Голова гудит так, как будто туда налили раскаленного олова, и оставили подогревать на медленном огне. Оно шкварчит, пузырится, отравляя мое сознание ядовитыми газами. Черт побери, это уже стало нормой, такое состояние, после вечеринок и саундчеков, и я не понимаю, куда это ведет меня. Все ниже и ниже, на самое дно моего вынужденного одиночества. Не сказать, что у меня нет друзей, я всегда стараюсь быть в гуще событий и творческой жизни. Музыка, по-прежнему, очень важна для меня, и высшее наслаждение дарит касание пальцами струн гитары, а не страстные поцелуи разгоряченных девушек. Очень красивых и, безусловно, притягательных для меня, но слово "любовь" звучит в их устах издевкой. У меня было много женщин, и кого-то я даже любил, но сейчас как будто угас. Семья, счастье - это все так далеко от меня. Я не знаю, чего я хочу, и, наверное, это моя главная проблема.
Люди, окружающие меня, сменяют друг друга, как безмолвные стражи, лишь немногие остаются рядом. Я бы хотел сказать, как благодарен им за все, как люблю их, но любовь утратила смысл точно так же, как и жизнь. Любовь ассоциируется у меня с болезнью, с переломом ребер, например. Сначала тяжело, и больно дышать, каждое движение отзывается острой болью в районе груди. Списываешь на легкое недомогание: неудобно спал, простудился, ушибся, и не признаешься себе в том, что внутри тебя давно крошево из мягких тканей и обломков костей. И с каждым разом все хуже, и уже знаешь наверняка, что все не так просто, как казалось сперва. И что ты делаешь? Идешь туда, где тебе помогут. Доктора знают, как унять боль. Доза морфина - и не осталось следа от дискомфорта и разрывающей твою грудную клетку боли. Лишь эйфория, мнимость свободы и полного счастья. Экстаз. День за днем наркотики притупляют боль, но посреди ватного блаженства проступают остроконечные очертания мысли, что ты подсел, и уже не мыслишь жизни без новой дозы.
Не знаю, как срываются другие, не помню, как срывался я сам, но уверен, что не у всех хватает смелости признаться себе в собственной зависимости. И каждый раз зарекаешься не терять головы, не влюбляться. И у меня даже был свой способ противостоять соблазну. Я уверял себя раз за разом, что девицы, что крутятся вокруг меня, лишь жадные до секса потаскухи. Но вдруг посреди толпы и смрада видишь застенчивые голубые глаза, скромную улыбку, нежным светом сияющие белокурые волосы - и уже нет сомнений, что именно ОНА исключение из всех правил, ангел чистой небесной красоты. И снова боль, и снова морфин, и снова разлука. А потом все сначала. Я действительно устал. Теперь что женщины, что мужчины - сплошная пелена сна перед глазами. И я уже начал задумываться над тем, что не они так плохи, а что причины всех неудач и ошибок - во мне.
Отойти от общества оказалось не так легко, как я считал изначально. Ограничить живое общение легко: запереться дома, не выходить - благо, в холодильнике всегда есть пиво, водка, замороженная пицца и жизнерадостные желтые лимоны, с которыми я ненароком ассоциировал сам себя: такие аппетитные на вид, а внутри - кислятина.
Единственным развлечением оставался интернет. Это множество социальных сетей, блогов, развлекательных порталов... Я регистрировался везде, где только мог, хотя и знал, что писать там не буду. Зачем? Чтобы наследить, наверное. Такое бывает в моменты глубочайшей депрессии. Пару раз даже где-то оставил сообщения, на которые никто не ответил, и я понял тогда, что о моем существовании забыли все, даже друзья, и те, кто клялся в вечной любви. Сейчас я только изредка захожу на MySpace, чтобы подтвердить дружбу незнакомых мне людей, почитать входящие сообщения да комментарии на стене профайла.
Удивительно, как же лаконично я начал повествование с похмельного утра до момента, когда в моих руках оказался iPhone. Два касания дисплея - и я уже на странице своего блога. Предложения дружбы, там же комментарии в фотоальбомах "Ты такой сексуальный" и несколько входящих сообщений...
