|
|
||
коллективный судейский обзор конкурсных работ, авторы: Лебедева Ж.В., Фогель Л., Пальцева Ю.Н., Granovsky I., Кошка Ш., Марков В.В., Бадаев С.А., Шестопал И.В., Белокрыльцев С.В., Юрковский В.В., Бакуменко В.Д., Главацкий С., Филиппов А.Н. | ||
Филиппов А.Н. Чудовище Брат Медард: Господин Филиппов, задумано произведение Ваше интересно, но с реализацией идеи Вы не справились. Стихотворение совершенно неудобочитаемо, мотивация и психология господина Карачуна не раскрыты. Кот Мурр: Оригинально задуманная работа. Но в рамках заданной формы автору не удалось гладко выразить свои мысли. Слишком уж много мест, где читателю приходится спотыкаться на ритме или не самых удачных рифмах (особено на концах строк). Да и само построение предложений сильно напоминает назидательные басни: сухо и неуклюже. Пока нет. Советую поработать ещё над этим стихотворением, вернуться к нему попозже - оно имеет потенциал. Леонгард: Упражнение с формой, на мой взгляд, выполнено на слишком примитивном уровне сцепок: ногой-нагой, бури-дури, кус-искус и т.п. Не очень понятно, зачем ради этого коверкаются фразы, путаются времена глаголов. Создать таким способом образ противоречивого чудовища, по-моему, не удалось. Продираешься, продираешься через эту "кричащую дурь" и ... Жаль! Сама идея формы интересная. Песочник: Корочун - древнерусское название Рождественского поста и солнцеворота 12-го декабря; ныне у западных украинцев так называется рождественский праздник и относящийся к нему огромный белый хлеб, который готовят накануне праздника с большой обрядовой торжественностью. Другое значение слова - Карачун - смерть (Пришел ему карачун). Думаю, на этой неоднозначности старого слова построено все стихотворение. Идея интересная, но стиховорения не получилось, старик не вышел убедительным ни в одной из своих ипостасей. Да, и еще остаётся ощущение плохо зарифмованного пересказа, почти прозы. Может, это и есть проза, которой неуютно в рамках стихотворения? Щелкунчик: В качестве эксперимента с формой - достаточно интересно. Интересна и философская подоплёка центрального образа Карачуна (кстати, второй раз за конкурс сталкиваюсь с этим образом в стихах), смесь пелевинского пса о пяти конечностях в облике старика и зимнего солнцеворота (в системе равновесия добра и зла - апогей в пути последнего). Решительно не нравится притянутость всего повествования к вышеперечисленному, невыдержанность игры с ритмом. Получилось сухо и пустовато. Жаль, неординарная заявка. Главацкий С. Мой солдат Брат Медард: Господин Главацкий, Ваша солдат вызывает сочувствие, но больно уж невнятно изложены мысли в предлагаемом стихотворении. И если офицер теряет солдат, то, как правило, это - плохой офицер, некомпетентный. Кот Мурр: Интересная идея, хотя не очень понятно, как связаны любовные отношения двух людей и победа над злом, упомянутая в первой и последней строфах. Да и у офицеров обычно нет своих армий (вторая и третья строфы). Много, по-моему, случайных, лишних слов. Хорошая задумка испорчена не очень логичным изложением, извините уж за канцеляризм. Скорее всего, нет. Леонгард: Боюсь, мне не удалось разобраться в смысле метафор этого стиха. Первая строфа: >Мой боец, мой солдат, я теряю тебя, >Будто армию, будто победу над злом. >Если ангелы спят, когда демоны спят, >Я тобой прикрываю себя, как крылом. начинается с сожаления о потере бойца, но последняя строка вместо ожидаемой заботе о теряемом бойце говорит, что герой стиха продолжает прятаться (укрываться) за умирающим. Далее открываются странные подробности. Гибнущий боец-то - она. >Я тобой прикрывался, ты этим - жила, >Это был твой суровый солдатский паёк. >Моя армия больше не стоит крыла, >О ней грустные песни сирена поёт. Правда не очень понятно, как прикрытие может быть суровым солдатским пайком. С такой голодухи недолго и ноги протянуть (что и наблюдаем). А далее, как в известной истории: >Твоего офицера знобит, мой солдат, >И победа над злом далека, за рекой. >Я поднялся на борт, и - уносит вода >Твоего офицера домой, на покой. Поматросил и бросил! И при чем тут