В Город семи ветров назначают человека для расследования катастрофического инцидента на вокзале, повлекшего гибель нескольких сотен жителей.
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Глава I Анабиоз
Глава II Шаги
Глава III Горячо-Холодно
Глава I Анабиоз
В один непогожий день в город приехала женщина. Прибыла с не самым хорошим настроением. Такси довезло ее до буферной зоны Семиветрия. Водитель вытянул из багажника чемодан и тут же ретировался в обратную сторону, оставив на конечной станции пассажира. Маршрут до этой точки давно отключили. Заброшенная остановка едва узнавалась из-под захвативших ее в плен голых крючковатых ветвей среди снежных заносов.
На дорожной табличке информация гласила, что до КПП придется пешком преодолеть расстояние в три километра. Ниже от руки виднелась затертая приписка "Если вы, конечно, не передумали". Путь обрывался дальше для всякого рода неугодного Семиветрию транспорта. Кольцо, построенное перед буферной чертой, всеми архитектурными хитростями предупреждало любые попытки проникнуть ближе, чем это предусмотрено границей.
Часы на электронном табло еще работали, исправно заряжаясь от солнечного света. Два нолика в минутном поле как солдатики отчеканили полдень.
В середине марта все вокруг сияло белым. Обычно за городом сугробы таили значительно дольше, примерно в мае. Ничто так не пугало, как остаться одному среди холодной пустыни. Спрятаться от внезапного ледяного ветра здесь было негде. Лишь обветшалое одноэтажное здание незавершенного автобусного вокзала с отсутствующей крышей могло послужить убежищем. Но приближение к нему грозило опасностью из-за аварийного состояния недостроя.
Валентина прождала час, затем второй. Сидя на мерзлой скамейке остановки, она окончательно околела. Теплая шапка и пуховик сейчас не казались плохой идеей как на выходе из дома. Так хотелось быстрее вырваться из зимнего периода, что незначительная мелочь как температура воздуха, никак не сочеталась с весенним настроем.
Что произошло с встречающим ее офицером, узнать не получалось. Сотовая связь упрямо не ловила сигнал. Безвыходность всей ситуации усугублял тот факт, что через пару часов солнце начнет гасить небо. Валентина смотрела вдаль, но экипажа так и не видела. Она осознавала, что шанс пережить дорогу до КПП пешком, равнялся пятидесяти процентам из ста. Но оставаться на месте и вовсе смертельно.
Околевшая дама натянула ворот пальто на уши, подняла чемодан и направилась к Семиветрию. К счастью, тропосферу не могла занести даже сильная метель. Благодаря правильному тепловому режиму дорожное полотно на всех участках отлично справлялось с наледью и отводом лишней влаги. Так Валентина облегченно вздохнула, когда среди скальных утесов появилась ровная гладь черной ленты.
Расчеты предполагали возможность добраться до КПП за час. Но даже при таком раскладе, Валентина остерегалась этого пути. Она помнила, что в бесконтрольной области за скалами начинается апогей, а следом и царство локотанов. Ее трясло одновременно от холода и страха. Только надежда, что экипаж хотя бы попадется навстречу, заставляла передвигать ноги.
В марте на данном участке машины почти не появлялись. Буферная зона в основном служила для перевоза грузов и продовольствия в зимнее время. В теплые месяцы для этого чаще использовался порт. Но все поставки проходили через день или два и только по утрам, Валентина это прекрасно знала. За годы отсутствия в Семиветрии вряд ли многое изменилось даже в мелочах установленных правил. Помощи ожидать не приходилось.
Несмотря на то, что город встречал ее неприветливо, особая черта родного края проявилась в начале тропосферы. Она почувствовала это еще на остановке, но там запах бензина отъехавшего такси долго витал в округе. Тот чистый воздух, о котором так много говорят по стране. Едва ступив на родную землю, она тут же встретилась с одним из ветров.
Этот вид в народе звали Реверс. Вышло так по той простой причине, что стихия не имела четкого направления. Ее рывками бросало и носило из стороны в сторону как осенние листья. В зависимости от времени года подобные ветра могли стать сущим наказанием. При минусовых температурах жители рисковали обморозить себе лицо, если не прятались за теплыми шарфами и специальными масками. Но чаще неуправляемый вихрь возникал летом и по-настоящему угрожал населению. Отчасти по данному вопросу и приняли табу на использование огня. Одна спичка или непотушенная сигарета способна спалить целый квартал. В самом тяжелом положении риск распространялся сразу на все районы. Учитывая особый погодный уклад, это не являлось причиной для споров.
С охранной вышки замерзшую фигурку приметили издалека. Пограничник, не дожидаясь, спустился и пошел к девушке с чемоданом.
− Вы как здесь оказались? - с недоумением спросил он.
− За мной должен был приехать офицер к вокзалу, но так и не явился.
− Никаких запросов на этот счет не поступало.
− Я не могла перепутать, если вы об этом, − возмутилась незнакомка, содрогаясь от холода.
− Разве не знаете, насколько опасно здесь ходить пешком?!
− Что предлагаете? Оставаться на заброшенном вокзале?
− Я бы на вашем месте поумерил гонор!
− Вам бы на моем месте лучше не оказываться, как и другим, − злобно прошипела женщина.
− Пропуск на руках?
− Разумеется. Но я предъявлю его в более тепличных условиях.
Пограничник кивнул, приглашая невежливую гостью проследовать в терминал.
Пока она согревалась от внезапной вьюги, возникшей на последних нескольких сотнях метров, в голове бушевал истинный ураган. Ей повезло не наткнуться на голодных локотанов, в это время слишком разъяренных от отсутствия пропитания. Вполне возможно, Реверс также послужил защитой от хищников. Откуда бы ни пришли дикие звери, они все еще были из отряда кошачьих. А кошки, как известно, предпочтут переждать непогоду в укромном уголке, нежели на равнине. Путница смотрела в неимоверных размеров окно на пройденную дорогу и мысленно благодарила город за то, что оставил ее в живых.
− Ваши документы в полном соответствии, комиссар Столыпа, − сказал пограничник и протянул их Валентине, − Только как думаете добираться до центра?
− Я могу позвонить?
Такси прибыло через полчаса. По меркам Семиветрия заказной транспорт считали дорогим удовольствием. Настолько дорогим, что им почти не пользовались самые обеспеченные жители. Редкость даже увидеть подобный вид передвижения на улицах. И держались такие парки исключительно для туристов и приезжих, которые сами являлись огромной диковиной.
Она с ретивым нежеланием стояла перед входом в полицейский участок. Валентине было известно, что сейчас за порогом начнется ее персональный ад. Когда комиссар ехала сюда, внутри теплилась надежда на иное положение вещей. Но тот факт, что за ней никто не приехал и даже не собирался, говорил о многом.
