Воздух был чист и прозрачен, и хотелось глотнуть ещё и ещё, насытиться было невозможно. Лукреция стояла с закрытыми глазами и с наслаждением вдыхала прохладный аромат свободы и свежести, отбросив все мысли и волнения прочь. Хотелось запечатлеть этот момент в памяти - последнее утро последнего осеннего дня. Казалось, в нём не было ничего особенного, ничего удивительного, но Лукреция обладала редким даром ценить все минуты жизни, тем более, если они так спокойны и тихи, как сейчас.
Сейчас. Она мало жила именно "сейчас". Все годы она проводила в планах и раздумьях, стараясь предугадать все повороты и удары судьбы.
Лукреция открыла глаза. Скоро всё изменится. В этом можно не сомневаться.
Женщина оглядела их маленький лагерь. Фланд спал возле костра, во сне лицо его, несмотря на возраст по-прежнему молодое, почти без морщин, мрачно и встревожено. Его дыханье неровно и сбивчиво, тонкие пальцы то сгибаются, то разгибаются. Что же ему снилось?
Он не любил рассказывать о своих снах, особенно о кошмарах. Лукреция так и не узнала всех его страхов; он же знал все её, хоть никогда и не требовал делиться с ним своими опасениями. Забавно. Столько лет вместе, а тайны всё ещё оставались.
Фланд тихо застонал и открыл глаза. Лукреция знала, что он никогда не высыпался.
Она склонилась над ним и мягко улыбнулась:
- Доброе утро.
- Доброе, - отозвался он, стараясь звучать как можно бодрее. Лукреции тут же припомнился темноволосый парень со слегка надменным лицом, окружённый толпой своих ровесников-магов, жадно ловившей каждое лениво обронённое им слово. Но парень замечает вдалеке её, и его черты смягчаются, а губ касается слабая, немного печальная улыбка.
- Я приготовила чай, - сказала Лукреция.
- Спасибо, - быстро произнёс он, присев.
Спустя несколько минут они оба устроились у костра с кружками, полными горячего напитка. Никто из них не проронил ни слова.
Лукреция искоса поглядывала на своего возлюбленного. В его чёрных глазах отражались блики пламени. Фланд был поглощён своими мыслями, и казалось, маг ничего не замечал вокруг. Он действительно ждал слишком долго. Слава Создателю, скоро его томительное ожидание подойдёт к концу.
Женщина сняла с шеи свой амулет в виде солнца - одну из немногих нитей, связывающих её с прошлым. Разглядывая его, она думала о молоденькой девушке с золотистыми локонами и пугливой, робкой улыбкой, послушнице Церкви, которой была когда-то.
Родители Лукреции погибли в теперь казавшиеся такими далёкими времена оккупации: всё, что она знала о них, это то, что они были баннами одной из западных областей Ферелдена и что их убили за попытку поднять мятеж в тех краях против орлейцев. Ей было тогда года четыре, не больше. Осиротевшую девочку приютила Церковь.
Когда ей исполнилось пятнадцать, её отправили в Башню Магов вместе с другими юными девушками. Там Лукреция должна была получить образование священницы Создателя. В основном это были молитвы, песнопения, заповеди Андрасте и, конечно, наставления преподобных матерей о том, насколько опасны маги. О том, что они могут приносить пользу, упоминалось мало. Гораздо чаще говорилось о демонах и магии крови.
Все ровесницы Лукреции с благоговейным ужасом внимали этим речам. В них постепенно росла скрытая, хорошо замаскированная боязнь магии, и многие с большой неохотой затем читали молитвы и пели псалмы перед этими опасными людьми в мантиях. Но не Лукреция.
Она видела, с какой лёгкостью маги играют с тьмой и светом, как они устраивают между собой поединки, перекидываясь огнём, молниями и шутками в адрес оппонента. Юная послушница был заворожена сплетениями штормовых ветров и солнечных лучей. Больше всего на свете Лукреция жалела, что никогда не сможет делать то же, что и они, эти странные люди и эльфы, для которых, казалось, не существовало преград. Но преграды были, такие же непонятные, как и их заключённые.
- С тобой всё в порядке?
Она вздрогнула. Фланд с беспокойством разглядывал её.
