Альта Алиса : другие произведения.

A.S.Y.L.U.M: Пражские игры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предположим, некий байронический герой захочет лишить мир интернета. Не сочтите его сумасшедшим: наш аристократ живёт в мире, где говорить сложносочинёнными предложениями могут лишь крайне образованные люди, отказ от покупки модных товаров приравнивается к уголовному преступлению, а моногамия считается чем-то вроде старомодного извращения. Детективные игры, страшные тайны, подводные камни человеческой психики - вовсе не главное в этой антиутопии. Главное - что конец немного предсказуем...
  В предыдущих сериях: странный профессор предлагает Паше, Славе и Серафиме протестировать инопланетный прибор асулум, с помощью которого можно переноситься в любую точку времени и пространства, просачиваться в художественные произведения и перевоплощаться в их героев. Паша и Слава оказываются в карикатурной версии США, однако ситуация выходит из-под контроля. Парни исчезают из вида, Серафима бьётся в истерике, а профессор обещает исправить ситуацию...
  
  Впрочем, если вы не читали первые две повести, всё будет понятно и так.
  
   A.S.Y.L.U.M: пражские игры
  9 колесо - -14?.
  8 колесо - 77?.
  7 колесо - 257? + 44?.
  6 колесо - 0?.
  5 колесо - 0?.
  4 колесо - 0,0023?.
  3 колесо - 15?.
  2 колесо - 0?.
  1 колесо - 0?.
  
  Глава 1, в которой пражская весна так и не согрела одно чёрствое сердце
  Эта весна в Праге выдалась особенно удачной. Мягкий солнечный свет словно струился сквозь стены, заполняя собой каждый дюйм пространства и тихо оживляя всё вокруг. И озорные стрижи, щебетавшие на остроконечных шпилях домов, и начинавшие распускаться почки-младенцы, и невозмутимые ручейки, медленной сетью опутывавшие город, соединялись в одну гармоничную симфонию, незримой музыкой разносившуюся по Праге, которая по праву считается пристанищем всех наделённых живым умом и неиссякаемой фантазией душ. Сердца людей, казалось, становились мягче от широкой солнечной улыбки, и если бы какой-нибудь поэт-оптимист перенёсся сюда мысленным взором, то непременно провозгласил бы, что грядёт эра очищения человечества. Даже попрошайка Баранка, сидевшая на углу Карловой и Кризовницкой, не могла делать вид, что жизнь её полна горестей и волнений, и блаженно жмурилась, подставляя лицо благотворному мартовскому солнцу. Белый котёнок, резвившийся у её ног, был только рад этой неожиданной перемене в характере хозяйки. В её лице он надеялся заполучить верного товарища по играм, а не строгую укротительницу тигров.
  Однако все эти прелести, щедро отсыпаемые рукой богини Природы, мало радовали человека, стоявшего прямо напротив харизматичной нищенки. Напрасно расточала Деметра свои благодеяния: есть сердца столь чёрствые, что процесс подношения даров неминуемо превращают в унижение. Имел ли он на это право? Отличался ли этот мужчина хоть какими-нибудь достоинствами, чтобы отвергать такого рода милости? Давайте приблизим нашу лупу к его оболочке и беспристрастно рассмотрим наружность незнакомца.
  Это был мужчина лет двадцати семи, одетый просто, хотя и не без некоторого изящества, говорившего о тщательном планировании подобных мероприятий. Создатель, видимо, замыслил сотворить этого человека красавцем, но почему-то передумал и кинул начатое на полпути. Лицо его имело несколько хищный, волчий вид за счёт резко выделяющихся скул, чуть вздёрнутого носа и острого подбородка. Глаза же, широко поставленные, с чуть выпирающими надбровными дугами, внушали странное беспокойство каждому, кто осмеливался в них погрузиться. Казалось, в этом мутно-голубом болоте завязли наилучшие начинания и благородные устремления. Временами его взгляд, подобный которому мы часто встречаем у собак породы хаски, делался столь пронзителен и вызывающ, что одновременно внушал и благоговение, и ужас. Будь мужчина не блондином, а брюнетом с перчинкой в крови, его вид заставлял бы верить, что он является отменным донжуаном, а то и вовсе бандитом с большой дороги. Пока же несколько беспомощный облик этого человека вселял в прохожих смесь уважения, сочувствия и назойливого любопытства.
  Кризовницкую улицу, которую мужчина выбрал в качестве своего временного пристанища, можно назвать одной из самых милых в Праге. Только здесь, в кафе "Южный закат", дом 17, изготавливают турецкий кофе по рецепту самого Дениз-паши, выпытанному у османского вельможи при осаде Вены в XVI веке. Ходили слухи, что пирожки в соседней кондитерской "Роген Моген" производили целебный эффект: некоторые посетители видели вещие сны после съедания трёх порций кряду. А в кофейне "Фриц", что как раз через дорогу от четырнадцатого дома, каждого входящего шлёпали по интересному месту бейсбольной битой, забытой Бураком Омамой во время посещения чешской столицы. Впрочем, если начать рассказывать историю каждого злачного места в Праге, не хватит страниц этой книги. Именно поэтому попрошайку Баранку так удивляло то, что молодой человек не горит желанием посетить ни одно из этих увлекательных мест. Малыш котёнок недоумевал не меньше.
  Мужчина стоял на углу улицы, опираясь на стену дома, в котором, несомненно, когда-то жил и творил необычайный Франц Кафка. Руки незнакомца были небрежно засунуты в карманы, а голова сонно склонилась на грудь. Складку между бровями, выдававшую привычку подолгу размышлять, не могли разогнать даже весёлые мартовские лучи, а в глазах сквозила пустота, перемешанная с отчаянием. Кто знал, о чём думал человек, смотревшийся на этом празднике жизни так же нелепо, как ворона в театре-варьете? Мы не знаем. Посланцы звезды, что зовётся Солнцем, скользили по этой ледяной оболочке, ни на миг не сумев осветить душу, под ней скрытую.
  Из-за угла вынырнул разносчик пончиков, одетый наподобие городского шута XV века.
  - Е? - спросил он.
  - Что, простите? - отвлёкся от тяжких дум молодой человек.
  - Е бу? - настойчиво повторил странный продавец, показывая на пончик.
  - Благодарю, но на данный момент я не нуждаюсь в пище.
  - Дай, чел, дай, моня, деньга, дай, дай, пож, - заверещала Баранка.
  Котёнок жалобно замяукал. По его смышлёным глазкам было видно, что он подсказал бы хозяйке массу убедительных доводов, если бы мог. На секунду мужчину как будто перекосило от приступа тошноты, и он поспешил скрыться в уютную обитель кафе "Мойра".
  Проникнув в холодный полумрак отделанного кедром зала, он первым делом направился к барной стойке. Приветливая официантка сразу же ринулась налаживать контакт.
  - Здра, е буд?
  - Милая пани, - с огромной мукой проговорил посетитель, - у вас не найдётся холодной воды из артезианского источника?
  - Ща мин, - ответила девушка.
  Через минуту она появилась с небольшим графинчиком в руке, сияя, как новоизобретённая лампочка Эдисона. Молодой человек медленно присел за стол, при этом ноги его как будто подкосились, а широко растопыренные ладони разом приняли на себя вес щуплого тела.
  Мужчина начал медленно потягивать воду из графина, закусывая её появившимся из внутреннего кармана пальто лимоном. Девушка стояла неподалёку, жадно ловя глазами каждое движение беспокойных челюстей. Внезапно у неё обнаружилась масса дел, так что она стала мельтешить по пустому залу, ежеминутно выставляя на обзор незадачливого посетителя самые лакомые части едва прикрытого тела. Через пятнадцать минут застёжка её туфли закатилась как раз под стол молодого человека, так что ей пришлось стать на четвереньки и самым наглым образом вторгнуться в его одиночество. Поелозив под столом некоторое время, она вылезла обратно на свет божий и, глубоко дыша, села на соседний стул.
  - Клара, - радостно сообщила официантка. - Вы?
  - Джозеф, - обречённо возразил мужчина.
  - Дела? - поинтересовалась она.
  - Лучше некуда, - вздохнул посетитель.
  - Секс?
  - Извините, но я вынужден отказаться. Видите ли, сегодня Сатурн стоит в оппозиции к Венере, так что мои любовные соки слегка иссякли.
  Клара не боялась трудных задач и чихать хотела на всякие позиции и оппозиции, кроме естественно-природных.
  - Ты плюс. Смотри, - сообразила она и сделала ход конём, а именно расстегнула блузку.
  Глаза молодого человека, блеснувшие, надо признать, через секунду стали походить на стальной клинок, бессердечно брошенный на поле брани.
  - Можно ли вызвать у вас экскурсовода, моя дорогая Талия?
  Клара беспомощно поморгала секунд пять, пытаясь понять вопрос, затем с гордостью пощупала себя за талию и сделала жест молодому пареньку, стоявшему у кассы. Мягкотелый метис нажал на определённую кнопку, и через десять минут экскурсовод появился на пороге кошмарного кафе. Это был мужчина лет сорока пяти, приятной наружности, одетый в дорогое пальто из чистого кашемира. Кубинская сигара и очки в золотой оправе были призваны укрепить собеседника в мысли, что перед ним находится человек интеллигентный.
  - Здравствуйте, - с трудом выговорил он. - Вы идти с я?
  - Да, - чуть более жизнеутверждающе ответил Джозеф.
  Во время прогулки по грандиозному историческому центру Праги настроение молодого человека слегка приподнялось. Гид, как мог, рассказывал ему об удивительном прошлом своего города, о гордых королях и отважных предателях, о дерзких заговорах и смятых судьбах, об упорстве веры и несгибаемости человеческого духа.
  - Это ратуша. Четырнадцать век. Один четыре один девять - гуситы выкидывать из окон.
  - Вы говорите о первой пражской дефенестрации? - оживился Джозеф.
  - Да. Гуситы в беспорядках и попали в тюрьму. Гуситы требуют освобождать и пошли в ратушу. Камень попасть в Святые дары. Толпа угораздила в ратушу. Выкинут судью, бургомистр и других. На мостовой толпа их добивала, - охотно объяснял гид, старательно подбирая слова и тщательно смакуя каждый звук, словно ему справляться с жилистым стейком во рту.
  - Как вы думаете, почему феномен дефенестрации не получил широкого распространения в Западной Европе?
  Экскурсовод на секунду замешкался. Светлая идея озарила его голову. Мужчина поднёс руку к глазам, провёл пальцем по запястью, и тут же перед ним появился небольшой экранчик голубоватого цвета. Слегка дунув на него носом, он получил перевод непонятного слова.
  - Да, - важно объяснил он. - Феноумен нет в Западный Европа такой. Потому что не принято.
  - Понятно, - грустно вздохнул Джозеф, чуть поникнув головой.
  Плечи его ссутулились, а в глазах окончательно потухла искорка радостного настроения. Невысказанная мысль, казалось, острой костью застряла у него в горле.
  - Пожалуй, я пойду, - добавил он. - Что-то мне нездоровится. Видимо, к НЛО. Их корабли вечно вызывают у меня снижение давления.
  - Вы не хотеть смотреть ещё? Пражский Град, Собор Святого Вита?
  Искреннее разочарование этого человека, так любившего свой город, тронуло Джозефа. Было видно, что гид озадачен не столько потерей крупных чаевых, сколько упущенной возможностью поговорить по душам с приглянувшимся собеседником, который так много упустит из блистательного прошлого Праги. Однако у его спутника было доброе сердце.
  - Только если Собор Святого Вита. И при одном условии: прошу вас, помолчите минут двадцать.
  Первые десять минут экскурсовод так и норовил открыть рот и указать на особенности того или иного строения. Очевидно, лишь данное честное слово не позволяло ему нарушить обещание. Впрочем, позже он совершенно успокоился. Джозеф взял его запястье, вызвал голубой экранчик и получил возможность считывать основную информацию при одном взгляде на здание. Через полчаса, когда плотина словесности гида всё-таки прорвалась и на клиента хлынул поток сведений, приправленных ужимками и неким подобием танца, которыми пражский чичероне привык оживлять свою речь, незнакомец мог только рассеянно улыбаться и пытаться изображать искренний интерес. Его встревоженный взгляд был прикован к пёстрой праздной толпе, авантажно передвигавшейся по мостовой. Тепло попрощавшись с гидом и сунув ему тройные чаевые, Джозеф отчалил восвояси.
  
  Глава 2, в которой старое сознание обретает новую форму
  Прийти в себя оказалось непросто: голова трещала, конечности были как будто ватные, а по всему телу то и дело пробегали лёгкие покалывания. Она внимательно осмотрела свои руки: изящная форма ладоней, вытянутые пальцы, бледная кожа с едва просвечивающимися ручейками вен.
  "Это что-то новенькое", - подумала она про себя, сжимая виски ладонями. Непослушная голова так и норовила укатиться куда подальше.
  Окончательно опомнилась лишь тогда, когда ноги сами занесли её в просторный кабинет, выходивший окнами на реку. Первым делом она заглянула в овальное зеркало, висевшее слева от входной двери. Там отражалась брюнетка лет двадцати пяти, чьё классическое, словно вылепленное древнегреческим скульптором лицо навевало мысли о ясном уме и трезвой рассудительности.
  "Неплохо для начала", - подумала новоприбывшая и с удивлением обнаружила, что мысли отражались под пустым сводом черепа гулким эхом, словно это и не она думает. Голова соображала очень плохо, будто с похмелья.
  - А, наконец-то! Я-то было подумала, что ты хочешь соскочить.
  Девушка только сейчас обратила внимание на миниатюрную блондинку лет тридцати, чей стол занимал половину комнаты.
  -- Нет, ну что вы, - пробормотала она в ответ, с неудовольствием отмечая новый, серый цвет глаз. Да и смотрели эти глаза как-то не очень приветливо: холодно и вместе с тем вызывающе.
  - Значит, слушай. Вот тебе билет на поезд. Сходишь на остановке "Крыживницка". Запомнила? Отлично. Только обязательно там выйди, потому что дальше уже Германия. Это километров сто-сто пятьдесят от Праги, доедешь минут за двадцать. Потом становишься к станции спиной и чешешь прямо в заросли. Да, там лес, труднопроходимый причём, но так быстрее всего. Идти километров восемь, потом уже начинается приграничная застава. Высокая такая стена, этажа с три. В принципе, если идти ровно и прямо, то выйдешь как раз на форпост. Хотя если упрёшься носом в стену - не пугайся. Она равномерно окружает замок с прилегающими территориями, то есть рано или поздно выйдешь, куда надо, главное - направление понять.
  - Угу, - не нашла, что ответить, собеседница, периодически встряхивавшая руки и ноги.
  - Далее. Когда выйдешь к главным воротам, увидишь две башенки по бокам, там сидят охранники. Не бойся, герцог держит у себя людей исключительно образованных и платит им баснословные деньги, так что можешь говорить, как обычно. Дашь им эту бумагу, они тебя пропустят. Скорее всего, посадят в какую-нибудь повозку, а там ехать непосредственно до замка километров пятнадцать, вот и считай.
  - Ага.
  - Ну а дальше всё от тебя зависит. Хотелось бы, конечно, чтобы он тебя принял. Но даже если и не примет - обшарь глазами гостиную, своруй что-нибудь из прихожей - сама понимаешь.
  - Понимаю, - сумбурно ответила девушка, не имевшая ни малейшего представления о том, куда ей ехать и зачем.
  - Давай, держись! - подмигнула блондинка напоследок.
  Посетительница застыла на месте.
  - Я хотела бы уточнить... В чём именно заключается моё задание? Освежить в памяти, так сказать. Всегда полезно напомнить себе самые важные детали.
  - Да ты что, издеваешься надо мной? - грозно спросила начальница. - Давай, выметайся. Удачи.
  Девушка обречённо повернулась на пятках, как вдруг ударилась лбом о резко распахнутую дверь. В кабинет вошёл представительный мужчина лет тридцати пяти, и во всей его манере держаться сквозило высокомерие человека, наделённого большой властью и обделённого при этом сколь-нибудь значимыми талантами.
  - Мистер Биллз! - благоговейно затрепетала блондинка.
  - Да, Элен. Любить преподносить приятный сюрпы, - с пониманием откликнулся тот.
  - Вы с проверкой? Сейчас я подготовлю всё необходимое.
  Элен искоса посмотрела на свою коллегу, намекая, что пора бы и честь знать.
  - Здра...Здравствуйте, - неуверенно протянула та руку.
  - Как имя? - недоумевающее спросила очень важная персона.
  - Очень приятно с вами познакомиться, - с дурацкой улыбкой ответила пришелица, тряся гостя за руку.
  - Не обращайте внимания, у неё важное задание, вот и нервничает, - попыталась загладить неловкость Элен.
  - Какое оно?
  - Это касается печально известного вам Джозефа цу Гундер-Балленштайна, великого герцога Эгерийского. Я, как вы видите, выдала ей билеты на поезд. Думаю, часа в три она будет восседать в Адуане.
  - Мой дорогой Элен Аримат. Зачем поезд? Я дам вертолёт.
  - Видите ли, достопочтенный мистер Биллз, вы, как человек, занятый важными государственными делами, могли и забыть тот факт, что Великое герцогство Эгерия находится в аномальной зоне, где невозможна работа любых электрических приборов. Эта и многие другие причины, как вы прекрасно осведомлены, послужили одной из причин, по которой герцогство не вошло в состав Германской империи, а также сохранило автономию в империи Габсбургов. Я помню, вы сами рассказывали мне, что в пределах герцогства передвигаются только на лошадях, а с форпоста в замок докладывают о приезжих с помощью оптического телеграфа. Мне тогда особенно понравился тот факт, что для того чтобы послать смс-сообщение, специальный человек должен бежать к станции железнодорожных поездов.
  - Да, да, - довольно добавил собеседник. - Удачи. Это очень, очень важно. Отвечаете за дело с помощью голова.
  Приободрив таким образом ничего не соображающую девушку, чиновник ласково выпихнул её за дверь. Из его кошелька выпала причудливая визитка, где на папирусе было написано: "Петр Биллз, министр защиты информации Соединённых Штатов Европы".
  
  Глава 3, в которой амнезия вступает в схватку с аристократией
  Когда часовой, высматривающий в подзорную трубу приближение хозяина, издал крик, схожий с воплем гагары, жизнь на форпосте закипела ключом. Охранники, основная часть забот которых заключалась в том, как бы не соскучиться во время карточных игр, повскакивали со своих мест: кто-то кинулся отворять массивные железные ворота, кто-то начал докладывать в замок о прибытии хозяина.
  - Как самочувствие, ваше высочество? - участливо спросил старшина охраны, заглядывая в подъезжающую карету.
  Ноги Джозефа были укутаны красным клетчатым пледом, а руки обессилено покоились на коленях.
  - Как всегда, - резко ответил он. - Телеграфируй в замок. Пусть приготовят горячую ванну и сварят кофе по-турецки.
  Через полчаса карета подъехала к замку, вызвав шумиху среди слуг, ожидавших появления хозяина гораздо позже. Джозеф ничего не ответил горничной Лиззи, жалобно пролепетавшей, что ванна будет готова через час, а только молча прошёл в свой кабинет.
  Когда Йохан Старк (парадоксальным образом сочетающий обязанности и дворецкого, и управляющего замком) осторожно зашёл навестить хозяина, то застал его в достаточно привычной позе. Локти молодого помещика жалобно опирались на стол, а голова покоилась на широко расставленных ладонях.
  - Вас что-нибудь беспокоит, мессир?
  - Да. Уже двадцать восьмой год как беспокоит. Ты же знаешь, - устало ответил он.
  - Я думал, небольшая прогулка пойдёт вам на пользу...
  - "Чудесная погода". "Славный денёк". "Развейтесь", - так говорил мне ты.
  - Прошу извинить меня, ваше высочество!
  Старк, хорошо знавший хозяина, тотчас же определил, что в Джозефе медленно закипает ярость.
  - Сколько раз я говорил тебе, что самая расчудесная погода не сделает денёк славным, пока по улицам ходят эти толпы. Последние люди нашли своё счастье, а что делать нам, предпоследним?
  - Но ведь Прага прекрасна... - жалобно протянул управляющий. Его крепкая фигурка с небольшой лысиной и седыми висками выражала полное сочувствие.
  - Веков пять назад - быть может, не отрицаю. Хотел бы я быть самым простым свинопасом тогда! Но видеть, как этот прекрасный город медленно зарастает тиной духовного тупоумия? Сейчас, когда массовое, усреднённое сознание возведено в культ, когда ему поклоняются, его обслуживают, ему поют дифирамбы. Зачем нам напрягаться и стремиться к высшему? Зачем растить дивные плоды в саду своей души? Все силы мирового искусства и маркетинга - этой мерзкой клоаки продажных душонок - брошены на то, чтобы ублажать посредственную и скудоумную часть нашего человечества.
  - Люди всегда одни и те же. Пять веков назад вы бы увидели точно такую же картину, мессир... Я надеюсь, когда-нибудь в сердце вашего высочества поселится любовь к простым людям, которые, в отличие от персон, избранных фортуной, вынуждены работать. Чего им, усталым, хочется? Добра и веселья, чтобы подзарядиться. Либо ужасов, которые откачают из них излишки застойного счастья. Право же, мир идей настолько велик, что всегда найдётся что-нибудь не такое популярное, но, безусловно, интересное и для Вас.
  Старк сам не знал, откуда в нём проснулся бунтарский настрой и почему он вдруг стал возражать хозяину. Где-то в глубине души жила надежда, что тот отвлечётся от дурных мыслей.
  - Ты же знаешь, что я считаю по этому поводу и почему задумал решиться на такое дело. Плевать я хотел на этих милых респектабельных людей. И как у тебя язык поворачивается спорить со мной!
  Дворецкий с привычной ловкостью уклонился от летящего канделябра, который легко мог бы размозжить ему голову.
  - У вас опять начинается приступ, мессир, - заботливо сказал Йохан, задёргивая шторы. - Хотелось бы несколько приободрить ваше высочество, напомнив, что Ницше считал...
  - Как болит голова!.. - поморщился Джозеф, сдавливая виски. - Я очень рад тому, что Ницше уже ничего и никогда не посчитает. Если бы этот великий калькулятор жил в нашу эпоху, то решил бы, что умер не только Бог. Культура подохла в смрадной канализации, гениальность захлебнулась в собственном соку, а достоинство досрочно ушло в отставку, чтобы станцевать канкан на похоронах доблести. Впрочем, тебе недолго осталось терпеть мой дурной нрав, любезнейший Старк. Скоро великий герцог Эгерийский составит компанию вышеупомянутым добродетелям. Надеюсь, ты не высадишь на моей могиле розы? Это выдавало бы в тебе дурновкусие, в котором я, в запале неистовой параноидальности, иногда подозреваю даже тебя, мой дорогой Хрюн.
  - Ах, мессир, довольно, не начинайте! - участливо вскричал управляющий. Старк опекал хозяина с материнской нежностью, и ему больно было слышать, как тот наносит себе удары незримым хлыстом самобичевания.
  - К вам посетительница, ваше высочество, - доложила Лиззи, с трудом осмелившаяся войти в кабинет. Слуги знали, что когда у хозяина начинается приступ, его лучше не беспокоить.
  - Пускай убирается ко всем чертям.
  - Но она ждёт уже три часа, мессир...
  - Пускай убирается ко всем чертям трижды.
  - Мессир, откуда вы знаете, что уготовало Вам провидение? Быть может, оно послало своего ангела, чтобы смягчить Ваш путь,- принялся уверять хозяина Старк, всеми средствами пытавшийся расширить точки сцепления аристократа с окружающим миром.
  - Ладно, Хрюн. Но если она хотя бы на секунду потревожит мой покой какой-нибудь ерундой, я устрою тебе публичную порку возле старой конюшни.
  - Как скажете, ваше высочество.
  - Кто она?
  Дворецкий взял с подноса горничной строгую визитную карточку и подал её великому герцогу. Она гласила: "Министерство информации Соединённых Штатов Европы. Департамент защиты информации. Управление по мониторингу потенциально опасных ситуаций. Отдел интернет-безопасности. Подотдел особых случаев".
  - Понятно, - встрепенулся Джозеф, отложив папирусную визитку в сторону. - Зачем только стоило скрывать своё имя на карточке, этом картонном щите, который прикрывает жалкую плоть бронёй социального успеха, то есть высшей глупостью, доступной человечеству?
  - Возможно, визитка ей не принадлежит?
  - Я начинаю ощущать на своих щеках лёгкое дыхание логики абсурда. Карточки, которые не представляют, экскурсоводы, которых следовало бы выкинуть из окна вместо бургомистров. Так мы дойдём до парламента, принимающего разумные законы. Ладно, введи её.
  Через пятнадцать минут на пороге торжественного, оформленного в викторианском стиле кабинета появилась уже знакомая нам девушка. Джозеф, важно восседающий на бархатном кресле, осмотрел её несколько скептически, а затем сделал повелительный жест, предписывающий гостье сесть напротив.
  - День добрый, - начал помещик в очень неприятном тоне.
  - Добрый, - неуверенно ответила визитёрша и замялась в дверях, не поняв его указания.
  - Однако что-то мы с вами заболтались. Не соблаговолите ли вы сообщить цель своего пребывания в моём имении? Как именно вы хотите отравить мне жизнь?
  - Никак именно, ваше королевское высочество! - испугалась бедняжка.
  - Прошу вас, не надо ставить меня в один ряд с теми высокомерными аристократами, которые горделиво задрали нос и превратились в бронзовый памятник при жизни. Я максимально прост в общении и развёрнут лицом к нуждам простого народа. Можете звать меня просто, по-свойски: "ваше высочество". Не будем терять время на церемонии, приступим к исцеляющей беседе.
  - М-да. Отличный план, ваша вашесть. Ой, извините, ваша светлость.
  - Моя простота и открытость вовсе не означает, что Вам позволяется садиться мне на шею и начинать фамильярничать, - холодно ответил Джозеф.
  - Простите, ради всего святого, - стушевалась посетительница, всё-таки догадавшись сесть в кресло.
  - Итак... - начал великий герцог не без внутреннего трепета. - В чём причина такого интереса к моей персоне со стороны молодой и не самой безобразной девушки? Вы намерены просить меня проспонсировать голодающих детей Поволжья?
  Внезапно брюнетка преобразилась, будто перед ней распахнулась дверь в иной мир и повеяло дыханием потусторонней жизни. Осанка её выпрямилась, в глазах появился стальной блеск, черты лица заострились и приобрели новое, пронзительное и умное выражение.
  - Я ищу фотографии. Они находятся в тайнике вашей гостиной.
  - Что? - опешил помещик. - Однако меня не предупреждали, что Министерство информации успешно инкорпорировалось в бирмингемский цирк.
  - Простите? - переспросила она.
  Потустороннее влияние словно оставило незнакомку; выражение её глаз изменилось, девушка как будто потухла и снова выглядела нелепо и растерянно.
  - Подскажите, фотографии какого рода вы намереваетесь искать в этом замке? Вряд ли вы настолько восхищены моей скромной персоной, что пришли сюда заполучить мой портрет с автографом. Впрочем, если я не прав - не отказывайте себе в этом удовольствии.
   - Я не совсем понимаю, какие фотографии ваше высочество имеет в виду.
  - Нет, это в высшей степени прекрасно. Шпионов с лунатизмом мне ещё не доводилось наблюдать. Хвала европейской бюрократии - за наше будущее я спокоен.
  - Если бы ваше высочество соизволили выражаться поконкретнее, - тихо кашлянула в кулак посетительница, - наш разговор складывался бы куда продуктивнее.
  - Скажите, вы случайно не любите Кафку? - спросил помещик, лукаво поблёскивая глазами. - Извините мою бестактность, но я полагаю, что от людей, которые любят Кафку, следует держаться подальше. Мало ли что.
  - Кто же не любит Кафку, - икнула девушка. - Все не любят Кафку... и я. И я!
  - И я того же мнения. Вы так моргаете, словно нашли счастье. Я вам завидую, честное слово.
  Посетительница замешкалась и не нашла, что ответить. Джозеф натянуто кашлянул и как-то внутренне собрался.
  - Итак? - более властным тоном повторил помещик.
  - Какая прекрасная погода, не правда ли? - замялась девушка, сложив руки на коленях.
  - Неправда. Я, знаете ли, не сторонник пустых разговоров. К тому же меня ждёт ванна. Что вы имеете мне сообщить? Давайте, о моё конформистское чудо, я знаю всё наперёд.
  - Повезло же вам, - еле слышно пробормотала собеседница. - А что ваша...ваше высочество желает мне возразить? Раз уж Вы и сами всё знаете, так я свою речь опущу. Приступайте к возражениям.
  Великий герцог откинулся в кресле, скрестил руки на груди, и глаза его опасно блеснули.
  - Может, вы перестанете держать меня за идиота? Я предупреждаю, такие игры обычно плохо заканчиваются. Сегодня моё высочество находится в крайне дурном расположении духа.
  - Ну что вы, не думайте обо мне таким образом! - расстроено вскочила с места посетительница. - Дело в том - как бы вам сказать - я ведь не совсем знаю, зачем меня направили. Это секретное задание, мне самой не сказали.
  Джозеф потянулся за колокольчиком, и лицо его выражало самые страшные намерения.
  - То есть, мне, конечно, сказали, я не это имела в виду, - сразу же опомнилась девушка. - Просто я забыла по дороге. Да, пока я шла по лесу, споткнулась и сильно ударилась лбом. И поэтому у меня временная амнезия, вот.
  Помещик слегка наклонил голову направо, словно учёный, изучающий редкий зоологический образец.
  - Я не знаю, что за игру вы ведёте. У вас там, в министерстве, совсем нечем заняться, и вы создали отдел по издевательству над честными людьми. Так или иначе, вы непонятны мне, а потому опасны. Думаю, карцер несколько освежит вашу память.
  - Нет! - попятилась к двери посетительница. - Вы меня неправильно поняли, ваше высочество.
  - Разумеется. Я вообще плохо понимаю подрастающее поколение. Министерство тщательно выверяет каждый свой шаг, они могли предполагать, что человек из Адуана может и не вернуться. Так что потеря для них, думаю, невелика. С другой стороны, если вас как следует попытать, я узнаю актуальную информацию о жизни вашего клоповника из первых уст. Вот видите, какая выгодная во всех отношениях ситуация.
  Он позвонил в колокольчик, и девушка со всей дури рванула дверь кабинета и помчалась по извилистым коридорам замка, сметая всё на своём пути. Через некоторое время в кабинет зашёл удивлённый Старк, которого беглянка чуть не впечатала в стену.
  - Что это было, ваше высочество?
  - Оставь её, - апатично махнул рукой Джозеф. - Она показалась мне искренне испуганной. Я не знаю, что там замышляют эти министерские крысы, - они, видимо, окончательно тронулись умом от страха - но эта девчушка вряд ли может причинить мне вред. Пускай спокойно добежит до коляски, а там её вежливо выдворят за пределы Адуана.
  
  Глава 4, в которой надо кого-то найти
  - Рассказывай, как всё прошло, - с нетерпением начала Элен, встретив перебежчицу вечером в том же кабинете, где и начиналось наше повествование.
  - Самым лучшим образом, - сосредоточенно ответила та, с серьёзным видом усаживаясь на стул.
  - Тебе много удалось узнать? Ты вызвала его на разговор касательно Петры? Он знает что-нибудь про план "Двойная птица"? А как насчёт вещей?
  - Видишь ли, информация, полученная от великого герцога, столь неожиданна и вместе с тем так важна, что мне сложно выбрать, с чего начать свой рассказ. Её так много, что я боюсь потерять нить разговора. Нет, дай мне три дня. За это время я как следует проанализирую данные и сообщу тебе готовый результат.
  - Что за дурацкие выкрутасы! - вспылила начальница. - Выкладывай давай.
  - У меня в голове так много замечаний, мыслей и возражений, что я, рассказывая тебе всё сейчас, по свежим следам, обязательно что-нибудь запамятую. Кроме того, находясь под впечатлением от поездки, я могу неправильно сложить в голове логические цепочки. Нет, тут следует всё хорошенько обдумать.
  - Ладно, - несколько удивлённо ответила Элен. - Но смотри, если через три дня у меня не будет ни одного полезного факта, не сносить тебе головы. С интернетом шутки плохи.
  - Какие вы злые все, - пробурчала девушка. - Только запугивать и угрожать умеете. Ты не могла бы выделить человека, который проводил бы меня домой? Я ведь сейчас так поглощена своими мыслями, что могу и заблудиться.
  И её действительно проводили: доехав до станции метро "Вышеград" и доставив ценный груз до калитки дома ?7 на улице Na Bučance, упитанный малазиец откланялся и побрёл восвояси.
  "Недурно. Кое-кому из моей предыдущей жизни определённо понравилось бы", - подумала девушка, с удивлением разглядывая этот дом, походивший на слоёный торт. Небольшой трёхэтажный коттедж венчала изысканно-вычурная крыша с двумя выпуклыми башенками, как будто этот недотёпа претендовал на славу древних замков.
  Тяжело ступая от усталости, она вошла в гостиную и кинулась на первый попавшийся диван. Ничего не оставалось делать, как припоминать все подробности встречи с великим герцогом и стараться выжать из них хоть что-нибудь. Девушка с ужасом представляла себе момент, как на важное собрание, где соберутся все видные представители министерства, вызовут её, ничего не знающую и уже успевшую пообещать золотые горы, и попросят отчитаться о результатах работы.
  "Мне же нужно найти их", - пробежал по спине холодок; эта мысль, подзабытая из-за острых ощущений, возникавших при вливании в новую реальность, всё же не дремала.
  "В Праге где-то один-два миллиона человек. Как же мне вычислить их?", - лениво тянулись мысли. Голова напоминала сломанные часы, шестерёнки которых отчаянно не хотели крутиться.
  "Они могут выглядеть как угодно. Мне остаётся только подмечать в окружающих сходство характеров, речевые особенности, склад ума... Следить, не скользит ли осознанность в речи. Чёрт, почему так тянет курить? Откуда? Никогда такого не было... А вдруг они полностью включены?".
  Она начала перечислять в памяти всех людей, с которыми успела познакомиться. Ничего не ёкнуло у неё внутри: ни сходств, ни чувства узнавания, ни какой-то особенной близости девушка не припоминала.
  "Ладно, выработаем тактику и стратегию позже", - подумала брюнетка некоторое время спустя. - "А пока мне стоит подумать о том, чтобы хорошо обустроиться в реальности. Только так я смогу без помех вести свои поиски".
  Девушка беспокойно ворочалась с боку на бок, припоминая все события дня. Однако чем больше она думала о герцоге, о загадочном Адуане и своём невыполненном задании, тем быстрее испарялась мысль о том, что ей нужно кого-то надо искать, тем меньше вспоминала она о некоторых странностях Праги, поразивших её воображение, тем заметнее ныла лишённая табака часть организма и тем ощутимее тело накрывала тяжёлая дрёма.
  
  Глава 5, в которой происходит самоубийственно долгий разговор
  Великий герцог ждал поездку в Вену, как прокажённый жаждет исцеляющий бальзам, который смягчит коросту его струпьев, как нищий, мечтающий найти приют в доме, обогреваемом мягким светом гостеприимства. Город этот ещё успел настолько опошлиться, как большинство европейских столиц, но всё же Джозеф не ощутил того полёта души, когда ей под силу свернуть горы, а мир вокруг кажется уютно-родным и наполненным смыслом. Его не покидало тягостное ощущение суррогата, какое испытываешь от поддельного вина или от встречи с человеком, которого любил много лет назад. Клеймо "недо", стоявшее, казалось, на всём, что он видел в блистательной некогда столице, впускало в невидимое хранилище его души какой-то холодный ветер.
  Вернувшись из Вены, он прильнул к дивану, покрытому восточными узорами, затерялся среди пёстрых подушек и лежал, не произнося ни слова, дня два. На третий Старк принёс на подносе записку, на которой жирной гелевой ручкой было нарисовано нечто, напоминающее танец пьяных улиток.
  - Что это? - удивлённо спросил Джозеф, чуть приподнимаясь с дивана.
  - Это пан Бенеш, мессир. По поводу поставок утки, помните? Я сказал, что вы никого не принимаете, и попросил кратко изложить суть дела. Он пришёл в совершеннейший ужас. Я думаю, когда-то он хорошо учился, поэтому мог бы вспомнить, как печатать слова на клавиатуре. Но писать на бумаге?.. Это однозначно выше его сил. Он держал ручку, как тот папуас, которого вы подарили пану Клаусу на Рождество, пытал клюшку для гольфа. Его пальцы постоянно делали мелкие нервные движения, что напоминало мне причудливый танец китайской иероглифики. При всём этом безобразии присутствовал Франсуа, наш новичок. Он ещё не забыл язык BRIS.
  "Каждое движение пальцев вызывало бы определённую подсказку на экране планшета", - прошептал он мне. - "Я сейчас попробую прочитать, что он хочет написать. Хочу... говорить... вам... жир...".
  Джозефа, казалось, эта ситуация даже забавляла. Он плотоядно причмокнул и ответил:
  - Я не приму его до тех пор, пока он не напишет мне красивый развёрнутый ответ на бумаге. Назначь Франсуа ему в помощники, пускай подтянет его, но не сильно. Учти, я устрою ему небольшое испытание у себя в кабинете, и если обнаружится, что помощь Франсуа в составлении документа значительно превзошла пределы разумного, я отрублю ему что-нибудь из конечностей.
  - Но ведь если через три дня пан Бенеш не поставит утку в Берлин, его же казнят, ваше высочество!
  - Вот именно. Что у тебя там ещё?
  - Та странная девушка опять пришла, мессир.
   - Ты меня понимаешь, я надеюсь? - сказал помещик, бросая на Старка тяжёлый взгляд, сковавший того неразрывными путами долга.
  - Уже сделано, ваше высочество, - тяжело вздохнул дворецкий.
  - Увы, мой милый, перестраховаться никогда не помешает. А то что-то эти министерские тараканы ко мне зачастили. Того и гляди, начнут тут плодиться и размножаться. Я же им не Дарвиновский музей, в конце концов! Кто-нибудь ещё?
  - Нет, мессир. Девушку не принимать?
  Джозеф посмотрел на преданного слугу с лёгким уничижительным оттенком.
  - Она просила передать Вам записку в случае отказа.
  "Ваше высочество! Я понимаю, что моё пребывание в Адуане не является желательным и чревато массой неудобств для самочувствия Вашей сверхчувствительной особы. Питаемая скромной надеждой, я молюсь, чтобы остатки добропорядочности не позволили Вам отказать в приёме женщине, претерпевшей тысячу неудобств во время путешествия в трясущейся карете, а также вынужденной терпеливо сносить приставания вашего щенка-бульдога при столь длительном ожидании".
  Какой-то проблеск света мелькнул в сумрачных глазах помещика.
  - Эх, дрянная моя, снобская натура. Любовь ко всему утончённому и извращённому - слабость, которая меня погубит. Проводи её в мой кабинет через часик-другой.
  Джозеф прошествовал в свой тёмно-зелёный кабинет и гордо уселся за массивный дубовый стол, напряжённо опираясь ладонями на его поверхность. Вскоре дверь тихонько приоткрылась, и на пороге возникла незнакомка, закутанная на сей раз в длинный синий плащ.
  - Добрый вечер, ваше высочество, - мгновенно пошла в атаку девушка, вооружившись весёлым тоном.
  - Не соглашусь с вами. Сегодняшний вечер может назвать "добрым" только последний идиот.
  - Спасибо на добром слове, - ответила гостья, самовольно пересекая кабинет и присаживаясь на кресло, стоявшее напротив владельца замка.
  - Вы точно уверены, что у вас амнезия, а не что-нибудь более серьёзное? Оказаться в моём замке во второй раз... Кстати, звать-то вас как? Дело в том, что вы в своей записке весьма дальновидно обозначили последствия вашего пребывании в Адуане для моего высочества. У меня остывает ванна, а общения с окружающим миром мне хватило на неделю вперёд.
  - "Что значит имя? Роза пахнет розой...", - беззаботно прощебетала ответчица. - Зовите меня как хотите. Мне абсолютно всё равно. Я до сих пор не решила.
  - То есть? - удивился великий герцог.
  - Видите ли, то, как вы меня называете, имеет весьма малое отношение к моей телесной корочке и её духовной начинке, - ответила посетительница, пытливо оглядывая потолок. -Если я, скажем, напоминаю вам покосившуюся иву, зовите меня Иветтой, я не обижусь.
  - Великолепно! Сейчас, когда Европа перемешалась, и перед моими глазами то и дело проносятся самые чудовищные комбинации имён и фамилий, это самое мудрое решение. Вы не против, если я буду называть вас Асусеной?
  - Но я же не мать Тереза, чтобы позволить первому попавшемуся аристократу реализовывать на мне свои извращённые фантазии, - возразила незнакомка, перенеся сферу своих интересов в правый угол кабинета, где стояла причудливо изогнутая статуя.
  - Хорошо, тогда можно называть вас Прозерпиной? Сегодня как раз Луна входит в знак Девы.
  - Фи, ваше высочество, что за мещанские наклонности!
  - Тогда как мне обращаться к вам?
  - Как хотите, я же сказала.
  - Ох, женщины... - вздохнул великий герцог.
  Девушка, казалось, закончила осмотр комнаты и откинулась на спинку стула, внимательно разглядывая помещика.
  - Хорошо. Скажите, кому вручат "Золотую пальмовую ветвь" за самую красивую экономическую реформу?
  - Я никогда не гадаю, - отрезала девушка. - Очень дурная привычка: действует гибельно на способность логически мыслить.
  - В самом деле?.. - задумался помещик. - Такое ощущение, что я эту фразу слышал уже или читал когда-то.
  - Всё было сказано и написано до нас с вами, - слабо улыбнулась гостья.
  - Скажите это миллионам идиотов, одурманенных чувством собственной значимости. И всё же? Я жажду услышать ваш прогноз.
  - Думаю, Льву Вилю, - бесстрастно ответила брюнетка.
  - Что же, будем звать вас Кассандрой. Но смотрите, если награду получит Ди Гарпио, я разжалую вас в какую-нибудь Вангу.
  - Спасибо, что сняли с меня этот груз, - задумчиво произнесла новоиспечённая Кассандра. - Кстати, ваше высочество, я чувствую, что вы очень хотите провести для меня экскурсию по замку. Видите ли, ущерб, нанесённый малышом Тоби моему психическому здоровью, весьма велик. Ваш бульдог до сих пор стоит у меня перед глазами, как кровавые мальчики перед Годуновым.
  - Я думаю, Пальма-де-Майорка отлично загладит это неприятное впечатление. А в замке моём настолько сыро, что любое психическое расстройство только усугубляется.
  - А мне кажется, что...
  - Вот видите! Вам уже что-то кажется, а вы ведь просидели в кабинете не больше пятнадцати минут. Что же будет дальше?
  - Ох, вам ли говорить про психические расстройства! - нарочисто презрительно фыркнула Кассандра. - Человеку, который хочет уничтожить культуру!
  - Что-о-о-о? - грозно переспросил помещик, как будто вырастая в кресле.
  - Ох, только не надо изображать из себя святую невинность!
  - Мой проект направлен как раз на спасение культуры, если в вашем обезьяннике вообще известно, что это такое, - с достоинством произнёс оскорблённый до глубины души аристократ.
  - Не оправдывайтесь, ваше высочество, не надо. Склонности к разрушению живут в каждом, мы прекрасно это понимаем, - успокаивающе подняла руки Кассандра, радостно улыбаясь от того, что аристократ попался на крючок.
  - Как, вы действительно так думаете? - взволнованно поднялся Джозеф, начиная расхаживать по комнате. - Какое скудоумие! Нет, вы там передайте своим собратьям-макакам: интернет уничтожает культуру. Как только его не станет, всё вернётся на круги своя.
  - Ах, что за бредни дикого, воспалённого рассудка! Интернет продвигает культуру. Сколько произведений искусства стало доступно абсолютно любому! А сколько простых людей, не имевших ранее возможности творить, стали известны миру, будучи простыми шахтёрами или парикмахерами?
  - Да? Таланты? Молодые дарования? Шахтёры-дарвинисты? - с холодной яростью процедил великий герцог. Его жесты начали приобретать некоторую дёрганность. - А что это за таланты? Что? Грузчик, возомнивший себя новым Паваротти? Школьник, не читавший ничего сильнее Экзюпери? Продавец коржей, который решил, что три прихлопа - всё, что нужно для гениальной музыки?
  - Этак вы кончите раковой опухолью, ваше высочество.
  Джозеф слегка вздрогнул и пристально посмотрел на девушку.
  - Вы знаете, в глубине души у меня клубится такое предчувствие. Что же, да будет так, как угодно року! Это был бы отличный, показательный финал! Я понимаю всю тяжесть, взваленную на мои плечи: я - неизбежное зло. Такой человек рано или поздно должен был появиться. Капитализм породил общество спектакля, заставив миллионы людей хоронить себя заживо ради производства товаров и услуг, без которых прекрасно можно обойтись. Четвёртая научно-техническая революция привела к максимальной автоматизации процессов. Высвободилась масса свободного времени, исчезли самые тяжёлые, неблагодарные профессии. Куда же деваться бывшему монтажнику, как убить время? Из чего лепить себе смысл жизни? Правильно, давайте все кинемся творить и созидать! И ладно бы они созидали пироги с яблоками - так нет. В эпидемии нарциссизма, одолевшей общество, где слава - главная разменная монета, только информационный продукт достоин признания.
  - Отчего же нарциссизма?
  - Разве вы не видите? Это началось ещё во второй половине ХХ века. В голове человека прочно засел невроз идеальности. Каждый день он сверял: имеет ли он лучшую работу, лучшую жену, лучший дом из возможных? Нет? Нужно срочно поменять - тем более кругом идёт сплошная пропаганда успеха, где не имеющий лучшего - всего-навсего ленивый неудачник. Иллюзия массы возможностей и свободы выбора только усугубляет этот невроз. Прошли те времена, когда человек понимал: какое-никакое, а моё и навсегда. По крайней мере, это давало внутреннее спокойствие и смирение. Что же оставалось делать человеку, ощущавшему себя неудачником? Ещё больше пыжиться и пытаться создавать иллюзию счастья в этих ваших соцсетях. Катастрофа.
  - В том, что отмирают окостеневшие формы, нет ничего плохого. Если идею можно сократить до трех фраз и разместить в соцсетях, глупо было бы писать целую книгу. Зачем заниматься описанием пейзажа, когда его можно передать с помощью фотографии?
  - Тот профессорский тон, с которым вы произносите свои бредни, совершенно меня деморализует. Затем, что каждая форма искусства преследует свою цель. Хорошая картина должна отображать не объект, а эмоциональное отношение художника к объекту; книга не описывает реальность, она конструирует её в вашей голове. Разве вы не видите, что со смертью "окостеневших форм" исчезает воображение, способность мыслить, мельчает сама душа? Разве не этой чуме псевдотворчества мы обязаны кризисом традиционного брака? Любви не существует: поэты и писатели передают нам то, что сами хотели бы испытать. Они заражают нас своими идеалами, поэтому, встречая подходящего человека и испытывая естественное влечение, мы достаём из своих глубин стихи, песни, книги и уже из них достраиваем себе воздушный замок. Теперь строительный материал должного уровня не производится и - что страшнее - не востребован. Поэтому мы и имеем то, что имеем. Пара, встречающаяся несколько лет, считается идиотической, а некоторые голубки и вовсе вынуждены изменять друг другу, чтобы снизить давление общества.
  - Вы намертво прицепились к форме, - поморщила носик Кассандра. - Конечно, вы будете лаять на всё современное, как поступают ханжи уже не первую тысячу лет! В основе любого произведения искусства лежит некая идея. Если человек не может понять труды Хайдеггера, пускай прочтёт его мысли в более лёгкой интерпретации, мир от этого только выиграет.
  - Боже, - поморщился Джозеф. - От вас несёт демократическим духом. Мне нужно срочно проветрить помещение.
  По лицу девушки было видно, что она очень сильно обиделась. Джозеф почувствовал острый стыд за свою бестактность.
  - Разве вы не видите? - сказал он уже более мягко. - Все эти пикдауны (1) решили, что стать творцом - это невероятно просто! Не надо пропускать через себя тонны литературы, впитывая хороший стиль и оттачивая мозг стоящими идеями! Не надо часами слушать одно и то же место в опере Сен-Санса, испытывая тоску от невозможности создать что-либо подобное! Не надо ломать третий десяток кистей, если ты не можешь перенести на полотно даже слабый отголосок тех картин, которые тревожат твоё воображение! Достаточно всего лишь испражнить из себя продукт примитивной жизнедеятельности, побочное дитя заблуждалой эмоции - и всё, ты велик и могуч! Сотни таких же баранов почувствуют родственную душу и будут восхвалять тебя на все лады, заставляя и дальше плодить подобных чудовищ!
  - Вы правы, конечно, - осторожно заметила Кассандра. - Всё верно, горы информационного хлама растут в геометрической прогрессии...
  - Вот именно! - распаляясь всё больше, перебил аристократ. - Хлама! Чем дышать цветам истинного творчества на этой свалке? А мне что делать? Мне мало! Сейчас мне двадцать семь и я прочитал примерно 45% книг, которые действительно стоят прочтения. Я растягиваю удовольствие, конечно, я перечитываю избранное и стараюсь находить занятия по душе, но с ужасом жду того момента, когда читать мне будет нечего.
  - Даже не знаю, о чем именно свидетельствуют ваши слова: о величайшем уме либо о величайшей глупости, - пробормотала девушка. - Что поделать! Гуманитарные науки, увы, ограничены спектром идей и проблематик. Я бы посоветовала вам переключиться на науки естественные и технические. Они бездонны, как сама Вселенная.
  - Поздно, - вздохнул помещик. - Я так безнадёжно отстал, что не смогу покорить вершины естественных тематик современности, а на меньшее я не согласен.
  - А зря. Вы никогда не чувствовали прорехи в своих рассуждениях? Человек - животное, так что озабоченность исключительно плотским существованием вполне естественна. Одухотворённость, интеллектуализм - вот где патология. Гении - это посланники других миров, инопланетяне, которых милостиво предоставляет нам Господь для развития цивилизации.
  - То есть выращивание огурцов, - усмехнулся Джозеф, - вы считаете более правильным занятием, чем написание картин?
  - Разумеется. Предоставьте человеку право быть животным.
  - Кажется, я не удержусь и попрошу вас высечь, - покачал головой великий герцог.
  - Давайте! - с вызовом повела плечом Кассандра. - Реализуйте своё низшее начало, уподобляйтесь им! Однако почему бы вам не использовать время и средства более созидательно? Вы могли бы создать фонд, который занимался бы поиском действительно достойных произведений, финансировал таланты, просвещал всех желающих.
  - Потому что это - пустое сотрясание воздуха! - вспылил Джозеф. - Потому что это подобно вычерпыванию воды из тонущей лодки! Потому что это сродни гуманитарной помощи африканским странам! Поймите же вы, наконец: уничтожение интернета - это программа минимум для человека с головой и средствами.
  - Да, давайте закроем все фабрики и перейдём на палки-копалки!
  - Всему своё время. Начнём с малого.
  - Не впадайте в крайности, ваше высочество, - строго заметила девушка, осознавшая, что тяжёлое детство - это не обязательно деревянные игрушки, прибитые к полу. - Стремление личности к истинному знанию, если оно есть, сложно заглушить суррогатами. Всегда найдутся несчастные люди, которые, подобно вам, будут умиляться при пятнадцатом просмотре "Лебединого озера". Позвольте же остальным смертным смеяться от "Нашей параши".
  - В том-то и дело, что благодаря этим вашим интернетам подобных людей становится всё меньше! Сколько сил уходит на то, чтобы плыть против течения? Да и с какой стати человек должен прилагать моральные усилия к тому, чтобы просто сохранить хороший вкус, не говоря уже о развитии оного? А сколько нежных, тонких, талантливых людей сломалось, будучи не в силах постоянно противостоять обществу? Проявленный в материальном мире и получивший животную, эгоистичную природу, человек естественно склонен ко злу. Стремление к свету - неустанный труд, Не каждый настолько силён, чтобы воспитывать в себе жажду духовного, по уши сидя в этом прогнившем болоте. Я уже не говорю о "малых силах", которым нужен пастырь и которые обязательно читали бы Камю, будь он в моде.
  - Ах, что вы говорите, ваше преосвященство! Зачем вам эта громадная серая прослойка? - хитро прищуривая левый глаз, спросила Кассандра. - Масса не в силах проникнуться истинно великим. Перенимая его, она неизбежно уберёт зерно истины, опошлит всё донельзя, оставит только внешние формы. Предоставьте крестьянину выращивать урожай - вот где проявится его красота! Или вы хотите ходячее недоразумение, рассуждающее то ли про Ничто, то ли про Нешта?
  - Я понимаю, что вы имеете в виду. Во все времена общество, кажется мне, разделялось в приблизительно одинаковых пропорциях. Была - и всегда остаётся - часть населения, тёмная, как средневековый склеп, глухая и закрытая, невосприимчивая ко всему высокому и прекрасному. Через эти каменные стены не проникает ни один луч просвещения; посади такого человека в тюрьму и дай ему одну-единственную книгу в качестве развлечения, он предпочтёт сжечь её или пустить на туалетную бумагу, чем прочитать хотя бы три строчки. Но, знаете ли, мне гораздо приятнее было бы жить в обществе, где в моде - Стефан Цвейг, а не Стефани Фрайер, где тёмные страсти представлены Шарлем Бодлером, а не Эрика Грейс. Пусть они ни черта не понимают - мне не резало бы это глаз так сильно.
  - А как же насчёт людей, которые действительно хотят развиваться? Вы же лишаете их такой возможности!
  - Это слабое место моего плана, - поморщился помещик. - Действительно, с интернетом по-настоящему талантливый человек получает такие возможности для развития, какие и не снились раньше. Я утешаю себя только тем, милая пани, что информация только тогда ценна, когда она достаётся с трудом. Пусть они прочитают три книги вместо трёхсот - пользы будет больше. Да и возможность неограниченных возможностей парализует, вы же знаете.
  - И чего вы достигнете в результате вашей ветряно-мельничной борьбы? Даже если всё пройдёт успешно, система быстро восстановится, буквально за считанные годы.
  - Смотря как вести дела, дражайшая Кассандра, - хищно улыбнулся великий герцог.
  - Да везти их, не везти - треснет ваша повозка. Вариантов у вас всего ничего. Вы можете повредить дата-центры технически - например, взорвать или сбросить бомбу. Вы можете подкупить людей, работающих там, чтобы они повредили серверы сами. Вы могли нанять учёных для изобретения программ, которые парализовали бы их работу. Всё то же самое вы можете проделать с крупными научными центрами, которые разрабатывают интернет-технологии. Любой из этих вариантов кажется очень неправдоподобным, даже с вашими колоссальными финансовыми возможностями. Так или иначе - пара месяцев, и всё вернётся на круги своя, как колёса асулума.
  Произнося эту речь, Кассандра внимательно всматривалась в лицо аристократа. Тот, впрочем, пристально изучал поверхность своего стола и быстро вертел в руках позолоченный ножик для разрезания бумаг.
  - Безусловно, безусловно, - заверил девушку помещик. - У меня нет никаких шансов.
  Кассандра вскочила с места и начала расхаживать по кабинету, не отрывая глаз от лица оппонента.
  - Вы полагаете, что отследить ваши связи с "Альфой" - невозможно? Мы сделали это. Вы думаете, что мы ничего не знаем о ваших сообщниках? Они предали вас. Вы воображаете, мы не понимаем роли Старка во всём этом деле? Сладкие иллюзии. Вы считаете, что эти технические новинки так засекречены, что не просочатся в свет? Так может полагать только простофиля. А та женщина? Вы что, искренне верите, что мы не отследили её?
  Во время этой обличительной речи Джозеф ещё больше опустил голову, так что Кассандре приходилось немного наклоняться, чтобы следить за его реакцией. Лицо мужчины, увы, ничего не выражало: только на последней фразе губы аристократа искривила ироническая усмешка. Повисло неловкое молчание.
  - И чего вы ждёте от меня? - тихо проговорил великий герцог, поднимая голову. - Что я так ничтожно глупо выдам себя реакцией? Я вложил в этот план слишком много душевных сил, чтобы попасть впросак из-за нелепых эмоций. Вы подсылали мне самых красивых женщин, ошибочно решив, что я буду более откровенен во время интимной беседы. Думаете, я не заметил всех этих прелестных ночных бабочек, облипающих меня при первой возможности, словно я единственный огонёк в их беспросветной жизни? Говорите, что угодно, я буду молчать.
  От досады Кассандра закусила губу. Растерявшись, она лихорадочно соображала, что делать дальше. Девушка попробовала ухватиться за последнюю соломинку.
  - Вы не понимаете, какой опасности подвергаете вашу семью...
  - Ах, оставьте эти демагогические бредни! Всё равно вам меня не разубедить. Явись ко мне сам Иисус с неба и возвести, что деятельность моя - вреднее саммитов СШЕ, я бы и ему отказал.
  - С моей стороны, разумеется, было бы слишком самонадеянно стараться превзойти Господа нашего в авторитете, - вздохнула Кассандра.
  Великий герцог впился в девушку стальным взглядом и начал демонстративно барабанить по столу кончиками пальцев.
  - Вы, надеюсь, уже отошли от шока, вызванного чрезмерной общительностью Тоби? Или вы всё-таки собираетесь превратить Адуан в санаторий для лечения психических расстройств?
  - Не помешало бы, - пробормотала девушка и громко чихнула.
  - Жаль, конечно, что вы так настаиваете на том, чтобы сейчас же покинуть мой кабинет, но удерживать вас было бы в высшей степе
  ни негостеприимно.
  -- Я? Нисколько...
  - Очень, очень жаль. Что же, до свидания.
  Девушка понуро встала и вяло попрощалась с помещиком. Она почти уже было скрылась в проёме, как резко обернулась и опёрлась правым локтём о дверной косяк.
  - Кстати, ваше высочество, известно ли вам, что я питаю особую слабость к институту страхования?
  - Нет, неизвестно, - сказал несколько встревоженный Джозеф.
  - Всё-таки есть особая прелесть в том, что старый товарищ в лице доброго страховщика придёт в сложную минуту, когда все друзья отвернутся, и скрасит твои страдания по тройному тарифу...
  - Положим.
  - Питая некую зависть к достопочтимой Дженнифер Лопасть (вы, как любитель ретро, должны помнить её имя) из-за отсутствия столь выдающихся достоинств, я всё-таки вдохновилась её примером и решила застраховать свою жизнь, а также своё физическое благополучие от некоторых рисков...
  - Я рад за вас. Весьма благоразумное решение.
  - Вы же знаете фонд достопочтимого Фрэнсиса Маккоя?
  - Допустим, - ответил великий герцог, передёрнувшись, словно от зубной боли.
  - Сэр Фрэнсис - чудесный человек.
  - Просто замечательный.
  - Все так считают. Светило лондонской науки. Лучший ум Великобритании!
  - Безусловно, - заметил аристократ, с трудом прокашлявшись.
  - Однако мне кажется, что цели и задачи данного фонда должны вызывать у вас некоторое внутренне отторжение.
  - Нисколько, - процедил сквозь зубы помещик. Взгляд его стал чернее ночи.
  - Ну и замечательно. А то ведь вас могло бы и огорчить, что, в случае моей смерти и-или серьёзной физической травмы в ближайшие четыре года, в действие вступает страховка "Х+"...
  - Могло бы. Я, знаете, обожаю окружающих людей.
  - Вот именно. Вы же знаете, что бедняге Маккою не дают развернуться по полной программе некоторые очень глупые препоны Европейской ассоциации запретов. Знаете, у нашего министра такие связи... В случае загадочной смерти кого-нибудь, непосредственно связанного с вашим делом, он обещал поставить на уши всех и вся, использовать всё своё влияние - что, конечно, будет стоить колоссальных усилий, денег, а, возможно, и репутации - чтобы эти вот глупые запреты для милого Фрэнки снять. Спасибо моему дорогому шефу, он умеет ценить сотрудников.
  Помещик промолчал, однако по его нервно сцепленным рукам и отчаянному взгляду могло показаться, что его совсем не радует перспектива развития британской науки под руководством "милого Фрэнки".
  - Ну и чудненько! - воскликнула Кассандра, с удовольствием проследив за реакцией великого герцога. - Окажите любезность, замените, пожалуйста, повозку, которая должна доставить меня на форпост. У меня ужасная аллергия на подпиленные рессоры. Кстати, можете дать выходной вашим мальчикам. Следить за мной совершенно бессмысленно: я с радостью сообщу вашему высочеству любую информацию по поводу моей личности.
  Кулаки аристократа стиснулись от едва сдерживаемой ярости. Развернувшись на пятках и высоко задрав подбородок, гостья гордо покинула кабинет.
  
  Глава 6, в которой девушка демонстрирует трофеи
  Когда Кассандра (а мы будем продолжать называть её именем, данным помещиком) вернулась домой, солнце едва протиснуло свои лучи сквозь утреннюю пелену. Едва перебирая ногами от усталости, она кинулась в мягкие объятия дивана, мгновенно позабыв обо всех событиях прошедшего дня.
  Дом, снимаемый для министерских нужд, имел один существенный недостаток: он был слишком технологичен. Таким образом, как только девушка переступала порог гостиной, на охоту по её голову выходил один из вездесущих начальников.
  - Привет, кукумбричек!
  Из ниоткуда, как будто из воздуха появился голубоватый экран и завис в пространстве. По ту сторону Кассандру внимательно изучали весёлые глаза её непосредственной начальницы.
  - Здравствуйте, - вяло пошевелила губами брюнетка.
  - Ну, давай, рассказывай, как там? Мы тут с отделом ночь не спим, всё делаем ставки.
  - Моя поездка прошла скорее продуктно, чем непродуктно... - еле выговорила девушка, балансируя на грани между сном и явью.
  - Вот чёрт! - расстроилась блондинка. - Я-то спорила, что ты промахнёшься по всем показателям! Ничего, эти двадцать пять евро ты мне возместишь в качестве компенсации позора перед подчинёнными. Ладно. Поведай же старой доброй тётке Элен Аримат, что у тебя там.
  - Можно я посплю некоторое время? Мозг совсем отказывается функционировать...
  - Можно.
  - Спасибо.
  - Приступай к рассказу.
  Некоторое время Кассандра сидела, упёршись локтями в колени и водрузив голову на сцепленные ладони, силясь прийти в себя. По ту сторону экрана выглядывали любопытные рожицы.
  - Сделай инъекцию "мига", хоть взбодришься! - нетерпеливо встряла Венера Милович, миловидная шатенка, считавшая своим первостепенным долгом дарить отделу любовь и добро, что порою плохо сказывалось на её служебных успехах.
  - В общем, так, - сосредоточенно начала девушка, поднимая голову. - Ту многообещающую линию, что я нащупала в первый раз, разработать не удалось. Герцог захлопнулся, словно ракушка, отказался со мной разговаривать и выдворил из кабинета. Зато я стащила всё, что плохо лежало. Не подумайте обо мне плохо: такие экзерсисы мне совершенно не свойственны.
  - Нашла, за что оправдываться, - рассмеялась Элен.
  - В глубине души я честный китайский чиновник и законопослушный гражданин, - продолжила брюнетка, пытаясь избавиться от настырного чувства стыда. - Но в последнее время меня всё больше посещает ощущение, будто я медленно и неизбежно превращаюсь в Шерлока Холмса. Ну-ка, что у нас там?..
  Она с силой потрясла плащ, так что содержимое его многочисленных карманов вывалилось на пол.
  - Так: милый лиловый конвертик ... Фу, как надушен-то! Читаем: "Дорогой Хрюн! Буду ждать тебя в понедельник, в семь часов, как всегда. Муж уехал. Захвати касторовое бренди. Твоя Мими. Хрю-хрю". Очень надеюсь, что это адресовано не его высочеству...
  Далее в коллекции трофеев, нажитых честным воровством, значился небольшой блокнотик, исписанный в пределах трёх первых страниц.
  - Ну-с, и что же вы нам поведаете? "02.09 - АКМ, 17.09 - ЧСМ, 30.09 - УЛК". Следующая страница. "13.10 - ФРМ, 26.10 - УСЛ, 1.11 - КТМ". И последняя: "14.11 - АЛД, 28.11 - ФРМ, 12.12 - ФРМ, 26.12 - ФРМ".
  - Так-так-так! - воскликнула Элен, радостно потирая руки. - Крошка, мне кажется, мы нащупали нечто действительно важное! Это могут быть записи, касающиеся посещения сообщников. Разумеется, это события последней осени, смотрите, чередование - один раз в две недели. Буквы - это инициалы, конечно. Как хорошо, что у нас есть точные даты! Подключим к делу записи с камер.
  Кассандра, не высказавшая особой радости, продолжала осмотр. Перебрав с десяток предметов, оказавшихся ненужным для следствия хламом, она, наконец, выудила на белый свет свой главный трофей.
  Это был медный медальон, стилизованный под старину, весь испрещённый извилистой резьбой. Он лежал у Джозефа на столе, погребённый под какими-то бумагами, совсем рядом с Кассандрой. Девушка незаметно стащила его во время своей обличительной речи, когда помещик старался не смотреть на неё.
  - Ну-ка, ну-ка, что у нас там внутри? - с нарастающим азартом суетилась похитительница, пытаясь нажать на вредную боковую кнопку, которая никак не поддавалась. Треснув от нетерпения ею об пол, девушка с восторгом обнаружила, что крышка медальона отворилась, обнажив небольшой тайник.
  - Так-так-так! Смотрите-ка, что это? Бумажка! - нетерпеливо прокричала Кассандра, выковыривая из медальона лист формата А5. Она возбужденно расправила бумагу на коленях.
  - Ну что там, что там? - оживился подотдел особых случаев.
  - Так... В левом верхнем углу ручкой нарисовано пять треугольников, внутри каждого по две линии, идущих от основания к вершине... В левом углу четырёх из них нарисовано по маленькому кружочку, а в центре самого большого, пятого треугольника, имеется целых два кружочка. От левого нижнего угла бумаги до верхнего идёт прерывистая линия, которая постоянно перечёркивается маленькими штрихами... Остальные стороны листа обрамлены волнистой линией...Итак, посередине мы видим три слова: "баланда, макраме, графоман". Чуть левее цифры: 00628291. Под ними флаг: волны, солнце, какая-то птица... Очень интересно.
  - Девочка моя! - взвизгнула Элен. - Ты просто прелесть! Это же кладезь информации! Тут может быть карта местности, порядок действий, позывные и клички... Любой код, в конце концов, можно расшифровать, и тогда я поеду в отпуск!
  - Очень интересно... Надо бы поразмышлять, - задумчиво проговорила Кассандра.
  - Размышлять у нас размышляльщики будут. Ты давай, ещё раз покажи на камеру всё это, при первой удобной возможности заберём. Если из этого выйдет что-то толковое, я дам тебе премию и разрешу три раза не приходить на субботние совещания.
  Девушка отключила связь, отвернулась и закуталась в одеяло. Какое-то странное, неприятное чувство давало о себе знать, и она тут же попыталась заснуть.
  
  Глава 7, в которой мы прекращаем описывать то, что ждёт читателя в следующей главе
  После отъезда Кассандры помещик долго не мог прийти в себя. Он бесцельно бродил по замку, нанося вред собственному имуществу.
  - Она уже покинула пределы Адуана, мессир, - жалобно попытался урезонить хозяина Старк, вбежав в коридор, соединяющий картинную галерею с охотничьим залом.
  - Её счастье, - мрачно ответил Джозеф, сшибая с пути небольшой столик из китайского бамбука, привезенный в поместье ещё в XVIII веке.
  - Если вы хотите знать, мессир, то я приказал Джузеппе подготовить новую ванну для вашего высочества, - попытался было отвлечь хозяина Старк от вазы с гжельской росписью, которая была ему особенно дорога.
  - Чёртовы канцелярские крысы! И всё они шастают, шастают...
  - Мессир, так ведь все ваши дела устроены настолько хорошо, что никакая, как вы изволите выражаться, канцелярская крыса не подкопается. Что с того, что одну из них попугал малыш Тоби?
  - Ты прав, - заметил Джозеф. - Но знаешь, когда вкладываешь в дело всю душу, начинаешь дрожать от любой, пусть даже преувеличенной опасности. Я чётко осознаю тот факт, что польза от посещения мадмуазель Кассандры для её крысиных королей - нулевая, то какое-то внутреннее беспокойство...
  - Успокойтесь, мессир, это всего лишь расшалившиеся нервы. Мы добавим в ванну эфирные масла, а завтра, когда Ян освободится от работы на псарне, он может составить вам партию в бильярд, потому как я...
  Внезапно с доблестным дворецким начали происходить какие-то странные метаморфозы. Он пошатнулся, а потом начал медленно багроветь, покрываясь красными пятнами.
  - Что случилось, мой дорогой Старк? - спросил встревоженный помещик.
  - Ничего, - чуть слышно прошептал тот.
  - Да ты едва на ногах стоишь!
  - Это, видно, из-за погоды, ваше высочество.
  - Да где там! Ты же у нас небожитель, которому совершенно не страшны перепады атмосферного давления... Сходи прими ванную вместо меня.
  - Слушаюсь, мессир, - пролепетал Старк, продолжая покорно плестись за хозяином. Приложив платок ко лбу, чтобы вытереть выступивший пот, он случайно задел локтем ту самую гжельскую вазу, которая вдребезги разбилась на буковых досках паркета.
  - Ай-яй-яй! - шутливо пригрозил ему помещик. - Портить вещи - это моя прерогатива.
  Джозеф чуть было не зашёл в охотничий зал, но вовремя сообразил, куда вела эта дверь, и инстинктивно попятился. Старк улучил возможность для того, чтобы отодвинуть небольшой столик, стоявший недалеко от входа в зал, и посмотреть, не затерялось ли что-нибудь под ним
  - Что это ты так усердно ищешь, дорогой Старк?
  - Ничего, мессир, совершенно ничего.
  - Хрюн, - строго возразил аристократ. - Ты же знаешь, что совершенно не умеешь врать. Смотри, узнаю что-нибудь - будет только хуже.
  - Видите ли, ваше высочество, - залепетал управляющий. - Тут лежала одна записка, а теперь её нет. Я вот и смотрю, не упала ли она куда...
  - А что за записка?
  - Это от Яна, касательно конюшни... Кажется, Бетси плохо переносит угольные подковы...И вот, я шёл в охотничий зал, нёс её в руках, потом мне понадобилось перенести кубки вашего в отца в другую комнату, потому что я увидел, что на них неправильно падает свет. Руки мои были заняты, поэтому я оставил её на столике и думал забрать попозже, а сейчас смотрю - и её нет...
  - Да ладно, ладно, - перебил его Джозеф. - Ты лучше опиши, как она выглядела.
  - Такой конвертик небольшой, лиловый... - замялся Старк. - Сверху сургучная печать с золотой крошкой.
  - И с каких это пор мои конюхи шлют тебе письма в лиловых конвертах? - грозно спросил великий герцог. - Я, надеюсь, пока не настолько извращён, чтобы вводить подобные правила для ведения деловой корреспонденции.
  - Просто Ян очень любит Бетси...
  - Она, небось, была ещё и надушена?
  - Возможно, мессир, я не помню, - пролепетал дворецкий.
  - Ах так, старый развратник! - в негодовании воскликнул великий герцог. - Я знаю: тебе опять писала эта женщина! Ну же, признавайся!
  - Я не знаю, мессир, - жалобно захныкал Старк.
  - Ах, вот как! Опять шашни за моей спиной! Эта профурсетка опять возомнила из себя невесть что! - разошёлся помещик, ударяя кулаком по раме, где висела чудная картина Лоррена. - Если она ещё раз напишет сюда, я велю своим людям поджечь её дом. Ты мой и только мой.
  И Джозеф направился в свою спальню, неуклюже пиная попадавшиеся по пути предметы. Старк плёлся за ним, лепеча какие-то оправдания в свой адрес. То и дело доносилось "я не знал", "это в последний раз" и "она сама".
  - Стой-ка! - резко остановился сумасброд, не дойдя и до середины коридора. - А и правда, куда могла запропаститься записка? В это время суток слугам нечего здесь делать... Да и зачем им твои любовные послания? Если я узнаю, что это Инта с её любопытными ручонками...
  - Даже не знаю, мессир, Инте было сделано строгое предупреждение, так что я не думаю, что это она...Мамзель Кассандру ведь никто не сопровождал на обратном пути, ваше высочество? - побледнел Старк.
  - Я в растерянности забыл позвонить, чтобы её сопроводили до дверей. Во сколько она уехала? От меня она ушла где-то в полчетвёртого.
  - У кареты она появилась в четыре двадцать, ваше высочество.
  Джозеф начал тяжело дышать. Он обернулся к дворецкому и выдал всё, что думает по поводу Министерства и его усато-хвостатых работников, о современных нравах и о расстановке политических сил на мировой арене в целом. Мы не будем приводить тут эту речь, дабы не травмировать мягкую психику читателя.
  Старк сразу же побежал за стаканом холодной воды, и когда она вся оказалась на голове помещика, тот решил, что пора приступать к более целенаправленным действиям.
  - Нужно пройтись по замку и посмотреть, не прибрала ли к рукам эта ... ещё что-нибудь. Я знаю, Старк, что некрасиво употреблять уничижительные слова по отношению к прекрасному полу, так что поправляй меня каждый раз, когда заметишь попытки моего подсознания вырваться наружу.
  - Пани Лански не профурсетка, - исподлобья заметил дворецкий.
  - На неё вето не распространяется! - яростно блеснул глазами Джозеф. - Это не женщина, это какое-то настырное исчадие ада.
  Старк кинул клич, и слуги принялись обшаривать каждый закоулок замка, пытаясь заметить любые несоответствия. Через несколько часов управляющий держал отчёт перед Джозефом в его кабинете.
  - Сложно проследить, мессир, - растерянно развёл руками бедняга. - Замок-то большой, каждую мелочь не упомнишь! Единственное: я не нашёл тетрадку, где была родословная Тобиора. Я её в последний раз видел в библиотеке, положил на полку, пока проверял, хорошо ли закрываются окна. Только ведь я мог её потом забрать и в другое место отнести, не помню уже, старый стал.
  - Хм. Если вдруг ей удалось унести это с собой, то Бог с ней. Наверняка её ждёт уйма счастливых минут за изучением прародителей Тоби.
  - Ах, ну конечно! Как же это я, старый болван, забыл! - воскликнул Старк, хлопая себя рукой по лбу. - Позавчера я где-то выронил блокнот с записями о приёме лекарств. То ли в кабинете вашего батюшки, то ли в охотничьей зале. Но ни там, ни там он мне не попадался.
  - Что за блокнот?
  - Помните, там были записаны все экспериментальные лекарства, что вы принимали этой осенью. Акнемедазол, мазь Честера Смита, ультракарнезин...
  - Может быть, - вздохнул помещик. - Что же, невелика потеря. Скажи Аманде, чтобы приготовила кровать. Вряд ли у меня получится хорошенько поспать, но - кто знает? - вдруг на меня в постели свалится люстра, и тогда меня посетит озарение... Эй, что это ты уставился на меня, будто призрака увидел?
  - С-скажите, в-ваше в-высочество. Мне кажется, или медальон из Пакистана уже не имеет ч-чести украшать ваш кабинет?
  Джозеф резко распотрошил бумаги, захламлявшие стол. На пол полетели печати, статуэтки и письменные принадлежности - медальона среди вещей не оказалось.
  - Взорву к чертям собачьим эту лужу, - медленно проговорил он, закусив от ярости губу.
  Несколько минут великий герцог молчал, нервически сжимая кулаки.
  - Да не расстраивайтесь вы так, ваше высочество. Подумаешь медальон. Да ничего не значит этот медальон. В аду ему гореть, медальону этому.
  - В аду мы будем все гореть рано или поздно, дорогой Старк, - заметил великий герцог, хмуро глядя в окно. - Этот медальон действительно ничего не значит. Я купил его на обратной дороге после встречи с руководителями "Альсамы". Путь мой пролегал через людный базар, и какая-то старая женщина, сморщенная, как курага, решила не давать мне проходу, пока я не куплю его...Я решил приобрести эту милую безделушку на память о нашей встрече и заплатил ей в пять раз дороже, чем она того стоила.
  - Так ведь раз дело так и обстоит, то нет нужды ли переживать из-за...
  - Скверно, Старк, очень скверно! Это медальон ручной работы, и узорная сетка на его поверхности характерна лишь для пары-тройки деревень в этой области. Если выйдут на след... Чудовищно, абсолютно чудовищно. Вот и делай после этого добрые дела.
  Дворецкий только молча вздохнул, так как ещё не придумал довода, который мог бы обнадёжить великого герцога.
  - А не хранили ли вы чего-нибудь внутри, мессир? Мне кажется, медальон был с секретом...
  - Вряд ли, - отмахнулся Джозеф. - Не такой же я болван, чтобы важные вещи в медальонах хранить.
  Несколько минут они сидели молча. Аристократ теребил в руках ножик для открывания корреспонденции.
  - А хотя... Припоминаю, что на обратном пути, чтобы занять себя в поезде, рисовал на бумаге какие-то каракули, дабы отвлечься. Если я не выбросил листок по дороге, то, должно быть, положил его в медальон. В любом случае, это неважно. Дело приобретает дурной оборот.
  - Да ведь она может даже не понять значения этого медальона, ваше высочество...
  - Хрюн, сколько раз я тебе говорил, что не следует приукрашивать жизнь разноцветными иллюзиями, если в тебе недостаточно мужества, чтобы выпить яд правды, который выжжет твоё нутро исцеляющим пламенем. Пока в руках у неё этот предмет, бессонные ночи мне обеспечены. Всего пять месяцев до конца пути, а костёр моей нервозности даже не думает угасать. А эти черви ещё смеют подкидывать туда хворост!
  Старк тяжело вздохнул. Он помнил, как в самом начале осуществления замыслов хозяин мог вздрагивать от любого шороха, как во время веселейшего из пиршеств его лоб прорезала беспокойная морщинка. И это тогда, когда план казался идеальным! Что же будет теперь?..
  - Мы могли бы нанять людей, чтобы ограбить её дом, - постарался сказать он как можно уверенней.
  - Фи, что за мещанские штучки, - поморщился великий герцог. - Тем более рисковать нельзя: если медальон всё ещё у Кассандры и она не подозревает о его истинном назначении, то это повернёт мысли коллег-клопов в ненужное русло. Надо всё делать очень осторожно, аккуратно, едва заметно... Придётся нанести мадемуазель Кассандре полуночный визит.
  - Побойтесь Всевышнего, мессир! - всплеснул руками управляющий. - Вам нельзя сейчас покидать пределы Адуана!
  - Эта проклятая подозрительность сильнее меня, мой милый Старк...К тому же, несколько умозаключений дают мне утешение. Моя смерть наделает много шума. Нанятые люди докажут причастность к этому министерства, а это может дать карты в руки сторонникам дезинтеграции СШЕ, которые твердят, что мы устанавливаем полицейское государство и не считаемся с правами человека... Да и моё завещание, которое гласит, что в случае смерти в ближайшие три года всё моё состояние отходит к арабским экстремистам, должно охладить их пыл.
  Произнося эту речь, Джозеф нервно разбирал на части золотую ручку паркер, подарок премьер-министра Индонезии. Было видно, что он хочет успокоить скорее себя, чем Старка.
  - И всё-таки, мессир, я никуда вас не пущу! - заявил дворецкий, самовольным распятием заслоняя проход. - Если понадобится, я надену на вас смирительную рубашку.
  Аристократ грозно выругался, оттолкнул Старка и решительно направился на поиски средства, успокоившего бы его мнительность.
  
  Глава 8
  Кассандра, завернувшись в плед и скрючившись на своём чёрном диване в гостиной, почти уже было заснула, когда услышала звонок. Сделав нужный жест рукой, в результате которого возле неё появился пульт управления входными дверями, она решила предоставить нежданному посетителю доступ в своё жилище и тут же погрузилась в сон. Когда минут через пять что-то заставило открыть её глаза, девушка увидела, как в гостиную входит Джозеф, внимательно озираясь по сторонам.
  - Здравствуйте, - едва пошевелила она губами. - Спокойной ночи.
  - Спокойной, - чуть-чуть ошалел Джозеф.
  Двигаясь очень тихо, он начал обходить комнату по периметру.
  - Эй! - вскричала девушка, окончательно проснувшись. - Что это вы делаете в моём доме? Соскучились?
  Кассандра резко села, зажав плед между ног. Незваный гость обернулся, отвлекаясь от шкафа, который явно доминировал над обстановкой.
  - Нет, - тихо сказал он, медленно приближаясь к девушке. - Мы не договорили. Ненавижу, знаете ли, это чувство, когда острие твоего довода не пронзает оппонента насквозь, а красноречие, не находя себе применения, покрывается ржавчиной.
  - Валяйте, - вяло проговорила Кассандра, протирая кулаками глаза.
  - Вы вот думаете, - начал великий герцог с обезоруживающей улыбкой, - что я эгоист и плохой человек. Но ведь это не так. Я люблю человечество и готов нести на своих плечах крест просвещения умалишённых. Я отдаю себе отчёт в том, что положительные перемены, которые случатся после исчезновения интернета, произойдут не сразу. Но это понадобится минимум два поколения, так что для меня нет смысла идти на пашню: плоды трудов моих пожнут другие. Кто знает? Потомки моих духовных соратников, быть может, поблагодарят меня за жизнь в более достойном мире. Родится не один мальчик, который избежит тягостной участи культурной изоляции, моей участи, и познает все радости единения с обществом. Пусть он не будет знать, благодаря кому в его кровь с детства войдёт дыхание истинного духа: награда моя не лежит в области сиюминутного признания и зиждется на альтруистических мотивах...
  - "То признак воли, непокорной небу, души нестойкой, буйного ума, худого и немудрого рассудка"... - щипнула себя девушка, пытаясь побыстрее проснуться. - Истории свойственно чередование тёмных и светлых периодов. Как больной человек, ставший с кровати, стремится сделать свою жизнь более насыщенной, так и общество, побывав на дне, только сильнее отталкивается и быстрее плывёт наверх, к свободе и свету, а мрак былых времён служит стимулом, чтобы не возвращаться к прошлому...
  - А я не хочу жить в тёмную эпоху. Я хочу максимально приблизить наступление светлой.
  - Ох, мужчины, - вздохнула Кассандра.
  И тут Джозеф заметил медальон. Справа от дивана, на котором спала девушка, стоял небольшой журнальный столик с красивыми резными ножками из красного дерева. Кассандра, видимо, сначала положила медальон на этот столик, а потом случайно задела его, так что дорогой сердцу помещика предмет обитал буквально в полуметре от дивана.
  - Между прочим, ваше высочество, я не совсем понимаю, как вы, с такой тонкой душевной организацией, могли выйти в люди, когда город находится в плену убывающей Луны. Как не опошляет это идею путешествия, которое должно быть исполнено страстных надежд, как молодой месяц?
  - Знаете, ощущение недосказанности, которое клещом присосалось к моей душе, наносит мне гораздо больший вред. Разве глаз, этот многострадальный сторож, первым принимающий на себя удары окружающего мира, не стирается со временем от столкновения с жалкими деталями нашей никчёмной экзистенции?
  Кассандра хищно улыбнулась.
  - Или вы просто не хотите, чтобы мы узнали чуть больше о "баланде" и "графомане"?
  Великий герцог с недоумением воззрился на своего противника.
  - И вы даже хотите сказать, что не заметили посягательств на вашу частную собственность?
  - Заметил.
  - И вы пришли требовать вещи обратно?
  - Разумеется, - ответил помещик, отходя к стене и водружая свой локоть на плохо прибитую книжную полку. - Адская боль пронзает сердце от одной только мысли, что моя вещь хоть на секунду окажется в руках другого. Сама идея подобного вероломства вселяет в меня безграничный ужас. Верните обратно всё, вплоть до последнего атома. Немедленно.
  Брюнетка посмотрела на посетителя с лёгким недоверием.
  - Неужели вы не учли тот факт, что все находки будут тотчас же направлены в соответствующие инстанции? Или же цель вашего визита составляет нечто другое...
  - Да! - воскликнул Джозеф, ударяя кулаком по полке, в результате чего стоявшая на ней дорогая цейлонская статуэтка упала на пол и разбилась вдребезги. - Вы правы! Нет смысла больше скрывать это. Моё обнажённое сердце прорывается сквозь обветшалые доспехи захудалой гордости аристократа.
  Он отвернулся от Кассандры и сцепил пальцы за спиной.
  - Вам никогда не казалось холодно и неуютно в этом мире?.. Никогда не ломали вы себе пальцы в отчаянии, надеясь, что Провидение пошлёт вам один из своих бесценных даров, который, подобно Александрийскому маяку, поможет вам выбраться из темноты и хаоса? Верили ли вы в негасимый свет, которым может навсегда зардеться ваше существование?
  Девушка сочла благоразумным промолчать.
  - Представьте, что вы живёте совершенно один, окружённый многовековыми стенами мрачного поместья, и единственное, что держит вас в этом мире - старый слуга да ещё одна идеалистическая, благородная цель в жизни... Разумеется, вокруг вас находятся люди, но это пушечное мясо: они настолько ниже вас по уровню, что легче возвести мост над бездной, чем установить с ними искренние дружеские отношения. И вот, в один восхитительный день вы видите перед собой нимфу, посланника иного мира... Этот человек - ваш сиамский близнец по духу: сопротивляться бесполезно, ведь ни один хирург не может отделить вас от себя самого. Удивительно ли, что с первого взгляда в вашей душе пробуждается благоговение, которое раньше вы ощущали, глядя лишь на полотна Рафаэля? Не в силах объяснить себе это необычное чувство, не собираясь отдаваться его власти, вы боретесь с собой, убеждаете себя, приводите тысячу аргументов, но в один момент понимаете, что оказались во власти высших сил, которые ведут вас незримыми тропами в том направлении, которое выгодно исключительно этой страсти, да и вашему инкубу-искусителю...
  - Суккубу, - меланхолично поправила его Кассандра.
  - Что, простите?
  - Инкуб - это демон-искуситель в мужском обличье, а суккуб - в женском. Мне ли вам напоминать, ваше высочество?
  - Простите, - сказал он, порывисто приближаясь к девушке и осторожно становясь на колени перед ней.- Вот видите, мысли мои путаются, руки дрожат, пот течёт со лба, и я даже не могу грамотно сформулировать свою мысль! Всё из-за вас, чаровница... Вот я открыл вам свою душу. Я полностью в вашей власти. Все свои богатства, все титулы, все грандиозные замыслы и проекты я брошу к вашим ногам в обмен на слабое "да", сорвавшееся с ваших уст. Скажите, согласны ли вы быть моей? О, не мучьте меня, видите, как я страдаю?..
  - И я, я тоже чайка! - расхохоталась девушка. - Браво, герцог, браво! Не ожидала, что вы падёте так низко. "Как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом?". Вы подняли мне настроение до конца недели. Теперь, как только вера в свои силы начнёт покидать меня, я буду вспоминать вашу пламенную речь и осознавать, что и я в этой жизни чего-то стою. Жаль, что бирмингемский цирк уехал, мне кажется, вы могли бы составить конкуренцию тамошнему Панчу. Кстати, ваше низочество: если высшие силы назначат вам новый объект для страсти, закапайте в левый глаз воду. Так ваши страдания будут выглядеть гораздо живописнее.
  - Что же, дело ваше, - вздохнул Джозеф. Поморщившись, он встал с колен и решительно направился к выходу.
  - Только будьте любезны оставить мне на память вон ту милую вещицу, которую вы так ловко прихватили, стоя на коленях. Неужели столь высокое чувство будет опошлено банальной кражей? Мою заколку, палочки с благовониями и другие чудесные вещицы, которые вы успели прихватить для отвода глаз, можете оставить себе. Пусть это будет даром моей любви.
  Помещик на секунду было обернулся, однако ничего не ответил и направился дальше.
  - Ну что за детский сад, ваше высочество! Вы же знаете, что стоит мне стукнуть пяткой, и сюда тотчас же приедет полиция. То, что вещь первоначально принадлежала вам, надо ещё доказать. Разве вы хотите провести ночь в полицейском участке? Боюсь, после такого испытания высшие силы закинут в вашу головушку пару-тройку новых анархистских идей. К тому же мне было бы лестно оставить у себя данный артефакт как доказательство вашей любви. А то ведь не поверит никто. Знаем мы вас, род мужской, непостоянный! Ещё возьмёте и передарите новой возлюбленной.
  Джозеф почти дошёл до двери, но, сражённый тяжестью приведённых аргументов, упал, чем неизбежно опрокинул небольшой шкафчик с разными мелочами, украшавшими жизнь Кассандры. Медальон выпал из его рук. С трудом встав на ноги, он поднял шкаф, водрузил все предметы на место и какой-то странной, ковыляющей походкой вышел из дома.
  - Стойте! - крикнула девушка удаляющемуся силуэту. - Ваше высочество, как вы относитесь к России?
  - Никак к ней не отношусь, чему весьма рад, - обернулся помещик, на секунду останавливаясь.
  - Жаль. Очень жаль! - грустно вздохнула Кассандра и медленно закрыла дверь.
  
  Глава 9
  На следующий день Джозеф и Старк обсуждали результаты операции в бильярдной комнате. Забивание шаров в лунку помогало помещику расслабиться и выработать оптимальное решение.
  - Медальон-то я украл, - заметил Джозеф, делая отличный карамболь. - В последний момент прихватил. Однако на душе у меня ещё более неспокойно, чем было.
  - Я же говорил, мессир, - опечалился Старк. - Не следовало и начинать.
  - Я-то понимаю, что медальон у меня и волноваться не о чём. Даже если бы он был у неё, если бы она отправила его в министерство, если бы они всё правильно поняли и выжали из него по максимуму, это едва повредило бы моим планам. Дурацкая мнительность! Сразу начинаешь воображать худшее.
  - Старина Фост начищает ружья для охотничьего сезона. Если бы вы поприсутствовали при организации выезда, мессир, это могло бы отвлечь вас от лишних забот.
  - Нет, ты подумай сам! Эх, ну почему я не родился в семье бедняка, чтобы иметь возможность с детства тренировать воровские навыки! Она теперь ясно понимает, что медальон что-то значит для меня. Будет думать. И додумается...
  - Так медальон-то у вас, мессир! Над чем ей думать?
  - Она могла его запомнить! Быть может, прямо сейчас она воспроизводит в памяти его узоры. Потом отправит его в министерство...
  - Мессир, я боюсь за ваше здоровье. Этак вы похудеете на десять килограмм и посадите себе почки, а до реализации проекта почти что полгода! Постарайтесь выкинуть всю эту чехарду из головы.
  - Не могу, - вздохнул аристократ. - Понимаю, что это ужасно глупо, но не могу.
  Игра давалась Джозефу тяжело. Каждый раз, когда мужчина склонялся над столом, по лицу его пробегала едва заметная недовольная гримаска.
  - Только не вздумайте удалять беспокойство экстремальными методами. Вы же видите: чем больше вы делаете, тем сильнее мнительность одолевает вас. Нельзя всё просчитать наверняка.
  - Не переживай. Кассандра подстраховала свою жизнь и здоровье проходимцем Маккоем совершенно напрасно. Я, быть может, бываю жесток, но не настолько бессердечен, чтобы устранить человека, тем более женщину. Подпиленные рессоры и необузданные лошади были лишь предупреждением, чтобы эти канцелярские крысы не смели соваться в моё имение... Жаль. Она, видимо, приняла это на свой счёт.
  - Она ведь могла пустить вам пыль в глаза, мессир, - лукаво заметил дворецкий.
  - Ты думаешь? - оживился помещик. - Это было бы, очень, очень кстати. Тогда можно подстроить ей лёгкое сотрясение мозга, чтобы из него вылетело то, чего ей знать не полагается. Съездить, что ли, в Британию и разнюхать обстановку?
  - Ах, мессир, даже не смейте! - вскричал обеспокоенный Старк, пожалевший о своих словах.
  - Да не волнуйся ты, Хрюн! Это становится интересно. Занимательный способ скоротать время. Я даже отчасти начинаю понимать любителей ненавистных мне экшн-романов былых лет. За жизнь свою я не боюсь. Всё равно рано или поздно придётся умирать. Так какая разница, раньше или позже? Главное - дело моё будет закончено и без меня.
  - Но ведь есть и другие способы, мессир, - продолжал скулить дворецкий.
  - Это какие, например?
  - Раз главная опасность исходит из её головы, можно просто свести её с ума. Это гораздо безопасней.
  - Ты думаешь?..
  - Да. И в Британию ехать не придётся.
  - Подожди, мне надо хорошенько обдумать это. Нет, дельце определённо становится всё интереснее! Хорошее средство скрыться от домогательств повседневности...
  И великий герцог бросил партию, приказав подготовить ему офуро. Горячая вода способствовала притоку новых идей в его замечательный мозг. Старк воспользовался этой возможностью, чтобы забить оставшиеся шары самостоятельно и хотя бы таким образом обыграть своего хозяина.
  Через два часа Джозеф вошёл в коронный зал, освежённый негой японской ванны.
  - Так, дорогой Хрюн, пошли телеграмму на форпост. Пускай кто-нибудь съездит в город и предательски воспользуется благами, предоставляемыми интернетом для связи с людьми. Мы будет ждать очень особенного гостя.
  
