Содержанием первого этапа военной реформы была стандартизация штатов и развертывание максимально возможного количества полевых войск - тех, которые создаются в мирное время полностью или почти полностью, а по мобилизации только дополняются до штата. А также создание ряда специализированных войсковых соединений, ориентированных на ведение боя в особых условиях.
К концу 1894 года Россия имела сорок восемь пехотных дивизий: сорок одну армейской пехоты, четыре гренадерских и три гвардейских. Устроенных совершенно стандартным образом: 4 пехотных полка по 4 батальона. Также имелось некоторое количество стрелковых бригад. Некоторые из которых, как пять армейских или Финляндская, состояли из четырех стрелковых полков в два батальона, то есть всего восемь, а некоторые - как 1-я и 2-я Кавказские, 1-я и 2-я Сибирские и семь Туркестанских, включали только четыре батальона. 8-я Туркестанская была исключением из обоих правил - в её состав входили пять стрелковых батальонов. Восемь Финских стрелковых батальонов были отдельными.
Резервные войска состояли из двадцати четырех бригад: 42-я--61-я и 1-я--4-я Кавказские. Девять бригад имели по восемь батальонов в четырех резервных полках, а остальные - по четыре резервных батальона. Тринадцать резервных батальонов в состав бригад не входили. Крепостная пехота считалась в 17 полков и 13 отдельных батальонов.
При этом штаты самих батальонов были весьма хаотичны - в пехоте роты содержались в одиннадцати различных составах, количество рот в батальонах (полевых, резервных, крепостных) колебалось от четырех до десяти, полки бывали в два, три и четыре батальона. Корпуса колебались от двух бригад до четырех дивизий с одной бригадой, то есть от 16 до 72 батальонов, некоторые корпуса вовсе не имели конницы, а в состав других входили по 2 кавалерийских дивизии. Пребывавшей в столь же хаотичном штате артиллерии корпуса имели от 7 до 21 батареи, от 56 до 168 орудий.
Один корпус таким образом мог быть вдвое и втрое сильнее другого, а расчет неизбежно велся не на стандартные стратегические единицы, а только и исключительно на количество батальонов, эскадронов и батарей.
Что вновь и вновь с неизбежностью сводило все к пресловутым и гнуснопрославленным милютинским уставом "отрядам трех родов оружия", вырезаемых из своих соединений прямо по живому телу войсковой организации.
Театров военных действий имелось четыре: Западный или Европейский, от Балтики до Черного Моря, Кавказский или Турецкий, от Черного Моря до Каспия, Туркестанский - почти чисто теоретический, направленный против Афганистана и далее на Индию - и Дальневосточный.
107.
Первым шагом реформы было преобразование пехотных полков и дивизий, переводимых с "четного" на "троичный" штат. При этом в каждой дивизии оставалось только три полка в три батальона каждый, а вместо четвертого из сводных рот трех полков формировался "кадровый батальон резервного пехотного полка N-ской дивизии". Только за счет этой перестановки количество дивизий армейской пехоты выросло с сорока одной до пятидесяти пяти. Без формирования новых полков!
Например, в Кавказском военном округе было расквартировано шесть пехотных и Кавказская гренадерская дивизии. Гренадерскую дивизию весной 1896 года перебросили в Московский военный округ, а шесть остальных развернули в девять.
В состав 19-й, 20-й и 21-й пехотных дивизий входили полки с 73-го по 84-й. При переформировании бывшая 19-я, ставшая 25-й, сохранила 73-й, 74-й и 75-й полки, а 76-й передала в получившую 26-й номер 20-ю. 21-я пехотная, ставшая 28-й, также сохранила три своих полка - 82-й, 83-й и 84-й. А из 79-го и 80-го полков, ранее входивших в состав 20-й дивизии в качестве 2-й её бригады, и 81-го полка, состоявшего в 21-й, была сформирована 27-я пехотная дивизия.
Точно так же 38-я и 39-я дивизии были переформированы в 50-ю (148-й пехотный полк был передан из состава бывшей 37-й, получившей N 49), 51-ю и 52-ю. А из 41-й пехотной дивизии, присоединившей, соответственно, 160-й и 165-й полки, сформированы 54-я и 55-я ПД.
Командирами дивизий "нового формирования" назначались генералы из числа командиров упраздненных бригад. Причем из всех возможных кандидатур выбирали не по выслуге, самых старших в чине, а совсем наоборот - самых молодых, менее опытных, зато более энергичных.
В том случае, если все три составляющих последовательность "триады" пехотных дивизии находились в разных округах, то полки, как правило, передавались из "крайних" дивизий в "среднюю", достаточно просто разделявшуюся на две. Например, 1-я пехотная дивизия, входящая в состав стоящего в Московском военном округе XIII армейского корпуса, передала 4-й пехотный Копорский полк в состав 2-й дивизии X корпуса в Киеве. Бывшая 3-я дивизия (XVII АК, Москва) отправила туда же 9-й пехотный Ингерманландский, составивший со 2-й бригадой бывшей 2-й дивизии (7-й Ревельский и 8-й Эстляндский пехотные полки) новую 3-ю пехотную дивизию.
Естественно, если "средняя" дивизия находилась от западной границы дальше, чем обе "крайние", то все происходило наоборот. Если бы 2-я дивизия стояла в МоВО... То после реорганизации там осталась бы только ОДНА дивизия.
Одновременно со всеми этими переездами проводилась и "реструктуризация" - то есть изменение структуры - армейских, гвардейских и гренадерских пехотных полков: "четный" штат заменялся "троичным".
Но не сразу и не до конца. Сначала армейский пехотный полк выделял "сводный батальон" в три сводных роты старого 48-рядного штата. Со штатным же количеством офицеров и унтеров. Оставшиеся 1300 нижних чинов разделялись на 10 рот. По завершении перестроения на уровне дивизионного звена каждый из трех полков "заново собранной" дивизии выделял 10-ю роту в состав кадрового батальона её резервного полка, а двести восемьдесят восемь нижних чинов и соответствующее количество офицеров "сводного батальона" передавал в "маршевый полк" дивизии.
