Земсков Андрей Валентинович. Ссср Романова против Гитлера

СССР Романова против Гитлера

События, предшествовавшие данному повествованию, так сказать, краткое содержание первой (еще не написанной) книги. В окончательном варианте вместо данного предисловия повествование о предыстории альтернативного СССР Григория Романова будет внедрено в основной текст.

Случайно попав в природную аномалию на Карельском перешейке, Андрей Витальевич Волков из 2022 года оказывается в 1970 году. Не смотря на огромные силы и средства, затраченные впоследствии, природу аномалии советские ученые так полностью разгадать и не смогли. Найдя своих родственников в Ленинграде, попаданец через своего деда, ветерана войны и ветерана партии, добился личной встречи с первым секретарем Ленинградского обкома Григорием Васильевичем Романовым. Продемонстрированная кинохроника про так называемую "перестройку", развал СССР и реставрацию капитализма, хотя и была цветной и очень реалистично снятой, но поначалу показалась Григорию Романовичу полным бредом. Однако, будучи умным человеком, он оценил то устройство, так называемый "смартфон", с которого ему это было продемонстрировано. По настоянию попаданца все это было сохранено в тайне от КГБ, и Романов организовал ему встречу с начальником ГРУ Петром Ивановичем Ивашутиным, который, прежде чем возглавить ГРУ, был первым заместителем председателя КГБ СССР, а в 1961 году временно исполнял обязанности председателя КГБ. Ивашутин надежно засекретил всю информацию, в первую очередь от возглавляемого Андроповым КГБ, а его эксперты подтвердили, что, во-первых, совсем крохотное карманное устройство по вычислительной мощности на несколько порядков превосходит самые новые супер-ЭВМ. Во-вторых, используемые в нем технологии намного превосходят даже то, что в 1970 году еще только находится в разработке. И в-третьих, то, что события, которые с обывательской точки зрения кажутся невероятными, в случае предательства ряда руководящих "товарищей", вполне могут быть тайно подготовлены, а затем осуществлены. Наглядным примером был захват власти Хрущевым после смерти Сталина и осуществленные им реформы, которые хотя и не разрушили страну, но нанесли серьезный ущерб. После этого в противовес тайной деятельности Андропова и Суслова, направленной на подготовку "перестройки", возникла тайная организация, возглавляемая Ивашутиным, Черненко и Романовым, которая пыталась разоблачить подрывную деятельность группы Андропова-Суслова, сохранить и укрепить СССР. Позднее Ивашутин, Черненко и Романов получили поддержку Брежнева, Щелокова и Устинова. Деятельность неотроцкистского подполья была разоблачена. Когда на заседании Политбюро Андропову были предъявлены обвинения, у него случился инфаркт. Его очень хотели допросить, но он скончался по дороге в кремлевскую больницу, унеся с собой в могилу много тайн.

Брежнев, которому сменили снотворное, стал несколько бодрее и скончался не в 1982м, а дожил до 1987го, немного пережив Черненко, который тоже прожил чуть дольше и скончался на неделю раньше Брежнева. Константин Устинович, настаивая на том, что преемником Брежнева должен стать относительно молодой Романов, полностью сосредоточился на идеологии. Был полностью реабилитирован Сталин, разоблачена деятельность троцкистского подполья, стоявшего за Хрущевым и Андроповым, проведена серьезная идеологическая реформа. Было решено, что Маркс, выдвинув свою теорию, при этом во многом был не прав, что было следствием его мышления, остававшегося во многом буржуазным. Ленин развил марксизм, очистив его от многих ошибок основоположников, но будучи приверженцем ложной теории мировой революции, то есть - левого глобализма, тоже был не во всем прав. Сталин перенял от Ленина то, что было правильным, но отверг теорию мировой революции, как в ленинской трактовке левого глобализма, так и тем более в троцкистской версии, по которой мировая революция должна была служить для переформатирования мира под глобалистский проект англо-американской финансовой закулисы. А многие ошибки и перегибы, вину за которые огульно возложили на Сталина, были следствием деятельности троцкистов, которые потом и сделали Сталина "козлом отпущения". Деятельность Хрущова трактовалась, как попытка реванша со стороны затаившегося и потому уцелевшего при Сталине троцкистского подполья. Политической задачей КПСС ставилось восстановление исторической правды в отношении Сталина и периода его правления, восстановление всего того положительного, что было им создано и запланировано, анализ и исправление допущенных ошибок и перегибов и дальнейшее развитие коммунистической идеи на основе этого. Было так же установлено, что коммунизм это не некоторая конечная точка, а путь, по которому идет общество. Развитие коммунистической идеологии может быть только поступательным, необходимо исправление ошибок и перегибов, но недопустимо движение назад. Соответственно, всякие призывы "возвращения к ленинским нормам" являются прикрытием для сворачивания на путь неотроцкизма.

Что произошло с некоторыми известными персонами нашего мира:

Путин Владимир Владимирович. Генерал-полковник МГБ в отставке, долгое время возглавлял ПГУ МГБ СССР. Великолепно проявил себя во время осуществления операции "Красный шторм" по зачистке аппарата МГБ и партийно-советских органов от неотроцкистской сети, созданной Андроповым, за что был награжден званием Героя СССР. Продолжает преподавать в Академии МГБ, где очень любим слушателями как за большой опыт и профессионализм, так и за тонкое чувство юмора.

Лукашенко Александр Григорьевич. Первый секретарь ЦК Компартии БССР, член политбюро ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР.

Андропов Юрий Владимирович. До 1974 года Председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС. В 1974 году на заседании Политбюро Ивашутин сообщил, что по обвинению в государственной измене арестован генерал КГБ Олег Калугин, который уже начал давать показания. Сразу после этого сообщения у Андропова случился инфаркт, не смотря на немедленно оказанную квалифицированную медицинскую помощь, скончался по дороге в больницу.

Горбачев, Яковлев, Шеварнадзе, Назарбаев, Ельцин и ряд других партийных и советских руководителей были арестованы в 1974-75 годах в ходе проведения ГРУ ГШ, МГБ и МВД операции "Красный шторм" по выявлению и искоренению неотроцкистской сети и связанными с ней криминальными и буржуазно-националистическими элементами.

Суслов Михаил Андреевич, член Политбюро ЦК КПСС, отвечал за идеологию. В 1975 году был негласно обвинен в полном развале идеологической работы и превращении коммунизма из живого учения в мертвую догматическую религию, исключен из Партии, снят со всех должностей и отправлен формально на пенсию по собственному желанию, а фактически в ссылку под негласный надзор МГБ. Умер в 1979, официальная причина смерти - инфаркт, однако ходили слухи, что он был негласно устранен МГБ как один из руководителей неотроцкистской сети, которого не решились публично разоблачать и судить.

04 ноября 1941 года. Псковская область, лесной массив.

Вечерело. По заснеженной лесной дороге, урча мотором, резво катился мотоцикл BMW R-75 с коляской. За рулем сидел унтер-фельдфебель Гюнтер Бауэр. 24 года, беспартийный. До войны работал механиком в автомастерской и занимался мотоспортом. Был призван в Вермахт в 1939 году и, соответственно, был определен в мотоциклетный батальон. Во время польской кампании был ранен и награжден железным крестом. За французскую кампанию получил второй крест. Его навыки мотогонщика были замечены командованием, и с августа 1941 лихой мотоциклист был переведен из мотоциклетного батальона в штаб дивизии в качестве посыльного.

В тот день он вез обер-лейтенанта Шольца из фельдгестапо[1]. Гестаповец должен был ехать на легковой машине, но из-за мороза двигатель Опеля не хотел заводиться, а тщательно отлаженный мотор мотоцикла Гюнтера великолепно заводился в любую погоду, даже при русских морозах. Это и определило дальнейшую судьбу унтер-фельдфебеля, которому приказали везти обер-лейтенанта, а водитель Опеля остался копаться со своей машиной. Дорога во многих местах была занесена снегом, в котором вяз мотоцикл, потому поездка заняла немало времени. Выехав утром из Ивановки, в которой находилась комендатура, они к полудню добрались до деревни Лукошкино, где обер-лейтенант должен был побеседовать с местным старостой.

Староста встретил немцев очень приветливо, накрыл стол, хорошо накормил обер-лейтенанта. Перепало всяких угощений и Гюнтеру. От спиртного мотоциклист отказался, а вот гестаповец набрался местным самогоном основательно и теперь спал в коляске, загруженной всякими деликатесами, которые презентовал им староста. Состояние обер-лейтенанта несколько напрягало унтер-фельдфебеля. Если кто-то вздумает напасть на них по пути, то ситуация будет неприятной. Установленный в коляске пулемет MG-34 серьезное оружие, но только в случае, когда в коляске сидит нормальный солдат, а не мертвецки пьяный гестаповский офицер. Летом рыскавшие по лесам группы русских, выходивших из окружения, частенько нападали на отдельные машины. Осенью окруженцев уже не было, но начали появляться партизаны. Однако, староста уверял, что в их краях все спокойно, ни окруженцев, ни партизан нет, а население очень лояльно по отношению к немецким "освободителям". И действительно, последнее время в этом районе все было очень спокойно. Но все равно, Гюнтер хотел вернуться в Ивановку до темноты. А темнело зимой в этих краях очень рано. В темноте можно было легко заблудиться, особенно если начнется снегопад или метель, и просто замерзнуть в этом лесу даже без всяких партизан. По этой причине он и решил поехать по короткой дороге, шедшей через лесной массив, которую ему указал староста.

Уже начинало темнеть, падал снег. И Гюнтер прибавил скорость, благо дорога, шедшая через лес, была наезжена санями и не сильно занесена снегом. Неожиданно прямо перед мотоциклом полыхнула яркая вспышка. Не успев сообразить, что происходит, унтер-фельдфебель влетел в возникшую на дороге мерцающую сферу.

Мир вокруг резко переменился. Теперь мотоцикл несся по слегка заснеженному асфальту, освещенному электрическими прожекторами. Однако, навыки и реакция мотогонщика, неоднократно выигрывавшего гонки до войны, не подвела бывшего мотогонщика. Несмотря на неожиданность, он мгновенно заметил, что мотоцикл летит прямо в борт огромного трехосного фургона ярко-желтого с красной полосой на борту. Армейскому BMW с коляской, конечно, было далеко до спортивного DKW, лично доработанного Гюнтером. Унтер-фельдфебель резко нажал на тормоз и заложил крутой вираж. Ему почти удалось разминуться с грузовиком, пройдя почти впритирку с его бортом. Но тут неожиданно распахнулась дверь кабины. Он успел увидеть высунувшегося из кабины парня в темно-синей куртке, поверх которой был надет ярко-оранжевый жилет, его широко раскрытые от неожиданности глаза. Кабина располагалась достаточно высоко, и в последние мгновения Гюнтер попытался пригнуться, что бы проскочить под распахнувшейся дверью, но не успел, хотя возможно и смог, наклонив голову, уберечься от перелома шейных позвонков. Последовал мощный удар по каске, который вышиб унтер-фельдфебеля из седла и отшвырнул в снег. В момент удара он потерял сознание.

04 ноября 2020 года, Псковская область СССР. Подстанция Љ18 Псковэнерго.

- Петрович, стой! Васька опять провода перепутал... - Крикнул пожилой ремонтник, но бригадир ремонтной бригады уже тянул рукоятку рубильника. Раздался громкий хлопок, и яркая вспышка хлестнула по глазам. В снег с шипением полетели концы оторванных от изоляторов высоковольтных проводов. В воздухе появился отчетливый запах озона вместе с запахом горелой изоляции. От трансформатора, который бригада на морозе ремонтировала целых пять часов, тянулись клубы сизого дыма. Но все это было мелочью по сравнению с мерцающей сферой, диаметром в несколько метров, появившейся рядом со сгоревшим трансформатором.

Не успели ремонтники прийти в себя после всего этого, как из сферы, рыча мотором, вылетел темно-серый мотоцикл с коляской, помчавшийся на таран кунга ремонтной бригады на базе полноприводного Камаза. Столкновение казалось неизбежным, но водитель мотоцикла каким-то чудом заложил совершенно немыслимый вираж и почти разминулся с Камазом, но в самый последний момент главный виновник всего этого безобразия молодой рабочий Вася Копейкин открыл дверь и высунулся из кабины, куда залез погреться после того, как закончил работу. Мотоциклист успел наклонить голову и ударился каской о нижний край двери. Дверь резко дернулась вперед, несколько смягчив удар, но мотоциклиста все равно вышибло из седла и откинуло в снег. После этого мотоцикл, кувырнувшись несколько раз, перевернулся и остался лежать колесами вверх. Двигатель заглох. В наступившей тишине слышалось только негромкое тарахтение бензогенератора, обеспечивающего автономное питание переносных стоек с прожекторами, освещавших место работы. Водитель мотоцикла лежал в снегу и не шевелился, а рядом с мотоциклом неподвижно лежало еще одно тело.

Ремонтники, которые не успели опомниться после неожиданной вспышки, теперь уже окончательно впали в ступор. Единственный, кто не растерялся, был Василий. Это и не было удивительно. Сразу после окончания в родном Пскове ПТУ по специальности электромонтажник, Василий был призван в советскую армию. Здоровый парень ростом метр девяносто, комсомолец, непьющий и некурящий, увлекавшийся летом бегом, плаванием, спортивным ориентированием, и бадминтоном, а зимой - лыжами, естественно попал в родную псковскую воздушно-десантную дивизию, где и прослужил два года, научившись прыгать с парашютом, метко стрелять, биться с любым врагом рукопашному бою хоть кулаками, хоть штук-ножом или саперной лопаткой, и многим иным навыкам, необходимым бойцу разведвзвода ВДВ. Демобилизовавшись два месяца назад, он, будучи человеком работящим, сразу же устроился в Псковэнерго по специальности. Вот только опыта работы после окончания ПТУ у него не было, а за два году службы в десанте, он забыл то, чему обучался в училище. Не смотря на трудолюбие и старательность, он часто совершал ошибки, так как отвлекался, рассказывая коллегам о своей увлекательной армейской службе.

Спрыгнув из кабины Камаза, Василий подошел к лежащему в снегу мотоциклисту. На нем был темно-серый прорезиненный плащ, из-под которого торчали ноги, обутые в валенки. На голове была немецкая каска, лицо закрывали старомодные мотоциклетные очки и серый шарф. Рядом в снегу валялся пистолет-пулемет MP-38. Василий сначала подобрал оружие, а затем подошел к мотоциклисту, присел рядом с ним и, засунув руку под темно-серый шерстяной шарф, которым были обмотаны шея и нижняя часть лица мотоциклиста, нащупал пульс. Мотоциклист был жив, но находился без сознания.

Неожиданно послышались какие-то нечленораздельные вопли на немецком, скорее всего, ругательства. Василий оглянулся и увидел, что второе тело начало шевелиться. Василий подошел ближе и рассмотрел мотоцикл. Мотоцикл был явно немецким, как в кино про войну. Из-под перевернутой коляски торчал ствол пулемета. Пассажиру повезло, что он выпал в снег, когда мотоцикл кувыркался, иначе его наверняка придавило бы и травмировало. Фуражка с немецким орлом отлетела в сторону и валялась в снегу. Нижняя половина лица пассажира так же была замотана шарфом. Но по торчавшему из-под шарфа сизому носу, бессмысленному блуждающему взгляду и бессвязной речи, было видно, что он сильно пьян. Василий, хотя и немного увлекался военной историей, но все же не очень разбирался в форме и знаках различия вермахта, но по тому, что шинель пьяного пассажира была серо-зеленой с армейскими витыми погонами с серо-голубыми кантами, а петлицы - темно-зелеными, а не черными, он решил, что форма не эсэсовская. Но на рукаве шинели была нашита черная лента с вышитой надписью "Geheime Feldpolizei"[2]. Однако, немецкого языка бывший десантник не знал, потому и смог понять, что перед ним офицер полевого гестапо.

Данная ситуация была абсолютна нестандартна и непонятна. Поверить в то, что в мирном СССР в 2022 году могут появиться самые настоящие вооруженные гитлеровцы, которых победили более полувека назад, было невозможно. Василий был простым парнем без высшего образования, но в десанте его приучили быстро соображать в любой ситуации. Потому, когда пьяный немец попытался схватиться за висевшую на поясе кобуру, то Василий не стал медлить. В пару прыжков он оказался рядом, перехватил руку пьяного, который уже успел расстегнуть кобуру и достал оттуда пистолет Вальтер P-38. Отойдя на несколько шагов, он выщелкнул магазин и убедился, что патроны в пистолете боевые. Вряд ли эти деятели были с киносъемок. Да и если бы они и были бы актерами, то напившись до потери вменяемости, ругались бы по-русски, а не по-немецки. Конечно, это могли быть специально приглашенные актеры из братской ГДР. Но кто разрешит киноактерам в пьяном виде носиться на мотоцикле с боевым оружием, снаряженным боевыми патронами?

- А это, что за бешенные крендели? - Подал голос, пришедший в чувство, бригадир.

- Черт их знает, но форма немецкая, а оружие и патроны боевые. - Ответил Василий.

- Надо милицию и скорую вызвать. А то тот второй, похоже, насмерть убился. - Сказал бригадир, доставая из кармана утепленного комбинезона мультифон[3].

- Да нет, тот тоже жив, только в отключке. Я пульс проверил. - Успокоил его Василий.

- Вот милиция и медики приедут, пусть разбираются. А мы должны им первую помощь оказать... Но ты это... оружие у них все равно забери. А то, тот вон явно совсем датый... - Бригадир махнул рукой в сторону гестаповца.

Немного поорав, гестаповец успокоился и уснул прямо в снегу. Шедший от него запах перегара уже не оставлял сомнений в степени его опьянения. Водитель Камаза притащил аптечку, достал нашатырь и дал понюхать мотоциклисту. Тот дернулся и застонал, но окончательно в сознание не пришел. В ожидании милиции и медиков, оба тела положили на бушлаты и укрыли еще сверху, что бы те не замерзли на снегу.

Минут через сорок показались вспышки синих проблесковых маячков и к подстанции подъехали милицейский УАЗ Енот, а следом за ним - медицинский УАЗ Барсук[4].

04 ноября 2022 года, Псковская область СССР.

Гюнтер очнулся сидя на жесткой скамье в каком-то тесном помещении. Судя по тряске и звуку двигателя, он находился в машине и его куда-то везли. На его руках были наручники. Помещение было небольшим. В нем было две скамьи друг напротив друга. Скамьи были достаточно широки для одного человека, но если потесниться, то можно было бы посадить и двоих. Напротив него полусидел-полулежал громко храпящий обер-лейтенант. В одной из боковых стен была дверь без ручки, открывавшаяся снаружи, а в другой - небольшое окошко с решеткой и толстым стеклом, за которым, явно находилась кабина машины. Гюнтер попытался привстать и заглянуть в окошко, но тут машина неожиданно притормозила и резко повернула, отчего Гюнтера отбросило обратно на скамейку, и он не сильно, но чувствительно ударился затылком о борт.

Сделав еще один небольшой поворот, машина остановилась. Дверь открылась и снаружи послышалась какая-то команда на русском языке. Русского Гюнтер не знал, но догадался, что ему приказывают выходить наружу. Из-за скованных наручниками рук, вылезать из машины было очень неудобно, но русские явно имели опыт перевозки арестантов. Как только Гюнтер показался в дверном проеме, двое сильных парней взяли его под руки и помогли выбраться. Он оказался на расчищенной от снега асфальтированной площадке, ярко освещенной электрическими светильниками. Те, кто его привез были одеты в темно-синие утепленные форменные куртки с погонами и темно-серыми меховыми воротниками и такие же темно-серые меховые шапки с кокардами в виде советского герба. Кроме той машины, белой с синей полосой на борту, на площадке стояло еще несколько странного вида машин, разных цветов, три из которых тоже были белыми с синими полосами на бортах и советскими гербами на капотах и передних дверях. Двое парней, которые судя по темно-синей форме, явно были из НКВД[5], повели Гюнтера к дверям двухэтажного здания, а остальные принялись вытаскивать из машины пьяного гестаповца.

Унтер-фельдфебель догадался, что это было здание русской полиции NKWD. Его ввели в просторное помещение, разделенное на две части прозрачной перегородкой с дверью. За перегородкой располагался пульт с кнопками, телефонными трубками и несколькими плоскими экранами. За пультом в кресле сидел офицер в такой же темно-синей форме, а за его спиной на стене висели портреты Сталина и Дзержинского, а чуть в стороне от портретов - карта района. В противоположной от перегородки стене была вместительная ниша, отгороженная такой же прозрачной стеной с дверью. В нише на деревянной скамье сидел какой-то оборванец и скулил. Еще один лежал на полу ниши и спал, поджав ноги и положив под голову шапку. Следом за Гюнтером конвоиры втащили в помещение пьяного гестаповца, который бормотал что-то бессвязное.