  Глава 10
  Какой час дня и ночи стоял на улице - Кассандра не знала, да и не очень хотела знать. Она завесила окна тёмными шторами, лёгким щелчком вызвала экран и посмотрела, как на Мальдивах какие-то нувориши отчаянно пыхтят, стараясь загарпунить рыбу. Как всегда без предупреждения на связь вышло начальство, так что девушка чуть-чуть подавилась терьер-бургером и постаралась быстро засунуть его под кресло. Элен не любила, когда девушка на командировочные деньги приобретала слишком дорогую еду.
  - Ну как, новости есть?
  - Не знаю, - ответила Кассандра, доставая припасённый специально для таких случаев батончик из концентрированного крахмала. - Нет, конечно, есть, но мне хотелось бы их тщательно обдумать, перед тем как вам сообщать.
  - Ох, тяжело с вами, неформалами, - возмутилась Элен. - Говори, что да как.
  - Видишь ли, этот голубчик устроил мне полуночный визит.
  - О! Пытался переманить тебя на тёмную сторону?
  - Да нет, - ответила Кассандра, с трудом пережёвывая батончик. - Валялся у меня тут в ногах, мол, люблю, самолёт куплю, женюсь и все дела. Ужасная деградация.
  - Да?! И она молчит?! Сидит и молчит?! А ну-ка, ребятки, сюда! У нас важные новости!
  - Да уймись ты, - поморщилась Кассандра. - Корысть потеснила в его сердце робкие ростки любви. Просто хотел прихватизировать честно добытый мною медальон. Нахал! Как это я не заметила, что он всё-таки стащил его в последний момент? А хорошо играл, я почти поверила.
  - Неправда! - воскликнула Венера, первая подбежавшая к окошку переговоров. - Это было прикрытие. Он просто решил украсть медальон, чтобы ты не подумала, будто он в тебя влюблён на самом деле.
  - Стоп! - сделала предупреждающий жест Элен, до которой начала доходить суть вопроса. - А побрякушка эта ему зачем понадобилась?
  - Вот и я думаю, - заметила Кассандра, старавшаяся походить на роденовского "Мыслителя". - Джозеф, конечно, понимает, что я сразу покажу вам медальон, а все наши переговоры записываются. Следовательно, его волнует не внешний вид медальона, а материал, из которого он сделан. Быть может, это не обычная медь, а какой-то инновационный металл, который он использует в своих планах. Как вариант, химический анализ указал бы нам на уникальную местность, где этот медальон был приобретён. Либо же внутри имеются секретные тайники, незаметные при беглом осмотре.
  - Эх, как жаль! - вздохнула Элен. - И почему я не додумалась забрать его у тебя сразу?
  - А вдруг, - робко встряла Венера, - Джозеф вовсе не учёл, что медальон можно сфотографировать или запечатлеть во время видеосвязи? Не забывайте, он живёт в аномальной зоне, где не функционирует никакая техника; мышление Джозефа может сильно отличаться от нашего.
  - Не говори ерунды, - поморщилась блондинка. - Невозможно в середине XXI века быть таким пещерным динозавром. Как думаешь, Кассандра, удастся произвести некое подобие химического анализа на основании внешних данных?
  - Кто знает? Возможно, какой-нибудь особый блеск...
  - Пожалуй, придётся тебе съездить в Адуан в третий раз, - встрепенулась начальница.
  - Третий? Да это сродни самоубийству! Ладно, посмотрим.
  На том и порешили.
  
  Глава 11.
  Форпост был предупреждён, что сегодня поместье посетит весьма неординарная барышня. У каждого охранника была её фотография. Скучающие мужчины с нетерпением ждали незнакомку, подробно обсуждая каждый сантиметр изображения.
  - О, слышишь? - насторожился Томаш. - Кажется, идёт.
  Со стороны леса, окружавшего поместье, послышался звук ломавшихся сучьев и отчаянной брани. Кто-то с трудом прокладывал себе дорогу сквозь чащу, кляня всё на свете. Поминалось всуе несовершенное мироздание, правительство и его законы, Адуан и его обитатели, особенности центральноевропейской фауны и флоры, запрет на вырубание лесов в этой части Европы, коварный нрав лесной растительности и многое другое. Минут через двадцать перед охранниками появилось странное существо.
  Это была женщина лет двадцати пяти-двадцати восьми, высокая и капельку тучная. Из таких выходят хорошие характерные актрисы. Её наряд немного напоминал шутовской костюм, столько в нём было намешано. Некоторая полнота эксцентрично подчёркивалась, а внушительная грудь - первое, что бросилось охранникам в глаза - заявляла о себе с помощью сердцеобразного выреза (что не мешало её хозяйке утверждать, что она очень страдает от этого несчастья и пытается прикрыть его всяческими способами). Существо это походило на детёныша дикобраза, так как было покрыто мелкой сетью веточек, листьев и иголок, большая часть которых застряла в спутанных светлых волосах. Умные зелёные глаза внимательно осматривали охранников, выбирая, кого казнить первым за весь причинённый лесом ущерб.
  - Ну наконец-то, лесную дивизию! - сказала она, тяжело дыша. - Так, как там это будет? Я гость. Приехать далеко. Вы ждать. Это я. Хозяин приказать. Он рад.
  - Мы рады приветствовать миледи в нашем поместье, - вышел вперёд глава охраны, отвешивая женщине лёгкий поклон. - Считаю своим долгом предупредить вас о некоторой эксцентричности великого герцога, касающейся наименований: нам было приказано величать вас именно "миледи", и никак иначе. Вы можете оспорить это обращение непосредственно с его высочеством. Не обессудьте за сложную дорогу. Карета отправит вас прямиком в замок. Может, вы хотите, чтобы мы выслали какие-нибудь распоряжения, пока не поздно? Касательно обеда либо же вашего отдыха...
  - Святые Цукенберги! - изумилась девушка. - Я-то думала, что попаду в стаю горилл. Что вы делаете тут простым охранником?
  - Мессир хорошо платит, - скромно улыбнулся польщённый Эдуард. - Он любит окружать себя предметами искусства, а оно нынче дорого стоит.
  - Прелестно, весьма прелестно! - всплеснула руками гостья. - Отличная идея, нужно обязательно перенять. Выдрессировать своих болонок, чтобы те приносили мне кофе в постель, что ли? Было бы оригинально. А то эта система ДО-3 портит мне всю романтику.
  - Не желаете ли чего-нибудь?
  - Кого-нибудь. Кого-нибудь убить я желаю! Но вы мне, ребята, нравитесь. Дайте палку потяжелее, и я выскажу все претензии прямиком Его... Как его там?..
  Девушка тяжело плюхнулась на сиденье кареты, жалея, что Щитлер в своё время не сжёг эти чёртовы леса дотла. Помещик, получивший извещение о том, что гостья уже в пути, перешёл в небесно-голубой зал для визитов. Это была любимая комната его отца, и хотя сам Джозеф считал её крайне безвкусной (большей нелюбовью пользовался лишь охотничий зал), он, скрепя сердцем, решил встретить гостью здесь, чтобы не подвергать свой кабинет риску очередной кражи.
  Раздался громкий гул шагов, перемежаемый резким смехом и мягкими возражениями дворецкого. В комнату решительно вошла девушка, успевшая наполовину нейтрализовать масштабы лесного бедствия на своей бренной плоти. За ней с подносом, на котором стоял стакан апельсинового сока, разбавленного водкой, плёлся Старк. Допив эту странную смесь до дна, посетительница вернула стакан на место и подмигнула управляющему, который тут же исчез в дверях. Джозеф поднялся.
  - Многоуважаемая Милена Фальцоне! Рад приветствовать вас в моём гостеприимном имении. Я надеюсь, дорога не причинила вам чрезмерные неудобства?
  - Да какая к чертям дорога! Это самый настоящий путь на Голгофу! Если бы я знала, что на самом деле вы имеете в виду под этим словом, я бы и пальцем не пошевелила. Сидела бы у себя на веранде и любовалась полётом чаек. Трястись полчаса в этом допотопном поезде, потом переться тыщу километров по лесу, собирая, аки пылесос, весь лесной хлам! Я чуть не упала в яму, чуть не наступила на ежа, чуть не зацепила рукой ужасного слизняка, чуть не задохнулась от запаха какой-то гнили, чуть не забрела в болото, чуть не ... Клянусь Гейтсом, я слышала, что у вас тут плохо с электроэнергией, но я не представляла масштабы бедствия!..
  - Прости её, Билли, - меланхолично заметил Джозеф, впрочем, достаточно тихо, чтобы не быть услышанным.
  - Что такое, ваше высочество? Вас оскорбляет моя недостаточно патетическая речь? Идите ко всем чертям, после того, как вы подвергнули меня таким издевательствам, я имею право выражаться, как хочу. Вы же меня понимаете? Понимаете.
  - В этом и проблема, - вздохнул великий герцог. - Я думаю, миледи, вы совершенно правы. Из-за меня вы ужасно натерпелись, поэтому имеете право вести себя, как сочтёте нужным. Я, собственно, ждал, пока поток ваших эмоций иссякнет и мы сможем приступить к нормальной беседе. Можете даже стукнуть меня чем-нибудь, если это вам поможет.
  - Правда? - оживилась Милена. - Жаль, что я выбросила палку. Чёртова отходчивость, Нимда её подери!
  - Справа от вас стоит замечательная статуэтка Будды, - с ноткой печальной обречённости заметил Джозеф.
  - Отлично... Если вы позволите...
  Тут девушка взяла увесистую позолоченную статуэтку и с азартом треснула помещика по темени (Джозеф, конечно, успел смягчить удар рукой). Она старалась не распоясываться, но великий герцог успел пожалеть о своей податливости.
  - А ещё раз можно, ваше высочество? - сказала пришелица, радостно поблёскивая глазами.
  - Имейте совесть! - строго ответил тот, потирая ушибленное место. - Я надеюсь, вы вполне облегчили свою душу, чтобы приступать к делам?
  - На данный момент - вполне, - удовлетворённо заметила девушка, вальяжно развалившись на диванчике. - Но статуэтку я пока попридержу.
  Милена Фальцоне была специалистом по делам любовным. Происходила она из очень бедной, но образованной итальянской семьи. В шестнадцать лет девушка познакомилась с одним голландским толстосумом, который умер в том же году, однако успел вписать её в завещание за какие-то особые, только ему ведомые заслуги. Столкнувшись с возможностью получить высшее образование, девушка поступила в престижный европейский университет на Факультет ассистирования при ретушировании, специальность "удаление веснушек". Правда, общественная и личная жизнь увлекала её куда больше. Весёлый и открытый характер, правдивость и эмоциональность, любознательность и дружелюбность привели к тому, что она обрастала новыми знакомствами, как корабль полипами. Проведя последний курс в каком-то пьяном угаре, перемещаясь с вечеринки на вечеринку, Милена и сама не заметила, как не получила диплом. Обнаружив, что оставшихся средств не хватит на то, чтобы закончить обучение, она грамотно решила использовать открывшиеся возможности.
  Милена не читала книг по психологии, однако интуитивно чувствовала людей, а умение внимательно слушать собеседника приводило к тому, что даже незнакомцы делились с ней сокровенными тайнами. Быстро смекнув, что самая насущная проблема для человека неразумного - поиск подходящей пары, как и всякая женщина, обладающая врождённым даром сводничества, Милена поняла, как ей выжить в этом суровом мире. Составив базу из своих многочисленных знакомых, она стала предлагать направо и налево свои услуги по подбору интимного персонала. Девушка старалась иметь дела с людьми богатыми, образованными или талантливыми, так что через пару лет на свои доходы купила дом на мальтийском побережье. Время от времени она выезжала в мир, чтобы завести новые знакомства и обновить старые. Некоторые богатые клиенты сами ездили к ней на Мальту, совмещая отдых на морском побережье с любовным трудоустройством.
  Некоторое время они сидели молча. Аристократ не решался начать разговор, а мальтийка внимательно изучала собеседника.
  - Я... я хотел бы начать с условий конфиденциальности. Я надеюсь, вы понимаете, что...
  - Я понимаю, ваше высочество, - сказала Милена с едва заметной улыбкой. - Я полагаю, рекомендаций, которые вам предоставит любой мой клиент, с лихвой хватит для разрешения самых тяжких сомнений.
  - Разумеется, - ответил Джозеф, не в силах скрыть лёгкое волнение. - Но, знаете, моя некоторая мнительность...
  - Успокойтесь, - сказала девушка, кладя руку ему на колено, так что помещик непроизвольно одёрнулся. - Кстати, ваше высочество, мы не могли бы оттрапезничать прямо сейчас? Я, видите ли, дохну от голода, как умирающий суслик.
  - Обед будет через полтора часа, - растерялся аристократ. - Но если вы настаиваете...
  - Жуть как настаиваю. О делах можно поговорить и во время еды.
  - Но ведь ничего не готово.
  - Тащите всё, что есть. Я сейчас в таком состоянии, что съем полк кентерберийских солдат.
  Через некоторое время в дверях появился Старк с внушительным подносом. На нём возлежали: недожаренное мясо утки, кувшин с водой, тарелка слегка испортившегося салата "Цезарь", небольшой графин с вином, двенадцать яблок, две буханки хлеба, а также оставшийся с утра омлет с томатами. Милена радостно потёрла руки и начала запихивать себе в рот всё по очереди, давясь, но радостно сверкая глазами. Великий герцог с тайным ужасом смотрел на эту вакханалию жизни.
  Уничтожив содержимое подноса примерно наполовину, Милена благодушно развалилась на диване.
  - Скажите, как вам живётся на Мальте? Я слышал, по ночам бывает довольно душно. Один мой приятель собрался провести там осень, и он думает, не будет ли...
  - Да ладно, ваш высочество, сворачивайте шарманку.
  - Спасибо, - вздохнул помещик с облегчением.
  - Дайте мне лучше рассказать вам о методах своей работы, чтобы избежать недоразумений.
  - Даю, - делая щедрый жест рукой, ответил Джозеф.
  - Я считаю так, - начала мальтийка с самоуверенностью разлагающегося буржуа. - Отношения - это, по сути дела, математика. Не вышка, вполне себе обычная тригонометрия. Алгоритм тут весьма прост. Сначала надо понять, чего человек действительно хочет. Потом прикинуть, кем он на самом деле является. Всё.
  - Если бы всё было так просто, на Земле бы не было одиноких людей, а быть свахой было бы выгоднее, чем добывать нефть в давние времена.
  К чести Милены следовало признать, что она никогда не стремилась монополизировать рынок. Наоборот, ей казалось, что ремесло её - самое простое, и только нежелание проникнуться основными постулатами её концепции было главной причиной отсутствия успешных конкурентов. Она хотела сделать мир хоть чуточку лучше, поэтому с радостью делилась секретами мастерства со всеми желающими.
  - Как мы с вами понимаем, ваше высочество, люди - непроходимые идиоты. Вы покажите человека, который не врёт самому себе, и я первая выброшусь из окна. Судите сами: если человек утверждает, что хочет долгой семейной жизни, он должен понимать, что сочетается браком с вполне реальным существом из плоти и крови, со своими достоинствами и недостатками, и что брак не сделает его жизнь райской, а только улучшит или ухудшит некоторые условия существования.
  - Вы страшный человек. Вас определённо следует запретить, - сурово сказал Джозеф, которого донельзя резануло это "мы с вами".
  - Чего же это? - спросила польщённая Милена.
  - Вы плодите мещанство. Все эти поиски, барахтанья, цель которых - хорошо устроиться в жизни, присосаться к какому-нибудь добропорядочному гражданину... Это просто убийство духовных столпов какое-то. Если бы я когда-нибудь устанавливал диктатуру, вы бы первая пошли под расстрел.
  - Да нет, - горделиво усмехнулась Милена. - Бурным страстям, настоящим чувствам у меня выделен сегмент бизнеса. Если ко мне приходит девушка с горящими глазами за ключиком от Страны Чудес, я не буду топить её в пучине домохозяйствования. Я состряпаю ей страсть. Это даже прибыльнее - чаще меняются партнёры, чаще требуется моя помощь.
  - Вы так говорите про сильные страсти, словно грибы после дождя собираете. Люди ведь годами ждут, пока в их жизнь придёт сильное чувство...
  - И напрасно. Лучше бы шли ко мне. Это легко, гораздо легче, чем кажется. Смотрите: если человек ищет семейного счастья, я внимательно изучаю его сильные стороны, его привычки и интересы, ценности и идеалы. Потом ищу человека похожего. Неплохо, если недостатки одного партнёра будут компенсироваться сильными сторонами другого, но лишь в самой малой степени, чтобы не возникало нездоровой зависимости. Главная проблема, которая возникает - сексуальное влечение. Крепкая дружба может перерасти со временем в сильную любовь, но как ты клиенту это докажешь? Приходится искать партнёра, с которым возникло хотя бы минимальное притяжение, а потом насильно затаскивать человека под венец. Со временем разберутся.
  В комнату вошёл Старк с двумя чашками кофе.
  - О, Старк, дорогуша! - воскликнула Милена, хватая его за рукав, в результате чего тот чуть не опрокинул поднос. - Мы почти не знакомы, а я тебя уже люблю. Принеси-ка чего-нибудь вкусненького поесть, дружок? А то я что-то проголодалась.
  Пока помещик изучал оставленное дворецким письмо, тот забрал с кухни остатки недоеденного торта.
  - Шпашибо, большое шпашибо, - обрадовалась девушка, сразу отправляя в рот большой кусок.
  - Хорошо. Про семейную идиллию мне понятно, но страсть? Не сродни ли это чувство морскому шторму, возникающему из ниоткуда, налетающему внезапно, сбивающему с ног и невозможному для обуздания?..
  - Глупости, - заявила жительница Мальты, с трудом раскусывая вишнёвую косточку.
  - А! Вы что же, берёте у каждого пациента феромоны, обрызгиваете ими мебель и ждёте, пока подходящий человек сядет именно на тот или иной стул?
  Милена чуть не поперхнулась.
  - Это где вы таких ужасов нахватались, ваше высочество? Так работают только какие-нибудь древние бабки а-ля Патриции Мур. Нет, тут всё не совсем так. Надо понять базовый страх человека, вычленить его главную проблему. Кто-то переживает от того, что недостаточно весел, не может стать центром компании; кто-то боится нищеты; кто-то комплексует по поводу внешности; кому-то очень скучно жить; кто-то желал бы иметь огромный интеллект...Соответственно, нужно найти человека, рядом с которым этот базовый комплекс исчезал бы. Человеку кажется, что если он владеет кем-то, то и сам перенимает его добродетели... Забитому, скромному, склонному к чрезмерной интеллектуализации парню я ищу весёлую и яркую красавицу; страдающей от нужды девушке - богатого принца; поверхностно мыслящей персоне - учёного умника и т.д. Года на три их хватает. Ну а потом они опять приходят ко мне, - добавила мальтийка с плотоядной улыбкой.
  Помещик в молчании допивал свой кофе, пока настенные часы со снегирём отбивали три часа дня.
  - Самое забавное в моей работе, - решила нарушить тишину девушка, - это подбор внешности. Обычно я смотрю так: если человек себя не любит, я ищу ему противоположный тип внешности. Если любит - очень похожее лицо. Такие милые пары порою получаются!
  - Неужели, пользуясь подобной системой, вы действительно работаете успешно?
  - Конечно! В 60% случаев я подбираю именно то, что надо клиенту. В 20% - что-то более-менее подходящее. Ну а оставшиеся двадцать... - вздохнула она, - это что-то неконтролируемое.
  - Вот как?
  - Ясное дело! Иначе я бы почувствовала себя Богом. Но всегда что-то такое происходит, что не поддаётся логическому объяснению. Ты сводишь людей, представляя, какой торт будешь есть на их свадьбе, а они даже глазом не моргнут при встрече. Или в процессе поиска влюбляются в вариант, который ты бы и в страшном сне не порекомендовала.
  - Жизнь есть жизнь, - заметил Джозеф. - Однако вы... Как бы это получше выразиться... Сапожник без сапог.
  Милена была известна бурными романами, редкий из которых доживал до полутора лет. Впрочем, однажды она засветилась в трёхлетней связи с одним французским банкиром, старше её на семнадцать лет, который даже сделал ей предложение. Однако наличие нескольких параллельных романов с обеих сторон служило плохим фундаментом для так и не состоявшегося брака.
  - И что? - не без грусти возразила Милена. - Такова плата за успех. Наличие понимания того, как должны строиться отношения, и умение их строить - вещи прямо противоположные.
  - Извините, - тихо добавил аристократ. - Не желаете ли отведать ещё чего-нибудь?
  - Спасибо, пока что я наелась, - весело ответила девушка. Ей вообще было несвойственно надолго задерживаться в одном эмоциональном состоянии.
  - Тогда, с вашего позволения, приступим к делу, по которому я вас вызывал, - начал великий герцог. - Данные касательно того человека, который меня интересует, я выслал. Я надеюсь, вы уже начали размышлять относительно того, кто мог бы подойти?..
  - Очень смешно, ваше высочество, - грозно ответила Милена, вытягивая губы трубочкой и стягивая щёчки.
  - Разве? - рассеяно спросил тот. - Мне казалось, что этот прискорбный случай...
  - Очень смешно поручить мне человека, которогонет в природе. Выкладывайте свои истинные намерения. Право же, если вы решили, наконец, покончить с одиночеством, не надо этого стесняться!
  - Я не понимаю вас, миледи!
  - Данных на этого человека просто нет. Нигде нет. Я уж было подумала, что мой компьютер сошёл с ума, и попросила одного знакомого подкараулить её на улице. Что вы думаете? Он щёлкнул гельсом (2), но тот оказался совершенно пуст!
  - Поразительно, - прошептал поражённый аристократ.
  - Я и говорю. Это что, робот какой-то? Ладно, ни у кого из жителей Адуана нельзя профайл прочитать, но это ваш выбор - сидеть в этом ужасном болоте. Но чтобы файл был пуст... Это точно рядовой работник министерства, вы уверены? У меня самой огромные проблемы с профайлом - информация сама собой удаляется через три дня, но я постоянно вожусь, чтобы поддерживать его в приличном виде. А то ведь по улицам ходить невозможно. А ваша бабёнка разгуливает - и ничего.
  - Ничто не предвещало беды, - глухо заметил помещик. - Ладно, нам принесут её фотографии. Вы надеюсь, прихватили с собой что-нибудь интересное?
  - Ну конечно, - пробурчала девушка. - Ехать в ваш каменный век... Пришлось мою базу помучить.
  Джозеф дернул за шнурок, и на его зов пришёл Старк.
  - Вот, смотрите, - сказал помещик, протягивая посетительнице фотографии. - Это всё, что есть.
  - Ух ты, настоящая бумага! - мальтийка некоторое время сосредоточенно рассматривала изображения. - Представляю, сколько денег и сил вы убили на то, чтобы её раздобыть. Впрочем, всё это немногим лучше того, что есть у меня.
  - Как я вам говорил, это троюродная сестра моей матери. Родство наше опасно афишировать публично, но тем не менее я принимаю активное участие в жизни девушки. Можете назвать меня мракобесом, но моя семья всегда считала, что женщине положено выйти замуж не позднее сорока лет... Это наша, так сказать, семейная традиция.
  - Но ей ведь всего лишь двадцать пять, как вы мне писали!
  - Да, но пока мечта сделать карьеру окончательно не разъела ей внутренности, я хочу подтолкнуть её в нужном направлении. Показать, что есть другой мир, полный порхающих бабочек и алеющих закатов...
  - Понятно, - грозно ответила Милена, второй раз округляя губы и втягивая в себя щеки.
  - Если бы вы помогли... Скажем, отвлечь её от текущих дел...
  - Даже непонятно, - заметила девушка, - как человек, в чьём мозгу зародился такой забавный план - уничтожить интернет - мог опуститься до таких мерзостей?
  - Как?! - вскричал помещик, опрокидывая на себя чашку кофе.
  - Подумаешь мне тоже - тайна великая!
  - Вот и разрабатывай после этого секретные операции, - пробормотал Джозеф, лихорадочно проводя рукой по лбу. - Если я ещё раз услышу что-нибудь подобное из уст малознакомого человека, я проведу остаток дней своих в бочке, как Диоген.
  - Отлично! Замок, чур, достанется мне.
  - Если со мной что-нибудь случится, я обещал подарить его Старку. Скажите, у вас есть предположения относительно того, кто мог бы развеять одиночество моей родственницы?
  - Поймите, ваше высочество, - с металлическим звоном в голосе отчеканила Милена, - в моей работе необходимо быть честным во всём. Рассказываете свои байки какой-нибудь слабоумной свахе вроде Инги Борхе. Зачем вы попросили меня приехать сюда? Может быть, вы хотите тайком подобрать пару вашему очаровательному дворецкому? Расширить родословную вашего щенка, о котором я весьма наслышана?
  - Плодиться в моём имении запрещено даже Тоби. А цель вашего визита действительно связана с этой девушкой.
  - Вот как? - спросила Милена, беря в руки фотографию. - Она, что же собирается отбить у вашего высочества кого-нибудь?
  - Боже упаси, - вздрогнул помещик.
  - Я не понимаю вас...Вы то ли хотите значительно улучшить ей жизнь, то ли окончательно испортить. Зачем?
  - Просто так, - замялся великий герцог.
  - Видите ли, - претенциозно заявила Милена, - если вы неправильно сформулируете цель своего обращения ко мне, то результаты могут оказаться не совсем такими, какими ваше высочество хотело бы их видеть.
  Джозеф наклонился вперёд и опёрся руками на колени.
  - Я хочу, чтобы эта девушка позабыла обо всём на свете на ближайшие месяцев пять, - медленно произнёс он.
  - О, тогда вы обратились точно по адресу! Она, что же, знает что-то касательно ваших проектов, чего знать не должна?
  - Сеньорита Фальцоне! - воскликнул помещик. - Прошу вас, не упоминайте больше о моих проектах. Когда я слышу что-нибудь подобное, мне сразу хочется нанести вам тяжкие телесные увечья.
  -Ладно, ладно, - сделала Милена успокаивающий жест. - Хотя в этом смысле я бы посоветовала вашему высочеству подумать о беременности.
  - Спасибо, но я боюсь испортить фигуру. Нет, тут придётся прибегнуть к изнасилованию, а гарантии того, что она оставит ребёнка, полученного таким образом, нет. К тому же, возможные проблемы с зачатием никто не отменял. И вообще, такие методы слишком жестоки даже для меня.
  - Что ж, как насчёт её пристрастий в личной жизни? Опишите её характер.
  Джозеф недовольно нахмурился.
  - Характер как характер.
  - М-да, - вздохнула Милена. - Опять всё придётся делать за вас. Ох уж эти мужчины, так и ждут, чтобы сесть на шею слабому беззащитному созданию вроде меня.
  
  Глава 12
  Кассандра возвращалась домой после полуденной прогулки. Хотя гулять по городу было не совсем модно, она по старинке прошлась по магазинам, где ещё работали живые консультанты. Здесь, в Праге, этой шкатулке с древностями, таких заведений было несравненно больше, чем в любом другом европейском городе.
  Март окреп и уверенно вступил в свои права. Иногда Кассандра зажмуривалась, делала глубокий вдох и замирала, пытаясь вобрать в себя те моменты счастья, которые, как лёгкий ветерок, приходят сами по себе и также незаметно улетучиваются. Вдоволь наглотавшись мартовского солнца, девушка пересекла Вацлавскую площадь и направилась к себе домой.
  Когда до заветной цели осталось всего ничего, откуда-то из-за угла вынырнуло странное создание предположительно женского пола. В длинные светлые волосы были вплетены золотые кусочки ткани, расшитые бисером и переливавшимися на солнце бусинками. Её длинная красная юбка была испрещена чудовищными бледно-фиолетовыми цветами. Женщина эта носила такой узкий корсет, что походила на перетянутую колбаску, и её обильным достоинствам было тесно в столь узких рамках.
  Немного нервничая, Кассандра стала идти быстрее, однако незнакомка, внушительная, осанистая, плывущая, словно каравелла, и без разбора сметающая всё на своём пути, шла настолько уверенно, что было понятно, что столкновение неизбежно.
  Кассандра резко открыла дверь калитки, но женщина положила ей руку на запястье и преградила путь. Голова девушки немного закружилась от большого обилия блёсток и ярких элементов.
  - Стой, - внушительно сказало странное существо. - У меня есть для тебя важное послание.
  - Вот как? - немного растерялась Кася.
  Эта женщина источала странную гипнотическую силу. Кассандра начинала медленно погружаться в дрёму, и воля её цепенела.
  - Да. Это касается человека, который тебе дорог. Пойдём в дом. Здесь не место.
  Повинуясь отрывистым фразам незнакомки, Кассандра пошла по дорожке, ведущей к дому, пустив женщину за собой. Волевым усилием девушка отогнала мыслительную немощь, однако всё равно пустила незнакомку внутрь и усадила её на диван в гостиной, а сама встала напротив.
  - О чём вы хотели поговорить со мной?
  - Это касается того, кого ты любишь.
  - Да? - изумилась Кассандра. - Кого же?
  - Того, кого уже нет в живых.
  - Да? - нахмурилась девушка. - Дайте подумать... Быть может, быть может...
  - Я медиум, разговариваю с духами. Он просит передать тебе, что всегда будет рядом с тобой, что бы ни случилось. Он благодарен тебе за всё, что вы пережили вместе. Он говорит, чтобы ты не винила себя в его смерти.
  - Да? - пробормотала Кассандра. - Очень благородно с его стороны.
  - Он говорит, что видит твои страдания и ему очень больно от того, что ты так часто думаешь о нём.
  - Иммануил всегда был таким чувствительным, - вздохнула Кассандра.
  - Он передаёт мне, что пытается общаться с тобой, пытается делать так, чтобы не унывала. Ты получала какие-либо странные знаки, сигналы?
  - Да, - ответила Кассандра через некоторое время. Она даже начала немного волноваться. - Вы знаете, я вчера сидела в тишине, медитировала, а потом - бах! - и с журнального столика как упадёт кружка с чаем, хотя я её и не трогала. А неделю назад у меня пропало электричество минут на семь.
  - Это всё его способы напомнить, что он слышит и любит тебя. Такими шалостями он даёт знать о себе.
  - Спасибо, - капельку прослезилась Кассандра. - Я буду помнить.
  - Он говорит, что понимает, что навсегда останется в твоём сердце, но он был бы счастлив, если бы ты нашла ему замену.
  - Я думаю, пока рано говорить об этом, - нахмурилась девушка.
  - Он убеждает тебя - о, если бы ты слышала его пламенную речь! - что ты не должна бояться, что кто-то новый вытеснит его из твоего сердца. Он говорит, что был бы доволен, если бы рядом с тобой появился тот, кто сделал бы тебя счастливой. Ты могла любить бы их обоих.
  - Конечно, могла бы. В чём вопрос?
  - Он говорит, что боль твоя со временем пройдёт. Это сейчас тебе кажется, что она останется кровоточить в твоём сердце навечно. Но со временем рана затянется, и ты сможешь испытать даже более сильные чувства.
  - Уже испытываю, - невозмутимо добавила девушка.
  - Он говорит, что рад, что достучался до тебя, что эта встреча была неслучайна, что он видит, как с твоей души упал огромный груз. Он обещает, что придёт к тебе на этой неделе во сне. Он скажет что-то очень важное.
  - Да? Сложновато Муне будет это сделать.
  - В небесном мире нет ничего невозможного. Он просит, чтобы ты приготовила и поставила на порог его любимое блюдо. Ему было бы приятно получить от тебя этот знак внимания и заботы.
  - Вот эгоист!
  - Он любил читать, ведь так?
  - Нет.
  - Я не имею в виду серьёзную литературу. Это могут быть комиксы, анекдоты...Новости в Фэйспуке...
  - Нет.
  - Он показывает мне, как будто читает что-то. Не знаю, может, я неверно расшифровываю этот знак.
  - Может.
  - У тебя есть предположения касательно того, что он хочет этим сказать?
   - Нет.
  - Странно...Я вижу это так явно... Вот он читает что-то...Потом морщится, и перед ним возникает телеэкран. Он, наверное, показывает мне, что в жизни гораздо больше любил смотреть на телеэкран, чем читать. Так?
  - Нет.
  - Ладно, посмотрим дальше... Вот он смотрит телеэкран... Потом зевает... Потом качает головой, и экран исчезает. Теперь я вижу, как он спит. Он гораздо больше времени спал, чем читал или смотрел на телеэкран?
  - Пожалуй, - засомневалась Кассандра.
  - Вот! Отлично! Показывая свои отличительные особенности, дух подтверждает, что на связь вышел именно он. Я вижу, как он безмятежно спит... Как красиво подрагивают его реснички во сне! Ага! Сейчас я вижу, как будто он хмурится. Мне тяжело дышать, мне страшно, я как будто лечу в пропасть, я задыхаюсь. У него бывали ночные кошмары?
  - Не думаю.
  - Бывали, можешь не сомневаться. О! Теперь он показывает мне свою смерть. Мне плохо, очень плохо. Внутри всё болит. Он умер не мгновенно, но достаточно быстро, успев долго помучиться перед смертью.
  На последней фразе Кассандра невольно поморщилась, что придало медиуму новых сил.
  - Это было ночью - многие так думают - но на самом деле это было днём. Я чувствую, как будто мне не хватает воздуха и очень болит голова. Это как-то связано с внутренними органами. Авария, несчастный случай, катастрофа - не это было причиной его гибели. Насильственная смерть, ограбление, нападение - тоже не этот случай. Он умер сам!
  - Верно, - вздохнула девушка.
  - Сегодня отлично информация идёт! Это было дома?
  - Да.
  - И тебя не было рядом, чтобы поддержать его?
  - О да.
  - Он говорит, что ни в коем случае не винит тебя. Ему всё равно, что вы не попрощались. Он и так видит тебя на Небесах и знает всё, что чувствуешь и о чём думаешь.
  - Какой ужас, - вздрогнула девушка.
  - Я вижу, как он подходит к тебе, чуть обнимает, гладит по голове, потом подносит своё лицо к твоему и как будто целует...
  - Что?! - грозно спросила Кассандра.
  - В лоб, очень ласково...
  - Как попугай может целовать меня в лоб?
  Странная женщина от удивления откинулась назад.
  - Чего?!
  - Иммануил - это мой волнистый попугай, которого я назвала в честь Канта. Я учила выговаривать его "трансцендентальная апперцепция", и он успел зазубрить примерно половину. К сожалению, уезжая однажды в командировку, я забыла настроить программу, которая кормила бы его, так что Муня умер голодной смертью. Я ценю его заботу обо мне, но клевать меня в лоб на прощание - это как-то уж слишком.
  - Вы сейчас меня неправильно поняли. Мы говорим не о Муне. В комнате присутствует ещё один человек, старше вас. Вот он стоит возле лестницы. Не видите? Ну, вот же он! Правильно, вы человек, вы не видите. А я медиум, я вижу. Не спорьте с медиумом!
  - Нету у меня умерших знакомых или родственников старше меня, - процедила сквозь зубы девушка. - Выметайтесь вон.
  - Есть! Обязательно есть! Кто-то из друзей ваших друзей, который не пришёл вам на ум сразу. Подумайте хорошенько.
  - Не собираюсь я думать. И родственников умерших у меня тоже нет. До свидания.
  - Всё, теперь я понимаю, - протараторила женщина, цепляясь за последнюю возможность. - Это ваш прапрапрапрадед. Он одет как-то по-старинному. У него седые волосы и добрая улыбка...
  - Не было у меня прапрапрапрадеда, - сложив руки на груди, серьёзно ответила Кассандра.
  - Вы что же, существовали на этой земле всегда? И мама вас не рожала? И вашу маму никто не рожал? Вы, должно быть, появились на свет сразу двадцати пяти лет отроду, так сказать, автономно зародились?
  - Как ни странно, но именно так, - меланхолично заметила девушка. - Спасибо нужному колесу...
  Упоминание колёс несколько прояснило Милене сложившуюся ситуацию.
  - Очень жаль, - ответила та, поднимаясь с места. - Тогда вы, видимо, не нуждаетесь в моих услугах.
  - Передайте Иммануилу, пожалуйста, чтобы он не волновался за меня. Сердце моё всегда открыто для новых отношений.
  Мальтийка понимала, что нужно было идти, однако застыла в гостиной, как вкопанная.
  - Чего вы ждёте! А, конечно же! - и Кассандра порылась в сумке и с презрением швырнула ей в ноги карточку. - Извините, сразу деньги на ваш счёт я перевести не смогу - ваш профайл почти не заполнен. Как это вас не оштрафовали ещё? Торопитесь: на такую сумму влетите, что за всю жизнь не расплатитесь. Вот, возьмите хотя бы эту карточку.
  Милена нагнулась, подняла карточку и спрятала её в один из потайных карманов юбки.
  - Ну, чего вы стоите?! Что вам ещё от меня нужно?
  - А у вас нет чего-нибудь поесть? - жалобно протянула женщина.
  - Ах, боже мой!..
  Кассандра щёлкнула пальцами и на всплывающем меню выбрала макароны с саранчой. Из кухни была доставлена достаточно большая миска. Милена с радостью взяла её, поблагодарила девушку и, чавкая, направилась к выходу.
  
  Глава 13
  Левая часть Адуана была стилизована крайне интересным способом. Она содержала так называемый "разноцветный ансамбль", разработанный специально для семейства цу Гундер-Балленштайнов итальянским дизайнером Антинолли. Каждая из восьми комнат по обстановке была идентична другой, разница заключалась лишь в цвете. Здесь были бардовая, бирюзовая, оранжевая, белая, пурпурная, малахитовая, бежевая и фиолетовая комнаты. В зависимости от настроения Джозеф находился в одной из них, где занимался строго определённым делом. Сейчас в бирюзовой комнате проходило совещание по результатам общения с духами.
  - По крайней мере, меня угостили вкусной лапшой, - самодовольно заявила Милена, откусывая большой кусок черничного пирога. - И денег даже дали на дорожку. Так что всё прошло достаточно удачно.
  - Смысл вашей поездки только не прошёл. В дверях застрял, - мрачно заметил великий герцог.
  - Ну да, - заметила Милена, доедая свой кусок и сиротливо оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь съестного. - Вот уж не ожидала, что не смогу развести человека старым дедовским способом! Шельма! Закрылась и молчит! Ни одного рыдания не увидела! Между прочим, ваше высочество, мне кажется, что у неё не всё в порядке с головой. Вы уверены, что она наркотики не употребляет?
  - Нет, - нахмурился помещик. - По сведениям, которые мне удалось раздобыть в Министерстве, она к этому относится крайне отрицательно, я бы даже сказал, фанатично отрицательно.
  - Забавно, - оживилась девушка. - Это даёт мне определённую пищу для размышлений. Знаете...Учитывая ещё то, что я подметила у неё дома...Думаю, нам будет с чем поработать.
  И она самодовольно захлопнула папку с той личной информацией, которую они с Джозефом смогли наскрести.
  
  Глава 14
  Спустя два часа после ухода нежданной гостьи Кассандра все ещё сидела на диване в гостиной и смотрела перед собой. Элен обещала выйти на связь, однако, как истинный начальник, слегка задерживалась. Позвонить ей девушка не могла, так как Элен считала, что это унижает её начальственное достоинство.
  Наконец, перед ней, моргая и периодически давая сбои в изображении, возник экран.
  - Как дела? - взбудоражено спросила Аримат.
  - Ужасно, - ответила Кассандра.
  - Ну и хорошо. Слушай, мы получили важную, очень важную новость! Хочешь знать, какую?
  - Нет. Можно попозже? Голова что-то болит.
  - Так вот, пляши! Наши братцы из отдела дешифровки разгадали загадку листка из медальона! Умницы, ребятки, молодцы! Надо им коробку конфет подарить!
  - У них же аллергия на шоколад.
  - У меня тоже! Как раз лишняя пачка завалялась. А хочешь знать, что они обнаружили?
  - А у меня есть выбор?
  - Так вот. Эти треугольники, разделённые на три части - это горы. Кружочек - это убежище в горах, где могут прятаться террористы или прятать свою технику. Полоски внутри треугольников показывают ландшафтные зоны.
  - Потрясающе, - равнодушно ответила Кассандра.
  - Далее: длинная черта, перечёркнутая мелкими линиями, - это дорога к горам. Линии могут означать места для отдыха, кафешки, заправки, либо же основные пункты переправы. Волнистые линии по периметру листа - это реки или моря. Та-дам! Пляши!
  - Та-дам, - вяло повторила девушка.
  - Далее: "баланда, макраме, графоман" - это клички преступников либо, как настаивает Педро Савельев, пароли для входа. Знаешь, чей там флаг? Кирибати. Помещичек у нас в кармане!
  Мысли Кассандры, казалось, витали где-то далеко от Праги и уж тем более от Кирибати.
  - Послушай, Элен, ты не могла бы сделать для меня кое-что?
  - Исключительно в рамках служебных полномочий, - лукаво ответила та.
  - Я попробую нарисовать одного человека... Не могла ли бы ты поискать его по базе?
  - А камеры что, его не видят?
  - Ах, точно! - хлопнула себя по лбу Кассандра.
  - Ты как будто в XX веке живёшь, честное слово.
  Девушка вздрогнула и порывисто обернулась. У неё возникло чувство, что огромный призрак Муни стоит за её спиной и хочет действительно клюнуть её в лоб.
  
  Глава 15
  Суббота 18 марта выдалась удачной. Это был единственный день, который Кассандра решила полностью посвятить себе. Чтобы отвлечься от рабочих хлопот, она записалась в один из лучших спа-салонов Праги.
  Однако привычных вежливых девушек-администраторов сегодня почему-то не наблюдалось. На входе её встретило существо, променявшее гордое звание человека на кичливый ярлык самца. Джомолунгма прекрасных мускул, гроза тореадора, Перун нового времени - само воплощение жизни, в каждом движении которого сквозила невероятная сила. Его загорелая кожа, казалось, вот-вот треснет, и богатейший внутренний мир обрушится на окружающих лавиной из крови и мяса.
  Кассандра застыла на пороге, боязливо озираясь по сторонам в поисках иных представителей своего биологического вида. Возникало ощущение, что салон вымер.
  - Я сегодня твой, - томным голосом заявило языческое божество. - Прекрасн девушка, красив, как я. О мой бог, какой красивый!
  Хотя вера в Создателя давно вышла из моды, упоминание его имени считалось особенным шиком у претендующих на интеллектуализм, ибо должно было подчёркивать их глубокие знания истории и оригинальный вкус.
  - Здравствуйте, - вяло ответила Кассандра.
  Инопланетное существо медленно направилось к ней. По его нахальному взгляду и слащавой улыбке, по тому, насколько приподнят был его подбородок и как лениво перекатывались мускулы на полуобнажённом теле было понятно, что любовь Тристана и Изольды - жалкая пачкотня на фоне той внеземной страсти, которую этот мужчина питал к самому себе.
  - Дик, - представился он, нагло приобнимая девушку за талию. Казалось, Кассандра должна была упасть в обморок от одной только мысли, что он смог снизойти до неё, простой смертной.
  Растерявшись, девушка позволила увести себя в раздевалку, но захлопнула дверь перед гориллой и настойчиво дала понять, что в компании не нуждается. Оставшись наедине, она подумала, что салон решил преподнести дамам сюрприз к празднику с опозданием на десять дней. С удовольствием разнежившись в гамма-лучевой сауне, девушка решила смыть остатки сомнений в джакузи. Пролежав в бурлящей ванне минут семь, Кассандра открыла глаза из-за странного шума. На неё уставились воловьи глаза Дика, который успел занять позицию напротив. Девушка ойкнула и собралась было покинуть джакузи.
  - Сидеть, - властно сказал он. - Мы двое. Приятно. Рад общаться.
  - Я, пожалуй, всё-таки пойду, - пробормотала Кася.
  Как сложно бывает отказать властному мужчине! Не желая его обидеть, Кассандра так и осталась сидеть в джакузи, немного нервничая. Разговор отчаянно не клеился, чего мачо-мэн, казалось, не замечал.
  Минут через десять в зал вошли четыре девушки модельной внешности. Весело щебеча, они нагло залезли в джакузи и облепили Дика. Каждая пыталась завладеть его вниманием, однако тот страстно продолжал смотреть лишь на Кассандру. Почувствовав себя ещё более неуютно, девушка подорвалась и почти бегом бросилась к раздевалке.
  Она уже почти было вышла из салона, как в дверях её настиг Дик.
  - Стой, - приказал он, схватив её за руку. - Ты красивый уходить? Говорить связь. Я звонить.
  - Я молчать, - почти взвизгнула Кассандра, вырывая руку и выбегая на улицу.
  В 12:15 у неё была назначена деловая встреча. За столиком в кафе девушку ждал ослепительный молодой человек - Серж Волконский, потомок многовековой династии, производящей военную амуницию. Высокий брюнет с бирюзовыми глазами и тонкими чертами лица, прямой осанкой и аристократичными жестами казался её усовершенствованной версией в мужском варианте. По-джентельменски поприветствовав даму и поболтав о погоде, он приступил к основной теме разговора.
  - Вы знаете, в моём доме завелись мыши. Только вот мне кажется, что мыши эти непростые. К своему удивлению я обнаружил, что они также обладают прикреплённым профайлом! Мне кажется, это роботы, которые крадут ценную информацию в моём доме. Вы не могли бы проследить по своим каналам, что бы это могло быть?
  - Очень странно посылать на шпионаж роботов со светящимся профайлом, - в раздумье почесала висок Кассандра.
  - Так ведь никому бы и в голову не пришло проверять профайл мышей. Мой дом настолько автоматизирован, что высветил их самостоятельно.
  - А убить их тапком вы не попробовали?
  - Что вы такое говорите! Я убеждённый пацифист и защитник животных. Вот если бы они случайно отравились ядом, сами... Но знаете, я, во-первых, не знаю, являются ли эти организмы полностью роботами или частично мышами, а, во-вторых, боюсь последствий. Вдруг вещества, содержащиеся в яде, приведут к каким-либо мутациям?
  - Да уж. Странно, очень странно. Запрос в соответствующую инстанцию мы, конечно, направим. Для начала стоило бы посмотреть на этих мышей лично.
  - Знаете, - нахмурился молодой человек, - пока это решительно невозможно. У нас гостит важная делегация...Партнёры моего отца по бизнесу. Как только они уладят все дела, я тотчас же приглашу вас в свою резиденцию.
  - Хорошо, - спокойно ответила девушка. - Тогда разрешите откланяться, пан Волконский.
  - Стойте! За мной приедут через час. Мне решительно не с кем скрасить своё одиночество. Если бы вы были настолько любезны, что остались бы со мной, я был бы вам чрезмерно признателен.
  - Ох, не знаю... - растерялась Кассандра. - Мне нужно быть в отделе по борьбе с недобросовестной рекламой через час.
  - Умоляю вас!
  - Хорошо. Если только на полчаса.
  Волконский оказался удивительно приятным собеседником. Оказалось, что его интересует то же, что и Кассандру. Он как будто предугадывал её мысли и высказывал их раньше, чем те зарождались у неё в мозгу. Спохватившись, что прошло больше часа, девушка быстро засобиралась в дорогу.
  - Давайте я подвезу вас! - взмолился Серж. - О нет, не возражайте! Я чувствую вину за то, что вынудил вас потратить время на мои глупые запросы.
  Когда машина уже подъехала к министерству, Кассандра с сожалением обнаружила, что настало время прощаться с удивительным собеседником.
  - Я надеюсь, вы не откажете мне в повторной встрече? - с лёгкой грустью заметил он. - Было бы неприятно терять человека, с которым я впервые за долгое время ощутил такую душевную близость...
  - Всё может быть, - радостно ответила девушка, выпархивая из машины.
  
  Глава 16
  Уже в оранжевом зале, Джозеф и Милена обсуждали начавшееся предприятие.
  - Я пробую самые разнообразные карты, - сказала мастерица любовных дел. -Хоть на кого-то, да клюнет... Ваша Кася, как существо низкопримативное, вряд ли оценит по заслугам наглую самоуверенность мускулистых самцов. Но на всякий случай я пытаюсь подобрать ключик, чтобы выпустить её животную сущность наружу, используя самцов разной степени доминантности. Это дешевле.
  - В вас определённо есть что-то фашистское.
  - А ещё у меня есть пиковый король, мой козырь. Даже нет, какой король - джокер! Он стоит десяти колод.
  - Что вы имеете в виду? - спросил великий герцог, органически не переносивший карточных игр. Ему было сложно врать и притворяться ради таких пустяков, как выигрыш в партии.
  - Я имею в виду Антона Преображенского. Это русский аферист, который вот уже как двенадцать лет обосновался в Париже. Удовольствие, конечно, не из дешёвых: одна процедура удаления данных из профайла и внесения туда ложных сведений, сами понимаете, дорого стоит. Но он отыгрывает каждый вложенный цент, разрази его Цузе! Это червь, наносящий органические повреждения мозгу женщин. У них была пробная встреча, он заверил меня, что всё прошло на высшем уровне. Если она не клюнет на него, то я даже не знаю, чем можно протаранить этот бастион.
  - Вот видите, мессир, - бодро протараторил Старк, заглядывая в комнату. - Всё идет самым лучшим образом.
  - Тревога моя не гаснет под наплывом фактов и аргументов, а только разгорается синим пламенем, - меланхолично ответил помещик.
  - Выкиньте её за борт! Камень на шею - и на дно! Твоего Касперского, будь у меня ваши возможности, я бы совсем по-другому проводила время! Махните на Лазурное побережье, развейтесь! Вы бы видели, какие там женщины!.. Ммм... Какие ноги, какие бёдра, какие груди! Да была бы я мужчиной...
  - Его высочеству нежелательно покидать пределы Адуана, - приструнил девушку Старк со всей доступной ему строгостью.
  - Ах, замолчите, старый брюзга! Свою молодость упустили, так не мешайте хозяину наверстывать упущенное! Играну-ка я в открытую: какой вам прок от моей деятельности? Между нами, девочками, мне как-то неудобно дурить ваше высочество и брать с вас деньги за бесполезную работу. И кстати... Вы не подумали о том, что сильное потрясение может активизировать её мозги, если до того они были в спячке?
  - Вы думаете?! - странно дёрнулся помещик. - Царство мрака надвигается на меня. Я попал в какой-то кафкианский кошмар. Старк! Надо было установить в Адуане невъездной режим.
  - Да убейте вы её к чертям собачьим, чего мучиться-то? - возмутилась Милена. - Развели какие-то нюни, всего делов-то.
  - Я дал себе слово использовать такие методы лишь в исключительных случаях, если буду уверен наверняка, что иного выхода нет, - нахмурился великий герцог.
  - Идти на войну без оружия? Что за полумеры? Не понимаю я этих благородных штук. Ни туды и ни сюды.
  - Вы, правы, тысячу раз правы! - взволнованно взъерошил волосы аристократ. - Почему это я раскис, как тряпка? Пожалуй... Для начала следует навестить фонд доблестного Фрэнсиса Маккоя. Что мы имеем? На одной чаше весов - призрачная опасность, угрожающая моим планам. На другой - жизнь человека и карт-бланш в руках у этого учёного кретина. Мне нужно взвесить все за и против.
  Дворецкий заломал руки и начал носиться по комнате, поминутно причитая и угрожая хозяину всеми муками Преисподней, если тот рискнёт покинуть пределы поместья. Чиня всяческие препятствия, Старк приказал слугам делать всё медленно и незаметно портить вещи аристократа. Джозефу пришлось заявить, что он уволит всех к лешему, несмотря на высшее образование, чтобы не терпеть подобный хаос, и дело было сделано.
  
  Глава 17
  В тот день, 20 марта, Элен и Венера зашли за Кассандрой, чтобы отправиться в цирк. Походы эти были призваны укрепить корпоративный дух, поэтому отнюдь не воспрещались начальством.
  Когда они выходили из дома, обезьяноподобные рабочие, чинившие мостовую, заметно оживились. Они уставились на Кассандру и начали по очереди развешивать ей изысканные комплименты.
  - Чика-чебурек!
  - Я твой герой!
  - Бусь-бусь!
  - Зая!
  - Чпок-чпок!
  - Подходи, не обижу!
  - Солнышко встаёт - наша Кася тут идёт! - радостно сообщил младший из рабочих, потративший на заучивание этого текста минут десять.
  Девушка вздрогнула и ускорила шаг.
  - Ого! Настоящие живые рабочие! - радостно воскликнула Венера. - Прямо как в музее, я недавно фотографии видела!
  - Что это за вакханалия? - удивилась Элен.
  - Сама не знаю, - шёпотом ответила Кассандра, не снижая темп. - Это очень странно. Ты же знаешь, я никогда не пользовалась сверхъестественным успехом у лиц противоположного пола.
  - Ну ещё бы.
  - А тут они как будто с цепи все посрывались. Что им от меня надо? Этому должно быть логическое объяснение.
  - Может, ты всё-таки начала пользоваться шампунем с феромонами, что я тебе подарила? - с надеждой спросила Венера.
  - Даже не подумаю.
  - Ну что ты хочешь, - философски заметила Элен. - Весна...
  В цирке "Соплей" было достаточно шумно. Спрос на представление стоял потрясающий, и это несмотря на то, что шоу включало элементы интеллектуального цирка и было не каждому по зубам. Нововведение "Соплей" состояло в том, что увидеть представление можно было только придя в здание цирка. Продюсер, вложивший в шоу много денег и не подозревавший, какую подлянку готовил ему режиссёр-постановщик Ежи Мельх, устроил дикий скандал с метанием ножей и угрозой выброситься из окна. Все были уверены, что Томпсон прогорит. Кому захочется выбираться на свет Божий и терпеть пыхтение соседей, кому понравится смотреть на представление с одного ракурса? Однако неожиданно началась мода на здоровый образ жизни, и ходить по улицам самостоятельно стало признаком принадлежности к высшей касте. Люди отложили свои машинки для передвижения, и мало-помалу увеселительные заведения стало посещать всё больше народа. Мельх по максимуму использовал момент. Понимая, что на два представления в одном городе зрителей не наберётся, он быстро перемещался по всей Европе.
  Девушки заняли места в третьем ряду с конца. Венера никогда не видела цирковое шоу, Элен смотрела их только онлайн, и почему-то только Кассандра не смутилась от того, что в помещении было шумно, их окружали люди и от арены периодически пованивало чем-то очень специфическим.
  На сцену вышел конферансье в чёрном смокинге, расшитом блестками, зелёных семейных трусах с красными полосками по бокам и жёлтыми турецкими туфлями с загнутыми носами. Зал обрадовался, но промолчал.
  - А теперь поаплодируем мне! - ласково взревел Эд Гар. - Я понимаю, вы забыли, как это делается, но я вас научу. Повторяйте за мной...
  И он начал проводить мастер-класс по правильному аплодированию. Публике понравился этот давно подзабытый аттракцион.
  - Что за чушь он тут творит? - поморщилась Элен. - Если ему так нужен шум в зале, не мог бы включить аудиозапись хлопков? Только ладони заболят.
  Поначалу аплодировать было тяжело и непривычно, у зрителей никак не получалось синхронизировать движения. Однако очень скоро они научились хлопать, правда иногда ошибались с поводом. На экране за спиной Эд Гара переводчик объяснял его речь на тот случай, если вдруг в зале затесался малообразованный человек.
  Венера периодически порывалась что-то сказать, но осознание того, что окружающие могут слышать их разговор, сковывало её язык. Ей было непривычно от запаха толпы: от соседа слева воняло духами, а впереди сидящий человек поражал россыпью перхоти на плечах. Девушка удивилась, как это его до сих пор не сослали в лагерь для выведения перхоти. Она, конечно, могла бы сдать его властям, но была чересчур чистосердечной, поэтому решила предоставить это дело кому-нибудь другому.
  Наконец, началось представление. На сцену вывели рабов, вывезенных из стран четвёртого мира, которые не разделяли демократические ценности СШЕ. Их было человек пять, и стояли они стройной шеренгой в центре арены.
  - А теперь, достопочтенная публика! Только у нас - лучшие пытки во всей Чехии! Как тебя зовут, мой мальчик? - спросил он у юноши, которого надсмотрщик вытолкнул вперед. Это был молодой загорелый парень, чуть мускулистый, с ясными чертами лица и горящими ненавистью глазами.
  - Сдохни, - ответил он.
  - Итак, приветствуем новую звезду "Соплей" - гражданина Сдохни!
  Публика была в восторге, однако отвыкла ясно выражать свои эмоции, поэтому молчала.
  - Цирк "Соплей" - самый демократичный цирк на всём континенте! Мы не будем пытать этого молодого человека сами, а предоставим право выбора вам! Итак: кто за то, чтобы сначала отрубить парню большой правый палец?
  С первых рядов доносился лёгкий гул, однако разобрать что-либо не представлялось возможным.
  - А кто за то, чтобы отрубить большой левый палец?
  Слабые голоса раздались с галёрки.
  - Итак, приступаем к голосованию. Голосуем поднятием рук. Голосовать можно только за один палец! Внимание! Кто за то, чтобы отрубить правый палец? Хорошо. А кто за то, чтобы отрубить левый палец! Отлично! Итак, с перевесом в семнадцать голосов побеждает левый палец! Ура, товарищи!
  - Остановитесь! Это ужасно! - завопил человек с первого ряда и выбежал на сцену. Это был мужчина небольшого роста, с маленьким милым пузиком, небольшой залысиной и шикарными усами. Звали его Эдмунд Коль. - Процедура была проведена недемократично! Большинство людей в зале - правши. Таким образом, левые части тела оказываются в заведомо невыигрышном положении! Это возмутительно! Я требую честного и справедливого голосования!
  - Ну как всегда, - едва слышно процедил Эд Гар. - Ладно, мы изменим правила игры. Никто не возражает, если мы отрубим ему мужское достоинство? Оно ведь всего одно.
  - Это сексизм! - вскричала дамочка с первого ряда, одетая в шикарное красное платье, постоянно теребившая аляповатое ожерелье. - А если бы перед вами была женщина, как бы вы поступили? Вы должны сделать так, чтобы демократические принципы лежали в основе вашего представления, а не водить публику за нос!
  - Отличное замечание, - согласился конферансье. - У меня возникла чудесная идея! Кто за то, достопочтенная публика, чтобы мы медленно выдрали волосы с головы мистера Сдохни?
  - Вы ущемляете права лысых! - мощным басом закричал тучный мужчина, сидевший в третьем ряду. - Если бы этот юноша не имел волос, он не смог бы участвовать в цирковом представлении. Правила должны быть едины для всех! У нас же тут демократическая страна, а не какой-нибудь СДША (3)!
  - Даёшь демократию народу! - воскликнул истеричный молодой человек, начав неистово аплодировать. Публика подхватила этот крик и принялась выкрикивать разные лозунги.
  Эд Гар с трудом успокоил людей. Представление затягивалось, и он лихорадочно соображал, как найти выход из положения.
  - А вы его спросили, чего он хочет? - уточнил пан Коль. - Может, дадим право выбора ему самому? Итак, юноша, с какой части тела вы бы хотели начать?
  - Я хочу домой, - протяжно завыл молодой человек.
  - Напомню достопочтенной публике, - заметил конферансье, - что по резолюции 1488, принятой Советом СШЕ четыре года назад, народы, не разделяющие демократические ценности, не отдают отчёт в своих действиях и являются недееспособными! Так что вряд ли молодой человек сможет ответить, что для него будет лучше.
  - Действительно, загвоздка, - вздохнул борец за справедливость.
  - Итак, раз мы не может прийти к консенсусу, я предлагаю следующее нововведение. Кто за то, чтобы отрубить парню два пальца одновременно?
  - Да, пожалуй, так будет честно, - пронёсся шёпот на первых двух рядах.
  - Абсолютным большинством - принято!
  Чтобы не затягивать представление и не дать зрителю скучать, конферансье объявил антракт уже через полчаса. Конечно, часть зрителей не смогла высидеть так долго и ушла уже через пятнадцать минут, но Эд Гар ни в коем случае не обижался на публику, понимая, какой подвиг совершил каждый из них, придя лично на представление. По окончании антракта обнаружилась новая проблема. Большинство посетителей не помнило, где сидело, да и забыло, что означает третий звонок. Пришлось задействовать членов труппы, и те с трудом согнали людей по местам.
  - Вы готовы?! - радостно завещал конферансье. - А теперь будет... Что бы вы думали? Секс!
  - Как всё предсказуемо, - зевнула Элен. - Я думала, тут будет новаторская программа...
  На арену вывели десять пар, которые тут же начали совокупляться в разных позах. Их интересные места были прикрыты блестящими тряпочками, которые, впрочем, не мешали им заниматься своим делом. Сопровождал всё это действо ритмичный стук барабанов и лёгкий звон перкуссии.
  - Да ладно, Венус, чего ты раскисла-то? - пихнула девушку под бок начальница. - Тебе должно нравиться.
  - Я думаю, - осуждающее ответила Венера, - что секс - это искусство, это личное и глубоко интимное дело каждого, и поэтому нельзя использовать этот мощный инструмент для потехи толпы. Если бы они вынесли на сцену кровати с прозрачными балдахинами и включили бы более утончённую, скрипичную музыку, то претензий не было бы. А так это безобразие.
  - Странная ты, - заметила Элен. - А тебе как, Кассиопея?
  Всё представление Кассандра молча сидела на своём месте, опираясь щекой на левую руку и меланхолично разглядывая происходящее.
  - Эх, в моё время...
  - В какое твоё время, старый нытик? Чай, в одни и те же времена росли! - урезонила её Элен.
  - А? Что?
  - Что это ты несла только что?
  - Я? Разве? Не помню. Задумалась, наверное, - пробормотала Кассандра, беспомощно моргая, словно выброшенная на берег рыба.
  Чтобы отвлечься от происходящего, Венера начала оглядываться по сторонам. Наискосок сидела женщина с умопомрачительно жёлтой улыбкой. Девушке стало странно, что ту до сих пор не госпитализировали с такими-то зубами и позволяют выходить в приличное общество.
  "Цирк уродов какой-то", - подумала Венера. - "А вдруг это заразно?".
  К разочарованию публики, действие быстро завершилось. После пятнадцатиминутного антракта все вернулись на свои места, уже гораздо более уверенно. Эд Гар был воодушевлён. Он решил, что в четвёртом акте он добавит в программу один из самых сложных номеров, который выносил на людской суд далеко не всегда.
  - Итак, внимание, действие третье! Те же и цирковые звери!
  На арену выбежали четыре льва. На колёсах выехала клетка с невольниками из недемократических стран мира.
  - Тотализатор! Аттракцион неслыханной щедрости! Только сегодня вы можете выиграть пять тысяч евро! Правильно спрогнозируйте исход третьего акта и получите деньги! Кого львы растерзают первым? Кто умрёт, а кто выживет в этой схватке? Какие части тела оторвутся, а какие останутся? Делаем ставки, господа! Расчехоливайте ваши экранчики и отправляйте нам свои догадки!
  - Это чудовищно! - вскричал с места господин, который в первом акте боролся за правду. - В зале дети младше пяти лет! Вы не думаете об их правах! Справедливо ли, что они не смогут голосовать?
  Конферансье некоторое время поколебался.
  - Ладно! - объявил он. - Только сегодня, в виде исключения, мы разрешим голосовать детям младше пяти лет!
  - Это анархия! - вскричала пухленькая дамочка в маленьком чёрном платье. - Я нашлю на вас комиссию по несбалансированному голосованию!
  Эд Гар сделал вид, что ничего не расслышал, и инцидент был исчерпан.
  Точно предсказать результаты никто не смог, поэтому приз в две тысячи евро получил молодой человек, верно угадавший, как именно львы убьют первую жертву, однако указавший на второго невольника вместо пятого.
  Во время антракта скучающая Венера постоянно предлагала пойти домой.
  - Да ладно тебе, что ты разнылась! - останавливала её Элен, с опаской приобретая попкорн. Ей смутно казалось, что он был под временным запретом. - Мне нравится. Почти как телевизор, только без ракурсов. О! У меня есть гениальная идея! Нужно предложить цирку, они обогатятся. Пусть к каждому сиденью прицепят экран, а по залу расставят летающие камеры. Тогда каждый зритель может наблюдать шоу как будто по телевизору! Как вам идея?
  Когда они уселись на места, Кассандра отчётливо поняла, что её все больше одолевает непонятная ностальгия, что было странно и не совсем приятно. Ей было интересно разобраться, откуда же взялось это чувство.
  - А теперь, дамы и господа, сенсация! Жемчужина нашего цирка - парящий орёл Куло!
  Под шквал аплодисментов из-под купола магическим образом вылетел мужчина в серебристом трико и начал спускаться вниз. Достигнув арены, атлет изящно поклонился публике.
  - А теперь Куло хочет сделать одно очень важное признание. Дело в том, что в зале присутствует дама его сердца.
  В руках у акробата откуда не возьмись появился букет шикарных роз, а в зале заиграла романтичная музыка.
  - Кассандра, любовь моя. Совсем недавно я знаю тебя, но мне кажется, будто бы я любить...любил тебя всегда. В моём сердце начали расцветать розы после встречи с тобой, и то, что я держу в руках - лишь жалкое подобие того цветущего сада, в который превращается моя душа при одном взгляде на тебя. Мне всё надо в этой жизни, кроме как видеть тебя каждый день. Пусть это будет издали, пусть ты будешь мимолётно смотреть на меня - но лишь одно это сделает меня счастливым. Я всегда буду любить ты, до последнего вздоха носа...
  Он говорил, как китаец, с какими-то скачущими интонациями. Казалось, язык еле поворачивался у него во рту. На середине речи он запнулся на пару секунд, мучительно подбирая слова. Девушки, сидящие в зале, обомлели и в изумлении открыли рты. Мужчины, пришедшие со спутницами, недовольно морщились при каждом слове.
  Луч прожектора выхватил из пространства застывшую от шока Кассандру и её подруг. Было видно, что Венера вот-вот расплачется от умиления, а Элен вообще слабо представляет, что происходит.
  - Попросим нашу героиню на сцену! - торжественно закричал конферансье.
  Кассандра вцепилась в ручки кресла и намертво приросла к сиденью.
  - Ну иди, давай же! - подбодрила её Венера. - Ах, как же это романтично...
  - Никуда я не пойду, - процедила сквозь зубы девушка.
  - Сцены боишься? Да ладно, не трусь! Не убудет с тебя, - беспечно заявила начальница и начала отрывать Кассандру от кресла. Сама не зная почему, Элен почувствовала лёгкий укол ревности.
  - Да я вообще его в первый раз в жизни вижу!
  - Какая разница?! Это так романтично! - добавила Венера. Вместе им удалось отодрать Кассандру от сиденья и вытолкать её в проход под одобрительные возгласы толпы. Деваться было некуда.
  Дойдя до сцены, девушка развернулась и думала сбежать, но предприимчивый Эд Гар схватил её за запястье и настойчиво потащил в центр арены. Акробат опустился перед Кассандрой на одно колено, положил букет к её ногам и поцеловал руку. Девушка озиралась по сторонам, как затравленная лисица, окружённая сворой борзых.
  - Скромно уношу мою любовь к твоим ногам и надеюсь, что мой дар зародил в твой сердец ростки безумные чувства...
  Публика сделала умилённый вздох. Акробат подхватил девушку на руки, и они начали медленно кружиться над ареной, плавно набирая высоту. Играла очень красивая лирическая композиция.
  - А теперь, достопочтенная публика, заключительный этап нашего представления! Сила притяжения любви в действии!
  К этому моменту они поднялись в воздух метра на полтора. Кассандра ничего не говорила, только вцепилась что есть мочи в плечи своего похитителя.
  - Коронный номер нашего цирка! Мы показываем его только раз в год! Вы присутствуете при уникальном зрелище!
  Конферансье хотел напомнить, как надо хлопать, но публика уже справлялась и без него.
  - Для тех, кто не знает, напоминаем принцип действия этого аттракциона! К куполу цирка прикреплено специальное псевдомагнитное устройство, которое медленно поднимает нашего героя вверх. Круг за кругом наши влюблённые поднимаются всё выше и выше! Скоро они будут наверху... Умрут ли они в один день, как истинные Ромео и Джульетта?
  - Что-то мне это начинает не нравиться, - заметила Элен.
  - Итак, так в чём же секрет этого номера? А секрет в том, что далеко не каждый акробат выживает, увидев зрителей с высоты! Перед началом представления мы крутим барабан магнитного устройства. Положение номер раз - и магнит блокируется, как только циркачи приблизятся к куполу. Наши малыши, как сбитые лётчики, сиганут вниз. Положение номер двас - и всё идёт по плану, герои вечера плавно приземлятся на сцену. Шансы - пятьдесят на пятьдесят. Проверьте интуицию! Находятся ли циркачи в интересном положении?
  Услышав всё вышеперечисленное, Кассандра вцепилась в акробата всеми конечностями
  - Боль! - поморщился тот. - Сторóж!
  Девушка забилась в истерике.
  - Отпусти меня! Сейчас же отпусти! Я буду жаловаться в милицию! Нашлю на тебя военкомат! Тебя лишат всех гражданских прав! Сволочь, гад, отпусти! Управдом тебя съест! Мама, мамочка...
  Акробат удивлённо посмотрел на неё, не понимая и половины того, что говорила девушка. Зрительный зал с удовольствием следил, как они постепенно набирали высоту. Венера в ужасе вопила, что надо что-то сделать. Элен впала в лёгкое оцепенение и, так же, как все, не могла отвести глаз от кружащей пары.
  - Не страх, - шептал на ухо Кассандре акробат. - Я с ты. Всё хорошо.
  Руки его на мгновение ослабли, и девушка чуть-чуть сползла вниз. Осознав, что на ней нет никакой страховки, она перестала бить похитителя и лишь шептала мантру "омманепадмехум".
  - Я ты любить и не пустить, - самодовольно сказал акробат. Вверх он не смотрел (казалось, ему было всё равно), а только отпускал публике воздушные улыбки.
  Тем временем начинающие Тарапунька и Штепсель успели преодолеть три четвёртых пространства, отделяющего их от верхней точки купола.
  - А теперь начнём подсчёт! - бордо вскричал конферансье. - Увидим ли мы кровавую кашу на сцене или разойдёмся по домам, помирая со скуки? Десять, девять, восемь...
  Кассандра обречённо смотрела в потолок. Устройство, поднимающее их наверх, было помещено в чёрную и абсолютно гладкую коробку. Зацепиться было не за что.
  - Семь, шесть...
  Ей не хотелось думать о прожитых днях. Воспоминания не пронеслись перед ней за одну секунду, как принято считать. Всё казалось сюрреалистичным, словно нездешним. Если бы она могла видеть зал, то заметила бы, как Венера сидит, отвернувшись и закрыв лицо руками, а Элен всё так же не сводит с неё глаз.
  - Пять, четыре...
  Внезапно Кассандра ощутила мощный прилив сил. Это было какое-то сверхсостояние: ей почудилось, что она видит и осязает всё, что происходит в зале.
  - Три, два...
  Девушке показалось, что публика считает уже битый час. Ей даже хотелось прикрикнуть на них со злости, чтобы они делали это быстрее.
  - Два, два и три четверти, два с половиной, два и одна треть, два и одна четверть, два и одна пятая...
  Кася уже не слышала обратного отсчёта. Потолок был совсем близко, однако не приближался ни на йоту, и ей привиделось, что она смотрит какой-то старый дурной фильм.
  - Один!
  Они остановились как раз под устройством в чёрном ящике. Произошёл лёгкий щелчок, и пару резко встряхнуло. Они замерли под куполом на несколько секунд, а затем стали плавно снижаться вниз. По залу пронёсся вздох облегчения.
  - Да ну, скукотища, - заявил борец за справедливость, нетерпеливо размахивая купленным в холле веером. - Не могли уже упасть в честь праздников.
  Когда они приземлились на арену, акробат бережно поставил Кассандру на землю, что не помешало её ногам тут же подкоситься, так что девушка в итоге упала. Подлетевший Эд Гар с улыбкой начал расспрашивать, как ей понравилось представление. Из-за кулис выбежали артистки и начали отпаивать её водой.
  Минут десять Кассандра сидела на краю манежа, будучи не в силах встать. Подбежавшие коллеги не знали, что говорить в таких случаях, поэтому просто ободряюще касались её и успокаивали, утверждая, что всё, что ни делается - к лучшему.
  Наконец Кассандра пришла в себя.
  - Я их засужу.
  - Нельзя, - с грустной улыбкой заметила Элен. - Даже не думай судиться хоть с чем-то, отдалённо связанным с индустрией развлечений. Вздумай уборщик этого цирка поджечь твой дом - ты ему обязана будешь спасибо сказать, что быстро и недорого избавил тебя от ненужной жилплощади.
  - Ага, - мягко кивнула Венера. - По законам выйдет, что если ты не спрыгнула, пока акробат не набрал десять метров, ты этого хотела.
  Девушки молчаливо побрели к выходу, смешавшись с толпой, которая уже не обращала на Кассандру никакого внимания. Выйдя на улицу и вдохнув терпкий вечерний воздух, девушка поняла, что со здоровым образом жизни пора заканчивать.
  Они уже практически дошли до машины, когда Кася увидела среди выходивших женщину, которая выдавала себя за медиума. Девушка ринулась наперерез гудящей толпе и подлетела к ней, когда та открыла дверцу машины.
  - Стойте! - сказала она. - Стойте! Расскажите мне о себе. Это важно, честно...
  Женщина опешила и не нашлась, что сказать.
  - Скажите, у вас не было такого, что вы чувствовали, будто родились не в этом мире? У вас не проявлялись суперспособности? Не замечали ли вы за собой возможности менять окружающее пространство?
  - Н-нет, - неуверенно ответила та.
  - Кассандра! - крикнула Элен. - А ну, марш домой!
  - А вам никогда не казалось, будто вы давно знали очень особенного человека, которого обязательно должны найти?
  Бывший медиум немного успокоилась, приосанилась и спросила:
  - Если хотите, мы можем поговорить об этом в более спокойном месте.
  К девушкам подошла Элен, резко схватила Кассандру за руку и потащила за собой.
  - Домой, я сказала! Такими темпами мы к окончанию совещания не успеем.
  Кассандра поначалу дала себя увести, однако через несколько шагов вырвалась и снова подбежала к незнакомке.
  - Скажите, вы пельмени любите?
  - Не то чтобы... Но вообще люблю поесть.
  - А что именно вы любите?
  - Ох, с чего бы это начать, - оживилась женщина. - Вкусы мои обширны. Но преимущественно средиземноморскую кухню люблю.
  Кассандра разочарованно покачала головой.
  - Нет, вы не тот человек, которого я ищу, - вздохнула она и покорно поплелась за Элен.
  
  Глава 18
  Сэр Фрэнсис Маккой был одним из самых видных представителей неоклассического течения британской науки. В начале своей карьеры он мечтал создать нечто наподобие вечного двигателя, который позволял бы свиньям бесконечно плодиться. Став профессором Кембриджа, он способствовал исключению из колледжа молодых людей, в которых, часто незаслуженно, видел корыстное отношение к науке. В тридцать семь лет, открыв кампанию по сбору средств для развития независимой науки, сэр Фрэнсис основал собственный центр Фэрбэнкс по изучению общественных отношений, с помощью которого думал изменить мир. Внедрив результаты некоторых спорных разработок в Великобритании, Маккой полярно расколол общественное мнение Европы о себе.
  В центре, где проводились исследования, Маккой построил дом для себя и для всего проживающего там персонала. Более двадцати лет он не покидал пределы Фэрбэнкса.
  25 марта выдалось ясное, солнечное утро. Сэр Фрэнсис, пополнивший запас внутренней гармонии в оранжерее с редкими экзотическими цветами, спустился в приёмное отделение. Сюда попадал каждый посетитель, желающий пробраться на территорию центра.
  - Доброе утро, сэр, - поприветствовал его Билл Коллинз, подающий надежды юноша, который проходил практику в центре, начав с КПП.
  - Доброе утро, Билли, - ласково ответил сэр Фрэнсис. Каждое утро он посылал хвалу небесам за то, что может заниматься любимым делом, и очень тепло относился к каждому сотруднику, работающему в Фэрбэнксе. - Что, не приезжал ещё?
  - Увы, сэр.
  - Вот уж эти европейцы, - презрительно хмыкнул он. - Не могут прийти к девяти, если у них назначено на десять.
  - Верно, сэр. Сухопутные крысы, сэр. А хотя, кажется, идёт...
  Послышался шум. Кто-то явно не мог открыть тяжёлую дубовую дверь, которой было лет двести. Наконец, сопротивление заржавелого механизма было сломлено, и в холл вошёл весьма занятный мужчина.
  - Мистер Маккой? Здравствуйте, сэр. Да, Якоб Кельц - это я. Очень, очень приятно с вами познакомиться, - с энтузиазмом начал молодой человек, с порога узнавший учёного. Он кинулся к нему на встречу и принялся с восторгом пожимать руку.
  - Сэр Фрэнсис Маккой, - холодно возразил тот. - Вы позволили себе опоздать на пять минут, молодой человек.
  - Прошу благодушно извинить меня. Лондонские туманы плохо влияют на видимость, и пробки...
  - Цельный человек всегда найдёт мужество взять на себя всю полноту ответственности, а не станет, подобно плаксивой институтке, искать виноватых, - строго заметил сэр Фрэнсис.
  В глазах посетителя промелькнула тщательно сдерживаемая ярость.
  - Примите мои искренние извинения ещё раз, достопочтенный сэр Фрэнсис.
  - Так-то лучше, молодой человек. Я надеюсь, целебный воздух нашего волшебного острова поможет улучшить ваш моральный облик. Когда-то я тоже, подобно мотыльку, искавшему правду в пламени костра, прибыл в Лондон в поиске идеалов. Но этот город обманул меня. Здесь я не нашёл ничего, кроме иссушающих душу страданий...
  Произнося эту патетическую речь, сэр Фрэнсис увлекал гостя за собой, в тесноватую грязно-красную комнату рядом со входом, где они могли бы спокойно поговорить. Указав гостю на стул, учёный сел напротив и начал внимательно рассматривать юношу. Резкий свет только подчёркивал все особенности его лица, которое Маккой находил достаточно интересным. Он даже подумал, не познакомить ли его со своей дочерью Ариадной: таочень хотела иметь хаски, но страдала от аллергии на собачью шерсть. Единственное, что забавляло его в незнакомце - огромные чёрные усы, явно прилепленные. При разговоре юноша смешно ими шевелил и забавно шепелявил. Сэру Фрэнсису не хотелось подозревать этого человека в желании замаскировать своё лицо для какого-нибудь неблаговидного поступка, поэтому он решил, что это просто новое течение в европейской моде.
  - В первую очередь мне хотелось бы сказать вам, многоуважаемый сэр Фрэнсис...
  - Не перебивайте меня, молодой человек, - строго остановил его учёный. - Вы что же, думаете, что если приехали с континента, так можете перебивать старших, когда вам заблагорассудится? Между прочим, вам повезло, что вам вообще разрешили ходить по земле, где когда-то ступала нога Тюдоров. В курсе ли вы, что через месяц в парламенте будет обсуждаться законопроект, при успешном принятии которого Великобритания полностью изолирует себя от всех дел континента? Ни один иностранец больше не осквернит нашу землю, и будет создано лишь одно министерство, которое будет время от времени подглядывать в замочную скважину европейской политики.
  - Я ждал этого, - с вызовом ответил незнакомец. - Меня продержали на границе три дня, а ведь я не какой-нибудь русский или француз.
  - Три дня! - возмущённо всплеснул руками учёный. - Вам несказанно повезло, молодой человек! Американцы проходят контроль два дня, русские - дней шесть, азиаты и африканцы - от десяти до семнадцати суток. Мерзких французских свиней мы отстреливаем ещё на подступе к границе. Мы были так к вам лояльны, и вы отвечаете такой чёрной неблагодарностью! Подумать только!
  - Я в высшей степени счастлив, сэр Фрэнсис. Пройдя границу, я опустился на колени и поцеловал эту святую землю, вершившую судьбы мира. Горечь обволакивает моё сердце, как только я подумаю, какой потерей для всех просвещённых европейцев обернётся закрытие границ...
  Самоуничижительный тон и кроткий взгляд парня пришёлся сэру Фрэнсису по душе.
  - Так-то, - удовлетворённо ответил он. - Учитесь ценить неоценимое, молодой человек! А то вы думаете, что раз ваши предки ели круассаны на завтрак и умывались, не воткнув пробку в раковину, то вы можете сложить с себя долг морального самосовершенствования?
  - Ни в коем случае, уважаемый сэр Фрэнсис, - смиренно возразил человек, представившийся Якобом Кельцем. - Тем более мать моя, хоть и жила в Бельгии, каждый раз втыкала пробку, отдавая дань традициям своих предков.
  Сердце главы центра смягчилось.
  - Ваша мать была Человеком с большой буквы.
  - И это гордое звание передала по наследству.
  - Молчите! Знаю я вас. Глаза горят энтузиазмом вдохновения истиной, а сами так и думаете, как бы подцепить девчонку на ночь.
  - Погоня за юбками вовсе не входит в спектр моих приоритетов, - с горечью ответил молодой человек.
  - Ага! Попался! Журналюга поганый! Вон из моего центра! Как тебя в Британию пустили! А ещё усы приклеил, думал отвертеться! Какой внушающий доверие молодой человек, надо же! Выметайтесь вон!
  За считанные секунды в глазах учёного разгорелся дикий маниакальный огонь. Вскочив с места, сэр Фрэнсис вне себя от ярости схватил юношу за шиворот и начал выпихивать его из комнаты. Голос его дребезжал, а руки нервно тряслись. Предполагаемый Якоб Кельц изо всех сил упёрся в стены, так что вытолкнуть его из помещения представлялось невозможным.
  - Да как вы посмели назвать меня журналюгой!
  - А что это у нас глазки-то так горят? За юбками не бегаешь - сам сказал. Так с чего бы такое оживление? Думаешь, что обвел старика Маккоя вокруг пальца, да? Думаешь, я не разгадал твои штучки, да? Ха-ха! Да ты в уме уже накалябал какую-нибудь поганую статейку, чтобы продать её за жалкие гроши в "Ле Мон"! Получай свои тридцать сребреников как угодно, но только не через опозоривание честного имени Фэрбэнкса, ты, моральная проститутка!
  И тут на молодого человека снизошла светлая идея.
  - Отпустите меня! Вы не имеете права! Вы повредите мои пальцы! Я подам на вас жалобу в Европейский суд по защите целостности человеческого тела! Мой муж нашлёт проклятие на весь ваш род...
  - Муж? - более мягким голосом спросил Маккой. - У вас есть муж?
  - Разумеется, - возмущённо вздёрнув подбородок и отряхивая невидимую пыль на пальто, ответил Кельц. - Я мог бы проводить медовый месяц в Амстердаме с моим дорогим Карлом, а не тратить своё время на беседы с вами.
  - Вот как, - пробормотал сэр Фрэнсис, усаживаясь обратно на стул. - Значит, так блестят глаза молодого влюблённого... Простите меня, голубчик, Брина ради. Извините, извините! Но вы просто не представляете, как мы тут настрадались!.. Когда наш центр только открывался, я с радостью делился новостями с каждым желающим. Но, мистер Кельц, вы не знаете человеческую натуру! Люди только и ждут, пока вы покажете им слабое место, чтобы впиться вам в горло! Если бы я мог предугадать, какой поток негатива изольётся, я бы не стал открывать Фэрбэнкс, честное слово! Я бы тихо работал где-нибудь в своей домашней лаборатории в Суссексе, понемногу принося пользу обществу!
  - Увы, каждый сильный человек проходит испытания медными трубами, - поддакнул ему посетитель.
  - Они уже думают, что раз стали четвёртой властью, так могут творить, что хотят! Нет, гораздо лучше было раньше, когда журналисты зависели от крупного капитала и настроений публики!.. Теперь же что? Развелось идиотов, которые пишут, что хотят, а люди такие доверчивые! Один, видите ли, решил, что после внедрения результатов моих исследований британское общество станет в 3,27 раза более ненормальным, что практически невозможно. Второй доказывает, что я ставленник инопланетян, и опыты мои направлены на подчинение человечества. Живи мы в каком-нибудь ХХ веке, я нанял бы журналиста, который написал бы хорошую, обеляющую статью на заказ... Но нет! Я не хочу сидеть в тюрьме пять лет...
  Юноша слушал сэра Фрэнсиса не перебивая, так как чувствовал, что тому надо дать выговориться. Наконец, учёный успокоился и взял со стола папку с документами.
  - Здесь у меня досье на вас, молодой человек... Я надеюсь, вы не донесёте на меня за то, что я пользуюсь печатной продукцией? Я разделяю любовь нашего и вашего парламентов к зелёным лёгких планеты, но радость от того, что я держу в руках печатные листы сильнее меня...
  - Будем считать, что это досье попало к вам в руки до принятия закона о недопустимости вырубки лесов для изготовления бумаги, - мягко улыбнулся посетитель.
  - Итак, что у нас тут? Якоб Кельц, тридцать два года... Родился в Антверпене... Вы не привезли сюда ничего предосудительного, молодой человек? Ибо мне не надо, у меня всё есть. В двадцать семь лет поступил в управление стандартизации методов контроля... В целом, ваш жизненный путь мне нравится.
  - Но?.. - подхватил молодой человек.
  - Но ваша родословная! Как вас вообще взяли пусть в самый захудалый государственный орган с такой-то роднёй!
  - А что не так с моей роднёй? - деланно оскорбился молодой человек.
  - Ну как же! Ваша бабушка работала копирайтером ... Это, пожалуй, можно простить ей. Она женщина, а значит, меньше подвержена разрушающему влиянию человеческих идеалов. Быть может, она была бедна, быть может, ей приходилось кормить голодного кота - кто знает?
  - Она очень, очень раскаивалась в содеянном.
  - То-то же. Я надеюсь, вы с молоком матери впитали этот нравственный урок.
  С минуту учёный внимательно изучал мистера Кельца, стараясь увидеть на его лице отпечатки тяжёлых моральных терзаний. Вполне удовлетворённый результатом, он разрешил юноше приступить к делу.
  - Я, как вам, надеюсь, успели сообщить, представляю крупного европейского мецената, пожелавшего остаться неназванным. Последняя его причуда - тратить деньги на науку. Один его давний товарищ посоветовал вложить деньги именно в ваше предприятие, однако вы сами понимаете... Слухи, которые витают вокруг вас, не внушают никакого доверия. Мне поручено разобраться, есть ли в Фэрбэнксе проекты, заслуживающие пяти миллионов евро.
  - Что и следовало доказать! - всплеснул руками Фрэнсис и схватился за сердце. - А вы ещё удивляетесь, почему я так обошёлся с вами, заподозрив в журнализме!
  - Мы верим вам, сэр Фрэнсис, верим. Иначе я не сидел бы здесь.
  - Что же, - рассудительно покачал головой учёный, закинув ногу за ногу. - Ради такого случая я даже готов провести вам мини-экскурсию по Фэрбэнксу. Наука ненасытнее самой обворожительной женщины, а моя так и требует подношений, словно каждый день у нас - рождественский. Только клянитесь - клянитесь! - мне сохранностью австралийских кенгуру, что вы не посмеете написать ничего плохого про мой центр. Данные ваши в порядке, но если вдруг вы всё-таки журналист - я не буду желать вам адских мук. Ваше существование и так окрашено всеми цветами преисподней, с таким-то моральным обликом.
  - Клянусь, - трепетно ответил мистер Кельц, прижав руку к груди.
  - Нет.
  - Что нет?
  - Вы недостаточно чувствуете момент. Я собираюсь показать вам святая святых Британских островов, а вы даже не понимаете, что предстанет вашему взору. Верните мне мой бисер и отчаливайте в свою захудалую Европу.
  Гость чуть заметно стиснул кулаки.
  - Я всё понимаю, достопочтенный сэр Фрэнсис, - патетически заявил Якоб, в левом глазу которого настойчиво блеснула слеза. - Просто я настолько ошарашен предстоящей мне честью, что не могу подобрать нужных слов.
  - Пойдёмте, - сказал оттаявший служитель науки. - Я покажу вам одно очень интересное исследование, начатое по инициативе мистера Джеймса Скотта, моего заместителя и хорошего друга.
  Проделав длительный путь, они вышли к просторному помещению, которое находилось в самом центре Фэрбэнкса и к которому, словно к сердцу, стекались многочисленные артерии коридоров. Его опоясывали четыре этажа, и так как сэр Фрэнсис привёл своего посетителя на второй этаж, тот мог детально рассмотреть всё, что происходило внизу. Казалось, что здесь было воссоздано всё, что необходимо для райской жизни. Значительную часть первого этажа занимал бассейн с искусственными волнами, настолько похожий на настоящий океан, что Якоб сначала не поверил, что находится в центре скалистых британских островов. Водоём окаймлял пляж из белоснежного песка, где было множество качелей, впрочем, совершенно пустых. Там были и площадки для игры в волейбол, и столы для настольного тенниса, совершенно одичавшие. Вслед за линией пляжа начинали цвести растения. Тут в изобилии были собраны представители мировой флоры.
  - Знаю, знаю, растения здесь лишние, - сразу начал оправдываться сэр Фрэнсис. - Но, знаете ли, это моя слабость. Когда я вижу прелестный цветок, то испытываю чувство, близкое к восторгу Казановы, познакомившегося с соблазнительной красавицей. Руки покупают его без моего согласия.
  - И что это вы тут выращиваете? - поинтересовался молодой человек.
  - О! Новый сорт людей. Это очень занимательно.
  - Людей?!
  Только сейчас посетитель внимательно присмотрелся и разглядел, что на пляже, прямо на голом песке, лежат какие-то существа. Они были маленькие, ростом около полутора метров, с мелкими, абсолютно непримечательными чертами лица и квадратными фигурами. Так как они практически не шевелились, то неплохо сливались с окружающей обстановкой.
  - И что же вы на них испытываете? Выводите новый сорт лилипутов?
  - О нет, мой юный друг. Когда-то, лет тридцать назад, мы с моим другом Джеймсом Скоттом думали над тем, как избавить человечество от страданий - обычный юношеский максимализм, сами понимаете. Мне было тогда тридцать четыре, Джеймсу - тридцать два, и он сказал мне, что во сне увидел, как создать таблетку, которая избавляла бы людей от душевной боли. Разумеется, на всё это нужны были деньги, но что я, что старина Джеймс меньше всего думали о материальной стороне нашего существования. Я начал кампанию по сбору средств. С какой охотой люди несли деньги!
  Получив средства, мы первым делом купили рабов из недемократических стран четвёртого мира. У нас с Джеймсом даже вышел скандал по этому поводу. Он доказывал мне, что люди, прародителям которых не была привита идея демократии, не могут служить в качестве подопытных, ведь результаты могут отличаться от тех, что были бы получены на нормальных людях. Я, в свою очередь, говорил, что человек, который пришёл бы к нам в лабораторию добровольно, является психически нездоровым и исследованиям не подлежит. В итоге мы приняли соломоново решение: 50% группы состояло из рабов, 50% - из добровольцев по всему свету. Десять лет мы отпаивали их всяческими средствами от душевной боли. Это было забавно. Мы как будто неслись по эволюционной лестнице вниз. С каждым годом эти люди становились всё спокойнее и всё тупее.
  - После вы не опубликовали ни одного сообщения о ходе эксперимента. Почему?
  - Мы провалились. Это был полный, безоговорочный, всеобъемлющий провал. Джеймс доказывал мне, что когда наши подопытные освободятся от внутренних конфликтов и переживаний, то смогут направить все силы на полезную деятельность. Но нет... Как оказалось, конфликты и комплексы - дело наносное. Мы парализовали любую возможность души ощущать негативные эмоции. Огонёк в их глазах потух. С каждым годом они испытывали всё меньшую потребность в общении и всё меньше делали хоть что-либо вообще. Через семь лет пришла пора их размножать. Но они совершенно этого не хотели!
  - Как, они не поддавались власти полового инстинкта?
  - Первые пару лет - даже чрезмерно поддавались, но потом им стало просто лень тратить на это силы. Мы заставили их размножаться всяческими методами и ухищрениями. Но женщины относились к своей беременности абсолютно безразлично. Редкая вынашивала до пятого месяца; были у нас две, которые умерли при родах. Так что мы в итоге воспользовались лабораторными методами. Мы назвали эту породу людей М1.
  - То есть, то, что я вижу перед собой - это потомство тех первопроходцев?
  - Да.
  Якоб, слегка ошарашенный, ещё раз внимательно посмотрел на берег. Он заметил, что двое пошли купаться, но залегли практически у самой кромки воды и не выказывали особого энтузиазма: не плавали, не плескались, даже не брызгались. Примерно в то же время существо женского пола отделилось от общей группы и направилось к качелям. Раскачивалось оно не сильно, периодически ковыряя ножкой в песке.
  - Какие-то они... странные, - заметил Кельц как можно мягче, стараясь не обидеть учёного.
  - Вялые, вы хотите сказать?
  - Да.
  - Ленивые?
  - Да.
  - Безынициативные?
  - Да.
  - То-то же, молодой человек, - начал сокрушаться сэр Фрэнсис. - И как только мы с моим Джеймсом не бились, пытаясь разрешить эту проблему! Мой друг сказал мне: "Страдания, когда успели перевариться и осесть на дне нашей души, служат мощным стимулом прогресса. Страдающий человек, неспокойный, жаждущий чего-то нового, создавал цивилизацию. Так давай заставим их страдать, чёрт возьми, давай сдвинем с мёртвой точки!". Эту идею я принял - а что мне оставалось делать? Я всегда шёл на поводу у прихотей Джеймса и в 87,35% случаев об этом жалел.
  - Стало быть, ваши эксперименты можно назвать не совсем гуманными? - спросил собеседник, и глаза его на мгновение блеснули странным, шаловливым блеском.
  - Ах, если бы, дорогой мистер Кельц! Сам Влад Цепеш повесился бы со скуки от таких экспериментов! Мы пытались сдвинуть их с мёртвой точки. Отнимали еду, поили водой плохого качества, создавали неподходящие условия для сна.
  - Неужели они наплевательски отнеслись к снижению уровня комфорта?
  - В целом - да. Поначалу они испытывали лёгкое беспокойство, но, когда привычка вступала в свои права, совершенно успокаивались и даже не думали протестовать или искать способы улучшения своего состояния. Эти люди способны пережить всё, что угодно.
  - А пробовали вы отбирать у них музыку, книги?
  - Ах, шалите, молодой человек, шалите! - с горечью расхохотался сэр Фрэнсис. - Они и читать-то разучились, на кой чёрт им книги?
  - Как так?! - поразился мистер Кельц.
  - А вот так. Тяги к абстрактным понятиям исчезла напрочь. Мы пробовали было обучать их потомков, но они ужасно скучали и ничего не запоминали. Так что затея эта была оставлена нами совершенно.
  - И вы не пробовали заставлять их страдать с помощью манипуляций над родственными чувствами?
  - Как бы вам сказать... В самом начале эксперимента они только и делали, что собирались в кучки. Но через какое-то время им стало совершенно всё равно, одни они или в компании - окружающие превратились в фон. Ярко выраженных эмоций они не испытывают, так что вы, должно быть, успели удивиться их равнодушно-туповатому выражению лица, как будто общему для всех. Язык неразвит. Мы научили их нескольким словам, которые применяются по мере надобности, но в целом они общаются звуками и звукоподражаниями.
  Назвавшийся Якобом присмотрелся к маленькой группке, которая находилась ближе всему к тому месту, где он находился. Какая-то девушка шла к воде и упала на крупного мужчину. Тот издал несколько гортанных возгласов, на чём инцидент был исчерпан.
  - Почему бы вам не поставить их в условия на грани выживания? Полностью лишить еды и пищи - как минимум.
  - Ну что вы! Я же гуманный человек!
  - Вы в этом уверены?
  - Увы, - вздохнул он.
  Сэр Фрэнсис нервно поправил воротник рубашки и начал глазами косить куда-то налево.
  - Есть, конечно, один эксперимент, за который я себя корю. Но это всё Джеймс виноват, а я в сто первый раз пошёл у него на поводу, в чём, как всегда, раскаиваюсь. Скоро мою совесть будет не отстирать от чёрных пятен! Так что все претензии к нему.
  - И какой же? - оживился посетитель.
  - Он три месяца подряд не вылезал отсюда, практически жил с нашими подопечными, пытаясь всячески разрушить их жизнь для общего блага. Однажды Джеймса обуяла какая-то иступленная ярость. Он ходил по этой самой галерее, на которой мы находимся, крушил всё подряд и чуть не отбил ногу, пиная пятую колонну. Внезапно его взгляд принял какое-то звериное выражение. Джеймс дико взъерошил волосы, рванул воротничок так, что порвал рубашку и побежал в зал, где наши подопытные обычно спят. У меня был приступ лунатизма, так что мы столкнулись по дороге. Он начал трясти меня, хотя и знал, что этого делать нельзя.
  - "Фрэнсис", - сказал он мне, - "это сонное царство нужно растормошить. Быть того не может, чтобы они совсем не поддавались страданиям".
  - "Я собираюсь есть суп. Хочешь залезть со мной в кастрюлю? Из тебя вышел бы отличный кабачок", - ответил я. Дело в том, что в это время я ещё спал, а всё вышеописанное знаю со слов моего друга.
  - "Их нужно пытать! Пытать! Если их боль физическая не проймёт... Я не знаю, я совершу доблестное научное харакири!".
  - "Уберите перец, он здесь лишний", - вот и всё, что я мог ответить. Заручившись моим согласием, он принялся осуществлять свой эксперимент.
  - Как же так? - взволнованно спросил мистер Кельц. - Неужели здесь, в центре просвещённой Британии, велись пытки над людьми?
  - Это всё Джеймс! Я старался по возможности облегчать их участь, уходя в свою оранжерею с орхидеями. Вид человеческих страданий невыносим для меня.
  - И что же? Неужели и это не дало никакого результата?
  - Как вам сказать... - задумчиво ответил сэр Фрэнсис, уставившись на перекатывающиеся волны. - Поначалу мы обнаружили, что ничего не произошло. Они стали чуть агрессивнее, пожалуй, вот и всё. Общественные отношения стали портиться. Групповая сплочённость стала выражаться чуть ярче. Боясь, что в Фэрбэнксе может возникнуть хаотичная обстановка, мы назначили "козлов отпущения" и разрешили публично отыграться на них, а затем удалили бедняг из социума. Вдруг они стали бы мстить, и агрессия гуляла бы обществу, перемещаясь от одной группы к другой? Года через два всё стало абсолютно так же, как и раньше.
  - Ах, вот как... - разочарованно протянул Якоб.
  - Да, - ответил учёный, всё так же смотревший вдаль и меланхолично выстукивавший мелодии костяшками пальцев. - Но, видите ли... Я стал замечать некоторые изменения. У некоторых людей стала появляться тяга к творчеству.
  - Вот как?!
  - Да. Всё началось с малышки Марджори, которая в один прекрасный день начала чертить рисунки на песке. Увидев это, Элайджа, совсем подросток, пробовал ей подражать, но получалось у него значительно хуже. Троих мы застукали за тем, что они пытаются издавать какие-то звуки с помощью подручных вещей, иногда даже создавая подобие ритма. А один недавно тут такое учудил: сел на берегу и стал бормотать какие-то слова своего собственного сочинения.
  - Вот как! - сказал мистер Кельц, явно взволнованный. - Находить талантливых людей и пытать, пытать их... Вы думаете, так можно вырастить творческую элиту?
  Казалось, что незнакомый посетитель узрел свет в конце тоннеля. У сэра Фрэнсиса возникло нехорошее предчувствие, поэтому он поспешил разуверить иностранца в обратном.
  - Пока что сложно делать какие-то однозначные выводы. Но мы удаляем их из общества, чтобы они не баламутили воду и не портили изначальный материал. Сейчас они содержатся совершенно в другом крыле Фэрбэнкса, где мы наблюдаем за тем, как развивается несвойственный их популяции талант.
  Сэр Фрэнсис предложил посетителю отправиться на дальнейшее изучение Фэрбэнкса. Учёный водил посетителя по мелким лабораториям и незначительным отделам, но, казалось, какая-то мысль прочно засела у него в мозгу, так что он не столько смотрел по сторонам, сколько обдумывал её на разный манер. Внимание мистера Кельца привлекла вытянутая стеклянная капсула, внутри которой сидели люди, окутанные, как осьминоги, щупальцами проводов. Лиц почти не было видно - они были спрятаны под чёрными стеклянными масками.
  - Если бы тут был Джеймс, он бы обязательно сказал: "А, это так, дела побочные. Надо же иногда и денег заработать". В сущности, он прав, только вы об этом никому не говорите.
  - Это питательная среда для трэшев (4)?
  - В точку, молодой человек! Видите ли, парламент озабочен растущим числом трэшев. Вреда, конечно, от них нет, пользы - тоже. Но, извините покорно, говорит мне парламент, мы ведь обязаны содержать их в спецтюрьмах за казённый счёт! Расходы, конечно, невелики: питаются они мало, а электричество нынче стоит дёшево. Но, кланяюсь покорно, говорит достопочтенный парламент, разве нормально, что 40% населения предпочитает виртуальную реальность реальной реальности? А вдруг это заразно, а вдруг эпидемия? Так вот, по секрету сказал мне парламент, не достигнет ли цифра трутней 80%, а то и 90% населения? "А кто будет платить налоги?", - взволновался парламент.
  - И вам поручили установить причины возникновения подобных зависимостей, а также разработать методы по выведению людей из этого болезненного состояния?
  - Совершенно верно, мистер Кельц.
  - Но ведь причины эти давно известны!
  - И какие же это причины, извольте знать? - сказал несколько уязвлённый сэр Фрэнсис.
  - Проблемы в межличностном взаимодействии, невозможность добиться призвания в социуме, отсутствие родительской любви в детстве...
  - Ха! - передёрнул плечами мистер Маккой. - Это моветон, молодой человек. На любой вопрос, касающийся человеческой души, можете отвечать про недополучение любви родителей. Это сейчас даже вошло в моду. Спросите, почему учёные спроектировали настолько плохой шаттл, что он развалился ещё до входа в стратосферу? Наплетите что-нибудь про то, как им или аппарату не хватало любви в детстве, и ваш ответ обязательно засчитают.
  - Позвольте, - продолжал Якоб. - Общепринято полагать, что это обычная лень, нежелание играть по общественным правилам, любовь к абсолютному контролю и превосходящая все допустимые пределы потаённая гордыня. Лично я думаю, что во внутреннее устройство человека закрался такой душевный паразит, который мешает душе правильно развиваться.
  - Мы с Джеймсом полагаем, что большинство этих людей отличает более слабая энергетика, соответственно, более тонкая душевная организация и повышенная умственная возбудимость. Так что я считаю поведение этих людей нормой. Странно, если человек не погрузился в виртуальный мир с головой - значит, душа его очень невосприимчива. Значит, он не ищет более полного существования.
  - Я надеюсь, вы не представили свои догадки на суд публики, - заметил Кельц, загадочно улыбаясь.
  - Ну что вы, - грустно ответил он, качая головой. - Я, к сожалению, ещё не настолько материально независим. Нам же поручили найти механизмы, как бы вернуть несчастных к нормальной жизни.
  - Мне представляется это совершенно невозможным.
  - Мне тоже. Какой смысл человеку, обретшему счастье в идеальном бестелесном мире, возвращаться в наш, полный грубых пороков? Но деньги, которые мы получаем за эти разработки, идут на куда более полезные эксперименты, так что отказываться нельзя. Мы стали понемножку приучать их к реальности. Первым делом мы начали возить их на пляж, который вы сегодня видели, давали им посещать оранжереи, общаться с растениями и животными. Поначалу они воспринимали это как каторгу, а выражения их лиц мало отличались от тех, что присущи М1. Мало-помалу подопечные наши стали привыкать, а мы постепенно увеличивали дозу. Начинали мы с пятнадцати минут, а теперь они могут пробыть на лоне природы, без компьютеров, до трёх часов кряду!
  - Поразительно, - заметил Якоб. - Однако этого, полагаю, недостаточно для успешной интеграции в общество?
  - Конечно. Теперь, когда они пытались более-менее успешно существовать без компьютеров, мы начали вводить их в межличностные взаимодействия. Ох, нелегко это давалось! Нам приходилось узнавать все параметры их виртуальных друзей и искать максимально похожих внешне людей. Всё, что происходит с каждым в виртуальном мире, записывается, поэтому мы обучили нанятых людей, как вести себя с подопечным, какими фразами и на какие темы общаться. Фактически они получали того же друга, только в физическом теле. Поначалу они испытывали сумасшедший дискомфорт, но со временем стали привыкать. На освоение друга в телесной оболочке у них уходит от двух недель до полугода, в зависимости от характера. Мы уже было подумали, что настало время, когда можно знакомить подопытных с людьми совсем незнакомыми, чтобы начать их постепенную адаптацию...Во всём виновата моя чрезмерная поспешность! Я так хотел как можно быстрее отделаться от проекта, что не оценил сложности задачи. Мы взяли Питера, одного из самых общительных трэшев. Но через двадцать минут общения с незнакомым человеком и него началась истерика. Увы...
  Сэр Фрэнсис продолжил водить иностранца по маленьким, ничего не значащим комнаткам и сомнительным лабораториям, но незнакомец мрачно понурил голову и, видимо, не мог отделаться от тягостного впечатления, произведённого капсулой с трэшами.
  - А теперь, дорогой сэр, пришла пора прощаться. Я надеюсь, посещение Фэрбэнкса оставило след в вашей душе, и вы преподнесете вашему благодетелю всё, как есть, без прикрас, то есть в самом замечательном свете, - торжественно, но слегка неуверенно заявил сэр Фрэнсис.
  - Но ведь я не успел повидать даже половины здешних сокровищ, - с мягкой улыбкой остановил его Якоб.
  - Да, вы знаете, есть кое-что... - замявшись, пробормотал достопочтенный мистер Маккой, на глазах превращавшийся из солидного учёного в смущённую семнадцатилетнюю девицу. Щёки его покраснели, дыхание участилось, а глаза, подёрнутые нежной поволокой, смотрели особенно кротко. - Но, сказать по правде, я не знаю, стоит ли это вашего внимания...
  - Нет ничего недостойного внимания в вашем центре, уважаемый сэр Фрэнсис!
  - Тогда... - ответил он, теребя в руках галстук, - тогда я, пожалуй, покажу вам, если вы не против...
  - Ну что вы! Я даже и не подумал бы отказаться.
  - Только...только если вы вдруг увидите нечто, что покажется вам неэтичным, молчите, прошу вас! Ни одного слова! - добавил он с какой-то выстраданной мольбой, и стало понятно, что любое негативное слово на этот счёт разобьёт старику сердце.
  Они спустились в подземный переход, прошли его до конца и упёрлись носом в тяжёлую дубовую дверь, на которой висело три больших стальных замка.
  - Если вы недостаточно уверены, молодой человек, ещё не поздно передумать, - замешкался сэр Фрэнсис, отпирая первый замок.
  - Ни в коем случае, - заверил его Кельц.
  С минуту поколебавшись, учёный распахнул двери. На секунду яркий свет ослепил Якоба. Когда тот достаточно пришёл в себя, чтобы оглядеться по сторонам, то обнаружил, что стоит в красивом внутреннем дворике, заботливо вымощенным мраморной плиткой. Стены из белого камня были увиты плющом, а в середине дворика стоял старинный фонтан в испанском стиле. На его кромке сидел человек и играл на флейте; рядом стояло небольшое пианино, самостоятельно проигрывавшее заданную мелодию. Слева от фонтана послушно сидели шесть болонок с очень длинной и ухоженной шерстью. На каждой был бантик, по цвету и узору отличавшийся от остальных. Видно было, что собачек холят и лелеют, вкладывая все душевные силы. Напротив этой небольшой группки сидела ещё одна болонка, весёлая и активная, самая непоседливая из всех.
  - Что это? - оторопело спросил посетитель.
  - О, это жемчужина моего сердца, святая святых Фэрбэнкса, - умилённо ответил сэр Фрэнсис, и глаза его непроизвольно увлажнились.
  - Понятно, - едва соотнося понятия, пробормотал Кельц.
  - Видите ли, меня с детства волновал вопрос о том, можно ли приобщить животных к искусству. Что толку в том, что мы смогли изобрести ошейники, с помощью которых можно узнать некоторые мысли наших домашних любимцев? Понимать, когда собака хочет есть, а когда считает, что тот или иной гость может нанести вред хозяину - это, конечно, важно, но разве так должно протекать настоящее взаимодействие между человеком и животным? Способно ли животное воспринимать искусство? Вот вопрос, по сравнению с которым все эксперименты Фэрбэнкса кажутся мне сущей мишурой.
  - Надеюсь, вы вынесете на суд публики результаты ваших исследований.
  - Ну что вы! - взволнованно ответил Фрэнсис. - Вы же знаете, публика извратит самые светлые идеи. А вдруг мои наработки пойдут не во благо, а во вред? Я же наложу на себя руки. Здесь нужно взвесить всё тысячу раз.
  Якоб Кельц понял, что развивать эту тему не стоит. Она была настолько священна для учёного, что любым неосторожным высказыванием можно было задеть самые глубокие, чувствительные струны души.
  - У меня есть и другие исследования, более применимые на практике. Сейчас меня занимает вопрос дрессуры животных. Насколько эффективным является использование человека в качестве дрессировщика? Не удобнее ли, чтобы животные по своим каналам объясняли другим, как делать тот или иной трюк? Мы выбрали Песто и обучили его множеству интересных движений. Надеюсь, что...
  Когда вальс на пианино заиграл в более быстром темпе, одна из болонок резко встала на лапки и тоже начала кружиться.
  - Получилось! - восторженно вскрикнул учёный. - Вы видели?! Получилось! Песто, хороший мальчик! Как же ты объяснил ему, как?! Ах, Юстас!..
  Сэр Фрэнсис подхватил Юстаса на руки и закружился с ним в вальсе. Так называемый Якоб Кельц понял, что отвлекать учёного - дело бессердечное, поэтому направился к выходу. Немного позже мистер Маккой догнал его и проводил до выхода. Он уже практически пришёл в себя, только на щеках пылал радостный румянец.
  - Я надеюсь, вы составили приятное впечатление о посещении нашего центра? - сказал он, пожимая гостю на прощание руку. - Разрешились ли все ваши вопросы? Теперь вы, я думаю, понимаете, насколько обширны потребности современной науки. И пусть мы занимаемся не таким важным делом, как освоение космоса или изобретение вечного двигателя, но я полагаю, что и наши опыты помогут улучшить жизнь человечества.
  - Разумеется, - ответил незнакомец, поднимая воротник пальто так, что на можно было разглядеть лишь нелепо торчащие усы. - Я постараюсь вытребовать для вас максимально возможную сумму.
  - Ах, как я вам благодарен, молодой человек! Видимо, вам совершенно не передалась дурная генетика бабушки-копирайтера. Хотите, я пришлю вам сына или дочь моего Юстаса?
  - Сочту за величайшую честь, - ответил посетитель, понимая, что отказываться никак нельзя.
  - Договорились. Между прочим, как вы думаете, не попробовать ли нам самочку в качестве главы? Женское восприятие мира тоньше, да и коммуникативных навыков больше. Может, у неё лучше получится объяснить то или иное движение?..
  - Я думаю, сэр Фрэнсис, это отличная мысль. После первых успехов вы можете углублять эксперимент. Не думаете взять в качестве вожака собаку другой породы? Немецкую овчарку, например. В любом случае, вашему начинанию обеспечен успех.
  - Правда? - спросил тот, обрадовавшись, как ребёнок. - Спасибо, большое спасибо! Вы подали мне отличную идею!
  - Вы мне тоже, - ответил молодой человек, скрываясь в дверном проёме. На лице его застыла торжествующая и немного хищная улыбка, показывающая, что день для него не прошёл зря.
  
