Аннотация: Пролог от "Кукловода" выкладываю отдельно. Стилистически он не вписывается в общую литературную манеру. По новой концепции его можно читать, как в начале, так и в самом конце, так и вообще не читать.
ПРОЛОГ
Бесполезно спрашивать мое имя. Разглашать его не разрешено. Иначе - ночной дух может подслушать и передать своему хозяину.
Так же, как лица наши скрыты под масками, так и имена упрятаны где-то под сталью кирасы. Начертанные на обратной стороне доспеха, древними символами, ликом к уставшему телу. Спрашивай о них - промолчу. Забыл уже, и вспоминать не имею желания. Те, кому нужно, обращаются ко мне незаметным жестом, иль коротким "Охотник", и я отвечаю им тем же.
Кого бы не гнали мы под покровом полярной ночи, шансов он почти не имеет. Будь преследуемый демоном или зверем, не остановимся мы, а будем гнать, и гнать его, пока не сломаются ноги.
И наш сегодняшний, что ведет за собой полчища мертвецов, запыхается вскорости, порвет легкие морозным паром. Встанет на месте, дабы принять бой последний... да только куда там - нет вариантов победить супротив охотников...
Тот, что идет в нашей команде первым - лучший из стрелков. Даже если стрелять придется в сегодняшнюю ночь, когда за непроглядною тьмой и рук своих не увидишь. Достаточно ему лишь хруста снежного наста в сотне шагов или слабого вздоха дичи, шороха ее испуганных легких, чтобы поразить самое сердце без промаха.
Редко стреляет он дважды. И пусть дичь - закованный в броню призрак, незримый дух или полярный волк, - и эти твари не уйдут от эльфийского дубового лука. Бывало, становится совсем страшно, когда враг силен и огромен, как дирижабль. А он, безумец, лишь крепче сжимает тул со стрелами да бормочет на своем лесном наречии ругательства... Ругательства, менее понятные нам чем визжание дикой обезьяны.
Голос его высок. Не поймешь мужчина он или женщина. Но нам и нет до того никакого интереса.
Оглядываюсь назад. Задираю голову вверх, но лица за шлемом не разглядеть. Хотя и так знаю - страшное у него лицо.
Забывать свое имя - ему необходимости нет. Нет у него имени.
Замыкает преследование нечеловеческая помесь камня и дерева. Ширина плеч и рост выдает в нем орка из северного рода. Хотя не помнит он своего рода, не знает ни отца, ни матери. Чудом появился на свет из мертвого чрева в волчьей яме. Столетняя война - тогда случалось всякое. Не знаю, какой-такой неведомой силой, но выбрался мелкий орчонок из-под сваленных в яме трупов. Большое чудо, что выжил. И не завопил от ужасного вида кладбища своих братьев, а улыбнулся... Мстительно оскалил клыки так, что даже тот, кто призвал охранять нас эти границы, содрогнулся от его дикости.
Еще в детстве он играючи забивал на обед пещерного льва. Одна проблема - не понимает ни одного из известных наречий и только рычит в ответ, как бешеный пес. Случалось, враг был велик числом, и тогда мы выпускаем его им навстречу. Иногда он один против сотни, а из-под края маски виднеется все та же звериная ухмылка.
Отварачиваюсь в сторону. Не хочу смотреть лишний раз в горящие пламенем зрачки - может истолковать не правильно. А тогда уж - на вряд ли закончу я эту летопись...
Смотрю вперед. Свистит метель. Сгущается мгла...
Третий наш - великий следопыт. Назначен над нами лидером. Еще бы. Кому, как не хитроумному человеку, управлять нашей командой. Быть может, человек уступает остальным и в силе, и в скорости, но зачем ему эти бесполезные навыки? Он поражает дичь заклятьями: шарами огня, молниями и просто давлением воздуха.
Как редки среди людей маги... Прежде всего остального, истинная магия - вера в самого себя, что людям почти не доступно. А наш командир просто говорит "огонь!", и огонь появляется, сжигая врагов сотнями. Невероятная сила заключена в его хрупком человеческом теле.
Я замыкаю традиционную четверку. Четверых всегда было достаточно. И даже для сегодняшней охоты.
В руке винтовка. Оружие, на которое спутники мои посматривают с презрением. Да и пусть - не верю я в магические фокусы и топор северного орка мне не поднять. Зато я полон знаний и мысли великого Сефлакса, мастера кузнечного дела.
Сжимаю в другой руке фонарь, питаемый новой силой - электричеством. Без него, нам гномам никак. Полярная ночь делает нас слепыми. Это эльфа, да орка ведет звериное чутье, а мы без глаз слабы и беспомощны.
- Быстрее, Охотники, - коротко приказывает маг.
За краем видимости полярной пустыни разлеглось ущелье - туда, туда ведет след. Нельзя пропускать зло к тому проходу, ибо ведет он к срединному континенту, к беспомощным жителям империи. Но не этих жалких созданий защищаем мы, а скорее устройство самого мира, что при нарушении некоторого незримого баланса катится в тартарары.
