Глупость. Суеверие. Страх и лень. Просто люди прячут свои ошибки под невзрачным покровом ложных тайн. Но почему-то сейчас, возвращаясь в ту же самую деревеньку и неся на своих руках лёгкое, почти невесомое тело, Логейн готов был поверить и этой бессмыслице. Стражница всё ещё не пришла в себя. Она еле заметно и с трудом дышала, пролитая кровь на морозе обледенела, и закрывшиеся раны, которые, похоже, всё ещё причиняли ей боль, приобрели странный серовато-голубой с розовыми прожилками оттенок. Каждый раз, когда Логейн прикасался к её коже, он чувствовал лишь холод, даже сквозь металл своих перчаток. Иногда он с силой сжимал тонкое запястье или дотрагивался до шеи, просто чтобы ощутить слабое биение неровного пульса. Это немного успокаивало.
Винн молча шла рядом, как и пёс, не отрывая взгляда от лица Стражницы. Глаза целительницы всё ещё были полны слёз, но теперь в них появилась ещё и решимость. Видно, наконец-то взяла себя в руки. Это хорошо, правильно: если кто и сможет сейчас помочь Стражнице, так это только она.
Было всего только раннее утро. Солнце то появлялось, то вновь пряталось за пушистыми, мягкими облаками. Солнце... как и тот знак на шее у потрошительницы. Символ Создателя. Насмешка, горькая ирония или просто стечение обстоятельств?
Логейн пнул ногой дверь и вошёл в знакомую таверну. Ничего не говоря, он прошёл на второй этаж в одну из комнат и бережно уложил Стражницу на кровать.
- Думаю, её нужно переодеть, - раздался робкий голос Винн.
Логейн сухо кивнул.
- Я пойду, осмотрюсь ещё раз, - небрежно бросил он, выходя. - Скоро вернусь.
Оказавшись на улице, Логейн двинулся в сторону маленькой покосившейся часовни. Он сам не понимал, что именно потянуло его туда. Но почему-то в памяти всплыл образ той женщины, Лукреции. Эта история, неохотно признал Логейн, заставляла о многом задуматься.
Он вошёл в разгромленное помещение. Скамьи, где некогда сидели прихожане, внимая проповедям священницы, были перевёрнуты, на полу валялись канделябры, потрепанные книги и старые свитки. Белые стены окрасились в грязный бежево-серый цвет. Чуть поодаль виднелось два трупа: один принадлежал женщине в золотистых одеждах, второй - молоденькой девушке, облачённой в робы послушницы. Оба тела лежали у статуи Андрасте, окроплённой, словно святой водой, кровью жриц.
Логейн остановился перед статуей, молча вглядываясь в каменный лик.
Всё забрала война. Они отдали жизнь, друзей, собственный рассудок и покой. Что же вам ещё надо? Зачем ломаете молодых и невинных? Почему вам вечно нужно что-то ещё? Хотите, чтобы люди смывали чужие вековые грехи своими слезами и кровью?
Логейн и так потерял слишком много. Остались лишь Анора и Ферелден.
"Их я вам не отдам, - мысленно сказал Логейн каменной Андрасте. - И не мечтайте".
Он резко развернулся на каблуках и пошёл прочь. Уже стоя в дверях, он бросил взгляд назад.
- И скажи Ему, чтобы перестал мучить девчонку. Ей и так хватило.
И Логейн со злостью захлопнул за собой дверь.
- Изольда? Почему ты здесь одна?
Эрлесса вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Адрия робко улыбнулась ей и присела рядом. Они были в небольшом саду замка, заросшем лохматыми вечнозелёными кустами и елями. Морозное утро бодрило кровь и румянило щёки, и лёгкий холодный ветер гонял по старым тропинкам давно мёртвые листья.
- Где ты была всю ночь? Я встретила эрла Эамона, он тебя везде ищет!
- Мне надо было подумать, - вяло ответила Изольда.
Адрия приобняла её за плечи, заглядывая в глаза:
- Всё хорошо, - шепнула она. - Он тебя любит.
Изольда сдержанно кивнула. Эх, Адрия, если бы дело было только в этом... Эрлесса заставила себя улыбнуться. Незачем портить ей настроение, она и так уже настрадалась.
- Я знаю, дорогая. Знаю. Ты права. Пойдём, позавтракаем вместе?
- С радостью.
У Изольды на сердце полегчало. Она всегда мечтала о дочке, и Адрия стала словно подарком небес. Бедной девочке сейчас так нужна поддержка, ведь она совсем одна в этом мире...
- Что это было? - вскинулась Адрия, испуганно озираясь.
Кто-то кричит... Что-то случилось... Где Коннор?!
- Адрия, стой! - Изольда бросилась вслед за девушкой.