  Глава 19
  Некоторое время спустя великий герцог вдыхал ароматы своего любимого каминного зала, где чувствовал себя наиболее уютно. Джозеф, успевший основательно промокнуть по дороге в Адуан, сидел, заботливо укрытый голубым пледом, пил грог и слушал рассказ о том, что происходило в поместье. Напротив вальяжно восседал Старк, а между ними затерялась Милена.
  - Итак, мой дорогой Старк? Я надеюсь, вы не успели спалить замок за время моего отсутствия? Здесь как-то подозрительно попахивает.
  - Ох, мессир, я даже не знаю, с чего начать, - вздохнул верный дворецкий. - Уехали вы, значит, на шесть дней. Мы сразу начали порядок наводить, чтобы к вашему приезду замок сиял: я сюрприз хотел вам сделать. Вдруг на второй день мне шлют телеграмму с форпоста, мол, возникли какие-то проблемы. Я мчусь туда. Там стоит вооружённый отряд, человек семьдесят, и говорят мне, что имеется разрешение на обыск в нашем поместье от Надевропейского полицейского управления. Я аж за сердце схватился.
  - Какие наглецы! - побагровел Джозеф.
  - Вот именно. Кричу им, что Великое герцогство Эгерийское находится за пределами европейской юрисдикции как автономная аномальная зона. Так что я им прямо сказал, что совать свой крысиной нос сюда они смогут только с разрешения Международной комиссии по юрисдикции особых территорий. Они в самых возмутительных возражениях дали мне понять, что получить второе разрешение им не позволит природная леность, поэтому в случае отказа впустить они объявляют осаду Адуана, чтобы дать нам время подумать, точнее, одуматься. На исходе третьего дня они намерены ворваться в поместье силой.
  - Мой бедный Старк... - вздохнул аристократ.
  - И не говорите, ваше высочество. За те два дня я выпил свой годовой запас сердечных капель. Самое плохое ведь то, что вы отказались от регулярной армии, сочтя это пережитком прошлого, так что кроме охранников форпоста и ваших верных слуг защитить Адуан от непрошенного вторжения было бы некому.
  - Да, моя вина, - гневно заметил великий герцог, сдвинув брови. - Я имел глупость полагать, что мы живём в прогрессивную эпоху. Негодяи! Они специально выждали момент, пока я отлучусь из Адуана. Думали силой вломиться и найти у меня в замке что-нибудь предосудительное? Ха, какая глупость! Я-то было подумал, что этой шарашкиной конторе ниже уже не упасть. Есть масса более изощрённых методов игры.
  - Я представил, как бы огорчился ваш батюшка, если бы увидел, во что превратилась европейская полиция буквально за двадцать лет, - вздохнул Старк. - Возглавлял это грязное мероприятие некто Виктор Страуб. В наиболее мягких выражениях я постарался дать понять ему, что его пребывание здесь оскорбляет этические основы европейской цивилизации и что его хозяева могли бы придумать что-нибудь поинтереснее.
  - И что тебе ответил этот наместник Буша на земле?
  - Он только грязно расхохотался мне в лицо, смачно отрыгнул и сказал... как бы это передать приличным языком... сказал, что цели и задачи его неизменны и что он будет стоять тут, пока небесная кара не настигнет его... Впрочем, мне даже сейчас неприятно вспоминать об этом, - ответил немного посиневший дворецкий, незаметно высмаркиваясь.
  Милена оторвала взгляд от камина, украдкой посмотрела на Старка и едва сдержала подкативший к горлу смех.
  - Мне ничего не оставалось делать, как призвать всех слуг из замка на форпост. Мы разбили лагерь, назначили караульных из числа охраны, и я поклялся, ваше высочество, что все ваши слуги падут смертью храбрых, прежде чем позволят этим свиньям безнаказанно хозяйничать в Адуане.
  - Гони от себя такие мысли в следующий раз, дорогой мой Старк! - воскликнул помещик. - Ни одна жизнь в этом поместье не стоит меньше, чем прихоти каких-то великоевропейских имбицилов.
  - Так или иначе, - продолжал немного польщённый дворецкий, - было решено стоять насмерть. Ночью мы не могли заснуть, ибо эти грязные животные горланили пьяные песни у костра, хохотали над плоскими и ужасно пошлыми шутками собственного сочинения, а также вовсю обсуждали девиц непристойного поведения. Три раза я ходил к ним и пробовал увещевать: говорил, что у нас есть больной, которому нужен ночью покой и сон, что их поведение унижает человеческое достоинство и что я мог бы, так уж и быть, предоставить им некоторые книги из вашей библиотеки, чтобы они провели время с пользой, но они только смеялись мне в лицо. Один из них даже щёлкнул меня по носу, а другой запустил ножкой недоеденной курицы, так что я счёл нашу коммуникацию исчерпанной.
  Великий герцог гневно сжал кулаки.
  - Они ответят мне за это, грязные свиньи!
  Милена подавилась вином и начала неистово икать.
  - Вторую ночь лил ужасный дождь, так что они угомонились и ночевали в палатках. Я в блаженстве решил было отоспаться, как вдруг на форпост приходит сигнал. Билли в это время безобразно спал, поэтому сообщение было доставлено мне только через полчаса. В замке решено было оставить пять человек, чтобы оберегать его от запустения. К счастью, наиболее расторопный из всех наших слуг, Пьер, за три дня до этого подвернул ногу и остался в поместье за главного. Он передавал мне, что произошло нечто очень важное и что срочно требуется моё присутствие. Досадуя на то, что потревожили мой покой, я с неохотой отправился в замок.
  - Пожалуй, милый Старк, ты был прав, - грустно заметил Джозеф. - Прогулки по Европе - явно не моё призвание. Ещё одна такая поездка, и, боюсь, в Адуан придёт апокалипсис.
  Глаза управляющего торжествующе сверкнули. Он продолжал:
  - Ужасно расстроенный, что приходится оставлять лагерь, я приезжаю в замок. И что я там вижу, как вы думаете? Вашу старую знакомую - Кассандру Милосскую.
  - Как так?! - вскричал поражённый помещик.
  - Именно так. Она была в ужасном состоянии. Вся грязная, в порезах и ссадинах, в ужасно оборванной одежде, промокшая до нитки. Вид её представлял собой ужасное зрелище: бедняжку так колотило от холода, что первые полчаса она не могла сообщить нам решительно ничего. Я отвёл её в зал для неважных посетителей, где она смогла отогреться у огня, дал отпить ей коньяка из фляги, и она немного пришла в себя.
  - Но как, как она пробралась в замок? - сказал взволнованный помещик, вставая с кресла и заложив руки за спину. Он начал нервно расхаживать вокруг кресел.
  - Она, сдается мне, знала, что на тот момент все наши силы брошены на форпост и замок остался практически без присмотра. В ту ночь стояла такая темень, что даже если бы кто и дежурил, то вряд ли заметил бы нежеланного посетителя. Я думаю, она пробралась к противоположной от форпоста части стены и перелезла её.
  - Но ведь это же ужасно, - вздрогнул Джозеф. - Лес в том месте настолько зарос, что даже наш Томаш, любитель фазанов, там не бывает. Неужели она продиралась сквозь этот бурелом, в темноте, под ливнем, да ещё и сделав такой гигантский крюк?
  - Наверное, мессир, - пожал плечами Старк. - Застукали мы её так: Пьер пошёл на конюшню, чтобы проверить, не сильно ли напуганы лошади грозой. Подходя, он заметил, что миска Предиката абсолютно пуста и глаза собаки смотрят на него со злым укором. Слегка насторожившись, Пьер начал осмотр конюшни. Ему не давала покоя мысль о том, что земля перед Предикатом была странно изрыта, как будто кто-то бегал вокруг пса, застревая в грязи. Не обнаружив в конюшне ничего подозрительного, он собрался было уходить, как вдруг раздался страшный грохот: бедняга Кассандра с позором свалилась со стропил, где до этого обитала. По правде говоря, девушка в тот момент больше походила на Лохнесское чудовище.
  - И как же она оправдала своё вопиюще наглое вторжение? - спросил Джозеф, усаживаясь на место и задумчиво созерцая огонь камина.
  - Никак. По-моему, её накрыло лёгкое умопомешательство. На все наши вопросы она отвечала взрывами хохота, периодически что-то бормотала про Гондурас и требовала лучшего шотландского виски.
  - Да, у неё губа не дура, - тихо откликнулась Милена, впервые встревая в разговор.
  - Что мне оставалось делать? - продолжал управляющий. - Я взял Ивана, мы связали её, усадили в карету, и я отвёз её на форпост. Разумеется, я не спускал с неё глаз, а под рукой был на всякий случай заряженный пистолет. Она сидела мирно, только периодически безумно озиралась по сторонам и что-то там бормотала про фармосские спички. Пока я не приехал, в замке за ней приглядывали все наши слуги, и они потом сообщили мне, что эта женщина вела себя ужасно: орала дикие песни и периодически сморкалась во все попадающиеся под руку предметы.
  - Очень жаль, - тяжело вздохнул великий герцог. - Я надеюсь, что это временное помешательство.
  - Так ведь если это не временно, вы фактически достигли своей цели, ваше высочество, - с некоторой злобой возмутилась Милена.
  - Но не таким же путём! - ответил помещик, махнув рукой. - Всегда неприятно быть свидетелем сумерек прекрасного разума.
  - А мне-то как неприятно было, мессир! - добавил Старк. - Я хотел попридержать её к приезду вашего высочества - мало ли, вы сочли бы это полезным. Так что для наблюдения за вашей прорицательницей мне пришлось поселить её у себя в палатке и выделить двух человек, чтобы она не сбежала. Она, впрочем, не особенно-то и хотела. Только три раза становилась на четвереньки, завывала, громко орала "я сейчас убегу-у-у-у", делала два прыжка по направлению к выходу, потом заваливалась на бок, начинала кататься на спине и требовала тушку свежевыпотрошенного кролика. Мы приносили ей сырую индейку, она разрывала ей на части и несколько успокаивалась.
  - Полнолуние, что поделать, - грустно заметил помещик.
  - Не в силах наблюдать за сценой потрошения индейки, я вышел из палатки и начал прогуливаться под дождём. Холодные капли воды несколько освежили мой разум, и я решил в последний раз наведаться в стан моего противника. Все полицейские сидели в палатках и играли в карты. Я думал, они изнеженны переносными электронными домами и не смогут прожить в обычных, тканевых палатках, но эти прохвосты оказались на удивление стойкими. Я попросил караульного, чтобы меня провели к Виктору Стаубу. Он довольно агрессивно спросил меня, какого...то есть, что мне надо, на что я ответил, что мы отдадим им Кассандру, важного человека в Министерстве информации, если они уберутся отсюда подобру-поздорову. Он только расхохотался, повернулся ко мне тыльной частью своего дела, наклонился, выпустил газы, расставил ноги и хотел снизу вверх плюнуть на меня, но к счастью, промахнулся. Я так понял, что ответ его был отрицательным.
  - Я это так просто не оставлю, - мрачно процедил великий герцог, яростно сжимая бокал с мускатным вином, которое пришло на смену грогу.
  - Выкиньте дурные мысли из головы, ваше высочество, я совсем не обиделся, - умилённо ответил Старк. - Когда истёк третий день и нужно было давать окончательный ответ, я собрал все свои силы для торжественной речи. Я решил, что, даже если мы проиграем, эти негодяи должны полюбоваться на то, как должен выглядеть образец человека. Я почистил своё платье, взошёл на вышку форпоста и начал вещать. Отряд европейской полиции стоял подо мной, полностью собранный и готовый к бою. Я говорил им о том, что есть на свете честь и доблесть и, даже если они победят нас с помощью физической силы, дух наш не будет сломлен. Что такие понятия, как преданность господину и желание защищать свой дом действительно существуют, и что если они когда-нибудь хотя бы на сотую долю смогли почувствовать это, они стали бы самыми счастливыми людьми на свете. Я сам не ожидал, что увижу на их лицах такое понимание и что мои слова найдут отклик в этих грубых сердцах. В конце своей речи я пригрозил им направить дело в суд при Международной комиссии по юрисдикции особых территорий, в результате чего их всех уволят и вышвырнут на улицу к чёртовой матери. Сраженные тяжестью моих аргументов, внемля гласу проснувшейся совести, они решили отступить. На секунду я почувствовал себя пророком, новым мессией.
  - Хвала Создателю, - вздохнул помещик. - Всё хорошо, что хорошо кончается. Если бы они вломились в наше поместье, при взгляде на эти стены я бы с неделю содрогался от внутреннего отвращения. А что с Кассандрой?
  - Она очень умело выскользнула под самым моим носом. Лихо приплясывая и показывая мне язык, она кинулась вслед уходящему отряду.
  - Ты замечательно справляешься с делами, дорогой Старк. Я теперь точно уверен, что могу оставить на тебя поместье и покоиться с миром.
  - Ваше высо!..
  - Тише. Как фараон, праздную я исход черни.
  И они задорно чокнулись, одновременно выпив бокалы до дна.
  - Как прошла ваша поездка, мессир? - участливо спросил дворецкий. - Я надеюсь, вы не промокли в пятницу? Был такой ужасный ливень.
  - Лучше, чем я ожидал, милейший Старк. Пожалуй, я был слишком предвзят по отношению к сэру Фрэнсису. Он совершенно безобиден. Чёртовы журналюги! А тот эксперимент со скрещением морской свинки и человека являлся, по сути дела, побочным продуктом деятельности ума, слишком детского и наивного в своих устремлениях. В любом случае, он подкинул мне весьма ценную идейку, - нервно усмехнулся великий герцог. По лицу его блуждала странная улыбка. Казалось, в бликах огня он видел нечто такое, что было подвластно лишь ему одному.
  Некоторое время они молчали. Насущные темы были исчерпаны, и говорить стало решительно не о чём.
  - Что-нибудь случилось, госпожа Фальцоне? - спросил слегка обеспокоенный помещик. Его удивило, что Милена практически безмолвствовала и ничего не съела в течение их беседы. Она застыла в тоскливой позе и безучастно смотрела на пляску языков пламени в камине, время от времени пригубливая вино.
  - Что-то, наверное, случилось. Только я ещё не знаю, что.
  Периоды приподнятого настроения, когда своим энтузиазмом Милена заражала всех вокруг и со стороны казалось, что этот человек мог бы в одиночку прорыть туннель под Ла-Маншем, пользуясь лишь детской пластмассовой лопаткой, сменялись у неё припадками депрессивного состояния.
  - Ну почему, почему я не могу нормально работать? Почему именно мне не везёт? Почему какая-нибудь Инга Борхес или Патриция Мур живут и пируют, а я барахтаюсь в помоях, как больной поросёнок? - внезапно начала жаловаться мальтийка.
  - Оставьте! - удивился аристократ. - Разве не вы являетесь лидером европейского своднического рынка?..
  - Являюсь. И что? Я всё равно, всё равно не могу просчитать всё до конца! То, что благодаря мне люди сходятся, - простое совпадение, везение, жалкая подачка богов, чтобы я продолжала свою мерзкую деятельность - не более. Всю жизнь я бьюсь, чтобы проникнуть в сущность любви, разложить на мелкие составляющие её формулу. И что же? Даниела и Брюс Савиньи разводятся! Разводятся! Из-за торговки перчатками, обычной подзаборной швали! Застрелиться после такого позора мне не позволит лишь врождённое косоглазие. Ах, не утешайте меня, ваше высочество! Мне сейчас ничего не поможет!
  - Может, - осторожно проговорил Старк, аккуратно дёргая Милену за плечо, - вам принести портвейна? Сам Сартро подарил нам бутылку.
  - Это тот, пятидесятилетней выдержки? - оживилась женщина. - Что же это вы молчите весь вечер. Давайте.
  Обрадованный Старк поспешил в кладовую.
  - И эта Кассандра ваша! - поморщилась Милена, неосторожно пролив вино. - Курица зажравшаяся. Мне донесли, что Антон, хоть и во всём идеален, не пришёлся ко двору. Искорки нету. Ох, женщины!.. Ненавижу! И ради этих тупоумных созданий я хочу проникнуть в величайшую тайну Вселенной?
  - Не горячитесь, - спокойно урезонил девушку помещик. - Любое стремление, особенно такое пламенное, как ваше, рано или поздно находит свою награду.
  - Не надо утешать меня, ваше высочество! - с горечью воскликнула Милена. - С Кассандрой я не использовала только мальчика-хулигана... Мне показалось, что она держится спокойно и расслабленно перед лицом начальства, будь бы она чуть более зажата, я бы обязательно использовала это средство. Всё-таки страдания - наше всё.
  - Не богохульствуйте, - смачно улыбнулся аристократ. - Мы поклоняемся другим богам.
  - Нет, смотрите: приходит ко мне мужчина. Банкир, сорок лет, статный и видный, пятое состояние в Европе. Говорит: найди мне женщину, предыдущие надоели вусмерть. Только хорошую такую, порядочную, а то стерв этих видеть больше не могу. Я нахожу. Умница, красавица, закончила Оксфорд, из бедной, но достойной семьи, нетребовательна, имеет редкие хобби: готовит и вяжет крючком. Мало того, достаточно некрасива. Я всегда рекомендую клиентам искать уродливых женщин.
  - Я полагаю, мало кто обладает таким уровнем осознанности.
  - Увы. А ведь того, кто проникнет в сердце дурнушки, ждут такие сокровища любви, что им позавидовал бы сам Чингисхан. Истерить они, конечно, будут дай Дуров, но только из-за страха потерять мужчинку да от осознания того, что его любовь по сравнению с её - дуновение залётного ветра. А тот банкир не мог себя пересилить, ему всё равно красавицу подавай. Ну ладно, желание клиента - закон. Я постаралась найти ему бывшую дурнушку. Рожа хороша, а психика как у прыщавого подростка - в общем, идеальный комплект. Поженились они. И что же? Приходит ко мне он месяца через три. Говорит: "Забери её, видеть больше не могу". Я ему: "Что такое?".
   "Скука", - говорит он мне. - "Ужасная скука. Каждый день прихожу домой, а там одно и то же. Дом идеально чистый, везде порядок, на столе ужин дымится, жена радостная, с улыбкой встречает, ведёт себя тихо, в душу не лезет, если я что-то рассказываю, внимательно слушает и старается понять. Как робот! Я уже все реакции её знаю".
  - Бедняга, - недовольно хмыкнул Джозеф, думая о чём-то своём.
  - "Так вот", - говорит он мне. - "Я рядом с ней себя каким-то чудовищем ощущаю. Я уже и неудовольствие своё высказывал, и кричал на неё по-разному, и обзывал, а она только извиняется и исправляется. Я дошёл даже до того, что начал бить женщину, а я ведь вовсе не изверг. И ничего. Только днём поплачет, когда меня нет, а вечером всё опять идеально. Я однажды при ней оскорбил её мать. Она на секунду зарделась, в глазах блеснул злой огонёк, и я подумал: вот она, жизнь начинается! Так нет же. Пришла через два часа и извинилась".
  - Вы обязаны были спасти девушку от этого чудовища, - внимательно глядя на Милену, отметил помещик.
  - Я так и сделала, - вздохнула мальтийка. - Нашла ему другую, стерву. Вот тут-то он поплясал! Она из него и деньги тянула, и бросала, и в открытую изменяла, прилюдно издевалась. Не узнать человека стало! Агнец с божией улыбкой. Говорит, в прощении развивается любовь. Душу его она, видишь ли, лечит. Того и гляди бодхисаттвой станет.
  - Главное препятствие для любви к врагу - высшей формы любви - является отсутствие врага.
  - Ага. Сейчас в психушке лежит, лечится. А первая та всё продолжает ждать, ни с кем отношений не заводит.
  Джозеф ничего не ответил, а продолжал думать о странном устройстве человеческой натуры. Прибежал запыхавшийся Старк, и Милена выплеснула остатки мускатного в камин. Дворецкий торжественно откупорил бутылку.
  - За формулу любви, - сладострастно изрёк помещик, чокаясь бокалами с госпожой Фальцоне. - И за удачное окончание дела! Я всегда знал, что строгий рабочий график убивает разумное начало в человеке. Эти министерские крысы могли бы стать отличными лабораторными экземплярами для тестирования лекарств по разжижению мозга. Мой план идеально просчитан; медальон хранится у меня в замке. Вряд ли Кассандра сможет в мельчайших подробностях воспроизвести весь сложный узор, покрывающий его поверхность. Без точного рисунка министерцы и министервы не смогут установить, где именно он был произведён. Да и имея точный рисунок на руках, не факт, что они вообще догадались бы, где собака зарыта. Даже если они и узнают, что это за деревня, они не обязательно смогут выйти на след. Осталось переждать четыре месяца... Впервые за долгое время у меня светло, легко на душе. Мы с вами будем свидетелями зарождения нового мира.
  - Эх, ухнем! - сделала смачный глоток мальтийка, постепенно заражаясь оптимизмом Джозефа.
  - Между прочим, - заметил великий герцог, - мне всегда было интересно: почему вас зовут Милена? Я понимаю: мы живём при великом смешении народов, так что какой-нибудь Карл аль-Рашид - скорее правило, нежели исключение. Но всё же: что заставило ваших итальянских пращуров дать вам славянское имя?
  - Не знаю, - расслабленно потянулась в кресле женщина. - Но я своё имя обожаю. Мне вообще кажется, что в глубине души я человек русский. С удовольствием променяла бы растреклятую Мальту с её жаренью на заснеженное село где-нибудь в глубине Сибири.
  - Ого! - искренне удивился помещик. - Никогда бы не подумал, что найдётся человек, готовый променять наш уголок райской цивилизации на безумный Мамонтлэнд.
  - Выпьем! - подытожила госпожа Фальцоне, подбивая помещика на брудершафт.
  Человеческое тело - сосуд, имеющий пределы вместимости. Тоска и портвейн отчаянно конкурировали друг с другом за распределение добычи. Таким образом, вливание портвейна изгоняло с прежней территории грусть, и победоносное алкогольное шествие вскоре захватило организм Милены, заставив прежнюю печаль клянчить о пощаде. Даже Джозеф поддался праздничному настроению, и выпив с мальтийкой на брудершафт ещё разок, он глупо уставился на неё, а потом взорвался, как фейерверк, взрывом весёлого хохота. Внезапно раздался резкий, неприятный скрежет.
  - Что это? - вздрогнул великий герцог.
  - Наверняка ветер захлопнул ставни в тронном зале. Я проветривал там недавно и, должно быть, забыл закрыть окно, - спохватился дворецкий.
  - Или это ваше привидение, - с лукавым блеском в глазах добавила Милена.
  - Какое привидение? - недоуменно спросил помещик.
  - Наконец-то у нас в Адуане завёлся родовой призрак, - с гордостью промолвил Старк. - А то я стал уже было опасаться, что с великими герцогами эгерийскими что-то не так.
  - А разве у нас кто-то умер? - спохватился Джозеф.
  - Насколько мне известно - нет, ваше высочество. Но я полагаю, что это дух вашего двоюродного прадеда . Он всегда запаздывал, даже на собственную свадьбу умудрился опоздать на два месяца.
  Аристократ в сомнении покачал головой.
  - Боюсь, мой милый Старк, ты выдаёшь желаемое за действительное.
  - Никак нет, ваше высочество! Дивитесь сами: всё началось три дня назад, как раз в тот вечер, когда полицейский отряд пустился в позорное бегство. Мы тогда всё ещё праздновали победу на форпосте, и в замке оставалась лишь верная пятёрка. Арчи рассказал мне, что когда он проходил по галерее, то услышал, как впереди него захлопнулась дверь. Он зажигал в коридоре свечи, поэтому не мог видеть, что там произошло. Обойдя все комнаты, Арчи не нашёл ничего предосудительного и списал этот случай на расшалившиеся нервы.
  - Быть может, просто сквозило?
  - Все окна были плотно закрыты, ваше высочество.
  - А в комнате никого не было? Кто-то из слуг мог зайти в эту часть замка.
  - Все слуги были внизу. Вы понимаете, мессир, единичное явление ещё можно объяснить, над этим никто и задумываться бы не стал.
  - Ну хорошо. Хотя я скептически отношусь к разного рода мистификациям, рассказ твой дослушаю. Впрочем, было бы больше толку, если бы слуги мои занимались своими прямыми обязанностями и оставляли себе меньше времени для игры воображения.
  - Слушайте дальше, ваше высочество. Следующую ночь я не мог заснуть, ибо успокоительные капли кончились, а взбудораженные нервы заставляли мысли мои витать в потоке произошедших событий. В четвёртом часу ночи, ворочаясь с боку на бок, я почуял, как будто в коридоре лёгким гулом отдаётся чья-то поступь. Вскочив с ложа, я тотчас же выбежал из комнаты, однако не обнаружил ничего особенного. Вернувшись на своё спальное место, я несколько минут сидел, трясясь от страха и перебирая в уме все возможные варианты объяснения этого события. Набравшись храбрости, я взял светильник и отправился исследовать коридор. Я зашёл во все комнаты, однако не обнаружил ничего неположенного. Это явно проказы духов!
  - Тебе показалось, - нахмурившись, оспорил вопиющее утверждение великий герцог.
  - И как это нам с Арчи с разницей в один день начались мерещиться странные вещи, ваше высочество? Но это ещё ничего, - торжествующе добавил Старк, направляя победоносный взгляд в сторону Милены. - Госпожа Фальцоне, будьте добры, поведайте вашу историю.
  Джозеф со скептической усмешкой повернулся к женщине. Под его пристальным взглядом та немного замешкалась.
  - Да ничего, собственного такого, ничего. Ты мне лучше, Старк, бутылочку коньяка принеси, чтобы вечер продолжить.
  - Ах, миледи! - с отчаянием воскликнул дворецкий.
  - Ну ладно, старина, ладно. Это ваше обращение - миледи - заставляет меня таять. Вы ко всем приезжим так обращаетесь? Негодники! - погрозила она пальцем, фамильярно щёлкая Старка по носу. Язык её начал заплетаться. - Смотрите, герцог, узнаю, что вы так называете ещё кого-нибудь, особенно вашу Массандру, зарежу из ревности. Между прочим, мне показалось, что она тронулась умом гораздо раньше, чем полезла к вам в Адуан. И на что она только надеялась? Что будет бродить по замку незамеченной? А мы её вмиг поймали и раскусили, ха-ха! Полезла ко мне с какими-то пельменями. Прямо прибежала и говорит: "Скажи, мол, честно, любишь ты пельмени или нет?". Сдались мне её пельмени! Есть меньше надо или креветки под лимонным соусом!
  - Ваша история, миледи, - нетерпеливо прервал этот поток сознания Джозеф.
  - Ах, ну да. Так вот, в ту же ночь, то есть позавчера, я внезапно проснулась в шесть утра... Я по утрам сочиняю стихи. И мне подумалось, что можно выйти на улицу и сочинять стихи там, на природе, под пение птиц... Так вот, иду я значит, мимо кухни... И дай, думаю, проверю, всё ли там нормально, а то ведь по замку привидение бродит... Захожу я значит, на кухню, смотрю - а там картина на стене криво висит.
  - Копия автопортрета Джорджоне?
  - Да. Совсем на последнем издыхании висит, покосилась картина. Страшно ведь! Хмуро на меня этот чудик смотрит, я от страха замираю, а потом - бац! - и картунька как грохнулась на пол! У меня аж окорок из рук вывалился и больно так по ноге ударил.
  - Такой визг стоял, что все слуги сбежались, - величественно объявил управляющий.
  - Ну и что? - безразлично отметил аристократ. - Очевидно, картина была плохо прибита к стене (впрочем, вполне заслуженно).
  - Картина была прибита замечательно! - медленно заявил Старк. Приосанившись, он стал походить на иллирийского воина. - Как она оказалась на полу? Неужели вы думаете, ваше высочество, что я, или Арчи, или Пьер приходим на кухню по ночам, чтобы картины расшатывать?
  - А привидению зачем этим заниматься?
  - Возможно, этим оно хочет предупредить нас о том, что в этом году случится кризис в пищевой промышленности. Цены на еду повысятся, и нам всем надо учиться ужимать свои плотские забавы уже сейчас, - озвучил свои догадки Старк, исподлобья косясь на Милену. Слуги стонали под тяжестью возложенных на них нагрузок по обслуживанию этого троглодита.
  - Так или иначе, всё, что ты поведал мне, можно списать на неудачное стечение обстоятельств.
  - А как вы объясните странное поведение собак? - достал из потаённого кармана контраргумент не сдававшийся Старк. - Сегодня ночью, как раз перед вашим приездом, ваше высочество, собаки на псарне словно с ума сошли. Часов в шесть это было. Арчи прибежал к ним, а они бесятся, будто перед ними двери в преисподнюю распахнулись. Но самое главное вот что: в полночь на кухне загорелась штора. Вы же знаете, ваше высочество, что она никак не могла вспыхнуть сама. Значит, поджог! Но какой нормальный человек в светлом уме и трезвой памяти будет поджигать шторы на кухне?
  - Я спала в это время! - взвизгнула Милена. Она не врала: остатки ужина, прихваченные в спальню, помогли ей пережить ту ночь.
  - Я надеюсь, всё обошлось? - участливо спросил Джозеф.
  - Хвала Вседержителю, ваше высочество. Общими усилиями нам удалось потушить пламя.
  - Да у вас всех были такие лица, как у прогульщиков перед экзаменом, - хихикнула Милена, что мгновенно привело к лёгкой отрыжке. - Стадо кроликов и то выглядело бы умнее.
  - Глупец тот, миледи, кто перед лицом опасности не выказывает своего страха, - гневно посмотрел на Милену дворецкий.
  - Ладно, Хрюн, я сдаюсь, - махнул рукой помещик. - В каждом приличном замке должно быть привидение. Пью за тебя, неизвестный мой родственник! Надеюсь, ты будешь снисходителен и не сживёшь со свету всех моих слуг.
  Милена, не расслышав, что он сказал, автоматически подняла бокал и выпила вместе с ним. Все начали расходиться.
  - Между прочим, Старк, - резко обернулся в дверях Джозеф. - Где ты спал позавчера?
  - Не у себя, ваше высочество. Вы уехали, я и решил, что надёжнее будет, если всё это время я буду ночевать в вашей комнате...
  Великий герцог громко чертыхнулся и ринулся на третий этаж, где находилась его спальня. На лестнице он споткнулся, поморщился от боли, с трудом встал и тут же кинулся бежать ещё быстрее. Разрушительным смерчем влетев в спальню, он сражу же бросился ощупывать кровать. Когда Старк догнал его, то застал хозяина в странной позе: он стоял перед кроватью на коленях, засунув правую руку под матрац. На лице его застыла гримаса ужаса. Секунду спустя Джозеф издал пронзительный вой.
  - Неужели?! - схватился за сердце управляющий. - Неужели?..
  - Исчез! - тяжело дыша, изрёк помещик. За этим последовала самая длительная бранная речь, которую верный Старк когда-либо слышал из уст господина.
  - Это моя вина, мессир! - начал отчаянно лепетать дворецкий. - Нет мне прощения...
  Джозеф не слушал его болтовню. Тучи сгущались. Все недавно похороненные страхи захлестнули его новой, ещё более мощной волной. В воображении стали возникать совсем уж невероятные картины провала, и помещик чувствовал, что возможность неудачи, о которой он даже не позволял себе думать, близка, как никогда. Кроме того, он вспомнил, как, забывшись из-за вина, поведал Милене вещи, о которых ей знать совсем не следовало.
  - Попроси миледи проследовать в комнату Икс, мой Старк, - сказал он сдавленным голосом, закрыл глаза и тяжело откинулся спиной к стене.
  
  Глава 20
  Вечером того же дня Кассандра сидела в гостиной своего дома, почти не соображая, что происходит вокруг. Она рассеянно скользила взглядом по комнате, то и дело вскакивая с места и начиная мерить пространство нетерпеливыми шагами. Несколько раз она бросала отчаянные взоры на дверь, будто ожидая от неё какого-то чуда. Наконец, система автоматического опознавания оповестила девушку о том, что долгожданный гость прибыл, и та молниеносно подлетела к входу. В дверях стояла отчаянно запыхавшаяся Элен.
  - Ну как?! - тревожно воскликнула Кассандра, вглядываясь в начальственное лицо.
  - Получилось, - еле выдавила из себя прибывшая, с усталой улыбкой прислоняясь к дверному косяку.
  Кассандра радостно взвизгнула и кинулась обнимать начальницу. Потом сделала шаг назад, внимательно осмотрела её, схватила за руку и потащила в гостиную. Девушки уселись на диване друг напротив друга.
  - Рассказывай, - кипела от нетерпения Кассандра.
  Перед ними во всей красе развернулся голубоватый экран. На девушек смотрело строгое лицо Густава Зобла, четвёртого заместителя министра информации и прямого начальника Элен. Его серьёзные грустные глаза забавно контрастировали с дергающимся, как у муравьеда, кончиком носа.
  - Самым тяжёлым для меня было перелезть эту чёртову стенку! - выдала гостья, еле переводя дух от радости.
  - Точно, - засмеялась Кассандра.
  Сотрудники отдела по ту сторону экрана приготовилась слушать рассказ. Элен собралась с мыслями и начала повествование.
  - В общем, дело было так. Когда отряд европейской полиции только подступил к воротам Адуана, мы с Касей сошли с поезда и начали пробираться по лесу. Жуткое дело! Сколько мы, Касс, тащились? Километров двадцать?
  - Даже больше.
  - Да...Ужас! Дорога на форпост ещё более-менее облагорожена, но это!.. Кочки, ямы, овраги, буреломы... В одной луже мы утопили флягу с вином. Помнишь?
  - Да. Чуть даже не подрались на месте.
  - Было бы предпочтительнее, если бы повествование велось в форме монолога, - весомо заметило возвышенное начальство.
  - Я постараюсь. В общем, подошли мы к той стороне стены, что располагалась как можно дальше от форпоста.
  - По крайней мере, мы так думали, - присовокупила Кассандра.
  - Ага. Ну ещё там переругались тысячу раз, потому что Касе показалось, что мы от курса отклонились. Стоим, значит, спорим, когда через ограду лезть. Касс говорит, что надо, пока светло, чтобы дорога была видна, а я говорю, что надо, пока темно, чтобы не были видны мы. Но кто у нас тут начальник? То-то же. Было, значит, часов одинадцать уже. Темень стоит - хоть глаз выколи. А там ещё какие-то бакланы начали летать. Страшно, в общем, жуть. Ну, Кассандра полезла через стенку. А там стена такая, высотой метров пять. Каменная кладка, вроде бы и удобно цепляться. А у меня-то маникюр!
  - Я же говорила тебе его сбрить! - с досадой добавила Кассандра.
  - Начальник знает, что делает! В общем, я раза три так попадала со стенки, потом пришлось ногти сгрызть. Я же маленькая, мне тяжело по стенкам лазить. Еле вскарабкалась. А потом до меня доходит, что оттудова ещё и слезать надо. Страшно же! Я Кассандре так и говорю, что никуда я не полезу и буду тут сиднем сидеть до утра. Сама, главное, сидит и трясётся! Видать, после цирка страх высоты развился. А потом решила мне пример подать. Кинула подушку надувную на землю и ка-а-а-ак сиганёт! Только вот промахнулась. Прямо в какие-то ветки попала. Стоит передо мной такое чудовище, в изодранной одежде...
  - Ты дальше рассказывай.
  - Вот. Ну, я не дура же. Взяла свою подушку, скинула ей, и потребовала, чтобы точно под меня подстелила. Так что со мной ситуация получше была. Идём мы, значит, на поместье. Да предыдущий лес оказался просто заасфальтированной дорогой!
  - Вы могли бы более сжато излагать суть дела? - без особой надежды попросил экран.
  Взывать к голосу разума было бесполезно. Окрылённая успехом, Элен не могла сдержать себя и считала должным поведать всё до мельчайших деталей.
  - Да я бы на вас посмотрела, пан Зобл, как бы вы запели, если бы вам нужно было протиснуться через две сосны, расстояние между которыми - сантиметров тридцать, не более! Как бы вы продирались через ельник, когда ветки царапают руки, шею, так и норовят подобраться к глазам, ноги утопают в какой-то грязи, в глаза забиваются мошки, и где-то над ухом постоянно жужжит крылатое чудовище! Я, вообще-то, проявила чудеса невиданной храбрости!
  Кассандра могла бы рассказать о том, что на полпути Элен трусливо впала в ступор и не хотела идти дальше, и что из оцепенения её вывел только вой волков за стеной. Впрочем, сама идея о том, чтобы заискивать таким образом перед вышестоящими, показалась ей омерзительной.
  - Потом, значит, добираемся мы до замка. Там в метрах ста от него конюшня стоит, вот Кася сразу туда попёрла. А я притаилась возле входной двери, там такой пушистый куст можжевельника рядом. Если бы светло было, конечно, плакала бы моя маскировка, но в темноте нормально сошло. Ну, значит, пошла Кася туда, ещё у собаки мясца стащила из миски, сволочь.
  - Надо было хоть как-то растормошить эту псину. Нашли кого ставить на охрану конюшни - какую-то собачью Мать Терезу, - резонно заметила девушка.
  - Ага. Потом залезла на нары, и ещё везде походила грязными ногами, следов понаставила, чтобы уж и слепому стало понятно, что тут что-то не так. Я думала, они ещё на лай собаки прибегут, но они там, видать, малёк глухие. Два часа в этом тупом кусте из-за этих идиотов просидела! Наконец, смотрю, идёт какой-то парень с лампой, загорелый такой, тёмненький, очень даже ничего. К собаке подошёл, но вроде ничего подозрительного не заметил.
  - Потом в конюшню входит, - перебила её Кассандра. - Наконец-то! Я уже начинала засыпать от скуки и усталости. Гляжу - походил, походил, да на выход собрался. Пришлось свалиться со стропил, для особо одарённых.
  - Ага, - икнула Элен. - Смотрю, значит, что увели тебя под белы ручки. Я для верности подождала минут двадцать, чтобы все слуги точно сбежались. Как раз тебя в зал отвели, который окнами на меня выходил. Посчитала по силуэтам - шесть человек. Думаю, надо рисковать. Открываю осторожно входную дверь (она хоть и тяжёлая, но не скрипит), захожу в прихожую, оттуда коридоры ведут по всем направлениям. Я сначала решила куда-нибудь подальше да повыше забраться, но потом передумала. Мало ли, по дороге встречу кого-нибудь, а оружие использовать совсем не хочется. Огляделась, может, что получше подвернётся. А там в прихожей куча всяких комодов, светильников, картины висят. И стоит, значит, такая корзина плетёная, метра полтора в высоту, а на ней маленькое деревцо бонсай. Влезть в корзину - это был отдельный цирк, вы бы видели. Благо, я сама маленькая, скрючилась, конечно, как Гулливер в "запорожце", но не страшно. Страшно было то, что меня можно было легко заметить через щёлочки в корзине. Если приглядеться. Но мне повезло: с освещением там туго, и все проходящие мимо были крайне невнимательны.
  - Я уж постаралась занять их, как могла, - вздохнула Кассандра.
  - В общем, повёз тебя Старк на форпост, остались только слуги да я. Понятно, что обшаривать замок приходилось по ночам. Около часу я вылезла из корзины и отправилась бродить по Адуану. У меня в уме был его план, который мы составили из разговоров с посещавшими его людьми, но он такой большой, вы бы видели! Ходить по темноте среди этих старых развалин и опасаться, что в любой момент можешь встретить кого-нибудь... Брр!.. Мне казалось, этот замок прямо кишит привидениями. Это было страшнее всего. Так и ждала, что на меня вылетит призрак с чьей-нибудь отрубленной головой.
  - Наверняка его высочество мог бы рассказать нам массу забавных историй на этот счёт, - заметила Кассандра.
  - По плану в первую ночь я должна была пробраться в комнату Джозефа. Но для того чтобы попасть на лестницу, ведущую на третий этаж, нужно было пройти мимо комнаты, где был зажжён свет и кто-то громко пел. По пути мне попалась библиотека, и я решила провести всю ночь там.
  - Что за глупость, - нахмурился четвёртый заместитель. - Нельзя было так бездумно тратить время.
  - Но ведь герцог, с его маниакальной любовью к чтению, мог оставить какие-нибудь пометки или важные закладки в книгах! - жарко начала отстаивать свою непричастность к этому пороку Элен. - Ох, вы бы видели эту библиотеку! Её можно продать на чёрном рынке за целое состояние. Бесконечные стеллажи, огромные древние фолианты, книги на любой вкус и цвет, от древнеримских и древнегреческих авторов до классиков контрпостмодерна! Случись мне там умереть, труп неделю не могли бы найти. У меня была всего одна ночь. Как же неудобно пользоваться свечками и спичками, я вам скажу! Хоть неделю тренировалась, всё равно пару раз чуть не спалила к чертям этот склеп.
  - Итак?.. - проявил своё вечное нетерпение экран.
  - Конечно, полностью изучить хотя бы один стеллаж времени не было. Вспомнилось мне вот что. Однажды наш герцог назвал то ли Толстого, то ли Достоевского графоманом.
  - Кого? - удивилась Кассандра.
  - Это такие писатели в России были когда-то давно. Я сначала подумала, что это какое-то личное оскорбление, но потом сверилась - нет, они уже умерли.
  - Точно, точно! - пронзительно вскричала девушка. - Как же я начинаю это забывать?.. Простите меня, простите!
  И она порывисто хлестнула себя ладонями по лбу.
  - А что именно он говорил о них, не помнишь?
  - Да какая разница! - нетерпеливо воскликнула Элен. - Можно подумать, ты их читала. Так вот, я нашла у него полку с Достоевским. Ха-ха! Посмотрите на эту гениальную голову! Как вы думаете, что я обнаружила, листая томик про уголовщину? Флаг Кирибати!
  - Не может быть, - поразилась Кассандра.
  - Я думала сначала вырвать листик, но потом поняла, что в самой книге может быть какой-нибудь тайник... В общем, с большим трудом, но мне удалось её притащить! Я уверена, что где-то попадётся слово "баланда", и это сможет стать отправной точкой для расследования!
  Элен порылась в своих вещах и торжественно представила на суд людской небольшой томик Фёдора Михайловича. Кассандра, нетерпеливо листая, открыла его на нужной странице.
  "Далее, помнится мне, я развиваю в моей статье, что все... ну, например, хоть законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами и так далее, все до единого были преступники, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь". Напротив был небрежно набросан карандашом известный уже флаг.
  - Не знаю, что нам это может дать, - нахмурившись, заметила Кася. - Да и не флаг это Кирибати вовсе. Видишь? Тут нет птицы.
  - Есть! - горячо возразила Элен. - Он просто забыл её дорисовать. Так вот, я думала, с Толстым уже не повезёт, но нет! Там высоко стояла "Война и мир", но этой книгой можно убить кого угодно, поэтому я за ней не полезла. А вот пониже находился чудный экземпляр - "Крейцерова соната" - сто пятьдесят восемь страниц всего. Полюбуйся!
  Кассандра открыла небольшую брошюрку. Поля её были испрещены многочисленными рисунками, преимущественно ломаными линиями, ромбами и кривыми трапециями. То тут, то там встречались восклицательные знаки, некоторые места были подчёркнуты карандашом, попадались обведённые несколько раз абзацы. Казалось, читатель вёл активную дискуссию с автором. На первой странице, там, где содержалась информация об издательстве и предисловие, была нарисована длинная линия, много раз зачёркнутая маленькими штришками, совсем как на листике, извлечённом из медальона.
  - Плохие вести, Элен, - взволнованно проговорила Кассандра, вставая. - По-моему, Джозеф просто любит чертить всякую ерунду, когда думает. Все эти наши листики можно подарить бунтующим нудистам, пусть прикроются.
  - Чушь! - яростно воскликнула начальница. - Всё отлично сходится. Не мешай расследованию. Что я, зря эти книженции тащила?
  - Не знаю... - ответила Кася, в задумчивости прислоняясь к шкафу. - Может, и медальон этот - чепуха? Нет, если бы он не хотел однажды похитить его у меня...
  - Продолжайте, - вмешался экран.
  - Так вот, для первой ночи это было, конечно, неплохо. Но моей основной целью была спальня! Где хранить важные предметы, как не у себя под боком? Переночевать я решила в библиотеке, всё равно там меня бы не нашли, даже если бы искали. Спряталась, я значит, под одним из тамошних стеллажей и сплю. Проснулась - было часов семь вечера. Посидела до двенадцати и давай медленно выползать. Только в этот раз следовало быть ещё осторожнее, потому что, во-первых, Старк явился, а во-вторых, меня и в первую ночь чуть не поймали, как раз где-то за полпролёта до библиотеки.
  Экран неприятно поморщился.
  - Да-да! Иду я, значит, по галерее, потом слышу - сзади кто-то идёт, ну я сразу в какую-то комнату юркнула. Так он, подлец, начал весь коридор обходить. Я, умница, за дверь встала, и он не увидел меня. И чего им всем надо в три часа ночи в библиотеке? В этот раз я решила быть поосторожнее. Очень тихо, чуть дыша, дохожу до третьего этажа, на цыпочках иду по коридору и слышу, как в одной из комнат кто-то ворочается сбоку на бок. Ну - была не была - я дальше иду. Потом чувствую - к двери подходит! У меня душа в пятки ушла, а руки так и затряслись. Времени не было соображать, просто к стене прислонилась. Он выглянул, посветил свечой, но её свет до меня не дотянулся. Возвращается на место, а всё равно ведь слышно, что не спит. Что поделать, пришлось мне идти ва-банк. Я максимально осторожно добралась до спальни Джозефа, повернула ручку и юркнула внутрь. Сразу же кинулась под кровать - а она большая такая, с балдахином, с длинным подолом - и там улеглась.
  - Кто же это спит на одном этаже с великим герцогом? - удивилась Кассандра.
  - Ты не поверишь - Старк.
  - Старк?! Но разве слуги не должны спать на втором этаже?
  - В том-то и дело, что должны, - с неопределённой интонацией ответила Элен. - Часть слуг живёт за пределами замка. Но у старины дворецкого спальня находится через две двери от спальни его высочества. Все остальные комнаты пустуют, только эти две - жилые.
  - Очень подозрительно, - мрачно заметила Кассандра.
  - И не говори. Что-то тут нечисто. Так вот, этот прохвост вернулся, поворочался-поворочался и решил второй обход сделать. Взял уже светильник побольше и все комнаты на этаже обошёл. Заходит ко мне, делает два шага вперед буквально, светит по сторонам, стоит чуток и идёт дальше.
  - Странно он как-то искал, - заметила Кассандра. - Неужели он думал, что откроет дверь, а вор будет посреди комнаты с приветственной улыбочкой стоять?
  - Не знаю. Я же говорю, все в этом поместье слегка тронутые умом. Подождала часок, пока он точно заснёт. Всё в комнате перерыла, ничего не нашла. Ладно, думаю, утро вечера мудренее, пораскину мозгами потом. Вернулась в свою корзину.
  - Зачем? - вскричала Кассандра.
  - Ну, это... А вдруг бы кто-нибудь под кровать залез?
  - Верх глупости, - покачал головой Густав Зобл.
  - Всё было продумано! У меня был особый план. Зашла я себе в пару мест, которые себе приметила, ничего не нашла и решила вернуться в спальню. Подошла и вижу - свет там горит! Ёпрст! Этот Старк совсем рехнулся на старости лет, решил в спальне хозяина обосноваться. Ну, думаю, Джозеф приедет, надерёт тебя подчистую. Я ещё в предыдущую ночь глянула, будет ли удобно в кухне пожар устроить. Она ведь низко, под первым этажом, и пока все сбегутся тушить огонь, можно в любую комнату пройти.
  - И что же ты решила подпалить? - заинтересовалась Кассандра.
  - Я к потолку прикрепила кусок мятно-ванильного паралона. Он и разгорается медленно, и воняет дай боже. Ох, и намучалась же я!.. Вы, пан Зобл, должны мне премию в двойном размере выписать. Мне с моим маленьким ростом очень неудобно было туда залезать. Вы бы видели! Левая рука упирается в полки, левая нога висит в воздухе. Правой ногой пришлось опереться на крюк, на котором картина висела. Я во вторую ночь, когда примеривалась, дотянусь ли до потолка, чуть шею не свернула! В итоге решила использовать план Икс.
  - Старый добрый способ, - с ностальгической улыбкой произнесла Кассандра.
  - Ага. Устроила на кухне поджог, быстро побежала на третий этаж, спряталась в самом конце коридора. Часа через два Старка, конечно, в комнате уже не было. Я опять всю комнату обыскала - ничего! Слышу - идёт обратно. Ну, я и юркнула под кровать. Он улёгся и задремал. Часов пять утра уже было. Как выбираться - непонятно. Лежать там вечно - невозможно, рано или поздно пол помоют. Пробираться днём - очень опасно, да и Джозеф в этот день возвращался, все готовились. И, главное, где медальон-то - совершенно неизвестно. Лежу я так, предаюсь нелепым размышлениям, как слышу - храп раздался. Вылезаю из-под кровати, смотрю на него - растёкся, как желе. Видать, стресс сказался. И тут я думаю: ну не может же, не может такого быть, чтобы этот медальон был где-то в другом месте. Осторожно так осматриваю кроватку, стараясь Старка не задеть. Даже под подушкой рукой пошарила - совсем в тот момент ум за разум зашёл. А лежанка эта - метра два на два, даже на коленки пришлось становиться мне, чтобы всю её осмотреть. Слезаю я, значит, и вижу, что вроде бы в одном месте матрац чуток отстаёт от края кровати. Почти незаметная такая щёлочка, я бы не обратила внимания на неё, даже если бы специально искала, но в тот момент я была так адреналином накачана, что сразу зацепилась взглядом, интуитивно скорее.
  Кассандра подалась вперёд и, не отрывая глаз, внимательно слушала Элен.
  - Полезла туда рукой. Ха-ха! Лежит наш медальончик, как миленький! Ну, видно, палку я слегка перегнула, потому что Старк вроде как начал сопеть, кряхтеть и на другой бок перевернулся. О-хо-хо, думаю. Этот вёрный пёс его высочества меня рано или поздно в могилу сведёт. Надо срочно выметаться - но как? Идти тем же путём - опасно. Слуги-то все вернулись в замок, наверняка кто-то не спит, да и пожар этот... Всё, думаю, приехали, придётся, как заправскому ловеласу, через окно лезть. Я окно открыла - тяжело это было, я вам скажу, - и вылезла наружу. Стену плющ обвивает, я на нём повисла, постаралась ставни максимально прикрыть, но всё равно ведь щелочка осталась. Проползла где-то с полтора этажа и грохнулась, конечно. Вскакиваю на ноги... Всё. Тут у меня рассудок окончательно помутился. Бросилась бежать непонятно куда. Дура! Прямо на собак выбежала, они взбесились, я ещё больше припустила. Как и куда бежала - не помню. Пришла в себя - я уже за стеной, километрах в двух от того места, где мы с тобой в Адуан перелезли. Единственное, что мне до сих пор непонятно, - как эта погоня меня не настигла. Может, спохватились поздно.
  - Итоги? - поинтересовался экран.
  - Ну разве я не молодец? - кокетливо заёрзала на диване Элен. Восторг её был безграничен. - Медальон, две книжки, ну и так кое-что, по мелочи, на всякий случай.
  Минут двадцать они обсуждали сложившуюся ситуацию, пока экран не потух. Кассандра сидела молча и, казалось, что-то обдумывала.
  - Может, дело вовсе не в материале, из которого он изготовлен? - спросила она, взяв у Элен из рук медальон. - По виду так обычная медь.
  - А в чём же тогда? - издевательски ответила блондинка.
  - Не знаю... Быть может, всё дело во внешнем виде? Эти узоры могут что-то символизировать... Может, это особый тип шифра такой? Каждый завиток обозначает какое-нибудь слово, место или человека?
  - Что за чушь! - вскипела Элен. - Не строй из себя тут.
  - Я бы всё-таки отдала его специалистам, изучающим...
  - Начальник лучше знает, что делает!
  - Да мы вообще не должны заниматься этими делами. Я думаю, в отделе особых расследований есть люди, которые разобрались бы в этой ситуации гораздо лучше нас.
  - Ещё чего, - пробурчала Аримат. - Буду я им такое дельце отдавать. Им и так там есть чем заняться, а нам в кои-то веки выпала возможность косточки размять. Кому поручили проверить герцога? Нам. Кто медальон добыл? Мы. Возражения не принимаются.
  - Но подумай о деле! Если мы проведём его неудачно, то последствия могут быть катастрофическими!..
  - Всё будет хорошо, - ласково улыбнулась Элен. - Расслабься. Главное - нам предоставляется уникальная возможность повеселиться, не выходя за рамки служебных обязанностей.
  
  Глава 21
  Джозеф отворил дверь, ведущую в подвальное помещение, и, чуть не поскользнувшись, спустился по лестнице в коридор, где находилось шесть маленьких комнат. Великий герцог подошёл к самой первой, чуть замешкался с замком и с большим трудом привёл в движение скрипевшую в петлях дверь. Толкнув её плечом, он попал внутрь сырой, промозглой коморки. Каменная кладка обросла плесенью и слизью, а пол был едва прикрыт грубыми досками. В левом углу комнаты сидела скованная наручниками Милена. Девушка с рычанием прыгнула на помещика и передёрнулась из-за недостаточно длинных цепей.
  - Тише, миледи, тише, успокойтесь! - быстро заговорил аристократ, пятясь назад. - Я пришёл вовсе не для того, чтобы причинить вам вред. Мне хотелось бы обсудить с вами некоторые вопросы ...
  - Поганый вепрь! Иуда иудейская! Вонючий бармаглот!
  Джозеф с удивлением слушал цветастые эпитеты, которыми его одаривала пленница. Милена привскакивала, в ярости порываясь дотянуться до великого герцога и вцепиться ему в глотку. Волосы её спутались, одежда была запачкана грязью, а глаза горели нечеловеческим гневным огнём. Помещик отошёл подальше, так как на секунду ему показалось, что любые оковы ей нипочём.
  - Поверьте, миледи, мне очень, очень жаль, что приходится ставить вас в такое положение, - сказал он, рассеянно проводя рукой по лбу. - Если бы не...
  - Выпусти меня сейчас же, паскуда подколодная!..
  - Это решительно невозможно. Именно этот вопрос я и пришёл обсудить с вами...
  - Сними эти кандалы! Варвар!
  Милена выбрала новую тактику: она легла на спину и старалась доползти до аристократа, чтобы пнуть его ногой в живот или другое уязвимое место. Сие действо напоминало поединок каракатицы с железным человеком.
  - Это ещё более решительно невозможно. Вы искусали моих слуг, а малыш Беппо чуть не остался без глаза из-за ваших ногтей... Вы ничем не могли их заразить?
  - Жаба таракановая! Ты меня только выпусти, я тебе такого жару задам!..
  - Как можете вы не понимать, миледи, что своим поведением вы меня совершенно демотивируете! Мне всё-таки хотелось бы обсудить некоторые вопросы с вами - желательно, в цивилизованном обличье.
  Милена притихла. Она сидела теперь совершенно молча, тяжело дышала и не сводила с помещика ненавидящий взгляд.
  - Мне очень жаль, что так вышло, миледи, но вы услышали нежелательную информацию, которая может быть использована против меня...
  - Да не помню ничего я! Я была пьяна!
  - Совсем чуть-чуть. К тому же откуда мне знать, что вы мне не врёте?
  - Чтоб ты сдох на этом месте, - злобно прошипела Милена, сопровождая свою речь смачным плевком, не долетевшим, увы, до цели.
  - Я верю, что вы не стали бы использовать эту информацию против меня. Во всяком случае, специально. Но войдите в моё положение, миледи, я должен учитывать любые мелочи! Вдруг вас бы стали пытать, или предложили большую сумму, или вы бы выпили и язык ваш развязался сам собой...
  - Да ты скажи хоть, что я должна помнить, а то даже обидно как-то, - скептически ухмыльнулась девушка, скрещивая руки на груди.
  - Мне хочется верить вам, но я не должен исключать возможность, что вы искусно притворяетесь. Прошу меня покорно извинить, но я не могу выпустить вас за пределы Адуана.
  После этого вопиющего заявления Джозеф узнал о себе много интересных подробностей. В частности то, что он является козловидной трапецией, имеет несчастье проживать в месте, целиком состоящем из экскрементов, а все его родственники были подвержены разным формам сексуальных девиаций.
  - Поймите меня, миледи, я целиком и полностью осознаю свою вину, и меня мучает совесть за то, что приходится доставлять вам такое количество неудобств. Я предлагаю вам быть в замке в качестве почётного пленника.
  - Закрой свою пасть, шаланда деревенская! - заорала Милена, начиная второй тур каракатичного похода.
  - Мои предки и правда являлись выходцами из сельской местности, однако это вовсе не даёт вам права использовать этот аргумент в качестве оскорбления. Подумайте сами: вы будете пользоваться благами Адуана наравне со всеми. Свобода ваша будет ничем не ограничена. Мы только поставим на верхушке замка часовых, которые будут внимательно следить за вашими перемещениями и застрелят вас, если вы захотите сбежать. Только учтите, миледи, что даже если вы перехитрите часовых, переодевшись кем-то другим, мы тотчас же пустим за вами погоню.
  Великий герцог на мгновение окунулся в глубокую задумчивость. Вынырнув из неё, Джозеф, к своему удовольствию, заметил, что мальтийка начинает постепенно успокаиваться.
  - Я выделю вам одну из лучших комнат на моём этаже, вы будете принимать участие в жизни замка, в наших развлечениях и забавах... Четыре месяца весёлой жизни - и вуаля! Вы на свободе.
  Произнося эту речь, помещик ходил из угла в угол, стараясь сохранять спокойствие.
  - Да чтоб тебе поперхнуться яблоком Жлобса! - рявкнула Милена. - Тупой параноик.
  - Вы готовы пожертвовать целым яблоком, чтобы ускорить мою погибель? Какая честь! Однако подумайте, от чего вы отказываетесь! Вы будете спать на шёлковых простынях. Я спрошу у Старка, где-то они должны быть, сам я сплю на сатине... Мы даже начистим до блеска мой золотой сервиз для особо торжественных случаев...
  - Провались ты в преисподнюю, сиятельное сиятельство! Что за пошлые увёртки! Я так дёшево не продаюсь. А клиентов моих ты будешь вести? Или кто? Старк, может быть?
  - Это, конечно, самый неприятный момент. Разумеется, все ваши денежные потери будут компенсированы. Мы отправим письмо от вашего имени, что вы, скажем, сломали ногу, поэтому проведёте некоторое время в Адуане. Мол, дорога причинит вам массу неудобств, а у меня как раз гостит светило медицины в данной области. Вы, кажется, говорили, что дома у вас живут только повар и горничная? Я не думаю, чтобы они сильно потревожились вашим отсутствием. К тому же некоторые дела вы сможете вести, обмениваясь письмами.
  - Большинство моих клиентов давно забыли, как это делается, - прошипела Милена. - Если ты, головешка гнилая, не отпустишь меня, я разорву твой сиятельный зад на мелкие кусочки.
  - Но подумайте, чего вы лишаетесь! - начал поддразнивать девушку Джозеф. - У меня лучший повар в Европе.
  - Я и на своего не жалуюсь. Анжи Карне, лучший выпускник Академии высокой кухни Парижа позапрошлого года.
  - Анжи? - презрительно скривившись, переспросил аристократ. - Ваш Анжи моему Гильермо даже в подмётки не годится. Весь тот выпуск обучался у него, и он по секрету сообщил мне, что повара с каждым годом всё хуже и хуже. Можете считать, то вы употребляете не изысканно приготовленную пищу, а выращенные на фабрике помои.
  - Как вы не понимаете, ваша...Как вас там? - устало ответила Милена. - Ни одно, ни одно ваше предложение не сможет поколебать меня. Самый лучший повар не заменит мне свободы.
  - Салат из морского картофеля, мидий и омара в чёрном трюфельным масле, посыпанный бриллиантовой икрой.
  - Что? Подите к дьяволу!
  - Бифштекс из говядины вагью, маринованной в красном вине двадцатилетней выдержки, подаваемый с белыми трюфелями и грибами мацутакэ.
  - Чёртов тупица.
  - На десерт - кассата с маракуйей, маринованными в ямайском роме финиками и яичным кремом, взбитым с голубым шампанским.
  - Я же сказала - нет!
  - Мясо бобра породы канди, приправленное шафраном и подаваемое с орехами кешью.
  - Ну нравится ерундой заниматься - валяй.
  - Бисквиты из нежного шоколадного крема, куда добавляются мадагаскарская ваниль, бальзамический уксус и арахисовое масло. Запивать это чудо предлагаю редчайшим чаем "Колодец дракона перед дождем".
  - Милену Фальцоне такие вещи не проймут! Давись своим чаем, сколько влезет.
  - Крабы, выловленные у побережья Марокко, подаваемые с божественной амброзией из виноградников Романе-Конти.
  - Ладно. В любой момент и в любом количестве. Только чтобы ингредиенты натуральные, без подделок!
  - По рукам.
  Джозеф позвал слуг, и они освободили девушку от оков.
  - Не трогайте меня! - горделиво воскликнула та. - Миледи вам право себя лапать не давала. Для начала мне нужно помыться. Где у вас там ванна, твоя светлость?
  
  Глава 22
  Кассандра получила известие о том, что с ней хочет встретиться глава компании, производящей красители, которые позволяют соплям принимать различные цвета и запахи. За горами маячил большой куш.
  На входе в кафе "Рубикон" ей дружелюбно улыбнулся низкорослый азиат и жестом попросил следовать за собой. Все перегородки кафе были сделаны из прозрачного стекла, внутри которого то и дело появлялись красочные голограммы, и только нижняя VIP-комната, находившаяся в подвале, была полностью изолирована от внешнего мира.
  Когда Кассандра спустилась по крутой винтажной лестнице, то услышала лязг запирающейся двери и невольно вздрогнула. Ей почудилось, что это захлопнулись ворота темницы. В глаза бросились два массивных кожаных дивана и маленький стеклянный столик, познавший множество унижений. На нём стоял огромный вычурный кальян, и клубы дыма не позволяли разглядеть лицо человека, утопавшего в одном из диванов.
  - Сюрприз, - сонным голосом пробормотал великий герцог. Из-за кальяна голова его стала совсем тяжёлой и как будто наполнилась ватой.
  - Вы даже не дадите мне соскучиться, ваше высочество, - отрапортовала Кассандра, присаживаясь на противоположный диван. - Почему вы не сказали напрямик, что так сильно жаждете встречи? Это даже как-то оскорбительно.
  - "Любовью оскорбить нельзя, кем бы ни был тот, кто бредит счастьем. Нас оскорбляют безучастьем"...
  - Это верно, - кивнула Кассандра. - Вы, наверное, всю возню эту с интернетом затеяли, чтобы вызвать на себя шквал государственного обожания.
  - В свете вашей последней фразы мой вопрос будет звучать очень кстати. Как ваше ментальное здоровье? Я слышал, вы в последнее время слегка тронулись умом.
  - Сказался напряжённый рабочий график, - вздохнула девушка. - Но я подлечила свои нервы и надеюсь, что всё позади. Впрочем, если я соизъявлю покусать ваше высочество, оно может тотчас же вызвать полицию.
  - Ни одна рана, оставленная вашими остренькими зубками, не может сравниться по интенсивности болевых ощущений с теми моральными страданиями, которые причиняются мне вследствие ваших поползновений на мою частную собственность. Вы знаете, это становится даже как-то неприлично. Ужасно не переношу, когда мои вещи берут без спроса, ужасно.
  - Что поделаешь, ваше высочество, - развела руками Кассандра. - Служба такая. Отдел интернет-безопасности уполномочил передать, что ему очень, очень стыдно.
  - Дело ведь не в этом, - сказал великий герцог, отодвигая кальян, чуть наклоняясь вперёд и сцепливая пальцы рук. - Вы не подумайте, что я какой-нибудь скупой или негостеприимный человек. Мне для родного государства ничего не жалко. Если бы вы попросили у меня какую-нибудь безделицу - да тот же медальон, например - что, думаете, я не подарил бы его вам? Чушь! Признаюсь, эта вещица дорога мне как напоминание о моей первой любви, но если вы настаиваете...
  Кассандра откинулась на спинку дивана, сощурилась и пристально посмотрела на Джозефа.
  - И вы посмели явиться ко мне в дом, признаваться в своих чувствах и держать в голове её образ? Вот негодник! - воскликнула она и демонстративно пожурила его указательным пальцем.
  - Чего не сделаешь ради любви... Впрочем, я хотел поговорить с вами совершенно не об этом.
  Джозеф достал из внутреннего кармана пальто часы на цепочке в стиле XIX века и начал методично открывать и закрывать крышку, вертя их в руках.
  - Вам удалось похитить очень ценные бумаги... Эти данные могут дать вам карт-бланш. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, как продвигается расследование.
  Кассандра очень карикатурно и неестественно расхохоталась.
  - С чего бы это, драгоценное моё высочество? Не расплатитесь.
  - Вас заносит, - строго прервал её аристократ. - Мы с вами на брудершафт не пили, чтобы я дал вам право фамильярничать.
  - Простите, - моментально стушевалась девушка.
  - Но - продолжая начатое - хочу открыть вам вот что. Вы слабое звено в этой цепи министерских парнокопытных. Вы яблоко с гнилой сердцевиной. Внешне, конечно, вы ничем не отличаетесь от ваших низкопробных собратьев... Но в глубине души - я ясно это вижу - вы симпатизируете мне, разделяете мою мотивацию и сочувствуете моим поступкам. Быть может, этот червячок ещё не начал точить вас, быть может, совесть ваша подаёт слишком слабый голос, но это всё вопрос времени. Рано или поздно вы осознаете, что не сможете сражаться против правого дела.
  - Совесть... - поморщилась Кассандра. - Что это вы какими-то расплывчатыми понятиями оперируете. Душа - это одно, работа - это другое. Как вы могли хотя бы на секунду предположить, что я предам своих товарищей, откажусь от выгодного места в министерстве, перечеркну блестящие карьерные перспективы - и ради чего? Чтобы служить мизантропу-идеалисту и помогать ему осуществлять его вредоносные и безумные проекты? Усыпите Тоби, ваше высочество. Ни одна психика не выдержит нахождения с этим вепрем под одной крышей.
  - Вижу-вижу, - довольно улыбнулся Джозеф. - Говорите всё, что угодно, но в ваших глазах я читаю всю ту работу мысли, которая предстоит вам в ближайшие месяцы. Вы сами придёте ко мне через... Даю вам три недели.
  - Мне вызвать доктора, ваше высочество?
  - Для себя в первую очередь. Давайте, не теряйте время зря. Вы можете быть мне очень полезны. Переходите на тёмную сторону!
  - Я не люблю печенье. И, уверяю вас, господин Кундера, что бытие моё так легко, что никакие мухи совести на меня не налетают. Мне платят деньги - я выполняю свою работу. Алгоритм жизни гораздо проще, чем вы думаете. Не стоит полагать, что каждый, умеющий связывать слова в предложения, обладает такой же тонкой душевной организацией, как и вы.
  Некоторое время они молчали. Кассандра медленно потягивала предусмотрительно заказанный аристократом кофе, а Джозеф пыхтел, пытаясь раскурить потухший кальян.
  - Вы говорите, что вам нужны деньги, - стальным голосом заметил помещик. - Я дам вам деньги. Очень много денег. Больше, чем вам смогут заплатить в этом поганом министерстве за все годы преданной службы. Но вы должны объяснить мне, какая информация пущена в ход, а какую им не удалось расшифровать.
  - Вот как? - быстро спросила Кассандра, залпом допивая кофе и неуклюже ставя чашечку на стол. - И что же это за документы? Напомните мне, ваше высочество, а то я слегка запамятовала.
  - Вы сами прекрасно знаете, о чём я говорю, - насупился "господин Кундера".
  - Нет, не знаю.
  - Прекращайте устраивать клоунаду. Речь идёт о шифре.
  - О каком?
  - О том, где зашифрованы достаточно важные вещи.
  - Видите ли, ваше высочество, мы располагаем такой обширной информацией, что я боюсь начать не с того, чтобы ненароком себя не выдать. Назовите мне любой интересующий вас предмет.
  Молчание продолжилось. Джозеф меланхолично выдувал струйку дыма, а Кассандра начала переставлять чашечку с места на место.
  - Вы никогда не думали о том, - прервал тишину великий герцог, - что было бы, если бы вы родились на каком-нибудь Богом забытым хуторке? Я понимаю, что хорошо, когда каждая местность специализируется на чём-нибудь одном. Шанхай забит офисами с высокими технологиями, в Праге не осталось практически ничего, кроме мест увеселения туристов, а Эквадор представляет собой одну банановую плантацию. Разумеется, на наднациональном уровне глобализация весьма удобна. Однако что будет, если начнётся мировая война?..
  - Ладно, - выдохнула Кассандра, ставя чашечку на пол. - Я буду с вами откровенна. Кое-какие вещи действительно не дают мне покоя. Мне не нравится, что этим делом занимается наш отдел. Я не знаю, как удалось моей начальнице сделать так, что оно не попало в нужные руки - возможно, она как-то использовала своё личное влияние. У меня мало квалификации и опыта для подобных вещей, но это полбеды. Видеть, как под звуки дружного марша наш отдел шагает в ложном направлении и быть не в состоянии повлиять... Это выше моих сил. Я не могу изо всех сил жать на педали, зная, что финиш находится в обратной стороне. Все эти документы - чушь, и они сами убедятся в этом, если не будет слишком поздно. Но и ваша игра проиграна, дорогой герцог.
  - Это почему же? - спросил тот, скептически поднимая брови.
  - Она была проиграна ещё до того, как вам пришла в голову идея её начать. Мир видел множество безумцев, подобных вам... Не стоит в одиночку идти против системы. Нас больше.
  - А кто сказал, что я один? - заметил он с масляной улыбкой. - Я рад, что вы считаете, что эти документы - чушь. Надеюсь, вы убедите в этом своих товарищей. Это даёт мне надежду.
  - Ах, бросьте эти ваши штучки, ваше высочество! Все расшифровки этих закорючек абсолютно притянуты за уши и вовсе не логичны. Они ведут в никуда. Я уверена, Элен сама удивилась, что не достигла требуемого результата так быстро, однако, как истинный баран, она от своего не отступит. Единственное, что почему-то имеет для вас цену - медальон. Но он уже изучается соответствующими экспертами.
  - В таком случае я абсолютно спокоен, - ответил Джозеф перед тем как сделать большую затяжку.
  - Но даже не будь у нас медальона... Это, разумеется, мелочь, приятное дополнение... Неужели вы думаете, что смогли бы обыграть лучшие спецслужбы Европы? В мире существуют всего лишь несколько крупных научных центров, которые занимаются разработками по вашей с нами проблематике. Разумеется, мы тщательно отследили все контакты, которые могли бы у них с вами быть. Сегодня-завтра всё станет известно.
  - Что поделаешь, - философски ответил великий герцог Эгерийский, выпуская в потолок тонкую струйку дыма.
  - Одумайтесь пока не поздно, ваше высочество! Откажитесь. Ну что вы как подросток тринадцатилетний, ей-Богу.
  - Вы знаете, что если много говорить, могут быть проблемы с пятой чакрой? Я бы советовал вам помолчать на всякий случай.
  - Я посещала вчера фонд Жака Мери.
  Помещик отложил трубку кальяна в сторону, поставил локти на стол и обречённо уронил голову на расставленные ладони. Тело его как-то странно дёрнулось.
  - Я даже не знаю, что сказать, - сдавленным голосом прохрипел он. - Когда мы видим, как наступает конец, остатки мужества покидают нас. Вы дадите мне время прийти в себя?
  Кассандра гневно пнула ножку столика и порывисто встала.
  - Бросьте валять дурака, герцог вы наш великий! В цирк не взяли, так вам лавры Сары Бернар покоя не дают? Нет у вас никаких связей с этим фондом. Да вы под угрозой смертной казни не стали бы спонсировать его проекты!
  - Правда? - поинтересовался тот. - А что за проекты?
  - Месье Мари, видите ли, выводит формулу идеального искусства. Он считает, что популярность произведения определяется тем количеством энергии, которое вкладывает в него автор. Насколько в нём отражено душа созидателя, так сказать. При этом он считает, что форма не важна.
  - Что же, вполне резонное замечание, - прошепелявил Джозеф, попыхивая трубкой. - Только мы заменим душу созидателя на дух Создателя, и всё станет ещё лучше. Художник есть перо, используемое великим духом, которое выбрасывают, когда оно перестаёт выполнять свои функции.
  - Да, но всё дело в том, что он считает, что в мире и так слишком много негатива, чтобы заставлять человека страдать ещё больше. Он хочет создать школу позитивного искусства. Под его руководством начинающие таланты учатся создавать исключительно весёлые и приятные произведения. Таким образом поклонники будут мысленно подключаться к полю творца и заряжаться от него положительной энергией.
  - Старо, как мир, - заметил собеседник. Джозеф в задумчивости провёл указательным пальцем по подбородку.
  - Услышав это, я чуть не упала в обморок от злости, что потратила время на беседы с этим месье. Искусство должно трогать самые глубинные струны души, должно заставлять сопереживать, должно вводить нас в катарсическое состояние, а не служить жвачкой, заменяющей суровую реальность. Искусство развивает душу, помогая испытывать страдания, с которыми мы, быть может, никогда и не столкнулись бы. Что даст его позитивное искусство? Человек просто убежит от реальности, не преодолев проблемы, и начнёт потреблять всё больше позитивного продукта, впадая в зависимость и обедняя свою настоящую жизнь.
  - Что есть реальность? Жалкая иллюзия. Всё самое интересное происходит в нашем воображении. Вам не нравится, что человек направит все силы своей души из реальности в виртуальность - почему бы и нет?
  - Потому что так он лишится соков, которые питают его душу, а следовательно, и всё воображаемое со временем побледнеет. Если не заботиться о корнях, плоды не вырастут.
  - В каждый период своего существования человек ищет именно те формы, которые будут ему полезны. Отдайте драматическое искусство грубым душам, которым не хватает страданий. Когда в старину человек заболевал раком, ему давали не витамины, а морфий, - возразил помещик, удивляясь сам себе. Он всегда отвергал эту мысль и опровергал её во всех возникающих спорах.
  - Нет, дело не в этом... Я чувствую, что в рассуждениях многоуважаемого месье Мари что-то не так, но не могу понять, что именно.
  Кассандре на секунду показалось, что кровь прекратила циркулировать по венам, а руки и ноги перестали слушаться её. В глазах аристократа она увидела новое, несвойственное ему выражение, Ей пришла уверенность в том, что он не настолько безнадёжен в отрицании окружающего мира, а также слабая надежда на то, что он раскается и откажется от своих намерений.
  - Да, конечно... Логика, - пробормотал Джозеф. - Внутренняя логика произведения. Человек с гнилой душой не сможет создать воистину доброе произведение - это дырявый сосуд, из которого выливается дух. Он попытается сымитировать внешние формы, но, пусть он выстроит сюжет по всем канонам мастеров добра, в поступках героев, в их случайно оброненных замечаниях будет сквозить истинное отношение автора к окружающему миру. Читатель или зритель почувствует это даже бессознательно. Так что его идею следует подкорректировать. Как доказал мне старина Фрэнсис Маккой, пытки в деле воспитания таланта - незаменимая вещь.
  От неожиданности Кассандра вздрогнула.
  - Да, мне пришлось навестить туманный Альбион. Это самая настоящая ретроградная планета, чьё движение обращено внутрь себя. Неудивительно, что, замурованные, словно в консервной банке, английские умы бродят, превращаясь в сногсшибательные сорта алкоголя. Фэнтезийные книги и дорогой мой Маккой - самый яркий тому пример.
  Кассандра молчала, лихорадочно что-то соображая.
  - Знаете, - продолжил помещик, не получив никакой реакции, - идея заселить этот остров ненормальными со всех стран СШЕ, выдвинутая прелестным Аллесом Эймуром, всё-таки несколько преждевременна. Там, как и в любом сумасшедшем доме, попадаются исключительно интересные экземпляры. Могу сказать, что вся эта инициатива со страховками была затеяна министерством совершенно зря. Можете считать, что иммунитета вы лишились.
  - Что мне с того? - натужно пожала плечами Кассандра. - Я достаточно успела изучить ваше высочество. При всей своей надуманной кровожадности вы и мухи не обидите. Так что идея со страховкой и правда была надумана зря.
  - Врождённая мягкосердечность, быть может, и помешает причинить вам серьёзный физический урон. Но стремление портить окружающим жизнь, как вы могли наблюдать, является неотъемлемой частью моей натуры. Схема вырисовывается достаточно простая. Первый вариант: вы переходите на мою сторону. Продолжая расследовать моё дело, вы предоставляете мне всю доступную вам информацию о ходе расследования. Пользуясь ею, я грамотно избегаю опасностей. Взамен я буду снабжать вас материалами, которые на первых порах помогут вашим министерским усатым сесть мне на хвост. Они будут думать, что обыгрывают меня, вам полагаются всяческие премии. Если захотите, потом я найду для вас какую-нибудь работу в Адуане или пристрою вас через знакомых.
  - Пасти коз где-нибудь на пастбищах Перу с вашими дружками-террористами, - кисло улыбнулась Кассандра. - Ни в одно приличное место с такой репутацией меня не возьмут.
  На секунду они перевели взгляды на потолок. Казалось, на первом этаже упало что-то тяжёлое, и Кассандра стала волноваться о том, не свалится ли на них массивная люстра со свечами.
  - Второй вариант, - продолжал Джозеф. - Вы упрямитесь, заглушаете свой внутренний голос разными веществами, колеблетесь, мучаетесь, начинаете понимать, что в вашей жизни что-то не так, что вы не получаете удовлетворения от работы, продолжаете заставлять себя делать то, к чему не лежит душа, заболеваете, прозреваете и всё равно идёте ко мне. Только потеряете зря время и внесёте раздор в свою жизнь.
  - Есть ещё третий вариант, - заметила девушка, перехватывая у аристократа трубку кальяна и делая быструю затяжку. - Вы признаёте, что плохо разбираетесь в людях и не умеете читать выражения лиц, что для субъекта вашего склада характера совершенно логично. Вы на секунду допускаете, что я не разделяю ваших взглядов и что мне действительно всё равно, чем заниматься, если за это платят деньги. Оставляете свои миссионерские замашки, и каждый продолжает заниматься своим делом. Сколько у нас времени в запасе? Два месяца? Полгода? Думаю, у каждого будет предостаточно времени, чтобы развернуться.
  - Как же мне достучаться до вас, - флегматично заметил Джозеф, забывая затянуться.
  - Я скажу больше: есть даже четвёртый вариант. Вы смиряетесь с тем, что старания ваши обречены на провал, тихо-мирно отказываетесь от своего плана, и все забывают о вашем деле. Есть, конечно, и пятый, но я пока не дерзну излагать его вам.
  - Вы, наверное, хотите, чтобы я пришёл к вам в министерство, плюхнулся в ноги какому-нибудь толстопузому чиновнику и в подробностях рассказал, что и как я хотел сделать, а также дал бы подробные координаты каждого, кто в этом замешан. Этому не бывать. Учтите, что если вы не желаете подчиниться моим предложениям, у меня есть...хм...масса способов заставить вас это сделать.
  - Я всегда к вашим услугам, - сказала Кассандра, вставая из-за стола. - Начинайте прямо сейчас.
  - Значит, война?
  - Значит, война.
  - Ладно, - ответил Джозеф, методично раздувая погасший уголёк. - Это локальное сражение вовсе не отвлечёт меня от основного фронта действий, а поможет даже освежить голову.
  Кассандра молча направилась к дверям, на прощание смерив соперника одновременно презрительным и смущённым взглядом.
  - Кстати, дорогая моя, прежде чем мои авианосцы сбросят на вас первые бомбы, мне хотелось бы спросить: почему это у вас профайл не отображается? Вы что, не человек вовсе? Тогда это может быть опасным. Скажите, на вас заклинания в полночь не действуют и сердце осиновым колышком не протыкается?
  Кассандра остановилась и отпустила дверную ручку, которую некоторое время не решалась открыть.
  - А кто-нибудь хоть раз видел ваш профайл, ваше высочество?
  - Благодарю Бога и этот мир, люблю цветочков и котиков. Привет маме и папе, - пафосно произнёс аристократ, прижимая руки к груди, словно на вручении "Оскара".
  - Я уверена, что наследственные привилегии тут ни при чём. Переходите на светлую сторону, узнаете много интересного, - сказала она и силой захлопнула неподдающуюся дверь в VIP-комнате.
  