Полк этот использовался почти исключительно в качестве резерва личного состава для переформирования частей своего собственного военного округа. Как девять "маршевых полков", сформированных дивизиями Кавказского ВО - они использовались исключительно для пополнения до штата развертывавшихся в округе новых частей. За счет собранных там солдат, унтеров и офицеров Кавказские стрелковые батальоны превращались в двухбатальонные стрелковые полки, а резервные полки 1-й и 2-й Кавказских резервных бригад развернулись в обычные пехотные полки 56-й, 57-й и 58-й пехотных дивизий.
Однако так было не везде. Часть "маршевых полков", сформированных в западных военных округах, где ещё со времен графа Милютина стояли самые боеспособные части и соединения Империи, была переформирована сразу в обычные стрелковые полки в два батальона каждый, тут же, на месте сведенные в бригады, предназначенные для отправления на Дальний Восток. Со всем штатным оружием и тяжелым вооружением, которое они получали в первую очередь - раньше них ручники, станкачи и минометы должны были получить только Гвардия, гренадеры, морская пехота и кавалерия.
Гвардейские и гренадерские полки никаких "сводных батальонов" не выделяли, утилизируя свои 4-е батальоны на пополнение трех остальных. Единственное исключение - Л.-гв. Егерский пехотный полк. За счет этого Гвардия и гренадеры сразу же получали полный штат военного времени, по 80 рядов или 160 штыков на роту. В армейской же пехоте "реструктурированные" роты имели 64 ряда. Что, в общем, тоже было неплохо.
Пять армейских стрелковых бригад создали сводные батальоны из лучших стрелков - учитывая, что стрельба в бригадах была чем-то вроде культа, даже средние достижения стрелков были куда лучше, чем в среднем по пехотным частям. А уж в сводном батальоне, куда забирали только тех, кто имел значок "за отличную стрельбу", а некомплект добирали на конкурсной основе... Неудивительно, что эти батальоны сразу же получили гвардейский статус. При этом сводный батальон 4-й стрелковой бригады стал Лейб-гвардии 3-м императора Александра III Стрелковым, а батальоны остальных четырех бригад получили номера с пятого по восьмой. Гвардейские стрелки, в отличие от любой другой стрелковой бригады, в полки не сводились и тяжелого вооружения не получали. Зато получили довесок к имени, став из просто Л.-гв. Стрелковой - Лейб-гвардии Стрелковой Бригадой ОСНАЗ. Особого назначения.
Три из пяти армейских стрелковых бригад были переданы флоту в качестве бригад Морской Пехоты - по одной на флот. Стрелковые полки 4-й бригады, знаменитых "железных стрелков" Шипки, были сведены в два гренадерских полка - 17-й Джуранлийский и 18-й Шипкинский. 3-я Стрелковая бригада развернута в пехотную дивизию N68 - единственную во всей Российской Армии, сохранившую все четыре полка.
Дивизии с 56-й по 67-ю были развернуты из девяти резервных бригад, дополненных вливанием личного состава "маршевых полков". Оставшиеся пятнадцать резервных бригад, те, что по четыре батальона, и ещё три нового формирования (в них были сведены двенадцать из тринадцати отдельных резервных батальонов) получили новые номера - с N1 по N15 и 1-я--3-я Кавказские. Эти части составили шесть резервных корпусов, 1-й--5-й и Кавказский.
7-я Туркестанская стрелковая бригада была переброшена на Кавказ, переименована в 3-ю Кавказскую стрелковую бригаду и сведена с двумя остальными в Кавказский горно-стрелковый корпус.
108.?
Эти перемены, коснувшиеся Европейского и Кавказского театров, оценивались экспертами, специалистами и любителями заинтересованных держав весьма по-разному. Доминировало мнение, что ЭТИ изменения далеко не так значительны, как кажется на первый взгляд. Да, из сорока восьми дивизий развернуто семьдесят восемь. И что? Батальонов-то сколько было, столько примерно и осталось! Равно как и батарей...
Зато стоимость этой реформы...
Взять ту же артиллерию. До реформы громоздкие батареи по восемь легких или батарейных пушек в каждой - мортирные и конные имели по шесть орудий - сводились по две или три в дивизионы. Дивизионы - по два или три в артиллерийские бригады. Которые не входили в состав пехотных дивизий, а находились в подчинении округов, но тем не менее взаимодействовать учились только со "своей" дивизией. В разных бригадах могло быть по 4, 5, 6, 7 и даже по 9 батарей. Были и отдельные батареи, не сведенные в дивизионы, были и отдельные дивизионы, а некоторые артбригады не подразделялись на дивизионы.
В зависимости от такой пестрой организации русская пехотная дивизия первой очереди (полевая) имела в большинстве своем 48, а некоторые до 72 орудий. Второочередные - резервные - дивизии, развертываемые из резервных бригад по мобилизации, должны были иметь от 32 до 48 пушек. В корпусах же, весьма разнообразных по составу, имелось от 56 до 168 орудий, включая конные, горные и мортирные батареи, входившие в состав некоторых корпусов.
Орудий, находящихся в полевых войсках, резерве первой и второй очереди и мобилизационном запасе, хватало на укомплектование всех необходимых частей. Даже с некоторым излишком. Вот только никакого резерва и никакого запаса после этого у русской армии уже не оставалось. Для восстановления запаса в полном его объеме требовалось, учитывая привычное соотношение количества полевых и резервных батарей 5х2, не менее двух с половиной тысяч артиллерийских орудий!
Самым худшим было даже не то, что после реформы всё, что имелось на сегодняшний момент в физическом наличии, сосредотачивались исключительно в первоочередных войсках. Главное - для всех этих бригад и дивизионов не имелось обученного личного состава. Солдат и офицеров невозможно заказать на заводе! Их надо готовить. Долго и тщательно. Особенно - офицеров. Особенно - офицеров-артиллеристов, требования к которым гораздо выше, чем к офицерам пехоты.
На всю огромную Россию имелось только два - ДВА!!! - артиллерийских училища!
Каждая пехотная дивизия в результате реформы получила артиллерийскую бригаду стандартного штата - шесть батарей в двух дивизионах, в каждом по шестнадцать 87/24-мм "легких" и восемь 107/20-мм "батарейных" пушек. Кроме двенадцати дивизий Кавказского ВО, получивших вместо двух батарей 107-мм орудий столько же горных пушек.
Стрелковые и резервные бригады должны были получить артиллерийские полки в четыре батареи каждый. При этом состав вооружения резервных бригад был определен заранее - три батареи 87-мм и батарея 107-мм орудий. Стрелковые корпуса требовали индивидуального подхода. Штаты артиллерии для них требовалось подбирать в зависимости от театра, на котором корпусу предстоит действовать, и задач, которые он должен будет решать.