Худшие опасения оправдались сразу, как ее заметили в коридоре. Проходя мимо сотрудников, она ловила неодобрительные взгляды. За спиной раздавался шепот, и ей стоило большого самообладания не обращать на него внимание. До слуха Валентины доносились едва скрываемые ругательства. Ненависть ощущалась даже в молчании полицейских. Прибывшая чувствовала себя как в школе среди подростков, не скрывающих отвращения к изгою и всячески подчеркивая отсутствие какого-либо уважения. Один из ярых противников символически плюнул перед ней на пол, когда та почти дошла до кабинета коменданта.
− Ты же понимаешь, что я могу с тобой сделать?! - заметила Валентина.
− Не в этом городе, Столыпа! Здесь твои полномочия - пустой звук, − ухмыльнулся обидчик.
Он был прав. Никакой субординации соблюдать здесь не намеревались. Но хуже оказалось то, что и простого человеческого отношения ждать не стоило.
− Скажу прямо, не лучшее решение комиссариата, − заявил комендант, как только оторвался от телефонного разговора.
− Моего мнения, к сожалению, никто не спросил.
− Ну да, ну да. Сразу ставлю в известность, что я был против. Но поскольку трагедия затрагивает федеральный объект, деваться некуда. К тому же, не нужно тратить время на изучение порядка вещей. Да и мотивация, как можно быстрее раскрыть дело, у тебя должна зашкаливать.
− Полагаю, охрану мне не выдадут.
− Не уверен, что это бы помогло. А вот напарник ...
Она с большим нежеланием стояла перед входом в полицейский участок. Валентине было известно, что сейчас за порогом начнется ее персональный ад. Когда комиссар ехала сюда, внутри теплилась надежда на другое положение вещей. Но тот факт, что за ней никто не приехал и даже не собирался, говорил о многом.
Худшие опасения оправдались сразу, как ее заприметили в коридоре. Проходя мимо сотрудников, она ловила неодобрительные взгляды. За спиной раздавался шепот, и ей стоило большого самообладания не обращать на него внимание. До слуха Валентины доносились едва скрываемые ругательства. Ненависть ощущалась даже в молчании полицейских. Прибывшая чувствовала себя как в школе среди подростков, не скрывающих отвращения к изгою и всячески подчеркивая отсутствие какого-либо уважения. Один из таких ярых противников символически плюнул перед ней на пол, когда та почти дошла до кабинета коменданта.
− Ты же понимаешь, что я могу с тобой сделать?! - заметила Валентина.
− Не в этом городе, Столыпа! Здесь твои полномочия - пустой звук, − ухмыльнулся обидчик.
Он был прав. Никакой субординации соблюдать не намеревались. Но хуже оказалось то, что и простого человеческого отношения также ждать не стоило.
− Скажу прямо, не лучшее решение комиссариата, − заявил комендант, как только оторвался от телефонного разговора.
− Моего мнения, к сожалению, никто не спросил.
− Ну да, ну да. Сразу ставлю в известность, что я был против. Но поскольку трагедия затрагивает федеральный объект, деваться некуда. К тому же, не нужно тратить время на изучение порядка вещей. Да и мотивация, как можно быстрее раскрыть дело, у тебя должна зашкаливать.
− Полагаю, охрану мне не выдадут.
− Не уверен, что это бы помогло. А вот напарник ...
В кабинет ворвался молодой парнишка со стопкой папок и с огромным бубликом в зубах. Комендант, не успев договорить, вопросительно развел руки. Юноша вывалил кипу на стол.
− Простите за опоздание, − выпалил он, выдернул изо рта бублик.
− Манеры, молодой человек! Это все-таки кабинет начальника, а не пивная забегаловка!
− Еще раз прошу извинить меня. Такого больше не повторится!
− Твой напарник - Степан Латышев, − обратился комендант к Валентине, с изумлением рассматривавшей высокого худощавого парнишку, протянувшего ей руку.
− Но он ведь даже не полицейский, − недовольно сказала она, заметив на Степане непривычную форму.
− Все верно. Я - инспектор по поджогам.
− Инспектор?! - и Валентина округлила от удивления глаза, − Да сколько же лет этому мальчику?
− Двадцать три. Хотя это к делу не относится, − заявил Степан с нескрываемым разочарованием.
− Пожарный департамент предложил его кандидатуру и сверху дали добро. Они также заинтересованы в этом расследовании, и мы обязаны сотрудничать.
− Не понимаю. Причем здесь поджог, если это взрыв?
− Все не так однозначно. К тому же официальная версия далека от настоящего положения дел, − сказал молодой инспектор, пережевывая кусок сдобы.
− Скажу честно, это самое жуткое зрелище за всю мою долгую карьеру. Сейчас в участке мест нет. Могу только выделить небольшой уголок в архивном хранилище. Там вам почти никто мешать не станет.
В отличие от Валентины впечатлительный Степа был в восторге. Подземелье, куда не попадал солнечный свет, казалось ему тайным убежищем, где решаются самые интересные загадки. Немалую роль в создании антуража играли бесконечные ряды со всевозможными делами, некоторые из которых пылились десятилетиями.
− Что ж, Степа, может, расскажешь, как в таком возрасте ты попал на высокую должность? - спросила уставшая за день Валентина, как только присела в кресло.
− Я знаю, что ты думаешь! Но уверяю, мне по заслугам отдали эту вакансию, − ответил молодой человек, хлопнув ту же кипу бумаг на новое рабочее место.
Впрочем, ей не было до этого никакого дела. Она так выдохлась за день, что только и мечтала быстрее добраться до кровати. Сказав Степе, что лучше бы все начать разбирать с завтрашнего утра, Валентина отправилась в гостиницу.
Неприятный сюрприз ждал ее и тут. Сверив адрес, надиктованный дежурным, она не поверила глазам. Перед ней стоял обветшалый трехэтажный дом, мало похожий на пригодный приют для постояльцев.
Внутренняя обстановка также вызывала недоумение. Стоптанный ковер когда-то зеленого цвета едва прикрывал сломанную половицу, о которую Валентина чуть не споткнулась. Краска на стенах в некоторых местах была содрана, будто здание не ремонтировали много лет. Затхлый запах, казалось, не выветрить даже если сутками не закрывать на улицу дверь. Дополняла картину мигавшая холодным светом лампочка, бившая прямо в лицо.
Однако девушка за стойкой оказалась довольно милой. И даже дважды потрудилась проверить бронь на фамилию Столыпа. Отдав ключи от номера, мило пожелала счастливого пребывания в Городе семи ветров. Это покоробило Валентину. Она лишь грустно усмехнулась и отправилась к себе. По пути ей уже представлялось новое жилище. Трудно было вообразить, что интерьер будет сильно отличаться от общей картины сломанного лифта и длинного мрачного коридора. Здесь стало бы дурно любому человеку, страдающему клаустрофобией. Навстречу ей попалась парочка местных гостей, явно не планирующих пребывать в гостинице дольше часа или двух. На половине дороги стало ясно, что слышимость здесь превышает все дозволенные пределы. Через некоторые двери отчетливо до единого слова слышались разговоры.
