Тихон Брагин проснулся в хорошем настроении. Сегодня был день его рождения.
Тиша рассчитывал, что произойдут важные события. Главным будет видеозвонок любимой женщины. Тиша сделал ей предложение, но ответа пока не дождался. Вернее, вместо ответа услышал "Я тебе позвоню". Этого было слишком мало, чтобы преисполниться радужных надежд -- но в то же время и недостаточно, чтобы впасть в отчаяние. Впрочем, Тихон давно разучился впадать в отчаяние. Вместо этого он приучил себя вовремя вспоминать о незаконченной работе, которой всегда было много... или не много, но было. И переключаться с эмоций на конструктивную деятельность. Иногда это было сложнее, иногда проще, но всегда срабатывало.
Сегодня Тиша собирался приятно удивить любимую.
Он сообщит ей о своей победе. Программа, тестирование которой он недавно закончил, показывала великолепные результаты. Тиша уже чувствовал себя богачом.
Тиша готовился: подбирал слова, репетировал.
На то и зеркало в ванной, чтобы перед ним репетировать.
Программа прогноза была великолепной. Универсальной. Поддавались оценке сложнейшие природные ритмы. Участие человека на многих этапах было сведено к нулю, а на остальных -- к минимуму.
Иначе говоря, было очень даже непросто испортить Тишино совершенное творение. Почти невозможно.
-- Нет, я не Фауст, я другой, -- напевал Тихон популярную арию, изучая собственную недобритую физиономию. Тиша не пользовался роботом-цирюльником с богатым выбором режимов работы. Сначала осторожничал: не нравился ему похожий на паука многорукий агрегат. А потом такие уже вышли из моды.
Сегодня будет Тишин звёздный час. Ведь он так долго об этом мечтал.
По специальности, точнее, по первому образованию Тихон был ноопсихологом -- учил людей работать с информацией. Учил определять степень её достоверности: методами "На Нюх", "На Вкус" и "Навскидку". Направлял процессы сознательного и бессознательного раскладывания знаний по полочкам, дабы мозги студентов не превращались в свалкопомойку.
В не столь уж далёкой, как теперь казалось, юности Тиша был полон энтузиазма. Как многие молодые люди, получившие неплохое образование и возомнившие, что они знают всё и могут учить других.
Он тогда читал курс лекций по экологии разума и попутно, в нагрузку, по тайм-менеджменту. И влюбился в изумительную студентку. Он бы не обратил внимания на эту девушку, если бы как-то на семинаре она не пожаловалась на невыстроенность цельной картины мира.
Другие студенты жаловались на временный перегрев мозгов или сбои платёжных систем. А тут...
Она была само очарование. Её звали Аэнора.
В общем, все эти годы Тишу сопровождала некоторая депрессия. Все последние пятнадцать лет -- с тех пор, как Аэнора впервые вышла замуж. Не за Тишу.
К сожалению или к счастью, в современном обществе действуют не те правила, что пару веков назад. Ещё в двадцатом веке у жителей развитых стран начал угасать инстинкт размножения. Потребовалось по-новому решать демографические проблемы. Их внимательно изучали, но некоторые проблемы так и не смогли решить за два века. Всё меньше людей могло и хотело создать семью -- а кто мог, тот не хотел, и наоборот. Давно и повсюду были узаконены браки с раздельным проживанием супругов -- "гостевые" браки. Уже давно была принята новая форма брачных контрактов: в них обязательно указывались дата начала действия контракта и дата окончания его действия. Всё как положено в правильных, грамотных юридических документах.
Любой контракт, не указывающий окончание срока его действия, считался ничтожным -- не имеющим силы. Разумеется, документ о заключении брака тоже.
При необходимости контракт продлевали.
Кто не успел продлить -- тот опоздал.
