|
|
||
Общая Теория Альтернативности. "Бабочка Брэдбери" против "Резиновой Ленты Андерсона". Кто прав - кто не прав? | ||
| Брэдбери (http://lib.ru/INOFANT/BRADBURY/r_grom.txt_Contents) пишет: |
|
- Ну так слушайте, - продолжал Тревис. - Допустим, мы случайно
убили здесь мышь. Это значит, что всех будущих потомков этой мыши уже не
будет - верно?
- Да. - Не будет потомков от потомков от всех ее потомков! Значит, неосторожно ступив ногой, вы уничтожаете не одну, и не десяток, и не тысячу, а миллион - миллиард мышей! - Хорошо, они сдохли, - согласился Экельс. - Ну и что? - Что? - Тревис презрительно фыркнул. - А как с лисами, для питания которых нужны были именно эти мыши? Не хватит десяти мышей - умрет одна лиса. Десятью лисами меньше - подохнет от голода лев. Одним львом меньше - погибнут всевозможные насекомые и стервятники, сгинет неисчислимое множество форм жизни. И вот итог: через пятьдесят девять миллионов лет пещерный человек, один из дюжины, населяющей весь мир, гонимый голодом, выходит на охоту за кабаном или саблезубым тигром. Но вы, друг мой, раздавив одну мышь, тем самым раздавили всех тигров в этих местах. И пещерный человек умирает от голода. А этот человек, заметьте себе, не просто один человек, нет! Это целый будущий народ. Из его чресел вышло бы десять сыновей. От них произошло бы сто - и так далее, и возникла бы целая цивилизация. Уничтожьте одного человека - и вы уничтожите целое племя, народ, историческую эпоху. Это все равно что убить одного из внуков Адама. Раздавите ногой мышь - это будет равносильно землетрясению, которое исказит облик всей земли, в корне изменит наши судьбы. Гибель одного пещерного человека - смерть миллиарда его потомков, задушенных во чреве. Может быть, Рим не появится на своих семи холмах. Европа навсегда останется глухим лесом, только в Азии расцветет пышная жизнь. Наступите на мышь - и вы сокрушите пирамиды.
Наступите на мышь - и вы оставите на Вечности вмятину величиной с
Великий Каньон.
Не будет королевы Елизаветы, Вашингтон не перейдет Делавер.
Соединенные Штаты вообще не появятся.
Так что будьте осторожны. |
| Андерсон (http://lib.ru/ANDERSON/timeptrl1.txt_Contents) пишет: |
|
Однажды они отправились прогуляться верхом - на лошадях,
отдаленные предки которых спасались сейчас бегством из-под копыт своих
гигантских потомков. В надежде подстрелить кабана-секача, которого он
недавно видел поблизости, Эверард взял с собой ружье. Оба были одеты в
форму Академии: легкие шелковистые серые костюмы, дававшие ощущение
прохлады даже под палящими лучами желтого солнца.
- Не пойму, почему нам разрешают охотиться, - заметил Эверард. - Допустим, я убью саблезубого тигра - скажем, в Азии, - который при других обстоятельствах съел бы одного из насекомоядных предков человека. Разве будущее от этого не изменится? - Нет, - ответил Уиткомб, успевший продвинуться в изучении теории темпоральных перемещений гораздо дальше своего товарища. - Понимаешь, пространственно-временной континуум ведет себя как сеть из тугих резиновых лент. Его нелегко деформировать - он всегда стремится возвратиться к своему "исходному" состоянию. Судьба одного насекомоядного не играет никакой роли, все определяется суммарным генофондом популяции, который достанется затем человеку. Точно так же, убив в эпоху средневековья одну овцу, я вовсе не уничтожаю тем самым все ее потомство, которым, году к 1940-му, могут стать все овцы в мире. Несмотря на гибель своего далекого предка, овцы останутся там же, где и были, причем с теми же самыми генами: дело в том, что за такой длительный период все овцы (и люди тоже) становятся потомками всех ранее существовавших особей. Компенсация, понимаешь? Какой-нибудь другой предок рано или поздно передает потомкам те гены, которые ты считал уничтоженными. Или вот, допустим, я помешал Буту убить Линкольна. Даже если я сделал это со всеми возможными и невозможными предосторожностями, то, скорее всего, Линкольна застрелит кто-нибудь другой, а обвинят все равно Бута. Только из-за этой эластичности времени нам и разрешают путешествовать в прошлое. Если ты захочешь что-нибудь изменить, то тебе придется как следует все изучить, а потом еще и изрядно попотеть... _______________________
Эверард прошелся по камере. У него созревала печальная догадка.
