Поражение Сефир Часть 5.3

     

     За что ты меня убиваешь? — Как за что? Друг, да ведь ты живешь на том берегу реки! Живи ты на этом, я и впрямь совершил бы неправое дело, злодейство, если бы тебя убил. Но ты живешь по ту сторону, значит, мое дело правое, и я совершил подвиг!

       Блез Паскаль

     Небо испортило нам землю

      Иоганн Зёйме

     Корабль плавно выплыл из шлюза, минуя массивные створки ворот. Атмосфера замкнутости внутри ковчега, наполненная бурным течением мыслей сотен собранных в одном месте, лихорадочно соображающих хийлов сменилась относительным покоем. Поначалу это величественное молчание оглушило Сефира, будто резко переместившегося с ревущего, заполненного стадиона в звукоизоляционную камеру. Но спустя какие-то мгновения, его ментальный слух многократно усиленный Пушпаной начал различать в этом море спокойствия отдельные звенящие «ручейки». Сначала одинокие, негромкие – они разливались на множество ответвлений, говорили и крепли – всё чётче распознаваемые сознанием Владыки, которое всё плотнее срасталось с разумом чёрного корабля. Сефиру понадобилось несколько минут…несколько невероятно долгих минут, чтобы отстраниться от своего тела и ума и доверить их Пушпане. Этот процесс никогда не давался легко, и при первых попытках причинял Сефиру ощутимый внутренний дискомфорт. Расставаться с понятиями «Я» и «МОЁ» - это умственное усилие было сродни физической кастрации, потери достоинства, своеобразного признания собственной немощи. Радовало, что этот переход, своеобразное ментальное переключение занимало лишь мгновения, и после снова можно было вдоволь насладиться усиленным, вновь водружённым на пьедестал чувством собственной значимости.

     Пересилив себя, и в очередной раз, пройдя труднопреодолимый для любого хийла рубеж, Сефир полностью срастил своё сознание с разумом Пушпаны. Теперь он, точнее сказать его восприятие, существовало и в нём самом, и в прекрасно исполненном симбиозе его ума с чёрным кораблём. Одновременно ощущая своё маленькое, хрупкое, тщедушное тело, он в то же время жил в огромном организме корабля, чувствовал его структуру каждой клеткой.

     Завершив синхронизацию, Сефир еще некоторое время повисел у шлюза, проверяя действенность своих навыков, и затем несколько раз облетел медленно дрейфующую громаду ковчега, чтобы попривыкнуть. Пушпана подчинялась Владыке беспрекословно – моментально ловя его мысленные указания. Испытываемый где-то глубоко внутри страх перед боем с лихвой перебивался в Сефире несказанным наслаждением, получаемым им от власти над Пушпаной. Иллюзорной, временной, но всё-таки власти. В его руках находилась огромная сила, которую он вот-вот собирался бросить на белых. Она была в его мыслях, обтекала тело горячей чёрной материей, и была готова убивать без раздумий по первому же его приказу.

     Последний раз облетев огромный, облепленный мелкими боевыми кораблями ковчег, Сефир играючи вывел Пушпану из преграждающих линий силовых полей, обогнул до отказа заполненную подбитыми судами трассу, ведущую к докам, и, послав на всех частотах направляющий сигнал – завис на месте. Борта ковчега, после его зова тут же вскрылись многочисленными зевами ангарных выходов. Из чрева корабля как семена начали высыпаться боевые корабли – хищные, остроносые, они сливались в единый стройный поток и рекой текли к месту указанному Владыкой. Среди них выделяющиеся из общей массы – крупные и неповоротливые двигались монументально подобные таранные установки. Это были большие корабли прямоугольной формы, с чернеющими на их центральных гранях жерлами, прячущими в себе жала титанойдых буров.

     Погрузившийся в просчитывание вариантов штурма, расставляющий фигуры на «игровом» поле в последний решающий раунд, Сефир различил в уме вопрос. Не очень чёткий, боязливый, но всё же хорошо направленный:

     - Владыка, все дополнительные боевые единицы выведены. Какие будут указания?

     Сефир про себя усмехнулся: «Шэах. Вполне неплохая ментальная передача. Этот локхем далеко пойдёт,...если доживёт, конечно».

     - Выполнить стандартное построение! – Мысленно скомандовал Сефир, - «Тараны» держать позади. Подводить к объекту только по приказу. Сейчас будет произведена перегруппировка основных ударных сил. Держаться за мной. Без приказа в бой не вступать!

     - Так есть! – с готовностью отдумал Шэах.

     Настроившись на приёмную частоту ковчега, Сефир обратился к мефкаду. Находящийся в координационном центре командующий, не владеющий ментальной передачей, был немного ошарашен, когда услышал в своей голове зазвучавший Владыки. Это был его первый подобный опыт. Мефкадов Сефир менял, конечно, не так часто, как телохрану, но обычно один командующий дольше, чем на несколько боёв в штате наёмных офицеров не задерживался.

     Реакция мефкада, смущенного и напуганного, ожидавшего услышать приказ откуда угодно, но только не из собственной головы – позабавила Сефира. Услышав после обращения Владыки его искренний громкий смех, мефкад застыв посреди обзорной площадки, как загипнотизированный слушал дальнейшие распоряжения:

     - Мефкад! Перенаправить все ударные силы на меня. Частоту передаю на связной центр. Все остальные каналы связи держать на полной тишине, кроме аварийных.

