Автобус выплюнул Ру перед массивными воротами с коваными ангелами и поехал дальше, развозя жителей Рухенрота по своим делам. Она приземлилась прямо в грязь, безбожно пачкая и безвозвратно портя дорогие ботильоны, сшитые по последней моде, отбросила с плеча длинную косу, мысленно выругалась на своë бывшее начальство и пошла вперëд, прямо в калитку с витой аркой. Ру шла по брусчатой мостовой из позапрошлого века, проводила руками по лозам шиповника, разглядывала скульптуры и пыталась убедить себя, что всë не так уж плохо.
Хотела ли Ру оказаться в захолустном городке вместо шумной Столицы и провести остаток своих дней, отлавливая бабушек, не умеющих переходить через дорогу? Конечно же нет. Нравились ли перспективной следовательнице альтернативы, которые буквально два дня назад были озвучены еë бывшим начальником? Ответ тот же.
Ну, по крайней мере, она сама выбрала Рухенрот. Когда Шеф заявил, что у неë есть неделя, чтобы убраться из его управления, колыбель анатолийского сыска показалась ей подходящим местечком.
Отделение рухенротской полиции располагалось в старинном особняке, который был историческим памятником и защищался кучей анатолийских законов. Когда-то, лет эдак триста-четыреста назад, это поместье принадлежало Канцлеру - первому человеку в Анатолии, который действительно умел раскрывать преступления. Он положил жизнь на то, чтобы защитить их страну от преступности и навсегда вписал себя в историю, учебники для школьников всех возрастов и список граждан, чьи портреты должны висеть в городской управе. Увы, Канцлер был женат на работе, так что наследников в перерывах между расследованиями не завëл, и после его смерти всë его имущество оказалось в руках "государственного сыска", который ныне гордо именовался "полицией". И, разумеется, местное отделение не могло не почтить его память и просто разместилось прямо в его доме, захватив и переделав под свои нужды огромный кусок земли.
Ру завернула за очередной угол, проникаясь максимальным уважением к трëхэтажному особняку с витражными окнами, массивными балконами и изящными барельефами, и украдкой проверила свой телефон. Связи в этом месте не было.
"Всей душой уважаю Канцлера, - подумала девушка, - но, возможно, размещать единственное на весь город отделение полиции у чëрта на куличках это не самая хорошая идея". Мда. Остаётся надеяться, что где-то на территории есть какой-нибудь транспорт для сотрудников. Мини-автобус, маршрутка или хотя бы электросамокат.
Она снова свернула, прошла через очередную арку и оказалась в уютном внутреннем дворике. Маленький закуток, заросший цветами и плющом, три каменные скамейки, мягкие от густого мха, и двое мужчин у небольшого фонтана - кажется, именно сюда она должна была попасть в свой первый рабочий день.
- Фройляйн Фельтен? - мягким голосом спросил щуплый пожилой мужчина, сошедший со страниц детской книги, - рады вас видеть. Второй новичок и ваш будущий напарник пока задерживается, так что подождëм его здесь. Это лучшее место для встреч. Если не можете отыскать кого-нибудь в нашем отделении, можете смело подходить к фонтану.
Ру кивнула, а потом протянула руку и нерешительно пожала сморщенную ладонь. Второй мужчина посмотрел на неë так, словно она убила его любимую собачку, так что девушка поспешила засунуть руки в карманы и повернулась к фонтану.
Конечно же, скульптурой, венчающей композицию, был Канцлер. Создатель изобразил его спешащим по делам - первый анатолийский сыщик куда-то бежал, из-за чего полы его старомодного пальто взметнулись и походили на крылья. Одной рукой он опирался на трость, а другой придерживал высокий цилиндр, с которого и начиналась первая ступень фонтана. У правой ноги Канцлера шла по следу русская псовая борзая - она вытянула вперëд узкую морду, словно обнюхивая нежданных посетителей, и выглядела не очень довольной внезапной компанией.
- Почему не доберман? - тихо пробормотала Ру, - как-то не канонично.
- Это Леди, - мрачно ответил второй мужчина, - любимая псина Канцлера. Подобрал на какой-то помойке и таскал с собой до самой смерти. Из одной тарелки ел, в одной постели спал. На балы даже водил, как официальную спутницу. В его дневниках написано, что он искренне верил, будто Леди понимала человеческую речь, умела читать и была полноценной участницей расследований.
Ру вежливо восхитилась, мысленно хмыкнув от исторической несправедливости. В учебниках Канцлеру всегда пририсовывали добермана, как более "типичную" собаку для Анатолии. Вот так вот - великий ты человек или нет, какой-нибудь умник всë равно наврëт с три короба, "чтоб покрасивше".
- Где этот дебил? - снова нарушил молчание второй мужчина, - если он не появится в ближайшие десять минут, я его увольняю.
- Густав, ты не можешь, - тут же загудел "сказочный дедушка", - сказали же, два человека в отдел. Нет команды, нет ставок, нет жалования. Знаешь, сколько нам придётся искать кого-нибудь ещё?
Ру тут же уставилась на человека, которому суждено быть еë начальником до скончания веков. Мда. Неизвестно, на какой помойке Канцлер нашёл свою Леди, но из всех присутствующих именно Густав больше всего походил на дворовую псину. Как минимум, желваки у него ходили так, будто он сейчас в кого-нибудь вцепится. Новый Шеф, лет на десять старше неë, был массивным, мускулистым, сурово хмурил брови и постоянно сканировал пространство, как настоящая ищейка. Ну, и спорил с "добрым дедушкой".
- Плевать, - огрызнулся начальник, - либо мои сотрудники следуют правилам, либо идут к чëрту. И ни грамоты, ни диплом с отличием его не спасут. Он точно местный? Слишком долго идëт. О. Явился. Наконец-то.
Ру тут же обернулась и увидела своего будущего напарника - высоченного, стройного, в шикарном костюме-тройке, слишком расслабленного для того, кто опаздывает в первый же день.
"Красив, как греческий Бог, и прекрасно об этом знает, - пронеслось в еë голове, пока взгляд выхватывал изящную причëску, точëный профиль, мелкие веснушки и самые огромные глаза из всех, которые она когда-либо видела. - Мне придëтся отбиваться от армии поклонниц и пить противоядие после каждого приëма пищи в общественном месте". Ей пришлось задрать голову, чтобы увидеть чужое лицо, и она чувствовала себя не очень уютно из-за сильной разницы в росте.
- Прошу прощения, - новенький смерил их нечитаемым взглядам и слегка поклонился, - машина заглохла на горе.
- Ничего страшного, - дружелюбно замахал руками "дедушка", - мы рады, что вы добрались, герр Браун. Теперь, когда все в сборе, давайте знакомиться. Я Гюнтер, самый главный начальник в этом месте. Это Густав Штак, мой заместитель, правая рука и тот человек, которому вы будете подчиняться всë то время, что проведëте в нашем управлении.
- Эммет, - новоприбывший вежливо кивнул, ничуть не смущаясь от грозного взгляда Шефа.
- Брунгильда, - буркнула девушка, как всегда смущаясь своего полного имени, - лучше просто Ру.
Мужчины кивнули, и они наконец-то пожали друг другу руки.
- Рад видеть вас здесь сегодня, - широко улыбнулся Густав, - с этого момента вы двое становитесь новым отделом и частью нашего коллектива. Нас всего девять, а с вами будет одиннадцать, так что команда по-настоящему дружная. Как насчёт небольшой экскурсии?
