Русавин Андрей Сергеевич : другие произведения.

Сказ Про Иванушку-Дурачка. Кулемесина седьмая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Русский молодецкий эпос, потешный опус, дурашный пафос: одним словом – СКАЗ ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА, землячка и добрячка, бодрячка и острячка, и про его могутный природный разум. По сборнику «Народные русские сказки А.Н. Афанасьева», сборнику В.И. Даля «Пословицы русского народа», «Толковому словарю живого великорусского языка» В.И. Даля, да и по собственному разумению тож. Обработка, а где и работка, Андрея Русавина, стало быть, не сочинителя, а сказителя; творец же сего, как и всего истинно ценного, – самобытный, самонравный, самогласный русский народ.
   СКАЗ ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА
  
   Продолжение (начало – ищи по ссылке «Другие произведения»)
  
   Краткое предуведомление
  
   Где «е» зришь, там «е» читай, где «ё» зришь, там «ё» читай. Да смотри, не ошибись!
  
   Кулемесина седьмая
  
   КАК ЛИХОЙ СЕРЕДНИЙ БРАТ
   У ДОСТОЧТИМОГО СТАРИЧИНЫ ПЛАМЁ КАНЮЧИЛ
  
   Посвящается О. В. Голязимовой
  
   А в хибарке перед бесперебойно работающим самогонным аппаратом запосиживает в кресле-качалке величавый чувачи́на – досточтимый чудачина: пристальный взгляд, зенки косят, голова плешата, борода подседовата, нос покля́пый*. И такой этот мозглячи́на ветхий, бу́ди* ему – прорва столетий: всё видел, всё знает, ни хрена не припоминает! Ну, ващще!
   Лихостливый срединный брати́ща стоит, нахлобучку* с патл не сымает, с хозяинушкой, с кресла поднявшимся, не челомкается, руки фертом в боки, ноги прописным азо́м, строго вопрошает:
   – Что это ты, старый-престарый старче-старичище, торчком торчишь, торчило, гостенька, черт побери, не чествуешь?
   Посмотрели хозяин и посетитель друг на друга, поморщились.
   – Здоро́во, дедок! Что глядишь, как змея из-за пазухи?
   А дзед зырит, да не видит, только к чему-то прислушивается всё да принюхивается.
   – Здорово, гуторю, дедушка! Э-э-э, да у тебя лысость от бровей до затылка, ее на закрасишь, однозначно! Ну, излагай живее, сколько на плеши́ мух-то порешил но́ничка*?
   А дзедушка зрит, ровно смотрит, а всё мимо.
   – Я говорю, здорово, дедуля! Что исхудал-то? Над болью сидел, аль сам лежал-то?
   А дзедочке нынче не воззирается что-то, глаза тупы, ноздри до чудного духа шибко охочи, не до гостителей, единозначно.
   – Здорово, соседушка! – наконец, молвит дед да присаживается в свою качалку. – А что, мужичок, какого ты роду, племени? Да как звать-то тебя, молодчуга?
   – Как вчера меня звали, так и сегодня зовут, единственнозначно! Хоть как ни зови, только хлебом корми! А что до роду, племени, то наши таковы: хоть и не пригожи с рожи, да тож не носим рогожи, вдвойне однозначно!
   – А что, сябр*, бизнеса пытаешь, аль от коммерции лытаешь? Какою дорогою прибрел? Уж не железною ли? Да куды ж светлый путь держишь?
   – Бизнеса пытаю, а от коммерции лытаю, – ответствует лихо́нечек Петюха. – Брел не железной дорогой, встретил не светлым путем. А и брел бы мимо, да завернул по дыму, по запаху. Вишь, к тебе, дзедусь, стези́ца петлястая привела! Единождызначно!
   – Стезя, да никто по ней не хаживал, никого за собой не важивал, не тротуар, понимаешь! – дроботи́т* дид. – А впрочем, все там будем! А ты вот что, сынок: слушайся добрых людей, на путь наведут! Да-с, будут еще в нашей глухомани и светлый путь, и железная дорога! Ну-с, ся́брушка, как поживаешь-бываешь со братаники? Каково живете-ходите?
   – Живем – покашливаем, ходим – похрамываем.
   – Да привыкать ли стать прихрамывать? – залюбознался дзедка.
   – Ей-ей, не привыкать стать прихрамывать! – заейкал Петряй. – А... а... однозначно!
   – А здо́рово ль дома у тебя со братанчики?
   – У нас дома не здорово: вошка с печки упала, да не долго летала – попала вошь в уху; блошка впросня́х* в кудрях щекотала, захохотала, да и упала – попала блоха впопыхах в уху! Вошке да блошке, обеим, царствие им небесное!
   – Аще́* так, знать, потери твои ужасны, печаль твоя, знать, безысходна! О, как я тебе сострадаю!
   – Ишь ты, какой аще́кала*! – скырши́л* серединный братуган. – Вотще, аще усище в борще!
   – Ах, как это здорово! Аще в борще усище еще! И еще, и еще, и еще, и еще! Ух, как это необыкновенно верно! Ну-с, но́ньмо* не обессудь, сусед, на слове: бери табурет, тешь мой обычай, седай в головах!
   Петряха степенно присел.
   – Нуте, тапе́рча шукай, шабёр!
   – Ахти, чего шукать-то? Мыслищи, мысли да мысельки? Бу́де* искать долго, так мне, дединька, некогда искивать всякие вымыслы! Полно плести, пора домой брести!
   – Шукай, шукай, не пищай! Ишти то, не имею понятия – что, – эхтихти́*! – чертяка его знает, як именуется! Рыщи́, кто рыщет, тот бе́сперечь* разыщет!
   – Вот пристал: рыщи, рыщи – в сумбуре борщи! Эх, дедочка, не гляди на меня комом, гляди россыпью!
   Начал лихощавый середовой браты́ш шукать у дедки в башках, да башкишка-то у хрычишки – плешата!
   – Ну-с, нашел что-нибудь? Да разве так ищут-то? – спроха́ет старичишка сварливо. – Имей же в виду: ищай обрящет, а толкущему отверзется!
   – Фу-ты! Не кует тебя, так плющит тебя! Нет, еще не встретил ни шиша! Рыщу́! Може, там и нету ничо́га?
   – Рыщи, рыщи – в сумбуре борщи! Тьфу ты, я хотел сказать: не пищи! Ищи то, не специалист – что, – ахтяхтя́! – затя́милось*, как прозывается! Ищи лучше! Кто ищет, тот завсёгды обретет! Одиновазначно!
   – Ну, ты, дидка, ващще! Не ищи зайца в бору: на опушке сидит! Одинождызначно!
   – Да! Вспомнил! Ващ... Ващ... Ващще! Се – мое имя, монозначно! Ва... ва... ващще-то я – бессмертный да премудрый, понимаешь. Ващще Премудрый – так меня чествуют! Всё видел, всё знаю, ничего не помню! От старости страшной, непомерной – в памяти ни черта не держится! Вот, припоминается, схватил я однажды за шкирку Саин-хана, да и реча́ю ему… Ах, а чего бишь речаю – призабыл! Памятуется только, что он, босурман этакий, мне посыка́ется* буесло́вить*, гу́кает*, мол, денгу, денгу давай, денгу, денгу хоцу, однознацно! «Зацем тебе денгу?» – допытываюсь. «Оцень надо! Хоцу, – отвецяет, – основать библиотеку!» А я ему, бесермену, изречаю тогды: «О деньгах не ве́ньгай*! Слю́хай, штё реця́ют, не гука́й, молцы́, ни гугу!*» А что было дальше – пропамятовал. Вот бачишь, напрочь всё озабыл! Вдвоймя́ однозначно !
   Принялся лихостливый сере́дочный брату́ша шарить у старикашки в шалабонях лучше, да так, что шалабонюшка дедушкина затряслась во все стороны, глазенки на лоб закатились.
   – Ну, что, дедусечка, косишься, как середа на пятницу? – спрашивает лиха́рь.
   – В голове-то ишти, да головейки-то не сорви! – изъясняет дедусь в сердцах. – Ну, поищал то, не ведаю что, – ухтюхтю́! – упустил из виду, как величается, – да и хватит! Ищай чужого, о своем возрыдает! Ну-се, говори тепе́ретко, чего на́добе!
   – Я, дедонька, говорить бы сумел, да не смел.
   – Ой ли? Лопочи, чего на́довно, либо ступай вон!
   – Мне бы, дедичка, взаймы огоньку!
   – Да на кой же тебе огоньку?
   – Щобы он мне светил, когды солнца нет!
   – И месяц светит, когды солнца нет!
   – Що это за месяц? Когды светит, а когды нет! Ай, дединька, не мечись кошкой в глаза! Мне бы огниво!
   – Да на кой же тебе огниво?
   – Костерок разводить, кашку варить! Ах, хорошо у костра кашка естся!
   – Эка невидаль, что кашка естся!
   – Що ты, дедушка! Щи да каша – кормилицы наши! Мать наша – гречневая каша: не перцу чета, не прорвет живота! Однозначно!
   – Однозначно или двузначно?
   – Ну, полуторазначно!
   – А-а-а!
   – Истинно так, дедочка! А еще, дедулечка, совершенно трехзначно: молод – кости гложи; а вырос – кашу ешь!
   – Доброе дело! А спой прежде мне песенку!
   – Я, дзедушка, ващще до пения не охочий! Песнею коня не накормишь!
   – Ну, попляши!
   – Я, дзединька, сроду не плясывал, и не стану! Тогда бы плясалось, когда дело опросталось*. Пахать, так не плясать.
   – Рас... рас... расскажи мне толды́* сказку-небылицу! А рас... рас... расскажешь быль – скидывай портки, то бишь шорты!
   – Почему – как бишь их? – ш... ш... шпортки?
   – Потому що – до колен!
   – А-а-а! Ну, нет, ни за что не расскажу! Кто лясы точит, тот людей морочит! Я, дзедочка, хорош приказчик, да плох рассказчик! Я, дзедусь, лясы точить да сказки лыга́ть не горазд!
   – Да? – удивился старец. – Будто ты и не лыгал?
   – Что ты, дедушка! Когда это я лыгал? Я, дзедулечка, вот каков: солгать не солгу, да и правды не скажу! Однова... однова... одновазначно!
   – Однова?..
   – Ну, полу!.. Полузначно!
   – А-а-а, вот ты и слыгал! Пролгался, попался: лыгнул, да и покраснел! Двоезначно!
   – Что ты, дзедонька! А впрочем, случается, что и слыгаю: иногда лжется. Двухзначно!
   – Ну, то-то же! Красно поле рожью, а речь ложью!
   – Да что ты, дзедусечка! Ложью свет пройдешь, да назад не вернешься.
   – Это отчего ж?
   – А ложь, дединька, на тараканьих ножках – того гляди подломятся!
   – Да ты, суседушка, лжешь, как на чуночках под гору катишься! Не будь лжи, не стало б и правды! Ну, лыгай, лыгай далее! Излагай скорей, что там еще у тебя солгалось?
   – Солгалось про старых то слово, что красота граду старые мужи. А что говорили про новую волю, и то солгалось.
   – А колды́* это было?
   – Дай Бог сказать, не солгать: а как еще горело наше славное Кубинское озеро.
   – Ну, ты, шабёрушка, разолгался, не уймешь; залгался не в меру! Так вот тебе грош за красную ложь!
   – Всяк человек ложь, и мы то ж. Благодарствую, дедочка! Не я лгу, мошна лжет, однозначно! Я если и прилгал, так прилгал немного: не солгать, так и правды не сказать.
   – Ну, лги, лги вдруго́редь, ся́брушка! Не всё сохнут со врак, ино и добреют. Так что там еще у тебя совралось-то?
   – Нужда не ложь, а поставит на то ж. Я, дедушка, солгу, недорого возьму. А есть ли у тебя еще грош за красную ложь?
   – Нет, нет у меня больше ни гроша: последний тебе отдал. Ну, лги, лги дале, гостенек, не томи! Так что там еще у тебя соблыжничалось?
   – Ах, ты так! Сын матери солжет, а старому деду не солжет, однаждызначно! Не с ветру говорится, что лгать не годится: кто лжет, тот и сохнет!
   – Кто лжет, тот сохнет, а иному и впрок идет! Ну, лги, лги вдруго́мя, дражайший сусед, не томи душу! Так что там еще у тебя солгалось-то?
   – Что солгалось, то перезабылось, дзедушка!
   – Перелги снова.
   – Я, дзедуля, так волгался, что неохота врать: налгал много, оболгал всех, долгался до изве́ры*!
   – Да, лгуны влыгаются скоро, – задумчиво произнес старикан. – А зато волжешься, инно самому любо! Ну, ты лги, лги дальше, сябе́рушка! Что там еще у тебя слыгнулося?
   – Люди лгут, а нам не велят! Я, дзединька, задаром лыгать не горазд, три... тре... тра... трождызначно!
   – А-а-а, не горазд! Стало быть, есть у тебя шишка лишку: во рту мышка! Ну, раз так, нет тебе и огня!
   – Сказали, что бешены все перевешаны, знать одного на приплод покинули! Не сердись, дзедочка, печёнку испортишь!
   А хрыч за провинность повалил лихого середнего братца на пол, да и рече́т всу́тыч*:
   – А ну, ничком предо мной и ползком! Да не хнычь, букашка, только жижку выжму!
   Содрал с лиходея портки а ля кюлот (кюлот – потому как до колен), выпорол я́годицу лозиной, а кюлот в неопалимый сундук метко кинул!
   – Ох, взяло Фоку до сроку и сзади, и сбоку! – занюнил лихоумный срединный браток с обидою. – Дваждызначно!
   – Пищи́, не пищи, а ващще трепещи! – прошамкал старичонка. – Многозначно!
   – Так ли уж, дед, многозначно?
   – Весьма многозначно! Многаждызначно! Миллионозначно! Бесконечнозначно!
   – Ох, ах! Обобрали, как малинку, облупили, как липку! – заохал, заахал лихо́нек Петоха.
   – Эй, не вешай головушки на леву сторонушку! Впредь за тычком не гонись! Ну, прощевай, мил сосед, а на огонек вдруго́мя* захаживай! – ласково пробаку́лил* старик напоследок и вышвырнул лихоманного молодчи́шку в окошко.
   Удалой сере́дковый брате́лко брякнулся оземь, встал, отряхнулся, да и загугня́вил*:
   – Пропади, мой лихой, меня не избыв*, а избывши меня – хоть три эры живи, ку... ку... кучма́*!
   – Ку... ку... ку... – кто?
   – Ку... ку... кумир!
   – А-а-а! Хорошо кукуешь, да на свою б ба... ба... ба... баш... ку... ку... ку... ку! – отпове́дует* дид. – Да и что мне твои три эры – бессмертному-то? Ващщ... ващщ... ващще три моментика! Ну, знай лысых, не оплетай* плешивых! Ночь как день, доро́га что скатерть, молись да катись!
   – Ужо́тко я тебе ухи́чу* шалаш-то, погоди! – грозится отважный Петраша. – Будет тебе, дедушка, от меня мемориал, однозначно!
   Тут курья ножка, собачья пятка поддала лихоумному Петре под пе́пеки* – умник-то и поскакал прямо в ворота забора!
   Ворота раскрылись и пропустили удалого середово́го брата. Однако рот человечий своими острыми зубами успел укусить шустрого молодца в мягкое место! А ноги человеческие поддали ухарю пинка под гузно, лихостной средний брату́х и понесся дотуль, откуль пришел!
   Мчится, сверкая голой задницей, волосы на голове рвет и в ре́мстве* орет:
   – Ну, ни фига себе! Что за скаред сей лысый дедулечка! Ващще! Огню взаймы не выпросишь, а еще су... су... сусед называется! Ну, ващще! Однозначно! Двузначно! Трехзначно! Четырехзначно! Пятизначно! Шестизначно!
  
   Высокоумные примечания
  
  * Покля́пый – крючковатый.
  * Бу́ди – будто.
  * Нахлобучка – шапчонка.
  * Но́ничка – нынче.
  * Сябр (сябе́р, ся́бор, шабёр) – сосед.
  * Дроботи́ть – говорить скороговоркою, таранти́ть.
  * Впросня́х – спросонья.
  * Аще́ – если.
  * Аще́кала – кто аще́кает (говорит аще́ – вместо а́ще).
  * Кырши́ть – говорить шепотом.
  * Но́ньмо – нынче.
  * Бу́де – если.
  * Эхтихти́ – ахти, эхма.
  * Бе́сперечь – всегда.
  * Затя́милось – позабылось.
  * Посыка́ться – покушаться, пробовать.
  * Буесло́вить – говорить дерзко.
  * Гу́кать – говорить, гуторить.
  * Ве́ньгать – хныкать, канючить.
  * Слю́хай, штё реця́ют, не гука́й, молцы́, ни гугу! – Слушай, что говорят, не гуторь, молчи, ни гугу!
  * Когда дело опросталось – когда от дела освободился.
  * Толды́ – тогда.
  * Колды́ – когда.
  * Изве́ра – утрата веры (глагол – извериться).
  * Рече́т всу́тыч – говорит наперекор.
  * Вдруго́мя – в другой раз.
  * Баку́лить – говорить.
  * Гугня́вить – гнусить.
  * Избывать – изводить.
  * Кучма́ – косматый.
  * Отпове́довать – отвечать.
  * Оплетать кого – обманывать.
  * Ухи́тить – привести в порядок.
  * Пе́пеки – задница.
  * Ре́мство – злоба.
   Продолжение следует.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"