Видели, как взрывается сердце механического путешественника? То-то же. Люди называют сердце паровым котлом. И когда в этот котел подают слишком высокое давление, его разрывает на части. Куски рваной стали разлетаются на лигу вокруг.
Мой фонарь высвечивает на снегу дохлого гуля. Ловким движением эльф достает следующую стрелу, бормоча: "Kos eli te ra-da". Верно, поминает недобрым словом чью-то матерь...
- Кукловод. Осторожней, - тихо сообщает нам маг.
Хотя в этом нет никакой надобности. Мы всегда помним об осторожности. Кукловод... Помоги нам великий Сефлакс.
Редко появляется он из северных врат. Но если уж выскочил - жди большого зла.
Творец любит порою сыграть в хитроумную игру. Как будто резная фигурка легионера, передвинутая на восьмую горизонталь, превратилась не в дракона или героя. Согласно правилам. А превратилась она в черную дыру на игровой доске. Воронку, затягивающую свет. Мертвый колодец, чтоб его...
Мы привычно крадемся, как волк или куница. Тяжко мне поспевать и быть столь же тихим, как мои длинноногие спутники. Нет в моем арсенале этого устрашающего чутья и магической интуиции. Я ступаю аккуратнее всех прочих. Кукловод - древняя опасная тварь; мог оставить нам капкан.
Маг поднимает руку вверх. Огонь охватывает кожу. Ярко пламенеет человеческая плоть, растекаясь вокруг дымом. Запахло гнилью мертвого трупа, смертью и болью.
- Совсем близко! - расшифровывает маг лишь ему понятные символы пламени.
Мы двигаемся дальше на восток.
Снежный песок здесь распахан кратерами следов и бороздами тех, кто передвигался не при помощи ног. Кукловода всегда сопровождает свита. И чем больше он проходит путь от ворот, тем больше она становится. Словно бы мертвецы - стекающая вода, а кукловод - яма, уходящая на самое дно...
Да, боимся мы вовсе не кукловода. Хотя его меч тоже силен. Но ведь в этой земле, по которой он медленно вышагивает, покоится множество чудищ. Это мы положили их всех за долгую вахту. Тысячи тысяч. Ослабшие и обледеневшие они выкапываются из-под снега и идут за ним, как бездомные собаки.
Гули - такое имя дали им люди. Это название прижилось и здесь. Погибшие от их руки станут подобны им. Чертово древнее проклятье.
Без сна и отдыха мы преследуем кукловода по пути следа. Поднимается метель.
Гремит мой выстрел. Ха-ха, я оказался первым, обогнав хваленого эльфа. Пуля летит, преодолевая время и пространство, и поражает чистым серебром демонскую плоть цели. Даже ревущий ветер не в силах перекрыть ужасающий вопль гнева.
Попал! Хорошо попал. Выстрел труса, быть может, - так как в спину. Но что нам до глупых понятий чести и достоинства.
Толпы гулей вырастают из пустоты. Они следовали за своим господином прямо под снегом. Проползая в толщах льда подобно кротам и земляным крысам.
Мы не обращаем внимания на мертвецов. Прорываемся сквозь них, точно ловкий прозрачный родник чрез мягкую почву. А они все равно сгущаются вокруг своего мастера тугим заслоном. О, как же их много! Плотная стена бастиона, где вместо кирпичей - яростные, неутомимые трупы. Такой армии не видела ни одна из земель этого мира.
Даже орк с эльфом вынуждены отступить.
И тогда в дело вступаем мы с магом.
- Огонь, Гномик! - рычит командир голосом северного медведя.
- Огонь, Человечек! - вторю я ему, развевая тьму электрическим фонарем.
И тело мага охватывает пламя. Он сам превращается в огонь. Гули горят вокруг него, как свечи, расплескивая густую, вишневую псевдо-кровь. И вместе с тем разгораются фитили моих гренад. Узрите силу Сефлакса! Я разбрасываю стальные шары, начиненные порохом, и они взрывают сугробы и мертвецов, укладывая их в вечный сон повторно.
Путники преисподней. Я вижу порванную в клочья, ожившую северную Госпожу. Ту, что мы гнали неделями по ущелью. Шагающий голем, который движется совсем иным принципом, нежели кровь, подогретая сердцем, - но и его отбрасывает взрыв в сторону могучим ударом. Отвратительная паучья леди, как синяя слива, испускает последний зловонный вздох. Ледяной великан тает, будто засветило солнце.
Гули разрываются пополам. Это неведомый мальчишка склонился и обращается с ними, как с дождевыми червяками.
Черные глаза кукловода совсем близко. Из толпы гулей выдвигается рыцарь, с головой закованный в тяжелые доспехи. Огонь только лижет сталь, но не может повредить ему.
- Это Помощник! - предупреждает Маг. - Работа для зверя.
И зверь выходит из нашего малочисленного ряда. Мы прикрываем его с боков. А эльф или эльфийка, чьи руки мечутся меж тетивой и колчаном, прикрывает сверху градом стрел.