04 ноября 2022 года, Псковская область СССР. Районный отдел милиции.

После того, как в конце 1970-х в СССР была проведена реформа уголовного и административного законодательства преступность резко сократилась. Была, ужесточена уголовная ответственность за ряд тяжких преступлений, за повторное совершение преступлений и совершение в составе преступной организации, введена ответственность за организацию и участие в преступных сообществах. Очень жестко была усилена ответственность за производство, распространение и употребление наркотиков. За пропаганду преступного образа жизни, под которую автоматически попадал весь "блатной шансон", карали строже, чем за антисоветскую пропаганду. Одновременно была начата очень серьезная борьба с пьянством и курением. Она велась продуманно и системно, начиная с культуры. Если в книге или фильме герои пили или курили, то автор или режиссер, как минимум был обречен остаток жизни работать простым рабочим на каком-нибудь провинциальном заводе и даже не пытаться создавать подобные "произведения", а если это расценивалась как пропаганда, то мог попасть и под уголовную ответственность. Одновременно велась пропаганда здорового образа жизни. Курить и пить стало немодным. Сокращение употребления спиртного так же способствовало как сокращению количества преступлений, так и дорожно-транспортных происшествий и производственного травматизма. Кроме того, были проведены очень серьезные мероприятия по искоренению этнической преступности. Для этнических сообществ и диаспор была введена фактически коллективная ответственность. Стало практиковаться и высылка по этническому признаку. Наиболее часто высылали цыган. Если в какой-то местности цыгане совершали слишком много мелких преступлений типа мелких краж и мошенничества, за каждое из которых их сложно было серьезно наказать в силу малозначительности и невозможности выявления конкретных виновных лиц, то по совокупности содеянного по коллективной просьбе трудящихся населенного пункта суд признавал всю местную этническую общину этническим преступным сообществом и высылал куда-нибудь на поселение, где имелась ударная стройка и требовались рабочие руки. И попробуй хоть кто-нибудь возмутиться - за русофобию и буржуазный национализм можно было легко оказаться на скамье подсудимых и отправиться не в ссылку, а - за колючую проволоку.

Реформа системы наказаний так же способствовала снижению криминальных тенденций. Были отменены денежные штрафы, а вину перед народом правонарушители обязаны были отрабатывать своим трудом. За мелкие правонарушения были введены обязательные работы. Правонарушитель обязан был определенное количество дней отработать на уборке улиц либо стройке. При этом он продолжал жить дома, но его кормили обедом и даже выплачивали по 50 копеек[6] в день на карманные расходы. Обязательные работы могли назначаться в качестве наказания и за неумышленные преступления малой и средней тяжести, если осужденный ранее был положительным гражданином. За мелкие преступления, серьезные правонарушения либо неоднократное совершение мелких, назначались принудительные работы. В случае уклонения от обязательных работ или плохое качество работы, обязательные работы могли быть заменены принудительными. Осужденный проживал в казарме, работал каждый день по 10 часов, получал трехразовое питание и 1 рубль в неделю на карманные расходы. У него был один выходной в неделю, в который он мог поехать домой для встречи с семьей. За совершение более серьезных преступлений назначались тюремные работы - под конвоем и за колючей проволокой. Каторжные работы назначались тем, кто был сочтен потерянным для общества и неисправимым - рецидивистам, лицам склонным к преступному образу жизни, либо совершившим преступления с особой жестокостью. Каторжники не имели практически никаких прав, а после отбытия наказания отправлялись в пожизненную ссылку. Ну и, разумеется, для особых случаев сохранялась и высшая мера наказания. При чем, за особо серьезные служебные преступления типа хищения государственного имущества в особо крупных размерах либо измену Родине могли расстрелять перед строем сотрудников учреждения либо военнослужащих. Лидеров ОПГ и криминальных авторитетов вешали перед строем заключенных уголовников. Практиковался принцип - лучше казнить мало, но показательно.

Все это способствовало неуклонному снижению уровня преступности и правонарушений. К 2022 году жизнь в СССР в этом отношении стала весьма спокойной, чему способствовали так же рост культурного уровня и благосостояния граждан, пропаганда дружелюбия и взаимопомощи. Меньшая загруженность работой позволяла часть служебного времени отводить на занятия по рукопашному бою, стрельбе, правовой и тактической подготовки, что способствовало высокому профессиональному уровню советской милиции.

Однако этот день выдался в отделе милиции очень неспокойным, по меркам СССР, разумеется. Утром поступило заявление о пропаже гражданина, который на личной автомашине выехал из деревни Мишуткино от своей матери, но домой в Псков так и не вернулся. Через пару часов его удалось найти при помощи милицейского минилета[7], благо ярко-красные Жигули были хорошо заметны с воздуха. Машину слегка занесло на повороте и она застряла в сугробе, а аккумулятор в мультифоне гражданина разрядился. Прибывший милицейский наряд напоил пострадавшего горячим чаем из термоса и вытащил застрявшую машину. Кроме того, из-за прошедшего снегопада в районе было аж целых три ДТП. А под вечер в одной из деревень была пьяная драка, двое нетрезвых граждан избили механизатора, который сделал им замечание за громкую нецензурную брань. Потерпевший с сотрясением мозга был доставлен в районную больницу. А выехавший по вызову наряд не только задержал буйных пьяниц, но и выявил подпольную самогонщицу, которую уголовный розыск не мог найти уже месяц. Самогонщица уже уехала в Псков в следственный изолятор, а пьяницы продолжали сидеть в отделе в "аквариуме".

И в завершение дня поступил вызов с подстанции ПсковЭнерго, где произошла авария. Бригадир ремонтников говорил что-то о вспышке, природной аномалии и про немцев на мотоцикле с пулеметом и "шмайсерами", которые перевернулись, поубивались и нуждаются в медицинской помощи. У капитана милиции Петухова, дежурного по отделу, было желание сказать, что звонящий сам нуждается в медицинской помощи и притом психиатрической. Но в советской милиции было принято общаться с гражданами исключительно корректно и незамедлительно реагировать на все вызовы. Потому к подстанции незамедлительно был выслан наряд.

И вот теперь в дежурке стояли два гражданина в немецкой форме, из которых один стоял самостоятельно, а второго по причине сильной степени алкогольного опьянения в вертикальном положении поддерживали двое милиционеров. Их опрашивал дежурный оперуполномоченный, а перед капитаном Петуховым лежал пулемет MG-34 со снаряженной лентой в жестяной коробке, пистолет-пулемет MP-38 и пистолет Парабеллум, изъятые при задержании. Перевернутый мотоцикл, с которого милиционеры сняли пулемет, остался на подстанции под ответственность ремонтной бригады. Старший наряда даже сфотографировал его на свой мультифон и отправил фото дежурному. Изъятые при задержании удостоверения на немецком языке лежали сейчас перед оперуполномоченным. Тот задержанный, который был трезв, отказывался говорить по-русски и разговаривал только на немецком. Второй был совершенно пьян и абсолютно невменяем. Он иногда открывал глаза и что-то бессвязно бормотал. Один раз он неожиданно попытался вскинуть руку и проорать "Хайль Гитлер!", но так как руки были скованы наручниками, ему пришлось поднимать сразу обе руки.

Что делать с этим неожиданным цирком, капитан не знал. Тот задержанный, который пьян, понятное дело не в счет, но другой, трезвый, должен же понимать, что он в милиции, а значит шутки кончились. Да и какие шутки - оружие вполне боевое. Никто из присутствовавших в дежурке немецкого языка не знал, а задержанные говорили исключительно по немецки. Единственное, что в их речи удалось разобрать так это "Хайль Гитлер!" и "Сталин капут!". Нужен был переводчик, но где его найти ночью? Школьный учитель? Но во всех тетырех школах района преподавали только английский. Значит надо вызывать из Пскова, учитывая, что уже была почти полночь и все спали. Немного поразмышляв, дежурный нажал на терминале кнопку вызова Управления МГБ СССР по Псковской области.

Поприветствовав заспанного майора, Петухов изложил ситуацию, продемонстрировал изъятое оружие, немецкие ауцвайсы и фотографию мотоцикла. Для майора Свиридова, дежурившего в областном Управлении МГБ, ситуация тоже была нестандартной и непонятной. И он тоже не знал, как реагировать. Точнее, в отличие от милиции, у него на этот счет все же была инструкция, да еще и секретная. Ключевыми фактами для ее применения было наличие природной аномалии и проверка достоверности информации, обеспечивающая доверие, то есть - выезд на место происшествия наряда милиции. Инструкция требовала незамедлительно информировать о подобных природных аномалиях Институт Природных Аномалий АН СССР. Майор совсем не рассчитывал, что в академическом институте в полночь сможет застать кого-то кроме сонного вахтера, но сразу после вызова на экране терминала появился мужчина средних лет в строгом черном костюме.

Майор пересказал все, что услышал от капитана Петухова. Представитель академической науки его внимательно выслушал, уточнил, на какой именно подстанции произошла авария и в какой отдел милиции доставлены немцы, которых он назвал "попаданцами". После этого он приказал майору немедленно обеспечить засекречивание происшествия и изоляцию всех лиц, которым стало об этом известно. После этого он сообщил, что в псковскую область немедленно вылетает оперативная группа их института. По командным интонациям и поведению "ученого" майор Свиридов понял, что под вывеской Института Природных Аномалий действует его же собственная "контора", возможно даже, то самое 13е Главное Управление, которое официально не существовало, но о котором ходили таинственные слухи.

Через пару минут после звонка в областное Управление МГБ, на пульт капитана Петухова поступил вызов. Вызывавший абонент на экране значился как Институт Природных Аномалий АН СССР.

"Вот только всяких ученых умников тут еще не хватало." - Подумал капитан. - "Если они по поводу происшествия на подстанции и этих немцев, то пусть с ними госбезопасность общается, если вообще все это не засекретит."

- Здравия желаю, товарищ капитан. - Произнес появившийся на экране терминала мужчина в штатском. - Приказываю обеспечить секретность любой информации о происшествии на подстанции. До прибытия оперативной группы МГБ обеспечить охрану задержанных и сохранность всех имеющихся при них предметов и документов. Особо проверьте наличие ампул с ядом, не допустите их использования для совершения самоубийства. Наши представители уже выехали к вам.

- Так точно... - Выдавил из себя в ответ капитан и подумал. - "Ну, ничего себе ученые, явно гэбэшники. Вот угораздило же такому случиться именно в мою смену."

Минут через десять дежурному 76й гвардейской псковской воздушно-десантной дивизии поступил приказ из штаба округа немедленно обеспечить прибытие на аэродром четырех грузовых машин повышенной проходимости с полностью заправленными баками для передачи их во временное использование оперативной группе МГБ. Поднять по тревоге разведывательный батальон и подготовить его к переброске вертолетами как только поступит соответствующий приказ, который может быть отдан как штабом округа, так и областным Управлением МГБ, при этом батальон поступит во временное подчинение МГБ для выполнения особой задачи.

Менее чем через двадцать минут на аэродром прибыли четыре тентованых армейских Камаза повышенной проходимости. И только через полтора часа послышался шум вертолетных двигателей и на аэродром совершили посадку два Ми-18 дооборудованных для обеспечения действий спецподразделений. Из вертолетов быстро выгрузились бойцы спецназа МГБ и десяток людей в гражданской одежде, тащивших сумки и ящики с какой-то аппаратурой. Они погрузились в кузова грузовиков, а армейских водителей сменили оперативники МГБ.

После звонка "ученого", позвонил дежурный областного Управления МГБ, запросил список лиц, которым стало известно о происшествии, и приказал никого из них из отдела не выпускать и исключить их контакты с посторонними до прибытия оперативной группы МГБ. Учитывая снегопад и метель, вряд ли оперативная группа добралась бы быстро из Пскова. Немцев тщательно обыскали, даже вспороли им воротники на случай, если там зашиты ампулы с ядом. Все изъятые вещи, в том числе оружие, убрали в оружейную комнату. Немцев посадили на скамейку у окна, пристегнув на всякий случай наручниками к батарее отопления, а сами сели пить чай. Чай пили молча, ожидая что будет дальше.

Ждать пришлось почти полтора часа. Сначала послышался рев моторов грузовиков и во двор отдела милиции въехали два армейских Камаза. Затем в дежурку вошли бойцы спецназа МГБ в полной экипировке, вооруженные автоматами. Следом за ними вошло несколько людей в штатском. Немцев сразу куда-то увели под конвоем спецназовцев. Всех присутствующих сотрудников милиции проинструктировали на тему соблюдения секретности и взяли подписку о неразглашении.

05 ноября 2022 года, Резиденция Председателя Политбюро ЦК КПСС.

В далеком 1975м году был учрежден пост Председателя Политбюро ЦК КПСС, который номинально являлся первым лицом партии и государства. Но реальное руководство осуществлял Генеральный Секретарь. Кандидатуру Генерального Секретаря предлагал Председатель, а Политбюро его утверждало. Должность Председателя была пожизненной, сместить его было нельзя, но при желании Председатель мог уйти в отставку по собственному желанию. В случае кончины или отставки Председателя новым Председателем автоматически становился Генеральный Секретарь, который предлагал кандидатуру нового Генерального Секретаря, а Политбюро его утверждало. Генеральный секретарь мог быть освобожден от должности по инициативе либо Председателя, либо не менее трех членов Политбюро, если за его отставку проголосовало не менее половины членов Политбюро. Кроме генерального секретаря политбюро избирала еще первого и второго секретарей, которые выполняли обязанности заместителей генерального секретаря.

Первым Председателем стал Леонид Ильич Брежнев, который на пост Генсека выдвинул кандидатуру Григория Васильевича Романова. Кандидатура была одобрена единогласно. Брежнев, прожил дольше и скончался в 1987 году. Григорий Романов, ставший Председателем Политбюро после кончины Брежнева, на должность нового Генерального Секретаря совершенно неожиданно предложил кандидатуру Волкова, того самого попаданца из параллельного буржуазного мира, который инициировал изменения истории, в том числе и сохранение СССР. Для Андрея Витальевича это было полной неожиданностью, хотя к тому времени он уже был не только членом Политбюро, но и дважды героем СССР, генерал-полковником госбезопасности, академиком АН СССР и депутатом Верховного Совета СССР. Если Брежнев прожил всего лишь на пять лет дольше, то успехи советской биологии и медицины продлили жизнь Григория Васильевича Романова, да еще и активную, аж на целое десятилетие. Но в 2018 году не стало и его. Волков стал председателем, а на должность нового Генерального Секретаря выдвинул кандидатуру министра оборонной промышленности маршала космических войск Олега Евгениевича Столярова, который прежде чем стать сначала заместителем министра, а затем и министром оборонной промышленности почти 40 лет прослужил в космических войсках, в том числе восемь лет был командующим космическими войсками СССР.

И вот уже четыре года Андрей Витальевич Волков являлся Председателем Политбюро ЦК КПСС. Он не любил роскошь, но очень любил комфорт. За любовь к бытовому комфорту когда-то ему очень сильно доставалось от Романова, являвшегося очень принципиальным коммунистом. Но теперь он был Председателем и мог позволить себе личный заповедник на Валдае с относительно небольшим, но комфортабельным особняком. В особняке кроме просторной гостиной, столовой, кабинета и нескольких спален, имелись бассейн, спортзал, крытый бадминтонный корт. Особняк стоял в небольшом саду на берегу озера, а вокруг на несколько километров были леса. Жилой дом был соединен подземным коридором со служебным корпусом, где имелись помещения для охраны и обслуги, кухня, гараж, узел связи и личный офис с залом для совещаний.

В тот день утром Андрей Витальевич после утренней пробежки по лесу, заплыва в бассейне и завтрака, сидел на веранде и пил чай, созерцая заснеженный сад и раздумывая над новой статьей по проблеме окончательного искоренения неотроцкизма в рядах партии. От размышлений его отвлекла трель мультифона. Это был не обычный мультифон, а специальное устройство производимое в ограниченном количестве для высших руководителей СССР. Титановый корпус и особое сверхпрочное стекло способны были выдерживать почти любые удары. Электронная начинка обеспечивала высочайшую степень защиты данных. Устройство имело блок, обеспечивающий возможность подключения к обычной сотовой сети, но обладатели таких мультифонов его почти никогда не включали. Устройство обеспечивала высокозащищенную шифрованную связь через локальные узлы связи, имевшиеся в правительственных учреждениях, местах проживания и автомобилях высших лиц.

Председатель Политбюро поставил на столик стакан в серебряном подстаканнике с недопитым чаем и взял аппарат в руку. Это был не обычный вызов, а сигнал о вызове по правительственной связи. Терминалы правительственной связи были стационарными и находились в кабинетах высших лиц, защищенных от прослушивания, либо в особых помещениях узлов спецсвязи госучреждений. Считалось, что правительственный мультифон внутри помещения при связи через местный узел спецсвязи, защищены от прослушивания почти абсолютно. Председатель абсолютно не мог понять, что такого сверхсекретного ему хотели сообщить, что звонок шел на терминал. Он коснулся экрана, подтверждая, что будет отвечать на вызов, поднялся с кресла и прошел в кабинет.

Он сел за стол и нажал кнопку приема на стоявшем на приставном столике терминале. Доводчик мягко закрыл дубовую дверь кабинета, еле слышно щелкнул замок. На терминале зажегся индикатор включения системы активной защиты от прослушивания. Только после выполнения всех процедур, терминал принял вызов, и на экране появилось лицо генерал-майора госбезопасности Велесова, начальника 13го Главного Управления МГБ. Управление первоначально возникло как группа особо надежных офицеров ГРУ, которым Ивашутин поручил охранять попаданца и обеспечивать секретность. Затем, к ним добавились подразделения, занимавшиеся изучением технологий 21го века, предоставленных попаданцем, их легендирование и внедрение. После того, как Ивашутин возглавил КГБ и провел существенную реорганизацию с переименованием в МГБ, это подразделение превратилось в 13е Главное Управление МГБ. Кроме нескольких секретных научно-исследовательских центров, занимавшихся исследованием и внедрением технологий из будущего, появилось так же НИИ, занимавшееся исследованием природы межвременного перехода. Заодно, на 13е Управление МГБ был так же возложен мониторинг различных природных аномалий, которые могли оказаться связанными с межвременными и межпространственными переходами. Эта деятельность осуществлялась под прикрытием Института Природных Аномалий АН СССР. В целом вся деятельность 13го Главного Управления МГБ и даже сам факт его существования были засекречены. После того, как в 1995 году маршал государственной безопасности Ивашутин ушел в отставку, 13е Главное Управление МГБ перешло в непосредственное подчинение Волкова, который в тот момент был генеральным секретарем Полибюро ЦК КПСС, появление которого из России 2022 года в СССР 1970 года и стало причиной появления этой структуры.

Обычно Председатель Политбюро и начальник 13го Управления обращались друг к другу по имени отчеству, как говорится, без чинов. Но сейчас лицо генерал-майора было предельно серьезно и начало разговора тоже было как-то необычно официальным, тем более, что он позвонил на особо защищенный терминал правительственной связи.

- Товарищ Председатель Политбюро, докладываю. При проведении ремонтных работ на подстанции в Псковской области произошла авария, инициировавшая природную аномалию, вероятно являющуюся межвременным переходом.

- Слушай, Иваныч, дело, конечно, очень серьезное, но все же давай попроще, все же не первый год вместе работаем. - Ответил Председатель. - Надеюсь, ваши бойцы вовремя туда успели. Можете установить из какого времени открылся этот переход?

- Все это произошло вчера вечером. На подстанции находилась бригада ремонтников ПсковЭнерго из восьми человек, которая проводила ремонтные работы на понижающем трансформаторе. Они рассказывают, что закоротило высоковольтные провода и знатно бабахнуло, после чего и появилась мерцающая сфера, которая, вероятно, и является межвременным переходом. Не успели рабочие очухаться, как оттуда выскочил мотоцикл с двумя вооруженными немцами. Повезло, что он сразу же столкнулся со стоявшим рядом Камазом. Оба немца остались живы, но после удара потеряли сознание, тем более, что один из немцев был сильно пьян. Так что время более-менее можно установить - зима 1941-42 годов. Рабочие, разумеется, подобрали оружие и вызвали милицию и скорую помощь. Немцы были доставлены в райотдел милиции. При них, кроме оружия, были удостоверения личности унтер-фельдфебеля вермахта и обер-лейтенанта полевого гестапо. По-русски они оба не разговаривали. Поскольку в милиции тоже не нашлось знатоков немецкого, то дежурный райотдела, решил сообщить о происшествии в МГБ. Соответственно, дежурный Управления МГБ по Псковской области в соответствии с инструкцией, сообщил в Институт Природных Аномалий Академии Наук. Далее мы уже взяли ситуацию под контроль. Немцев допросили с использованием видеосвязи и убедились, что они действительно попаданцы, а не ряженые актеры. После этого в Псковскую область немедленно вылетела наша оперативная группа, усиленная бойцами спецназа МГБ. В настоящее время оба немца и все их вещи, включая оружие и мотоцикл, доставлены на нашу базу в Подмосковье. С ними работают. Все лица, кому стало известно о происшествии, изолированы, с ними так же проводится работа. Сегодня днем они будут отпущены, после дачи подписки о неразглашении.