  Глава 23
  Шла пятая неделя пребывания Милены в Адуане. Как это часто бывает, поначалу она злилась, потом раздражалась, затем привыкла и даже стала получать от жизни в замке удовольствие. Сперва отсутствие некоторых привычных удобств заставляло её говорить каждому встречному и поперечному, что "невозможно жить в этой камере пыток", потом купание в бочке и ужины при свечах начали её даже забавлять.
  Иногда Милена тосковала, потому как ей страстно хотелось напиться и разгромить хотя бы каминный зал, но, ловя на себе строгий взгляд великого герцога, она тотчас же забывала о подобных вещах. Раз в несколько дней женщина пыталась разозлить Джозефа по любому поводу, поэтому она ходила за ним хвостом или врывалась в кабинет во время чтения и начинала всячески над ним подтрунивать, стараясь задеть за больное, как бы мстя за вынужденное унижение. Впрочем, она сама не осознавала, что порою балансировала на краю пропасти.
  Это был обычный апрельский вечер, мягкими сумерками окутавший поместье. Джозефу из города доставили посылку, которая привела его в полный восторг. Он с нежностью и гордостью продемонстрировал её Старку.
  - Патефон, - торжественно изрёк он, когда дворецкий, запыхавшись, вбежал в музыкальный зал. - Теперь мы сможем слушать нормальную музыку.
  В Адуане временами гостили заезжие музыканты, услаждавшие слух помещика чудной музыкой, но из-за определённых обстоятельств было решено временно отказаться от их услуг. Раньше в замке был патефон, выкупленный в одном из музеев, однако после его поломки отыскать новый не удалось. Пришлось заказать новый в одной передовой компании; увы, этот экземпляр не проработал и трёх дней. С трудом был найден потомок древней ремесленнической династии, который согласился смастерить патефон на глазок, ничего, впрочем, не обещая. Как ни странно, у него получилось.
  У Джозефа было настолько приподнятое настроение, что казалось, тут был задействован двадцатиметровый подъёмный кран. На радостях помещик приказал изготовить праздничный ужин. Он решил разделить своё счастье с Миленой, ни слова не говоря ей о посылке.
  Когда они приступили к трапезе, было около семи, и тяжёлые шторы из чёрного бархата почти не пропускали свет. Великий герцог восседал во главе длинного стола на тридцать персон, через несколько мест по правую руку от него восседала Милена. Этот зал давил на неё всем, и пребывание в таком внушительном помещении всего двух человек казалось ей каламбурным.
  - Что это за пиликанье, Джо? - поморщилась Милена, сделав первый глоток анжуйского вина из нелепо смотревшейся в её руках золотой чаши. - Это действует мне на нервы.
  - Это первый "каприз" Паганини, - ледяным тоном ответил аристократ.
  - Кошачий вой какой-то, - брезгливо заметила девушка, вгрызаясь в ножку утки под соусом наршараб. - Вот я так считаю: не умеешь играть - не берись. Как-то помелодичнее что ли бы надо... А то он всё пилик-пилик, пилик-пилик. Так и свихнуться недалеко. Я теперь понимаю, Джозеф, почему ты такой странный. Смотри, как надо это делать!
  И она начала рьяно настукивать оглушительную мелодию, задействуя для этого все подходящие конечности.
  - Попрошу не самовыражаться в моём присутствии!
  Женщина не обратила на этот возглас никакого внимания и стала играть ещё громче.
  - Три недели без десерта, - с предвкушением шаровой молнии, которая вот-вот залетит в комнату, сказал Джозеф. Взгляд его пристально изучал пустоту.
  Милена обиженно смолкла.
  - В вас говорит отсутствие тренировки прослушивания классической музыки, - начал терпеливо разъяснять великий герцог. - Большинство нынешних, прости Господи, песен отличаются чётким ритмом, поэтому они застревают в мозгу без вашего согласия. Хорошая музыка обладает более сложной структурой и, на первый взгляд, кажется размытой и неуловимой. Привыкший к простому ритму человек сочтёт её скучной. Но, уверяю вас, немного работы над собой, и вы научитесь понимать шедевры музыкального искусства. Воистину красивая мелодия похожа на изящную ветвь сакуры: она, извиваясь, медленно врастает в сердце, чтобы, отцветая, навсегда отставить в нём прекрасные лепестки. Простые песенки медленно разрушают вас. Направленные к центру сексуального возбуждения, они провоцируют выброс гормонов на совершенно пустом месте. Вас сбивают с ног волны мощной энергии, но вслед за недолгим приливом последует сокрушительный отлив, опустошающий вас. Человека с дурным вкусом можно сравнить с наркоманом, неуклонно разрушающим себя острыми ощущениями, с той единственной разницей, что первый не отдаёт отчёта в происходящей с ним катастрофе. Примитивная музыка истощает вас, вымывает верхний пласт духовного; сложная развивает, обогащает, наполняет энергиями неба.
  - Это всё замечательно, зайчик мой, - возразила Милена. - но этот лязг плохо действует на мои сфинктеры. Я уже чувствую, как к горлу подступает комок. Если этот паганец сейчас же не прекратит терзать инструмент, я извергну на стол ваше отборнейшее рагу.
  - Никола Паганини - один величайший музыкантов, которые когда-либо существовали, - непререкаемо произнёс Джозеф. - Перестаньте показывать своё ужасающее невежество.
  - Если этот скрежет и визг не остановится, я тотчас же выброшусь из окна, - угрожающе зарядила Милена.
  Помещик встал, открыл окно, распахнул створчатые ставни и молча сел на место, отрезав себе утиную ножку. Холодный ветер проник в помещение, заставляя салфетки на столе чуть колебаться. Милена вздрогнула и жалобно поёжилась.
  - А у вас есть что-нибудь потяжелее? - жалобно спросила она
  - Третий концерт Рахманинова, - ответил тот.
  - Нет, я имею в виду что-нибудь из металла.
  - Железный лом. Для несогласных.
  На этом разговор был окончен. Милена встала из-за стола и направилась в спальню, прихватив с собой половину оставшейся утки.
   - Как ты думаешь, Старк, - спросил великий герцог у дворецкого, решившего убрать со стола, - стоит ли приучить миледи к хорошей музыке?
  - Вы имеете в виду насильно?
  - Как же ещё? По-другому хорошее в человека и не проникает.
  - Я думаю, ваше высочество, что иногда полезно взывать к свободной воле человека. Пускай остаётся в своём невежестве.
  - Но ведь потом она скажет нам "спасибо"...
  - Далеко не факт, мессир, - с печальным вздохом заметил Старк. - Очень, очень опасно повышать уровень неподготовленным. Возвышение одного элемента души человека, когда другие остаются на месте, чревато внутренним напряжением. Большинство, как всегда, победит, и произойдёт мощный откат назад.
  Однако Джозеф решил не оставлять задуманное до тех пор, пока тёмный внутренний мир девушки хотя бы на секунду не озарит лучистинного искусства.
  Через четыре дня наступил праздник фиалок. Джозеф выбрал небольшую комнату с белыми стенами на первом этаже, обставленную очень просто. Специально для такого случая помещик приказал перенести стол из гостевой, обставить его лучшими десертами и немного приукрасить помещение. Небольшие букетики фиалок, умело разбросанные по комнате, придавали ей особую прелесть.
  - О, какая невероятная рикотта! - радостно возвестила Милена, смерчем влетая в комнату. - Чудесный день.
  - Присаживайтесь, - ласково попросил помещик, отодвигая стул. Он решил посадить девушку прямо напротив себя, чтобы иметь возможность изучать выражения её лица. Милена сразу принялась поглощать десерт. Некоторое время они обсуждали дела в замке. Джозеф был в наилучшем расположении духа.
  - Что это? - недовольно спросила мальтийка.
  - Вы же любите рикотту, разве нет?
  - Нет, я про музыку. Слышите? Такое что-то неуловимо-раздражающее.
  - Это Дебюсси, - невозмутимо ответил великий герцог.
  - Он вгоняет меня в сон. Право же, ещё слишком рано. Если это будет продолжаться, я в самое ближайшее время зароюсь своим личиком в этот чудный десерт. А, это вы, наверное, решили на еде таким образом сэкономить.
  Если бы Милена выполнила своё обещание, значительная часть блюд и правда смогла бы пережить этот вечер.
  - Потерпите немного.
  - Эй, герцог, я тебе что, собака Павлова? Это ты решил, что если я вкусно ем, а тут твоё треньканье наяривает, то я его полюблю со временем?
  - Вы меня ещё благодарить будете.
  - Так! - грозно встала Милена, на всякий случай запихивая маффины по карманам. - Я тут распоряжаться своей психикой по вашему усмотрению не позволю. Какая наглость! Всего доброго.
  - Очень жаль, что вы так упрямитесь, - меланхолично заметил Джозеф. - Понимаете, если вы не согласитесь облагораживаться добровольно, мне придётся вас пытать. Вы не подумайте, я вовсе не садист. Это для вашего же блага. Вы можете сопротивляться, ругаться, крушить мебель, кусать моих слуг, выдирать волосы на моей голове, но я запасусь терпением и стойко перенесу ваши атаки, зная, что мир будет освещён хотя бы одной проснувшейся душой.
  Он щёлкнул пальцами, и в комнату вошли двое слуг. Один нёс наручники и кляп, другой - пистолет и несколько верёвок. Милена не смогла возмущаться, так как ещё не пережевала большой кусок торта. Дав себя связать под дулом пистолета, она начала отчаянно брыкаться, пока слуги волокли её возмущающееся тело к выходу. Великий герцог поник головой и тяжело вздохнул. Едва ли он любил причинять людям вред.
  Протащив девушку метров семь, слуги притихли. Джозеф удивлённо прислушался. В комнату вошла Милена, покорно поникнув головой.
  - В чём дело, миледи? Вы забыли ежевичный кекс? Не беспокойтесь, после пыток вам его обязательно принесут. Простите ещё раз.
  - Я решила прислушаться к вашим доводам, - кротко ответила она.
  - Ну и славненько, - просиял великий герцог. - Дыба - не лучшее средство коммуникации.
  Он сменил пластинку и включил более быструю мелодию.
  - Между прочим, ваше высочество, - осторожно заметила девушка, решив ограничиться бокалом мятного мусса, - мне кажется, у вас несколько превратные измышления об интеллекте.
  - Что вы имеете в виду? - поморщился Джозеф, взяв со стола кружку с яблочным чаем.
  - Эм... Это... Вот! По моим наблюдениям, лучше всего мозг соображает у людей, не сильно обременённых знаниями. Есть, конечно, и интеллигентные люди, умеющие мыслить, но они, как правило, знают не так много, как могла бы вместить их голова. Они читают одну книгу вместо пяти, замусоливая её до совершенства. Либо запасаются интеллектуальным топливом в детстве, остаток жизни расходуя его. Ну как бы это... Собственные мысли подобны росткам молодой поросли, нежным и беззащитным. Как им пробиться сквозь ту гору мусора, которой захламлён ваш мозг?
  - Приятно слышать сложные грамматические конструкции и эпитеты из ваших уст, миледи. Это ещё больше убеждает меня в своей теории. Однако вы никогда не докажете мне, что уборщик мусора может быть умнее профессора анатомии.
  - Ну вот смотрите, - оживилась Милена, заёрзав на месте. - Ответьте мне на один простой вопрос. 18 апреля 1923 года в газете "Фигаро" было опубликовано следующее объявление: "По пятницам в клубе "Инжир" проходят встречи героев, участвовавших в Первой мировой войне". Почему это не может быть правдой?
  - Не знаю, - пожал плечами великий герцог. - Я думаю, настоящий герой должен погибнуть в бою. А эти - так, жалкая пародия.
  - Нет.
  - "Фигаро" могла переживать сложный период и не выходить в это время.
  - Ошибаетесь.
  - Встречи по пятницам неудобны. Лучше делать это в субботу.
  - Думайте ещё.
  - Не существовало такого клуба - "Инжир".
  - Кто знает? Но дело не в этом.
  - Им следовало бы стыдиться своего успешного участия в войне, а не делать из этого культ... Не знаю, сдаюсь.
  - Вот. А всё почему? Потому что вы рассматриваете вопрос однобоко. Всё, что вы делаете, - лишь подбираете едва отличающиеся между собой варианты. Ваш мозг слишком отягощён гуманитарными знаниями. Знаете, кто мне первым дал ответ на этот вопрос? Тереза, моя служанка. В прошлом она профессионально занималась боями без правил. Когда ты на арене, нужно держать в голове тысячу деталей, нужно моментально реагировать на малейшие изменения ситуации и просчитывать свои шаги на несколько ходов вперёд.
  - И каков же ответ?
  - В 1923 году было неизвестно, что та война была Первой мировой.
  - Я понимаю, о чём вы говорите, - пожал плечами Джозеф. - Но смекалка и умение быстро соображать - бесплодны. Бизнесмены соображают прекрасно, однако их ум - побочный продукт шопенгауэрской воли к жизни. Воистину прекрасен лишь обширный интеллект, оперирующий абстрактными понятиями. Только он может создать интеллектуальный продукт, а даже если не создаст - чёрт с ним, он заслуживает существования только ради красоты своей мысли. А решать головоломки или играть в дартс предоставьте своим уборщицам. Или болонку вашу на это же натаскайте. Что бы вы там ни утверждали, я не буду считать себя ниже в умственном отношении, чем ваш обслуживающий персонал. К чему этот спор?
  - Это я к тому, что я хорошая и не надо меня пытать, - кротко ответила девушка, втянув голову в плечи. - И лишать меня еды вовсе не обязательно.
  Джозеф молчал, выбивая пальцами какую-то сложную мелодию.
  - Понимаете, ваше высочество, каждый должен иметь свои слабые места. Любой умный человек имеет право обожать передачу "Секс-пекс-крекс", или зачитываться Утиновой, или сходить с ума по Дритни Пирс. Без этого могут лишь гении или ханжи.
  Её собеседник подошёл к окну и сцепил руки за спиной.
  - Ладно, - грустно сказал он. - Очень жаль, что придётся оставлять вас с таким ужасным музыкальным вкусом.
  - Опля! - воскликнула Милена, радостно вскакивая. Она стала в важную позу и зачитала небольшой стих на прощание.
  - Это вы откуда взяли? - обернулся помещик.
  - Это я из себя, - гордо парировала женщина.
  - Как так? - ошеломлённо переспросил Джозеф. - Выпишете стихи?
  - Пишу, - ответила немного уязвлённая Милена. - У вас такое лицо, ваше сиятельство... Высочество, то есть, простите... Вы вот думаете, что раз человек продался за бриллиантовую икру, так он недоэволюционировавшая макака.
  - Признаюсь, я немного удивлён, - произнёс великий герцог, присаживаясь за стол и жестом показывая Милене сделать тоже самое. - Я думал, что вы тогда заметили про стихи для красного словца, чтобы отвлечь подозрения от кухни... Не могли бы вы порадовать меня примером ваших поэтических изысканий?
  Милена важно присела на краешек стула, вольготно облокотилась на стол, приподняла грудь и начала декламировать.
  - Недурственно, - заметил Джозеф. - Признаюсь, я не большой поклонник стихов с разорванной структурой, невнятной рифмой и сбивающимся ритмом. Но в ваших чувствуется живое биение жизни.
  - Я не могу сочинять стихи в идеальной форме так, чтобы сохранялась первоначальная идея, - грустно ответила Милена. - Так мог только Мушкин. А вы? Неужто никогда не забавлялись сочинением собственных стишат?
  В ответ Джозеф лишь вымученно улыбнулся.
  - Я не могу писать стихи...
  - Понятно. Вы, стало быть, прозой балуетесь?
  - Нет, - сурово ответил он, скрещивая руки на груди.
  - Ба! Да неужто философскими трактами ночами оргазмируете?
  - Я никогда ничего не писал, - сжигая девушку взглядом, ответил он.
  - Как так? - растерялась Милена. - И что: ни музыку, ни фотографию? Трам-пам-пам? Или там картинок малевание?.. А! Вы, может, фигурки хорошо лепите из глины? Или готовите, хотя зачем оно вам...
  - У меня нет таланта к созиданию чего-либо, - медленно произнёс Джозеф, уставившись в пол. - Иногда меня посещают идеи, которые можно было бы перенести на бумагу, или я слышу отрывки мелодий, но...Я не могу достойно воплотить их в жизнь. Быть может, если бы я не читал так много, я радовал бы свет графоманскими опусами, но я слишком хорошо знаю, как должна выглядеть пристойная литература. Всё у меня получается неестественно, безжизненно, как плохо склеенный картонный замок. А создавать произведение, зная, что хоть кто-то раскрыл тему лучше меня, возмутительно для моей гордости.
  На секунду у Милены защемило сердце при виде этого несчастного создания. Многое в личности помещика стало ей ясно.
  
  Глава 24
  Дни в Адуане текли мучительно медленно. Джозефу только и оставалось, что ждать, когда сработает его план, который с каждым днём казался ему всё менее идеальным. Подобные чувства испытывают некоторые женщины, уставшие от беременности и желающие поскорей разрешиться от бремени. Порой им даже овладевала мысль начать всё раньше времени - и будь что будет! - но тиски здравомыслия вовремя сжимали его голову, сдерживая её от такого необдуманного шага. Все наслаждения, которые Джозеф мог испытать при мысли о том, что станет с миром после осуществления его намерений, были давно пережиты. Чувство радости истёрлось со временем, для забав с представителями министерства не было повода, и всё, что приходилось на долю великого герцога, - безучастно следить за мучительно растянувшимся течением дней. Появление Милены несколько оживило обстановку в замке, однако начинало доставлять ему некоторые неудобства.
  Однажды, часа в три дня, подходя к комнате своей пленницы, чтобы позвать её на поиски барсуков, Джозеф услышал странный шорох. Охранника, который должен быть стоять у дверей, не было, и помещик решил, что тот отлучился по нужде.
  - Ну что, что ты мешкаешься? Давай! Тсс! Только тише. Да, вот так, - услышал он сдавленный шёпот Милены, сопровождаемый приглушёнными звуками.
  Помещик резко открыл дверь. Мальтийка в ночном пеньюаре на четвереньках стояла на кровати, а сзади примостился нелепо смотревшийся охранник, испуганно уставившийся на хозяина. Пояс его неуверенно свисал, а штаны были приспущены. Великий герцог на секунду зажмурился, чтобы не впускать в подсознание эту ужасную картину.
  - Это что такое?! - яростно завопил он. - Прекратить!
  - Высочество, ну зайди ты через пять минуток, ок? - недовольно промычала пленница, не меняя положения. Охранник в ужасе попятился назад, упал на спину и ударился головой о спинку кровати.
  Джозеф взял напольную вешалку и зашвырнул ею в стену. Несчастный спохватился, подобрал штаны и пулей пронёсся мимо хозяина. Милена была очень недовольна.
  - Мог бы подождать уже чуток, - злобно заметила она.
  - Вон! - взвизгнул великий герцог, еле дыша от бешенства. - Ещё раз я увижу подобную картину...
  - И что? - с издёвкой спросила девушка. - Выставишь меня на мороз? Ну-ну, хороший способ сбежать отсюда. Ты, ваше высочество, совсем страх потерял. Думаешь, еда-вода и всё такое? А как мне, здоровой двадцативосьмилетней женщине, остальные потребности удовлетворять? Я и так бляду целомудрие уже чёрт знает сколько! Поимей совесть!
  - Ещё раз я увижу нечто подобное, и вам несдобровать, - процедил сквозь зубы Джозеф.
  Выходя, он сильно хлопнул дверью, чем заставил бедную женщину непроизвольно вздрогнуть. Она недовольно начала поправлять пеньюар.
  После этого помещик не разговаривал с Миленой дня два. Девушку пускали поесть только после того, как Джозеф окончит трапезу.
  Через пять дней после инцидента великий герцог сидел в столовой, одиноко вкушая плоды великолепной яблони одного из знакомых помещиков, попеременно разбавляя их плодами творчества не менее великолепного Эжена Ионеско. Сзади неслышно подкрался Старк.
  - Мессир, - начал он, - вы приказывали сообщать вам в том случае, если миледи будет странно себя вести...
  - Да? - насторожился Джозеф.
  - Она сейчас на конюшне... Она говорила, что хочет посмотреть на ваших английских скакунов.
  - Этого я ей делать никогда не запрещал, - сухо заметил великий герцог, утирая губы салфеткой.
  - У меня есть подозрения... Возможно, мне кажется, но она флиртует с конюхами.
  - Так, - ответил Джозеф, отодвигая тарелку с яблоками, резко и как-то неловко вставая с места.
  Через полчаса хозяин поместья, тяжело переступая, периодически увязая в грязи, достиг конюшни. Его походка выглядела довольно странно: было видно, что некоторые движения причиняют ему резкую боль, но в глазах его горел непреклонный огонёк, заставляющий продолжать движение. Следом торопливо семенил Старк.
  Джозеф открыл дверь в стойло, и его взору явилась следующая картина: Арчи чистил бока Джоя, единственного на конюшне арабского скакуна, смотря преимущественно в пол. Милена стояла рядом, прислонившись спиной к крупу лошади. Одной рукой она накручивала локон на указательный палец, а второй иногда хваталась за скребок, как бы направляя Арчи и показывая ему, где лучше тереть лошадь. Конюх периодически лепетал что-то несуразное, и Милена слушала его с таким восторгом, будто перед ней открылись величайшие тайны мироздания. Глаза её блестели, а по губам блуждала многозначительная улыбка. Джозеф заметил, что из платья, подаренного им накануне, она вырезала значительный кусок в области декольте.
  - Что тут происходит? - прошипел помещик, не переступая порога.
  - Ничего, ваше высочество, ничего, - испуганно пролепетал Арчи, роняя скребок. - Я объясняю госпоже Фальцоне особенности разведения пинтабианов.
  - Да, мы как раз дошли до того места, когда у кобылы начинается течка, - томно произнесла Милена, покусывая кончики волос.
  - У нас в библиотеке есть замечательное иллюстрированное пособие Жака де Грийона на эту тематику, - холодно заметил Джозеф. - Будь добр, Арчи, проводи нашу посетительницу к выходу.
  Арчи покраснел, как рак. Ему было всего восемнадцать лет.
  - А можно она сама дойдёт до места? - спросил он, опуская голову и очень смущаясь.
  - Это неуважение по отношению к женщине, - строго ответил великий герцог. - Здесь грязно, и ты должен подать миледи руку, чтобы она не споткнулась. Да что я ещё пререкаюсь с тобой! Живо ко мне!
  - Я не могу, - тихо прошептал он, скрючиваясь, как страус.
  - Что?!
  - Не могу, - сказал еле слышно, так что только Милена поняла, что он сказал, и то по губам.
  Помещик некоторое время стоял молча, слегка покачиваясь.
  - Так, понятно, - сказал он. - На первый раз, Арчи, тебя можно простить. А вас, миледи, я прикажу выпороть розгами.
  Милена не слишком испугалась угрозы. Она уже смутно осознавала, что скорее джайнист растерзает невинного ягнёнка, чем Джозеф осмелится преступить черту физического насилия по отношению к женщине. Расстроившись неудачей, взбалмошно вздёрнув носик, она демонстративно направилась к выходу, специально наступая в самые грязные места.
  Великий герцог чуть отошёл от двери.
  - Всякий, уличённый в несанкционированном общении с этой женщиной, будет вышнырнут вон, - пронзительно заявил он, обращаясь к стоящим неподалёку конюхам.
  После этого Милена демонстративно отказалась от ужина, сделав, правда, соответствующие запасы во время обеда. На следующий день, в пять часов вечера, Джозеф вызвал прожорливую мальтийку в гостиную.
  Чуть замешкавшись, отдавая распоряжения слугам, хозяин замка застал женщину уже за столом. Она сидела вполуразвалку, заложив ногу за ногу. В руках её был пустой бокал, по ножке которого она то и дело проводила указательным пальцем.
  - Простите за некоторое опоздание, миледи, - приступил к разговору Джозеф.
  - Да ладно, - ответила та, пристально всматриваясь в присаживающегося напротив мужчину.
  - Я поразмыслил над вашими аргументами и пришёл к выводу, что я, быть может, был несколько неправ, не учитывая потребности вашей... ммм... физиологии...
  - Не только моей, - заявила она. - Общечеловеческой такой физиологии.
  - Пожалуй. И я намерен несколько смягчить последствия вашего вынужденного заключения. Скажем, кхм... Я мог бы приказать слугам изготовить какой-нибудь предмет, который, так сказать... Облегчил бы ваши страдания.
  - Да чего там, - махнула рукой Милена. - Этот предмет у меня и так всегда с собой.
  - В самом деле? - растерялся великий герцог. - Тогда я мог бы заказать вам из города специального робота...
  - Не нужны мне никакие роботы, - резко ответила женщина. - Эх, если бы вы знали, ваше высочество, что значит тепло крепких мужских рук... Хотя кто вас разберет, может, и знаете.
  Джозеф сделал вид, что не расслышал, и только строго приподнял бровь.
  - Тогда я не знаю, что делать.
  - Ну что вы из себя дурачка корчите, мессир. Развели тут "1984-й". Что вам, жалко мне выделить какого-нибудь юношу во временное пользование? Вы так скривились, как будто я из них всю кровь высосать собираюсь.
  - Во-первых, не смейте называть меня "мессир", - безапелляционно заявил Джозеф.
  - Вот и не буду, - надулась Милена. - Тоже мне Воланд нашёлся.
  - А во-вторых, - продолжил великий герцог, будто бы ничего не услышав, - только я в этом замке могу распоряжаться своей собственностью. Не переношу, когда мои вещи трогают без спроса.
  - Конечно, если вы с этой стороны смотрите на дело... - замешкалась Милена. - Ну что вам, жалко? Я что, так много у вас прошу? Одного несчастного Арчи! Какие у него глазки! Он смотрит на меня, как сурикат, получивший психологическую травму. И вы видели его пальцы? Это же...
  - Прекратить! - разозлился помещик
  - Ну ладно. Если вам так нравится Арчи, я согласна и на Пьера. Не то чтобы я люблю блондинов, но его нос подсказывает мне...
  - Убирайтесь!
  - Ладно. Если вы так настаиваете, я согласна и на Томаша. Он, конечно, грубоват, но...
  - Ещё одно слово на эту тему, и я посажу вас в карцер. И без лобстеров оставлю. Да-да, я на такое способен.
  Мальтийка порывисто встала и быстро ушла в свою комнату, бормоча под нос что-то, близкое к тому, что Джозефу не помешало бы проверить состояние своего психического здоровья у надлежащих специалистов.
  Весь следующий день, а именно понедельник 8 мая, Милена не выходила из комнаты. Старк начал немного волноваться. Во вторник он поставил возле закрытой двери поднос с самыми сногсшибательными запахами. Аромат запечённой под сыром картошки мог вызвать скупую сладострастную слезу у самого замшелого аскета, но дверь так и не открылась. Все эти два дня в комнате, насколько мог слышать дворецкий, стояла абсолютная тишина. В среду обеспокоенный Джозеф постучался в спальню Милены.
  - Входите, ваше высочество.
  Заглянув в комнату, он увидел вполне ожидаемую картину. Пленница полулежала на кровати, опираясь на правый локоть, чуть выпятив бедро и немного подогнув колени. На ней была самая короткая из ночных сорочек, которую только и можно было найти в замке.
  Джозеф присел на краешек обитого красным бархатом стула, стоявшего возле двери.
  - Ваше упрямство положительно сказывается на моём бюджете, - заявил он. - Так что я совсем не против, можете голодать, сколько вам захочется. Да и припасы ваши скоро кончатся.
  Милена медленно облизнула губы, смахивая крошки шоколадного пирога, которым она запаслась ещё в четверг.
  - Я вот почему к вам пришёл... Мы тут давеча вели дискуссию по поводу интеллекта и сообразительности. Положим, вы обладаете некоторой умственной сноровкой. Мне требуется рассмотреть один вопрос с непривычной точки зрения. Подскажите мне, как, по вашему мнению, лучше решить одну дилемму, и я позволю вам... Скажем, предоставлю одного моего слугу по своему усмотрению. Но только на некоторое время.
  - Вы выгоните его потом?
  Джозеф замялся.
  - Обещайте, что не выгоните его.
  - Этого я не могу вам гарантировать, миледи, - сказал он, начиная мять в руках льняную скатерть, украшавшую столик. - Я обещаю постараться сдержать себя. Но если меня накроет волна омерзения к этому человеку, я вышвырну его вон.
  - Ну всё же лучше, чем ничего, - еле слышно пробормотала Милена, быстро переводя взгляд на круглые настенные часы, висевшие слева от великого герцога, чуть выше его головы. - Сколько сейчас?.. Подскажите, у меня ужасно плохое зрение.
  - Половина четвёртого, - с лёгким недоумением ответил Джозеф.
  - Отлично. Через полчаса я буду совершенно готова, - сказала мальтийка с чуть слышным вздохом удовлетворения, медленно запрокидывая голову назад.
  - Миледи, - сурово произнёс аристократ, заметно напрягаясь, - вас должны были предупреждать, что в периоды плохого настроения я неразборчив не только в выражениях, но и в предметах. Эта чугунная подставка для книги, стоящая по правую руку от меня, в последнее время всё чаще возникает в моём сознании, когда я думаю о вас.
  Некоторое время они молча взирали друг на друга, едва сдерживая подавленную злобу. Джозеф решительно встал и вышел вон. В тот же день слугам было категорически запрещено вступать в какие-либо отношения с пленницей под страхом кастрации. В ярости Милена разгромила всю комнату; впрочем, через два дня от её злости не осталось и следа. Тогда же состоялся следующий разговор.
  - Вы хотели проконсультироваться со мной, ваше высочество? - нейтрально спросила мальтийка, появляясь на пороге кабинета Джозефа.
  - Да, - чуть растерявшись, ответил тот, жестом приказывая девушке присаживаться. - Мне, собственно, вот что хотелось у вас спросить...
  Тут великий герцог откинулся на спинку кресла, а его пальцы образовали подобие домика. Некоторое время он не решался заговорить, явно что-то обдумывая. Милена надкусила стащенное в столовой жёлтое антоновское яблоко.
  - Речь пойдёт об известной вам Кассандре. Я вижу, что она созрела для того, чтобы перейти на мою сторону, но несколько упрямится. В голове её столько предрассудков.
  - Да? - скептически проговорила Милена, стараясь как можно быстрее прожевать кусок. - С чего вы это взяли? Если бы я была на её месте, я бы ни за что так не поступила.
  - Разумеется, - поспешил вставить помещик, гася едва зарождавшуюся улыбку. - Я, однако, вижу это весьма ясно, так как заметил с ней некоторое внутреннее сходство. Легко понимать выражение лиц в зеркальном отражении...Так вот. Я не знаю, как бы ускорить процесс её эмоционального созревания. А время-то идёт.
  - Наплюйте вы на эмоциональное созревание. Есть уйма замечательных силовых приёмов.
  - Я думал об этом. Но, видите ли, здесь возникает некоторая проблема. Можно было бы прибегнуть к шантажу, но ведь о Кассандре и так нет практически никаких данных, я уже не говорю о компрометирующих данных. Безотказный метод - похитить кого-нибудь из членов семьи или человека, с которым она имела бы тесные тёплые отношения, но и таких субъектов не обнаружено. Деньги я ей предлагал - и она посмела отказаться, утверждая, что работает исключительно ради денег.
  - Занятно, - заявила Милена, принимаясь выколупливать косточки из огрызка.
  - Я обдумал несколько вариантов, но они не удовлетворили меня в полной мере. Я хочу, чтобы вы, как а) женщина; б) мальтийка; в) знаток человеческой натуры - помогли бы осветить дело с новой, неожиданной для меня стороны.
  Милена некоторое время чавкала, пробуя на зуб яблочные косточки.
  - Я думаю, неплохо сработало бы, если бы у вас было нечто, очень ей необходимое, жизненно важное. Только у вас. Это можно было бы выменять на её согласие.
  - Я не знаю, что это может быть, - развёл руками аристократ. - Я не нашёл информации о каких-нибудь её несбыточных мечтах.
  - Либо же в её жизни присутствовал бы некий негативный фактор, который вы и только вы могли бы устранить.
  Джозеф пожал плечами.
  - Если такого фактора нет, никто не мешает вам его создать.
  - Я думал об этом. Тут ведь встаёт вопрос о степени моей незаменимости. Большинство проблем, которые я способен создать, легко разрешаются тем же министерством.
  - Вы могли бы, - задумчиво проговорила Милена, - заразить её какой-нибудь смертельной болезнью. А лекарство было бы лишь у вас. Да ладно, ваше высочество, вы же постоянно шаритесь по всяким фондам и разработкам, неужто у вас нет нужных связей?
  - Я не настолько всемогущ, как вам кажется.
  - Значит, соврите, что лекарство есть. Ну не вылечится - так не вылечится.
  - Что вы такое несёте?
  - О мой Жлобс, - закатила глаза Милена. - вашему высочеству следовало бы основать приют, заботящийся о разведении чеширских котиков, а не в игры тут играть.
  - Она потребует доказательств такого сногсшибательного эффекта у никому неизвестного лекарства.
  - Подделайте.
  - Если станет известно о болезни, Кассандру смогут отстранить от дела и направить на лечение.
  - И то правда, - нахмурилась Милена в связи со скоропалительной кончиной яблока.
  - Я раздумывал над тем, чтобы подсадить её на наркотики... Знаете, есть вещества, вызывающие мгновенную зависимость. Шёл бы мой человек по улице, вколол бы ей что-нибудь... Но ведь наркотики достать можно и через министерство. А если она догадается, что к чему, того и гляди, обидится на меня и откажется сотрудничать.
  - Казино, алкоголь, разведение шиншилл, - начала перебирать варианты Милена.
  - Нет. Я обдумывал. Вообще, согласно полученным данным, не в её характере поддаваться зависимостям.
  - Точно! - радостно хлопнула себя по лбу Милена. - Есть вещи, которые действуют гораздо сильнее, чем большинство известных науке наркотических веществ.
  - Правда? - спросил обнадёженный Джозеф. - Что вы имеете в виду?
  - Приворот, - изрекла она с торжественной ухмылкой.
  Осанка её сделалась более изысканной, грудь подалась вперёд, руки плавно легли на колени, и девушка победно начала озираться по сторонам, будто ожидая невидимых аплодисментов.
  Аристократ разочарованно фыркнул.
  - Ну это уж совсем не по моей части. В вас развилась, милочка моя, профессиональная деформация.
  - Нет-нет-нет! - со знанием дела помахала Милена указательным пальцем перед носом великого герцога. - Миледи знает толк в извращениях. Я, признаюсь, на заре своей карьеры раза 3 пользовалась приворотом. Это, конечно, было нечестно с моей стороны, это являлось неблагодарностью по отношению к тому высокому искусству, которому я имею честь служить. Но тогда мне очень, позарез нужны были деньги, и клиенты умоляли устроить их счастье с нужным человеком...
  - Чушь! Ни за что не заставите меня связаться с этой чепухой. Меня, Джозефа цу Гундер-Балленштайна, великого герцога Эгерийского!
  - Зря, ваше высочество, я знаю, о чём говорю. Между прочим, - добавила она несколько обиженно, - вы должны руки мне целовать за столь гениальную идею, а вы ещё фыркать изволите.
  - Это всё сказки для детей. Многие, не разбираясь и не желая понимать законы жизни, ищут оправдание в каких-то невидимых человеческому глазу механизмах. Комплекс избранности, неотцветшая инфантильность, детская вера в чудо, страх смерти - глупо строить планы, следуя вашим бабским законам.
  - Кому баба, а кому голова баобаба.
  - Всё, прекращаем обсуждение. Да если кто-нибудь из того же министерства узнает, что я балуюсь подобными вещами, меня засмеют. Поражение моих планов едва ли унизит меня настолько, как этот маленький инцидент.
  - И вместо того, чтобы валяться у меня в ногах от благодарности, - печально заметила Милена, подпирая ладонью щёку, - вы предпочитаете выделываться, как Елизавета I на брачном ложе. Кусок идиота. Я больше не собираюсь дышать с вами одним воздухом. Ни минутой больше!
  Джозеф понял, что это не шутка и не каприз, а очередная резкая смена настроения, не оставлявшая мальтийку в покое даже в спокойной обители Адуана. Он спешно позвонил в колокольчик. Пьер нагнал девушку, когда она почти подошла к выходу, схватил за руку и спешно увлёк обратно.
  Великий герцог на секунду засомневался. В случае неудачи он не терял ничего. В случае выигрыша победа сама плыла ему в руки. Так стоило ли упрямиться?
  
  Глава 25
  Кассандра находилась в пригороде Праги с частным визитом. Чету Мазанец постигло несчастье: из-за вечной шизоидной безразличности старина Томас не купил вовремя новую машину. Жена его Тереза, бывшая примадонна конкурсов красоты, махнула рукой на то, что каждый год они не покупают мужу требуемую законом иномарку. В конце концов, жили они в пригороде, его машина простаивала в гараже, да и с соседями отношения были хорошие. Однако ей пришлось дорого поплатиться за своё попустительство. Однажды до Совета по делам моды дошло, что Томас Мазанец ездит на форде "Феа", который должен был быть изъят из обращения три года назад. То, что преступник до поры до времени не попадался отрядам охраны моды на глаза, только усугубляло дело. Теперь бедняге Томасу грозило пять лет по статье об использовании устаревших или вышедших из моды товаров, а его жена могла попасть в тюрьму в качестве соучастника.
  Кассандра, любившая эту пару за радушное гостеприимство, утешала их, как могла.
  - У моей коллеги есть родственник в Департаменте контроля использования модных новинок, - уверяла она, ласково гладя всхлипывающую Терезу по руке. - Я проверю, можно ли как-нибудь облегчить ваше положение.
  - Ах, это так ужасно, так ужасно! - высморкавшись в платок, произнесла женщина. - Но ты же знаешь, мой Томми совсем не от мира сего. Если бы не я, он бы вообще покупал новые вещи только тогда, когда выйдут из строя старые. И вот где мы теперь из-за потакания его блажи!
  - Не волнуйся, дорогая, - продолжала вещать Кассандра, пробуя влить в красавицу хотя бы каплю своего спокойствия. - Можно попробовать доказать, что Томас не в своём уме. Это ведёт к тому, что он не мог адекватно оценивать постановления Управления моды и не понимал, какие именно вещи нужно покупать в новом сезоне.
  - А я?
  - А ты была под колпаком у своего мужа-тирана. Он грозился тебя убить, если ты не будешь исполнять его придури. Ты подавала знаки соседям, но тебя никто не понял.
  - Ну, только если так, - вздохнула Тереза, начиная приходить в себя. - Ах, Коко помилуй, Коко помилуй! Я не хочу сидеть в Брошмуре! Говорят, у них заключённые ходят в одинаковых бледно-бежевых льняных рубашках!
  - Да, притом целый год в одних и тех же, - задумчиво проговорила Кассандра. - Я слышала о страшных пытках того места. Ходят слухи, провинившихся сажают в карцер, где на стенах развешена лучшая одежда мировых брендов. Заключённому дают перемерить все вещи, а потом возвращают в общую камеру всё в той же льняной рубашке.
  - А это правда, что самых непокорных заставляют носить самую немодную одежду, что только есть?
  - Истинная правда.
  - Ах, Прадо мой! - всплеснула руками Тереза, предавшись радостям горестного всхлипывания.
  Внезапно перед Кассандрой начал мерцать зелёный прямоугольник, оповещавший о том, что вот-вот возникнет экран связи. Девушка отпустила руку безутешной жены и подошла чуть ближе.
  - Кася, Кася, приём!
  Перед ней возникло лицо Венеры, красное, запыхавшееся. Взгляд коллеги был полон дикого ужаса, зрачки расширены, а в белке левого глаза проступила извилистая ветка кровеносного сосуда.
  - Что случилось, мой суслик?
  - Тревога! Комендантский час!
  Венеру было сложно понять. Она, видимо, забегалась, поэтому говорила отрывисто, неравномерно разбивая слова.
  - Это с какой это стати?
  - На тебе есть синий нейлон?
  - Нет.
  - Живо домой! - взвизгнула Венера. - Или оставайся, где находишься, на неделю.
  - Объясни нормально, в чём дело. Максимально связно и последовательно. Я подожду.
  Венера начала делать глубокие вдохи, смотря в потолок. Лицо её периодически нервно подёргивалось. Вдруг Кассандра заметила, как девушку кто-то выпихивает из кадра, и перед ней появилось невозмутимое лицо Хосе Иванова, который недавно был переведён к ним из другого отдела.
  - Переполошились так, будто мест на Ноев ковчег не осталось, - оптимистично начал он.
  На заднем фоне и правда было заметно какое-то мельтешение.
  - Хосе, дорогой, ты-то хоть можешь мне разъяснить, что здесь происходит?
  - Экстренное введение в моду новой единицы товара, только и всего. А клёкоту-то, клёкоту! Пять часов назад объявлено, что стало модно носить нейлон.
  - Как так? - удивилась Кассандра. - До конца сезона ещё месяц!
  - Знаешь ли, Касечка, воротилам большого бизнеса плевать. Собственно, дело вот в чём. "Хламм & Co." по дешёвке закупила у одного заокеанского дельца огромную партию синего нейлона. Они намеревались ввести в моду синие нейлоновые блузки и рубашки. Но вот беда!.. Компания "Глупур", оказывается, вживила в Единый модный парламент СШЕ своих людей. Короче говоря, им удалось лоббировать новое правило, согласно которому с нового сезона на каждом европейце должно быть не менее 80% красного цвета. Синий нейлон, как ты понимаешь, в пролёте: кому охота платить штраф за несочетаемость цветов?
  - Плохи дела, плохи, - начала бормотать испугавшаяся Кассандра.
  - Так вот, - продолжал Хосе, - понадобилось им срочно распродать лежащий на складах нейлон. Связались они, ясно же, с Прокуратурой моды. Через шесть часов вводится комендантский час. Каждый, кто посмеет выйти на улицу без синего нейлона, будет расстрелян.
  - Тем более что нейлон не был в моде года как четыре, - заметила Кассандра, медленно оседая.
  - Да. Проблема в том, что перекупщики узнали об этом от одной из прокурорских гадюк и мгновенно смели весь нейлон со складов. Через несколько дней они выйдут на связь и заломят цену в три, а то и в пять раз выше. Люди уже раскупили всю нейлоновую одежду во второстепенных магазинах. Так что если ты не уверена, что успеешь добраться домой, останься там. Мы тут в Министерстве запаслись едой и водой.
  - Что же мне делать? - еле слышно прошептала девушка.
  - Кася, осторожнее! - повысил голос Хосе. - Люди бросают машины прямо посередине дороги и отправляются за нейлоном, в городе огромные пробки. От большого количества столкновений машинки для хождения выходят из строя и мёртвым грузом лежат на дорогах. Мэрия, конечно, намеревается ввести систему общественного транспорта, но ты знаешь, им давно никто не пользовался, так что это займёт день-два.
  - Фи, - очаровательно фыркнула Тереза. - Общественный транспорт! Ноги моей не будет в автобусе, даже если на нас начнёт извергаться Килиманджаро и это будет единственным средством к спасению.
  - Что же мне делать, - повторила растерявшаяся Кассандра, - пешком идти?
  - Бежать, Кася, бежать! - чуть истерично поправил её Хосе. На заднем фоне кому-то стало плохо, так что он прервал связь и кинулся к пострадавшему.
  Кассандра замерла. Она понимала, что должна припустить, что есть мочи, но на неё напал ступор, какой бывает лишь в самых страшных снах.
  - Так что же это?.. У меня же нейлона нет! - запричитала только что осознавшая этот факт Тереза, начав носиться по комнате, сшибая всё на своём пути. - Ах, Касечка, останься со мной, мне так страшно! Хотя нет, у нас совсем нет запасов, нам с мужем едва на день хватит. Чёртов идиот! Всё из-за него... Все люди как люди, больше года не встречаются...А мы десятый год вместе, приходится постоянно продлевать брак, да и соседи смотрят, как на больную! А что будет с нашими детьми? Я не хочу, чтобы моя дочь стала в школе изгоем, потому что она целый месяц ходит за ручку с одним и тем же мальчиком! Чтобы её лечили в психиатричке из-за того, что она девственница в пятнадцать лет! Пропащие мы, пропащие!.. Ах, Касечка, как мне страшно...
  Девушка наконец стряхнула с себя застывшую в теле дрёму и, не попрощавшись, рванула к выходу. Тереза, плача, уселась на диван, сняла с подушки нейлоновую наволочку и начала думать, можно ли переделать её в мини-юбку.
  Кассандра выбежала из сего гостеприимного дома и понеслась по пригороду, спотыкаясь о неровную брусчатку и с трудом перепрыгивая через лужи. Тяжело дыша, она упала прямо на голые камни и порезала руку. Несколько минут девушка лежала неподвижно, и ей казалось, что легче сдаться и подождать, пока модные каратели её пристрелят, чем встать и попробовать добежать до дома. Тело, однако, отказалось подчиняться таким мыслям и поднялось будто бы помимо её воли.
  Она не помнила, как добралась до Праги: то ли выработанный в экстренной ситуации адреналин заставлял бежать очень быстро, то ли кто-то её подвёз - всё было как в тумане. Нелепо размахивая руками, периодически спотыкаясь на ровном месте, внеслась Кассандра во встревоженный город. Здесь, на окраине Праги, начиналась уже идеально ровная заасфальтированная дорога, так что бежать стало проще. Время от времени девушка сталкивалась с такими же ошалевшими людьми, которые уже сами не понимали, куда они бегут и зачем. Самой тяжёлый этап пути начался ближе к центру. Чтобы добежать до своего дома, нужно было пересечь исторический центр города.
  Только теперь Кассандра почувствовала реальность всего происходящего. Истощённое тело погрузилось в воды усталости. Ноги отказывались слушаться, в глаза то и дело лезли растрепавшиеся пряди волос. Многочисленные ссадины и порезы кровоточили, заставляя одежду прилипать к телу. Почувствовав, что сил уже не остаётся, она встала на четвереньки и поползла. Столкновения с суматошно носившимися людьмигрозили сбить её с курса, однако девушка нашла в себе силы не обращать на истошные вопли никакого внимания и мужественно доползти до Пороховой башни. Оттуда путь домой она знала наизусть. Кассандра поднялась с колен и торжествующе отдышалась. Всего несколько улиц - и хоть потоп! Всеобщий ужас только придал ей сил. Своевольно открылось второе дыхание.
  Почувствовав невероятную лёгкость в теле, она начала бежать так быстро, что, казалось, вот-вот взлетит над землёй.
  - Стоять!
  Огибая угол, девушка врезалась в какого-то мужчину, да так, что сшибла его с ног, и тот с визгом упал на землю. Четверо полицейских окружили её плотным кольцом.
  - Что такое? - сказала она, с трудом понимая, что произносит. - Комендантский час уже настал?
  Кассандра перевела взгляд на большие часы, украшавшие средневековую башню. До момента Икс оставалось полтора часа.
  - Смотреть, - рявкнул один из них, самый высокий. Это был регулярный модный патруль, производивший выборочный осмотр горожан на предмет соответствия модным тенденциям. Кассандра поняла, что её неряшливый внешний вид служит плохой рекомендацией. Она поспешно начала демонстрировать всё необходимое.
  - Так, смотрите. Ломаные герметические формы - вот, на майке у меня. Платиновые украшения компании "Ти́хони" не менее пятнадцати грамм - в ушах, видите? Элементы из прокопчённой джинсы на поясе. Чёрная шёлковая ткань - вот, - спешно тараторила она, показывая краешек нижнего белья. Если бы у патруля возникли сомнения в том, соответствует ли внешний облик девушки критериям хорошего вкуса, то это могло бы кончиться задержанием. Сидеть во временном изоляторе и ждать, пока эксперты вынесут вердикт, совсем не входило в планы Кассандры. Её пугал не столько крупный штраф, сколько возможность отстать от следствия.
  Полицейский грозно сощурился, протянул руку к голове Кассандры и резко выдернул серёжку из правого уха, так что девушка ойкнула от боли. У него возникло подозрение, что серёжки эти весят в совокупности грамм эдак тринадцать, никак не пятнадцать. Один из патрульных подал ему подручные весы. "7 грамм", - гласил вердикт, вынесенный зелёным экранчиком.
  - Можно идти? - спросила девушка, трясущимися руками водружая серёжку на место.
  - Сумка?
  И тут Кассандра поняла, что совершила непоправимую ошибку. Страх настолько помутил её рассудок, что она потеряла свою сумку. Не то чтобы ношение сумок чем-то помогало жительницам СШЕ, но специальное постановление Единого модного парламента запрещало девушкам, достигшим двенадцати лет, выходить из дома без сумки.
  - Я... я потеряла её... это тут, совсем недалеко... Это близко... - лепетала она со слезами на глазах. Кассандра вцепилась в рукав полицейского, стащившего с неё серёжку, и увлекла его за собой, уверяя, что сумка будет найдена.
  - Сейчас, сейчас... Ещё чуть-чуть, пожалуйста... Там важное лежит, я не вру! Честно, я покажу...
  Когда они дошли до Пороховой башни, полицейский резко стряхнул себя цепкие девичьи пальцы. Прорычав два слова, он объяснил ей, что сомневается в правдивости её слов.
  - Минуточку, всего лишь пять минут!
  Резкой ухмылкой он дал ей понять, что отсчёт пошёл. Кассандра пошла вниз по каменной мостовой, лихорадочно ища глазами сумку. Она спустилась по улице где-то на треть, когда, наконец, увидела её. Сумочка лежала возле самой обочины, маленькая и неприкаянная, ласково манившая блеском стразов.
  Издав радостный вопль, Кася бросилась спасать её от жадной толпы. Какой-то ушлый молодой человек, увы, опередил её, нагло подхватив творение дома Туччи под мышку и скрывшись в неизвестном направлении. Вора ввело в заблуждение то, что сумка была синего цвета.
  Кассандра покорно подошла к полицейскому.
  - Ведите меня в камеру временного заключения.
  Пришедший в радостное расположение духа, полицейский дал жестами понять, что подождёт некоторое время, пока его товарищи не наловят таких же мальков для отправки в следственный изолятор. Поиски одного из его коллег увенчались успехом, и тот тащил к пункту сбора упирающуюся жертву. Пришлось даже сделать разряд электрошокером, чтобы подавить её волю. Остальным служителям закона только предстояло найти себе добычу.
  - Права нет, всё ок, - лепетала одетая с иголочки девушка. Было видно, что молчать отнюдь не в её правилах, и, если бы не ударная доза электричества, взгляд бы её вовсе не казался стеклянным, лицо не походило бы на застывшую маску, а из едва открывающегося рта не поползла бы тонкая струйка слюны.
  Полицейский, карауливший Кассандру, приблизился к своей находке и внимательно осмотрел её пальцы. Затем он достал из кармана небольшую гибкую линейку и измерил длину ногтя. Она превышала максимально допустимую длину ровно на полтора миллиметра. Тогда он несколько раз потёр ноготь на большом пальце правой руки. Кусочек лака отошёл от поверхности.
  Поборник моды многозначительно хмыкнул. Дело пахло обвинением в недееспособности и конфискацией имущества. Девушка всё поняла. В её глазах отразилась печальная история о том, как сестра её была сослана на отдалённый тихоокеанский остров из-за того, что хронически не умела правильно одеваться. Грустный взгляд её повествовал о долгих годах борьбы с семейным проклятием - плохим вкусом, о стремлении спрятать ото всех позорную участь сестры, о надежде на лучшую долю, а также о неминуемом провале в попытке обыграть дурную наследственность.
  Внезапно вой сирены, располагавшейся на верхушке Пороховой башни, прервал унылые измышления Кассандры по поводу участи попавшейся модному патрулю девушки. Город превратился в полыхающее зарево Дантевской преисподней. Полчище иллюминационных огней возвещало о том, что до наступления комендантского часа остаётся ровно шестьдесят минут. И завывание сирен, и неприятное мерцание лампочек, и крики обезумевшей толпы, и беспорядочное движение отчаявшихся людишек смешались в одно адское месиво. Какой-то девушке стало дурно, и она упала в обморок посредине площади. На её беспомощное тело то и дело наступал кто-нибудь из особо спешащих. Майка задралась, обнажая голый живот, на котором теперь виднелись ясные отпечатки чёрных следов. Один мужчина на бегу зацепился о тело и упал. Девушка лежала теперь на спине, и её короткая юбка задралась так высоко, что обнажала синие трусики.
  - Нейлон! - взвизгнул пробегавший мимо юноша ботанической наружности и тут же бросился к телу.
  Волевым движением он почти было разорвал трусики, но пробегавшие рядом люди, как коршуны, ринулись к телу, отпихивая друг друга локтями. Каждый хотел заполучить кусок вожделенной ткани. Сильные отшвыривали слабых, женщины кусались и царапались. Грозила начаться серьёзная потасовка.
  - Крам! - рявкнул глава отряда, и полицейские выдвинулись в сторону возникшего конфликта.
  Мозг Кассандры в экстренных ситуациях работал молниеносно. Неизвестно, решилась ли бы она на столь отчаянный шаг, если бы пребывала в здравом рассудке.
  Полицейские оставили группу задержанных без присмотра, резонно полагая, что их побег - предприятие бессмысленное. Все контактные данные были считаны, и рано или поздно их найдут.
  Отсутствие данных Кассандры доблестные псы правопорядка списали на временную неполадку. Когда они бросились разнимать толпу и смешались с наиболее одиозными её представителями, образовав сплошную беснующуюся массу, девушка развернулась и кинулась наутёк. Она спешно влетела в первый попавшийся ей узкий закоулок, а потом выбежала на улицу Сокольска, ведущую прямо к дому. Когда до убежища оставалось совсем чуть-чуть, она остановилась, перевела дыхание и поплелась, едва переставляя ноги, наивно полагая, что самое страшное осталось позади.
  - Пятнадцать! Пятнадцать! Пятнадцать! - завещала сирена на крыше старинного пятиэтажного здания, откуда средневековые люди любили выбрасываться из окон.
  Словно по щелчку пальцев на крышах зданий начали появляться фигуры в чёрной униформе. Снайперы оккупировали каждый угол и мысленно расчищали себе поле деятельности, присматривались, проверяли работоспособность лазерных винтовок. Там, где крыши были слишком покатые, стрелки занимали угловые комнаты на последнем этаже. Таким образом, не оставалось ни одного клочка земли, где можно было надеяться скрыться от их всевидящих лазерных зрачков.
  Оставалось пятнадцать минут, но Кассандра совершенно не торопилась, так как дом был очень близок. Она неспешно обогнула небольшую часовню, прошла насквозь внутренний дворик Иезуитского колледжа и вышла на перекрёсток. Лишь завернуть за угол и - вуаля! - попасть на любимую площадь.
  - Стоять. Нет, - заявил полицейский.
  Кассандре открылся ужасающий вид. Площадь была оцеплена по периметру лазерным забором. Пройти внутрь представлялось абсолютно невозможным.
  - Что это? - упавшим голосом спросила девушка, белея от ужаса.
  Полицейский был существом ленивым и использовал речь только в самых крайних случаях. Он и так немного разозлился на Кассандру за то, что она вынудила его сказать целых два слова. На все случаи жизни у него в планшете были записаны определённые фразы, картинки и видеоролики, так что пользоваться речевым аппаратом приходилось не более семи-восьми раз за год. Половину драгоценных живых выступлений он припасал для любимой жены.
  На вопрос Кассандры тот лишь включил ролик, рассказывающий о том, что на площади произошло убийство, поэтому вход для посторонних, даже таких замечательных и разносторонне развитых, закрыт.
  Вой сирены перерос в дергающийся, нервный визг. До объявления комендантского часа оставалось пять минут. Стрелки призывно вскинули винтовки.
  - Но... Тут мой дом...Пожалуйста, мне очень надо... - лепетала Кассандра, пробуя разжалобить представителя закона.
  Полицейский не стал мудрствовать лукаво и показал рукой направо. Это был обходной путь, позволяющий обогнуть площадь с другой стороны и зайти в дом сзади.
  - Я не успею, - прошептала Кассандра, и на глазах её выступили слёзы.
  Служитель правопорядка лишь равнодушно пожал плечами.
  Теоретически, можно было спрятаться, но девушка прекрасно отдавала себе отчёт в том, что играть со стрелками в кошки-мышки - бесполезно. Она ведь не герой старого голливудского боевика, поэтому не могла рассчитывать на снисходительность пули.
  Иного выхода не было: Кассандра рванула обходным путём, тоскливо понимая, чем это может закончиться. Оставалось пару минут. Молниеносно она оценила открывшуюся перед собой панораму. Вот её дом, вот небольшое пространство перед ним: невысокий заборчик, доходящий ей до колен, клочок земли и две липы, стоящие по бокам от входа.
  Собрав всю волю в кулак, она рванула вперёд, перепрыгнула забор, зацепилась ногой о край ограды, упала и кубарём докатилась до липы. Было совсем тихо, потому что лазерные винтовки стреляли бесшумно. Периодически лишь раздавались лёгкие всплески, когда снайперы перезаряжали оружие. Те немногие, кто не успели добраться домой или попросить убежища у знакомых, мирно ожидали своей участи.
  Дом Кассандры был немного вдавлен по сравнению с соседними домами, что вкупе с деревом временно защищало её. Конечно, девушка понимала, что рано или поздно, специально ради неё, стрелок чуть изменит свою позицию и приблизит неминуемый конец.
  Она сжалась в беззащитный комочек и обнаружила, что правая рука её нащупала что-то липкое. С удивлением поднеся ладонь поближе к глазам, она увидела кровь. Вероятно, луч задел её, когда она почти уже скрылась за деревом. Что интересно, рука совсем не болела, и она могла шевелить ею, как раньше.
  "Очень странно", - подумала Кассандра, застыв в той же позе и мучительно стараясь что-то припомнить. Она понимала, что за те два метра, которые отделяют её от входа в дом, её застрелят раз тридцать.
  - "Или же?.. Попробуем!".
  Девушка встала, отряхнулась и медленно вышла из-за дерева. На неё чудовищной лавиной обрушился потоп лазерных лучей, которые почему-то не достигали цели. Лучшие стрелки СШЕ, к своему стыду, никак не могли попасть в Кассандру, и смертоносные змейки проносились в двадцати сантиметрах от её тела, вычерчивая своеобразный контур.
  Кассандра изобразила трагизм и сказала: "Дорогие друзья!", - но тут же заметила, что некоторые лучи стали проносится гораздо ближе. Она спешно замолчала и с удивлением обнаружила в своей руке пистолет.
  - Что же, попробуем.
  Никогда не имея дела с этим типом оружия, она как будто на интуитивном уровне сразу поняла, как с ним надо обращаться. Изящно вскинув руку, она прицелилась находившемуся ровно напротив стрелку в плечо. Через секунду он упал, сражённый беспринципным лазерным лучом.
  - Чёртов асулум, - пробормотала Кассандра. - Это отдаёт какой-то пошлостью.
  Слегка поникнув, она спокойно подошла к крыльцу и растворилась в непроглядной темноте испуганной ночи.
  
  Глава 26
  Джозефом целиком завладело какое-то беспокойное настроение, поэтому он третий день подряд вырезал снежинки из произведений Мураками, а также складывал фигурки гусей, лебедей и слонов из столовых салфеток. К нему быстро присоединился Старк, и часами напролёт они разыгрывали битву при Иссе, иногда прибегая к помощи шахматных фигурок.
  - Слыхал, ваше высочество? - высоким голосом спросила Милена, врываясь в гостиную. - Нейлон раньше времени в моду ввели.
  - Когда? - скептически ухмыльнулся великий герцог.
  - Вчера.
  - Опять эти монополистские пляски... И сколько же человек погибло?
  - Подсчёты пока ведутся. По всей Европе человек двести-триста, я думаю.
  - Вполне приемлемая цифра, - заметил Джозеф, пытаясь понять, как восстановить снежинку, которую он нечаянно порвал из-за слишком шумного появления Милены. - Помнится, лет десять назад, когда объявили моду на редкий вид слоновых бивней, половина которых затонула в море из-за шторма "Котлетта", жертвы исчислялись тысячами. И всё же, жаль несчастных... Какое счастье, что меня эта беготня меня не касается.
  - Эх, как хорошо, что мы живём в просвещённый век! - сказала Милена, самовольно усаживаясь наискосок от помещика и блаженно потягиваясь. - Помнится, бабушка рассказывала о временах, когда в этой верхушке были не только производители одежды и техники, но и пищевики, туроператоры, медики и прочая шваль. Так её сестру даже сослали из-за этого.
  - Печальная история, - вздохнул аристократ.
  - Вот и я говорю. У неё ж как было дело: она не выносила сыр. С плесенью ещё кое-как ела, а от остального Элизу воротило. А тут вводят постановление о том, что надо каждую неделю минимум один чизбургер съедать.
  - Помню, помню, - оживился Джозеф. - У моего деда был лучший друг, профессор Кёльнского университета. Они виделись два раза в жизни - да и этого было многовато. Так вот, двоюродный брат этого профессора, герр Штайлер, был настоящим ударником и передовиком, всегда хотел преданно служить отечеству. За месяц он съел семьсот пятьдесят шесть чизбургеров.
  - С ума сойти! И что он, сдох в итоге?
  - Разумеется. Зато его детям подарили квартиру, а в его честь назвали улицу, где он родился. И выдали почётную грамоту, до сих пор у его потомков на самом видном месте висит.
  - Почётную грамоту... - с завистью протянула Милена. - Везёт же людям! Ну, у моей Элизы дела похуже были. Она попробовала справку взять, но как таковой аллергии на сыр обнаружено не было. Родителям плакалась, но они пригрозили, что если будет капризничать, то сдадут её по назначению. Куда деваться: чизбургеры пришлось есть. Но лицо у бабули при этом было такое сплющенное, что соседи сразу настучали, куда надо. Мол, так она кривится, что можно подумать, будто чизбургеры на самом деле не любит. А на неё ведь дети смотрят, как же она их совращает с пути истинного? Короче, установили над бедной Элизой слежку и выяснили, что она в сентябре не четыре чизбургера съела, а три, а один пожевала-пожевала да запихнула под матрас себе.
  - Несчастная!.. - вздохнул сердобольный Джозеф.
  - Да. И, что самое забавное, сделай бы она ещё пару движений челюстями, всё было бы окей. Тогда бы она съела половину чизбургера, что вместе с её хорошей репутацией и врождённым синдромом Аспергера помогло бы ей отделаться всего лишь крупным штрафом. Но нет! Несчастный чизбургер был обгрызен где-то на треть, не более. Так что закончила она дни свои на Кубе, в лагере для неблагонадёжных.
  Джозеф грустно улыбнулся, стараясь способствовать изгнанию из души Милены плохих воспоминаний.
  - А ваши предки как справлялись-то? Так и представляю, как этот его высочество Томас цу Гундер-Ба...Ва...как вас там? В общем, как он давится аппетитной булочкой с кунжутом.
  - Хвала Создателю, Эгерия неподвластна европейской юрисдикции! - вздрогнул хозяин замка. - Да и, к вашему сведению, в те времена выходили отдельные постановления для различных слоёв населения. Так что мы ели бы бифштексы вместо чизбургеров. Это потом к власти пришли чёртовы коммунисты.
  - А мне так хорошо, - потянулась Милена. - Главное, что мы живём в демократическую эпоху. Красота! Кстати, ваш высочество, разговоры о высоком - это, конечно, хорошо, но от высоты у меня всегда кружится голова и просыпается аппетит.
  - Поедите вместе со всеми, - сердито прервал её аристократ. - Вы и так подаёте плохой пример моим слугам своими татарскими набегами. Эдак вы мне всю дисциплину расшатаете. Вот когда маг ваш приедет, тогда и отужинаете.
  - Нельзя так жестоко обращаться с людьми! - расстроено захныкала Милена. - Эта суматоха будет твориться с неделю. А вдруг рейс задержат? Вдруг он посетит нас только через неделю?
  - Вот тогда и будете вкушать плоды посещения, - ответил Джозеф, и по стальным ноткам, появившимся в его голосе, женщина поняла, что разубедить его не удастся. В голове её назревал хитрый план касательно того, как втереться в доверие человеку, призванному охранять кухню от её посягательств.
  - Приехал, приехал! - послышались едва уловимые вскрики в коридоре.
  В комнату важно вошёл Старк.
  - Господин Кракау Пуассон Вальядос, потомственный иномаг перуанского племени хухуа, укротитель смертных и повелитель облаков, заклинатель духов и увещеватель змей в десятом поколении, мастер антиалкогольных настоек, профессиональный приворотщик и прочая к вашим услугам, мессир, - заявил он.
  - Какая такая прочая? - возмутилась мальтийка, опасаясь продовольственной конкуренции. - Мы заказывали только одного человека!
  - Господин Вальядос наверняка устал с дороги, - заметил Джозеф. - Сделай всё, что он попросит, и передай ему, что мы познаем счастье взаимной коммуникации, когда он полностью восстановит свои силы.
  - Ну, посмотрим на нашего живчика, - сказала Милена, радостно потирая руки. - Признаться, странный выбор, но пялиться на перуанских иномагов мне ещё не приходилось.
  - Господина Вальядоса мне рекомендовал сам Антонио Грэй, а он знает толк в изощрениях, - несколько обиженно зарядил Джозеф. - Стоит сказать, вся эта котовасия исключительно на вашей совести.
  Уединившись и поблуждав в астрале часа три, господин Вальядос изволил сойти к ужину. Перед Миленой, сгоравшей от любопытства, и скептически взиравшим на всё происходящее Джозефом предстал человек лет пятидесяти, невысокий, чуть полненький, весьма занятной наружности. Мальтийке он напоминал курочку гриль, а у великого герцога вызывал ассоциации с цирковым чудовищем. Он был одет в жёлтое пончо с зелёной полоской, пальцы через один были украшены массивными перстнями с разноцветными камнями, а на шее виднелось семь рядов пёстрых бус. Казалось, наряд заклинателя духов представлял собой рекламный стенд страны его происхождения: здесь было всё, от морских ракушек до косточек морской свинки.
  - Счастлив приветствовать вас под сенью нашего уединённого жилища, - ласково произнёс Джозеф, незамедлительно вставая. - Высказали ли вам мои слуги должное почтение?
  Глаза перуанца, яркие, блестящие, отображали какую-то затейливую работу головного мозга. Они сурово осмотрели владельца замка с головы до ног, ради чего потомственному иномагу пришлось мысленным усилием заставить свой дух вернуться из блужданий по каким-то неведомым далям. Он ничего не ответил, и только медленно присел на почётное место за столом.
  - Если вам что-то показалось предосудительным, - растерянно продолжил Джозеф, - скажите мне, и я прикажу их выпороть.
  Провидец продолжал смотреть в одну точку. Его гладкая лысина делала голову похожей на лампочку Ильича. Милена вся подалась вперёд и, забыв о приличиях, поставила левую руку на стол, подпирая ею щёку. Рот её был радостно приоткрыт, а взглядом восторженных глаз целиком и полностью завладело это странное иноземное существо.
  - Впрочем, если мой гость доволен, я доволен вдвойне, - напоследок прибавил помещик, кидая встревоженный взгляд в сторону Милены.
  - Это настоящий повелитель стихий, - с придыханием сообщила девушка, чьи глаза начали экзальтированно увлажняться. - Он не считает нужным расходовать энергию на общение с нами, простыми смертными.
  - Я надеюсь, вы не откажете нам в чести отужинать с нами за одним столом? - осторожно поинтересовался великий герцог.
  - Он питается пищей духовной...
  - Вряд ли на одной пище духовной можно наесть такое брюшко.
  - Тише! - гневно посмотрела на него мальтийка. - А нет! Смотрите!
  Увещеватель змей достал из необъятного лабиринта своего яркого пончо небольшой пакетик с кусочком поджаристого тёмно-коричневого мяса.
  - У него своё сбалансированное питание, - радостно пояснила Милена. - Наша пошлая великосветская пища ему ни к чему. Ой, это правда мне? Спасибо!
  Вальядос, заметив, какой интерес у женщины вызвало содержимое потайного пакетика, тут же протянул ей половину. Довольная мальтийка с восторгом вгрызлась в косточку, через минуту не оставив на ней ничего.
  - Вкусно! - заметила она. - Похоже на кролика.
  - Итак, господин Вальядос, мне жаль, что приходится отрывать вас от духовных изысканий, однако мне хотелось бы приступить к непосредственной цели вашего визита.
  Наглый перуанец продолжал всё так же смотреть в одну точку. Джозеф почувствовал, что терпение начинает покидать его. На всякий случай он оглянулся и убедился, что тяжёлых предметов, способных по своим аэродинамическим характеристикам долететь до лысой головы провидца, под рукой нет.
  - Он тебя внимательно слушает, - заверила его Милена. - Ну?
  - Вы не верите мне, - наконец-то открыл рот гость. - Духи передали мне, что я приеду в место, где есть человек, который сомневается в моих силах, и женщина, которая полностью мне доверяет. Ради неё стоило приехать. С ней я и буду разговаривать.
  Несколько секунд помещик ошарашено таращился на провидца.
  - Что хотят, то и творят! Развели мне тут демократию.
  - Говорит-то как ладно, - тихо добавила Милена. - А казалось бы - вождь.
  - Что вы ещё хотите. Перуанцы, отсталая нация...
  Милена быстро взяла себя в руки и деловито начала допрашивать иномага-интеллигента.
  - Я хочу поговорить с вами, - начала она. - На его высочество внимания не обращайте. Оно будет бухтеть, дуться, свистеть и биться в истерике - наплюйте, это просто дополнение к интерьеру. Мне нужно приворожить одну женщину, а когда понадобится, приворот снять. У нас есть только её фотография и предмет из металла, который она держала в руках. Вы так сможете?
  Провидец торжественно кивнул.
  - Да, я прекрасно понимаю, какие последствия могут быть. Я осознаю, что для психики девушки это сродни ментальному изнасилованию, и её духовная жизнь нарушится из-за внедрения чужеродной программы. Но мы ведь снимем его, когда нам будет нужно, и всё образуется, так ведь?
  Укротитель туч слегка поморщился.
  - Ну и чудненько. Ваша правая бровь спрашивает меня, понимаю ли я, что за всё приходится платить. Что моя жизнь может быть разрушена внезапным несчастьем или родовым проклятьем. Так ведь заказчик не я, а герцог у нас скептик, поэтому мне всё равно. К нигилистам такая дрянь, думаю, не прилипает. К тому же... Мне обещали, что вы примете на себя удар судьбы и нейтрализуете его доступными магическими средствами. Ой, не говорите мне, что патологические изменения в характере, вызванные такими неэтичными действиями, сами навлекут на его высочество беду. У него давно поехала крыша, вы бы знали, что он тут замыслил...
  Перуанец медленно повернул голову на Джозефа, и в глазах его пронёсся какой-то странный огонёк.
  - Он спрашивает вас, не было ли у вас в роду аномальных явлений. Циклично повторяющиеся смерти, необъяснимые случаи, блуждающие призраки...
  - Призрак есть один, - чётко ответил Джозеф. - Блуждает ночью по замку. И жрёт, и жрёт...
  - Так! - приструнила его Милена. - Не оскорбляйте слух избранника Небес нелепицей. Что вы говорите? - спросила она у молчавшего перуанца. - Ахаха, смешно, смешно! У вас замечательное чувство юмора!
  И она залилась искренним смехом, оставив помещика с твёрдым ощущением того, что он лишний на этом карнавале жизни. Любимец богов растопырил пальцы, положил их на стол и внимательно посмотрел на свой левый мизинец.
  - Он интересуется, на вас ли нужно делать приворот, ваше высочество.
  - Разумеется, на меня. Так я стану управлять её волей. Она будет делать всё, что я захочу, и следствие будет у меня в кармане. Если это правда, конечно, во что мне хочется, но не можется верить.
  - Побойтесь Гейтса, товарищ! Иметь одержимого тобой лунатика - тут больше геморроя, чем удовольствия. Я предлагаю... А что, можно ведь сделать приворот на меня. Ха-ха-ха! Я не против.
  Перуанец с неудовольствием посмотрел на девушку. Он был противником всякого рода извращений.
  - Ну ладно. Можно сделать приворот на одного из ваших слуг.
  - Ни в коем случае, - поморщился аристократ.
  - Да что это вы своих слуг бережёте, словно девок на выданье!
  - Я привык доверять либо себе, либо никому. Поручая важные дела другим людям, ты рискуешь рано или поздно оказаться в их власти.
  - Ну а Старк...Старку-то вы доверяете?
  По его раскалённому взгляду Милена поняла, что тему продолжать не стоит.
  - Можно создать приворот на человека, который никогда и не существовал? - задумчиво поинтересовался Джозеф.
  - Приворот действует исключительно в отношении знакомого человека и только в том случае, если между людьми есть минимальная симпатия...Что, нет? Вы говорите, что можете приворожить даже к незнакомому человеку? Ого! Вот уж эти перуанцы...
  - Да на кой чёрт мне привораживать её к человеку, которого я сам не знаю?
  - Она будет мучиться... А вы пообещаете, что снимите все страдания, если она сольёт вам нужную информацию.
  - А ведь действительно, - заметил великий герцог, начиная размышлять вслух. - Только тогда уж надо наверняка. Кого же выбрать? Селебрити? Они часто кочуют из страны в страну, забросит ещё работу, не надо, чтобы её увольняли... А вдруг ей ответят взаимностью? Ну разумеется! - воскликнул он, хлопая себя по лбу. - У меня возник коварнейший план.
  - Как всегда, - вздохнула Милена.
  - Можете ли вы приворожить её к мифическому образу, скажем, к литературному герою? Хотя нет, начнёт ещё всю информацию по этому поводу собирать, увлечётся, выгонят с работы... К картине? Можно ли влюбить человека в картину? Днями будет сидеть она, как бедный Нарцисс, любовавшийся своим отражением...
  По тому, как энергично провидец вдохнул, подрагивая ноздрями, даже Джозеф понял, что для перуанца нет ничего невозможного.
  - Нет, вы какой-то неправильный иномаг, - заключил он. - Так не бывает.
  - Молчите! - прикрикнула на аристократа Милена. - Я пройду с вами в каминную залу и покажу всё, что надо. Вставайте, вставайте. Кстати, а что это за вкусное мясцо вы носите с собой в мешочке? Надо бы его высочеству ввести в оборот. Страуса? Ой, правда, страуса?
  - Морскую свинку, - коротко заключил избранник потусторонних сил.
  - Свинку! - взвизгнула Милена. Её руки начали трястись мелкой дрожью. - Свинку! Ах ты, сукин сын!
  - Миледи, прошу вас, успокойтесь, - примирительно взмахнул рукой Джозеф. - Этак вы кончите раковой опухолью.
  - Свинку! Подлец! Свинку! Маленькую, пушистенькую... - начала она истерично всхлипывать.
  - Вы бы лучше подумали о ни в чём неповинных курах, утках и свиньях, которых мы изничтожаем ради удовлетворения ваших низменных потребностей, - патетически заявил аристократ.
  - Свинку! Гад! И я... меня сейчас стошнит! Нет, сволочь, я тебя побью, а потом меня стошнит прямо на твою поганую башку!
  Мальтийка с криком бросилась на провидца, впилась в его уши и повалила под стол. На шум прибежали слуги, отцепившие разбушевавшуюся женщину и помогшие перуанцу подняться на ноги. Джозеф извинился перед гостем и проводил его в каминную залу, где того ждали все необходимые для приворота принадлежности.
  
  Глава 27
  Как только Кассандра захлопнула двери дома, чудом спасшись от великолепных стрелков, на неё нахлынула странная апатия. Едва найдя в себе силы, чтобы стянуть замшевые полусапожки, она безвольно прошла в гостиную и впечаталась в диван. Минут десять девушка пролежала, не шелохнувшись. Потом догадалась, что ради разнообразия можно включить телеэкран.
  На первом канале показывали дела любовные. Раз в три секунды половые органы, обнаженные тела, сцены соития сменяли друг друга на ярком фоне под энергичную музыку с ускоренным ритмом. При включении 10D-режима можно трогать актрису за грудь или присоединяться к процессу.
  Она моргнула, и автоматически включился канал ТВН. Днём там демонстрировали трупы, а высокоинтеллектуальному полуночному зрителюпоказывали казни в прямом эфире. Немного затянуто гости студии обсуждали грехи обвиняемых, а зрители с помощью голосования выбирали способ казни. В конце программы появлялся счастливчик, который выигрывал право привести приговор в исполнение. И хотя созерцание чужой смерти часто действовало на Кассандру умиротворяющее, вызывая животную радость от того, что она ещё жива, в этот момент передача показалась ей ужасно нелепой.
  На третьем канале испражнялись, показывая положительный пример людям с расстройством пищеварения. Кассандра как раз наткнулась на чью-то заднюю часть, сидящую на унитазе, так что спешно переключила канал.
  Четвёртый канал показывал ржущих людей. Не смеющихся, а именно ржущих, как плохо воспитанные лошади. Повода для веселья не было: предполагалось, что смех этот должен был магическим образом передаться и зрителю. Днём там шло одно очень популярное телешоу, где в студию приглашали человека, а присутствующие начинали яростно орать, унижать, пинать его и бить. Не обходилось и без смертельных случаев, когда толпа разрывала несчастного на мелкие кусочки. Врачи СШЕ всячески рекомендовали эту программу к просмотру, предлагая рычать и вопить перед экраном, чтобы снять агрессию.
  Пятый канал был у Кассандры самым любимым. Он показывал удивительные по красоте природные места, традиции и обычаи разных народов, транслировал полёты в космос, однако значительно уступал в рейтингах третьему, поэтому держался главным образом на спонсорских пожертвованиях.
  Шестой канал представлял собой лёгкую модификацию третьего, с той лишь разницей, что круглосуточно показывал жизнь звёзд, поэтому актов дефекации и мочеиспускания было значительно меньше.
  Кассандра меланхолично закрыла глаза, и телеэкран выключился.
  "Развели мне тут 1984-й", - подумала она. - "Шесть каналов всего. Эх, вот раньше...".
  На секунду она почувствовала острую жалость к журналистам прошлого, которые вынуждены были исхитряться, чтобы каждый раз преподносить по-новому три старые, как мир, человеческие склонности.
  Какое-то странное чувство, смутное беспокойство, зародившееся в тот момент, когда она, сдирая колени в кровь, ползла по улице среди обезумевшей толпы, в тишине дало о себе знать с новой силой. Кассандра не могла ни точно описать его, ни объяснить, почему и откуда оно взялось. Казалось, тревожное это состояние окрасило мир всеми оттенками серого и незаметно сделало её незащищённой и уязвимой. Чтобы заглушить его, девушка решила выпить коньяка. Сладкая истома радостно разлилась потелу, но ощущение тревоги было какого-то иного свойства и никак не хотело покидать её.
  Утро следующего дня встретило Кассандру приветливым равнодушием. Протерев глаза, она увидела чёрные куски ткани, закрывавшие окна и не дававшие проникать лучам солнца, и решила оставить всё так, как есть. За окном стояла идеальная тишина. На экране появилось лицо Элен.
  - Всё нормально, курочка моя? - спросила она.
  - Не жалуюсь, - послышался вялый ответ.
  - Я выбила через свои каналы нам нейлон, - с напором добавила начальница. - Тебе пришлют кусочек послезавтра.
  - Чудесно, - ровно ответила Кассандра.
  - Эх, когда уже Единый модный парламент отстоит у зоозащитников право ввести моду на шубы из натурального меха? С момента введения этого дурацкого закона моя самооценка стремится к нулю со скоростью истребителя. Мужчины перестали дарить мне меха, шубохранилище простаивает... Животных мучить нельзя, говорят они. А меня?
  - Я надеюсь, пушистый песец вскорости воссияет в твоём доме во всём своём великолепии.
  - Э-ге-гей, больше радости в голосе! - воспрянула духом Элен Аримат. - Ладно, ты, видать, не прочухалась ещё. Нам поступили данные, что тебя вчера задержали, и ты самовольно скрылась от полиции. Вот дела! Мы им направили документ о том, что ты проводила служебное расследование и проверяла качество взаимодействия полицейских с гражданским населением. Благодарность ещё тому отряду выписали за особую бдительность.
  - Отлично, - ответила Кассандра, зевая.
  - Эй! Ну что ты вялая такая! Кстати, слышала? Резня вчера была в Румынии.
  - Правда? В честь чего это?
  - Там в Бухаресте в одном районе из-за беспорядков системы наблюдения вышли из строя. Представляешь себе, сто пятьдесят гектаров - и никакого надзора! Ой, что там творилось. Варфоломеевская ночь была просто вечеринкой в доме престарелых на этом фоне.
  - Странно, - пробормотала Кассандра. - В Монако три года назад тоже камеры отключились, и ничего.
  - Так там они сколько лет стоят, а в Бухаресте их ввели относительно недавно... Ладно, ты, я вижу, совсем никакая, впрочем, как и всегда. Досыпай.
  Что удивительно, новость о резне в Румынии не вызвала в душе Кассандры никаких чувств. Первый раз в жизни её начала раздражать собственная гостиная, казавшаяся до того эталоном эстетического совершенства. Мысль о том, чтобы включить телеэкран, вызвала у девушки приступ почти физической тошноты, и она решила отвлечься старым дедовским способом.
  На журнальном столике лежал жёлтый пакет, который она раздобыла в походе пятидневной давности по злачным местам Праги. Внутри уютно расположилось несколько старых книг. Хотя опасность получить штраф за хранение продукции, противоречащей закону о защите лесов, была высока, девушка упорно продолжала покупать любую бумажную книгу, какую видела, тратя на это существенную часть своих доходов.
  Сперва она вытащила небольшое издание, страниц на четыреста, в белой твёрдой обложке с золотым тиснением. "Лучшая книга о любви", - гласило название книги, приютившей поэзию и прозу самых популярных авторов десятилетия. Девушка наугад открыла страницу. Испанская писательница с мировой славой Луиза Боргес повествовала о следующем:
  "Я его любила, а он меня нет. Мысли растворились, как мороженое, и пескоструйной дымкой стекали меж пальцев. Мне было плохо, а ему хорошо. Потом он одумался и пришёл. Мы родили целого ребёнка и стали жить в доме. Дом большой, на берегу моря. Собака. Счастье. Ура!".
  Не впечатлившись творением жемчужины поколения, Кассандра поискала раздел со стихами. Взор её был прикован к следующим шедеврам:
  "Я тебя любила, ты меня нет,
  Ешь свой омлет!
  На нет - и суда нет".
  "Любовь - это роза с мороза.
  Любовь - тихо капает кровь.
  Такая она.
  Любовь.
  ЛЮБОВЬ".
  Быстро переметнувшись обратно в раздел прозы, Кассандра поискала кого-нибудь из мужчин, желательно из французов. Ответом было следующее произведение Жака Мюсси.
  "Моя маленькая сладкая девочка. Она была некрасива и неуклюжа, но я любил её. Я был богатый сексуальный аристократ с деньгами. А она - нет. Она была бледная хилая тварь. Но она была мне дороже кошелька. Потому что я любил её. А она меня - нет. Ну и всё равно. Она нашла толстопузого немца. Ну и сдохни, тварь. Будьте счастливы".
  Девушка быстро перелистала книгу и нашла тот раздел, где содержались самые известные высказывания о любви:
  "Любовь - это когда два человека друг друга любят".
  "Любовная любовь - нелюбовный яд".
  "Труп пахнет хорошо, а любовь - плохо".
  "Любовь - это хорошее и приятное чувство".
  "Любовь бывает и невзаимной".
  "Любовь требует жертв".
  Кассандра вздохнула и отложила книжку в сторону. Прикосновение к вершинам литературной мысли, однако, не притупило тревогу, а лишь усилило её. Девушка решила взять в руки учебник по русской литературе, который приобрела у одного коллекционера диковинок. Книга гласила:
  Достоевский, "Преступление и наказание".
  Убивать людей, потому что ты хороший, а они плохие, нельзя. Чтобы не попасться, тщательно планируйте преступления.
  Толстой, "Война и мир".
  Война - это плохо. Врагов надо любить. Женщины бывают разные.
  Некрасов, "Кому на Руси жить хорошо" + Радищев, "Путешествие из Петербурга в Москву"
  В России плохо всегда.
  И так далее, и так далее. "Мастера и Маргариту" Кассандра не нашла, так как составители учебника не смогли сойтись на том, какие именно три предложения должны были характеризовать книгу. Писать больше запрещалось по закону, дабы не загружать голову деток лишней информацией. Если бы Кассандра приобрела учебник, выпущенный на пять лет раньше, она бы обнаружила там следующее:
  Михаил Булгаков, "Морфий".
  Наркотики - это плохо.
  Впрочем, через некоторое время наркобароны возмутились такой постановкой вопроса, подали в Общефедеральный суд иск о защите деловой репутации и компенсации ущерба, причинённому бизнесу жутчайшей антирекламой. Суд был выигран, поэтому вскоре печальный рассказ Булгакова изъяли из школьной программы.
  Со вздохом отложив учебник, девушка достала из пакета брошюрку для студентов филфака МГИМО. Предложенные темы для сочинений привели её в состояние лёгкого ступора:
  "Герой нашего времени. Проблематика, философские и стилистические характеристики. Метафизическая роль кокаина в романе Андрея Пинаева "Бездух". Как вы думаете, откуда поставлялся кокаин? Обоснуйте".
  "Какой из романов Мули Мыловой лучше всего описывает эсхатологические основы бытия? Любовь как средство избавления от трупа. Что мешает героиням Мыловой просто любить и быть любимыми?".
  "Влияние мопсов на жизнь и творчество Марьи Глупцовой. Вован Подружкин как общественная проблема. Употребление нерастворимого кофе: психологические истоки".
  "Что заставляло всех влюбляться в Ейну? Сравнение доктора Хауса и ехидного коня. Эпитеты в описании глаз. Как вы думаете, с кем должна была остаться Ейна?".
  Кассандра не читала ни одного из вышеперечисленных авторов, поэтому быстро пролистала брошюрку и нашла в самом конце вырванный из зачётки листик. Было видно, что прилежный студент мастерски изучил всё содержимое блогов Богемы Рыльски, Тагирова и Коти Понтон, поэтому успешно сдал сессию. Там же лежала записка, в которой автор вопрошал неизвестного собеседника, по какому произведению Паэльо лучше защитить диссертацию.
  До получения билета в люди, а именно нейлоновой одежды, оставалось два дня, и Кассандра решила поднять себе настроение любимой книгой детства. Приключения в Нарнии, впрочем, не вызвали обычного прилива радости. Слоняясь по дому с кислой миной и не находя, чем себя занять, невольная пленница решила лечь спать.
  Следующее утро ознаменовалось странным происшествием. В дом порывался зайти молодой человек лет двадцати трёх, с простым, открытым лицом и доверчивыми глазами. На зависть Кассандре, лоб юноши украшала синяя бандана из чистого нейлона.
  - Ваши друзья. Благодарность. Посылка! - радостно махал руками он.
  -В самом деле? - радостно воскликнула девушка, потирая руки. - Неужели кто-то решил передать мне нейлон? Благодетели мои! Не работа у меня, а праздник.
  Кассандра открыла все системы. Парень радостно прошагал расстояние, отделявшее калитку от дома, и робко зашёл в прихожую. За спиной у него виднелся огромный рюкзак, предназначенный для переноски чего-то плоского, размером приблизительно шестьдесят на сто сантиметров.
  - Вот, - сказал молодой человек, открывая все молнии и медленно извлекая на свет Божий одну интересную картину.
  - Что это? - поморщилась озадаченная Кассандра.
  На полотне был изображен молодой человек лет двадцати, очень приятной наружности. Лицо его дышало мягкостью и кротостью, а наивная детская улыбка украшала его донельзя. Растрёпанные светлые волосы, лёгкий блеск, застывший в уголках глаз, а также чуть ехидная улыбка, которая, казалось, вот-вот заискрится на его лице, придавали лицу юноши особую выразительность.
  - Что же, зачем это мне? Вы, дорогой мой, несколько ошиблись адресатом.
  - Кроузеры - друг. Спасибо помощь.
  - Странно, - ответила Кассандра, задумавшись. - С чего бы они решили вспомнить обо мне полгода спустя. Лучше бы прислали нейлон.
  - Вы - хорошая работа.
  - А почему они мне не позвонили, чтобы пообщаться?
  Молодой человек замялся.
  - Сюрприз, - вспомнил он, наконец, вылетевшее из памяти слово.
  - Может быть, они хотя бы записку какую-то приложили? Что, совсем ничего не передали? Ни единого слова? Просто картина - и всё?
  Юноша достал из кармана маленький планшетик размером с ладошку и показал спорщице:
  "Дорогая Кассандра! Спешим отблагодарить тебя за всё, что ты для нас сделала. В безмерной признательности мы преподносим тебе картину, нарисованную одним из наших предков. Скорее всего, подарок застанет тебя, когда мы будем нежиться в песках Сахары. Не волнуйся, по прилёту в Милан мы сами выйдем на связь, и ты сможешь поделиться всеми своими эмоциями. Положительными, надеемся. Ждём, любим, целуем. С уважением, Мелинда и Патрик Кроузеры".
  Кассандра присела на корточки напротив портрета. Он явно напоминал ей кого-то, но она не могла ухватить за хвост смутное воспоминание, то выныривавшее, то исчезающее где-то в глубинах подсознания.
  - Ладно, можете идти. Спасибо.
  Почтальон вытянулся струной и чеканным шагом направился к выходу. Кассандра посмотрела на его нейлоновую бандану и мысленно облизнулась. А что, если?.. Достаточно было нескольких жестов, чтобы заточить парня в доме.
  - Стойте! - сказала она, поднимаясь.
  Молодой человек вопросительно посмотрел на девушку. Нога его ещё не переступила порог, поэтому всё было возможно.
  - Я хотела сказать вам... Как там в городе? - не мигая смотрела Кассандра на парня, медленно приближаясь. Справа от молодого человека стояла небольшая с виду статуэтка Хотэя, которая весила не меньше семи килограмм. Последствия от удара ею могли быть самыми печальными, начиная с сотрясения мозга и заканчивая летальным исходом.
  - Жду, - ответил не размышляющий об особенностях политических процессов парень.
  - Как вы думаете, когда кончится этот беспорядок? Я слышала, что дом Крисби продаёт нейлон по четыреста пятьдесят евро за метр...
  - Не знать, - отчеканил юноша.
  - Не знаете? - прошептала девушка, и по мере приближения к парню шаг её становился всё более плавным. - Знаете-не знаете, какая разница, можно ведь просто порассуждать, - добавила она, замечая краем глаза, что до статуэтки остаётся меньше метра. - А впрочем - идите!
  Молодой человек посмотрел на Кассандру взглядом перекормленного осла.
  - Идите! - нетерпеливо прикрикнула она, с силой выпихивая посыльного и захлопывая дверь.
  У девушки подкосились ноги, и она медленно осела на пол. Кассандра сама не понимала, как ей могла прийти в голову мысль подобного рода, и гневно ударила себя по колену.
  В двенадцать на связь снова вышла Элен.
  - Медвежонок! Медвежоночек! Срочная информация для тебя.
  - М-да?
  - Слушай, это нечто! На Кирибати обнаружен подозрительный объект, который может сойти за базу нашего злодея. Мы близки к цели.
  - Отлично.
  - Мой идиот-начальник спросил мнение Отдела экстренных расследований. Эти ослы сказали, что медальон и Достоевский - полная ерунда. Идиоты! Там, конечно, ещё пару структур этим делом занимается, но что-то я не слышала об их успехах. Мы ещё посмотрим, кто кого! Когда министерство устроит в мою честь торжественный обед, я буду плеваться в них остатками торта. Новости от французских коллег. Они вышли на Риччи Капусерса. Он работал в СДША в одном крупном научном центре. Что-то ему, видно, надоел этот хвалёный социалистический рай, поэтому он инсценировал свою смерть, а после похорон сбежал на один из островов Тихого океана. А теперь - оп-ля-ля! - мы узнали, что он работал над проектом "Аса". Это устройство может создавать серьёзные помехи для спутниковой связи. Сечёшь фишку?
  - Вполне.
  - А теперь - какая неожиданность! - Риччи не слышно и не видно уже как полтора года. Если его не грохнули спецслужбы СДША, то, дай-ка подумать... Где бы он мог быть?..
  - Понимаю.
  - Это хорошо, что ты понимаешь. А теперь смотри, что получается: наши свяжутся со спецслужбами СДША и объяснят, чем это грозит. Естественно, у них есть определённые разработки, которые помогли бы нейтрализовать действие "Асы"... Дело в шляпе.
  - Похоже на то. Если, конечно, все вы на правильном пути.
  - А по-другому и быть не может. Это было бы слишком нечестно со стороны судьбы - сыграть с нами такую злую шутку, так что я спокойна на этот счёт.
  - Но вы, я надеюсь, не остановились на достигнутом и проверяете все возможные варианты?
  - Ну а что поделать, - поморщила свой прелестный носик Элен. - Ты, надеюсь, уяснила, куда я клоню?
  - Да, - ответила Кассандра, подаваясь вперёд, опираясь локтями о колени и сооружая своеобразный домик из пальцев, кончики которых соприкасались друг с другом. - Ты имеешь в виду, что неплохо было бы разузнать у Джозефа чего-нибудь занятного об этом Риччи Капусерсе? Вариантов немного. Первый - вывести нашего помещика на личный разговор и сыграть с ним в "горячо-холодно". Второй - выкурить его высочество из замка и предпринять ещё один демарш. Это, конечно, будет тяжеловато, потому что после нашего недавнего нашествия великий герцог всё время начеку. Охрана усилится, да и вряд ли он оставил хоть один мало-мальски важный артефакт в пределах досягаемости случайных посетителей. Третий - разговорить его слуг. Жаль, все числятся в замке много лет и лично преданны хозяину.
  - Есть ещё четвёртый вариант, - встряла Элен.
  - Какой?
  - Не знаю. Но не может же всё быть настолько безнадёжно. Вдруг у него этот Капустерс в замке и живёт. Чтобы, так сказать, всегда был под боком.
  - Нет, - покачала головой Кассандра. - У него там не работает электричество, ты забыла? Проку от такого учёного нет. Так что я думаю, он в уединённом охраняемом месте, в компании каких-нибудь головорезов настраивает свой аппарат.
  - Вот мне конкурирующий отдел то же самое сказал. Зануды. Надо им обязательно кровушки подпортить! Есть идеи?
  Кассандра резко вздрогнула. Она как будто почувствовала ледяное дуновение ветра, заставляющего увядать всё живое. Не совсем понимая природу этого явления, девушка закуталась в лежащий на диване плед и обхватила себя за плечи. В глазах её потемнело, и на секунду она покинула реальность, словно столкнувшись с олицетворением хаоса. Элен, впрочем, не заметила этого минутного оцепенения.
  - Слушай! - начала тараторить начальница. - А что это мы с ним возимся, как с сахарной царевной? Можно ведь... Обвинить его в каком-нибудь преступлении... Посадить под следствие... Если повода нет, можно его создать. Нам помещичек попытается связаться с помощничками, и мы накроем всех одним махом.
  Кассандра здраво взвесила в уме все "за" и "против". Она понимала, что создать повод - действительно проще, но какой-то внутренний барьер не давал ей перейти эту грань.
  - Я уверена на 100%, - спокойно ответила девушка, - что Джозеф предусмотрел эту возможность и разработал дело так, чтобы всё получилось в его отсутствие. Скажем, назначил Старка - а может, и человека вне замка - исполняющим обязанности на случай критической ситуации. Либо же автоматизировал процессы настолько, что его указания уже не требуются, и остаётся только ждать подходящего момента.
  - Посмотрим, посмотрим...- пробормотала себе под нос госпожа Аримат. - Кстати, забыла передать. Ганс просил сделать тебе строгий выговор и, возможно, чуток снизить премию.
  - За что это?
  - Он говорит, что ты почём зря тратишь его драгоценное время. Вместо того чтобы донести мысль пятью словами, ты используешь пять предложений. Он, когда меня отчитывал из-за тебя, аж посинел весь, размахивал руками и трясся, как олень, так ему времени жалко. Особенно он тебе ставил в вину, что ты вечно всякие "потому что", "поэтому" и "разумеется" используешь, всякие... как их... междометия ещё и вводные слова.
  Кассандра безнадёжно махнула рукой.
  - Ты научилась с ним как-то разговаривать, а я до сих пор не могу.
  - Лабильнее надо быть, детка, лабильнее, - с видом варвара, захватившего Колизей, произнесла она и забавно подмигнула. - А что это за малятня у тебя?
  Элен выделила нужное место на экране и приблизила картину к себе, чтобы лучше рассмотреть.
  - Да так, клиенты в благодарность прислали.
  - Зачем? Можно ведь фотографию сделать, более похоже будет.
  Кассандра снова внимательно посмотрела на картину. Ей показалось, что та как будто засасывает её в своё пространство. На мгновение окружающий мир перестал существовать, и ей почудилось, что вот-вот она окажется по ту сторону холста.
  - Что с тобой?
  - А? Ничего, - ответила девушка, с усилием переводя взгляд на экран.
  - Ты немного бледная.
  - Нет, тебе кажется.
  - Слушай, убери эту пачкотню куда подальше. Она меня нервирует.
  - Ну что ты, - махнула рукой Кассандра. - Чудная картина, с душой и знанием дела. Кто мне вторую такую нарисует?
  - Ну не нравится она мне, не нравится! Мальчик симпатичный, но...Такое ощущение, что сейчас вылезет из этой картины и глотку тебе перегрызёт. А ещё глаза такие умные у него. Прямо смотрит и как будто что-то замышляет.
  - Оставь своё разыгравшееся воображение до ближайшей планёрки, - беспечно заявила подчинённая.
  - Кстати, слыхала новость? Герцог-то наш выписал себе из Перу какого-то местного мага.
  - Да? - удивилась Кассандра. - Зачем?
  - Э-хе-хе! - хмыкнула Элен. - Вот это мы и проверим. Чувствую, все дороги идут в Лиму.
  - Вряд ли бы он стал демонстративно зазывать к себе в замок сообщника в такой важный момент, - нахмурилась Кася. - Тут должно быть что-то другое...
  - Да? - иронично переспросила начальница. - И что же?
  - Не знаю, - развела руками девушка. - Здесь, наверное, какие-то личные дела. Может, он его лечит травами.
  - Думай, что хочешь, - ответила Элен. - Как только этот иномаг высунет нос из замка, мы сразу его скрутим.
  
