Я воскрес из мёртвых и очутился в мире махатм на Сириусе. Тягучий ночной воздух пах дешёвым дезодорантом, от которого слегка свербило в носу. Мне ещё повезло, что принюхаться к чужой планете удалось достаточно быстро. Я не поленился ощупать себя. Вроде всё на месте. Чего нельзя было сказать о моём гардеробе. Чудесный оранжевый комбинезон, позаимствованный мной на "Весёлом поезде", претерпел метаморфозу, став похожим на куртку с длинными фалдами. Ко всему прочему добавился и капюшон. На ноги были надеты старые дырявые треники с белыми лампасами... Мне вдруг показалось, что мои нижние конечности стали длинней и гибче. Пришлось списать это на издержки воскрешения. Я был бос, но по счастью земля грела не хуже печки. Определённо, полы здесь были с подогревом.
Порывшись в карманах, я обнаружил в одном из них товарный чек на Анх и горсть шекелей. Очевидно, стоимость моей черепной коробки превысила цену воскрешения. Разница между ними была пересчитана по текущему курсу и выплачена универсальной вселенской валютой.
Я не знал, куда идти, и двигался скорее по наитию. Не скрою, мне хотелось бы увидеть нечто совсем другое. Я был уверен, что прямиком попаду в сверкающую цитадель прогресса, где пачками будут гнездиться великие махатмы, облачённые в вышиванки, или на худой конец, в хитоны от Hugo Boss. Но вместо цивилизационного великолепия меня встретил декадентский сельский пейзаж с полями, поросшими сорняком. На горизонте полыхало странное красно-синее марево, в чёрном небе горели пронзительные звёзды. Рисунок созвездий был узнаваем, что и неудивительно. Ведь по меркам космоса Сириус лежал у нас на ладони. Однако, комбинация светил, украшавшая каёмку небесной чашки, выглядела непривычно. При желании в ней можно было угадать бумажный кораблик или сомбреро. С таким мне раньше сталкиваться не приходилось.
А вот и первое архитектурное сооружение, похожее на межпространственный портал из какого-нибудь фантастического кинофильма или компьютерной игры. Строение было плоским и формой напоминало небольшую парадную арку. В её проёме замысловато струились потоки света и тьмы.
Интересно, что там скрывается за муаровой завесой? Я осторожно приблизил к ней глаза... Ничегошеньки не видно. Тогда я решил рискнуть и погрузил лицо в переливающуюся мешанину. Меня спасло только то, что после Некросферы я ещё не совсем адаптировался к миру живых и не подпадал под действие полного пакета физических законов. Иначе не сносить бы мне головы. По счастью, всё ограничилось лишь временным нарушением нейронных связей между большими полушариями мозга. Я испытал сильнейший психошок, мои глаза разъехались в разные стороны. Отчаянная попытка сдвинуться с места привела к падению. Восстанавливать властную вертикаль пришлось уже лёжа на земле. В таком амбивалентном состоянии я провёл несколько тяжёлых минут. Постепенно сознание прояснилось. Взяв себя в руки, я встал на четвереньки. Надо было двигаться дальше.
ДУХОВНОСТЬ
Когда я забрался на очередную пологую горушку в надежде осмотреться, меня окликнуло существо, внешне похожее на женщину. Не успев собраться с мыслями, я приветствовал аборигена как Навуходоносор, мычанием.
Повисла неловкая пауза. Секунда, две, три... Потом, как-будто из дальнего далёка, пришёл ответ.
- И тебе не хворать.
- Госпожа махатма, дозвольте мне побыть гостем в вашем мире. Всего несколько дней. Обещаю не гадить на паркет и убраться отсюда при первой же возможности.
- Не награждай меня чужими титулами. Я не махатма, а всего лишь скромный дух выходца с Земли.
- Значит, ты человек?
- Уже и не знаю... Столько лет прошло.
- Никогда не поверю, что такое можно забыть.
- Ты помнишь вкус грудного молока?
- Нет. Но я помню момент своего рождения и свой первый крик. Мне тогда показалось, что я умер. Я горько плакал.