Теоретически.
Поскольку на практике никаких пушек, кроме 87/24-мм "легких" и 87/20-мм конных, в распоряжении ГАУ просто не имелось. Батарейных орудий едва хватило - в обрез! - на бригады шестидесяти шести пехотных дивизий Европейского ТВД, а горных пушек образца 1883 года не хватило даже на двенадцать дивизий Кавказского ВО. Поэтому все бригады, и резервные, и стрелковые, получили по одному артиллерийскому дивизиону из трех батарей 87/24-мм орудий. Только в бригадах Кавказского Горного Стрелкового Корпуса были не дивизионы, а полки - три "легких" батареи и одна батарея 2,5-дюймовых горных пушек Барановского. Ещё две батареи таких пушек получила 68-я пехотная дивизия. Двенадцать из оставшихся пятнадцати трехбатарейных дивизионов были сведены в четыре крепостных артиллерийских бригады - ими были усилены гарнизоны Варшавы, Новогеоргиевска, Ивангорода и Владивостока. Пятая бригада, названная Кавказской, была раздергана между Карсом, Ардаганом и Михайловской крепостью в Батуми.
В Киевском и Варшавском военных округах развернулись пять полевых мортирных бригад, в каждой по два дивизиона, шесть батарей, сорок восемь полевых шестидюймовых мортир образца 1877 года. На Кавказ попала одна-единственная мортирная батарея, шесть её орудий дополнили вооружение Кавказского стрелкового корпуса.
109.
За прошедшие с момента образования Приамурского военного округа десять лет силы, имеющиеся в распоряжении его командующего, увеличились вдвое: с 10 батальонов, имевшихся в 1884 году, до 20 батальонов в 1894-м. При этом от Байкала до Владивостока проживало не более миллиона человек, из них в Амурской и Приамурской областях совместно - не боле четырехсот тысяч. Транссибирская магистраль не была доведена и до Байкала, и большую часть понадобившегося для развертывания на Дальнем Востоке армии, соответствующей ожидаемым неприятностям, пришлось перевозить из европейской России во Владивосток морем.
Первым шагом все Восточно-Сибирские и Западно-Сибирские стрелковые и линейные батальоны свели в Сибирские стрелковые бригады - с 1-ю по 5-ю, 7-ю и 8-ю. Каждая включала по четыре Сибирских стрелковых батальона. Ещё две бригады - 6-я и 9-я - были сформированы в Санкт-Петербургском и Одесском военных округах. И пока они дожидались перевооружения, на Дальний Восток один за другим отправились шестнадцать "маршевых полков" - за счет которых все двадцать восемь батальонов были развернуты в двухбатальонные стрелковые полки 1-го--3-го Сибирских стрелковых корпусов.
В Туркестане после того, как 7-я Туркестанская стрелковая бригада отправилась на Кавказ, а 8-я, состоявшая из Западно-Сибирских стрелковых батальонов, уехала на Дальний Восток, осталось шесть стрелковых бригад в четыре батальона - с 1-го по 20-й Туркестанские и 1-й--4-й Закаспийские. Из этих сил были созданы два Туркестанских стрелковых корпуса: Закаспийскую и 2-ю и 4-ю Туркестанские бригады свели в I-й, а II-й создали из 1-й, 3-й и 5-й Туркестанских стрелковых бригад. Развертывание батальонов в полки здесь осуществлялось не такими зверскими темпами, как на Дальнем Востоке, поэтому в новый штат корпуса были приведены относительно поздно, только к концу 1899-го года.
110.
С Финскими стрелковыми батальонами командование - в лице Её Величества - намеревалось поступить точно так же, как в Туркестане, на Дальнем Востоке и Кавказе. Сформировать две бригады, развернуть в полки и, дополнив армейской Финляндской, переименованной в 1-ю Финскую, свести в Финский Стрелковый Корпус. Однако, как оказалось, финские батальоны требовали гораздо более тонкого обращения. Поскольку являли собой армию не Российскую, а Великого Княжества Финляндского!
Финская армия имела совершенно особую систему комплектования, ограниченную численность и свои особые привилегии - в дополнение к тем, что даровал всем поданным Империи пресловутый милютинский закон. "Армия состоит из: 1) действующих войск, на постоянной службе; 2) резерва, главное назначение которого состоит в пополнении действующих войск в военное время, и 3) из милиции или оседлой национальной стражи (landwДrn), пополняемой всеми, прошедшими через резерв". Общая численность действующих войск по установлению Сейма не должна была превышать пяти тысяч человек. При сроке службы в три года ежегодно на действительную брали только не более двух тысяч финнов призывного возраста. Все остальные рекруты сразу же попадали в резерв. Отделяли "агнцев" от "козлищ" при помощи жребия. Попавшие в резерв сразу первые три года собирались на сборы - не более 90 дней на весь срок службы. Затем два года - полного бездействия. Точно так же, как и у окончивших действительную - они тоже попадали в резерв, но на два года. В возрасте двадцати шести лет гражданина Финляндии переводили в оседлую национальную стражу, где он и числился до сорокалетнего возраста.
Эта система, отвечавшая требованиям 50-х--60-х годов, показала все свои слабости во времена Франко-Прусской войны - "территориальная армия" погибшей II Империи была почти полным аналогом финского "резерва".
Замена этого убожества на современный, действительно всеобщий призыв, потребовала существенных усилий. Сейм сопротивлялся. Сенат сопротивлялся. Сопротивлялся Статс-секретариат по делам Финляндии, причем сопротивлялся бешено - укомплектован он был исключительно финскими чиновниками.
В конце концов, когда Сейму предложили реальный выбор между, в принципе, небольшими изменениями - самыми серьезными здесь были переход всего военного аппарата Великого Княжества, до этого сохранявшего независимость от имперского Военного Ведомства, под прямое управление этого ведомства и увеличение призыва с последующей полной отменой жеребьевки - и полной отменой какой бы то ни было военной повинности... С естественной заменой этого натурального оброка соответствующей повинностью денежной, то есть налогом... и разъяснили размеры этого налога...