  Глава 28
  В Адуане время самым безобразным образом зависло, и во всеобщем напряжении, царившем в замке, люди начинали понемногу сходить с ума.
  На следующий день после приезда перуанца помещик встал пораньше и вышел на поле для гольфа в полном одиночестве. Положив перед собой мячей сорок, он начал методично пускать их в свободное парение, даже не обращая внимания на то, куда они летят. Это был отличный способ привести мысли в порядок.
  Со всей дури ударив по первому мячу, так что тот улетел в густые заросли за полем, Джозеф про себя отметил, что не получил ни одной новости от своих сообщников. Это чрезвычайно его радовало. Секретный бункер находился на одном Богом забытом острове, откуда была предусмотрена эвакуация на подводной лодке в другое убежище в случае малейшей угрозы. При опасности кто-то должен был нажать на едва заметную кнопку в стене бункера, и в Австрии взорвалось бы старое здание скотобойни, что дало бы великому герцогу сигнал о перемещении отряда. Подобные весточки Джозеф получил бы и в том случае, если бы бункер был полностью уничтожен. Автоматизированные устройства оповещения сработали бы даже тогда, когда в бункере никого бы не осталось, то есть в случае внезапного ареста.
  Если бы возникла непредвиденная ситуация, его подельники вышли бы на связь с Австралийским центром по защите фауны и флоры и сообщили бы, что на острове Варапайо, откуда они, как неправильно определил бы тамошний компьютер, звонят, популяции длиннохвостых ширококлювов грозит распространение гриппа, поражающего тропических птиц. Пройдя множество реинкарнаций на самых разных континентах, информация бы эта попала в Адуан в виде телеграммы: "Ваше высочество! Сообщаю вам, что поставки зерна в следующем году вряд ли вырастут. С уважением, ваша Линда". Это значило бы, что великому герцогу придётся выходить на связь с бункером, что чревато массой осложнений.
  Сосредоточенно нахмурив брови и ударив мяч так слабо, что тот пролетел не более трёх метров, Джозеф подумал о том, что выходит на самую ответственную, финишную прямую. Он высчитал, что существует три опасных ситуации, когда телеграмма всё-таки могла прийти в Адуан или в Европе стало бы на одно здание меньше. Первый водораздел, которого он больше всего боялся, случился полгода назад. Речь шла о совместных американо-северокорейских учениях, когда какая-нибудь подлодка могла слишком близко подойти к острову. Две недели Джозеф почти не спал и практически жил на форпосте вместе с охранниками. Сейчас он вспоминал тот период лишь с лёгким содроганием.
  Отправив следующий мяч налево, прямо перпендикулярно тому, куда тот должен был лететь, Джозеф улыбнулся, вспомнив, что второй водораздел был успешно пройден в конце февраля, а следующий предвиделся лишь в июле. Тогда наступал сезон свадеб, и три безумные парочки решились отпраздновать дело именно на этом острове. Каждое торжество длилось около недели. Конечно, бункер был спрятан в самом труднодоступном месте, но кто знает...
  В случае же, если все три свадьбы пройдут без последствий, остаётся самый волнительный период, с 23 июля по 8 августа. Именно на 8 августа аристократ и задумал осуществление своего коварного плана. Объяснялось это не любовью к красивым датам и не стремлением закрепить подрывную деятельность в бесконечности, а погодными условиями и двумя важными событиями: празднованиями Дня толпы в СДША и Европейско-Тихоокеаническом форумом, назначенным на 28 июля. Эти мероприятия служили отличным отвлекающим фактором и несколько помогали Джозефу в решении его дел.
  Наконец-то попав в лунку, помещик с удивлением обнаружил, что совсем не волнуется в ожидании самого хлопотливого месяца, где каждый день мог изменить всё. С ним случилось иссушение чувств, подобное преждевременному цветению, когда юные бутоны, буйно празднуя своё появление на свет, настолько пышно распускаются, что расходуют силы почём зря и погибают раньше времени.
  Джозеф был в состоянии понять, что по степени опасности соотношение между июльским водоразделом и всеми остальными вместе взятыми составляло один к одному. Специфика его состояла в том, что если бункер нашли бы в начале июля, то у него было бы время всё исправить, а после пятнадцатого-семнадцатого числа затея эта становилась безнадёжной.
  Он занёс клюшку, чтобы принести в жертву очередной мячик, но так и застыл в нелепой позе. Самым главным теперь было понять, насколько далеко продвинулось следствие. Если оно стоит на месте, то и тревожиться о переносе локаций было бы глупостью, чреватой дополнительными проблемами и зацепками. Если же есть хоть малейший шанс того, что они нападут на след до середины июля, промедление было смерти подобно.
  Аристократ опёрся на клюшку и низко опустил голову, пытаясь понять, в каком направлении движется следствие. Помещик с неудовольствием отмечал в себе, что не всегда может правильно рассчитать действия противника. Ещё в детстве, когда семья его жила в замке и к ним часто приезжали гости, они любили собираться за продолговатым кедровым столом в одной из гостиных и играть в мафию. Игра эта, которую в детстве помещик обожал всей душой, неминуемо приводила его в бешенство, заставив, в конце концов, капитулировать перед малейшими попытками понять человеческую натуру.
  Джозеф нахмурился и принялся решетить клюшкой землю. У него был свой человек в Министерстве информации, который предупредил его восемь месяцев назад, что на него завели дело. Увы, он занимал слишком низкую должность, чтобы сообщить хоть что-то ещё. Великий герцог через посредников осторожно пробовал подкупить трёх интересующих его людей. Двое отказались, третий радостно согласился, но одного взгляда на его физиономию аристократу хватило. Даже Джозеф, будучи в области человеческих эмоций далеко не Полом Экманом, увидел в его глазах такую неприкрытую жажду наживы, что предпочёл свернуть все контакты. Человека, зацикленного исключительно на деньгах, легко перекупить, а Джозефа интересовало приобретение ресурса в вечное пользование, никак не временная аренда. Сердце его не дрогнуло даже тогда, когда чиновник этот стал демпинговать, открыв на себя невиданную пору скидок.
  Оставалась Кассандра, невинной ласточкой залетевшая в поместье и даже не подозревавшая, насколько сильно разделяет все устремления великого герцога. Она, правда, была туговата на ум, и Джозеф надеялся, что девушка перейдёт на его сторону, пока не стало слишком поздно. Он думал о возможности переманить ещё кого-нибудь из её отдела. Помещик начал мысленно перечислять всех своих противников, но быстро запутался и плюнул на это дело. Впрочем, у него оставалась одна палочка-выручалочка.
  Было около одиннадцати, когда Джозеф отложил клюшку и решительно направился обратно в замок. По дороге он встретил Старка, который шёл кормить гусей и сообщил ему, что Милена находится в малой гостиной. Это, конечно, шокировало помещика, ибо он был уверен, что застанет девушку на кухне, но у неё, видимо, было размеренно-задумчивое настроение, и она решила немного почитать.
  Милена сидела на подоконнике, печально уставившись на задний двор, и чертила пальцем на стекле какие-то непонятные знаки.
  Великий герцог направился к полкам, усеянным книгами, и начал сосредоточенно в них копошиться, придумывая, как бы подступиться к нужной теме.
  - Вы что-то хотели, ваше высочество?
  Джозеф недоумевающе обернулся.
  - Вы на меня так посмотрели, когда вошли, как будто что-то хотели спросить, но почему-то вместо этого предпочли насиловать книги. Это что-то личное? Не бойтесь, спрашивайте.
  Мальтийка говорила, как ни странно, в совершенно спокойной, несвойственной ей манере.
  - Я? Впрочем, к чему тянуть. Мне надо у вас кое-что узнать. Вы, как работник любовного фронта, должны были сложить для себя систему, по которой характеризуете людей?
  - Конечно.
  - Научите меня.
  Милена удивилась, и на лице её появилась очаровательная гримаска.
  - А это вам зачем? - спросила она, лукаво поблёскивая глазами. - Невесту решили себе найти? Отдайте это дело мне, быстрее будет.
  - Нет, - зло отрезал помещик. - Мне нужно для дела.
  Он, наконец, нашёл то, что искал. В самом углу книжной полки стоял увесистый, обшитый дублёной кожей фотоальбом. Джозеф взял его одной рукой, чуть не выронив, и присел на диван. Милена спустилась с подоконника и начала оживлённо рассматривать нетронутые временем страницы. Здесь были собраны фотографии семьи великого герцога и её ближайшего окружения. Строгие и смешные, разнузданные и добродетельные, самодовольные и покорные - полный калейдоскоп человеческих типажей помещался на двухсот тридцати двух страницах альбома. Многие видные деятели десяти-двадцатилетней давности важно взирали на девушку со своих страниц. Что странно, с той поры альбом как будто и не пополнялся.
  - И что вы хотите от меня узнать? - сказала мальтийка, с любопытством перелистывая страницы.
  - Выберите любую фотографию и опишите мне характер человека.
  Взгляд Милены задержался на женщине интересной внешности, восседавшей в театральной ложе. Пристальный горделивый взгляд, нос с горбинкой, чуть поджатые губы выдавали в ней врождённое аристократическое презрение к миру.
  - Занятная женщина, - заметила она, чуть приближая альбом к глазам.
  Джозеф слегка вздрогнул.
  - И что вы можете сказать о ней?
  - Любит мир, себя - не любит. Старается быть властной на людях, но получается только с домашними. Черту эту в себе прекрасно осознаёт и даже не пытается с ней бороться, поэтому властность не успела в ней расцвести буйным цветом.
  - Ясно, - пробормотал Джозеф, быстро перелистывая страницу и исследуя альбом в поисках новой жертвы. - А что вы об этом человеке скажете?
  Это была фотография мужчины небольшого роста, пухленького, с чрезвычайно милыми, округлыми формами тела. С лица его никогда не сходила улыбка, что было чётко запечатлено морщинами в уголке рта. Мужчина был одёт в лёгкий деловой костюм и держал клюшку для гольфа. Весёлые глаза его как будто скрывали какую-то тайну, и вот-вот казалось, что он сально подмигнёт. На средний палец правой руки было надето массивное золотое кольцо с непонятным символом.
  - Фу, какая мерзость! - негодующе воскликнула Милена.
  - Это вы о чём? - спросил опешивший помещик.
  - Да об этой личинке человека! - презрительно тыкнула пальцем в фотографию женщина.
  - Как?! - так и не смог прийти в себя Джозеф. - Разве не кажется этот человек вам милым, простым, воплощающим благодушное веселье?
  - Как же! - поморщилась мальтийка. - Всё его благодушие зиждется на пятиразовом питании и длительном сне. Приди в его деревню война, он первым сдаст всех и станет отбирать хлеб у голодающих детей! Разве не видите вы, что улыбка его не исходит из недр существа, а является лишь дежурной маской, призванной снискать расположение?
  - Странно, - с улыбкой заметил великий герцог. - Есть люди, чей стиль ведения беседы отличается изысканностью ровно до тех пор, пока они не начинают волноваться. Тогда их речь сбивается, путается и становится достойной разве что лучшего выпускника училища маляров-штукатуров. Вы же в расслабленном состоянии общаетесь весьма по-панибратски, а сейчас, когда щёки ваши покраснели и глаза мечут гневные молнии, переходите на патетику. С чего бы?
  - Не знаю, - прерывисто ответила Милена. - Но люди, чья хорошесть зависит исключительно от качества пищи, вызывают у меня отвращение на клеточном уровне.
  - Неожиданно, - коварно хмыкнул Джозеф.
  - Я не то хотела сказать, - покраснела девушка, как маков цвет. - Я к тому, что если человек добрый только потому, что у него всё хорошо, то он хуже скота в стойле. Воспитание духа в непростых условиях - вот истинный подвиг! Работа это непростая, но я с первого взгляда вижу, какие люди достойны памятников на Трафальгарской площади.
  Помещик внимательно осмотрел Милену и даже приложил руку к её пульсу, словно пытаясь понять, не подменил ли кто её.
  - То есть, - задумчиво пробормотал он, - с этим человеком вы бы в разведку не пошли?
  - Я бы лучше застрелилась в окопе.
  - И правильно. Это один знакомый моего отца, он недавно был арестован за выдачу государственной тайны агентам СДША. Он получил за это большие деньги... А как вы поняли это? Неужели по глазам? Или, быть может, по улыбке или осанке?
  - По ботинкам.
  Джозеф быстро пролистал альбом почти до конца и, слегка волнуясь, протянул Милене ещё одну фотографию. На ней была изображена женщина лет сорока или сорока пяти, в пышной красной юбке и просторной белой блузе. Её тёмные волосы были заплетены в косу, а чуть полные руки спокойно лежали на коленях. Про неё нельзя было сказать ничего определённого: в чертах лица не было ничего неправильного или резко выделяющегося, но и особой красотой женщина не блистала. В глазах не отражалась работа мысли, лицо напоминало белый лист из-за полного отсутствия какого-либо однозначного выражения.
  - Вот! - вскричала Милена, выхватывая альбом из рук великого герцога. - Вот тот тип людей, о котором я вам говорила.
  - Но как?.. - удивился он. - Я думал, вы отреагируете на неё также, как и на предыдущий экземпляр... Где вы видите здесь работу духа? Я специально выбрал для вас самого невыдающегося и малопримечательного с этой точки зрения человека во всём альбоме.
  - Ха! Сколько у неё детей?
  - Восемь.
  - Это ваша няня?
  - Да.
  - То есть, практически девять. И вы мне смеете говорить что-либо об отсутствии работы духа!
  - Как же так, - растерялся Джозеф. - Я, видимо, вас не совсем правильно понял. Что вы имеете в виду под работой духа? Я всегда полагал, что это подразумевает аскетизм, интеллектуальное развитие, духовные практики...
  - Бред! Работа духа - это умение сохранять любовь в самых неблагоприятных условиях. Если вы идёте десять километров пешком по палящему солнцу и при этом улыбаетесь, а не чертыхаетесь почём зря, то вы развиваете душу, которая питается любовью. Если вы делитесь последней коркой хлеба, когда сами хотите есть, и делаете это не из самолюбования, а из сострадания, и не испытываете ненависти к человеку, которому помогаете - вы растёте над собой. Вы хоть представляете, какой это труд - воспитать ребёнка в любви? Полностью подчинить себя его эго, кормить, поить и купать его, в то время как вы могли бы отдыхать, загорать, читать, просто наслаждаться жизнью? Делать это монотонно, каждый день, не получая в ответ ни благодарности, ни признания? А ещё сохранять при этом любовь? Эта женщина вырастила восемь детей, да и ещё взяла на воспитание чужого! Ребёнка, к успехам которого в жизни она будет не иметь никакого отношения, так что даже элементарная родительская корысть тут отпадает. И вы смеете говорить, что какой-нибудь министр, просиживающий штаны в кабинете и попивающий чаи тогда, когда ему захочется, может быть благороднее этой женщины?
  - Боюсь, я никогда не пойму вашу систему, - сказал Джозеф, с разочарованным вздохом захлопывая книгу. - Если честно, я сейчас раздумываю над тем, не попробовать ли мне подкупить кого-нибудь из отдела, занимающегося расследованием.
  - Я могла бы пообщаться с ними и сделать это за вас, - ответила Милена, хищно сощуриваясь.
  - Для этого вам надо сначала выйти из замка, - отрезал помещик. - Кстати, а как вы догадались, что она была моей няней?
  - Это очень простой человек, хороший, зачем ещё помещать её в альбом вместе с графьями и министрами? Ха!.. А первая что, мать ваша? Они бы отлично дополняли друг друга.
  - Жду вас к обеду, - резко ответил Джозеф, поспешно вставая и выходя из комнаты.
  
  Глава 29
  В этот же день стал известен ещё один неприятный факт: приворот не подействовал. Вальядос нервно подошёл к Джозефу перед обедом, схватил его за рукав и, пристально буравя глазами, произнёс речь о том, что он не знает, в чём дело, и что такое в его практике в первый раз. Дабы не травмировать нежную психику иномага презрительным выражением лица аристократа, Милена отвела распалённого перуанца в сторону и о чём-то бурно жестикулировала минут десять.
  - Слабоватое сцепление, - объяснила мальтийка, усаживаясь за стол рядом с Джозефом и отправляя расстроенного иномага отдыхать. - Знаете, бывает такое, когда наклейку хочешь прицепить, а она плохо держится. Должна была свеча потухнуть, если бы всё получилось, но он вчера всю ночь сидел, пока она сама не догорела.
  - Понятно, - ответил Джозеф, утирая салфеткой рот. - У меня на мгновение вспыхнула искра надежды, недостойная здравомыслящего взрослого человека. Всё это сказки для детей и женщин с психологией содержанки.
  - Вы не понимаете, ваше высочество! - кинулась горячо оспаривать Милена. - Тут какой-то фактор, который не зависит от его воли. Плохой приём связи с космосом, затмение, дождь... Сами вы содержанка.
  - Не обижайтесь, - расслабленно засмеялся помещик. - Вы не содержанка, вы ребёнок - маленький шаловливый ребёнок, который тянется ко всему загадочному и необычному.
  - Неправда, - резко ответила Милена. - Моё ремесло сродни искусству экстрасенса, и я понимаю многие его нюансы...
  - Вы просто стараетесь не замечать очевидного и преувеличивать имеющееся. Проанализируй вы хоть чуть-чуть... Да ладно.
  - Что ладно? Я тупая, что ли?
  - Я не это имел в виду.
  - А что вы имели в виду?
  - Неважно.
  - Начинается!
  - Вы всё равно не поймёте, а я только зря потеряю время и усилия. Чтобы рот открыть, знаете ли, нужно определённую энергию израсходовать.
  - То есть я тупая?
  - Я разве это говорил?
  - Неважно. Я всё поняла. Спасибо. Куда нам, простым смертным. Тупицей родилась - помру тупицей я.
  - Мир наш хаотичен и бессмыслен, нелеп, жесток, несправедлив, всех нас ждёт в конце смерть. Определённые системы пытаются внести в него смысл: религии, нумерологии и иже с ними. Они сконструированы по тем же лекалам, что и пресловутая "американская мечта": совершая определённые поступки, вы непременно добьётесь успеха - отличный способ себя занять. Они дают вам ощущение определённости: ими ясно определено, что хорошо и что плохо. Это прикладные психологические дисциплины. Объяснять что-либо человеку верующему - в широком значении этого слова - бессмысленно. Вера зиждется не на рассуждениях; корни её в иррациольном. У одних вера базируется на застревании в отношениях "родитель-ребёнок": Бог ведь тот же отец, который наказывает за плохое поведение и дарует за хорошее; та сила, которая решит любые проблемы. У других - на восхитительном чувстве собственной важности и избранности, осознании своего особого предназначения. У третьих это - ширма, закрывающая всю подноготную мира, единственный способ не сойти с ума.
  Джозеф выжидательно посмотрел на Милену.
  - И? - спросила она.
  - Возразите мне, опровергните меня. Мысли эти преследуют человечество не одно столетие. Наверняка вам, при вашем оригинальном мышлении, есть что добавить?
  - Бла-бла-бла, - коротко зарядила Милена.
  -Понятно, - вздохнул Джозеф. - Вот вам фотографии сотрудников отдела. Я хочу, чтобы вы высказали своё мнение относительно каждого. Кого мне было бы проще переманить на свою сторону?
  В большом конверте формата А4 было двенадцать фотографий, каждая из которых на обратной стороне содержала сведения о сотруднике.
  - Вот эту, - порывисто дала ответ Милена, протягивая фотографию молодой девушки в серой шубке.
  - Венера? Да ещё и в мехах? Боюсь, моё сердце не выдержит такого тандема, - пробормотал помещик. - А по поводу остальных вы что скажете?
  Мальтийка сердито отвернулась и уставилась в окно. Она была немного зла на Джозефа за его недоверие к высшим способам постижения реальности. Остаток обеда прошёл в звенящей тишине, чему великий герцог был несказанно рад.
  В полдник, однако, Милена выглядела более оживлённой. Им подавали нарезанные дольками фрукты, молочное желе, брусничный шербет и лазанью с лимонным чаем.
  - А что это вы тут разошлись, ваша вашесть? - спросила девушка, озорно подмигивая.
  - Что вы имеете в виду? - растерянно спросил Джозеф.
  - Вы же смотрите, я, хоть и девочка смышлёная, намёков не понимаю, - кокетливо улыбнулась мальтийка. - Если у вас есть на мой счёт какие-либо неприличные намерения, вы мне сразу их озвучивайте.
  - Что вы имеете в виду? - повторил помещик, не придумав ничего лучше.
  - Ой, не надо тут только из себя институтку корсетскую строить, - повела плечиком пленница.
  Джозеф проследил за направлением её взгляда и обратил внимание на желе, которое было выполнено в различных геометрических фигурах. Над низким убожеством небольших ромбиков и квадратиков благородно возвышался вытянутый конус сантиметров двадцати. С него и не сводила глаз Милена.
  - Господь с вами! - воскликнул Джозеф и позвонил в колокольчик.
  Невольница хищно протянула руку и поставила конус перед собой. Она начала медленно откусывать от него по маленькому кусочку, не сводя глаз со своего тюремщика.
  - Прекратите! - гневно воскликнул аристократ, сгоряча зашвыривая в девушку тарелкой. Мальтийку слегка задело и парализовало - к счастью, от удивления.
  На звонок быстро примчался Старк.
  - Принеси миледи воды со льдом. Я думаю, её покусал Тоби. И, кстати, поищи, пожалуйста, в библиотеке том номер два. Я кончу к завтрашнему дню.
  - Ай-яй-яй, старый проказник! - расхохоталась Милена, быстро оправившись.
  Джозеф с недоумением уставился на девушку и принялся за лазанью.
  - Хотите, я отолью вам чаю? - заботливо спросил он. - Шербет что-то плоховат.
  - Ну, это уже ваше дело, отливать вам или не отливать, - захихикала женщина с таким видом, как будто произнесла нечто чрезвычайно умное.
  - Как желаете, - ответил Джозеф, не совсем понимая, в чём тут дело. - Я думал, что пока Старка нет... Кстати, лорд Калтенбридж, которого вы мне посоветовали прочитать, не так хорош, как хотелось бы. Я никак не могу вычленить основную мысль.
  - Фи, ваше высочество, мы же в приличном обществе, а вы так грубо! - томно произнесла Милена, слащаво шевеля губами.
  - Вы, я вижу, слегка не в себе, - ответил Джозеф вставая. - Сон после еды отлично выветривает из головы дурные мысли. Если бы не срочные дела, я бы соснул часок-другой.
  - Я бы тоже, - надувшись, сказала Милена, отпивая воду из принесённого Старком стакана.
  Выйдя из столовой, великий герцог тотчас же направился в кабинет, где с головой ушёл в изучение документов по делу. Минут через двадцать его отвлёк странный шум. На пороге стояла Милена в подозрительно коротком платьице и прозрачной накидке. Она прислонилась к дверному косяку, и спина её пыталась изобразить выразительный изгиб.
  - Вы что-то хотели? - с безнадёжностью в голосе спросил Джозеф.
  - Месье Вальядос просит вам передать, мур-мур, что повторный приворот не подействовал, мур-мур, что картина, наверное, плохая. Так что придётся брать живую натуру, мур-мур.
  Произнося эту речь, она мягко подкрадывалась к столу, изображая кошачью походку.
  - И что же вы предлагаете? - вдумчиво сказал аристократ, отодвигая от себя бумаги.
  - Ах, меня после еды так разморило, что я совершенно не в состоянии думать, - ответила мальтийка, присаживаясь на подлокотник кресла.
  - Миледи, по правую руку к вашим услугам превосходное кресло от "Полтрона Фрау" 1919 года выпуска. Право же, оно с радостью предоставит приют вашим выдающимся достоинствам.
  - Плевать! Мне больше нравится, когда я чувствую рядом живое тепло, - прошептала Милена, чуть наклоняясь вперёд.
  - А вам не кажется, что в замке и так предостаточно топят?
  - Даже перетапливают. Тут так жарко, что я сейчас упаду в обморок от теплового шока, - добавила она, начиная медленно снимать с плеч полупрозрачную накидку.
  - Довольно! - яростно воскликнул помещик, быстро вставая и ударяя кулаком по столу. - Перестаньте вести себя как портовая девка!
  - Это я-то шалава? - заорала Милена, хватая бумаги со стола и начиная их рвать. - Да я самая простая женщина в безвыходном положении! Это ты извращенец семиярусный!
  - Миледи, не гневите меня, прошу вас, удалитесь вон! Иначе в вас полетит какой-нибудь предмет интерьера, вы же меня знаете.
  - Ах ты, старый сморчкун! - повысила интонации девушка, первая хватая со стола бронзовую лампу и неудачно запуская её в полового противника.
  - Я вас не понимаю, миледи! - попытался урезонить её Джозеф, успешно уклоняясь от снаряда. - Я же разрешил вам...
  - Ага, один разок всего! Да у меня желание ещё больше разгорелось! Эти твои слуги стоят, как оловянные солдатики, будто их расстреляют, если что! Чтоб тебе...
  - Немедленно пройдите к себе в спальню, - не терпящим возражений тоном сказал великий герцог.
  Милена вцепилась в стол и стала напротив помещика, с ненавистью сверля его взглядом и тяжело дыша. Джозеф застыл в непререкаемой позе и повелительно указал глазами на дверь. Столкновение двух сильных персон, каждая из которых имеет своё мнение и твёрдо придерживается выработанной позиции, редко проходит бесследно. Ситуация зависла на неопределённое время.
  - А что это мы такие неприступные, ваше высочество? - саркастически заметила Милена, готовая убить хозяина замка прямо на месте. - Мы всё по мальчикам да по мальчикам? То-то же вы не отпускаете их от себя.
  - Миледи, - заявил Джозеф, шаря глазами по кабинету, - мой дед разработал моральный кодекс, которого я стараюсь придерживаться по сей день. Кодекс этот гласит, что ударить женщину - то же самое, что бежать из-за насморка с поля боя. Но, предупреждаю вас, что, когда он его писал, в этом кабинете ещё не стоял этот замечательный латунный подсвечник весом в семь килограмм.
  - Так вы, значит, поклонник автоматической коробки передач. Как это там? Аутодафе? Какое преступление с вашей стороны! Вы совершенно не думаете о том, чего лишается общество в виду вашего отсутствия в публичной, так сказать, жизни. Сколько счастья ваше полудохлое тельце и мощные руки могли бы доставить какой-нибудь заблудшей во тьме женщине вроде меня!
  - А вы знаете, что прямо сейчас на кухне готовиться отличный расстегай? Я, кажется, чую его аромат. Ммм...
  - Пфф! Нашли, чем пугать! Я что, похожа на человека, помешанного на еде? - с искренним негодованием возмутилась Милена.
  С той минуты, когда глаза Джозефа нашли светильник, в них загорелось такое неестественное выражение, что Милена начинала верить, что он в минуту гнева способен на самое страшное. Мальтийка давно бы ретировалась, на уязвлённое самолюбие приказывало ей остаться и добить противника.
  - Считаю до десяти. Мы, психопаты, способны на всё.
  - А мы, истеричные бабы, психопатов не боимся. Так что даже не стращайте меня своими финтифлюшками, Каркарова из вас не выйдет.
  - На что я очень надеюсь, - заметил Джозеф. - Погодите... Вам что, нравится Каркаров? Действительно, на самом деле нравится? Вам? С вашим умением разбираться в людях, с вашими терпкими стихами, с вашим мистическим складом ума... Вам?
  - У всех свои слабости, - покрылась красными пятнами Милена.
  - Вы! Буйная натура, которая разорвала бы меня в клочья, будь цепи в карцере чуть послабее! Вы, сказавшая о моей няне то, что я сам мог только смутно в ней осознавать! Вы, в которой адские звуки бас-гитары будят родственные вибрации, вы, связанная с этим грохотом на каком-то клеточном уровне! Вы, для которой шедевры мировой кулинарии зажигают этот самый чёртов свет в конце тоннеля! Вы действительно любите Каркарова?
  - У него ведь есть пара песен хороших, - замешкалась девушка, покраснев ещё гуще. - Таких вот, про любовь. Искренних. Вот приятно же, когда тебе поют, что ты единственная и всё такое. Прямо бальзам на душу.
  - Подите прочь, - тихо сказал великий герцог, медленно оседая кресло и сдавливая виски.
  Милене стало жаль его, но сильнейшая часть женской натуры - любопытство - требовало немедленной сатисфакции.
  - А вот не уйду, - гордо заявила она с видом ребёнка, демонстрирующего маме полный горшок.
  - Как раскалывается голова!.. Проявите христианское милосердие, не смейте пытать меня дальше.
  - А вы сильно обо мне хлопотали, когда заточили в этот склеп с вашими неприступными конюхами? О каком милосердии вы тогда думали? О мусульманском?
  - Не надо! - слабо пробормотал Джозеф, сдавливая виски ещё сильнее.
  Каждое слово девушки отдавалось в его голове грохотом встречающегося с наковальней молота.
  - Примите джайнизм, почувствуйте истинное милосердие! Хотя нет, так это вы свинину да курятинку перестанете готовить.
  Помещик смог издать только слабый стон. Почувствовав своё превосходство, девушка начала обходить стол и приближаться к нему, то и дело покачивая бедром.
  - Между прочим, ваше высочество, слыхали ли вы про то, что асексуальность грозятся внести в список психических расстройств?
  - Я думал, - еле выдавил из себя Джозеф, - что в наш век на этой почве разрешили абсолютно всё и этим уже никто не занимается.
  - А зря вот думаете! В Совещательное собрание мирового парламента прорвалось лобби из секс-индустрии. Им-то асексуалы крайне невыгодны. Проект в конце сентября рассматривать начнут. И если примут... Представляете, целые больницы, заполненные асексуальными людьми? Диагноз для тех, кто пропагандирует половое воздержание? Травля, начиная с младших классов школы... Да-да, ваше высочество, не смотрите на меня так. Ваш сосед-педофил будет пользоваться уважением граждан, а вы в дурдоме глотать анимазитин будете. А я ведь если что и показания на суде против вас дать смогу. Одумайтесь, высочайший вы наш, одумайтесь. Нечего тут цирк устраивать и приличных женщин обижать.
  Великий герцог закрыл глаза и слегка понурил голову. Милена нарезала вокруг несчастного аристократа ещё несколько кругов, но убедившись, что игрушка не отвечает на внешние раздражители, ушла, разочарованно хлопнув дверью.
  Этим же вечером у неё созрел ещё один, даже более коварный план. Старк, конечно, вошёл уже в пору увядания, однако в её положении почти каждый мужчина казался Милене образцом красоты и совершенства. Кроме того, управляющий был на особом счету и мог обходить стороной приказания, обязательные для большинства. При лучшем варианте развития событий она могла стать серым кардиналом и без ведома Джозефа управлять делами поместья.
  Было около половины двенадцатого, когда Старк заканчивал ежевечерний обход замка. Он зашёл в залу, где много лет назад хозяева замка устраивали мафиозные турниры. До сих пор там стояло одинадцать резных подсвечников на высоких тонких ножках, которые нужно было время от времени полировать.
  Управляющий с грустью взял в руки один из них, немного подержал его в руках и подумал о тех временах, когда за столом собиралась вся семья. Гравировка подсвечников была самая разнообразная, от растений и животных до сложных мифологических сюжетов: у каждого члена семьи был любимый подсвечник, отражавший характер хозяина.
  Старк почти дошёл до половины, когда дверь медленно отворилась и на пороге как по мановению волшебной палочки возникла Милена в едва доходящей до бёдер ночной сорочке. Дворецкий никак не мог понять, откуда у девушки берутся эти миниатюрные изделия, если он по приказу Джозефа постоянно проводил ревизию её гардероба и выкидывал всё подозрительное. Так как, вопреки заявлениям помещика, в замке топили не так уж и превосходно, мальтийка набросила длинный бледно-розовый пеньюар.
  - Что вы делаете здесь в такой час, миледи? - удивился Старк. - Если вы пришли за тем, чтобы открыли кухню...
  - Эппл упаси, - поёжилась Милена. - Знаете, просто стал
  о скучно... Мне тут порой так одиноко бывает.
  - Никогда по вам не сказал бы, - пробормотал Старк, протирая подсвечник Лолиты, младшей сестры Джозефа.
  - Что, вы думаете, я такая вот пташечка беззаботная, которая всегда веселится? Зря... Мне ведь иногда просто хочется по душам с кем-нибудь поговорить.
  - Я думал, вы прекрасно ладите с его высочеством, - заметил дворецкий.
  - Его высочество! Его высочество просто эмоциональный дегенерат. Я пришла к нему, такая одинокая, такая несчастная... По его вине, между прочим! Хотела поговорить с ним об искусстве, открыла ему свою страшную тайну - то, что обожаю Каркарова. А он оттолкнул меня...
  Старк задумчиво начал полировать и без того вычищенный подсвечник Лолы.
  - Признаюсь вам честно, я тоже питаю некоторую слабость к произведениям вышеупомянутого минизингера. Но я стараюсь не травмировать чувствительную психику его высочества. Он бы этого не пережил.
  - Вот видите! Даже самые близкие люди не могут открыть ему своё сердце! Вы так заботитесь о нём... Даже опекаете, я бы сказала.
  - Ну что вы, миледи, вам кажется.
  - Кажется, конечно! Я помню, мы как-то сидели за завтраком, и вы посоветовали Джозефу пересесть, потому что от окна сквозило. И он тут же пересел, даже ничего не сказал! И это человек, который приказал выпороть Арчи из-за того, что тот позвал кобылу чужим именем.
  - Я в этом замке с молодости, и знаю семью не один год. Вполне закономерно, что после того, как его высочество остался один, я взял над ним некоторое шефство...
  - А почему в замке больше никто не живёт? С ними что-то случилось?
  - Это слишком долгая и утомительная история, а вы, наверное, устали после насыщенного дня, - затараторил дворецкий, немного скривившись.
  - Ну что вы, я вся внимание, - томно произнесла Милена, подходя к Старку чуть ближе, опираясь правой рукой на стол и выпячивая левое бедро.
  - Мы с вами обсудим это как-нибудь в следующий раз, миледи.
  Мальтийка поняла, что тема эта ввергает дворецкого в дурное расположение духа и прекратила расспросы.
  - А что это у вас так плохо топят в замке, уважаемый Старк? Я так замёрзла...
  - Разве? - растерялся дворецкий. - Мне казалось, что с отоплением всё в порядке, но если чувствуете дискомфорт, я прикажу...
  - Ах, это всё будет так нескоро, не утруждайте себя! Просто станьте рядом, а я вами согреюсь.
  Испугавшийся Старк подошёл к Милене, и она прислонилась к нему, выпячивая вперёд грудную клетку.
  - Ах, как хорошо, как тепло!.. Знаете, я даже рада, что у вас в замке так плохо топят.
  Дворецкий молча стоял рядом с Миленой, протирая свободной рукой подсвечник Эриха, дяди Джозефа, который в прежние времена часто гостил в замке. Глаза его были слегка выпучены.
  - Можно мне идти?
  - Ну не надо, не надо, - заворковала Милена, ласково гладя Старка по плечу. - Мне так не хватало крепкого мужского...кхм, участия. У вас в замке все такие холодные, как воблы замороженные, никто не приголубит даже.
  - Я прикажу, чтобы топили получше, - дёргано ответил Старк, пробуя вырваться из обволакивающих объятий.
  - Ах, не смейте! Если вы прикажете, чтобы топили получше, меня тут совсем от жары разморит. Разве вы не видите, как я изнываю? Страсть, внутренняя страсть согревает меня даже в самые дождливые вечера.
  - Что? - ещё сильнее испугался управляющий.
  - Да! Как вы можете не осознавать того, что являетесь очень привлекательным мужчиной? С вашим-то мужественным подбородком! Я сразу поняла, что вы, как настоящий коньяк, с годами становитесь только лучше. Мужчина вашего типа... Такой сильный, отважный, словно каменная стена, ммм...Стена в хорошем смысле слова, конечно. Не в том смысле, что каменная, а в том, что крепкая.
  - Миледи, - сдавленно прохрипел дворецкий, отчаявшись выбраться на волю, - если я сейчас же не прикажу, чтобы топили лучше, мы тут с вами околеем от холода.
  - А нам и не надо колеть! - прошелестела Милена. - Я буду согревать вас пожаром своих бушующих страстей... Неужели вы не видите, сколько в этом сердце любви и заботы? - добавила она, чуть стягивая с груди ночнушку.
  - Летающий пингвин! - крикнул Старк, силой выдернув руку и тыкая пальцем в потолок.
  - Ну что вы, что вы так испугались? Вы не можете поверить своему счастью? Прошу вас, забудьте, оставьте эти свои комплексы! Вы запали мне в душу с первого взгляда. Джозеф, этот грязный извращенец, конечно, приставал ко мне, но его гадкие намёки разбивались о неприступную крепость моей целомудренности! Отцепляя его похотливые ручонки, я с надеждой ждала тот день, когда вы снизойдёте до меня!
  - Давайте я к вам завтра снизойду? Хорошо? Завтра, в тот же час...
  - Нет, вы не обманете меня! - продолжала страстно шептать Милена. - Если вы сейчас же не удостоите меня своей лаской, я вся сгорю! Моё внутреннее пламя погубит меня... Ваши губы, ваши глаза, ваш нос... О боже! Остудите меня, охладите меня, просто проведите рукой по лбу, больше мне ничего не надо!..
  Старк поддался на уговоры и медленно провёл морщинистой рукой по лбу девушки. Когда та начала таять, он высвободился из её объятий и живо отскочил на безопасное расстояние.
  - Что здесь происходит? - прошипел показавшийся в дверях помещик. Его глаза мрачно сузились, а голова покачивалась из стороны в сторону, напоминая готовую атаковать кобру.
  - Мы с миледи...ммм...обсуждаем теорию суперструн в контексте недавних изменений фондовых рынков, - сбивчиво начал объяснять дворецкий.
  - В двенадцать часов ночи?
  - А я музыку готова хоть круглыми сутками обсуждать, - нагло заявила Милена. - Впрочем, уже полночь... Я боюсь, мой пеньюар сейчас превратиться в бикини, а тапочки - в армейские сапоги, так что до нежного свидания.
  - Что ты здесь делал, Старк? - яростно отчеканил великий герцог, повышая голос.
  - Я... Я подсвечники протирал, ваше высочество... А тут пришла миледи и начала предлагать мне своё... истолкование теории суперструн, так сказать.
  Милена гневно ударила кулаками по столу и начала орать, вне себя от злости.
  - Да тут вообще найдётся хоть один нормальный мужик?! Что за сборище импотентов! Вы во сне даже думаете про свои суперструны? Ну конечно, куда мне до плоских изгибов гитары!
  - Вон из замка, - приказал Джозеф, с трудом переводя дыхание. Его глаза превратились в две маленькие щёлочки, и Старк даже пожалел о том, что под рукой не оказалось тяжёлых предметов, чтобы его отвлечь.
  - Что?! - опешила Милена.
  - Вон! - пронзительно выкрикнул помещик.
  Мальтийка плюнула себе под ноги, демонстративно скинула подсвечник Лолы на пол и понеслась в свою комнату. Она бормотала проклятья, направленные на род мужской, недееспособный, и сыпала такими ругательствами, что Старку показалось, что у него сейчас случится сердечный приступ. За полчаса она собралась и в молчаливом сопровождении слуг была выдворена из замка. С той поры математика человеческих душ в Адуане не видели.
  
  Глава 30
  Кассандра сидела на диване и скептически потягивала древесный лимонад. В три часа нужно было уходить по важному делу семьи Шульц, а пока, в полдень, стоило куда-то деть завалявшееся время.
  Недавно ей подключили седьмой канал, для интеллектуалов, и восьмой, призванный этих самых интеллектуалов развлекать. К вящему стыду признав, что до седьмого канала она не доросла, так как не понимает и пятой доли того, что там обсуждают, Кассандра внимательно изучала содержимое восьмого. Сейчас там шла какая-то передача про исправление и нахождение пути истинного.
  "Перед вами - Амелия Сон. Ещё с раннего возраста девочка стала на скользкий путь психических дисфункций. Она предпочитала читать, а не гулять с подругами. Первой тревогу забила мать, Мария Сон, когда девушка перестала курить. Опросив её подруг, мать с ужасом узнала, что дочь стала отказываться от "Леопарда", который раньше употребляла литрами. Врач вынес девушке страшный вердикт: ашопоголия. Узнав жуткую правду, Мария не захотела смириться с диагнозом. Она насильно затаскивала своего ребёнка в самые элитные бутики, но у той начинались приступы панической атаки. Отчаявшись, Мария положила дочь в лучшую психиатрическую лечебницу".
  Потом крупным планом показали лицо девушки. Было видно, что когда-то это была довольно пухленькая девочка, которая быстро похудела. Впалые щёки и просвечивающаяся кожа только подчёркивали удивительные по красоте глаза, жившие какой-то особой, неземной жизнью.
  Камера медленно отъехала назад, и стало видно, что Амелия находится в большой студии с мраморными колоннами. Розовый и белый цвета нежно переплетались друг с другом, и все гости студии были одеты в полной гармонии с интерьером. В каждом углу восьмиугольного зала размещались трибуны с приглашёнными ораторами. Амелия стояла в центре за небольшим постаментом, который автоматически поворачивался к человеку, задавшему вопрос. Гостей, лиц довольно известных, было двенадцать человек, и Кассандра начала помимо воли рассчитывать, насколько их гардероб соответствует директивам Модного совета.
  - Скажите, вы действительно не осознавали свою проблему? - задала вопрос ведущая, приятная шатенка с низким грудным голосом. Звали её Ксана Пушка.
  - Нет, - скромно потупив взор, ответила Амелия. - Мне казалось тогда, что неважно, как ты выглядишь в глазах общества и что на тебе надето. Я думала, что чувство счастья рождается внутри.
  По залу пронёсся неодобрительный гул.
  - Как? Вы, такая молодая, и не понимали, что происходит? А куда ваши родители смотрели? - начала истерично вопить миловидная блондинка с завитыми кудрями.
  - Моя мама говорила мне, что это ненормально - покупать себе одно платье в месяц. Но я воспринимала всё в штыки...
  - Куда только правительство смотрит! - продолжала кричать блондинка. - Должны же были вмешаться в дело органы опеки, контрольная палата, представители здравоохранительных учреждений, наконец! Вот пока в стране такой бардак, нас и будут американские подводные лодки отстреливать, как свиней!
  - Мы имеем дело с банальным подростковым максимализмом, - уверенно заявил представительный господин лет сорока двух в тёмных очках и сложил руки на тугом, как барабан, животе.
  - Я только потом поняла, - виновато продолжила девушка, - что мама желала мне добра.
  - Погодите, - подняла руку высокая, ярко накрашенная брюнетка, - я до сих пор не могу понять. Вы что, в самом деле полагали, что не хотеть тратить деньги - это нормально? Как такое может быть? У меня в голове не укладывается!
  - Мне просто казалось, что платье - это всего лишь кусок ткани, призванный укрывать наготу. Я не понимала, зачем обращать внимание на одежду, если столько вещей, о которых интересно думать и говорить. Я тогда, тогда... воображала... что...
  - Ну же, давайте, - ласково улыбнулась ведущая. - Мы все вас поймём и поддержим.
  - Мне пришло в голову тогда, что мода - это лишь побочный продукт человеческой скуки. Что просто людям нечем себя занять, вот они и придумывают себе охоту на модные новинки. Я представляла себе модничающих зверей и смеялась над этим.
  В зале повисла напряжённая тишина.
  - Чудовищно, - еле слышно прошептала брюнетка.
  Несколько женщин начали охать, поэтому представительный господин решил переключить их внимание на себя.
  - Амелия поступила к нам в клинику с весьма тяжелой симптоматикой, - размеренно начал он. - Налицо был параноидальный бред. Я рискну озвучить... Дорогая, вы не против?
  - Ну что вы, что вы, - прошелестела девушка, пунцовая от стыда.
  - При личной беседе она начала утверждать, что мода навязана нам корпорациями, которые хотят сбыть как можно больше товара. А люди, вступающие в эту игру - бараны, идущие за слепым поводырём.
  - Я ещё считала тогда, - радостно добавила Амелия, открыв урок самобичевания, - что люди так любят моду, потому что она создаёт в них чувство общности. То есть, когда девушка видит другую в таких же штанах, они чувствуют, что принадлежат к одному клану... Вот.
  - Это всё потому, что в садах наших детей перекормили манной кашей! - как ни в чём не бывало, продолжила истеричная блондинка.
  Ведущая подошла к Амелии и мягко взяла её за руку.
  - Это хорошо, что вы пришли и решили открыться нам. Поверьте, ничего страшного в этом нет.
  - Нам вы поведайте, как мать ваша бороться пыталась с бедою постигшей, - повелительно потребовал странный человек с зеленоватой кожей.
  - Моя мама первым делом, конечно, повыкидывала все книги у нас в доме, за что ей большое спасибо. Она подсовывала мне красивые вещи повсюду: в еду, под кровать, набрасывала их на меня во время сна... Однажды она заперла меня в торговом центре на всю ночь. У меня был срыв тогда, вот меня и поместили в больницу.
  - Вы говорите, что сейчас осознаёте, что мать действовала вам во благо, - с серьёзным видом зарядила пани Пушка. - Тогда у вас были иные мысли на этот счёт?
  - В тот момент я чувствовала негодование и обиду на мать. Мне казалось, что она не понимает сущности вещей, что она поддаётся диктату общества потребления и не умеет думать самостоятельно.
  - Скажите, а как вас с таким поведением не сослали в определённые места? - резонно спросила старушка лет семидесяти пяти.
  - Внешне я подчинялась всем установкам Модного совета, но это было... Не от души. Я просто старалась соответствовать социальным нормам. Я приобретала необходимый минимум, не более того.
  - Скажите, - продолжила допрос старушка, - а что вы думаете по поводу закона ?715, который рассматривается в Высшей аттестационной комиссии? Знаете ли вы, что он ограничит появление на телеэкранах персон старше пятидесяти лет либо лиц, чьё количество морщин превышает допустимую норму?
  У девушки в глазах промелькнул испуг. "Что, неужели действительно можно подумать?", - как бы вопрошала она.
  В самом дальнем углу стоял мужчина лет тридцати, лысый, с испанской бородкой, в чёрной кожаной куртке и с большим количеством серебряных украшений. Его умный взгляд ободрил девушку, и он слегка заметно кивнул ей.
  - Знаете, раньше бы я подумала, что скрывать такие вещи - это ужасно, однобоко, это путь к деградации. А сейчас я всё правильно понимаю. Это оградит нежную психику потенциального Будды, - с робкой улыбкой ответила она, разведя руками.
  На это старушка начала грязно ругаться по поводу ущемления прав стариков, и охранники вывели её под жёлты ручки.
  - Старость - не радость, - как ни в чём не бывало продолжила ведущая. - Я думаю, то, что мы видели - ещё один аргумент в пользу принятия законопроекта. Однако вернёмся к нашей теме. Как же справлялись с проблемой доктора?
  - Случай был очень тяжёлый, - обстоятельно заявил психиатр. - Другая клиника на нашем месте махнула бы рукой и отправила девушку в Струпенцы. Но, к счастью, мы опробовали новую методику доктора Базарова.
  - И в чём же она заключалась? - поинтересовалась ведущая.
  - Мы давали читать её любимые книги, только в очень-очень маленьких дозах. Когда она, изголодавшись, набрасывалась на очередного Кьеркегора, то не обращала внимания на успешно вставленную в текст рекламу, на большое количество иллюстраций с модными брендами. Мы разъясняли ей настоящий смысл того или иного творения, производили его тщательный анализ. Со временем мы начали понемногу снижать уровень литературы, пока не дошли до того, что читают все нормальные люди. А там уже оставалось только круглосуточно ставить фильмы со всеми известными системами кодирования. Ну и, разумеется, отупляющие препараты в большом числе.
  - В других подобных случаях, - добавил представительный господин, - предписано удаление части мозга, но у Амелии оказалось настолько велика тяга к жизни, что она очень быстро отупела. Она преднамеренно, долго и упорно шла к цели. Теперь она с первого взгляда отличит настоящий "Лабудень" от поддельного.
  Публика воодушевлённо зааплодировала. У некоторых на глазах появились слёзы восторга.
  - Амелия, что вы посоветуете девушкам, попавшим в ваше положение? - спросила Ксана.
  - С тех пор, как я вышла из клиники, жизнь моя стала значительно счастливее, - широко улыбаясь, начала щебетать она. - Я тут же нарастила ногти и перестала беспокоиться о смысле жизни. Я советую всем девушкам, которые узнали себя в моей истории, не тратить время на бессмысленную борьбу, а обрести покой и гармонию с обществом. Такое счастье, когда тебя понимают!
  Ведущая пристально посмотрела в камеру, начинающую медленно отъезжать.
  - Итак, дорогие зрительницы нашей программы! Если вы заметили у себя следующие симптомы: тягу к размышлениям, стремление ставить что-либо под сомнение, внутреннее нежелание покупать то, что вам говорят, - немедленно обратитесь в клинику!
  - Этот случай, - заявил один из гостей, до этого незаметный, - очень поучителен. Девушка могла стать изгоем, но, хвала Жлобсу, вылечилась от страшной болезни - ашопоголии.
  - Я попрошу подвести итоги и добавить что-либо каждого, кто не успел высказаться, - заметила ведущая.
  - В качестве представителя интеллектуальной элиты хотелось бы уяснить для наших зрителей следующее, - начал томный молодой человек в баснословно дорогом костюме. - Мы - это замкнутая каста. Мы давно поделили власть и хотим править самостоятельно. Мы намерены передавать власть по наследству. Так что если ты, довольная свинья, торчишь тут перед экраном и думаешь, что самый умный, - сиди и не высовывайся. Тебя вышвырнут на помойку, никому ты не нужен. Спасибо за внимание.
  - Поаплодируем господину Уэйну, директору корпорации "ZOG"! - воодушевлённо заявила ведущая. - Слово переходит к...к господину Загенсбургу. Просим!
  При этом лицо её слегка скривилось. Господин Загенсбург был известен экстремальностью суждений, и место в передачах ему предоставляли только потому, что четырнадцатое постановление Комиссии по предотвращению нецелесообразной цензуры гласило, что в телеэфире должен быть представлен плюрализм мнений.
  - Я уверен, что вы совершили непоправимую ошибку, - начал тот самый человек с испанской бородкой. - Вы должны понять, в чём ваше предназначение, и идти до конца, только так вы можете быть счастливы. Вы сейчас зависли между двух миров. Модной дивой вы быть не сможете; это не исходит из вашего естества, вы не будете искренне радоваться всем преимуществам этого положения. Духовно богатую нимфу вы из себя вытравили, но ошибочно полагать, что вам удалось сделать это до конца, иначе вы бы убили в себе душу и лежали в сырой земле. Вы оборотень сейчас, овца в волчьей шкуре, получеловек-полузверёныш. Не сразу, но много позже вы затоскуете по тем радостям, что давали вам интеллектуальные пиршества, а будет уже поздно, потому что вы отучились любить всё настоящее и отупели. Вы возьмётесь наверстывать упущенное, но сколько времени вы убили зря? Вы могли бы быть на вершине Олимпа, а застряли в болотце у самого подножия. Лучше бы вас сослали в Струпенцы, честное слово. Вы скажете мне, что отношения с обществом, возможность иметь друзей и построить отношения для вас важнее. Чушь! О друзьях, о любимом человеке не волнуйтесь: всегда можно найти такого же фрика, как вы, и вместе наслаждаться жизнью. Только максимальное развитие признаков даёт вам сильные чувства. А на что вы сейчас смеете рассчитывать? На такого же принца-полукровку?
  Ведущие всех ток-шоу, по которым кочевал Загенсбург, выработали одно простое правило: чтобы не привлекать к словам сумасшедшего внимание, ему никто не оппонировал, а слово тут же давали следующему оратору. Когда шоу подошло к концу, началась другая передача, рассказывающая про ужасы сербского интерната для детей-инвалидов, помогать которому было модно в этом сезоне.
  Впрочем, Кассандре быстро это всё надоело. Ей не хотелось ни думать, ни анализировать всё увиденное. Конечно, передача вызвала у неё определённые чувства, но девушка с горечью осознала, что пару месяцев назад она затронула бы её значительно глубже. Внезапно возникший экранчик отвлёк её. Перед входом в дом стояла женщина, показавшейся Кассандре чем-то знакомой.
  - Здравствуйте! Вы ко мне? - неуверенно спросила она.
  - Отворяй, народ, царь пришёл, - важно произнесла незнакомка.
  Повинуясь какому-то неясному импульсу, Кассандра открыла дверь и застыла на пороге, внимательно всматриваясь в посетительницу.
  - А, госпожа прорицательница? Уверяю вас, дух покойного Иммануила меня больше не тревожит. Мы обговорили все спорные вопросы, касающиеся его смерти, во сне.
  - Ничего, рано или поздно у вас всё равно кто-нибудь окочурится, - самодовольно заявила Милена, отталкивая девушку и переступая порог.
  - И я рада была с вами пообщаться, всего доброго, - вежливо добавила Кассандра. - Вот вам пармезан на обратную дорогу.
  - Что же вы это не просматриваете мой профайл? Он у меня совершенно прекрасен, - передразнила её интонации собеседница, почувствовав себя совершенно вольготно.
  - Никак не упомню, что мне доступна эта опция, - пробормотала сотрудница Министерства информации.
  - Ба! - расхохоталась гостья. - Да вы, как-никак, инопланетянин, человек из каменного века. Я - Милена Фальцоне. К вашим услугам. Вы, надеюсь, слыхали моё имя?
  - Надо же... - задумалась сотрудница Министерства информации. - Значит, при идентификации с помощью камер произошла ошибка. Вы отобразились у нас как Анна Мунк, почётный метатель генномодифицированной икры.
  - Что поделать, - вздохнула мальтийка. - У меня, видимо, врождённая патология, из-за которой информация никак не хочет загружаться в профайл. Провисит три дня, а потом сразу удаляется. Починить это никак нельзя, суд мне не верит и отказывает в удостоверениях личности другого рода. А ведь органам правопорядка иначе не доказать, что ты не опасный преступник. Только мой дорогой друг Ежи Мунк многочисленными хитростями смог прикрепить ко мне профайл своей умершей сестры. Так бы и болталась по свету - человек без лица и имени.
  - Интересная история. Признаюсь, я с придыханием наблюдала за результатами ваших трудов. То, что вы делаете, не может не быть интересным для мыслящего человека.
  - Ну а то ж, - подмигнула ей мальтийка, разваливаясь на чёрном диване. Она покосилась в сторону пармезана, но, решившись качественно изменить свою жизнь, выработала должный волевой импульс.
  - Что же...Что же тогда надо было вам от меня?
  - А это, дорогуша, долгая история. Я, кстати сказать, работала на твоего друга-герцога.
  - Подумать только! - воскликнула Кассандра, чуть наклоняясь вперёд. В глазах её промелькнули торжествующие искорки. - Как же это наши соглядатаи прошляпили такой интригующий тандем? Вы в самом деле работали на Джозефа, да?
  - Да. Но это было тогда. А сейчас я хочу, чтобы он сдох, скотина неприступная. Чтобы он гнил в сырой земле, а его хладный трупик медленно разъедали дождевые черви. Чтобы по его костям проложили автостраду, где бы машины бились. Чтобы этот Старк выл круглыми сутками на его могиле...
  - Да? - растерянно спросила Кассандра, слегка поёжившись.
  - Да. Не просто "да", а тысячу раз "да", миллион сто пятьсот раз - "да"! Я, собственно, хочу выложить всё, что может быть полезно следствию.
  - Вот как, - в очередной раз пробормотала Кассандра.
  - Вот так! Должна же во мне когда-то была проснуться гражданская позиция. Приносить пользу обществу - это вам не хухры-мухры! Это даже лучше, чем... чем пармезан.
  - Если вам что-нибудь известно, то, уверяю вас, вы пришли вовремя. Мы разрабатываем сейчас несколько параллельных линий, и вы очень, очень помогли бы следствию, если бы подсказали, по какой дорожке бежать... Это сэкономило бы нам уйму усилий.
  - Ну, давайте, опрашивайте меня, - вальяжно проговорила Милена, позёвывая.
  - Подождите! Мне нужно связаться с начальством, отвести вас в центр дачи показаний...
  - Неа, никаких дач, - махнула рукой мальтийка. - Хватило мне уже одной фазенды, выше крыши хватило. Ты сейчас слушай всё, что я скажу, и я пойду. Дома давно не была... Соскучилась я.
  Кассандра мгновенно просчитала все возможные варианты. Если бы Милена ушла, повторения благородного порыва можно было бы и не дождаться. Мальтийское солнце быстро вытравило бы из женщины задатки коварного мстителя.
  - Хорошо, - сказала она, присев на комод. - Что вы имеете мне сказать?
  - Ничего я не имею, к сожалению, - ответила госпожа Фальцоне. - Ничего и никого. И это я, женщина в самом соку! Ладно, ты спроси, а я отвечу.
  - Вы говорите, что работали на господина цу Гундер-Балленштайна. Какие функции вы выполняли?
  - Эта тварь заманила меня в свой клоповник, чтобы тебя одурманить, между прочим.
  - Меня?!
  - Да. Ему не давало покоя, что ты там что-то знаешь, он как ужаленный с этой мыслью носился. Вот и думал тебя чуток отвлечь.
  - Непостижимо, - сказала Кассандра, хватаясь руками за голову и начиная мотать ею туда-сюда. - Зачем ему это?.. Так это были вы! Вы устроили мне этот парад планет?
  - А то ж! - хмыкнула Милена.
  - С ума сойти можно! И это всё ради меня? Ну повеселили, спасибо. За стриптизёра-пифагорейца отдельная благодарность.
  - Что? - подняла брови Милена. - Никаких стриптизёров-пифагорейцоев я не знаю. Где бы самой такого найти.
  - Вот как, - удивлённо пробормотала девушка. - Так это... Ну Элен, попадись мне на глаза, устрою я тебе! Простите... Я не совсем понимаю: зачем это всё было нужно?
  - Ну как...Ты бы влюбилась и забросила дела...
  - Что? - принялась неистово хохотать Кассандра. - Я? Забросила дела? Из-за мужчины? Что за бред! Боже, в жизни не слыхала большей галиматьи! И это великий герцог? Это его задумка? Я, боюсь, несколько переценила его умственные способности. Если он так и дальше будет вести дела, то победа у нас в кармане.
  - Я тебе больше скажу, - напыщенно произнесла Милена, - он ещё какой-то приворот придумал.
  - Что?
  - Да. Сказал, мол, что только приворот ему поможет. Я, конечно, была против этих бабских затей, но его было не переубедить.
  - Так Вальядос за этим прилетал... - медленно произнесла Кассандра, усаживаясь в кресло и оцепеневая в задумчивости. - Боже, в какой я была опасности.
  - Так ты веришь в привороты? - воскликнула Милена.
  - Конечно, - ответила та. - Приворот - это старое название. Есть энерго-информационное воздействие... Я много чего повидала на этот счёт. Только он волнуется совершенно зря. Этот перуанец может сворачивать пожитки и лететь обратно за океан.
  - Почему? - удивилась Милена.
  - Да так, - с лёгкой улыбкой ответила Кассандра. - Так значит, я знаю что-то такое, что может представлять для его высочества реальную угрозу... Что же это может быть? А главное, откуда я это знаю?
  Кассандра уронила голову на ладони и начала лихорадочно обдумывать всё, что так или иначе касалось её посещения замка и разговоров с Джозефом.
  - Скажите, а этого нахала можно как-нибудь посадить? - важно спросила Милена.
  - Это было бы как нельзя более кстати, - заметила Кассандра. - А в чём вы его обвиняете?
  - Эта тварь схватила меня и безумно долго, насилием держала в замке.
  - Какой ужас!
  - Да! Меня пытали, избивали, держали на хлебе и воде. Издевались морально и физически, - начала всхлипывать мальтийка. - Я находилась среди самого грязного отребья.
  - Уму непостижимо! - поразилась Кассандра. - Я надеюсь... Вы не подвергались сексуальному насилию?
  - Ах, если бы!
  - Кошмар, - прошептала поражённая Кассандра. - Это переходит все границы. Если вам необходимо восстановиться, вы можете, конечно, улететь домой и дать нам все необходимые показания оттуда.
  - Могу. И дам. И не раз дам. А что это ты на меня так уставилась?
  - Я рассчитываю, сколько полезной информации вы могли бы сообщить, но в вашем положении, наверное, слишком больно вспоминать некоторые вещи...
  - Больно. Но мою боль смогут облегчить только предсмертные муки этой мрази.
  - Вряд ли герцог начал посвящать вас в свои планы, - заметила Кассандра. - Но, быть может, вы заметили что-нибудь подозрительное... Какие-нибудь обрывки разговора, странные привычки, непонятные жесты...
  - Странности! О-хо-хо! Да сама Алиса из Страны чудес рехнулась бы от странностей, когда б попала в это место! Прежде всего, он слушает по вечерам Паганини, представляешь?
  - Дальше, - нахмурившись, попросила Кассандра.
  - Семья его непонятно где, и вместо мамаши его опекает Старк... Геронтофил драный! Я своими глазами видела, как Джо не стал есть вкуснейшее клубничное мороженое только потому, что Старку показалось, что у его высочества могут испортиться зубки. Чувствительная эмаль, такие дела! Носится с нашим нытиком, как с писаной торбой. Я не удивлюсь, если под фалдами сюртука у старика запрятан хвост, которым он виляет от радости при виде помещика. Душа у Старка лакейская - ни на что другое, кроме как служить и прислуживать, но не способен. Йохан ведь не только дворецкий, он ещё и управляющий, но ведёт себя так, будто вылизывать языком пол - самая почётная миссия человека. Меня бы сделали управляющей!.. Все бы по струнке бегали.
  - Ещё?
  - От несовершенства нашего мира, совершенно надуманного, по-моему, у него случаются приступы головной боли, он швыряется тяжёлыми вещами, плохо разбирается в людях... Слуги у него вообще повёрнутые. Такие красавцы есть, а всё равно идиоты.
  - Мне хотелось бы, - осторожно встряла Кассандра, - чтобы вы поведали о том, что может представлять хоть какой-то интерес для следствия.
  - А ещё я заметила, - задумчиво сказала Милена, засовывая указательный пальчик в рот, - что у старины Джо очень сильные руки, хотя сам он задохлик. Это как-то странно. Да, у него какой-то пунктик по поводу красного цвета.
  - В чём это проявляется?
  - Я, когда в замок ехала, брала с собой сапоги красные. Ну и как-то через недельку их надела, а он как увидел, побледнел, посерел, икнул и чуть в обморок не упал. Старк сразу меня оттащил в комнату и заставил переодеться.
  - Странно, - заметила Кассандра. - Но ведь в замке полно элементов красного цвета.
  - Вообще да. Может, фетиш у него такой, не знаю...
  - Ладно. Я вижу, вы находитесь в лёгком ошалении и не можете трезво мыслить. Давайте сделаем так: вы поедете домой, отдохнёте, придёте в себя и выйдете с нами на связь. Постарайтесь воспроизвести в уме каждый день, прожитый в замке. Нам важны любые подробности.
  - По рукам, - сказала Милена, энергично вставая. - Счастливого мне пути, как говорится, до скорых встреч. Насчёт Вальядоса, кстати, можешь не волноваться. Вряд ли наш георгин продолжит с ним сотрудничать. Так всё-таки, почему он приезжал зря?
  Девушка лишь загадочно улыбнулась и проводила гостью до дверей.
  
  Глава 31
  Джозеф в одиночестве выстраивал сложную композицию из бильярдных шаров, пытаясь переосмыслить все произошедшее. Хотя изгнание госпожи Фальцоне было большой глупостью, он ни капли об этом не жалел. С тех пор, как эта женщина покинула замок, на душе у него стало гораздо спокойнее.
  В комнату вошёл Старк.
  - Вам телеграмма, мессир, - растерянно сказал он. - Даже не знаю, как это всё понимать.
  Дворецкий протянул Джозефу небольшой распечатанный конверт. Только он имел право без спросу читать всю корреспонденцию великого герцога.
  "Вы были правы. Ждите меня в Чёртовой будке. Постараюсь выбраться до воскресенья. Ваша Ванга".
  - Вот те раз, - растерялся великий герцог. - Правду говорят: чтобы приобрести что-то новое, нужно избавиться от старого.
  - ваше высочество! - ужаснулся Старк. - Даже не смейте думать! Это какая-то ловушка, западня... Не идите туда!
  - Что же тут неожиданного? - поднял брови Джозеф. - Если корабль плывет по течению, он рано или поздно выйдет в открытое море, это вполне логично.
  - Вы не понимаете, с чем имеете дело, мессир... Это гадкие, скользкие змеи, это чудовища, для которых понятия долга и чести имеют чисто прикладное значение, это люди, в каменные колодцы душ которых никогда не заглядывает солнце... Не подвергайте себя риску, прошу вас! Они выжмут из вас все соки и, когда вы перестанете быть им полезным, выкинут на улицу.
  - На наших улицах прекрасный ровный асфальт, так что падение не слишком страшит меня, - заметил помещик. - Зря переживаешь, Хрюн... Она пишет, что постарается выбраться до воскресенья. Это значит: либо у неё много работы, либо она пытается навестить меня незамеченной, что более вероятно. Назвавшись Вангой, она отсылает меня к давнему разговору и даёт понять, что её умение предвидеть ситуацию стремится к нулю.
  - Ваше высочество! - с последним криком мольбы воскликнул Старк, кидаясь перед хозяином замка на колени и молитвенно складывая руки.
  - Хрюн, я не понимаю тебя. Я предсказывал, что она изменится, и это произошло. Что тебе кажется подозрительным? Видно, не так уж и плохо я разбираюсь в людях.
  - Если вы уедете, - прошептал управляющий, - на моей голове не останется ни одного тёмного волоса. Вы же обмазываетесь кровью и идёте в центр голодного прайда, вы кладёте голову в пасть сумасшедшего крокодила, вы ...
  - Старк, - успокаивающе сказал Джозеф, положив руку ему на плечо, - заглуши свою глупую сентиментальность и привязанность ко мне. Когда мы имеем дело с игрой такого масштаба, нужно сохранять непрерывную трезвость ума.
  Чёртова будка - место совершенно особенное. Жители Праги благодарили за него бывшего мэра, который по своей импульсивности начал строить новую линию метро в совершенно неподходящем месте, а потом передумал, так что работы полностью свернули. Один предприимчивый делец развернул на трёх уже построенных станциях подземное кафе "Апокалипсис". Потом случился пожар и бизнес пришёл в запустение, так как хозяин не смог восстановить кафе, а покупать место никто не хотел из-за трудоёмкости ремонтных работ и его отдалённости от туристического центра. Чёртова будка мгновенно стала настоящим сборищем городских легенд. Про камеры наблюдения мэрия как будто забыла, и по ночам там собирался странный народ. Впрочем, последний год место перестало пользоваться популярностью, так как кто-то вечно вызывал полицейские наряды.
  Великий герцог Эгерийский выехал из Адуана в четверг вечером. Он прихватил с собой Арчи, который сел в поезд уже на следующей станции. Джозеф накинул просторный чёрный плащ, взял в левую руку небольшой кожаный чемоданчик и уселся во втором вагоне поезда. Вопреки обыкновению, он не стал читать в дороге, а просто прислонился лбом к стеклу и безучастно наблюдал пробегающий перед глазами пейзаж.
  Приехав в Прагу, молодые люди разошлись в абсолютно разных направлениях. Арчи, в маскировке похожий на хозяина, как две капли воды, посетил туристический центр, где поселился в самом шикарном номере отеля "Ритц-Карлтон", а Джозеф направился на юго-запад, где снял дешёвую комнатку у одной старушки.
  Хозяйка квартиры, Алёна Ивановна, вызвала у молодого человека странное чувство раздражения и необъяснимое желание достать где-нибудь топор. Захлопнув дверь в свою комнатёнку, помещик тяжело осел на кровать и принялся смотреть в одну точку. Ужасные обои грязно-коричневого цвета, бедная обстановка и то бахвальство, с которым хозяйка показывала своё имущество, не раздражали его. Он полностью ушёл в свои мысли и заметил, что старушка радушно накормила его тарелкой перловой каши только тогда, когда почувствовал неприятное солёное послевкусие.
  К своему удивлению (и, надо сказать, счастью), постояльца Алёна Ивановна почти не видела. В первый же вечер молодой человек надел закрывающую лицо шляпу, накинул плащ и исчез в ночной тиши. Хозяйка осуждающе покачала головой и подумала, что если безрассудный юноша наткнётся на модный патруль, ему не сдобровать: шляпы эти вышли из моды ещё полгода назад.
  Джозеф пришёл в Чёртову будку, когда было уже за полночь. Проникнуть туда было несложно: улица обезлюдела, и всё, что было нужно - найти люк возле старого фонаря и спуститься вглубь метра на три. Оставалось пройти тоннель, покрытый слизью, и станция открывалась как на ладони: заброшенный зал кафе, наполовину заросший какими-то непонятными растениями; стены, обугленные от пожара, представляющие собой удручающее зрелище. Единственное, что придавало помещению некоторую прелесть, - остатки чёрно-красного пола в виде шахматной доски.
  Помещик вздрогнул от ледяного воздуха, безраздельно царившего в этом склепе. Близость подземных вод давала о себе знать, и вскоре у Джозефа стал зуб на зуб не попадать. Он просидел часа четыре и совершенно вымотался. Самонадеянному мужчине почему-то казалось, что стоило ему только попасть в Чёртову будку, как его кинутся встречать праздничным салютом все раскаявшиеся сотрудники Министерства информации. Мысль о том, что Кассандра может попасть сюда только, скажем, в воскресенье вечером, совсем не приходила ему в голову. Тупое ожидание погружало в холодную ярость, и он корил себя за то, что не подготовился должным образом. Пришлось Джозефу выползти на мрак Божий.
  - А вдруг это была не она? - отчётливо сказал он, вылезая из люка и ощущая, как физически сводит мышцы от неприятного ощущения. - Нет, невозможно. Невозможно.
  Когда Кассандра в субботу около часа ночи начала спускаться в люк, она думала только о том, как бы не встретить в метро крысу. Этих скользких хвостатых созданий она панически боялась, что могло поставить под угрозу успех всей операции. Скользя руками по стенам тоннеля, она старалась держать открытым только правый глаз, чтобы левым ненароком не увидеть крысу. Попав на станцию, она выключила налобный фонарик и удивлённо огляделась.
  Было видно, что помещению пытались придать более-менее жилой вид. В углах коротали свой век несколько фонарей, стены были чуть-чуть приукрашены разноцветными гирляндами, а посередине стоял круглый стеклянный столик на одной ножке и два стула в тон. Недалеко лежал спальный мешок и располагался ящик с провизией. Аристократ добыл это в неравном бою со своей трусостью, несколько раз выбираясь ночью на улицу и обходными путями перенося всё в своё убежище. В данную минуту он сидел за столиком и полировал ногти под свет небольшой лампы, которая была прицеплена к гирлянде, свисавшей с потолка.
  - О, ваше высочество, какой неожиданный сюрприз! - воскликнула Кассандра, едва только её глаза приспособились к сумеречному освещению. - А я тут мимо проходила. Дай, думаю, плюшками побалуюсь в час ночи.
  - Мои плюшки рады будут попасть в ваш чудный ротик, - приветливо сказал Джозеф, услужливо приподнимаясь и отодвигая посетительнице стул. - Я надеюсь, вы ничего не имеете против крепкого турецкого кофе? Пить чай в такое время суток - это просто пощёчина хорошему вкусу.
  Кассандра только сейчас заметила, что на столе находился узорчатый кофейник с двумя кружками. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы коварный аромат проник в самые глубины её существа и открыл в ней новые возможности.
  - Я окончательно подсела на кофе, - призналась она, усаживаясь за столик и чуть-чуть отодвигаясь от Джозефа. - Моя преждевременная смерть от передозировки кофеина будет на вашей совести. Так странно осознавать, что я когда-то жила, словно позабыв о том, что этот напиток есть на земле. Мне всегда казалось, что я пила его как будто в прошлой жизни и он ужасно гадкий. Но вы открыли мне глаза.
  - Это вообще моё любимое занятие - прояснять картину окружающего мира непосвящённым, - заметил великий герцог, порываясь поднести чашку с кофе ко рту, но в последний момент зачем-то передумывая. - Знаете, попробуйте кофе по-венски с цветком сирени. Удивительно успокаивающее средство.
  - Обязательно, - заверила Кассандра, выпивая почти половину чашки за раз. - Сирень вообще замечательно красивое растение. Вы видели, как она цветёт? Пока шла, я всё думала, что с ума сойду от этого аромата.
  - Это значит, что следующая весна будет отменно тёплой.
  - Надеюсь. Когда в марте лежит снежный покров по щиколотку, как это было в прошлом году, это ужасно раздражает. Я пожаловалась своему другу Хавьеру, и он обещал прекратить сие безобразие.
  - И слово своё сдержал, - отметил Джозеф, делая первый нерешительный глоток. - Вы правильно выбираете друзей.
  - Именно, - быстро отреагировала Кассандра. - Даже если я вначале ошибаюсь, мне хватает ума быстро осознать свои ошибки...
  - Тише, - поморщился аристократ. - Не портите момент. Не торопитесь. Тут важно вступить гармонично. Мы так прекрасно рассуждали о прелестях сирени. Мне кажется, красоту этого растения недооценили. Вы, кстати, знали, что однажды куст сирени спас Екатерину II от позора?
  - Знали, - в нетерпении соврала Кассандра. - Политика порой служит обрамлением интереснейшим историям - в этом её единственная ценность. А для людей интеллектуально одарённых она может послужить забавным полигоном для полных адреналина игрищ.
  - Нет, - искривился великий герцог. - Недостаточно гармонично. О политике может связно рассуждать любой идиот. Не так, не так. Ищите дальше.
  Кассандра опасно блеснула глазами и демонстративно встала из-за стола.
  - Уходите, - с безразличием промолвил помещик. - Всё равно момент испорчен: вы не вступили вовремя, и вся симфония развалилась.
  - Плохой пианист и стонет и плачет. То лотос поник, - сделала красивый жест ладонью Кассандра, печальная, как японский поэт.
  - Не старайтесь, - махнул рукой Джозеф. - Впрочем... Раз уж мы встретились, зачем так бездарно заканчивать беседу? Хотите, я поговорю с вами даже о политике, чтобы загладить свою бестактность. Расскажите мне о политической жизни на континенте. Я ведь со своими делами совсем забыл про вашу строптивицу Европу.
  - Такая жизнь кипит у нас тут, в цивилизованном мире, а вы! Эх... - присела Кассандра за стол, моментально успокаиваясь. - Через три недели пройдут выборы на роль президента СШЕ.
  - Каковы претенденты?
  - Селена Сиськенс, Джастин Бэйбир и Адольф Браун.
  - И чем же они хороши? - с безразличием спросил аристократ.
  - У Селены отличная грудь и яркие блестящие глаза изумительно чёрного цвета. Как она заводит публику, вы бы видели! Джастин - очень милый мальчик, бледненький, смазливенький, все девочки до четырнадцати от него без ума. Адольф, к сожалению, не поёт, но у него ораторский талант от Бога. Какие речи он произносит, вы бы видели!
  - А о чём хоть речи?
  - А пёс его знает. Зато как говорит! Руками махает, кричит, аж надрывается, усами так грозно двигает. Я вот за него, наверное, и буду голосовать. А кто-нибудь из ваших будет?
  Джозеф инертно пожал плечами.
  - Вот как всегда вы укрываетесь в своём замке! - огорчённо воскликнула Кассандра. - С вашим положением вы могли бы оказывать большое влияние на европейскую политику, ваше высочество.
  - Стараюсь, как могу, - скромно ответил тот.
  - Терпеть не могу, ненавижу людей, которые укрываются от общественной жизни! Хотя вам, наверное, не нравится что-то в кандидатах?
  - Как вам сказать, - вздохнул помещик. - Если кандидат мой проиграет, я буду чувствовать горечь и негодование, что большинство не разделяет мои убеждения. Если выиграет - тем хуже для меня; это означает, что я окончательно слился с толпой. Я бы с удовольствием участвовал в общественной жизни, если бы единолично принимал решения. На худой конец, если бы право выбирать органы власти было бы у ограниченного круга людей, которые знают лично каждого кандидата, видят его насквозь и понимают толк в политике. А так... Приравнивать мой голос, голос умного и образованного человека, который думал бы целый год, кому отдать предпочтение; человека, чьё суждение было бы результатом настоящего интеллектуального штурма...
  - Апчхи! - неожиданно чихнула Кассандра.
  - Будьте здоровы. Так вот, приравнивать мой голос к голосу домохозяйки, которая пришла на участок поразвлечься и выбирает человека с самыми красивыми глазами? Нет уж, увольте.
  - Какая разница, - возбуждённо воскликнула собеседница, - правильно это или нет, справедливо это или нет, если не в нашей власти это изменить? Нужно принять соответствующие правила игры и извлечь всю возможную пользу из ситуации. И если бы вы решили, что такой-то кандидат заслуживает доверия, вы должны привлечь на свою сторону максимальное количество людей...
  - Вы сегодня как-то бурно в полемику бросаетесь, - заметил Джозеф, доставая из стоявшего под столом пакета плюшку и лишая её половины территории. - Обычно вы ведёте себя более спокойно и сдержанно.
  - А вы забыли, что я пришла к вам каяться и переходить на тёмную сторону?
  Кассандра и правда раскраснелась и взбудоражено размахивала руками во время разговора про выборы.
  - Что поделать, - огорчённо заметил великий герцог. - Вы ко мне, туда, где мрак и скрежет зубовный, а у меня ни фанфар, ни петард, ни печенья, одни только гирлянды и плюшки.
  Девушка замолчала и попробовала успокоиться. Грудь её тяжело вздымалась, а ярко блестевшие глаза жалобно смотрели на аристократа.
  - Угостили бы плюшкой уже, раз столько о ней говорите.
  Джозеф молча протянул ей ароматную булочку и рассеяно посмотрел куда-то в сторону.
  - Знавал я человека, который, точнее, которая, после слова "плюшка" забыла бы обо всём, что хотела мне сказать. Даже начинаю тосковать по её милым выходкам... Надеюсь, она не успела покусать вас по дороге домой. Вы, впрочем, желаете произнести длинную пафосную речь?
  - Да, - сказала Кассандра, доедая плюшку и совершенно успокаиваясь. - Я много размышляла над вашими словами и пришла к выводу, что вы правы. Мне не нравится тот мир, в котором я живу, и не попробовать изменить его, когда возможность сама плывёт ко мне в руки, было бы сущей глупостью. Я долго думала над тем, что же мне дороже - карьерные перспективы, репутация, отличная размеренная жизнь или мой внутренний монстрик, который лишил меня удовольствия от жизни в самый неподходящий момент и твердит, что, только совершая определённые странные поступки, я буду счастлива. Я вызывала это чудовище на разговор и потребовала отвечать за свои действия, но он наплёл мне всякой чепухи, под воздействием которой я и пришла к вам, ваше высочество.
  Джозеф в третий раз налил себе кофе и начал молча потягивать напиток, немного хмурясь.
  - Как думаете, что было раньше: курица или яйцо?
  - Что? - опешила Кассандра.
  - Это важно. От этого зависит наша дальнейшая работа.
  Девушка лишь молча уставилась на собеседника.
  - Вы слишком ровны и спокойны для такого разговора.
  Она не нашлась, что ответить.
  - Впрочем, вы не пытаетесь оправдаться - это говорит в вашу пользу. Возможно, все ваши терзания остались позади и ко мне вы пришли с уже ясной головой?
  Кассандра пожала плечами.
  - В любом случае, если вы думаете, что подцепите меня на крючок с первой же попытки, вы глубоко заблуждаетесь. Как я могу вам верить после ваших поползновений на мою частную собственность, после того, как мои слуги чуть не поверили, что близится второе пришествие Христа?
  - Если вы мне не верите, то я никак не докажу свою преданность, - с обидой в голосе произнесла девушка. - Я долго обдумывала наш первый разговор. Вы правы, правы во всём! Интернет-пространство обнажило нарциссические подвалы наших душ и создало отличную сцену для всемогущего спектакля. Исчезла систематичность восприятия информации, у людей не хватает терпения, чтобы вгрызаться в первоисточники - легче нахвататься всего по верхам. Из-за рекламы испаряется сама душа - так постоянно выплескивается она, отвечая вездесущие мелкие раздражители. Информационный поток непредсказуем и неконтролируем: когда в любой момент можно стать заочным свидетелем пыток и убийств, когда любой идиот может плюнуть в самое святое, человеку не остаётся ничего, кроме как формировать защитный щит. Мы учимся не воспринимать ничего всерьёз. Общество шутов! И что же остаётся мёртвым людям? Только сильные, громкие, грубые стимуляторы могут разбудить их - на пару мгновений.
  - Хм, - добавил великий герцог с несколько тревожной интонацией.
  - Да. Эта мысль долго вызревала в моём мозгу. Знаете, последним толчком стали эти выборы. Я, наверное, старомодна, но считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Танцоры выплясывать румбу, фигуристы скакать на льду, а тореадоры драться с быками. Я не настолько люблю Селену Сиськенс, что лицезреть её достоинства ещё и на правительственных трибунах. Всё-таки звёзды должны заниматься своим прямым предназначением - спариваться на камеру. Так будет проще для всех.
  Повисла пауза. Кассандра застыла и напряжённо вгляделась в лицо оппонента.
  - Вы так чётко произносите свои речи, что я ощущаю призрак суфлёра за моей спиной. Я бы посоветовал вашему спичрайтеру добавить красочных эпитетов и всяческих цветастых оборотов - это привнесёт в текст больше жизни.
  - Да ну вас к чёрту, ваше высочество! - вскочила девушка и бросилась к выходу.
  Джозеф побежал за ней, довольно медленно и неуклюже, но Кассандра достаточно замешкалась перед входом в тоннель, чтобы тот успел схватить её за локоть. Великий герцог обладал стальной хваткой, так что вырваться у девушки не получилось, и она дала усадить себя обратно на стул.
  - Отстаньте от меня! - резко крикнула Кассандра, как только нахал разжал пальцы. - Я тут перед вами душу открываю, а вы...
  Она снова вскочила, намереваясь было убежать, но Джозеф повелительно усадил её на место.
  - Простите, если обидел вас, но вы должны прекрасно понимать, что в моём положении я не могу доверять никому, даже себе. Привыкайте к тому, что ежеминутно я буду тестировать вас на честность. Что вы хотели обсудить со мной?
  - Прежде всего, условия сотрудничества. Нужно обдумать, как мы с вами будем встречаться, чтобы я вводила вас в текущие дела следствия.
  - Встречаться? А зачем нам встречаться? Нет, это грозит осложнениями. Выезды в город чреваты тем, что нас заметит одна из камер, да и мне лучше лишний раз пределы Адуана не покидать. Если же вы будете наведываться ко мне в замок, это вызовет определённые подозрения.
  - Но я ведь могу приезжать в Адуан по делам следствия, - бойко ответила Кассандра. - Главное - убедить начальство, что я провожу с вами переговоры. Скажем, вы пойдёте на уступки при определённых обстоятельствах, вести беседы за пределами замка не намерены, а разговаривать будете только с одним человеком, к которому успели привыкнуть. Ни один "жучок" в замке работать не будет, так что у меня тут полный простор для фантазии.
  - Отличная идея, - заметил аристократ. - Только я предпочёл бы, чтобы вы слали телеграммы. Если хотите, можно разработать специальный шифр, так что со стороны будет казаться, что мы обсуждаем какую-нибудь житейскую чепуху. Есть же, на худой конец, послания с исчезающими чернилами. Я даже могу прикупить для такого дела почтовых голубей. Птицы, слава Всевышнему, у меня ещё летают.
  От досады Кассандра закусила губу.
  - Но ведь это сильно осложняет...
  - Что осложняет? Что такого вы сможете мне сообщить, ради чего вам обязательно надо будет лицезреть мой лик?
  - Но ведь иногда нужно принимать решения моментально!
  - Пока вы доедете до замка, принимать уже будет нечего, - отчеканил Джозеф. - Телеграммы в любом случае быстрее.
  Девушка только вздохнула и недовольно кивнула головой, показав, что соглашается.
  - Вам требуется что-нибудь ещё? Какая-нибудь награда?
  - Служение высшим целям является моей величайшей наградой, - серьёзно ответила Кассандра. - Хотя в случае успешного завершения дела некоторая денежная компенсация была бы как нельзя более кстати. На чёрный день. Или, знаете, домик у моря так хочется...
  - Хорошо, - чуть заметно перекосился Джозеф, - вы получите даже больше, чем могли рассчитывать. Даже если ваша помощь не сыграет большой роли. Нарушенные идеалы требуют существенного денежного вознаграждения.
  Кассандра удовлетворённо улыбнулась.
  - Тогда приступим к делу, ваше высочество. Прежде всего, на повестке дня у нас стоял вопрос о том, как именно вы собираетесь уничтожить интернет. У нас остались две наиболее вероятные версии. Первая - вы как-то вышли на след Риччи Капусерса. Кто знает, возможно, при определённых доработках его машина сгодится и для ваших целей? Вторая - вы планируете взорвать дата-центры, а также уничтожить оборудование, обезвредить программы и убить людей, которые помогли бы восстановить положение. Тем более за последние годы всеобщей деградации число таких людей уменьшилось.
  - Вот как, - произнёс Джозеф, начиная опять полировать ногти. Он наклонил голову, чтобы посмотреть, не слишком ли заострён угол у левого мизинца. - Занятные идеи, я вам скажу.
  - Я надеюсь, правильной идеи нет в этом списке?
  - Обязательно на обратном пути послушайте, как поют соловьи. Всё-таки пение этих милых пернатых стоит слушать только поздно вечером. К утру они теряют весь боевой задор.
  - Ваше высочество! - гневно прикрикнула на него Кассандра. - Я отказываюсь от всего: от работы, от честного имени, от репутации, а вы даже не хотите посвящать меня в такие малости?
  - Такое поразительное неуважение к пернатым нашим братьям меня несколько обижает.
  - Но мне станет гораздо легче вести дела, если я буду хотя бы минимально понимать, что к чему!
  - Совсем необязательно. Вы будете сообщать мне информацию, а я сам буду решать, как ею распоряжаться.
  - Это несправедливо, - обиженно пробурчала девушка. - Я бросаю к вашим ногам всё, и что я получаю взамен?
  - "Небольшую денежную компенсацию" на чёрный день, вы же сами сказали, - повторил Джозеф с лицом человека, питающегося исключительно лимонами. - Судьбу мировой культуры вы оцениваете в домик у моря. Какое вам дело до того, как именно будет осуществляться мой проект? - добавил он с горечью в голосе.
  - Ладно, - сказала Кассандра, чуть помолчав. Она сложила руки на коленях, так что выглядела покорной ученицей. - В конце концов, только от вас зависит исход этого, уже нашего общего, дела. Вы рискуете большим, чем я, вам и карты в руки.
  - Рад, что вы понимаете это, - ровно ответил помещик, положив пилочку на стол. - Я полагаю, эти ваши министерские крысы разрабатывают две линии параллельно?
  - Эти мои министерские крысы, к коим я себя по-прежнему отношу, ваше высочество, придерживаются того мнения, что не стоит распылять силы, а следует добить одну наиболее вероятную версию. Как только мы заметим малейшие несостыковки, мы тотчас же переключимся.
  - Что ж, это очень мне на руку, - ответил Джозеф, не спуская глаз с Кассандры и машинально пробуя отпить из совершенно пустой чашки. - И какая версия в приоритете?
  - Вторая. У нас как раз во вторник совещание было на этот счёт. Мы как решили: машина Риччи не будет работать в случайных руках. Человек пять во всём мире знают, как её сделать и запустить, двое из них мертвы, остальные находятся СДША... При всём уважении к вашему могуществу, вряд ли вы можете нанять агентов, которые нашли бы этих учёных, уговорили бы их участвовать в проекте, да ещё и вывезли бы их за пределы СДША. Если бы между нами не было "холодной войны", если бы не запрещалось общение между жителями СШЕ и СДША, если бы любые контакты не отслеживались, если бы Союз разрешал своим гражданам свободный выезд за рубеж... Только при соблюдении тысяч таких "если бы" это всё казалось бы не таким утопичным.
  Кассандра подождала, скажет ли Джозеф что-нибудь в ответ, но он склонил голову на грудь и продолжал самым вопиющим образом молчать.
  - Да, вторая кажется нам более вероятной. Сбросить бомбы на дата-центры не так уж сложно. Радары, оповещающие об угрозе, можно отключить, наняв должных специалистов, да и любая противоракетная защита устраняется своими же людьми на местах. Исследовательские институты, места обитания учёных - тут и того проще. Остальной хаос легко организуется большим количеством преданных людей. Не каждый потребует домик у моря, так что вы отнюдь не разоритесь.
  - Вы, быть может, хотите посоветовать мне что-нибудь более конкретное? - наконец произнёс великий герцог, призывая на помощь пилочку для ногтей.
  - Сложно сказать, ваше высочество... Проследить ваши контакты - очень трудоёмкий процесс. Вы отлично зашифровались, выходя на связь через подставных людей. Я полагаю, чтобы связаться с нужным человеком, вы используете около десяти звеньев, каждое из которых даже не понимает до конца, какую функцию выполняет. Наши специалисты сейчас проверяют каждый ваш вздох за последний год и перетряхивают все известные террористические группы, ищут ваш след там.
  Джозеф нахмурился и нерешительно повертел пилочку в руках.
  - Вы должны сообщать мне любые новости, независимо от того, насколько важными они вам кажутся. У меня есть в Праге свой преданный человек. Я составлю для вас шифр, где вы будете, скажем, обмениваться впечатлениями о погоде. Он приноровится слать мне телеграммы в Адуан.
  - Хорошо. Скажите мне... Они сейчас рассматривают наиболее вероятные территории, где могут обитать ваши террористы, по географическому признаку. Быть может, есть место, от которого мне стоит отвести подозрения? Предположим, я бы рьяно доказывала, что там-то их точно не может быть.
  - Я понимаю, к чему вы клоните, - коварно улыбнулся аристократ. - Очень, очень хитрый ход в том случае, если ваша совесть всё-таки не имеет голоса Карузо, как мне первоначально показалось.
  - Как же мне помочь вам? - устало поникла Кассандра. - Ни один мой шаг никогда не покажется вам достаточно убедительным. Доверие, знаете ли, - самый приятный подарок.
  - И самый дорогой. Домик у моря обойдётся вам дешевле. Подумайте!
  - Я могла бы уйти из министерства - но проку от меня станет ноль. Замкнутый круг, небо вокруг...
  - Не знаю, - с некоторым отчаянием ответил Джозеф, по неосторожности порезав себе средний палец на правой руке. - Мне необходимо подумать.
  - Ваше высочество! - взвилась девушка. - Я не позволю обращаться с собой, как с дворовой шавкой!
  - Потерпите, - ледяным тоном остановил её помещик. - Домик у моря этого, безусловно, стоит.
  Кассандра уронила голову на руки и несколько минут предавалась горьким раздумьям.
  - Хорошо, - спокойно сказала она. - Ради вас я совершу ещё одно предательство. Я нарушу слово, данное женщине, просившей меня о помощи в час отчаяния. Оплёванная, униженная, презираемая... Одному только небу известно, какие муки пришлось ей испытать в одиночном заключении. Вам, разумеется, знакомо имя Милены Фальцоне?
  - О, - улыбнулся Джозеф, лукаво сверкнув глазами. - Более чем.
  - Она клятвенно просила меня не рассказывать никому, кроме работников министерства, об акте своего унижения. Несчастная покидала Адуан, пытаясь сохранить в себе остатки мужества, и она не хотела, чтобы слухи о её ужасном психическом состоянии дошли до вас и стали предметом вашего извращённого удовольствия.
  - За всё то время, что сия госпожа провела в замке, её психическое состояние и так не раз становилось предметом моего извращённого удовольствия, - резонно заметил великий герцог.
  - И вы ещё смеете так говорить об этом! - повысила голос Кассандра, и в глазах её блеснул огонёк негодования. - Вы вепрь, вы киборг, вы тигр в оленьей шкуре! День за днём, неделю за неделей истязать невинную, беззащитную душу и упиваться её страданиями! По капле выдавливать из неё жизнь и лишь с ухмылкой потирать руки, как делал, наверное, граф Дракула, приглашая гостей на свои кровавые пиры! И вы сейчас восседаете напротив меня и так спокойно улыбаетесь! Эта картина кажется мне настолько сюрреалистичной, что я не могу поверить, что в здравом уме решилась служить этому человеку...
  И Кассандра вытянула руку вперёд, как бы желая проверить, не растает ли Джозеф, как пустынный мираж. Тот быстро поймал её руку где-то в районе своего носа.
  - Приятно слышать комплименты из ваших уст, - заметил аристократ. - Я рад, что могу хоть кого-то вдохновить на такую проникновенную и поэтическую речь. Однако госпожа Фальцоне не уточняла, как именно я высасывал из неё жизненные соки?
  - О, лучше бы она этого не делала! - гневно воскликнула девушка, немного покраснев. - Описание этих ужасных деяний могло бы стать прекрасной основой для какого-нибудь учебника по психиатрии.
  - Боюсь, славу маркиза де Сада мне не затмить, - промолвил Джозеф со вздохом огорчения. - А жаль. Но, в любом случае, попытаться стоило.
  - Маркиза де Сада! Да Альберт Фиш, Сальвадор Дали и Захер-Мазох просто сборище неудачливых детей по сравнению с вами!
  - Даже так? - заинтересовался помещик. - Что же, я рад, что миледи по достоинству оценила мои старания. Быть может, какой-либо род моих издевательств запомнился ей особо?
  - О, я даже не хочу об этом вспоминать, - поморщилась Кассандра, как будто перед ней поставили тарелку отборнейших собачьих фекалий. - Она рассказывала, как вы приходили к ней в темницу, раскидывали у своих ног мусор и заставляли её есть это, виляя при этом бёдрами, как будто она - радостный пёс, с умилением приветствующий хозяина... Как вы приводили несколько своих самых грязных конюхов, одновременно приводили к ней в камеру...Как за отказ исполнять некоторые прихоти, которые зачем-то понадобились вашей извращённой душе, причуды избалованного и капризного аристократа, вы сутками оставляли её без воды и пищи... Как ваш дворецкий пытал её железными инструментами, когда она обращалась к нему недостаточно ласково...
  - Какое безобразие, - недовольно скривился Джозеф. - Я только сейчас ясно начал осознавать, как много упустил. У меня в библиотеке есть несколько хороших книг на тему половых перверсий, и надо было вручить их госпоже Фальцоне. Из неё мог бы выйти неплохой литератор определённого толка.
  - И вы даже ни на секунду не раскаиваетесь! Вы смеётесь мне в лицо, вы воспринимаете это как должное! - от возмущения Кассандра хватала ртом воздух, так что в итоге начала судорожно икать.
  - Что поделать, - грустно повёл плечами великий герцог. - У каждого свои слабости. Такова человеческая натура. Совершенно, абсолютно, никоим образом не могу обуздать свои сексуальные аппетиты. Как только у меня в заточении оказывается симпатичная женщина, мои лобные доли пакуют чемоданы до Парижа.
  - Как же я была слепа, - пробормотала Кассандра.
  - Да, вы ещё удачно отделались, - заверил её Джозеф.
  - Или же вы не находите меня достойной ваших унизительных пиршеств плоти? Что касается Милены, она полна намерения решительным образом вам мстить.
  - В самом деле? - нахмурился помещик. - Каким образом?
  - Не знаю. Когда она пришла ко мне, то была слишком взбудоражена и решила продумать план мести позже, уже на Мальте.
  - А вы, я надеюсь, пытались отговорить её от этого необдуманного поступка?
  - Ни в коем случае, - злобно ответила Кассандра. - Суровейшее из наказаний не будет для вас достаточным. Кара, даже самая искусная, не поможет вернуть ей чистое благородство невинной души.
  - Жаль, - опечалился великий герцог. - Хочу вам заметить, что по существу пользы от вашего повествования - ноль. То, что она будет расстроена и попытается мне мстить, я и сам смог предположить. Ваш подвиг не зачитывается.
  - Ах вот как!.. - начала горячиться девушка, подбоченившись.
  - Подождите, не кипятитесь. В любом случае, я надеялся, что мой союзник защитил бы меня от нападок этой истеричной фурии, а не стал бы ей потакать... Погодите, не икайте так от возмущения. Давайте я принесу вам воды.
  Джозеф взял кружку с кофе и отнёс её куда-то в угол, где наклонился, открыл рюкзак и нашёл на ощупь бутылку с минеральной водой. Лёгкой поступью вернувшись за столик, он поднёс её Кассандре.
  - Терпеть не могу минералку, - поморщилась девушка, но глоток сделала. - Солёная вода - это какое-то извращение.
  - Жаль, - огорчился помещик. - Мне она прекрасно помогает думать.
  - То, что я разделяю ваши идеалы касательно упадка уровня культуры и роли в этом мировой сети, не значит, что я освобождаю вас от ответственности за преступления морального характера, - заметила Кассандра, быстро привыкая к странному вкусу.
  - Разумно. Я даже вас за это уважаю. Однако миледи не объяснила вам причины, по которым она задержалась в замке чуть дольше, чем планировала, и по которым вынуждена была покинуть его чуть раньше срока?
  - Конечно же, объяснила! В минуту подпития вы выболтали ей кое-что, чего сами потом испугались. А убежала она потому, что гордый дух её не был сломлен. Ваши издевательства придали ей сил бороться за свою жизнь до конца... Я боюсь даже представить, скольких несчастных жертв вы заманили в своё логово и поступали так же, как с этой бедной женщиной.
  - К тому же, с одним из лучших специалистов в Европе по части любовных отношений, - горько добавил Джозеф. - Что именно я ей там выболтал, она, конечно, не помнит?
  - Помнит. Она притворилась, что всё совершенно забыла, в надежде, что вы её выпустите. Между прочим, Милена поведала мне под большим секретом: чтобы довести её до состояния, когда бы они действительно ничего не помнила, потребуется минимум две бутылки водки. На меньшее количество спиртного у неё иммунитет.
  - И что же она помнит? - спросил великий герцог, голос которого предательски дрогнул на последнем слове. От лица его отхлынула кровь, а зрачки в ужасе расширились.
  - Она рассказала мне, - спокойно начала Кассандра, решив, что минералки с неё хватит, - что вы говорили о том медальоне, который мне посчастливилось у вас украсть, и что по его рисунку можно вычислить важное для всей операции место.
  Аристократ замер, не зная, что сказать, дабы не выдать себя.
  - Я, конечно, сразу подумала о том, что рисунок этот уникален для определённой местности. Скажем, его делает только один мастер во всём городе, или эти узоры характерны для какой-нибудь этнической группы. Имея на подозрении несколько стран, я могла бы направить запрос в соответствующий отдел и вычислить это место. Конечно, я не стала этого делать. Можете быть спокойны, я всецело соблюдаю ваши интересы.
  - Спасибо, - сдавленным голосом ответил Джозеф.
  Он положил пилочку на стол, так что Кассандра машинально отобрала её и начала крутить в руках сама.
  - Между прочим, я бы советовала вам смотреть во все оба. Моя начальница что-то такое говорила... По крайней мере, у неё проскользнули такие слова... Она хочет заманить вас в ловушку.
  - Я бы обиделся, если бы всё обстояло иначе.
  - Элен считает, что вы будете полезней под следствием. Быть может, вы могли бы случайно выдать себя, или она могла бы посадить вас в камеру, где нет видеонаблюдения, и выпытать нужную информацию... Когда вы бываете в городе, будьте очень аккуратны.
  - Благодарю за ценные сведения. Но, насколько я понимаю, для заточения под стражу необходимо возбуждение дела?
  - О, не беспокойтесь, ваше высочество, за этим не станет, - коварно ухмыльнулась Кассандра. - Конечно, в связи с этим делом про интернет у нас нет ни одной реальной зацепки, кроме определённых слухов и домыслов. Но, знаете, мир настолько непредсказуем...
  - Спасибо, - сердечно ответил Джозеф, уронив голову на грудь. - Знаете, я недооценил ваш героический шаг. Позвольте мне оставить какое-нибудь напоминание о себе. Чтобы в минуту слабости я мог смотреть на ваш подарок и вспоминать, что на земле бывают порядочные люди.
  Кассандра растерялась.
  - Даже не знаю, ваше высочество. У меня с собой ничего такого нет презентабельного. Если хотите, я оторву для вас пуговицу, но вряд ли она имеет свойства...
  - Не утруждайте себя, - прервал её помещик. - Мне не хотелось бы стать причиной обнищания вашего гардероба, в нашей стране это может слишком плохо кончиться. А, придумал! Позвольте мне отрезать ваш локон.
  - Локон?
  - Да. Вам это ничего не стоит. А я бы поместил его в какой-нибудь медальон и носил бы с собой, как средневековый рыцарь на службе у Прекрасной Дамы.
  - Ну хорошо, - растрогалась Кассандра.
  Мужчина подошёл к ней сзади, достал из кармана маленькие ножнички и примерился к её волосам.
  - Подержите волосы, - попросил он. - Я боюсь неправильно отрезать.
  Кассандра поднесла руку к основанию хвоста и вскрикнула, нечаянно порезавшись. Рукава аристократа украшали нашивки, оказавшиеся на деле весьма острыми. Сейчас на одном из шипов блестела капелька крови.
  - Простите, ради Бога! - произнёс Джозеф, - Это любимый мундир моего отца, никак не отпорю эти чёртовы рукава. У вас тут царапина, надо смазать антисептиком.
  - Забудьте, - поморщилась Кассандра. - Доделайте уж своё грязное дело.
  Он осторожно отрезал прядь сантиметров трёх, аккуратно положил её в пакетик и спрятал в карман. Девушка поднялась и решительно направилась к выходу. Джозеф галантно проводил её почти до самого люка, не забыв на прощание ещё раз обговорить условия сотрудничества.
  