Не знаю, почему я обратил внимания на ее сообщение. Возможно, пухлогубая аватарка неизвестного человекоподобного существа сыграла роль. Первое, на что я обратил внимание, так это... на огромные глаза, переполненные слезами... или отягощенные знаниями, о которых нельзя рассказать вслух. Женщина на картинке не показалась мне красивой, но отчего-то привлекла.
"Мне надоело играть в эту игру, уже просто нет сил. Ты знаешь, кто ты такой?" - было написано в сообщении под аватаркой.
Пальцы не слушались меня, они сами набрали на дисплее ответ: "Человек?". Я не успел понять, что я наделал, как сообщение уже было отправлено.
- Нужно кофе покрепче, - сказал я сам себе, вставая с кровати.
Наполнять кофеварку было лень, поэтому решил позавтракать в кафе. Путь занял не больше сорока минут. Я живу на окраине города, не люблю суету - она отвлекает от единственно важного для меня, от музыки.
По пути созвонился с другом, решили позавтракать вместе, обсудить запись треков для его нового альбома. Он был в приподнятом настроении, постоянно говорил, отвлекая меня от тяжелых размышлений. После этого разговора мы на неделю засели в студии, пару раз выбирались куда-то на местные тусовки его приятелей. Как я не пытался скрыться от видеокамер и фотоаппаратов, все равно пришлось засветиться.
На утро опять жутко болела голова, даже аспирин был не в силах помочь. Я налил кофе, взял в руки телефон и зашел на свой блог. Пухлогубая аватарка написала мне письмо. Я даже не стал читать остальные, открыл только ее сообщение.
"Человек?" - начала она в своем письме: "Может, для кого-то это и так. Но для меня ты - смысл всей жизни. Знаю, звучит глупо, но я просто не могу уже молчать. Уже все равно, что будет дальше. Я просто хочу, чтобы ты знал.
Не знаю, как все объяснить, как описать то, что я чувствую к тебе. Когда я впервые увидела тебя, это было подобно тому, как слепцу впервые увидеть свет солнца. Ты очень красив, но причина была не в этом. Я видела многих красивых людей, но свет увидела в тебе одном. И эти чувства вытеснили из моего сердца все остальные эмоции. Стоило увидеть тебя, услышать твоей голос, даже просто вспомнить о тебе, как я захлебывалась в непонятных мне эмоциях. Они были столь сильны, что к горлу подкатывала тошнота. Я потратила три года, чтобы забыть о тебе, не думать о тебе. И это прекрасно получалось. Я даже смогла наладить свою личную жизнь. Но год назад все началось вновь. Сердце сейчас просто вырывается из груди, руки дрожат. Я понимаю, как тебе, должно быть, безразличны эти слова, и проклинаю себя за глупость, что отважилась написать. Но просто ничего не могу с собой сделать. Ты стал моей навязчивой мыслью, не проходит и минуты, чтобы я не вспомнила о тебе. Я бы просто хотела быть рядом - и большего мне от жизни не надо.
Сегодня всерьез задумалась о самоубийстве. Нет, не чувства тому виной, они наоборот поддерживают меня. Просто в этом мире все так сложно, и жизнь катится под откос. И удивительно, как мало нужно для счастья - просто, чтобы рядом был важный для тебя человек.
Я хочу, чтобы все у тебя было прекрасно. Пусть жизнь дарит тебе только радость и счастье. А я буду оберегать тебя".
Только что сделанный глоток кофе встал у меня комом поперек горла. Это был крик души, искренний и отчаянный. Она была права в том, что мне до этого не должно было быть никакого дела. Мы незнакомы, она совершенно чужой мне человек, но мысль о том, что из-за меня страдает живой человек не давала мне покоя. Я отложил телефон, но каждый раз возвращался к нему взглядом вновь и вновь. Пока не решился написать ей. Это было глупо. Зачем травить девушке душу? Жила бы себе дальше в своем мире, и постаралась бы вновь забыть обо мне. Но я просто не мог оставить все это так.
"Приезжай ко мне, я встречу. Вот номер моего мобильного..."