     - Так есть… - дрожащим голосом подтвердил командующий. Он сказал, а не подумал, послав в ментальное пространство кучу лишних мыслей. Меликом просмотрев их, Сефир остался в полной уверенности, что после этого боя хийла с должности придётся немедленно снимать.

     Покинув ковчег эскадра истребителей, пилотируемая бойцами, состоящими в личных боевых группах Сефира, зависла за Пушпаной в количестве сотни с лишним кораблей. Тяжёлые медлительные таранные установки еще плыли позади, окружённые юркими охранными рейдерами сопровождения. «Осмотрев» собравшуюся за его «спиной» элитную часть своего легиона, Сефир настроившись на общую командную частоту, которую ему обеспечили связные установки ковчега – отдал оставшимся от первой волны наступления ударным силам несколько приказов. На более примитивных кораблях, в которых сражались бойцы второго сорта, не было оборудования для ментальной синхронизации, да и сами пилоты в основной своей массе не были обучены взаимодействию со своей энергетикой. Из-за этого Сефиру приходилось отдавать команды голосом. Подавляющему числу его солдат не требовалось знать больше простых навыков управления примитивным кибернетическим кораблём. Они хорошо справлялись со своей задачей и обеспечивали легиону количественный перевес. Дорогостоящее обучение тысяч бойцов, часто погибающих в первой же волне наступления, было неоправданно…и не выгодно.

     Наполняя свой голос уверенностью и ободряющими нотками, Сефир старался своей, во много раз усиленной с помощью Пушпаны аурой, разъярить сознания своих бойцов. Он вызывал в них решимость и разжигал труднопреодолимую жажду крови, порой полностью заменяющую инстинкт самосохранения. Рассеянные около белого вайтмана силы по приказу Сефира отхлынули от громадного корабля – уступая Владыке дорогу.

     Сефир смотрел на зависший на месте, подбитый во многих местах исполинский вайтман – надёжно защищённый энергетическим щитом неизвестного происхождения. Для большинства неизвестного…

     Сефир видел за этим щитом вполне конкретного противника – сильного, опасного, бросившего ему – «Карающей Длани» вызов, а так же тёмной божественной силе, покровительствующей его праведным планам. И если Сефира, возможно, еще разумно было вызывать «на ковёр», то Чёрного Бога определённо гневать не следовало. Устремив всё своё внимание на светящийся энергетический щит, Сефир еще раз пробежался сознанием по телу Пушпаны – ощутил её силу, размеры, влил в распластанные чёрные крылья волну активизирующей энергии. Тёмная материя по ментальному приказу Владыки начала формировать на носу корабля мощное оружие направленного разрушительного действия. Сефир ощущал, будто из его тела подобно ветви вырастает плотный вытянутый сгусток, наполняющийся убийственной пекельной энергией.

     Мысленно вознеся хвалу Чёрному Богу, Сефир крепко сжал в руках манипуляторы и положил Пушпану на курс, набирая скорость. Он не сводил глаз с приближающейся белой громады и чувствовал, как крепнет сила в чёрных, распахнутых на десятки метров крыльях корабля. Несмотря на огромную скорость, набранную Пушпаной, Сефир не ощущал своим телом ни единого движения, тряски или вибрации. Пушпана скользила в пустом космическом вакууме изящно и легко, будто подхваченная невидимыми потоками.

     За Сефиром покорно следовали истребители боевой группы, ощерившиеся силовыми щитами. Они боялись «без забрала» приближаться даже к уже почти побеждённому, обескровленному противнику.

     «Хилийская предусмотрительность», - не без самоиронии подумал про себя Сефир, и прибавил быстроты. Вожделенная добыча была уже совсем близко. Орудие на носу Пушпаны, уже разогретое, было готово выплеснуть из себя струю первородного губительного огня.

     - «Я уже рядом, я рядом», - одними губами прошептал Сефир, как вдруг в его сознание громким отвлекающим воплем врезался ментальный крик:

     - Уводи их в сторону! В сторону! – отрывисто командовал один.

     - Поздно! Они догадались! – вторил ему другой.

     Не без труда в панической мешанине мыслей, наполнивших пространство вокруг вайтмана, Сефир узнал голоса своих мимикров. Резко остановив Пушпану, он, настроившись на передачу, послал в головы своих подчинённых настойчивый вопрос:

     - Говорит Владыка! Что у вас?

     Смотря, как мимо него на огромной скорости пролетают истребители боевой группы, Сефир напряжённо ждал ответа.

     - Владыка? Владыка! Это старший мимикр! Виманы развернулись! Они прекратили преследование! Мы пытались увести их! Пытались! – вопил в голове у Сефира испуганный голос, - Они развернулись все как по команде! Их кто-то предупредил! Уходите от объекта!

     - Время прибытия? – не задавая лишних вопросов, Сефир сразу потребовал жизненно необходимую информацию.

     - Не могу знать Господин! Их корабли слишком быстрые! И насколько мы успели понять, способны к свёртыванию пространства! Они могут быть у вас в любую секунду!

     Мимикр замолк, потом в ужасе закричал:

     - Куда!!! Верни маскировку! Ты так не уйдёшь от них…Сто-о-ой!!!

     Ментальное поле мимикра залилось смертельным ужасом. Что-то коротко сорвалось в сознании хийла, на секунды заполнилось всепоглощающей болью, и наступила тишина…

     Старший мимикр был мёртв. Спустя мгновения затихли в последней предсмертной конвульсии умы всех его подчинённых.