Комната досталась равной по ожиданиям. Сквозь застиранные пятна тяжелых багровых штор бил нещадный лунный свет. Серый ковер с затоптанным ворсом дополнял и без того печальное зрелище. Обвалившаяся штукатурка в углу белела даже в темноте. Запах тоже не отличался изысканным ароматом. Помещение не проветривалось как видно пару недель. Казалось, что дышать здесь опасно для здоровья.
Валентина бросила на пол вещи и раздвинула занавески. Она ожидала увидеть впритык стену другого здания, но ошиблась. За немытым стеклом различалась детская площадка. И хотя предстояло проводить здесь немного времени из-за работы, бронирующий это место явно хотел со всех сторон обесточить ее нервы.
Она так устала с дороги, что не нашла в себе сил отсюда уйти. Ее хватило ровно на то, чтобы потребовать новый комплект постельного белья. Несмотря на внутренний антураж отеля, все та же девушка и в данной ситуации вела себя учтиво. Хотя Валентина понимала, что услужливость, вероятно, связана с тяжелой безработицей в городе. Любая жалоба и недовольство клиента могли привести к увольнению и, скорее всего, к полной нищете. А дальше кто знает, возможно, и к очередному красному пятну на тротуаре.
Администратор ловко справилась со своими обязанностями и, с улыбкой пожелав приятного отдыха, удалилась. Перепроверив ее работу, Валентина успокоилась. Постель пахла цветочным кондиционером для белья, и этого хватило, чтобы рискнуть отойти ко сну.
Однако мысли не давали покоя. Новая постоялица ворочалась с боку на бок, пытаясь выкинуть их из головы. Это был всего лишь первый день. Комиссаров вызывали из столицы только на особо сложные преступления. Подобное положение вещей указывало, что здесь придется провести немалое количество времени. Еще до завершения расследования ее вполне могли уничтожить враги. Лавирование между группой ненавистников и работой с неопытным юношей-напарником не способствовало скорому отъезду.
Она не хотела мириться с данным абсурдом. Казалось, что ей в пару специально прикрепили неумеху, чтобы подольше держать в Городе семи ветров. Валентина была почти уверена, что козни ждали за каждым углом.
Существовал, конечно, вариант провести расследование в одиночку, держа для проформы Степу на каких-нибудь легких функциях вроде секретаря. Хотя скорости старый трюк все равно не прибавил бы. Отчеты, материалы, свидетели - что он понимал даже в таких рутинных моментах?! Нет, наверняка, его подослали нарочно. Неужели раскрытие дела, в сравнении навредить ей как можно крепче, и рядом не стояло в приоритете?!
Комиссар перебирала все подлянки, которые могли устроить в будущем. Надо было противостоять недругам и стараться не влипать в неприятности. А лучше и вовсе никому не попадаться на глаза. Просто впасть в подобие зимней спячки и не обращать внимания на неизбежные провокации.
Со стороны прихожей послышался едва заметный звук. Кто-то пытался отпереть замок. Валентина вскочила с кровати, схватила пистолет и забилась в угол. Стоящий за дверью тяжело дышал. От бесполезных попыток попасть в комнату он мощно ударил по стене. Столыпа подкралась ближе и приложила ухо к щели. В замке опять закопошились. После очередной неудачи незваный посетитель нецензурно закричал и бешено заколотил ногами в дверь. На шум сбежались соседи. Звонко заголосила администратор. После успокоительных речей перепуганная Валентина приотворила. Вокруг крупного пьяного мужчины собрались люди, возмущенные нарушением порядка. Оказалось, они с приятелем отмечали у него в номере сделку. По возвращении в свою комнату постоялец просто перепутал этаж.
Пока ситуация разрешалась, хозяйка номера вся бледная сидела у стенки, боясь выпустить из рук оружие. Размышляя, куда же ей отсюда среди ночи деться, она принялась одеваться. Хотелось вылететь подальше отсюда и не оглядываться назад. Собрав вещи, Столыпа потянулась на выход, где наткнулась на девушку. Та принялась успокаивать и ее, объясняя нелепость и случайность произошедшего, но Валентина больше не желала ничего слушать.
Идти было некуда. Тропосфера в ночном режиме отключалась, а вместе с ней и весь разрешенный транспорт. Метрополитен также переставал работать. Она снова очутилась на холодной улице. До участка преодолеть расстояние пешком возможным не представлялось.
И тут комиссару повезло второй раз за сутки. По дороге навстречу ехал пустолет. Единственный вид передвижения, которому не требовалась поддержка гравитационного поля. Разумеется, кроме старомодных машин стражников и неотложных служб.
Пустолет же представлял собой довольно дорогую машину, что отводили в личное пользование каждому государственному служащему, в чьи обязанности входил ненормированный график работы. К подобному перечню в основном относились пожарные, полиция, скорая помощь и другие экстренные направления. Одним словом всем тем, у кого имелось разрешение находиться на улице в комендантский час.
Заметив в ночи идущую даму, водитель остановился. Им оказался хирург, возвращавшийся со смены после тяжелой пятичасовой операции. Когда он предложил ее довезти, комиссар села без раздумий. Валентина и не помнила, какой указала адрес. По дороге врач рассказывал о своем пациенте, об уникальной истории болезни, но ее ничего в тот момент не интересовало. Столыпа не обладала ни на йоту лицемерием. Ни на секунду не могла хоть из вежливости притвориться ради благодарности. Она не уловила момент, когда доктор замолчал, поняв, что разговаривает с пустотой.
Пустолет остановился по названному адресу. Когда уставшая дама вышла, среди ночи не сразу вспомнилось, где она очутилась. Только по скрипу качелей, что гонял разбушевавшийся ветер, ее пронзило откровение. В здравом уме она бы и не подумала сюда ехать. Но деваться было некуда. Район и днем считался опасным, а уж во мраке и подавно. От досады помотав головой, комиссар поплелась вперед вдоль стены зданий. Дойдя до старенькой покосившейся двери, Валентина постучала. Открывать никто не торопился. Но пути назад не существовало, и она ждала. Лишь спустя четверть часа замок щелкнул, и в отсвете ночника показалась пожилая хозяйка.
− Здравствуй, мама, − только и смогла произнести Столыпа.
Глава II Шаги
Степа все еще находился в архиве. После расследования в деле оставалось много белых пятен. Пожар на вокзале унес пятьсот двадцать три жизни и погреб под собой большинство улик, не оставив ни одного свидетеля. Прошло два с половиной месяца, но к разгадке так никто и не приблизился.
В связи с трагедией железнодорожную станцию закрыли на неопределенный срок. Навигация обычно прекращалась с оледенением озера и Вены, чаще в конце ноября. Так Город семи ветров оказался полностью отрезан от страны. Попасть сюда, а тем более выбраться - можно было только при совпадении множества факторов, включая удачу. С большой вероятностью поджигатель все еще обитал на территории Семиветрия. В том, что это не случайность, Степа не сомневался.
