Проснувшись, Сталайна подходит к фасадному окну. Что будет, интересно, если попробовать его разбить? Пятый день она на высоте Первого круга и уже второй день одна, взаперти. По мановению руки витражные осколки преобразуются в сплошной лист волшебного стекла, на стекло же наложены фильтры. Как световые, так и астральные. Сталайна смотрит на город, читает узор. Как и он тоже смотрит, тоже читает. 'А тут и читать нечего, - думает отступница, и выражение лица мрачное, - птичка в клетке из злата и платины, забралась добровольно'.
Ра-ма блока оснащена всего одним големом, да и то механическим. Сталайна дала ему имя Болван, а через него и ра-ме в целом, поскольку суть одно. Нельзя же сказать, что палец действует отдельно от руки? А это как раз рука и палец.
- Болван, - произносит она в пространство, - подготовь душевую.
- Принято, - звучит откуда-то сверху.
- Завтрак стандартный, пожалуй, - продолжает Сталайна, - они здесь, на Первом, хорошие.
- Принято.
- Помимо белья и халата подготовь и костюм. Чувствую, сегодня может понадобиться.
- Уточнение: вы уверены? Вчера при схожем запросе костюм не потребовался.
- Не умничай.
- Прошу прощения. Принято.
Ещё пять дней назад Сорен объяснил, почему стиратель можно было разместить только в Советграде, и только на Втором круге, а не Третьем или Первом. Растолковал, как и положено контролёру: через Ментал. Сталайна увидела системы наблюдения Совета, раскинувшие щупальца по всей ойкумене, в том числе и мирам внешним, освоенным планетам. А ещё увидела дефект; даже не пятно, а слепое пятнышко гигантского этого глаза, всевидящей структуры. Где то находилось, понятно - на Втором круге; в ментальной модели предстало в виде растянутой серой области. Там-то, в сером, Движение и поставило стиратель, укрыло.
- Если о дефекте знают отступники, - спросила тогда Сталайна, - то почему не знают советники и их присные?
- Из-за ментальных знаков, - ответил ас, - они их в буквальном смысле ослепляют. И чтобы увидеть, нужно быть как ты или я - отступником.
Ра-ма оповещает о госте, отвлекает Сталайну от экрана обозревателя, в который превратилось окно. От обозревателя луч связи перекинут к информаторию, от информатория - к цитадели столицы, к Игле.
- Пауза, - бросает отступница, - останови на этом месте.
Сама же спешит к секции входа, встретить Сорена - наконец-то! вернулся! - но нет, на обзорном экране не он. Там трое мужчин в стандартных костюмах, близнецы. Возраста среднего, черты утончённые, стоящего посередине отличают тонкие усики.
- Кто это? - спрашивает Сталайна у Болвана, застывшего перед тем же экраном, - я никого не жду.
- Всё в порядке, - отзывается тот, - я приму.
- Ты не понял? - Сталайна хватает за стальное предплечье, пробует удержать, - не надо никого принимать! Говорю же: я никого не жду!
- Относительно этого человека у меня есть инструкции, - голем осторожно берёт её руку, отводит, - должен принять. Не волнуйтесь, всё будет в порядке.
- Инструкции? - недоумевает Сталайна, - но от кого? Затем понимает: от Сорена, от кого же ещё.
Болван тем временем подходит к пульту, механические пальцы пробегают по кнопкам, и по ту сторону двери звучит мелодия - приведён в действие астральный замок.
- Я... - говорит средний из близнецов.
- Сеял... - продолжает тот, что справа, и жест, будто бы и правда сеет.
- Драконов, - заканчивает тот, что слева.
Это астральный ключ, и он правильный, открывает щитовые двери блока.
- Я войду? - спрашивает тот из близнецов, что с усиками.
Каждый из них при берете, но у стоящего справа заломлен чересчур лихо, смотрится неестественно, у стоящего слева как-то слишком строг, и только на среднем сидит хорошо, как надо. Снимает его, делает взмах, прижимает к груди.
- Входите, конечно, - говорит Сталайна, но взгляд настороженный, колкий.
Близнецы входят, Болван закрывает за ними двери, возвращает замок в исходное состояние. Двигаются мужчины одинаково, как будто три копии одного человека, вывод из чего напрашивается сам собой.
- Ментальная цепочка? - спрашивает Сталайна.
- Да, - отвечает средний из близнецов, - стандартная двухрежимная, синхронный и асинхронный. В синхронном режиме все действия через меня, в асинхронном каждый действует самостоятельно. К примеру, сейчас...
Меж тремя и правда будто что-то разрывается, и тот из мужчин, что справа, подмигивает Сталайне, делает в её направлении шаг.