Шеф мрачно цыкнул, заявил, что у него куча дел, нырнул в какую-то нишу и исчез из вида. Напарники впервые переглянулись, а потом дружно вздохнули и поблагодарили встречающего за такую уникальную возможность. Хотели ли они сначала решить организационные вопросы и разместиться, история умалчивает.
Отдел по особо тяжким преступлениям наконец-то был полностью укомплектован и готов к работе. Тихому захолустному городку это было совершено неинтересно.
Глава II.
Особняк Канцлера казался слишком огромным для одиннадцати служащих в его стенах. Высокие потолки, широкие комнаты, ковры, картины и скульптуры - это место больше походило на музей, а не на действующее отделение полиции. Хотя почему "походило"? В правое крыло регулярно водили экскурсии.
В особняке располагались кабинеты, архивы и даже общежитие для сотрудников, чтобы не мотаться в такую даль по утрам. И если Эммету просто предложили подумать, какую комнату он хочет занять, то Ру был выдвинут настоящий ультиматум, и они не пошли дальше, пока она не ткнула пальцем в ближайшую дверь.
- "Перламутровые апартаменты"! - радостно отреагировал "сказочный дедушка", - одна из комнат Леди! Отличный выбор, фройляйн Фельтен. С этой стороны открывается лучший вид на лес.
Возможно, вежливая улыбка на еë лице была не самой правдоподобной, но ничего лучше Ру сейчас из себя не выдавила бы. Жить на работе? На отшибе, без связи? Потрясающе. Даже к работе не приступила, а уволиться уже хочется.
"Ну ладно. По крайней мере, не придётся тратить кучу времени на дорогу и платить за проживание, - отчаянно думала Ру, пытаясь найти хоть что-то хорошее в своей новой жизни. Пока что она нашла только туалет на жилом этаже. - Пора радоваться мелочам, так что спасибо, что здесь есть электричество и канализация".
Гюнтер закончил возиться со списками, окончательно закрепив комнату за Брунгильдой Фельтен, и радостно повëл их вниз, к кабинетам, столовой, комнате отдыха и зоне временного содержания.
- Под заключëнных выделен весь подвал, - Гюнтер открыл массивную дверь со старинным засовом и шагнул в сторону, позволяя новичкам заглянуть в затхлый, полутëмный коридор с огромной решëткой, - обычно с правой стороны сидят наши дуралеи, а слева те, кого перевозят через наши края. Мы даже стрелки нарисовали, на всякий случай. А то ещё переубивают друг друга.
Скорее всего, при Канцлере здесь был винный погреб, и это место сильнее прочих подверглось изменениям. Ниши в стенах, каменные своды, маленькие окна - настоящая темница из исторического фильма. Интересно, проходит ли она по нормам содержания?
Все камеры, кстати, были пустыми - кроме них, в подвале было всего два человека. Полицейский за столом дежурного заполнял какие-то бумаги, а прямо напротив сидела бабушка, которой на вид было слишком много лет для того, чтобы ещë ходить по земле.
"Почему все пожилые люди Рухенрота похожи на героев сказок? - мысленно спросила Ру, разглядывая серую шаль, аккуратный пучок и недовязанный шарфик в чужих руках. - Это какая-то аномальная экологическая зона? Что они подмешивают в еду?"
Милая бабуля казалась самым инородным элементом среди всего, что следовательница успела повидать в Рухенроте. В голову упорно лезли ассоциации с "бабушкой-мышкой" из детского спектакля, и Ру почти открыла рот, чтобы спросить, что пожилая фрау вообще здесь делает, но Гюнтер закрыл дверь и повëл их дальше. Что ж - есть вопросы, на которые лучше не знать ответа.
Наконец, их отвели в комнату, выделенную под отдел по раскрытию особо тяжких преступлений, и оставили в покое. Ру осмотрела просторное помещение, бросила сумочку на стол у окна и выглянула наружу. Вид отличный - бескрайний лес прямо на территории. Можно ещë один город спрятать, при желании.
- Если здесь кого-нибудь убьют, мы даже не заметим, - задумчиво пробормотала фройляйн Фельтен, - надо было вырубить от греха подальше.
- Здесь никого убивать не будут. Для таких дел есть Гиблый лес, - подал голос Эммет. Он усмехнулся, увидев, с каким выражением лица на него посмотрела напарница, и снисходительно пояснил: - недалеко от города есть непроходимый лесной массив. Тихо, безлюдно, ни камер, ни свидетелей. Если жертва и сбежит, до населëнного пункта она не доберëтся. Именно там совершаются все преступления Рухенрота.
Ру моргнула. Потом ещë раз, ещë и ещë. Она хотела верить, что это какая-то шутка, но Эммет Браун не торопился смеяться.
Мда. Возможно, зря она хотела остаться в полиции. Надо было всë-таки увольняться.
Пусть они с Эмметом и стали "отделом по особо тяжким", на самом деле разделение было номинальное. Рухенротские полицейские дежурили двойками, кроме инвалида-архивариуса, и выполняли все существующие функции полиции, от уголовных дел до дорожных патрулей. Фактически, это было единственное время, когда они покидали особняк Канцлера.
Ну, Ру в любом случае придëтся выйти, чтобы забрать вещи из гостиницы. К счастью, Эммет приехал на машине, и он был достаточно хорошо воспитан, чтобы согласиться подвести свою напарницу. Они отпросились у Шефа, добрались до стоянки и поехали назад, в цивилизацию.
- Купи местную сим-карту, - Эммет заметил, как Ру проверяет телефон, и снова снисходительно улыбнулся, - на обычной связи не будет. Не надейся.
- А на местной? - воспряла духом девушка. Напарник только хмыкнул:
- Через раз.
Что ж, лучше, чем ничего. Но если Браун ещё хоть раз скорчит эту высокомерную рожу, зубов у него станет меньше. Не то, чтобы она была конфликтным человеком, конечно, но некоторые лица прямо напрашиваются на дополнительные украшения.
Они мчались в Рухенрот по еле заметной дороге, думая о своих делах. Разговор не клеился, да и не особо хотелось - им в одном кабинете сидеть, ещë успеют надоесть друг другу. Ру, правда, уже всë надоело. Но, как говорится, никуда не денешься из регионального отделения.
Когда впереди забрезжили крыши домиков, напарник внезапно подал голос:
- Ты же перевелась из Столицы, да? - спросил он, - и за что тебя оттуда выперли?
Ру вздрогнула. Она знала, что вопросы возникнут, но уж точно не ожидала подобного тона и почти оскорбительной прямолинейности.
- Я переросла своë место и хотела новую должность, - девушка выдала заготовленный текст. Делиться сокровенным после хамства? Может, ещё микрокредит для него взять?
Эммет Браун только хмыкнул, так громко и многозначительно, что его зубы оказались в реальной опасности. Он точно какое-то божество - живые люди не бывают настолько раздражающими.
- Я отработала там достаточно, чтобы принять новый вызов, - хотелось прибить наглеца, но Ру решила сделать ему больно по-другому, - ты же только выпустился, да? Диплом с отличием, грамоты, а всё равно распределили в глухой регион?
- Я сам решил, - моментально парировал Браун, - меня звали в областной центр, но я отказался.