     - Догадались -таки… - с бессильной злобой подумал Сефир, уже обшаривая взглядом окружающую космическую пустоту. Пушпана моментально нарастила вокруг себя непроницаемый кокон силового поля. Белые могли появиться в любой момент, из любой точки пространства. Ожидая их прибытия, Сефир не мог понять одного. Почему переговоры мимикров. Находящихся на огромном расстоянии от поля боя так точно направились именно в его сознание? Перестроились на Владыку просто от страха? Как на последний спасительный маяк? От ощущения неизбежности? Или кто-то помог долететь до него этому последнему предсмертному слову?

     - Владыка? Почему вы остановились? – Сефир услышал в уме осторожный вопрос Шэаха.

     - Будь начеку! У нас скоро состоится неприятная встреча. Мимкры убиты. Щиты поставить на максимум и ждать…

     - Владыка, но не лучше ли вернуться на ковчег? – боязливо предложил локхем. Его решимость с приходом малоприятных новостей заметно по уменьшилась.

     - Поздно…

     Сефир ощутил, как за неподвижно висящим вайтманом резко скрутилось пространство. Подобно гигантской воронке, оно изогнулось внутрь, а затем резко развернулось, создав на мгновения обширную иллюзию уплывающих звёзд. Из взволновавшейся подобно водной поверхности чёрной пелены вырвался ровный строй сверкающих кораблей.

     - Они здесь! – резко выкрикнул Сефир и рванул корабль вниз, обходя вайтман по дугообразной траэктории.

     - Рассыпаться в стороны! В ближнем бою у вас с ними шансов нет!

     Сефир увидел, как ушедший дальше него клин хилийских истребителей у самой границы энергетического щита вайтмана потерял структуру и развалился. Корабли дунули подальше от вскрывшегося перед ними пространственного туннеля и, обгоняя друг друга, бросились врассыпную.

     Вражеские виманы, силуэтами походящие на серпокрылых птиц строем пёрли вперёд, сверкая и переливаясь заряженными аурами силовых заслонов.

     - Владыка! Что нам делать?!!!

     Сефир, ощутил панический ужас, охвативший его бойцов. Он мог их понять. Скоростью, огневой мощью и бронёй белые виманы во много раз превосходили хилийские корабли. Пилотам Сефира оставалось лишь маневрировать и уворачиваться. Но и у них, тем не менее, было одно важное преимущество – число. Услышав в уме полный страха вопрос Шэаха, Сефир скомандовал:

     - Тактика боя – на изнеможение! Погоняйте их подольше, от преследования уходите группами. Это ваш единственный шанс! На всех у них ни рук, ни глаз не хватит!

     - Но…Владыка?!

     - Выполнять!!! Остальное я беру на себя!

     Введя Пушпану в состояние невидимости, Сефир завис невдалеке от места появления белых кораблей и стал наблюдать. Не ломая строя, виманы на большой скорости преодолели расстояние короткого броска, распугав все хилийские истребители, и остановились. Сефир напряжённо выжидал. Вопреки всем прогнозам белые не кинулись тут же догонять на всех порах улепётывающего противника. Неспешно маневрируя – они заняли перед вайтманом оборонительную позицию и замерли на месте.

     - Так значит вот как! – ехидно подумал Сефир, - Ну что ж, умно.

     Прикинув варианты развития событий, он мысленно обратился к Шэаху:

     - Шэах! Возвращайтесь назад! Подразните их немного.

     - Под…подразнить!? – изумлённо отозвался локхем, видимо основательно засомневавшись во вменяемости своего Владыки.

     - Я сказал на позиции! Сейчас же! – мысленно выкрикнул Сефир, обдав подчинённого энергетической волной гнева.

     - Так есть! – Шэах испуганно подчинился.

     Пока хилийские истребители медленно и боязливо возвращались, Сефир осторожно прощупал ментальное поле рядом с кораблями противника. Услышать ему ничего не удалось – либо белые просто молчали, либо не думали, а вполне возможно, и это был самый вероятный вариант, поставили на свои каналы связи какую-то защиту.

     Сефиру до последнего не хотелось вступать в бой с водяноглазыми, используя Пушпану. Он планировал использовать её только для прорыва щита, окутавшего вайтман непреодолимой преградой. Но подвели мимикры,…подвели во второй раз…Обстоятельства. Эти чёртовы обстоятельства распорядились иначе. Но с другой стороны Сефир был даже рад испытать божественное оружие на живой силе белых. Так сказать опробовать на практике и преподнести закадычным врагам нежданный сюрприз.

     Хилийские истребители крадучись приближались к вайтману, выставив перед собой силовые щиты. Никто не хотел лезть к белым первым, поэтому корабли шли вперёд удивительно ровным строем. Пилоты виманов, конечно уже давно заметили возвращающегося врага, но никаких действий не предпринимали. Но когда нарисованный в сознании водяноглазых рубеж был пересечён, несколько серпокрылых птиц снялись с места и полетели навстречу хилийским истребителям. В этот момент позади выстроенного перед вайтманом живого щита из белых кораблей возник чёрный силуэт. Зависшие в шахматном порядке виманы все разом дрогнули, будто от невидимого удара. Чёрный корабль прошил позиции белых насквозь, утопив треть истребителей врага в убийственных вспышках направленных зарядов, и вырвался вперёд. Виманы еще мгновения повисели на месте, словно оглушённые, а затем все как один ринулись за Пушпаной.