Я никому не рассказал об этом. Навряд ли они осудили бы, но сказали что-то типо "Потрахаетесь - и пусть катится дальше". Даже от одной подобной мысли меня перекосило. Я понятия не имею, сколько ей лет, насколько она красива. И только теперь я действительно осознал, какую глупость совершил. Оставалось надеяться, что она не примет всерьез мои слова. Да кто бы принял? Ехать, черт знает, куда, черт знает, к кому! Это в каком отчаянии нужно быть?!
Я старался не думать об этом, работал день и ночь. У меня на студии записали сингл, и друг потащил меня с собой на пресс-конференцию. Я улыбался, говорил что-то невпопад, совершенно не ощущая под ногами земли. Изредка проверял входящие сообщения, но от нее по-прежнему не было письма. Наверное, мои слова обидели ее, приняла за издевку. Я не хотел причинять ей новые страдания.
- Черт тебя дери! - ко мне подошел мой приятель, улыбка до ушей, глаза горят. - Где ты витаешь в последнее время?
- Завидую твоему успеху, - попытался отшутиться я.
- Слушай, тут такое дело: Кис зовет на вечеринку в клуб. Все только свои. Поедешь?
- Когда я отказывался?
- Здорово! Столько девчонок вокруг! Аж глаза разбегаются.
- Тебя жена дома ждет, ловелас!
- Все будет пристойно - она ни о чем не узнает.
- Ну, конечно! - фыркнул я.
Едва мне стоило отвернуться, как моего приятеля утащила в сторону небольшая компания, состоящая преимущественно из молодых поклонниц. Я решил не терять даром времени и познакомиться с новыми людьми. Действительно прошло много времени с последнего дня, когда я выбирался в свет. Спустя полчаса мы расселись по машинам, чтобы отправиться в клуб, и тут зазвонил телефон. Я вздрогнул от неожиданности. На дисплее высветился незнакомый номер, и я каким-то шестым чувством понял, что звонит она. После стольких дней молчания, она вдруг решила позвонить. Какой же я идиот, что ответил ей.
- Приятель, думаешь, лучше не отвечать? - выкрикнул кто-то из подвыпившей компании.
Я взглянул на него, и только потом понял, что он говорит о трезвонящем телефоне.
- Выкинь тогда его в окно, чтоб не верещал! - сказал он со смехом.
- В другой раз, - улыбнулся я и нажал кнопку приема звонка. - Слушаю.
- Привет, - раздался в трубке настороженный женский голос, очень приятный слуху. - Я... в аэропорту. Ты обещал встретить.
- Когда вылет?
- Нет, ты не понял. Я уже здесь.
- Амм... Скоро буду. - Отключив телефон, я извинился перед другом и попросил остановить машину.
Спустя минуту я уже ехал в такси в аэропорт, удивляясь тому, что совершенно не обескуражен тем, что сейчас еду встречать совершенно незнакомого мне человека, с которым нас свел интернет. Я не знал, как себя с нею вести, не знал, стоит ли снять номер в гостинице или пригласить домой.
Я узнал ее в толпе сразу, невысокая, неброская: длинные светлые волосы аккуратно лежат на плечах, глаза спрятаны под широкими солнцезащитными очками, в джинсах и коротком топике, в руках теплая куртка, что подсказало мне о том, что прилетела она издалека, через плечо одна единственная сумка - и больше никакого багажа. Это немного ошарашило.
- Ты без багажа? - я тихо подошел к ней.
- Да... люблю путешествовать налегке.
- Голодна?
- В самолете неплохо кормили, - ответила она, стараясь улыбнуться, но улыбки у нее не вышло, и она просто отвернулась.
- Я немного удивлен...
- Немного? - она украдкой взглянула на меня и тяжело вздохнула. - Я просто в шоке...
- Надо поймать такси, ехать далеко, а время уже позднее. Доберемся только к полуночи... - проговорил я, и только потом понял, что везу ее к себе домой. Так вышло само по себе, как и все в этой встрече.
Когда мы уже сели в такси, я взглянул на нее. По дороге она все больше отмалчивалась, смотрела только в сторону, избегая встречаться со мной взглядом. Такая робкая и застенчивая, что это вызывало у меня умиление.
- Почему ты написала мне? - вдруг сорвался у меня вопрос.
- Почему ты ответил мне? - без тени улыбки вторила она.
- Не знаю, - ответил я на полном серьезе.
