Аннотация: "Папа, расскажи мне сказку" - Попросила меня дочь. " Только не хочу старую, и чтобы не очень страшно было. И интересную... Можешь сам сочинить..." И я выдумал планету и людей... Она называется "МИР" и люди живущие на ней очень похожи на нас.
' Только не хочу старую, и чтобы не очень страшно было.
И интересную... Можешь сам сочинить...'
Я выдумал планету и людей...
Планета называется 'МИР' и люди живущие на ней - очень похожи на нас.
Старик
Время шло незаметно для Язона. Уже подходил к концу его второй год службы на границе. Время это нельзя было назвать легким, но и потерянным или пустым тоже. Здесь он научился многому. Научился выживать в диких горах, подолгу находясь в походах при патрулировании границы. Его научили технике восхождений и скалолазания, организации лагерей и бивуаков, обращению с оружием и снаряжением. В составе отряда он совершал неоднократные восхождения на стену хребта разделяющего Пиррим и Астерию, по-сути являющегося границей. Несколько раз пришлось принимать участие в задержании караванов контрабандистов в ущельях Роггского хребта и близлежащих долинах. Такие операции, как правило, сопровождались погонями и перестрелками и однажды, Язон даже был ранен, но, к счастью, не опасно - в левую руку.
Конечно, он ни на миг не забывал о своем намерении подняться на гору Рогг и увидеть звезды. Ему даже повезло, один раз он побывал под этой горой - когда их патрульный отряд преследовал очередную группу контрабандистов уходившую в Астерию.
Тогда они остановились на ночь в Лахасе - последнем Пирримском поселке на южной границе, прямо под горой! Глава поселка предоставил отряду гостевой дом. Можно было хорошенько выспаться, что все, кроме двух сторожевых и сделали. Все, кроме сторожевых и еще Язона. Он решил обойти местных жителей, кого сможет, за время короткой ночной остановки. Его цель - узнать как можно больше о горе и о тех - кто, возможно, пытался забраться на нее. Практически везде на него смотрели как на ненормального. И все же ему повезло. Это был шестой или седьмой из десяти домов в этом маленьком поселке. Язон постучал в дверь, уже предвидя недовольный вопрос хозяев - кого это носит так поздно, а затем и обычный ответ.... Но дверь открылась без вопросов, на пороге появился очень древний старик. Лицо его было сильно морщинистым, волосы в свете фонарика - блистали серебром.
Ну, заходи! Чего стоишь? - послышался грудной с придыханием голос, довольно молодой и сильный. Казалось, что говорит не старик, а кто-то стоящий за его спиной -слишком не вязался этот голос с тщедушным старым телом.
Старик повернулся и зашел назад в дом.
-Счастливо вам жить! - сказал Язон обычное приветствие, входя и осматриваясь. Комната была небольшая и бедная. Огонь в очаге. В воздухе смрад. Из мебели только старый облезлый шкаф и такой же старый стол. Вместо стульев - ящики.
И тебе жить счастливо! - старик сел на ящик у очага и показал на другой, рядом. - Садись и говори, кто таков и что ищешь в нашей глуши.
-Я солдат охраны границы. Горный стрелок. Зовут Язон Диар...
А меня зови Джи. Так ты из тех, кто преследует банду Фейерка... - старый Джи почесал затылок. - Он был у нас вчера вечером и сразу ушел. Вам его уже не догнать. Он теперь под перевалом, должно быть. Причем, на той стороне! - сказал старик.
-Мы знаем это. И мы не пойдем на перевал. Все вымотались без сна. Преследовали их очень долго. Утром мы уходим назад. Старший не будет преследовать банду, он понял, что мы не успели.
Тогда, что же ты хочешь узнать? Я понимаю, что-то очень важное не дает тебе покоя, а ведь ты вымотался не меньше остальных?