Встав перед таким выбором, Сейм предпочел благонамеренно и верноподданно утвердить программу реформирования военной повинности в Финляндии, согласившись с развертыванием существовавших до того стрелковых батальонов - восьми, по одному на каждую губернию Великого Княжества - в соответствующее количество стрелковых полков. Укомплектование их первоначально происходило за счет частичного призыва резервистов, а затем и первого в истории княжества ПОЛНОГО призыва. В результате которого "под погоны" загремел каждый финн, достигший призывного возраста и признанный годным к службе. Льготы по образованию (для образованных срок службы сокращался, выпускники университета, например, служили только год) также были серьезно откорректированы: в учебных заведениях всех уровней были введены военизированные предметы. В школах и гимназиях это была начальная военная подготовка, а в институтах и единственном в Великом Княжестве университете - Военная Кафедра.
Русская Финляндская стрелковая бригада была переброшена в Финляндию, переименована в 3-ю Финскую и начала пополняться финскими рекрутами - одновременно передав часть офицеров и нижних чинов в две другие бригады Финского Лыжно-Егерского Стрелкового Корпуса. Стремительное развертывание после многих лет спокойной провинциальной жизни значительно понизили боеспособность этих частей. Между тем корпус, имевший весьма специфическое назначение, предназначался на роль элитного соединения с особыми правами и не менее особыми возможностями - и для того, чтобы этой роли соответствовать, егерей-лыжников требовалось натаскивать и натаскивать.
Коллизию с трехгодичным сроком службы в финском корпусе и четырехлетней - во всех остальных частях имперской армии разрешили просто: во ФЛЕСК и остальных элитных частях и соединениях нижние чины служили официально четыре года. Но последний год они, продолжая числится в своих батальонах, эскадронах и батареях, на самом деле пребывали в отпуске - с сохранением половинного жалования.
Эта особенность была одной из приманок, при посредстве которых в элитные части должен был привлекаться элитный контингент. Ведь отныне в Гвардию, гренадерские дивизии и егеря мог попасть любой желающий того призывник. Пройдя конкурсный отбор, естественно.
111.
Часть крепостных полков и батальонов, ранее составлявших гарнизоны морских крепостей, с осени 1895-го года переданных в ответственность флота, была расформирована или стала основой для армейских пехотных полков. Как 1-й и 2-й Динабургские крепостные пехотные полки, ставшие 177-м Изборским и 178-м Венденским, или 1-й и 2-й Кронштадтские крепостные пехотные полки, превратившиеся в 199-й Кронштадтский и 200-й Кроншлотский пехотные. Ещё часть ушла на развертывание Северо-Западной (3-й) и Ивангородской (4-й) крепостной стрелковой бригады в четыре полка каждая - 1-я и 2-я защищали укрепления Варшавы и Новогеоргиевска. На Кавказе имелись два крепостных стрелковых полка, составлявшие гарнизон ключевой для Кавказского театра крепости Карс, и два отдельных батальона - в составлявшем передовую позицию к Карсу городке Сарыкамыш и в устаревшей, но достаточно значимой крепости Ардаган.
Пехотные дивизии, имевшие в мирное время по 10 батальонов, а по мобилизации разворачивающих "кадровый батальон" в полноценный трехбатальонный полк, сводились в двухдивизионные корпуса. Стрелковый корпус как в мирное, так и в военное время состоял из трех бригад по восемь батальонов. Крепостные стрелковые полки по мобилизации развертывали два батальона в три, превращаясь в пехотные. Таким образом 68 пехотных, 4 гвардейских и 6 гренадерских дивизий составляли 39 стандартных армейских корпусов. Четыре крепостных стрелковых бригады Западного театра - два условных пехотных корпуса. Финский, Кавказский, 1-й и 2-й Туркестанские и 1-й--3-й Сибирские стрелковые завершали список. Шесть резервных корпусов, по мобилизации развертывая свои батальоны в стрелковые полки, в мирное время не учитывались. Всего таким образом армия мирного времени считалась в 39 корпусов по 20 батальонов и 7 корпусов по 24 батальона. По мобилизации - 54 корпуса по 24 батальона.
Однако такая стандартизация имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Поэтому бригады Кавказского стрелкового корпуса сначала стали горно-стрелковыми, а потом и горно-егерскими стрелковыми. А Финский стрелковый корпус почти сразу же превратился в Финский Лыжно-Егерский стрелковый. Таким образом все корпуса были разделены на армейские и стрелковые, армейские в свою очередь делились на "линейные" и отличающиеся условиями комплектования, штатом и вооружением "элитные" (к последним относились гвардейские и гренадерские корпуса), а стрелковые - на "специальные" егерские, во многом аналогичные элитным частям Гвардии, и "местные", к числу которых относились Сибирские и Туркестанские стрелковые корпуса.
112.
Лейб-Гвардии Егерский пехотный полк, с 1856 по 1871 год именовавшийся Лейб-Гвардии Гатчинским, был переформирован вместе с выдернутым из Гвардейской стрелковой бригады Лейб-Гвардии Финским стрелковым батальоном. В состав новообразованной 2-й Гвардейской дивизии вошли три батальона полка, вновь получившего название "Гатчинского". А ещё один батальон, сформированный из лучших солдат и офицеров полка, был сведен с финнами в Лейб-Гвардии Егерский стрелковый полк. Первый его батальон именовался Лейб-Гвардии Горно-стрелковым Егерским батальоном, а второй - Лейб-Гвардии Финским Лыжно-стрелковым Егерским батальоном.
Эмблему в виде коричневого кленового листа, наложенного на изображенные на коричневом щите три серебряных горных пика, получили все горные егеря. А гвардейские - ещё и соответствующий мундир: "Коричневый китель с вышитым серебром гербом на вороте, расшитые серебром обшлага, коричневые брюки с серебряным кантом"... Единственным отступлением от оригинала являлись сапоги - хотя и коричневые, но вовсе не кавалерийские и даже не высокие. Наоборот, горные егеря получили специальные укороченную модель с широким голенищем, в которое можно засунуть запасной магазин к "Росомахе", нож, гранату с длинной ручкой или трехлинейного "Аспида".
Такая вот шутка - из числа тех, совершенно никому не понятных, но крайне веселивших Её Величество. У неё таких было множество. Ведь и императрице нужно как-то развлекаться, верно?
Егеря ФЛЕСК получили в качестве "парадки" армейские зеленые мундиры с синим с белым лацканом и такими же погонами, гвардейские лыжные егеря - белые мундиры с синим лацканом.