- Вот и я не знаю. Значит, так было нужно.
- Кому было нужно?
- У мироздания на нас свои планы, на абсолютно каждого.
Пока мы ехали, несколько раз звонил друг. Сначала я не стал брать трубку, потом, не слушая его, сказал, что занят и не могу говорить. Он перезвонил на следующее утро, и я рассказал, что произошло. Моя гостья возилась на кухне, готовя завтрак.
- Ты с ума сошел? Зачем ты ее домой потащил?
- Думаешь, лучше было оставить ее в аэропорту? - как можно тише проговорил я в телефон.
- Да где угодно! Откуда тебе знать, кто она такая?
- Ни откуда. Ты бы видел ее! Она!.. такая открытая. Она не способна на какую бы то ни было подлость. Я просто уверен.
- Откуда она? Как ее зовут?
- Понятия не имею. Все это неважно.
- Вы переспали хотя бы?
- Не пори чепухи. Я лишний раз на нее взглянуть боюсь, не то, чтобы прикоснуться.
- Совсем ума лишился. В общем, так. Я приеду к тебе после обеда. Жди.
Я принял душ, натянул помятую футболку и потертые джинсы. С кухни тянуло запахом свежесваренного кофе и яичницей.
- Доброе утро, - сказал я ей с порога. - Как спалось?
- Не спалось. Не сомкнула глаз, - ответила она без эмоций. - Не знаю, что ты любишь, но в холодильнике из съестного только яйца. Так что не обессудь.
- Зачем ты вообще все это затеяла? - спросил я, усаживаясь за стол.
- Просто хочу позаботиться о тебе.
- Расскажи о себе.
- В моей жизни нет ничего интересного.
- Сколько тебе лет, где живешь, как тебя зовут?
Она ухмыльнулась одним уголком рта, а глаза наполнились грустью.
- Все это не имеет значения.
- Это секрет?
- Нет, просто я не хочу говорить об этом. Может быть, когда-нибудь потом.
Она села напротив, обняла ладонями большую кружку с кофе, следя глазам над поднимающимся паром. Я смотрел на нее неотрывно, уплетая яичницу. Она была удивительно красива, такой красоты я не встречал прежде. Совсем не похожа на свою аватарку. Губки аккуратные, небольшие и не пухлые. Глаза нежно голубые, как полуденное небо, а взгляд такой грустный, что разрывалось сердце от томящейся в нем тоски.
После завтрака мы сидели в гостиной на диване, совсем близко, но с другой стороны так, чтобы случайно не коснуться друг друга. Говорили о всякой чепухе, в основном, о мечтах и о том, что бы мы хотели сделать. Она старательно избегала разговоров о себе, но внимательно слушала, когда я что-то начинал говорить.
После обеда, как и обещал мой друг, он приехал ко мне. Привез полные пакеты еды и вина.
- Надеюсь, вы еще не обедали, - с улыбкой сказал он, вручая мне пакеты.
- А который час?
- Четыре часа вечера.
- Надо же, как быстро летит время.
Он без приглашения, сам прошел в гостиную, пока я относил на кухню пакеты.
- Я тебя знаю, - расслышал я голос девушки.
- Ура! - отозвался мой друг. - Я знаменит!
- Мне нравится твое творчество.
- Так это же замечательно!
Когда я вошел, они говорили уже тише, обсуждая его музыку, хотя я видел, что моя гостья чувствует себя не в своей тарелке. Испуганно жмется к краю дивана, как загнанная в угол мышь. Я поспешил сесть между ними, чтобы немного снять ее напряжение, и почувствовал, как ее ладонь благодарно сжимает пальцы моей руки. Ее прикосновение было столь нежным и теплым, что я на секунду потерял дар речи. В этот момент я понял, что все, что она писала мне, - чистая правда. Я действительно был миром для нее, смыслом всей жизни, и это никак не умещалось у меня в голове.
- Ты вчера преждевременно слинял, - обратился ко мне друг, - мы даже толком не успели отметить релиз моего сингла. У меня, кстати, сингл вышел, - сказал он уже девушке. - Поэтому предлагаю отметить.
- Что ж ты утром тогда не завалился, прямо с вечеринки?
