Забытый генерал забытой армии Щепихин вспоминал, что самыми эффективными пропагандистами большевизма были, так называемые, "суб-интеллигенты". Нахватавшиеся поверхностных знаний, но более приземлённые. Они в огрублённой и демагогической форме внедряли советскую идеологию массам. Переспорить их было невозможно. Так как доводами разума и логики они не оперировали.
Судя по преобладающим оценкам в комментариях, постах, блогах, статьях большинство потребителей информации в сети составляют такие же суб-интеллигенты, способные к восприятию лишь упрощённых идей. Печально, что и научно-историческая среда изобилует суб-интеллигентами.
Доводилось читать в историческом журнале с большими тиражами, что резню калмыцкого народа в годы Гражданской войны, якобы, устроили белые. Казалось бы, для опровержения достаточно свидетельства Нобелевского лауреата, признанного классика Бунина, однозначно указывавшего, что виновником истребления калмыков были большевики. И как быть с Джунгарским (80 Зюнгарским) полком, целиком состоявшим из калмыков и воевавшим почему-то за белых? Как быть с такими авторитетными калмыцкими лидерами, как Санжи Балыков и Тундутов? Можно просто пересмотреть фотографии эвакуации врангелевских войск из Крыма, где заметны сотни легко узнаваемых калмыцких лиц, принадлежавших беженцам, как раз спасавшимся от резни. Но нет, факты в расчёт не идут. Бумага всё стерпит. Публика всё "схавает".
Большим авторитетом в этой среде пользуется как специалист по дореволюционной армии граф Игнатьев, про которого даже его советские сослуживцы говорили: "50 лет в строю и ни одного дня в бою". Этот Игнатьев строевых должностей не занимал, на передовой не появлялся, состоя военным аташе. Помогая большевикам раскидывать в Европе шпионскую сеть, он косвенно был причастен к убийству генерала Кутепова (который, для справки, только на Первой Мировой был ранен 4 раза). Для сослуживцев-эмигрантов Игнатьев был нерукопожатной фигурой, но у советских суб-интеллигентов это главный военный авторитет по Императорской армии. А ведь даже с советской стороны можно найти более пристойных военспецов: Свечин, Зайончовский, Егоров... Однако политической демагогии у них был явный недостаток, и с чекистами они не так тесно дружили. Потому для красных суб-ителлигентов Игнатьев выбивается в бесспорные авторитеты.
Светилом исторической науки почитается ещё Б. Соколов, не вылезающий с экранов и распродающий свои писания большими тиражами. Белые генералы и ему не дают покоя. Нравственный облик этого человека можно оценить по его отзыву на фильм "Адмирал": "Начинаешь понимать балтийских матросов, которые в феврале 17-го вдохновенно поднимали на штыки и топили в море отцов-командиров". Такую отповедь у него вызвала всего лишь сцена бала. При виде красиво одетых мужчин, танцующих с красиво одетыми женщинами, этот субъект думает, что хорошо их было бы всех вырезать (а морских офицеров резали с изыском - выкалывая глаза и отрезая уши). Легко предположить, как и что он будет писать о белых генералах. Так и получается. Его книга о Врангеле, принятая почему-то в серию "ЖЗЛ", по своей предвзятости, непрофессионализму и невежеству напоминает лучшие работы таких корифеев жанра, как Василевский-не-Буква и Любош. Но публика жрёт и не давится. Даже иностранец, честный исследователь Энтони Кронер при внимательном ознакомлении с источниками разглядел во Врангеле безусловного "рыцаря", уподобив его вообще Александру Македонскому. Но Соколов увидел другое: хитрого, жестокого, честолюбивого интригана. И, конечно, тот же Игнатьев помог ему в закреплении такого представления. Соколов подверг искажению весь ход войны. По его словам, большевики просто "выпустили" белых из Крыма. Помимо ряда приказов Троцкого и Ленина, прямо предписывавших "уничтожить а не выпустить", помимо множества белых офицеров, в качестве беспристрастных очевидцев старый революционер Бурцев, интеллигент Кривошеин описывали, какой беспрецедентный натиск предпринимали красные на защитников Перекопа (за три дня 22 атаки). Разве так "выпускают" без боя? Впрочем, откуда Соколову об этом знать? Он не утруждает себя излишним чтением. Заявляя себя историком, умудрился написать целую книгу о Гражданской войне на юге России, не прибегнув вообще к свидетельствам офицеров "цветных" частей, несших на себе главную нагрузку (а таких мемуаров были изданы десятки). Это всё равно что писать о наполеоновских войнах, без упоминания Старой Гвардии (да ещё для полного соответствия корпус Даву пришлось бы забыть). Однако редакторы пропускают, читатели "хавают".
Щербаков и Прудникова в своих книгах "доказывают", что в голоде 32-33 гг. был виноват Столыпин. Но, конечно, никак не Сталин. Кто-то соглашается это издавать, кто-то читает, кто-то и верит. И никто не пытается задуматься.
