Русавин Андрей Сергеевич
Сказ Про Иванушку-Дурачка. Околеска шестнадцатая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В околеске шестнадцатой повествуется об условиях жизни Иванушки в тот момент, как начался белый свет. В этой же околеске главная героиня Сказа – мудрость народная, которая несудима, неистощима, безмерна и в гимне воспета, – трактует об основах жизни, учит не перечить старшим и приходит к выводу, что Гоголь, знаете ли, был не прав: жить не скучно!
   СКАЗ ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА
  
   Продолжение (начало – ищи по ссылке «Другие произведения»)
  
   Околеска шестнадцатая
  
   КАК МЛАД ИВАНУШКА-ДУРАЧЕК
   СО СВОИМ РОДНЫМ ДЕДУШКОЙ МИРОШКОЙ
   НУ ОЧЕНЬ ХОРОШО ЖИЛ
  
   Посвящается Т. Королёвой
  
   Как начался белый свет, было мне от роду семь лет.
   Жил я со своим ро́дным дедушкой, звать дедушку – Мирошка. У дедушки Мирошки денег не было и трошки. Дедушка тогда еще не женился, а батька мой еще не родился.
   Жили мы в палатах куда как богато: от наготы и босоты ломились шесты!
   Жили хоть в нужде, да припеваючи: нужда и плачет припеваючи!
   Богачи едят калачи, да не спят – ни в день, ни в ночи; а мы – чего ни хлебнем, да заснем!
   Богатый не золото ест, и мы не камень гложем.
   Да и что нам золото, светило бы солнышко!
   У нас и два гроша – куча хороша; у нас одна копейка – и та ребром. Так нам не о чем тужить, как нечего прожить. А коль денег ни гроша, так слава хороша. Не от того мы оголели, что сладко и пили, и ели; а, знать, на наши денежки прах пал.
   Боже мой, Боже, всякий день то же: солнце встанет – хочется есть.
   Батька мой, который тогда еще не родился, жил не ровно: хлеб есть – так соли нет; соль есть – так хлеба нет; а я, добрый молодец, жил с дедушкой Мирошкой ровно: ни хлеба, ни соли. Только во сне я хлеб-соль и видел: хлеб-соль и во сне хорошо.
   Боже мой, Боже, всякий день то же: полдень приходит, обедать пора.
   Бывалоча реку дедушке:
   – Деда, а деда! Надо бы пообедать!
   – Так хлеба нет! – отвечает дед.
   – А кнут есть?
   – Есть.
   – Айда собак гонять!
   И всё-то у нас на месте было: двор-то под окошком, крапива у порожка, изба-то у ворот, тольки задом наперёд.
   Двор-то у нас кольцом, три жердины конец с концом, три кола забито, три хворостины завито, небом накрыто, а светом обгорожено, горюшком обхожено!
   А изба-то у нас большая: на первом венце – порог, на втором – потолок, двери и окна буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть го́жно.
   А в избе-то у нас – горница. Наша горница с Богом не спорница: на дворе тепло – и у нас тепло; на дворе холодно – и у нас холодно!
   А в избе-то у нас – печь. Наша печь – из одного кирпичика! На печи в решете – три засушинки!
   Словом, дом у нас – полная чаша. Всё есть, только птичьего молока нет. Мило тому, у кого много всего в дому.
   Лошадей было много: шесть кошек езжалых, двенадцать котов стоялых.
  Один жеребец самый бойкий – кот сибирский – был на цепь прикован к столбу печному.
   Был тот кот ученый, пенсне носил не снимая: он всегды на печи лежит, днем пенсне на носу поправит – и давай книжки читать, а вечером пенсне на кончик носа передвинет – и сказки сказывает. Этот кот даже мышей во сне ловил в пенсне: и во сне, а в пенсне!
   – Слава Богу, хорошо живем, грех жаловаться! – говаривал дедушка Мирошка. – Слава Богу, не без доли: хлеба нету, так скотина есть!
   А скотины у нас было – таракан да жу́колица*, медной посуды – крест да пуговица, деревянной посуды – сучки в бревнах, одежи – мешок да рядно. Жили в радости: у кого нет рубашки, тот рад и ветошке!
   А коровушек у нас было – почитай, стадо: бывалоча, ползут по стене три мухи, а дедушка потирает ладошки и бормочет:
   – Ох, хорошо!
   – Что хорошо, дедунь?
   – Три коровушки есть, отелятся, будет шесть!
   И до того у нас всё хорошо – ни задавиться, ни зарезаться нечем. И холодовали, и голодовали, и ну́жу* знавали.
   У нас двор кольцом, и анбар с крыльцом. А в анбаре у нас всегда – полный порядок: и мышей нет – перевелись! И то сказать: запас за́кромы ломит, а пусто – легче!
   А наша квашня – ни густа, ни пуста: не замесишь густо, как в анбаре пусто.
   И в хозяйстве у нас – полный порядок: ничего лишнего – ни сохи, ни бороны. Да и то сказать: меньше на дворе, легче голове.
   Земли́ у нас с дедушкой Мирошкой было видимо-невидимо: пол да лавки сами засевали, а печь да полати внаймы отдавали.
   Родилось в тех чертогах хлеба премного. Стали убирать – некуда девать.
   Сколь дед был умен, столь я догадлив! Склали скирду на печном столбу; велика скирда – глазом не окинешь, а взглянуть не на что!
   И завелись в скирде мыши, стали хлеб точить.
   Жеребец наш бойкий – кот сибирский – прыг на столб! Мышей не изловил, только пенсне разбил, скирду в лохань уронил!
   Дед заголосил, а я вопросил:
   – Деда, а деда! Чем теперь кормиться-то будем?
   – Эхма! Будем живы, будем и сыты! – ответствует дед. – Ничего, проживем: из щеп похлебку сварим!
   – Из щеп похлебки не сваришь! – замечаю я. – Вот разве что кашу из топора.
   – Твой намек мне невдомек! Не перечь старшим! – сердится дедушка Мирошка, обронивший топор в колодезь ещё о прошлом годе, когды по всему двору за комариком гонялся. – Ничего, внучек, с голоду не помрем! Будем сыты крупицей, пьяны водицей! А посему и жить не скучно, и помирать не тошно!
   Сколь дед был умен, столь я догадлив! Вытащили хлеб из лохани, пересушили и обмолотили. Только разгребай да по зерну подбирай.
   Много хлеба-то у нас ныне – три сусека. В первом сусеке мак, в другом точно так, а в третьем растянись да и ляг.
   Пусть бы не было муки в закроме, не переводился бы только печеный хлеб. Хлеб на стол, так и стол престол; а хлеба ни куска – так и стол доска! Хлеба ни куска – так и в тереме тоска; а хлеба край, так и под елью рай!
   Хлеб да вода – здоровая еда! Покуда есть хлеб да вода, всё не беда! Калач приестся, а хлеб – никогда!
   Не дорог виноград терский, дорог хлеб деревенский: немного укусишь, а полон рот нажуешь!
   Только ангелы с неба не просят хлеба! Хлеб наш насущный даждь нам днесь!
   Боже мой, Боже, поедим, поспим да опять за то же!
  
   Высокоумные примечания
  
  * Жу́колица – жужелица, жучок.
  * Ну́жа – бедность.
   Продолжение следует.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"