- Твоё право, - широко улыбнулась Ру. Она очень старалась, чтобы вышло понимающе и снисходительно, - кому-то профессия и карьера, а кому-то диван в родительской квартире. Похвально, что ты знаешь, чего хочешь от жизни.
Настал черëд напарника скрипеть зубами, до белизны впиваясь руками в руль. Он тут же заледенел, но ничего не ответил. К лучшему - Ру не хотела его слушать.
Когда они доехали до гостиницы, следовательница была уверена, что напарник тут же укатит в неизвестном направлении, но ему хватило воспитания подняться с ней и помочь забрать вещи. В ледяном молчании они перетаскивали сумки и грузили их в маленький багажник, а потом вернулись на свои места. Сначала Ру думала, что они заскочут куда-нибудь пообедать, но теперь просто хотела вернуться в отделение и забыть об идеальном личике Брауна на неопределённое время.
Следовательница как раз размышляла, получится ли у неë поменять напарника, и как быстро герр Штак загрызëт еë за такой вопрос, когда кое-что привлекло еë внимание.
Милая бабушка-мышка семенила по улице в лëгком пальто, устаревшем лет двадцать назад. Увидев двоих людей, сидящих в машине, она лучезарно улыбнулась и поспешила к ним. И чем ближе она подходила, тем сильнее разгоралось нехорошее предчувствие.
Это была та самая бабуля из местного СИЗО. В осеннем пальто не по погоде. В ботиночках.
"Да нет. Быть не может, - пронеслось в голове Ру, - Нет. Нет! "
Но бабушка не слышала мысленных воплей следовательницы. Она встала прямо перед машиной, игриво подмигнула и распахнула полы пальто, явив миру то, что должно было навсегда остаться тайной, покрытой дерматином. И нет, это было не старое платьице - из одежды бабуля носила только вязаный бондаж.
- Мы должны арестовать еë? - прохрипела Ру. Еë мир только что разрушился, и она на ощупь ткнула в сторону напарника, не в силах отвести взгляд от самого шокирующего зрелища в еë карьере, - Эй! Мы должны арестовать еë!
Бабуля звонко расхохоталась и тряхнула грудью. Ру с ужасом проводила взглядом то, что взметнулось и опустилось, и ткнула Брауна сильнее.
- Да. Да, должны, - побелевший Эммет шевелил бескровными губами, то ли молясь, то ли ругаясь. Видимо, он тоже сейчас переживал экзистенциальный кризис, но тычок напарницы помог ему вернуться в реальность. Он рванул за дверную ручку, чтобы выйти из машины, но эксгибиционистка-рецидивистка заметила это движение, закрылась своим осенним пальто и сбежала, переставляя ноги слишком быстро для своего почтенного возраста.
Полицейские остались одни, поверженные, но несломленные.
- Нам надо её преследовать? - это был риторический вопрос, но Ру не могла его не задать.
- Нет. У меня видеорегистратор, он всё записал, - Эммет показал пальцем на небольшой гаджет над приборной панелью, а потом вдруг замер, покраснел и заорал, - Дьявольская бездна! У меня видеорегистратор! Он же всё записал!!!
Вот тебе и глухие места. Бесценный опыт. В Столице такого не увидишь. И не хотелось, если честно - но воистину хтоническое зрелище навсегда останется в еë памяти.
Напряжение последних дней переполнило Ру, она откинулась назад и истерично расхохоталась. Почти сразу к ней присоединился Эммет, и бешеный ржач сотрясал его машину добрых пять минут, пугая случайных прохожих и сотрудников гостиницы.
- Ладно, хватит. Давай заедем за приличным кофе, вернëмся в отделение и передадим записи, куда требуется, - Ру смахнула выступившие слëзы и несколько раз глубоко вздохнула, окончательно успокаиваясь, - ты серьёзно говорил? Про Гиблый лес?
- Ага, - Эммет наконец-то завëл машину, и они тронулись в путь, - хочешь, заедем? Тут недалеко.
Ру, конечно же, согласилась.
Напряжение, возникшее между напарниками, растаяло в лучах визуального Апокалипсиса, так что всю дорогу они болтали о жизни, вселенных и статьях за публичное обнажение. О том, что привело их в Рухенрот, больше не было сказано ни слова.
Гиблый лес полностью оправдывал своё название. Он рос вдали от населённых пунктов, в месте, куда физически невозможно установить достаточно камер и фонарей, и простирался вглубь Анатолии на много миль. Понятно, почему это "лес для преступлений". Если бы Ру хотела кого-нибудь убить, она бы тоже заманила его сюда.
Они вышли из машины, и Эммет повëл напарницу по еле заметной тропинке. Они даже не отошли от дороги, но тысячелетние деревья мгновенно закрыли трассу своими ветвями, и Ру словно очутилась в непроходимой чаще.
- Полиция старается прочëсывать лес каждую неделю, - Браун переступил через корягу и смахнул паутину с ветвей. Как он при этом умудрялся безупречно выглядеть в офисном костюме, для Ру было великой загадкой, - но сама понимаешь. Здесь...
"Это бесполезно", хотел сказать Эммет. Но на это уже не было времени.
Тело висело на старой, уже разлохмаченной верëвке, и тихонько покачивалось в такт безразличным ветвям. Он ещë не начал сереть, но вокруг уже расползался характерный запах экскрементов, пота и наступившей смерти.
Он был совсем мальчик. Подросток, которому не было и шестнадцати лет. Стриженный по нелепой подростковой моде, в хороших, но явно старых кроссовках, джинсах и футболке с дурацким принтом. Мëртвый, как и всë, что попадало в Гиблый лес.
В этот раз никто не колебался. Напарник швырнул в девушку телефон, проорал пароль и бросился к телу, подхватывая под коленки и поднимая наверх, чтобы ослабить петлю. Ру ждала только этого - вперëд, к дороге, туда, где есть связь. Набрать, доложить, рапортовать - и назад, к Эммету, искать пульс на холодной лодыжке и убеждать его, что всё уже кончено.
Ну а потом, когда прибудет дежурная двойка полицейских, и Дитер с Шегги начнут оформлять тело, а врачи вытащат несчастного из петли, можно уже подойти поближе и посмотреть, с чем они имеют дело.
- Что-то тут нечисто, - тихо пробормотала Ру, - что-то мне это не нравится.
Конечно же, она не была экспертом-криминалистом, но усопших повидала достаточно, в том числе и тех, кто окончил земной путь в петле. То ли верëвка не та, то ли узел, то ли синяки... Непонятно. Но парень явно не из тех, кто добровольно приказал долго жить. Не будь она Брунгильдой Фельтен.
- Мне тоже, - проклятый Эммет обладал слишком хорошим слухом. Давно пора побороть дурную привычку мыслить вслух. Но, кажется, напарник отнëсся к еë словам достаточно серьёзно:
- Это не то, чем кажется. В Рухенрот вернулся Висельник.
Глава III.
Ру оценила жизнь на рабочем месте только на следующий день, когда смогла проснуться за полчаса до начала смены, сходить в душ, потупить над утренней чашечкой кофе, прогуляться по внутреннему дворику и всë равно придти до того, как стрелка часов оказалась на заветных цифрах. Опять же, комната была просторной, удобной и уютной. Если никто из коллег не будет доставать еë шутками про то, что она живëт в собачьей конуре, будет совсем хорошо. С другой стороны, Канцлер наверняка выделил напарнице пуфик в своей спальне, и в "Перламутровых апартаментах" она не появлялась. Ладно, неважно. К счастью, у Ру не было аллергии на собачью шерсть.