- А что с межвременным переходом?

- Сфера, через которую произошел межвременной переход, за прошедшее время сохраняла почти один и тот же вид. Наши специалист осуществляют необходимые замеры. Сама подстанция находится под контролем бойцов спецназа МГБ. Из-за аварии весь район обесточен. Проведение ремонтных работ на подстанции мы запретили, так как это может вызвать негативное влияние на пока еще не изученную природную аномалию. Для обеспечения населения и местных предприятий электричеством, обеспечиваем переключение на резервные линии и доставку дизель-генераторов из расположенных поблизости воинских частей. Под предлогом техногенной аварии, подняли по тревоге расквартированную в Стругах Красных бригаду РХБЗ, которая сейчас обеспечивает дальнее оцепление вокруг подстанции, имитируя проведения замеров радиоактивности.

- Радиация там есть?

- Нет, к счастью без радиации обошлось. Замеры радиации проводим как предлог для перекрытия прилегающей территории войсками. На случай, если следом за мотоциклистами из аномалии полезет кто-то посерьезнее, в полную боеготовность приведены Псковская дивизия ВДВ и расквартированная в Стругах Красных 2ая гвардейская танковая дивизия. Разведывательный батальон воздушно-десантной дивизии с полным вооружением и боекоплектом переброшен вертолетами в район подстанции на случай, если потребуется усилить находящийся на подстанции спецназ.

- Министру и генеральному секретарю уже докладывали?

- Нет, вам докладываю в первую очередь. Разрешите доложить министру и генеральному секретарю?

- Да, докладывайте. У них есть допуск ОГВ, сами же знаете... И меня постоянно держите в курсе.

- Так точно, товарищ Председатель.

После того, как генерал-майор отключился, глава СССР некоторое время задумчиво сидел в своем кресле за столом. А затем позвонил сначала генеральному секретарю, а затем - министру государственной безопасности и предложил под видом дружеских посиделок под шашлыки, провести вечером в его резиденции совещание по данной проблеме. Тем более, что к вечеру должна была поступить дополнительная информация о природной аномалии.

05 ноября 2022 года, Псковская область СССР.

Мало того, что ночью во многих населенных пунктах отключилось электричество, так еще утром дороги оказались перекрыты милицией и военными. Из Пскова выдвигались колонны Псковской воздушно-десантной дивизии, а из Стругов Красных, гудя моторами, тягачи тащили трейлеры с танками и бронетехникой 2й Гвардейской Тацинской танковой дивизии. Все это объяснялось проведением внезапной проверки боеготовности. Местность вокруг подстанции быстро превращалась в огромный военный лагерь.

Развернутым рядом с подстанцией оперативным штабом руководил полковник государственной безопасности Андреев, являвшийся представителем 13го Главного Управления. При этом в его подчинении было два армейских генерала - в лице командиров дивизий, чьи части стягивались к межвременному переходу. В задачу полковника входило обеспечение секретности, организация первоначальной разведки по ту сторону портала и попутно контроль сосредоточения прибывающих войск. Работу штаба курировал не только начальник 13го Управления МГБ, но и лично сам Председатель Политбюро ЦК КПСС, минуя генерального секретаря и министра государственной безопасности. Командующий операцией, которую планировалось проводить по другую строну межвременного перехода, пока еще не был назначен. Вероятно, им должен был стать кто-то из армейских генералов. Кандидатуру подбирал генштаб совместно с 13м Управлением МГБ. А пока даже генералы, командовавшие дивизиями, подчинялись тут полковнику Андрееву.

- Разрешите обратиться, товарищ полковник. - Произнес майор танкист, представлявший в штабе танковую дивизию.

- Да, что-то случилось? - Откликнулся полковник, которого за день уже успели изрядно достать уставные обращения армейцев, не особо практикующиеся между офицерами госбезопасности.

- Колонна дивизии встала. Дорога перекрыта какими-то грузовиками. Танки и гусеничная техника еще могли бы объехать. Но там грузовикам тыловых подразделений их не объехать, снег достаточно глубокий, да еще и в кюветах можно застрять. А без обеспечения отправлять туда боевую технику не стоит.

- Лейтенант, что за машины перекрыли дорогу?

Лейтенант, отслеживавший передвижение колонн в режиме реального времени, нажал несколько клавиш на клавиатуре и ответил: - Это фуры с продовольствием для блокадного Ленинграда. Эти папуасы из автобата чего-то напутали и полезли впереди войск, перекрыв дорогу. Вперед им ехать некуда, они встали почти перед порталом, задним ходом двигаться не могут, с дороги им не съехать - завязнут. Вообще они должны были сосредоточиться в четырех километрах отсюда, там специально для них подготовили площадку. Одна колонна туда уже прибыла, еще две на подходе. А это колонна проскочила свою площадку и встала перед порталом, перекрыв дорогу.

- Так, кого мы уже успели ввести на ту сторону... - Полковник Андреев начал изучать данные на своем терминале. - Оперативная группа МГБ... То есть, по сути - рота спецназа МГБ... Разведывательная рота десантников... Группа радиоразведки... И в качестве усиления танковый батальон, который только что завершил переход на ту сторону. На очереди у нас остальные подразделения первого танкового полка, за ними - мотострелковый полк, дивизион ПВО, артиллерийский полк, еще два танковых полка дивизии и тыловые части танковой дивизии. Они должны пройти через портал за ночь и к утру занять намеченные рубежи обороны, расширив контролируемый нами периметр на той стороне. А ближе к утру следом за танкистами должны пойти десантники, подразделения обеспечения и снабжения. И только после на ту сторону планировалась переброска машин продовольственного конвоя. Да и то, если не подтянуться еще войска, которые надо будет пропустить на ту сторону. Ждать мы не можем. Сколько там на дороге этих фур стоит? Их куда-то деть можно?

- Двадцать штук, товарищ полковник. Загружены под завязку. Девать их некуда, разве что в кюветы спихивать.

- Или вне очереди через портал пропустить... - Задумчиво произнес полковник Андреев. - Ладно, иного варианта нет. Найдите поблизости какой-нибудь бульдозер или лучше путепрокладчик, перегоните его через портал, пусть на той стороне подготовит площадку для этих грузовиков. Мы их по-быстрому перегоним на ту сторону вне очереди, а следом за ними сразу пойдут танки. Пока проходят грузовики, пусть начнут танкисты разгрузку техники с трейлеров.

Ближайшей к порталу подходящей машиной оказался колесный путепрокладчик ПКТ, занимавшийся расчисткой от снега пространства вокруг подстанции, на котором техника должна была ожидать своей очереди прохождения через портал. Однако командование танковой дивизии решил, что лучше на ту сторону отправлять не колесную машину, а пару ИМР-95 из состава Инженерно-саперной роты первого полка дивизии, который стоял в непосредственной близости от межвременного перехода. Эти машины были спроектированы на базе танка Т-95, имели почти такое же бронирование и были весьма многофункциональны - имели бульдозерный отвал с изменяемой геометрией, колейный минный трал и аппаратуру для обнаружения и дистанционного подрыва мин, манипулятор с захватом и сменным экскаваторным ковшом. Имелись даже две направляющих для зарядов дистанционного разминирования. Но, учитывая опыт применения ИМР-2 и ИМР-3, конструкторы отказались от размещения зарядов разминирования снаружи на корпусе. Заряды перевозились отдельно транспортной машиной и устанавливались на направляющие непосредственно перед применением. Зато количество направляющих удвоили и заряды сделали более мощными, увеличив длинну и ширину проделываемого прохода. За двумя ИМРами в портал вошли и тягачи с полуприцепами, которые так неудачно перекрыли дорогу танкистам. Только последняя фура исчезла в межвременном переходе, как сфера портала озарилась яркой вспышкой, значительно уменьшившись в размерах. Почти сразу произошла вторая вспышки и сфера исчезла совсем прямо перед подходившим к ней танком из состава второго батальона первого танкового полка дивизии.

05 ноября 2022 года, Псковская область Российской Федерации.

Был уже поздний вечер. По шоссе, проходившему через лесной массив, на большой скорости двигались два черных внедорожника. Впереди несся BMW X7, а следом за ним - тюнингованный Гелендеваген последней модели. За рулем BMW сидел Георгий Иосифович Холодюк, успешный бизнесмен. Начинал в качестве лидера небольшой ОПГ, занимавшейся крышеванием наперсточников и владельцев ларьков. В молодости не брезговал так же угоном автомобилей и их сбытом. Был дважды судим - за разбой и за вымогательство. Затем набрался опыта, связей, поднакопил денег и постепенно перешел к относительно легальному бизнесу. Теперь уже в грузном солидном господине, носившем дорогие костюмы и кашемировые пальто, сложно было узнать того лихого парня из Купчино, который занимался карате и постоянно ходил в спортивном костюме "Адидас" и кожаной куртке.

Рядом с ним сидел известный оппозиционный блогер Александр Кухаревич, известный под ником "Freedom Fighter", который за западные гранты внушал через целую сеть подконтрольных блогов, интернет-сайтов и аккаунты в соц.сетях, что в России все плохо, Путин вместе с олигархами все разворовал и тому подобное. При этом он не гнушался подрабатывать у любого, кто готов ему был заплатить - облить грязью конкурента в бизнесе или политике или наоборот, проворовавшегося коррупционера или дельца представить невинной жертвой политических репрессий. На заднем сидении машины сидел один из основных клиентов блогера - оппозиционный депутат гос.думы Алексей Пидоренко, который кроме немаленького депутатского жалования, так же клал себе в карман немалую часть денег, которая поступала от всяких зарубежных "неправительственных" организаций на организацию всевозможных протестных акций, выплачивая нижестоящим в оппозиционной иерархии менее половины от получаемых заграничных денег. Пидоренко частенько присутствовал на различных правительственных мероприятиях, типа конференций и форумов, где за обе щеки уплетал бесплатные деликатесы на фуршетах и банкетов, а потом возмущенно писал в интернете про обожравшихся олигархов. Рядом с ним сидел еще один бизнесмен - Арам Сулейманов, папа которого был крупным чиновником, который вывел за границу очень крупную сумму бюджетных средств и затем уехал сам, не дожидаясь возбуждения уголовного дела, с которым прокуратура опоздала всего на четыре дня. Не смотря на то, что Сулейманов-старший формально находился в международном розыске по запросу России, он спокойно жил в Лондоне и вел дела через своего сына, проживавшего в Москве. Семейка Сулеймановых имела родственные связи как с кланом Назарбаевых в Казахстане, так и рядом влиятельных семей на Кавказе и на Украине. Условием спокойного проживания в Великобритании было оказание поддержки оппозиционным антигосударственным силам в России и антироссийским структурам на Кавказе, Украине и Средней Азии. Сначала Сулеймановы опасались, что это может навредить бизнесу, но иного выхода у них не было. Однако вскоре выяснилось, что гадить России весьма безопасно - Арам спокойно жил в Москве, переводил немалые деньги антиправительственным структурам и никто не предъявлял ему претензий на этот счет. В любой "свободной" стране западного мира его бы уже давно если бы не посадили в тюрьму, то, как минимум, разорили бы.

Пятым пассажиром BMW был немолодой мужичек в светло-бежевом овчинном тулупе, одетом поверх зимнего утепленного камуфляжа. Это был местный егерь Федор Степанович Козлов или просто - Степаныч, работавший в заповеднике, который обеспечивал как проведение самой охоты, так и сопутствующих ей вещей - подготавливал застолье, топил баню, расчищал снег возле коттеджа, в котором размещались охотники. Он был типичным современны российским коммунистом. Состоял в КПРФ и часто говорил, что ненавидит буржуев, но при этом на этих самых буржуев работал, так как те ему хорошо платили. Всячески выступал за марксизм-ленинизм, но никогда даже не пытался читать работы Маркса или Ленина. Однако, в целом Степаныч был мужиком хорошим - скромным, непьющим и работящим. Он был из местных, знал почти всех жителей окрестных деревень, а в местных лесах великолепно ориентировался даже без карты, знал лучшие грибные и рыбные места.

В тот день он оказался в BMW достаточно случайно. Вообще-то он должен был ждать всю эту компанию в заповеднике, но у него сломалась его старенькая Нива, и он был вынужден поехать в Псков за запчастями. Туда его подкинул знакомый мужичек на УАЗе, который мог бы его отвезти и обратно. Но Степаныч решил с комфортом прокатиться на иномарке вместе со своими клиентами, о чем потом очень сильно жалел.

В следовавшем позади Гелендевагене ехала не менее колоритная компания. За рулем сидел Леонид Шлегель - худощавый лысоватый субъект в очках, являвшийся сотрудником районной прокуратуру. Он здесь всех знал и обеспечивал прикрытие всей компании, направлявшейся поохотиться в заповеднике. Тут имелись и честные егеря, и честные полицейские, но с Шлегелем, имевшим дурную репутацию человека, способного "шить" уголовные дела из ничего и подставлять под обвинения в коррупции даже самых честных полицейских и чиновников, которые кому-то "перебежали дорогу". Без него могли бы возникнуть проблемы даже у депутата Пидоренко, так как недавние события показали, что даже депутатский мандат может не спасти от обвинений в браконьерстве. Рядом с сотрудником прокуратуры на переднем сидении находился татуированный молодой человек с крашенными волосами. Это был популярный рэпер по кличке Магендовид, настоящее имя которого было Иван Квакин. Он считался одним из самых высокооплачиваемых исполнителей рэпа в России, однако большая часть его доходов поступала не от концертов или продажи записей, а от ряда некоммерческих организаций, которые осуществляли финансирование и поддержку разного рода оппозиционных блогеров. Не смотря на многочисленные обвинения в пропаганде алкоголя, наркотиков и гомосексуализма среди молодежной аудитории, высокооплачиваемые юристы, используя где юридическую казуистику, а где и тривиальный подкуп, не позволяли привлечь рэпера к ответственности, хотя суды и прокуратура достаточно часто запрещали его концерты из-за возмущения общественности.

На заднем сидении Гелендевагена размещались оппозиционный журналист Лев Толоконников, писавший всякого рода антироссийские пасквили для разных интернет-сайтов, а так же выступавший на радио "Свобода" и "Эхо Москвы". В эту компанию он попал, будучи постельным партнером Магендовида. Толоконников был многим обязан своему сексуальному "другу", так как ранее благодаря усилиям юристов Квакина и его связям, журналисту удалось избежать уголовного дела за педофилию. Четвертым пассажиром внедорожника был казачий атаман Роман Никифоров - телохранитель Квакина. Первоначально телохранителем у Квакина был здоровенный дагестанец, занимавшийся боями без правил и выглядевший очень грозно и брутально. Но после того, так представители московской дагестанской общины ненавязчиво намекнули ему, что охранять такого ублюдка это не просто позор для всей общины, а для всего дагестанского народа, парень предпочел уволиться, даже не смотря на то, что Квакин обещал ему значительное повышение оплаты. Потому рэпер вынужден был нанять нового охранника. Никифоров тоже был крупногабаритного телосложения, ранее занимался сначала боксом, а затем - боями без правил. С детства он был откровенно тупым, кое-как закончил восемь классов школы, где отличился агрессивным и драчливым характером. Затем было ПТУ, которое он бросил недоучившись. Перспектив в спорте у него не было из-за лени и склонности к алкоголю. Нормальной работы он найти не мог из-за конфликтоности и алкоголизма. Поскольку быть нищим и никому не нужным ничтожеством он не хотел, считая себя кем-то выдающимся, Никифоров решил стать казаком. Кто и как присвоил ему звание казачьего полковника, было совершенно непонятно, учитывая, что он был признан негодным к военной службе по причине слабоумия. Теперь он красовался в нелепом казачьем мундире, обвешанном какими-то значками и медальками и часто, особенно по пьяни, рассказывал, как он якобы воевал в Югославии, на Кавказе и на Донбасе. Хотя во времена войны в Югославии он еще ходил в детский сад, а во время войны в Чечне - в школу. Однако, не смотря на внешнюю нелепость, этого казачка окружающие побаивались из-за его вспыльчивости и полной безбашенности - он мог наброситься с кулаками или вообще взяться за нагайку. Однако, охраняя Квакина, он все же сдерживал свой агрессивный нрав и особо не распускал руки, так как боялся потерять такую хорошо оплачиваемую и несложную работу. Хотя несколько скандалов из-за его рукоприкладства все же было. Юристам Квакина их удавалось замять и не доводить до привлечения атамана к административной или уголовной ответственности.

До деревни рядом с заповедником, где был дом, в котором обычно останавливалась эта компания, когда приезжала в эти края на охоту, оставалось еще полтора десятка километров. Неожиданно впереди прямо посреди дороги показалась непонятная полупрозрачная сфера, слабо мерцавшая в свете фар. BMW сходу влетела в нее ее и пропала, вызвав зеленоватое свечение, быстро затухшее от краев к центру сферы. Испугавшись, Шлегель резко надавил на педаль тормоза, но на укатанном снегу, ни break assist, ни новая импортная шипованная резина, помочь не смогли. Если бы не ABS и система курсовой стабилизации, то внедорожник, скорее всего, улетел бы куда-то в сугробы, а так он лишь слегка виляя и, незначительно снижая скорость, влетел в мерцающую сферу следом за BMW.

Зеленоватая вспышка на пару секунд ослепила сидящих в машине. Перед капотом машины была по-прежнему такая же дорога, вокруг - такой же заснеженный лес. Впереди виднелись удаляющиеся габаритные огни BMW. Вот только вдоль дороги стояли большегрузные фуры. Откуда они неожиданно появились и что делали в таком количестве на малоиспользуемой дороге, было непонятно. Шлегель прекратил торможение и прибавил скорость, чтобы не отстать от BMW. Он заметил, что далее дорога основательно укатана гусеничной техникой, а вдоль нее стоят солдаты в зимнем камуфляже, касках, с оружием и полной экипировкой.

- Чего это тут вояк столько? Ты же местный, должен знать? - Удивленно спросил Квакин.

- Да хрен их знает. - Ответил Шлегель. - Учения, наверное.

- Это они вторжение на Украину готовят. Это точно. Путин со дня на день прикажет напасть, что бы свободу на Украине задавить. - Заявил рэпер.

Работник прокуратуры только хмыкнул в ответ - до Украины из Псковской области было весьма не близко. Рядом были только Эстония и союзная России Белоруссия, но и до них было не менее полусотни километров.

Колонна фур была достаточно длинной, а через пару сотен метров после головной машины, в лесу рядом с дорогой стояли замаскированные танки, экипажи которых заканчивали мероприятия по маскировке своих машин. Было темно, танки были укрыты маскировочными сетями, да все находившиеся в мчащихся по лесной дороге внедорожниках, не были специалистами по военной технике. Иначе бы они обратили бы внимание на странный вид этих танков со смещенными к корме башнями, сбоку которых, в дополнение к основным 125-мм орудиям, торчали длинные стволы 30-мм автоматических пушек. По габаритам танки были несколько крупнее, чем Т-80 или Т-90, но явно меньше, чем Т-14 Армата. Затем лес кончился, и начались поля. Тем временем, сидящий за рулем BMW Холодюк глянул в зеркало заднего вида и заметил, что Гелендеваген сильно отстал.

- Немного приторможу, а то чего-то пацаны отстали. Как бы не заблудились среди этих сугробов. - Произнес он.

- Да не боись. - Ответил депутат Пидоренко. - Там же наш прокурор, он местный, все ходы и выходы знает.

- Местный, да городской. - Ответил Холодюк. - Все ходы и выходы он только в кабинетах знает, а здесь лес. Я еще хочу в Ивановку по дороге заехать, сигарет купить, а то забыл с собой запас взять, только полпачки в кармане осталось.

На перекрестке в паре километров от Ивановки стоял мотоцикл с коляской. Возле него околачивались двое в серо-зеленых шинелях и немецких касках с мотоциклетными очками. Увидев приближающиеся машины, один из них махнул жезлом приказывая остановиться.