Крики раздавались с тренировочной площадки. Там собралась целая толпа, в основном крестьяне и солдаты, люди, эльфы и гномы. Всё это скопление народу образовывало собой круг.
- Что... Что происходит?! - закричала Изольда. Толпа перед ней и Адрией расступилась.
Трое солдат Редклиффа, окружив какого-то эльфа в кожаной куртке, нещадно избивали бедолагу, попутно ругая его на чём свет стоит. Несчастный даже не сопротивлялся и лишь изредка жалобно и тихо стонал. Из его носа ручьём хлестала кровь, вся одежда была в пыли и крови. Адрия и Изольда в шоке замерли, не зная, что сделать или сказать.
К мучителям эльфа выбежала королева Анора в скромном чёрном платье, расшитом серебром. Она тяжело дышала, а её синие глаза сузились от ярости.
Солдаты дрогнули и оставили эльфа в покое, хотя с места не сдвинулись.
- Что. Это. Значит? - отчеканила Анора, бесстрашно, без всякого оружия и охраны выступив вперёд. Было в ней что-то такое, что заставило бойцов боязливо попятиться.
- Я жду ответа. Что это значит? Кто дал вам право избивать этого несчастного?
Королева поморщилась: от всех троих шёл сильный запах перегара.
- Он стащил у меня кошелёк, - пробормотал один из мужчин.
- Ниче... ничего я у вас не бр... брал, - прохрипел эльф.
- Ага, как же! Такие как ты только и знают, что таскать чужие деньги. Выродок из Эльфинажа! - плюнул второй солдат.
Анора сжала кулаки. Даже издали было видно, как побелели костяшки пальцев.
Кто-то схватил Изольду за руку и развернул к себе.
- Изольда, где ты была?! И что тут...? - спросил эрл Эамон. Адрия лишь развела руками.
- Помогите ему встать, - тем временем приказала Анора. Два солдата поспешно помогли эльфу подняться с земли, но третий, которому, видимо, вино ударило в голову сильнее остальных, сложил руки на груди и покрасневшими глазами вызывающе уставился на Анору.
- Делать мне больше не хрен, - заворчал он. Толпа изумлённо охнула.
Эамон чуть ли не бегом бросился к Аноре. В её глазах появился странный блеск. К всеобщему удивлению, королева попросту отвернулась от солдата, обратив свой взор на раненого эльфа.
- Как тебя зовут?
- Белалдор Табрис, - отозвался тот.
- Правда ли то, что про тебя сказали?
- Нет! Миледи... Ваше Величество...
- Успокойся, - мягко, но при этом настойчиво попросила Анора.
- Что они с ним сделают? - взволнованно прошептала Адрия.
- По законам военного времени его следует казнить, - заметил подошедший банн Теган.
- Но что если он невиновен?
- Посмотрите на солдат. Их это не волнует.
Он был совершенно прав. На лицах собравшихся здесь не было видно ни капли сочувствия. Долийские эльфы, гномы, люди - ни одного жалостливого взгляда, ни одной понимающей, поддерживающей полуулыбки. Таких, как Табрис, презирали все и всегда. Его судьба была предрешена заранее.
Эамон что-то зашептал Аноре, но она лишь властно подняла руку, повелевая эрлу замолчать. Изольде тут же вспомнился Логейн. Дочь своего отца, безусловно. Те же резкие скупые жесты, горделивая осанка, колючий взгляд ледяных глаз. Вот она, истинная Анора.
- Приведите целителей.
Изольде сперва подумалось, что она ослышалась. В глазах Табриса мелькнуло изумление, перемешанное с робкой надеждой.
- Приведите целителей, - вновь приказала Анора, решительно оглядывая толпу. - И отправьте его в госпиталь. Ему нужна медицинская помощь.
- Моя королева... - пробормотал Эамон.
- Исполняйте.
Следуя её желанию, Табриса увели. Адрия и Теган улыбнулись. Эрлесса Изольда не сразу поняла, что улыбается вместе с ними.
- Что?! Да ты что творишь?! - взвился тот самый пьянчуга, мучивший бедного Табриса.
- Как ты смеешь так разговаривать с королевой! - гневно выкрикнул Теган. Эамон поспешил загородить собой Анору.
- Да какая она, к чертям, королева! Грохнула муженька, чтобы прибрать к ручкам власть!
В ту же секунду он взвыл и упал навзничь. В правом плече у него торчала стрела. Риордан, выступивший из тени, убрал лук. Анора пошатнулась и смертельно побледнела. Эамон взял её под руку, чтобы поддержать, а сам громко заявил:
- За оскорбление Короны полагается смертная казнь.
Солдат принялся что-то лепетать в своё оправдание. Риордан прошёл вперед, держа в руках обнажённую шпагу.
