Не жалею, не зову, не плачу.
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

И не будет больше так уж биться
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! Ты все реже, реже 
Расшевеливаешь пламень уст.
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скромнее стал в желаньях.
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью 
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны.
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

I have no sorrow and no tears,
As everything passes away,
Like apple-bloom it disappears,
So I will never young remain.

The country of birch-printed cotton
Will never lure me to roam.
My heart like leaves is getting rotten
And barefooted I won"t go.

My lips are seldom so on fire,
The vagrant spirit stirs in vain
O my lost freshness, my desire
My flooding feelings - not the same. 

Now I am modest so in wishes.
My life was probably a dream
Infected with domestic clichés 
I"m dreaming now, or so it seems. 

We all, we all are just decaying.
The copper pores from maple leaves
I bless forever in my praying 
What comes to bloom and early leaves.