Эммета пока ещë не было - он ночевал в Рухенроте и собирался переехать в ближайший выходной. Понятное дело, следовательница предложила свою помощь, но Браун отказался. Кажется, у него был какой-то пунктик на аккуратность, внешний глянец и лоск - видать, напарница не произвела впечатление человека, который сможет сложить носки в правильной последовательности. Что ж, его право. Взрослый мальчик, сам разберëтся.
Всë утро Ру разбирала вещи, пытаясь превратить свой стол в полноценное рабочее пространство. Она ждала, когда ей выдадут дело Висельника, потому что это явно был профиль "отдела по особо тяжким", и даже подготовила отдельную папочку, но никто так и не появился. Архивариусу трудно ходить на их этаж? Вроде, она видела пандусы для его коляски. Непорядок. Надо разобраться.
Так что фройляйн Фельтен решила сделать то, за что еë любил и ненавидел бывший Шеф - пошла с вопросами к непосредственному начальнику.
Густав Штак обитал в кабинете с витражными окнами, простирающимися от пола до потолка, и злобно гавкал на кого-то в телефонную трубку. Он мрачно зыркнул на свою подчинëнную, показал глазами на ближайший стул и заорал на своего собеседника, подбросив в воздух целую гору листов с грифом секретности. Бумага взлетела белым фейерверком и медленно осела на пол. Кажется, какие-то отчëты - неизвестно, что попадает в руки еë начальника.
Ру посмотрела на стул, заваленный сшитыми папками, вздохнула и начала собирать разлетевшиеся листы. Ей несложно, она не гордая, а Шефу как-то несолидно ползать по полу в присутствии подчинëнной. Интересно, как он вообще попал на это место, с таким-то характером?
Она как раз подняла последнюю страничку, когда герр Штак поставил точку в диалоге, обложив собеседника парочкой непечатных, и протяжно зарычал.
- Спасибо, - буркнул Густав, забирая у неë пачку бумаг, - кабинетные крысы полные идиоты. Брось папки куда-нибудь на стол, я потом уберу. Что случилось?
Ру всë-таки села, набрала в грудь воздуха и отрапортовала. Штак посмотрел на неë с минуту, а потом откинулся на спинку кресла и вздохнул.
- Фройляйн Фельтен... Тут есть пара моментов, - он посмотрел на папки, как на своих врагов, и вздохнул ещë раз, - кофе будешь?
Кофемашина в углу маняще заблестела новенькими боками. Ру, понятное дело, не стало отказываться.
Кабинет наполнился запахом кофе. Видимо, Шеф с утра побывал в тире, и аромат от тëплой кружки причудливо смешивался с остатками оружейной смазки, мужским парфюмом и еле уловимым запахом пота. Ру незаметно втянула носом воздух, принюхиваясь, и порадовалась, что забыла про духи - получившаяся смесь так хорошо гармонировала с атмосферой кабинета, что любой другой элемент был бы лишним.
- Видишь ли... Никакого дела Висельника не существует, - Густав отхлебнул из своей чашки, а потом протянул ей стопку архивных дел, - это городская легенда. Байка, из тех, которыми пугают детей. У нас действительно есть несколько жмуров, которых находили с верëвкой на шее, и в последний раз сюда даже приезжала группа из спецотдела, но никто не нашëл никакой связи между повешенными.
Ру моргнула. Сделала глоток кофе - лучшего из всего, что она успела попробовать в Рухенроте - моргнула ещë раз и взяла документы.
Их было пятеро. Подростки, примерно одного возраста, найденные в Гиблом лесу со следами насильственной смерти. Из города и ближайших поселений, найденные в разных уголках лесного массива, с разными жизнями, трудностями и установленными убийцами. Трое связались с плохой компанией и погибли во внутренних конфликтах криминальных группировок, один решил попробовать себя в торговле нехорошими веществами и продал товар не тем людям, ещë один приставал к даме сердца и был настигнут еë отцом, а самый первый...
- Добровольно приказал долго жить, но неправильно завязал узел? - неверяще пробормотала Ру, - повреждения связаны с тем, что некоторые время был ещё жив? Две комиссии и эксгумация?
- Ага. Спецотдел постарался. Притащили собственного эксперта, потому что не поверили нашим врачам, - Шеф в два глотка допил свой кофе и с грустью заглянул в опустевшую кружку, - против фактов не попрëшь.
- А как же... Почему тогда... - Ру ничего не понимала. Она была готова искать несостыковки, но дела были оформлены безупречно. Детали, осмотры, допросы - не придерëшься, не подкопаешься.
- Думаю, ты должна кое-что знать. Брунгильда... Ничего, что я по-свойски? - прежде чем продолжить, Шеф дождался еë кивка, - так вот. Я читал твоë личное дело, и считаю, что мозгов у тебя больше, чем у всех дебилов в моëм подчинении. Так что сейчас я скажу то, чего тебе знать не следует, а ты это учтëшь, но сразу же забудешь. Идëт?
Мда уж. Кажется, скоро у неë шея от кивков отвалится. Но Ру действительно кивнула - может, человек она так себе, но секреты хранить умеет. Особенно из тех, на которых стоит гриф "ты этого никогда не слышала".
- Первой жертвой был лучший друг твоего напарника, - резко сказал Густав, - и именно Браун нашëл его в Гиблом лесу. Каким был парнишка, не знаю, но сверстники его не любили. Гнобили так, что в школу не хотел ходить. Батя у него был из тех, кто предпочитает говорить с бутылкой, а с сыном общался только армейским ремнëм. Одна надежда была у парня - поступить и свалить отсюда к чëртовой бабушке. Знаешь, что произошло дальше?
Дьявол. Кажется, она догадывалась.
- Он завалил вступительные? - обречëнно предположила Ру. Кажется, она поняла, почему никто не нашëл связи между преступлениями.
- Он завалил вступительные. - Шеф кивнул, а потом рыкнул, забрал обе чашки и налил им ещё, - нашли через неделю. И с тех пор понеслось.
Ру с благодарностью забрала свою чашку и с удовольствием принюхалась. Ей надо было о многом подумать.
- Шеф... Я могу забрать дела? - пусть дело Висельника оказалось пустым звуком, фройляйн Фельтен хотела ещё раз всë проверить. Чисто на всякий случай, чтобы убедиться и знать наверняка. - Если вдруг - гипотетически, чисто гипотетически - это всë-таки не совпадение, могу ли я?...
- Можешь, - Штак понял еë с полуслова, и следовательница моментально прониклась к нему самыми тëплыми чувствами, - найдешь связь, я ещё раз управление на уши подниму. Только тихо, ясно? И присматривай за Брауном. Он себе карьеру порушил из-за этого Висельника. Не хочу, чтобы он стал седьмым, кого мы найдëм в проклятом лесу.
Пару минут полицейские сидели молча, потягивая вкусный кофе из своих кружек. Шеф отдыхал от непрерывных воплей, Ру переживала лëгкое разочарование из-за того, что интересное дело оказалось пустым пшиком, переосмысливала отношения с напарником и думала, как лучше подступиться к одному крайне деликатному вопросу. Как спросить-то? Ладно, спросит в лоб. Густав, вроде, нормальный мужик, и в театр осуждения играть не будет.