В дальнейших планах присутствовало создание третьего батальона гвардейских егерей - Лейб-Гвардии Парашютного. И разрабатываемые для десантников парашюты уже испытывались в Царском Селе сбрасыванием с привязного аэростата. Пока что они были не очень удачны: раскрывался только каждый третий. Запускаемые с тех же привязных аэростатов планеры, по крайней мере, падали не так отвесно и наглядно. Хотя и их катастрофы были достаточно... катастрофичны. Казалось бы, чему там биться - бамбуковые рейки, шелк и немного проволоки... а вот поди ж ты.
113.?
Пехотная дивизия мирного времени по "расписанию 1897 года" состояла, помимо трех полков по три батальона и "кадрового батальона резервного пехотного полка", ещё из учебного батальона - три пехотных роты и рота тяжелого вооружения - и саперной роты усиленного состава. А также пока остающейся в прежнем штате артиллерийской бригады: шесть батарей по восемь орудий. Хотя тип и калибр орудий оставался спорным.
Многие оспаривали и количество орудий в батарее. Ведь тактико-технические характеристики, детально прописанные в заданиях на проектирование новых артиллерийских орудий "системы 1896 года", требовали от них патронного заряжания и скорострельности в 10--12 выстрелов в минуту. Поскольку старые 87-мм орудия с картузным заряжанием могли в лучшем случае дать два или три выстрела в минуту, то одно новое орудие вполне успешно заменяло четыре или пять старых. И даже если каждую батарею по укомплектовании новыми орудиями сократить вдвое, с восьми до четырех стволов, то и тогда она сможет в минуту выдать почти пятьдесят снарядов - то есть ВДВОЕ более, чем старая восьмиорудийная!
К глубочайшему сожалению - и весьма сильному гневу! - Её Величество Государыня Императрица Александра Федоровна так и не смогла добиться ускорения работ по дивизионным системам. В 1896--1897 годах полигоне ГАУ испытывались более шести десятков образцов - свои варианты на конкурс представили российские Обуховский, Александровский, Путиловский, Пермский, СПб-ский Орудийный и Металлический заводы, их конкурентами выступали орудия лучших мировых фирм: германский Крупп, французские Шнейдер-Крезо и Сен-Шамон, британский "Виккерс-Армстронг" и австрийская "Шкода". Часть заводов сосредоточилась на одной модели, пробуя силы в конструировании либо 76,2-мм пушки с длиной ствола не менее чем в 30 калибров, либо 122-мм гаубицы со стволом не менее 12 калибров, либо 152-мм мортиры не короче 9 калибров. Вес пушки и гаубицы в боевом положении, включая броневой щит, не более 1250 килограммов, максимальный вес мортиры - на полтонны больше. Четыре из числа иностранных заводов (исключением стал "Сен-Шамон") и три из российских - Путиловский, Обуховский и Пермский - представили два из числа заданных орудий. Все три заданных системы одолели только Крупп, "Виккерс" и Обуховский завод. Как и предписывалось условиями испытаний, в ГАУ были представлены по два экземпляра каждого вида, с запасными лафетами, укомплектованные передками, зарядными ящиками и с боекомплектом в 500 выстрелов на орудие.
Лучшей - наиболее близкой к заданным характеристикам, образцом для которых послужила табличка ТТХ трехдюймовки образца 1902/30 года - была признана система Путиловского завода. Мнения по гаубицам разделились. Хороша была гаубица Круппа - но несколько тяжеловата. Гаубица же "Виккерс" имела очень хороший вес, но меньшую дальнобойность. В конце концов большое совещание ГАУ решило, что боевые качества важнее. На вооружение была принята гаубица Круппа - под названием 122/14-мм дивизионная гаубица образца 1897 года.
6-дюймовая дивизионная мортира, образцом для задания по которой Елене послужили характеристики немецкого 15-см тяжелого пехотного орудия образца 1933 года s.I.G.33, лучше всего удалась Пермскому заводу.
Производство орудий развернулось сразу же.
Предполагалось, что каждая пехотная дивизия Европейского ТВД получит по четыре батареи пушек и гаубиц и одну батарею мортир. Артиллерийская бригада в три дивизиона, 1-й и 2-й дивизионы получат по две пушечных и одной гаубичной батарее, 3-й - две гаубичных и мортирную. На корпус таким образом должно было прийтись шестьдесят четыре 76,2/30-мм пушки, столько же 122/14-мм гаубиц и шестнадцать 152/9-мм мортир. Всего - 144 орудия.
Для дивизий, расквартированных на Кавказе и предназначенных для действий в горах, такое вооружение было сочтено излишне настильным и недостаточно параболическим, а также недостаточно мобильным. Поэтому их артиллерийские бригады получили по два гаубично-мортирных дивизиона и три батареи горных пушек.
Следуя логике "стандартных расчетных единиц", стрелковые бригады "местных" корпусов должны были получить артиллерийский полк - дивизион пушечный и дивизион гаубично-мортирный, всего три батареи дивизионных пушек, две батареи гаубиц и одна - мортир. Итого на корпус 72 пушки, 48 гаубиц и 24 мортиры. "Специальные" корпуса, финны и кавказские горные егеря, получили особые штаты: кавказский стрелковый корпус получил на бригаду дивизион горных пушек и обычный гаубично-мортирный дивизион, а бригады ФЛЕСК включали артиллерийский полк, вооруженный исключительно горными орудиями - в каждом из двух дивизионов по две пушечных и одной гаубичной батарее. Дело в том, что лыжно-егерским корпус был официально. На практике его больше натаскивали на преодоление озерно-болотистых районов.
Бригады резервных корпусов - полк в два дивизиона, четыре пушечных и две гаубичных батареи. На корпус получилось 96 пушек и 48 гаубиц.
Считать на чистые батареи. Корпус - 18 батарей.
План - 54 корпуса: 39 АК, 7 СК, 6 РК и 2 крепостных.
В 1889 году в 5 резервных пеших артбригадах имелось 30 резервных батарей.
В 1898 году резервных батарей имелось 5 батарейных, 25 легких, резерва военного времени - 15 батарейных, 75 легких.
30+90.
Значит, запас материальной части артиллерии необходимо иметь на утроенное количество резерва 1-й очереди, т.е. на 18 резервных корпусов.
18х96 пушек, 18х48 гаубиц.