  Глава 32
  После позорного выдворения Милены великий герцог первым делом решил гнать взашей и её товарища по магическим воздействиям. Пока Джозеф раздумывал над тем, как бы это сделать помягче, чтобы не вызвать гнев неземных покровителей иномага, он слёг с высокой температурой и дня три бился в горячке. Старк, ни на минуту не отходивший от постели хозяина, успел внедрить в его мозг мысль о том, что, выдернув такого важного гостя с того конца света, стоит довести дело до конца.
  Дело в том, что старики отлично поладили. Вальядос подробно объяснил управляющему, какие перестановки в интерьере необходимо сделать для того, чтобы замок не покидала удача, научил его предсказывать погоду по полёту птиц и начал объяснять основы гипноза. Старк очень надеялся на то, что эти навыки помогут ему в работе со слугами и обращении с хозяином. Привязавшись к перуанцу всем сердцем, дворецкий холодел от мысли, что когда-нибудь придётся его отпустить.
  Лёжа с высокой температурой, Джозеф постоянно выслушивал стенания Старка по поводу того, насколько важной и целесообразной является деятельность увещевателя змей.
  - Ладно, - слабо махнул рукой хозяин замка, понимая, что легче будет уступить. - Пускай остаётся. Выгоню его, как только он тебе надоест.
  - Благодарю, ваше высочество, - радостно ответил тот, целуя руку Джозефа. - Только ведь надо поручить ему дело. Он истинный перуанец, гордая натура, и если заподозрит, что мы держим его в замке из милости, ужасно обидится.
  Великий герцог тихо выругался.
  - Он говорит, что на Кассандру нужен личный приворот. Так действеннее.
  Джозеф повторил всё ранее сказанное.
  - Он всё мне доказал. Это архинаучная деятельность! Он объяснил мне ещё, что лучше на вас приворот делать, так как с вами она несколько раз общалась. Вам нужно раздобыть только каплю крови, слюну и прядь волос - и дело у нас в кармане! Ах, ваше высочество, не морщитесь так, не упрямьтесь! Ну подумайте, что это будет стоить вам? Совсем ничего. А ведь от такой крохотной малости может зависеть успех всего вашего дела!
  По тому, как периодически дёргалось лицо дворецкого, Джозеф понял, что старик действительно очень сильно переживает. Хозяин замка нехотя согласился довести авантюру до конца, решив, что ни вреда, ни пользы от этого не будет, а Старк хотя бы угомонится. Впрочем, где-то в глубине души предательски тлел маленький уголёк надежды на успех.
  Не прошло и двух дней с выздоровления аристократа, как поступила та самая знаменательная телеграмма от Кассандры. Перед самым отъездом, когда Джозеф сидел на ступеньках крыльца и задумчиво смотрел в небо, к нему ещё раз пришёл Старк, чтобы отговорить его от этой ужасной затеи. Впрочем, помещик пресёк все поползновения на его ментальную территорию.
  - Ты видишь, Хрюн, - вздохнул он. - Она и так у меня в кармане. Может, ты наконец утихомиришься со своими приворотами?
  - Я ей не верю, - решительно заявил дворецкий. - Она расставила вам силки, а вы ещё хвалитесь, какое там аппетитное зерно. Приворот же гарантированно отдаст её в ваше распоряжение...
  - И что же? - скептически поднял брови Джозеф и потёр подбородок. - Одержимая, она будет тягаться сюда каждый день? Эдак ты мне информатора загубишь.
  - Вы выработаете правила и пообещаете, что ответите ей на чувства, если она будет полностью вам подчиняться, - твёрдо продолжил старик Йохан.
  Великий герцог со вздохом махнул рукой и не ответил ничего определённого. Дворецкий тоскливо смотрел удаляющемуся вдаль властелину.
  С того момента, как Джозеф покинул Адуан, Старк места себе не находил. Он бесцельно бродил по замку, переставляя попадавшиеся под руку предметы, грыз ногти и спал по три-четыре часа в день. Большую часть времени он посвящал тому, чтобы сидеть на вышке и выглядывать появление хозяина. В субботу его нервы начали сдавать. Старк беспричинно кричал на слуг и дал себе зарок, что в понедельник вечером поедет в Прагу сам. Наконец, в воскресенье проблема разрешилась сама собой.
  Дворецкий сидел в кабинете хозяина и перекладывал с места на место его документы, даже не надеясь увидеть Джозефа целым и невредимым. В полночь на пороге возникла бледная фигура аристократа.
  - Всё прошло по высшему разряду, Хрюн. Она будет слать мне телеграммы и снабжать всей необходимой информацией. Верить, я думаю, ей можно процентов на восемьдесят.
  Управляющий лишь молча вздохнул и посмотрел на Джозефа взглядом, в котором сквозила глубокая безнадёжность.
  - А, совсем забыл, - добавил помещик, засовывая руку в потайной карман плаща. - Вот тебе волосы, вот тебе кровь, вот тебе слюна. Я надеюсь, с чашки можно будет что-нибудь соскрести. И теперь, раз и навсегда, я попрошу тебя отстать от меня с вашими бабскими глупостями. Если тебе понадобится кусок крокодильей лапки, кал летучей мыши или потные железы преподобной Кассандры, разбирайся с этим самостоятельно.
  Следующие два дня Джозеф пребывал в блаженном бездействии. Май отцветал, и на излёте этого поэтического месяца было решено устроить чемпионат по гольфу среди слуг. Господин цу Гундер-Балленштайн занимался лишь тем, что возлежал в шезлонге, попивал шардоне и радовался от осознания того, что играет в гольф в несколько раз лучше всех их вместе взятых.
  Так или иначе, во вторник вечером идиллия была нарушена. Во время решающего момента, когда определялось, кто же всё-таки играет лучше - Пьер или Карл - на поле появился запыхавшийся Старк. Аристократ поморщился, так как встревоженная фигура немного заслоняла предзакатное солнце и нарушала всеобщую гармонию.
  - Ваше высочество, - прокричал дворецкий, нелепо размахивая руками. - Ко мне... Со мной... Срочно идите со мной!
  - Старк! - недовольно поморщился Джозеф. - Бессмертный мудрец Хань Сян-цзы говорил нам, что важное не бывает срочным. Всё срочное - лишь суета.
  - Вы не понимаете, - продолжал старик, всё так же тяжело дыша. - Несчастье... Случилось несчастье!
  Не обращая внимания на тираду Джозефа о том, что ни одно несчастье не заставит его оторваться от созерцания чужой ущербности, Старк схватил хозяина за руку и потащил в Кусачую рощу. Так назывались несколько деревьев туи, которые имели удовольствие произрастать как раз недалеко от поля для гольфа.
  Ещё приближаясь к роще, помещик рассмотрел фигуру иномага в пёстром пончо, которая скрючилась в нелепой позе и самым наглым образом портила растительность. Вальядос стоял на коленях, опираясь на локти, и возмутительно извергал содержимое своего желудка на кустик, росший под любимой туей Джозефа.
  - Что это здесь происходит? - негодуя, спросил замковладелец.
  - Господину Вальядосу дурно, очень дурно, ваше высочество! - пояснил взволнованный Старк. - Он говорит, это как-то связано с приворотом...
  Перуанец поднял обессиленную голову и разъярённо вцепился в помещика мутно-карими глазами. Он начал хрипеть, порываясь что-то сказать, но так как тело его периодически сотрясали рвотные позывы, Джозеф не мог понять ровным счётом ничего.
  - Переведи, - попросил он Старка.
  - Он говорит, что вы не предупредили его, что объект приворота - воин, поэтому... Так, это мы пропустим... Хорошо... Это тоже... Тише, господин Вальядос, тише! Успокойтесь, пожалуйста! Не пристало иномагу в десятом колене произносить слова, недостойные одесского таксиста!
  - Ещё одно нелицеприятное слово в мой адрес, и вы вылетите вон, - грозно заверил его великий герцог. - Какого воина, о чём он? Я в вооружённых силах служить не собираюсь. Это было бы большим несчастьем для нашей доблестной армии.
  Вальядос начал что-то бурно рычать, попутно облизывая губы.
  - Вот как! - удивился Старк. - Надо же, кто бы мог подумать...
  - Да в чём же дело? Объяснит мне кто-нибудь? - вспылил Джозеф, начинавший терять терпение.
  - Господин Вальядос говорит, что Кассандра относится к тому типу людей, который в их племени называют "воинами". Что, это международная классификация? Ну, допустим. Они редко испытывают сильные эмоции и находятся в умеренно-гармоничном расположении духа. Так как негативные эмоции, например, горе, зависть, ревность, злость, обида и ненависть им практически неведомы, приворот на них не действует. Поясните, господин Вальядос, я не совсем понимаю, как это.
  Иномаг как следует опустошил свой желудок и начал что-то вопить, заламывая руки.
  - Ах, вот как... Господин Вальядос говорит, что каждая сильная эмоция создаёт свой след в энергетике человека. Иномаги обычно ищут дорожку, оставленную негативной эмоцией, расширяют её, обживают и только тогда закладывают туда мину замедленного действия - заклинание приворота. У "воинов" закрытое энергетическое поле, там не за что зацепиться. Удар, который господин Вальядос намеревался нанести Кассандре, отскочил от неё и нанёс ущерб его энергетике. Так что сейчас он, можно сказать, отдувается за нашу глупость.
  - Что? - опешил аристократ, начиная медленно распаляться. - С меня довольно. Убери этого шарлатана вон из моего поместья, Старк. Я и так позволил пудрить себе мозг непростительно долго.
  Джозеф развернулся и быстро зашагал по направлению к замку. Настроение его было непоправимо испорчено, так что он отказался от ужина.
  Старк постарался всячески облегчить страдания своего иноземного друга и спрятал его в одном из флигелей подальше от глаз хозяина.
  Обед следующего дня был целиком и полностью посвящён реабилитации перуанца в глазах его высочества.
  - Он зол на нас, что мы его не предупредили, - терпеливо объяснял Старк, отхлёбывая черепаховый суп, который не очень-то и любил. - Но откуда нам было знать? Я в этих делах полный профан.
  - Он просто отравился чем-нибудь и разыгрывает комедию, чтобы оправдать своё безделье, - заявил Джозеф, неприятно нахмурившись.
  - Господин Вальядос редко прикасается к пище с нашего стола, - кротко возразил управляющий. - Он привёз достаточный запас еды с собой.
  - Конечно. Если бы я ел жареных морских свинок, я бы перед тобой и не в таком виде расхаживал. И точно стал бы слышать голоса сверху. Что это? - спросил он, пристально вглядываясь в окно. - Да как-никак, телеграмма!
  По газону бежал Арчи, который снялся с форпоста и действительно стремился как можно быстрее доставить хозяину какой-то документ. Когда он влетел в комнату, то, запыхавшись, смог проговорить лишь следующее:
  - Письмо для вашего высочества.
  Затем его ноги подкосились, и Старк вовремя подвинул стул, чтобы он не упал на пол.
  - Красный штемпель, - нахмурился Джозеф. - Значит, что-то очень важное. Что же, посмотрим.
  Минуты две он вертел письмо в руках, будто не решаясь его открыть. "Если я так буду нервничать каждый раз, так и никаких душевных сил не хватит", - подумал помещик, на секунду пожалев, что ввязался в эту авантюру.
  Заметив колебания хозяина, письмо взял Старк. Джозеф кивком приказал прочесть его вслух.
  "Ваше высочество!", - гласил документ. - "Мы пропали".
  Великий герцог издал тихое подобие вопля затравленного зверя.
  - Спокойствие, ваше высочество, спокойствие! - запричитал дворецкий. - "Точнее, я пропала". Так что всё хорошо.
  Джозеф обессилено откинулся на спинку кресла, не подавая никаких признаков жизни.
  "Они знают, что я тайком встречалась с вами. Мне конец. Впрочем, в ваших силах спасти положение. За мной следят, но они думают, что я об этом не догадываюсь. Я предлагаю встретиться ещё раз. Как бы продолжая прерванный разговор, вы будете убеждать меня перейти на свою сторону. Я соглашусь. Я буду спасена: меня не посадят и, скорее всего, будут предоставлять ложную информацию, чтобы я передавала её вам".
  - Так она перестанет быть мне полезной, - пессимистично пробормотал аристократ.
  "Конечно, так я перестану быть вам полезной. Но подумайте сами: ложная информация может быть не менее ценной. Отзеркалив её, переведя чёрное в белое, мы легко получим истину! К тому же, я сделала удивительное открытие: вы не так одиноки в этом мире, как может показаться. Один человек - я пока держу его имя в тайне на тот случай, если это письмо перехватят - симпатизирует вашим взглядам и так же, как и я, любит море. Он узнал, что я встречалась с вами, и вышел со мной на связь. Занимая достаточно высокий пост, он может снабжать меня информацией первостепенной важности, которую я и буду передавать вам в поездках в Адуан под самым носом у министерства. Как вы понимаете, подробности я смогу обсудить лишь с вами лично, в замке и без свидетелей".
  - Ваше высочество, это всё выдумки воспалившегося мозжечка, - побагровел Старк. - Разве вы не видите, что она ужом крутится, чтобы прокрасться к нам в поместье?
   "Прошу вас, откликнитесь на мою просьбу. Если вы согласны, будьте в пятницу в 21:00 в ресторане "Малинче", в VIP-комнате. Камер там нет, хотя ради такого случая добавят. Кстати, если по каким-либо причинам вы не захотите помочь той, чья жизнь загублена по вашей вине, то за пределы Адуана даже не выезжайте. Вас могут посадить в камеру временного заключения. Без уважения, но с надеждой и верой - ваша Кассандра".
  - Ох уж эти женщины! Лишь бы обвинить на ровном месте. Её не я погубил, а страсть к морским волнам. Что ты думаешь по поводу всего этого, Хрюн?
  - Она хочет выманить вас из замка, чтобы вам подкинули китайский шёлк и сфабриковали дело, - сурово ответил тот.
  - Мы не можем разбрасываться такими возможностями, - нахмурился Джозеф. - Даже если вероятность того, что этот информатор существует, составляет не более 5%, мы обязаны проверить это.
  Всю дорогу великий герцог пробыл в каком-то мыслительном вакууме. Он с удивлением осознал, что смотрит на себя как будто со стороны, не испытывая по поводу судьбы этого странного господина никаких определённых эмоций. Казалось, что если к нему прямо сейчас придут спецслужбы и ласково попросят удалиться с ними в места не столь отдалённые, то он равнодушно махнёт рукой и согласится, лишь бы его оставили в покое.
  VIP-комната, как ни странно, оказалась тесной и непрезентабельной для заведения такого уровня. Кассандра сидела в простом, но элегантном чёрном платье за столом и нервно озиралась по сторонам.
  - Наконец-то вы пришли! - злобно проговорила она, стоило только помещику переступить порог их гнёздышка. - Я ждала вас целых семь минут.
  - Примите мои искренние соболезнования в связи с этим обстоятельством, - учтиво поклонился Джозеф. - Я надеюсь, что визгливая игра здешнего оркестра помогла скрасить ожидание, потому как...
  - Я ждала вас целых семь минут! - повысила голос Кассандра. - Вы преследуете меня, травите меня, и ещё имеете наглость опаздывать!
  - Но я ведь уже извинился, - миролюбиво проговорил аристократ. - Может, приступим к делу?
  - К делу?! - начала вопить девушка с лёгкими нотками истеричности в голосе. - Перестаньте следить за мной, и все наши дела будут окончены! Сколько раз я вам говорила, что не собираюсь служить вам! И что же? Вы отстанете от меня, в конце концов?
  - Если я так долго не давал вам жить, - задумчиво проговорил Джозеф, - что мешало вам обратиться в ваше министерство за помощью?
  - Потому что мне жаль вас, господин страдающий буддист.
  - Или вас не устраивают мои условия?
  - Или меня не устраивают ваши условия. Вы обещаете мне Геенну огненную вместо собственного кабинета в министерстве и тёплого молочка по пятницам за счёт сего славного заведения. Условия неравнозначные.
  - Извините, ничем иным не располагаю, - разочарованно развёл руками Джозеф. - Райские кущи показались бы мне слишком скучным местом.
  - Вы ставите меня в опасное положение. Это была наша последняя встреча.
  Великий герцог подался вперёд, положив локти на стол и скрестив ладони так, чтобы они заслоняли часть его лица. Кассандру внимательно изучали его серо-голубые глаза, разрезавшие плоть, словно нож хирурга.
  - Хотите выйти за меня замуж? Вот.
  - Что вот?
  - Новый поворот. Замуж, говорю, выходите за меня или нет?
  - В каком это смысле? - опешила Кассандра, и по её растерянному лицу помещик понял, что на этом повороте его слегка занесло.
  - "Брак", - начал по памяти воспроизводить Джозеф. - "Устаревший общественный институт, устанавливающий имущественные связи с субъектом сексуальной связи. На данный момент признаётся вредоносной формой человеческих отношений. Ведутся споры о том, стоит ли включать моногамность в список психических расстройств. Впрочем, сохранился обычай отмечать свадьбу с понравившимся половым партнёром. Для заключения брака следует предоставить в надлежащие органы сведения о продолжительности отношений. Как правило, не менее трёх видеозаписей полового акта с одним и тем же человеком". Не знаю, как мы докажем нашу связь, конечно, но надеюсь, что в законодательстве есть несколько лазеек на этот счёт. Я вообще считаю, что пора ввести строгую дифференциацию в человеческих отношениях. Один вид брака для тех, у кого бурные животные страсти, другой - для тех, у кого нежная дружба; браки между людьми, которые хотят прожить всю жизнь вместе должны регистрироваться по другим правилам, нежели те, где сокамерники коротают время в ожидании чего-то лучшего. Это бы сильно упростило понимание мною окружающего мира и свело бы к минимуму все сюрпризы.
  Кассандра ничего не ответила, продолжая ошарашено таращиться на Джозефа.
  - Вы, прелесть моя, зерно без роду и племени. Знаем мы, как вас там на этих министерских должностях сушат. По секрету скажу, что я плохо разбираюсь в людях, но своего" человека за версту чую. Если я хотя бы раз в жизни испытал определённую эмоцию, я мгновенно увижу малейшую её тень даже на незнакомом лице. Мы с вами одного поля чертополох. Становитесь моей женой - и вы будете принадлежать к одной из самых выдающихся фамилий в Европе. По мановению волшебной палочки вы вознесётесь над этим дурным плебсом. Вам откроются двери в лучшие дома континента. Деньги можете расшвыривать направо и налево, вы будете собирать оригами из банкнот и отапливать ими замок.
  - Бумажные деньги давно вышли из обращения, ваше высочество, - прошептала Кассандра.
  - Ах, да! Всё никак не забуду. Чёртова электроника. Подумайте, неужели вы не хотите, чтобы и вас величали "ваше высочество"?
  Добитая, девушка подняла на великого герцога кроткий взор и растерянно пробормотала:
  - А я-то вам зачем, мессир?
  - Ну как, - заметил Джозеф, демонстративно помешивая ложечкой кофе. - Жениться я, положим, не хочу. Но дети - моя первейшая обязанность по отношению к роду. Раз рано или поздно мне придётся завести детей, так почему бы не сделать это с пользой для дела? И не надо возражать, что вы хотите посвятить свою жизнь карьере. В глубине ваших глаз теплится это - старомодное желание иметь прочную семью. Вы поэтому моими подставными утками не соблазнились. Вам, видите ли, фазанов подавай.
  - Хорошо, - тихо выдавила из себя Кассандра, втягивая голову и набрасывая на плечи лёгкий платок.
  - Вот и чудненько. Вы, надеюсь, понимаете, что играть против меня - не в ваших интересах? Как только я выполню свой план либо, как говорит мой Старк, "запахнет жареным", я на вас женюсь, что сделает вас недосягаемой для европейской юрисдикции. А пока - милости просим к нам, в Адуан, со свежей информацией по делу. Обсуждать рабочие вопросы я буду только у себя, там, где исключена любая возможность прослушки.
  - Но как же так я смогу приехать?
  - Придумайте повод. Скажите, что вы знаете, как раскусить меня, скажите, что видели в прошлый раз в замке какую-нибудь забавную вещицу, которую определённо нужно украсть. Чему, как не искусству вешать лапшу на уши учат там, в этих ваших министерствах!.. Кажется, этот кофе плохо действует на моё пищеварение. Что они подмешали туда? Какое-то пойло для скота. Прощайте!
  И Джозеф чеканным шагом вышел из ресторана, оставив девушку в смятенном состоянии духа.
  
  Глава 33
  Вернувшись домой, помещик первым делом прилёг на кровать и закопался в куче одеял. Именно так он и предпочитал спать: если его не придавливало сверху килограммом пуха, он чувствовал себя незащищённым.
  В кармане у него лежало письмо от Хейна Питбуля, мэра Вены, напечатанное на превосходной японской бумаге, коей тот запасся в избытке, предчувствуя запрет на её изготовление. Прозорливый Питбуль знал, что некоторые представители высшего света, подобные Джозефу, питают необъяснимую слабость к письмам старомодного толка, поэтому не смогут отказать просьбе, ради которой адресанту пришлось взять в руки ручку, сколь бы абсурдной та ни была. Послание содержало следующую информацию:
  "Дорогой мой Джозеф! Пишу тебе с тем, чтобы напомнить, что ежегодный бал, устраиваемый мэрией в честь того, в какой прекрасной стране мы живём, всё ещё в силе. До меня дошли слухи, что ты немного занят, но я надеюсь, что ты не успел превратиться в завзятого социофоба, и блеск высшего света покажется тебе притягательней тёплого сияния домашнего очага. Этот блеск частенько резал тебе глаза, я знаю, - что ж, запасайся тёмными очками и смело выдвигайся в путь. На нашей ярмарке тщеславия ты не увидишь цыган с ручными медведями, зато шутов и клоунов здесь хоть отбавляй. Акулы пера в нашей тихой гавани превращаются в смиренных карасей, бесплатно раздающих остроты направо и налево. Есть у нас и львы большого бизнеса, и его гиены; верзилы и мазилы большого спорта, носороги и дикобразы от искусства - в общем, множество самых диковинных зверей. Приезжай, мой мальчик. Не откажи в удовольствии лицезреть твоё высочество старику, который нянчил тебя на коленках.
  P.S. Праздник пройдёт с 3 по 9 июня. Если по каким-либо причинам мои пламенные слёзы не смогли растопить лёд твоего сердца, приезжай хотя бы одинадцатого числа, на фуршет в честь моего повторного назначения на должность мэра.
  P.P.S. Я подготовил для тебя крайне приятный сюрприз. Не пожалеешь".
  Джозеф освежил в памяти содержание письма и задумчиво пожевал губу. С одной стороны, Питбуль был давним другом его семьи, и аристократ питал к нему самую тёплую привязанность. Не приехать - значило бы оскорбить светлые чувства старика. С другой - сама мысль о том, чтобы на несколько часов превратиться в манекена, направо и налево раздающего бессмысленные улыбки, наводила на Джозефа тяжкую тоску. Прелестей светской жизни молодой человек так и не понял. С интересными людьми он предпочитал общаться подолгу, вырвав их из цепких лап окружающего мира, чтобы успеть как следует изучить малейшие движения их души.
  Поворочавшись с боку на бок, Джозеф всё-таки решил, что обижать Хейна Питбуля - предпоследнее дело для благородного человека. И, хотя требовать его присутствия на ежегодном балу было вопиющей наглостью, уж на фуршет он может изыскать силы.
  Поезд прибыл в Вену в пять часов, а в девять Джозеф уже приближался к загородной резиденции старозапечённого мэра, где и проходило торжество. Основной разгул мыслей и чувств вёлся на свежем воздухе, где стояли шатры с закусками. Гости, подобно монголам, кочевали от шатра к шатру, стараясь не упустить ничего интересного. Живой оркестр играл лёгкий блюз; шампанское лилось рекой, а дамы стремились перещеголять друг друга в оригинальности. Полиция моды на подобные закрытые мероприятия не заглядывала, так что гости могли воплотить в жизнь все свои стилистические фантазии. Мимо Джозефа проплыла дата с большим кораблем на голове, явно рядившаяся в Марию-Антуанетту; вслед за ней чинно прошествовал толстопузый коротышка, чей шикарный костюм являлся облагороженной версией образа грязного хиппи. Атмосфера распущенной свободы вселила в помещика игривое настроение, и он, припевая, направился искать хозяина дома.
  - Джозеф, мальчик мой! - воскликнул Питбуль, радостно распахнув свои объятия. - Ну наконец-то, наконец-то! Я уже решил, что в тебе проснулся снобизм твоего батеньки, и ты никогда... Мистер Стрит, познакомьтесь, это Джозеф цу Гундер-Балленштайн, великий герцог Эгерийский. Гордость и радость СШЕ, представитель одного из самых знатных и богатых родов на всём континенте.
  - Слыхал о таком, ваше высочество, - с лёгкой усмешкой поклонился загорелый и весьма самодовольный мужчина лет тридцати семи. Щетина на его лице явно жила своей жизнью.
  - Это Уильям Стрит, журналист Дома Цоренов. Бывали дни, любезный мистер Стрит, когда этот видный мужчина, краса рода Балленштайнов, на моих руках писался прямо в свои маленькие штанишки. Помнишь, Джозеф, как ты сидел у меня на коленках и срыгнул манную кашу прямо на рукав моего нового мундира? Тебе годик был. Ты-то запамятовал, а я на всю жизнь запомнил. Мундир потом как начали стирать, сразу испортили, то-то моя жена убивалась.
  - Ваша светлость с детства отличалась диким и своевольным нравом? - моментально заинтересовался журналист. - Как давно вы обнаружили в себе склонность к актам вандалистского характера?
  - Наша светлость считает, - холодно ответил великий герцог, смерив мэра убийственным взглядом, - что дела давно минувших дней могут представлять жизненно важный интерес лишь для историков и идиотов. Будущее - вот наш светоч в ночи, и мы всей нашей светлостью обращены исключительно в этом направлении.
  - Да тут парад светлячков настоящий, - подмигнул Билли Стриту мэр, миролюбиво похлопывая аристократа по плечу. - Всеми вашими светлостями, которые присутствуют сегодня на фуршете, можно Хиросиму осветить.
  - А вы пиццу любите? - включил задний ход журналист, готовясь совершить грозный психологический наезд.
  - Да, - растерялся Джозеф. - А почему вы спрашиваете?
  - А почему вы отвечаете? - ухмыльнулся нахал. - Пиццу, значит, вы любите. Запомним...
  Лицо его приняло торжествующе-злое выражение. Казалось, информация, полученная от помещика, обладала такой неслыханной ценностью, что Джозефу стало страшно, и он поспешил покинуть собеседников под благовидным предлогом.
  Стоя перед пирамидкой из бокалов шампанского, он поймал себя на том, что испытывает странный зуд от желания вытянуть бокал из самого основания, чтобы посмотреть, как разрушится эта Вавилонская башня. От навязчивой мысли его отвлёк всё тот же Питбуль.
  - Дорогой мой, настал твой звёздный час! Превратить воду в вино мне пока не под силу - квалификация слишком низка - но сделать унылый вечер радостным! Кому, как не мэру Вены, этим заниматься?
  - Кому, как не человеку, который сэкономил, прикрыв канализацию фанерными люками, - несколько обиженно ответил Джозеф.
  - Ах, милый мой мальчик, прости старику дурную слабость! Кто ж виноват в том, что я никак не могу забыть те мгновения, когда ты так мило пускал слюни и какал прямо у меня на руках! Но ничего, у меня для тебя подготовлен сюрприз, который с лихвой искупит мои старческие глупости.
  Загородная резиденция мэра представляла собой особняк XVIII века, выкупленный по бросовой цене у одного аристократического рода после разорения. На первом этаже размещался огромный холл, и Хейн Питбуль, как истинный ценитель прекрасного, не мог отказать себе в удовольствии устроить свой собственный бал.
  Когда Джозеф вошёл в зал, его на секунду ослепило сияние паркета, искрящегося под вызывающим светом хрустальных люстр, и бесчисленные зеркала, призванные плодить и умножать блеск и нищету великосветских куртизанок. Улыбки нарядных красавиц, острые, как ножи, разрезали воздух и накаляли атмосферу. Когда какая-нибудь дамочка бросала на него томный и хищный взгляд, Джозеф начинал ощущать себя ребёнком, попавшим в центр львиного прайда.
  - Позволь тебе кое-кого представить, - обнадёживающе заявил Питбуль.
  По одной из двух изогнутых лестниц, соединяющих холл со вторым этажом, спускалось чудесное создание, одетое в лёгкое платье из розового шифона. Вся прелесть, всё очарование и радость жизни отражались в её широко распахнутых глазах, с изумлением откликающихся на всякую неожиданность мира. Юная нимфа старалась понравиться каждому, что делало её в глазах окружающих ещё более милой и забавной.
  - Дорогая моя Агнесса, - ласково произнёс мэр, когда девушка приблизилась к нему, - позволь представить тебе великого герцога Эгерийского, человека в высшей степени достойного и образованного, о котором ты, разумеется, наслышана.
  - Очень приятно, ваше высочество, - сказала девушка, слегка приседая.
  - Джозеф, это моя племянница Агнесса Питбуль. Ей всего четырнадцать, но редко в наше время можно встретить особу столь выдающихся дарований.
  - Безумно счастлив познакомиться с вами, - ответил аристократ, целуя протянутую руку.
  - Агнесса, где твой отец? - осведомился мэр.
  - Папенька наверху, - почему-то зарделась девушка, и её щёчки стали напоминать спелую вишенку. - У него разболелась голова, так что он не стал спускаться на бал.
  - Пойду проведаю моего мавра. Мы не виделись с ним с августа. Надеюсь, вы приятно проведёте время. Моя дорогая, развлекай нашего помещика, как сможешь, - поспешил откланяться Питбуль.
  - Ой, простите, я не знаю, как вас развлекать, - испугалась девушка, краснея ещё больше.
  - Ну что вы, - улыбнулся Джозеф. - Не стоит принимать всё, что говорит ваш дядя, буквально. То, что я имел честь познакомиться с вами, способно скрасить любые невзгоды вечера.
  - Хотите, я продемонстрирую вам свой профайл? - сказала Агнесса, в очаровательном кокетстве склонив голову набок. - Он у меня прекрасен.
  - Ни в коем случае! Останьтесь для меня загадкой.
  Аристократ мягко увлёк за собой девушку, предлагая присоединиться к танцующим вальс. Агнесса танцевала на диво хорошо. Конечно, сказывалось отсутствие опыта, но некоторые технические погрешности с лихвой компенсировались гордой грацией и энергичностью молодого существа.
  Огромные карие глаза девушки смотрели на Джозефа с восторгом расширяющейся Вселенной. Ротик её чудесно приоткрывался, и иногда она одаривала помещика самой искренней и непосредственной улыбкой.
  - Вы прибыли издалека? - ласково спросил великий герцог, плавно поворачивая корпус. Танцор из Джозефа был не самый блестящий: он переставлял ноги чересчур осторожно, так что порою отставал от своей бойкой спутницы.
  - Да, - игриво ответила она, немного убыстряя шаг. - Папенька послал меня в закрытый интернат в Швейцарии, где я училась шесть лет.
  - Люцерн, должно быть?
  - Совершенно верно! - воскликнула она, поражённая. - Как вы узнали?
  - В Швейцарии всего три отличных интерната, которые ваша семья сочла бы достойными своих отпрысков. В Базеле берут только мальчиков, а Женеву ваш отец счёл бы достаточно развращённым городом для юной леди. Остаётся Люцерн.
  - А ведь и правда! - воскликнула Агнесса, и зрачки её расширились. - Вы так здорово всё объяснили! Хотела бы я мыслить также логично, как вы!
  - Не возносите меня на пьедестал столь поспешно, - слегка улыбнулся Джозеф. - Повод-то ничтожный.
  - Неправда, - кокетливо добавила девушка. - Знаете, Трейсон сказал хорошо по этому поводу. Мы учили. Как это? "Мысль мудрого подобна вершине айсберга".
  - Мысль верная, - заметил Джозеф, в высшей степени довольный собеседницей.
  - "Как струна, таит она много измерений...". Ой, я не помню дальше. Вы не подскажете мне?
  - К своему стыду, я не читал Трейсона.
  - Как же там было... "сжимая смыслы"...
  - Оставьте эти словесные хитросплетения, - ободряюще улыбнулся Джозеф. - Выскажите основную мысль своими словами.
  - Да как же там было?.. Ах, я не помню, совсем не помню!
  - Ну же, не расстраивайтесь так, - постарался утешить девушку аристократ. - Кто его, старого развратника, знает.
  Великий герцог быстро уставал от танцев, поэтому некоторое время спустя он предложил своей очаровательной спутнице покинуть суматошный зал королей жизни. Терраса, украшенная фиалками и хризантемами, открывала живописный вид на озеро, и Джозеф опёрся о колонну, тяжело дыша и жадно пытаясь насытиться терпким ночным воздухом.
  - Вам не очень хорошо, ваше высочество? - встревоженно спросила Агнесса.
  - Всё в порядке, - вяло улыбнулся тот. - Просто немного закружилась голова. Скажите, о прелестное создание, не жаль ли вам тратить лучшие свои годы на жизнь в интернате?
  - Нет, конечно! - удивилась девушка. - Как вы могли подумать такое?
  - Но ведь там же люди... Отвратительные люди, с которыми вы вынуждены находиться постоянно, без возможности побыть наедине со своими мыслями. Мерзкие осьминоги, которые своими слизкими щупальцами ковыряются в вашей душе и рушат вашу внутреннюю гармонию. Бессмысленные и тупые указания, школьные правила, самонадеянные наставники, которые своими руками замешивают цемент и кладут кирпичную кладку из будущих Эйнштейнов.
  - Нет, ну что вы! - вскричала Агнесса с некоторой обидой. - Вы просто, наверное, никогда не бывали в таком хорошем интернате, как мой "Синий чулок"! Я нашла там лучших подруг, и мы всегда ходим вместе, и обсуждаем всё на свете, и если что-то делаем, то тоже вместе! И преподаватели у нас такие умные, вы бы знали! Они стараются к нам подход найти, заинтересовать чем-то. У нас есть такой учитель - мистер Питерсон, он физик - так он нам объяснял теорию относительности на белых котятах, представляете? Нет, мне даже жаль вас, жаль, что вам никогда не придётся учиться в таком чудном интернате!
  - Надо же, - иронично заметил Джозеф. - А я думал, вы скажете, что я высокомерный индюк, и что все мы в итоге оказываемся этими самыми кирпичами в стене, одинаковыми и взаимозависимыми. И что неважно, насколько раздуто самомнение у каждого отдельного экземпляра, роль его в стене от этого совершенно не меняется. Что, осознав всё это, я должен стать жизнерадостнее и добрее, а не то кончу раковой опухолью...
  - Нет, что вы, не говорите так о себе, не говорите! - ужаснулась собеседница. - Вы же хороший, я это вижу, я знаю, у вас глаза добрые и сейчас вот, когда вы говорили, немного грустные стали. Может, вы когда что-нибудь такое говорите, вас и считают заносчивым, но в глубине души вы светлый, а это главное.
  - И высокомерный, - добавил аристократ.
  - Неправда!
  - Правда, дитя моё. Знаете, один человек, друживший с Оскаром Уайльдом десять лет, пришёл к нему в роковой час и заверил, что по-прежнему предан ему, так как не сомневается в том, что все обвинения - грязная клевета. Уайльд ответил, что если тот не сможет взглянуть в лицо фактам и полностью осознать их, то дружба их будет невозможна... Капризный драматург не хотел, чтобы его любили не за то, кем он является на самом деле. Скажите, красавица, смогли бы вы полюбить чудовище, не только уродливое снаружи, но и искалеченное внутри?
  - Не знаю, - смешно свела бровки девушка в тяжелом раздумье. - Мне такие не встречались.
  - Как, совсем? Вам не встречались люди, чья душевная дезорганизация сеет хаос вокруг, заставляет чернеть сами лучи солнца, душит и топит наиблагороднейшие порывы окружающих людей?
  - Может, и встречались, - беззаботно улыбнулась она. - Но я в них этого не замечала.
  - Вы счастливый человек, - прошептал поражённый помещик.
  К ним подошёл Виктор Питбуль, отец Агнессы, высокий голубоглазый шатен с тонкими усами и розой в петлице.
  - Счастлив видеть ваше высочество, - радушно обратился он к Джозефу. - Я надеюсь, этот вечер не пропадает для вас даром?
  - Вы знаете, я и не надеялся, что в нашем пасмурном краю встречаются такие прекрасные орхидеи, - приветливо ответил великий герцог, пожимая ему руку. - Спешите принять мои поздравления, дорогой Питбуль. Мужчина, вырастивший такую дочь, должен быть благородным человеком.
  - Благодарю, - улыбнулся Виктор, слегка польщённый. - Агнесса, дорогая, ты не устала? Сейчас в зале собираются исполнять старинные романсы.
  - Нет, папенька, нисколько! Его высочество такие интересные вещи рассказывает.
  - Правда? - изогнул бровь отец девушки. - Какие это же?
  - Мы обсуждаем... - замешкалась та, - обсуждаем мы...
  - Особенности кирпичной кладки, - нашёлся Джозеф.
  - А! - развеселился брат мэра. - Вот как! Ну веселитесь, голубки. Поручаю свою дочурку вашим заботам. Верните её целой и невредимой.
  - Будет исполнено, мой генерал! - шутливо отрапортовал помещик.
  Несколько минут они молчали, не решаясь открыть новую тему для разговора. К паре подошёл молодой человек с большим подносом.
  - Морож. Куп? - поинтересовался он.
  - Куп. А какое у вас есть?
  - Хрен. Соль. Мармелад. Перец. Икра. Пластмас линейка. Грифель. Аркебуза.
  - Какое вы желаете? - повернулся помещик к Агнессе с лёгкой улыбкой.
  - Ой, да никакое.
  - Отбросьте лишнюю скромность! Мне хочется сделать вам приятное.
  - Спасибо, но не стоит, ваше высочество.
  - Тогда я закажу для вас всё, что тут есть. Потом разберётесь в своих желаниях.
  Агнесса попыталась препираться, но в итоге осталась с восьмью порциями на руках. Закончила она тем, что с удовольствием вгрызлась в экземпляр с ароматом грифеля, модного в этом сезоне.
  - Вы должны быть поосторожнее, - серьёзно заметил Джозеф. - В вашем возрасте принято смотреть на мир сквозь розовые очки, но знаете, самые разные люди бывают.
  - Я верю, - с некоторой ноткой протеста в голосе произнесла она, - что в каждом человеке можно что-то хорошее найти, если постараться.
  - Это кто вам такие бредни поёт? - усмехнулся помещик.
  - Никто! - начала отпираться Агнесса, выбрасывая упаковку от мороженого в ближайшие кусты. - Я сама отличная певица.
  - В вас сказывается отсутствие жизненного опыта.
  - Неправда! Просто я понимаю, что это мне сейчас повезло, потому что я родилась в хорошей семье, богатой. А вот буду я зазнаваться - и рожусь я в следующей жизни где-нибудь в Иркутске, как я тогда рассуждать стану?
  - Таким образом вы желаете отсрочить кармическое наказание? Подавляя нехорошие мысли? Браво, отличная идея. Буду готовиться к жизни в Иркутске. По крайней мере, этот вариант кажется мне лучше, чем предвещаемая мне раковая опухоль.
  - Кто это вам её предвещает? - ужаснулась Агнесса.
  - Одна моя хорошая знакомая.
  - Это ужасно! Кошмарно, мерзко! Как она могла сказать вам такое?
  - Дитя! Вы не знаете, о чём говорите, - грустно ответил Джозеф.
  - Я бы вам никогда такое не сказала! Я бы вам только хорошее говорила!
  - Стоило бы вам узнать меня чуть лучше, вы бы и не такое сказали.
  - Не верю вам я! Вы не можете сделать ничего ужасающего!
  - Вы слишком, слишком доверчивы, моя дорогая Агнесса, - печально вздохнул великий герцог. - Боюсь, я злоупотребляю вашей наивностью. Я не достоин дышать одним воздухом с вами.
  - Ваше высочество!.. - с упрёком воскликнула Агнесса, но Джозеф порывисто развернулся и быстро зашагал по направлению к выходу. Ни с кем не попрощавшись, покинул он резиденцию мэра и тотчас же направился к железнодорожной станции, мрачный, как неупокоенный призрак. Утром он уже принимал свою любимую ванну с маслом розового дерева.
  
  Глава 34
  В течение двух дней после встречи с великим герцогом Кассандра пребывала в отличном расположении духа. Она чувствовала себя настолько довольной, что даже набрала лишней работы и, как ужаленная, носилась по городу, выполняя поручения, предназначавшиеся её коллегам. Те, конечно, были слегка озадачены, но ещё больше - обрадованы.
  В среду вечером она сидела на диване, весело болтая ногами и поглощая жареную рыбью чешую, когда вдруг в гости решил зайти давно пропавший из виду коллега.
  - Вилем, дружище! - радостно поприветствовала приятеля Кассандра. - Сколько лет, сколько зим!
  - Сколько осеней, сколько вёсен! - добавил парень. - Как поживаешь, ищейка? Слыхал я, работы у тебя прибавилось.
  - Да, - просто ответила она. - Взяла ту семейку шантажистов на себя и ещё Венере с отчётом помогла.
  - Ну ты прямо культуристка, - заметил Вилем. - Не надорвёшься?
  - Нет, - весело ответила девушка. - Культура эта с культуристами пускай летит в тартарары.
  - И действительно, - многозначительно пробормотал Вилем. - Как ты там? Ничего нового?
  - Да нет.
  - Что, совсем ничего? Подумай, касатик мой, не разочаровывай меня.
  - Ну как... - задумалась Кассандра. - Ковёр подумываю купить себе новый, белый. Уверена, он в моду войдёт в этом году. В комнате будет красиво смотреться, как ты думаешь?
  - Мне совершенно всё равно, - с тихой угрозой в голосе произнёс Вилем. - Ещё что-нибудь? Что-нибудь более важное? Что-нибудь, скажем, интересное для нашего отдела?
  - Не знаю... Понимаешь, может что-нибудь и произошло, только мне это показалось неважным и я похоронила это где-то на самом дне подсознания. А ты бы заинтересовался.
  - Может. Поэтому постарайся вспомнить. Было бы странным, если бы за это время с тобой не произошло ничего важного.
  - Как я так насильно вспомню? Ты меня натолкни на мысль, авось в разговоре всплывёт.
  - Хм... Быть может, ты хотела сообщить что-нибудь новое о деле некоего Джозефа Икс?
  - Нет. Там всё по-старому.
  - Точно? Как это за последние дни не всплыло ничего нового?
  - Полный штиль.
  - Смотри у меня, - грозно добавил коллега. - Я давал тебе последний шанс.
  - А, вспомнила! Вспомнила! - выкрикнула Кассандра, подпрыгивая на месте. - Ты читал заметку о пицце в "Трибуне"? Там журналист, беседовавший недавно с его высочеством, очень интересные параллели проводил касательно его детства, и на этом основании предсказал его дальнейшие действия. Мне кажется, это нужно самым серьёзным образом приобщить к делу.
  - Как скажешь, - тяжко вздохнул Вилем.
  - А ты как сам? Расскажи что-нибудь о себе, что ты, как следователь на допросе.
  - А я недавно посетил кружок "Дуга и Прошка", о котором мы все пренаслышаны. Вещи там, конечно, творятся изумительные. Такого количества теорий заговора на один квадратный метр я в жизни не встречал. Это не экстремисты, это обычные философы-параноики, так что сажать их особо не за что.
  - И что они интересного тебе рассказали? - спросила Кассандра, поудобнее усаживаясь на диване.
  - Там был старичок один, пан Гумбольдт, он занят тем, что историю мировую переписывает. Считает, что мы живём не в самую просвещённую эпоху, что раньше и лучше было.
  - Все так считают, - заметила девушка, чуть зевая.
  - Да, но не все говорят об этом во всеуслышание! Кому захочется попасть в сумасшедший дом за критику демократических ценностей? А его раза три лечили, безуспешно, слава Богу. Такой забавный! Говорит, СССР сам распался, а не основал мир коммунизма с обязательным отключением горячей воды летом. И не было никакой Священной демократической войны. Говорит, после Цветной войны решили историю переписать. Взяли интернет на модерацию и всю ненужную информацию отсеивали. А тех, кто решался что-то писать от себя, казнили.
  - Как у тебя голова кругом не пошла! Бодаясь с сумасшедшими, можно и самому заразиться вирусом бешенства.
  - Этот вопрос мне бы и тебе хотелось адресовать, - пробормотал Вилем. - А ещё там была одна интересная историйка, что на самом деле Цветную войну белые развязали. Мол, это не арабы развернули геноцид европейцев, что привело к ответному бунту, полному вырезанию этой части населения и запрету на въезд в СШЕ другим расам. Это европейцы устали от засилья цветных и просто решили выплеснуть всю накопившуюся агрессию, а все ужасы о бесчинствах арабов уже потом в историю вписали, чтобы оправдать свою жестокость.
  - Всё это, конечно, очень красиво, - задумалась Кассандра. - Хоть детектив пиши.
  - Куда тебе в писатели, - усмехнулся Вилем. - Ты же у нас замуж собралась.
  - Ой, замолчи уже, а? Мало того, что меня весь отдел травит, так и ты туда же.
  - Вот как с вами, бабёнками, надо. Предложи вам замуж, так вы уже и Родину продадите.
  - Нет, ну а что мне было делать? - взвилась Кассандра, издёрганная этой темой. - Я ему говорю, мол, давайте сотрудничать. А он, наглец, хорошо устроился: "Давайте, шлите мне информацию, только сами в замок ни ногой, видеть мне вас там не нужно. А на улицу выходить я боюсь". Вот что, что мне делать оставалось?
  - Да-да, рассказывай, - продолжал подтрунивать Вилем. - Небось, специально вторую встречу устроила, всё колечка ждала.
  - Он сам, по-моему, не понял, что ляпнул. Это была импровизация чистой воды. У него глаза ещё так испуганно расширились.
  - Так съезди в Адуан, счастья попытай. Стать хозяйкой Тоби - дорогого стоит. После этого ты без труда возглавишь любое министерство.
  - Ох, хватит! Тут надо пораскинуть мозгами.
  - Только в меня не попади!
  - Пока продолжаем выбранную стратегию. Соврать о том, что мы подозреваем его в связях с террористами, было отличной идеей. Джозеф расслабится, язык его развяжется, потому что он перестанет контролировать каждое своё слово. Даже если он нечаянно проговорится, у него будет надежда, что я не пойму, что к чему. Вы проверили медальон?
  - Да.
  - Отлично! И?..
  - Такие узоры делает только пакистанский мастер Хоши. В горах Пакистана сейчас располагаются три базы, которые могли бы заинтересовать нас. Первую мы не отсекаем на тот случай, если Джо действительно-таки решил прибегнуть к услугам террористов. Ходят слухи, что вторая связана с СДША; если это так - что мы сейчас и проверяем - становится понятно, как он мог выйти на след машины. О третьей мы ещё ничего не знаем.
  - Всё складывается как нельзя лучше, - с удовлетворённым вздохом потянулась Кассандра. - Я надеюсь, что моя версия всё-таки окажется верной и всё дело действительно в машине.
  - А что Милена?
  - У госпожи Фальцоне какие-то свои счёты с его высочеством. Она вроде наметила план мести, но меня в него не посвящала. Сейчас Милена снимает стресс после заключения в замке... Кхм. Странный способ реабилитации для жертвы сексуального насилия. Кхм.
  - Госпожа Фальцоне всегда славилась тем, что умеет и любит кидаться в крайности, - снисходительно заметил Вилем. - Ладно, красотка. Отдыхай. Тебе предстоит ещё долгий путь в дюны.
  - До скорых встреч, - с вежливой улыбкой откланялась Кассандра.
  
  Глава 35
  13 июня выдалось ужасно мрачное утро, поэтому у Джозефа не оставалось иного выбора, кроме как засесть за изучение политической карты мира. Он почти уже было разрисовал Египетскую джамахирию, как в комнату постучался Старк.
  - К вам гостья, ваше высочество, - неуверенно заявил он.
  Телеграмма с форпоста пришла давно, но, не решившись будить хозяина в четыре часа утра, дворецкий промучил незваного посетителя до двенадцати часов. К этому времени Джозеф успевал оправиться от потрясения, вызванного пробуждением и очередным попаданием в этот мир.
  - А! - оживился великий герцог. - Кассандра? Давно пора. Я ждал.
  - Это другая девушка, ваше высочество.
  - Вот как? - удивился Джозеф. - Кто же?
  - Агнесса Питбуль, мессир.
  Помещик выронил из рук маркер.
  - Здесь? Ты уверен, что у тебя не начались галлюцинации, Хрюн?
  - Я не знаю, - пожал плечами управляющий. - Во всяком случае, она так назвалась. Её на форпосте задержали, и она ждёт там до сих пор. Я не хотел будить ваше высочество.
  - Что же, пускай едет, - задумчиво провёл пальцем по подбородку Джозеф, откидываясь на спинку кресла. - Проводи её в фиолетовую комнату.
  Агнесса оделась не по погоде и ужасно озябла в дороге, поэтому, когда девушка с трепетом приотворила дверь в фиолетовую комнату, руки её слегка дрожали, а зубы отбивали сбивчивый ритм. Увидев аристократа, она моментально смутилась и уставилась в пол.
  - Проходите, моя юная пани, - настороженно начал Джозеф, забыв встать и жестом показывая девушке присаживаться на диван. - Какой неожиданный сюрприз. Что привело вас в моё скромное жилище?
  - Я сбежала из дома, - просто ответила она. - Я поняла, что люблю вас, и что моё место - рядом с вами. Я не могу тратить время на бесполезную деятельность. Каждая минута, которую я провожу не подле вас, кажется мне пустой; все эти дни я только и делала, что смотрела на бессмысленно утекающее время и горько сожалела, что не могу наполнить жизнь смыслом, находясь рядом с вами.
  От ужаса помещик отпрянул назад.
  - Что вы такое говорите?!
  На глазах Агнессы выступили слёзы.
  - То, что я действительно думаю и чувствую. Разве вам это не нравится? - обиженно спросила она.
  - Вы бредите. У вас случилось помутнение рассудка. Это бывает с впечатлительными девушками. Немедленно вернитесь домой, прошу вас, не ставьте меня в неловкое положение. Ваш отец будет очень недоволен.
  - Мой отец!.. - с горечью воскликнула она. - Мой отец вряд ли заметит моё отсутствие. Я вижу его только перед отъездом в интернат, да ещё пару раз в год, когда нужно вытянуть меня на какой-нибудь официальный приём.
  - В вас говорит подростковый максимализм. Вы недооцениваете силу родительской любви. Ваша мать, наверное, с ума сходит.
  - Моя мать пьёт в то время, когда отца нет дома, то есть почти всегда.
  - Бедное дитя... - сочувственно вздохнул Джозеф. - Даже если это и так, прошу вас, не поддавайтесь минутной слабости. Вы совсем не знаете меня. Не ставьте своё будущее под угрозу. Вам нужно продолжать учёбу.
  - Учёбу! У нас каникулы начинаются раньше, чем у всех, так что до августа я совершенно свободна. Но если мне у вас понравится, то я не собираюсь туда возвращаться. Я люблю своих девочек, мне нравится интернат, но ничто не сравнится с удовольствием, которое даёт нам настоящая любовь.
  Великий герцог несколько раз скептически кашлянул.
  - Я не знаю, как бы вам это правильно сказать, милая Агнесса... Но вряд ли вам понравится в Адуане. Здесь скучно; людей вашего возраста нет, все взрослые - ханжи, еда отвратительная. К тому же, в замке очень плохо топят. Да и вряд ли вы, дитя нового времени, можете провести больше дня без ваших друзей в Фэйспуке.
  - Ради вас я готова даже порвать со своими друзьями из Фэйспука, - ответила она, гордо вздёрнув носик. - Индийские вдовы сгорали на кострах, жёны декабристов теряли всё, чтобы иметь возможность изредка видеть своих мужей. Неужели ради того, чтобы видеть вас каждый день, я не откажусь от "Звёзд Розенкраца"? Хотя вот без них, конечно, будет плохо мне. Там как раз Марк сделал предложение Антуанетте...
  - Да-да-да, - оживился Джозеф. - Вообразите только её реакцию.
  - Ах, замолчите! Вы разве не видите, что мне и так тяжело? Не смейте гасить мои благородные устремления. Я приняла чёткое решение и буду ему следовать.
  Помещик шумно вздохнул и сложил кончики пальцев вместе.
  - Что же, тогда придётся действовать иначе. Мне больно говорить это вам, но раз вы так настаиваете... Видите ли, ваше присутствие в замке не совсем желательно для меня.
   - Как?! - ужаснулась Ангесса. - Разве вы не любите меня?
  Джозеф с горькой улыбкой покачал головой. Девушка несколько секунд удивлённо похлопала ресницами, а затем из её глаз брызнули слёзы.
  - Но я же... Я же видела... В ваших глазах... - начала всхлипывать она.
  - Ах, прошу прекратить истерику! - возмущённо вскочил с дивана помещик, начиная нервно расхаживать из угла в угол. - Совершенно, совершенно не выношу вида женских слёз! Если вы намереваетесь манипулировать мной таким образом, то абсолютно зря!
  Агнесса закрыла лицо руками и начала плакать навзрыд. Джозеф почувствовал острую боль. Ему стало очень жалко девушку, но он не знал, как её утешить, а сесть рядом и прижать её к себе показалось ему чем-то неприличным.
  - Что же вы думали? - начал быстро тарабанить он, покусывая от досады губу. - Что первый встреченный вами принц мгновенно загорится страстной любовью, и вы будете вы жить долго и счастливо до конца дней своих? Существование наше гораздо многограннее. Все мы проходим через череду ошибок, это помогает ценить то, что имеем. Я польщён тем, что мне посчастливилось стать вашей первой любовью. Но эта ноша, увы, слишком тяжела для меня.
  Джозефу показалось, что Агнесса перестала плакать. Он присел на диван и отнял её руки от лица, но как только полные слёз глаза девушки уставились в сочувствующие, но от этого не менее холодные глаза аристократа, она принялась рыдать с новой силой.
  - Я была уверена, что вы тоже любите меня... Я видела это... Вы так смотрели на меня, а потом так ласково подали руку, когда предложили выйти из зала... И вы когда танцевали, у вас глаза так блестели, это же из-за меня! И так ещё говорили... Про кирпичи, про орхидею... Мороженого мне купили восемь штук, а я ведь вас не просила! И про индюка высокомерного сказали, вы же открылись мне тогда! И потом пожаловались, что вы недостойны и уехали, а я пришла доказать, что вы достойны, очень даже!
  - Дитя! - хлопнул Джозеф кулаком по спинке дивана. - В том, что вы перечислили, нет ничего криминального. Признаюсь, я был очарован вами, но всё же моя симпатия не выходит за рамки обычного восхищения прекрасным созданием... Вы придумали и увидели ровно то, что вписывалось в вашу теорию. Вы создали в уме романтический образ - уверяю, он не имеет ничего общего с настоящим.
  Девушка уткнулась лицом в спинку дивана и начала тихо скулить.
  - Ах, силы небесные, Хрюн, ну сделай же что-нибудь!
  Старк, подслушивающий под дверью, мигом вбежал в комнату и отвёл хозяина в сторонку.
  - Послушайте, ваше высочество, - начал он быстро шептать хозяину, - увещевать её сейчас нет никакого смысла. Она находится в состоянии, близкому к аффекту, поэтому ничего слушать не будет. Пускай поживёт здесь дня три. Когда мечты разобьются вдребезги о гранит реальности, можно будет отправлять её домой.
  Так Агнесса и осталась в замке. Разумеется, великий герцог первым делом известил об этом её отца. Ответ гласил:
  "Мой дорогой Джозеф! Я, конечно, был огорчён поступком Агнессы. Тем не менее, я считаю, что ей полезно будет побывать у тебя на каникулах. Ходят слухи, что в сентябре может начаться война "МакЖорнальдс" против "Чикен Ринга", так что, думаю, ей будет у тебя безопаснее. Прими дары, что посылает тебе Небо, с должным уважением. Моё почтение, твой В.П.".
  - Война корпораций? - расширились глаза Агнессы, когда она впервые прочитала послание отца. - Опять? Господи, как надоело-то! А что они на этот раз не поделили?
  - Ходят слухи, - ответил Джозеф. - Что "Чикен Ринг" жарит курицу на кокаиновом соусе.
  - И в чём же проблема? - удивилась Агнесса.
  - В конце октября "МакЖорнальдс" собирается ввести новую коллекцию, где активно используется кокаиновое масло.
  - Я не понимаю, - вздохнула девушка.
  - Вы слышали о новой эпидемии, которая безжалостно уничтожает кусты коки? Лекарство до сих пор не найдено. Того урожая, что удалось спасти, катастрофически не хватает. Цены взлетели до небес. Что остаётся делать "МакЖорнальдсу"? Если он поднимет цены на бургеры, люди выйдут на улицу, может случиться революция. Единственный шанс - отбить у "Чикен Ринга" предусмотрительного наркобарона Сильвестра. У них эксклюзивный контракт. Можно попытаться приструнить "Чикен Ринг" юридически - сфальсифицировать обвинение ничего не стоит - но воевать открыто проще и дешевле. У "МакЖорнальдса" отличная регулярная армия. Обходится она дёшево: плати наёмникам бургерами, да и только. В среднем один час юридических разбирательств будет стоить столько же, сколько жизнь пяти солдат, а за новыми добровольцами дело не станет. "Чикен Ринг" пока ещё не настолько преуспел в создании регулярных войск, ему выгоднее судиться. Так или иначе, если в течение ближайших трёх месяцев не нащупается консенсус, начнётся война.
  - А что, война это весело, - заёрзала на стуле девушка, немного обрадовавшись. - Помните, когда десять лет назад "В Антракте" воевал с Фэйспуком?
  - Когда на цитадель Фэйспука сбросили бомбу?
  - Да. У меня брат старший тогда сбежал из дома и в знак протеста воевал на стороне "В Антракте". И вот, когда главный центр Фэйспука уже полностью разбомбили, армия растащила всё тераунивое железо. Мне братик тогда кусочек принёс, такая классная штучка! На солнце она жёлтая, а под водой красная. Ну, потом, конечно, СШЕ обиделись, что Фэйспук разгромили, и опять эта "ледяная война" началась. А брат мой продал терауний за бешеные деньги. Так обидно было.
  - Как не помнить... - задумчиво пробормотал Джозеф. - Этот случай подсказал мне несколько отличных идей.
  Их щебетанье прервал Старк, взволнованно несший в руках телеграмму с форпоста.
  - К вам Кассандра понаехала, ваше высочество, - сурово молвил он.
  - Ах! - вскочил помещик, радостно потирая руки. - Давно пора!
  - Что за Кассандра? - насупилась Агнесса.
  - Хрюн, проводи пани в комнату, где у нас хранится коллекция фарфоровых кукол. Я думаю, это покажется ей крайне интересным.
  Девушка скорчила недовольную гримаску, но всё же, с детства успевшая возвести послушание в привычку, последовала за Старком.
  Великий герцог принял Кассандру в коронном зале, где из-за ремонта украсть было решительно нечего.
  - А, ваше высочество! - затараторила Кассандра, влетая в комнату. - Нет времени обсуждать! У нас ЧП. Произошло нечто очень, очень ужасное.
  - Что? - замер Джозеф.
  - Англия! Дело выгорело, ну, вы понимаете.
  В глазах аристократа на секунду отобразилось облегчение, так что Кассандра окончательно убедилась, что копать в этом направлении не стоит.
  - Понимаю, - важно ответил замковладелец.
  - Да. Впрочем, это наши, министерские проблемы. Теперь о вас. Вы, конечно, понимаете, что все только и делают, что ищут место, где бы вы могли спрятать свои базы. Найдут - разбомбят.
  - Лучше бы лук-порей выращивали - и то больше пользы.
  - Кстати, министерство уверено, что вышло на ваш след. В Австралии есть группа террористов-цветофилов, так один из них пришёл к нам и сказал, что их спонсирует какой-то европейский аристократ, представляете?
  - Какой мерзкий образец человеческой породы, - поморщился великий герцог. - Цветофилов?
  - Они отстаивают свои права заключать браки с представителями мира растений. Их глава, Терри Маршал, женился три года назад на баобабе. Я видела их свадебные фотографии: весьма прелестно. Терри в сорокоградусную жару стоял во фраке, а на баобабу надели кружевное белое платье от Веры Вонь. Впрочем, идиллия длилась недолго. Один из друзей застукал Терри за занятием любовью с белым нарциссом. Тот каялся и объяснял, что не может побороть свою роковую страсть к нарциссам, и что Несси и только Несси - баобаба всей его жизни, вносящая уют и защищённость в его никчёмное существование. Проблема в том, что в этой секте с моралью всё строго. Любишь баобабу - нечего по лютикам да ромашкам шастать. Односектанцы инициировали развод. Встал вопрос о детях. За время совместного проживания Терри зачал в пробирке трёх малышей. Цветофилы за Несси, конечно: когда её выкапывали из семейного дворика и увозили в центр реабилитации для одиноких баобаб, старший ребёнок, Питер, с плачем побежал за машиной и чуть не угодил под мотоцикл. Кстати, за время их сожительства Терри успел вырастить два кактуса, их точно отдадут Несси. В австралийском буше ведь тоже удобно всякие базы строить. Поэтому власти займутся их тщательным мониторингом.
  Кассандра постаралась вставить тему про буш максимально резко, без переходов, так, чтобы помещик, расслабившись во время болтовни, не успел подготовить реакцию. На лице Джозефа, впрочем, не отразилось ни тени испуга. Девушка с удовольствием отметила, что ещё одну версию можно отметать.
  - Что, простите? - настороженно заметил Джозеф.
  - Я говорю, Терри Маршала сейчас допрашивают соответствующие органы. Диких степей много в Австралии, очень много, - сказала Кася, выделяя первые два слова, немного их растягивая. - Если они выяснят, что вы причастны к цветофилам, они там каждый сантиметр обшарят.
  - В Австралии почти не осталось диких степей, - заявил помещик, буравя Кассандру пристальным взглядом. - Зато степей предостаточно в России. Не удивлюсь, если у вас для меня припасён самовар в кустах.
  - Правда? Оговорилась, значит. Я хотела сказать, пустыни.
  - Мне сложно представить, как можно организовать секретную базу в пустыне, - натянуто ответил Джозеф. - Тем более Австралия - далеко не та страна, где легко осуществляются секретные планы.
  - Министерские крысы - животные подопытные; что нам скажут, то мы и проверяем. Кто-то наверху, видимо, не согласен с вашим высочеством.
  - Что вы ещё забыли упомянуть? - усмехнулся Джозеф. - Как я отношусь к тайге, непроходимым лесам, труднодоступным горам, скрытым пещерам? Давайте, если пришли проверять меня, так проверяйте на всё сразу.
  "А про необитаемые острова он ничего не сказал", - отметила про себя Кассандра.
  - Отбросьте ваши параноидальные настроения, ваше высочество, - шутливо пожурила его пальчиком девушка. - Стыдно не доверять старым друзьям. Ареал обитания ваших мохнатых меня совершенно не интересует. Да если бы вы сами рассказали мне, я бы заткнула уши и не стала слушать. Лично я считаю, что это где-то под землёй, вот так.
  - Может быть, - ровно ответил Джозеф. - Вы только про необитаемые острова забыли меня спросить, для полноты картины.
  - Ой, ну что за глупости, - махнула рукой Кассандра. - Любые перемещения на остров можно легко отследить; если остров окружить, то сбежать с него будет очень трудно.
  - Не труднее, чем из непроходимых джунглей или с вершины Джомолунгмы, - спокойно добавил великий герцог. - В лесу вы застрянете в дебрях; гору легко оцепить у основания, можно подбить ваш вертолёт, если вы думаете сбежать по воздуху. Степи, пустыни или любое другое открытое пространство отлично просматривается.
  - Так ведь и пытающуюся сбежать подлодку отследить - проще простого, - возразила Кассандра.
  - Это вы так думаете, - загадочно улыбнулся помещик.
  "Уж не двойной ли перевёртыш он затеял?..", - с тревогой подумала Кассандра. - "Он как бы сам наталкивает меня на мысль, что база находится на острове. Думает ли он, что я точно отсеку эту версию, так как никогда не поверю, что он открыто скажет мне правду?".
  - Как! У вас есть глушащие радары средства? Супербыстроходные подлодки? Хитро продуманные планы перехвата? Или что-то ещё?
  "Неужели... Неужели всё-таки Кирибати? Нет, это было бы слишком унизительно".
  - Или что-то ещё, - вальяжно потянулся Джозеф. - А может и всё вместе.
  - То есть вы утверждаете, что спрятали свою базу где-то на необитаемом острове?
  - Я ничего не утверждаю, - весело подмигнул он. - Всё это уже ваши домыслы.
  "Нет, нет и ещё раз нет! Он хочет пустить нас по ложному следу. Положим, на Земле существует около пятьсот тысяч островов. Вздумай мы проверить хотя бы половину, это отняло бы всё свободное время. Но где тогда? Где?"
  - Я вам не верю, - храбро заявила Кассандра. - Вы сказали это для отвода глаз. Не такая же я дура, чтобы поверить, будто этот блестящий человек придерживается такого глупого во всех отношениях плана.
  - Почему это глупого? - спросил оскорблённый помещик и тут же прикусил губу от досады на самого себя.
  "Неужели?..".
  - Потому что лично я, будучи главнюком, первым делом искала бы ваш след именно на островах.
  - Но вы ведь не хозяин крысятника, не так ли? У вас, по вашим же словам, царит хаос всепобеждающей глупости. Так что на этот счёт я спокоен.
  - Уберите вашу дудочку, господин крысолов! - поморщилась Кассандра. - Никогда не поверю, что человек в трезвом уме и твёрдой памяти способен обосноваться на островах.
  - Вас индуцировали тем же вирусом, которому подвержены ваши тупоголовые коллеги, - вздохнул великий герцог. - Инкубационный период болезни, видимо, составляет года три.
  - Так вы всё-таки хотите сказать, что запрятали свои базы на островах?
  - Ничего я не хочу сказать, - устало пошевелил губами Джозеф. - Мне обидно, что такая девушка, как вы, не замечает очевидных вещей.
  - Так значит, те четыре острова можно разбомбить? - беспечно заявила Кассандра.
  - Какие четыре острова? - насторожился помещик.
  - Карузерс проводит испытания бомб, выпускающих газы сродни человеческим. Знаете, в океане столько заброшенных, никому не нужных островов. Он уже выбрал себе несколько для экспериментов.
  - Каких это? - зевая, поинтересовался Джозеф, но голос его едва слышно задрожал.
  "Как легко было бы сказать про Кирибати! Но нельзя", - отчётливо осознала девушка. - "Если я окажусь права, он тотчас же свернётся, ищи-свищи ветра в поле. Нет, надо действовать осторожнее".
  - Неизвестно пока. Но знаете, ваше высочество, если наши люди поговорили бы с ним, он бы перенёс свою деятельность куда-нибудь на континент. В ту же саванну.
  - Ну что вы, не стоит идти на такие жертвы ради меня. Я за технический прогресс. Зачем срывать учёному испытания?
  "Ему ничего не стоило бы сказать "да" и отвести опасность от островов. Конечно, шанс, что Карузерс будет бомбить именно его острова, - меньше тысячной процента. Но, зная параноидальный нрав герцога, я уверена, что он не упустил бы самой мизерной возможности перестраховаться. Нет, это точно не острова".
  - Ну и отлично, - радостно вздохнула Кассандра. - Я также не сторонница вставлять палки в колёса техническому прогрессу. К тому же, я уверена, что вы обосновались не на острове.
  - Правда? - заинтересовался Джозеф. - А где же?
  "Нет", - окончательно уяснила себе Кассандра. - "Это более тонкий блеф. Поначалу он всячески рекламирует острова, прекрасно понимая, что я даже рассматривать эту версию не буду. Потом я неожиданно говорю про Карузерса, и он инстинктивно идёт на попятную. Ведь если бы Джозеф согласился с предложением перенести бомбёжки на континент, я бы точно уверилась, что всё дело именно в островах. Значит, там".
  - На Северном полюсе. Вы не настолько умны, чтобы размещать базы в самых очевидных местах - приходится искать наиболее хитроумные пути. Вдобавок, там достаточно пустынно. А мороз - ваш лучший помощник.
  - Почему? - удивился великий герцог. - Техника ведь плохо работает на морозе.
  Кассандре захотелось вскочить и станцевать лезгинку. Джозеф в очередной раз словил себя на оплошности и тут же поспешил замять инцидент.
  - Я, знаете ли, не сторонник того, чтобы люди испытывали затруднения, вызванные перебоями в работе электричества.
  - Какой вы заботливый, - умилённо вздохнула девушка. - Так всё-таки, давайте обсудим насущные вопросы. Мои знают, что вы меня завербовали. Мне срочно нужно пустить их по ложному следу. Надо придумать версию, очень убедительную. Они начнут проверять её и потеряют уйму времени. Что мне сказать им?
  Джозеф скрестил руки на груди и тяжело задумался.
  - Скажите, чтобы искали в Австралии. Не говорите точно, в какой местности. Просто - в Австралии.
  "Нет. Тут - точно нет. Я бы рассматривала возможность двойного блефа, если бы заметила хотя бы минимальное беспокойство во время нашего разговора про Австралию".
  - Хорошо. Кстати, забыла сообщить о самом насущном. Наши плотно взялись за группировку Аль-Завархии. Если у вас были с ней какие-то контакты, остерегайтесь.
  Эту информацию девушка сказала лишь для отвода глаз, поняв, как мало выиграл помещик от её посещения.
  - Спасибо.
  - Кстати, ваше высочество, - игриво добавила она. - Вы тут давеча меня замуж звали. Я хотела спросить: это вы по-серьёзному, али так, поматросить и бросить?
  Джозеф внимательно осмотрел девушку с головы до ног.
  - Я посмотрю на ваше поведение, - изрёк он. - А там видно будет.
  - Вы бы колечко, что ли, подарили ради приличий, - вздохнула Кассандра.
  - Зачем несчастный кусок металла той, у кого есть мощное кольцо всевластия - моё безграничное доверие?
  "Вот скупердяй", - подумала Кассандра. Ей пришлось очень мило попрощаться с Джозефом, весело поулыбаться хмурому Старку, сопровождающему её до форпоста, и в приподнятом настроении сесть в поезд, доставивший её в столицу.
  
  Глава 36
  На следующий день подотдел особых случаев держал экстренное совещание.
  - Надо послать запрос в соответствующие инстанции. Выяснить, в каких условиях такого типа машина может работать, - это ускорит поиски в разы. Вдруг она плохо выдерживает высокие температуры? Вдруг она такая маленькая, что можно хоть в чулане спрятать? Представьте, что этот псих хранит её где-нибудь под боком, а мы только мучаемся.
  - Он параноик, - пресекла полёт мысли недавно поступившего в отдел новичка Элен. - Да если бы эта штука лежала где-нибудь в Испании, он бы дёргался, что вот-вот кто-то случайно наткнётся.
  Новичок не знал, что это был его первый и последний день в отделе. Элен намеревалась устроить вышестоящему начальству интеллигентную взбучку. Новые люди в разгар такого дела? Слишком уж подозрительно.
  - Хорошо, - продолжая страстные дебаты, вскинул руки Хосе. - Допустим, он, как говорит Кассандра, расположил свою машину на острове. На Земле с полмиллиона островов. С чего бы нам начать?
  - С Кирибати, - моментально отреагировала довольная Элен. - Как и изначально предполагалось.
  - Смотрите, - примирительно встряла Кассандра. - Располагать базу на острове, заселённом людьми, - глупо и опасно. Легче тогда уж выйти с плакатом "я террорист" на Трафальгарскую площадь. То же касается мест, часто посещаемых туристами.
  - Самое лучшее место - архипелаг, - продолжала обиженно настаивать Элен. - В случае опасности - можно быстро переметнуться с места на место. А на Кирибати есть как заселённые, так и незаселённые острова.
  - Я думаю, - мягко, но настойчиво начала Кассандра, - что нужно проверить все искусственные острова, возведённые за последние годы. А также все острова, которые перепродавались за этот же период. Есть, конечно, просто необитаемые острова, которые никому не принадлежат. Но лично я не думаю, что Джозеф стал бы так рисковать. Мало ли кто-нибудь захотел бы такой остров присвоить. Так что ищите частные владения, особенно искусственного характера. Всё же им проще придать требуемые конфигурации, чем рыть бункеры в уже существующих. Это могли бы зафиксировать спутники.
  - Он уже Джозеф? - скептически переспросила Элен.
  - Странно было бы называть его Эрикой.
  - У тебя какие-то недовольные глаза, - задумчиво отметила начальница. - Ты бы радоваться должна, а свет твой подугас как будто. Уж не перешла ли ты на тёмную сторону?
  - Что за глупости, - возмутилась Кассандра. - Я просто не выспалась.
  - Итак, - заявил Хосе, барабаня пальцами по столу. - Сколько островов нам остаётся проверить? Тысяч сто-двести?
  - Достаточно будет проверить Кирибати, - непререкаемо заявила Элен. - Чтобы каждый сантиметр мне вычистили!
  - А после можно взяться и за другие варианты. Например... - завела Кассандра.
  - "После" не будет.
  На этой оптимистичной ноте совещание было окончено.
  
