Комната чем-то напоминала склеп - узкие арочные окна, сырой полумрак и почти голые стены. Сходство оказалось бы полным, если бы не десятка полтора людей, толпившихся вокруг старой кровати. Словно собрались на годовщину смерти малознакомого родственника. Те же скорбные лица, то же показушное участие и... тишина. Как раз та самая, что давит обречённостью и загоняет в горло тугой ком. Впрочем, далеко не всем и не всегда. У живых своих проблем хватает, а усопшие, как правило, ничего особенного не требуют. Разве что внимания и памяти. Самую малость. Знакомо, не правда ли?
Так было и в этот раз. Вот только покойника ещё никто не видел и не хоронил. Слишком рано... На кровати лежала женщина. С осунувшимся лицом цвета пожелтевшего пергамента и глазами, в которых не осталось уже ни боли, ни страдания - лишь усталость смирившегося с долей человека. Иссохшие пальцы слегка подрагивали, не в силах дотянуться до упавшей на щеку пряди волос. Даже возраст сразу не определишь: тяжкая болезнь бьёт любые рекорды в пластической хирургии.
Люди стояли чуть в стороне, как будто боялись переступить черту, отделявшую реальность от того, что вот-вот должно исчезнуть. В "зоне отчуждения", у изголовья, сейчас находился только священник. Готовился к причастию? Наверно. Но тогда что здесь делают остальные? Исповедь и последняя воля, как известно, не терпят публичности. Нелепо...
Но ещё более странно выглядела забившаяся в угол худенькая девочка лет десяти. Хотя бы тем, что была удивительно спокойна. Казалось, никто и ничто её не интересовали абсолютно. Стояла перед иконой Богородицы в дальнем углу и что-то тихо нашёптывала. Иногда вдруг замирала, словно прислушиваясь к уходящим звукам собственного голоса, а затем вновь продолжала о чём-то горячо просить...
Звонок присутствующие услышали не сразу. Только с третьего раза дородная старуха с волевыми складками у рта неспешно проплыла в прихожую. Пришедшему же она явно не обрадовалась - загородила проход мужчине не хуже охранника в солидном банке:
- Явился? Хочешь полюбоваться, до чего жену довёл?! - махнула рукой и молча вернулась назад, предоставив человеку самому решать, заходить или убираться прочь.
- Папка! Ты навсегда вернулся, да? - девочка прижалась к его руке. - Мама болеет, но теперь поправится, правда?
- Обязательно поправится, доча. Обязательно.
Женщины в комнате недовольно косились на Алексея и демонстративно отворачивались, когда взгляд мужчины задерживался на чьём-то лице.
- Ну что, доволен?! - злобно выдавила старуха.
- Жанна Георгиевна, опять начинаете?! В такой-то момент...
- Ты меня не совести! - вновь прошипела она. - Всю жизнь дочке испортил, в гроб загнал! А внучку не отдам, даже не думай! Убирайся вон, алкоголик!
- Я не к вам пришёл...
Алексей едва сдержался, чтобы не ответить грубостью. Надо же, три года прошло, а даже сейчас любые нападки со стороны бывшей тёщи вызывают раздражение на грани бешенства. Видит Бог, терпел долго, но всё же решился уйти навсегда, когда вдруг понял - ещё одно обвинение, и он с наслаждением ударит ненавистную родственницу. Она хотела... очень хотела такой развязки. Наверняка и телефон постоянно с собой таскала - в милицию позвонить без промедления. Не дождалась, мегера! А ведь поначалу дружно жили, хорошо ладили. С чего же всё пошло наперекосяк? Остаётся только гадать.
Может, потому бесилась, что так и не бросил тренировки? Недаром же и бастоны периодически исчезали, и кимоно раз за разом дивным образом оказывалось среди старых тряпок, и паспорт исчезал как раз перед поездкой на соревнования. Кара небесная, полтергейст или что там ещё, если поверить тёще? Или причина всё же в другом? Алексей уже устал слушать постоянные укоры - мол, в твои-то годы люди уже на машинах ездят да в офисах начальниками заправляют, а ты как сопливый студент всё с рюкзаком бегаешь. На своих двоих, естественно. И тут же примеры каких-то неизвестных знакомых и незнакомых друзей. Как-то даже наорал на неё:
- А они у вас есть, друзья-то?! Или считаете, поздравили по телефону раз в году, так уже друзья? Звоните только тогда, когда от человека что-то нужно! А без выгоды? Узнать как здоровье или просто поговорить? Нет у вас таких - себе-то какой смысл врать?!
- А у тебя?!
- У меня есть! Хотите, сейчас позвоню любому из тех, кто в телефонной книге на мобилке, и через полчаса человек будет здесь. Даже спрашивать не станет, зачем. И я для каждого сделаю то же самое...