- Гляди, то ли кино снимают, то ли эти... как их... реконструкторы... - Сказал Пидоренко, глядя на мотоциклистов.

- Почти как настоящие немцы, даже со "шмайсерами" и бляхами на шее. - Ответил Холодюк, объезжая того, кто пытался их остановить, отчаянно размахивая жезлом перед капотом.

05 ноября 1941 года. Псковская область, деревня Ивановка.

Стоявшие на посту на перекрестке возле деревни Ивановка военнослужащие полевой жандармерии уже успели сильно замерзнуть, не смотря на два комплекта утепленного белья, одетое под форму. Тонкие шинели почти не защищали от свирепого русского мороза. Что бы хоть как-то согреться, постовые прыгали и махали руками. Со стороны это выглядело смешно, и они сами это понимали, потому постоянно огладывались по сторонам, что бы в случае приближения кого-либо, принять должный для полевых жандармов грозный вид.

Прошлой ночью в расположенном неподалеку лесном массиве пропал мотоцикл, на котором ехал офицер полевого гестапо с водителем. Было установлено, что еще засветло они выехали из деревни Лукошкино, где обедали у местного старосты. Это подтвердили военнослужащие полевой жандармерии, которые останавливали мотоцикл уже после выезда из Лукошкино. Остальные посты на всех дорогах мотоцикл не видели. Поиск вдоль дорог результатов не дал. Староста дал показания, что водитель мотоцикла спрашивал его про кратчайшую дорогу от Лукошкино к Ивановке и староста рассказал ему про дорогу, ведущую через лесной массив, но не советовал по ней ехать на мотоцикле, так как ее могло занести снегом. Крестьяне зимой пользовались этой дорогой, так как ее заносило меньше, чем дороги, проходящие через поля, потому на санях там можно было проехать даже в метель. Но для колесной техники дорога была проходима только если была хорошо укатана санями. Однако, сослуживцы водителя мотоцикла подтвердили, что он был не только бывшим мотогонщиком и хорошим механиком, но и тем еще авантюристом, а потому вполне мог не послушать старосту и поехать в снегопад по лесной дороге. Так как за ночь лесную дорогу основательно занесло снегом и ни машины, ни мотоциклы там проехать не могли, а гусеничной техники в распоряжении комендатуры не было, то на осмотр лесной дороге отправили двух служащих вспомогательной полиции из числа местных жителей. Проехав через лесной массив и вернувшись той же дорогой обратно, они не обнаружили никаких следов мотоцикла.

В связи с этим происшествием посты на дорогах были усилены, в район стянуты дополнительные силы полевой жандармерии, а в Ивановку прибыла пехотная рота на грузовиках для поиска пропавшего мотоцикла в лесном массиве. Поскольку они приехали уже под вечер, когда начало темнеть, то поиски решили отложить до утра. Вот потому двое жандармов прыгали вокруг мотоцикла, мысленно ругая пропавшего гестаповца и его придурковатого водителя, ибо были уверены, что зимний лес в России это совсем не подходящее место для мотокросса. Когда уже стемнело, вдали показались огни фар двух быстро приближающихся автомашин. Жандармы перестали прыгать и приняли грозный и суровый вид. Один из них встал около мотоцикла, а другой взял в правую руку жезл и вышел на дорогу, готовясь остановить машины для проверки документов.

Машины были очень странного вида. У них не было отдельных крыльев и колеса находились в нишах по бокам широких угловатых капотов. Обе машины были черными с глухо тонированными стеклами. Особо удивительно, что они были абсолютно чистыми, их черные лакированные поверхности и хромированные детали блестели в тусклом лунном свете, как будто они только что выехали из гаража в Берлине, где перед выездом механики их тщательно протерли мягкими тряпками. Лишь борта были несколько запачканы летевшей из под колес снежной шугой. На капоте первой машины была видно эмблема BMW, а на радиаторе второй - огромная трехлучевая мерседесовская звезда, как на грузовике, так как на легковых Мерседесах эмблема делалась в виде маленькой звезды, укрепленной на пробке радиатора. Машины не остановились, не смотря на то, что жандарм махал перед ними жезлом, а лишь снизили скорость, объехали его и, свернув на перекрестке в сторону Ивановки, помчались дальше. Провожая взглядом удаляющиеся загадочные машины, жандармы решили, что это какое-то очень большое начальство из Берлина, раз они так спокойно не останавливаются по требованию полевой жандармерии.

Миновав перекресток, внедорожники вскоре достигли Ивановки. Водителям и пассажирам показалось странным, что деревня не освещена. Только в окнах некоторых домов был виден тусклый свет. При этом они не заметили, что уличное освещение в деревни отсутствовало совсем - не было даже столбов вдоль улиц. Не было даже дорожных знаков и хорошо заметного дорожного указателя с названием населенного пункта при въезде в деревню.

Магазин "Пятерочка" должен был находиться в старом каменном здании, расположенном в центре деревни. Перед революцией там начали строить новую каменную церковь взамен сгоревшей деревянной, но не успели. В 1920-е годы на фундаменте недостроенной церкви возвели здание сельсовета и клуба, которое практически до 1980-х было единственным каменным зданием в деревне. Во времена "перестройки" клуб и сельсовет закрылись, здание пустовало и приходило в упадок, пока его не выкупили под размещение сетевого магазина. Соответственно, находившийся рядом деревенский магазин, бывшее Сельпо, приватизированный в лихие 1990-е его продавщицей, разорился и был закрыт. Несколько лет деревянное здание магазина и без того уже достаточно ветхое, покосилось и стало совсем ни для чего не пригодным. Сын хозяйки магазина, бывший колхозный механизатор, оставшийся без работы после того как местный колхоз, некоторое время еще работавшей в виде частной агрофирмы, окончательно разорился, разобрал ветхое строение на дрова, а на его месте поставил два сборных металлических гаража, в которых открыл шиномонтаж и автосервис.

Каменное здание, где должна была находиться "Пятерочка" было на месте, хотя и было не ярко-розового, а серо-желтого цвета, только вот вместо фирменной вывески сетевого магазина над входом весел красный флаг с черной свастикой в белом круге, а под ним была фанерная вывеска белого цвета с черной надписью готическими буквами "Kommandatur", ниже которой мелким шрифтом по-русски было написано "Комендатура". Перед зданием стояло две легковые машины периода 1930-40х годов и три мотоцикла с колясками, на которых стояли пулеметы. Шиномонтажа и автосервиса не было, а его месте было относительно новое деревянное строение с вывеской "Магазин Сельпо". Перед магазином стояло шесть тентованных грузовиков Opel Blitz, вокруг которых ходили вооруженные солдаты в немецких касках и серо-зеленых шинелях.

- Ну, точно кино снимают. - Сказал Холодюк, паркуя свой BMW X7 2021 года выпуска рядом с BMW 327 1939 года выпуска.

Тем временем из дверей комендатуры вышло двое офицеров в сопровождении троих солдат. Холодюк, а следом за ним Пидоренко и Кухарчук, вылезли из машины и направились к комендатуре.

- Зиг хайль, чуваки! - Смеясь крикнул немецким офицерам Холодюк и в шутку вскинул руку в нацистском приветствии. - Чего за кино тут снимаете? Магаз-то работает, сигарет купить?

Майор Ганс фон Майндоф, занимавший должность коменданта, и обер-лейтенант Фридрих Краузе, командовавший пехотной ротой, отправленной в Ивановку для поисков пропавшего офицера полевого гестапо, были, мягко говоря, удивлены. А если точнее, то ни в немецком, ни в русском языках не предусмотрены слова, которыми можно было бы кратко описать степень их удивления. Сначала к комендатуре подъехали две странного вида автомашины, но явно немецкие, судя по эмблемам BMW и Мерседес, а затем из первой машины вышли странного вида люди. Не смотря на то, что они поприветствовали немецких офицеров возгласом "Sieg Heil!", они вели себя как-то очень развязно, говорили по-русски и по отношению к оккупационным властям не проявляли не только страха, но даже элементарного почтения. Видя, что офицеры пребывают в ступоре, солдаты так же ничего не предпринимали, молча наблюдая за этой сценой, хотя некоторые из них все же на всякий случай сняли с плеч маузеровские карабины.

Наконец, майор фон Майндорф вышел из ступора и вскинул руку в ответном приветствии.

- Хайль Гитлер! Кто вы такие? - Спросил он по-немецки.

В ответ незнакомцы рассмеялись и ответили что-то на русском.

- Позовите Никифора! - Обратился майор к солдатам, стоявшим позади него.

- Я воль, герр майор! - Тут же ответил один из них и быстро скрылся в дверях комендатуры.

Вскоре из здания на улицу вышел полновытый мужичек невысокого роста, одетый в советский армейский ватник, ватные штаны и валенки. На голове у него был драный крестьянский треух с немецкой кокардой, а на рукаве - белая повязка с надписью "Hilfspolizie"[8].

- Никофор, узнай, кто это такие! - Приказал ему майор по-немецки.

- Я воль, герр майор! - Ответил полицай и по-русски спросил Холодюка. - Герр майор хочет знать, кто вы такие.

- А вы то, кто такие? Чего тут за кино снимают? - Ответил тот вопросом на вопрос.

Ответ был совершенно неожиданным и полицай-переводчик не знал, как это понимать. Немного подумав, он сказал:

- Здесь комендатура, и герр майор является комендантом этой деревни и других окрестных деревень. Он хочет знать, кто вы такие.

Но последовавший ответ еще больше его озадачил.

- Слушай, чувак, не нужны мне нахрен твоя комендатура и твой герр майор. Мне магаз нужен, сигарет купить, а то курева только полпачки осталось, а нам еще на заимку ехать на все выходные. - Произнеся это, Холодюк достал из кармана пачку Мальборо и закурил.

- Ну чего тебе надо, чего ты со своим майором до нас докопался. - Прогнусавил Пидоренко. - Счас курева купим и дальше поедем. А вы дальше свое кино будете снимать. Война и немцы, бля.

Холодюк прошел мимо ошарашенного коменданта, бесцеремонно отпихнул стоявшего на пути немецкого фельдфебеля со словами "Дай пройти, пацанчик!" и направился ко входу в комендатуру. Однако, если майор фон Майндорф привык к спокойной тыловой службе и к тому, что в Ивановке и ее окрестностях он был владыкой и повелителем, этаким воплощением великого фюрера среди русских лесов, то обер-лейтенант Краузе еще неделю назад сидел в окопах на подступах к Петербургу. Командование ротой, в которой он до этого был командиром взвода, обер-лейтенант принял после того, как командир роты был тяжело ранен при прорыве лужского рубежа. Эти странные люди на странных машинах, которые очень странно себя вели, конечно, могли оказаться каким-то важными шишками, возможно из числа перебежчиков, что объясняло их незнание немецкого, но, по мнению обер-лейтенанта, это не давало им право так нагло вести себя по отношению к военнослужащим вермахта.

- Soldaten, zu mir! - Заорал он, хватаясь за висевший на плече пистолет-пулемет, и, с громким лязгом передернув затвор своего MP-38 и направив ствол на Холодюка, скомандовал. - Halt! Hände hoch![9]

Увидев, что командир взялся за оружие, и, услышав его команду, стоявшие около грузовиков солдаты, пришли в движение. Послышалось клацание затворов. На площади перед комендатурой находилось только одно отделение, выставленное в качестве караула и водители. Остальной личный состав на ночь был расквартирован по избам и отдыхал перед предстоящим прочесыванием лесного массива. Несколько солдат подбежало ко входу в комендатуру и взяло на прицел Холодюка и Пидоренко, а остальные обступили полукругом машины. Их дивизию только-только сняли с фронта и перебрасывали по железной дороге из-под Ленинграда в район Ржева для усиления группировки, наступавшей на Москву. Роту выдернули прямо со станции погрузки, где она в составе своего полка уже двое суток ожидала подачи эшелона, и направили в Ивановку. Потому солдаты были опытные и обстрелянные, соответственно, действовали они организованно и четко.

- Вы чего, мужики, нам только в магаз за куревом... И все... Уезжаем... - Произнес Пидоренко, напуганный направленным на него оружием.

- Кто вы такие!? Предъявите документы! - Крикнул по-немецки обер-лейтенант, переводчик тут же перевел вопрос на русский.

- Да мы так... мимо проезжали... вот в магаз хотели заехать... - Проблеял Холодюк, которого испугало такое жесткое поведение тех, кого он поначалу принял за киношную массовку.

- Они говорят, что просто проезжали мимо. - Полицай перевел общий смысл его слов на немецкий.

- Кто такие!? Документы! Иначе они будут арестованы и переданы в гестапо! - Заорал обер-лейтенант, терпение которого уже заканчивалось, он при этом он все же на всякий случай хотел избежать явного конфликта с этими непонятными типами, которые по какой-то неизвестной причине совершенно не боялись немецких оккупационных войск.

- Ты вообще кто такой!? Чего разорался!? - Послышался голос Шлегеля. - Прокуратура! Сейчас вызову полицию и вся эта гопота отправится на нары за экстремизм и пропаганду нацистской символики.

Прокурорский работник подошел к обер-лейтенанту и сунул ему в лицо раскрытое удостоверение. Прочесть, что было в удостоверении написано, немецкий офицер не мог, но и то, что он увидел, его сильно озадачило - цветная фотография, голограмма и самое главное - двуглавый орел, который был гербом царской России до того, как власть взяли большевики.

- Прочитай! - Скомандовал он переводчику.

Полицай подошел к Шлегелю и попросил:

- Дай гляну докУмент, мил человек. А то господин офицер по-русски не разумеет.

- Прокуратура Российской Федерации... служебное удостоверение... юрист 2 класса... Шлегель Леонид Давидович... является помощником прокурора Псковской области... - Прочитал полицай, переводя прочитанное на немецкий и после небольшой паузы добавил. - Дата выдачи 18 апреля 2020 года, действительно по 18 апреля 2023 года... Год-то какой?... Это по каковскому календарю год?...

- В смысле по каковскому календарю? - Удивился прокурорский работник. - По нормальному календарю.

- Дай еще гляну... Не, действительно выдано в 2020 году... Но так ведь сейчас 1941 год...

- Какой год!? 41-й!? Может еще и немцы эти настоящие, а не киношные!? - Удивился Пидоренко.

- Ладно, надоели мне эти клоуны, звоню в Псков! - Заявил Шлегель, доставая свой айфон.

Однако, позвонить не удалось - телефон не ловил сеть.

- Слышь, мужики, у меня чего-то мобила не работает, сети нет...

- Сейчас попробую набрать... - Сказал Пидоренко, тоже достав айфон. - И у меня сети нет...

- Слушайте, похоже, во всем районе электричество вырублено. И фонари на улице не горят, и в домах свечи, а не электричество... Значит и базовую станцию тоже вырубило, значит мы без связи сидим, пока не починят... - Сказал Холодюк.

- Слушай, а ведь когда мы ехали, то и навигация начала барахлить, сигнал GPS пропал... - Добавил Шлегель. - Но ведь GPS американская система и не может перестать работать, если отключается электричество в Псковской области...

Наконец комендант, который долго пытался понять, что делать в этой странной ситуации, решился действовать и дал команду солдатам арестовать и обыскать всю эту компанию, а так же их автомашины. В итоге были изъяты паспорта, водительские удостоверения, свидетельства о регистрации автомашин, депутатский мандат, мобильные телефоны, бумажники с кредитными картами, российскими рублями и долларами США, а так же два травматических пистолета. Двери BMW оказались заблокированы и обер-лейтенант приказал не ломать машину. Он лично подошел и заглянул в салон через окна, подсвечивая фонариком. Стекла задних дверей были затемненными, потому немецкому офицеру пришлось повозиться, вглядываясь в салон, но и на заднем сидении он никого не увидел. В багажнике Гелендевагена были обнаружены кофры с охотничьими ружьями и коробки с патронами. Затем арестованных посадили в сарай, стоявший за зданием комендатуры, выставив вокруг сарая вооруженную охрану и выводили по одному на допрос. Допрашивали майор и обер-лейтенант вместе используя в качестве переводчика все того же полицая. Допросы продолжались до глубокой ночи. Где-то около полуночи был слышен шум моторов, мимо деревни проходила большая колонна техники, направлявшаяся на север в сторону линии фронта. Никто из попаданцев никогда не служил в армии, они могли, конечно, отличить тарахтение мотоцикла от рева дизеля тяжелого грузовика, но не более. А вот обер-лейтенанта Краузе звук двигателей проходившей в отдалении техники, насторожил. Пройдя Польшу и Францию, и воюя в России уже пятый месяц он научился по звуку выстрелов определять не только тип оружия, но направление и примерное расстояние до источника. А по звуку моторов он мог определять тип техники и даже различал звук бензиновых моторов немецких танков от русских дизельных. А эти звуки были совершенно незнакомы. Но колонна шла по направлению к фронту, так что это не могли быть прорвавшиеся русские. О том, что кроме двух внедорожников с группой охотников-браконьеров из будущего могут прорваться еще и войска, обер-лейтенант не подумал.

- Что будем делать, пацаны? - Шепотом произнес Пидоренко. - Немцы ведь действительно настоящие и это настоящий 1941 год...

- Да уж, вот мы попали... - Согласился Сулейманов. - Не мог ли же ради киносъемок все так переделать... Были же тут месяц назад и сюда в магаз заезжали... Электричества у них тут нет, хотя лампочки висят и проводка есть - древняя на фарфоровых изоляторах и в тряпичной изоляции.

- То-то они протокол при керосиновой лампе писали. Да еще и перьевой ручкой, которую в чернильницу макали. - Добавил Шлегель.

- А ты заценил, как писал этот сержант, или как у фашистов его звание называется? Он писал идеальным каллиграфическим почерком... по-немецки... готическими буквами! Ты много знаешь людей, которые умеют писать каллиграфическим почерком, да еще и быстро? А писать так по-немецки? Так, как будто он каждый день так пишет!

-Да, немцы явно не киношные. Никакие киношники не посмели бы даже ради самого прикольного розыгрыша вот так все отобрать и посадить в сарай депутата госдумы, прокурора и уважаемых бизнесменов.

- Да, в обычной жизни за такое либо посадят как за экстремизм, либо братва головы поотрывает... - Вздохнул Холодюк.

- Нам надо сейчас решить, как дальше действовать. Пока эти немцы сами не знают, что с нами делать. - Сказал Сулейманов.

- А чего решать? - Ответил Кухарчук. - Надо к ним на службу проситься. Потом может НКВД поймать и расстрелять. Но это потом, а так нас прямо сейчас расстреляю немцы. Или в газовую камеру отправят.

- Верно! - Кивнул Сулейманов. - Вот только те, кто шел служить немцам, думали, что немцы победят. А мы знаем, что в 45-м они проиграют. Хотя, с нашей помощью, у них может появиться шанс, но не уверен. Потому будем исходить из того, что они проиграют. Но им этого говорить не стоит. Во всяком случае, в категоричной форме. А то им это может не понравиться. Они же сейчас стоят под стенами Петербурга и думают, что вот-вот возьмут Москву.

- А дальше чего будем делать, когда они проиграют войну? - Спросил Шлегель. - Зная о проигрыше можно заранее подготовить документы, легенду. Например, выдать себя за каких-нибудь узников концлагеря...

- Мелко мыслишь, прокуратура! - Усмехнулся Сулейманов. - Сейчас мы базарили с каким-то мелким майором, который командует захолустной тыловой комендатурой. Но у немцев орднунг, то бишь - порядок. Они обязаны будут доложить наверх. И нами обязательно займутся серьезные люди - Гестапо, СД, Аненербе. И решающим будут не эти протоколы, которые строчил какой-то готический сержант, а вещественные доказательства - автомобили, телефоны.

- Логично, мыслишь... - Одобрил Холодюк.

- Вот, соответственно, изучив материальные доказательства, серьезные люди поймут, что мы попали сюда из будущего и, соответственно, обладаем очень ценной для них информацией. Нас должны будут вывезти отсюда в Берлин. А в конце войны нужно будет оказаться в американской зоне оккупации либо, если будет возможность, вообще сбежать из Германии в Швецию или Швейцарию...

- А потом - в Америку! - Одобрил Пидоренко. - А с нашими знаниями будущего мы в Америке после войны не пропадем! Да что там, станем миллионерами, если не миллиардерами!

- Вот только кто нам сбежать-то даст. - Возразил Холодюк. - Нас ведь в клетку посадят, хотя и золотую, учитывая нашу ценность. И охранять нас будет не простая пехота, а элитная эсэсовская охрана. От тех хрен сбежишь.

