Альтшуль Павел Михайлович. Этот город (ч.10)

Проткнув черную завесу фонарем, они вошли внутрь, оказавшись в гудящем от звука падающей жидкости гигантском сводчатом зале. Их глазам открылся отстойник совершенно чудовищных, циклопических размеров, разделенный на множество уровней и расчерченный резервуарами и каналами, которые каскадами спускались вниз, уходя вдаль настолько далеко, что застолбившая их просторы темень без запинки проглатывала крошечный лучик фонаря. И повсюду в этом гигантском хранилище нечистот, на его стенах, потолке, на перегородках и мостках, на всех протоках и емкостях - везде в несколько слоев царствовала жирная нефтяная копоть. Не избежало действия жидкого огня и то, что годами прело, оседало и откладывалось внутри резервуаров - оно было сварено в собственных интоксицированных выделениях и теперь испускало плотные клубы ядовитых миазмов. Смрад, выворачивающий легкие наизнанку, потрясал воображение.

- Наш поход уже можно считать удачным! - уверенно сказал Мийер-Майер, прикладывая к лицу ароматизированный платок, - Не найдем темных, зато обеспечим весь город газом. Его здесь бесконечно!

Агент не прореагировал.

- Франко, - комически изобразил зависть следователь, - у тебя такой вид, будто вонь тебя не касается.

- Всего лишь запах. То, что чувствует нос. Не более.

- Хорошая позиция, - произнес Мийер-Майер, скептически глядя на свой платок, - Возьму на вооружение.

Поняв, что дорогая отдушка только усугубляет положение, он выкинул его в один из резервуаров. Упав на пласты источающей яд материи, ткань быстро слилась с ней по цвету и исчезла.

Следователь хохотнул:

- Я уверен, что жизнь здесь не самозародилась только потому, что скопившиеся биологические массы вызывают омерзение даже у микробов!

Фоновый шум достиг своего пика, и теперь точно можно было сказать, что его порождало - шлюзы центральных баков прохудились в нескольких местах, и из дыр с характерным уркающим рычанием вырывались потоки дымящейся жижы.

- Зато те, кто здесь живет уже, - добавил Мийер-Майер, - кажутся мне все менее разумными. Идеальное же место для гнездилища! Пополняемый запас первородной протоплазмы, влажность, темнота. Никто в здравом уме сюда не сунется - нас я не считаю. Что еще желать паразиту? А оно не занято. На такую глупость животный разум не способен.

Некоторое время звук шагов равномерно сливался с гулом нечистого водопада. Следователь заглянул в один из баков: там на поверхности под тонкой пленкой набухали бородавчатые пузыри.

- Темные вымирают, - сказал он, когда один из них лопнул вспышкой болотно-зеленой пыли, - Локально они могут расплодиться, но в целом их количество тает. Да что там, взгляни на них самих! Это ли те темные, что наводили ужас век назад? Слабые, больные, безмозглые твари - относительно того, что было, конечно. Я бы воспринимал этот город не как очаг заражения, а как пристанище. Заповедник. И правильного сыщика должен мучить вопрос причины. Причем не "почему?" - с этим все ясно без полицейского образования, а "для чего?", "кому это нужно?". Ведь тебя интересует именно это? Предполагая контрреволюцию как твою основную цель, я могу прийти только к этому выводу. Опровергни. Или подтверди, если это так.

- Не стану.

Мийер-Майер повертел эту формулировку в голове.

- Восхитительный ответ! - признал он.

Они спустились на ярус, где располагались настолько глубокие отстойники, что вонючая мерзость в них из-за старости и спрессованности подверглась действию огня очень незначительно. К резервуарам там шли технические тоннели, в которых не было даже центральных протоков. Затронуты пылающей нефтью они были еще меньше и оказались почти свободны от разбрызгавшихся нечистот, так как массы из резервуаров могли попасть в них, только если в ближайшем баке взрывался скопившийся газ.

После недолгой паузы, Доине указал на один из тоннелей.

- Франко, ты что же, помнишь схему всех городских подземелий наизусть?

- Мы не выглядим плутающими.

- Один-ноль в твою пользу, - согласился следователь.

Полы технических ходов хранили следы древнего тщательного ремонта, трещины в потолке казались сухими. Десяток минут сыщики даже шли вдоль остатков вагонеточных рельс, чьи шпалы цвели бледной накипью лишайников. Но и эти следы былой человеческой деятельности исчезли в одном из нескольких ответвлений, мимо которых Доине решительно прошел. Отстававший от него на полшага Мийер-Майер внимательно вгляделся по курсу их движения.

- Можно попросить об одолжении? - серьезно сказал он, - Я сейчас буду излагать версию, а ты - меня поправлять. Договорились? Молчание воспринимаю как "да". Маршрут нашего похода выстроен на основе теории, что последствием "дезинфекции" горящей нефтью стал не только участившийся рак легких у населения и вскипяченные непосредственно здесь залежи дерьмища, но и коллекторы, очищенные от нечисти вплоть до нижних уровней. Темных это затормозило, но никак не уничтожило, о чем сообщают даже наши полицейские соратники. А это значит, что объект поисков имеет возможность укрыться еще глубже. После этой гипотезы ты воспользовался предложенной мною системой нападений - ты ведь ее вывел? Хорошо. Применив ее на карты нуарских канализаций, ты совместил их с координатами известных проходов в наиболее старую часть городских катакомб. И самый подходящий из них оказался...