Да, очень важное. Скажите, были ли такие, кто пытался подняться на Рогг? Может быть, вы знаете подходы к горе и тропы, ведущие к ее вершине?
Старик молчал долго. Он будто застыл, какой-то весь нелепый и скрюченный. Язон даже подумал, не заснул ли тот. Но старик вдруг ожил.
-Если искать способ самоубийства, то можно найти что-то попроще, - сказал он.
Я не ищу способа как умереть! Мне нужно выжить, подняться на гору и спуститься с нее! Если вам ничего не известно, я уйду.
-Иш, какой скорый ты, стрелок! Обиделся? Не обижайся на старика Джи..... Однако, есть ли у тебя закурить? Табак кончился, а лавка давно к нам не заезжала, - старик смотрел на Язона, и в неверном свете очага лицо его казалось молодым и лукавым.
Язон понял, что странного показалось ему в старике кроме голоса - глаза. Они не вписывались в седину и морщины, жили своей отдельной жизнью, были молоды. Сейчас они смотрели весело, слегка иронично. Старик что-то знает, понял Язон.
-Есть курительные трубочки,- сказал Язон .
Он достал из кармана пачку курительных трубочек, не спеша протянул одну трубочку старику. Старик закурил.
-Сам-то что, не закуришь?
-Не курю, а ношу с собой, на всякий случай... Меняю, бывает... Жизнь солдатская, всякое бывает.
-Понятно.... - Джи сделал несколько длинных затяжек. Выпустил клуб ароматного дыма. - Так чего ты на счет горы говорил? Зачем тебе туда надо?
-Для меня это очень важно - подняться туда. Поверьте, необходимо решить одну очень важную задачу!
-Задачу, говоришь...Кому это надо? - усмехнулся старик.
-Мне, моему учителю.... И вообще - людям.
-Иш ты, людям! Много ты знаешь - что людям-то нужно? Ну да ладно, симпатичен ты мне, расскажу одну историю. Вот, только жаль, если полезешь туда, да пропадешь....Как тебя... Язон, дай-ка мне еще трубочку, под курево мне легче говорить будет.
Язон протянул всю пачку:
-Берите все.
-Не жадный, спасибо, - старик не заставил себя уговаривать. Он взял пачку и вытащив ещё одну трубочку, снова закурил. - Тогда слушай.
Говорил старик медленно, образно и слушать его было интересно.
Много лет назад, когда еще был жив отец Джи - старый Минес (матери Джи не помнил - она умерла, когда Джи было года три), выходец из соседней Астерии, страны за хребтом, а Джи только исполнилось двадцать лет, пошли они с отцом под перевал на охоту. Леса там богатые, живности много. Хотя леса в долинах тоже богатые, но Минес любил эти - за Великим перевалом, под самой горой. Поставили силки, а сами расположились на ночлег. Утром проверили силки, а в одном лапа цанга - горного кота. Он, видимо, ночью спустился вниз, да попался. Освободиться не смог, ну и отгрыз себе лапу, и вверх - на гору, к своей норе! Известно ведь, что цанги живут в норах достаточно высоко. Далеко уйти без лапы он не мог, и тогда они решили преследовать его. Шкура цанга очень ценится! По следам крови, они безошибочно шли за котом и в конце концов настигли бы раненное животное, если бы за одним из скальных выступов, шагах в тысячи от перевала не наткнулись на человека. Человек этот был в плачевном виде - весь оборванный, страшно худой, исцарапанный и с черными лицом и руками. Он был еще жив, но без сознания. Отец решил было соорудить носилки, чтобы снести несчастного вниз, в лагерь, и попытаться выходить его ( Минес знал много лечебных трав), но пока вырубал колья для носилок - бедняга умер. Перед смертью он пришел в себя и заговорил. Джи был рядом и успел подбежать к несчастному, которого они с отцом положили в более удобное место на травяном склоне, под деревом, чтобы дождь не мочил. Говорил умирающий по-астерски, потому что был астерцем, но Джи знал язык, - сам наполовину астерец, и отец учил его языку. Правда, несчастный говорил быстро, будто бредил, и многое Джи не понял. Но он понял главное.