- Думаешь, стоило? Ну, я же не знал, чем вы тут занимаетесь. Вдруг помешал бы?
- Ох, лучше помолчи, - оборвал я его, отправляясь на кухню за вином, но на полпути остановился и взглянул на девушку. - Как ты относишься к вину?
- От сухого красного не откажусь. Под хорошую закуску.
- Наш человек! - одобряюще воскликнул мой приятель. - Тащи все сюда.
Мы проболтали до самой ночи, к концу вечера даже моя гостья немного освоилась, начала проявлять интерес к беседе, при этом ее знание музыкальной индустрии поразило нас обоих.
- Как вы смотрите на то, чтобы завтра завалиться в какой-нибудь клуб? - предложил друг, стоя уже в дверях.
- Посмотрим, как сложится.
- Она классная, - шепнул он мне на ухо и вышел.
Безымянная гостья уже ушла в свою комнату, предварительно убрав со стола. Я пролежал несколько часов без сна, вспоминая ее слова о том, что она не спала прошлой ночью, и решил проверить. Мне впервые пришлось красться по коридору собственного дома, чтобы лишним шорохом не разбудить ее, если она все-таки смогла уснуть.
Когда я открыл дверь, она сидела на кровати, прижав колени к груди, и смотрела в окно.
- Сверчки, - едва слышно шепнула она. - Мне нравятся, как они поют.
- Ты опять не спишь.
- Ты тоже.
Я сел рядом, на край кровати, не зная, что ей сказать.
- О чем ты думаешь? - спросила она несколько минут спустя.
- О том, что такого должно произойти в жизни человека, чтобы он так сорвался в места и полетел в другую часть света, чтобы встретиться с другим человеком.
- Ничего. В том-то и дело. Совсем ничего. Я родилась уже с какими-то умственными отклонениями. Сначала мне восхищенно говорили: у тебя такой необычный склад ума! А потом, что сумасшедшая. Я, правда, сумасшедшая? - спросила она, взглянув на меня.
- Самую малость.
- Это очень тяжело... быть мной. Когда я сближалась с людьми, со мной поступали не очень хорошо. Я перестала доверять людям, у меня не осталось друзей. И тут причина, действительно, не в них, а во мне. Такое ощущение, что в моих жилах вместо крови течет яд, и отравляет все вокруг. Отравляет людей, которые начинают поступать так, как никогда бы не поступили по собственной воле. А в тебе я нашла то, что так долго искала...
- Что же?
- Себя. - Она опустила глаза. - Ох, как я боялась, что ошибаюсь. Жизнь была наполнена только болью и страданием, и я решила, что такой мой удел, но рядом с тобой боль отступает. Значит, не ошиблась.
- Почему ты никогда не улыбаешься?
- Кажется, я просто не умею.
- Ну, это мы еще посмотрим. Ты, кажется, хотела посмотреть на океан?
- Да, он был в моих планах сразу после тебя, - она снова приподняла уголок губ, чтобы изобразить улыбку.
- Тогда тебе нужно выспаться. С утра поедем на пляж.
- Я постараюсь.
Весь день мы провели на пляже, следующий - гуляли по городу. Время с ней летело незаметно. Я забыл о работе и о предложении друга. Спустя несколько дней он позвонил сам, сказал, что выступает вечером в клубе и хотел бы меня там видеть. Один поехать я не мог, да и не хотел, поэтому позвал мою гостью, и она не отказалась.
Мы сидели подальше от танцпола только вдвоем, что вызвало интерес и любопытство со стороны моих многочисленных давних знакомых. Однако подойти они не решались, чему я был несказанно рад.
- Мне кажется, я мешаю тебе, - вдруг сказала моя спутница.
- С чего ты взяла?
- Тут твоя жизнь, твои друзья, но они сторонятся тебя из-за меня.
- Чепуха.
- Ты не будешь против, если я выйду на улицу подышать свежим воздухом? Здесь очень душно.
- Конечно. Только возвращайся скорее.
- Долго я и не смогу... без тебя, - и она улыбнулась, уже по-настоящему.
Когда она встала, чтобы уйти, ее окрикнул какой-то парень.
- Эй, красотка! Пойдем потанцуем!
