотые изделия,
и серебряные чаши и бессчетные драгоценности,
и бесконечные годы земли фэйри 95
[157]
текли по далекому Белерианду,
пока не наступил день под солнцем,
когда начались многие чудеса.
ПРИМЕЧАНИЯ
Вступление поэмы в B усложняется тем фактом, что мой отец частично переписал (и перепечатал) первую Песнь - переписывание полностью отлично от поздней существенной переработки, которой подверглась ранняя часть поэмы. Это первое переписывание вступление Песни было сделано, пока по-прежнему продолжалось первоначальное написание поэмы, но фактически далеко продвинулось. Вторая версия была напечатана в точности в той же самой форме, как и та, что ее заменила, тогда как последняя часть текста B не напечатана; но в ней появляется название Белерианд, и не как исправление, поскольку в другом месте в B встречается форма Броселианд, во всех случаях измененное чернилами на Белерианд*. Более того, именно первую версию Песни I в тексте B К. С. Льюис прочитал ночью 6 декабря 1929 г., и, я думаю, весьма вероятно, что именно критика Льюиса навела отца на мысль переписать вступление (см. стр. 315-16). В следующих примечания первая версия текста B называется B(I), переписанный текст, приведенный выше, - B(2).
1-30 A: Король жил на рассвете дней:
его золотая корона ярко сияла
красным рубином и прозрачным хрусталем;
его мясо было нежным, его блюда славными;
красное одеяние из шелка, трон из слоновой кости, 5
и древние чертоги из арочного камня,
и вино и музыка щедро лились,
и тридцать и три защитника,
все это было у него и его не заботило.
Дочь любимая его была Мелилот: 10
от рассвета до сумерек, от солнца до моря,
нельзя найти прекрасней девы.
Ее одеяние было голубым, как летние небеса,
Но не столь голубым, как ее глаза;
оно было вышито прекрасными золотыми лилиями, 15
но не столь золотыми, как ее волосы.
В раннем наброске после строки 12 нельзя найти было двустишие:
от Англии до Эгламара
среди народов, и полей, и земель вдалеке.
*Один раз ближе к самому концу (строка 3957) в рукописном заключении текста B форма этого названия - Белерианд, не Броселианд.
[158]
B(I): Король жил в былые дни:
и т.д. как в A. Для строки 6
и скопленное золото в мерцающей пещере,
все это было у него и его не заботило.
Но прекраснее, чем рожденные среди людей,
была у него дочь, Лутиэн:
и т.д. как в B(2)
14-18 Эти строки позднее использовались в песне Гимли в Мории (Братство Кольца II.4); см. комментарий К. С. Льюиса, стр. 316.
41-4 A: Они жили в мрачном Брокелианде
пока одиночество еще владело землей.
B(I): Они жили вне Броселианда,
пока одиночество еще владело землей,
в темном лесу Дориата.
Немногие туда находили путь;
В B(I) Оссириандэ написано карандашом над Броселианд. Как отмечено выше, в B(2) встречается форма Белерианд.
48 После этой строки в A и B(I) идет:
Все же иногда приходили издалека и из темноты
под корнями мрачных гор
дутье и звук колоколов,
тайная охота в глубоких лощинах.
Второе двустишие вновь появляется в позднем месте в B(2), строки 91-2.