зло? Победа над ним? Просто, поигрались - и пора отдохнуть. По-видимому, мой старый ум в чем-то не разобрался, в этих простых, как портянка, солдатских нравах. Песочник: На любви - как на войне, а на войне - как на войне. Кажется, что стихотворение очень простое, но так только кажется. На самом деле здесь любовь - это война странная, на которой потеря одного солдата приравнивается к потере целой армии, да что там армии, вопрос даже не в жизни и смерти, а в добре и зле, в извечном противостоянии. Образ сирены, которая то ли птица, а то ли сигнал тревоги, не сразу, но принят мной. А вот что не принято, это необоснованные, на мой взгляд, повторы: победа над злом уже потеряна в первом четверостишии, что о ней в третьем-то вспоминать, не в победе же дело. Твоего офицера - дважды за последние 4 строчки, это тоже как-то не очень, тем более, что до последних 4-х строк лирический герой казался больше, чем офицером - ну, уж генералом, так точно - когда это его разжаловали? Опять же, если сирена еще немножко и птица, то тут конечно, вода, да не река. В общем, это, конечно, мелочи, но они досадно цепляются к хорошему и пронзительному стихотворению, отвлекают читателя. Щелкунчик: Оставлю в стороне логические и временные несостыковки, покопаюсь в технических мелочах. Если ангелы спят, когда демоны спят: здесь слово когда полностью в безударной позиции неудачно на слух. То же самое, ещё более неудачное, в о ней грустные песни сирена поёт - в этом месте без ударения уже личное местоимение. Теперь посмотрите хотя бы на вторую строфу: я тобой, ты этим, это был, моя армия, о ней. Не многовато ли для четырёх коротких, насыщенных динамикой строк? В общем, не мешало бы ещё поработать над текстом. Бакуменко В.Д. Утренний завтрак Брат Медард: Уважаемая Варвара Дмитриевна, безусловно, ночи Вы проводите интересно. К сожалению, неискушённому читателю очень трудно обнаружить связь между немыми кинолентами, Икаром, Ван Гогом и поеданием мальчишечьих почек на завтрак. Кот Мурр: Начало и конец стихотворения хороши (особенно, конец), ритмика и короткие предложения выбраны удачно, создают настроение. Если бы не третье четверостишие, всерьёз, наверное, рассмотрел бы возможность отдать свой голос за Вашу работу. Впрочем, пока кот колеблется. Стихотворение запоминается и не заставляет спотыкаться на технических ляпах. Леонгард: Ох, уж эти отношения, жертвы и приношения... Этот сюрный стишок так неплохо начинается... Но муза, похороненная с тунелем ни где-нибудь, а в отрезанном ухе Ван Гога лучше любой острой подливы к мальчишеским почкам. Стих позабавил, но не на столько, чтобы сказать ему однозначное да. Песочник: Не решаюсь комментировать стих, сударыня, боюсь даже подумать что подадут Вам на завтрак, если комментарий не понравится. А он точно не понравится, как, впрочем, и мне Ваш Утренний завтрак. А жаль, так все хорошо начиналось в первом четверостишии: кружевная луна, тропы немых кинолент - а вот во втором уже говорите не Вы, а обида за Вас, обиду слышно, Вас - почти нет, разве что про крылья и плечи. Но как они могут обгореть в сугробах, это что - горнолыжный курорт? Нет, конечно, но тогда почему? Дальше больше - и эти шлюхи, и это ухо, и уж тем более, финальный аккорд, каждый из этих образов сам по себе сильный, эпатажный (хотя и на любителя, каковым не являюсь), но каждый - сам по себе, а стих в стороне, и картинки не получается, ни реалистичесткой, ни сюрреалистической, ни еще какой. Щелкунчик: Обидно, слишком хороши сами по себе в стихотворении образы. Обыграны не везде ладно, некоторые, такие как Икар, слишком выпирают. Цепляет? Несомненно - да. Но общее ощущение недоработанности, разлада. Увы. Юрковский В.