Этот человек был горным восходителем из экспедиции, которая пыталась подняться на Рогг с севера. Они поднимались много дней, поднялись очень высоко - тысяч на восемь шагов! И там все товарищи его погибли в твердой воде (что это такое, тогда Джи не понял - может быть он не правильно перевел слова умирающего, а может быть это был просто бред). Он остался один и заблудился. Наверху был сильный холод, ураганный ветер и твердая вода падала с неба и лежала повсюду. Глаза отказывались видеть ослеплённый белым! И там он сжег руки и лицо, которые постоянно болели. И еще он сказал, что видел однажды огромный красный круг, в облаках и от этого круга шло тепло. Он пытался спуститься, но постоянно натыкался на скалы и пропасти, он бродил по огромной горе и потерял счет времени. Питался травой и грызунами. Наконец, совсем потерявший силы, он провалился в какую-то трещину... и вот он здесь. Просил сообщить в его родной город Гертц родным, чтобы приехали за ним. Говорил, что делал записи по экспедиции, хранящиеся в сумке, и просил найти их. Джи спрашивал как зовут его, и где искать родных. Но тот уже не видел и не слышал ничего, бормотал бессвязно, сказал только, что хочет домой, а в глазах у него была страшная тоска. Потом он умер.
Джи с отцом осмотрели место, где лежал человек и обошли окрестности, но ни чего не нашли. Наверное, сумку с записями нужно было искать выше. Но скалы были отвесны и неприступны, а лезть туда отец запретил. Похоронили несчастного там же - под деревом, где тот умер.
Когда вернулись в поселок, старый Минес было, собрался написать в Гертц. Да передумал - отношения с Астерией совсем ухудшились, а отец боялся - как бы его за шпиона не признали.
И это все? - с нетерпением спросил Язон, рассказ очень взволновал его.
Все, да не все! Слушай дальше. - старый Джи недовольно заерзал на ящике -импровизированном стуле. - Хорошие трубки у тебя, пожалуй, выкурю еще одну! Хотя, мне это и очень вредно....
Мысль найти записи умершего восходителя не оставляла Джи, но снова попасть в то место довелось ему не скоро. Разгорелась Пирримо - Астерская война, и Джи забрали в войско. Причем служил он далеко от родного поселка и принимал участие в нескольких сражениях на юго-востоке на равнине, где войско Астерии вторглось в Пиррим. После окончания войны и подписания мира он вернулся домой. Отец его к этому времени уже умер. Погоревав по отцу и приняв хозяйство, он стал жить один в доме. Он так и не обзавелся семьей, жил только охотой и продавал шкуры приезжим торговцам. Но тогда, после возвращения из войска, выбрав погоду с более редкими дождями, он пошел в то самое место. Могилу он нашел быстро, она лишь заросла травой. Джи снова осмотрел окрестности и вдруг подумал, что возможно человек упавший со скалы мог после этого пройти или проползти довольно далеко от того места, откуда упал. Учитывая, в каком состоянии они его нашли - он мог просто и не помнить как шел. Джи пробрался дальше и шагов через двести наткнулся на расщелину, по которой можно было подняться над сплошной стеной скал. Он полез вверх, лез долго и вышел на небольшое каменистое плато. Однако, побродив по плато, он ничего не нашел. Зато в стене скал, теряющихся в плотных облаках, и которые считаются неприступными, он увидел проход, точнее - трещину, ведущую наверх. Здесь было очень неуютно, ведь Джи поднялся на такую высоту впервые. По приблизительным расчетам он был сейчас на высоте самой высокой точки Роггского хребта, исключая, разумеется, сам великий Рогг. Болела голова и Джи решил спускаться. Но стремительно наступала ночь, быстро темнело