Аннотация: Внезапно захотелось написать что-то об этом персонаже. Первоначально текст был в большем объеме, но я решила выкинуть некоторые сцены.
Ты не веришь ни людским словам, ни поступкам. Клятвы, громко кричащие о вечности, вызывают у тебя смех, а все эти разговоры о дружбе, любви, долге, красоте для тебя ничего не значат, ведь за них не выручить даже ломаного гроша. Ты презираешь мечтателей и учёных, тративших себя в поисках каких-то истин. Ты ведь знаешь, что истина всего только одна.
Убей или будь убитым. Мир не знает иного закона. Это единственное правило, которому ты подчиняешься, пусть даже и с неохотой. Просто по-другому не получается. Кто-то уходит, а кто-то остаётся. Всё предельно ясно. Примитивно, да. Тебя таким и считают. Они думают, что ты не способен чувствовать то же, что они. Ведь они же поэты, прекраснейшие из душ, возвышающиеся над таким отребьем, как ты. И неважно, что все эти эстеты почти всегда кончают одинаково - их трупы обшаривают нищие на какой-нибудь помойке. А бывает, что и съедают, когда есть нечего. Жизнь...она такая.
Ты устал от всего этого. Поэтому тебе проще бродить по глухим лесам и бескрайним полям - здесь не услышишь проповедей. Здесь нет лжи... Но даже наедине с собой ты никак не можешь обрести свободу, снять с души невидимые кандалы, безжалостно душащие тебя. Да и эля в чаще не сыщешь. Так что тебе так или иначе приходится возвращаться и принимать участие во всеобщем дурацком маскараде.
И в этот раз всё будет по-прежнему. Хотя нет... В этот раз удастся вернуть должок старине Дункану. Забрав жизнь его племянницы.
Она странная. Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка из Топей так сразу всем понадобилась. Ты и раньше издалека наблюдал за тем, как она карабкается по лестнице "блюстителя закона": охотник должен знать всё о своей жертве, абсолютно всё - привычки, привязанности, страхи, желания... Что надо этой, ты до сих пор не можешь понять.
И это... любопытно.
Осколки... Все говорят про какие-то осколки... Дункан, зараза, молчит. Сэл, понятное дело, тоже. Остроухий маг ничего не скажет, это уж наверняка... Ты раздражённо взмахиваешь рукой, прогоняя смазливую официантку. Та, недовольно поджав губки, быстро удаляется - во "Фляге" все знают, что с тобой лучше не связываться, когда ты не в настроении. Твой взор устремляется к входной двери, когда в зал проходят пятеро: дворф, о чём-то громко разглагольствующий, эльфийка с уставшим лицом, тифлинг, скривившаяся, слушая своего коренастого приятеля-коротышку, темноволосый воин с бледной кожей, - не дать, ни взять, из благородных, -- и дроу. Экзотичные у Дункана родственнички. Навстречу им подбегают рыжеволосая колдунья и гном, который тебя уже порядком достал одним своим присутствием в заведении. Дроу начинает что-то говорить своему спутнику. Мужчина сдержанно кивает. Молодец девка. Уже и муженька, видно, себе подыскала. Оперативно. Староват немного... но для девчонки из Гавани сгодится.
-- Тащи ещё эля, -- подгоняешь ты служанку, когда тебе надоедает смотреть на этот цирк.
Вот он, шанс, внезапно осознаёшь ты, когда выдёргиваешь стрелу из шеи поверженного врага - зелёного уродца, величавшегося гитиянки, пока паладин и дроу помогают дурёхе-крестьянке выбраться из клетки. Им нужен следопыт. А тебе... тебе нужно подобраться поближе. Сразу убить её было бы слишком просто. Нет, лучше узнать все тайны, выведать все секреты, стать незаменимым, сблизиться с ней. Так Дункану будет больнее. Да и Фарлонг эта ничего так, хоть противно не будет. Ах, как же будет беситься дорогой дядюшка, когда поймёт, что ничего не сможет сделать... и не только он. Паладин всем своим видом показывает, что он тебя не одобряет.
Ладно, пора. Вот сейчас крестьянку отряхнут, заткнут, почистят пёрышки, соберут добычу - и в путь. Во "Флягу". Ты чуть было не произнёс слова "домой".
К этому ты определённо не был готов.
Тебя захватила такая жизнь. Тебе нравится распутывать этот клубок из загадок, сверкающих серебром осколков разломленного клинка. И тебе нравится наблюдать за тем, как с этим справляется она. В какой-то степени ты заворожен её выдержкой: давно ты не встречал в людях, эльфах, гномах и прочих ничего подобного. И дело здесь не в происхождении... Ты ожидал коварства, расчётливой жестокости - всего того, чем славятся тёмные эльфы. Но всё оказалось совсем не так, как ты поначалу представлял. Она тебя бесит, временами тебе даже хочется выхватить из ножен клинок и перерезать ей горло, только чтобы не видеть, как она раз за разом наступает на одни и те же грабли. Ты настолько сильно жаждешь этого, что порой с трудом сдерживаешь себя от необдуманного шага. И единственное, что останавливает твою руку -- желание выжить. Любой ценой. Ты знаешь, что если погибнет она, погибнут и все остальные. Поэтому она всё ещё дышит... Или есть что-то ещё?