- Да, конечно, - ответила она, быстро улыбнувшись ему.
Он недоверчиво усмехнулся.
- Вечером пойду на разведку, - заявил маг.
- Может, лучше я?
Фланд тихонько рассмеялся.
- При всём уважении, любовь моя, - весело заметил он, - ты не слишком-то блистаешь в слежке. Одно дело вести переговоры и размахивать мечом, и совсем другое - шпионаж.
- Ты так говоришь, будто дипломатия и фехтование - одинаковые вещи.
- Для меня - да. Я в них особого смысла не вижу. Они не интересны.
- Эй! Не задавайся! - Лукреция скрестила руки в притворной обиде.
Оба звонко засмеялись. На душе у Лукреции стало легче.
Ждать осталось недолго.
Холодный ветер играл с редкими полусгнившими листьями и тяжёлыми тучами, земля после недавних дождей начала постепенно подсыхать. На мгновение лагерь озарили бледные, беловатые лучи солнца. Свет этот был слаб, он не резал глаза.
Логейн разбирал вещи Алистера. Бывшему тейрну досталась его палатка, и теперь Логейн вынужден был потихоньку вытаскивать оттуда вещи мальчишки. То, что он там нашёл, лишь подтвердило его мнение об ушедшем Сером Страже: фигурки рыцарей и големов, мяч и даже огромный плюшевый дракон, абсолютно новенький, так как на груди у того красовался ценник из "Чудес Тедаса", - одним словом всё то, что этот инфантильный идиот забыл при отъезде в Денерим. Логейн не испытывал никакого удовольствия, роясь в этом барахле, которое, как и вся палатка, к тому же насквозь пропахло запахом сыра. Неудивительно, что ему так плохо спалось этой ночью. Мало того, что кошмары не отступали, так ещё и это. Спасибо тебе, Создатель.
Перед палаткой теперь стояли ящики с игрушками. Логейн задавался вопросом, куда же всё это девать.
Все остальные тоже были заняты. Сегодня нужно было собрать все вещи, и на следующий день группа оставит это место навсегда.
Гномы-торговцы спешно паковали товары, намереваясь ехать в Редклифф, чтобы оказывать там свои услуги. Никто из спутников практически не разговаривал. Стражница в очередной раз перечитывала письмо, полученное ею сегодня от банна Лорена.
Новости о том, что кто-то выжил в Остагаре, потрясли всех. Логейн же относился к этому известию довольно скептически. Вполне возможно, что это ловко подстроенная ловушка, созданная с целью заманить Стражницу в земли Лорена.
Логейн вынес последний ящик из палатки и поставил его рядом с остальными четырьмя. Теперь он критически осматривал всё это добро и мысленно дивился этой странной привязанности Алистера к игрушкам. Интересно, что хуже: это или Кайлановская модель замка Денерима.
- Винн просила отдать ей вещи Алистера.
Логейн обернулся. Стражница всё ещё сжимала в руке письмо.
- Буду только рад, - вздохнул Логейн.
Она кивнула. Взгляд её был прикован к ящикам.
- Сколько всего, - заметила Стражница.
- Да.
Воцарилось неловкое молчание. Логейн пытался поймать её взгляд, но она всё время отводила глаза, словно боясь чего-то.
- Я думаю, нам стоит проверить эти сведения о выживших, - нервно бросила Стражница, решившись наконец сказать хоть что-нибудь. - Где-то через полчаса будет собрание, там решим, что делать дальше.
Она повернулась, чтобы уйти, но Логейн схватил её за запястье и резко развернул к себе.
- Это было глупо, - тихо сказал он.
- Не понимаю, что...
- Прекрасно понимаешь, - оборвал её Логейн, чувствуя, как в нём закипает злость и раздражение. - Зачем? Ты могла погибнуть.
- Я просто спасала твою жизнь! - она выдернула руку и поморщилась. Похоже, её плечо всё ещё болело, подумал Логейн с неожиданным для него сожалением.
- Ты должна понять, девочка, что нельзя рисковать всем ради одного, - отчеканил он ледяным, бездушным тоном, отгоняя от себя это странное чувство. - От тебя зависит столько людей. Я же был один. И не думаю, что кто-то расстроился бы из-за моей смерти. Твоя гибель разрушит всё.
