Аннотация: Сказ про доброго молодца, добрую фею и могущественного джина
Жил-был в сибирской глубинке добрый молодец Женька Суворов, по профессии электрик, по вероисповеданию болельщик "Спартака. Долго ли, коротко, но нацелся парень в Москву, где уже окопались пара друзей-товарищей по школе и армии. Но "местов на всех нема, столица не презерватив, хотя сходство есть", сказали кореша. А пока придется пререждать-пересидеть - так появился вариант с Питером.
В культурной столице Женька устраивается в контору с говорящим название ООО "Старт", считая сегодняшний день прологом и предматчевой разминкой. Смотрит футбол по вялому инету на съемной хате, экономит на эрмитажах и демонстративно не пьет "Балтику".
А коллектив женский, к футболу индифферентный. Что радует и избавляет от стрессов, так как Питер город для спартачей вражеский, "Зенит" уверенно рвется в чемпионы, а красно-белые буксуют - еще насмешек от коллег не хватало.
И вот, собственно, история.
В ноябре тринадцатого года "Спартак" принимает "Зенит" и матч для Женьки этот все равно, что для Штирлица двадцать третье февраля. Пиво и рыба закуплены основательно и ждут в холодильнике. Суббота, матч днем. Жизнь хороша.
Человек предполагает, а судьба располагает. В офисе беда с проводкой - что-то хрустнуло и посыпалось, Женьку-электрика срочным звонком выдергивают на работу, как редиску из грядки. Утро расцветает явно не теми красками.
Приехал, сунулся; авария реальная, работы явно не на пять минут.
А в офисе кроме него только девочка Ира, которая непонятно там зачем. Ибо папа у Иры какой-то генерал от Газпрома, то есть она тот самый человек, у которого сбываются мечта, а не только скучные планы.
А стрелочки у часиков тик-так, и Золушка-Женька понимает, что на бал ему не успеть - грусть и тоска.
Но бьется и побеждает - за полчаса до часа "хэ" он находит причину поломки, еще двадцать минут на устранение - есть контакт. Жаль, что поздно. Карета скоро опять в тыкву, далее по тексту. До дома час езды. Футбол-то где смотреть?
"Я и бал", грустно говорит Женька, смотрит на часы, и Ира врубается, что парень не очень рад трудовым успехам. Спрашивает, чего, мол, закручинился, добрый молодец? Он выдает расклад - чего уж теперь скрывать.
А она, фея этакая, творит натуральное добро в неразбавленном виде, то есть дает жаждущему зрелищ ключи от своей отдельной квартиры, которая в пяти минутах от офиса, если медленно. И да - виски в баре. Свои люди, сочтемся.
Обалдевший Женька целует Иру в щечку и врубает пятую передачу. Ира улыбается и вздыхает, ибо Женька по-сибирски харизматичен.
Женька пулей влетает в незнакомую хату, пуховик в угол, ботинки слетают вместе с носками. Щелкает пультом.
А там уже мельтешат знакомые лица. Виски Женька не любит, но не до жиру, хлебанем и мы самогончика - стресс-то какой.
Хлебнул. А то был не стресс, а прелюдия; Кержаков оформляет единичку на табло, защитники курили в другом месте. "Спартак" горит ноль один.
Ну и на хрен такое начало? Женька хлебнул, аж закашлялся. Хлебнул еще. А хулли, говоря по-фински, делать-то?
А тут судья свистит, кому-то и зенитчиков пятки в штрафной оттоптали. Пенальти. А это, на секундочку, какая-то очень ранняя минута. С ноль два отыграться, это та самая фантастика, что на втором этаже.
Женька откидывается на диване и закрывает глаза. Время вызывать хоттабыча или еще какого джина. Виски внутри греет угольками с адовой сковородки.
Ладно, смотрим. Халк ставит мяч на точку. А боковым зрением Женька фиксирует свое уже не очень полное одиночество.
Протер глаза - рядом на диване сидит джин; суровый, с полуседой бородой. Чалмы нет, но взгляд такой, что не засомневаешься. Прихлебывает из той самой бутылки с виски и вопросительно смотрит на Женьку.
Ну нормально, думает Женька, который "из горлышка, с устатку и не евши". Чего удивляться-то? Хотел джина, вот те джин. Он же не русалочку вызывал. А русалочке, да - удивился бы.
- Пусть не забьет, - говорит Суворов.
Подумал - может по-английски повторить?
Халк лупит, Ребров тащит - мяч возвращается допрыгивать в поле.
Женька ошарашено смотрит экран, потом на джина.
Тот занят - только что материализовал на столике два стакана и сосредоточенно разливает в них вискарь.