Это становится наваждением...
Прячась в тени, ты следишь за тем, как её пальцы с трепетом прикасаются к страницам старых книг в те часы, которые она проводит в библиотеке, корпя вместе с Сэндом над картами, переводами и изучением новых заклятий. Ты бесшумно скользишь вслед за ней осенними вечерами, когда она выходит на прогулку, чтобы насладиться мнимым покоем и одиночеством, которых она лишена. Ведь её сердце - серебряный осколок; оно никогда не бьётся так, как у живого существа. Ты наблюдаешь за тем, как она превращается в меч. И что хуже всего, она всё это понимает и идёт им навстречу, будто желая ускорить этот процесс. Словно агония из-за этого не будет такой мучительной. Идиотка...
Зачем ей всё это? У неё нет больше ни дома, ни семьи. Так какого чёрта?!
Она всегда поступает так, как считает правильным. Она готова даже выслуживаться перед Нашером, унижаться, пресмыкаться... В этом она похожа на старика Джерро. Этих двоих объединяет очень многое. Забавно, что они, судя по всему, этого не осознают. И, тем не менее, всё больше и больше времени они проводят вместе, споря до хрипоты, злясь друг на друга и всё же выстраивая один общий план действий. Ты не можешь сдержаться от холодной, циничной усмешки, когда замечаешь, как её папаша, Дэйгун, зло пялится на этот дуэт. Ну ещё бы, Джерро же разнёс Гавань ко всем дьяволам, демонам и другим своим приятелям, а дочурка прислушивается только к нему. Ты получил колоссальное удовольствие, когда однажды она, всегда спокойная и благожелательная, наорала на Фарлонга, налетевшего на её чернокнижника с претензиями. Это было нечто...
И ещё этот святоша... Всегда рядом, всегда поддержит, подаст руку... Лицемер. Все уже заметили, что его отношение к капитану давно вышло за рамки дружеских...
"Ах, паладин, а не ты ли должен уничтожать таких, как она? Ведь она же дроу, исчадие ада, а ты у нас рыцарь в сияющих доспехах".
К тому же, у паладина теперь появилась серьёзная конкуренция в лице достопочтенного члена Девятки Невервинтера сэра Нивалля. Только слащавый блондин ещё хуже: сейчас он танцует с ней вальсы и помогает тренироваться, а завтра, стоит только хозяину дать знак, будет провожать её на эшафот.
Ты в ярости. Гнев переполняет тебя, и в бою ты наводишь ужас на неприятелей: ещё никогда прежде ты не бился с такой ожесточённостью. И сейчас, разглядывая покрытые мхом колонны Арвана, куда вы пришли через портал Песни после того, как восстановили треклятый меч, ты можешь думать только о том, как страстно желаешь заставить её страдать.
-- Знай, гнев - плохой советчик.
Да чтоб вас всех...
Ты поднимаешь голову и встречаешься глазами с Зджаев.
-- О, ну надо же, кто удостоил меня своим вниманием. Чем обязан? -- твой голос напоминает шипение кобры.
"Ящерица", как ты её называешь, слегка наклоняет голову набок.
-- Я чувствую тьму в тебе, -- неспешно говорит она, -- и эта тьма пожирает тебя изнутри.
-- Кого-то ты мне сейчас напоминаешь, -- ты хмуришь брови в притворной задумчивости. - А, понял. Ты заразилась от паладина синдромом "Бишоп, ты сволочь"?
Никакой реакции. Иногда тебе кажется, что она неживая.
-- Знай, ты делаешь Калак-Ча больно, -- её голос полон... умиротворения?
Внезапно тебе хочется всё рассказать. Невысказанные слова душат тебя, ты задыхаешься... А Зджаев... Она самый настоящий фанатик. Но в отличие от всех остальных она никогда не лжёт...
-- Ну и пусть, -- зло бросаешь ты, отворачиваясь от жрицы.
В глазах Зджаев мелькнуло нечто, похожее на сожаление, если она вообще способна на это чувство.
-- И тем самым ты разрушаешь себя, -- изрекает она и растворяется в ночном сумраке, оставляя тебя наедине с твоей ненавистью.
Ты всматриваешься в льдисто-голубые глаза, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Тебе без разницы, что вокруг кипит битва не на жизнь, а на смерть. Рыцарь-капитан стоит прямо перед тобой в тунике Девятки, невидимые ветры магии кружат вокруг неё, заставляя белоснежные волосы разлетаться по плечам. Подле неё выситься паладин, праведный гнев на его лице, по другую сторону стоит Сэнд, обеспокоенно глядящий в сторону ворот. За ними - все остальные. Ты чуть ли не смеёшься им в лицо. Они проиграли, и сегодня смерть придёт за ними. -- Предатель, -- рявкает Келгар. Нишка одним молниеносным движением извлекает клинки из ножен. Элани становится позади Джесс... позади рыцаря-капитана, будто опасаясь, что та упадёт. Кара безразлично наблюдает за этой сценой, Гробнар переводит растерянный взор с тебя на своего голема и обратно. Губы Джерро трогает презрительная ухмылка. Зджаев, как всегда, спокойна.
