Затонированый внедорожник без номеров, повизгивая клаксоном, резко рванул поперек дороги. Распугав соседей по потоку, прыгнул через бордюр и приземлился на газон у нашего крыльца. Кит бросается на берег, холст, масло.
- Рем, ты чего к окну приклеился? - крикнула Кира из недр офиса. - Третий час стоишь, как тот наркоман из анекдота.
- Кира, я стою не третий час, а всего пару минут. Это, во-первых. А во-вторых, к нам возвращается господин Горанский. И делает это несколько судорожно.
Кира хмыкнула, но к окну подошла.
- А, Дима, - сказала она. - У мальчика возникли предсказуемые вопросы. Пошли встречать.
Горанский влетел в офис едва ли не быстрее своего джипа.
- Сделка отменяется, - бросил он с порога. - Бабки себе оставьте. Просто верните всё назад и никто не пострадает.
- Присаживайтесь, Дмитрий Аркадьевич, - мягко сказал я. - Чай, кофе, этиловый спирт?
- Я что - тихо говорю? - Дима засопел, как бизон, усердно тяжелея лицом. - Сделка - отменяется.
- Ну постой, раз попа устала, - лучезарно улыбнулась Кира.
- Чего?
- Кира, надо говорить "в ногах правды нет". Впрочем, в седалище ей вроде как тоже взяться неоткуда... Так, где наш договорчик... Горанский Дмитрий Аркадьевич, девятнадцать годиков, договор от сегодня, инъекция препаратом ИНЧЕ21 - тоже... На что жалуетесь-то? Кира ранку не продезинфицировала?
Горанский нервно хрюкнул и наконец-то сел на стул.
- Вы знаете, кто мой отец?
- Димон, да нам поуху, - сказала Кира. - Мы существа инопланетные. Превратим в жабу, не сверяясь со списком Форбс. Согласись, лучше уж быть умным и честным, чем жабой.
Дима дернул щекой. Его брутальность сдувалась на глазах, как шарик Винни-Пуха. Кира и не таких персонажей приземляла.
- Слушайте, - Горанский чуть сбавил обороты. - Мы же с вами деловые люди... Ну да, гуманоиды. Я всего-то хочу аннулировать договор. Должен быть какой-то андидот, я не знаю...
- Дим, ну ты дурак что ли, какой антидот? Буратину в бревно не застрогать.
- Ну я же не знал. Там мелким шрифтом было... Господа, я же интеллект покупал. Я не покупал вот эту вашу честность, или как там... Физическую неспособность доводить до объектов коммуникаций заведомо недостоверную информацию. Вот.
- Память уже появилась, - констатировал я.
Сын могущественного, как Хоттабыч, олигарха, к такому обращению не привык и смотрел на нас с Кирой несколько обескуражено.
- Ты же юрист по второму купленному, - сказала Кира. - Буквы читал, странички листал. Мы помогали, как могли.
- Так я когда читал, у меня интеллекта еще не было! - снова взорвался Дима.
- Что, совсем? - не удержался я.
Дима горестно вздохнул.
- Не надо острить. Уровень моих когнитивных возможностей не позволял обеспечить адекватное восприятие информации на момент заключения договора.
Теперь Горанский уже мало походил на понтоватого мажора, объяснявшего нам утром, как он с помощью папиных денег и свежекупленного ума станет вертеть этот мир. Сиял, аж светился. Про побочку в виде патологической честности мы его, ясен пень, не информировали.
- Два в одном, иначе нас на ваш рынок не пускали, - сказала Кира без привычного сарказма. - Ты зла не держи, мы крысы офисные. Что сказали, то и продаем. Надо было тебе с юристами приезжать.
- Да я и хотел с юристами. Но решил, пусть, типа, сюрприз будет... Папе.
- А смысл? - Горанский вяло пожал плечами. - Судебных перспектив - мнимый ноль, как я понимаю. А понимаю теперь хорошо. Умнею же на глазах.
Мы немного помолчали.
- Хреново даже не то, что я теперь умный и честный, - Дима смотрел в одну точку, как бы размышляя вслух. - Хреново, что об этом каждый блогер узнает. Каждая собака будет знать, что я её насквозь вижу. И главное, не замедлю поделиться этим знанием. Кому такое понравится?