И 10% мортирных батарей - которых 112 - в запасе, значит, 12 батарей - 96 мортир.
ИТОГО:
Резерв-2 Полевые ВСЕГО
Пушки - 1728 3176
Гаубицы - 864 3248
Мортиры
Состояние же дел в области полковых систем и вовсе вгоняло её в глухую тоску. Поэтому нормативы оставались пока штатными. На дивизию приходилось четыре "легких" батареи 87/24-мм пушек. В шестидесяти шести дивизиях, предназначенных для Европейского Театра, они дополнялись двумя "тяжелыми" батареями 107/19,5-мм орудий образца 1877 года, установленных на лафеты образца 1895 года. При этом орудия на старых лафетах по-прежнему именовались "батарейными пушками", а на новых, с большими углами возвышения, они превращались в "полевые гаубицы обр.1877/1896".
111.
До этого в составе Российской Имперской Армии имелись I--XIX армейские корпуса, I Кавказский, Гвардейский и Гренадерский корпуса. Штат этих частей был довольно неопределенным. И хотя стандартом считалось наличие в корпусе мирного времени двух пехотных дивизий и резервной бригады, по мобилизации превращавшейся в третью дивизию (после чего АК приобретал штат военного времени - 48 пехотных батальонов), но штат этот оставался скорее благим пожеланием, чем общепринятым правилом.
По новому штату стандартный армейский корпус, обычный, гренадерский или гвардейский, состоял из двух пехотных дивизий, артиллерийской бригады (два дивизиона по три батареи в каждом) и корпусного саперного батальона. В элитных корпусах вместо батальона был полк: два саперных и один понтонно-мостовой батальоны, телеграфная и воздухоплавательная роты.
Армейским корпусам был придан кавалерийский полк, в мирное время посменно отправляющий свои эскадроны в дивизии для отработки навыков дивизионной конницы, по мобилизации дивизии получали казачьи сотни. Гвардия и гренадеры получили на каждый корпус по кавалерийской бригаде в два полка со средствами усиления, и дивизионная конница у них была постоянной, а не приданной.
Завершали список корпусных частей железнодорожные батальоны (по одному на гвардейский и гренадерский корпус), полевые корпусные госпитали и тыловые войска продовольственного и боевого обеспечения - в основном обозные части разных наименований.
Таким образом, всего Русской Имперской Армии требовалось пять элитных, семь стрелковых и тридцать четыре армейских корпуса - т.е. сформировать заново три элитных, семь стрелковых и четырнадцать армейских корпусов. Никакой возможности это сделать у военного ведомства не было. Не хватило корпусных частей и управлений, кадров, техники...
Не говоря уже о том, что орудий корпусной артиллерии пока что не было даже в заводе - точнее, в заводе-то они были. Даже в четырех: Санкт-Петербургском Орудийном, Путиловском, Обуховском и Пермском. В конструкторских бюро - куда поступили переданные из ГАУ рисунки, краткие описания и ТТХ корпусных орудий. Поэтому было решено сформировать все три элитных и шесть стрелковых, но только восемь пехотных корпусов - с XX по XXV армейские и II и III Кавказские. Ещё двенадцать дивизий "линейной пехоты" решили пока использовать "россыпью".
Высшей ступенью управления были армии и фронты. Управления армий должны были создаваться из управлений приграничных и центральных военных округов. Реформа добавила к ним две Особых Армии, первая из которых сводила в единое целое пять пехотных (1-й и 2-й Гвардейские и три Гренадерских), Финляндский стрелковый и гвардейский кавалерийский корпуса. Штаб Армии располагался в Варшаве, куда по мобилизации должны были собраться её корпуса. Неофициально эта армия именовалась Гвардейской и Ударной. ОДВА, Особая Дальне-Восточная Армия, она же - 2-я Особая, объединяла все российские войска на Дальнем Востоке.
112.
В конце предыдущего царствования саперных войск в составе РИА имелось двадцать один батальон, железнодорожных войск - пять батальонов.
В ходе первого этапа реформы возникла необходимость увеличения этого количества - восемь армейских и семь стрелковых корпусов требовали по саперному батальону, каждая из шестидесяти восьми пехотных дивизий - по роте. Элитные дивизии требовали по батальону, а корпуса - по три (включая один понтонно-мостовой). Итого требовалось - восемь армейских, два специальных и пять территориальных саперных батальонов, шестьдесят восемь отдельных рот, восемь гвардейских и двенадцать гренадерских саперных батальонов. Итого - пятьдесят восемь новых саперных батальонов.
Железнодорожные батальоны, сформированные в элитных корпусах, были номинально сведены в два трехбатальонных полка - Лейб-гвардии Железнодорожный (два батальона в корпусах, один - обслуживает личные поезда царской семьи) и Гренадерский железнодорожный полки.
113. <====
Из пятнадцати армейских кавалерийских дивизий девять получили смешанный состав - первая бригада включала кирасирский и уланский полки, вторая - гусарский и Донской казачий. Из остававшихся шести гусарских и шести уланских полков были сформированы Уланская, Армейская Гусарская и Легкая Смешанная. Ещё четыре полка сохранили наименование "драгунских": 1-й лейб-драгунский Московский, 2-й Новороссийский, 3-й Кинбурнский и 4-й Переяславский. Три полка конных егерей вместе с Лейб-гвардии Конно-Егерским образовали Кавказскую горно-кавалерийскую дивизию. Два конногренадерских полка были включены в кавбригады 2-го и 3-го гренадерских корпусов. Бригаду 1-го Гренадерского развернули вокруг Л.-гв. Конно-Гренадерского.
Из четырнадцати гвардейских кавалерийских полков два полка были переформированы в четыре - из трех четных эскадронов Л.-гв. Драгунского полка был воссоздан Л.-гв. Конно-Егерский полк, впервые сформированный 3 апреля 1814 года в Версале из особо отличившихся офицеров и нижних чинов армейской кавалерии и переименованный в Л.-гв. Драгунский только в 1833-м. Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества, 22 августа 1831 года слитый с Л.-гв. Подольским кирасирским, был с ним разделен. Ещё четыре полка были сформированы заново.
Для формирования Л.-гв. Кирасирского Наследника по одному эскадрону было выделено из трех полков 1-й Гвардейской Кавалерийской ("Кирасирской"), за исключением и без того ослабленного Кирасирского Его Величества полка, а ещё три - из первых трех (по старшинству) армейских кирасирских полков.
Один из двух гусарских полков был сформирован из эскадронов двух гвардейских гусарских полков и четырех старейших армейских гусарских полков. Он получил название Острогожского. Первый полк этого имени был основан вместе с Изюмским, Ахтырским, Харьковским и Сумским в 1765 году после уничтожения слободского казачьего войска на Украине и упразднен при Павле I - и включение в состав нового полка эскадронов из четырех уцелевших было сочтено достаточным основанием для присвоения ему имени и старшинства. Которое полки унаследовали от того самого слободского казачьего войска - датой его основания был 1654 год.
Лейб-Гвардии Гусарский Её Величества полк, прозванный "волчьими гусарами" за эмблему в виде воющей на луну серебряной волчицы на синем поле, создали совершенно особым путем, фактически сформировав заново на конкурсной основе - в него попали только армейцы, но зато самые лучшие.
В состав Гвардейского кавкорпуса вошли три гвардейских кавдивизии - Кирасирская (Кавалергардский ЕВГИ Марии Федоровны, Л.-гв. Конный, Л.-гв. Кирасирский Его Величества и Л.-гв. Кирасирский ЕВГИ Марии Федоровны), Гусарская (её составили три гусарских полка и Л.-гв. Драгунский) и Казачья (Л.-гв. Казачий Его Величества, Л.-гв. Атаманский Наследника, Л.-гв. Сводно-Казачий и Л.-гв. Кавказский казачий Собственного ЕИВ Конвоя). Кавбригаду 1-го гвардейского АК составили Л.-гв Подольский кирасирский полк и уланы Его Величества, бригаду 2-го - гусары и уланы Её Величества. В составе 1-й и 2-й гвардейских пехотных дивизий были сформированы дивизионы Л.-гв. Золотого Его Величества конного полка. В дивизиях второго гвардейского корпуса появились дивизионы Серебряного полка, шефом которого стал цесаревич.
114.
Российская армия мирного времени состояла из миллиона ста тысяч человек, включая миллион "срочников", служивших по четыре года. Ежегодный призыв - четверть миллиона. В принципе, даже со всеми льготами милютинского закона о воинской повинности призыв мог быть увеличен раза в два. А если грести абсолютно всех, вплоть до последних рахитиков и задохликов - то даже в два с половиной. ТАКОГО увеличения пока не требовалось, и хотя военные не отказались бы улучшить качественный состав призыва за счет отмены части льгот, на это Империя пойти пока не могла. До тех пор, по крайней мере, пока в обществе не начнут чувствоваться результаты информационной и мундирной реформ - пока престиж воинской службы не пойдет вверх.
Поэтому пока что дело ограничилось количественным увеличением - в связи с созданием новых саперных и артиллерийских частей, а также необходимостью развернуть новые резервные части взамен пошедших на формирование частей первой линии, в призыв 1896 года намечалось взять около четырехсот пятидесяти тысяч рекрутов. Призыв, кстати, проводился только осенью - что пока никаких нареканий не вызывало, но изменено было в первую очередь. Первый весенний призыв будет проведен в апреле--мае 1897 года.
Уволенным же из рядов было решено предложить, на выбор, три варианта их дальнейшей судьбы - не считая обычного "запаса" и сверхсрочной службы "в рядах", престиж которой был изрядно повышен увеличением жалования, новыми красивыми мундирами и массовым строительством казарм.
С 1896 года нижние чины и урядники при выходе в запас могли записаться в казаки - в Амурское или Уссурийское казачье войско. Транспортировка на Дальний Восток за казенный счет, кусок земли в тридцать--сорок десятин, беспроцентный кредит на обзаведение... в том случае, если в казаки запишутся сразу несколько запасных из одного и того же подразделения, подписав дополнительный "артельный" договор, кредит увеличивается пропорционально количеству "артельщиков". Перевозить на Дальний Восток членов семьи также можно было за казенный счет. Это предложение относилось в основном к запасным, отслужившим в кавалерии или гвардии, но дорога в казаки не была закрыта и для пехоты. Перевестись для начала в сибирские стрелки - и пожалуйста. Если уж и не в казаки, куда брали с разбором, то уж кусок земли на Амуре или в Приморье им был почти гарантирован.
Вторым вариантом был названный "реестром" аналог германского ландвера. За обязанность ежегодно проходить трехнедельные зимние сборы, где отрабатывались взводные, ротные и батальонные задачи, и ещё двадцать один день в год (но уже в разбивку, по два--три дня в месяц) проводить на стрельбище губернского учебного центра "реестровые" получали денежную, вещевую и продовольственную дачу и льготу по налогам. Запасные реестрового резерва младших возрастов, покинувшие строй относительно недавно, будут приписываться к регулярным полкам, включая резервные полки дивизий, каковые и должны пополнять или развертывать до полного штата военного времени. Реестровые постарше будут переведены в резервные бригады... Или как там будут названы новые формирования резервных войск. На особый учет - так называемый "специальный резерв" - будут взяты запасные, "на гражданке" имеющие профессию или заработок, связанные с обучением или руководством. Они будут весьма ценными кадрами для запасных частей и офицерских школ соответственно.
115.
Восемнадцатилетний запас был разделен на три разряда по шесть лет. До того мобилизованные войска должны были комплектоваться без разбора, и 25-летними запасными, только что покинувшими службу, и 43-летними "бородачами". По мере выхода в запас предусматривалось создание из запасных особой категории 1-го, а затем 2-го разряда, названной "реестровым резервом".
По мобилизации "реестровые 1-го резерва" пополняли части дивизии до штата военного времени. Учебно-запасный батальон, развернувшийся из двух пехотных рот учебного батальона, оставался готовить пополнение из резервистов, ни в каких реестрах не числившихся, и рекрутов новых призывов. Здесь же восстанавливались выписанные из госпиталей - отныне раненные должны были возвращаться только в свои полки. Учебный батальон продолжал готовить отделенных командиров и помощников командиров взводов, специалистов пехотного оружия поддержки: пулеметчиков, артиллеристов для расчетов батальонных гаубиц и минометчиков, а также минеров и снайперов.
