Полковник Шайдицкий: "Отступление остановилось, начали подходить укомплектования, пополнялись пехотные части, а главное - восстановилось доверие между большими штабами и войсковыми частями".
Полковник Чеславский: "В Русской армии должны были начать наступление Румынский и Юго-Западный фронты, поэтому нам было подвезено столько снарядов, патронов, гранат. Пулемётов и артиллерии разных калибров, которые мы не имели в таком количестве даже при начале войны. Враги внешние и чёрные силы России знали всё это и учитывали необходимость действовать немедленно, так как выиграв войну, Россия бысто могла оправиться и стать опять великой и сильной державой, что не входило в расчёты её врагов внешних и внутренних".
Полковник Дроздовский (в 16-м году в частном письме): "Кругом наблюдается подъём духа.. У немцев окончательно вырвана из рук инициатива. Немцы уже нигде не наносят ударов, они только отбиваются, и положение наше настолько прочное, резервы так велики, что никакие активные попытки противника, буде ему удалось бы что предпринять, уже нам не страшны".
Штабс-капитан артиллерии А. Невзоров: "Никогда армия не была так сильна, как в 16-м, в начале 17-го. Фронт был завален снарядами, оружием, обмундированием, продовольствием. Армия доходила до 20 миллионов. Для Армии работала вся страна".
Штабс-капитан артиллерии Гиацинтов: "Произошло в полном смысле слова чудо! Мы вдруг остановились и встали уже на зимние позиции. Стали поступать снаряды, винтовочные, пулемётные патроны в достаточном количестве, и наш фронт ожил... Начался 1916 год. Снарядов у нас было хоть отбавляй. Мы готовы были совершить окончательное наступление и сокрушить Германскую Империю".
Полковник Гоштовт: "Артиллерия буквально завалена была запасами снарядов. Повсюду шла систематическая, серьёзная, основанная на опыте войны подготовительная работа к весенней операции".
Гвардеец Малевский-Малевич: "1916 год был годом воскресения духа Русской Армии".
Капитан 2-го ранга Граф (профессиональное мнение которого было авторитетно даже для советских историков): "Дай Бог, чтобы любой флот так рос и развивался, как русский Царский флот в последние годы перед революцией. Никогда он не достигал ещё такой силы, такой подготовки личного состава. Всё было доведено до совершенства. Когда началась война, мы обладали лишь горсточкой устаревших кораблей. И вот через самый короткий промежуток лет, лет самой тяжёлой войны, которую когда-либо вела Россия, флот имел уже и современные линейные корабли, и быстроходнейшие миноносцы, и новейшие подлодки. Он рос не по годам, а по месяцам и дням. Царское Правительство умело создавать и создало нашу мощь как на суше, так и на море".
Адмирал Ненюков: "Всю зиму 1915-1916 годов Балтийский флот деятельно перевооружался и усиливал береговую оборону. Заводы Морского ведомства были завалены работой по выделке орудий, снарядов, сетей против подводных лодок, мин заграждения и пр. боевых материалов. Спешно достраивались также миноносцы типа "Новик" и подводные лодки. Весну 1916 года Балтийский флот встретил значительно усилившимся... Черноморский флот также вступил в 1916 год значительно усиленный. В декабре вступил в строй новый дредноут "Екатерина II", и таким образом у нас образовалось тройное превосходство в силах".
О успехах военно-промышленного комплекса говорил и оппозиционер Шингарёв (кадет): "В 1917 г. мы достигнем апогея. Это - год крушения Германии".
Военный министр Шуваев: "Если сравнить с 1915 г., производство 3-дюймовых орудий возросло в 8 раз, гаубиц - в 4 раза, винтовок - в 4 раза, тяжёлых снарядов - в 9 раз, 3-дюймовых снарядов - в 20 раз, взрывателей - в 19 раз, бомб - в 16 раз, взрывчатых веществ - в 40 раз, газов - в 69 раз".
Генерал И. Беляев: "С фронта стали приходить более утешительные известия. Неслыханное отступление Русской Армии кончилось. У власти стало деловое патриотическое министерство. Наши заводы и фабрики стали вырабатывать колоссальное количество снарядов. Кружным путём стали поступать огромные запасы вооружения от союзников. Во главе армии стоит сам Государь. Всё, казалось, сулило нам желанный успех".
Генерал Миллер: "После тяжких испытаний Русская Армия к весне 1917 г. стояла во всеоружии, готовая одним мощным ударом завершить войну блестящей победой над истомлённым врагом".