  Глава 37
  Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, Старк протирал фамильное серебро семейства цу Гундер-Балленштайнов. В комнату тихо вошла Агнесса и начала с любопытством разглядывать обстановку. Больше всего ей понравилась табличка, присуждающая Эмилии цу Гундер-Балленштайн титул "Мисс педикюр большого пальца правой ноги" на европейском конкурсе красоты. Прямо из середины таблички торчал палец, и, чтобы тщательно вытереть пыль, требовалось приложить массу усилий. Агнесса отколола шпильку и помогла дворецкому выковырять въедливую грязь, после чего тот совершенно растаял и принялся с энтузиазмом рассказывать историю каждого экспоната этого мини-музея.
  Наконец, хмурая озабоченность девушки всё-таки прорвалась наружу.
  - А что это за тётка приходила?
  - Знакомая его высочества.
  - Знакомая? Насколько знакомая? А как её зовут?
  - Имя ей - Далила, - отрезал Старк. - Да разве его высочество переубедишь? Он весь в деда своего покойного пошёл. Как втюхает что-нибудь в головушку свою бедную, так и не разубедишь.
  - Далила? Какое жуткое имя, - хмыкнула собеседница. - Если бы меня так назвали, я бы тоже так тупо выглядела.
  Далее следовали бесчисленные причитания Старка касательно того, как он опасается за судьбу хозяина. Оглушив Агнессу различными подробностями из жизни Адуана, дворецкий проводил её в левое крыло второго этажа, в самую отдалённую, но годную для проживания комнату, которую только и смог найти по распоряжению Джозефа.
  Пожелав гостье всего наилучшего, Старк решительно хлопнул дверью, так что Агнесса осталась совершенно одна. Она с грустью посмотрела на бледно-розовые обои с золотистыми узорами, на фаянсовые статуэтки, изображающих древнегреческих атлетов. Ей стало ужасно себя жалко.
  Агнесса была непоколебимо уверена, что, узнав благую весть о её приезде, аристократ тут же закатит пир горой. Девушка успела во всех деталях представить, как осчастливит Адуан своим присутствием, как бурно её встретят и как именно она облагородит собой новый дом. Теперь, когда волны её радостных надежд разбились об утёсы суровой реальности, Агнесса срочно нуждалась в новой программе действий.
  Составлять какие-либо далеко идущие планы было не под силу: мысли крутились в основном вокруг того, как сильно её обидели. Особенно навязчиво повторялась картина, как Джозеф осознает все свои ошибки и поспешит извиниться. При этом он должен приехать на слоне, обязательно белом, и с жёлтыми хризантемами в руках. Она ясно вообразила себе, как беглый индийский раджа совершенно случайно гостит в СШЕ, как Джозеф мчится к нему через всю Европу и слёзно умоляет продать ему слона, пусть даже за половину своего состояния. Потом она подумала, что неплохо было бы, чтобы слуги тоже извинились перед ней за то, что имели наглость допустить мысль, что она ему не нужна. Они должны будут почётно плестись в конце процессии и подносить ей экзотические дары. Старк споёт песню от имени Джозефа про любовь, и, помучив, капризного аристократа дней пять, она, так уж и быть, простит его.
  С этими радостными мыслями девушка уснула. По совету дворецкого, она старалась не попадаться великому герцогу на глаза в течение двух дней. На третий, пребывая в хорошем расположении духа, Джозеф сам изъявил желание повидаться с гостьей.
  Сияя от радости, Агнесса принарядилась в своё лучшее платье из чёрного бархата и чинно прошла в столовую. Старк был с ней особенно любезен, поэтому девушка решила явить свою великую милость и простить помещика авансом, без белого слона.
  - Вы слышали, отыскали партитуру "Ундины"? - заявил Джозеф, радостно барабаня пальцами по столу. - Мир думал, что Чайковский сжёг оперу, терзаясь несовершенством своей ранней работы; но, к счастью, композитор совершенно запамятовал об одном из черновиков. Недавно ценнейший артефакт был найден, а вчера неизвестный меценат выкупил его, подарив после музею Эрика Трэвиса.
  - Правда? - довольно равнодушно переспросила Агнесса, не забыв для приличия улыбнуться. - Это большое событие в мире музыки.
  - Именно. Я не испытывал такого чувства счастья с тех пор, как начал готовиться к... Впрочем, неважно. Чайковский! По этому поводу надо выпить.
  В извилистом, как змея, декантере уже второй час насыщалось кислородом благородное бордо двенадцатилетней выдержки. Великий герцог едва заметно улыбнулся Агнессе, взял сосуд со стола и собственноручно налил девушке.
  - Как там в этих ваших интернатах? Чайковского вы проходите - без сомнений. А, например, Скарлатти?
  - Нет, - помотала головой Агнесса.
  - Ну ещё бы, - скривился Джозеф. - А я-то думал, почему вам так нравится там находиться.
  - Мне не всегда нравится! - бурно возразила девушка. - Очень плохо бывает мне. Есть у нас такая Майли Кил, ужасная зазнайка. Как-то у нас был урок по звёздологии, и меня спросили, кто был третьим мужем Ванессы Обелье. Я сказала, что Альбрехт Дюрер. И она начала так ржать, так ржать, что чуть класса не выгнали. А на перемене, главное, подходит такая ко мне и говорит: "Да как можно не знать всех мужей Ванессы! Это же икона! Как она дезодорант в подмышку пшикает в той рекламе! Да что тебе объяснять, темень. Ты, наверное, думаешь, что Шанель - это какой-нибудь поэт". А я так обиделась. "У меня плохая память на имена", - говорю я. - "Просто я про Дюрера где-то слышала". Ну, меня соседка моя, дочь графа Закрамовича спасла. Они там, русские, умные, говорят. "Так звали пса Марлея Клакса", - таким заумным тоном произнесла, главное. И ещё сверху посмотрела на Майли, очень высокомерно. "Как, ты не знаешь, кто такой Марлей Клакс? Помнишь, тридцать лет назад был слоган на радио "Радость - это счастье"? Так вот, Альбрехт Дюрер - это имя собаки внучатой племянницы изобретателя этого слогана". А потом внучка ребе Зовского подходит и с кислой миной, как будто карбюратор чинит, так и ляпнет: "А вот и нет. Альбрехт Дюрер - это какой-то средневековый старый хрен". Вот бы мне такой ум! Я бы тогда сразу на три класса вперёд перевелась.
  - Ни слова больше, - замер помещик, повелительно поднимая ладонь. - Если вы продолжите, случится нечто ужасное. Как вы посмели испортить мне настроение в такой день? Между прочим, моя прелесть, кого вы можете смело причислить к своим любимым композиторам?
  - Моцарта и Бетховена.
  - Правда? - удивлённо поднял брови Джозеф. - Кого ещё?
  - Не знаю... Баха, Вивальди...Чайковского, может быть.
  - Что за каша у вас в голове творится, - недовольно изрёк аристократ. - Как можно одинаково сильно любить жизнерадостного сумасброда Моцарта и угрюмого мизантропа Бетховена? Вы бы ещё сказали, что больше всего любите отдыхать на Ибице и в Сибири. Да ещё приплюсовать к ним божественного Чайковского вместе с пустым фигляром Вивальди! Скажите, а если бы Бетховена не считали гением, он бы вам так же нравился?
  - Да, - ответила девушка, чуть поколебавшись.
  - А какое у вас его любимое произведение?
  - "Лунная соната".
  - О боже, - прошептал помещик, покрываясь испариной.
  - Что такое? - испугалась Агнесса.
  Она начинала чувствовать себя, как на экзамене, и была настолько напряжена, что тщательно следила за каждым словом, боясь произнести что-то лишнее.
  - Я надеюсь, что вы, как романтическая особа, просто прониклись красивой историей любви. Это самое банальное и, как следствие, самое известное, что только и мог написать Бетховен. Его ранние вещи переплюнут эту несчастную сонату в десять раз.
  - Да, мне очень нравится эта история, - надула губки Агнесса, слабо припоминая, в чём же состояла её суть.
  - Погодите секунду, - спохватился Джозеф, зачем-то вылетев из комнаты. Через несколько минут он появился, неся патефон.
  Великий герцог водрузил его на стул рядом с Агнессой и поставил пластинку. Занеся иглу над дорожкой, он бросил прощальный взгляд на девушку, как будто готовясь к самому худшему. Его скрючившаяся фигура напоминала Агнессе побитого жизнью коршуна.
  - Послушайте и скажите, что вы думаете по этому поводу.
  Из патефона полилась нежная музыка, немного скучноватая, не совсем яркая и не очень выразительная. Хрупкое пение альтов иногда перебивал нетерпеливый кларнет, а общим фоном к сему действию служило тихое журчание фортепиано.
  Агнесса растерянно смотрела на Джозефа, но по его лицу было совершенно непонятно, нравится ему музыка или нет.
  - А кто это написал? - робко спросила она, как только последний отзвук альта затих.
  - Не всё ли равно? - многозначительно ответил аристократ. - Вам нравится или нет?
  Агнесса совершенно не представляла, что ответить. Она видела, за что эту музыку можно любить, но и к чему придраться тоже нашла. Девушка не могла чётко понять, чего же в мелодии больше - таланта или претенциозности.
  - Мне сложно сказать, - честно ответила она.
  - Как так? - скептически ухмыльнулся Джозеф. - Музыка либо отправляет вас в неведомые дали, либо нет, разве не так?
  - Ну, да, - дрогнувшим голосом согласилась она.
  - Так разбудила она в вас хоть какой-то намёк на чувство?
  - Нет.
  - Почему?
  - Мелодия скучна и невыразительна.
  - Как только проклёвывается хоть какая-то цельность, она рассыпается прахом на ваших глазах? Она напоминает вам лисицу, которую вы никак не можете поймать за хвост?
  - Вот как-то так, да, - приободрилась Агнесса.
  - Здесь совершенно не чувствуется Божьего помазанника, и сочинил это графоман в мире музыки, бесталанный писака, единственная цель которого - слава?
  - Точно! - вернулась в доброе расположение духа Агнесса.
  - Хорошо, - ответил Джозеф и поставил другую пластинку.
  Эта мелодия была повеселее, хотя не без странностей. Звуки органа устремлялись ввысь, а потом начинали скакать в разные стороны, проносясь бешеным галопом по ушам слушателей. Джозеф выглядел вполне довольным, иногда поигрывая пальцами в такт мелодии.
  - А эта как вам? - спросил он, разгорячённый музыкой.
  - А эта мне нравится, - ответила она. - В ней чувствуется такая... знаете... страсть, экспрессия. Похоже на молодого Вагнера. Да, наверное, это он.
  - Понятно, - сухо ответил великий герцог, резко поднимая иглу и выключая патефон. Он сел на место и откинулся на спинку стула, а взгляд его при этом стал совершенно бессмысленным.
  - А вам? - неуверенно спросила она.
  Джозеф быстро поднялся и в порыве ярости ударил кулаком по столу.
  - Этот отрывок написал я, я, понимаете?! В тринадцать лет, когда мы с дядей баловались и лупили по клавишам синтезатора, что было сил! В этой музыке нет совершенно никакого смысла, понимаете?
  - А мне нравится, - насупилась девушка.
  - Нравится вам! Что же вам тогда ваш обожаемый Моцарт не понравился? Малоизвестное произведение, не менее сложное и замечательное от этого, которое не проходят в рамках курса искусства даже в таком престижном интернате! Что вы сказали? Скучно и бездарно? Нет, вы не чувствуете суть музыки. Я увидел это сразу. Истинный ценитель назвал бы мне хотя бы одну малоизвестную фамилию. Вы просто нахватались громких имён - и на этом основании будете считать себя выше тех, кто вообще не слышал ничего сложнее стука закрывающихся дверей.
  И Джозеф скрылся в своём кабинете, не показываясь оттуда весь оставшийся день.
  Агнесса почувствовала себя смертельно обиженной. Каждая льдинка из того града претензий, который помещик незаслуженно и несправедливо обрушил на неё, оставила свой кровоподтёк. Она не понимала сути обвинений и считала их необоснованными, поэтому ощущала себя миротворцем с белым флагом, которого забили до смерти всей вражеской армией. Носик Агнессы жалобно подёргивался, а на глазах выступили огромные слёзы. К девушке мягко подошёл Старк и положил ей руку на плечо, пытаясь вкрадчиво втолковать следующее:
  - Его высочество сейчас рассержен, но завтра вечером полностью отойдёт. Скажите ему, что у вас собственный музыкальный вкус и вас не интересует мнение искусствоведов касательного того, что вам нужно слушать, чтобы прослыть культурно развитым человеком. Объясните, что если мелодия нравится вам, пусть весь мир считает её ужасной - вам всё равно. Докажите, что если вы любите композитора, то не обязаны принимать всё его творчество целиком, это было бы ханжеством. В каждом вы ищете созвучные произведения, так и скажите. И добавьте ещё, что его высочество не может трезво оценивать свою мелодию со стороны, а она может понравиться. Намекните ему мягко, что не стоит себя недооценивать.
  Так Агнесса и поступила, поэтому мир в замке был восстановлен. Джозеф на секунду допустил, что есть вещи, которые выходят за грань его понимания, поэтому смог общаться со своей гостьей достаточно ровно. Чтобы развеять последние сомнения, он завёл её в гостиную в правом крыле замка, которая нынче уже не использовалась для приёма гостей.
  И, хотя комната выглядела немного заброшенной, а в правом углу прочно обосновался паучок, Агнессе она понравилась. Стены были выкрашены самым странным образом: внизу были изображены чёрные скалы, а над ними нависло небо насыщенного фиолетового цвета.
  - Ах, смотрите, какой милый паучок! - воскликнула девушка, радостно хлопая в ладоши.
  - Мерзкий гад, - поморщился Джозеф. - Ты что же, дружочек, думаешь, что если Старк тебя не заметил, так ты можешь спокойно претендовать на мою территорию?
  Он стал искать, чем бы таким размазать насекомое по стене.
  - Стойте! - запротестовала Агнесса. - Не надо, он же такой хорошенький, смотрите! Милашка моя, у-тю-тю!
  Девушка протянула пауку указательный палец, и он храбро взгромоздился на него, начав нашествие на ладонь.
  - Прибейте его, - сказал великий герцог, передёрнувшись. - Глядеть противно. Я думал, девушки не любят пауков.
  - Ну как его можно не любить? Смотрите, у него восемь ножек!
  Джозеф, наконец, нашёл тяжёлый фолиант с обложкой из чёрной кожи.
  - Ах, стойте! Ну не надо! Можно, я выпущу его на траву?
  - Дело ваше, - пожал плечами хозяин замка. - Только уберите эту гадость с глаз моих долой.
  Агнесса аккуратно захлопнула паучка в ловушке своих ладоней.
  - Я, собственно, не ради этого привёл вас сюда. Здесь у меня неплохая подборка картин. Что вы думаете по поводу этой, скажем, зарисовки Агле?
  Джозеф имел в виду небольшой пейзажик, написанный в мрачноватых тонах, резкими и порывистыми мазками. По тёмно-синему холму угрюмая кобыла тащила повозку, груженную углём, а в сером небе мелькали жёлтые отблески и то и дело проносились одинокие журавли.
  - Печальная картина, - ответила она, быстро сообразив, что плохая вещь вряд ли задержалась бы надолго в стенах замка. - Такую грусть она навевает... Мне кажется, у автора была депрессия и он пытался вытравить свою тоску, перенеся её на холст.
  - Хорошо, - нахмурился великий герцог. - Нравится ли вам сие творение?
  Он указал на портрет женщины, выполненный в тёпло-коричневых тонах. По очертаниям лица она чем-то напоминала Мону Лизу.
  - Красиво, - храбро заявила Агнесса. - Очень всё точно выписано, достоверно. Как будто на фотографию смотришь.
  - Отлично, - стиснул зубы Джозеф, - а вот это как вам?
  В раму самым возмутительным образом был помещён белый листок бумаги. Чуть левее центра был приклеен кружочек из чёрного картона, причём так неаккуратно, что часть клея вырвалась на волю и расползлась по окружности.
  - Концептуально, - задумчиво произнес потенциальный искусствовед. - Мне кажется, тут воплощена идея несовершенства человека перед бурным потоком Вселенского знания.
  Силы помещика были на исходе. Он резко развернулся и, ни слова не говоря, отчалил в свой кабинет. Девушка затрусила за ним.
  - Ну что, что такое? - жалобно вопрошала она с глазами, полными слёз.
  Агнессе так отчаянно хотелось понравиться аристократу, что она даже не отдавала себе отчёт, в каком унизительном положении находится. Она жаждала понять, что Джозеф хочет от неё, и тут же исправиться, чтобы превратиться в эталон его женщины.
  Бедняжка нерешительно простояла у кабинета минуты три, после чего из-за угла вылез откуда ни пойми взявшийся Старк и оттащил её в сторону.
  - Слушай сюда, дура! - прошипел управляющий, вцепившись Агнессе в плечи и гипнотизируя её злобным взглядом. - Когда выдастся удобный случай, заведи разговор о литературе. Его высочество, возможно, уже махнул на тебя рукой, но ничего, ты всё равно попробуй. Срочно иди читать "Степного волка" Германа Гессе. Ты от него в восторге, запомнила? И даже не думай ничего измышлять самостоятельно, я тебе брошюру Уилфреда принесу. Заучи её назубок, поняла? Можешь почитать ещё что-нибудь из Гессе, но это опционально. Я боюсь, ты и этого не запомнишь. Дальше. Французскую литературу ты не любишь, поняла? Скажи, у тамошних литераторов слишком перегруженный стиль, экспрессивный. Скажи, нужно проще быть. Скажи, что когда сильно влюбишься, тогда обязательно французских классиков почитаешь. Потом что? Так. Кого ты из англичан любишь?
  - Диккенса, - ответила испуганная таким напором Агнесса.
  - Плохо. Нет, детка, Диккенса ты не любишь. Это мне, дворецкому, можно Диккенса любить, а тебе нельзя. Хотя... Да, викторианская литература побезопасней будет. Скажи, что весь этот чёрно-белый подход к людям, упрощение эмоций и излишняя идеализация тебя успокаивает. Пока ты подросток, это вполне естественно, а потом пройдёт само собой. Поняла?
  - Поняла, - согласилась девушка.
  - Только про Уайльда не говори. Скажи, что он француз по натуре, и ты его принципиально читать не собираешься. Даже не смей рассуждать с его светлостью о Уайльде; одно лишнее слово - и все наши усилия пойдут насмарку. Дальше что?.. Смело критикуй постмодернизм. Не стесняйся в выражениях, можешь даже вставить крепкое словцо. Дальше... Скажи, тебе Цвейг очень нравится. В суть не вдавайся, просто скажи, что нравится, а почему - не можешь понять. Так, незнание философии он тебе простит... Почитай "Афоризмы житейской мудрости" Шопенгауэра. Это само лёгкое. Выучи цитату. Что-нибудь про то, что люди не переносят умственное превосходство. Поняла?
  - Ага, - кивнула Агнесса.
  - Ну, с Богом, - вздохнул Старк. - Этого должно хватить для начала.
  Вечером дворецкий заглянул в кабинет помещика, в очередной раз вытирая видимую только ему пыль.
  - Ужасно, ужасно примитивная девушка, Хрюн, - покачал головой Джозеф. - Никакой тяги к чистому знанию, никакого истинного понимания искусства. Родись бы она в семье сантехников, с удовольствием рассказывала бы сальные анекдоты и рыгала за столом.
  - Ваше высочество, - осторожно начал Старк, - не стоит относиться к малышке Агнессе, как к взрослому человеку. Девочка находится в периоде становления. Вполне естественно, что её взгляды плавают, она ищет себя. Возьмите её под своё чуткое руководство и покажите глубинную красоту этого мира.
  Старк видел, что Агнесса могла бы разорвать порочный круг одиночества и отчуждённости, в центре которого находился его хозяин, и поклялся, что приложит все возможные усилия для того, чтобы девушка своей искренностью и преданностью исцелила израненное сердце Джозефа.
  - Боюсь, мои старания пропадут даром, - пробормотал великий герцог. - Не люблю растрачивать силы напрасно. Ей понравилась "Ариадна", любимая картина отца, представляешь? Действительно, зачем нам заниматься живописью, если можно купить фотоаппарат? В пейзаже Агле она увидела печаль. Печаль! Картина, отражающая бессильное, подавленное бешенство от утраты смысла жизни, от невозможности что-либо изменить - этот венец экзистенциализма в живописи - вызывает у неё грусть, не более того! Я уже не говорю про тест с инсталляцией, который она не прошла. В аппликации трёхлетнего ребёнка ей почудились какие-то загадки Вселенной!
  - То, что вы их не видите, не значит, что их там нет, - задумчиво пробормотал Старк, поднося указательный палец ко лбу. - "Устами младенца", как говорится... Вы так запугали несчастное дитя, что она не может здраво выражать мысли в вашем присутствии. Дайте ей последний шанс, ваше высочество!
  Через три дня, в пятницу 20 июня, выдался такой чудный тёплый вечер, что ужин решено было устроить на поле для гольфа, куда перенесли столы и стулья. Джозеф разнежился в переливистых лучах закатного солнца, так что Агнесса решила применить медленную наступательную тактику.
  - Как поживаете, ваше высочество? - сказала она, аккуратно присаживаясь рядом.
  - Вот именно - поживаю. Как точно, всего в одном слове, можно передать суть моей жалкой экзистенции!
  - Ну почему же жалкой, - ласково улыбнулась девушка. - Мне кажется, если бы у вас появился ребёнок...
  - Для этого нужна женщина, как минимум равная мне. Что, насколько вы понимаете, в принципе невозможно. Да и продолжать свой род было бы ужасной подлостью с моей стороны по отношению к человечеству. Мир не приобрёл бы ничего нового благодаря моим отпрыскам, а только подвергся бы ненужной опасности распространения психических расстройств.
  - Ах, раскройте глаза! Посмотрите, какое солнышко сегодня ласковое, тёплое! Как мило птички чирикают!
  - Мне кажется, в замке лучше. Особенно в малахитовой комнате. Сходите - узнаете. Прямо сейчас сходите. Сейчас!
  - Ох, мне и тут интересно!
  - Не пора ли вам познакомиться с Тоби? Тоби, а ну-ка сюда!
  - Я с вами на серьёзную тему поговорить хотела!
  - Это на какую это? Инга Ецель таки вышла замуж?
  - Вы знаете, я многое переосмыслила здесь, - степенно ответила Агнесса, глядя куда-то вдаль. - Действительно: к чему вся эта звездология? С чего бы сексуальность должна быть главной причиной успеха певца? Если актёр гениально исполняет свои роли, какое мне дело до того, чем он бреется и с кем спит? Интерес к этому возникает, когда искусство покидает истинный дух! Или же когда антихрист изгоняет этот дух из публики. Вы не пробовали приводить на спектакли свиней?
  - Неужели я так мало плачу Старку, что он начал подрабатывать копирайтингом? - скептически вздохнул помещик, покачав головой.
  - Да я сама...
  - Если ему так недостаёт говорящего попугая, я подарю ему какаду на день рождения.
  Агнесса проглотила обиду, совершенно не подав виду. Ненавязчиво оставшись, она поддерживала мягкий, ни к чему не обязывающий разговор; затем, сравнив фарфоровую чашку со вздохом фаустовской Маргариты, она перевела разговор в нужное русло и мало-помалу начала выдавать всё, что посоветовал ей Старк.
  Аристократ был приятно изумлён. Он почувствовал дикий прилив сил и даже не смог сдерживать себя, рассуждая о тех или иных вещах, которые давно бродили на самом дне его души. Агнесса перестала быть потерянным звеном человеческой эволюции и прямо на глазах водрузила на себя гордую ленту со званием Человек. Джозефу стало даже казаться, что сердце перегоняет кровь в несколько раз быстрее, и иногда он чувствовал лёгкое покалывание в мышцах.
  Агнесса ощущала себя самой счастливой девушкой на свете. Через два часа беседы в её сознании укоренилось, что она является самой неотразимой из всех женщин, которых только знал великий герцог в своей жизни. Забыв об опасности, гостья расслабилась. Агнессе было так хорошо, что она начала вести себя естественно. На глазах любительница "Игры в бисер" превращалась в непоседливое пятилетнее существо, мило хихикающее и совершенно не к месту строящее глазки. Джозеф готов был простить ей всё.
  - Фу! Грейпфрутовый сок! Этот грейпфрут такой жёлтый, он напоминает мне апельсин. Слуги, унесите его! - брызнула от смеха девушка, очаровательно покачивая ножкой. Она швырнула в Старка стаканом с соком, который, не долетев, упал на траву и заляпал дворецкому новый костюм.
  - Жёлтый как апельсин? - лукаво переспросил Джозеф. - Поосторожнее с ассоциациями, моя дорогая Агнесса, эдак мы до старины Фрейда договоримся!
  - Вы на что-то намекаете? - спросила озорница.
  - Нет, - моментально насупился Джозеф.
  - Давайте тогда дядю Зяму через год обсудим, у нас как раз по школьной программе предусмотрено.
  - Вы так наморщили свой прелестный носик, что я уже было допустил кощунственную мысль, что вы не любите школьную программу.
  - Ненавижу! - кокетливо подмигнула Агнесса, накручивая локон на пальчик. - Если бы не учёба, жизнь в интернате вообще была бы сказкой. Особенно литературу не люблю, которую мы проходим.
  - Как? - с великим удовольствием ухмыльнулся замковладелец. - Вам не нравятся те великолепные произведения, которые вы проходите в рамках школьной программы?
  - Жуть и мерзость, - сделала краткий обзор Агнесса. - Особенно "Сопельки".
  Джозеф внимательно посмотрел на девушку и даже не нашёл, что сказать.
  - За это нужно выпить, - подытожил он. - Хрюн, тащи сюда коньяк старины Тревельяна.
  - Но вы же собирались распить его на мой юбилей, - ужаснулся Старк.
  - Тащи, - безапелляционно ответил великий герцог, делая повелительный щелчок пальцами. - Я встретил идеал девушки. Такое случается не так часто.
  Агнесса так обрадовалась, что решила закрепить свой успех. Третий бокал шампанского сделал решительный и окончательный вклад в её погибель. Старк совершенно забыл затронуть тему любовной лирики, так что она не знала, что именно ей следует предпочитать. Игривые пузырьки шампанского закружили её мысли в безумном хороводе; девушка решила, что опасаться ей больше нечего, и страшная правда начала мало-помалу просачиваться сквозь доспехи наносного глубокомыслия.
  - Вам ведь всего четырнадцать лет, - заметил Джозеф. - Как раз сейчас перед вами встаёт проблема поиска принца. Вы ещё не совсем отошли от детства; сексуальные энергии только начали просыпаться, но юная душа помнит свой прежний покой и отказывается пачкаться в грязи. Всем вашим существом вы ищете чистых и благородных отношений. Окружающих парней волнуют совершенно другие темы; они похабны и неизящны, тупы и примитивны. Те, которые могли полюбить бы вас романтически, кажутся вам рохлями, к тому же, они скромны и непопулярны. Разве эта так называемая - да простит меня Бальзак - книга не отвечает всем вашим запросам? Разве не в ней вы нашли свой идеал отношений?
  - Да ну, - поморщилась Агнесса.
  - Неужели я вижу перед собой столь редкое существо? Неужели вы перескочили первичный низменный уровень и вас волнуют только вопросы вечности? - задумчиво проговорил Джозеф, наливая шампанского и себе.
  - Не знаю, - ответила девушка, вольготно откидывая волосы со лба. - Просто написано плохо.
  - Правда? - оживился аристократ. - Выпьем.
  И они чокнулись так сильно, что часть шампанского пролилась на стол.
  - Ага. Нудятина такая. И зачем всё так растягивать? Слов столько сложных всяких, продираешься, как сквозь тернии. Пока абзац прочитаешь, так уже спать хочется. Я не понимаю, для кого они, эти классики, писали? Разве были в то время люди, которые могли всё это осилить, да ещё и кайф словить? Это в министерстве культуры пару клуш нашлось, им нравится. А нам по их вине мучайся!
  - Погодите, - прошелестел Джозеф, замерев от ужаса. - Что вы имеете в виду?
  - Ой, а вам что, нравятся "Сопельки"? - спохватилась Агнесса. - Просто понимаете, я о чём говорю, идея хорошая, но если бы описать всё попроще и покороче... Вот вы Алекса Штольца читали? У него что-то похожее, но как пишет, проходимец! Такая книжка была у него, всего пятнадцать страниц. Вот это я понимаю! Так вот: в одном горном селе жил пастух. И он совсем один жил, было там несколько женщин, но все страшные и заняты. И он влюбился в свою овцу. Долго мучился, не знал, открыться ей или нет, как рассказать о своей "всепожирающей страсти". А потом он к ней как-то пришёл, и она на него с таким страхом посмотрела, что он упал на колени и начал вопить, что он ни в коем случае не хочет её зажарить на ужин, что, наоборот, будет её оберегать. Ну, овца вроде как согласилась на его любовь. А потом к ним в аул ещё одно стадо небольшое пригнали, и там был баран, красивый такой. Ну, пастух тот осознал, что с ним его любимой будет лучше, ведь один биологический вид у них. И он от неё ушёл, сказал, чтобы были счастливы, а у самого аж сердце кровью обливалось. Но овца быстро его раскусила и от своего решила не уступать. Потом он долго боролся с собой, в селе ведь голод наступил, но любимую не съел. А ещё у них родились дети, овцелюди...
  - Для получения потомства такого рода вовсе не обязательно спариваться с овцой, - рискнул встрять в разговор Старк, ставя на стол обещанный коньяк.
  - Да, в дальнейшем их потомки смешались со всем аулом, и он превратился в одно сплошное стадо овцелюдей.
  - Я, видимо, понял, в какой стране происходило дело, - не выдержал Старк, быстренько ретировавшись с места событий.
  - Так вот, а тот баран, который был конкурент, он влюбился во внучку пастуха, и у них родились людоовцы. Так вот, я что хочу сказать. Этот автор, Алекс Штольц, говорил в интервью, что "Сопельки" - его любимая книга, главное вдохновение его молодости, и что он хотел вернуть интерес детей к этому шедевру. Поэтому он взял ту же идею и просто описал её более понятно, плюс язык там хоть человеческий, не более пяти слов в предложении. Я о чём говорю: если бы Фрайер как-то более понятно писала, для людей, так цены бы ей не было. А то растягивает на кучу страниц, читать невозможно.
  Загадка Агнессы объяснялось просто: с детства ей ставили на ночь аудиокниги. Отец её, отправляясь в очередную командировку, не слишком заботился о выборе репертуара для дочери. Камю чередовался с Толстым, Гёте с Вербером, и, хотя малышка и не понимала смысла слов, но впитывала их, как губка. Отсюда пошло её умение говорить сложносочинёнными и сложноподчинёнными предложениями. Постоянное общение с многомудрыми преподавателями только усилило эту пагубную наклонность.
  Великий герцог сидел молча, закрыв лицо левой рукой.
  - Что с вами? - испуганно спросила Агнесса.
  Джозеф издал тихий стон.
  - Вам плохо? Может, принести воды?
  Девушка заботливо тронула замковладельца за плечо, пытаясь отвлечь от дурных мыслей, но тот лишь отстранился от неё.
  - Воды! Старк! Воды! Я поняла! У вас, кажется, болит голова? Я как-нибудь могу помочь вам? Меня мама научила делать один отличный компресс...
  - Это пройдёт, - дрогнувшим голосом ответил Джозеф.
  - Ой! Мне же поручили вам письмо передать. На контрафактной бумаге, представляете! Сказали, что, когда у вас в моём присутствии заболит голова, вам обязательно нужно прочитать его.
  Агнесса побежала в свою комнату, так как конверт с письмом хранился у неё под подушкой.
  - Больше никогда не поступай так со мной, Старк, - сдавленным голосом пробормотал Джозеф, когда дворецкий участливо поднёс графин с водой. - Я понимаю, ты хотел как лучше, но представь, каково мне сейчас? Я думал, что обрёл уникальное единение душ, что, изнемогая в раскалённой пустыне, набрёл на источник со святой водой. И что теперь? Ангел оказался Люцифером, и в мой оазис набежали жестокие сарацины. Они наплевали в мой родник, затоптали грязными ногами нежные побеги роз, превратили его в выгребную яму для лошадиного навоза! Старк! - простонал Джозеф, пунцовый от пульсирующей в висках боли.
  - Я думаю, это ничего, можно приглядеться... Девушка ведь хорошая, - жалобно пролепетал управляющий.
  - Пошёл вон! - выкрикнул помещик, запуская в слугу графином.
  Старк поплёлся восвояси, держась за окровавленную голову. Ему навстречу вприпрыжку неслась Агнесса, даже не заметившая, что с её компаньоном по тёмным делишкам случилось что-то неладное.
  - Вот, ваше высочество, смотрите!
  Джозеф апатично развернул письмо. Ему уже было решительно всё равно, что читать.
  "Кукусики, мой зайчик! Соскучился по старой доброй тётке Милене? Приветик тебе с солнечной Мальты! Не правда ли, крошка Агнесса - само очарование? Я надеюсь, Её Целкомудрие уже дошло до той кондиции, чтобы рассказывать про любимую зелёную куклу. Так увлекательно слушать, какие она шила ей наряды, как купила для неё собачку, как построила домик на заднем дворе, как похоронила в картонной коробке, не правда ли? Берегись, мой дорогой, теперь она от тебя не отвяжется. Я знаю, о чём говорю: в поисках такого чистого сердца я перерыла пол-Европы. Отцу её решительно плевать, можешь не волноваться: я обещала ему, что вы поженитесь, так что он даже не вздумает препятствовать такой блестящей во всех отношениях партии. В конце концов, ему всё равно, куда сбагрить дочь, лишь бы под ногами не путалась.
  P.S. Учти: если ты затянешь с женитьбой, то бедняжка Питбуль приложит всё своё влияние, чтобы вправить тебе мозг. От тебя отвернётся весь свет - это будет самое меньшее, ты можешь потерять часть денег, а дальше - только хуже. Честное имя твоей семьи будет опозорено, а этот пройдоха знает, как проворачиваются такие делишки. Да-да, моё золотце, старина Питбуль, как истинный старовер, считает, что браки заключаются один раз в жизни. Так что, чую, предстоит вам венчаться в какой-нибудь мерзкой церкви с облупившимися фресками.
  P.P.S. Пригласишь на свадьбу? Я уже платье себе придумала, жёлтое мини, расшитое стразами внизу. Декольте не будет. Всё-таки пора становиться приличной девушкой.
  P.P.P.S. Между прочим, я всё помнила про медальон, но ничего не рассказала. Каково тебе? А ты ещё будешь говорить, что я вся такая скотина-расскотина из себя.
  P.P.P.P.S. Да сколько можно уже! Никак не могу остановиться. А знаешь, почему я ничего никому не рассказала? Потому что если я тебя сдам, ты ведь можешь и погибнуть. А мне этого не надо. Знаешь, мне тут один поклонник на днях сказал: "Несовершенный брак часто зовут тюрьмой. Оно и правда: лучше гнить в темнице, чем изо дня в день находиться рядом с человеком, который тебя бесит до скрежета зубовного". Я, конечно, так не считаю, но для тебя это именно так. Только представь: возле тебя постоянно мельтешит глупая и недалёкая женщина, которая от частого использования кажется тебе некрасивой. Ты подмечаешь каждую складочку, каждую морщинку, каждую несуразицу в её словах; смрад её дыхания отравляет тебе воздух, и от него не скрыться нигде, даже в самом уединённом месте. Она тебя не понимает; она мастерски опошлит любую высокую мысль, испортит всякий порыв души и отнимет каждое твоё наслаждение. Когда ты её видишь, то превращаешься в маньяка-садиста; тем не менее ты постыдно зависишь от неё, ведь только в её силах подарить тебе счастье. Когда она довольна, ты паришь в небесах; но стоит малозаметной нотке раздражения проскользнуть в её интонациях, как ты чувствуешь себя совершенно разбитым, опозоренным и ни на что негодным. Между тем полностью удовлетворить её ты не можешь, как бы ни старался, потому что причины её недовольства тебе совершенно непонятны. Каждый раз она изобретает новый способ, чтобы мучить тебя. Не можешь же ты, в конце концов, своей любовью заменить ей Бога, родителей, друзей, признание общества и далее по списку? А ты даже любить не попытаешься, у тебя там пусто - выросла капуста. Как тебе перспективы? Понравился сюрприз?
  P.P.P.P.P.S. Всё, в последний раз делаю приписку, обещаю! Так вот: я надеюсь, ты не зарубишь её топором во время очередной ссоры? Это было бы печально; боюсь, мне на время пришлось бы прекратить практику. Хотя мы не можем быть в ответе за психопатов: они неприручаемы.
  P.P.P.P.P.P.S. Чёрт! Если малышка родит ребёнка, то ей станет на тебя совершенно плевать. Я надеюсь, что ты будешь попрекать её тем, что она растолстела, не следит за собой и уделяет тебе мало внимания. Я уповаю на то, что ты, как лицо высокоморальное, не заведёшь себе любовницу и будешь терпеливо вариться в этом помойном котле до конца жизни. Хотя откуда у тебя возьмутся силы на жену, я уже не говорю про любовницу. Ну всё, с Богом. Аминь! Люблю, целую, твоя Милена".
  
  Глава 38
  В телеграмме от 23 июня Кассандра просила помещика выделить для разговора отдельный кабинет с картой мира на всю стену. Джозеф не совсем понял, зачем это было нужно, на просьбу исполнил.
  - Нет, - поморщилась Кассандра. - Это политическая карта. Мне нужна другая. Слава Windows, мне попалась в руки идеальнейшая карта, притом совершенно случайно.
  Она достала из рюкзака чехол и раскатала бумажную трубку. Тщательно вырисованная карта, со всеми горами и глубинами, занимала площадь в четыре квадратных метра.
  - Ох, женщины, - вздохнул Джозеф. - Вечно вам не угодишь. Если бы я повесил эту, вы бы сетовали, что реки недостаточно синие, а леса не совсем зелёные.
  Пока слуги прикрепляли карту, молодые люди обсуждали ничего не значащие мелочи. Кассандра достала увесистую папку.
  - Вот, смотрите. Тут досье на тех террористов, которых мы сейчас проверяем. Если вы увидите здесь знакомые лица, советую тут же принимать соответствующие меры.
  - Нет, не вижу, - заключил великий герцог, пролистав всю папку.
  - Ещё раз посмотрите, - внушительно добавила Кассандра. - Мало ли.
  - Опять в вас просыпается этот несносный профессорский тон, - важно заметил Джозеф, послушно изучая папку во второй раз. - Подозреваю, что в некоторые моменты случайный человек со стороны не всегда верно определит, кто из нас двоих цвет и надежда нации, а кто его нашкодивший ученик.
  Девушка быстро обернулась и увидела, что слуги окончательно прикрепили карту и ушли.
  - Ах, бросьте вы уже ерундой заниматься, смотрите! - воскликнула она, схватив помещика за руку и потащив его к карте. Помещик несколько раз пытался осторожно высвободиться, но Кассандра была настолько увлечена, что как будто не обращала внимания на его робкие попытки и продолжала сжимать его ладонь железной хваткой.
  - Наши подумали-подумали да решили, что стоит первым делом искать вас на островах. Слушайте. Мы начнём с островов Питкэрн, пройдём по южной кромке Полинезии, упрёмся в Меланезию, потом повернем на север и будем скользить по этой линии, пока не встретимся с Филиппинами. Далее - резкий разворот в сторону западного берега СДША. По пути мы, конечно, обратим самое пристальное внимание на район Марианских островов и обязательно поищем вот тут, чуть севернее Срединно-Тихоокеанских гор...
  Она медленно скользила пальцем по гладкой поверхности карты, бороздя указательным пальцем неспокойные воды Тихого океана. Когда девушка достигла Гавайского хребта, Джозеф резко выдернул руку.
  - Бросьте свои эриксоновские штучки! - грозно произнёс он.
  - Что? Не понимаю вас. Я, собственно, вот что хотела сказать: мы разбили этот район Тихого океана, который прямо-таки кишит островами, на десять отрезков. Вот этот, первый, мы проверяем с 28 июня по 1 июля, второй - с 2 по 6 июля, третий - с 7 по 11, четвёртый - с 12 по 15, пятый - с 16 по 20, шестой - с 21 по 24, седьмой - с 25 по 28, восьмой - с 29 по 31, девятый - с 1 по 3 августа, десятый - с 4 по 6 августа. Почему такие сжатые сроки? По нашим вычислениям, вы провернёте своё дельце не позже 29 сентября. Наиболее вероятной датой аналитики называют период с 7 по 11 августа. Поэтому работы будут вестись в сверхинтенсивном режиме: мы подключим огромное количество специалистов из разных стран, в нашем распоряжении - последние технические новинки. Вам непременно следует перенести базы, если проверка застигнет их в указанные сроки.
  - Не понимаете? - язвительно спародировал аристократ. - Вас же в этих министерствах натаскивают, куда без этого. А теперь не понимаете! С чего бы?
  Кассандра выглядела очень растерянной. Глаза её беспомощно заморгали.
  - Эриксоновские?.. А, вы имеете в виду, что я держала вас за руку, пока показывала карту? Нет, ваше высочество, уверяю вас, я не достигла той степени мастерства, чтобы уловить, когда ваша ладонь запотеет или дрогнет, и понять, где вы прячете свои базы. Вы просто выглядите очень рассеянным, ваши мысли постоянно уносятся в неведомое иноземье, и мне хотелось, чтобы вы не отвлекались. Впрочем, я не советовала бы вам менять место, если вы не попадаете под прямой обстрел. По логике вещей, ваш запасной аэродром всё же уступает основному, а любое неосторожное движение - бонус в наш карман.
  - Кто у вас просчитывает все эти казусы? - поморщился, словно разочарованный гурман, Джозеф. - Срочно уволить, притом без выходного пособия! Вы хотели, чтобы я тотчас же кинулся переносить базы и выдал себя? А вы не подумали о том, что я могу инициировать разгром интернета прямо сейчас, не дожидаясь, как было задумано изначально, благоприятного момента?
  - Зачем-то вы всё же ждёте этого благоприятного момента, - с видом учёного дрозда склонила голову набок Кассандра. - Иначе наш милый привычный мир взлетел бы на воздух при первом же моём появлении в замке.
  - Резонно, - напряжённо ответил помещик, стискивая кулаки. - Однако не решили ли вы заманить меня в мир теней, моя полуночная Алиса?
  - Что вы имеете в виду? - растерянно ответила девушка, испугавшись, что теряет нить диалога.
  - Итак, мы имеем 10 участков. Предположим, я затаился на 9 и в моих интересах избежать проверки. Таким образом, как только вы проверили 1 участок и переходите на 2, я могу сразу переезжать на 1. Когда вы проверили 2 и переходите на 3, я могу переехать как на 2, так и на 1 - и так далее. Однако в ваших интересах - соврать мне и отстать на шаг назад. Когда я буду думать, что вы уже на 2, вы проверяете 1. Когда я считаю, что вы на 3, вы исследуете 2 и чуть-чуть оставляете сил для 1. Особенно интересные пляски начинаются, если я схоронился на 2 участке. Во время проверки 1 отрезка я должен затаиться, скажем, на 3 участке, а когда вы приметесь за 2, то мне придётся, как великому монголу, перекочевать на 1. Хорошенькая перспективка, ничего не скажешь!
  Кассандра насупилась. Великий герцог впервые заметил небольшую морщинку, прорезавшуюся между бровей девушки.
  - Вы не верите мне, - упавшим голосом пробормотала она. - До сих пор не верите! Знаете, если так, то лучше заканчивать. Давайте мне денюжку на мой домик у моря. Очень обидно заниматься бесполезной работой. Толку вам от меня? Только зря время и силы трачу.
  - Нет, вы просто недостаточно стараетесь. Вас что, не водили в детстве по кружкам? Право же, малыши в детских садах и то играют убедительнее. Ну-ка, начинайте: "Принцесса кораллы свои потеряла...".
  - Я не знаю, что вам сказать, - растерянно развела руками девушка. - Я знаю только то, что я на вашей стороне и стараюсь вам помочь, а вы... Если бы я лукавила, то, конечно, постаралась бы привести множество убедительных доказательств, выдала бы вам блестяще отточенную теорию, где всё было бы настолько логично, что не подкопаешься. А так - даже заниматься этим не хочу. Я устала с вами бороться. Либо вы мне верите, либо нет.
  Великий герцог сложил руки на груди, потом подпёр голову правой рукой и почесал указательным пальцем лоб, не сводя с Кассандры задумчиво-пристального взгляда.
  - Поклянитесь, что вы на моей стороне.
  - Клянусь, - не моргнув глазом отрапортовала оппонентка.
  - Хорошо, - несколько поколебавшись, выдохнул Джозеф. - Будь по-вашему. Вы не хотите остаться на ужин?
  - Благодарю вас, печальный опыт Милены Фальцоне подсказывает, что с пребыванием в замке лучше не затягивать. Мои с деревьев попадают от такого нахальства.
  Когда помещик провожал Кассандру, то столкнулся в коридоре с Агнессой. Та с ненавистью покосилась на гостью и как будто случайно наступила ей на ногу.
  "Экак так!" - ошарашенно подумала работница министерства. - "Это что ещё за канделябры?".
  
  Глава 39
  Агнесса не стала высказывать свою злость по прямому назначению. Конечно, за Кассандру Джозеф не отделался бы так просто - белым слоном - и, пока девушка думала, какой экзотичный зверёк искупил бы вину неверного, ему было позволено жить в спокойствии. Разумеется, великий герцог не знал, какой героический подвиг совершила Агнесса, перенеся свою злость с него на несчастный цветок георгина, стоявший у неё на подоконнике. Вот уже третий день тот безропотно сносил все возможные пытки и стал напоминать лапку общипанной курицы.
  - Что это у вас так глаза сверкают, моя прелесть? - как-то за ужином спросил её Джозеф, почему-то пребывая в хорошем расположении духа.
  - Я прочитала ваш трактат, тот, где вы рассуждаете о теории взаимозависимого возникновения в буддизме. Маленькая Агнесса всё трясла Старка, и он согласился дать почитать.
  - И что вы думаете по этому поводу? - сухо спросил Джозеф, напряжённый, как готовая лопнуть струна.
  - Я думаю, он гениален! - восхищённо воскликнула девушка. - Я давно не читала ничего подобного.
  - Вы переоцениваете мои старания, - расслабился аристократ.
  - Мне виднее, - уверенно произнесла она. - Я в жизни не читала ничего не умнее!
  - Это худший комплимент, который вы могли себе сделать, милая Агнесса, - весело ответил Джозеф. Он постарался как можно быстрее перевести тему разговора, но время от времени ненароком возвращался к своему трактату, каждый раз выслушивая пышные восхваления Агнессы. Держался помещик очень просто, отвечал односложно и естественно, оставив громоздкие словесные пируэты. Казалось, перед девушкой лучилась сама скромность.
  В другой раз Джозеф явился ей с совершенно противоположной стороны. Друг семьи, знаменитый европейский кутюрье Пьер Гардин, прислал ему в подарок отличный камзол из чёрного бархата, своеобразный представитель артхауса в мире моды. Великий герцог как раз поправлял усыпанную драгоценными камнями манишку, когда в комнату влетела заблудившаяся в замке Агнесса.
  - Ой! - вскрикнула она, раскрасневшись на бегу. - Какая забавная вещица! Вот камушек синий такой милый, а жёлтенькие, что вокруг, очень правильно его обрамляют. Красиво!
  - Ну ещё бы, - нахмурился Джозеф, нервно поправляя кружево на рукаве.
  - Я хочу сказать, что вам очень идёт!
  - Я знаю! - вспылил помещик, поворачиваясь к зеркалу боком и сдвигая лопатки, чтобы проверить, насколько камзол удобен.
  - И сидит так хорошо, - добавила Агнесса, немного смущаясь и втягивая голову в плечи от испуга.
  - Естественно, - заявил аристократ настолько высокомерным тоном, что сам вызвал отвращение к себе в этот момент. - На мне все вещи хорошо сидят.
  Он почему-то резко вышел из комнаты и грубо зацепил Агнессу плечом, так что та чуть не отлетела к стенке. Девушке такое поведение показалось очень странным, и она решила разработать эту золотую жилу. Когда на следующее утро Джозеф спустился к завтраку в костюме века XVII, модернизированном для нового столетия, она тотчас же поспешила его похвалить:
  - Очень интересный покрой! И штаны такие... Здесь и правда должны быть такие лампасы?
  - Спасибо, - нервно дёрнулся Джозеф, присаживаясь за стол. - Как вам спалось? Я слышал, атмосферное давление повысилось.
  - Превосходно, - любезно ответила она. - Милая Агнесса спит в Адуане, как ребёнок. А они удобные? Ткань хорошо растягивается?
  - Лучше некуда, - нехорошим тоном продолжал аристократ. - Как вам омлет? Нет ли у вас аллергии на ингредиенты?
  - С таким замечательным поваром, как наш Гильермо, она не посмела бы проявиться, даже если бы была. Ваша дорогая Агнесса чувствует себя замечательно. А можно я пощупаю ткань?
  - Нет, - злобно ответил Джозеф. - Смотрите, у вас муха в желтке. Старк! Да где же ты, чёрт тебя побрал?! Срочно замени тарелку.
  Помещик порывисто доел свою порцию и быстро покинул столовую.
  Агнесса никак не могла понять, куда девается всё благодушие замковладельца, когда речь хотя бы косвенно шла о его теле. Как-то раз она хотела поправить съехавшую с его шеи бабочку, но он так резко отдёрнулся и так непроизвольно вскинул руку, что чуть не попал ей в глаз. С ужасом отшатнувшись, Джозеф настолько сильно потянул бабочку, что порвал её. Можно было отступиться, однако упорству Агнессы позавидовала бы не одна разведка мира.
  27 июня Джозефа охватила лихорадка, вызванная тем, что, несмотря на увещевания Старка, бегавшего вокруг с зонтиками и термосами с чаем, он пять часов играл в гольф под проливным дождём. Настырная температура держалась три дня, и Агнесса подговорила дворецкого, чтобы тот разрешил ей иногда подменять его у ложа великого герцога.
  - Вы пришли поддержать меня, - прошептал он, выпив принесённый девушкой малиновый чай. - Очень тронут; но, запомните, это было в первый и последний раз.
  - Почему? Вы не хотите, чтобы я видела вас уязвимым?
  - Мне решительно всё равно; просто растёкшийся моллюск, коим я сейчас являюсь, - не то зрелище, коим должна ублажать свой взор юная девушка.
  - Почему вы не добавили "моя прелестная Агнесса"? - грустно спросила она. - Или "моя радость", на худой конец, "моя прелесть"? Вы совсем перестали меня так называть.
  Скорее у Джозефа отсох бы язык, чем он назвал бы её так теперь, когда дистанция между ними стремительно сокращалась. Несколько раз он даже пробовал выговорить эти слова, но в считанные секунды немел, и речевой аппарат как будто переставал его слушаться.
  - Вы пришли сюда, чтобы поддержать меня или ещё больше ухудшить моё самочувствие своими упрёками? - холодно произнёс он.
  - Извините, - спасовала Агнесса. - Я больше так не буду.
  Девушке показалось, что он как будто хочет взять её за руку, но сдерживает себя.
  - Хотите, я расскажу вам что-нибудь интересное? - спросил он пересохшим голосом. - Чтобы вы не тратили время совсем уж зря.
  - Я не трачу его зря! - пылко воскликнула посетительница. - Даже если вы отвернётесь к стенке, будете лежать и молчать, мне всё равно будет интересно.
  - А если я попрошу мумифицировать себя после смерти и похоронить в фамильном склепе, вы тоже сядете рядом, как собачонка, и будете вдыхать мои миазмы? Вам будет так же интересно?
  - Ах, не говорите так! - горестно ответила Агнесса, и Джозеф, досадуя на себя, сжал одеяло в кулаке.
  - Хотя, впрочем, зачем мне мумифицировать себя, я и так мало чем от мумии отличаюсь.
  -Ну зачем вы постоянно плохое про себя говорите! Мне уже надоедает вас разубеждать. Или вы специально на комплименты напрашиваетесь?
  - Нисколько я не напрашиваюсь, - холодно ответил Джозеф. - Мне всё равно, что обо мне думают и что говорят. В отличие от вас. Нашли чем заниматься - общественному мнению угождать. Когда вы раскроете своё истинное "Я", вам будет всё равно, кто и что о вас думает. А если вы будете прикрываться ширмой, стараться быть хорошей для всех, то, во-первых, не будете ощущать истинной радости жизни. Ваше "Я" будет недополучать того, что ему действительно надо: вы же не чувствуете его посланий и не делаете того, что бы его питало. Во-вторых, будете в вечном напряжении, пытаясь предугадать, кто чего от вас хочет. В-третьих, всем всё равно не угодишь. Люди требуют совершенно разных вещей; на то, чтобы изучить все их вкусы, жизни не хватит. Вы же не сможете разорваться, будучи одновременно и наглой и доброй, и самоуверенной и скромной, как та обезьяна в анекдоте? Вы мне поверьте, я-то уж знаю, о чём говорю.
  Джозеф умолк, злобно уставившись в одну точку. Агнесса теребила в руках одеяло.
  - Ах, у меня что-то болит рука, - вздохнула она.
  - Сочувствую.
  - Вы не могли сделать бы мне массаж запястья? Говорят, у мужчин хорошо получается.
  - Не думаю, что это хорошая идея, - сухо ответил аристократ. - Я не знаток массажных техник.
  - А тут не надо ничего знать, - ласково сказала Агнесса. - Просто берёте запястье в свои руки и слегка массируете его, вот и всё.
  - Поручите это кому-нибудь другому, право же.
  -Почему вы капитулируете ещё до начала войны? Вы не думайте, что у вас плохо выйдет. Я знаю, у вас получится!
  - Не стоит.
  Агнесса совсем поникла.
  - Давайте я вам лучше расскажу что-нибудь занятное, - как ни в чём не бывало, продолжил болеющий. - Вы же совсем забросите учёбу из-за меня. Что вы проходили по истории в последнее время?
  - Всякую муть тридцатилетней давности, - грустно пробормотала Агнесса. Она не понимала, почему её собеседник оживляется только тогда, когда разговор касался тем весьма абстрактных, не имеющих отношения к реальной жизни, и, как следовательно, малоинтересных. - Кому это вообще надо? У меня и так своих проблем хватает.
  - А вы просто найдите автора, который описывал бы историю приключенчески. Как тот же Нинука. Сначала полюбите авантюрные сюжеты, а там и во что-нибудь серьёзное втянетесь.
  - Я пробовала, - мрачно заявила девушка. - И всё равно мне неинтересно. Какое отношение это всё может иметь к нашим дням?
  - Вы отстаиваете свою точку зрения, это похвально. Только вот человек, который не видит суть произведения, который не может провести параллели между событиями XVIII века и нашего времени, бесконечно туп. Главное ведь зерно истины, а не внешний антураж.
  - То есть я дура? - разозлилась Агнесса. - Вот зачем вам доказывать свою точку зрения, если вам всё равно плевать и вы всегда думаете только то, что хотите, и переубедить вас - никак.
  Аристократ как-то странно улыбнулся и начал барабанить пальцами по одеялу.
  - Вы на верном пути, - заметил он через некоторое время. - Пожалуйста, не бойтесь высказывать свои негативные эмоции, даже если вы будете знать, что чем-то обидите меня. Поначалу вас, конечно, сильно занесёт, но это поправимо.
  Агнесса почесала лоб и крепко задумалась над тем, чем бы она могла удивить Джозефа.
  - Я не знаю, - честно растерялась она. - Мне как-то не приходит в голову, что я такого могу ненавидеть.
  - Правильно. Потому что вы разучились слышать себя. Что вам скажут ненавидеть, то вы и возненавидите. Скажите пока что-нибудь такое, что могло бы меня обидеть.
  - Ой, ну зачем, я не хочу так, - испугалась Агнесса.
  - Давайте-давайте, так надо, - умилительно подбодрил её больной.
  - Вы уверены? Точно так надо?
  - Да.
  - Ну тогда... Ну не знаю... У вас в замке сыровато. Мне бывает неуютно.
  - Вы хотите сказать, что в замке плохо топят?
  - Да.
  - Отлично, - развеселился Джозеф. - Продолжайте дальше. У вас неплохо получается.
  - Правда? - оживилась девушка.
  - Да. Приступайте.
  - А ещё...а ещё... Вот вы любите мидии есть, а они мне кажутся противными.
  - Нет, вы не правы. Мидии - отменно вкусный морепродукт.
  - Наверное, - пошла на попятную Агнесса. - Мне сложно что-то сказать, я не сильно разбираюсь в еде.
  - Стоп! Куда вы? Ваш старт был весьма многообещающим. Давайте попробуем ещё раз. Не отступайте, гните свою линию.
  - М-м-м...Что бы сказать такого? Ой, ну я даже и не знаю! А, придумала! У Старка такие пальцы некрасивые. Они напоминают мне жирные сардельки.
  - Как это понимать? - строго спросил Джозеф.
  - Вот так и понимать!
  - Вы уверены?
  - Да!
  - А вы сами-то некрасавица, кто вам дал право моего дворецкого оскорблять?
  - Да!
  - Только примитивно развитый индивидуум, пасующийся в степях Кабардино-Балкарии, мог сказать такое!
  - Да!
  - Отлично. Вы летите вперёд семимильными шагами, - заявил Джозеф, очень довольный. - Давайте, оскорбите меня лично. Не бойтесь, я этого хочу.
  Агнесса замялась.
  - Я не знаю. Мне всё в вас нравится.
  - Не придуривайтесь, - нахмурился великий герцог. - Говорите, как есть.
  - Но ведь честно...
  - Прекратите валять дурака!
  Девушка растерялась и немного обиделась из-за последнего выкрика помещика. Но жизнь была к ней сурова, и покидать гонку раньше времени ей не хотелось.
  - Вы... У вас...Ой, не знаю...У вас...У вас...У вас прыщ вскочил на носу! - чрезвычайно обрадовалась Агнесса.
  - Так, хорошо, - сосредоточился Джозеф. - Ну, что вы замолкли? Давайте, распишите, как он мне не идёт и как ужасно портит наружность. Для вас, подростков, прыщи - худший вид небесной кары, адское клеймо, закрывающее двери в большой мир.
  - Нет, неправда... - жалобно протянула Агнесса. - Я хочу сказать, что прыщи, это, конечно, ужасно, но если они на вас, мне всё равно, представляете?
  И она нагнулась и поцеловала Джозефа в нос.
  - Что вы такое делаете? - ужаснулся аристократ.
  - Я...я...я... - растерялась девушка и не нашла, что сказать.
  - Больше никогда не поступайте так, - сурово добавил Джозеф, скрещивая руки на груди.
  - Почему? - повысила голос Агнесса, чьё терпение было на исходе. - Почему вы постоянно отталкиваете меня? Что я такого страшного сделала?
  Девушка нерешительно протянула руку к его волосам, но тот успел быстро перехватить её.
  - Мне кажется, или вам пора обедать? - холодно спросил Джозеф и сжал её руку так сильно, что Агнесса чуть не вскрикнула от боли.
  - Зачем вы гоните меня!.. - начала всхлипывать девушка, и великий герцог разом лишился всех своих доводов. - Всегда! Когда я говорю вам что-нибудь хорошее, вы не улыбаетесь, а только серьёзнеете! Когда я говорю вам что-нибудь хорошее, вы не верите мне, вы думаете, что я как будто специально это делаю, чтобы вами манипулировать, вы отталкиваете меня! Почему вы закрываетесь, почему вы так боитесь моей любви? Вы как будто специально свои самые плохие стороны показываете, чтобы я отвернулась от вас! Зачем? Вы думаете, что я разочаруюсь в вас потом? Этого не будет! Вы думаете...
  - Полагаете, - иронично встрял Джозеф.
  - Что?
  - Полагаете. Употребляйте уже синонимы. Это сделает вашу речь более насыщенной. А то всё "думаете, думаете, думаете". Есть масса замечательных слов, друг Горацио, которые и не снились вашему поколению.
  - А мне всё равно! Я когда говорю на эмоциях, то не соображаю! Так вот. Вы зря... хотя нет, "напрасно"... да, напрасно дума... простите, полагаете. Короче! Вы вот всё думаете, что я узнаю о вас что-то такое плохое и разлюблю. Глупости! Я не знаю, что такое вы могли бы совершить, что уменьшило бы силу моей любви к вам.
  - А если я убью ваших родителей? Медленно, мучительно, с особой жестокостью? - издевательски, сквозь зубы процедил Джозеф.
  - Ой, родителей не надо, - растерялась Агнесса.
  - Вы не можете отвечать за свои слова, - вынес вердикт помещик, забавляясь, словно кошка. - Как я могу доверять вам?
  - Ой, хорошо, можете даже так, я всё равно буду с вами! - истерично вскричала девушка, заламывая руки.
  - Да вам лечиться надо, моя прелесть, - поразился Джозеф. - Ваши маниакальные наклонности похлестче моих будут.
  - Опять вот вы обижаете меня, - заплакала Агнесса, ужасно жалея себя в эту минуту.
  - Смотрите, в чём дело, - мягко начал объяснять Джозеф, взяв её за руку. - Вы хорошая девочка, мягкая, мечтательная. Конечно, вы ждали своего принца. "Сопельки" умерли, но дело их живёт! Голову даю на отсечение, вы начитались какой-нибудь подобной им дряни и начали ждать любови небесной. Я сильно отличаюсь от юношей, с которыми сталкивала вас жизнь, это правда. Быть может, я в чём-то напоминаю вам отца, которого у вас, по сути дела, никогда не было. Однако уверяю вас, как только ореол таинственности и загадочности рассеется, вы увидите такого же человека, не лучше, а может даже хуже многих, кто копошится каждый день под солнцем. Так зачем же портить себе жизнь? Поищите себе сверстника, доброго, честного, настоящего мужчину, который стал бы хорошим отцом вашим детям. Поверьте, разница во вкусах и в мировоззрении рано или поздно проявилась бы в нашей паре.
  - Я всё понимаю, - ответила Агнесса, чей взгляд как будто посветлел. - Вас глотает... как это... ах да, гложет, вас гложет, что я узнаю про ваш интернет-проект. Так я давно всё знаю.
  - И как вам? - томно спросил Джозеф, слегка запрокидывая голову назад.
  - Ужасно. То есть, не то чтобы ужасно, можно сказать, нормально. Но мне всё равно. Вы лучше знаете, что делать, и я согласна пожить в мире без интернета, если вам этого хочется. Я уже и так живу вон сколько дней.
  - Вы зря прервались, - холодно ответил помещик, серьёзно насупившись. - Продолжим ваше превращение в человека. Не будем терять зря драгоценное время."Минуты, как резвые кони, летят, посмотришь вокруг - уже близок закат"... Давайте, придумайте ещё что-нибудь, что могло бы меня задеть.
  Агнесса почувствовала себя пойманным в ловушку зайчиком, которого готовится разорвать на куски стая бешеных собак. Предвкушение кровавого пиршества в их яростных глазах, коварно вздрагивающие ноздри, обнажённо-жадные клыки и слюна, безжалостно капающая из пастей... По телу хищников пробегает едва заметная дрожь, их лапы беспокойно переступают по земле, готовясь сорваться в любой момент и сомкнуть на горле несчастной жертвы гордые пасти...Она ярко вообразила себе эту картину и тут же принялась искать её отблески в глазах аристократа, но, к своему удивлению, не нашла. В его взгляде она обнаружила невысказанное страдание, которое настолько долго хранилось в тайниках его души, что успело стать заскорузлым и потерять свою остроту, и только периодически ныло, давая о себе знать тупой нерешительной болью.
  Девушке стало даже обидно, что Джозеф испортил ей всю картину, и представлять себя невинным зайчиком становилось всё сложнее.
  - Итак? - безразличным тоном напомнил о себе хозяин замка. - Что же вы молчите? Вам подсказать что-нибудь?
  - Нет, - храбро ринулась в бой Агнесса. - Я придумала. Я знаю, что покажусь в ваших глазах дурой, но зато я проявлю свою эту... истинную сущность, вот! А это важнее. Вдруг я вас ещё и переубедю!
  - Давайте, - умиротворенно ответил Джозеф, закрывая глаза и складывая руки на груди. - Переубедяйте.
  - Я вот читала этого вашего Шекспира, и могу смело сказать: он урод! Не в том смысле, что некрасивый (бородка у него очень даже ничего), а что писать не умел!
  - Вот как? - грозно спросил помещик, приоткрывая правый глаз. - Это ещё почему?
  - Ну, потому что чувства у него какие-то напыщенные и неестественные, вообще ничего не понятно. Я не знаю, что он такого хорошего написал. Куча вон отличной литературы. Тот же де Мюсси! Да, мне нравится! Нет чтоб нам давать читать что-то нормальное. У нас же интернат элитный, это только мы так страдаем! А всем сказали, что он хороший, вот они и повторяют, как попугаи, а на самом деле он никому не нравится!
  - Уильям Шекспир - человек исключительно глубоких, настоящих, безумных чувств. Конечно, у человека с эмоциональным диапазоном табуретки, не читавшего ничего, толще букваря, он вызовет только недоумение. Если вы его не понимаете, то не стоит открыто демонстрировать свою душевную слепоту и непроходимую, дремучую тупость. Сделайте вид хотя бы, что вам нравится.
  - Опять начинается, - тихо сказала Агнесса.
  - Что?
  - Вы просите, чтобы я вам правду говорила. Я говорю, а вы меня обижаете. Так зачем было начинать? Шекспир вам дороже Старка!
  Великий герцог тяжело вздохнул.
  - Вы не хотите хотя бы извиниться? - протяжно заскулила Агнесса.
  - К чему бы? - заносчиво спросил Джозеф. - За правду я извиняться не намерен. Увы, любовь к искусству сильнее меня.
  - Опять вы такой, - печально прошептала девушка, роняя руки на колени. - Как стена глухая. Вы во всём правы и меняться не собираетесь. Одна я этот крест тащу. Всё на мне, как на древнерусской бабе.
  - Меняться? - недоумённо переспросил великий герцог. - Ради чего, простите?
  - Ради наших отношений!
  - Приплыли, - пробормотал Джозеф.
  - Да! Вы, может, этого не понимаете, но у нас всё будет хорошо и мы поженимся. Отрицайте, сколько влезет, но мы созданы друг для друга!
  - Просветите меня, милое дитя, я разве был замечен с вами в отношениях?
  - Вы это ещё не осознаёте, но на тонком уровне между нами отношения есть. Мы там, где-то в астрале, уже детей родили, осталось только подождать, пока всё случится на физическом плане.
  Джозеф позвонил в колокольчик.
  - Старк, забери от меня эту сумасшедшую, - устало проговорил он.
  Дворецкий нерешительно дёрнулся, но остался на месте, с состраданием глядя на Агнессу.
  - Вы презираете меня, потому что я глупая и потому, что из-за любви полностью нахожусь в вашей власти, - зашептала она, гордо вставая. - Вы не понимаете, что нельзя топтать цветок любви, который судьба преподнесла вам прямо в руки. Только высокодуховный мужчина достоин беззаветной любви женщины, такой, в котором не взыграет гордыня, способный уважать ту, что находится у его ног и дарить подарки святой, которая ничего не ждёт и не требует. Однажды вы поймёте, как сильно заблуждались, как много потеряли в моём лице, но будет уже поздно. Судьба накажет вас; ни одна женщина не полюбит вас так, как я.
  - Это вы у Милены Фальцоне обучались премудростям любовного словоплетения?
  - Да, - растерялась Агнесса. - Она мне письмо оставила с красивыми фразами и объяснила, когда и что говорить. Но это неважно. Она ведь права. Вы не любите меня, потому что я проста перед вами, вы хотите видеть перед собой какую-то падаль, женщину, которую нужно завоевать, рычаг для повышения чувства собственной значимости. Опасную игрушку, чтобы взбодрить свои серые будни!
  - Браво, - заметил Джозеф. - Неужто Милена читала Ницше? Отличный выбор. Я пришлю ей по такому поводу бутылочку кьянти.
  - Не смейте больше говорить при мне о ней! - взвизгнула Агнесса. - Я не могу и не хочу быть стервой. Это оскорбляет моё женское достоинство. Пусть я буду несчастна в любви, но не превращусь в кусок холодного мяса.
  - Тем более на вашу любовь рано или поздно ответит хоть кто-нибудь, - мягко заметил Старк, ласково взяв девушку за локоть, чтобы вывести из комнаты. - Цветочки, козочки, облачка... Вы на правильном пути, дорогая Агнесса.
  - Не приведи Господь, чтобы этот путь был правильным, - пробормотал Джозеф, поворачиваясь к стенке и медленно проваливаясь в глубокий, неспокойный сон.
  
  Глава 40
  Вернувшись из Адуана, Кассандра первым делом откупорила бутылочку розового вина, оставленного в доме предыдущими жильцами. Стоя у окна, она задумчиво рассматривала бездумный людской поток, пока не заметила, что как-то успела высосать полбутылки. Это было странно: Кассандра пить не любила и делала это в самых крайних случаях, а сейчас даже не обратила внимания на вкус алкоголя.
  - Что за старая бражка, - поморщилась она. - Как будто кислотой разбавили, надо пожаловаться в Копну (5).
  На связь экстренно вышла Элен.
  - И как?! - взволнованно спросила она, напоминая бультерьера после купания. - Что там?!
  - Попался, - равнодушно ответила Кассандра.
  На радостях начальница взвизгнула и подбросила в воздух все лежавшие на столе предметы.
  - Зуб даёшь?
  - Хоть всю челюсть. Между прочим, он поведал мне о забавном приёмчике, надо будет использовать в других делах, - и она рассказала про тактику отставания на шаг.
  - Отлично, - возбуждённо сказала Элен, потирая руки. - Так что там у вас получилось?
  - Я взяла его нахрапом: поначалу он опешил, но потом сообразил, что к чему, и инстинктивно выдернул руку перед 8 отрезком. Если бы я успела пройти его участок, он, конечно, не стал бы этого делать. Итак, у нас на подозрении 8, 9 и 10 отрезки. Я уверена, что это участок ?10. Почему? Ты только вслушайся в его вычисления: "Предположим, я затаился на 9 участке"... Почему на 9? Тебе не кажется, что, описывая математическую модель, логичнее было бы начать с последнего составляющего? "Я спрятался на 10 участке и перенесу базы на 1 участок...". Начиная с предпоследнего, а не с последнего, он рушит всю красоту картины. А всё потому, что если бы он сказал: "Предположим, я затаился на 10 участке", - и так было бы на самом деле - его голос бы дрогнул, зрачки расширились... Рано или поздно, он неминуемо выдал бы себя.
  - Да может он ляпнул наугад первое подвернувшееся число, - нахмурилась Элен.
  - 6 и 9 в нашей культуре имеют негативные ассоциации. Тут уж само собой напрашивается какое-нибудь 5 или 7.
  - В случае нашего воплощения дьявола это как раз менее вероятно, - заметила начальница. - Хорошо, допустим, это точно не 9 участок. Но почему ты исключаешь 8?
  - Выдёргивать свою руку перед тем самым участком было бы глуповато. Слишком сильный маркер.
  - Притянуто за уши, - строго ответила Элен. - Ты считаешь, что он это сделал инстинктивно, а инстинкт глуп.
  - Он умён даже в своих инстинктах. Я настаиваю!
  - Твоими настойками наш мир покатится в Тартарары, а я сопьюсь раньше времени. Так или иначе... Мы сейчас же начнём проверку 10 участка, потом перейдём на 8, потом - на 9. Кстати, а почему ты не думаешь, что это блеф? Что он сам столкнул нас на эту скользкую дорожку размышлений?
  - Нет. Я поверила бы в блеф подготовленный и тщательно спланированный. Но в ситуации, когда я выбила почву из-под его ног, у нашего герцога не было времени всё обдумать и выдать нужную реакцию.
  - Ух-ххх! - лихорадочно захлопала в ладоши Элен. - Как хорошо-то, а! Умничка, Касечка, просто умничка! Ты экономишь нам массу времени и сил. Это надо отпраздновать! Ты заходи вечерком в общий чат, всё обсудим подробнее. И кстати! Через три дня я со своими упырями устраиваю корпоратив, зайдём в "Швырялки"!
  - Зайдём, - безразлично согласилась Кассандра.
  В парке аттракционов "Швырялки" она была неделю назад. Там её подбрасывали до небес, болтали из стороны в сторону, кидали вниз, чуть не переломали все кости, однако привычное веселье так и не пришло. Буквально на несколько секунд ощущение счастья всё-таки возникло, но тут же испарилось, как только девушка отошла от аттракциона на пару шагов. Какое-то гадкое, липкое, серое чувство обволакивало Кассандру глухим коконом, не пропуская радости внешнего мира, и девушка никак не могла стряхнуть его с себя, как ни пыталась.
  - Ну ладно. Ты, я вижу, что-то не в настроении.
  - В настроении, - вяло возразила Кася.
  - Ага. Устала, отдыхай. Вечером всё обсудим. Целую, пупсёныш мой!
  Элен резко отключилась и поскакала галопом по министерству, трезвоня радостные вести.
  Кассандра механически поставила бутылку на подоконник, продолжая разглядывать разодетую толпу. Она совсем не чувствовала себя пьяной: ни тебе привычного оживления, ни приподнятого настроения, ни шальных развязных мыслей. Сам организм, казалось, капитулировал перед непроходимостью того незримого болотца, куда с каждым днём всё больше погружалась девушка.
  Она с отчаянием отошла от окна и любовно развернула подарок, присланный внезапно объявившейся троюродной тётей. Подборка ретро-телепередач должна была оживить её. Как по заказу пошёл дождь, создавая ностальгический антураж. Кассандра, словно ванильные девицы начала XXI века, закуталась в плед и включила первую передачу.
  - Сколько у вас детей? - наставительно спрашивала овцеподобная женщина с массивной гривой золотистых волос.
  - Трое, - ответила милая шатенка, чуть смутившись. - Два мальчика и девочка. А хотя нет, две девочки и один мальчик.
  Студия возмущённо зашикала.
  - Целых два ребёнка! - изумилась ведущая. - И не стыдно вам так губить себя? Зачем вы позволяете им тянуть из себя жизненные соки? Не лучше ли заняться собой? Сколько лет вы не катались на велосипеде?
  Потом в разговор встрял психолог, который доказывал, что посвящать себя другому человеку - удел людей недоразвитых, и Кассанра промотала всю передачу вперёд. Видно, лоббисты детской продукции не смогли в том году пробраться в парламент, в отличие от производителей контрацептивов.
  Следующее ток-шоу рассказывало о трудной судьбе гейлубков, которые жаждали свить своё гнёздышко. Родители молодых были категорически против такой авантюры. Они всё никак не могли втолковать своим детям, что совместное проживание - удовольствие сомнительное, что им придётся делиться личной территорией и подстроить часть своих интересов под другого человека. Половину передачи родители пугали влюблённых жутким словом "компромисс", а вторую часть шоу вставляли им палки в колёса и пробовали вытянуть на различные интересные мероприятия, только чтобы они не сидели дома вдвоём.
  Кассандра и сама не заметила, как съела лимон, предназначавшийся для закуски к коньяку. Только посмотрев на обглоданные шкурки, она ощутила кислое послевкусие. Рука автоматически потянулась за сигаретой - с самого начала попадания в эту реальность девушка ощущала всепоглощающее желание курить, которому в первое время весьма удивлялась, но постепенно стала думать, будто дымила всю жизнь. На телеэкране тем временем мелькала кинохроника двадцатилетней давности. Показывали передачу для детей, где доступно объяснялись важные исторические события.
  - А почему их посадили в концлагерь? - спрашивало невинное белокурое создание лет шести.
  - Потому что люди устали от них, Джейси, - терпеливо объяснял лохматый старик, одетый в костюм трактора. - Их стало слишком много, и чаша терпения переполнилась.
  - Бедные дяди, - пустил слезу ангелочек.
  - Да. Зато они отстрадали за нашу свободу. Благодаря им над Европой теперь радужное небо.
  - А почему плохие дяди запрещали хорошим дядям любить друг друга?
  - Много на свете недалёких людей, моя милая.
  Кассандра устала смотреть на лебезившую рожу человека-трактора и сосредоточилась на бегущей строке:
  "Внимание! Клуб анонимных гомофобов приглашает каждого, кто замечает у себя негативные мысли по отношению к секс-большинствам, посетить бесплатный тренинг по управлению гневом. С нами ваша жизнь станет, как у всех!".
  Передачи быстро утомили её, и Кассандра решила приобщиться к чудесам кинематографа. В то время на весь мир гремел режиссёр Ким Дундук, и она выбрала самый известный его фильм, где рассказывалось о любви шестилетней девочки и семидесятилетнего мальчика. Чувства их были сильнее Арнольда Шварцнегера, но на пути к счастью влюблённых встала мать-мракобеска, запрещающая дочке встречаться с мужчиной её мечты. Храбрый Гумбер похитил свою крошку, и они замечательно зажили где-то на необитаемом острове.
  Всепобеждающую силу любви также провозглашал фильм "Хадижа и Фету", в своё время номинированный на девять "Оскаров" и получивший семь из них. Дело происходило в Саудовской Аравии, в 1970-х. Брат и сестра были вынуждены скрывать свои чувства, и когда Хадижа вышла замуж, то родила пять детей от Фету, а наивный муж даже и не подозревал, в чём дело. Полфильма занимали нудные диалоги о любви, о том, что когда-нибудь, в более светлые времена, общество перестанет сопротивляться её всепроникающей силе и признает, что любые отношения законны и священны. Вторую часть киноленты влюблённые предавались удовольствиям уже на небесах, научившись создавать из материи духа половые органы.
  Девушка впервые почувствовала физическую усталость от просмотра телевизора и безропотно завернулась в плед, решившись уснуть прямо на полу.
  
  Глава 41
  Раз в месяц Джозеф устраивал купание в старой дубовой бочке, которая занимала почётное место в замке с 1466 года, когда Адалвалф цу Гундер-Балленштайн сразился с графом Нобердом и отвоевал у него Триципский лес. Огромный чёрный дуб, стоявший на самой окраине леса, считался оберегом рода Нобердов, поэтому коварный предок Джозефа приказал тотчас же срубить его и изготовить бочку, где омывал своё тело неслыханно часто - раз в месяц. Его давний потомок испытывал меланхоличную привязанность к семейным ритуалам, поэтому седьмого числа каждого месяца Старк подготавливал ванну в лучших традициях Средневековья.
  Великий герцог сидел в бочке, благоухающей шалфеем, розмарином и невесть какими травами, найденными на необъятных просторах поместья. По его телу медленно расползался ароматы матушки-земли, а голова становилась пустой и лёгкой, так что иногда Джозеф даже зажмуривался от удовольствия. Мысли его занимал вопрос о том, можно ли сделать в этой бочке эдакую средневековую версию джакузи.
  Внезапно приятные мысли испарились, и он почувствовал сильное жжение возле правой подмышки.
  - Старк! - закричал он, что было мочи. - Старк!
  Ни шороха в ответ.
  - Старк, чёрт тебя побери! Старк!
  Помещик с ужасом осознал, что послал Старка в другой конец замка по не очень-то и важному поручению. Вернётся дворецкий не раньше, чем через полчаса. Между тем права рука немела на глазах.
  От злости на свою беспомощность Джозеф сорвался на истошный вопль, потеряв на минуту контроль над собой. Подспудная надежда внушала ему, что кто-нибудь может услышать его и позовёт Старка, но в эту часть замка, почти под крышей, редко кто захаживал.
  Зуд делался всё нестерпимее, становилось трудно дышать. Почти не соображая, что делает, Джозеф резко толкнул бочку, чтобы та слегка накренилась. Затем он начал импульсивно раскачивать её, прикусив от боли губу.
  Наконец, бочка со страшным грохотом упала с постамента на пол, и вода вероломно покинула её, самовольно растекаясь по комнате и оставляя аристократа беспомощно лежать на холодном полу. Он сделал было пару рывков, чтобы доползти до дверей, где лежала его одежда, но понял, что задыхается и не может ползти дальше. Его грудь как будто придавило тонной железа.
  Дверь тихонько отворилась, и на пороге показалась испуганная Агнесса, единственная, кто услышал шум. Глаза её округлились от ужаса и она застыла, как гипсовая статуя, с беспомощно открытым ртом.
  - Что?! Что вы смотрите?! Что вы пришли?!
  Такой в высшей степени неприличной речи Агнессе никогда не доводилось слышать за всю свою короткую жизнь. За считанные секунды Джозеф излил на неё тонны грязи. Лицо аристократа перекосилось от ярости, глаза налились кровью, и тело задрожало от бессильной злобы. Увидев, что девушка не уходит, он начал швырять в неё всё, до чего только мог дотянуться, а когда последний предмет улетел, так и не попав в цель, некогда горделивый помещик начал отчаянно чертыхаться, бормоча какие-то несвязные ругательства и агрессивно размахивая руками.
  Агнесса подождала, пока он выдохнется. Бледный, обездвиженный, молчаливый, Джозеф напоминал выброшенную на берег рыбу, не имеющую сил сопротивляться и только безропотно ожидающую конца. Он тяжело дышал, стараясь не смотреть на девушку и унять нервную дрожь.
  Агнесса грациозно присела рядом с помещиком и, сколько тот ни отворачивался, старалась ласково смотреть ему в глаза, вкладывая в кроткую улыбку всю силу своей души, всё сочувствие и поддержку, которую только смогла в себе найти. Великий герцог, наконец, не выдержал, пристально посмотрел ей в глаза и разрыдался, благоговейно поцеловав её руку.
  
  Глава 42
  Когда Кассандра очнулась, то чуть не чихнула, ведь какой-то нахальный муравей самым бесцеремонным образом залез ей в нос. Она, конечно, не имела ничего против сухой травы, но не разумела, с какой стати та норовит выколоть ей глаза и почему кругом, кроме этой самой травы, ничего не видно.
  Девушка запамятовала, как тут оказалась, и не понимала, что может здесь делать. Осторожно себя ощупав, Кассандра с облегчением отметила, что травм нет, и попыталась осторожно встать, что у неё получилось раза с третьего.
  Она припоминала, как шла на переговоры с похитителями автографов звёзд, помнила, как решила прогуляться и сократить путь через Нижний овраг, где недавно сломались камеры. На этом месте память обрывалась, и вторая часть Марлезонского балета начиналась с этой несносной травы, которая, пользуясь сильным ветром, беспринципно щекотала ей пятки.
  Картина, представшая перед ней, испугала её сильнее, чем фотографии руин Палестины. Когда это маленькое, но гордое государство решили разбомбить, чтобы разом решить всё накопившиеся проблемы, Кассандра подумала, что не видела ничего страшнее и даже почувствовала минутное превосходство, вызванное осознанием вселенской неудачливости палестинцев.
  Теперь же ей представлялось, что хуже этого места могла быть только преисподняя. Кругом, куда ни глянь, раскинулось огромное поле, мягкое, безбрежно-спокойное, и от этого ещё более пугающее. Девушка поёжилась от непривычной тишины, однако со временем начала различать в ней всё новые оттенки: тут хозяйничают полёвки, здесь потряхивают хвостом серые мухоловки, а это шуршит ёж.
  Ноги, отвыкшие от хождения по земле, не хотели слушаться, так что после первых шагов Кассандра зарылась носом в тёплую почву. Чувство незащищённости нарастало и тяжёлым комом придавливало её обычную самоуверенность. Здесь, где, казалось, никогда не ступала нога человека, девушка ощутила такую тревогу, какую, наверное, переживал Робинзон Крузо в первые дни на необитаемом острове. В этом месте было разлито что-то родное, неуловимо знакомое - и это что-то подспудно душило девушку невидимой петлёй. Кассандре не хотелось здесь находиться: пространство словно выталкивало её вон, восвояси.
  Внезапно она увидела какую-то тёмную будку, крошечной точкой маячившую на самой окраине поля. Страдалица радостно пустилась бежать, не обращая внимания на то, что ежеминутно рискует сломать себе ноги, провалившись в вездесущие ямки, не замечая неприятных покалываний острых стеблей.
  Будка оказалась покосившимся деревянным строением непонятного предназначения. Стен у неё было три, двери не было совсем, а внутри находилась большая дыра, из которой ужасно воняло. Кассандра никак не могла уяснить, для чего предназначалось это строение. Туалет? Но кому нужен туалет посередине поля? Какой нормальный человек будет справлять нужду в помещении, где в стенах зияют продолговатые дыры, а двери словно никогда и не было?
  Девушка слегка пнула этот деревянный лего-конструктор, и он охотно развалился, продемонстрировав крышу, на которой было написано матерное слово. Это чрезвычайно обрадовало Кассандру. То была экспозиция современного искусства, как же она сразу не догадалась! Выставка уехала, и один из экспонатов, видимо, забыли или решили оставить в дар местности.
  Открытие это придало ей надежды, и она бесстрашно ринулась на поиски следов цивилизации. Никогда в жизни не приходилось ей так радоваться, как тогда, когда после получасовых блужданий она вышла на дорогу и увидела огромный рекламный щит колбасы "Мордой-в-дверь".
  Кассандра застыла в задумчивой позе. Кругом не было ни души, но биллборд всё-таки стоял. Значило ли это, что движение оживляется только ближе к вечеру? Быть может, неподалёку ведутся секретные научные разработки?
  С каждой минутой местность приобретала всё более странные очертания. Поначалу Кассандре показалось, что она вышла на некое подобие дороги, но теперь девушка разглядела, что асфальт был утыкан ямами, трещинами и кочками, так что было совершенно непонятно, как по нему может передвигаться транспортное средство. Кроме того, дорога причудливо петляла, описывая кренделя и восьмёрки там, где должна была лежать ровно, словно её проектировали пьяные инженеры и закладывали сумасшедшие строители.
  "Ох! Неужели это Мамонтлэнд?" - подумала девушка.
  Ходили слухи, что где-то на севере Европы существует особая страна мамонтов, дорогу в которую могут найти только избранные. Последнее соображение польстило Кассандре: было совершенно очевидно, что такой ущерб дорожному полотну могло нанести только внушительное стадо мамонтов, и странная форма дороги была приспособлена, очевидно, как раз для их залихватского бега.
  Кассандра с трудом определила направление движения мамонтов и аккуратно начала переступать по дороге, то и дело спотыкаясь. Через пять метров ей показалось, что она пробежала олимпийский марафон. Сзади послышался грохот, как от набитой гвоздями тачки, спущенной под откос. Внушительных размеров джип с трёхметровыми колёсами бесстрашно нёсся по колее, периодически теряя детали. Ржавый и полусгнивший, он был обвешан позолоченными побрякушками, а также исписан надписями, провозглашающими статусность и мужские характеристики владельца.
  - Подвезти, красотка?
  Девушка с недоверием покосилась на высунувшийся из окна экземпляр. Это был мужчина лет сорока пяти, лысый, в тёмных очках и чёрной кожаной куртке, очень весёлый. В его рту не было ни одного здорового зуба, все золотые.
  - Садись, приставать не буду, - подмигнул он. - Чай, не Алеся Молочкова.
  Он кинул ей верёвку, чтобы забраться на сиденье, и едва Кассандра успела заползти в салон, мужчина вскрикнул: "Э-ге-гей, с ветерком!", - и так резко нажал на педаль, что девушка свалилась с сиденья.
  - Ну что, как в края наши занесло? - второй раз подмигнул водитель, высовывая левую руку из окна, чтобы ловить мошек и отправлять их себе в рот.
  - Без понятия, - честно ответила Кассандра.
  - Э-ге-ге! - чрезвычайно обрадовался мужчина. - Да ты наш человек! А мне всё Васёк впаривал: "Москва, пиво, Москва, водка, Москва, коньяк, вареники и - бац! - Байконур". Я тоже как-то в молодости заснул в Магадане, а проснулся в Махачкале.
  - Так я в России? - ужаснулась девушка.
  - Сюрприз-сюрприз! - подмигнул водитель левым глазом, потом почему-то правым и напоследок ещё раз левым.
  Темница разомкнулась: страх вырвался на волю и опутал девушку такими цепями, что она не смогла ничего произнести минут пять. Здесь, где законы не действовали, приходилось включать звериное чутье, чтобы выжить, а такого опыта у Каси не было. Впрочем, водителя это никак не смущало. Он представился Толиком и минут пятнадцать нёс бесперебойную ахинею. Её удивило, что, будучи совершенным дикарем без единого модного элемента в гардеробе, он умудрялся грамотно говорить с какими-то забавными речевыми оборотами.
  - Да тебе куда ехать-то, красна девица?
  Кассандра внимательно рассмотрела себя в зеркале, но элементов покраснения не обнаружила.
  - Где тут есть цивилизация? Хоть какая-нибудь?.. Мне нужно позвонить. И выбраться отсюда как можно быстрее.
  - Цивилизация, - усмехнулся Толик. - Анализация.
  С тех пор как Российская Федерация распалась и её бывшие субъекты стали вести непрерывную войну за власть, появляться на этих территориях гражданам СШЕ было нежелательно. Вооружённые отряды плохо пахнувших, заросших шерстью, но высокодуховных мужчин, цитировавших Блока, так и норовили обобрать каждого желающего и нежелающего, руководствуясь собственными понятиями о справедливости.
  - Мне нужно в Прагу. В Прагу нужно мне. Нужно в Прагу мне, - начала в панике повторять Кассандра, с ужасом оглядываясь по сторонам.
  - Да ща доедем до Перми и полетишь, как Гагарин. Тут недалеко, дня два всего ехать. Только надо поспешить, а то там мужики на металлолом всё растащили, один самолёт нормальный остался. Он хороший, 1977 года выпуска, а летает ласточкой. Из него люди только пять раз выпадали. Рекорд! Э-хе-хе! Надо поднажать, а то ведь День гаечного ключа завтра, точно ничего не останется. Поднакати!
  И он рванул так, что Кассандре пришлось до онемения пальцев вцепиться в кресло, чтобы не пробить люк головой и не повторить подвиг вышеозначенного Гагарина.
  - Дайте мне экран, - упавшим голосом пробормотала девушка. - Я свяжусь со своими, мне вышлют вертолёт.
  - А икорки с галоперидолом тебе не вышлют? - весело прицокнул водитель. - Не долетит твой вертолёт. Собьют ещё в Калуге. У нас с этим строго. Мэры своих детей посадили на ПВО, так они любят играть, самолёты сбивать, им бы только повод найти. Даже спрашивать вас не будут, куда вы летите и зачем. И искать тоже никто не будет - у нас тут такая буйная зона, что ни один европейский комитет не сунется. Да и связь не ловит тут. Вышки все разворовали, сдают на металл для боеголовок, платят там неплохо. Можно три коровы купить за одну вышку! Так что сиди и не рыпайся, деточка. Я твоя последняя надежда, хо-хо. Даже приятно.
  Кассандра закрыла глаза и начала произносить какие-то обрывки молитв, которые помимо воли всплывали в памяти.
  - А до Московского мэриархата далеко? - затаив дыхание, спросила девушка, пытаясь поймать последний луч надежды.
  - Дай подумать-то, - нахмурился Толик. - Где у нас ща крайняя граница? Иваново. Да, на Западе Ельня, на Востоке - Иваново. Ишь ты, понаехали! Я-то ещё помню времена, когда Москва в Коломне заканчивалась! Да нет, далековато будет, Пермь всяко ближе. А ты что, впервые в наших краях дурью маешься?
  - Д-да, - вздрогнув, ответила девушка.
  В душе её поднимался ворох самых разнообразных ощущений, которые она никак не могла бы объяснить и классифицировать. Какая-то подсознательная тревога не давала ей покоя.
  - Велкам бэк, май диар фрэнд. Глэд ту си ю хиа. Ай хоуп ю анерстэнд ми вэл райт нау, ок? Да ладно, акстись, глядишь, не обглодают твои кости степные волки. Мы тут в России народ дружелюбный.
  - Ага, - радостно пробормотала невольная пленница.
  - Да что это ты как неродная сидишь? Я тут приличную девушку из борделя заказывал, а не мумию древнеегипетскую. Шутка. Да, смешно, я знаю. Да улыбнись ты разок, замороженная какая! А у тебя мужик хоть есть?
  - Есть, - упавшим голосом ответила Кассандра. - Герцог великий. Европейский, между прочим.
  - Из князьёв? Ого-го-го, ну куда нам со свиным рылом в курятник-то лезть. Дай хоть музыку включу, подбодрить тебя, страдалицу. Ты ретро любишь?
  - Люблю, - оттаяла Кассандра.
  - Это хорошо. А то ведь если бы ты сказала, что не любишь, я прямо на месте тебя бы съел и закопал. Шутка. Смешно, я знаю. Так ведь сложно человека по душе найти. Наши-то слушают какой-то шлак, а нормальную, хорошую музыку и не понимает никто.
  - И то правда, - расслабилась девушка, испытывая некоторое подобие дежа-вю.
  - Ну и ладненько. Вот, послушай. Моя любимая песня. Ты девушка ладная, тебе понравится.
  Кассандру чуть не снесло волной оглушающего "тыц-тыц-тыц", которое было слышно, казалось, и в Рязани, и в Закавказье, и на всём Северном полярном круге. Она ждала, когда же начнётся некое подобие музыки.
  - Ну как? - подбоченившись спросил Толик, сражая девушку победоносным взглядом.
  - Нормально так, - осторожно ответила Кассандра.
  - Что, не очень, да? Ну, музыка здесь примитивная, это да, зато в текст вслушайся! Аж за душу берёт.
  Кассандра, увы, вслушалась.
  "Хоп-хоп,
  Над зоной,
  Запах зелёный.
  Хлоп-хлоп,
  Хлопушка,
  Дома пирушка.
  Бусь-бусь,
  Буснюшка,
  Ты путя-хохотушка".
  - Классно, правда? - воодушевился Толик. - Такая вот тоска по свободе... Я это вкушаю. И любовная лирика здесь есть, тебе должно нравиться.
  - Вы слушаете русский ретро-шансон? - мёртвыми губами прошептала Кассандра.
  - Ну а то ж! Не всё ж галимую попсу хавать. Ну, а эта песня тебе как?
  Полёт литературно-музыкальной мысли гласил:
  "Мы киринчили в шлюбзале,
  А твой винчужник был в куряге.
  Тем часом я винжил марушку,
  Егойный пращ ячейных ног".
  - Ничего так, - вздрогнула Кассандра.
  - Да я не про то! Я вот про мысль, про идею, что тут заложена, понимаешь?
  - Да, - сдержанно ответила девушка.
  - Эх... Ничего ты не понимаешь!.. Здравствуй, племя молодое, тупорылое.
  У Кассандры в ушах всё звенел отблеск фразы "на месте съем и закопаю, люблю тебя, мой синий пупс".
  - Мне нравится, правда нравится. Просто я плохо свои чувства выражаю, - попыталась оправдаться она.
  - Так я сразу просёк, что ты у нас девушка из леса, - подмигнул водитель, начиная доводить спутницу до нервного тика. - Как такое может не нравиться? Давай лучше я тебе свою любимую поставлю.
  "Хоп-хоп,
  На-на-на,
  Я мужчина хоть куда.
  Гладиатр в свои года,
  Подходи моя красава,
  Засажу в кабриолет.
  Я тебя в кинтык поймаю,
  Или нет".
  Толик совсем разбушевался, весело подпевая и стуча ногами по полу, изображая некоторое подобие Майкла Джексона. Девушка попыталась абстрагироваться от происходящего с помощью системы углубленной медитации.
  - А чё ты молчишь, как Ленин в мавзолее, подпевай давай! - ласково пихнул её в бок водитель. - А ну-ка, начинай!
  "Забор высоко,
  Воля далеко,
  Река глубоко,
  Поле широко".
  Водитель начал громко орать, не попадая ни в одну ноту и отчаянно путая слова. Наиболее любимые моменты он старался донести как можно лучше, крича девушке прямо в ухо. Кассандра мучительно сжала пальцами виски. Ей казалось, что мозг плавится и начинает медленно вытекать через уши.
  - Чё ты всё ухи трогаешь? Хватит отряхиваться, ничего на тебе нет. И салон ты не испачкала, нет. Эх, европейка, душа твоя узкая, что с тебя взять... Держи. Эксклюзивь!
  Раздалась протяжная мелодия, два раза ударили по роялю, и Кассандра слегка приободрилась. Затем послышался заунывный волчий вой, на проверку оказавшийся женским голосом.
  "Я и ты,
  Ты и я,
  Мы два белых корабля,
  Два муравья.
  Ты и он,
  Не вдвоём,
  А втроём".
  - Остановите, пожалуйста, - еле слышно прошептала Кассандра.
  - Что? - удивился поклонник русской классики.
  - П-жалуйста, - икнула девушка.
  Она была такая бледная, что, казалось, вот-вот потеряет сознание, и Толик резко нажал на тормоз, чуть не вылетев в лобовое стекло. Кассандра трясущимися руками открыла дверь и вывалилась из машины, с трудом подползая к ближайшим кустам. Там она скрючилась в странной позе и изгнала из себя музыкальные вибрации, безжалостно захватившие организм. Водитель из деликатности отвернулся.
  - Извините, что-то с желудком, - слабо пробормотала Кася, поднимаясь на борт джипа и вытирая рукавом губы.
  - У, бедняжка. Как сынулю-то назовёшь? Назови в честь святого Владмитрия.
  - Обязательно, - пообещала та, залезая в салон.
  - Совсем я вижу, умаялась ты. Да ладно, хватит дурака валять. Я же вижу, что тебе не нравится шансон. Не доросла ещё мозгами своими рыбьими! Ладно, слушай свою галимую попсу. Я сегодня добрый.
  "Клац-клац-клац" мало отличалось от "тыц-тыц-тыц", но звучало как-то помягче, поприятнее.
  "Я люблю тебя, котя,
  Ты мой милый обормотя.
  Я люблю тебя, мышка,
  Положи мою сберкнижка".
  - Неча сказать - попса! - презрительно фыркнул Толик. - Совсем население деградирует. Что, не нравится? Даже это? Ну что с вас, тупых европяк, возьмёшь. На, подавись своим постмодернизмом.
  Послышался всё тот же "тыц-тыц-тыц". Слов в песне не было вообще, только периодически повторялись звуки "а-а-а", "о-о-о", "е-е-е" и "у-у-у", Иногда основной мотив всё-таки разбавляли словами, которые выскакивали внезапно, как олени на дорогу, и так же хаотично метались в разные стороны. Часто повторялись "любовь", "глюк", "секс", "смерть", "стол", "жуть" и "Монпарнас".
  У Кассандры не было сил сопротивляться. Она окаменело уставилась в окно и бессмысленно наблюдала за чередой сменяющихся полей.
  - Ха, даже тебе такие песни не по душе, это радует. Ну-ка, что у нас там из попсы поприличней? За-ааа-а-певай!
  И под мелодичную песню "Любовь-морковь, она сосёт мою кровь" Кассандра почувствовала, как последние силы покидают её. Пляшущие разноцветные точки и лёгкий звон в ушах предупредили девушку о скором погружении в небытие, и она окончательно провалилась в обжигающий полумрак.
  