- Ну, не зануда ли, а? - кивает в сторону среднего. - Не знаю, как тебе, куколка, а меня его речения завсегда утомляют! Кстати, Винсент, так меня зовут. Впрочем, как и этих двоих тоже, ха!
- Поняла-поняла, - кивает Сталайна, - а теперь обратно, пожалуйста, снова в синхронный.
Правый из цепочки отступает назад, снова говорит средний:
- Как скажешь.
- Спасибо. Моё имя говорить нужно? Мой профиль? Или знаешь?
- Знаю, всё знаю, - отвечает Винсент, - поскольку непосредственно от него, от нашего общего друга.
- Почему он не пришёл сам? Что-то случилось?
- Да, случилось, но об этом лучше не здесь.
- Ага, поняла, - и Сталайна проводит главного из цепочки в укромный отсек, проводит под пологом иллюзии, наведённой двумя другими Винсентами.
Ещё пять дней назад Сорен объяснил, для чего нужно было подняться на высоту Первого круга - чтобы повысить уровень удачи. Прямое противодействие глобальная структура, конечно, пресекает, но в остальном помогает - помогает, не разделяя на своих и чужих, - и содействия тем больше, чем выше круг. На что и расчёт. Так у Сталайны больше шансов пройти процедуру стирания без осложнений. И, как ни странно, так у них больше шансов остаться незамеченными. Вот только как соотнести с тем, что Сорена второй день нет? К тому же, Сталайну не отпускали сны - тревожные, изматывающие. О многом, о разном, и, тем не менее, свести можно было к одному: с большой высоты больно падать. А зачастую и не просто больно - смертельно.
При разговоре в укромном отсеке главный из Винсентов сказал, что время пришло, пора Сталайне спуститься на Второй круг. Она же, разумеется, спросила о Сорене.
- Со всей определённостью, наш общий знакомый жив и на свободе, - был ответ, - об остальном, к сожалению, говорить сложно. Но предположение такое, что прижали крепко и вынужден скрываться.
- То есть ты с ним не виделся?
- Нет, указания получил из вторых рук. Аварийный план, если будет позволено так выразиться.
- И как тогда с моим знаком? Кто будет убирать?
- Прости, но прожиг и антипрожиг - не моё. Я - найти безопасный маршрут и провести по нему, спустить на колечко ниже.
- Да, понимаю, но и ты меня пойми - без нужды рисковать не хочется.
- Так в том же и дело, что риск - оставаться здесь. Иначе не стал бы и беспокоить.
- И когда? Прямо сейчас?
- Нет, позже. Но ненамного - уже этой ночью. И да, тебе нужно будет подготовиться. Как именно, я объясню.
Условились на полночь, и в полночь трое приходят вновь. Снова Болван у пульта, снова мелодия астрального замка, и астральный ключ вновь подобран верно.
- Готова? - спрашивает Винсент.
- Выполнила всё в точности, как ты говорил. Но перепроверь на всякий случай.
Винсент переходит в асинхронный, и осматривают её уже втроём. Потому, наверное, и получается так быстро.
- Нет-нет, куколка, справилась превосходно, - говорит тот из троицы, которого Сталайна назвала про себя Пустозвоном, - не подкопаешься!
Так она покидает фасадный блок, затем и круг роскоши - клетку из золота и платины. Подходящий пост находится почти сразу, как не занимает много времени и переход. Как переходят? Сталайну делают частью ментальной цепочки, так называемым кулоном, когда к цепочке исключительно из мужчин добавляется женщина. Добавление пусть и фиктивное, пусть и на время, но в рамках основного режима. Потому с пропуском никаких проблем.
[2]
2420 год от Разделения
Квинта Ментала, 20-й день 1-го месяца
Хранители Советграда различны по размеру, различны по материалу. Так Триптофан и Алинда, предваряющие Второй круг, отлиты из камнестали и истинного маналита соответственно. Серое и чёрное. Серым и чёрным Сталайне с некоторых пор представляется весь Второй круг, где вынуждена ждать процедуры. Потому что устала, слишком долго в концентрате из элемента ОНИ.
Ютится отступница в крохотном блоке эконом-кластера, откуда особо не высунешься. Да и некуда, собственно. В блоке, когда Винсент привёл, ожидала увидеть Сорена - а почему, отчего, пантеон его знает. Потому, наверное, что ас, а в асов у рядовых отступников вера. Но блок, конечно, оказался пустым, даже без големов и тому подобных помощников. И когда Сталайну оставили, когда заперлась на все замки, то поняла, до самого донышка прочувствовала, что представляет собой одиночество.
Так минули сутки, вторые, третьи, четвёртые. И вот день нынешний, пятый. Серое и чёрное, чёрное и серое. Было б совсем скверно, если бы не регулярные визиты Винсента. Ну, или Винсентов, в зависимости от режима. Сегодня ещё цепочки не было, а пора бы уже - время к девяти вечера по стандартному. 'Что, если и троица однажды приходить перестанет? - размышляет Сталайна. - Если так навсегда здесь и останешься, забытая, брошенная?' Ответа у волшебницы нет.