Стражница закусила губу.
- Меня бы ты тоже бросил умирать, да? Как Кайлана? Если бы до этого дошло.
- Ах, а я всё ждал, когда же ты начнёшь бросаться обвинениями...
- Ну и жди себе дальше.
- Стражница...
- Меня зовут Аэрис! - зло бросила Стражница и пошла прочь.
Логейн фыркнул. Не самое лучшее начало дня. К тому же, она ещё не услышала и половины всего того, что он хотел сказать.
Создатель, до чего же голова болит...
Алистер проснулся у себя в комнате. Пробуждение было не из приятных, и первое время он даже не мог понять, где находится. Эх, прав был Огрен: пить он совершенно не умеет. Остаётся надеяться, что не произошло ничего такого, чем обычно славился гном после четырнадцатой бутылки (Алистер в дозорах считал все огреновские "ещё по маленькой").
Бывший храмовник недовольно застонал. Боже, как же ему плохо... Уж лучше оборотня встретить, честное слово. А вот Огрен, на памяти Алистера, похмельем не страдал. Несправедливость.
Внезапно до него дошло. Вспомнилось всё: и застолье, и шутки, и танцы, и...
О, Создатель.
Он же вчера собственный орден основал.
Белые Стражи. Какой же он кретин.
"Алистер, ты идиот".
Одно радует: скорее всего, его вчерашние приятели этого не вспомнят. Да и вообще, чего волноваться? Подумаешь, ну пошутили, ничего страшного.
Тут Алистера посетила другая мысль, ещё менее приятная.
Он мигом вскочил с кровати, невзирая на жуткий звон в ушах, и бросился к походной сумке. Тщательно всё осмотрев, Алистер облегчённо вздохнул: вещи на месте. Ему даже стало стыдно за то, что он так плохо подумал о тех милых людях. Им сейчас, наверное, тоже нездоровится.
В любом случае, спешить некуда. И Алистер, плюхнувшись на кровать и накрывшись одеялом, подумал, что поездка от него никуда не убежит и сегодня можно просто отдохнуть. А завтра он тронется в путь и навсегда покинет Ферелден.
Около полудня вся компания собралась вокруг потухшего костра, чтобы обсудить дальнейшие действия. Друзья понимали, что конец уже близок, но никто не мог предсказать, каким же будет этот конец. Но, оглядываясь на всё то, что им пришлось пройти вместе, они чувствовали, что надежды на то, что это будет счастливый финал, практически не было.
- И что же делать? - спросила Лелиана, не поднимая головы. Шмоплз требовал внимания к собственной персоне, и бардесса, склонившись над ним, чесала ему ушко. Всегда приветливая и общительная, она была поразительно молчалива сегодня.
- Придётся разделиться, - бесцветным тоном ответила Аэрис. Недавняя перепалка с Логейном окончательно испортила настроение. - Кому-то из нас придётся отправиться в Редклифф, чтобы проводить Бодана с сыном и передать королеве вот это, - она помахала в воздухе небольшим конвертом.
- Может, плюнуть на это и поехать в Редклифф всем? - высказался Зевран. Аэрис нахмурилась. Он был изначально против экспедиции в Остагар и давал ей это понять при каждом удобном случае.
Огрен, радуясь возможности подколоть Зеврана, жизнерадостно пробасил:
- Что, мертвяков испугался, да, эльф?
- Я ассассин, Огрен, друг мой, если ты забыл. Оставлять за собой трупы - моя работа. Вот в чём твое призвание, я так и не разобрался. Может, напиваться до беспамятства?
- Не понял. Я всегда всё помню.
- Ах, ну да, ты же не помнишь. Просто перед отъездом из Денерима ты набрался так, что подумал, будто эрл Эамон, наш любезный хозяин, - твоя покойная супруга Бранка.
- Чего?! Не было такого!
- Да ладно тебе, нечего стесняться...
- Ты...
- Да вы замолчите хоть когда-нибудь?! - фраза Огрена повисла в воздухе. Он так и застыл с открытым ртом, недовольно пялясь на Винн.
- Итак, как я уже говорила, нам придётся разделиться, - продолжила Аэрис. - Пока одни отправятся в Редклифф, другие двинутся в сторону земель банна Лорена.
