Где-то там, высоко в белом небе, висело солнце, но разглядеть его не было никакой возможности. Стоило открыть глаза, как их опаляло ярким светом, отраженным от раскаленного песка. Коснись его голой рукой, и ожог будет заживать месяц. Я, ссутулившись, сидела в седле, мой конь по кличке Лелик медленно брел по бесконечным белым барханам. Слава богам, что он был конем только по названию, и этот безумный жар не мог его остановить. Никогда не думала, что на свете где-то может быть настолько жарко. Мои волосы и льняное платье выцвели практически до белого, а кожа три раза слезла за последний месяц и теперь была смуглой, как у южанки. С тоской я вспоминала суровый ветер и неизменную прохладу Канаана - острова на крайнем севере, мою далекую родину. Но свернуть я уже не могла - я не знала, сколько мне еще предстоит, но чувствовала, что уже близка к своей цели - или хотя бы к намеку на нее. Воды оставалось мало - два-три дня пути, не более, и это только для меня - сколько Лелик протянет без воды, я не имела не малейшего понятия, а напоить его мне было уже нечем. Он исхудал, но чешуя на боках только ярче блестела, а блеск в красных глазах не потух. Сейчас я искала укрытие - скалу, камень, остатки человеческих построек - все, что имело тень, в которой песок не был столь раскален, и можно было бы поставить небольшой шатер и переждать день - я ехала по ночам, спала днем. Уже близился полдень, а ничего подходящего не появлялось.
При таком ярком свете невозможно читать, дремать и даже что-то обдумывать - мне оставалось только вспоминать, как и почему я здесь оказалась. Недавно я решила вести дневник и сейчас постепенно восстанавливала события прошедших дней моего путешествия. Вдали, у горизонта, мерещились неясные очертания и тени - я была настолько слаба, что не могла отличить мираж от реальности, и давно полагалась только на чутье коня. А он шел вперед, не слишком быстро, но не замедляясь ни на секунду, широкие лапы (он не имел копыт) практически не увязали в песке.
То ли задремав, то ли совсем замечтавшись, я вдруг очнулась от мелькнувшей перед глазами тени. Лелик стоял, спрятавшись в тени какой-то невысокой постройки и терпеливо ждал, пока я приду в себя. Я собралась и взяла в руки поводья, и Лелик неторопливо пошел вперед. По всей видимости, это был небольшой городок, тысяч на 5 жителей. Я ехала по узкой улице, стараясь держаться в тени одноэтажных домиков. Абсолютную тишину знойного полдня нарушал только шорох песка под лапами Лелика - по пути не встретилось ни одной живой души. Заброшенный пустынный город производил гнетущее впечатление, разрушение только начинало задевать его - обрушивались плоские крыши белых глиняных зданий, барханы пробирались на улицы города... Во всех городах, где я побывала, все улицы рано или поздно вели к центральной площади, а на каждой центральной площади стоял храм богу-покровителю. Или богине. Городок, по всей видимости, был богатым - величавый храм, облицованный мрамор возносился высоко над крышами одинаковых домиков, а посреди площади стоял фонтан, практически не пострадавший от времени. У фонтана - статуи двух идеальных женщин, одна сидит, склонив голову, и волнистые волосы падают ей на плечи. Из-под ее рук по задумке должна была бить вода. Я облизала пересохшие губы. Вторая женщина стоит на носочках, расправив руки в стороны и подняв лицо к пылающему небу. Мелоди и Хариет. Храм, как и все здания в городе был белым. Купола он не имел, зато крыша поддерживалась тонкими арками и будто парила в воздухе, а козырек украсили большими мраморными крыльями дивной красоты. Я направила Лелика к ступеням храма - ворота давно развалились - и, пригнувшись в седле, въехала под каменные своды. Окна в храме были небольшие и под самым потолком - они давали достаточно света, сохраняя при этом блаженную прохладу. Я спешилась и тут же стянула с Лелика седло вместе со всеми сумками, а потом освободила его от поводьев. Он плюхнулся на непрогретый гранитный пол и блаженно растянулся. Я прошла к алтарю.
Храм был посвящен Хариет - богине небес, ветра и покровительнице жителей пустынь. Полгода назад, правда, ее культ, как и культы остальных восьми богинь был объявлен вне закона на всей территории соединенной империи Валоров - то есть во всем мире, но кого это волновало здесь и сейчас, в этом заброшенном городке посреди самой опасной пустыни мира, за сотни километров от ближайшей жилой деревни? Я рассматривала практически не пострадавший алтарь - статуя взмывавшей в небо богини в голубом одеянии и с распростертыми крыльями. Глаза Хариет ярко блестели голубым. Я присмотрелась - похоже, это были настоящие сапфиры. Так странно - город не грабили. Видимо, жители просто ушли сами... или просто погибли здесь? Я всегда страшилась заходить в заброшенные дома, и сегодня меня тоже не тянуло проверять.
Деревянные лавки для верующих были покрыты толстым слоем песка - я на всякий случай не стала садиться на них. За кафедрой обнаружился небольшой проход на закрытую часть храма для служителей, завешенный истлевшим покрывалом. Я прошла внутрь. В небольшом помещении не было ни следов разгрома, ни каких-либо личных вещей. Дверцы резного шкафа из белого дерева оставили распахнутыми, и внутри виднелись одеяния послушников храма. Под потолком было еще одно небольшое окошко, под ним - письменный стол и стул, на столе - священные книги в простом переплете и Роза Ветров. Роза Ветров это единственная ниточка, связывающая верующих с их ветреной богиней, через него она дает ответы на их вопросы и делится своей силой. Я склонилась над артефактом - тончайшая работа, выточенный из лазурита и щедро украшенный яшмой символ богини наверняка стоил целую кучу золота, так как для его изготовления требовалось не только мастерство резчика, но и благословление самой богини. Я осторожно коснулась его - амулет приятно холодил пальцы и не нес в себе никакого проклятья.
Странно. Все, что было связано с культом богини - аккуратно оставлено здесь. Было невыносимо оставлять Розу Ветров на столе, в совершенном одиночестве заброшенного храма, и я забрала ее с собой. Я была рождена под знаком бога Ночи - а значит, богини враждебны мне, но сейчас, когда мир сотрясло нечто вроде конца света, это оказалось не важно. Я убрала артефакт в напоясную сумку и вышла обратно в главный зал. В прохладе храма ко мне возвращалась бодрость тела и духа, но нужно было спать, так как с заходом солнца придется искать воду и отправляться дальше. Я расстелила плащ прямо на полу и села, облокотившись спиной на дремавшего Лелика. Одна из фляг была почти полной и я рискнула напиться вдоволь, надеясь, что колодец в городе еще остался. Есть совершенно не хотелось. Из сумки я достала свой дневник и зачарованную ручку - тащить с собой чернила было невозможно, и это новое изобретение лаборатории принца Филиппа оказалось настоящим спасением.
Дневник стоило начинать с самого начала, и я задумалась, пытаясь понять, где было - это самое начало моего путешествия?