Винсент появляется через час, сам открывает, входит. Улыбка от встречи так и хочет расцвести на губах, но Сталайна сдерживается, спрашивает спокойно:
- Где пропадал?
- Ох, долго рассказывать, - тот вздыхает. - Но если свести до минимума, то я за тобой.
- То есть... - поражённая, Сталайна даже отступает на шаг.
- Да, прожиг.
- Но разве можно без подготовки, без предварительных процедур?
Когда возбуждён, взбудоражен, Винсент часто из синхронного переходит в асинхронный, так и сейчас.
- Я же не знаю, куколка! - Пустозвон суетится. - Но значит можно, если зовут. И почему так вот сразу, без предупреждения, тоже не спрашивай - сами только сегодня узнали, прикинь! Что, оказывается, у нас задание тебя оповестить и сопроводить!
- Угу, - кивает тот из Винсентов, которого Сталайна назвала про себя Молчуном.
Отступнице страшно, не хочет убежище покидать, а лучше бы спрятаться, забиться в какой-нибудь угол. Тем не менее собирается с силами, говорит:
- Что же, оповестили. Сопровождайте теперь.
- Только без обид, куколка, хорошо? - говорит Пустозвон. - У нас, быть может, ещё больше твоего потрясение!
Сборы недолги, их практически нет, и трое ведут Сталайну к арке секретного ментального кармана. Дорогу она запоминает скудно - разве что спор уже у самой арки, когда в синхронном Винсент не справился, и ему пришлось разделиться.
- Ну, не так вы это, красавчики, делаете, совершенно не так!
- Не хотел этого говорить, но ты можешь хоть секундочку помолчать?
- Угу.
Затем, наконец, открывают, и появляется проход с бьющим изнутри синим светом. Первой, конечно, толкают Сталайну, затем уже сама троица.
- Вот и на месте, - говорит Винсент, снова став одним целым. - Прошу строго за мной.
Коридор прямой, свет, как и прежде, синий, лёгкий уклон вниз. Идут долго, шаги отдаются гулко, с каким-то неправильным эхом, но в чём неправильность, Сталайна не смогла бы сказать.
- Сейчас, уже скоро, уклон станет больше, - предупреждает Винсент, приметив, похоже, какой-то знак, - осторожнее.
- Ага, хорошо.
Переход действительно резкий, и легко было б споткнуться, а ещё ощущение, как будто пересекли некий барьер. До того Сталайна хотела съязвить, пройтись насчёт экономии на скользящих лентах, но теперь понимает, почему ленты нет.
- Почти на месте, - говорит Винсент спустя ещё минут десять, - уклон скоро закончится, будет плоскость.
- Ага, хорошо бы, а то ноги уже гудят.
Когда спуск заканчивается, то предстаёт небольшая платформа - проходят по ней в просторную комнату. В комнате никого и ничего, стены обшиты металлическими панелями, слабо светятся синим. Очевидно, эларий, хотя здесь, в кармане, всякое может быть.
- И где же стиратель? - спрашивает Сталайна. - Или это тамбур такой?
- Да, тамбур, - звучит сзади голос, - а также комната подавления, где избавляем подобных тебе от излишков силы.
Отступница рывком оборачивается, видит шагах в десяти стража - чёрная броня, белая метка, над плечом сканер. Не узнала по голосу, но узнаёт по тому, как стоит, как скрестил на груди руки.
- Ты... - только и вырывается у волшебницы.
В десяти шагах от Сталайны страж, проверявший при подъёме на Первый круг.
- Я, - кивает он. - Говорил же, что ты мне не нравишься.
Не в силах смотреть на слепца, она оборачивается, но и тут не лучше: Винсент перешёл в асинхронный, троица разошлась, готовы ловить.
- Не сопротивляйся, куколка, - ухмыляется Пустозвон, - смирись.
Могла б поднять элементаля - подняла бы его, чтобы всё вокруг превратить, перелить в Плазму, но на то сил у Сталайны нет, и готовит она инферно, заклинание третьего уровня. Тоже вещь сильная, сродни живому огню, только не растекается, а взрывается. Сталайна тянется к силе - взять, ухватить! - вот только нет её, силы, даже на малое восстановление нет. И тогда отступница понимает насчёт подавления, насчёт синеватого от стен света, и из груди глухой стон.
- Угу, - кивает Молчун, без труда определив её мысли.
Сталайна готова драться, готова царапаться и рвать зубами, но и этого ей не дают. Вернее сказать, не даёт.
- Меня зовут Авий, - говорит страж, сканер его поворачивается, и отступница понимает, что обнаружена, как если бы попала в луч света. - Запомни.