В. здравствуй-здравствуй, новый год Бальтазар: Валентин Витальевич! Вот ведь. Обидно: столько находок, словечек, оборотов, говорок такой народный, хитро мудрый: в сетке оттопырены кефир и колбаса, встречайный(отличное словцо!) транспорт, рассохшиеся шагреневые и проданные места, дом с трубой, похожей на батон, но и ляпов выше крыши: мотыльки колеблясь, моторами, включЁнными шоферами, по столику разложена (на столике?) etс. Может, поработаете над? Да, кстати, и грамматические ошибки неплохо бы исправить. И если решили ставить знаки препинания, то логичнее было бы начинать предложение с большой буквы. Мне так думается. И это вот хорошо - улыбки недоверчивой разгадка так проста. Не знаю, что сказать. Надеюсь, что автор подредактирует стихотворение. Искренне Ваш, Бальтазар Брат Медард: Здравствуйте, господин Юрковский. Разговорная интонация при обращении к новому году в первой строке Вашего стиха расположила меня к дальнейшему чтению, однако ожидаемого удовольствия мне это чтение не доставило. Вероятно, я слишком привередлив, но мою нежную душу больно ранят такие обороты, как мотыльки с небес, колеблясь, надвигаются (мотыльки легки и эфемерны, колебаться они могут вполне, а вот надвигаться может нечто грозное и неотвратимое, скажем, туча саранчи), силуэты маются, как лошади дыша (если Вы разглядели, что силуэты маются, и как именно они дышат, думаю, должны были разглядеть и другие подробности, а тогда это уже не просто силуэты), суём нули под чёрточку (просто математически неграмотно). Мог бы, мог получиться у Вас хороший стих, да вот слишком он неровный, на мой взгляд. Кот Мурр: Живое стихотворение, говорящее, цельное. Картина рисуется очень чётко, при этом мягко. Немного сбивает с толку непостоянство авторского тона: то он романтичен, то ироничен, то серьёзен. Пусть, спишем это на особенности восприятия. И всё бы было хорошо, если бы не технические огрехи - ох, устал уже Кот Мурр писать эту фразу. В первую очередь, это замечание касается рифм во второй и третье строфе: они заслуживают переделки (дыша-ушла, уехал-уравнение), особенно на фоне гладких рифм четвёртой или шестой строф. И кстати, думается коту, что это стихотворение хорошо под гитару. Пока кошачий голос - 50/50 с заметным уклоном к да. Песочник: Последние 4 строчки просто классные. Вообще, от стихотворения ощущение 60-х - 70-х годов - как их, по крайней мере, показывают в старом уже кино. Зверь по имени ёкла мне не очень по душе, хотя и понятно, что "очепятка" намеренная, и должна снизить пафос и уверить, что расставание не всерьез, оттуда же и Bстречайный зверь, но он милей. Вообще же стихотворение очень живое, вихрастое, так и хочется пригладить кое-где (срифмовать 1 и 3-ю строки в третьем четверостишии, например) и потащить домой - отпаивать чаем с пирожными, потому что все не всерьез... кроме 2-х последних строчек. Щелкунчик: Стихи живые, эта жизненность в их неприглаженности, в авторском языке, в самобытных, зримых образах. Но многое и мешает. Прежде всего, мешает "многословная сбивчивость" стилевой композиции повествования. Так, начиная с третьей строфы, возникает ощущение, что идёт совершенно определённое описание, весьма конкретное, игровое, поскольку первые две строфы носят более общий характер. Хотя в конце второй строфы и кажется, что появляется новый поворот - ушла, но он заканчивается повествовательным тупиком. А вот уже основное описание заканчивается двумя последними строками стихотворения, которые, собственно, и содержат в себе главную, как мне кажется, идейную составляющую. Таким образом, хотелось бы более "стильного", гармоничного авторского решения. Белокрыльцев С.В. Пленилась вновь моя душа... Брат Медард: Сергей Валериевич, не удалось Вам передать при помощи столь высокопарного штиля Ваше восхищение духовной музыкой. Возможно, для этого требуются иные выразительные средства, коими Вы пока не располагаете. Кот Мурр: Напыщенно, с обилием штампов позапрошлого века и избитых рифм. Очень много местоимения я и его производных, сдобренных восклицательными знаками. Вместо музыки читателю слышится набор высокопарных слов, соединённых в непомерно длинные предложения. Получилась пародия. До следующего раза, коту тут делать нечего. Леонгард: Уважаемый Сергей Валерьевич, ваш текст крайне трудно прочитать, даже если не считать его стихом. В строках много повторов, сбоев ритма. Но даже не обращая внимание на техническую сторону текста, скажу, что меня смущает то, что святая духовная