Он неожиданно встал.

- Здесь.

Конец длинных ножен следователя указал на чернеющий у его ног провал. Чуть было не прошедший мимо Доине резко затормозил.

- Один-один? - глядя на агента, спросил Мийер-Майер, - Я прав, говоря, что это - он?

Неприметный колодец когда-то закрывался толстой чугунной крышкой, но та, продавив сгнивший обод и сорвав петли, провалилась внутрь. За ней же последовала часть камней кладки, из-за чего дыра уже начала расползаться на пол тоннеля. Трухлявые скобы, служившие ступеньками, торчали из стенок осколками больных зубов.

- Один из трех, - нехотя ответил Доине.

Его спутник позволил этим словам остаться последними в диалоге.

Тяжелый удар прорезиненных подошв о пол внизу поднял облако удушливой пыли. Рядом, белый в свете фонаря как сошедший в ад святой, спрыгнул Мийер-Майер. Место, где они спустились, находилось посреди уходящего в обе стороны узкого хода. Камень, которым он был выложен, стал гораздо древнее даже на вид. Какие-то дыры были заплатаны листами осыпающегося ржавой крупой железа.

Следователь провел пальцем по стенке, копоть с которой резко пропала, и, усмехнувшись, показал его агенту. Дальше шли молча.

Фонарь, закрытый теперь сетчатым фильтром, отбрасывал неяркий малозаметный луч. Коридор без намека на окончание провожал их вниз под небольшим уклоном. Иногда они натыкались на неожиданные переломы, где тот резко менял направление почти на сто восемьдесят градусов, но все равно так же продолжал уводить их в глубину катакомб.

Канализационные запахи пропали, остался только тяжелый дух преющего тлена и распада. Спертость сырого воздуха, ставшего густым как отработанное масло, достигла апогея, температура быстро повышалась, делая дальнейшее путешествие непереносимым.

Дыхание агента становилось шумным, свистящим, как бы он не пытался его сдержать. Куском материи для чистки меча ему регулярно приходилось обтирать ладони перчаток, становившихся скользкими от стертого с лица пота. Мучительность их похода стала переваливать последние мыслимые границы.

Наконец, после неподдающегося счету выворота тоннель оборвался узлом многоуровневых перекрестков. Ходы расползались в разные стороны и под разными углами вверх и вниз; какие-то казались почти новыми, другие походили на много веков заброшенные шахтные штреки, оставшиеся со времен, когда на месте миллионного многоэтажного промышленного колосса находился лишь маленький горняцкий поселок. Часть тоннелей была укреплена сначала закаменевшим, а затем снова отсыревшим деревом, в другие было невозможно сделать шаг без того, чтобы из щелей не начинал комками сыпаться слипшийся грунт. Поверхности некоторых были странно гладкими, как будто проход проплавили и позволили свободно течь.

- Этого на картах нет, - сказал Доине, извлекая из-под плаща толстый химический карандаш.

Резко пахнущий стержень оставил на стене фосфоресцирующий след.

Ломать голову над выбором пути долго не пришлось, так как любой из них в равной степени мог оказаться ошибочным. Те проходы, в которые они направились первыми, оказались сплошь стянуты зарослями древней пыльной паутины, на нитях которой толстыми каплями оседала теплая влага. У пола сети были порваны, а местами разрывы доходили сыщикам до пояса. В большинстве коридоров вдоль стен были набросаны горы дробленой породы, только часть из которой смотрелась артефактом времен, когда здесь действительно рыли в поисках руды.

Время тянулось, на стенах оставалось все больше меток. Сам того не замечая, агент все чаще поглаживал левую руку. Часто дорогу сыщикам преграждали завалы, и не единожды они натыкались на тупики или попадали в ходы, заброшенные настолько, что по слою осыпавшегося со стен песка можно было с точностью до десятилетия определить время, когда по ним последний раз ступало живое существо. Иногда попадались какие-то лазы, очень узкие, всегда располагающиеся у самого пола. Чем они являлись - мутантскими норами или обыкновенными промоинами - определить было невозможно.

С каждым часом Доине становился угрюмее и злее. И хотя он почти никак не проявлял этого внешне, атмосфера вокруг него явственно твердела. Когда они вынужденно возвращались по уже пройденному маршруту, - а это происходило с возрастающей частотой, - он мрачно перечеркивал оставленные ранее метки. А если потом путь приходилось преодолевать повторно, поверх старых знаков появлялись новые, которые приобретали какую-то особую, жесткую и краткую форму. На стене одного коридора, вдоль которого они проходили несколько раз, светились сразу три зачеркнутых отметины.