- Мне весьма лестно Ваше предложение, но я вынуждена отказать, - и снова на ее губах расцвела улыбка.
- Эй, папаша, - обратился он уже ко мне. - Отпусти чиксу потанцевать.
- Тебе же уже сказали, девушка не желает танцевать, - вступился уже мой друг, который незаметно подошел к нашему столику. - Что за придурок?! - сказал он уже тише, присаживаясь рядом.
- Молодой просто, гормоны бурлят, - ответил я ему.
- Не боишься, что уведут? - он кивнул в сторону входа, за дверьми которого скрылась моя спутница. - Я же говорил, что на вечеринки нельзя приводить своих жен и подруг. Вечно найдется подвыпивший хам, который захочет с ней закрутить.
- Ну, во-первых, она мне не подруга...
- Конечно! Вы только живете вместе! Сколько уже времени прошло?
- Между нами ничего не было, абсолютно ничего.
- Я тебя не узнаю.
- Я сам себя не узнаю. Мне просто хорошо, когда она рядом.
- Ты забил на работу, пора уже задуматься.
- Да все в порядке, хоть завтра можем приступать.
- Ты серьезно?
- Вполне. Можно у меня. Как раз купил новую аппаратуру, даже не распаковал еще... - я оглядел клуб. - Что-то давно ее нет. Я сейчас.
Не знаю, что гнало меня на улицу, какой-то непонятный животный страх за нее, какое-то странное предчувствие, что может случиться что-то нехорошее. Сердце провалилось в пятки, я толком не мог дышать, даже просто представив, что ей могут причинить вред.
На улице было хоть глаз выколи, два фонаря на весь район да неоновая вывеска клуба над входом. На парковке несколько десятков машин и пара автобусов музыкантов, выступавших сегодня.
Я бегом бросился от машины к машине, пока не увидел ее, прижатую к бамперу "Форда" каким-то подростком. Он выкручивал ей руки и нашептывал что-то непристойное, слова я не мог разобрать. От этой картины я просто пришел в бешенство: моя маленькая девочка лишь отводила глаза и сильнее стискивала зубы. Я видел, как в ней закипает злость и как она пытается обуздать свои эмоции.
- Эй! Отпусти ее! - крикнул я, подбегая все ближе.
- Отпусти! - проговорила уже девушка, но я не узнал ее голоса. Он был наполнен злостью, звучал глухо и тихо. Я увидел, как в темноте сверкнули ее глаза, будто подсвеченные изнутри адским пламенем. - А то хуже будет!
Парень дернулся, и хватка его ослабла. Он обернулся, взглянув на меня, и побледнел еще больше. Я сделал еще несколько шагов ему навстречу, и он, наконец, отпустил девушку, и убежал так быстро, как никогда не бегал.
- Спасибо, - шепнула она уже своим привычным голосом.
- Как ты?
- Немного вышла из себя.
- Иди сюда, - я протянул ей руки, и она с готовностью прижалась ко мне. Я почувствовал, как ее тело сотрясает дрожь. - Немного, говоришь? Ты сверкала глазами, как кошка. Я сам испугался.
- Ты себя еще не видел.
- А со мной что?
- Когда в следующий раз будешь стоять перед зеркалом, попробуй оскалиться. Пробирает до жути. Не думала, что ты можешь быть таким... злым.
- Пойдем домой. Тебе надо успокоиться.
Я уложил ее спать и сам лег рядом, обняв ее и прижав к груди. Ее трясло до тех пор, пока она не уснула, и я решил остаться на ночь с ней, раздумывая о том, что с нами происходит, и о том, как вдруг она стала мне дорога. Я вспомнил ее слова, что она нашла во мне себя, и удивился, насколько точно ее слова отображают действительность.
Мы проспали до самого полудня, пока не пришел мой друг со своими музыкантами. Я забыл, что вчера обещал предоставить им свою студию для записи треков.
- Я не буду вам мешать, если останусь? - спросила гостья у меня робко, помогая выносить пустые коробки из-под звукозаписывающего оборудования.
- Конечно, нет, - ответил я с улыбкой.
- Хорошо... Я просто не могу быть... не с тобой. Хочу всегда быть рядом.