- Как говорилось в известном фильме, кто нам мешает, тот нам и поможет. - Пошутил Сулейманов. - В конце войны очень многие захотят сбежать, особенно эсэсовцы. И по возможности сбежать не с пустыми руками. А мы как раз будем представлять большую ценность для американцев. Потому нам просто надо будет взять в долю тех, кто будет нас охранять. Конечно, не рядовых охранников, а кого-то из верхушки СС. Им даже напрягаться не надо будет, просто изначально, как бы случайно, разместить нас в западной германии, где будет американская зона оккупации. Дождаться прихода американских войск и вместе с нами им сдаться.

- Слушайте, пацаны, а что со Степанычем будем делать? Он же коммунист. - Воскликнул Кухаренко, вспомнивший про несчастного егеря.

- Жалко, конечно, Степаныча, хороший был мужик. - Вздохнул Сулейманов. -Баньку всегда душевно топил, а какие шашлыки жарил! Вах! Пальчики оближешь. Сейчас даже на Кавказе мало осталось людей, которые так жарят шашлык. Но придется его сдать немцам. Нам не простят укрывательство коммуниста.

- Правильно! - Поддержал либеральный журналист Толоконников. - Пусть коммуняка теперь ответит за Гулаг и семьдесят лет советского рабства...

- И за убийство царской семьи! - Пробасил казачий атаман.

- А где, кстати, сам Степаныч? - Спросил Шлегель. - Когда я выходил из машины, он там оставался. А потом я его не видел. Он что, в машине остался?

- Значит, немцы его уже схватили и пытают. - Ответил Толоконников. - Но когда немцы за нами придут надо сразу им сказать, что Степаныч - комуняка, что бы они не подумали, что мы его укрываем.

Еще некоторое время арестанты обсуждали детали своего плана, решали что можно рассказывать немцам, а что нет. Утром в деревне началась суматоха. Был слышан топот ног, крики на немецком языке, шум моторов. Пленниками, основательно замерзшими за ночь в неотапливаемом сарае, никто не интересовался. Только уже где-то около полудня о них вспомнили и покормили горячей кашей из солдатской полевой кухни. После этого они продолжили сидеть запертыми в сарае и недоумевать, почему вышестоящее немецкое начальство не спешит проявлять интерес к столь ценному источнику информации, каким они себя считали. А немецкому командованию было совсем не до них. Вся группа армий центр напоминала растревоженный улей. Командующий группой армий Север фон Лееб, у которого к этому времени и так было много противоречий с командованием, не знал, что докладывать в Берлин по поводу произошедших за ночь событий. Тем более, что было непонятно, что вообще произошло.

А тем временем егерь лежал на полу между сидениями в BMW. Когда они подъехали и увидели немцев, то Степаныч сразу заметил странные изменения окружающей действительности. Если здание бывшего сельсовета и правления колхоза ради киносъемок еще могли за день перекрасить, то сносить автосервис и восстанавливать сельмаг явно не смог ли бы, ибо - частная собственность. Если бы мешал, то закрыли бы бутафорским забором. Но сельмаг, в котором он частенько бывал в детстве и юности, когда тот был единственным магазином в округе, он помнил очень хорошо и потому обратил внимание, что сельмаг воссоздан во всех деталях. Да и ближайшие к сельсовету дома и заборы совсем не те, что были раньше, то есть - еще утром. В голове егеря зашевелились смутные сомнения. И когда все повылезали из машин и пошли к немцам, он, наоборот, вжался между сидениями, не забыв на всякий случай нажать кнопку блокировки дверей.

После того, как всех попутчиков увели в комендатуру, кто-то из немцев подергал за ручки дверей, убедившись, что машина заперта. Ломать столь необычный и ценный агрегат, как BMW из 21 века, конечно никто не стал. Пытались светить в салон через стекла карманным фонариком, но из-за темной тонировки, увидели только пустые сидения и не заметили вжавшегося между ними в пол Степаныча. Когда все стихло, егерь осторожно выглянул в окно. Пара часовых стояла около грузовиков, а еще один возле дверей комендатуры. Все остальные либо отправились на другие посты, либо пошли греться в помещение.

За полночь мороз усилился и стоявшие на постах солдаты начали откровенно замерзать. Сначала они прыгали чтобы согреться, а затем пришел фельтфебель, принем дров и они развели костер что бы согреться. Степаныч понял, что это лучший момент для побега. Риск был велик, но потом даже такой возможности вряд ли представится. А утром машину наверняка откроют изъятым у Холодюка ключом. Замерзшие солдаты сгрудились вокруг костра, оживленно о чем-то разговаривая. К этой троице подошли еще двоя, стоявшие на постах, которые Степаныч не видел из машины. Обогревшись, часовые, наверняка продолжат наблюдение, а в тот момент когда их главной мыслью было согреться, а глаза ослеплены огнем костра, был лучший шанс. Егерь осторожно приоткрыл дверь, на четвереньках вылез из машины и по пластунски пополз прочь ок комендатуры и немецких солдат, стараясь ползти так, что бы его от них закрывал корпус внедорожника. Когда он отполз достаточно далеко, а тучи на некоторое время закрыли луну, он вскочил и побежал прочь из деревни.

Приблизившись к перекрестку, где был пост фельджандармерии, Степаныч перешел с бега на шаг. Пригнувшись и вглядываясь в темноту, егерь осторожно подкрался к перекрестку. Жандармов видно не было, только на обочине сиротливо стоял мотоцикл. Степаныч залег и подполз еще поближе. В бледном свете появившейся из-за туч луны хорошо просматривалось заснеженное поле вплоть до опушки черневшего в полукилометре леса, но немцев не было. Степаныч подкрался к мотоциклу. При этом он наступил на какой-то твердый предмет, лежавший в снегу. Это оказался немецкий пистолет-пулемет MP-38. Подняв оружие, егерь осмотрел мотоцикл. Это был Triumph с коляской, на которой был установлен пулемет MG-34. Когда Степаныч был еще маленьким, у его отца был Урал с коляской. Потом, когда он уже вырос и начал работать егерем в заповеднике, то купил подержанный чешский CZ, на котором ездил, пока не купил себе Ниву. Потому в мотоциклах Степаныч разбирался. Он завел трофейную машину и покатил по дороге в сторону леса. При этом он обратил внимание, что дорога хорошо укатана как колесной техникой, так и гусеницами. Учитывая, что шел легкий снег, то колонна техники прошла тут совсем недавно и колонна весьма не маленькая. Однако, через пять или шесть километров прямо посреди лесного массива укатанная часть дороги кончилась и впереди она была покрыта достаточно толстым слоем нетронутого снега. Это было примерно то место, где они заметили фуры и солдат.

Степаныч остановился и прошел немного назад вдоль дороги, подсвечивая себе фонариком смартфона. Кроме следов колес и гусениц, на снегу были и следы рифленых подошв армейских сапог. Если исчезновение фур и солдат было вполне объяснимо - постояв здесь, колонна двинулась дальше куда-то на север в сторону Луги и Санкт-Петербурга, о чем ясно говорили следы на дороге, проходившей через перекресток, где он разжился мотоциклом. Но вот почему за тем местом, где он стоял не было никаких следов - было загадкой. Ведь они же проехали по этой дороге от самого Пскова. Да, колеи могло несколько занести, но снегопад был не очень сильным, времени прошло не очень много и какие-то следы должны были оставаться. Но следов не было - только мягкий пушистый снег.

06 ноября 1941 года. Псковсков, здание гостинницы Окрябрьская, штаб группы армий Север.

Ночью откуда-то из псковских лесов появился русский мехкорпус, который непонятно как там оказался. Он был вооружен какими-то новейшими сверхтяжелыми танками, вероятно, модифицированными КВ, на которые вместо обычных 76-мм пушек были установлены 122-мм или даже, возможно, 152-мм орудия. Сметая все на своем пути и даже при этом не останавливаясь, он прошел по немецким тылам, разгромив гарнизоны в Луге, Мшинской и Гатчине и вышел к линии фронта в районе Пулкова. Поднятый посреди ночи, вместе с офицерами своего штаба, размещавшегося в Пскове в здании гостиницы Октябрьская, командующий группы армий сначала долго не мог понять, что происходит, получая панические доклады от различных тыловых частей, расположенных вдоль киевского шоссе, идущего от Пскова к Петербургу. Ситуация осложнялась тем, что ночью из-за темноты невозможно было задействовать авиаразведку, не говоря уже о нанесении по русским танкам удара силами авиации. Скорость движения русских была впечатляющей - в среднем не менее 40 километров в час. И это ночью, зимой, то есть - в темноте по занесенному снегом шоссе! Это казалось какой-то фантастикой. Дополнительно еще возникли какие-то странные проблемы со связью. Помехи возникали только одновременно с выходом в эфир немецких штабных радиостанций. Потому доклады о движении русской колонны приходилось получать по телефону, а телефонные линии были далеко не везде. Потому более-менее среагировать на неожиданные действия противника командование группы армий Север смогло только когда колонна русского мехкорпуса уже подходила к Гатчине. Однако, учитывая стремительное продвижение русских, направленные к Гатчине подкрепления опоздали, а те войска, которые заняли оборону на подступах к Гатчине, были разгромлены в скоротечном бою. Это казалось странным, но, если верить докладам, то противник открывал огонь с предельной дистанции, как будто позиции немецких войск ему были известны. Он не тратил боеприпасы на пехоту, если она не находилась совсем близко от дороге, а только убийственно точным огнем скорострельных пушек уничтожал орудия вместе с расчетами.

После того, как в сентябре не удалось взять Петербург с ходу, фон Лееб предпринял несколько неудачных попыток штурма города. Последняя из них была предпринята в конце сентября уже после того, как был получен приказ Гитлера перейти к обороне и передать большую часть танковых и моторизованных частей группе армий Центр для взятия Москвы. Но упорное сопротивление советских войск, которые не только ожесточенно оборонялись, но и предпринимали отчаянные контратаки, не позволило не только взять город, но даже полностью прорвать пулковский рубеж обороны и выйти непосредственно к городу. Занятие немецкими войсками Стрельны, где находилось трамвайное кольцо, было представлено как огромная победа, ведь немецкие солдаты уже стояли на рельсах петербургского трамвая.

Однако, невыполнение плана по взятию Петербурга в сентябре 1941 года очень серьезно нарушило стратегические планы немецкого командования. Во-первых, взятие города второго по величине города, который долгое время был столицей Российской Империи и провозглашен большевиками как колыбель Октябрьской Революции, имело, по мнению Гитлера, очень важное пропагандистское значение. Фюрер был уверен, что падение Ленинграда вызовет падение морального духа советской армии и, соответственно, воодушевит немецкие войска. Во-вторых, сразу после взятия Ленинграда, должны были освободиться основные силы группы армии Север, которые должны были повернуть на Москву, обеспечив ее взятие совместно с группой армий Центр. И хотя в сентябре немецким войскам под Ленинградом был дан приказ перейти к обороне и началась переброска танковых и моторизованных частей на московское направление, значительное количество немецких и финских войск оставалось под Ленинградом, обеспечивая его блокаду с юга и севера. Немецкое командование при взятии Ленинграда так же рассчитывало захватить либо затопить корабли Балтийского Флота, которые, хотя и были заперты в Финском заливе, представляли потенциальную угрозу для перевозки руды из Швеции через Балтику. Ну и четвертым важным фактором была мощная промышленность Ленинграда, которая, даже не смотря на блокаду, продолжала выпускать военную продукцию для фронта. Немцы планировали использовать промышленные предприятия Ленинграда для ремонта и восстановления своей техники.

Командующий группы армий Север все же надеясь взять город штурмом, и предпринял последнюю попытку штурма уже в конце сентября, после приказа перейти к обороне. В надежде, все же овладеть городом, он затягивал передачу войск на московское направление и даже просил подкрепления. В Берлине были сильно недовольны как его неудачей по овладению Петербургом с ходу и понесенными потерями, так и нерасторопностью в вопросе передачи войск. Теперь к этому добавился еще и рейд русского механизированного корпуса, громивший тылы его войск. Фон Лееб предчувствовал, что в ближайшие дни или даже часы предстояло очень неприятное объяснение с начальником штаба сухопутных войск Гальдером, а то и с самим Гитлером. Необходимо было предпринять хоть что-то, что бы как-то оправдывало бы его в глазах командования и лично фюрера.

Проанализировав полученные панические доклады, фон Лееб кое-как смог разобраться в ситуации, которая казалась парадоксальной. Получалось, что русский мехкорпус неожиданно появился севернее Пскова и двинулся по шоссе на север в направлении Луги. Поначалу в темноте русскую колонну принимали за немецкие войска, следующие к линии фронта. Пока русские не достигли Луги, они не отвлекались на различные тыловые части и комендатуры, находившиеся в населенных пунктах вдоль пути следования. Однако, посты полевой жандармерии, стоявшие на самой трассе, уничтожали. Потому тревогу подняли только, когда русские танки ворвались в Лугу. Они разгромили гарнизон и уничтожили склады, освободили почти 10 тысяч военнопленных, находившихся в Дулаг-320, которых посадили в стоявшие на станции эшелоны. При отходе взорвали станцию и мосты через реку Луга.

Пока основная часть русского мехкорпуса хозяйничала в Луге, усиленный танковый батальон совершил рейд на находившийся в 25 километрах от Луги в деревне Тырково[10] аэродром. Базировавшаяся на аэродроме III группа 2й штурмовой эскадры Люфтваффе была полностью уничтожена, как самолеты, запасы бомб и горючего, так и личный состав. Выжило только несколько солдат из состава охраны и технического персонала. Из летчиков не осталось никого - по телефону сообщили, что русские сожгли казарму летного состава огнеметом. Среди погибших был и знаменитый Ганс-Ульрих Рудель, считавшийся ассом Люфтваффе среди бомбардировщиков.

После Луги русские танки совершили стремительный бросок к Гатчине, по дороге разгромив аэродром в Сиверской, где базировалась I и III группы 54-й истребительной эскадры Люфтваффе и I группа 77-й бомбардировочной эскадры Люфтваффе. Почерк был таким же - на аэродром врывались танки, расстреливали все вокруг из пулеметов и скорострельных пушек, таранили самолеты и старательно раскатывали их гусеницами по земле. А сопровождавшая танки пехота захватывала штаб и огнеметами сжигала казармы, после чего минировала штабеля авиабомб и емкости с горючим.

Учитывая неожиданность появления этого странного мехкорпуса, а так же нехватку войск для организации не то что уничтожения этого загадочного мехкорпуса, а даже нормального заслона на его пути катастрофически не хватало. Кроме того, что при прорыве к Ленинграду войска группы армий Север понесли большие потери, которые намного превышали расчетные, так еще большую часть танковых и моторизованных частей фон Лееб по приказу из Берлина передал группе армий Центр. Из-за нехватки войск еще в октябре пришлось отправлять на передовую под Ленинград не только штатные охранные части, но на пополнение фронтовых частей стали направлять даже личный состав ландшютц-батальонов, набранных из резервистов старших возрастов, использовавшихся для охраны тыла.

Офицеры штаба группы армий Север работали, как могли - принимали доклады с мест, сами обзванивали по телефону тыловые части и комендатуры, собирая информацию. Все тыловые части, дислоцировавшиеся вдоль киевского шоссе, были подняты по тревоге. Проанализировав движение русского мехкорпуса, фон Лееб сделал вывод, что он идет по кратчайшему пути к Ленинграду, который пройдет через Гатчину. А от Гатчины до линии фронта, проходившей по Пулковским высотам, было всего три десятка километров. В Гатчине имелся более-менее гарнизон и находился штаб 18го армии, кроме того располагался аэродром, важный железнодорожный узел и склады. Что очень важно, недалеко от Гатчины в районах Красного Села и Павловска были сосредоточены крупные силы артиллерии, осуществлявшей с этих позиций обстрелы Ленинграда.

Если бы не ночь, то можно было бы послать авиацию, которая я бы уничтожила русскую колонну с воздуха на марше. Если города и стационарные объекты русских имели хорошее, а иногда и даже очень мощное зенитное прикрытие, то с мобильными зенитными установками у русских было плохо. Зенитные пушки у русских были буксируемыми и на марше не успевали развернуться в боевое положение для отражения налета. Даже не смотря на уничтожение двух аэродромов, сил Люфтвафе оставалось достаточно и на рассвете они отомстят русским, полностью разгромив их колонну. По расчетам штабных офицеров, русский мехкорпус должен был подойти к Гатчине как раз перед рассветом. Нужно было задержать его на пару часов, а когда станет светло, то выслать авиаразведку и по ее данным накрыть его артиллерийским огнем и налетом пикировщиков.

Для того, что бы задержать русских, фон Лееб решил перебросить на южную окраину Гатчины все имевшиеся там зенитные орудия и даже несколько артиллерийских батарей, находившихся на позициях между Гатчиной и Пушкины. Ведя огонь прямой наводкой, они должны были остановить русские танки, а затем остальная артиллерия, с позиций под Красным Селом и Пушкиным должны будут нанести мощный удар по русским войскам, которые скопятся на шоссе, наткнувшись на артиллерийскую засаду. Это не даст русским ворваться в Гатчину с ходу, а с рассветом позволит их окружить и полностью уничтожить.

Тем временем поступило еще одно сообщение о задержании в окрестностях Пскова очень странных людей, передвигавшихся на странных машинах. Но в суматохе этому сообщению особого значения не придали, отложив до утра. Тем временем, русские преподнесли еще один сюрприз. Они добрались до Гатчины намного раньше - всего за два часа, а не за три или четыре как рассчитывали немецкие штабисты, попутно успев разгромить аэродром в Сиверской. За полтора часа на окраину Гатчины успели перебросить только зенитки, под которые не только не успевали отрыть окопы, но даже нормально замаскировать. Затем русские преподнесли еще один сюрприз - они атаковали Гатчину сразу с трех сторон. Сначала поступил доклад, что русские смогли прорваться в Гатчину, но затем из штаба 18 армии доложили по телефону, что после подхода 15-см пушек К39, которые прямо с марша вступили в бой, поддержав немецкие войска, которые уже вели уличные бои. Таким образом, русская попытка прорыва была отбита и после ожесточенных уличных боев, в которых русские потеряли много солдат и техники, они начали отступление в направлении Ропши. Подробности докладывал кто-то из офицеров штаба, которого фон Лееб лично не знал. Но это подтвердил лично командующий 18й армией фон Кюхлер, разговор с которым длился всего пару минут. Взявший трубку штабной офицер пояснил, что фон Кюхлер лично командовал войсками, отбивая атаку русской пехоты, прорвавшейся к его штабу, и был легко ранен осколком.

Упорное сопротивление гарнизона Гатчины и направленных им на подмогу артеллерийстов, отбивших русскую атаку и обративших большевистские орды в позорное бегство, обнадежило фон Лееба и он приказал составить доклад в Берлин, в котором следовало особо указать его своевременные и точные приказы, которые спасли ситуацию в самый критический момент. Ну и в качестве дополнения сказать про героизм гарнизона Гатчины, артиллеристов и лично генерала фон Кюхлера.

- Да и отметьте еще этого офицера, который докладывал по телефону в наш штаб, пока раненный фон Кюхлер продолжал командовать войсками. Как его зовут? - Обратился фон Лееб к своему адъютанту.

- Штандартенфюрер фон Штирлиц, господин генерал-фельдмаршал.

- Эсэсовец в штабе 18-й армии? - Удивился фон Лееб.

- У них там была такая мясорубка. Там сражались все, кто мог держать оружие, не разделяя друг друга по цвету мундира - Вермахт, СС, Люфтваффе...

- Да, вы правы... - Кивнул командующий. - Но это даже хорошо... Надо будет особо отметить этого фон Штирлица. Добавьте, что Вермахт и СС сражались против большевиков в едином строю. И офицеры СС первыми рвались в бой, личным примером показывая солдатам Вермахта какими должны быть настоящие арийские воины, настоящие берсерки. Это понравится Гимлеру, может быть он и замолвит за нас словечко перед фюрером... А вот Геринг... Геринг точно не простит разгром трех аэродромов и такие огромные потери летчиков...

Через два часа позвонили из Берлина и сообщили, что фюрер сильно недоволен фон Леебом. А еще через час пришел приказ о смещении фон Лееба с поста командующего группы армий Север и назначении на эту должность фон Кюхлера с присвоением последнему звания генерал-фельдмаршала[11].