Неоднократно до их слуха доносились приглушенные толщей земли звуки, одинаково походившие и на рев вырвавшейся из-под давления воды, и на рык чего-то более органического.

На следующей развилке Доине, так же, не выбирая, направился в один из проходов, но следователь гардой удержал его за плечо и плавным жестом указал на соседний путь. Их взгляды скрестились, как лезвия шпаг.

"Нам туда" - одними губами произнес Мийер-Майер.

Дробленого камня вдоль стен этого хода было будто бы чуточку больше, а воздух вроде как совсем немного двигался, словно от слабого ветерка. Следом фонарь высветил застрявший в щели полый коготь, походящий на обломанный посередине серп.

А потом они нашли кости. Обглоданные, сваленные в неопрятные кучи, свежие. Пугающе много.

Тихо-тихо, чтобы лезвия не задели оковку ножен, сыщики вынули мечи. Доине ожидал очередной довольный комментарий следователя, но тот молчал и, только немного улыбаясь кончиками губ, поигрывал пистолетом. Не дождавшись напрашивающейся фразы, агент изо всех сил стал напрягать слух, ступая меж человеческих останков и не позволяя ни одной кости хрустнуть под ботинком. Усиленно вслушивался в подземную темноту, теперь лишь кажущуюся безмолвной.

Чертово кладбище не кончалось, переходило из тоннеля в тоннель. Галереи были завалены едва ли не на половину ширины, в них, перемешавшись с каменными кусками, россыпью валялись ребра, осколки черепов, ключицы, берцовые и лучевые кости, на некоторых оставались засохшие лоскуты истлевающей плоти. Концентрация выделяющегося при разложении газа вполне могла достигнуть токсического уровня, но обонятельные нервы агента, обожженные предыдущей вонью, уже получили свой заряд временной атрофии, так что он ничего не различал.

Наказанием перед ними предстал еще один узел.

Доине остановился, как ударивший в наковальню молот. Под плащом тяжело сокращались мускулы, жар которых стал повышать температуру и без того горячего подземного воздуха. Левая рука медленно сжималась в кулак и разжималась обратно. Исподлобья рассматривая ведущие в разные стороны пути, он поочередно высвечивал их фонарем: круглую трубу в человеческий рост диаметром, состоящую из не разлипшихся чешуек ржавчины; остаток мощеного заплесневевшим камнем шахтного коридора; два широких, но очень низких лаза, которые как будто были выдолблены тупыми кирками катакомбных кобольдов.

С трещащим эхом щелкнул закрывающийся клапан карандаша.

- Так можно искать годами, - вслух сказал агент, - И ничего нужного не найти.

От холода в его голосе вся влага спрессованного воздуха должна была немедленно выпасть инеем.

Он закатал правый рукав и прошелся по предплечью лезвием меча. Капли крови, издавая густой шлепающий звук, упали на пол подземелья.

- Есть идея интереснее, - предложил следователь, и Доине услышал щелчок взводимого курка, - Франко, осторожно, уши.

"Хенкель" громыхнул как корабельная пушка, пороховая вспышка осветила их обоих. На висках Доине вспухли желваки, но он оставил вырывающиеся проклятья глубоко в себе.

- Не волнуйся, - успокоил его Мийер-Майер, - Я знаю, что ты хочешь со мной сделать.

Но агент тут же забыл о намерениях, когда до них слабым отголоском докатился мученический стон оглушенного существа. Потом появился сначала тихий, потом явственно приближающийся звук, как будто по камню в скором ритме шлепали мокрые босые ступни, а их обладатель пытался скрыть это всеми силами. Он сбивался, спотыкался, но потом продолжал приближение. К нему стали быстро примешиваться новые звуки, царапающие и клацающие, а так же рождаемое ими перестуковое эхо.

Ждать пришлось меньше, чем агент ожидал. Едва видимый, в трубе на секунду появился сипло дышащий силуэт, выглядящий, как неровно поставленный на задние ноги мелкий мутант, но когда на него направили фонарь, он с клокочущем вдохом исчез. Броситься за ним Доине не успел, так как почти сразу вместо него возник гораздо более узнаваемый отблеск хитинового панциря. Из других проходов тоже начали выползать черные шестиногие твари. Бесформенные в темноте, они с утробным сопением окружали сыщиков.

- Как считаешь, Франко, это похоже на что-то нужное?

Дико заверещав, темные одновременно бросились на них.

Комментарии: 1, последний от 30/09/2012. © Copyright Альтшуль Павел Михайлович Размещен: 30/09/2012, изменен: 30/09/2012. 15k. Статистика. Глава: Проза Этот город(часть_1)		Ваша оценка:
Аннотация: Эпизод "Нуара" за номером десять. Если вы считаете, что прославленный следователь по особым делам и крутой как склоны Черной горы агент не смогут не отыскать чего-нибудь увлекательное в подземном коллекторе, грандиозном как сам темный город... то вы совершенно правы.

Альтшуль Павел Михайлович : другие произведения.

Этот город (ч.10)