И она осталась. Просто сидела на краю дивана, в самом углу комнаты, стараясь даже не дышать, пока мы сводили музыку. Я изредка поглядывал на нее, видя, как она улыбается мне, но... с каждым новым днем ее улыбка угасала, и я не мог понять, в чем дело. Пока однажды, проснувшись, не услышал на кухне привычного шкварчания кофеварки, и вдруг вернулась головная боль, о которой я успел забыть. Я обошел дом, и нигде не нашел моей гостьи. Без нее было слишком тихо, я понял вдруг, насколько был одинок.
Если она ушла, то идти ей, кроме, как домой, больше некуда, а значит, она может быть только в аэропорту, если уже не села на самолет. Да даже если так, она очень наивна, если думает, что я не отыщу ее, куда бы она не отправилась. Все те слова, которые она говорила, рассказывая о себе, о своей жизни и отношениях с людьми, можно было легко и мне рассказать о себе. Но то ли я был слишком глуп или слеп, что не понимал всего этого. Мы должны были встретиться, но не должны были расставаться. Почему же она решила оставить меня?
Наспех одеваясь, я заметил мельком свое отражение в зеркале. Подошел вплотную и оскалился, как когда-то она говорила. Верхняя губа дернулась, обнажая верхний ряд зубов и клыки, из-под ресниц зло блеснули глаза. Человек ли я? Человек ли она? Какое это имеет значение, если она - смысл всей моей жизни.
- Никуда я тебя не отпущу, - шепнул я, как будто она могла меня расслышать, и выбежал на улицу.
Я гнал машину так, как будто меня преследуют черти, или сам Дьявол, пытаясь понять причины, по которым она решила уехать, и не мог найти ответа.
А эта встреча была подобной той, когда я увидел ее впервые. Только она сидела в кафе, пряча лицо в ладонях. И я снова не знал, что с нею делать, и не знал, что она за человек. Изменилось только одно - я точно знал, что не могу и не хочу без нее жить. Это была острая необходимость. Это была жуткая боль, только впервые не хотелось морфина, потому что эта боль дарила покой и умиротворение. Я просто узнаю, почему она решила уехать, а потом отпущу, если так будет нужно.
Когда я подошел к столику, она подняла заплаканные глаза, и тут же испуганно спрятала их под солнцезащитными очками, чтобы не показать мне своих слез.
- Когда твой рейс? - спросил я, глядя на лежавшие перед ней билеты.
- Только что улетел. Это только кажется, что просто сесть в самолет, когда твое сердце и душа остаются в том месте, которое ты покидаешь.
- Почему ты ушла?
- Ты дал мне все, о чем я смела и не смела даже мечтать. Ты подарил мне чудесный месяц, и я снова ощутила себя живой. Я так благодарна тебе за все.
- И такая твоя благодарность? Уехать, не попрощавшись?
- Я просто не хочу... портить тебе жизнь.
- Портить?! - воскликнул я во весь голос, что на нас стали поглядывать люди за соседними столиками. - Ты... Ты... я даже не знаю!
- Ты не понимаешь, что значишь для меня. Каждый раз, думая о тебе, я хотела быть рядом, потом, рядом с тобой, я мечтала только о том, чтобы прикоснуться к тебе. Когда ты касался меня, я жаждала твоих поцелуев. Стоило бы тебе поцеловать меня, как я бы захотела большего. Я никогда не смогу насытиться тобой. Было глупо предполагать обратное, вся затея была глупой.
- Почему нельзя было сказать об этом раньше? О том, что ты хочешь близости.
- Зачем тебе это нужно? Из жалости?
- Ну, что за тараканы в твоей голове? - усмехнулся я. - Какая жалость? При чем тут она? Я люблю тебя, понимаешь? Люблю! Как никогда и никого не любил. Все, что мне нужно от жизни, это чтобы ты была рядом... - я осекся. - И я желаю твоих прикосновений, твоих поцелуев ничуть не меньше, чем ты желаешь моих.
- Твоя машина на стоянке?
- Амм... должна быть там.
- Пойдем скорее, - она схватила меня за руку, оставив на столике авиабилеты, которые, как подсказывало мне проснувшееся с ее появлением в моей жизни шестое чувство, ей уже не понадобятся.