- Люди умирают много раз, сами того не замечая. Лишь сны служат им напоминанием о том пути, который они прошли.
- А духи спят?
- Мы не спим, мы грезим.
- Это как?
- Чаще всего я вижу красную, как кровь, воду древнего Нила во время разлива. Чувствую на губах её необыкновенный, жизнеутверждающий вкус и лёгкое, осторожное тепло утреннего солнца, пробующего на мне свои силы. Слышу невнятный шёпот тростника, мечтающего стать папирусом в руках мудреца, и голос священного ибиса, похожий на лепет ребёнка.
- Не думаю, что нам нужно начинать ворошить прошлое. Воспоминания, пусть и самые хорошие, всегда полны печали. Былое удивительным образом похоже на потерянный Рай...
- ...из которого нас изгнали, лишив даже малейшей надежды на возвращение. Я египтянка Эмуишер, жрица богини радости и счастья Баст, не понаслышке знаю о боли, причиняемой временем.
Увидев духа вблизи я убедился в том, что она говорит правду. Как известно, Баст, она же Бастет, имела кошачий облик. Таков был и дух.
- Уважаемая Эмуишер, как ты оказалась на расстоянии восьми световых лет от родных пенат?
- В застойную эпоху фараона Псусеннеса I Сетепенамона культурное сотрудничество египетской кухонной интеллигенции с цивилизацией махатм достигло своего апогея. Я была молодым специалистом в области оккультных наук. В составе группы, состоящей из рукопожатных хиромантов, совестливых жрецов, неполживых факиров-шпагоглотателей и прочих святых грантоедов, мне посчастливилось отправиться на Шамбалу для профессиональной стажировки. Интенсивная боговедческая практика не только обогатила меня в мистическом плане как будущего работника сферы незримых услуг, но и сказалась на моей судьбе. Тесно общаясь с богами, я обрела новое качество жизни, несопоставимое с нашим земным прозябанием. Я словно стала частью большой семьи высших существ. Они занимались моим обучением и воспитанием, хотя всерьёз, конечно, не воспринимали. Совсем скоро я почувствовала, что уже не могу обходиться без их общества... У меня развилась теомания.
- Болезненное пристрастие к богам? Я всегда боялся свихнуться на религиозной почве. А это... того, не заразно?
- Нет, подобное может произойти только при неоднократном прямом контакте с подлинной божественной сущностью. Традиционное отправление религиозных культов с участием большого количества заинтересованных посредников исключает возможность эксцессов. Эта процедура полностью безопасна... и почти бесполезна.
- Знакомая ситуация. Оказывается, пилят не только бабло, но и благодать. Как же ты справилась со своим наваждением?
- Божественная Баст проявила трогательное великодушие и взяла меня под свою опеку. Во время церемонии удочерения я получила новое имя Эмуишер, что означает "котёнок". С тех пор я стала гулять сама по себе, и постепенно моя кошачья ипостась вытеснила человеческие комплексы на периферию сознания. В свете этих событий решение остаться на Шамбале далось мне легко.
- Махатмы были не против?
- Любой желающий мог поселиться на их планете, которую они в шутку называли "резиновой".
- Не жалеешь о переезде?
- Раньше здесь было не так мрачно. Красота этого мира завораживала не хуже магии. Повсюду работали генераторы ландшафта. Проводилось локальное кондиционирование воздуха. Сейчас от этих установок остались лишь руины. Махатмы приказали долго жить, и планета пришла в упадок.
- Эпидемия, война?
- Духовность! Эти создания всё больше и больше думали о душе, всё ожесточённей постились и непрестанно медитировали. Делились с другими мирами ресурсами. Раздавали их даром. Сами же исповедовали аскезу и иночество. Боялись плоти, считая её слабой и податливой. Перестали размножаться. Последний махатма собственноручно замуровал себя в пещере, где и встретил свой смертный час.
- Ого, почти как Иоанн Богослов!
- А это он и был... Махатма, раскрывший тайну Песцов Апокалипсиса.