Тебе не нужно оборачиваться, чтобы понять, что на тебя нацелены луки. Джесс поднимает вверх правую руку. Твоя улыбка становится ещё шире. Ну давай же, капитан, решайся, отдай приказ стрелять... Сделай одолжение...
На миг все взоры обращены лишь к ней. Она закрывает глаза и тяжело вздыхает, не опуская руки...
-- Уходи.
Ты широко распахиваешь глаза. Паладин изумлённо моргает.
-- Прочь с глаз моих, -- она просто отворачивается.
-- Ты и вправду просто оружие, капитан.
Эти слова - слова отчаяния. Ты хочешь, чтобы она опустила руку. Разорвать цепи.
Она вздрагивает.
-- Прочь отсюда.
-- Ну как знаешь. Но помни: дорога в лагерь победителя всегда открыта, рыцарь-капитан.
Они ещё долго слышат твой тихий смех.
И вот теперь ты почти что счастлив. Почти что - потому что всегда есть что-то ещё, как ты и говорил. Вся жизнь проносится перед глазами, и из этих образов выпадают целые куски: Стена медленно, смакуя момент, забирает их у тебя, напоследок заставляя просмотреть эпизод до конца. Она будто надеется, что это причинит тебе боль. И ошибается раз за разом. И ты смеёшься над этой омерзительной конструкцией Миркула, так как то, что она считает наказанием, для тебя освобождение, не мука. Тогда осколки впиваются в твою душу ещё ожесточённее, ещё яростнее, и тогда ты безмолвно кричишь.
Стена поняла, как заставить тебя страдать. Она больше не торопится. Ты теряешь чувство времени, бесконечная агония и угасание затмевают всё остальное... Ты мечтаешь о том моменте, когда сгинешь окончательно, а жалкие попытки соседей хоть как-то сопротивляться у тебя вызывают презрение. Давно пора уразуметь, что спасения не будет. Глупцы.
Дни сливаются в один нескончаемый серый размытый поток.
Во всяком случае, так было. До тех пор, пока не пришла она.
Ты видишь, как две фигуры выходят из сияющей воронки портала. Даже на таком расстоянии ты чувствуешь, что они дрожат от страха. Пришельцы ходят по полю и прижимают ладони к ушам, пытаясь отстраниться от криков разрываемых Стеной душ. Но... в одном из них есть что-то знакомое...
-- Джесс? Джесс Фарлонг?
Это одна из тех редких минут, когда ты, вспоминая её, называешь её имя, а не титул. Девушка вздрагивает. Её спутник подходит к ней, настороженный. Она кивает в твою сторону, и они вместе приближаются к Стене. Они боятся подойти слишком близко, опасаясь, что другие души утащат их за собой в Стену.
-- Бишоп? - ты видишь, как её лицо искажается. Что-то не так... Она какая-то пустая. Совершенно. Ничего прежнего в ней не осталось. Ты слушаешь её сбивчивые речи, и с трудом узнаёшь голос. Её глаза ничего не выражают. А этот долговязый рядом с ней - неужто новая игрушка? Ну конечно. Ей же нужно, чтобы по ней вздыхали.
Она поднимает руку, сжимающую какой-то странный, удивительный меч, намереваясь вонзить её в плоть Стены и вытащить тебя. И опускает её, услышав твою исповедь. У неё такой вид, будто она вот-вот потеряет сознание. Её спутник хватает её за руку и оттаскивает подальше, спасая от налетевшего на неё демона. Ты с безразличием наблюдаешь за тем, как под градом заклятий падают их враги.
Ты почти ненавидишь её. Почти. Потому что всегда есть что-то ещё...
Стена с глухим треском засасывает тебя всё глубже. Теперь ты уже не видишь того, что происходит на поле боя. Но ты слышишь шаги этих двоих и их голоса.
-- Всё кончено, -- говорит ведьмино отродье. - Хмм... что это у него в руке?
Удивительно, но ты можешь ощутить её прикосновение, когда она аккуратно берёт в руки фрагмент маски. Ты не помнишь откуда он взялся. Тебе кажется, он был с тобой всегда. Её рука на мгновение задерживается в твоей, но ты не чувствуешь тепла. Она... она неживая...
Рыцарь-капитан, Носительница Осколка, Джесс Фарлонг... Никого из этого списка уже нет в живых. Есть только Маска, но ты не знаешь, кому она принадлежит.
-- Пойдём отсюда, -- слышишь ты её глухой шёпот.
Как же сильно ты хочешь возненавидеть... Треск в костях - Стена смеётся. Нашла уязвимое место...
Ибо и Джесс, и её спутник ошиблись. Стена ещё не поглотила тебя. Нет, она будет растягивать удовольствие... И в этот момент ты проклинаешь свою чёртову живучесть. Ты открываешь для себя другую истину.