- Так ты всё-таки решилась? - Лелиана подняла голову.
- Да, - кивнула Аэрис.
- Ты понимаешь, что это может быть западнёй?
К всеобщему удивлению, вперёд выступил Логейн. Он скрестил руки на груди, не сводя глаз со Стражницы.
- Откуда нам знать, что именно Лорен писал это письмо? - заявил бывший тейрн, игнорируя изумлённые взгляды. - И даже если это был он, где гарантия, что нас не перебьют по дороге туда?
- Зачем Лорену нужны мы? - спросила Аэрис. Похоже, Логейн не намерен был сегодня оставить её в покое. - Мы ему ничего не сделали.
- Вы, может, и нет. Хоу сделал, - с неохотой ответил тот и, видя её недоумение, продолжил: - Он напал на замок семьи Кусландов в Хайэвере, где в то время гостили его жена и сын. Насколько я знаю, это была бойня. В живых никого не осталось.
- Я так понимаю, ты знал обо всём заранее? - глаза Винн сверкнули недобрым огнём.
- А я так понимаю, вы вновь принялись за своё, мадам?
- Прекратите оба. Немедленно, - Аэрис встала между целительницей и тейрном. - Сначала Огрен с Зевраном, теперь вы? Кто следующий?
- Я знаю, что это довольно опасно, - повернулась к нему эльфийка, - но если и в самом деле есть выжившие, мы должны проверить это.
Логейн нахмурился.
- Хорошо, - наконец произнёс он, - но я пойду с тобой. Если Лорену вздумается выдать какого-нибудь мошенника за одного из солдат, я сумею вывести его на чистую воду. Потому что, - он бросил ледяной взгляд в сторону Винн, которая презрительно хмыкнула во время его последней фразы, - я помню всех бойцов в лицо.
- Прекрасно, это полностью совпадает с моими планами, - согласилась Аэрис. Она не лгала: после вчерашнего она убедилась, что, оставь она Логейна одного, живым его она уже вряд ли увидит. - Затем мы выступим в сторону пустошей Коркари: зайдём туда со стороны Остагара...
- Нет.
Морриган, до этого не проронившая ни слова, вышла вперёд.
- Но почему? - удивилась Аэрис. - Там же ближе. И местность знакомая.
- Но как же... - начала было Лелиана, но Морриган властно взмахнула рукой, заставляя замолчать:
- Моя мать осторожна и хитра. Она считает, что мы не рискнём пробираться через пустоши и пойдём по знакомому пути.
- Откуда оно это знает? - скептически поинтересовалась Шейла.
- Я вижу это во снах, - отрезала Морриган. - И я знаю, на что способна моя мать. Пустоши живые, и они лучший её союзник.
- И что же ты предлагаешь? - насторожился Зевран.
- Моя мать думает, что всё знает, и в этом её ошибка. Есть тайны, что не ведомы ей. Есть другой путь, и я укажу его.
- Это слишком опасно, - возразила Аэрис. - Я полагала, что ты с нами не пойдёшь. Флемет нужна ты, Морриган.
- Я не пойду, но проведу вас. Вы пройдёте Остагар и двинетесь дальше на запад. Там мы встретимся.
- Я не пойму, - нахмурилась Лелиана. - Морриган, ты собираешься добраться туда в одиночку? Это опасно.
- Вот как мы сделаем, - заявила Аэрис. Я, Логейн, Винн и Аполло отправимся к Лорену, затем через Остагар двинемся туда, куда говорит Морриган. Зевран, возьми Морриган и Лелиану. Вы пойдёте сразу на запад. Огрен, Шейла, Стэн, вы едете в Редклифф вместе с Боданом и Сандалом. Стэн, - Стражница подошла вплотную к кунари и протянула ему конверт, - передай это лично в руки королеве Аноре.
Стэн кивнул и взял письмо.
- Можешь рассчитывать на меня, кадан.
- Не, я что-то не понял, - возмутился Огрен. - Вы все будете веселиться, а меня бросаете вместе с этими, - он указал на Шейлу и Стэна. - За что?
- А в чём дело? - улыбнулась Аэрис.
- Как в чём? Посмотри на них. Горы мышц и камней. Полное отсутствие юмора. Я же подохну со скуки. Имей совесть!