Дима встал, хотел еще что-то сказать, но только рукой махнул.
- Зря мы с сына олигарха начали, - сказала Кира, когда поумневший клиент покинул офис . - Прикроют же.
***
И как в воду глядела. Шеф позвонил следующим утром, угрюмый и немногословный, как чревовещатель. Озвучил решение земных властей: продажи останавливаются на основании дистанционной проверки пожарного надзора, но офис работать продолжает, для консультаций населения.
Мы кивнули и прониклись. Ну а население не заставило себя ждать.
Первым заявился некий Ваха Мирзоев, димин адвокат, по совместительству биржевой аналитик и что-то еще мелким шрифтом - старомодная визитка с платиновым покрытием не смогла вместить всех регалий. Бывший боец ММА говорил немного, но конкретно, "Дима мне больше чем брат" (почти сестра, едко прокомментировала Кира), "с мальчиком беда, надо что-то решать, ты его не умным сделал, да, ты его слабым сделал". Денег предлагал неправдоподобно много.
Следом была димина девушка, инстаграмм-барыня Викуся. Пятьсот тысяч душ "репостных", это вам не комар чихнул. Даже в сумрачном оффлайне нашего офиса Викуся пыталась изъясняться смайлами, мемами и прочими эмодзи. Девочку Дима отчислил дистанционно, и поначалу блогерша восприняла ситуацию как небольшую размолвку и повод обеспечить прилив подписчиков. Картинку разместила с хэштегом "жизньболь". Но быстро вкурила, что монетизировать свою паству и монетизировать диминого папу, проекты несколько разного масштаба.
Потом потянулись многочисленные друзья, партнеры по московским ночным клубам и прочим очагам культуры. Родственники и знакомые Кролика, так сказать.
Всех посетителей, разумеется, объединяло искреннее сопереживание несчастью, случившимся с господином Горанским, который рвал старые связи без наркоза и сочувствия. Ну и ощущение глубокой несправедливости мира - казавшаяся вечной кормушка накрылась медным тазом, который назывался "Межгалактическая Корпорация ИЗП" (интеллект, защищенный правдой) - так напыщенно вещал наш главный рекламный слоган.
- Напрасно мне поставили пять по земной психологии, - сказал я Кире, когда поток ходоков прекратился. - Нет, я понимаю, бизнесмен. Политик, разумеется. Ну а ученый, например?
- Ага, - сказала Кира. - Скажи еще учитель, врач. Рем, идея с самого начала была не очень. Без ежеминутной мелкой лжи нормальное человеческое общение невозможно. Толстой сказал.
- Точно Толстой? - засомневался я.
- Ну, не помню, кто-то из классиков. Может, Лаевская. О, про нас чего-то шепчут.
Кира подошла к радиоприемнику, стилизованному под земной двадцатый век, прибавила громкость.
"Мировые правительства сожалеют, что откровенная токсичность предлагаемой землянам продукции, несущая угрозу базовым ценностям человечества, ставит под угрозу некогда дружеские отношениях Земли и Межгалактического Союза. Вместе с тем, при условии изменения ключевых позиций в торговле со стороны наших межзвездных партнеров, земные правительства и корпорации готовы рассмотреть вопрос о закупках альтернативных препаратов для населения Земли, способных позитивно воздействовать на работоспособность и законопослушность наших граждан ..."
- Привет, планктон инопланетный!
Мы обернулись.
Дима Горанский был весел и улыбчив, от него за версту несло оптимизмом. В руке сжимал букетик каких-то мелких цветов - такие часто продают у метро.
- Ни фига себе сюрприз, - растерянно сказала Кира. - Дмитрий Аркадьевич.
- Мне больше нравилось "Димон", - наш единственный клиент подмигнул мне, шагнул к Кире и сунул ей цветы, другой рукой ловко приобняв за талию.
- Спасибо, - выдохнула Кира.
- Спасибо не булькает, - Дима отпустил мою напарницу и протянул мне увесистую ладонь. - Я это, зима-лето... Не за рулем, если что.
Я поплелся к холодильнику, на ходу вспоминая, пьют ли земляне холодный коньяк. Удивлял не сам визит Димы, удивлял он сам. Наши аналитики моделировали совершенно иной поведенческий контур после введения препарата: отстраненность, социопатия, снобизм.