- Герр Штак... - наконец, заговорила Ру, - вы знаете, да? Причину, по которой я оказалась здесь?
- Да, - взгляд Шефа был прямым и тяжëлым, и больше всего на свете ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда, но Ру заставила себя поднять голову и с честью принять последствия своих решений, - я хочу знать, кого беру в отдел. И знаешь что? Я согласился с твоей кандидатурой, Брунгильда. Так что наплюй на тот случай и работай также, как работала в Столице. Я сужу по делам, и твои деловые качества меня устраивают.
Ру тихо выдохнула, чувствуя, как с еë души упал огромный камень. Хорошо. Начальник в курсе и не погнал мокрыми тряпками. Теперь жить в Рухенроте будет немножечко легче.
- Лучше просто Ру. Полное имя меня слегка нервирует, - облегчение была таким сильным, что на мгновение девушка забыла, с кем она разговаривает, - и вырубите лес. Это же идеальное место для преступлений. Ещë и ходить невозможно. Серьёзно, эта территория вообще непригодна для работы.
- Не могу. Трижды просил, но, понимаете ли, мы торчим в национальном памятнике. В прошлом году дали транспорт для внутреннего пользования, и на том спасибо, - хохотнул Шеф, совершенно не обидевшись на её вольность, - прости, но нет. Никаких собачьих кличек в моëм отделении, если речь не о Леди. Пошли, столичная штучка. Выделю тебе казëнное моноколесо.
Глава IV.
Фотографии лежали на столе в хронологическом порядке. Ру перемещала их, крутила так и эдак, подносила поближе с свету и проводила пальцами, то и дело сверяясь с заключениями судмедэкспертов.
- Разные материалы, разный угол, - бормотала Ру себе под нос, - примеривался. Набивал руку.
Жертвы казались удивительно схожими - возраст, типаж, одна школа. При этом следовательница прекрасно понимала, что в маленьком городке всего одно приличное учебное заведение, куда стекались дети со всех окрестностей, не так много парикмахерских и магазинов одежды, а общая изолированность делала всех обитателей похожими друг на друга. Все инциденты и в самом деле могли быть просто ужасным совпадением, которые вполне могли произойти в маленьком городке на краю Анатолии. Но чем больше она изучала материалы, тем меньше они ей нравились.
"Что-то тут не так, - в сотый раз крутилось в еë голове, потому что внутренняя чуйка наотрез отказывалась заглушаться голосом логики, - что-то мне это не нравится."
Зазвонил будильник, и Ру начала складывать дела по отдельным папкам. Пока что их было всего пять - найденного ими мальчика забрала смена Дитера, и он ещë не успел сделать нормальный отчëт. Ру уже попросила Шефа, чтобы дело передали ей, но пока что шестой повешенный болтался "в подвешенном состоянии".
Ру мысленно захихикала от случайного каламбура в лучших традициях столичного отделения, а потом закрыла сейф, подхватила сумку и вышла из кабинета. Пора было приниматься за работу.
Сегодня их с Эмметом поставили в дежурный патруль, и напарник уже должен был принять казëнную машину у прошлой смены. Вообще, Ру была удивлена, что они начали что-то делать только сейчас - но, видимо, в Рухенроте совершалось слишком мало преступлений. Парадоксально - тихое место, где у полицейских нет работы, а через дорогу растëт Гиблый лес с кучей трупов разной степени тяжести. Так, ладно. Сначала выполнит поставленную задачу, потом будет думать обо всëм остальном.
То, как она добиралась до машины на моноколесе, можно было смело вписать в сатирический роман. Неизвестно, кому пришла в голову гениальная идея закупить подобное транспортное средство для пересечëнной местности, но этому человеку стоило задуматься о своëм жизненном пути и сменить поле деятельности. Ру навернулась трижды, только чудом не порвав новую форму - судя по ощущениям, правая коленка была стëсана, и это стало первой травмой, полученной за время службы на новом участке.
- Ты в порядке? - участливо спросил Эммет, с сочувствием разглядывая напарницу, - пострадала?
- Пострадала моя гордость, - мрачно пробурчала Ру, садясь на переднее сиденье и закатывая штанину, чтобы обработать рану. - Трогай. Пора нести порядок и покой на улицы Рухенрота.
Первую половину дня они провели, бесцельно колеся по тихим улочкам и болтая о всякой ерунде. Эммет наконец-то переехал, заняв "Охряные покои", в которых когда-то давно останавливались немногочисленные друзья Канцлера. Он жил через коридор, так что они вполне могли "вместе ходить на работу", что вызвало целую волну шуток и повысило их отношения до "почти дружеских".
Надо сказать, что патрулирование маленького городка было невероятно скучным занятием. Ру готовилась к очередному безумию, но бабулю-рецидивистку уже арестовали и снова посадили в СИЗО, а больше никто из местных шокировать столичную жительницу своими телесами не планировал. Работа больше напоминала тихую прогулку - Ру успела купить местную сим-карту, зайти на почту и даже погулять по центральному скверу, наслаждаясь хорошей погодой.
Мда. Они просто теряют время и страдают ерундой. Надо бросать это и сделать что-то полезное.
- У нас свободный маршрут, верно? - Ру дождалась кивка Эммета и решительно хмыкнула, - тогда поехали. Пора заехать в школу и узнать что-нибудь о нашем мëртвом мальчике.
Напарник замер, а потом его лицо озарилось такой дикой, болезненной надеждой, что Ру стало стыдно. Она практически слышала его отчаянное "ты мне веришь?", но не могла ничего сказать - слишком мало вводных, и она не имела права давать напарнику напрасные обещания, основанные на сомнительном предчувствии.
- Это будет наше дело? - Эммет изо всех сил пытался сделать вид, что ему не интересно, но был ещё слишком молод и выдавал себя с головой.
- Зависит от результата экспертизы, - Ру давала самый нейтральный ответ из возможных, чувствуя себя последней сволочью, - я попросила Шефа, но пока дело у Дитера. Ты что, выехал за пределы города?
- Городская школа на реконструкции. Она располагается в одном из домов Канцлера, и еë ремонтируют уже лет десять, - воодушевлëнный Эммет прибавил газу, и повернул куда-то вбок, - так что школьники ходят в областную. Если шестая жертва где-то училась, то только там.
"Мда. Кажется, весь Рухенрот состоит из исторических памятников, - Ру уже ничему не удивлялась, - им бы построить парочку приличных гостиниц и провести сюда нормальный интернет. От туристов отбоя не будет".
Чем дальше они отдалялись от Рухенрота, тем беднее жили люди. Аккуратные домики сменились на облупленные постройки, дорога растаяла, как снег по весне, и Ру впервые по-настоящему ощутила, насколько далеко она от "цивилизации".
Когда они въехали в Рахенгрот, Ру сначала подумала, что это какая-то заброшенная зона, где никто не жил уже лет десять. Здания не просто не были покрашены - часть из них заросла мхом и явно была в аварийном состоянии. Она ждала, когда же начнëтся жилая зона, но Эммет зарулил на стоянку к полуразрушенному зданию, хлопнул дверью и радостно объявил, что они прибыли.
- Серьёзно? - Ру с ужасом смотрела на покосившийся забор, спëртый с ближайшего кладбища, кирпичную коробку, перекошенную на левый бок, и на нескольких старшеклассников, куривших прямо на территории учебного заведения. - Кто вообще распределяет бюджет?