- Вспомни основные теоретические положения, - начал он. - Каждое событие - результат взаимодействия множества факторов, а не следствие единственной причины. Поэтому-то изменить историю так трудно. Если я отправлюсь, скажем, в средние века и застрелю одного из голландских предков Франклина Делано Рузвельта, он все равно родится в конце девятнадцатого века, потому что его гены и он сам сформированы целым миром предков, - произойдет компенсация. Но время от времени случаются ключевые события. В какой-то точке переплетается такое множество мировых линий, что этот узел определяет все будущее в целом... И вот, где-то в прошлом, кто-то зачем-то разрубил такой узел. |
| Казанцев пишет: |
|
Звездолет "Земля" стал одной из
планет 82-й звезды, названной
исследователями Солнце-2, ибо, принадлежа к тому же звездному классу, что и земное Солнце, она обладала тем же числом планет, правда, если считать за планету кольцо астероидов, вращающихся вокруг Солнца на месте когда-то существовавшей планеты Фаэтон. На первых порах это сходство поразило космонавтов, но Илья Юрьевич увидел в этом лишь общность законов Природы для всех частей Космоса. Ведь никого не удивляет, что атомы одинаковых веществ совершенно похожи один на другой, хотя и находятся в разных галактиках. Очевидно, образование планет у различных солнц определяется общими для Вселенной законами Природы, поэтому "мегаатомы", если уподобить им планетные системы, должны быть так же схожи, как атомы одного и того же вещества. У близнеца Солнца должна была образоваться совершенно схожая с солнечной системой семья планет. И потому вновь открытые планеты у 82-й звезды Эридана, то есть у Солнца-2, были названы соответственно Меркурий-2, Венера-2, Земля-2, Марс-2, Фаэтон-2, а также и газообразные гиганты Юпитер-2, Уран-2, Нептун-2, Сатурн-2. Не оказалось лишь Плутона-2, что подсказывало чужеродное происхождение "солнечного" Плутона. |
| Андерсон (http://lib.ru/ANDERSON/anders3.txt_Contents) пишет: |
|
Через несколько миллиардов лет не осталось ничего, кроме
элементарного мрака. Энтропия достигла максимума, источники энергии были
израсходованы, вселенная умерла. "Вселенная умерла!" Из его уст вырвался вопль кладбищенского ужаса, и он снова бросил машину вперед. Если бы не приказ богов, он наверняка оставил бы машину висеть в пустоте, распахнул бы дверь, чтобы впустить внутрь вакуум и мороз абсолютного нуля и умереть. Но он должен итди вперд. Он достиг конца всего сущего, но надо итди вперед. "Перешагнуть конец времени..." Миллиард лет улетал вслед очередному миллиарду. Саундерс лежал в машине, погрузившись в апатичную кому. Однажды он встал, чтобы поесть, и ощутил весь сардонический юмор ситуации - последнее живое существо, последний сгусток свободной энергии во всем превратившемся в золу космосе, готовит себе бутерброд. Через много миллиардов лет Саундерс снова остановил машину. Он выглянул в темноту и с неожиданным потрясением разглядел отдаленное слаюое свечение, едва различимый намек на свет. Дрожа от возбуждения, он перенесся в будущее еще на миллиард лет. Свет стал сильнее, и оргомное, медленно расползающееся сияние стало заполнять небеса. Вселенная стала возрождаться. А в этом есть смысл, подумал Саундерс, пытаясь взять себя в руки. пространство расширилось до определенного предела, теперь оно сжимается обратно и начинает цикло заново - цикл, который повторялся уже никому не известное количество раз в прошлом. Вселенная смертна, но она подобна фениксу, который никогда не умирает окончательно. Но сам-то он смертен, и прежнее желание смерти внезапно покинуло его. Теперь ему хотелось увидеть, каким же будет мир в новом цикле. но ведь в соответствии с теориями космологии двадцатого века вселенная должна сжаться буквально в точку, в сгусток чистой энергии, из которой потом родятся первичные атому. И если он не хочет испариться в этой бушубщей топке, надо поскорее прыгнуть вперед. И как можно дальше! Он улыбнулся, приняв отчаянное решение, и передвинул ручку вперед. Но тревога вернулась. А как он узнает, что под ним снова образовалась планета? Он может вынырнуть в открытом космосе или в пылающем сердце звезды... Что ж, придется рискнуть. Должно быть, боги предвидели это и позволили отправиться в будущее. Он вынырнул на