Когда вернулся, притихшая Кира уже внимала гласу ума и совести.
- ...вышло всё совершенно иначе. Трудно менять кожу, говорил мудрый Каа. Ну а если кожу сняли, напялили другую? Мой старый мир, Кир, благополучно склеил сандалии, но, как говорил мой дед, жизнь дальновидна. Если одна дверь закрывается, обязательно откроется другая. И не тебе решать, где выход, а где вход.
- Он был философ? - поинтересовалась Кира.
- Не, маршрутку водил.
- Ну что, Дим, - я разлил коньяк. - Проверил теорию практикой? Экклезиаст, помнится, говорил, что во многих знаниях многие печали.
- Красивые фразы суть дезодоранты для пошлости, - отмахнулся Дима. - Нет, из каждого афоризма можно наколупать изюма, но ведь и сломанные часы иногда показывают правильное время. Печали не в знаниях, печали и горести людские в недоверии. Пойми, Рем, важно не то, что мне теперь доступны бездны душ людских, что природа вещей, как открытая книга. Главное, что открылось мне после приема вашего препарата - знание весьма неожиданного толка.
Дима чокнулся с нами, лихо опрокинул рюмку и продолжил.
- Главное, други мои, что мы все, все до одного, умные и искренние люди. Просто не знаем об этом.
Кира выпила, икнула. Как и я, она была в некотором ступоре.
А Дима смотрел на нас с нежностью и легким сожалением, как смотрят на детей, еще не готовых познать мудрость старших.
- Человек, повторяю, умен и искренен - но кто ему скажет об этом? Скажет так, чтобы он поверил? Мы не верим себе, с чего бы нам верить другим? А там где нет веры, тут же плодится сонм инфернальных сущностей, которые выгрызают вокруг всё искреннее. Беда не в том, что человек сочиняет себя, важно как он это делает: неряшливо, горестно, взахлеб. И не ангелов сочиняет - бесов. А если в своих бесов веришь, в чужих вообще, как два пальца...
- А как ты с Викусей? - перебила Кира.
Дима поморщился.
- У дорог, которые выбрали Викусю, для меня нет выделенной полосы. Эх, я же вам не сказал. Я вчера Марине позвонил. Мы в школе учились, влюблен был, но даже себе в этом не признавался, а ей, тем более. Всё те же ложные сущности, "а она подумает, что я подумаю, что она думает..." И мешок клише: она для него девочка на одну ночь, он, соответственно, мальчик, торчащий из баксов, как сосиска из хот-дога. А тут как раз то, о чём говорил - я знаю, она знает, никаких подтекстов. Поговорили, посмеялись. Она тоже на меня в школе западала, говорит.
Я чувствовал, что глупею. Может это наша сыворотка так и работает? Какой-нибудь эффект обратной петли.
- Ладно, ребят. Посошок, да поеду. Надо котировки биржевые проэкстраполярить, отец просил.
***
- Кир, ты чего к окну приклеилась? Третий час стоишь. Собираемся, шеф уже выехал.
Кира задумчиво вертела в руках пустую ампулу.
Я подошел, неловко обнял напарницу за плечи.
- Ну, чего? Всё путём. Ну да, только один клиент. Но с другими не факт, что так зашло бы. Просто Дима нормальный пацан по сути. А тут еще и поумнел. Оправдорубился.
- Рем, тут такое дело. Короче, я ампулы перепутала. Я ему вместо УМЧЕ обычный витамин вколола. Типа глюкозы. Коробки рядом стояли.
- Ага, - я отобрал у Киры ампулу. - Вот оно как. Глюкоза. То есть ничего?
- То есть ничего, - кивнула Кира.
- Знаешь, подруга, это многое объясняет.
- Рем, мы ему пустую упаковку впарили. Без товара. Только вот почему тогда...
- А может, наоборот - товар без упаковки? - перебил я. - Можно, я поумничаю?
- Валяй.
Я принял позу памятника и пафосно продекламировал:
- Неважно, что тебе продали. Важно, что ты купил.
- Ой, Рем, опять дезодоранты для пошлости, как говорит один наш друг, - улыбнулась Кира. - Давай уже собираться.