     Незаметно подкравшись к противнику с тыла, под прикрытием пространственно-временного тоннеля, и нанеся ему неожиданный болезненный удар, Сефир всё-таки вывел белых из равновесия и заставил погнаться за собой. Остальное было делом техники. Маленькие, глупые водяноглазые…они не знали за чем гнались и сами стремились в пасть смерти. Оторвавшись от преследования, Сефир выиграл несколько дополнительных секунд и развернул Пушпану. На него с огромной скоростью неслось несколько десятков белых кораблей. Серпообразные силуэты яркими светящимися снопами концентрированной энергии резали пространство впереди себя. Слившиеся воедино разумы водяноглазых пилотов представлялись единой сметающей волной. Их решимость была непоколебима и страшна. Они готовы были отдать свои жизни в бою все до единого. Несколько зарядов, отделившись от корпусов белых птиц слепящими вспышками ринулись к Пушпане, и врезались в её борта с ужасающей силой, но Сефир уже отдал ментальную команду, и чёрный корабль, ощетинившись кристаллами излучателей, направил на виманы короткий убийственный импульс. Строй истребителей дрогнул, затем корабли белых разметало в разные стороны как подхваченные ветром лёгкие листья. Некоторые из них замерли на месте, другие безвольно завращались вокруг своей оси, третьи, покачиваясь, повисли в пространстве. Удар пришёлся точно. Почти все цели были поражены.

      Выровняв Пушпану, Сефир быстро оценил серьёзность повреждений. Любой другой хилийский корабль при такой атаке разлетелся бы на куски, а то и вовсе бы в мелкую пыль. Но Пушпана отделалась несколькими незначительными повреждениями – парой вмятин и наполовину снесённым правым крылом, которое прямо на глазах уже отращивало новую лопасть. Виманы же белых, напротив, были абсолютно целыми, разумеется, кроме тех, что оказались повреждёнными при первом столкновении. Целью Пушпаны была не кристаллическая скорлупа, ни броня кораблей и не крылья.

     Импульс предназначался пилотам – их несомненно сильным, подготовленным, но всё же живым, а значит уязвимым телам. Импульс особого психотронного оружия, которое Сефир про себя называл «мозгокрутом» - полностью дизориентировал противника, вызывая частичное поражение нервной системы. Никакие силовые поля, никакая защита и самая прочная броня не могли оградить от этого оружия, ибо оно действовало на тонком плане. Враг оставался в живых, но был совершенно беспомощен. Наиболее восприимчивые индивидуумы под воздействием импульса теряли рассудок. Более сильные пребывали в обездвиженном состоянии, часто не способные контролировать ни свои движения, ни речь, ни самые примитивные рефлекторные функции. Подобно оглушённой рыбе, они лежали на берегу своей беспомощности не способные вернуться в море силы и жизни. Разумеется, импульс испытывался Сефиром только на хийлах. Насколько продолжительным и травмирующим будет его воздействие на белых, он не знал.

     Благоразумно держась на расстоянии от безвольно плавающих в пространстве серпокрылых силуэтов, и выставив перед Пушпаной средней плотности силовое поле, Сефир сконцентрировался, и ментально прислушался к еле подрагивающим между виманами каналам прямой и мыслительной связи. Замерев на мгновения, а затем с силой сжав в пальцах манипуляторы, Владыка зашёлся победным язвительным хохотом.

     - Пушпа нитшэон! Нитшэон! (Пушана победоносная! Пушпана триумфальная!)

     Водяноглазые оказались почти так же восприимчивы к разрушительному воздействию импульса, как и хийлы. Они оправлялись от него, конечно, во много раз быстрее, но о том, что бы снова взять управление кораблями под контроль и сражаться с той же эффективностью…об этом не могло быть и речи.

     Сефир чувствовал испытываемую белыми боль и упивался ею. У него была масса времени и возможностей, чтобы покончить с ними. Он мог смести их одной убийственной волной – Пушпане стоило лишь приказать. Но им овладела непреодолимая жажда, желание, потребность. Хийл – не хийл, если не посмеётся над врагом в его последние минуты. Смех отнимает достоинство, он отнимает у врага последние силы.

     «Гневу противостоять сложно, а издёвке еще сложнее». - Вспомнилась Сефиру распространённая хилийская поговорка.

     Насытившись сладостными ощущениями боли и беспомощности, которые сейчас испытывали белые пилоты, Сефир вклинился в их ментальное поле. Изорванная в клочья аура кшатров поддавалась на проникновение так же легко, как истлевшее льняное полотно. Разум Сефира чёрной змеёй прополз между этими ворохами энергетической материи и напрямую подключился к сознаниям белых воинов. На него тут же навалилась огромная тяжесть. Он испытывал её почти что физически, но сила Пушпаны поддерживала его. В умах кшатров зовущий, далёкий, но в то же время шепчущий, будто в самые уши зазвучал голос Сефира. Как предсказание пророка, как божий глас:

     - Белые…белые…что молчите…молчите…? Живы ещё…ещё…? Смелости…смелости…поубавилось…?

     С каждой новой фразой связь становилась всё прочнее, уменьшались разрывы между слово – образами. Но чем дольше Сефир пребывал в аурах кшатров, тем ему становилось не комфортнее. На него продолжала давить огромная тяжесть. В голове появилась тягучая боль. Белые, будучи раздельнополыми (как бы дико и странно это не звучало), имели совершенно отличную от хилийской энергетику. Их мужчины представляли из себя излучающие системы, женщины - поглощающие, тогда как хийлы на протяжении всей жизни обладали и тем и другим свойством примерно в одинаковых пропорциях. Иногда с перевесом в ту или другую сторону, в зависимости от физиологического типа (ишем или гверем).

     Если с женскими особенностями белых хийлу еще можно было мириться, то с мужскими их представителями дело обстояло несколько сложнее. Они слишком сильно «излучали». Одного такого «самца» было достаточно, чтобы причинить целой группе мужефазных хийлов ощутимое беспокойство. Против Сефира же сейчас стояло несколько десятков белых кшатров. Будь он в женской фазе, ситуация бы смягчилась, но будучи гверемом, сейчас он терпел на своей аурической «коже» прикосновения десятков раскалённых энергетических сковородок. Даже силы Пушпаны не хватало, чтобы полностью приглушить воздействие сильных тонких тел белых.

     - Что молчите…молчите? Неужели …- жели, мозги у вас окончательно сварились?

     - Не слушать его…не отвечать…

     Уловив слабый отклик, Сефир насторожился. У «голоса» была очень сильная, явно выделяющееся из всех остальных энергетика. По еще нескольким ментальным отличиям, Сефир понял, что слышит командира.

     Настроившись на него, Сефир вкладывая в голос как можно больше властности, и не забывая при этом о лёгком господском снисхождении, сказал:

     - Эй! Белый! Зачем мешаешь своим подчинённым слушать меня? Возможно, это их последний шанс выжить. Не хорошо у своих родичей отнимать такой шанс!

     Водяноглазый не ответил. Вместо этого он наградил Сефира мощнейшим энергетическим ударом. Перед глазами у Владыки вспыхнуло, лоб заныл, будто от сильной оплеухи. Сефира едва не вышибло из ментального пространства кшатров, но он удержался. Рассмеявшись (и в слух и в уме), Сефир, не выказывая и толики смущения, посоветовал:

     - Командир! У тебя и так осталось немного сил, не трать их впустую!

     Белый снова попытался ответить Сефиру по старинке, но на этот раз Владыка отгородился от его выпада плотной оболочкой Пушпаны. Не без злорадства, Сефир ощутил, как ещё сильнее истончилась энергетическая защита белого воина.

     - Ну вот, видишь. Я тебя предупреждал. Командир! Судя по твоей мозговой активности, чъеловек ты не глупый. Согласен рассмотреть моё предложение относительно вашей дальнейшей судьбы? Я не за смертью твоей сюда пришёл, уж постарайся, поверь.

     Сефир с каким-то неожиданным для себя самого азартом ждал, что ответит ему белый. «Общение» такого рода между людинами и хийлами было большой редкостью. Белые практически никогда не разговаривали с хийлами – они или молча умирали или дрались, и так же молча убивали, с каким-то спокойным беспристрастием. Но сейчас у кшатра – загнанного в угол, полумёртвого, полу парализованного, не оставалось другого выхода, кроме как ответить. Сефир наблюдал за ним как за редким зверем, затаившемся в своём логове и готовящимся показать из укрытия морду.

     Силовые поля Пушпаны передавали в мозг Сефира информацию о том, что за его спиной зависли истребители боевой группы, вернувшиеся на помощь Владыке. Данные о расположении кораблей противника, показатели готовности орудий, плотность щитов. И вдруг во всей этой толкотне острым лезвием, звонким и ярким сверкнул образ, голос, вызов – соединённые в единую ментальную структуру невероятной красоты и ясности. Так «говорить» умели только белые.

     «Не за моей смертью ты пришёл, но свою найдёшь»

     Сефир даже ничего не успел заметить. Один из белых кораблей, висящий примерно на семь циферий, беспомощно болтающийся кверху брюхом, вдруг резко перевернулся. Пушпану отбросило назад. По бортам ударил заряд концентрированной энергии. На мгновения потеряв ориентацию в пространстве, Сефир, уже выравнивая корабль понял, что маленький виман всадил в Пушпану уже с десяток выстрелов,…а ведь прошло меньше двух секунд…

     - Ах так, да? – с мрачным злорадством подумал Сефир и выпустил по виману целую очередь волновых зарядов. Белая серпокрылая птица достойно приняла атаку, и обездвиженная, повисла на месте, кое-где искрясь отстатками силовых полей. Все системы управления белого корабля были полностью разрушены. Подождав немного, Сефир вновь обратился к белому:

     - Хорошо ведёшь разговор. Но, боюсь ещё один такой мой «ответ» станет для тебя последним.

     Прислушиваясь к ментальному полю кшатра, Сефир снисходительно и с расстановкой начал обрисовывать тому ситуацию:

     - Подумай. Речь идёт о твоей жизни, и не только. К чему сейчас упрямится? Разумно признанное поражение – это уже не поражение, это договор…

     Продолжая говорить, Сефир не без удивления отмечал странное молчание царящее в голове своего собеседника и его подчинённых. Никакой мешанины мыслей, никакого страха, ни отчаяния, ни злобы. Сефир будто бы смотрел на чистый лист. Несмотря на это, он продолжал раскачивать сознание белого, применял всевозможные уловки и уже начинал понемногу злиться. Где-то в глубине, он осознавал, что этот спектакль ни к чему не приведёт, и что он зря теряет время. И там же, в колышущейся чёрной бездне – дрожала, и была готова в любой момент сорваться натянутая пружина…нужна была лишь искра. И эта искра вспыхнула.