музыка для Вас является искрящим хрусталем. Вы сравниваете глубоко внутреннее, сокровенное, отринувшее мирскую суету с довольно внешним и суетным искрящим хрусталем. Неоднозначной получилась и концовка стиха: >А без любви, увы, вся жизнь бледна, как в скучном, блеклом сне. Вроде получается, что святую духовную музыку, Вы слушаете от скуки. Кроме того, в стихе нигде не обозначен объект Вашей любви. Это значит, что Вашу концовку можно трактовать различно. Извините ради Бога, но то ли призываете к любви к Богу, то ли в публичный дом зазываете. Песочник: Ох, как тяжело, когда восторг священ (так конечно можно, но вообще-то священен, если Вы не поэт начала 19 века). Как хрусталь может ворваться в грудь (еще впиться - бррр, но понимаю), а звезда иссякнуть, думаю, спрашивать опасно, но все же рискну. Нет, нет я понимаю, что духовная музыка может зажечь огонь в душе, но вот донести его до листа бумаги, чтобы от него зажглась и читательская душа не так просто как кажется. Попробуйте еще. Щелкунчик: Меня удивляет подобное возвращение автора к манере письма, которую "ломали" уже почти двести лет: с излишней витиеватой буквальностью, длинною строки и идеей на короткую аннотацию. В любом случае, один и мой восторг можно смело выкинуть. Теперь давайте посмотрим на построение строф, оставив только главные члены предложений: Пленилась душа, Но плен мил, блажен, восхищен И восторгаюсь я, и восторг священ! Ворвались звуки И возродили, могу и должен быть. Очистили. И сгинула тоска! Воскресни, сверкай, звезда! Гори, блистай! Сияй, звезда. Я прошу, не иссякай, питай. Живет любовь - живу и я, да и жить нельзя. жизнь бледна. Надеюсь, так более наглядна вся слабость авторской задумки: король оказался воистину голый. Шестопал И.В. Кот в комоде Брат Медард: Госпожа Шестопал, в Вашем стихотворении содержится призыв к жестокому обращению с животными. Больного кота нужно лечить, а не запирать в комод. Даже Шрёдингер - и тот сажал в ящик здорового кота. И не писал об этом стихов. Кот Мурр: Бойко. Стараясь не принимать стихотворение слишком лично, скажу, что, по-моему, вторая строфа только вносит путаницу. Без неё стихотворение смотрелось бы лаконичнее и яснее. И - с учётом рубрики - нравоучительный юмор получился тоже не очень... Кот Мурр предсказуемо против. Леонгард: Увы, второй и третьей строфе совсем не удалось сохранить динамизна и своеобразия первой строфы. Зато я узнал новое выражение: >Растухается огонь и что там орет в душе у стяжателей. Не уверен, что для всего этого надо было издеваться над читателями... Стёбное начало стиха в концовке просто дало пшик! Песочник: Господи, какой-то наивно-садистский стих а-ля "дети в подвале". Почто животинку-то тиранить? И ради чего все это? Щелкунчик: Сравнить жажду наживы с больным, орущим из нутра комода котом, к тому же, запертым туда его же хозяином - как-то по-детски что ли. Но совершенно не по-детски жестоко. Не получается. Просто я всё по мышам промышляю, не знаю, что это за растухающий огонь такой, да и особой поучительности при такой наглядности не вижу. Бадаев С.А. В поисках ответа Брат Медард: Уважаемый Сергей Анатольевич, я бы включил Ваше стихотворение в лонг-лист, несмотря на несколько излишние, по моему мнению, красивости стиля. Остановило меня присутствие в стихотворении категорического императива, запрет делать те или иные вещи. Полагаю, каждый вправе формулировать вопрос к вечности самостоятельно. Кот Мурр: Философское стихотворение, написано хорошо. Бездонный глаз коня понравился, а вот рифма вечности-беспечности - нет. Но стихотворение Ваше запоминается, оно при своей простоте и краткости полно смысла, понятного на уровне подсознания. Скорее всего, мой голос Ваш. Леонгард: А чего же это берег - розовый? Стих подталкивает читателя в медитативные техники, в дзен-буддизм, к "мировой душе" и т.