и спуск по крутой расщелине становился смертельно опасным. Он решил заночевать здесь. Перекусив, благоразумно прихваченным небольшим запасом сушеного мяса, Джи завернулся в одеяло и попытался заснуть. Но боль в голове не проходила - и он задремал только под утро. Проснулся достаточно бодрым, а боль в голове совершенно стихла. Было очень прохладно и накрапывал мелкий дождик. Тучи закрывали все мглистой пеленой. Собственно, он находился внутри туч, однако, настроение у Джи было хорошее и он решил подняться по трещине так высоко, как только сможет. Трещина оказалась очень узкой, но двигаться было удобно, если опираться ногами, руками и спиной о стены и выступы на них. Дождь почти не мешал. Поднимался он не спеша, делая небольшие передышки. Так он лез почти весь день пока, наконец, не выбрался на плоский выступ, под совершенно голые скалы. Стало очень холодно, мерзли руки. Такого холода он никогда не испытывал и это было страшно и странно! Выступ шел вдоль скал горизонтально, как каменная тропа. Земли небыло совершенно, только голые скользкие камни. Ни травы, ни деревца. Пройдя по каменной тропе несколько шагов Джи вернулся назад. Ему стало очень страшно. Ветер рвал одежду и постоянно толкал его в пропасть. И тут он увидел, а вернее почувствовал, как в лицо вместо дождя бьет твердая вода! На холоде дождь стал твердым как песок и хлестал по лицу. Вот что имел ввиду погибший восходитель, когда почти в бреду шептал странные слова - '...твердая вода убила всех'! Джи очень испугался, и это не мудрено, ведь на всей планете небыло места, где бы вода имелась в замерзшем виде.
Климат Мира, вечно укрытого покрывалом плотной облачности был очень теплым и вода здесь встречалась только в двух состояниях - в жидком и газообразном. Джи, как и любому другому жителю Мира, никогда в своей жизни не приходилось видеть снег и чувствовать мороз!
Джи испугался, и несмотря на быстро приближающуюся ночь, стал спускаться. Спуск оказался намного опаснее подъема, когда организм уже уставший и притуплено внимание, да еще в почти полной темноте. Несколько раз Джи чуть не сорвался, но зависал в последний момент цепляясь изодранными в кровь пальцами за мокрые камни. На плато, откуда он начал подъем утром, он спустился глубокой ночью на последнем дыхании и, упав в мокрую траву, забылся сном. Здесь уже было не так холодно, да и ветер почти затих.
Утро принесло сильную головную боль, но, скорее всего, от голода, хотя сам голод не ощущался. Болели и содранные пальцы, да и все тело, будто его колотили палками. Лицо горело словно обожженное, а глаза слезились. Превозмогая боль, он снова стал спускаться - теперь уже по расщелине вниз - под основание огромной горы. Где-то на середине спуска, между камнями, он увидел черный предмет непонятной формы. Это оказалась сумка, которую они с отцом пытались найти под горой несколько лет назад! Вернее, это было то, что от нее осталось. Немудрено, что при подъеме он не увидел ее, она лежала под камнями так, что увидеть ее можно было только сверху!
Постоянная сырость не пощадила ни самой сумки ни ее содержимого. Все превратилось в полуистлевшую кашу. Сохранились целыми более или менее только заплечные лямки. Из содержимого не сохранилось ничего и можно было только догадываться о назначении некоторых вещей. Вот это месиво, наверное, было одеялом, или одеждой или тем и другим. Ржавчина - остатки кружки или котелка, А вот изъеденная грибком и покрытая плесенью тонкая пленка, наверное, обложка дневника с записями. Сами записи истлели и превратились в какую-то слизь. Как жаль, что ничего не сохранилось!
