Аннотация: Мы страстно желаем узнать то, чего знать нам, пожалуй, и не стоит, а потом пугаемся, получив ответы на свои вопросы...
Разговор у фонтана
И вот спускается к окну небесный мой слуга,
А у него... торчат рога!
Александр Розенбаум, "У окна"
Я сидел на скамеечке в симпатичном сквере. Зная всю мужнину любовь к шоппингу, Галка оставила меня здесь, на свежем воздухе, после чего упорхнула в большой магазин напротив. Стоял чудесный осенний денёк. В городе N ещё зеленела листва на деревьях, но в воздухе уже веяло приятной прохладой. Напротив скамьи в центре сквера монотонно журчал фонтан. На самом краю его верхней гранитной чаши горделиво стояла чайка, белая, с серыми крыльями и тёмным хвостом. Птица пристально глядела на юг, в сторону моря.
- Не возражаете-с? - рядом со мной на скамейку опустился мужчина неопределённого возраста в чистом, но уже изрядно ношенном костюме-тройке. Я кивнул и чуть отодвинулся в сторону. Незнакомец откинулся на спинку и с видимым удовольствием вытянул ноги вперёд. На лице его появилась усталая, но блаженная улыбка человека, который весь день провёл на ногах и к вечеру, наконец-то, смог дать отдых своим натруженным конечностям.
- Супругу ожидаете-с? - осведомился у меня мужчина. Разговаривать мне отчаянно не хотелось, поэтому я ограничился лишь неопределённым кивком. Незнакомец перевёл взгляд с меня на фонтан, потом быстро оглядел окрестности.
- Известное дело, собственно. В этом сквере всегда мужья своих жён дожидаются, пока те за покупками бегают-с. Женщинам праздник нужен, вот они и ищут его во всякой мелочи. Как птички гнёздышко украшают-с. А галки, они же любят всё блестящее.
Я нахмурился. Незнакомец начинал уже надоедать мне своей болтовнёй. Но с какой стати он вдруг вспомнил о галках? А мужчина в костюме-тройке не унимался и продолжал говорить:
- Или, к примеру, возьмём чаек. Вот сидит она тут, на фонтане, вся такая гордая и неприступная, как статуя. Красавица! Но с подтекстом! Кто-то считает, что в чаек обращаются души умерших. А их жалобный надрывный крик звучит, как поминальная молитва. Моряки же верили, что если чайка не сядет на борт корабля перед отплытием, то не стоит и выходить в море. Если же над человеком пролетели три чайки - то тут уж пиши пропало, всё будет совсем плохо... Вы, собственно, верите в приметы?
- Нет.
Незнакомец щёлкнул пальцами, после чего чайка захлопала крыльями и улетела. В мельчайших капельках воды из фонтана преломился свет, и на мгновение показалась радуга.
- И я не верю-с. Всему есть разумное объяснение. Вот, предположим, увидели вы в небе радугу, большую, яркую, красивую, и считаете, что будет вам много счастья. Но ведь в вашем сером городе, собственно, даже ясное небо - уже подарок. А уж такое чудо, как радуга, и подавно улучшит вам настроение и принесёт хоть пару минут радости.
Я одобрительно хмыкнул. Действительно, в моём сером городе... Стоп! А откуда он знает про мой унылый мегаполис с его вечной противной серой пеленой над головою? Я же здесь проездом, мы с женой в отпуске. Путешествуем по красивым местам. И про то, как мы с Галкой радуемся увиденной радуге, посторонним знать совсем не обязательно. Но он, почему-то, знает. А незнакомец всё растекашеся мысию по древу:
- Но если посмотреть на данный вопрос шире, то мы поймём-с, собственно, что сама концепция примет ущербна. Ведь недостаточно знать одни лишь начальные условия, чтобы судить о конечном состоянии системы. Нужно ещё и описать всю совокупность сил, воздействующих на данную систему, а это, собственно, уже приводит нас к выводу о том, что приметы-с, как некие маркеры начальных условий или каких-нибудь взаимодействий, скрытых от нас в начальный период наблюдений, необходимы, но недостаточны для получения информации о состоянии системы в любой заданный момент времени. Я не говорю уже об "эффекте бабочки" или о "чёрном лебеде".
Последняя порция сентенций навязчивого соседа повергла меня в состояние лёгкого замешательства. Я не ожидал такого спича в духе теории хаоса после разглагольствований о птицах и народных приметах и с удивлением посмотрел на незнакомца. А он, перехватив мой взгляд, слегка улыбнулся и продолжил:
- Но это всё, собственно, в теории, а если обратиться к обычной жизни, то представим себе-с, что некий мальчик Минька встал утром с левой ноги, за завтраком уронил солонку, затем, одеваясь, надел майку на изнанку-с. Во дворе ему перебежала дорогу чёрная кошка, а на остановку первым подошёл автобус тринадцатого маршрута. А после всего этого, собственно, можно ли будет узнать, повезёт ли Миньке в этот день или нет-с?