  Глава 43
  Джозефу пришлось поморгать, чтобы привыкнуть к тусклому освещению подвала. Единственная лампочка, сиротливо висевшая на потолке, давно перегорела, и крохотный лучик света, просачивающийся сквозь болтавшуюся на петлях дверь, позволял разглядеть лишь общие очертания помещения.
  В комнате пахло прокислыми щами, а сырость стояла такая, будто в это царства мрака ни разу не заглядывал лучик жизни. Стены с уродливо облупившейся краской грязно-коричневого цвета вносили свою посильную лепту в предназначение помещения, всячески оскорбляя эстетическое чувство великого герцога.
  Кто-то резко выбил дверь, и она с жалобным скрипом упала к ногам наглеца. Джозеф попытался вскочить с места, но с опозданием обнаружил, что сидит на металлическом стуле, и, хоть ни один ремень не сковывает его движения, пошевелиться он не может. В противоположных углах комнаты висели мощные прожекторы, и они безжалостным светом резанули по глазам помещика, когда посетитель повелительно хлопнул в ладоши.
  - Эт магнит-дейзер техлогия. Шевелиться зря.
  Мужчина обошёл стул и стал напротив Джозефа. Опёршись руками на поручни, он медленно приблизился к его лицу и обдал аристократа запахом окрошки. В зубах его торчали обрывки мяса.
  - Кто вы? Что вам нужно от меня? - с достоинством проговорил пленник, стараясь сохранять присутствие духа и выглядеть повелительно.
  Незнакомец щёлкнул пультом, и Джозеф почувствовал, как кисть его правой руки медленно освобождается от гнёта невидимых цепей, так что он смог оторвать её сантиметров на пятнадцать от стула. Из-под правого поручня услужливо выехала небольшая панель с большой красной кнопкой.
  - Кода соглас нажать кнопка, - похабно заявил тюремщик, ставя ногу на колено великого герцога.
  - Вы не могли бы убрать свои конечности, если вас не затруднит, конечно? - процедил сквозь зубы Джозеф, у которого от боли перехватило дыхание. - Спасибо. Так бурный поток нашей беседы завернёт в более широкое русло. Знаете, перед тем как ставить куда-либо ноги, желательно их хотя бы помыть.
  Мужчина ударил помещика по щеке, и у того помутнело в глазах.
  - Вы ответите за это, - прошипел Джозеф, сочтя ниже своего достоинства указывать на то, каким именно способом мужлана настигнет заслуженная кара за столь дерзкий поступок.
  - Говорить база. Отпускать.
  - Странно, - приподнял брови аристократ. - Мне казалось, что Министерство информации должно отвязаться от моей скромной персоны. Что, вы не из тамошних крыс? Вы из конкурирующей мышеловки?
  Наглец показал татуировку волка, бегущего по степи, которая занимала добрую половину спины.
  - Не смейте опошлять этот образ! - с возмущением воскликнул помещик. - Эту татуировку нужно срочно стереть вместе с тем, кто вам её нанёс. Обзовитесь морскими тюленями, или лосевидными ежами, или дикобразовыми медузами, или любой другой нечистью.
  Узурпатор наследия Гессе не совсем понял, что сказал Джозеф, поэтому не стал возражать.
  - Сейчас говорить, - угрожающе приблизился он к пленнику.
  - Да что вы мне сделаете? - пожал плечами невольник. - Вы забыли, какую фамилию я имею честь носить, немолодой человек? Убейте меня - вас и ваших хозяев тут же вычислят, сколь искусно вы бы не прятались. Причините мне тяжкие телесные повреждения - и мы придём к тому же. Лучше потребуйте за меня выкуп, это хоть как-то оживит жизнь в замке.
  Его собеседник грозно ухмыльнулся и демонстративно повертел в руках пульт управления стулом.
  - Что ж, пожалуйста, пытайте, - неохотно произнёс Джозеф. - Мои скромные кости всецело в вашем распоряжении. Хотя даже сложно вообразить, как вы всё безнаказанно провернёте, с нынешними-то законами в этой сфере. Меня почему-то терзают опасения - можете считать это мастерской работой бессознательного - что вы не блещете выдающимся умом. На случай - чисто теоретический, поймите меня правильно - некоторой вашей недообразованности спешу вас просветить: одна царапина на моём теле - и вы сядете лет на двадцать пять.
  Мужчина охотно нажал белую кнопку на пульте. Поле, вырабатываемое стулом, заставляло каждую клеточку тела сжиматься, словно её заковали в смирительную рубашку. Одна женщина, похищенная из страны, где ежедневно нарушались права человека, так и не смогла дать чёткий ответ, какая же боль сильнее: та, что она испытала на дейзер-стуле, или родильная.
  Ужасающее ощущение настолько поглотило помещика, что махом вышибло все мысли из головы. Ему казалось, что он близок к смерти; впрочем, умирать в ближайшее время не входило в его планы, особенно в такой обстановке. Как только действие поля закончилось, Джозеф облегченно раскис, жадно вдыхая воздух.
  Его мучитель задумчиво повертел пульт в руках. Эффект длился шесть минут, и Министерство здравоохранения крайне не рекомендовало применять аппарат более трёх раз на одном человеке. Четвёртая пытка приводила к необратимым изменениям в организме, что могло подвести пытающего под статью, если аппарат применялся не в целях установления демократии. Пятый-шестой, максимум седьмой раз оканчивался летальным исходом.
  Следовало срочно решить, включить ли аппарат прямо сейчас, пока помещик не совсем отошёл от шока, чтобы окончательно сломить его волю, или отложить удовольствие, чтобы не покалечить его ненароком. В конце концов, добросердечный садист решил не транжирить пытки почём зря.
  - Ты, свинья, мне говорить, где база, - угрожающе заявил естествоиспытатель, несколько раз ударяя подопечного по лицу.
  - Пожалуйста, продолжайте, естества пытатель, - пробормотал Джозеф, сплёвывая на пол кровь. - Вы исключительно приятный собеседник. Не приходилось ли вам заканчивать Оксфорд? У вас такой прононс, ни с чем не перепутаешь.
  - Ты не сказать, я включить, - победоносно вскинул подбородок силач, подбросив для убедительности пульт.
  - Включай, - презрительно ответил великий герцог.
  Поле заработало во второй раз: помещику на секунду показалось, что сердце его сжимает железный обруч и оно вот-вот превратится в плохо переработанный фарш. Когда пытка прекратилась, Джозеф мог дышать только хрипло, с перебоями, как будто лёгкие его изодрали в клочья. Руки и ноги отнялись, он перестал их чувствовать. Только лёгкое покалывание в области живота убеждало его, что он до сих пор жив.
  Ненавистный незнакомец ехидно скрестил руки и на груди и подождал, пока аристократ окончательно придёт в себя.
  - Что вы пялитесь на меня? - с желчью прошептал пленник, кидая на мучителя яростный взгляд. - Давайте, включайте вашу машину в третий раз. Я, наверное, этого не переживу, но это не столь важно. На исход моего дела это никак не повлияет.
  После третьего раза Джозеф потерял сознание, и мужчина испугался, что не сможет его откачать. Быстро прибежали ребята из соседней комнаты, начали возиться с помещиком, и через полчаса жизнь его была вне опасности. Пару часов Джозеф медленно приходил в себя, будучи не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Язык не слушался его и вместо чёткой, слаженной речи получалось бессвязное мычание. Главный похититель заботливо напоил его водой, и когда взгляд аристократа стал более-менее осмысленным, вызвал перед ним экран.
  "Ку-ку, мой пупсик! Узнаёшь старую добрую тётю Милену? Ты был прав, лето на Мальте выдалось отвратительным, вчера был такой ливень, что в мой дом чуть не влетел какой-то сумасшедший аквалангист. Про что это я? Ах, да. Ты же знаешь, эти твои планы многим не по душе, не только всяким противным министерствам. Если ты это смотришь, значит, ты пережил три удара дейзи-полем. Поздравляю! Какая выносливость духа! Рано радуешься, мой мальчик. Тебя, конечно, будут искать, но парочка недель в запасе у нас есть. На тельце тебе наплевать, что для такого дегенерата вполне естественно. Так почему бы не позабавиться над твоей жалкой душонкой? Смотри, что придумала страшная тётка Милена. Я не буду давать тебе современные передачи, это было бы слишком плоско и примитивно для тебя. Нет, всемогущее ретро правит бал! Даже не пробуй отвлечься. Как только начнёшь засыпать, сирена съест тебе все ухи. Ты, конечно, не сможешь пошевелиться на стуле, а если отведёшь глаза от экрана, почувствуешь занимательную боль в глазах, жутчайшую просто. Мои славные зверюшки будут давать тебе есть и пить по мере надобности, чтобы ты не сдох раньше времени. В любой момент ты можешь прекратить это издевательство, нажав на красную кнопку под правым подлокотником. Советую это сделать как можно быстрее. Зачем мучиться перед смертью? Лавры Святого Себастьяна тебе всё равно не грозят. Целую. Ну, с Богом!"
  Великий герцог выслушал это страшное послание абсолютно молча и только крепче стиснул зубы. На лице его появилась суровая решительность, и мучитель вышел из комнаты, поняв, что уговаривать на капитуляцию пока рановато.
  Снова зажёгся экран, и Джозеф тут же отвёл взгляд. Боль полосонула по глазам острым ножом, и он вынужден был уставиться в прямоугольник бессмысленности. Показывали какое-то очень старое русское ток-шоу. Джозефа мало волновали людские проблемы: все человеки были для него на одно лицо, а психологизм в искусстве он считал чем-то вроде плебейских плясок. Психологизм в его восприятии противоречил чистому духу; он был париком, пытавшимся прикрыть лысину, спецэффектом, призванным замаскировать отсутствие истины.
  Впрочем, в этом шоу не пахло даже таким психологизмом. Начиналось оно вполне себе интересно, но потом все начали орать, махать руками и под конец подрались, так что Джозефу было не совсем понятно, зачем они все пришли в студию. Заявлялось о намерении решить конфликт; между тем эти люди изначально настроены крайне враждебно, безапелляционно, надменно, и вместо того чтобы выказывать сочувствие, не упускали ни одной возможности вызвериться друг на друга. Не увидев смысла в происходящем, он легко абстрагировался и начал думать о своём.
  Так прошло часа три, и похитители с неудовольствием обнаружили, что показатели стресса аристократа не сильно изменились. Было решено подключить тяжёлую артиллерию.
  Джозеф почти уже было задремал под очередной визг разъярённой тётки, как на экране появилась свежая картинка. Это был обычный американский дом, с чудным палисадиком, маленьким бассейном и батутом во дворе. Милая белокурая девочка с забавными кучеряшками - Муму - что-то рассказывала о себе и своей семье. За полчаса великий герцог заочно познакомился с её мамой, отцом, четырьмя сёстрами и многочисленными животными, преимущественно поросятами и котятами. Поначалу это было даже забавно. Помещик слегка улыбался, не понимая, чем сия передача должна быть хуже предыдущей. Спустя некоторое время веки его сами собой сомкнулись, и он отправился в крепкие объятия старины Морфея.
  
  Глава 44
  Элен очень нервничала, дожидаясь Кассандру, поэтому периодически прикрикивала на служащих аэропорта, объясняя, каким именно образом им следовало исполнять свои обязанности. Когда Кася, наконец, появилась, то выглядела хуже, чем надеялась начальница. Она была бледной, исхудавшей, и время от времени у неё появлялась слабость в коленках, заставлявшая несчастную спотыкаться на ровном месте.
  - Живая? - кинулась навстречу Элен. - Моя ты радость!.. Ну мы устроим этим Джопсам, можешь даже не волноваться.
  - Где он? - взволнованно спросила Кассандра.
  - Кто? - удивилась начальница.
  - Джозеф. Великий герцог, я имею в виду.
  - А! Ну так он у нас в надёжном местечке спрятан, голубчик. Спасибо Милене. Я думаю, он как раз...
  - Где он? - повысила голос Кассандра. - Адрес мне, адрес!
  - Да что ты разоралась-то! Ты мне хотя бы "привет" или (на что я уже не надеюсь) "спасибо" могла бы сказать?
  - Мне нужно с ним поговорить.
  - Зачем? - нахмурилась Элен. - Он и так нам рано или поздно всё скажет.
  - Так скажет быстрее. Стопроцентная информация.
  - М-да? Ну смотри.
  Кассандра трясущими руками схватила планшет Элен с адресом, зазубрила его и понеслась по направлению к выходу, даже не удосужившись поведать коллеге о своих приключениях в царстве пустоши. Девушка не помнила, как доехала до нужного места, и пришла в себя только тогда, когда оказалась в укромном уголке перед невзрачным коричневым строением, потонувшем в липах и вязах.
  Она толкнула главную дверь, которая мгновенно распахнулась, затем чуть поколебалась, решая, куда же идти: спуститься в подвал, подняться на второй этаж или исследовать прачечную, занимавшую весь первый этаж. Чихнув от волнения, она быстро сбежала вниз, прошла по коридору и наткнулась на комнату, где возле мониторов сидели похитители.
  - Вон, - возбуждённо начала показывать она жестами. - Все вон!
  - Чего? - удивился главный.
  - Вы сегодня свобода, - показала пантомиму Кассандра, заламывая руки и оттопыривая пальцы. - Улица ждать.
  Мужчины чрезвычайно обрадовались шабату в середине рабочего дня и послушно вышли на улицу. Девушка влетела в комнату, где держали Джозефа.
  Вид его поразил Кассандру до глубины души. Этот безобразный стул, мечта грязного инквизитора, эти обшарпанные грязно-коричневые стены и запах прогорклых щей в спёртом воздухе - всё здесь служило пыточным приспособлением для эстетически развитого чутья. Она сразу подбежала к помещику. Он был без сознания, с чуть скривившимся ртом, похудевший, очень бледный. Кассандра провела рукой по лбу несчастного и заподозрила, что у него температура.
  Позже она увидела и причину столь болезненного состояния аристократа. На экране отображалось какое-то шоу, содержания которого девушка не знала, но одного взгляда было достаточно, чтобы определить, что к чему. Эта мерзкая животная жизнь, главная цель которой заключалась в потакании скотским инстинктам, принципиальное отсутствие глубины и малейшего намёка на высокие устремления не только поощрялись, а даже воспевались, возводились в культ. Девочка была очень милая, хорошая, семья любила её, люди они были простые и естественные. Это проникало в душу глубже, чем следовало; будь бы на экране насильники или маньяки, к ним можно было бы испытать законное отвращение, но через любовь и симпатию в сердце смотрящего медленно пробирались основные постулаты этого телешоу. Как раз сейчас девочка целовала свою свинку, барахтаясь с ней в грязи, а мама с папой устраивали соревнование, кто из них громче пукнет. Сестра в очередной раз сгрызала ногти и помещала в их специальный ящик, чтобы потом, когда материала будет достаточно, соорудить из них занавеску.
  Джозеф издал лёгкий стон. Кассандра поискала пульт, отключающий притяжение дейзи-стула, и выбежала в соседнюю комнату, где взяла бутылку с водой. Она слегка обрызгала аристократа, и он медленно открыл глаза, нелепо моргая, видимо, так и не поняв, что здесь делает.
  - Как вы себя чувствуете? - встревоженно спросила Кассандра.
  - А, это вы... - прошептал помещик. - Счастливо оставаться.
  И он опять закрыл глаза и как будто отключился.
  - Стойте! - отчаянно воскликнула девушка, хлопая его по щекам. - Придите в себя, ваше высочество!
  Она вылила ему на голову остатки воды и подставила плечо, чтобы тот смог подняться. Ноги не слушались Джозефа, так что ей пришлось буквально тащить его до комнаты, где раньше сидели наблюдатели.
  - Камер здесь нет? - начала оглядываться Кассандра. - Нет, если государственных камер нет, значит, и наши не работают...
  - Спасибо вам, - слабо произнёс Джозеф, начиная приходить в себя и хлопая по телу, чтобы удостовериться, всё ли на месте.
  - Сколько вы уже здесь? - озабоченно спросила Кассандра.
  - Дня три. Я уже сбился со счёта.
  - Три дня! Подумать только! И они пытали вас самым бессовестным образом... Этой малышкой Куку, или как её там... Скоты!
  - Спасибо, мне до конца жизни хватит, - содрогнулся помещик. - Только я теперь не уверен, кто из нас Ку-ку на самом деле. А вы милостиво спустились ко мне с небес на землю, как падший ангел?
  - Это безобразие следует прекратить. Как только наши могли докатиться до такого! Я, боюсь, несколько переоценивала то место, где имею бесчестье работать.
  - Ваши? - поднял брови аристократ. - Вот идиоты. Плохой способ справиться со мной. Я повторяю свой вопрос: что вы тут делаете? Вам от начальства не влетит за благородные порывы?
  - Какая разница! - махнула рукой Кассандра. - Я сдаюсь, ваше высочество. Вы победили, вы были правы. Нельзя, невозможно так жить. Как можно медленно загнивать в смрадном болоте, затыкая нос и восхваляя чудесные миазмы вокруг! Пусть другие идут на дно; это их дело и их счастье. Видеть всё, что происходит вокруг и не пытаться изменить это - преступление по отношению к человеку внутри себя. Что вы сделали со мной? Запомните: нельзя показывать человеку путь, если он не сможет на него ступить, если камни этой дороги изранят его нежные ноги. Мой томагавк придавлен тоннами сырой земли, я не смогу стать на тропу войны вместе с вами. Каково это? Хранить в себе образы Рая и просыпаться утром в своей серой комнате, на смятой постели, мучаясь от невозможности хотя бы на минуту вернуться обратно! Что вы сделали со мной, с лучшим конформистом всех времён и народов? Радости приедаются, эмоции притупляются; ничто не веселит, не забавляет меня. Я потеряла вкус к жизни. Вот она бежит вокруг меня бурным потоком, эта чудесная жизнь, такая светлая, такая настоящая! И что же? Я не могу насладиться ею. Всё у ног моих, и ничего мне не нужно. Зачем вам надо было поднимать меня до вашего уровня, показывать мне мир других возможностей? Кто вам просил открывать мне глаза? Я не смогу сражаться против вас теперь. Если я одержу победу, я убью частичку себя, ту часть, мою лучшую часть, которая пробудилась и страдает вместе с вами. Нельзя, невозможно жить в обществе, которое растлевает душу вместо того, чтобы возвышать её. Если большинство не понимает этого и только усугубляет положение, радостно предаваясь всем мыслимым и немыслимым порокам, это их дело. На Земле во все времена только 10-15% людей можно было назвать вменяемыми. Вот с ними я и хочу строить будущее. На остальных мне плевать, я готова сбросить на них сколько угодно бомб, если это поможет. Я с вами теперь.
  Великий герцог слушал её очень сосредоточенно, отойдя на несколько шагов назад и скрестив руки на груди. Он всё больше и больше хмурился, и иногда его нос нервно вздрагивал.
  - Чего вы хотите от меня? - спросил он натянуто.
  - В каком смысле? - остолбенела Кассандра.
  - Чего вы хотите от меня? - повторил Джозеф, повышая голос и срываясь на середине фразы. - Что вам от меня нужно? Вы снова что-то задумали? Опять ваши манипуляторские штучки?
  - Нет, что вы! - опешила девушка. - Я правду пришла вам сказать. В первый раз за всё время нашего знакомства.
  - Хватит! - взвизгнул помещик, бледнея от ярости. - Довольно с меня ваших хитростей! Я уже жалею, что связался с вами. Я и так сказал много, слишком много, больше, чем следовало бы. Я не понимаю этого вашего хода. Зачем вам понадобился такой маневр?
  - Да нет же! - со слезами на глазах воскликнула Кассандра. - Я всё как есть говорю вам, как на духу, всё, что думаю и чувствую, правду, понимаете? Вы совсем разучились отличать фальшивые эмоции от настоящих?
  - Подите прочь, - невозмутимо ответил Джозеф, гордо отворачиваясь к стенке.
  - Пребывание в замке дурно сказывается на ваших эмпатических способностях, - заявила Кассандра, не двигаясь с места. - Вам нужно чаще бывать в коллективе. Хотите, я устрою вас в офис?
  - Прочь, я сказал, - повелительно добавил помещик.
  Девушка медленно побрела вон, но на половине пути остановилась и обернулась.
  - Вы можете пропустить эту информацию мимо ушей, это ваше дело. Но вы действительно выдали себя тогда, возле карты. Министерство сейчас проверяет десятый отрезок, потом переключится на восьмой, затем - на девятый. Эвакуироваться я бы не советовала, это будет заметно. Просто затаитесь получше. Если у вас есть запасной вариант, используйте его. Если я вас неправильно поняла, и вы спрятались совершенно в другом месте, - ваше счастье. До свидания.
  Она вышла на свежий воздух, велела похитителям разбредаться по домам и почти было дошла до конца улицы, как вернулась обратно.
  - Ну подумайте сами, зачем мне делать такие глупости? Мы и так с вами наладили отличный контакт.
  - Вы могли специально разыграть эту сцену с похищением, а потом явиться и спасти меня, чтобы я окончательно вам доверился, размяк и выболтал остатки своих секретов.
  - Не возразишь, - пробормотала Кассандра. - Но зачем тогда я бы стала говорить вам, что всё подстроено министерством? Свалила бы вину на какую-нибудь корпорацию. Мне нечего возразить вам. Единственный аргумент - мои чувства, которые нельзя зафиксировать. Вы либо верите мне, либо нет.
  - Где-то я уже это слышал, - заметил Джозеф, оборачиваясь к девушке.
  - А, теперь я вижу, в чём дело, - протянула Кася. - Вы не понимаете логику эмоций. Вы не видите её структуру, не знаете, где прочный фундамент, а где карточный домик, который может развалиться через секунду. Любой чувственно развитый человек сказал бы вам, что мои слова - правдивы.
  Великий герцог несколько раз прошёлся по комнате, видимо, слегка взволнованный.
  - Я немного изменился за последнее время, - мягко ответил он. - Я замечаю, что стал немного иначе реагировать на вещи. Тогда, в замке, да и в кафе, ваша речь была мне убедительна, всё казалось логичным. Сейчас же... Ваше прежнее поведение, сама ситуация, в которой мы находимся, то, что вы сказали мне сейчас, не сочетается между собой, не образует цельную картину. Это как три куска разной ткани, сшитых пёстрыми нитками.
  - И?..
  - Во мне поселилось какое-то новое чувство. Оно заставляет меня смотреть на вещи несколько иначе, вопреки здравому смыслу.
  - И что же говорит вам это новое чувство?
  - Оно хочет сказать мне, что вы не врёте, - замешкался Джозеф. - Но, знаете, я не успел испытать его, так что не могу утверждать, насколько оно верно. К тому же, я пока плоховато его слышу и, быть может, неправильно понимаю. Давайте пока разойдёмся и сделаем вид, как будто ничего не было. Мне и правда не хочется иметь с вами никаких дел, правда, это только запутывает меня.
  Кассандра пристально посмотрела на него, хмыкнула и горделиво скрылась в дверном проёме.
  
  Глава 45
  Элен сидела в кабинете пятиэтажного дома по адресу Важная, 8, и перебирала кипы архивных бумаг. Рисование рожиц на ценных когда-то документах придавало ей уверенности в себе. Тот факт, что даже исписанную с одной стороны бумагу можно было продать на чёрном рынке за большие деньги, только придавал делу затаённое удовольствие, которое порою возникает от актов вандализма.
  Семисотлетнее здание, изготовленное из белого камня, почерневшего со временем, принадлежало Комитету защиты прав носителей нетрадиционной сексуальности. Две недели назад в Европе прогремело громкое дело: группой объектофилов была изнасилована Берлинская стена, и все силы Комитета были брошены на то, чтобы защитить любителей шероховатых форм от нападок их узколобых оппонентов. Как раз сейчас группа добровольцев подготовила иск о защите поруганной чести и достоинства этой самой стены, так что пришлось мобилизовать все силы. Элен, как старая приятельница главы Комитета, временно обосновалась в полуопустевшем здании и важно расхаживала по его гулким коридорам.
  - Что это ты там устроила? - строго спросила она вошедшую в кабинет Кассандру, отложив все бумаги.
  - Всё отлично, - уверила её девушка. - Я сыграла в доброго полицейского. Он размяк и всё мне выдал. На пятом отрезке базы находятся, на пятом! Это я всё неправильно поняла. Он промямлил про какой-то архипелаг, у него база как-то заумно рассредоточена, по частям.
  - Пятый? - нахмурилась Элен. - Переносить силы, когда проверка идёт полным ходом, будет очень и очень проблематично. У нас составлен оптимальный план на 8, 9 и 10 участки.
  - Ну, что поделаешь, - развела руками Кассандра. - Я ж не виновата, что он так хитро маскируется.
  - М-да, - заметило высокое начальство. - Как хорошо, когда есть запасные варианты.
  - Ты о чём? - встревожилась девушка.
  - Пошли, покажу.
  Элен взяла её за руку и повела по длинному коридору, где глухим эхом отдавался каждый шаг, в какой-то малоприметный закуток с низкой дверью, обитой красной кожей. Дверь легко открылась, стоило только начальнице нажать в определённом месте, и Кассандра согнулась почти вдвое, чтобы хоть как-то попасть в помещение. Проползя по коридорчику, девушка попала в просторную комнату с полукруглым сводом и тремя зарешёченными окнами.
  В середине её стоял точно такой же стул, какой Кассандра видела день назад, только сидела на нём совсем молодая девушка. Её рот был заклеен, а глаза настолько расширились от ужаса, что совсем потеряли человеческое выражение и стали как будто кукольными. Пленница показалась Кассандре знакомой.
  - Так, - начала Элен. - Нужно посмотреть, где его высочество сейчас находится. Как хорошо, что мы прикрепили чип!.. Я надеюсь, он не успел уехать в Адуан. О! Отель "Виктория"! Видимо, решил перевести дух, бедняга.
  - Кто это? - кивнула в сторону заключённой Кассандра.
  - Агнесса Питбуль. Та девица, что в Адуан на ПМЖ переехала. Мы её как оттуда вытравили: сначала послали герцогу нашему письмо на розовой надушенной бумаге - как он мог устоять? - мол, приезжай, давно не виделись, нужно обсудить важные вещи, жду тебя. Сработало! А потом и ей прислали сообщение, мол, не показывай это письмо никому, срочно едь в Прагу, Джозеф в опасности, и только ты его спасёшь. Ну, она и повелась, как дура.
  - А ему письмо вы от чьего имени написали? - встревожилась Кася.
  - Да мы не подписывались даже. Расчёт был, что у него есть какая-нибудь роковая баба в запасе, он на неё подумает. Так, сигнал пошёл! Отлично!
  В номере цу Гундера-Балленштайна сам собой зажёгся экран, и он увидел ноздри Элен, которая подошла слишком близко к камере и заслонила собой всё.
  - Да неужели! - пробормотал он. - Приветствую вас, о перелётные ласточки весны. Опять вы решили свить гнездо на моём балконе?
  - Нам открылись новые горизонты, ваше высочество. Обещаем не возвращаться, - где-то на заднем фоне усмехнулась Кассандра.
  - Хм, если это в последний раз, то я прощаю, - лениво ответил помещик, не вставая с кровати и вглядываясь исключительно в потолок.
  - Приём-приём! - бодро ринулась в атаку Элен. - Как самочувствие?
  - Спасибо, неплохо. Ваши электрические процедуры - отличное средство взбодриться. Если вы хотите предложить мне вторую путёвку в вашу здравницу - благодарю покорно. Не стоит транжирить бюджетные средства почём зря, а я и так отлично отдохнул по вашей вине.
  - Ну что вы! - учтиво воскликнула собеседница. - Наше министерство не забывает своих подданных, и день и ночь трудится во имя их блага. Мы милостиво припасли путёвку даже для вашей девушки. Вы не огорчитесь, я надеюсь, раздельному проживанию?
  Элен отошла подальше и придвинула экран так, чтобы помещик смог разглядеть Агнессу, беспомощно сидящую на стуле и умоляющую глазами о помощи. Джозеф моментально сел и наклонился вперёд, вглядываясь во всё происходящее.
  - Я думаю, вы вполне представляете себе все прелести электрического оздоровления для молодого организма. Исчезает всё ненужное: зубы, волосы, аппетит...
  - Что вы хотите от меня? - сосредоточенно спросил аристократ.
  - Мы? От вас? Зачем вы так с нами, ваше высочество? Наши путёвки предоставляются исключительно бесплатно! Хотя скромное пожертвование на развитие учреждения в виде паролей и явок, чего уж греха таить, нам бы не повредило.
  Джозеф ничего не ответил. Раздосадованная Элен для пущего эффекта развязала тряпку, закрывающую девушке рот, и вынула кляп. Агнесса не плакала и не умоляла помещика освободить её. Она лишь беспомощно посмотрела на него и попыталась отвернуться.
  - Я вижу, у вас тут полное взаимопонимание, - заметила Элен. - Ну, ежели вы считаете, что вашей подружке процедуры пойдут лишь на пользу...
  И она включила стул всего на одну минуту, в самом щадящем режиме. Кассандра отвернулась, чтобы не видеть происходящего, а Джозеф лишь внимательно наблюдал, на секунду скривившись, как будто от физической боли.
  После того как пытка закончилась, Агнесса беспомощно обмякла в кресле. По щекам девушки текли слезы, и иногда её тело ни с того ни с сего начинала сводить судорога.
  - У нас тут перебои с энергией, - ласково заявила Элен. - Но ради таких полезных процедур мы, так уж и быть, изыщем ресурсы.
  - Мне нужно подумать, - ровно ответил Джозеф.
  - Поду-у-умать? - разочарованно протянула она. - Пока вы будете думать, у нас бесплатные путёвки закончатся. Желающих, знаете ли, хоть отбавляй. Вы уверены?
  - Да.
  Элен от досады легонько пнула Агнессу, чтобы та начала хоть как-то жаловаться, но не услышала от неё ни писка. Не то чтобы начальница была плохим или жестокосердным человеком. Ради собственной забавы Элен и мухи бы не обидела. Другое дело - некоторые рабочие моменты. На перекрёстке конфликтующих интересов любой поворот был оправдан, так что женщине даже в голову не приходило, что она поступает как-то дурно.
  Кассандра же не вмешивалась, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений, хотя и смотреть на всё это ей не хотелось.
  - Мне очень, очень жаль, что приходится так поступать. Я, на самом деле, человек хороший. Но вам не стоило переходить нам дорожку, да ещё и в неположенных местах. Если вы так настаиваете на повторном проведении процедуры, то пожалуйста.
  - Нет, не надо! Пожалуйста! Ради Бога! - со слезами вырвалось у Агнессы.
  Элен включила стул второй раз, и девушка потеряла сознание от боли. После выключения поля она тихо стонала, минут пятнадцать не приходя в себя.
  - Мне нужно подумать, - с теми же интонациями сказал Джозеф.
  - Ну вот, - вздохнула Элен. - Такую любовь к электропроцедурам я вижу в первый раз. Сколько вам нужно времени?
  - Неделю.
  - Хорошо. Жду вас в следующее воскресенье на этом же месте.
  - Я не так глуп теперь. Нет уж, лучше вы к нам.
  - Как будет угодно, - галантно присела девушка. - Но вы же представляете последствия вашего отрицательного отказа?
  - Вполне.
  - Ну и чудненько. Это я так, на всякий случай решила прояснить.
  Великий герцог выключил экран, не попрощавшись. Агнесса потихоньку начала приходить в себя, и Кассандра протирала её лицо смоченной в холодной воде тряпкой.
  - Зачем ты ребёнка только мучила, - пробормотала она.
  - Даже не знаю, - пожала плечами начальница. - Мне Милена посоветовала.
  - Милена, - нахмурилась Кассандра. - Бред! Ради чего он будет отказываться от дела своей жизни? Ради какой-то девчонки, которая живёт у него в замке месяц? Чего бы это?
  - Ой, ну мало ли, - махнула рукой Элен. - Влюбился, может.
  - Ага, - скептически ухмыльнулась Кассандра. - Как бы он там ни влюбился - если такое в принципе возможно - это не перевесит его главной и единственной любви: подрывной деятельности на благо культурного прогресса.
  - Что же, посмотрим, - вздохнула собеседница. - По крайней мере, попытаться стоило. Чем чёрт не шутит? Всё же легче, чем мониторить океаны. Сейчас наша главная задача - спрятать её так, чтобы у Джо не было ни одного шанса ей найти.
  
  Глава 46
  Встреча была назначена в Цепной ложбине, в двух километрах от замка. Посмотреть на развязку дела приехал весь отдел интернет-безопасности, а также человек тридцать военных - на всякий случай. Вся эта ватага разбила лагерь на поросшем ельником холме, откуда открывался прелестный вид на окрестности. Под остроконечными синими тентами бурлила жизнь, велись всяческие перестановки и обсуждения происходящего. Кто-то жёг костёр, кто-то играл в карты, кто-то просто носился по лесу от переизбытка сил.
  Элен сидела на самой высокой точке холма и внимательно осматривала местность. Она напоминала ей чашу, дном которой служила ложбина, а стенками - многочисленные неровные холмы. Замок виднелся где-то вдали, и Элен никак не давало покоя одно важное обстоятельство.
  - Ну как, может пойдём уже? - спросила подошедшая сзади Кассандра.
  Встреча была назначена на двенадцать часов.
  - Сейчас полдвенадцатого, - поморщилась Элен. - Мы спустимся за пятнадцать минут. Приходить раньше - моветон.
  Откуда ни возьмись появилась Венера.
  - Как всё-таки хорошо, что нам попалась в руки эта Агнесса! Это было бы так легко! А мы мучились, - радостно воскликнула она.
  Элен запретила Кассандре рассказывать кому-либо о том, что произошло на Важной улице.
  - Да не думаю я, что нам так несказанно повезёт и он тут же сдастся, - поморщилась Кася. - С чего бы? Кстати, Элен, нам обязательно всем надевать синие плащи?
  - Обязательно.
  - Но зачем? Не хочу походить на попугая.
  - Ты можешь не надевать, хорошо, - спокойно ответила Элен. - Но все остальные обязаны. Это приказ. И половина пускай закроет лица капюшонами.
  - Зачем? - озадаченно спросила Венера.
  Начальница ничего не ответила, а только молча ушла в свои мысли, уронив голову на руки. Потом она начала нервно расхаживать с места на место, пока не наступило 11:45.
  - Пора, - тяжело вздохнула она. - Пожелайте мне удачи.
  - Всё будет хорошо, - хором подбодрили её девушки.
  Как и было приказано, все облачились в длинные плащи с большими капюшонами, делающие их похожими на огромных синих дятлов. Отряд дружно направлялся в ложбину, перекидываясь по дороге шуточками. Агнесса находилась в самой гуще толпы, обвязанная верёвками, как торт. Ходить ей было бы трудно, так что один здоровенный детина нёс её на руках.
  Когда они пришли в Цепную ложбину, Джозеф уже поджидал их. Его окружали вооружённые слуги, человек двадцать, которые беспокойно о чём-то перешёптывались. Сам великий герцог казался отстранённым и напряженно глядел куда-то вдаль, периодически сплёвывая себе под ноги.
  - Я понимаю теперь, почему в СШЕ такой бардак с принятием законов, - заметил он, когда отряд противников рассредоточился по ложбине ровным полукругом. - Даже если вы, самые светлые умы Министерства информации, не можете прийти, не опоздав на пять минут... Вот почему закон о создании города для эксгибиционистов третий год принять не могут.
  - Естественно, только поэтому, - ответила Элен, скрещивая руки на груди. - Вы подумали над нашими условиями, ваше высочество? Агнесса только что вышла из санатория. Я не понимаю, конечно, чем ваш замок лучше, но она просилась назад... Так что же, будем потакать желаниям капризного дитяти?
  Помещик подошёл к Агнессе, окружённой пятью охранниками, откинул капюшон и внимательно всмотрелся в её лицо. Он поднял подбородок девушки и мягко повернул её голову по направлению к свету. Нижняя часть лица пленницы была не видна из-за большой белой тряпки, стянутой в плотный узел сзади. Оставались только глаза, умоляюще смотревшие на Джозефа, да чистый лоб, по которому впервые пробежала морщинка сомнения.
  - Я принимаю ваши условия, - спокойно заметил аристократ, отходя от Агнессы на пару шагов. - Что вы хотите взамен?
  - Ну как, - замешкалась поначалу Элен, с трудом подавившая просыпающуюся радость. - Это... А! Всю информацию о том, как было спланировано преступление, кто в нём участвовал, а также где находятся ваши базы и как их обезвредить.
  - Полную информацию я предоставить вам не имею права. Это подвергнуло бы опасности многих людей, которые мне дороги. Зачем они вам? Довольствуйтесь тем, что план не будет приведён в исполнение.
  - Ладно, - сказала девушка, начиная напряжённо оглядываться по сторонам. - Где бы нам обсудить условия?
  - Пройдёмте ко мне в замок.
  - Нет уж, - усмехнулась Элен. - Как советовали чудесатой Алисе: "Прежде чем лезть куда-нибудь, подумай сначала, хорошенько подумай: "А как я оттуда вылезу?".
  - Стыдно не доверять европейской аристократии!
  - На войне как на войне. Давайте отойдём вон туда, подальше от всех.
  Элен и Джозеф направились к небольшой опушке перед самой кромкой леса. Как только они сделали шагов пятнадцать, великий герцог демонстративно чихнул три раза. Один из слуг поднял красную тряпку, и раздался страшный треск, как будто в небе одновременно отгрохотал десяток громовых раскатов.
  - Ни с места! - прокричал Джозеф. - Всем не двигаться! Руки в воздух, живо!
  Хотя аристократ и не угрожал никаким оружием, повелительность его тона подействовала на министерский отряд парализующее. Сначала подняли руки человек пять, а потом и другие потянулись.
  - Не советую вам шевелиться, господа! На деревьях засел "Гранатовый лес", а это самые меткие стрелки во всей Европе. Граф Виттенштейн любезно одолжил мне их на время. Вы все под прицелом. Малейшее движение - и вы не успеете даже помолиться своим крысиным богам перед отправкой на тот свет.
  Слуги помещика приехали на лошадях, и к тому моменту, когда великий герцог окончил свою речь, они все были в седле. Арчи, как наиболее крепкий, быстро подскакал к Агнессе и перекинул её через седло. Придерживая девушку одной рукой, он пришпорил коня, так что тот сорвался с места и изо всех сил поскакал по дороге, ведущей в замок. За ним поспешили все остальные.
  - Не советую вам шевелиться ещё с час, - важно добавил Джозеф. - Вас будут держать на мушке. Как только вы услышите десять выстрелов, то можете убираться восвояси. Всего доброго, приятно было с вами иметь дело.
  Он уселся в небольшую одноместную повозку, дожидавшуюся невдалеке, и помчался вслед за всеми.
  Назад министерский отряд возвращался молча. Жгучее разочарование охватило большую его часть, и никто не хотел признаваться в том, как униженно они себя ощущали. Что может быть обиднее, чем споткнуться перед самым финишем?
  - Ну и что мы будем делать? - жалобно спросила Венера ближе к вечеру, когда все развели костры, как будто надеясь, что светлый огонёк поселится и в их замороженных неудачей душах.
  - Ничего не будем делать, - ответила Кассандра, приютившаяся на корточках в опасной близости от пламени. - Он выиграл, мы проиграли. Учитесь принимать поражение.
  - У нас остаётся мониторинг Тихого океана, - кисло добавила Венера. - Но это всё так сложно, что я боюсь, что мы не справимся. Эх, счастье было так возможно!..
  - Мы подождём, - хладнокровно заметила Элен, стоявшая чуть поодаль.
  - Чего подождем? - недоумевающе спросила Кассандра.
  - Я жду его в гости. Должен в ближайшее время подойти. Сколько там уже? Восемь. Задерживается. Ну, ничего, к девяти должен заглянуть к нам на огонёк.
  - Ты сошла с ума, - пробормотала Кассандра. - Неудачи всех сражают. Я надеюсь, со временем ты оправишься от провала. Вряд ли тебя серьёзно понизят в должности.
  Кася прислушалась. Где-то вдали раздался лёгкий хруст веток. Шум потихоньку приближался, и было совершенно непонятно, кто мог спокойно разгуливать по лесу в такой час. Министерский отряд развалился вокруг костров, и было отлично видно, что никто никуда не отходил.
  - О, идёт, - спокойно заметила Элен. - Чего и следовало ожидать. Приветствую, ваше высочество! Теперь вы понимаете, почему я не совсем доверяю европейской аристократии?
  - Зато я не совсем понимаю, почему я так доверял европейской бюрократии, - угрюмо пробормотал Джозеф, отряхиваясь от прилипших листиков и сучьев. Языки пламени выхватывали из темноты его лицо, встревоженное и озабоченное.
  - Вы не хотите извиниться передо мной?
  - А вы?
  - Нет. Уж если блефовать, так вдвоём. Так и знала, что вы что-нибудь подобное выкинете.
  - Скажите, а вам та девушка нужна или я могу оставить её себе?
  - Можете делать с ней, что хотите. Ей чужды демократические ценности.
  - Понятно, - вздохнул великий герцог. - Что же, отложим её про запас. Должна же быть у Агнессы хоть какая-нибудь подруга.
  - Ну-с? - выжидательно спросила Элен, подходя поближе к Джозефу.
  - Я клянусь вам, что откажусь от выполнения своего плана.
  - А дальше?
  - А вам мало? - грозно спросил помещик.
  - Как-то да, хотелось бы услышать более пространный ответ.
  - Этого более чем достаточно, - холодно возразил Джозеф. - Моему слову, в отличие от вашего, можно верить.
  Элен отошла, чтобы посовещаться с коллегами. Мнения разделились: кто-то категорически не верил аристократу, кто-то предлагал воспользоваться ситуацией, пока не поздно.
  - Можете полагаться на его слово, - встряла в разговор прибежавшая Кассандра. - Он никогда не нарушит клятву. Я гарантирую.
  Элен недовольно вздохнула и сделала повелительный щелчок пальцами. Из самого большого шатра вышли пять человек, сопровождающие Агнессу. Как только её развязали, она бросилась к Джозефу и разрыдалась у него на груди. Помещик в последний раз осмотрел всех присутствующих и, горько хмыкнув, заковылял обратно, придерживая девушку за плечи.
  - Что это было? - тихо спросила Венера.
  Над лагерем повисло молчание. Как будто сговорившись, все уставились в свои кружки.
  - И всё равно мне как-то не по себе, - поникла головой Элен. - Ну как, как можно полагаться на честное слово? Пусть даже аристократическое.
  - На большее он бы и не пошёл, - заметила Кассандра, отхлёбывая нечто, похожее на кофе, с жестяной походной кружки. - Довольствуйся тем, что есть.
  - Всё хорошо, что хорошо кончается, - примирительно улыбнулась Венера, поднимая чашку с травяным чаем, как будто желая произнести тост за процветание всех дел, которыми когда-либо будет заниматься Министерство информации.
  
  Глава 47
  - Нет, ну это всё-таки форменное безобразие! - возмущалась Кассандра неделю спустя, когда в гости к ней зашёл Хосе. - Сдалась ему эта Агнесса? Месяц-другой - и нате, он уже променял свои грандиозные планы... На кого? На эту недоразвитую жужелицу?
  - Ты думаешь, у него не возникнет искушения отказаться от данного слова? - скептически спросил коллега, подбрасывая к потолку её любимую статуэтку. Бог Огня, привезённый из Африки, был вроде бы не против.
  - Ни в коем случае.
  - Откуда в тебе такая вера в европейскую аристократию?
  - Я не знаю магического средства, с помощью которого можно превратить слово в воробья и прищучить его на ближайшей ветке.
  - Хм. Одно дело понятия чести, все эти идеалы, которым мы следуем во время самых возвышенных порывов души. Другое - проблемы насущные, ежедневные, рутинно-засасывающие. Я посмотрю, как запоёт твой Джозеф, когда к нему подступит горячее желание довести дело до конца, и как он будет гнать его от себя, осознавая, что единственное препятствие - всего лишь жалкий воробушек, которого можно пришибить палкой. Сразу появятся тысячи смягчающих обстоятельств. Например, "слово, данное европейскому чиновнику, не считается таковым, если оно было заключено на третьи лунные сутки" или "слово, данное мёртвому европейскому чиновнику, теряет свою обязательность".
  - А если при этом и любовь накроется медным тазом, то совсем беда, - вздохнула Кассандра, незаметно спасая эфиопское божество. - Я всегда утверждала, что любовь - вещь эмоциональная, и, будучи таковой, она противоположна чистому и холодному рассудку. Так что его высочество совершил непростительную глупость.
  - Да. Я надеюсь, вы не перестали проверять острова Тихого океана?
  - Не знаю. Мне это дело надоело выше крыши.
  - Вот и хорошо. Потому что я пришёл тебе новое задание поручить. Это дело мне и самому успело поднадоесть, правда, где-то на уровне подвального помещения.
  - Давай. Отвлечься мне не помешало бы теперь.
  - Ты ещё не отвыкла мыслить прямолинейно со всеми этими хитростями? Фонд Лювайса послал нам запрос. Его глава заподозрил, что Центр АМС украл у него очень важную разработку. Лювайсовцы начинают с октября, а Центр вроде бы уже проводит исследования на подозрительно схожих принципах. Я тебе скинул основную информацию, изучи. Потом поезжай в Центр - это в Кракове, недалеко - и проверь, насколько там потрудились кудесники плагиата. На первый взгляд ничего не видно, но кто их знает...
  - Хорошо, - вздохнула девушка с довольной улыбкой.
  Чтобы не терять времени зря, они распили бутылку редисочного ликёра. Кассандра казалась оживлённой, радостной, без конца пыталась острить и смеялась с малейшего намёка на шутку.
  В Кракове дул порывистый ветер, до костей пробиравший своим ледяным дыханием, и девушка высоко подняла воротник тёмного пальто, с каждой минутой становясь всё более похожей на фрустрированного пингвина. От холода она пританцовывала на месте, нетерпеливо озираясь по сторонам. Наконец из дверей заброшенного университета, подаренного правительством Центру АМС, вышел мужчина лет пятидесяти пяти и приветливо помахал Кассандре рукой.
  - Простите, что заставил вас ждать, - извинился он с самой обаятельной улыбкой, какую только можно было представить. - Часы переводили, а я, старый дурак, всё не привыкну... Профессор Адам Збигневич к вашим услугам.
  Одет он был неброско, аккуратно, в твидовый костюм песочного цвета, а на кромке пиджака красовалась золотая запонка, подаренная женой на годовщину свадьбы. Это очень импонировало девушке, и она нашла в себе силы побороть нарастающее раздражение. Васильковые глаза профессора смотрели очень ласково, седина добавляла ему шарма, и весь его благородный облик всячески располагал к себе.
  - Как это меня зовут? - растерянно спросила девушка, протягивая руку для пожатия. - А, Кассандра. Кассандра Клим, очень приятно.
  Профессор начал водить её по коридорам, демонстрируя все достижения Центра, не гнушаясь вникать в самые мелкие подробности. Он не производил впечатления великого учёного, вынужденного снизойти до инфузории-туфельки и, скучая, объяснять ей самые элементарные вещи. Адам искренне болел наукой и из кожи вон лез, чтобы Кассандра заинтересовалась предметом изучения, поняла его и даже полюбила. Девушка оценила старания учёного и время от времени задавала вопросы невпопад, чем ужасно его радовала.
  - А что это вы, достопочтенный профессор Збигневич, идеи у людей воруете? - подмигнула Кася, решив не откладывать дело в долгий ящик. - Нехорошо, знаете ли. Такой уважаемый учёный.
  Игривый тон девушки несколько успокоил Адама.
  - Опять эти Лювайсы? - наморщил он лоб. - Их поверхностные пресвитерианские взгляды просто комичны. Сами не могут отличить гусеницы от касторки, так ещё и вводят людей в заблуждение.
  - Стало быть, ваши опыты не имеют ничего незаконно общего с дарма-креслом в диване профессора Мивайля?
  - Нет, конечно! - воскликнул Збигневич несколько обиженно. - Вы же знакомы с основными постулатами его концепции? Пойдёмте, я всё вам покажу.
  Профессор вежливо взял её за локоть, повёл по плохо освещённому коридору со множеством закоулков, спустился по лестнице на два этажа ниже, проехал в горизонтально движущемся лифте куда-то направо и вышел в холл, ярко освещённый небольшими шариками, прилепленными к стенам. В самом центре комнаты стояла металлическая конструкция высотой метра в два, чем-то напоминающая кресло. На ней практически терялся небольшой хрупкий человечек с кирпично-красными волосами. К телу его было прикреплено множество проводов, и над головой висело нечто наподобие палки, так что он походил на забавную ложноножку.
  - Интересно, - заметила Кассандра, и Збигневич отвёл её в обособленную стеклянную комнатку, половину которой занимали массивные приборы.
  - Как вы думаете, что это? - спросил он.
  - Хм... Двигатель, высасывающий энергию из человека?
  Профессор презрительно фыркнул.
  - Мы таким не занимаемся. Это было бы слишком легко. Лювайс увидел девайс и подумал, что мы всё скопировали. Нет, смотрите сами.
  Учёный нажал несколько кнопок, и монитор перед ним резко включился.
  - Вот это да, - присвистнула Кассандра.
  То, что высветилось на экране, походило на сцену из высокобюджетного приключенческого фильма. Всё те же крючковидные провода, всё тот же маленький человечек между ними. Пикантности картине придавала одна странная особенность. Мужчина как будто находился в центре огромного разноцветного яйца.
  - Ауру, стало быть, изучаете?
  - Именно, дитя моё. Душа человека - сложная конструкция. Мы, как говорится, "разъяли музыку, как труп" и разложили эту неуловимую материю на весьма конкретные составляющие.
  Действительно, поле подопытного было довольно чётко структурированно. В середине виднелся стержень, от которого отходили извилистые линии. Между ними помещались блоки разных цветов, незаметно переходивших от одного к другому. Всё это напомнило Кассандре дерево, по ветвям которого развесили разноцветную вату.
  - И зачем... зачем вам это надо?
  - Ох, милая пани, - вздохнул профессор. - Спектр наших исследований настолько широк, что я не отказался бы провести в этой комнате не одну жизнь. Конечно, мы никому не рассказываем о полученных результатах. Это опасно, да и представьте себе, что будет, если подобное оборудование попадёт в дурные руки! Нет, мы сначала должны научиться полностью контролировать процесс.
  - Что вы имеете в виду?
  - Последствия могут быть самыми неожиданными. Возьмём всяческого рода болезни. Я, конечно, имею в виду заболевания духа: алкоголизм, игроманию, блуд, навязчивое желание смотреть бандитские сериалы прошлых лет, гомосексуализм... Ах, простите, я не должен был говорить этого! Прошу вас, никому не сообщайте, что я включил в этот ряд последнее слово. Мне очень не хотелось бы, чтобы за мной прилетел товарищ на чёрном вертолёте. Лишиться работы... Нет!
  - Не беспокойтесь, прошу вас.
  - Благодарю, - выдохнул Збигневич. - Так я вот о чём: мы ясно видели, где в поле человека прячется эта аномалия. Как правило, один из отсеков загрязнялся и медленно распространял своё влияние на соседние ячейки. Мы чистили энергетику, удаляя загнившие куски и с помощью специального звукового аппарата настраивая её на нужный лад. Мало-помалу пустота в отсеке затягивалась и наполнялась новыми красками, человек уходил от нас довольный и весёлый, а потом - ба-бац! - что-то происходило, и вот у него в боку опять виднеется всё та же гадость, только уже более тёмная, более тяжёлая и гораздо более въедливая. Вывести её становилась во сто крат труднее. После пяти таких сеансов один наш подопечный скончался от сердечного приступа, а ведь он мог похвастаться идеальным здоровьем.
  - Внезапно, говорите, болезнь внезапно налетала? - задумчиво спросила Кассандра.
  - Увы.
  - "...тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя...".
  - Спасибо, мы используем в нашей работе наиболее значимые духовные достижения человечества, - важно заворчал учёный. - У меня под конец возникло такое ощущение, будто эта гадость специально затаилась где-то неподалёку да только и ждёт, чтобы вернуться на насиженное местечко. Расслабится человек - в доме чисто и убрано, заходи, кто хочет, пачкай его грязными ботинками. Так что теперь людей с такими проблемами я отправляю в лагерь моего друга По.
  - Патология характера, вызывающая эту "гадость", осталась прежней. Конечно, вы всего лишь удаляли пенку.
  - Да-да. Они там ледяной водой обливаются и по десять километров с утра наяривают. Я говорю им, что это во благо науки. Пусть совершенствуются, как хотят, а потом, развив силу воли, уже ко мне приходят. Знаете, у нас поначалу была та же ошибка с алкоголиками. Мы видели, что организм не вырабатывает достаточное количество любви. Мы взяли подопытную группу в шесть человек и насильно зажгли их, как лампочки. Только они так же и сгорели. Все шестеро умерли в течение двух недель после начала эксперимента.
  - Бедняги. А сейчас вы аппарат для чего используете?
  - О, сейчас мы применяем его в сугубо практических целях. Деньги зарабатываем. Пересадка душ, звуковые изъяны.
  - Простите?
  - Знаете, в Европе сохранилась небольшая прослойка, процентов пятнадцать, которая до сих пор верят в брак и хотят прожить с одним и тем же человеком всю жизнь. Как правило, это люди с крайне высоким или крайне низким уровнем развития, закомплексованные нонконформисты. Некоторые желают, чтобы и дети следовали их примеру. Конечно, человек абсолютно развитый и довольный жизнью не будет нуждаться в паре. Поэтому мы сажаем ребёнка на этот стул и с помощью звуковой аппаратуры вносим в его душу значительный изъян, какую-нибудь мелкую дисгармонию. Затем мы берём партнёра и делаем ему дефект прямо противоположного толка. Перед нами идеальная пара. Каждый теперь не сможет получать радость от жизни в одиночку, вместе они сцепляются намертво. Это очень удобно: ребёнок всегда будет в зоне контроля.
  - Спорный момент, - слегка вздрогнула Кассандра. - А что вы имеет в виду под "пересадкой душ"?
  - Здесь всё гораздо проще. Берутся два человека с небольшими изъянами, которые решили, что им выгодно вступить в долгосрочный брак. Ждать, пока они проникнуться родственными чувствами, не хотят, любовью заниматься им лень. Что мы делаем в таком случае? Берём небольшой кусочек энергетики от каждого и меняем их местами. Правда, если сразу же не начать жить вместе, эффект скоро пропадёт. Конечно, мы требуем всяческие справки о совместимости. Случается, чужая энергетика плохо приживается, и человек начинает творить безумные вещи. Был у нас один, который всё тело себе изодрал ногтями и чуть не измельтешил родителей насмерть. Второй стал пожирать рыбьи глаза, третий расстрелял колонну школьников, четвёртый выбросился из окна. Поэтому мы пациентов сразу на все четыре стороны после операции отпускаем, мало ли.
  - Что-нибудь ещё? - упавшим голосом спросила девушка.
  - О, самое интересное - это мыслесвязывающий стержень. Видите, это как костяк, на который нанизаны все энергоблоки, как скелет в организме человека. С помощью него можно задавать цель жизни. У людей с парализованным стержнем на наших глазах разваливалась вся система, блоки как будто расползались, мы еле успевали сохранить человека на этом свете. Такие люди ничего не смогли бы сделать в жизни и скорее всего умерли бы раньше, чем следовало. Если перепрограммировать стержень определённым образом - например, заложить в основу любовь к батончикам - человек всю свою жизнь положит на то, чтобы добывать, поглощать, совершенствовать, распространять батончики. Поэтому мы особенно осторожны в наших разработках. Страшно представить, что случится, если они попадут в руки нечестивых государств или, не приведи Господь, корпораций. Разумеется, я должен был давно прекратить эти исследование, но моё вечное любопытство... К тому же, кто-нибудь займётся этим рано или поздно. Так пусть уж это будут люди с высокой этикой, такие, как я и мои коллеги.
  - Скажите, - взволнованно спросила Кассандра, переминаясь с ноги на ногу, - а может ли эта схема работать по принципу приворота?
  - Конечно, - несколько озадаченно ответил Збигневич.
  - И если, допустим, запрограммировать человека на то, чтобы высшей ценностью для него стал другой человек...
  - Это очень опасно, - серьёзно ответил профессор. - Он ведь станет зависимым от малейшего изменения настроения другого. А если что-нибудь произойдёт?.. Так и до психиатрической клиники недалеко.
  - Это понятно, - порывисто сказала девушка, заложив руки за спину и начиная кружить по комнате. - Для человека в таком состоянии самым главным будет...что?
  - Не знаю, - развёл руками профессор. - Наверное, нахождение рядом с объектом страсти.
  - И он сделает всё, что прикажет объект, чтобы быть рядом с ним? Он ведь станет смыслом его жизни, верно?
  - Как-то так.
  - И пойдёт даже на то, о чём в нормальном состоянии подумать бы не смог?
  - Должно быть. Мы не смогли найти добровольцев для такого испытания, так что эмпирическими данными я не располагаю.
  - Спасибо, - задумалась Кассандра.
  - Девушка, - с усмешкой сказал Збигневич, взяв её за руку. - Выкиньте это из головы. Право же, есть куда более простые способы добиться внимания мужчины.
  - "Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему", - не меняя тона ответила собеседница, взглядом сверля дыру на потолке.
  - Я бы не прислушивался к советам зеков-гомосеков.
  Профессор похолодел от ужаса, осознав, что опять не удержал свой язык за зубами, но Кася как будто и не слышала его.
  - Вы не понимаете. В моей душе поселился соблазн. Я отдаю себе отчёт в том, что это неправильно, однако не испытываю ни малейших угрызений совести по поводу его вызревания. Я осознаю, что рано или поздно он возьмёт надо мною верх, так что просто экономлю своё и ваше время.
  Збигневич с сомнением покачал головой.
  - Подумайте, я ведь приведу к вам то, без чего весь эксперимент буксует, - добровольца.
  - Да кто же добровольно пойдёт на такое? Только сумасшедший.
  - О, у меня обширные связи в лучших дурдомах Европы, - загадочно ответила девушка и с улыбкой провела пальчиком по монитору.
  
  Глава 48
  Кассандра приехала на форпост 28 июля. Стояла замечательная погода: лёгкий ветерок ласково трепал нежные побеги лютиков, а неприступные сосны эгерийских лесов были невозмутимы и царственно-спокойны.
  - О, здравствуйте, здравствуйте, - по-приятельски кивнул девушке глава караула.
  - Здравствуй, Эдуард, - ответила Кассандра, заходя на башню и присаживаясь на стул, где посетители обычно ждали разрешения на въезд в великое герцогство.
  - Да что вы сидите-то, - улыбнулся парень. - Проезжайте. Мы уже и привыкли к вам.
  Кассандра одарила Эдуарда благодарной улыбкой и резво спустилась по ступенькам, отказавшись от экипажа. Ей хотелось пройтись пешком, чтобы обдумать всё, что предстояло сказать.
  На пороге замка она в нерешительности простояла минут семь, после постучала. Ей открыл Арчи, который сразу же захлопнул дверь, как только узнал посетительницу, и через некоторое время на пороге показался Старк.
  - Приветствую вас.
  От него повеяло таким холодом, что айсберг, потопивший "Титаник", показался бы разгорячённой печкой.
  - И я рада вас видеть, - дрогнул голос у Кассандры.
  Старк не сдвинулся с места.
  - Вы не хотите проводить меня к господину цу Гундер-Балленштайну?
  - Не хочу.
  Повисла напряжённая пауза.
  - Что же, - пробормотала Кассандра, присаживаясь на ступеньки. - Тогда я подожду его здесь. Должен же он когда-нибудь выйти.
  - Три дня вас устроит? - окатил её ледяным душем дворецкий.
  - Вполне.
  - Чудненько, - процедил сквозь зубы Старк, с грохотом захлопывая дверь.
  Через три часа на крыльцо прокрался Пьер.
  - Если вам действительно так нужно его высочество - шепнул он на ухо Кассандре, - поищите в лесу. Он здесь где-то недалеко гуляет.
  Девушка с энтузиазмом кинулась исследовать окрестности. Ноги сами принесли её в небольшой лесок из туй прямо за полем для гольфа. Слух её зацепился за тихий повторяющийся треск, и любопытство привело на небольшую полянку. Там, на пеньке, среди странной желтоватой травы, сидел Джозеф и ножиком снимал кору с небольшой веточки.
  - И после смерти мне не обрести покой, - вздохнул он. - Добрый день. Хотя мы с вами настолько, извините за выражение, подружились, что можно обходиться без церемоний.
  - Что же, если вы настаиваете... - растерянно ответила Кассандра, присаживаясь на расположенную неподалёку корягу. - Как поживаете?
  - А вы как думаете?
  - Думаю, что не очень.
  - Правильно думаете. Зачем вам что-либо объяснять? Только голосовые связки почём зря эксплуатировать.
  - Давайте устроим телепатический сеанс, - улыбнулась девушка. - Будем просто сидеть и обмениваться мыслями.
  - Мысли, - поморщился великий герцог. - Я закрыл им вход в свои чертоги разума. У нас с ними позиционная война.
  - Думать - скучно?
  - Неприятно больше. Я столько всего передумал за последний год, что натёр себе мозоль в лобной доле.
  - Смотря о чём думать. Вот если размышлять только о том, тушить на ужин овощи или жарить, то жизнь гораздо привлекательнее становится.
  - Вы думаете? - встрепенулся Джозеф. - Спасибо, я попробую.
  - Да ладно, не стоит благодарности, - величественно махнула рукой Кассандра. - Я приехала за тем, чтобы вернуть вам смысл жизни.
  - Да неужели? - скептически хмыкнул помещик. - Вы бредите, моя дорогая Кассандра. Каждого, кто произнесёт эти два слова вместе, стоит немедленно отправить в сумасшедший дом.
  - Послушайте только меня, - умоляюще сложила руки девушка. - Я знаю, о чём говорю. Вы лишились дела всей жизни, это правда. Но я недавно по работе была в одном удивительном научном центре. Там прививают смысл жизни! Стоит только захотеть - и вашим высшим счастьем станет игра в гольф, коллекционирование фарфоровых кошечек, ковыряние в носу зубочисткой - да всё, что угодно! Вы счастливый человек, вам не нужно думать о деньгах, и предмет ваших изысканий всегда будет у вас под рукой. Вы станете профессионалом в своём деле, вы заслужите уважение окружающих, подумайте!
  - А если мне ампутируют руки и ноги, что буду делать я со своей страстью к игре в гольф? Если фарфор попадёт в реестр запрещённых материалов? Если у меня выпадут все зубы, а на искусственные обнаружится аллергия? Что буду делать я с новоприобретённым смыслом жизни? Я стараюсь жить бессмысленно, и даже достиг на этом поприще некоторых успехов. Я не сделал сегодня ничего важного или полезного, и весьма этому рад. Не мешайте мне. Вы хотите завлечь меня на высоты, вторичного падения с которых я не переживу.
  - Зачем же обязательно падать-то? - растерялась Кассандра. - Не всё так плохо кончается, как это... Ой, простите, не морщитесь так, я не буду больше напоминать вам о той неудаче. Между прочим, вы сами в этом виноваты. Сдалась вам эта Агнесса!
  Аристократ так сильно дёрнул кору, что невольно порезал себе палец. Он слизнул кровь языком и стал искать новую палочку.
  - Вот уж от кого не ожидала такой человечности, так от вас. Мы могли бы вместе вершить судьбы мира... Я сделала бы всё, всё, что в моих силах, чтобы ваш план осуществился.
  - Вы хотите узнать, - насмешливо начал Джозеф, - почему я выбрал её, а не вас? Хотя вы умны, величественны, осмысленно разделяете мои цели, обладаете Бог знает какими достоинствами? Она добрее.
  - Сдались вы мне! - возмущённо фыркнула гостья. - Тоже мне, Клин Клинтон великий. Но разве вы сами не понимаете, что разница в возрасте рано или поздно скажется? Быть первой любовью девочки-подростка - хуже, чем отбывать срок на Колыме. Да она вас со свету сживёт своими выкрутасами! Вы точно убедились, что она не читала "Сопельки"?
  - Никогда не думал, что скажу это, но есть вещи и похуже, - глухо пробормотал великий герцог. - По крайней мере, я смогу переделать её под себя.
  - Пощадите мироздание, ваше высочество!
  - Между прочим, - начал Джозеф, лукаво посматривая на девушку исподлобья, - для человека, который разделяет мои мысли, вы чересчур пассивно себя ведёте. Проникнись вы идеей уничтожения интернета по-настоящему, вы бы нашли способ осуществить всё и без меня.
  - Это была минутная вспышка, - пожала плечами девушка. - Если в костёр не подбрасывать дрова, он погаснет... А вы что, хотите нарушить слово и поручить мне командование операцией?
  - Нет, - ответил помещик, от волнения переломав палочку пополам. - Но если бы вы... скажем, распорядились всем самостоятельно...
  - Распорядитель из меня ещё тот, - вкрадчиво заявила Кассандра. - Скажите, что мне нужно делать?
  - Нет, - нахмурился Джозеф. - Этим я нарушил бы слово.
  - Самостоятельно у меня не выйдет. На кого мне опереться? Я упаду, как подкошенная. Самолежательно только если.
  - Да будет так, - грустно понурил голову аристократ, моментально потухая.
  Девушка тяжело вздохнула, обхватила руками колени и несколько минут ковырялась носком левого ботинка в сырой земле.
  - Я бы могла, конечно, поискать базу, задействовав министерские ресурсы. Но это было бы очень опасно. Если бы меня заподозрили... Даже думать не хочется. Но я готова рискнуть. С одной просьбой: не мучайте себя. Мне тяжело смотреть, как вы медленно себя убиваете. Давайте я привью вам полезный смысл жизни, хорошо?
  Лоб помещика прорезала глубокая морщина посередине.
  - Хорошо, - согласился он спустя несколько минут раздумий. - В любом случае, хуже мне вряд ли будет. Только надо тщательно взвесить все "за" и "против". Цепляться за человека я не хочу, за занятие тоже... Это должно быть что-то долговечное. Например, этот замок. Да, хочу, чтобы Адуан стал смыслом моей жизни.
  - А вдруг он сгорит или его разрушат? Давайте сделаем астрономию вашим краеугольным интересом! Нравственный закон вы постигли, пора приняться за звёздное небо. Даже если ослепнете, Старк сможет вам читать учебники по астрономии; да и наука эта такая перспективная, что вряд ли когда-нибудь застопорится.
  - Отличная идея! - прояснилось лицо Джозефа. - Правда, в случае вашей удачи уничтожение интернета повредит моим занятиям. Хотя... Я готов пожертвовать своими личными интересами во благо человечества.
  - Запаситесь всей информацией, какую только можно достать, - потянулась Кася. - А узнавать новости научного сообщества вы сможете из личной переписки.
  - Справедливо. Когда мы поедем?
  - Утро вечера мудренее, - хищно улыбнулась девушка.
  - Простите, - ответил Джозеф, медленно вставая с пенька. - Уже девять часов, пора идти в замок на ужин. Вы переночуете у меня?
  - Конечно, конечно, - вальяжно ответила Кассандра и с высоко поднятой головой последовала за аристократом.
  
  Глава 49
  Не прошло и недели, как Адам Збигневич имел удовольствие лицезреть светлый Кассандрин лик во второй раз. Она пришла с каким-то щупленьким парнем, высоким и бледным, мало чем отличавшимся от тех, кто каждый день проходил мимо ворот Центра. Кассандра что-то ему рассказывала, и тот периодически кивал, особо не вникая в суть разговора. Когда профессор подошёл к ним, мужчина заметил его не сразу, так как внимательно высматривал что-то на улице, но затем спохватился и достал руки из карманов, сердечно пожав его ладонь. Повадки незнакомца показались Збигневичу глуповатыми, но серьёзный взгляд его печальных глаз вселил в учёного какое-то странное чувство тревоги.
  - Приветствую вас, - радушно начал он, встряхивая рукой, словно пытаясь нейтрализовать последствия крепкого рукопожатия посетителя. - Профессор Адам Збигневич, очень приятно.
  - Йожег Пыжег, - вяло представился незнакомец и внимательно посмотрел на Кассандру.
  - Прежде чем войти, молодой человек, я обязан уточнить у вас: вы отдаёте себе отчёт в том, что произойдёт? Вы понимаете, что ваша жизнь уже никогда не станет прежней?
  - Надеюсь.
  - Такие вопросы нужно было задавать год назад, - встряла Кассандра, пугливо оглядываясь по сторонам. - Ну что, пройдём?
  - Нет, молодой человек, я должен уяснить: вы действительно хотите этого? Вы должны полностью принять идею, впустить её в своё сердце, иначе у нас ничего не получится.
  - Я с детства любил выходить тёмной ночью во двор и смотреть на звёздное небо.
  - Я тоже, - несколько озадаченно сказал Збигневич. - Но, возвращаясь к нашей теме...
  - Я всё рассказала пану Пыжегу, можете не волноваться, - нетерпеливо заметила девушка, взяв профессора под руку и насильно заводя его внутрь.
  Кассандра очень быстро шла по направлению к нужному помещению, увлекая Збигневича за собой. Сзади безучастно шествовал Джозеф, задумчиво глядя себе под ноги.
  - Скажите, - резко повернулся перед лабораторией Збигневич, - а почему вы решили выбрать для этих целей... кхм... именно пани Клим?
  - Выбрать? Право выбора - у меня, поборника лютого авторитаризма? Ох, только не говорите мне о ваших демократических примочках! Я теперь плыву по течению и сложил все бразды правления своей судьбой в руки людей, которые того настоятельно требовали. Эта энергичная особа - мой поводырь в мире космических радостей.
  - Ай-да молодца! - воскликнул учёный, весело подмигнув пунцовой Кассандре. - Вы действительно думаете, что брак откроет вам целую Вселенную?
  - Закроет, надеюсь. Захлопнет двери в иные миры и сузит круг моих интересов до площади огорода. А почему вы спрашиваете?
  Девушка ойкнула и упала, как будто зацепившись за что-то. Все кинулись её поднимать, так что разговор завершился сам собой. Когда вся честная компания зашла в центр Центра, Кассандра зачем-то подлетела к металлическому креслу и внимательно ощупала его, проверяя прочность. Откуда-то вылезли сотрудники, начали осматривать кресло, потом кто-то нажал на кнопку и оно медленно опустилось. Великий герцог уселся, как полагалось, и безучастно смотрел, как на него лепят провода, электроды и разные замысловатые конструкции.
  Профессор провёл Кассандру в ту же стеклянную комнатку, где они были в прошлый раз. На лице его сквозило удивление.
  - Как вы смогли уговорить его? Я понимаю, была бы это какая-нибудь астрономия, но зависимость от человека...
  - О, у меня свои средства воздействия, - со скромным достоинством ответила девушка. - Европейская бюрократия значительно преуспела в методиках осознанного переубеждения.
  - Мне бы ваш талант, - вздохнул Збигневич. - Если бы каждый учёный мог бы так же убеждать людей...
  - Боже упаси, - вздрогнула девушка. - Ну, давайте, давайте, включайте ваш аппарат.
  Было видно, что посетительница сгорает от нетерпения так сильно, что иногда не может сдержать себя и начинает как будто подскакивать на ровном месте. Профессор с покорной улыбкой включил экран.
  - Пока аппаратура придёт в норму, я вам всё объясню, - терпеливо начал он. - Смотрите, эта продолговатая бордовая кнопка отвечает за мыслесвязующий стержень. Как только картинка на экране полностью прояснится, спросите его, как он себя чувствует. Пускай посидит, успокоится. Главное, чтобы подопытный был максимально расслаблен. Потом можно нажать бордовую кнопку и подождать где-то полчаса, пока всё разогреется. Затем приступим к эксперименту. Только без меня ничего не трогайте! Мне нужно отлучиться по важному делу.
  Збигневича дожидалась в дверях молодая девушка в зелёном халате и настойчиво звала его к себе, порывисто махая рукой. Профессор выбежал из комнаты и быстро зашагал по лестнице на третий этаж.
  Ждать Кассандра не собиралась. Во-первых, её просто трясло от нетерпения, во-вторых, любые разговоры с подопытным могли бы вскрыть некоторые нелицеприятные вещи.
  Она несколько раз подпрыгнула возле монитора, пока тот, наконец, полностью не включился. На экране девушка увидела совсем крошечную фигурку великого герцога в тяжёлом металлическом каркасе. Сверху поле было красивое, постепенно переходящее из фиолетового в лиловые и нежно-голубые тона, с небольшой полоской белого. По бокам виднелись вкрапления ярко-оранжевого и тусклого красного цвета, напоминавшего кирпич. Едва можно было разглядеть островки тёмно-серого, свинцового оттенка. Зелёного не наблюдалось вообще. Странно было другое: внизу аура была как будто разорвана. Края её были неровные, и никакого цвета нельзя было разглядеть вовсе.
  Кассандра оглянулась. Профессора не было, и она с тайным удовольствием нажала бордовую кнопку. Аппарат шумно загудел. Помещик сидел спокойно, как и раньше, и девушка почувствовала, что внутри пробежал какой-то необычный огонёк. Это было загадочное желание, начинающее разъедать клетки её тела, но она совсем не могла понять, откуда оно взялось и - самое интересное - чего ей так страстно захотелось. Путник в пустыне, изнывающий от жажды, имеет представление, от чего он страдает; здесь симптомы были похожие, хоть и не настолько ярко выраженные, но конечного предмета своего вожделения Кассандра представить никак не могла.
  В дверях плавно возник профессор Збигневич.
  - Запустили? - нахмурился он. - Не надо было спешить, лучше бы меня подождали. Ладно, посмотрим, что там у вас.
  Он подошёл к монитору и слегка отодвинул Кассандру.
  - Что это за чёрт?! Так-так-так... Ах вы! Вырубайте, срочно вырубайте! Почему вы не предупредили меня?
  Профессор был разъярён. Он рванул к кнопке выключения и начал изо всех сил лупить по ней. Коварная кнопка никак не хотела поддаваться, что распаляло его ещё больше, и девушка стала бояться, как бы он не сломал себе руку. Наконец машина затихла, и Збигневич, оттирая пот со лба, обессиленно упал на стул.
  - Что такое? В чём дело? - недоумевала пристыженная Кассандра.
  - Вы зачем мне калеку привели? Вы в курсе, что нельзя эксперименты такие проводить, если с полем не всё в порядке? Да мы могли ему вообще всю ауру к чертям порвать!
  - Вы...Что вы сказали?
  - Посмотрите внимательно, - начал успокаиваться профессор, включая второй монитор, обычный, и приближая изображение. - У него ноги ампутированы ниже колена. Видите, как он странно сидит? То-то я удивился: вроде задохлик такой, а руки сильные.
  Кассандра смущённо поникла головой.
  - Вы в следующий раз уточняйте, кого приводите, девушка! Этот, видно, что человек хороший, благородный. Прогнивший идеалист - какая прелесть, я и сам таким когда-то был. Он не без изъянов, конечно, но высокомерие и лёгкую степень депрессии можно в расчёт не брать. Однако использовать его как расходный материал я пока не готов.
  Учёный выключил в комнате всё оборудование и поспешно вышел, чуть не прихлопнув дверью покорно семенившую Кассандру. Девушка шла какими-то странными кругами, периодически врезаясь в острые углы. На лестнице Збигневич вынужден был взять её под руку, чтобы та ненароком не скатилась вниз.
  - Ну как? Мне уже привили новый смысл жизни? Что-то я не чувствую неистового желания взглянуть на Юпитер, - заметил великий герцог, когда к нему подошёл Збигневич и махнул рукой, чтобы кресло опустили.
  - Вынужден вас расстроить, молодой человек. У вас противопоказания к операции.
  - Что вы, я отнюдь не расстроен. Странно было бы, если бы всё пошло, как по маслу. Я бы уже решил, что судьба ко мне благосклонна. Ну что, милая Кассандра, у вас, быть может, есть запасная карта в рукаве?
  - А? Что? У меня нет, вовсе нет, - бормотала девушка, пряча руки за спину и стараясь не глядеть на Джозефа. Комок сдавливал ей горло, и она не представляла, что можно сказать в такой ситуации.
  - Но я надеюсь, что это не отменяет нашего соглашения? Вы всё так же намерены... ммм... попытаться восстановить нарушенный баланс во Вселенной?
  - Я? Да, надо.
  - Вот и чудненько, - засиял помещик, воспрянув духом. - Вы даруете мне надежду, моя Далила. Я даже готов сам подарить вам ножницы.
  Глаза его лучились надеждой, и в этот момент Джозеф светился от счастья, как никогда. Он подошёл к девушке и целомудренно поцеловал её лоб, но та лишь вздрогнула и инстинктивно отстранилась. Дорога назад была тягостной. Помещик что-то рассказывал об Агнессе, о том, как она мила и каким радостным он чувствует себя рядом с ней. Кассандра выглядела, как банка тушёнки с истёкшим сроком годности, с трудом выдавливая из себя ничего не значившие фразы совершенно невпопад.
  
  Глава 50
  Питер Бауэр прибыл в Аупшвиц, небольшую деревушку на юге Австрии, в приглушённый красками денёк, какие только и бывают в начале октября. Когда поезд отошёл с платформы, он беспомощно оглянулся по сторонам и направился к кабинету начальника станции.
  - Здравствуйте. Скажите пожалуйста, вы же местный, да?
  - Добрый день, - вытянулся по струнке небольшой пухлый мужчина с шикарнейшими усами. - Георг Зандер, внимательно вас слушаю.
  - Здравствуйте ещё раз. Я спрашиваю: вы местный? Вы хорошо знаете посёлок?
  - Конечно, - строго ответил Зандер, как бы обидевшись, что незнакомец может в этом сомневаться. - А кого вы ищете?
  - Мне нужен дом Йонаса Сталька.
  - О, его святейшество!
  - Простите?
  - Это моя жёнушка его так называет. В высшей степени приятный молодой человек. Спокойный, вежливый, и на службу ходит исправно. А главное - простой такой, совсем как я.
  - Простой? - в изумлении поднял брови Бауэр. - Впрочем, как вам будет угодно.
  - Да. Вы почему думаете, я так хорошо говорю, хотя из простых? Потому что самообразованием занимался с младых лет. Вот тянуло меня к знаниям, хоть убей. Это моё умение и сделало меня начальником станции. А у Йонаса этого нет, и я рад за него. Каждый должен своё место знать.
  Услужливый начальник станции подробно объяснил Питеру, как добраться до желанного дома, и тот медленно побрёл по тихой улочке Аупшвица, вдыхая аромат цветущих хризантем. Это была милейшая австрийская деревушка, очень чистая, хорошая, с небольшими аккуратными домиками с побелёнными стенами и черепичными крышами. В садиках росли герберы и бархатцы, а окна украшали забавные горшки с анютиными глазками. Был обеденный час, и деревушка как будто вымерла. Только раздававшийся вдалеке лай собаки и мелодичное щебетание птичек напоминало господину Бауэру, что он не очутился на поздравительной открытке.
  Нужный домик расположился чуть поодаль от деревни, на небольшом холме, откуда отлично просматривалась окрестности. Бауэр ускорил шаг и вскоре стоял у аккуратного деревянного заборчика, с любовью выкрашенного в оранжевый цвет. На резной калитке, где железные прутья вили замысловатые узоры, висел колокольчик, заменяющий дверной звонок.
  - Ах, Питер, дорогой! - радушно поприветствовал его великий герцог, отворяя калитку. Мужчины крепко обнялись, и Джозеф немного отстранился, чтобы разглядеть гостя получше.
  - Сколько лет, сколько зим! - воскликнул Бауэр, радостно хлопая аристократа по плечу. - Только вырвался из своей трясины, и сразу к тебе.
  - Хвала Всевышнему, от тебя не несёт ароматами болота. Боюсь, с каждым годом, мой дорогой Питер, ты всё больше становишься похожим на плюшевого медвежонка, - с лёгкой ноткой грусти заметил Джозеф. - Впрочем, тебе только идёт. Ну, что ты стоишь, как неродной, проходи, проходи.
  Гость зашагал по причудливо мощёной дорожке, которая вела к дому. Это был типичный домик для Аупшвица в два этажа, стены которого обвивал мягкий плющ. Единственное отличие состояло в участке, почти в два раза большем, чем у среднего жителя деревни. Было видно, с каким упорством и усердием невидимая рука поддерживала вездесущий порядок.
  - Да, это мои труды, - улыбнулся Джозеф, как будто отвечая на мысли гостя. - Вот этот тамарикс я посадил в сентябре и никак не ожидал, что он так легко приживётся в наших краях - климат, знаешь ли, не позволяет выращивать солнцелюбивые растения солончаковых пустынь.
  Они прошли на веранду, где стояло два кресла-качалки и небольшой круглый столик на плетёных ножках. Едва услышав звоночек, Агнесса любезно вынесла кофейник с пасторальной росписью и две изящные кружки, а затем скрылась в доме, ожидая, когда Джозеф позовёт её.
  - Я думаю посадить здесь бегонии, - начал бывший помещик, отхлёбывая горячий ирландский кофе. - Как ты думаешь, они впишутся? Я всё боюсь, что розовый цвет будет плохо сочетаться с оранжевым.
  - Не знаю, - пожал плечами гость. - Делай, как хочешь, тебе виднее. Ну, рассказывай. Как тебе живётся хоть?
  - Хорошо живётся, - безмятежно ответил великий герцог. - Агнесса испекла на полдник яблочный штрудель, ты будешь?
  - Разумеется. Кстати, слыхал радостную новость? Пельс обнаружил неизвестное эссе Торо! Кажется, "Песнь леса", как-то так называется. Вот так, купил дом у одного давнего знакомого, а там на чердаке... Эх! Говорят, к декабрю его полностью обработают.
  - Правда? - быстро спросил Джозеф, начиная бегать глазами по столу. - Может быть. Тебе не кажется, что вот на этом участке лучше подошли бы настурции? Агнесса настаивает на бегониях, но я никак не могу решиться. То бегонии, то настурции, третий день подряд уже мучаюсь.
  - Бегонии лучше, - в недоумении ответил Бауэр. - Но ты знаешь хоть, о чём роман? Никто пока не читал, но просочилась кое-какая информация. Так вот, там рассказывается о молодом человеке, который...
  Джозеф повелительно поднял руку, как будто приказывая Питеру остановиться.
  - Который любил, страдал, мучился, умер и что-нибудь в этом роде. Знаю-знаю, это всё представляет весьма небольшой практический интерес.
  - Нет, ну ты послушай! - вскричал разгорячённый визитёр, потирая шею. - Этот молодой человек, вполне себе заурядный, однажды оказался в доме, где случился пожар...
  - Почему случился?
  - Что?
  - Почему пожар случился?
  - Не знаю. Какая разница?
  - Большая. Ежели от поджога, то это вполне естественно, а если от плохо обработанных стропил, то тут другое дело. Мы как раз с Агнессой думаем, что лучше: обработать стропила, хотя это портит дерево, или так оставить. Всё-таки какой-никакой риск.
  - Это неважно, - махнул рукой раздосадованный посетитель. - Так вот, я про что: этот юноша еле спасся из огня и даже успел вытащить девчушку лет пяти. И в нём такой перелом свершился, он понял, что всё, чем он жил раньше - ничтожно, и что он должен...
  - Ну, если успел даже ребёнка спасти, то тут видно, проводку замкнуло на первом этаже, - задумчиво пробормотал Джозеф. - Ибо если бы загорелись стропила, то крыша могла обрушиться, а дети ведь спят на втором этаже обычно. Да, благодаря замыканию дом загорелся не сразу, и у людей был шанс. Агнесса! Милая, стропила пропитаем. Всё-таки это не так опасно, как считает твоя бабушка.
  - Как скажешь, - с покорным вздохом ответила она, подходя к великому герцогу и кладя ему руку на плечо.
  - О, неужели я получил счастливую возможность лицезреть юную Агнессу цу Гундер-Балленштайн?
  - Пока что я Питбуль, - смущённо поникла девушка, бросая на Джозефа быстрый взгляд. - Вы сейчас будете штрудели или вам попозже принести?
  - Тащите уже ваши штрудели, - процедил сквозь зубы Бауэр, чуть более горячо, чем следует.
  Агнесса живо сбегала на кухню и поставила перед друзьями тарелку с аппетитно пахнувшей выпечкой. Когда она наклонялась, широкий рукав розового платья распахнулся от ветра, обнажая жирный синяк на запястье, как будто оставленный чей-то железной хваткой. Девушка быстро прикрыла его и скрылась в доме.
  - В этот раз вкуснее, - задумчиво сказал Джозеф, разглядывая жука, который заползал на веранду. - Агнесса сходила к фрау Захер, милой такой старушке, и попросила у неё рецепт. Знаешь, никто так не печёт штрудели, как южноавстрийские женщины.
  Питер сложил ладони на животе и пристально посмотрел на великого герцога, пытаясь понять, как прорвать ту железобетонную стену, за которой неизвестные злодеи замуровали его друга.
  - Ты знаешь, Мелависа написала подражание Шекспиру и положила свои стихи на музыку. Весьма достойно! Я никогда не слышал, чтобы...
  Джозеф бросил на него беспокойный взгляд.
  - Не сомневаюсь. Как ты думаешь, добавлять в следующий раз корицу? Агнесса уверяет меня, что так будет вкуснее, но я всё-таки не уверен...
  - Да что же с тобой случилось! - не выдержал Питер.
  - Что со мной случилось?
  - Вот и я тебя спрашиваю. Почему ты так упорно избегаешь разговора о вещах действительно интересных?
  Великий герцог вздохнул и закрыл лицо ладонью.
  - "Что пользы в нём? Как некий херувим, он несколько занёс нам песен райских, чтобы, возбудив бескрылое желанье в нас, чадах праха, после улететь"... Не надо. Я так долго старался отвыкать от всего этого. Ты запорхнёшь к нам птичкой из райского сада, защебечешь свои песни, а мне после учиться жить на пепелище... Опять! Прошу тебя, давай не будем.
  - Да о чём ты? Что же это ты... Я не понимаю.
  - Я пытаюсь жить простой, естественной жизнью. Между нами, я сделал операцию по разжижению мозга, но она не очень помогла. По-моему, её эффективность сильно преувеличена: видимо, эти механизмы спрятаны далеко не в мозгу. Женщинам, конечно, проще. Моя первая любовь - Катарина Зжижек, сербская поэтесса, лучшая в Европе на сегодняшний день. Я встретил её недавно. За те двенадцать лет, что мы не виделись, она родила троих детей. И знаешь... Я так позавидовал ей в этот момент.
  - Почему?
  - Мне, чтобы минимально приблизиться к этому состоянию, пришлось разработать план, пришлось вести долгую и кропотливую работу над собой. Ей же достаточно было родить ребёнка и - бац! - vita simplex у неё в кармане.
  - Что в кармане?
  - Я так называю самую простую, обывательскую жизнь, которую ведут 70% нашего населения. Раньше она мне казалась ужасной. Я умер бы со скуки. Но теперь... Ах, ты не знаешь, сколько прелестей она в себе таит! Полная гармония, полное единение с окружающим миром. Я почувствовал себя частью целого, я вернулся к Богу, разлитому вокруг! Мир теперь - для меня, я не оппозиционен ему, я люблю его, понимаю и принимаю. Я наконец уразумел всех этих людей, я осознал, что они находят в своей - как я раньше думал - животной стабильности, в своей интеллектуальной размеренности, в своём великом болотном барахтанье. Те мысли, которые терзали меня раньше, не волнуют, не беспокоят меня. Какое они имеют отношение к моему маленькому уютному мирку? Эх, милый Питер, ты ещё не осознал, какое в этом таится счастье.
  - Для людей, родившимся такими, в этом счастье есть, разумеется, - осторожно ответил Бауэр. - Но ты... Твоя натура даст рано или поздно знать о себе. Ты не сможешь довольствоваться малым. Гулливер не смог жить в стране лилипутов, какой бы грандиозной личностью не казался на всеобщем фоне. Возможно, это тешит твоё самолюбие - знать, что ты выше их, что ты сможешь опуститься до их уровня, но они подняться к твоему не смогут никогда. Но прозябать так всегда ты не сможешь: рано или поздно тебе захочется расправить спину.
  - Я достаточно стараюсь, чтобы этого не произошло, - заметил Джозеф. - Это всё гордыня ужалила меня и внушала, что я один такой правильно живу, а остальные ведут скотское существование. А на самом-то деле наоборот. Я и правда был исключителен, но только в своём душевном идиотизме. Столько вокруг хороших, простых, искренних людей, а я их за недочеловеков считал и вместо того, чтобы работать над собой, только усиливал патологию своего характера, только отдалял себя от окружающих. Бог разлит повсюду, и стремление слиться с толпой - это желание вернуться к истокам, в первоначальное блаженное состояние. Гордыня мешала мне, но сейчас я действительно нахожу общий язык со всеми этими людьми. Никаких книг у себя в доме я не держу, только журналы читаю, что Агнесса выписывает. Музыку слушаю только такую, что все слушают. Разговоры о поэзии, философии и литературе у нас в доме запрещены, за это карают. Только политику с соседями обсуждаю. Поначалу это было мучительно, но сейчас я привык, и даже стал находить в этом некоторое удовольствие... Я тебе больше скажу! Как-то в церкви звучал двести семьдесят седьмой хорал Баха, и я даже не узнал его! Потом думаю: "Вот скука! Лучше бы на Алису Пузееву посмотрел". Моя любимая передача теперь.
  Он, казалось, был чрезвычайно горд и доволен последним обстоятельством. Питер молчал, да с таким суровым видом, что Джозеф подумал, будто он друга никогда и не знал вовсе.
  - Ты знаешь, Старк поселился неподалёку, и он частенько захаживает к нам в гости. Стоит ему сказать слово с суффиксом "изм" или что-нибудь, оканчивающееся на "изация", я тотчас же швыряю в него тапком, так что в последнее время он притих. Его, по-моему, чрезвычайно радуют происходящие во мне перемены. Мы даже вместе разрабатывали планировку сада. Меня очень огорчает лишь то, что я не могу получать удовольствия от сплетен. Но я надеюсь, Агнесса меня образумит. К ребёнку я пока не готов, так что мои мысли крутятся исключительно вокруг настурций и бегоний.
  - Да не верю я, что ты можешь быть счастлив, - в сомнении покачал головой собеседник. - Твоя душа летала слишком высоко, чтобы находить удовольствие от копания в грязи.
  - А ты попробуй, - весело заметил Джозеф.
  - Это всё временно. Это пройдёт.
  - Типун тебе на язык.
  - Познания, конечно, умножают скорбь, но только у тех, кто не может ими правильно распоряжаться.
  - А что мне с ними делать? - вскипел бывший замковладелец, чьи глаза стали медленно наливаться яростным огнём. - Нет, милый мой, счастье в труде, только ты этого пока не понимаешь. Заведи себе огород.
  - Ты бы мог найти себе товарищей, которые... Вместе с которыми вы бы обсуждали всё это и, может быть... Вас сплотила бы идея, и вы придумали что-нибудь новое однажды... Интересное... А между беседами вы бы...Э-э-э...
  - Огород.
  Питер Бауэрс провёл у великого герцога три дня, и вынужден был ехать дальше, на Сицилию. Хотя ему очень понравилась Агнесса, он с ужасом ловил себя на чувстве бессильной злобы по отношению к ней. Захлопывая за собой калитку, он обернулся и увидел, как Джозеф рассматривал приспособление для копания, принесённое ему давеча священником. Эта сцена ещё долго стояла у него перед глазами, каждый раз заставляя конечности леденеть от ужаса. Обволакивающий мрак этой картины не давал ему покоя всю обратную дорогу. Казалось, если бы он встретил Джозефа, прикованного к инвалидному креслу, потерявшего способность мыслить и говорить, это подействовало на него не так сильно, как созерцание этого пассивного духовного самоубийства.
  
  Глава 51
  Хосе стучался в дверь уже добрый час, но ответной реакции не следовало. Датчики показывали, что Кассандра внутри, но никаких признаков жизни заметно не было.
  Наконец, в доме послышалось какое-то лёгкое шевеление.
  - При...привет. Проходи.
  Девушка повисла на двери, еле выговаривая иссохшими губами какое-то подобие слов. Она была настолько бледна и так ужасно исхудала за тот месяц, что Хосе её не видел, что мужчина сначала не поверил, что перед ним стоит его коллега.
  - Что с тобой? - участливо спросил он.
  Девушка присела на диван и стала тяжело дышать.
  - Это... Я сейчас объясню...
  Внезапно она сорвалась с места и кинулась в ванную комнату, откуда долго не выходила. Хосе из вежливости заткнул уши.
  - Тебе плохо? Я могу как-нибудь помочь?
  Кассандра вышла из ванны, вытирая лицо полотенцем, и обессилено упала на диван, мгновенно свернувшись калачиком. По её телу иногда пробегала крупная дрожь, и Хосе понял, что говорить ей тяжело.
  - Ладно, отдышись... На, водички попей...Я точно не могу тебе помочь? Ты вызвала врача?
  Девушка вяло махнула рукой, и он расценил это как положительный ответ.
  - Я вот зачем пришёл. Ты слышала, что вчера вечером в работе интернета произошёл грандиозный сбой? Пахнет миллиардными убытками. Никто не может понять, в чём дело. Тихо, мирно, без скандала - наша сеть просто отказалась работать, и всё тут. Как будто мировую паутинку смахнула какая-то невидимая и мощная рука.
  Кассандра изумлённо хлопнула в ладоши и едва слышно рассмеялась. Её разум, казалось, расползался отдельными кусками, и скрепляли его только нити безумия.
  - А мир не без добрых людей, я гляжу!
  - Что ты несёшь? Ну, если это твой цугундер нашалил...
  - Исключено, - в протесте подняла руки девушка.
  - Думаешь? - скептически почесал затылок коллега. - Второй под подозрение попадает организация "Моралфак", эти сумасшедшие давно нечто подобное обещали... Но откуда у них такие ресурсы? Они не славятся ничем, кроме пустых и комичных угроз. Быть может, им кто-то помог?
  - Быть может, - тихо согласилась Кассандра.
  Она стала дышать как-то ровнее, спокойнее.
  - Кстати, касательно твоего запроса. Мы провели небольшое расследование и обнаружили удивительные вещи. У герцога действительно ампутированы ноги ниже колена, представляешь? Когда ему было лет тринадцать и всё семейство ещё жило в замке, они любили осенью устраивать охоту на лисиц. В тот день в лесу был его отец, троюродный брат, два дяди да пару слуг. Джозеф только начал выезжать. Они охотились за пределами замка, возле Цепной ложбины, там есть такое место, где узкая тропа проходит под навесным деревянным мостом. Отряд ехал по одному. Старк был впереди, разведывая местность, а наш герцог трусил самым последним. Я не знаю, что там произошло, но Старк зачем-то сошёл с тропы и заехал на мост. Конь, наверное, что-то зацепил, а может отсырела древесина, но в итоге мост слетел вниз, как раз на маленького герцога. И придавило его неслабо, и цепи неудачно прошлись... В общем, результат понятен. Потом семейству надоело с ним возиться, и они рванули жить на Пальму-де-Майорку. А Старк остался и принялся растить его фактически как мать. Видимо, собачья преданность управляющего в большой степени базируется на чувстве вины.
  - Какая печальная история, - слабо сказала Кассандра.
  Хосе принёс девушке малиновый чай, и мало-помалу она стала успокаиваться. Тут-то он и решил выпытать, в чём дело.
  - Так что с тобой всё-таки?
  - Никогда...никому...не доверяй, - чуть слышно шептала она. - Ни аристократии, ни бюрократии, ни магократии. Чёртов...приворот.
  Как только она начала говорить об этом, состояние стало ухудшаться, и Хосе пришлось вылить на неё кувшин холодной воды и вытереть лоб полотенцем.
  - В чём дело, объясни по-человечески.
  - На меня приворот делали, и он отразился, потому что у меня была выдержанная энергетика, - сдавленным голосом выговорила девушка. - А потом я...Я сделала то же самое. До дела не дошло, но я искренне захотела этого, я впустила это желание в себя... Тот сгусток чёрной энергии, направленный на меня, только блуждал где-то неподалёку, и теперь прилетел на зов, почуяв, что здесь ему будут рады. И я...
  Кассандру начало так колотить, что Хосе пришлось крепко сжать её в объятьях.
  - Успокойся, крошка. Ты бредишь. Отравилась чем-то, вот тебе плохо. Скоро всё будет по-прежнему.
  - Не будет, - медленно сказала девушка с суровым осознанием своей правоты. - Не будет.
  Тело её горело, а внутренности словно выворачивало наружу, и Кассандре казалось, что она вот-вот отойдёт в мир иной. Нахождение на грани смерти пробудило её, и девушка вскоре вспомнила, кем является на самом деле, кем была до того, как попасть в асулум.
  "Зачем я ввязалась во всё это?" - думала Кассандра с горечью. - "Беготня, расследования, интриги так засосали меня, что я забыла обо всём на свете. А ведь такая кипучая деятельность совершенно не в моём характере. Я тихий и спокойный конформист, главная мечта которого - чтобы мне не мешали работать. Что за зараза, которую я подцепила при вхождении в эту реальность, заставившая меня бегать по миру, как заправская ищейка? Я даже начала курить, подумать только! Чудны твои игры, асулум...".
  Подзабытые воспоминания обнадёжили её, и она напряглась, чтобы развеять внутренний мрак и попасть обратно домой. Вскоре Кассандра обнаружила, что не властна над собой, что этот чёрный сгусток, попавший в её поле, лишил её способности собирать свою душу воедино. Девушка почувствовала, как реальность медленно расплывается, почва уходит из-под ног, а сама она как будто расползается на тысячи маленьких осколков. Позже она очнулась совершенно в другом мире, в другом теле, впрочем, это уже совсем другая история.
   (1) Люди, ставшие популярными из-за произведений сомнительного качества. (2) Гельс - браслет, содержащий профайл с информацией о человеке: дата рождения, семья, предпочтения, интересы, болезни, судимости и т.д. Чтобы посмотреть профайл другого человека, достаточно щелкнуть специальной указкой, прикреплённой к гельсу, - и появляется экран с информацией. Все жители СШЕ были обязаны носить гельсы с трёх лет. (3) Союз Демократических Штатов Америки. (4) Люди, целиком живущие виртуальной жизнью. (5) Комитет по предотвращению производства некачественного алкоголя.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"