Тем временем уже стало светло, и были подняты самолеты Люфтваффе. Однако, ни кому из немецких летчиков не удалось даже близко подлететь к Гатчине. Было потеряно три высотных разведчика Focke-Wulf FW-189, именуемых "рамой" за своеобразную конструкцию. Эти самолеты были почти недосягаемы для фронтовых зениток и даже для истребителей были очень сложной целью. Затем были потеряны четыре истребителя Me-109 и восемь пикирующих бомбардировщиков J-87. Связи с аэродромом в Гатчине не было вообще - там не отвечали ни на телефонные звонки, ни на вызовы по радио. Учитывая потери двух аэродромов вместе с самолетами и личным составом, Люфтваффе, потеряв более десятка самолетов на подлете к Гатчине, вообще прекратило полеты в этом районе.

05 ноября 1941 года. Псковская область, деревня Ивановка.

Подполковника Николаев стоял около своего командирского танка, попивая из чашки горячий кофе, налитый из термоса. Если в том мире был обычный ноябрь с легким снегом и легким морозцем, то по эту сторону межвременного перехода мороз был почти арктическим, так, во всяком случае, казалось подполковнику. Но в зимнем комбинезоне было тепло, а во всех машинах батальона имелись как системы автономного обогрева, работающие при выключенном двигателе, так и кондиционеры, делавшие нахождение под броней комфортным хоть в холод, хоть в жару.

Так что советские танкисты были готовы вести бой как жарким летом, так и морозной зимой, как в Арктике, так и в пустынях Средней Азии, да хоть в джунглях Африки, хоть во льдах Антарктиды, освобождая негров и пингвинов от англо-американских глобалистов. Ленин говорил, что высшей формой капитализма является империализм, но товарищ Черненко доказал, что Ленин был не прав. Во всяком случае, не во всем прав и высшей формой капитализма является, не империализм, а - глобализм. Глобализм главная угроза для всего человечества, которой противостоит советская армия и братские армии стран Варшавского Договора. Война она как зима, всегда наступает неожиданно. Вот и в этот день все было совершенно неожиданно. За пять минут до сигнала будильника, его разбудил звонок мультифона. Голосовое сообщение было продублировано текстовым - прибыть в часть по тревоге. Подполковник быстро вскочил с кровати, бегом метнулся в ванную, вымыл лицо холодной водой что бы проснуться.

- Вань, что случилось!? - Спросила из спальни встревоженная жена.

- Вызывают по тревоге, опять неожиданная проверка боеготовности. - Ответил подполковник, вытираясь махровым полотенцем.

- Давай я тебе кофе сварю, пока одеваешься.

- Нет времени на кофе. - Сказал Николаев быстро одевая форму.

- Да, знаю, что нет времени. У вас же эти проверки боеготовности по несколько раз в год. Я тебе кофе в термос налью.

Сварить кофе жена, конечно, не успела, так как кофемашине нужно было минут пять на нагрев. Николаев обулся, надел форменную зимнюю куртку, нахлобучил на голову ушанку и быстрым шагом вышел из квартиры. Поскольку его квартира находилась в доме офицерского состава в военном городке, то лестнице уже хлопали двери квартир и слышался топот ног поднятых по тревоге офицеров дивизии. При объявлении тревоги лифтом пользоваться запрещалось, так как в случае реальной войны могли возникнуть проблемы с подачей электричества. Над военным городком раскинулось черное ночное небо со звездами, но улицы и пешеходные дорожки были ярко освещены светодиодными светильниками. Когда к дому подъехали автобусы, скопившиеся у парадных офицеры начали быстро и организованно в них грузиться, на входе прикладывая к считывателю электронные удостоверения. Информация о севших в автобусы тут же передавалась в штабы полков. Все это было давно отработано постоянно проводившимися проверками боеготовности. Если кто-то садился с задержкой, то потом должен был писать нудную объяснительную, и почти гарантированно получал выговор. Если кто-то не ночевал дома, то его мультифон, получив сигнал тревоги, тут же передавал в штаб полка его координаты и при необходимости за ним могли выслать машину. Проверки проводились как с выходом, так и без. Если с выходом, то полностью боеготовые части дивизии совершали марш на полигон и проводили небольшие учения и стрельбы, а если без выхода, то просто все занимали свои места и заводили моторы машин. В этом случае оценивалось время и степень подготовки к выходу.

Все было привычно и много раз отработано. Но в этот раз были некоторые изменения. Первый полк, в состав которого входил батальон Николаева, получил приказ выдвигаться своим ходом для занятия плацдарма. Остальным частям дивизии было приказано грузить технику на трейлеры. Но самое главное, была объявленная степень боеготовности - "полная", даже не "военная опасность". На немой вопрос офицеров командир дивизии ответил, что так приказано и вообще, части дивизии пока будут во временном подчинении Министерства Государственной Безопасности. Что случилось и с кем предстоит воевать, должны были объявить на месте. Напоследок предупредил о полной секретности проводимой операции и успокоил, что противник будет серьезный, но ядерной войны со странами НАТО пока не намечается, так что за свои семьи можно не беспокоиться.

В соответствии с поступившими в дивизию указаниями из штаба округа, готовились так, как будто дивизии предстояло прямо сегодня сойтись в бою с Шварцами[12] и Леопардами. Со складов выдали новейшие боеприпасы, которые берегли для настоящей войны. Пока его танкисты проверяли и частично заменяли боекомплект, подполковник успел побриться и даже попить кофе, который сварили в полковой столовой и в больших термосах привезли к боксам, в которых техника готовились к выходу. Из расположения части вышли еще затемно в сопровождении машин ВАИ и в район сосредоточения, находившийся всего в сорока километрах прибыли на рассвете, одновременно с головной колонной Псковской воздушно-десантной дивизии. Район уже был оцеплен десантниками, которых еще ночью перебросили на вертолетах. Что происходит, и с кем предстоит воевать было совсем непонятно. Командовали офицеры МГБ и сотрудники в штатском из того же ведомства.

Батальону указали место для стоянки, но без дела долго сидеть не пришлось. В сопровождении двух офицеров госбезопасности подошел мужчина в штатском и приказал Николаеву собрать личный состав для инструктажа. Тогда и выяснилось, что все намного необычнее, чем казалось вначале. Товарищ в штатском, оказавшийся полковником госбезопасности, рассказал, что аномалия, природа которой пока не понятна, хотя советские ученые уже работают над ее исследованием, вызвала появления межвременного перехода из 2022 года в 1941. На той стороне тоже место и то же ноябрь, но более холодный. Полковник заявил, что все учили историю в школе, а многие не только в школе, но и в военных училищах. Соответственно, все должны знать, что там война, враг стоит у стен Ленинград, а Псковская область полностью оккупирована. На ту сторону уже прошли и заняли позиции группа А Центра Специального Назначения МГБ СССР и разведывательная рота Псковской дивизии ВДВ, которые обеспечивают охрану периметра по другую сторону межвременного перехода. Однако существует угроза, что по немцы могут перебрасывать к фронту подкрепления, в том числе танковые части, которые могут следуя по проходящей в данном районе дороге, наткнуться на наших отважных спецназовцев и парням без тяжелого вооружения будет трудно. Потому командование приняло решение усилить танковым батальоном. Затем уже будут переброшены остальные части дивизии в полном составе, псковская дивизия, дополнительные силы проведена разведка и только тогда уже будут начаты активные действия. Так что, не смотря на суету и некоторый бардак, вызванные спешной подготовкой, реальные боевые действия должны были начаться, когда все будет готово и спланировано. Потому после того, как все машины, включая тыловые подразделения были расставлены на позиции и замаскированы, а солдаты и офицеры накормлены обедом, подполковник мог позволить себе не спеша попивать кофе и любоваться зимним лесом. Проведенная при помощи беспилотников разведка показала, что крупных воинских частей противника поблизости нет. Имелись только отдельные небольшие подразделения численностью от отделения до взвода в некоторых населенных пунктах и посты на дорогах, как правило, на перекрестках. Основное движение шло по шоссе, огибавшему лесной массив. Да и то, войсковых колонн замечено не было, только несколько отдельных машин в сопровождении охранения в виде одного-двух мотоциклов с пулеметами. Так что пока все было тихо и спокойно. Щелкнул сигнал вызова. Не предвидя каких-то серьезных проблем, Николаев засунул в ухо микронаушник и нажал на гарнитуре клавишу приема.

- На связи!

- Товарищ подполковник, докладывает майор Еремин. Там у них снаружи вышла какая-то путаница. Вместо нашего второго батальона на эту сторону пошли фуры с продовольствием. Их планировали сюда завтра перегонять, после того как пройдет вся наша дивизия и десантники. Хорошо, что вместе с ними прислали две наших полковых ИМР, что бы расчистить в лесу место для стоянки фур.

- Хорошо, капитан, начинайте готовить площадки и расставлять фуры. Я сейчас подойду.

Начштаба батальона майор Еремин был хорошим офицером, любил пошутить, но к службе относился всегда серьезно, штабистом был великолепным - у него все всегда было заранее просчитано и предусмотрено и, как правило, в нескольких вариантах. Подполковник был уверен, что майор и сам великолепно справиться с определением мест для размещения фур. Но все равно надо было самому узнать, что это за фуры и почему их сюда пригнали вне очереди и что вообще твориться по ту сторону межвременного перехода. Радиосвязь через переход не работала, и даже по кабелю не только сигналы, а вообще электричество не подавалось. Но при этом электроника вполне нормально проходила через межвременной переход с сохранением всех данных.

Николаев допил остатки кофе, отдал кружку механику-водителю что бы тот убрал ее внутрь танка, взял лежащий на надгусеничной полке автомат и пошел по протоптанной в снегу тропинке туда, где был слышан рев дизельных моторов и лязг гусениц работающих ИМР-95.

Вдоль дороги стояло около десятка армейских полноприводных тягачей Камаз с гражданскими тентованными полуприцепами Совтрансавто. А через межвременной переход продолжали вползать все новые и новые машины. Зимой дни коротки и к тому времени, когда через портал прошла последняя двадцатая машина, уже стемнело. Водители объяснили, что продовольствие предназначено для блокадного Ленинграда. Они должны были проходить на эту сторону только после того, как пройдет основная часть войск, то есть, обе дивизии - танковая и десантная. А в ожидании своей очереди стоять на специально подготовленной для них площадке в нескольких километрах от межвременного перехода. Но из-за путаницы их колонна из двадцати машин проехала мимо площадки и заблокировала дорогу для прохода военной техники. Потому их и решили пропустить вне очереди.

Подполковник Николаев был этому откровенно не рад. Камазы тут будут пока только мешаться, а второй батальон, который мог еще успеть пройти до наступления темноты, вынужден будет занимать позиции уже ночью. Да и вообще, скорость прохождения межвременного перехода оказалась намного меньше расчетной, и график прохождения войск пересмотрели. Танковая дивизия должна была закончить переход и занять позиции только к утру, а десантники, начав переход утром, успевали сюда попасть в полном составе в лучшем случае к завтрашней ночи. Единственным плюсом было получение во временное распоряжение подполковника двух ИМР-95 из состава инженерно-саперной роты полка.

После прохождения последнего Камаза сфера межвременного перехода ярко вспыхнула, и из нее на высокой скорости выскочил гражданский внедорожник черного цвета с тонированными стеклами, явно какой-то иностранной марки, и помчался мимо стоящих вдоль дороги фур. После вспышки сфера межвременного перехода уменьшилась в диаметре почти в два раза. Затем последовала еще одна вспышка, и появился второй внедорожник, тоже черный и с тонированными стеклами, но угловатой формы и с хорошо различимой мерседесовской эмблемой на решетке радиатора. Мерседес немного притормозил, но затем водитель газанул и помчался следом за первым внедорожником. А сфера межвременного перехода после его появления исчезла совсем.

- Куда они поехали, там же немцы! - Воскликнул кто-то из стоящих рядом солдат. - Надо их остановить!

Но было уже поздно. Появление внедорожников было совершенно неожиданным. Войска охраняли периметр от вторжения извне, но никто не предполагал, что кто-то будет прорывать из него наружу. Скорость машин была большой, потому, когда была дана команда их задержать, тут же поступил доклад, что оба внедорожника миновали охраняемый периметр и оставалось либо стрелять им вдогонку, либо отправлять погоню. Однако, техники, пригодной для погони, у Николаева не было. Ни танки, ни Камазы и Уралы тыловых подразделений за этими внедорожниками угнаться не могли. Имелся командирский УАЗ-Волк, являвшийся чисто разъездной машиной без брони и вооружения. Но и для него успех погони был под вопросом, зато имелся риск встретиться с каким-нибудь немецким постом.

Да и кроме преследования внедорожников, появилась более серьезная проблема - исчезнувший межвременной переход. Николаев вместе с несколькими другими офицерами подошел ближе к тому месту, где раньше находилась сфера перехода. Никаких следов этой аномалии не было, если не считать того, до этого места дорога была укатана колесами и гусеницами, а за ним лежал нетронутый снег. Молча подождали минут двадцать, но ничего не произошло.

- Товарищи офицеры, прошу пройти в штабную палатку для совещания. - Сказал подполковник Николаев и направился к своему штабу.

На небольшой лесной поляне стояла машина радиоразведки на базе полноприводного армейского Камаза. Машина была накрыта маскировочной сетью, над которой возвышались антенны. В тишине ночного леса было слышно как негромко тарахтит дизель-генератор, обеспечивающий питание аппаратуры. Группа радиоразведки не входила в штат батальона и вообще была направлена сюда Министерством Государственной Безопасности сразу следом за спецназом еще до появления здесь танкистов. Группа радиоразведки была сама по себе и не подчинялась Николаеву. Чем она занимается, ему тоже не докладывали, но можно было легко догадаться, что эти парни занимаются перехватом всех радиопередач для того, что бы командование могло получать представление о том, что вообще происходит по эту сторону межвременного перехода.

А на опушке этой небольшой поляны разместился штаб батальона - укрытые маскировочными сетями командирский танк Т-95М4К, командно-штабная машина КШМ-95 на базе однотипной с ним тяжелой БМП-95 и штабная палатка, в которой было не так тесно, как под броней КШМ. Вскоре в штабной палатке собрались кроме самого подполковника Николаева и его начштаба, командиры трех танковых рот, роты боевого обеспечения, роты тылового обеспечения, замполит батальона, командир оперативной группы МГБ, командир разведроты десантников и начальник группы радиоразведки. За прошедший день офицеры уже успели познакомиться и наладить взаимодействие. Исключением был только начальник группы радиоразведки, которая до этого момента была как бы сама по себе. Он весь день просидел в своем кунге, руководя поиском используемых радичастот и записью всего, что передавалось в эфир, не только немецких и советских армейских переговоров и шифрованных сообщений, передаваемых штабами, но и обычных радиопередач - советских, немецких и даже финских и английских. Записывали, все, что могли поймать чуткие антенны их радитехнического комплекса. Как выяснилось уже на совещании, группа радиопразведки принадлежала ГРУ Генерального Штаба, вместе со специальной машиной. Но, учитывая нестандартность задачи, в ее состав были включены два офицера Первого Главного Управления МГБ, великолепно знавшие немецкий язык и ранее специализировавшихся на ФРГ и Бундесвере. Кроме перехвата и записи любых радиопередач практически в любом диапазон, машина радиоразведки была так же оборудована быстродействующими ЭВМ и специальным программным обеспечением для расшифровки засекреченных передач противника. Шифры середины 20го века эта аппаратура брала практически с ходу. Машина так же могла ограниченно работать и на глушение вражеского радиообмена, но это была некоторая дополнительная возможность, заложенная конструкторами. Ее использование штатно не предусматривалось, так как для этого существовала различная техника, специально предназначенная именно для радиоэлектронной борьбы, а не радиоразведки.

Совещание началось с анализа имеющихся сил и средств. Основной ударной силой, разумеется, являлся танковый батальон подполковника Николаева. Что бы понять, что он собой представлял, совершим небольшой экскурс в историю советского танкостроения в эпоху правления Григория Васильевича Романова. К моменту его избрания на этот пост в 1975 году, в СССР производились аж два серьезно различающихся между собой танка - харьковский Т-64 и недавно принятый на вооружение челябинский Т-72. При этом на вооружении в войсках в большом количестве находились танки Т-54 и Т-62, производство которого завершилось только в 1973 году. Т-64, хотя по многим параметрам и можно было считать опередившим свое время, но такая характеристика имела и весьма отрицательный смысл - многие технические решения, примененные на этом танке, были откровенно сырыми. КБ Харьковского завода, пользовавшееся поддержкой Компартии Украины и ее лобби в Москве, боролось за место основного танкового КБ СССР, Т-64 продвигался как основной танк советской армии. Однако он оказался сложным в производстве и недостаточно надежным, а довести его до ума харьковское КБ все никак не могло. Тем временем, КБ Челябинского завода, не претендуя на конкуренцию с харьковчанами в деле создания супер-танка, взялось сделать более простой танк для линейных частей и для производства в военный период на непрофильных предприятиях. В итоге появился очень удачный Т-72 "Урал" - надежный и простой в производстве. Но, учитывая, что сырой Т-64 позиционировался как элитный танк, а Т-72 как танк для простых частей, на Т-64 ставилось самое современное оборудование, а Т-72 выпускался с более простой комплектацией.

Однако, в 1975 году после совместного совещания представителей Политбюро и Министерства Обороны, в танкостроении произошли резкие изменения. Конечно, этому предшествовали долгие споры в руководстве армии и государства, а так же подковерная борьба различных военных и партийных групп, лоббировавших интересы КБ и заводов. Было решено, что харьковчане, взяли на себя задачу не по силам, с которой не справились, а так же в своих корыстных интересах использовали "неспортивные" методы по оттеснению других КБ. Таким образом, было впустую потрачено много средств, а на вооружении армии оказался недоработанный и ненадежный танк. Дальнейшая разработка танков должна была осуществляться ленинградским, омским и челябинским конструкторскими бюро совместно. В качестве основы для разработки нового танка был объявлен челябинский Т-72.

Харьковский Т-64 был снят с производства, дальнейшие работы по нему прекращены, а Харьковскому КБ было поручено осуществление модернизации ранее выпущенных танков Т-54, Т-62 и Т-64, в громадном количестве имевшихся на вооружении и базах хранения. В целом производство танков было серьезно сокращено. Официально советская пропаганда заявляло, что причиной этого является стремление СССР к миру и разоружению. Однако, военное руководство согласилось на это, зная перспективы развития бронетанковой техники, понимало, что тысячи танков, на производство которых будут потрачены огромные средства, через пару десятков лет на фоне новых технологий утратят свою боевую ценность. Потому оно и согласилось на сокращение производства новых машин и сделало упор на поддержание боеспособности старой техники путем ее модернизации, совмещенной с капитальным ремонтом. Так же активно велось переоснащение старых машин в экспортные модификации и их широкая продажа за границу.

Однако, проектирование новых танков продолжалось. На вооружение принимались новые машины, хотя их производство и не велось в таких огромных количествах, как ранее. Вскоре появился Т-72М - тот же Т-72, но укомплектованный лучшими прицелами и другой аппаратурой, которые ранее предназначались только для "супер-танка" Т-64. А в 1976 году началось производство Т-75, глубоко модернизированного Т-72 осуществленного совместными усилиями трех КБ. Через год был представлен Т-78, который по своей сути был тем же Т-75, но с измененной компоновкой с двигателем впереди. После испытаний Т-78 был признан, хотя и перспективным, но слишком сырым.

Т-72 и тем более Т-75 имели явное превосходство над американскими танками М60, производившимися с 1960х годов. Но появление в 1979 году западногерманского Леопард-2 и в 1980 году американского М1 Абрамс, обеспечивали НАТОвским войскам некоторое потенциальное превосходство на поле боя. В этой истории не было омского Т-80, начавшего поступать на вооружение в 1976 году, на четыре года опередив Абрамс. Три основных танковых КБ СССР - ленинградское, омское и челябинское продолжали работать над развитием Т-78. Их совместный труд завершился принятием на вооружение Т-85, сменившего на конвейере Т-75. Это произошло в 1984 году с четырехлетним отставанием от американцев.