Когда произошло возгорание, по правилам сработала система пожаротушения. Вот только вместо воды на головы ожидающих хлынул поток бензина, не оставив никому шанса выбраться невредимым. Кошмар усугубился тем, что двери заблокировались вопреки технике безопасности. Резервные выходы на случай пожара также оказались запертыми.
До сих пор кибермедики скрупулезно изучали карты посмертных увечий. Проекционные модели тел погибших хранились в секретном отделе. На момент последнего обращения туда, по документам значилось начало февраля. За полтора месяца многое могло разъясниться, но чехарда со следствием увела дело совсем в другую сторону.
Во имя экологии в Городе семи ветров давно отказались от традиционных похорон. Вместе с тем, правоохранительные органы столкнулись с ситуацией, в которой при надобности невозможно извлечь труп для повторного анализа. Тогда и пришла на смену программа цифрового моделирования, содержащая все данные о состоянии организма ушедших до и после кончины. Такая информация предоставлялась исключительно после смерти и только в особых случаях, дабы не травмировать лишний раз родственников умерших.
Допуск к медицинскому архиву Степа не имел. За окном стояла ночь, и тревожить сейчас Валентину он не хотел. Однако ему не терпелось ждать так долго. После ухода напарницы дежурная принесла ее временный пропуск. За милым разговором собеседник незаметно записал на руке весь набор цифр, пока та рассказывала о своем бестолковом сыне, его ровеснике. Излив душу, она ушла, захватив с собой полицейское удостоверение.
Начальная версия гласила о полном блокировании города. Молодой инспектор полагал, что у террориста присутствовали и более личные мотивы. Его тянуло магнитом на место преступления. Хотя в деле присутствовало бесконечное количество снимков, все же фотографы имели вероятность упустить незаметное.
Многостраничный трактат при всем рвении не получилось бы одолеть и за неделю бесперебойного чтения. И все же ему повезло. В разделе о сгоревших попалась интересная деталь. Среди погибших у одной жертвы значились многочисленные переломы. В предположениях писалось, что возможной причиной смерти мог послужить рухнувший козырек, под которым мужчину и нашли спасатели. Больше информации о нем не было. Об остальных смертях отчеты также много не говорили. Однако с учетом того, что обвалилась конструкция внушительного размера, Степе не давал покоя вопрос. Он внимательно прочитал скудные абзацы о каждой из жертв, и ни у одной из них не нашел подобные зверские переломы.
Решив испытать удачу, инспектор воспользовался, единственным на сей момент, выходом. Он набрал телефонный номер, указанный в конце папки. Не церемонясь, сонный женский голос осведомился о личности звонившего.
− Комиссар Столыпа. Только сегодня прибыл к выполнению ...
− Номер удостоверения, − перебила дама, не желая вести и намека на светский разговор.
Степа не был уверен, успели внести в базу номер или нет, но отчетливо произнес цифру за цифрой.
− Слушаю вас.
− Мне необходим осмотр тела ... − инспектор назвал длинный ряд букв и чисел, стараясь не сбиться.
− Если дело срочное, судмедэксперт будет вас ждать в шесть утра.
− Чрезвычайно срочное!
Тратить время в архиве ему не хотелось. Домой не тянуло. Он знал, что не заснет, пока сам ни увидит все своими глазами. Солнца не стоило ожидать еще около пяти часов, но и это не останавливало юношу.
Домчавшись до вокзала, Степа бросил пустолет на краю тропосферы. Снег в районе аварии за ненадобностью не убирали, и тротуары пришлось преодолевать.
Пострадавшее здание закрывало собой львиную долю звездной россыпи, притворяясь черной дырой на фоне небосвода. Его отделяли от всеобщего мрака только державшие периметр лимонного цвета ленты, намертво крепившиеся к оградительным колышкам. Хаос снаружи походил на точку падения инопланетного летательного аппарата, неудачно выбравшего место для посадки. За зиму с резкими морозами, оттепелями и пресловутыми в своей непредсказуемости здешними ветрами, объект федерального значения стал напоминать ледяной замок. Стены будто покрыли прозрачным стеклом, создав музейный экспонат под открытым небом. Природа словно желала увековечить этот монолитный памятник страшной трагедии.
Внутри впечатление сменялось еще более гнетущей атмосферой. Отсутствие потолка не спасало от мнимого сжимания легких. От смеси свежего холодного воздуха и ложного запаха гари человеческой плоти темнело в глазах. Даже суровая стихия Семиветрия не справлялась с последствиями пожара. Особо чувствительным людям мерещились вещи куда ужаснее. Воображение здесь часто играло в злые игры с незваными гостями. Под обломками слышались стоны, просящие о помощи. Нудный женский голос вещал об отправлении поезда. Огоньки мерцали на упавшем у главного входа табло. Раскиданные обугленные сумки и чемоданы попадались под ноги, стоило только попасть в зал ожидания.
На деле, это был всего лишь остов сгоревшего здания. Конечно, сломать руку или свернуть шею в пределах вокзала или рядом мог любой оказавшийся на территории. Однако глупость, неосторожность и нездоровое любопытство привело бы к тем же результатам и в другом заброшенном месте, скованным льдом.
Степа не верил в мистику и потусторонние силы. Следуя за светом фонаря, он внимательно смотрел под ноги. За два месяца местность изменилась до неузнаваемости. Инспектору приходилось то и дело сверяться с картой, спроектированной из фотографий гибельной ночи. Некоторые проходы завалило снегом, какие-то заморозило непробиваемой толщей январских дождей.
Наконец, за обломками замелькала массивная лестница, ведущая в зону ожидания. Пролезая спешно через очередной осколок, Степа едва не упал на торчавший из бетонного блока вертикальный штырь. Если бы он не удержался на ногах, то железный прут легко проткнул бы его. Как ни хотелось быстрее добраться до козырька, сохранить жизнь все же лишним не являлось. И, сбавив скорость, аккуратно ступая по ледяной кромке, ему удалось проникнуть в зал ожидания.
Он с удивлением отметил, что среди могучих каменных колонн беспорядка было куда меньше, чем в холле. Кроме обугленной череды кресел и лавок, обвалившегося стеклянного потолка, здесь четко прослеживалось начало пожара. О данном факте говорилось в отчете, но осмотреть самому казалось принципиально важно.
Бардак в помещении отсутствовал. Учитывая точку отсчета огня, люди скопом устремились к ближайшему выходу. Но двери, ведущие в привокзальный скверик и к кассам, не сработали. Удобный автомат со старой системой фотоэлементов, реагирующий на посетителя, просто не справился со своей функцией.
Огромная каменная глыба, служившая некогда козырьком, преграждала путь к билетным окнам. Степу интересовало место крепления тяжелой плиты. В последний раз он посещал вокзал в школе, и точно помнил, что массивный элемент строения полностью находился на улице. С тех пор пару раз проводили капитальные работы и, в плане могли произойти метаморфозы.