Наружу из-под маски показываются кривые клыки. Наш орк улыбается. Стой против него сам Мастер-Мечник, и тому пришлось бы тяжко против нашего ручного демона, по ошибке родившимся живым существом.
Помощник - просто поднятый мертвец, которому Кукловод вручил свой меч, опасаясь сражаться самому. Но кукловодский меч дает ему невообразимые силы. Особенно здесь. Около пределов мира.
На землю опускается дикий мороз. Кукольник творит свою ворожбу. Воздух превращается в лед, в какое-то мгновение даже обрывая огненное дыхание мага. Но огонь вспыхивает вновь. Ведь для нашего командира нет ничего радостнее оторванной головы очередного демона.
Орк наступает лихо и необдуманно рискованно. Но в этом его сила. Даже если великанский топор не попадает по доспеху рыцаря, того сносит воздушными волнами назад.
А лезвие несется дальше, убивает обступивших со всех сторон гулей. Но темный рыцарь тоже хорош. Двуручник вспахивает доспехи зверя, превращая его плоть в кровавую кашу.
Внезапное движение - рыцарь атакует сверху серией ударов. Орка сдуло в сторону. Маг успел отступить. Удар достал эльфа. Точнее эльфийку. Меч разрубил кирасу, обнажая ее женственные формы. Рана ужасна. Рваный карьер начинается у плеча и продолжается наискось через все тело, до бедра.
Я подхватываю охотницу у самой земли, бережно укладывая в снег.
Орк атакует в ответ. Удар срубает руку темного рыцаря от плеча. "Идиот! Тупое животное!" - доносится слабый вскрик мага - "Не та рука!". И в самом деле отрубленная конечность прирастает обратно, ведь сила помощника в мече кукольника, а тот оставался при темном рыцаре.
- Черт возьми! - шепчет эльфийка. Все верно, моя милая, он определенно возьмет тебя через какое-то время, ибо с такими ранами не выживают...
- Чертова сука... - затихает голос прекрасной эльфии. Ее маска упала в сторону. Мягкое лицо с тонкими чертами совсем не подходит суровому стрелку нашей команды. Верно, поэтому ей и суждено погибнуть здесь. Из-за этого несоответствия.
У орка тоже все плохо. Ран слишком много. Он уже еле дышит, держится на одной только силе духа.
"Назад!" - запоздало кричит маг. Это не обычный кукловод, даже мне очевидно. Серебряная пуля из моего ружья должна была спалить его к дьяволу за все это время, а он свеж и бодр, как майская роза.
"Назад!" - кричит маг, но орк уже набрал инерцию удара, вошел в первое движение танца, и топор закрутился вокруг него, раскидывая гулей в разные стороны. В страхе отшатнулся рыцарь...
Вот только орка атаковали не мечом и не голой рукой мертвых воинов. Его атаковал кукольник черным заклятьем, названия которому не знал наш славный командир. Воздух превратился не в лед, а в мертвый мрамор. Орк замерз в мгновенья, превратился в статую. Каждая жилка его закаменела. Слетевшая капля пота на тонкой нити соединилась с покатым лбом, сосулистая кровь выросла изо рта...
- Беги отсюда, гномик. - Опаляет меня жар колдовства человеческого мага. - Не обычный он. Это тот о ком говорят легенды. У него конец света в кармане...
"Стой!" - кричу я ему, но мой голос застревает в мерзлом горле. Ноги каменеют от силы кукловодского заклятья. Стой, хочу сказать я магу. Кто будет защищать пределы, если уйдешь ты, о, лучший из стражей? Кто запрет врата потокам нечисти?
Я чувствую: маг уходит туда, откуда не возвращаются. Гусеница не возвращается в свое тело обратно после того, как превращается в бабочку. А маг уже начал расправлять огненные крылья махаона за спиною.
И я бегу со всех ног с того места, ибо вахта моя не закончена. Заклятье взрывается снопами искр, точно рождающаяся звезда. Растаял вековой лед. Долина превращалась в озеро, пока волшебник растворялся в огне.
Последнее заклятье человека ударило жутко, страшно. Гулей смело, как пыль...
Но не то было с кукольником. Верно глаголил ты, командир. Не обычный он.
Огонь ударился в мраморный щит темного рыцаря. Щит вырвал из бушующего круга расширяющийся сектор.
Пламя утихло, вскипевшая вода застыла причудливой завитушкой льда. А кукольник, как ни в чем не бывало, продолжал шествие. И чую: новые гули тянутся к нему из-под снегов.
Продолжу ли я охоту на него? Да! И пусть придется гнать тварь до самого края мира, а потом пересечь и его, и гнать по владениям Господина. Знаем - бывали... Ты погоди, мой хороший, вот только собью лед с ружья, да наберу новую команду...
Иду прочь, унося на плече эльфию. Авось и выживет. Хороший знак, что ругается безбожно. Шансы у нее такие же, как у людей среднего континента. А это значит совсем немного.