У Т-85 была такая же компоновка, как у Т-78, с двигателем впереди, но в целом конструкция была основательно переработана. Было серьезно улучшено бронирование, поставлен новый Х-образный дизель мощностью 1200 л.с. и автоматическая коробка передач, что обеспечивало потяжелевшему до 50 тонн танку даже лучшую динамику, чем у его предшественников. Разумеется, танк был оснащен самой современно электроникой, включая тепловизоры, баллистический вычислитель, систему цифровой радиосвязи. Механик-водитель располагался впереди слева. Командир и наводчик находились в башне, которая имела больший диаметр, но была ниже, чем у Т-75. Позади башни разместился отсек боезапаса, отделенный бронеперегородкой и имевший вышибные панели. Новая боеукладка и модернизированный автомат заряжания позволяли использовать более длинные снаряды, в расчете на перспективные подкалиберные боеприпасы и управляемые ракеты. Танк был вооружен новым 125-мм гладкоствольным орудием, являвшимся дальнейшим развитием орудий, стоявших на Т-72 и Т-75. С ним был спарен 7.62-мм пулемет ПКТМ. Планировалось в качестве вспомогательного вооружения установить 30-мм автоматическую пушку, которой вооружили БМП-2. Однако работы над системой ее дистанционного наведения затягивались. Потому из-за принятия на вооружения армий НАТО новых танков, Т-85 был принят на вооружение с установленной на крыше башни турелью с 14.5-мм пулеметом КПВТ с дистанционным управлением. Т-85 были выпущены в количестве около 5000 штук и поступали в основном на вооружение передовых частей, дислоцированных в Восточной Европе и являвшихся первым эшелоном в случае войны с НАТО.

Звездным часом советского танкостроение стал 1994 год, когда на вооружение был принят Т-95. Вес 51 тонна. Мощность дизельного Х-образного двигателя, расположенного в передней части корпуса, - 1800 л.с. За двигателем в бронекапсуле размещались три члена экипажа. За бронекапсулой находилось боевое отделение с боеукладкой карусельного типа и расположенной над ней небольшой башней с модернизированным 125-мм орудием, с которым был спарен 7.62 пулемет. Сбоку башни находилось 30-мм автоматическая пушка, ствол которой мог для ведения огня по воздушным целям подниматься вертикально вверх. За боевым отделением в корме располагался небольшой отсек, в котором можно было либо разместить дополнительный боезапас, или дополнительные топливные баки, или четырех пехотинцев, или эвакуировать экипаж подбитого танка,. Танк оснащался самым совершенным оборудованием, включая видеокамеры, тепловизоры, радиолокатор и комплекс быстродействующтх ЭВМ, способный принимать информацию как с аппаратуры танка, так и из внешних источников, анализировать, выявлять цели и осуществлять наведение на них вооружения. Начиная с модификации Т-95М2, принятой на вооружение в 2005 году, антенна радиолокатора с фазированной решеткой могла подниматься на телескопической мачте на высоту до 4 метров над башней танка, обеспечивая наблюдения за полем боя при нахождении танка за укрытием. Начиная с модификации Т-95М3, принятой на вооружение в 2013 году, на башне танка появились два контейнера с небольшими беспилотниками, способными обеспечить разведку и целеуказание.

В ответ на появление Т-95 американцы разработали и приняли в 2001 году на вооружение М10 "Шварцкопф", а немцы в 2003 году - Леопард-3. Если Леопард-3 был серьезно модернизированной версией Леопард-2М6, то М10 стал настоящим монстром, который весил аж целых 85 тонн. Такой вес не только серьезно ограничил его подвижность, и вместе с серьезно возросшими габаритами машины создал проблемы с перевозкой. Потому для того, что бы М10 мог помещаться в европейский железнодорожный габарит, бортовые блоки с динамической защитой и дополнительным бронированием были сделаны съемными. А гусеницы и катки заменялись на специальные транспортные колеса со встроенными электромоторами, обеспечивавший погрузку и разгрузку танков на железнодорожные платформы своим ходом. Особой гордостью конструкторов стала система автоматической погрузки, позволявшей загнать танк на платформу без участия механика-водителя. Но учитывая огромный вес танка, система нормально работала только в идеальных условиях. На практике из-за огромного веса "Шварцкопфов" нередко случались опрокидывания вагонов.

Но огромным был не только вес, но и стоимость новых машин. А с учетом стагнации экономики западных стран, начавшейся в 1990-е годы и усилившейся в 2000-е, возникли серьезные финансовые сложности, препятствующие дорогостоящему перевооружению. Немцы, выпустив всего 400 экземпляров Леопард-3, решили, что полное перевооружение Бундесвера на новые машины им не потянуть и вообще свернули производство танков, производя на экспорт небольшие партии Леопардов-2М6 и изредка под заказ - Леопард-3. Поддержание боеспособности они обеспечивали ремонтом и модернизацией уже имеющегося танкового парка. Американцы не отказались от планов перевооружения на новые машины, но из-за финансовых ограничений, оно шло крайне медленно, а закупки М10 составляли всего по полсотни машин в год. Наиболее новые модификации М1 Абрамс оставались на вооружении и модернизировались для поддержания боеспособности, а старые - выводились в резерв и частично после капитального ремонта и небольшой модернизации шли на экспорт. Таким образом, советские военноначальники добились того, к чему шли почти тридцать лет - советская армия ежегодно получала около пятисот самых лучших в мире танков, значительно превосходящих технику противника, а НАТО в ответ только модернизировало старье. Да и новые машины потенциальных противников, которые и так были хуже, чем Т-95, имелись в мизерных количествах.

Еще в 1975 на том самом судьбоносном для танковых войск совещании Политбюро и Министерства обороны, была принята концепция единых платформ, предусматривавшая унификацию техники по возможности модульность конструкции. В соответствии с этой концепцией, на базе Т-95 была разработана большая номенклатура машин, поступавших на вооружение танковых войск. Кроме основного танка Т-95 и его командирской версии, имелись тяжелая БМП-95 и различные машины на ее базе - штабная КШМ-95, машина огневой поддержки БМПТ-95, ракетно-пушечный зенитный комплекс ЗСУ-95 Бирюса[13]. На базе Т-95 так же были созданы тяжелая огнеметная система ТОС-95, инженерная машина ИМР-95, ремонтно-эвакуационная машина БРЭМ-95 и, поступившие на вооружение артиллерийских частей танковых войск, самоходное орудие Мста-2С.

Традиционно перевооружение на новую технику начиналось с Таманской гвардейской танковой дивизии, стоявшей в Подмосковье, затем наступала очередь Западной Группы Войск в ГДР, после нее - Южной Группы Войск в Чехословакии и Венгрии. После перевооружения танковых частей первого эшелона начиналось перевооружение танковых полков мотострелковых дивизий первого эшелона и гвардейских танковых дивизий второго эшелона. Перевооружение проводилось комплексно, сразу батальонными комплектами, так что за один-два года дивизия полностью переходила на новую технику. Вот и 2-ю гвардейскую Тацинскую танковую дивизию начали перевооружать на новейшие Т-95М4 в 2019 году, а в 2021 году на завод для капитального ремонта и модернизации с последующей передачей в какую-то иную часть уехали последние Т-85, ранее состоявшие на вооружении дивизии.

Подполковник Николаев, в детстве наслушавшись рассказов деда, тоже решил стать танкистом. Дед прошел целых три войны - финскую, Великую Отечественную и войну с японцами. Начал войну сержантом - наводчиком в танке Т-26. Был подбит на линии Манергейма, ранен и награжден. Затем был госпиталь и военное училище. В июле 1941 года ускоренный выпуск и направление в действующую армию. Из-за нехватки танков сначала был на сержантской должности - командиром экипажа БТ-7. Первый бой принял в Прибалтике, затем с боями отступали к Ленинграду. При обороне Лужского рубежа их рота потеряла почти все машины. Танкисты отходили вместе с пехотой и почти месяц в пешем строю сражались на Пулковском рубеже. Опять ранение, госпиталь, вывезли самолетом в тыл. В декабре дед уже сражался в битве за Москву на новенькой тридцатьчетверке. С боями дошел до Берлина.

После окончания танкового училища, как один из лучших выпускников лейтенант Николаев получил назначение командиром взвода во 2ю гвардейскую танковую дивизию. Служил хорошо, досрочно получил звание капитана, но вместо ожидаемой должности командира роты в своей дивизии, был направлен командиром взвода в Западную Группу Войск. Пять лет прослужил в ГДР. Начиная примерно с 1980-х по настоянию Романова и Устинова стоявшие в Восточной Европе войска комплектовались почти полностью профессионалами, то есть сержантами и прапорщиками, оставшимися служить сверхсрочно, или сразу в момент призыва подававшие заявление о постоянной службе в вооруженных силах. Офицерский состав комплектовался из лучших офицеров. Служили там от трех до шести лет, редко задерживаясь дольше, так постоянно проводилась ротация. С одной стороны это было поощрением для лучших офицеров, а с другой стороны - лучшие офицеры осваивали там новейшую технику, шедшую в первую очередь в войска первого эшелона, а затем переводились в гвардейские части на территории СССР, которые начинали перевооружать на такую же технику. Вот и Николаев, получив в ГДР звание майора и должность командира роты, вернулся в родную дивизию, когда ее начали перевооружать на Т-95. Здесь он получил звание подполковника и был повышен до командира батальона. Поскольку командир полка планировал поступать на учебу в Академию Танковых Войск, то он не скрывал, что подаст рапорт о досрочном присвоении Николаеву звания полковника и передаст командование полком.

Но судьба распорядилась по-другому, и вот теперь подполковник Николаев вместе со своим батальоном оказался на той войне, где когда-то воевал его дед. Николаев с грустью вспомнил об оставшихся в том мире жене, сыне и совсем маленькой дочке, о потешном пушистом коте Рыжике, который очень скучал, когда подполковник задерживался на службе и всегда встречал его в дверях. Но подполковник Николаев был советским офицером, много лет назад выбравший профессию военного. Его долгом было защищать Родину. Он отогнал грустные мысли и сосредоточился на анализе обстановки и имевшихся в его распоряжении сил и средств.

Итак, основные силы батальона - три танковые роты по три взвода, в каждом из которых четыре основных боевых танка Т-95М4. Кроме того, в каждой роте имелись еще командирский Т-95М4 и взвод БМПТ-95М2 в составе трех машин. БМПТ-95 аналогична танку, на базе которого создана, но вместо башни у нее турель с двумя 30-мм автоматическими пушками, способными вести огонь по воздушным целям и совмещенный с ними пулемет, который может стрелять как по вражеской пехоте, так и по всякой летающей мелочи типа БПЛА, на которую жалко расходовать 30-мм снаряды. По бокам турели расположены два защищенных броней блока управляемых ракет, по шесть направляющих в каждом. Имеется система автоматизированной перезарядки - блок поворачивается вертикально, в подбашенном листе открывается люк и из карусельной боеукладки подаются ракеты нужного типа. В составе боекомплекта имеются противотанковые ракеты, термобарические для уничтожения огневых точек и зенитные. Вместе с танком командира батальона Т-95М4К - 40 танков и 9 БМПТ. Учитывая, что американцы еще со времен Второй Мировой делают ставку на авиацию, в Советском Союзе в качестве ответа развивали и усиливали средства ПВО. Потому и танки вооружены 30-мм автоматическими пушками, способными стрелять по воздушным целям. А БМПТ способны, как выявлять и уничтожать расчеты противотанковых средств противника, так и обеспечивать танкистам зенитное прикрытие. Но, кроме того, танковый батальон в составе роты боевого обеспечения имеет еще и зенитно-ракетный взвод в составе трех ЗСУ-95 "Бирюса". ЗСУ-95 внешне похожа на БМПТ-95, но имеет облегченное бронирование. Зато у нее более мощный радиолокатор и она вооружена кроме двух 30-мм пушек двумя блоками по восемь зенитных ракет - более дальнобойных и мощных, чем зенитные ракеты БМПТ. Так что у немецких пикировщиков, наводивших ужас на советские войска в 1941 году, в случае встречи с батальоном подполковника Николаева, вообще не было никаких шансов. Они бы были обнаружены на расстоянии в 80 километров. На дистанции в 40 километров они оказались бы в зоне досягаемости ракет ЗСУ-95. На 25 километрах - ракет БМПТ-95. А уже при подлете на пару километров их бы встретил шквальный огонь нескольких десятков 30-мм автоматических пушек, наводимых быстродействующими ЭВМ по данным радиолокаторов. При отражении воздушной атаки пушки танков и БМПТ могли переходить под управление ЗСУ, объединяясь на это время в единую зенитную систему. Проблема была только в том, что ракет у Николаева было меньше, чем самолетов у Геринга.

Начиная с 2019 года еще одним новшеством в обновленном штатном составе танковых батальонов, перевооружаемых на батальонные комплекты Т-95М4, было появление взвода тяжелых огнеметных систем ТОС-95 "Солнцепек-М" - четыре боевые машины и к ним четыре транспортно-заряжающие машины на базе Камазов 8х8 с двумя дополнительными боекомплектами. Это нововведение многие считали сомнительным и отягощающим структуру батальона. Но сейчас у Николаева это была единственная более-менее нормальная артиллерия. Не смотря на относительно небольшую дальнобойность - максимум 12 километров, ТОСы могли работать по площадям и с закрытых позиций. Если вражеской авиации особо бояться не стоило, то главной опасностью был огонь немецких гаубиц и минометов. Орудия танков, конечно, вещь мощная, но из-за настильности траектории, стрельба с закрытых позиций из танковых пушек на практике не слишком эффективна. Настоящая артиллерия имелась только в составе полка в виде дивизиона из 12 самоходных орудий Мста-2С. И, что очень важно, в составе арт.дивизиона полка имелась машина артиллерийской разведки "Зоопарк-3М", способная при помощи радиолокатора вычислять по траектории снарядов расположение вражеской батареи, давать целеуказание своим орудиям и корректировать их огонь. У Николаева такой возможности не было. Зато на башне каждого танка имелось по два контейнера с маленькими разведывательными минилетами и по два запасных минилета внутри. Дальность полета до 40 километров, продолжительность до двух часов. Наблюдение в оптическом и инфракрасном диапазонах с передачей данных по защищенному радиоканалу в режиме реального времени.

Кроме трех танковых рот и роты боевого обеспечения, состоявшей из зенитно-ракетного взвода и взвода ТОС, в составе батальона имелся штабной взвод и рота тылового обеспечения. Штабной взвод состоял из командирского танка, штабной машины КШМ-95, машины связи на базе БМП-4, штабного кунга на шасси Камаза и командирского УАЗа "Волк", не имевшего бронирования и вооружения и выполнявшего функцию разъездной машины. С недавних пор появилось еще одно нововведение - в штабные взвода батальонов доукомплектовывались машинами, официально именуемыми "машиной обеспечения боевого дежурства". В батальоне Николаева это был новенький кунг на шасси Камаза 4х4, внутри которого было помещение, напоминавшее купе мягкого вагона фирменного поезда - восемь спальных мест в два яруса, небольшой столик на двоих, душевая, туалет, холодильник, микроволновка и даже кофемашина. Все это с системой автономного обогрева, кондиционером и даже небольшим собственным дизель-генератором. Машина предназначалась для комфортного отдыха и проживания старших офицеров батальона в полевых условиях. При Романове с военных стали спрашивать больше, но и условия их жизни значительно улучшились. С одной стороны начались постоянные проверки боеготовности, усилилась боевая подготовка войск, искоренялись показуха и партийно-политическая болтовня. Очень жестко начали бороться с употреблением алкоголя. Солдатам и курсантам училищ курение было запрещено вообще, а офицером запрещено курить на службе. Учитывая мощную антитабачную кампанию в обществе в целом, сделавшую курение немодным, а курящих чуть ли не изгоями, то уже к 2000м годам запрет курения в армии превратился в формальность, так как военнослужащие превратились в самую антитабачную часть общества. В качестве компенсации возросших требований, увеличилось жалование офицеров и военных профессионалов, все офицеры были обеспечены жильем в новых комфортабельных домах, построенных в военных городках. При уходе в отставку офицер взамен служебного жилья в военном городке гарантированно получал хорошую просторную квартиру либо земельный участок и субсидию для строительства собственного дома. Ну и вот не так давно еще и такие комфортабельные дома на колесах появились для проживания во время учений и полевых выходов.

Рота тылового обеспечения состояла из взвода технического обеспечения, взвода снабжения и медицинского отделения. Взвод технического обеспечения имел БРЭМ-95, две мастерских на базе Камазов, одна для обслуживания и ремонта техники, а вторая - вооружения, прицепной дизель-генератор и грузовой Камаз с прицепом для перевозки ЗИПа[14]. Взвод снабжения состоял из отделения боепитания - четыре Камаза 8х8 с гидроманипуляторами и прицепами, загруженные запасным боекомплектом, отделения топливозаправщиков - четыре топливозаправщика на шасси Камаза 8х8 с прицепами, 16 тонн солярки в самом заправщике и по 8 тонн на прицепе, и продовольственно-бытового отделения - батальонная кухня на базе Камаза 4х4 с прицепной полевой кухней, бытовая машина - Камаз-кунг в котором имелись стиральные машины, сушильный шкаф, пресс для одежды, оборудование для ремонта обуви и обмундирования, банно-прачечная машина - Камаз, на котором имелась огромная стиральная машина и котел, работающий на солярке, способный подавать горячий сухой воздух, сухой или влажный пар и горячую воду. Кузов машины раздвигался, образуя герметичную камеру, в которой можно было вывешивать обмундирование и либо его пропаривать, либо сушить горячим воздухом. Так на прицеп был загружен комплект дополнительного оборудования - большая надувная обогреваемая палатка, в которой были предусмотрены раздевалка, парная и душевая. За один раз в ней могли помыться личный состав либо мотопехотного взвода, либо танковой роты. Ну и кроме разнообразной техники, придуманной советскими конструкторами на все случаи военной жизни, в тыловом взводе имелись четыре обычных грузовых Камаза повышенной проходимости с прицепами, загруженных продовольствием и имуществом батальона. Санитарно-медицинское отделение имело три машины - санитарную машину переднего края на шасси БМП-4, которая должна была под огнем противника собирать раненных, оказывать первую помощь и вывозить с поля боя, батальонный медпункт - специально оборудованный кунг на шасси Камаза 4х4 и санитарный УАЗ-Медведь.

В батальоне не было собственного инженерно-саперного подразделения, функцию которого в ограниченном виде выполняло штатное оборудование танков, предназначенное для самоокапывания. Но в качестве бонуса за полученные в нагрузку двадцать фур с продовольствием для блокадного Ленинграда, подполковник Николаев получил от командира полка две инженерные машины ИМР-95. Хорошее приобретение - бронированные, способные действовать в одном строю с танками под огнем противника, расчищать завалы, прокладывать дороги и проделывать проходы в минных полях, рыть землю, грузить бревна и иные тяжелые грузы весом до двух тонн. Они были укомплектованы бензопилами, миноискателями и иным инструментом.

Танковый батальон на Т-95М4, да еще и в полном штатном составе, был внушительной силой, но кроме того, что он не располагал собственной артиллерией, если не считать ТОСы, то пехоты в его составе не было вообще. Мотострелковый батальон на БМП-95 имелся только в составе полка, а в дивизии - мотострелковый полк на БМП-4. Но у Николаева имелись две роты и даже не простой пехоты, а крутейшего спецназа с кучей всякого специального вооружения и оборудования - бесшумными автоматами и снайперскими винтовками, новейшими приборами ночного видения и переносными радиолокаторами. У спецназа МГБ имелись даже четыре роботизированных бронекостюма. Раньше Николаев про такое читал только в "Технике Молодежи", как о фантастической технике будущего, пусть и не очень далекого, и в "Зарубежном военном обозрении", как о новейшей американской разработке, которую за океаном уже много лет конструируют, но до принятия на вооружения довести так и не могут. А вот у советского спецназа такая техника уже имелась, хотя и в очень небольшом количестве. Это были тяжелые доспехи с электро-гидравлическими приводами, усиливавшими мышечную силу, находившегося внутри бойца. Броня доспеха выдерживала попадание осколков и даже пистолетные выстрелы в упор. Автоматные и винтовочные пули держала с расстояния в полсотни-сотню метров в зависимости от калибра и типа пули. Основным вооружением бойца в роботизированном доспехе был 7.62-мм пулемет, совмещенный с 40-мм револьверным гранатометом. Питание пулемета осуществлялось лентой на 2000 патронов, находившейся в специальном коробе на спине бойца и подаваемой по специальному металлическому гибкому рукаву. Не смотря на значительный вес брони и вооружения, сервоприводы роботизированного доспеха обеспечивали бойцу фантастическую подвижность. Он мог очень быстро бегать, подпрыгивать почти на два метра или вообще перемещаться большими скачками. Поскольку пригибаться или, тем более, ползать в таком доспехе было сложно, основной тактикой было быстрое перемещение одновременно со шквальным огнем. Боец в доспехе, быстро перемещаясь, не давал противнику прицелиться, одновременно обрушивая на него шквал пулеметного огня, сам будучи при этом защищен броней. Это позволяло если не уничтожить противника, то подавить его и обеспечить работу остального состава группы, например, снайперов. Доспех был вещью сложной и дорогой в производстве. Потому имевшиеся в небольшом количестве экземпляры состояли на вооружении штурмовых групп спецназа МГБ, предназначенных для ликвидации террористов, особо опасных преступников и освобождения заложников. Еще у спецназа были ранцевые реактивные двигатели, но они остались по ту сторону межвременного перехода.