     Очень чёткий, злой и донельзя омерзительный, Сефиру был показан образ, оскорбляющий не только его самого, но его суть, существование, смысл. Была смешана с грязью его линия, его учения. Мерзкое, грязное – перед его лицом возникло зеркало – где «Карающей Длани» показали всё его нутро. Он увидел себя осмеянным, голым, выставленным на посмешище…Это было невыносимо…

     - Шэах…- сухо обратился Сефир к своему локхему.

     - Да, Владыка?

     Сефир, передав сигнал истребителям, поставил на виман белого лазерную метку:

     - Размажьте всех этих мразей до самых атомов, оставьте мне только вот этого.

     - Слушаюсь Владыка! – с готовностью и плохо скрываемой радостью отозвался Шэах, и вот уже белые птицы, пронзаемые направленными лучами стали вспыхивать, исчезать на глазах в искрящихся, мгновенно схлопывающихся облаках ядерных взрывов. Гордые, беспомощные…и нелепые.

     Но Сефир не смотрел на них. Он молча вёл Пушпану к белому, теперь уже одиноко висящему в пространстве виману. Вокруг шныряли осмелевшие истребители, огибая еще раскалённые, оставшиеся после взрывов останки белых кораблей, но они не отвлекали на себя внимание Владыки. Пушпана медленно нависла над серпокрылым виманом…будто тяжёлый чёрный гриф упал с высоты на белого лебедя. Из брюха корабля одно за другим высунулись узловатые тяжи чёрной материи и оплелись вокруг стройного силуэта. Пушпана обвила истребитель белого, подобно гигантскому кальмару – и подтянула его к себе, сминая кварцитные борта и ломая серповидные крылья.

     Сефир, уже освободившись от шлема и временно разорвав с кораблём прямую связь, стоял в ожидании у перекатывающейся волнами графитово-чёрной обшивки. Когда борт Пушпаны истончился, зарябил, а потом вскрылся сквозной дырой – Сефир увидел перед собой ослепительно белую обшивку вимана – сплошную, как яичная скорлупа. Вытянув руку и чуть коснувшись корпуса корабля пальцами, он ощутил лёгкое сопротивление. Будучи уже практически мёртвым, виман всё равно продолжал защищать хозяина.

     «Завидная преданность», - подумал про себя Сефир, и мысленно дав команду Пушпане, сцепил кисти и сделал ими разрывающее движение, будто растягивая резину. По краям дыры, к которой белоснежной окружностью прилегал борт вимана, выросли будто десятки тонких подвижных стеблей. Раскалённые, истекающие конденсатом и дымящиеся, они вонзились в борт белого корабля, как черви в мякоть яблока и на глазах разъели толстую кварцитную структуру, открыв Сефиру вход внутрь. Из вимана пахнуло прохладой. Края дыры на секунды окутались дымкой. Чувствуя, как из ноздрей валит пар, Сефир уверенно шагнул вперёд – в слабо освещённую кабину.

     Внутреннее устройство вимана было вообще ни на что не похоже. Системы белых были чужды хилийским представлениям о космоплавании – пытаться разобраться в них не имело никакого смысла, да и Сефир не они сейчас интересовали. Его взгляд был прикован к сидящей, судя по всему у приборной панели фигуре. Правая рука судорожно сжатая на кристаллической структуре управления, повёрнутая на бок голова, закрытые глаза. Невероятное белое лицо…Он сидел у кресла странной полуокруглой формы, выполненного из каких-то природных материалов – не то минеральных, ни то древесных. Ясно было, что он упал с него, пытаясь добраться до чего-то, но не успел. Тело кшатра сковывал частичный паралич, вызванный импульсом Пушпаны. Двигаться полноценно он не мог, но всё чувствовал, слышал и видел.

     Глядя на стройное трёхметровое тело завидной тренированности, одетое в лёгкие лётные доспехи, Сефир не мог взять в толк, как этот пилот мог продолжать стрелять? Впрочем, может за него это делал корабль?

     Услышав приближающиеся шаги, белый чуть приоткрыл глаза и уставился на Сефира пронзительным немигающим взглядом. Его рука с видимым усилием потянулась к бедру, на котором, ощеренная рукоятью лучевого оружия была прицеплена кобура. Движения давались белому тяжело, тело его не слушалось. С ухмылкой наблюдая за его бесплодными попытками, Сефир вытянул руку и придавил кшатра к стене своим энергопотоком. Голова белого задралась, затылком прижавшись к обшивке. Он резко выдохнул, зажмурившись от боли.

     - Иллат! (превосходно) – произнёс Сефир, осклабившись и с интересом рассматривая людина. Он уже очень давно не видел белых живьём, тем более кшатров. Тяжело дыша, пилот приоткрыл глаза – синие щели. Его взгляд встретился с глазами Сефира, и в нём снова заиграла надменность и презрение. Как и в том фатальном – посланном Сефиру мыслеобразе. Чуть смягчившийся из-за явной, и где-то забавной беспомощности кшатра – Сефир снова помрачнел и, наклонив голову, посмотрел на белого исподлобья, предварительно убрав с лица защитное забрало. Теперь к презрению людина, добавилось еще и омерзение. Внутри Сефира же снова, и с еще большей силой заговорила древняя жажда.