Действительный статский советник Е. Джунковский: "Действительно ли мы были накануне победы? Конечно были! Этого не отрицают и сами устроители революции и даже возникновение объясняют необходимостью покончить с монархическим режимом ещё до предстоящей победы. Мне самому в качестве представителя министра внутр. дел и верх. начальника санитарной части приходилось участвовать в Ставке на больших хозяйственных совещаниях под председательством генерала Алексеева, и на последнем таком совещании, незадолго до революции, там царило твёрдое убеждение в успехе военных операций: всего было вдоволь".
Контр-адмирал Великий Князь Кирилл Владимирович: "Наконец-то у наших армий было всё необходимое, и впервые после начала войны появилась даже надежда на её победное завершение. Мы перехватили инициативу на различных участках германского фронта. Люди почувствовали оптимизм и уверенность в своих силах. Противник терпел неудачи. Наступление по всей линии фронта была запланировано на апрель 1917 г. и, если бы не революция, то наши армии сумели бы прорвать германский фронт (что собственно и происходило на отдельных участках). В войсках царило воодушевление, рождённое уверенностью в победе".
Великий Князь Александр Михайлович (отвечавший за российскую авиацию): "С наступлением лета 1916 года, бодрый дух, царивший на нашем хорошо снабжённом всем необходимым фронте, был разительным контрастом с настроениями тыла. Армия мечтала о победе над врагом и усматривала осуществление своих стремлений в молниеносном наступлении. Политиканы же мечтали о революции и смотрели с неудовольствием на постоянные успехи наших войск... Можно было с уверенностью сказать, что в нашем тылу произойдёт восстание именно в тот момент, когда армия будет готова нанесту врагу решительный удар".
Депутат Гос. Думы граф Бобринский: "Положение улучшается, появились снаряды, мы остановили неприятеля".
Историк, офицер Гордеев: "В тактическом отношении русские армии имела намало тяжёлых поражений, ровно как и армии других воевавших народов. В 1915 г. армия пережила тяжёлый кризис в снабжении огнестрельными средствами, но к весне 1916 г. уже оказалась в полной боеспособности и в состоянии перейти в крупное наступление. К 1917 г. русские армии были снабжены всем необходимым и в таком количестве, как никогда не были снабжены в течение всей войны. В армии была твёрдая дисциплина, уверенность в своих силах, и благополучном исходе".
Канцлер Венгрии Бетлен: "Если бы Россия в 1918 году осталась организованным государством, все дунайские страны стали бы ныне лишь русскими губерниями".
Черчилль: "Мало эпизодов Великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение России в 1916 г... В марте (1917) Царь был на престоле; Российская Империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна".
Посол Англии, сэр Бьюкенен в 1916-м заявлял: "На западном русском фронте германское наступление остановлено, и военное счастье повернулось в пользу России".
А его король Георг V по поводу "неэффективной" русской армии отзывался: "Вся английская нация с глубоким интересом следит за высокими военными подвигами славных русских войск".
Советник президента Вильсона полковник Хауз: "Россия обладает огромным запасом обученных солдат, имеющих опыт в ведении современной войны, и имеет в их числе способных генералов".
Генерал Людендорф: "Россия к концу 1916 года создала большой прирост военных сил. Бои показали также очень значительное усиление военного снаряжения. Верховному командованию придётся считаться с тем, что неприятель в начале 1917 года будет подавляюще сильнее нас".
Генерал Б. Геруа: "На фронте ничего подобного петербургскому развалу не было. Революция шла помимо нас. Главнокомандующие фронтами "уговаривали" Государя отречься! А фронту предлагали сидеть в окопах, пассивно, недоумевая".
Штабс-капитан Попов: "Война была бы выиграна ещё в 1917 г. Но этого боялись решительно все, и наши союзники, и немцы, и наши революционные круги, боявшиеся усиления престижа монарха и монархии после выигрыша такой исключительной кампании. И все приложили дружные усилия к тому, чтобы победы не было".
Жандармский генерал Глобачёв: "Русская армия твёрдо стояла на позициях. Страна напрягала все усилия для снабжения армии и в этом превзошла сама себя, сделав такие заготовления, которых бы хватило ещё на долгие годы самой ожесточённой войны. Всё было приготовлено к переходу в общее наступление весной 1917 года. Таким образом, для революционного переворота в России имелся с месяц срока".
Генерал Спиридович (специально занимавшийся вопросом развития революционного движения): "Представители буржуазии помогали организации рабочих революционных кадров... Капитал стремился к власти. Победа Русской Армии ему была страшна, так как она лишь укрепила бы самодержавие, против которого они боролись".
Милюков (один из лидеров оппозиции): "Ждать мы больше не могли, ибо знали, что наша армия должна перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство, вызвали бы в стране взрывы патриотизма".