Рассказ незнакомца разбудил мои полузабытые детские воспоминания. Меня ведь тоже папа с мамой когда-то звали Минькой. И я частенько, по невнимательности, надевал майку шиворот навыворот, особенно в те времена, когда учился в школе во вторую смену, и вставал по утрам уже после того, как родители уходили на работу. Мне припомнился один зимний день, когда, посыпая солью яйца вкрутую, сваренные мамой на завтрак, я опрокинул солонку, а потом долго, чертыхаясь, собирал с пола мелкие белые крупинки. Вместо того, чтобы почитать какую-нибудь интересную книгу, пришлось ползать под столом на четвереньках. Потом я отправился в музыкальную школу. Чтобы туда доехать, нужно было сесть на троллейбус первого маршрута, либо на автобусы номер три или двадцать один. В тот день, почему-то, с транспортом наблюдались перебои, а народу на остановке становилось всё больше и больше. После долгого ожидания на горизонте показался красно-белый "ЛиАЗ" и я уж воспрянул духом, но, оказалось, что это автобус тринадцатого маршрута, идущий на вокзал. Не то, совсем не то! Минут через десять всё-таки подошёл троллейбус, который все брали штурмом, и мне каким-то чудом даже удалось проникнуть в салон и примоститься на задней площадке у окна.
К Елене Владимировне я опоздал на пятнадцать минут. Озябшие во время ожидания троллейбуса пальцы плохо бегали по клавишам фортепиано, и за этот урок я получил "тройку". Но самое экстраординарное в тот день произошло уже на обратном пути, когда, выйдя из автобуса на своей остановке, я переходил дорогу возле дома. На улице Промышленной всегда было много грузовиков, ведь эта магистраль соединяла между собой несколько заводов и фабрик. На пешеходном переходе имелся светофор, но переходить на зелёный свет следовало очень внимательно, поскольку в это же самое время автомобили из правого ряда заворачивали на главную дорогу. Задумавшись о том, какой скандал устроят мне родители из-за этой разнесчастной "тройки", я шёл через дорогу, совершенно не глядя по сторонам. И вдруг до моих ушей донёсся истошный женский крик и противный визг автомобильных тормозов. Периферическим зрением я отметил, что надо мною уже нависает громадная стрела автокрана, и что, скорее всего, через долю секунды я окажусь под бампером двенадцатитонного "Ивановца". Тут какая-то неведомая сила мягко, но стремительно вытолкнула меня вперёд. Оглядевшись по сторонам, я отметил, что нахожусь в безопасном месте, на тротуаре, в нескольких метрах от автокрана. Женщина на противоположной стороне улицы ещё продолжала кричать, а автокран ещё тормозил, оставляя на асфальте вонючий чёрный след от покрышек. Чтобы не получить от водителя по ушам, я рванул к дому, не задумываясь особенно о случившемся. Пронесло, и ладно. Но всякий раз, когда через какое-то время приходилось вспоминать о том происшествии, по коже всегда пробегали мурашки, а сердце неприятно ёкало.
Пережив ещё раз мысленно события того зимнего дня, я поёжился и беспомощно посмотрел на своего соседа по скамейке. Неужели он что-то знает про меня? Неужели он намекал на тот случай? Но как бы он мог про него узнать? А незнакомец мягко произнёс, глядя на фонтан:
- Я полагаю, что вы, собственно, согласитесь со мною, что Миньке в тот день повезло, не смотря на все плохие приметы-с. Но что явилось причиной этого везенья? Как можно-с при заданных начальных условиях скомпенсировать дестабилизирующее воздействие всех сторонних сил и вывести объект на новую, устойчивую фазовую траекторию?
Тут меня, наконец-то, осенило:
- Вы, случайно, не об ангелах-хранителях хотите поговорить?
Незнакомец нахмурился:
- Мне, собственно, не хотелось бы обсуждать с вами теологические вопросы, о которых вы имеете самое приблизительное понятие-с. Ангелы-демоны, хранители-мучители. К чему эти примитивные дихотомии? Мир вокруг нас, частью которого мы, собственно, и являемся, гораздо сложнее, чем любой, пусть даже и изощрённый, религиозный дуализм. Разные силы действуют на разные объекты порою столь причудливым образом, что проекции их равнодействующих, собственно, могут поставить в тупик самого искусного механика. Но бывает и так, что для осуществления некоего глубокого замысла требуется участие множества локальных субъектов, и поддержание их количества на требуемом уровне заставляет демиурга прибегать к каким-то действиям, слегка выходящим за рамки обычного порядка вещей. Скажем-с, замедлить ход локального времени в некой точке пространства.