Инспектор перелез через бетонную преграду во дворик. С другого угла картина не изменилась. Монолит по-прежнему крепился снаружи. Степа в раздумьях сел на ближайшую скамейку. Версия про одного из погибших, раздавленного каменным навесом, не вписывалась в схему. В отчете говорилось, что обрушение произошло, когда люди уже сгорели. Однако ожоги у жертвы отличались неравномерностью, что свидетельствовало о нахождении в момент трагедии вне зоны очага. И только после обрушения, огонь перекинулся бы на пострадавшего. Существовал вариант, что человеку удалось выбраться из зала в ту самую злополучную минуту. К тому же никто не брался утверждать, при каких обстоятельствах козырек получил первую трещину. Возможно, она существовала и раньше. Но Степу гложило сомнение. Он склонялся к мнению, что человека с отличающимися переломами могли подбросить к зданию намеренно. Или, возможно, это был пассажир, пытавшийся помочь взломать дверь снаружи.
Рядом со сквером стояла древняя пожарная вышка. Ее не использовали несколько десятилетий, и оставили здесь скорее как памятник. Чутье вело в сторону старинного монумента. Скверик представлял собой почти замкнутое пространство. С двух сторон его огораживали строения касс, другие же закрывались привокзальными корпусами. Единственный выход к башне вел через кованую решетку. Ее запирали и отпирали ровно по расписанию комендантского часа. Пожар стартовал после десяти вечера. Получалось, либо человек умудрился застрять в ловушке двора, либо перелез через решетку.
Инспектор плутал в своих размышлениях. Вариантов становилось больше, вплоть до того, что погибший сам состоял в шайке поджигателей. То, что их было несколько, сомневаться не приходилось. В самом экологическом городе страны достать бензин в огромном количестве, чтобы заменить содержимое резервуара с водой, иметь связи и дополнительных людей казалось необходимым. Баки для противопожарных целей находились под землей рядом с вышкой. Совпадение ли, что до них добрался бы любой чрезмерно желающий?!
Пробираться снова сквозь вокзал Степа не стал, решив перелезть через трехметровую решетку. Дело оказалось не простым. Преодолеть старинные ворота мог только человек с отменной физической подготовкой. Острые стрелки декора так и норовили зацепить одежду и повесить нарушителя на прутьях в виде украшения. Спрыгнув в сугроб, инспектор едва не попал по чуть скрытой под снегом бетонной плите. Под зацементированным возвышением и таились злополучные чаны. Но сейчас его интересовала исключительно вышка.
Степа подошел к смотровой башне и подсветил фонариком лестницу. На вид сооружение смотрелось ненадежно. Перекладины на первых метрах отсутствовали, и забраться наверх казалось под силу редкому ловкачу. Но по какой причине необходимость заставила бы подниматься в ночь трагедии наверх, догадок не находилось. Немного подумав, он все же решил не ждать дня и отправиться в будку смотрителя. Ни с первого прыжка, ни с пятого зацепиться за нижнюю ступеньку не выходило. Ему с грустью представилось, как его попытки жалко смотрятся со стороны. Он подумал, что надо бы в будущем больше тренироваться, но досада не отпускала. Молодой человек уцепился за столб и попытался подняться, но гладкая металлическая основа не давала закрепиться надолго, и он снова скатывался на землю. Тогда в голову пришло запрыгнуть с крыши кассы. На длинное одноэтажное здание залезть с помощью решетки оказалось довольно легко. Разбежавшись и прыгнув на лестницу с крыши, неугомонному инспектору удалось зацепиться за перекладину. Он повис на ней, и, не успев подтянуться, грохнулся вниз. Ступеньки, облюбованные ледяным глянцем, ни в какую не хотели пускать наверх гостей.
Степа, уставший от попыток покорения старой башни, сидел в сугробе и приводил дыхание в норму. Если метод забраться туда имел столько трудностей, то кто бы стал рисковать в таком деле?!
− Только тот, у кого были на то причины, − не унимался юноша, злобно смотря наверх.
У него кончились идеи, как взгляд уперся в здание кассы. Молодой человек встал и направился к входной двери. Напрасная надежда, что ее за последние месяцы взломали, не оправдалась. Он оглянулся вокруг и увидел под снегом очертание клумб. Летом вдоль дорожки у касс разбивался цветник. Окружность ландшафтного декора состояла из крупных тесаных камней. Степа, не особо вдаваясь в сомнения, вытащил один и, замахнувшись, кинул со всей силы в окно. Звон стекла эхом пролетел от вокзала до станции метрополитена.
Внутри зала инспектор отыскал на стене пожарный шкаф. Открыв его, он отцепил от крана рукав, и потащил обратно к вышке. За неимением каната или цепи, неочевидный способ пришелся кстати. Степа соорудил на конце подобие лассо и без труда перекинул его через ступени. Продев другой конец в петлю, закрепив и обвязав его вокруг сапога, он, наконец, добрался до лестницы. Перекладины скользили в руках. Подниматься на высоту, когда из-под ног уходит опора, казалось полнейшим безумием.
Едва он пролез в будку, как усталость скосила прямо на полу. На высоте открытой площадки температура была гораздо ниже, чем на земле. Чуть отдышавшись и согрев руки, молодой человек включил фонарь. К своему сожалению он не нашел даже фантика от конфеты. Пространство домика сквозило пустотой. Лишь пара скамеек и деревянная подставка, видимо, построенная для подзорных труб. По крайней мере, иного назначения Степа не смог вообразить.
Он обыскал каждый сантиметр комнатки. Ничего не указывало на использование вышки за последнее время. Не было и следа такого же упертого и безрассудного покорителя вершин.
Ему не хотелось думать, что сегодняшняя ночь запомнится в календаре жизни как одна из самых бесполезно проведенных. Степа натянул капюшон, не в силах больше игнорировать морозный воздух. Пальцы онемели, и ему с трудом представлялся спуск с башни. Он отвязал пожарный рукав с ноги и закрепил мертвым узлом у основания лестницы для дополнительной страховки. Путь предстоял тяжелым, и инспектор грел дыханием ладони, возвращая им силу.
На высоте башни верхолаз только сейчас заметил игрушечный вид своего любимого города. Он часто по долгу службы посещал крыши небоскребов, но ни с одного не открывался подобный пейзаж. В центральных районах горизонт заслоняли соседние дома. Все видовые площадки упирались в крыши, закрывая истинные красоты Семиветрия. С этой же точки созерцающему открывалась картина одновременно на несколько районов. Сувенирные домики Заболотного округа темнели в неярком зеленом свете фонарей. В синеватом оттенке дорог распознавался Красный. Огромные стекла теплиц Садоводства лучом пронзал новорожденный месяц.
− Жаль, на свидание сюда не позвать, − посетовал Степа вслух.
Он рассматривал с высоты места, где чаще всего бывал. Под другим углом зрения все виделось мелким и напрасным.
Руки почти согрелись, и инспектор дал себе минуту собраться духом в обратный путь. Но последний взгляд вдаль задержал его внимание. На границе между Красным и Заболотным районами отсвечивала старая громадина - эшафот.