На этом месте рассказа Язон не сдержал вздоха разочарования. Старик посмотрел на него своими удивительно молодыми глазами и сказал:
-Тогда, там, на горе, измученный голодом и усталостью я тоже был так сильно огорчен, что долго сидел возле останков горной сумки и даже кажется, заплакал. Ведь сколько интересного могли рассказать те записи! Выходило - человек умер напрасно, ничего не оставил после себя. Я проклинал тогда себя за то, что послушал отца и не стал искать прохода в скалах! Найди мы его тогда и поднимись на плато, мы смогли бы найти сумку и прочитать записки человека видевшего и испытавшего то, что никому и никогда не приходилось видеть! Человека, несомненно, отважного и достойного, чтобы о нем помнили! Осталось сказать немного. Я спустился вниз благополучно. Там внизу, под горой, я смог утолить дикий голод, воспользовавшись заранее приготовленными запасами. Отоспаться. Но вот странность - если руки заживали достаточно быстро, то лицо было воспалено и шелушилось, будто опаленное огнем! Наверное, это следствие холодного ветра и твердой воды! Я чувствовал себя как в лихорадке и еще несколько дней кашлял и чихал, как от контрабандного нюхательного порошка. Потом все это прошло, лицо долго еще оставалось красным, хотя шелушиться и болеть перестало. Я никому ничего не рассказывал, да и некому было.... Местные люди не понимают меня, считают чудаком и боятся горы. Они никогда не были выше перевала, где раз в году происходит обмен товарами с астерскими торговцами. Мои походы под Рогг они считают глупостью, потому что в нижних лесах полно дичи. Может быть они и правы.... Я и сам после того похода не ходил выше могилы. Ухаживаю за ней как могу. Даже имени его не знаю....
Старик замолчал и Язон понял, что это все.
-Как вы думаете, на какой вы были высоте? - после продолжительного молчания спросил Язон.
Джи задумался надолго.
- Трудно сказать э-э-э.... точно. Шагов, наверное, тысячи на три - четыре. Я ведь не считал.
- Скажите Джи, ведь тот - погибший говорил еще про красный круг в небе? - снова спросил Язон.
Только то, что сказал - '....там, в облаке появился красный большой круг, от него шло тепло смотреть на него было трудно'. Так или почти так, я не помню точно. Но я думаю, что это были видения в его воспаленном мозгу. Лично я там ничего такого не встречал.
Но ведь вы приняли за бред и его слова о твердой воде! Хотя, твердая вода сейчас известна науке! И он поднялся выше....
И то - правда. Он и те - кто были с ним, поднялись намного выше чем я! - в голосе Джи промелькнуло раздражение и некоторая обида. - Хотя, клянусь Великой Силой, они - эти восходители, были отчаянными людьми, подняться выше может только сам Повелитель ночи! Я был там и теперь знаю - что это такое! Подумай сто раз, прежде чем идти туда! Там ты умрешь!
И, тем не менее, я прошу вас нарисовать план, указать путь - как добраться до той расщелины, ведущей вверх. Вот самописец и бумага.
Нарисовать можно, приметы тоже укажу. Но сам не ходи, возьми товарища, пропадешь один! Есть еще кто - такой же, как ты - отчаянный?
-Есть, сейчас он остался в Ригсе - в основном отряде. Харбом его зовут.
-Харбом, говоришь?. О-о-ох , - протянул старик, - Хотя, ведь и с Харбом вместе, тоже пропадешь! Что может быть за дело-то на этой горе?
-Как вам объяснить? Очень, очень важное дело, если сделаем - так можно сказать жили не зря!
-Ох, как тебя взъело! Молодость, молодость! Сам таким был.... Ну, не хочешь говорить, так не говори, дело твое....
-Не обижайтесь, Джи.
Язон аккуратно свернул бумажку с нарисованными стариком каракулями и положил в непромокаемый пакет.
На пороге, когда Язон уже было собрался уходить и долго благодарил старика, тот сказал:
-Когда приедете сюда снова, чтобы на гору идти, зайди ко мне. Может, чего еще вспомню.