     Неспешно, и где-то даже игриво подойдя к пилоту, Сефир перешагнул его тело на уровне бедёр и опустился перед кшатром на корточки, оперевшись локтями о бронированные наколенники. Несколько секунд, он уверенно всматривался в угрожающую чистую синеву, и затем констатировал:

     - Мне понравилось представление, командир. Понравилось настолько, что я решил лично выразить тебе своё восхищение!

     Кшатр продолжал молча буравить Сефира взглядом. Тогда, показав перед лицом белого кисть, которая тут же ощетинилась титанойдными лезвиями, выросшими из фаланг пальцевых доспехов, Сефир обозначил:

     - Мне думается, ты знаком с нашими обычаями…вой. Того, что ты сказал мне, так необдуманно и поспешно – хватило бы на то, чтобы на несколько годов…кхм…, Сефир картинно поправился, - Прошу прощения, лет – поместить тебя в инкубатор для пищевых нужд. До полного истощения. Но мне нравится твоя решимость.

     Сефир провёл лезвиями по коже на шее кшатра.

     - Твои подчинённые уже поплатились за твою…смелость. Если не хочешь, чтобы поплатилась ещё и семья…

     Невооружённой рукой Сефир попытался дотронуться до виска кшатра. Белый дернулся, но Сефир навалившись ему на грудь коленом, всё-таки влез в смежную с кшатрийской ауру и считал нужную информацию, хотя и не без труда.

     - Же-е-на-а…так, так…и трое детей. – Сефир вытянул шею и с осуждением посмотрел на пилота.

     - Всего то?

     Кшатр, тяжело дыша, немигающим взглядом смотрел на Сефира. Жила на его шее забилась чаще.

     - Как-то маловато…, - разочаровано подытожил Сефир, и, положив ладонь на живот пилота, защищённый гладкой природной материей, вдруг сказал с подъёмом:

     - Впрочем, чем малочисленнее потомство, тем оно ценнее? Не так ли? Хм, половая потенция в норме, странно.

     Убрав руку с пышущего здоровьем полового центра белого, Сефир наклонившись почти к самому лицу кшатра, изобразил в голосе сожаление:

     - Обидно терять всё это, в расцвете сил, в таком прекрасном возрасте…Я забуду всё. Я всё тебе прощу. Даю последний шанс. – Сефир глянул кшатру прямо в глаза:

     - Проси пощады!

     Белый еле заметно дёрнул головой и гневно сжал челюсти.

     - Проси вой, проси. – Повторил Сефир, с какой-то неотвратимой неопределённостью.

     - Просить не стыдно. Стыдно помирать подобно собаке, стыдно подставлять семью. Стыдно терять это тело…

     Пилот с силой зажмурился, его лицо сморщилось.

     Сефир склонился над самым ухом белого и прошептал, рисуя перед людиной омерзительные мыслеобразы:

     - Твоя жена ведь сейчас видит меня? Я чувствую её отчаяние. Я очень не люблю, когда женщины грустят из-за меня, и непременно дарую твоей супруге утешение.

     Белый еле слышно зарычал

     - А дети…что они будут делать без отца? Но я позабочусь и об их судьбе. Двум твоим дочерям, по крайней мере, я найду хороших мужей. И чад у них будет много, в отличие от тебя,..но только наших чад…наших вой!

     Сефир настойчиво продолжал:

     - Несколько слов. Всего несколько слов и покорность, чъеловек и всё закончится. Проси…проси же!

     Вдруг страшный крик…нет, даже не крик – рёв заполнил виман. Сефира снесло в сторону, и он, уже лёжа на полу, еле успел сгруппироваться и, подавшись вперёд всем телом, выбросил вверх вооружённую руку. Напоровшись на лезвия, кшатр неестественно сильно вывернул пронзённое плечо и страшно трясясь всем телом, попытался направить в лицо противнику дуло лучевого ружья. Но силы уже оставляли его. Навалившись на руку Сефира, которую тот тут же поспешил отдёрнуть, кшатрии выронил оружие и упал сначала на колени, а потом и на пол, завалившись на бок. Около его головы, растекаясь, росла рубиново красная лужа. Привстав, Сефир тряхнул головой, и, осмотрев себя, тронул раскалившиеся добела щитки доспехов. Выстрел пришёлся ему в бок – спасло мгновенно активировавшееся силовое поле. Сефир никак не предполагал, что полуобездвиженный белый сможет поднять на него оружие. За свою глупую непредусмотрительность Сефир поплатился, но хвала Чёрному Богу – не жизнью.

     Ощутив во рту медный кровавый привкус, хийл оскалился, чувствуя, как его изнутри будто холодным жгучим пламенем заливает злоба.

     Шагнув к кшатру, Сефир лёгким ударом ноги в грудь перевернул белого на спину и, поставив тяжёлый бронированный носок на раненое плечо пилота, с силой надавил на него. Кшатр дёрнулся. По углам его рта побежали красные струйки крови.

     - Поверь мне, братец, - с мрачной жалостью вздохнул Сефир, - Никакая честь и достоинство не стоят таких мучений.

     Он вдавил носок в плечо белого еще сильнее и чуть провернул ногу. Пилот засучил ногами, и чуть приподняв голову, устремил на своего мучителя испепеляющий взгляд.

     - Что? – Сефир с презрением осклабился – Еще не перегорел? Сын Бога! – он торжественно развёл в стороны руки, - Лежит, попираемый мерзкой двуполой, вонючей тварью…кажется, ты так меня назвал? – хийл вдруг просиял, вспомнив, - Ах да! Еще пресмыкающейся гадиной!