И тут, непостижимым образом, на меня снова нахлынули картины давно минувшего. Припомнился праздничный день поздней осенью, когда мы с друзьями гуляли по историческому центру северной столицы. Начало ноября выдалось холодным, промозглым и противным, уже лежал повсюду снег, а воздух был каким-то влажным и леденящим. Но это совершенно не мешало дружной компании одноклассников, встретившихся через четыре с лишним месяца после окончания школы. От Невского проспекта наш путь пролёг по набережной канала Грибоедова. Хотелось в очередной раз полюбоваться храмом Спаса на Крови, тогда ещё частично обнесённым лесами. Мы сравнивали это питерское архитектурное чудо с московским собором Василия Блаженного и шумно обсуждали, что из этих двух построек лучше. Потом свернули на Конюшенную площадь, а затем вышли к реке Мойке. Наташка обещала показать нам дом, где скончался Пушкин. Музей оказался закрытым, но девчонки завели нас во двор к памятнику поэту, установленному на цилиндрическом постаменте.
Чуть позже Петя вспомнил, что вечером будет салют. Чтобы его увидеть во всей красе, нам следовало как можно скорей выйти на Дворцовую набережную. Мы перешли через Мойку по широченному мосту, не знаю, как он называется, и побежали к Зимней канавке. Желающих полюбоваться зрелищем оказалось много, и все спешили к Неве. Всё-таки, праздничный день! Но после Миллионной улицы набережная Зимней канавки резко сужается. В этом самом месте пройти оказалось очень трудно из-за большого скопления народа. Девчонки благоразумно остановились, но мы с Петей решили-таки пробиться сквозь толпу. И тут меня чуть было не растоптали.
Случилось так, что часть зевак рвалась к набережной Невы, а другая желала поскорее уйти оттуда. Когда эти два людских потока схлестнулись в узком пространстве, меня попросту сбили с ног. Без всякого злого умысла. Кто-то случайно толкнул справа, а кто-то нечаянно наступил на мой зимний ботинок. Ноги поехали по скользкому тротуару, и я тут же растянулся на асфальте. Подняв голову, я увидел, что спереди никого нет, а вот сзади надвигается толпа народа, и если быстро не подняться на ноги - я этого уже не сделаю никогда! Раздавят в лепёшку, растопчут, как козявку. Никакого ужаса я не испытал, просто время вдруг замедлилось, а может и вовсе остановилось для всех, кроме меня. Пока я перекатывался на бок, вставал на четвереньки, а потом переносил вес тела на ноги, всё вокруг как будто замерло, застыло. И лишь после того, как мне удалось встать и сгруппироваться, приготовившись к столкновению с приближающейся толпой, предметы и явления вокруг обрели свою обычную скорость. Я не понял тогда, что же произошло, да и не пытался понять. Как будто вмешалась некая могущественная сила, остановившая или затормозившая на несколько мгновений привычный ход событий.
Раскрыв рот, я посмотрел на соседа по скамейке. Кто же он такой? Телепат? Гипнотизёр? Или это всё только невероятные совпадения, а незнакомец лишь говорит о каких-то своих умозрительных логических построениях?
- Кто вы?
- А какое это имеет значение? Если я вам отвечу стихами, вам этого будет достаточно? - и незнакомец чётко продекламировал:
- Ein Teil von jener Kraft,
Die stets das BЖse will
und stets das Gute schafft.
Немецкий язык уже давно выветрился из моей головы, но я почему-то сразу понял, о чём шла речь в этих строчках. Меня прошиб холодный пот. "Никогда не разговаривайте с неизвестными"...
Мой собеседник грустно произнёс:
- Вы спросили - я ответил. Но, вижу, что, собственно, легче вам от этого не стало-с. Вот всегда так у вас, у людей: страстно хотите узнать то, чего знать вам, пожалуй, и не стоит, а потом так смешно пугаетесь, получив ответы на свои вопросы. Потому то, собственно, и приходится вести вас за руку, как дитя малое, поднимать, подталкивать.