- Грустная история. Послушай, а почему наш с тобой разговор идёт с какой-то задержкой, как через спутник?
- Мой дух находится в "Последнем приюте" на планете Новая Александрия. Здесь ты видишь его проекцию. Между нами большое расстояние.
Всполохи на горизонте стали ярче. Указав на них полупрозрачной рукой, Эмуишер любезно пояснила.
- Это не степной пожар, а всего лишь ночной мираж. Ты можешь наблюдать отблески грядущего дня, который удалён от места твоего пребывания на тысячи километров. Такое оптическое явление стало возможным из-за медленного вращения планеты и сильного прогрева нижних слоёв атмосферы.
- Представляю, какая там сейчас парилка.
- Ещё бы. Сутки на Шамбале длятся одну земную неделю... А теперь посмотри вон туда.
- Необычное созвездие.
- "Чёлн миллионов лет". Оно так названо в честь лодки бога Ра.
- Яркая жёлтая звезда случайно не...
- Да, наше Солнце.
- И как же мне вернуться домой, если махатм больше не существует?
- Нужно воспользоваться "Звёздными вратами". Есть тут одни поблизости.
- Но они, похоже, стоят на холостом ходу.
- Всю необходимую информацию для их активации ты найдёшь в Храме Духовной Гегемонии.
- Инструкцию к Вратам на русском языке?
- И да, и нет. Человеческий язык служит удобной оболочкой для низкоуровневой природной лингвистики, но его использование весьма требовательно к ресурсам мозга. Это сужает выбор потенциальных собеседников. На самом же деле, возможности для общения безграничны! Наша Вселенная похожа на ярмарку. Все её объекты промаркированы, снабжены описанием и готовы вступить в контакт. Таков фундаментальный принцип природы, направленный на поддержание в ней порядка посредством самоорганизации материи.
- Любая информация нуждается в носителе. Не хочешь ли ты сказать, что каждый листик на дереве помечен универсальным штрих-кодом? И надо просто знать, куда смотреть?
- Верно. А Шамбала славится ещё и тем, что в её среде все окружающие нас предметы обзаводятся дружественным интерфейсом. Столь сильна ноосфера планеты.
- Предлагаешь мне завести знакомство с какой-нибудь дорожной пылью?
- Неплохой выбор. Пыль прекрасный рассказчик и компаньон, правда, до первого порыва ветра... Но для разрешения загадки "Звёдных врат" я бы посоветовала тебе помедитировать на мандале Фалунь, которая является первоисточником нашего бытия. Она идеальный учитель.
- Где её искать?
- Как я и сказала, в Храме Духовной Гегемонии. Огни святого Эльма на его шпиле видны даже отсюда, так что сбиться с пути у тебя не получится.
Я посмотрел в указанном направлении и заметил на горизонте косматую голубую звезду.
- А эта Фалунь умеет воду заряжать?
- Твоя ирония неуместна. Многие махатмы считали, что она и есть сама Вселенная.
- Тогда где находимся мы? Не понимаю, как можно быть одновременно внутри и снаружи мандалы.
- Отношение между ней и внешним миром примерно такое же, как между будкой киномеханика и изображением на экране. Нам показывают движущиеся картинки и называют это мирозданием, но реальные события происходят внутри Фалунь.
- Если разрушить мандалу, то наступит конец света?
- Именно так... КИНА НЕ БУДЕТ. ЭЛЕКТРИЧЕСТВО КОНЧИЛОСЬ.
- Эй, погоди-ка, откуда ты знаешь эту фразу?
- Некоторое время назад твоя память и драйверы эмоций стали достоянием ноосферы Шамбалы.
- Это неприятно. Я не люблю, когда подсматривают в замочную скважину...
- С КАКОЙ СТОРОНЫ? - СПРОСИЛ ШТИРЛИЦ ЖЁСТКО. Я НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА МЕНЯ ДЕРЖАТ ЗА БОЛВАНА В СТАРОМ ПОЛЬСКОМ ПРЕФЕРАНСЕ. Я ИГРОК, А НЕ БОЛВАН.