Степа дрожащими пальцами набрал номер друга.
− Это я. Тут вопрос возник: мы тридцатого декабря торчали в Заболотном, во сколько твоя девушка звонила тогда?
− Ты разбудил меня в четыре утра, чтобы спросить что?! - зашипел сонливый голос с того конца.
− Это важно! Сосредоточься. Твой ответ может помочь в расследовании.
− В четыре утра?!
− Да пойми, дело срочное!
− Небо, тебя не переделать! Она всегда звонит, как освобождается с работы.
− Во сколько?
− Где-то после девяти, − с заминкой ответил друг.
− Точнее.
− Черт, приятель, почему бы тебе ни пойти и ни выспаться, − разозлился собеседник, и тишина повисла на проводе.
Степа подумал, что некто с огненного представления вполне мог добрести до вокзала. С распаленным воображением люди способны сотворить нечто ужасное на голом энтузиазме. Хотя бензин опровергал наглядную версию. В голове крепко засела мысль, что башня и эшафот как-то связаны. Недаром пожар случился сразу после выступления Саламандры. Или ему так хотелось соединить несвязуемое.
Позабыв про холод, молодой человек ухватился за пожарный рукав и не без задержек преодолел высоту. Получив новые наметки в расследовании, Степа решил двигаться дальше. От адреналина виски запылали, и тепло прильнуло к голове. Щеки горели так, что ему пришлось расстегнуть куртку. Возникшая версия грозила полностью изменить ход расследования. Он засек время и двинулся прямиком к эшафоту.
Дорога получилась дольше, чем казалось изначально. Средним шагом путь занял сорок три минуты. Временные расчеты подтвердились: за отведенный отрезок поджигатель действительно вполне мог успеть переместиться. Если кто-то и держал у себя столько горючего, то шанс найти топливо у главных беспредельщиков города равнялся стопроцентному. Другое дело, каким количеством владела банда.
Степе неимоверно хотелось подключить сюда Саламандру. Надеясь найти хоть какие-нибудь логичные аргументы, он рассчитывал на допуск по секретному делу о поджигателях. Власти тщательно скрывали от публики любые факты по тому делу, но никто ни разу не связывал два события воедино.
Он встал перед эшафотом на то место, где сам находился в зрительской толпе. Отсюда память могла вернуть забытые моменты, не вошедшие в круг его внимания. Но тут прозвенел будильник, возвещавший о скорой назначенной встрече.
Степе никогда не доводилось бывать в кабинете кибермедицины. С виду это была обычная комната с черными стенами, полом и потолком. Посередине сверху располагалось небольшое прямоугольное плато с мерцающими синими огоньками и диковинными серебристыми микроэлементами. В полу находился проектор, закрепленный под прозрачной панелью. В глубине кабинета чуть поодаль виднелся другой таинственный аппарат. Главный медик ввел код на цифровом табло. На монстроподобном агрегате зеленым цветом засверкали лампочки, что, видимо, означало разрешение на допуск. Сбоку гиганта открылся затвор и появился экран с формой заполнения. Судмедэксперт ловко застучал пальцами по виртуальным клавишам. Спустя мгновение агрегат громко щелкнул. Зажегся зеленым один из многочисленных квадратиков, и автомат помпезно с дымом и шипящим звуком выдал профессору ячейку.
− Камера хранения? - деловито спросил Степа.
− Скажите, юноша, если я позвоню в полицейский департамент, там подтвердят ваши полномочия?
− Мне кажется, профессор, вы уже обратились и получили утвердительный ответ. Поправьте, если ошибаюсь!
Пожилой мужчина недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Он вытащил из ящичка карту памяти и вставил в одно из отверстий автомата. Над головой и под ногами зажужжали проекторы.
− Здесь все жертвы тридцатого декабря прошедшего года, − произнес профессор, − Какая информация вам необходима?
Степа замешкался. Ему пришло на ум, что сначала надо бы полностью изучить отчеты по вскрытию, но отсутствие пресловутого доступа без Валентины делало это невозможным. Он тут же удивился своей внезапно удавшейся попытке перескочить сразу через ступень.
− Знаете, я работаю над делом уже несколько недель, но так и не нашел ничего ...
− Неудивительно, сразу видно, вы не специалист, − перебил его профессор.
− Намекаете на мой возраст?
Собеседник не ответил. Усталый вид юноши говорил, что тот не спал больше суток, и вступать в полемику о разнице в годах, считал бесполезным. Он лишь взглядом указал молодому инспектору на дело. Степа, сообразив, что до сих пор не назвал номер тела, тут же исправил оплошность.
Профессор выключил в комнате свет, и перед изумленными глазами Степы загрузилась точная модель скелета. Юноша приблизился к невиданному доселе аттракциону, увидев трещинки и поры. Даже без специальных знаний он заметил сильные надломы и вмятины, которыми не должен обладать здоровый взрослый скелет.
− Не знаю, повезло ему или нет, − прокомментировал профессор.
− Почему?
− Человек явно погиб не от ожогов. Кожный покров поврежден не слишком сильно.
Проекция плавно нарастила на кости виртуальную кожу и картинка стала уже не такой приятной глазу. Профессор смотрел за реакцией парня, но тот даже не поморщился.
− Я видел и не такое, − произнес Степа, − Можно перевернуть в позу момента смерти?
Профессор, молча, выполнил просьбу одним прикосновением к ручному планшету. Молодой человек только сейчас заметил его. Ему захотелось самому взять на управление устройство и изучить весь спектр возможностей, но чувство слона в посудной лавке внезапно усмирило юношеский пыл.
− У меня только два вопроса. И прошу ответить предельно точно, − обратился к судмедэксперту Степа с непритворной серьезностью.
− Постараюсь, − проникся искренним тоном посетителя профессор.
− Каков шанс, что именно козырек послужил причиной смерти?
− Шанс возможен, хотя и не точен.
− Есть вариант, что жертва упала с высокой пожарной вышки?
Седовласый эксперт сощурился и подошел к телу.
− Такие переломы весьма свойственны для шагающих из окон высоток.
И тут по кабинету понеслась световая вакханалия. Скелет стал меняться быстро и плавно. Степа понимал, что каждую секунду проявляется новый труп, и серия пугающе бесконечна. Пока профессор высчитывал параметры падения с высоты и сравнивал похожие увечья между собой, посетитель отвлекся на чарующие лучи, бегающие по воздуху. Подобные солнечным зайчикам, они рисовали абстрактные узоры, то останавливаясь, то набирая скорость.
Жуткий повод увидеть столь необыкновенную красоту, подумалось Степе, но делиться своим восхищением с кибермедиком не собирался.
− Определенно! - донеслось со стороны, выведя молодого человека из потока мыслей.
− Что именно?
− Учет массы тела, скорость ветра в предполагаемый период смерти в данной местности, говорит, что жертва могла упасть со значительного расстояния.
