Аннотация: Уходит в небытие Адмирал, Рыцарь Белой Мечты. Кто-то называл его диктатором, кто-то -Авелем. Вместе с ним уходит время надежд и ожиданий победы, которая вернет порядок и былое величие страны. Не спорю, те, кто пришёл после него, тоже подарили славу государству. Но какой ценой? Чего они на самом деле добивались? Точно неизвестно. Но что было бы, если в Гражданской войне многое пошло бы несколько иначе? Всё равно бы погибли Рыцари Белой мечты, отправившись в изгнание, в сырую могилу посреди родной земли, или история нашей страны стала другой? Кто знает...А ведь и правда, кто? Может быть, эта книга поможет посмотреть на Гражданскую войну с несколько иной точки зрения? А давайте попробуем. Итак, я начинаю...
Пролог.
Тяжкий скрип двери, казавшийся вздохом. Было похоже на то, что она сопротивляется неожиданному нашествию, не желает открываться. Однако всё же поддалась.
В камере сидел одетый в папаху человека. Лицо его осунулось, волосы на голове поседели. Говорят - в одну ночь. Узкие брови были сдвинуты к переносице. Легко угадать, что человек очень устал. Не из-за ареста. Он устал от безнадёжной двухлетней борьбы, окончившейся крахом.
Однако когда заключенный глянул на конвойных, в глазах его читалась решимость. Лучик надежды ещё не погас. К сожалению, уже ничего не изменить.
Человек в серой папахе тяжело поднялся. Один из пришедших зачитал постановление. Расстрел.
- Разве суда не будет? - лучик надежды угасал с каждым ударом сердца.
Ответом было молчание. Сам заключенныё и так понимал, что нет. Постановление уже есть. Значит, всё-таки расстрел.
- Какие есть просьбы и заявления? - нарушил вопросом молчание тот, кто зачитывал приказ.
- Могу ли я встретиться с Анной Васильевной Тимирёвой?
- Нет. Есть ещё какие-нибудь просьбы?
Заключённый качнул головой. Просьб больше не было. Встреча с любимой было последним, чего бы хотел обречённый на смерть.
Он вышел в коридор, где его окружили конвойные. Лицо обречённого было бледно, но на удивление спокойно. Как же разительно отличалась физиономия коменданта! Тот заметно нервничал, боялся чего-то, ждал, как бы ничего не пошло против плана.
А из волчка двери одной из камер возлюбленная видела своего любимого в последний раз. Его папахи она не забудет до самой своей смерти.
Вышли в дежурную комнату. Снег трещал под ногами. Было необычайно морозно. Хотя заключенный не замечал холода, как и его конвоиры. Обречённый потянулся к платку, делая вид, что вытирает пот со лба. Уголок был уже у самого рта. Когда один из конвоиров почуял неладное и рванул ткань из рук. Яд. Последний шанс на благородную смерть ушел. Однако человек в серой папахе продолжал сохранять молчаливое спокойствие.
Скоро вывели второго заключённого. Тот был одет в шубу. И тоже не волновался. Шёл уверенным и спокойным шагом. Обречённый на смерть встретил его кивком головы.
Разбились на улице на два круга. В одном из них был обреченный в серой папахе, в другом - только что выведенный. Тот беспрестанно бормотал молитвы. Может быть, ещё не потерял надежду на спасение? Или грехи отмаливал? Не только свои, но и своих будущих палачей? Всей страны? Этого никогда не узнать
Двинулись вдоль набережной замёрзшей реки. Город ещё спал: раннее утро или поздняя ночь. Каждый определял по-своему. Или, быть может, боялся показаться, даже зажечь огонь в домах, когда за городом слышался треск словно взбесившихся пулемётов, выстрелы, канонада пушек. В город рвались. Надеялись спасти. Мечтали сохранить одного-единственного человека. Рыцаря Белой Мечты. И готовы были отдать всё на свете за один взгляд на него.
Конвой сворачивал в переулок, поднимаясь в гору. Шум недалёкого боя здесь был ещё громче. Конвоиры нервничали. Пусть они потом будут рассказывать, что пламя радости за смерть врага народа согревало их и отгоняло страх. Не было этого.
Молитвы второго обречённого на смерть стали громче: показался пригорок. Смерть близилась.
Пришли на поляну. Город был вдалеке: освещённый. Похоже, проснулись люди. Может быть, чувствовали, что Рыцарь гибнет, и радовались этому или изнывали от горя. Кто знает...
- Займите место на этом холме, - приказал командир конвоя.
Обречённые подчинились.
Главе палачей казалось, что они будто стали выше. Очень высоким чудился ему сам Рыцарь.
- Прощайте, адмирал, - сказал читавший до того молитвы.
- Полурота, пли! - винтовки наизготовку. Но выстрелы палачей обогнал грохот пушек. Тех, кто спешил на помощь своему Рыцарю. Этот звук был последним в их жизни.
- Трупы куда девать? - когда страшное, но давно привычное дело было сделано, спросили командир конвоя и комендант тюрьмы.
- А в реку, - конвоиры не хотели копать могилы для тех, кого-то только что убили...
Прорубь в ледяной реке пробили быстро, сбросив туда два трупа. И они поплыли под тонким слоем замёрзшей воды на север. Родная стихия бережно приняла тело адмирала и понесла в знакомые края, в свою полноправную вотчину. Навсегда...