- Твоя осведомлённость начинает внушать мне страх.
- Не волнуйся. Экстракция ментального содержимого происходит с полным сохранением иерархии папок. Системная директория, настройки профиля и личные файлы остаются скрытыми. Они доступны только тому, кто войдёт в ноосферу с правами Администратора. А я всего лишь простой пользователь, как и ты.
НАПАРНИК
- Меня пустят в Храм без смокинга?
- Тебя не знаю, а твоего напарника пропустят в любом виде. Только не забудь засунуть его в сканер.
- Кого, напарника?
Вместо ответа Эмуишер замяукала так убедительно, что через несколько секунд на её зов прибежал крохотный полосатый котёнок.
- Сними у него с ошейника медальон.
Я отстегнул золотую пластинку с изображением богини Баст и выжидательно уставился на жрицу.
- Держи медальон в кармане. Пока он с тобой, котёнок будет тебя слушаться и не убежит далеко.
Я положил котёнка в капюшон и ещё раз взглянул на его пульт управления.
- Скажи, уважаемая Эмуишер, что за предмет держит Баст в правой руке? Анх мне уже знаком, но эта вещица в диковинку.
- Систр. Храмовая погремушка.
- А я уж было подумал на личное оружие богини, вроде гипербластера, стреляющего кошачьими какашками.
- Это смотря в чьих руках находится систр.
- Если удастся настроить Врата, не захочешь ли ты вместе со мной вернуться на Землю? Пусть даже и в виде проекции.
- Вряд ли это возможно, ведь я не спиритический дух и лишь формально похожа на покойницу. В той толпе людей, медленно бредущих Долиной смертной тени и обречённых на забвение, искать меня бесполезно. Моя нынешняя респектабельная загробная жизнь протекает в уютной "кремниевой долине", среди чипов и конденсаторов. На Земле я прожила 30 лет, а здесь 3000. Где мой дом? Ностальгии у меня нет, её заменило резервное копирование файлов... Кстати, какой нынче фараон правит на моей бывшей родине?
- Откровенно говоря, в Египте сейчас бардак... Хотя, имеется и кое-какая положительная динамика.
- Фараон Бардак с царицей Динамикой?
- Вроде того. Кажется, их династия пришла к власти надолго.
- Понятно... Ну что ж, тебе пора идти. В эти предутренние часы медитация наиболее продуктивна.
- Спасибо за помощь. За котёнка не переживай, я за ним прослежу.
Дух рассмеялся, утратив при этом фокусировку. За рябью шейдеров виртуального кошачьего меха и прочих жреческих прибамбасов мне удалось разглядеть обыкновенную человеческую старушку.
- Это он за тобой проследит... Прощай.
- Приятных тебе грёз, Эмуишер. И храни Господь "Последний приют" от коротких замыканий.
ФЛОРА И ФАУНА
Простившись со жрицей, я двинулся на огонёк путеводной звезды. Дорога всё время шла под уклон. Несколько раз я слышал чьи-то голоса поблизости, но списал это на перегрев головы. Пыльные холмы сменились не менее пыльными долинами. Но теперь помимо какого-то мха, похожего на пемзу и повсеместно покрывавшего поверхность Шамбалы, появилась невероятно жёсткая трава. Идти по ней, да ещё босиком, было достаточно трудно. Пару раз я споткнулся, и к моим матюгам добавилось недовольное мяуканье котёнка. Я тактично, но энергично посоветовал ему не расслабляться и держаться крепче. Синяя трава Шамбалы по своему строению напоминала простейший фрактал. Длинные стебли непрерывно ветвились, и этому ветвлению не видно было конца.
Из темноты проступила махина Храма, увенчанная коронными разрядами атмосферного электричества. Здание было полностью лишено каких-либо признаков жизни и нависало над сонной улицей горой чёрного обсидиана. Полупрозрачный розовый свет ночного миража отражался от его многочисленных граней и казался туманом, скрывающим подлинный лик духовной сокровищницы Шамбалы.