Сейчас Аэнора была в третьем законном браке. Родного мужа она видела не чаще нескольких раз в год. Вернее, видеть-то она его видела по первому желанию, и слышала тоже, если только он оказывался в зоне доступа. Мог, конечно, специально отключить видеосвязь, но это было бы вопиюще некорректным поведением. А вот с возможностью осязать было напряжённо. И со встречами в реале тоже. Запахи уже больше ста лет транслируют на дальние расстояния, а вот омни-имитант человека до сих пор сто́ит невообразимых денег. К тому же его вот-вот запретит Тулузская конвенция по биоэтике.
Тихон так давно мечтал побыть мужем Аэноры. Ему долго ничего не хотелось так сильно, так страстно, как этого. Было время, когда ему больше вообще ничего не хотелось в жизни. Комплексно и тотально. Хорошо, что это было уже после учёбы, а то не получил бы Тиша необходимой квалификации и ушёл бы в бродячие проповедники.
Они поддерживали знакомство -- общались по видеофону, и ни один муж её не ревновал. Ревность к жене или к мужу считалась пережитком глубокой древности и тщательно искоренялась. Да и мужья понимали: они заключили контракт, там всё просчитано.
Детей у Аэноры пока не было. Она планировала приурочить рождение первенца к своему пятидесятилетию, а до тех пор сделать много важного и полезного. Благодаря успехам медицины понятие "поздние роды" исчезло или стало анахронизмом.
Тиша очень надеялся, что у него когда-нибудь будет свой ребёнок, и почему-то хотел, чтобы ребёнка родила ему Аэнора -- единственная любовь. Больше не случилось любви у Тихона Брагина, хорошего специалиста, всю жизнь работавшего на благо обществу.
Правда, в последние годы Тиша стал работать на благо себе. Или начинал стареть, или поумнел. Кстати, Тихон уже начал задумываться о старости, несмотря на все успехи медицины и геронтологии.
В отличие от рационалистов-современников, Тиша верил: любовь между родителями нужна, чтобы дети рождались гармоничными.
Он помнил жуткий скандал середины двадцать первого века. Когда всплыла информация о том, насколько сильно отличается судьба детей-"ЭКО" от судеб детей, зачатых естественным путём. Эта информация слишком долго замалчивалась, а потом полетели головы сразу многих крупных чиновников. В университете Тихон изучал мемуары сэра Гипса Мелона, бывшего тогда главой Всемирного Института Статистических Исследований. Правда, некоторые борцы за правду считали: тот скандал был устроен с одной целью -- отвлечь внимание от религиозных конфликтов.
Чуть позже, в начале двадцать второго века, было ликвидировано несколько волн подпольного бизнеса, связанного с суррогатным материнством. Когда молодых и здоровых, полностью естественных женщин из наименее цивилизованных -- меньше всего отравленных -- уголков Земли доставляли в центры репродукции человека.
Европа тогда только что оправилась после Второго Грандиозного Наводнения.
Тихон помнил историю одного несчастного иностранного журналиста -- бедняга употребил слово "второй в более длинном ряду" вместо слова "второй, которым перечисление исчерпано". Говоря о Наводнении. Да, ну а вдруг он был прав?
О чувствах Аэноры Тиша как-то давно не спрашивал. Но она знала, что Тихон -- первый претендент на её руку и сердце в следующем браке. Когда истечёт срок действия контракта.
"Она обведёт тебя вокруг пальца," -- говорили Тише друзья. "Она всегда может передумать в последний момент," -- добавляли другие.
В ожидании её решения Тихон умолчал про важную новость -- готовил сюрприз. В глубине души Тиша очень гордился собой и своей программой.
Тихон поправил живые цветы в комнате с видеофоном. Аэнора вот-вот позвонит.
Но думать об этом не нужно. Лучше вернуться к своим воспоминаниям.
Двухсотлетие начала космической эры праздновалось с размахом. Тиша тогда только что поступил в университет. Энтузиасты говорили о научном прогрессе, скептики -- о моральном разложении и вымирании человечества. Приводили доказательства -- природные катаклизмы и новые болезни. Были признаны явными некоторый регресс общества и снижение общей численности населения Земли.