− Никогда не задавался вопросом, есть ли у нас база по учету ветров по названиям, а не по скорости и направлению.
− Все семь демонов сидели смирно в ту предпраздничную ночь.
− Видимо, не все, − задумчиво произнес инспектор, и, кивнув в знак благодарности профессору, покинул комнату, где он повзрослел еще на одну ступень.
Глава III Горячо-Холодно
Комиссар впала в шок, когда выяснилось про самоволие Степана. Значок, не успев побывать в руках хозяйки, уже оброс неприглядной историей. Потревожить главного кибермедика ради проверки старого материала, да еще и представиться ее фамилией - для Валентины означало прекращение любых отношений. Она в ярости металась по кабинету коменданта и кричала так, что слышал весь участок.
− Вы хоть понимаете, что на кону моя карьера?!
− Этот мальчик необходим для дела! Его назначил не я, а высшее руководство. Хочешь жаловаться - бери бумагу и пиши официально.
Глава участка вытащил из ящика стола чистый лист и пододвинул ей ручку. Она села за стол и быстро настрочила, что думала о некомпетентном юноше, о превышении им полномочий и о неприемлемом сотрудничестве в важном федеральном расследовании.
− Так, посмотрим, − комендант обреченно пробежался взглядом по ровным строчкам, - Бывалый полицейский, вроде должна понимать, как здесь все работает.
− Это не повод ставить мне в пару школьника.
− Сама как считаешь, начальство на чью сторону встанет? Не нужно вспоминать, с каким багажом ты уехала отсюда. Здесь текучки нет, на местах все те же. Дальше мусорной корзины твое заявление никуда не попадет.
− Он будет только мешаться, − с горечью помотала головой Валентина, осознавая правоту коменданта.
− Мой совет, узнай паренька получше. Вы же с ним толком еще не общались. На худой конец почитай его личное дело, уверен, изменишь свое мнение. Взамен настрого прикажу, чтоб без твоего ведома никуда не совался. Кроме того, в его возрасте есть несомненный плюс - он не станет относиться к тебе предвзято.
− Если ему уже ни нашептали, − рыжая кивнула в сторону двери.
− В таком случае, возможно, теперь ты будешь даже рада, что он не полицейский.
В словах коменданта звучал резон. Если напарник был пожарным, его и не заинтересовали бы поступки, за которые многие коллеги ее ненавидели. А, значит, она могла не опасаться Степана и чувствовать себя в относительной безопасности. Хотя он все же мог навредить карьере, что уже доказал. Но все-таки хотелось верить, что начальник сдержит обещание и утихомирит парня.
В кабинет нетерпеливо постучали, и в проеме показалась голова Степы.
− Похоже, я нашел свидетеля! - усталое лицо молодого человека светилось от счастья.
Валентина округлила глаза и ошарашенно взглянула на шефа. Но тот только улыбнулся и пожал плечами. Она вскочила и побежала следом в архив.
Оказалось, что и сейчас Степа время зря не тратил.
− Я прослушивал сообщения на горячую линию после декабря. Не представляешь, с какой ерундой многие звонили. Одна женщина даже требовала вернуть церкви. А другой так вообще заявил о пропаже инопланетянина!
− По свидетелю-то что?
− Существует довольно спорная заявка с датой в две недели назад. Слушай, − и Степа нажал на запись программы телефонной линии, доступ в которую получил только с утра.
"− Я знаю, кто это сделал, знаю! Он следил за мной много месяцев, − без приветствий заскрипел в трубку пожилой мужской голос.
− Ээ, Кувшинка, − и старик раздался шумным кашлем, − Я видел его. Я могу доказать.
− Назовите ваше полное имя, − столь же любезно настаивала на своем девушка.
− Почему ты меня не слышишь? Вы все заодно! Это вы виноваты в пожаре! - по неведомой причине рассвирепел старик.
− Успокойтесь, пожалуйста.
− Ты и та юродивая с маслом! Небо вас покарает за все! - звонок прервался".
Валентина внимательно изучила дело и догадывалась, что именно привлекло внимание Степана. Старик не владел собой, но это ее нисколько не смутило. Более того, про себя она отметила, инспектор также воспринял звонившего всерьез. Но все же хотелось проверить, что так впечатлило напарника и совпадают ли их версии.
− Это и есть наш свидетель? − скептическим тоном спросила комиссар.
− Масло! Никто об этом не знает. О нем нигде не говорилось. Везде писали исключительно про бензин, − Степа эмоционально зажестикулировал руками.
− Адрес, с которого произведен звонок есть? − Валентина стойко сдерживалась, чтобы не хвалить парня.
− Таксофон в Полуденном парке. Вечерняя запись, − опечалился молодой человек.
− Их еще не снесли? И где искать деда по имени Кувшинка?
− По крайней мере, мы теперь уверены, в городе есть свидетель. Это уже на шаг дальше, чем до нас!
− Существует ничтожный шанс, что он бывает в том парке регулярно. Вечер, говоришь? Сейчас достаточно холодно для прогулок.
− Вряд ли, пробежка. Как вариант, собака? - предположил юноша.
− Или он просто подобрал место подальше от окон и камер.
− С работы через парк?
− Возраст, здоровье - точно нет.
− Все равно туда надо ехать. Есть смысл пообщаться с теми, кто собак выгуливает. Если старик был не в себе ... Две недели не такой большой срок, может, кто и заприметил.
− Тебе надо выспаться, − сказала Валентина, наблюдая, как Степа сражается с приступами зевоты.
− Не волнуйся, у меня еще хватит сил на день.
Оба следователя приехали на место осмотреться. По информации городской ратуши официально на территории значилось восемь таксофонов. Кадастровая карта по неизвестной причине не содержала информации о точном местонахождении автоматов. Найти каждый и оценить близлежащее пространство оказалось не так уж и легко. В парке дорожки плутали без всякой схемы, потеряться самому можно было запросто. Таблички-ориентиры давно сломали хулиганы, а на новые до теплых месяцев распоряжения не давали. К тому же снежный покров скрывал значительную часть тропинок, неиспользуемых в зимний и весенний периоды. Добираясь от первой точки до второй, приходилось преодолевать высокие сугробы. Но ни один из напарников отступать от цели не намеревался.
К обеду они отыскали лишь три автомата. Два располагались недалеко от северного и южного входов, но добраться до них стоило потратить немало усилий. К счастью, их можно было позже проверить с помощью дорожных камер. А вот на третий наткнулись случайно в глубине зоны отдыха. Таксофон работал, но отследить на видеозаписях звонившего две недели назад оказалось невозможным.
Еще один нашелся у разрушенной детской поляны, второй спрятался напротив недавно построенной площадки для скейтеров, которую даже не успели нанести на карту. До этих телефонов также добирались с трудом. Будь сейчас лето, автомат определили бы звуковым маркерам вроде ребячьих криков или стука спортивного инвентаря, но в глухой холод задача становилась неподъемной. Теория Валентины, что в эпоху мобильников никто не пользуется телефонными стойками, все туже запутывало единственную ниточку в расследовании.
