Шквал северного ветра набросился на смотровую площадку. С искусством искушённой дочери Евы, способной обращать любое обстоятельство в свою пользу, Вика, стоявшая от меня на расстоянии в несколько метров, заявила своему другу Алексею:
- Обними меня! Холодно.
Он улыбнулся её словам и выполнил просьбу, не отрывая взгляда от заходящего солнца. Моя девушка, стоявшая впереди меня, так же мечтательно обратилась в закат и задумчиво молчала, а потому я позволил себе обратиться в зрение хищника и слух жертвы, не доверяя нашему новому знакомому, провожатому Вики.
- О чём ты задумался? - спросила она его, по-прежнему вдыхая его лицо глазами.
- Так, ни о чём, - ухмыльнулся Алексей, на мгновение взглянув на неё, - о своём, - добавил он, вновь обращаясь взором к солнцу, скользящему между жалюзи облаков.
- Я знаю, - грустно, и в то же время, радуясь своей правоте, заметила Вика, - ты думаешь о ней!
- Не будем об этом, Вика, - отпустил он её и взялся руками за перила, понурив голову, - разве сегодня мы плохо провели время?
- Нет, что ты? Мы замечательно погуляли!
- Ну вот, зачем усложнять?
- Я не усложняю, - кокетливо заявила Вика, беря собеседника за руку с нетерпением ребёнка, - я хочу, чтобы ты рассказал мне о ней!
- Нет! Это тебя не касается! Никого не касается! Я не обсуждаю её за глаза, - прорычал он, и, подняв голову, добавил: "она моя мечта, моя... песня, мой журавль в небе! Вот и всё, что тебе полагается знать."
- Если она "журавль", - засмеялась Вика, - значит я синица!
- Ты мой друг, - ответил он серьёзно, замолчав на мгновение. - Пойдём?
Мы пошли за ними следом на значительном расстоянии, оставляя за спинами шпили зданий, кораллами растущих на дне неба. Моя девушка брела рядом и некоторое время хранила молчание; молчание, которого мы с ней ещё недавно боялись, как дерево огня, избегали как корабль мель, не позволяли себе, словно беглецы, откладывающие отдых; молчание, ставшее для нас с недавнего времени торжеством сердец. Продолжая постигать самый важный язык, - язык тела, мы открывали неисчислимые грани чувств: судорожное пожатие рук, взгляд, дыхание, наклон головы, одним словом, - каждый порыв души, стал для нас красноречивее слов, хотя, как и все любящие, мы по-прежнему не могли подолгу обходиться без голоса друг друга. Так было и теперь.
- Что ты думаешь об Алексее? - спросила она.
- Он выделяется из нашего трио, претендуя на щёгольство, - пошутил я в ответ, - наверняка мнит себя правителем сердец впечатлительного пола, на самом же деле, он их слуга.
Моя возлюбленная лукаво улыбнулось, и мы вновь закутались в негу молчания. Мысли о Вике переполняли меня, подслушанный диалог веселил, и в то же время сбивал с толку. Я знал её с детства, она была сродни выносливому мальчишке, часто мы с ней подолгу не слазили с деревьев, нередко участвовали в дворовых разборках, словно кошка она умела пользоваться и пользовалась своими коготками: непокорной отвагой и силой, переходящей порой в жестокость и жесткость. Возможно, именно эти качества способствовали развитию её спортивного гения... а теперь? Я не узнавал её, "обними меня"!?
Через несколько дней мы с моей девушкой гуляли вдвоём по излюбленным местам израненных стрелами ангела, под куском неба, вытянутого нашим небольшим городком из шляпы Создателя. Среди пар я издалека различил Алексея, идущего к нам навстречу с новой спутницей. По тому, как он светился счастливой улыбкой, по его вдохновенному лицу, по сверкавшему ошалелому масляному взгляду невидящему ничего и никого кроме спутницы, - я сделал вывод, что с ним идёт та самая Она. Уверенная в результатах заявления, надеясь позабавиться, моя шутливость указала моей девушке на Алексея, как и ожидалось, в глазах моей возлюбленной нетерпением, любопытством и готовностью ринутся в бой загорелись представители, адвокаты и разведчики Вики. Военный совет из вышеперечисленных лиц решил подойти к интересующей нас паре.
Мои губы начали уставать копировать полёт чайки ещё на середине воодушевлённой тирады, которой мы были удостоены, будучи представлены королеве сердца. Лишь красноречие и быстрый ум - эполеты влюблённых - сквозившие в речах Алексея, позволили нам дослушать бесконечный список титулов, почестей и заслуг его спутницы. Стоя напротив его мечты, в сердцах я, однако, отдавал должное его выбору. Розовенькая, иначе не скажешь, сошедшая со страниц волшебных сказок про лето и весну, одетая по-современному, но со вкусом принцессы, легкая и грациозная в движениях, космоглазая смуглянка, нежноголосая нимфа, сияющая улыбкой так, словно волшебной палочкой вот-вот собирается одарить вас вечным счастьем, скромный ангел, спрятавший крылья в длинных ресницах, девушка, претендующая на нимб за подписью "идеал" - впрочем, позже, под пытливыми расспросами моей возлюбленной, награждённая мной лишь сухим и сдержанным эпитетом "интересная" - она удивительно преображала мир вокруг себя.
Вскоре, расставшись с королевой и её придворным, мы направились дальше. Моя девушка, видимо, так же под впечатлением от красавицы, начала неумолчно что-то весело рассказывать, укрепляя свой трон. Но мои ноги, эти слуги сознанья, виляя по парку, сбивая её недоверчивость с толку, исступлённо несли по следу новой знакомой, одно желание блестело на дне колодца моего разума - ещё раз увидеть спутницу Алексея. Наконец, отдавая дань традиции, и в то же время следуя за Алексеем и его кумиром, мы оказались на смотровой площадке. Я подвёл свою спутницу к перилам, а сам встал так, чтобы видеть их. Мало сказать, что Алексей обнимал спутницу, он обволакивал её ненасытным плющом, он жадно дышал ей и не мог надышаться, он мешал ей любоваться закатом, забывая о существовании солнца, о существовании воздуха и жизни вокруг, - решительно всё для него сосредоточилось в прелестном хрупком создании, в девушке, смотря на которую, вы невольно вспоминали украшенные цветами качели.
Грустные мысли окутали моё сердце, мне показалось, что эта пара не переживёт годы, и даже, может быть, не переживёт месяцы: какие весы не сломаются, если на одну чашу вы пинцетом опустите пёрышко, а на другую сотня великанов бросит планету? Какой человек с разной длиной ног не станет ходить криво? Какая машина, встав на колёса разного диаметра на одной оси, не станет вертеться на месте волчком, вместе того, чтобы двигаться вперёд? Разве не разгадал эту загадку гений Франции, научая счастливейшего (того, у которого чувства неуёмно зашкаливают) показывать ровно столько сколько видишь сам?..
Через пару дней, мы вновь счастливо прогуливались с моей девушкой по всё тем же местам (уже надоевшим читателю). Вновь мы забрались по лестницам на смотровую площадку, находя в каждой ступени испытание, которое любящим так приятно пережить вместе, находя в закатах и грусть завершения, и силы для того, чтобы, действительно, ценить каждое мгновение, проведённое рядом друг с другом. Среди парочек, мои глаза заметили былую спутницу Алексея, в душе я ухмыльнулся на своё безразличие - она была с новым провожатым. Разглядывая ушки своей возлюбленной, утонувшей мыслями в закате, я сильнее прижался к ней, почувствовав шквал северного ветра на её вспорхнувших волосах. Мой острый слух развлёк голос смуглянки: