Аннотация: Мне так легко тебя понять
С первого словаЯ начинаю вспоминать,Сколько на небе звёздСколько на небе слёз!
Глава 5. Слёзная. Пространство и похоронный марш.
"Мне так легко тебя понять
С первого слова
Я начинаю вспоминать,
Сколько на небе звёзд
Сколько на небе слёз!"
Всё когда-то кончается. И хорошее и, к счастью, плохое тоже. Мы с честью вышли из-под воздействия торсионных полей. Стали снова людьми. Пострадавших оказалось немного. В основном те, кто попался мне под ноги, во время безумной гонки по коридорам... Их отправили в медотсек. Кстати, никто не узнал (кроме Сары и Фэлоса) кем я был. Поэтому я достаточно спокойно посетил больных (эх совесть, совесть!), чтобы пожалеть их и пожелать скорейшего выздоровления.
Для меня всё обошлось без последствий. Разве только иногда, во сне, просыпаюсь в холодном поту. Мне снится, будто кошка Люси предлагает заняться с ней любовью или зелёный студень протягивает рюмку, чтобы выпить с ним на брудершафт...
Врач Людвиг Брюштэйн похвалил меня за душевное отношение к несчастным, и мы по этому поводу осушили пол-литру неплохого китайского спирта.
В медотсеке я встретился с Анной. У бедной женщины оказалась сломана ключица и правое предплечье. Как она сказала, это произошло при столкновении с каким-то идиотом в образе омерзительного ворона...
Читатель наверняка уже обеспокоен моим долгим молчанием по поводу жены первого пилота Фэлоса? Нет? Значит, я ошибся и можно пока оставить эту тему.
Однако тому пытливому уму, кто заинтересовался, я приоткрою завесу тайны.
Она с момента старта находилась в резервном кресле, но забыла (а скорее не сумела) включить силовое защитное поле и ремни. Сначала мы не могли даже отыскать её. Но затем обнаружили странный "чехол" на кресле. Бедняжку просто размазало по поверхности. Фэлос аккуратно соскрёб остатки в цинковую баночку.
Это была вторая смерть на звездолёте.
Мы совершили тайный обряд погребения. Пилот не хотел осложнений с командованием и полицией. Его можно понять, да и его жене всё равно не помочь. Фэлос произнёс прощальное слово.
- ... храни создатель душу рабы твоей, Барбары. Да будет тебе "Млечный путь" пухом.
И через аварийный сброс мусора маленький импровизированный гробик ушёл в открытый космос. На фоне огненного безумства звёзд он казался маленькой искоркой угасшего костра. Я всплакнул. Ибо слаб человек перед лицом холодной и беспощадной вселенной.
Но вернёмся к нашим "баранам". Мы без осложнений преодолели зону астероидов между Марсом и гигантом Юпитером и двигались к Нептуну. Я отстоял, по крайней мере, две вахты. В точке с координатами 124.456.000.567 западного сектора прозвучало приглашение командира всем членам экипажа принять участие в похоронном обряде. Голос его на этот раз был нормальный, без эдакой "загробности". Медики успешно заменили повреждённые пьезокерамические связки командира резервным комплектом.
По всем правилам намеривались выбросить в пространство останки бедняги Шкиффа.
Ровно в 18:00 независимого времени экипаж в парадной форме N13 собрался в большом овальном холле 22-й палубы. Присутствовали все, кроме трёх вахтенных инженеров, второго штурмана, пилота Фэлоса, двух поваров, ядерщика Нуклера, и ещё некоторого количества железного хлама - типа роботов-уборщиков.
Тело инженера, завёрнутое во флаг звездного флота, уложили в капсулу из легированной стали с присадкой 6/8/35 NBC. Робот-сварщик оперативно заварил края. Доктор Брюштейн коротко (всего на 16-ти страницах) зачитал заключение о смерти бедняги - инженера. Борт-священник прочитал молитву. После него на трибуну взгромоздился бывший заместитель Шкиффа, а ныне, ИО инженера по ТБ, робот Дрюккер.
К тому времени я уже знал, что этот ржавый пылесос был когда-то человеком. Однажды он, работая инспектором, затянул выдачу каких-то важных справок. Нетерпеливые братки просто втоптали бедолагу в асфальт. И уже не без помощи медицины остатки мозгов, которые удалось собрать, поместили в железяку. Так появился Дрюккер в своём нынешнем виде. Родственник из Управы флота выхлопотал для него местечко на "Чёрной дыре".
Скрипучим голосом, Дрюккер затянул нудную прощальную речь часа на полтора. Я это точно знаю, ведь Небула три раза протирал линзу своего искусственного глаза. А он это делает раз в полчаса. Дрюккер расхваливал своего бывшего шефа, сетовал по поводу его безвременной кончины, останавливался на текущих вопросах и недостатках на борту. В общем - достал всех. Одному роботу даже стало плохо. Не выдержали предохранители и сработала защита от перегрузки. Несчастного укатили на тележке в мастерскую.
Когда же, наконец, железный дурак угомонился, официальная часть церемонии закончилась.
В центр зала вышла Анна одетая в ярко-зелёное сари. У её ног семенил маленький тубореткообразный робот-синтезатор. Из встроенного усилителя рассчитанного на мощность не менее 1000 Вт. полилась прекрасная музыка. Анна запела высоким голосом:
"Утлая лодка, неси меня, неси меня
По огненным рекам и чёрным ущельям
Зияющей пасти вселенной
Я пронесу любовь к тебе,
Сквозь сон и явь,
Сквозь жизнь и смерть
В пустоту бесконечности,
на грань смертельного круга..."
Она вознесла руки к небу и представилась мне богиней папуасов племени "Всякокусу" с Фомальгаута-19. Её одухотворённое лицо омывалось светом искусственного солнца спектрального диапазона "17 FA0". Анна была прекрасна даже с перебинтованной рукой.
Затем выступил хор техников ходовых двигателей. Они спели один псалом и одну шуточную песню "Моя инопланетяночка". Близкий друг усопшего, боцман Крюк со словами: "его так любил Гуго", станцевал старинный матросский танец.
Церемония подходила к концу и я, воспользовавшись тем, что Небула присел на диван в одиночестве в углу зала решил серьёзно поговорить с ним.
- Что такое, сынок? Не обращай внимания на старого труженика космоса. Присел вот. Долго стоять не могу. Шестой позвонок слетает с посадочного места. Память от встречи с пиратами у Антареса. Хммм... да-а, жаркая была заварушка. Именно тогда бедняга Трюфф, мой старпом, потерял оба иллюминатора.
- Командир, - стараясь придать голосу максимум твёрдости и решительности, начал я, - должен сообщить, что смерть Шкиффа не единственная.
- Не понял.
- Я хочу сказать, что погиб не один Шкифф. Я не могу молчать...
- Э-э-э, погоди, сынок. Ты наверняка сверял свои данные о присутствующих на борту с данными программы дислокации. Не хватает геолога, медсестры и одного робота, ещё плюс-минус единица счёта. Не волнуйся, все они живы. Отстали от корабля. Такое бывает...
- Я говорю о реальной смерти. Видел собственными глазами...
- Что?!!!
Реакция командира меня поразила. Нет, лицо его осталось неподвижным (я тогда ещё не ведал, что у него отключены все нервные лицевые окончания, после прохождения метеоритного пояса Катиона-4). Усилился триммер искусственной руки. Он выронил рюмку с красным "Шато-Паради" 1879 года! А затем принялся вытирать лужу достаточно дорогим носовым платочком ручной работы мастеров Мицара-33! И это несмотря на то, что масса железного сброда уборщиков бродила по залу страдая от безделья.
- Когда, где ты мог это видеть? Ни хрена не понимаю... Комар носа... ведь я то... - непонятно бормотал командир, ползая по полу.
- Я говорю о жене Фэлоса, которую он затащил на "Чёрную дыру" и угробил на старте.
- А-а-а, чёрт тебя дери... Так бы сразу! - командир взял себя в руки, вскочил с пола, пнул ближайшего робота:
- А ну, бездельник, убери-ка тут. Итак, Стар, что там ещё за жена Фэлоса?
- Я хочу, в силу моей принципиальности, доложить вам всё по этому делу. Это нужно до прилёта на Титанию. Возможно, потребуется помощь полиции...
Впереди, прямо по курсу яркой звездой горел самый большой спутник Урана.