- Пьяный гном, - буркнула Шейла. Стэн, похоже, Огрена и вовсе не слушал.
- Уезжаешь? - с сожалением в голосе спросил он. - Слушай, а зачем тебе это надо? Оставался бы у нас в деревне.
Алистер пожал плечами и вновь принялся за еду. Странно, почему-то говорить с ним сегодня у него не было никакого желания. И вообще, Алистер жалел, что вчера так напился. Надо было уезжать сразу. А теперь... Сегодня он вдруг осознал, насколько низко вчера пал. Вспомнил, что говорил и что ему советовали. Какими эпитетами была награждена Аэрис, когда он рассказал о её предательстве. Стало противно и тошно.
- Эй, чего ты опять грустишь? - Лодан хлопнул его по плечу.
- Вспомнил, что вчера нёс, - Алистер отодвинулся от него подальше. Тот лишь хохотнул.
- Да ладно тебе. Что у трезвого на уме... Главное - искренность.
- Да ну? - горько усмехнулся Алистер.
- Конечно. А вот теперь сам посмотри: зачем тебе уезжать? Какой смысл? Ведь ты ещё столь многое можешь сделать.
- И что например?
Лодан оглянулся, словно проверяя, не подслушивает ли их кто, затем наклонился к нему и заговорщицки зашептал:
- Продолжать бороться. Мы же Белые Стражи!
О нет. Только не это.
- Эй, эй, я не могу, - отчаянно пробормотал Алистер. - Я не знаю, как руководить. Не умею. Я...
- Да брось. И что лучше: сбежать и всё бросить, или бороться со злом?
Алистер беспомощно развёл руками.
- Вспомни Дункана, - тихо добавил Лодан.
Дункан. Он бы не сдался. Но в том, что он ушёл бы тогда, с Собрания, Алистер не сомневался. Дункан тоже сжёг бы все мосты.
- И что ты предлагаешь? - Алистер закрыл глаза.
- Вот это совсем другое дело, - Лодан довольно потер ладони.
Алистер лишь слабо, устало улыбнулся. Будь что будет.
Сумерки спустились незаметно. Вместе с ними пришёл покой, тишина незримым барьером окружила лагерь. Ветер ослабел, превратившись в лёгкий приятный бриз - такая редкость для уходящей мрачной осени и наступающей зимы.
Аэрис сидела у пылающего костра, рядом примостился Аполло. Девушка рассеянно гладила пса по голове, всматриваясь в тёмную беззвёздную даль, туда, где горы резали небо на части. Лицо Аэрис одновременно тревожно и расслаблено.
Последний вечер осени и их прошлой жизни. Как раньше уже не будет.
Аэрис не тешила себя мыслями, что все её друзья останутся с ней после окончания её миссии. Стэн уедет домой. Огрен женится, заведёт семью и - кто знает? - станет добропорядочным семьянином. Возможно, он даже вернётся в Орзаммар. Лелиана объявила, что присоединится к Церкви в экспедиции к Урне Праха Андрасте. Винн высказала пожелание отправиться вместе с Шейлой в Тевинтер. Морриган никогда ничего не говорила о том, что будет делать после, но Аэрис почему-то была уверена, что дочь Флемет оставит её - ведь Морриган так мало знала об истинной свободе...
А что же она сама? Что будет делать дальше?
Зевран постоянно говорит о будущем. Он в красках расписывает Антиву, представляет, как его встретят бывшие соратники. Зевран уверен, что, когда война кончится, она уедет туда вместе с ним.
Но чем больше он расхваливал Антиву, тем меньше Аэрис хотелось туда ехать. И от этого на душе становилось так тоскливо, что порой становилось трудно прятаться за своей обычной маской. Как он не понимает, что она, так мало знающая о Ферелдене, не может всё вот так бросить и уехать неизвестно куда. Аэрис предпочла бы вернуться в разрушенную Башню Магов, чтобы помочь восстановить Круг. И тихая, размеренная прошлая жизнь представлялась куда более привлекательной, чем буйство красок и нравов Антивы. Даже несмотря на то, что Круг уже никогда не будет прежним...