- Твою судьбу решит королева, - сказал он раненому.
- Он просто пьян, - тихо заметила Анора. - Отведите в госпиталь. Когда проспится, сам поймёт что к чему.
Она что-то шепнула Эамону. Он кивнул, и они вместе двинулись в сторону замка. Толпа начала расходиться.
- Не ожидал, что она так поступит, - задумчиво заметил Теган.
- Почему? - осведомилась Адрия.
- В таких случаях провинившихся полагается казнить, или, по крайней мере, сажать в тюрьму. Чрезмерная снисходительность может спровоцировать лишь новые случаи.
- Хочешь сказать, она ошиблась? - Изольда слегка наклонила голову.
- Не знаю. Время покажет.
- Как она? - шёпотом спросил Логейн, осторожно закрывая за собой дверь.
Винн вздрогнула и подняла голову.
- По-прежнему, - тяжело вздохнула она.
Логейн и подошёл к кровати поближе. Винн умудрилась стащить с эльфийки кожаные доспехи и надеть на неё тёмно-серое шерстяное платье.
- Почему она всё ещё...
- Она потеряла много крови, - зашелестела Винн губами. - Слишком много.
- Она молода. Выкарабкается.
- Фланд забрал часть её жизненных сил и передал Лукреции. Ты сам видел. Смотри, - она аккуратно взяла Стражницу за правую руку и слегка одёрнула рукав платья, обнажая красноватый шрам, врезавшийся в запястье. Логейн невольно вздрогнул. Эта отметина слишком напоминала раны самоубийц. - Мне удалось убрать все шрамы, кроме этого. Он останется с ней на всю жизнь.
- То есть он... магический?
Винн горько усмехнулась.
- В какой-то степени. Знак магии крови...
Оба затихли. Логейн посмотрел на мабари, мирно дремлющего у постели хозяйки.
- Сколько нам ждать? - отстранённо поинтересовался он.
- Не знаю. Я даже не могу сказать, что именно с ней такое. Возможно, что-то вроде комы, но я не уверена.
Логейн нахмурился. Серым Стражам нельзя долго оставаться на одном месте. Порожденья с лёгкостью вычислят их.
- Что нам делать?
- Молится, - печально ответила целительница и вновь беспомощно уронила голову на руки. Логейн внимательно рассматривал её осунувшееся лицо, поникшие плечи и потухшие глаза.
- Идите отдыхать, мадам, - медленно изрёк он.
- Я должна быть рядом.
- Сейчас вы ей ничем не поможете. Я побуду с ней.
Винн смерила его тяжёлым взглядом.
- Ты прав, Логейн. Все мои силы на исходе... Спасибо Лукреции...
Она встала и двинулась вон из комнаты.
- Я позову вас, ес... когда она проснётся.
Винн застыла на месте.
- Спасибо, Логейн. Спасибо за всё, - и она ушла. Логейн ещё какое-то время вслушивался в звук удаляющихся шагов. Затем он сел в кресло, придвинутое к кровати, и уставился на Стражницу.
Проснётся или нет?
Она прошла через многое. Должна.
Но эта бесконечная усталость, таившаяся в глубине глаз... Та же самая усталость, что некогда заставила Мэрика уйти в Глубинные Тропы вместе со Стражами. Кто знает, может он надеялся сгинуть там.
Логейн заметил не сразу. Не сразу понял, что за странный, безумный блеск появился в глазах Мэрика после смерти Роувен. Он вообще всё понял слишком поздно.
Мэрик же говорил. И эта чёртова ведьма, Флемет, тоже. А он не поверил... И теперь за это расплачивается Стражница. Можно ли было остановить Мор? Мэрик старался. Хотел и верил. Даже зная, что ведьма считала, что это невозможно.
Логейн осторожно взял руку Стражницы, чтобы ещё раз взглянуть на шрам. Словно тонкая нить, прошедшая вдоль кожи. Словно война, прошедшая вдоль жизни.
Ещё одна загубленная жизнь, которая чуть теплится сейчас. Серые Стражи... не место ей среди них. О чём только думал этот придурок Дункан, когда вербовал её и того молокососа, бастарда Мэрика? Что такого он увидел?
Логейн крепко сжал руку Стражницы. Почему-то вспомнился один разговор, услышанный им. Две служанки говорили о смерти Роувен. Она сгорела как свечка... Мэрик никогда не рассказывал, как именно она умирала. А эти две сплетницы болтали, будто он сидел у её постели день и ночь, держа за руку и забыв про всё: про государство, про Кайлана... Но Роувен и это не спасло...
Бывший тейрн и не заметил, как его сморил сон. Вновь Архидемон и его миньоны, странная жуткая песня... Какие-то зелёные вспышки и голоса...