- Можешь спросить в отделе экономических преступлений, - Эммет явно веселился, глядя на её реакцию, - внутри выглядит лучше, чем снаружи. По крайней мере, там есть потолок.
Потолок действительно был. С облупленной штукатуркой, лампочкой, свисающей на оголëнном шнуре, и Ру пялилась на неë всё время, пока Браун договаривался с администрацией. Дети учатся в подобном месте? Серьёзно? Почему вообще кто-то удивляется, что после такого они ходят вешаться в Гиблый лес?
- Всë окей, нас пускают, - Эммет в последний раз улыбнулся полноватой женщине без возраста и спрятал полицейский значок, - путь открыт. Мы добрались первыми.
Ру кивнула, мысленно готовясь ко всему. Ожидания оправдались - должно быть, городская школа временно перетащила документы в первое попавшееся место, и их отправили в кладовку с ненужными вещами. Старые шкафы, груда сломанных парт, куча бумаг и документы, сваленные в одну кучу - будь они из контролирующего органа, рапорт об этом месте мог обеспечить им премию и внеочередное повышение.
- Надо заявить на них. Сразу, как вернëмся. Это место угрожает жизни учеников, - пробормотала Брунгильда, садясь на корточки и пытаясь вытащить из кучи личные дела учеников. Как назло, они были свалены прямо около сломанных парт, в самом низу кучи, и их извлечение было той ещë задачкой.
- Осторожнее! - вскрикнул Эммет, но было поздно.
Девушка потянула сильнее, что-то заскрежетало, и ненадëжная конструкция рухнула. Сломанные парты потянули за собой шкафы, мебель начала складываться, как карточный домик, на пол полетели лампы, вазы, доски и чëрт знает что ещë.
Ру была уверена, что погибнет, если честно. Встретит бесславную смерть в горе мусора, так и не раскрыв ни одного дела в Рухенроте и даже не сообщив близким, что она добралась, разместилась и что у неë всё хорошо. Когда рухлядь пошла лавиной, она упала на спину, и содранная коленка взорвалась болью - её придавило тяжëлым стеллажом, и девушка очень надеялась, что нога не была сломана.
Тем не менее, она была жива. От неминуемой смерти её спас памятник Канцлеру.
Этот Канцлер был отлит из меди, и его рука была вытянута вперëд, указывая на светлое будущее анатолийского сыска. Именно на эту руку и приземлилась скульптура, образовав небольшой домик, в котором удачно укрылась следовательница.
- Обалдеть, - шокировано пробормотала Ру, - спасибо, Канцлер. Извините, что я заняла комнату вашей собаки. Торжественно клянусь раскрыть дело Висельника. Ожидания оправдаю.
- Да! - крикнула девушка, - почти без повреждений!
- Тебя сильно завалило, я не разберу! - голос Брауна перемещался в пространстве, словно он ходил вокруг кучи, - я сейчас спасателей позову!
- И службу детского контроля! - тут же отозвалась следовательница, - пусть посмотрят, в каких условиях учится будущее нации!
Она попыталась пошевелиться и вдруг поняла, что в её руке было что-то зажато. Ах да. Точно. Личные дела. Она успела забыть о них из-за столкновения со смертью.
"Бабуля с бондажом, моноколесо, теперь ещё и стеллаж. Рухенрот явно не рад меня видеть, - немного подумав, Ру положила папку с личными делами на колени и достала телефон, чтобы включить фонарик, - ладно, раз уж я здесь застряла, займусь чем-нибудь полезным."
Шестой мальчик нашëлся быстро и оказался ничем не примечательным середнячком из бедной семьи. Учился не хорошо и не плохо, крупно не залетал, из примечательного только парочка драк с ровесником за даму сердца. Классическая история - два парня, одна девушка, и вот уже дружба перерастает в соперничество, а потом и непримиримую вражду. Ру кивнула, уже понимая, в какую сторону будет копать следствие, и начала рыться дальше, пока не нашла личные дела предыдущих жертв.
Да. Вот оно. Вне сомнений. Не зря, ох не зря у неë срабатывала следовательская чуйка.
Повешенных мальчиков объединял не только возраст и типаж. Все они, от первого до последнего, не менее трëх лет состояли в "кружке юных скаутов", курируемом местным полицейским управлением. И не будь она Брунгильдой Фельтен, но ни в одном отчëте, ни в одном деле об этом и слова не было сказано.
Глава V.
Нога всë-таки оказалась сломана. Когда Ру наконец-то извлекли из-под завала, конечность уже посинела, а пульсирующая боль была столь сильной, что у малейшее движение вызывало звëздочки в глазах. Когда спасатели переместили еë на носилки, следовательница взвыла и практически потеряла сознание, но вскоре обезболивающие взяли своë, и она снова смогла дышать.
"Потрясающе, - билось в еë голове, когда на глазах выступили злые слëзы, а перепуганный Эммет носился рядом и то и дело повторял, что всë будет хорошо, - просто потрясающе. Мало мне было остальных неприятностей".
Она потеряла лучшее место в Столице, которое выгрызала себе годами, была с позором изгнана и никогда больше не сможет вернуться домой, в рухенротском отделении полиции сидел крот, убивающий детей и фальсифицирующий улики, а теперь ей придëтся провести на больничной койке чëрт знает сколько времени, прежде чем она вернëтся в строй и сможет его остановить.
"Давай, Ру, - отчаянно думала она, пока суровый врач с сигаретой в зубах грубо ощупывал еë ногу и матерился, стоило ей вскрикнуть или дëрнуться, - ищи позитив. По крайней мере, это просто трещина. И ты будешь лечиться в Рухенроте, а не в жутком пригороде, где даже школа пытается тебя убить."
Еë определили в общую палату на двенадцать человек, с лежачими бабушками, девочкой после операции и кучей женщин сомнительной наружности, которые не подозревали о существовании душевых. И это не говоря о таких вещах, как гель для душа или хотя бы мыла - запах стоял такой, что хоть самой вешайся. Только не получится - она прикована к своей кровати, так что не сможет отползти в Гиблый лес.
Когда формальности были улажены, а нога надëжно зафиксирована лонгетой, она достала свой телефон и наконец-то вышла в интернет. Раз уж она уже здесь, самое время посмотреть, что она пропустила.
Стоило ей войти в свой аккаунт, как личка взорвалась от сообщений. Оскорбления, проклятья, пожелания смерти - у неë не было связи всего пару дней, а она успела отвыкнуть. Чëрт. Зря только сим-карту покупала. Что ж - терпи, Брунгильда Фельтен. Сталкивайся с последствиями необдуманных решений.
Ру даже не стала блокировать тех, кто писал ей гадости. Обречëнно просмотрела чаты, пока не нашла аккаунт брата, и чиркнула ему пару слов - про то, что она доехала, что уже разместилась и что у её всë хорошо. Хотелось свернуться клубочком, забиться к нему под бок и от души нареветься, как в детстве. Только вот не выйдет - они на разных концах страны, и в последнюю встречу сквозь слова поддержки от него несло горьким, ранящим в сердце разочарованием. Даже он считал, что Ру наделала глупостей - если самый близкий человек не верит тебе, только и остаëтся, что смириться с реальностью.