Предстояло искать до сумерек, пока еще оставалась надежда. И только, когда солнце село, коллеги зашли в кафе неподалеку от парка. Заказав горячий ужин, напарники удобно устроились у окна в ожидании появления хозяев собак.
Степа сильно устал и попросил принести сразу два больших стакана кофе. Он прислонился головой к стеклу и с безнадежностью уставился на улицу.
− Если не сегодня, то найдем завтра.
− Ну, найдем мы этот таксофон, а дальше что? Отпечатки вздумал снимать? − устало спросила Валентина.
− Для начала очертим зону.
− А потом? Дежурить день за днем. Дополнительных рук не дадут. Нас только двое. А мы не можем торчать тут до посинения. Хотя твои губы уже синие.
− Каков твой план?
− Более правильно прослушать все звонки горячей линии, и уже после принимать решение. Огромная удача, что ты нарвался на важный звонок, но, к сожалению, это тупик. Возможно, в будущем нам сие поможет, но сейчас ...
− Время и так упущено. Каждый день все мы теряем память. Понемногу, но незначительные детали стираются. Держу пари, через двое суток ты не вспомнишь, как выглядит тот мужчина за кассой, принявший заказ.
− Вот сам все сказал! Так чего ты хочешь от уставших людей из парка, для которых вечерняя прогулка с животным всего лишь обычная рутина?!
− Я не жалею, что здесь. Рабочая смена закончилась пару часов назад, но ты тоже домой не спешишь.
− Меня попросили дать тебе шанс. И хочется увидеть, что из этого получится, − раздраженно сказала Валентина.
− Ну, вот, давай и проверим! - ледяным тоном заявил Степа, и, стукнув пустой стакан об стол, рванул на улицу.
В парк только что вошла пожилая дама с таксой, чем инспектор и решил воспользоваться. Несмотря на преклонный возраст, женщина передвигалась довольно бойко. И следователю пришлось немало пробежаться, догоняя старушку.
− Извините за беспокойство, вы не могли бы мне помочь? - обратился молодой человек, не успев с ней поравняться.
− Помогите! Полиция! Нападают! Бандиты грабят! - завопила во весь голос бабуля и пустилась наутек по центральной аллее.
Степа на мгновение застыл, не понимая столь неоднозначной реакции. Тут же его обогнала Валентина и устремилась за удаляющейся женщиной. Она кричала, что сама из полиции, чем успокоила запыхавшуюся даму, и той пришлось остановиться. Когда пожарный инспектор приблизился к беседующим, старушка искоса с недоверием смерила его с ног до головы.
− Простите, что напугал.
− В темноте подкрадываетесь к мирным жителям. Стыдно, юноша, − и она с укором погрозила ему пальцем.
Выяснилось, бабушка выгуливает собаку каждое утро. Вечером обычно это делала ее внучка, но сегодня позвонила и отпросилась на несколько дней к подруге на свадьбу.
− Тогда, последний вопрос. Может быть, вы знаете месторасположение нескольких таксофонов? Я бы показал их на плане, но здесь довольно темно, − учтиво спросил Степа.
− Не увидела бы и при солнце. Очки ношу только дома, − заявила пожилая женщина.
Но карта оказалась без надобности. Как постоянной посетительнице парка, ей были известны все объекты на территории. В ее памяти отпечаталось даже расположение местных сточных люков до единого. Вычтя из общего количества найденные пять штук, она с легкостью подсказала, где искать остальные и как до них лучше добраться.
Степа рассыпался в благодарностях, чем невероятно пленил старушку. Претензии моментально улетучились, и она отправилась своим обыкновенным маршрутом, изредка оглядываясь с загадочной улыбкой.
− Ну, что? Еще кружок? - предложил молодой человек напарнице.
− Идем, похититель пожилых сердец! - усмехнулась Валентина и кивнула в сторону ближайшего автомата.
Миссия по обходу объектов завершилась ровно к Колыбельной. В отличие от улиц, на парковых аллеях фонари отключали полностью, что застигло врасплох уставших следователей. Только сияние придорожных светильников указал им путь к выходу. Комиссар благодарила небо, что ей выдали пустолет. Хотя подозрения о существующих невидимых неполадках сильно тревожили, пока сбоев никаких не случилось. И она подозревала, что это из-за любимчика пожарного департамента. Вполне возможно никто не покусится на нее, пока мальчишка рядом. Что ж, неплохая мотивация держаться поближе.
Последующие дней десять работа приняла неприятный рутинный характер. С утра и до вечера оба следователя сидели в архиве и слушали принятые на горячую линию сообщения. За два с лишним месяца их накопилось бессчетное количество, и они продолжали поступать. Подавляющее большинство не относились к теме, часть утверждали о знакомых поджигателях, а некоторые звонили из-за страха, что это может случиться снова. Ни одного звонка и близко не попадалось, чтобы зацепиться еще хоть раз. Обращались родственники, сочувствующие, городские сумасшедшие и не единого толкового свидетеля. К концу монотонной работы ни Валентина, ни Степа и сами не могли произнести ни слова. Через уши за смену проходило столько страха и скорби, что оба просто не находили сил отвлечься. Столыпа жалела напарника. Она знала, что вместо отдыха он вплоть до последнего дежурит в парке и спрашивает прохожих о странном мужчине.
После просмотра дорожных камер, в поле зрения которых попадали два ближайших к выходу таксофона, Степа каждый вечер обходил остальные шесть. Интуиция подсказывала, что автомат у теннисного корта был тем самым. Правда, на зиму спортивная площадка закрывалась. Однако, если не учитывать сей факт, добраться до него оказывалось проще всего. Поле находилось под навесом, и снег не скапливался в сугробы. Вполне возможно, старик имел собственные ключи, так как замок висел крепкий. Будка пряталась между складским помещением и летней раздевалкой, поэтому увидеть звонившего никто не мог, особенно в темное время суток.
Степа успел побеседовать со всеми, кто имел отношение к корту. Проигрывал им запись звонка, но люди не узнавали старческий голос. Ему открывали площадку, и он осмотрел все закоулки, и ничего не давало результат. За этот срок его уже узнавали завсегдатаи парка. Некоторые при встрече здоровались и спрашивали про успехи в поисках. Новых лиц становилось меньше, а суток проходило больше.
Вечер выдался самым холодным за месяц, и Валентина решила проведать напарника, захватив горячий кофе. Она нашла его на лавке напротив спортивной площадки, где тот неустанно караулил в последние дни.
− Вижу, о тебе уже позаботились, − усмехнулась рыжая, заметив в его руках точно такой же стакан.
− Бабушка, что я напугал тогда. Каждую встречу пытается задобрить и свести со своей внучкой, − ответил Степа, ежась от ледяного ветра.
− И как, получается? - веселым тоном спросила Валентина, сев рядом.
− Какие-нибудь подвижки наметились? - молодой человек не любил говорить о личном и проигнорировал вопрос.