Вот оно как, думает Суворов. Работает. Сцуко.
- Жрать хочешь? - спрашивает джин.
Женька отрицательно машет головой. Тратить такое могучее колдунство на хавчик, это, знаете, идиотизмом попахивает.
Файзулин рвет к воротам пантерой - Ребров снова спасает. Джин пристально смотрит за экраном. Поднимает стакан - чокаются не глядя.
На второе желание намекает, думает Женька. Победу просить? Да не, смотреть неинтересно будет.
Питер давит. Аршавин мажет с полулета. Пора, думает Женька.
- "Спартак" снова забивает, - хрипло говорит он, не глядя на джина. - Московский - уточнил на всякий случай.
Нормально вроде сказал. Отчетливо и громко. Анекдот про теннис длиной в двадцать пять сантиметров он помнит.
"Спартак" подает угловой, Мовсисян замыкает ближнюю штангу и слышно, как молчит питерский комментатор. Мяч в сетке трепещется золотой рыбкой.
Бутылка из-под виски (когда ж мы успели-то?) под столиком валяется. В голове какие-то жизнерадостные насекомые танцы устроили. Полет нормальный.
И снова тащит Ребров. Эй, волшебные силы?
Нету джина.
Женька напрягается. Без хоттабыча играть честнее, конечно, но вот еще бы один гол, а там уже без колдунства. Набирает в легкие воздух, проорать третье желание - но передумывает. Вдруг джин это как "Мегафон", зона покрытия ограничена.
Судья свистит перекур. Женька чешет брюхо и поднимает себя с дивана. Надо бы... э, руки помыть.
Шатает прилично. В ванной голову под хладный душ. Жалко, джин ушел. А почему ушел? Джины не уходят, они улетают. Суворов отталкивается от стен коридора, как регбист от соперников. Возвращается к телеэкрану. Комментатор напоминает составы. А джин вот он, как и не уходил. Перед ним новая бутылка виски, на плоском блюде свеженаколдованные бутерброды.
Вершитель стихий разговаривает по мобильнику. И слушая сей разговор Женька слегка протрезвевшим мозгом врубается, что хоттабыч этот может и джин, но в первую голову он суровый Иркин папа, от которого все ее ухажеры вздрагивают лицом и эвакуируют тела. Тот самый генерал от газпромовского природопользования, среди которых болельщиков "Спартака", как негров в ку-клус-клане. Немного, проще говоря.
- Здравствуй, Волька, - без улыбки говорит папа-джин, отключая трубу.
Пока Женька соображает, как поприветствовать папу, Спартак выходит вперед - 2-1. Женька вскакивает - чуть столик не сшиб - все, теперь не отпустим! Камбэк. Ничего, папа-джин, проигрывать уметь надо.
- У тебя третье желание, не забыл? - с насмешкой говорит папа-джин.
Уж трусом Женька никогда не был. "Папа, мама... да хоть комитет по борьбе с болельщиками". А наглость второе счастье, если с первым проблемы.
- Не забыл, - говорит. И усаживается на свое место, бутылку новую взял, по-хозяйски плеснул обоим. - Я сберегу пока. И так неплохо получается.
И тут же Спартак оформляет третий. Сил прыгать уже нет - Женька откидывается на диване и жмурится, как сытый кот.
А папа сидит с классическим покер-фейсом.
- Долей до полной, - говорит.
Ну, кремень мужик. За выдержку - да, респект и уважуха.
Женька доливает. Папа смакует сначала виски, потом Женькин взгляд. И вдруг улыбается в тридцать два зуба.
- Похоже, парень, это наш день, - говорит. - Сейчас Ирка придет, пожарит мясного чего-нибудь. А то мы ноль семь в два рыла и без закуски.
И тут Женька понимает, что уже ничего не понимает.
- А вы...это...
- ХуЭто! Я с десяти лет за "Спартак"! Сегодня в баре одном хотел смотреть со своими, нас там трое наших и трое зенитчиков. Паритет. Но вижу - не успеваю, немцы эти долбанные задержали на переговорах. Я к дочери. А тут ты, мечта Хоттабыча, виски хлещешь. Фартовый ты, парень, Волька.
***
Сказке этой можно напридумывать тьму позолоченных концов. Про то, что Женька работает сейчас у папы-джина за безумное бабло, про его роман с Иркой и про прочую ванильную хрень. Но зачем мешать портвейн "Три топора" с текилой?
Герой наш перебрался в белокаменную, орудует пассатижами и смотрит футбол без джинов, но с красно-белыми друганами. Про третье желание он не забыл, но даже в самые сложные для команды минуты только сжимает зубы и шепчет, "не ребят, дальше сами".