     Резко оторвав ступню от кровящего плеча кшатра, Сефир нанёс ему сокрушительный удар в подбородок. Послышался короткий хруст – белый завалился на сторону, весь сжавшись. Подскочив к нему, Сефир схватил пилота за горло и на одной руке, медленно поднял трёхметровое тело над полом. Он был ниже людина, держал его на вытянутой руке, и со стороны могло бы показаться, что кшатр стоит перед хийлом на коленях.

     - Сын Бога…- с гадливостью повторил Сефир, презрительно глядя на разбитое лицо пилота сверху вниз, - У тебя не очень-то заботливые родители. Видимо им с ваших небес плохо видно. Слишком высоко сидят… А вот мой Бог…, - Сефир указал рукой назад, - Сейчас у меня за спиной, рядом и во плоти. И после этого, у вас хватает наглости называть нас ничтожествами и лгунами!? Он разжал пальцы, и тело кшатра с грохотом упало на белый, залитый кровью пол.

     - Какое вероломство. – С фальшивым сожалением хмыкнул хийл отвернувшись.

     - Твой Бог лжец и вор… - услышал он хрипящий, наполненный болью, но всё равно глубокий и звучный голос. Сефир обернулся. Белый пытался подняться, опираясь на не повреждённую руку. Взглянув на Сефира, он бросил с презрением:

     - Такой же лжец и вор – как и ты!

     - В-о-ой… - Сефир предупреждающе понизил голос, - Ты видно не простой смерти ищешь.

     - Смерть – врата, хийл. А какими они будут, железными или золотыми, для меня не имеет значения…

     Услышав это, Сефир подбежал к кшатру и резко сев перед ним на полусогнутых, выкрикнул своему врагу в самое лицо:

     - А кто тебя будет ждать за ними!? Бог твой!? Который хочет, чтоб ты перед смертью помучался? А я-то думал, что ваши божки кровавых жертв не принимают!

     - Кровь ты на себе носишь, хийл – прохрипел белый с усилием, - Поэтому твой Бог за тобой и ходит.

     Он усмехнулся:

     - А моему Богу задаток, чтобы прийти - не нужен.

     Кшатр показал Сефиру недвусмысленный образ, в котором Пушпана брала у своего Владыки дань. Сефир разозлился еще больше, но виду не подал. Больше всего его бесило, что простой белый пилот так умело копается в его подсознании и выхватывает из него нужные воспоминания. А ведь это был всего лишь командир небольшого лётного подразделения. Мелкая сошка. К тому же кшатр был чудовищно молод. Его биологический возраст по прикидкам Сефира, даже с учётом расхождения людинского и хилийского времени не превышал 35 годов. Сефир в этом возрасте только начинал учиться примитивной телепатии. Оценив незаурядные способности людина (не без лёгкой зависти конечно), Сефир расхохотался:

     - Ха, ха! Да, да! Разумеется! Мне только интересно, сколько вашей крови должно пролиться, чтобы твой Бог всё-таки обратил на тебя внимание? – он запустил пятерню в окровавленные светлые волосы кшатра и рванул его голову вниз и на себя:

     - Когда я буду резать твоих сонародцев как скотину. Когда отдам ваших жён и детей своим псам на поругание…Он так и будет молча смотреть? М-м-м?

     Кшатр грустно усмехнувшись и взглянув на Сефира всё тем же чистым пронзительным взглядом, на который, казалось, больно было смотреть, напомнил:

     - Ты хотел сделать со мной что-то? Так делай. – И рассмеялся. Настолько легко и задорно, что Сефиру стало не по себе. Не в силах слышать этот смех, он снова рванул белого за волосы и согласился:

     - Да, пора за дело. А то твоя супруга заскучает…

     Несмотря на травмы и частичный паралич – кшатр был всё таки поразительно быстр. Сефир не успел отвернуться. Чуть отшатнувшись, он провёл ладонью по заплёванным кровавой слюной глазам. Обтерев руку о бедро, и деловито извлекши из вскрывшейся на бронированном запястье полости длинный катетер с позолоченной иглой, Сефир невозмутимо, чётким профессиональным жестом нащупал на шее кшатра пульсирующую артерию. Толстая острая игла вошла под кожу легко, и прозрачная полая трубка тут же окрасилась тёмно-бардовым. Закусив зубами наконечник, Сефир оскалился и подмигнул пилоту, закрывая его глаза рукой:

     - Твоё здоровье!

     Он потянул в себя, напрягая язык и нёбо. Вкус влившейся в рот густой крови с железным привкусом опьянил Сефира. Склонившись над постепенно увядающим телом врага, он впал в экстатическое состояние, подобное тому, что поглощает чёрных жертвователей, проводящих свои изматывающие ритуалы. Кровь белого наполняла разбухающий желудок Сефира, но энергия жизни, содержащаяся в ней, проходила через него, как через фильтр, и вливалась в невидимое, окружающее Владыку поле. Он с еще большей ясностью ощутил себя частью огромной силы и делился с ней своей так с трудом доставшейся добычей.

     Захмелевший, полудикий, чувствующий ползающие по своему телу энергетические щупальца Пушпаны, Сефир провалился в сладкое небытие. Лишь где-то вдалеке ему слышался тихий женский плач, и гасли под его рукой, так и оставшиеся чистыми – небесные глаза.

     Продолжение следует…