Юнкерская рота остановила своё победное продвижение. У красных был пулемёт, которым они вполне уже научились пользоваться. Сильный встречный огонь заставил наступление захлебнуться. У юнкеров из строя выбыло два первых взвода целиком, вместе с их командирами. Остальные залегли и уже не помышляли, чтобы идти куда-нибудь. Особый душевный напор, необходимый для атаки, совершенно иссяк. Вдруг один юнкер, не отличавшийся прежде набожностью, во весь голос стал практически кричать слова молитвы.
- Отче наш, иже еси на небесех...
Он встал и пошёл, продолжая молиться.
- ... Да святится имя Твоё....
От его голоса и святых проникновенных слов, пулемёт как будто тише стал бить.
- ... Да приидет Царствие Твое...
От одного человека волна уверенности передалась всем. Встала вся рота, все оставшиеся взводы. Они шли и молились.
- ... Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земле...
Пулемёта уже не было слышно. Юнкера падали, умирали. Но шли. Раненые вставали и догоняли своих. Красные не выдержали и дрогнули. Их было больше, они были лучше вооружены. Но перед юнкерами отступили. Напрасно матерился комиссар. Когда такие солдаты идут, их можно остановить, только убив всех. Но если убить не получается, остаётся лишь бежать или сдаваться в плен. Красноармейцы и бежали.
Юнкера были как сомнамбулы. С горящими глазами, не пригибаясь от выстрелов, наступали на врага. Ещё не выросшие, что естественно для растущих - худые и немного нескладные подростки вогнали в шок взрослых, видавших виды мужиков. Дети стали богатырями. Когда слова молитвы закончились, исход боя уже был решён. Большевики драпанули.
Забыв о земной смерти, о себе, о своём горе и своих обидах, вспомнили о Боге - вечном и едином. С Его именем погнали нехристей. Юнкера шли не убивать, но остановить и изгнать прислужников зла. Как истинное Христово воинство.