Всё это, начиная с полковых значков, через назначение каждому полку своего собственного округа комплектования и заканчивая возвращением раненных и окончивших офицерские курсы только в свой собственный полк, позволяло - в идеале - достичь совершенно поразительных результатов в деле воспитания в солдатах и офицерах командного духа, чувства товарищества и взаимовыручки. "Полк - это семья". Что, в свою очередь, должно было привести к повышению общего морального настроя войск.
116.
Пока что из всего списка тяжелого вооружения, которое Елка считала совершенно необходимым, в готовом или почти готовом к производству виде имелись только ручные и станковые пулеметы и все три вида минометов: 50-мм ротные, 82-мм батальонные и 120-мм полковые. С ними-то было проще всего - труба, опорная плита и двунога с подъемным механизмом. А у ротного миномета и того не было, поскольку образцом для него послужил собранный по "глухой схеме", на одной опорной плите, немецкий 50-мм миномет образца 1936 года.
Затык, возникший с производством боеприпасов для минометов, рассосался быстро. В конце концов, промышленность в России действительно росла темпами, опережающими всякое разумение. Включая и потребности рынка. С одной стороны - кризис перепроизводства. С другой - выйти на внешний рынок невозможно. Поскольку при равной цене качество продукта ниже, а при равном качестве невозможно соперничать по цене. И военный заказ превосходно разрешал эту коллизию.
По плану реформы, к началу III этапа каждая рота Вооруженных Сил Российской Империи: пехотная, стрелковая, гвардейская, гренадерская, крепостной и морской пехоты... и т.д. - должна была иметь по два 50-мм миномета. Каждый батальон и кавалерийский эскадрон - по два 82-мм миномета. И каждый полк пехотного штата, имеющий по три батальона, должен был получить по четыре 120-мм миномета.
Создающееся пулеметное отделение Императорского имени Петра Великого Тульского оружейного завода предполагалось запустить в дело к концу лета, однако в первые год--полтора было бы смешно ждать от него чего-либо... рекордного. Пять--шесть десятков пулеметов в месяц. Вряд ли больше. Имелись и другие недостатки - кроме того, что лицензия английской фирмы "Максим, Виккерс & Санз" предполагала выплату ей 50 фунтов стерлингов за каждый изготовленный в России пулемет. Ещё фирма, как владелец патента, требовала, чтобы в конструкцию пулемета не вносилось никаких изменений. Учитывая конструкцию пулемета, это было требованием практически невыполнимым. Мало того, что бронзовые и литые детали - кожух ствола, рукояти, приемник и т.д. - добавляли пулемету 30--35% веса, так они ещё и в стоимость добавку делали. Добила Елку простая цифра - число деталей пулемета. 368 штук. Триста. Шестьдесят. Восемь.
На первом этапе предполагалось поставить в каждый батальон по одному пулемету. В дальнейшем, по мере увеличения выпуска, их число должно было увеличиваться. К началу третьего этапа реформы в войсках должны были иметь по шесть или десять пулеметов на батальон. На эскадрон - два пулемета. Если удастся достигнуть согласия с фирмой "Виккерс" и господином Максимом, то из шести пулеметов "легкими" будут три (по одному на роту), а из десяти - шесть (по два на роту). В кавалерии, кроме кавалерийских частей горных войск, пулеметы будут только тяжелыми.
Странно, что до установки пулеметов на скоростные повозки додумались неграмотные махновцы - и не додумались блистательные генералы царской армии. Наверное, блистали чем-нибудь не тем...
Также в состав армейской пехотной дивизии был включен один кавалерийский эскадрон. В частях гвардии и гренадерских дивизиях - кавалерийский дивизион в два эскадрона со средствами усиления.
После того, как артиллерия начнет получать новые орудия, каждый батальон получит две батальонных гаубицы, полк - батарею полковых пушек и полубатарею (два взвода, четыре орудия) полковых гаубиц. Дивизионная артиллерийская бригада превратится в артиллерийский полк в два дивизиона по четыре батареи - тридцать две пушки, двадцать четыре гаубицы и восемь мортир. И такой же полк, только корпусных калибров, будет создан в корпусе.
Увеличение количества артиллерии потребовало создания, в дополнение к Михайловскому и Константиновскому, ещё трех артиллерийских училищ: Сергиевского в Одессе, Николаевского в Царицыне и графа Аракчеева в Нижнем Новгороде - развернуто на базе Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса.
Пятнадцать имеющихся офицерских училищ были дополнены Петергофским, 3-м Московским Екатерининским (на базе 1-го Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса), 2-м Киевским Николаевским, Саратовским и 2-м Одесским пехотными училищами и Рязанским кавалерийским училищем. Также были созданы Ставропольское Горно-Егерское военное училище, Керченское Отдельных Корпусов (с факультетами политической полиции, военной полиции, пограничной стражи и внутренних войск) офицерское училище и ряд кадетских корпусов - Варшавский, Суворовский, Одесский, Сумской, Владикавказский, Хабаровский и Ташкентский.
165-й пехотный Ковельский полк - до 1891 года 40-й резервный. Входил в состав 11-й ПД.
17-й Джуранлийский Его Высочества Князя Черногорского Николая I гренадерский полк. Почетное наименование "Джуранлийский" даровано в честь подвигов 13-го Стрелкового батальона. Полк имеет два георгиевских знамени - "За Джуранли 19-го июля и двукратный переход через Балканы в 1877 году", унаследованное от 13-го батальона (с 1888 года полка) и "За двукратный переход через Балканы в 1877 году" 15-го батальона. 1-й и 2-й батальоны полка сохранили также присвоенные старому 13-му стрелковому батальону отличия - знаки на шапки "За отличие в 1854 году" и по серебряной трубе "За усмирение Трансильвании в 1849 году".
18-й Шипкинский Императора Александра III гренадерский полк. Знамена "За двукратный переход через Балканы в 1877 году" 14-го батальона и "За Шипку и двукратный переход через Балканы в 1877 году" 16-го батальона, от которого 2-й и 3-й батальоны унаследовали от 16-го полка также знаки на шапки "За отличия в 1854 и 1855 годах".
Всего 2,5" горных пушек Барановского образца 1877 года было изготовлено только 40 штук - поскольку на вооружении они пробыли меньше шести лет. Их заменили 2,5" горные пушки образца 1883 года, произведенные в количестве 178 единиц, чего хватило ровно на двадцать две батареи - ими укомплектовали дивизионы остальных одиннадцати пехотных дивизий Кавказского ВО.