Аннотация: Зарисовка. Наутро героям предстоит отправиться в путь, и пережить множество бед, и у них осталась последняя ночь; ночь, полная хандры и чувства безысходности.
Майя пронеслась мимо, неловко стукнувшись плечом о дверной косяк - на поворотах её вечно заносило. Я проводил подругу взглядом - мелкая и взъерошенная, в коротком светлом платье, она напоминала задиристого воробья.
- Майя, - крикнул я, и подруга, фыркнув, вернулась.
- Чего тебе?
- Ты аптечку взяла?
Майя возмущенно потрясла небольшой темной сумкой:
- Эй! А это, по-твоему, что?
Мы с ней переглянулись: давняя дружба позволяла понимать друг друга и без слов.
- Не бойся, - сказала она весело. - Прорвемся, мы всегда прорывались! - и убежала в дом.
Солнце садилось; все кругом словно горело золотом, пылало - как прощальный костер. Близилась ночь, принося прохладу и успокоение.
Дариэль и Майя подошли неслышно; подруга держала в руках большую чашку. От чашки поднимался пар, складываясь в узоры, существующие лишь мгновение.
- На, - протянула Майя чашку. - Ты замерз. Я знаю.
Я взял.
Она - неудивительно - была горячей; руки ожгло, но я лишь крепче сжал пальцы, сделал глоток.
Дариэль и Майя глядели на меня с сочувствием; они держались за руки; мне показалось - то был самый естественный для них жест.
- У тебя есть мы, - сказал мне Дариэль. - Ты не один, в курсе?
Я улыбнулся ему.
Где-то там, вдали от моего дома, ждала и верила та, кому я отдал свое сердце.
Где-то там ей было больно и страшно.
Где-то там...
Майя шагнула вперед и крепко сжала мою руку.
- Не думай, - выговорила она, словно через силу. - Все скоро кончится, слышишь? Тара жива!
У неё были очень холодные пальцы.
- Ты тоже замерзла. Иди в дом.
Мне вдруг подумалось, что подруга даст пощечину, но она выдернула руку и в самом деле ушла.
Мы с Дариэлем остались стоять вдвоем.
- Она права, - заметил друг как бы между прочим. - Все скоро кончится, так или иначе. Майя, фонарь оставь!
Было новолуние - но тонкий серп месяца закрывали плотные темные тучи; надвигалась буря; под порывами ветра гнулись тонкие ветви деревьев, шуршали листья. Темнота оживала, наливалась бархатной чернотой.
Майя высунулась в окно, и повесила фонарь на крюк, вбитый в стену.
- Джей, - позвал Дариэль осторожно. - Джей, на что ты смотришь?
- Ни на что, - отозвался я. - Пойдем в дом, холодает.