мгновение... и тут же снова нырнул в поток времени. Планета была еще расплавленной! Несколько геологических эпох спустя он увидел сквозь иллюминатор серые дождевые потоки, льющиеся с бессмысленной мощью с невидимого неба, покрывая голые скалв бурлящими водоворотами пенящейся влаги. Он не стал выходить - атмосфера наверняка была непригодной для дыхания, ведь растения еще не насытили ее кислородом. Вперед и вперед! Иногда он оказывался под водой, иногда на суше. Он видел, как странные джунгли, похожие на заросли огромных мхов и папоротников, то вырастают, то гибнут от холода ледниковых эпох, и снова возрождаются, но уже в новом обличье. Какя-то мысль не давала ему покоя, оставаясь на задворках сознания, пока он двигался вперед. несколько миллионов лет он не мог ее поймать, но потом понял, что его волновало. "Луна! Боже мой, на небе снова Луна!" Его руки затряслись с такой силой, что он никак не мог выключить машину. наконец он сделал над собой усилие, собрался и перебросил выключатель. Он тут же выскочил наружу и увидел в небе полную луну. Луна. Старое знакомое лицо. Луна! Это зрелище потрясло его до глубины души. Едва сознавая свои действия, он продолжил путь. И вот уже мир стал принимать знакомый облик, появились низкие, поросшие лесом холмы и поблескивающая в отдалении река... Он все никак не мог поверить своим глазам, пока не увидел поселок. тот самый поселок - Гудзон, в штате Нью-Йорк. Он посидел несколько секунд, пока его мозг физика усваивал важнейший факт. говоря терминами теории Ньютона, каждая частица, вновь возникшая во время Начала, имела точно такие же координаты и скорость, как каждая соответствующая частица в предыдущих циклах. Говоря более приемлимым языком Эйнштейна, континуум оказался сферическим во всех четырех измерениях. В любом случае, путешествуя достаточно долго, или сквозь пространство, или сквозь время, вы вернетесь в исходную точку. |
| Шекли (http://lib.ru/SHEKLY/obmen.txt_Contents) пишет: |
|
Теорема Дургэма формулирует его следующим образом: "Среди
вероятностных миров, порождаемых Искаженным Миром, один в точности похож
на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности, третий похож на
наш мир во всем, кроме двух частностей, и так далее".
Это означало, что Марвин, возможно, все еще пребывает в Искаженном Мире, и Земля, воспринимаемая его сознанием, - всего лишь эфемерная эманация, мимолетное мгновение порядка в стихийном хаосе, - обречена с минуту на минуту вновь раствориться в стихийной бессмыслице Искаженного Мира. Отчасти это было неважно, ибо ничто не вечно под луной, кроме наших иллюзий. Но никто не хочет, чтобы его иллюзии оказались под угрозой, и потому Марвин старался выяснить, на каком он свете. На Земле он или на ее дубле? Нет ли здесь приметной детали, не соответствующей той Земле, где он родился? А может быть, таких деталей несколько? Марвин искал их во имя своего душевного покоя. Он обошел Стэнхоуп и его окрестности, осмотрел, исследовал и проверил флору и фауну. Все оказалось на своих местах. Жизнь шла заведенным чередом; отец пас крысиные стада, мать, как всегда, безмятежно несла яйца. Он отправился на север, в Бостон и Нью-Йорк, потом на юг, в необозримый край Филадельфия - Лос-Анджелес. Казалось, все в порядке. Он подумывал о том, чтобы пересечь страну с запада на восток под парусами по великой реке Делавэр и продолжить свои изыскания в больших городах Калифорнии - Скенектеди, Милуоки и Шанхае. Однако передумал, сообразив, что бессмысленно провести жизнь в попытках выяснить, есть ли у него жизнь, которую можно как-то провести. Кроме того, можно было предположить, что даже если Земля изменилась, то изменились также его органы чувств и память, так что все равно ничего не выяснишь. x x x
Он лежал под привычным зеленым небом Стэнхоупа и обдумывал это предположение. Оно казалось маловероятным. Разве дубы-гиганты не перекочевывали по-прежнему каждый год на юг? Разве исполинское красное солнце не плыло по небу в сопровождении темного спутника? Разве у тройных лун не появлялись каждый месяц новые кометы в новолуние? Марвина успокоили эти привычные зрелища. Все казалось таким же, как всегда. И потому охотно и благосклонно Марвин принял свой мир за чистую монету, женился на Марше Бэкер и жил с нею долго и счастливо. |