п., но его слишком большая недоговоренность идёт ему во вред, превращает постановку вопроса в общее место. Уважаемый Сергей Анатольевич, можно произнести много хороших слов в адрес этого стиха. На фоне многого, представленного на конкурс, он выглядит очень прилично. Я даже готов защищать в этом стихе розовый берег, как переход от вычурности к простоте и ясности (и даже штампу, что оправдано) легкости стрекоз. Песочник: Хм... насчет правильного вопроса, мне Высоцкий с его каверзными ответами больше нравится. Очень понравилась вторая строчка - буквально зачаровала, как этот бездонный глаз. Щелкунчик: Мне понравилось стихотворение. И постановкой правильного вопроса, и тем, что, несмотря на его малую форму, открываю звучащие в нём образы всё с новой и новой стороны. Марков В.В. "И снова дождь стучит в моё окно..." Брат Медард: Господин Марков, если Вы обращаетесь к дождю, то отчего вы с ним до утра не сомкнули очи? У дождя, насколько мне известно, очи отсутствуют напрочь. В русском языке слово дождь мужского рода, потому несколько странно читать, что дождь вам был как мать. О качестве рифм умолчу, больно оно невысокое. Кот Мурр: Слова и рифмы слишком просты, чтобы соответствовать заявленной теме. Кое-где рифмы теряются вообще (окно-лицу, далее по списку). Общее впечатление - небрежно записанные мысли, наброски настоящего стихотворения. Текст нуждается в серьёзной доработке. Нет. Леонгард: Это даже не пародия... К чему мне гром Поёт романсы? - К дождю? Я сочиняю стансы О неприкаянной любви: Не при- , не у-... Тверди капель. Утри слезу С трамбона Лель! На мой взгляд, задушевной беседы с дожем не получилось. Да и как она получится, если герою нечего сказать? А тут еще громыханье сбивает с мысли... Песочник: Идея, прозрачная как сам дождь, достойна чистой лирики. Такой лирики в стихе не получилось, помешала, видимо, торопливость с которой нанизывались слова. А жаль: А вспомни март, когда своей слезой Ты возродил во мне цветок увядший - если бы все строчки дотянули до этого уровня, стих бы состоялся. Щелкунчик: Много, ох много ещё придётся работать над стихотворением автору. Рифма. Не скажу, что она строго необходима, но тобою-собою рифмовать точно не рекомендую - теряется ощущение серьёзности подхода. Слишком много действующих лиц: постоянные с тобой, ты, тебя, она, её, я и т.д. Ритм. Чтоб пел мне свою песню. Получается свОю. Я уже не говорю о том, что это слово лишнее по смыслу. Следите за ударными слогами. Речевые обороты. Очи и гордого исполина оставьте в девятнадцатом веке и без нужды не эксгумируйте. Внимательно следите за необходимостью употребления таких слов, как ведь, уж, когда и т.п. Ты был как мать, как будто жизнь мне давший - смысловой повтор, мне - для заполнения места. Я буду уж не молод и в земле - страшноватая шутка. Другие дали - нонсенс. Ну, и советую поработать над образностью - слишком много штампов, типа небесного молота. Кошка Ш. Епитимья Брат Медард: Госпожа Кошка Шпрота, епитимьЯ ударяется на последний слог, со словом крылья не рифмуется никак. Впрочем, за синицу, выжатую в стакан, наказать бы следовало гораздо суровее. Это Вам не канарейка. Кот Мурр: Броское, запоминающееся стихотворение. Обращение лирического героя к адресату изобилует эзотерическими деталями, причём с трудом дешифруемыми не слишком извилистыми кошачьими мозгами. Каждое четверостишие живёт своей жизнью и говорит на своём языке, рассыпаясь приболее близком рассмотрении на строки, которые тоже говорят о чём-то своём. Набор образов допускает слишком много параллельных трактовок, чтобы можно было однозначно определить смысл стихотворения. Некоторые детали образного ряда первой строфы отсылают к Пастернаку (февраль, бредить о весне, преступно). Технически написано грамотно, за исключением упоминавшегося ранее ударения в ключевом слове епитимия (должно быть на последнем слоге). Скорее всего, нет - по причине перегруженности образами, не соединяющимися в единое целое. Считаю, однако, что у данной работы имеются большие шансы получить голоса (других) членов (других) жюри. Леонгард: И-и-и... - птичку жалко! За что же ей такая епитимия? Об этом стихе можно будет поговорить позже. За богатством выражений здесь не всегда стоит богатство образа... Но это на порядок уверенней по исполнению, чем многое из прочитанного на конкурсе.