На физическом плане всё так же, каждый остаётся на своём месте, на ментальном же происходит захват. Авий тянется к знаку, ухватывает без труда, и Сталайна, готовая до того драться, готовая царапаться и рвать зубами, склоняет голову, опускает руки. Вся её воля через ментальный знак вытекла, ушла вслед за силой, как через знак же пришла воля другая - воля Авия.
- Следуй за Винсентом, - говорит он, - слушайся.
- С радостью, - выдыхает отступница, и в голосе истовость, готовность умереть по одному только слову.
Винсент тем временем снова стал одним целым, в синхронном. Нажав на неприметную кнопку, раздвигает панели, открывает арку в противоположной от входа стене.
- Сюда, - говорит.
Сталайна следует за ним, подобная четвёртому звену в ментальной цепочке, проходят в камеру стирателя.
- Вот так, умница, - говорит прислужник магзора, доволен.
Машина во многом схожа с маркировщиком - вверх уходит огромный каркас, внизу ложемент, а по сторонам экраны и пульты. Один из Винсентов направляется к той панели управления, что слева, другой следует вправо, главный остаётся у ложемента.
- Занимай место вот здесь, - говорит, - руки и ноги вот в эти зажимчики.
Следуя его указаниям, отступница ложится, защёлкиваются фиксаторы. Самый последний, похожий на юркую змейку, уже готов охватить голову на уровне лба, но Винсент придерживает.
- Да, так и держи, - говорит вошедший следом Авий, - единорожику нашему хочется поговорить.
Страж так и остаётся у входа, скрещивает на груди руки, застывает каменным изваянием. Затем появляется тот, кого Сталайна посчитала пойманным, а следовательно и погибшим, закрывает за собой камеру. Даёт знак Авию, и тот ослабляет ментальную хватку; даёт знак Винсенту, и тот приводит отступницу в чувство. Как и прежде, на нём стандартный костюм Галавы - серое и синее - а взгляд светлых до прозрачности глаз холоден. Да, именно так - это Сорен.
- Ну, и дура же я, ну, и дура... - бормочет пришедшая в себя отступница.
Приподняв голову, видит она не только фальшивого аса, но и Авия, понимает, что на посту у круга роскоши была лишь игра, издевательство. Ненависть перекипает через край, пляшет серыми и чёрными кругами перед глазами.
- Надо мной вот смеются, называют единорожиком, - говорит Сорен, - а я ничего смешного не вижу. Ибо так оно и есть - единорог. Думаю, знаешь, в чём особенность этих волшебных существ - могут создавать локальные миры, преобразуя астральную плоскость. Я же создаю миры для вас, для отошедших от нормы. Да, они вымысел, фикция, состоят из иллюзий, ну, так и что же? Какое имеет значение, если именно иллюзии вам, отступникам, и нужны? Если только там, в этих иллюзиях, и способны чувствовать себя полноценно? А помещая вас в них, в эти миры, отсекаю тем самым от Системы, не позволяю нарушить заданный Первыми путь.
- Катись ты в Дыру, сволочь! Все вы катитесь! И Систему вашу туда же!
В ненавистное лицо Сталайна пытается плюнуть, но плевок летит мимо, не попадает даже на костюм.
- На самом деле ты благодарить меня должна, а не проклинать, - продолжает Сорен, - поскольку именно я тебя отстоял, дал второй шанс. По статусу ты так называемая отработка, а отработки, как правило, подлежат ликвидации. Я же, указав на твои сильные стороны, подготовил и предложил план вторичного цикла. Который, как понимаешь, был принят.
- Даже не думай! - Сталайна извивается, хочет вырваться, но фиксаторы держат крепко, - лучше убей!..
- Знаешь, какое у нас, магзора, тебе присвоено кодовое имя? - говорит Сорен, словно бы выкриков и не услышав, - Мать. Но какой уж тут код, всё открыто - твоя суть. И могли бы тебе дать семью - десять детей, двадцать, тридцать, - но нет, не дадим. Причина? Проста, и слышала ты о ней, уверен, не раз: Системе виднее. Слышала, но не приняла, отступила от нормы. Да, переходному типу положено, бунт - ваша стихия, и, тем не менее, не оправдывает до конца. Так что, моя милая, будешь служить, будешь, и не так, как хочешь, а так, как надо.
- И все так?.. - спрашивает Сталайна глухим, сломленным голосом, - все асы такие? В смысле, поддельные, ненастоящие?
- Нет, конечно, - говорит Сорен, - система сложнее. Координаторы автономны, действительно думают, что чем-то там управляют. Хотя всё та же иллюзия, только масштаб другой. Направляем же и управляем мы, корректоры. Нас меньшинство, лишь несколько единиц, и тем не менее.