Она подумывала о том, чтобы пуститься на поиски Алистера, но каждый раз, когда она представляла их встречу, ей виделся холодный, отрешённый, пустой взгляд. Зачем лишний раз бередить его и свои раны? Начал ли он новую жизнь и стоит ли разрушать её?
Аэрис поймала на себе взгляд Зеврана, разговаривающего о чём-то с Винн и Шейлой. Он подмигнул ей и повернулся к Шейле.
Иногда Аэрис казалось, будто он, глядя на неё, видит кого-то другого. Забыл ли он ту девушку, Ринну, или сама Стражница для него просто призрак погибшей любви? Волшебница порой замечала его странный, задумчивый взгляд, будто он сравнивает её с кем-то или пытается что-то найти. Временами Зевран словно забывался и начинал говорить с ней о вещах, которых Аэрис не понимала, и затем, словно одумавшись, ослепительно улыбался и быстро менял тему. Кого же ты действительно любишь, Зевран? Серую Стражницу или наёмную убийцу из Антивы?
Будущее туманно, и никто не знает, что будет завтра.
Аэрис вздохнула. Взгляд остановился на неподвижной, безмолвной фигуре Логейна, сидевшего возле своей палатки. Его судьба так же неясна, как и её собственная. У всех остальных есть ради чего жить дальше. Их же цель - война. И даже после её окончания нет уверенности, что они перестанут воевать.
Она помнила, с каким упоением они с Йованом читали книги о легендарных героях, Логейне и Мэрике. В ту минуту они представлялись им бессмертными, не знающими оков и страхов. Сейчас же, пройдя через огонь и воду и видя перед собой этого человека, Аэрис понимала, насколько же сильно жизнь отличается от легенд и насколько страшна цена за то, чтобы твоё имя спустя годы всё ещё попадалось на страницах книг. Имена героев вписаны в историю засохшей, остывшей кровью, не чернилами.
Логейн поднял глаза, и их взгляды встретились. Они просто молча изучали друг друга, без любопытства и смущения, стараясь уловить что-то неразгаданное друг в друге. Злость на Логейна у Аэрис давно прошла, оставив лишь неприятный осадок. Но она вспоминала его лицо, когда она упомянула Кайлана, и дышать становилось легче: печаль и даже лёгкая, почти незаметная тень сожаления были видны на его усталом лице.
Что же с ними будет, когда всё это кончится?
Логейн горько усмехнулся, и Стражница поняла, что задаёт неправильные вопросы: нужно спрашивать не "когда", а "если".
Лелиана встала с земли и вплотную подошла к костру. Она мягко улыбнулась Аэрис, в руках у неё была лютня.
Все оживились, даже Морриган, всегда недолюбливавшая Лелиану, встрепенулась и выжидающе уставилась на рыжеволосую девушку.
Лелиана коснулась струн, и знакомая, но не становившаяся от этого менее прекрасной музыка заполнила собой всё вокруг. "In Uthenera." Сердце Аэрис радостно забилось.
Голос Лелианы проникал в самое сердце, в самую сущность, смывая невидимые слёзы и заживляя душевные раны. Бардессу слушали все. Её невозможно было не слушать. Эта песня была совершенна: она не будоражила кровь, как зов Архидемона, она исцеляла. Хотелось, чтобы этот момент длился вечность и музыка никогда не останавливалась...
Когда прозвучали последние аккорды, Аэрис поняла, что в глазах у неё стоят слёзы.
Лелиана обвела всех вокруг ласковым взглядом и подошла к Аэрис.
- Спасибо, - шепнула бардесса.
- За что?
- За это, - Лелиана, всё так же улыбаясь, осторожно смахнула слезинку, катившуюся по щеке Аэрис. - Слёзы - лучшие аплодисменты.
- Раз так, хочешь, я разрыдаюсь, а ты будешь вытирать мне лицо? - тут же откликнулся Огрен.
Лелиана лишь засмеялась и протянула лютню Аэрис.
- Зачем? - недоумённо спросила эльфийка, беря в руки инструмент.
- Ты как-то упомянула, что умеешь петь, - Лелиана лукаво наклонила голову. - Я хочу послушать.
- Я этого не знал, - оживился Зевран. - Так что присоединяюсь к пожеланию нашей прекрасной послушницы.