Историкесса с говорящей фамилией Кантор ("резник") воспевает подвиги Тухачевского. Главный "подвиг", которым этот деятель отпечатался в истории была травля газом тамбовских крестьян (совмещаемая с массовыми расстрелами их семей). Но об этом она почему-то не пишет. Зато на странице её сочинений Тухачевский одною левой побеждает белых генералов. Соотношение в живой силе, материальных средствах не учитывается. Зачем же на такое обращать внимание? Эпидемия тифа в белых армиях тоже остаётся за кадром. Ясное дело, при температуре 40, держащейся несколько месяцев, любой будет, как огурчик. Демагогией победили. Благодаря демагогии до сих пор и держатся.
На известной радио-станции, окучивавшей подконтрольное население, специалистом по всем вопросам был историк Д. Киселёв. Не из устного творчества, а из собственно профессионально исторического попалась на глаза его статья о "ужасах царизма". Там всего два свидетельства от современников, якобы, как взгляд изнутри: генерал Данилов и Шульгин. Какое же совпадение: оба сотрудничали с большевиками. Один во время заключения брестского мира (это когда генерал Скалон, не вынеся его позорности, вышел в соседнюю комнату и застрелился), а другой во время операции "Трест" (Шульгин ещё и выступил провокатором, заманивая эмигрантов в лапы ОГПУ). Других, конечно, было не найти. Из киселёвских же эфиров вспоминается чудное замечание про большевика Суханова: "Вместе с ним учился и величайший философ всея Руси Ильин. И Ильин молодого Суханова, может быть, гнобил, а, может быть, и не гнобил". Для историка формулировка потрясающая. Может быть, было, а, может быть, и нет. Но тысячи слушали и не морщились. Так же, как слушают Клима Жукова, Спицына и пр. Демагогия, приправленная популизмом, отлично заходят населению.
У либеральных суб-интеллигентов также популярен в качестве историка Зыгарь, строящий свои "исследования" по статьям "википедии". Его ловили на дословном цитировании целых абзацев из этого уважаемого источника. Видимо, в этом и разгадка его популярности. Люди готовы к усвоению лишь идеологически удобных им штампов.
Историк и по совместительству член национал-большевистской партии Смирнов любит рассказывать о "ужасном" царизме, "подавлявшем" все народы, о ещё более "ужасной" белой эмиграции, о Суворове-"карателе". Общий контекст истории, а именно обычная практика колониальной европейской политики, остаётся вне фокуса. Смирнов, видимо, и не знает, как просвещённая Англия обращалась со своими подданными: с индийцами (восстание сипаев, движение сатьяграха), с китайцами (опиумные войны), с ирландцами ("пасхальное восстание", полувековая гражданская война); как демократичная Америка обращалась с индейцами (уничтожение бизонов как вида, с целью вызвать голод, резервации, заражение оспой); как и демократичная, и просвещённая Франция обращалась с аборигенами своих колоний (художник Гоген воочию наблюдал эти плоды цивилизации на Гаити). Конечно, "царизм" в изложении Смирнова был "хуже" всех. И уж, конечно, национал-большевик Смирнов не будет рассказывать о большевике Саенко, любившем лично пытать и расстрелявшем десятки людей, о большевичке Розе Залкинд, лично расстрелявшей тысячу, две человек в Крыму, о большевике Михельсоне, который, по сведениям шведа Седерхольма, расстрелял под три тысячи, включая детей, о большевике Шульмане, который по отзыву чекиста Думбадзе, лично расстрелял три сотни, о большевичке Доре Евлинской, лично расстрелявшей пару сотен, о большевичке Майзес, лично расстрелявшей сотню человек и отдавшей приказ потопить баржу с 500 беженцами, о большевике Урицком, любившем с "наслаждением" наблюдать как на его глазах убивают людей, о большевике Разере, которому доставляло "удовольствие" лично расстреливать людей, о большевике Фаермане, который службу в ЧК совмещал с бандитскими налётами и которого профессор Краинский охарактеризовал как "редкий экземпляр садиста", о большевике Роттенберге, который любил резать свои жертвы бритвой, поливая раны одеколоном. Все эти деятели благополучно забыты, как и их жертвы. Зато повышенным вниманием у "любителей истории" пользуются "преступления белогвардейцев". К слову о белой эмиграции, описывая этих реакционеров и радикалов, Смирнов ни слова не упоминает о Жуче, под командой которого отряды НКВД вырезали казачьи поселения в Маньчжурии. Он лучше будет перемывать косточки Суворову. Помещик, дворянин, да ещё пел на клиросе. Как такому памятники вообще можно ставить? Не то, что Ленин, к кому Смирнов и по сей день питает уважение. Это и есть законченный суб-интеллигент, который прячет своё невежество под маской, якобы, научности и прикрывает политическую ангажированность мнимой объективностью.
Левацких квази-научных, но пвседо-исторических каналов в сети с избытком: "Цифровая история", "Вестник бури", "Клооп". В одинаковых выражениях они повторяют одни и те же сюжеты. Как и их предшественники столетней давности. Большевистские агитаторы никуда не делись из нашей жизни. Однако не осталось тех, кто мог бы им достойно возразить. В то время как ролик высоко-образованных интеллектуалов Зубова, Александрова и Грановского о "философском пароходе" едва набирает тысячу просмотров, трепотня двух неандертальцев мысли Жукова и Гоблина на ту же тему превышает миллион. Демагогия непобедима.