Отпустили еë быстро, всего через несколько дней - перелом не такой серьëзный, можно сидеть дома. Только нет у неë дома - есть собачья конура в старом особняке, а из близких только напарник с кучей своих тараканов в голове, которому хватило воспитания отвезти еë и помочь подняться по лестнице.
"Хорошо, что у нас работает инвалид, - малодушно подумала Ру, пока еë затаскивали в кабинет, - по крайней мере, в отделении есть пандусы".
Первым посетителем, конечно же, стал Шеф - он ворвался к ней и наорал, как на девчонку, прошëлся по еë профессионализму и заявил, что раз еë уже отпустили, то она будет работать наравне со всеми, и что он лично будет возить её на перевязки и повесит на еë собственной косе, если она ещë хоть раз выкинет подобный фортель. Эту часть унижения Ру вытерпела без единого звука - пусть гордости у неë больше не было, зато были остатки самоуважения.
Коса, кстати, уже выглядела неприлично. Со школы отращивала, чтоб висела ниже пояса - в условиях больницы такое количество волос толком и не промоешь. И даже помощи просить не у кого - она единственная женщина в отделении, будь оно проклято.
Последним лучиком света оставался Эммет - он таскал ей кофе, помогал перемещаться по комнате и рассказывал обо всëм, что происходило в отделении. Правда, имена ей ни о чëм не говорили - слишком мало времени она провела здесь, чтобы с кем-нибудь познакомиться. Это Браун вырос с Рухенроте, и для него полицейские были живыми людьми со своими историями. А она - чужачка. Чужачка, которая никому не нужна.
- Позови Дитера, - Ру поморщилась от боли, но встала, забрала костыли и пересела в своë кресло, - расскажу ему, что узнала.
Мëртвого мальчика, конечно же, передали именно старому полицейскому - их отдел потерял право на дело в тот момент, когда фройляйн Фельтен вышла из строя. Она же старшая в группе, ей отвечать. Нет двух ног, нет и дела. Даже не поругаешься - как она собирается вести расследование? Отнимет у архивариуса кресло?
Дитер пришёл сразу, а потом с улыбкой рассказал, что сам всë прочитал. Он был милым, добродушным мужчиной предпенсионного возраста, но Ру чудилось, что сквозь сочувствие пробивалось самодовольство. Приехала сюда работать? Расследовать? Неа. Дело остаëтся у стариков.
- В последнем инциденте жмурëнок принëс заточку и ткнул соперника в живот, - добродушно гудел Дитер, словно обсуждая прогноз погоды, - второй мальчик неделю в реанимации лежал. Когда вышел, ваш повешенный вылил на него ведро помоев и забил стрелку в Гиблом лесу. Потенциальный убийца ещë не сознался, но пара дней в подвале и не таких раскалывает. Эх, вырубили бы уже этот лес. От него одни неприятности.
- Ты вëл предыдущее дело, да? - вспомнила Ру.
- Ага, - кивнул Дитер, - за мной все дела "Висельника". Самый первый инцидент произошëл в мой первый рабочий день. Видимо, проклятие какое-то - только понадеялся, что хоть от одного отмажусь, как тебя придавил шкаф. Прости. Я знаю, что ты не специально.
Ру поморщилась, но стерпела. Она прекрасно знала, как всë это выглядит.
Дитер поболтал с ней ещë немного, а потом ушëл к себе. Девушка подождала, протëрла пыль на подоконнике, а потом плюнула и направилась в подвал. Раз уж СИЗО под боком, надо этим воспользоваться. В конце концов, что ей сделают? Уволят? Не положено, у неë больничный.
Мальчик сидел в холодной камере, прямо на каменном полу, и безразлично смотрел в стену. Дежурный полицейский скользнул по Ру безразличным взглядом, но внутрь пропустил без проблем. Она доковыляла до нужного места, провалилась к стене и перевела дух.
- Вы можете открыть камеру? - спросила она, когда звëздочки перестали маячить перед глазами, - хочу поговорить с ним лицом к лицу.
А ещë сесть на узкую, продавленную койку, которой подозреваемый не собирался пользоваться. И нет, она не боялась оставаться наедине с возможным убийцей - даже если он нападëт, мир ничего не потеряет.
- К психотерапевту, что ли, записаться, - тоскливо забормотала она под нос, пока полицейский гремел ключами и открывал массивную дверь, - а то я совсем расклеилась.
Но мальчик ничего не сделал. Скользнул по ней безразличным взглядом, потëр бок, на котором до сих пор белели повязки, и вернулся к созерцанию.
- Меня уже допрашивали, - мрачно буркнул он, - я всë рассказал. Мы просто подрались, и я двинул ему в печень, а потом убежал. Он, конечно, был куском помоев, но больше я ничего ему не сделал.
- Экспертиза рассудит, парень, - ответила Ру в тон, - но вообще, я хотела о другом поговорить. Ты состоял в "кружке юных скаутов"?
Пацан встрепенулся. Впервые с начала разговора в его глазах заблестели что-то, кроме смирения и отчаяния.
Как выяснилось, кружок был достаточно популярным местом среди молодёжи. Там учились вязать узлы и ходить в походы, а ещё участники занимались волонтëрством и периодически выезжали на экскурсии. Юных скаутов Рухенрота курировала полиция, и лекции там были одной из обязанностей всех сотрудников - как оказалось, их с Эмметом тоже уже поставили в очередь, и парень знал об этом даже больше, чем она сама. К детям ходили все, кроме Шефа и самого главного начальника - даже архивариус периодически приезжал, чтобы прочитать лекции по криминалистике.
Найденный след таял, как утренняя дымка, но Ру всë равно продолжала спрашивать - кто чаще других читал лекции, кто с кем общался, чей телефон был первым, по которому следовало звонить. Без толку, разумеется. Это же работа по графику, там все участвовали в равной степени.
"Висельник знал о своих жертвах всë, - продолжала размышлять Ру, - ему даже не надо было прикладывать усилий. Достаточно просто выбрать тех, кто уже обладал плохой репутацией, и подобрать нужный момент. Полиция работает по доказательствам. Чтобы закрыть дело, признание не обязательно."
Одиннадцать человек. Восемь, если считать их с Эмметом. Шесть подозреваемых - архивариуса исключаем, он бы оставил следы. Висельник бродит среди полицейских, в маленьком отделении, где все друг друга знают, живут в одном доме и считаются семьëй. Висяк. Тухлое дело без улик, где врагом может быть кто угодно, и нельзя исключать версию невероятных совпадений.
Поблагодарив парня за помощь, она встала и поковыляла наверх. К солнышку, своему столу и к кофе, принесëнному Эмметом. Эх, какая же дрянь - но, видимо, напиток Богов из Шефовской кофемашины ей больше не светит.
- Эй, напарник, - подала голос Ру. Неважно, в каком она состоянии. Ей нужно кое-что проверить: - ты знал, что мы должны читать лекции в "кружке юных скаутов"?
- Конечно, - Браун улыбнулся и сделал именно то, на что она рассчитывала, - я и сам в нëм состоял. Вырос на историях о Канцлере и Леди, а потом сходил сюда на экскурсию и понял, что это моя судьба. Не волнуйся, я один съезжу. Всë будет нормально. Шеф просто так орëт. На самом деле ты ему нравишься.
Ру мрачно хмыкнула. Ага, конечно. Густав Штак не из тех, кому кто-то может "нравиться".