- Но я... - Аэрис вспыхнула. Она действительно пела раньше, но её слышали лишь Йован и Каллен. Не надо было говорить это Лелиане.
- Просим!
- Я тебя ненавижу, - шепнула Аэрис Лелиане. Та лишь хитро ей подмигнула.
Аэрис мысленно пожелала себе провалиться сквозь землю. Но деваться было некуда.
Она подошла к костру. Тонкие пальцы коснулись струн. Аэрис глубоко вдохнула, и дрожащий, столь не похожий на Лелианин, голос раздался в вечерней тишине:
Эта песня создана не мною,
Она навеяна дыханием веков,
Давно уж пролетевших пред тобою
Чредою долгих, зимних снов.
Её мелодия в порывах ветра,
Что уносит её вдаль.
Её слова хранятся где-то
В руинах, где звенела сталь.
Давно забыта она всеми.
Лишь я пою её, надеясь,
Что боль уйдёт в объятья тени,
Вернуться больше уж не смея.
И дождь пойдёт, все слёзы смоя,
Но не спасёт от тьмы оков.
Ведь эта песня создана не мною,
Она навеяна дыханием веков...
На мгновение Аэрис забыла, где находится, превратившись вновь в шестнадцатилетнюю девушку, тихо напевающую себе под нос какую-то песенку в пустом классе и не замечающую, что за ней наблюдает молодой храмовник с глубочайшей тоской в тёплых карих глазах...
Аэрис опустила голову, закрыв глаза и вслушиваясь в тишину. Ей давно не было так спокойно и хорошо.
- Это чудесно, дорогая, - раздался рядом тихий голос Лелианы.
Аэрис открыла глаза, и бардесса обняла её.
- Никогда не задумывалась о карьере барда?
- С тобой мне никогда не сравниться.
Лелиана высвободила её и звонко расхохоталась.
- Уж не пытаешься ли ты украсть мою Стражницу? - Зевран подскочил к ним и, приобняв обеих девушек за плечи, сказал:
- Это наш последний вечер здесь, не правда ли? Значит, надо провести его незабываемо...
- Пошляк! - Аэрис и Лелиана, смеясь, выскользнули из его объятий.
- Да что я такого сказал?
- Просто ты не умеешь обращаться с дамами, - заявил Огрен, наговорившись вдоволь с Боданом и подбираясь поближе к двум девушкам. - А вот я...
Лелиана и Аэрис бросились от него подальше в разные стороны.
- Да что за день такой? - посетовал Огрен.
- Не слышал поговорку о двух зайцах? - ухмыльнулась Морриган.
Огрен честно задумался.
- Это к чему? Ты что, можешь превратиться сразу в двух зайцев?
- Мда, - заметила Морриган под всеобщий хохот. - Это бесполезно.
- И этот пьяный гном потом ещё говорит что-то о юморе, - добавила Шейла.
- Да что вы все заладили "пьяный", "пьяный"? Сейчас я абсолютно трезв, как стёклышко!
- Стёклышко, как и пьяного гнома, легко раздавить, - задумчиво произнесла Шейла.
- А ну давай, поди попробуй! Я из тебя каменную отбивную сделаю!
Аэрис, смеясь, отвернулась. Логейн по-прежнему в гордом одиночестве сидел у своей палатки и полировал меч. Девушка, собравшись с духом, двинулась к нему. Остановившись перед ним, она замерла, смутившись. Логейн не обращал на неё никакого внимания.
- Я передал Винн те вещи, - неожиданно сказал он, не поднимая головы.
- Хорошо, - машинально кивнула Аэрис.
Логейн вложил клинок в ножны и поднялся с земли.
- Что-то ещё? - спросил он, глядя на Стражницу.
- Эм... нет, нет ничего. Я пойду, пожалуй.
- Подожди, - устало бросил Логейн, завидев, что она собирается уходить. - Ты говорила о Кайлане.
Аэрис вздрогнула.
- Я не лгал на Собрании. Никто не жалеет о его смерти больше, чем я. Но это не значит, что я поступил бы по-другому.
- Я... знаю, - медленно проговорила Аэрис, вглядываясь в его глаза, удивительно синие и яркие.
- В таком случае я не могу просить ни о чём большем, - Логейн поглядел в сторону возвышающихся вдали гор.