Последние полтора-два века человечество, которое исторически так стремилось на другие планеты, почувствовало себя в глубоком тупике. Общее разочарование и даже уныние были довольно сильны и проявлялись повсюду, но сухой остаток был таков: мы здесь, на Земле, и должны её беречь -- потому что в Космосе мы пока одни.
Несмотря на успехи в освоении ближнего и дальнего космоса,
несмотря на тщательно разработанные программы типа "контакт",
за два с лишним века, прошедших с начала космической эры, людям пришлось смириться с очень простой мыслью: "братья по разуму" недостижимы.
Они появляются только тогда, когда сами того хотят. И очень умело заметают следы.
Тиша никогда особо не верил в космическую экспансию. И радовался существующему положению вещей.
Вряд ли современные земляне могли научить кого-нибудь чему-нибудь хорошему.
И в этот момент Аэнора позвонила.
Она была прелестна. Тиша даже не сразу понял, о чём она говорит.
Она просто поздравила Тишу с днём рождения и тут же сообщила, что сегодня продлила контракт с актуальным мужем.
Тихон быстро сказал "желаю счастья" и отключил изображение. Он ещё успел услышать, как тёмный экран договорил: "...на три года".
Придя в себя, Тиша даже чуть-чуть возгордился. Ведь он же не задал этот вопрос! Он сдержался!
Он пережил унижение, но теперь надо было быстренько выкинуть всё из головы и заняться делом.
Да-да. Теперь, когда есть великолепная программа, потребуется изучить помехи -- возможные процессы, которые помешают людям пользоваться этой программой. Изучение непредвиденного. Это объём работы до конца жизни. Или нет? По крайней мере, ещё несколько лет, плотно заполненных работой. Завораживающая перспектива.
Она может узнать, что я богач, и захочет вернуться ко мне, думал Тихон. А ещё можно опять заняться преподаванием и выбрать себе невесту-студентку. Пройти новейшие тесты на совместимость. Нет, лучше не новейшие, а древние -- проверенные веками. "Жаль, я не знал этого двадцать лет назад," -- думал Тиша. -- "А то бы не влюбился. Но теперь, во всеоружии, я буду делать меньше ошибок."
-- Я вообще не буду делать ошибок, -- сказал Тиша гладко выбритой физиономии в зеркале. -- Я принял такое решение.
* * *
Тиша направлялся к океанариуму. С тех пор, как он начал работать на себя и смог распоряжаться своим временем, у него появилась привычка ходить в океанариум. Тихон даже купил квартиру поблизости, чтобы не летать сюда в плохую погоду, а ходить пешком. И получать двойное удовольствие. Постепенно Тиша перезнакомился с сотрудниками, втянулся в их жизнь и стал разбираться в профессиональных проблемах. А сегодня Тиша впервые задумался о том, чтобы стать совладельцем океанариума.
У входа его встречали сотрудницы. С цветами. Здесь откуда-то узнали, что у него сегодня день рождения -- и кто-то надушился удивительно волнующими духами -- и у Тиши слегка кружилась голова, когда дамы хором поздравляли Тихона Евгеньевича. Он стоял радостный, красный и обалдевший. И обалдел ещё сильнее -- хотя дальше было некуда -- когда ему сообщили о счастливом событии: рождении детёныша стеллеровой коровы. И показали новорожденную. Стеллерову телёночку... то есть тёлочку. А дальше -- попросили быть её крёстным. Сказали, что ждали только его, чтобы дать малышке имя.
-- Это честь для меня, -- ещё глупо волнуясь, но уже хорошо слышным голосом произнёс объект всеобщего внимания Тихон Евгеньевич Брагин.
Ничтоже сумняшеся... то есть не сомневаясь и не думая, Тиша дал малышке имя Аэнора.
Присутствующие бурно одобрили его выбор, и тут же было заполнено регистрационное свидетельство.
И от этого Тише почему-то стало спокойно и хорошо.
И стало плевать на возраст. Не только в день рождения, но и вообще.