И снова после слов незнакомца я вспомнил случай из своей жизни, когда, поступая опрометчиво и легкомысленно, я лишь каким-то чудом избежал серьёзных травм, а может быть и смерти. С детских лет мы слышим мудрые и полезные советы, но раз за разом забываем их использовать. В тот день, вернувшись с занятий в университете, я никуда не торопился, но, почему-то, решил не идти в обход через пешеходный переход и светофор, а задумал перебежать оживлённую улицу прямо от автобусной остановки. Так поступать опасно даже в сухую погоду, но в гололедицу риски увеличиваются многократно. Дождавшись промежутка в сплошном потоке автомобилей, я понёсся через дорогу. Стартовый рывок у меня хороший, скорость набираю быстро. И всё бы ничего, но дорога оказалась обледеневшей. За три метра до бордюров я поскользнулся и упал. Асфальт в гололедицу очень коварен. Он достаточно гладок, чтобы ваши ступни поехали по скользкой поверхности, но, в то же самое время, достаточно шершав, чтобы при вашем падении ладони оказались расцарапанными, а колени - разбитыми. Что делает человек, поранивший свою переднюю конечность? Чаще всего - рассматривает повреждения. Вот и я сначала разглядывал руки, потом, приподнявшись, изучал разорванные на колене брюки. Но ведь валялся я не на травке в парке, а посреди проспекта с оживлённейшим движением. Получается, что в этот момент время снова замерло для всех, кроме меня. И пока я не поднялся на ноги и не добежал до тротуара, несущиеся на полной скорости автомобили, почему-то, оставались на одном месте, на относительно безопасном расстоянии от меня.
А мужчина в поношенном костюме-тройке кинул взгляд на фонтан и едва заметно шевельнул пальцами правой руки. Сверху раздалось хлопанье мощных крыльев, и на чашу фонтана величественно приземлился белоголовый орлан. Царственная птица окинула нас строгим взглядом жёлтых глаз, после чего повернулась в сторону и замерла, заставляя вспомнить реверс серебряного американского доллара со словом "Peace". Полюбовавшись грациозным пернатым хищником, незнакомец продолжал:
- Но вы, люди, не понимаете-с, что вам помогают, и начинаете верить в собственную исключительность, считать себя любимцами богов. Как будто тем есть до вас дело! Собственно, до поры до времени вас и впрямь несёт на гребне волны, невзирая на обстоятельства-с. А потом заканчиваются и везение, и милость богов. И тот, кто именовал себя Феликсом, сгнивает заживо, а того, кто называл себя потомком богини, закалывают, как свинью, хотя ранее им удавалось уцелеть в самых ожесточённых боях и сражениях, сохранить жизнь, невзирая на самые неблагоприятные обстоятельства. И знаете, собственно, почему?
- Вы перестаёте им помогать?
- Не совсем так. Собственно, мы никому не помогаем-с, мы лишь используем множество локальных субъектов для достижения некоторых важных для нас результатов. Пока карта не сыграна, её держат на руках. И чем шире замысел, тем больше карт самых разных мастей может пригодиться игроку. Режиссёр позаботится об исполнителях ролей в грядущем спектакле-с, а гроссмейстер не допустит, чтобы с доски во время партии сдуло ветром какую-нибудь фигуру. Но отыгранные карты, собственно, всегда перемещают в отбой. Выполнив то, что от него требовалось, субъект остаётся один на один с окружающим его миром. И тут уж ему становится жизненно важно соизмерять свои желания со своими скромными возможностями-с. Никто, собственно, больше не заслонит его от меча или пули, не вытолкнет из-под несущегося автомобиля. И если кто-то привык очертя голову нестись на гребне волны, то, иногда, после того, как волна разобьётся и вода уйдёт, он может обнаружить себя падающим на острые рифы-с.
- А можно задать глупый вопрос? Я ещё в игре?
Незнакомец усмехнулся:
- Вы ещё в игре. И наш с вами разговор - это часть этой игры.
На лице моём против воли появилась глупая улыбка. Ну что же, по крайней мере, пока ещё мой ангел-хранитель со мною. Хотя нет, не так. Он же из другого ведомства. Чёрт с нами, и слава богу! Значит можно пока что не осторожничать, а продолжать жить так, как я привык. Нестись по реке жизни в своё удовольствие, доверяя лишь интуиции, и радоваться настоящему, не предаваясь тяжёлым раздумьям о неких грядущих невзгодах...
- Миша! Я уже закончила! - довольная Галка с объёмистыми пакетами в обеих руках уже подходила к скамейке. - Как ты тут, не скучал?
- Конечно же, я скучал по тебе, солнышко моё! - двадцать лет супружества не прошли даром и я научился находить подвох в самых невинных на первый взгляд словах жены. - К тому же, меня развлекали интересной беседой, - я повернулся к мужчине в костюме-тройке, но того уже и след простыл. А на том месте, где он только что сидел, покачивалось на лёгком ветерке большое чёрное перо. Чёрное. Я посмотрел на фонтан. На самом краю его верхней гранитной чаши горделиво стояла чайка, белая, с серыми крыльями и тёмным хвостом. Птица пристально глядела на юг, в сторону моря.