Он проснулся поздним вечером оттого, что почувствовал, что рука, которую он всё ещё сжимал, слегка дрогнула.
- Где... где я?
Стражница издала какой-то звук, напоминающий всхлип. Мабари проснулся и завилял хвостом. Пёс метнулся к бывшему тейрну, тихонько поскуливая.
Логейн вскочил. Нужно звать Винн...
- Логейн? Это ты?
- Да. Ты в безопасности.
- Значит, это был сон?
Логейн замер. Солгать? Создать иллюзию того, что ничего не было? Что менее жестоко: правда или ложь?
Тем временем Стражница подняла вверх правую руку.
- Нет, не сон, - вздохнула она, разглядывая шрам. - Где... Винн?
- В соседней комнате, спит. Я позову...
- Не надо. Пусть спит. Эти люди...
- Мертвы. Забудь о них.
Стражница натянула на себя одеяло, укутываясь поплотнее.
- Как ты? - спросил Логейн.
- Всё болит... и эта слабость... мне тяжело даже руки поднимать.
- Я всё-таки позову Винн.
- Не надо.
Логейн присел на край кровати. Она должна знать, кто именно чуть не искромсал её тело на кусочки. Но только Винн имеет право на это. Пока что не надо тревожить Стражницу лишний раз.
- Знаешь, что самое страшное? - послышался слабый голос. - Эта женщина... Лукреция... права. Во многом.
- О чём ты?
- Мы говорили... О Церкви и Круге... Она сказала, что Церковь завидует нам и боится...
Стражница громко вздохнула и прикрыла веки.
- Расскажи мне что-нибудь.
- Что? - удивился Логейн.
- Расскажи о восстании. Про Мэрика. Одно дело - книги, и совсем другое услышать обо всём от очевидца.
- Я не мастер рассказывать истории, - усмехнулся Логейн.
- Пожалуйста.
- Ладно. Что именно тебе рассказать?
- Как вы познакомились?
И Логейн начал свой рассказ. Он говорил медленно и тихо. Она же слушала, не перебивая. И Логейн вдруг понял, что уже очень давно не рассказывал эту историю.
Не нужно и говорить, насколько велика была радость Винн. Со слезами на глазах она бросилась к Стражнице и, крепко-накрепко обняв, громко разрыдалась. Тем не менее, тёплые чувства не помешали ей проявить строгость, когда Стражница изъявила намерение немедленно отправиться в путь. Такая неосмотрительность дорого ей стоила: Винн, ворча и хмурясь, запретила ей вставать в течение двух дней и заявила, что Стражница совсем истощала, одни кожа да кости, и теперь она, Винн, будет лично присматривать за тем, чтобы больная нормально питалась. Логейн едва сдерживал себя от смеха, выслушивая все эти наставления. Стражница же с несчастным видом кивала каждому слову своей целительницы.
Винн и Логейн рассказали ей о Фланде и Лукреции. Стражница долгое время молчала, обдумывая услышанное. Затем она сказала, что такой конец, наверное, самый правильный.
Наконец пришёл тот день, когда им нужно было уходить. Спутники собрали свои вещи и покинули безлюдную, глухую и тёмную деревеньку, искренне надеясь, что когда-нибудь, пусть даже и нескоро, сюда придёт свет и вновь зазвучит смех и гомон.
Несколько дней они шли в тишине, изредка перекидываясь друг с другом парой незначительных фраз, пока однажды Винн, запинаясь и заметно волнуясь, извинилась перед Логейном и призналась, что была не права. Логейн даже несколько растерялся, услышав эти речи. Стражница же хитровато заулыбалась.
Когда Винн закончила извиняться и Логейн принял её извинения, целительница надулась и буркнула:
- Смотри, это было в первый и последний раз.
- Я так и подумал, мадам, - ухмыльнулся Логейн. - А пока я буду наслаждаться моментом.
- Наслаждайся, сколько твоей душе угодно, - заворчала Винн. - И кончай называть меня "мадам". Надоел до смерти.
Стражница громко захихикала. У Логейна коварно заблестели глаза.
- Всё хорошо, что хорошо кончается, - улыбнулась Стражница.
- Да уж, - вздохнула Винн.
- А может,всё только начинается, - Логейн вдруг напрягся и выхватил клинок из ножен. Стражница вздрогнула и потянулась за своим оружием. Винн последовала её примеру. Аполло зарычал.
Три фигуры в тёмных плащах с капюшонами выскользнули из тени с трёх разных сторон.
- Ещё один шаг... - предупредила Стражница, сжав в руке свой меч. По лезвию пробежал электрический разряд.
- И вот так вы встречаете старых друзей? - послышался знакомый льстивый голос.
Зевран, Морриган и Лелиана откинули капюшоны назад.
- Наконец-то мы встретились, - в один голос произнесли все трое.