Будто услышав их мысли, Шеф объявился на пороге. Он смерил Брауна тяжëлым взглядом, а потом повернулся к ней и рявкнул, что машина уже ждëт, и что он отвезёт еë в больницу и лично послушает, что скажет врач. Ру никуда ехать не хотела, но послушно встала и заковыляла к выходу - нога пульсировала и болела, но выхода не было.
- Мы так полчаса идти будем, - рыкнул Густав, а потом подошëл поближе и закинул еë на плечо, как мешок, - не ори. Брунгильда, вруби мозг. Не нервируй меня ещë сильнее.
Что ж, еë протащили задом кверху через всë отделение. Бывает. Случается. Уже без разницы.
Штак закинул еë на переднее сиденье, всучил костыли и сёл за руль, порыкивая от ярости. Ужас. Она должна работать, а вместо этого постоянно катается в Рухенрот.
Ну, а потом еë дерьмовая жизнь стала ещё хуже. Потому что рядом с больницей блестел новенький спорткар, который только-только перестал приходить в еë ночных кошмарах.
"Нет. Нет-нет-нет. - Ру чувствовала, как кровь отхлынула от её лица, а сердце бешено заколотилось, - я же уехала. Сбежала от тебя на другой конец Анатолии!"
Но жизнь явно решила размазать еë тонким слоем по историческому гравию. Потому что из машины вышел Штефан Вульф, и мир окончательно схлопнулся.
- Брунгильда? Эй! - Штак звериной чуйкой понял, что с ней что-то не так, и заорал пуще прежнего, - отставить подыхать в личном транспорте!
- Это он, - севшим голосом пробормотала Ру, - мой сумасшедший бывший.
Роман со Штефаном был лучшей частью еë столичной жизни. Он дарил ей цветы, водил в лучшие рестораны, таскал на закрытые вечеринки, бархатисто смеялся, закидывая голову, и влюбил её в себя до смерти. Тогда она была такой радостной. Такой счастливой. Думала, что нашла себе лучшего мужчину в мире.
Ну, а потом он протащил бомбу на еë работу и устроил взрыв в полицейском отделении. Потому что на самом деле Штефан Вульф был фанатиком и грëбанным психом, желающим разрушить "проклятую систему".
А она не заметила. Не поняла, не увидела, не вычислила. Игнорировала все звоночки, хотя под конец они были церковными колоколами, принимала на веру тонну лжи и без задней мысли взяла его спортивную сумку к себе в офис, пронеся еë мимо поста охраны, потому что кому вообще придëт в голову проверять вещи перспективной следовательницы. К счастью, он не знал, что она всегда оставляла личные вещи на чердаке - никто не пострадал, а она была первой, кто вызвал следователей.
Еë оправдали. Провели свидетельницей, хотя не о чем было свидетельствовать, и даже оставили на службе - только сослали в самый дальний уголок Анатолии, в маленькое отделение без права на возвращение. Потому что расследование доказало, что она была профнепригодной дурой, не способной увидеть преступника у себя под носом. И ни один следователь, даже самый прожжëнный, не выдвинул ей обвинений. Дело было закрытым, никаких имëн в прессе не фигурировало, но она навсегда стала изгоем среди своих бывших коллег и друзей.
А теперь она здесь. Она, её новый Шеф, который обо всëм знал, и Штефан Вульф, который прикинулся невменяемым, прошëл курс лечения и отмазался условным сроком. У него был "перфоманс", понимаете ли. Бомба с краской. Мизерные дозы взрывчатого вещества, "чтобы никто не пострадал". "Громкое заявление", а не террористический акт, хотя Ру считала, что стала невольной пособницей именно этого. Даже после суда считала. Потому что взрывчатка есть взрывчатка, и никто не знает, что было бы, оставь она сумку в камере хранения. Даже если закон еë оправдал, себя она не простит. Никогда.
- Дыши, - Густав с силой сжал еë руку, и Ру закашлялась, выныривая из болезненных воспоминаний, - всë нормально. Мы выйдем из машины, дойдëм до врача и решим проблемы с твоей ногой. Он в прошлом. Прими к сведению, забудь и двигайся дальше.
И, не давая ей выдохнуть, Шеф вышел из машины и хлопнул дверью, отрезая любые пути к отступлению.
Ру выдохнула, забрала костыли и вышла на улицу. Последствия, фройляйн Фельтен. У каждого действия есть последствия. У дрянного вкуса на мужиков - тоже.
- Гильди, милая! - обрадовался Штеф, - так и знал, что найду тебя здесь. Ну и далеко же ты забралась. Пришлось перерыть весь мир, чтобы найти тебя. Я почти потерял надежду, но по местным новостям передали, что новенькая сломала ногу, я тут же сел за руль и примчался к тебе. Почему ты не отвечала на мои звонки? Я отправил сотню сообщений!
Ласковое прозвище острым лезвием прошлось по сердцу и застряло где-то внутри, замедляя кровоток. Засранец вëл себя, как будто ничего не случилось. Словно не было взрыва, не было разбирательств и суда. Словно они всë ещë встречаются, любят друг друга, делят будущее на двоих, и от этого было невыносимо тошно.
Вульф сделал несколько шагов к ним навстречу, но Штак мгновенно закрыл собой подчинëнную и низко зарычал, не давая ему подойти ближе.
- Гильди... - Штеф замер, благоразумно оставшись на месте, но рот свой так и не заткнул, - мне жаль. Правда жаль, что так вышло. Но ты же понимаешь, почему я это сделал? Ты же не злишься на меня?
К глазам подступили злые, противные слëзы, и Ру стиснула зубы. Нет. Она не заплачет. Какой бы ужасной ни была еë новая жизнь, она не доставит ему такого удовольствия.
- Послушай, я не хотел, чтобы ты пострадала, - еë худший кошмар заискивающе улыбнулся, - я всего лишь...
- Заткнись.
Всë произошло быстро. Прежде чем Штефан успел договорить, Густав Штак сделал шаг вперëд, обхватил его за шею и со всей дури зарядил в солнечное сплетение. Вульф задохнулся, нелепо выпучив глаза, и согнулся, разом потеряв свою магическую привлекательность.
- Припëрся, гад. Поглумиться захотел? Унизить несчастную девочку? - рявкнул Шеф, - ты арестован. За нарушение общественного порядка и нападение на полицейского. Чего пялишься? Думал, можешь просто приехать в мой город, доводить мою подчинëнную, и тебе это сойдëт с рук? Нихрена. Сядешь по левую сторону, с перевалочными. Они тебе быстро покажут, что такое настоящий "перформанс".
А потом Штак действительно вызвал патруль, затолкал Вульфа в машину и отправил в подвал, с пометкой "на левую сторону". И, если Ру правильно поняла расклад сил, Штефану там придëтся несладко.
- Выдыхай давай, - Шеф вернулся к своей подчинëнной и похлопал еë по плечу, а потом снова поднял на руки, в этот раз куда осторожнее, чем в участке, - падки вы, девки, на милые рожи и сладкие речи. Прими к сведению, заруби себе на носу и тщательнее подбирай мужиков. А сейчас сосредоточься на своей ноге, чтобы поскорее выздороветь и показать нашим идиотам, как надо работать. Если будешь вести себя хорошо, свожу в пекарню с лучшими булочками Рухенрота.
И, впервые с момента, как еë вытащили из-под завала, Брунгильда по-настоящему улыбнулась.