Алексей шумно вздохнул, отгоняя неприятные воспоминания. Да, именно тогда и начал пить. Зло, по-чёрному. Надо же - жизнь испортил! Ещё неизвестно, кто кому. Так уж случилось - Жанна Георгиевна была старшим ребёнком в большой семье. Росла без отца, с детства привыкала указывать и поучать младших. Привычка незаметно переросла в желание и умение повелевать. Затем и мужа точно так же "строила". Может, потому и умер он слишком рано - сердце не выдержало. Вот тогда-то жертвой стала уже собственная дочь. В конце концов усилия не пропали даром, и они начали "дружить" против Алексея вместе. Жаль, что понял это слишком поздно. Наверно, в самом начале ещё можно было всё поправить. Уехать, увезти жену подальше - лишь бы указания матери окончательно не отравили Юлькину душу. Надеялся, после рождения Олюшки что-то изменится, но стало только хуже. Любовь дочурки раздражала женщин ещё больше. Как же, человек по жизни неудачник, а девочка всё равно к нему тянется!
А ноги ошпарил кипятком? Только из больницы выписался, сразу заставила на огород ехать. И плевать было, что едва шаг мог сделать. Картошку же надо сажать - копай глубже, кидай дальше. Кому сдалась эта картошка? Две посадил, одну выкопал. А как увидела кровь на лодыжках, только и сказала, что надо аккуратней - ещё грядка под огурцы не готова! Бред. И так захотелось наказать, что буквально молился. Или проклинал, кто теперь разберёт? Даже радовался, когда на следующий день что-то тяжёлое упало ей на ноги. Мелочь, а приятно. Были и ещё "светлые" моменты. Тёща кричала и доказывала очередную ерунду, а он придумывал разные варианты отомстить. Странно, но почему-то раз за разом она попадала в идиотские ситуации - порой комичные, порой унизительные. Жаль, что жена всё равно вставала на сторону матери...
Алексей с ненавистью посмотрел на тёщу. Опять руки заламывает, слёзы льёт, а на самом деле играет на публику. Неужели никто не видит фальши? Небось, ещё и упивается горем. Тьфу ты, мерзость сплошная!
- Папка, идём! - дочь решительно потянула его к иконе и чуть слышно прошептала. - Смотри...
- Что? Я ничего не вижу.
- Там кто-то разговаривает...
Алексей по-прежнему ничего не замечал. Потом как-то вдруг воздух у стены задрожал, и зрение мгновенно расфокусировалось. Предметы в комнате расплылись бесформенными пятнами, обои рассеялись клубами дыма, затихли звуки за спиной. Перед ним всё яснее проступали два неясных силуэта - как на фотографии, только объёмной. Один блистал серебристыми искрами, второй же втягивал свет подобно чёрной дыре. Тело тут же отказалось повиноваться, а внутри головы зазвучали голоса...
- ...Договор свят. Теперь моя очередь выбирать - вчера решали вы.
- Но не до такой же степени! Хочешь забрать всех?
- Извини, только двоих, - тёмный назидательно поднял палец, - больная и так никуда бы не делась. А просьба девочки такова, что я должен забрать троих. В конце концов, ты сам настоял на помощи. И потом... Считаешь, им с нами будет хуже, чем здесь? Сомневаюсь.
- Мог бы придумать что-нибудь получше.
- А мне нравится, - тёмный хохотнул. - Сам знаешь, к Нему ведут два пути - с ангелами или с демонами. Первый красивый, второй заметно короче.
- Знаю. Совершенство многогранно, но мало кто способен выдержать вашу дорогу.
- Девочка очень способная, а в матери я не уверен. Она недостаточно сильна: так и не смогла избавиться от чужой воли. Впрочем, сейчас важна только просьба ребёнка - пока что ей нужна поддержка родителей. А у взрослых ещё будет шанс - потом, когда-нибудь. Какая разница - столетия пройдут или мгновение пролетит? Мужика немного жалко, да. У него неплохо получалось генерировать мыслеформы. Без старухи придётся учить заново.
- Жестоко, - светлый покачал головой. - На ребёнка мы очень рассчитывали, да и Совету это вряд ли понравится.
- Думай, как хочешь. Нам дано право решать, и я не вижу никаких причин им не воспользоваться.
Тёмный неожиданно обернулся:
- Подожди-ка, есть ещё один вариант. Поживут ещё. А из старухи тоже что-то может получиться, задатки есть. Но вы будете должны - дело-то общее.
Комната вновь приобрела плотный, осязаемый вид. Алексей очнулся от крика - разом голосили женщины, священник испуганно крестился и пятился к выходу. Возле кровати с широко раскрытым ртом лежала тёща. Без сомнения, скорую вызывать не имело никакого смысла.