Окружающий меня ландшафт вновь претерпел изменения. Поверхность газона стала более неровной. То тут, то там попадались рытвины и кочки. Вдруг я заметил, что из клумбы, располагавшейся на траверзе моего маршрута, показался забавный зверёк и дружески помахал мне лапкой. По крайней мере, именно так я истолковал этот жест, решив повнимательнее присмотреться к данному феномену. Однако, завязать с ним отношения у меня не получилось. При любой попытке сближения он быстро прятался в глубокую нору.
Только сейчас я обратил внимание на яркие красные цветы. Они смотрелись вычурно на фоне травы, выжженной немилосердным светом долгого дня. Создавалось ощущение, что за ними кто-то ухаживает. Уж не на них ли мне указывал инопланетный покемон? Не мешало бы разобраться, что к чему.
НА ДРУГОМ КОНЦЕ РАДУГИ
На холмике, украшенном цветами и всё более напоминающем мне могилу, я обнаружил старую жестяную фляжку. Брезентовая сумка, в которой она находилась, только на первый взгляд выглядела хорошо. Достаточно было взять её в руки, как она начала распадаться на куски. Я потряс фляжку над ухом... Тихое шуршание, и больше ничего. С осторожностью я отвинтил пробку и заглянул внутрь. Там лежали свёрнутые в трубку листки пожелтевшей бумаги. Осторожно вынув их и сверив нумерацию, я приступил к чтению. Скупого света звёзд и щедрого сияния ночного миража на горизонте для этого вполне хватало. Письмо было написано карандашом, поэтому никаких проблем с разбором слов не возникло. По мере продвижения по частоколу строк моё удивление росло. И дело было даже не в том, что к этому тексту приложил руку русский человек. Просто, я начинал догадываться, кем он мог быть.
-----------------------------------------
29 октября 1947 года от Р.Х. Всем тем, для кого слово "Земля" не пустой звук.
Не знаю, зачем я это пишу. Но приговорённые к смерти всегда испытывают нужду выговориться. Господи, сколько же всякого разного я наговорил за свою жизнь. C молодости я был склонен к мистификациям, но никогда не рассматривал их как самоцель и, тем более, путь к обогащению.
Последние годы я жил рядом с Наггаром, что находится в западных Гималаях. Если театр начинается с вешалки, то Тибет начинается именно отсюда. Свет гор, который все эти годы меня вдохновлял и направлял, неожиданно стал вызывать чувство глухого раздражения. Я рисовал свои картины, как пьёт пьяница стакан за стаканом, в надежде растворить яд, осевший на дне души. Их количество росло, и вместе с ним росло моё недоумение. Почему мне так неуютно на этой благословенной земле?
Сегодня утром, возвращаясь с этюдов домой, я встретил своего хорошего знакомого, нёсшего в руках пару больших бутылок, хотя ещё не было одиннадцати. В розовых лучах восходящего солнца они походили на кометы, которых тот ухватил за хвост. Я попросил продать их мне, в надежде изобразить что-нибудь подобное на бумаге. Но получил неожиданный отказ. Я удвоил цену. Хозяин был непреклонен. Такое поведение человека, всегда любезного и предупредительного, меня удивило. О чём я ему прямо и сказал. В ответ на мои претензии добрый индус поведал об истинных целях своего приобретения. Оказывается, он решил совершить жертвоприношение богу Индре на "радужном алтаре".
Сказать по правде, те времена, когда меня как магнитом тянуло посмотреть на подобные церемонии, уже прошли. Тамошняя липкая грязь и полное отсутствие культуры пития могли отвратить от забулдыжной мистерии любого, кто вопреки мукам абстиненции не утратил хорошего вкуса. Однако, на сей раз я насторожился. Мой религиозный друг слыл ярым последователем одного восточного учения, именуемого "дзогчен", которое ставило перед своими адептами цель получения в личную собственность "радужного тела" с последующей дематериализацией. Настоящие мастера уходили из жизни, оставив после себя лишь пустую стеклотару, кое-что из одежды, а также ногти и волосы. По какой-то таинственной причине эти две последние субстанции считались в их среде "нечистыми".
Я попросил индуса показать предмет своего поклонения. По-видимому, он испытывал передо мной неловкость за отказ продать культовые предметы, поэтому согласился довольно легко. Мои приготовления были короткими. Я взял с собой походный дневник, маленький этюдник, штопор, флягу с водой, коробку собачьих галет и "Алка-Зельтцер", к которому пристрастился за долгие годы путешествий. Дорога к капищу заняла полдня. Наконец мы подошли к небольшой пещере, внутри которой и располагался "радужный алтарь". Он в полной мере соответствовал своему названию. Буйство переливающихся красок, размазанных по створу изящной арки, походило на безумное творение художника-импрессиониста...
Тем временем почитатель Индры закончил чтение молитв и приступил к делирию. Абсолютно бесшумно две бутылки "Столичной" канули в радужную пустоту. Я был потрясён. Забыв об уважении к чувствам верующего и пренебрегая собственной безопасностью, я засунул руку под своды загадочного сооружения в попытке обнаружить лежащие там дары. Мою руку сдавило. Она вытянулась так, что я смог бы не сходя с места пощекотать Луну под подбородком. Язык во рту одеревенел, а мысли разбежались.
Больше не оставалось сомнений. Передо мной находился тот самый Радужный Мост, по которому на нашу планету переправлялись всамделишные махатмы. Я вдруг почувствовал величайшее в своей жизни облегчение от того, что моя многолетняя игра в "Посвящённого" оказалась отнюдь не блефом самозваного гуру, а прелюдией к открытию, способному перевернуть мир. Собрав экипировку, я направился к вратам. Индус подумал, что я хочу принести себя в жертву Индре, и с восторженным воплем пал ниц. Для него этот день складывался в высшей степени удачно. Отговаривать меня он не стал. Я же надеялся совершить короткую разведку и вернуться максимум через полчаса, чтобы успеть домой к ужину.
Всю свою сознательную жизнь я бредил Шамбалой, но меня даже не пустили в Лхасу, которая значит для буддистов то же самое, что Иерусалим для христиан... Меня, полноправного посла западного буддизма, завернули как заблудшего осла и направили в стойло. Но судьба преподнесла мне прощальный подарок. Сегодня я пройду по мосту между прошлым и будущим, опередив своих недоброжелателей раз и навсегда.
Я вошёл под арку и очнулся уже лежащим на койке. Постепенно ко мне вернулся контроль над собственным телом. Я ощутил себя полным здоровья и сил. Оставалось предположить, что при перемещении меня разобрали на части, а при новой сборке переписали начисто, выкинув накопившиеся за долгую жизнь ошибки. Однако, моя радость была недолгой. Анестезия быстро прошла, и все чувства резко обострились. Жара стояла немыслимая. Пустыня Гоби могла показаться средиземноморским курортом по сравнению с тем адом, что царил здесь. Лившийся с мутного белого неба ослепительный свет причинял боль глазам. Тёмно-синее, местами фиолетовое, пространство пожухлой травы выглядело неправдоподобно огромным. Я не смог оценить размер здешнего солнца... Да и не солнце это было вовсе, а сосредоточение дикой непримиримой силы. Запредельная тишина подмяла под себя все звуки. Не было слышно ни пения птиц, ни привычного бормотания пациентов. Шамбала, а я не сомневался, что это была она, встретила меня гробовым молчанием.
Только тут я понял, что чего-то не хватает. "Радужная арка" отсутствовала. Такого развития событий я не ожидал. Теперь все мои помыслы сосредоточились на поиске обратной дороги домой. В зыбкой плавящейся дали виднелось высокое строение, похожее на сверкающий бриллиант. Я двинулся к нему, подгоняемый любопытством и страхом... Господи, до чего же далёк здешний горизонт!
![Песцы Апокалипсиса []](/img/a/amikus_p/017wja/pesez.jpg)
![[]](/img/a/amikus_p/017wja/kod.gif)
![[]](/img/a/amikus_p/017wja/medalon.jpg)
![[]](/img/a/amikus_p/017wja/fraktal.jpg)