Разведывательная рота десантников так же имела хорошую подготовку, но вооружение и оснащение было попроще. Но и то, что имелось, было не как у обычной пехоты. Кроме обычных армейских автоматов АК-98 с подствольными гранатометами, ручных пулеметов ПК-05 и снайперских винтовок СВД-93, имелись бесшумные автоматы Вал и снайперские винтовки Винторез. Имелись и гранатометы, как 40-мм станковые автоматические, так и реактивные с противотанковыми и термобарическими ракетами к ним. Основной проблемой было то, что и спецназ МГБ, и десантники пришли сюда пешком без техники. Пришлось распределять их по имеющимся машинам. В кормовом отсеке каждого танка было решено разместить по четыре МГБэшника, а десантников распределить по кабинам и кузовам машин тыловых подразделение батальона и тягачей фур с продовольствием.

Как старший по званию, Николаев взял командование сводной батальонной группой на себя. Он опасался, что представитель МГБ будет возражать, так как по ту сторону межвременного перехода, командовала явно госбезопасность, а армия ей подчинялась. Однако, майор Корнеев, командовавший группой спецназа МГБ, согласился без малейших возражений. Совещание начали с попытки поискать специалистов в области истории и немецкого языка. В составе группы радиоразведки два таких специалиста имелись, но они специализировались по Федеративной Республике Германии и Бундесверу. Парни великолепно говорили по-немецки, знали уставы и штатную структуру Бундесвера, даже бытовые особенности жизни в современной Западной Германии. Но о Вермахте и нравах в Германском Рейхе у них ограничивались школьными уроками истории и курсом военной истории училища ГРУ. Спецназ МГБ проходил специальную подготовку для деятельности на территории зарубежных государств, но при этом основным противником рассматривались вооруженные силы и спецподразделения армии США. Однако, в штатное оснащение спецназа входили портативные электронные планшеты, в которых имелась так же функция перевода, как письменная с клавиатуры, так и голосовая с микрофона и по изображению с камеры. Это, по меньшей мере, вместе со специалистами по немецкому языку, решало проблему допроса пленных.

Главным вопросом было, что делать дальше - продолжать охранять периметр вокруг того места, где был межвременной переход и ждать его повторного открытия, или начинать действовать самостоятельно, так как связь с командованием отсутствовала. После некоторого обсуждения и анализа того немного, что офицеры успели краем уха услышать о межвременном переходе, получалось, что переход является следствием случайно возникшей аномалии, природа которой неизвестна. Закрывать его никто не планировал, наоборот все делалось в расчете на то, что переход будет работать постоянно. Соответственно, он закрылся по столь же непонятным причинам, как и возник. Таким образом, на его восстановление вряд ли можно рассчитывать. Но даже, если его и восстановят, то наверняка, не полезут через него без первоначальной разведки. Потому было решено прорываться по кратчайшему пути к Ленинграду, до которого было около 160 километров. И это расстояние необходимо было преодолеть в максимальном темпе и успеть до рассвета, чтобы не дать немецкому командованию сориентироваться в обстановке и подтянуть войска и артиллерию.

Карт этого времени не имелось. Их необходимо было захватить у каких-нибудь попавшихся по дороге немцев. Для разведки были отправлены минилеты. Прозвучала команда "По машинам!", взревели двигатели и батальонная группа начала вытягиваться по идущей через лесной массив дороге, формируя походную колонну.

05 ноября 2022 года, Резиденция Председателя Политбюро ЦК КПСС.

Вечером в резиденции Председателя Политбюро ЦК КПСС собрались Генеральный Секретарь Политбюро, министр государственной безопасности, начальник 13-го Главного Управления МГБ, министр обороны, начальник Генерального Штаба и начальник ГРУ. Собравшиеся ознакомились с последними докладами о работах по изучению природной аномалии и межвременного перехода, сборе информации по ту сторону межвременного перехода, работах по подготовке плана операции "Северный Ветер" и проводимых мероприятиях по переброске и подготовке войск, техники и материальных ресурсов, которые потребуются для этого. Не смотря на то, что ученые очень усердно изучали все, что было связано с аномалией и межвременным переходом, никаких выводов о природе явления они пока сделать не могли. Потому весь доклад по первому вопросу сводились к фразе "Мы работаем, но пока результата нет".

Что касалось планирования операции "Северный Ветер", то основа плана уже была готова, прорабатывались только детали. Работа по подготовке к его реализации проводилась колоссальная и в обстановке строжайшей секретности. К межвременному переходу уже были стянуты 2-я гвардиейская танковая дивизия и 78-я Псковская воздушно-десантная, которые в течении предстоящих суток должны были полностью пройти через межвременной переход и занять прилегающий к нему район. В Псков самолетами военно-транспортной перебрасывалась бригада специального назначения ГРУ и по железной дороге три мотострелковые дивизии. Рядом с межвременным переходом была оборудована площадка, на которую уже прибыли ударные вертолеты Ми-28. Предстояло демонтировать лопасти винтов и погрузить вертолеты на трейлеры. А на той стороне межвременного перехода - поставить лопасти на место. Так как современные самолеты требовали и современных аэродромов, то на базах хранения в спешном порядке велись работы по подготовке корабельных штурмовиков Су-25КМ2, выведенных в резерв после замены на корабельный вариант фронтового бомбардировщика Су-34К и ударные вертолеты К-52. Эти штурмовики, поступившие на вооружение в 1970-е и последний раз проходившие модернизацию в конце 1990-х, имели возможность базирования на грунтовых аэродромах с небольшой длинной полосы, а механизм складывания крыльев у корабельного варианта самолета позволял перетаскивать их через межвременной переход без сборки и разборки. При этом по своим характеристикам они намного превосходили все истребители времен Великой Отечественной и не уступали реактивным истребителям первого поколения, имея при этом очень надежную конструкцию и хорошее бронирование, а так же более-менее современную бортовую электронику. Следующим этапом должна была стать постройка взлетно-посадочной полосы и переброска через межвременной переход фронтовых бомбардировщиков Су-34. Для этого и выполнения иных работ по созданию необходимой инфраструктуры к межвременному переходу перебрасывались инженерно-саперные и военно-строительные части, а так же большие запасы цемента, арматуры и пиломатериалов. Была начата работа по расконсервации и приведение в боеготовое состояние танков Т-54, Т-44, Т-34-85 и тяжелых Т-10, иной боевой техники БМП-1, БТР-60 и БТР-70, БРДМ, а так же грузовиков и иной техники 1960-х и 1970-х годов, имевшейся в большом количестве на складах мобилизационного резерва. Для СССР 2022 года это все было давно устаревшим хламом, который хранился даже не столько на случай большой войны, сколько потому, что было жалко отправлять в переплавку. Устаревшая боевая техника в совсем небольшом количестве продавалась во всякие отсталые африканские страны, а старые армейские грузовики с хранения мог свободно купить любой желающий по чисто символической цене, но из-за прожорливых бензиновых моторов были не нужны ни государственным, ни кооперативным предприятиям, ни колхозам и фермерам, ни тем более для личного использования. Их в штучном количестве покупали только отдельные любители отдыха на природе, для которых важна была высокая проходимость, а низкая цена компенсировала большой расход топлива во время нечастых поездок. А вот для воюющего СССР 1941 года была необходима любая техника. Тем более, что для того времени это была техника будущего, тем более, что передавать ее собирались безвозмездно.

Разумеется, перебрасывались и все необходимое для войск - тыловые части и подразделения, боеприпасы, топливо, продовольствие, надувные ангары и комплекты быстровозводимых домов. Особой темой было продовольствие для блокадного Ленинграда. К ноябрю в городе уже начался голод из-за которого каждый день умирали люди. Потому сразу после накопления на другой стороне межвременного перехода достаточного количества войск, планировалось пробить коридор до Ленинграда и начать проводку колонн с продовольствием.

Совещание было прервано неожиданном докладом о том, что межвременной переход закрылся. Причины его закрытия ученые пока объяснить не могли. Как его открыть заново тоже не имели представления. После того, как Председатель Политбюро зачитал сообщение о закрытии межвременного перехода, в помещении повисло тягостное молчание.

05 ноября 1941 года, Псковская область.

Первыми немцами, попавшимися на пути танкового батальона, оказались два фельджандарма на перекрестке. Совсем недавно промчались, не остановившись, две загадочные черные машины, а теперь со стороны лесного массива надвигался рев моторов и лязг гусениц. Но приближение колонны особого беспокойства у фельджандармов не вызвало, переброска подкреплений к Ленинграду была вполне логична. В тонкости стратегии жандармы были не посвящены, иначе бы удивились, почему колонна танков идет на север к Ленинграду, а не перебрасывается в срочном порядке на московское направление.

Когда из темноты показались первые машины, то фельджандармы заметили, что танки намного больше обычных, а пушки у них вообще огромные. Далее все происходило стремительно - головной танк резко остановился прямо около жандармов и их мотоцикла и с него спрыгнули четверо бойцов в зимнем белом обмундировании. Немцы даже не успели разглядеть их необычные автоматы с толстыми стволами, как оказались сбиты с ног, разоружены и прижаты к земле, а их рты плотно зажаты сильными руками в каких-то необычных перчатках из странного материала. Затем им быстро стянули чем-то руки, подхватили и засунули в люк, открывшийся в заднем борту огромного танка. Люк захлопнулся и тут же огромный танк резко взял с места как легковой автомобиль. Отсек в корме танка был достаточно тесным и был рассчитан только на четверых бойцов, размещавшихся на откидных сидениях вдоль бортов. Пленных запихнули посередине, поставив на колени лицом к переборке, отделявшей кормовой отсек, от боевого отделения. Практически сразу начался допрос. Один из бойцов говорил по-русски в небольшую плоскую коробочку, которую держал в руке, а коробочка повторяла его слова приятным женским голосом, но уже по-немецки. Соответственно, после того, как пленный отвечал, она таким же образом переводила ответ на русский.

У пленных оказалась карта, которую тут же изъяли, сфотографировали и снимки в электронном виде отправили в вычислитель[15] штабной машины. Все машины, даже транспортные грузовики имели навигационные системы, в которые были загружены карты всей территории СССР и прилегающих стран, до Испании и Португалии включительно. Однако, они отражали ситуацию на ноябрь 2022 года. А бумажная карта, даже если ее сфотографировать цифровой камерой, не превратится в электронную, которую можно загрузить в память навигатора или штабной ЭВМ. Но все равно, она была полезна, так как по ней можно было определять, какие дороги существуют в 1941 году и что еще важнее - грузоподъемность мостов. Американские войска даже в 21 веке в Европе имели серьезные проблемы с мостами, так как не все мосты выдерживали Абрамсы и уж тем более еще более тяжелые Шварцкопфы. А в середине 20го века в России многие мосты были деревянными и имели грузоподъемность в 20, а то в 10 тонн или даже 5 тонн. Для проезда полуторок и трехтонных ЗиСов этого более чем хватало. Именно по этой причине до 1942 года немцы не разрабатывали тяжелые танки, так как их вес ограничивал бы подвижность танковых частей грузоподъемностью мостов. Но, кроме того, обозначенные на картах мосты могли быть взорваны отступавшими советскими войсками. Да и захваченная карта показывала только местность до Луги. Потому, не смотря на наличие немецкой карты, подполковник Николаев в первую очередь полагался на информацию с беспилотников, отправленных разведывать маршрут движения.

До Луги колонна батальона дошла без происшествий. Немецкий гарнизон не ожидал появления советских танков. Заранее были распределены маршруты движения боевых групп и цели. К сожалению, подполковнику Николаеву не было известно, где размещаются наиболее важные учреждения, в которых стоило бы захватить документацию. По данным с беспилотников определи вероятное размещение административных и штабных учреждений и казарм, расквартированных в Луге войск. Был так же обнаружен концлагерь, в котором размещалось огромное количество советских военнопленных. Как позже выяснилось, это был зловещий Дулаг-320. Кроме военнопленных, там находились и местные жители, арестованные по подозрению в нелояльности к немецким властям или просто по доносу. В лагере не было бараков - люди размещались прямо на земле или в землянках, которые сами себе выкопали на поле, огороженном колючей проволокой и вышками с охраной.

Танки вошли в Лугу сразу с двух сторон. Для того, что бы немцы раньше времени не подняли тревогу, спецназовцы расстреляли посты на въезде в город из бесшумного оружия, сидя на броне головных танков. Один из танковых взводов и взвод БМПТ, сразу рванули к концлагерю. В ночи загрохотали короткие очереди 30-мм автоматических пушек, разносившие в щепки вышки с часовыми. И почти одновременно началась стрельба в центре города - к грохоту 30-мм автоматических пушек добавился треск автоматов АК-98 и пулеметов. Иногда им отвечали редкие выстрелы из маузеровских карабинов или разрозненные очереди пистолетов-пулеметов. Но любое сопротивление противника мгновенно подавлялось. Наличие приборов ночного видения обеспечивало полное превосходство в скоротечном ночном бою. Основные танковые 125-мм орудия не использовались как из соображений экономии боеприпасов, так и потому, что для них в городе не было достойных целей. После недолгих попыток сопротивления, немцы начали паническое бегство из города. Им особо не препятствовали - на зачистку даже такого небольшого города, как Луга у подполковника Николаева не было достаточного количества пехоты. Да и задерживаться в Луге он тоже не собирался.

Однако, задержаться пришлось. В Заречном районе Луги из концлагеря было освобождено около семи тысяч узников[16]. Почти все они были истощены плохим питанием и эксплуатацией на тяжелых работах, многие были больны и даже не могли самостоятельно передвигаться. По сравнению с тем, что увидели в Луге советские солдаты и офицеры, бараки европейских эсэсовских концлагерей, были просто курортами. Эвакуировать такую массу людей силами всего одного танкового батальона и двух рот спецназа, казалось нереально. Но и оставлять освобожденных узников фашистским палачам было нельзя. Спасло то, что Луга была важной железнодорожной станцией, через которую осуществлялось снабжение немецких войск под Ленинградом. На станции как раз находились два эшелона. Как показала разведка, немцы успели восстановить железнодорожный мост через Лугу в поселке Толмачево, а в качестве временной замены находившегося поблизости автомобильного моста - построить деревянную переправу. На посадку в поезда освобожденных узников ушло более часа. Из числа узников отобрано 120 относительно боеспособных, которым было выдано немецкое оружие, которое удалось собрать в городе и они были посажены на двенадцать брошенных немцами при бегстве грузовых автомобилей.

Пока шла зачистка Луги и погрузка освобожденных узников в вагоны, один танковый и два взвода БМПТ совершили рейд на аэродром, расположенный рядом с Лугой в деревне Торковичи. В этом рейде их сопровождали бойцы ВДВ, которым тоже дали отличиться. Имелись снимки аэродрома, сделанные с беспилотников, а со слов узников концлагеря, которых использовали на работах на аэродроме, уже было известно, в каких строениях, что находится. Вломившись на аэродром, танки и БМПТ огнем 30-мм пушек и пулеметов частично уничтожили, а частично разогнали охрану. Одна группа десантников, высадившиеся из кормовых отсеков машин, тут же захватили штаб со всей документацией, в том числе - полетными картами. Другая выпустила в окна казармы летного состава две ракеты из реактивных огнеметов "Шмель", отстреливая из автоматов всех, кто пытался куда-нибудь убегать. Таким образом, вместе с казармой были уничтожены все находившиеся на аэродроме летчики, что было для Люфтваффе на порядок болезненнее, чем потеря самолетов. О самолетах тоже не забыли. Пока десантники устанавливали заряды на штабеля авиабомб и емкости с горючим, танки и БМПТ катались по аэродрому, тараня стоящие на стоянках самолеты и гусеницами раскатывая их по заснеженной земле. При отходе разжились тремя грузовиками, четырьмя заправщиками с авиационным бензином и одной машиной, которую вначале приняли за заправщик, но уже после возвращения в Лугу, выяснилось, что это аэродромный компрессор. После отхода с уничтоженного аэродрома, там знатно бабахнули штабеля с бомбами, и высоко вверх взметнулось пламя горящего авиационного бензина.

Прибывшие с аэродрома грузовики, а так же обнаруженные в Луге дополнительно четыре мотоцикла с колясками, позволил довести численность сформированной вспомогательной мотострелковой роты до трех взводов по 60 человек и пять грузовиков в каждом и одного мотоциклетного взвода. Наличие заправщиков с высококачественным бензином гарантировало, что топлива для трофейных машин с избытком хватит на дорогу к Ленинграду. Для штатной техники советского танкового батально бензин был не актуален, так как вся техника была дизельной. Но вермахт не пользовался дизельными машинами, потому на получение солярки в качестве трофея рассчитывать не стоило. Оба эшелона один за другим покинули станцию и, стуча колесами на стыках рельс, неспешно двинулись по железной дороге, идущей параллельно шоссе по направлению к Гатчине. После их отбытия на станции были взорваны стрелочные переводы, поворотный круг и лежавшие на грунте и в пакгаузах ящики боеприпасы, которые немцы выгрузили, но не успели увезти со станции.

Важным препятствием, сравнимым с преодолением немецкой обороны, было форсирование реки Луга. Высланные вперед группы спецназа без особых проблем уничтожили охрану мостов из бесшумного оружия и взяли переправы под контроль. Вот только возможность прохода 49-тонных Т-95 по временному деревянному мосту, сооруженному немецкими саперами, была весьма сомнительна. Подполковник Николаев приказал тяжелой технике двигаться по железнодорожному мосту, благо колея танковых гусениц позволяла осуществлять движение по железнодорожным рельсам, а механиков-водителей даже специально этому обучали как раз на случай необходимости форсирования рек по железнодорожным мостам. Движение по железнодорожным мостам требует от мехводов профессионализма и особой аккуратности. Скорость движения при этом была весьма небольшой. Но конструкторы Т-95М4 подумали и об этом - на танках имелся специальный автопилот, способный сам вести танк точно по рельсам со скоростью до 40 километров в час. Это значительно облегчило и ускорило переправу. Но оставалась проблема переправить на северный берег Луги двадцать большегрузных фур, вес которых даже превышал вес танков - одиннадцать тон вес самого тягача и по сорок тонн каждый полностью загруженный прицеп. Однако, в отличие от танков, фуры по железнодорожным рельсам ездить не могли. А немцы, строя мост, наверняка рассчитывали его на свои танки, которые весили максимум чуть более 20 тонн[17]. В тот момент тяжелые танки у немцев существовали только в виде первых эскизных чертежей. Первые 56-тонные PZ-VI Тигр появятся только в 1942 году и лишь в 1943 году начнут производиться массово. Соответственно, проход по мосту тяжелых машин было рискованным делом. К переправе подогнали БРЭМ, на случай если мост не выдержит и какую-нибудь фуру придется вытаскивать. Сначала через мост прошли машины тыловых подразделений. Они, конечно, тоже были не очень легкими, но если мост был рассчитан на 20-тонные танки, то должен был иметь запас прочности и выдерживать машины весом по 20-30 тонн. Затем настала очередь фур с продовольствием. Машины шли медленно, бревна моста скрипели и прогибались под их весом. Но, не смотря на все опасения, мост выдержал. Следом по основательно расшатанному мосту проехали трофейные грузовики вспомогательной мотострелковой роты, сформированной из освобожденных узников. По сравнению с остальной техникой, они были достаточно легкими и мост их легко выдержал. После прохода всех машин, десантники взорвали оба моста, используя для этого захваченные на станции немецкие боеприпасы. Ящиков с боеприпасами заложили от души, так что оба моста разлетелись в щепки.

После разгрома гарнизона Луги, немцы явно подняли тревогу и временами небольшие подразделения, находившиеся неподалеку от шоссе пытались устраивать засады, наивно полагая, что в темноте их не видно. Однако висящие в воздухе разведывательные беспилотники, ведущие наблюдение в инфракрасном диапазоне, передавали в КШМ изображение, на котором все засады было великолепно видно. Не хуже их было видно и в тепловизионные прицелы машин головного дозора. Потому все засады уничтожались или просто разгонялись огнем 30-мм пушек с такого расстояние, на котором немцы в темноте не могли разглядеть приближающиеся танки. Просто сначала слышался приближающийся шум моторов, а затем откуда-то из ночной темноты точно по их позициям прилетали трассеры 30-мм осколочно-фугасных снарядов. По пути к Луге по уже отработанной методике разгромили аэродром в Сиверской. Так же захватили штаб с документацией, раскатали по земле самолеты и двумя "Шмелями" сожгли казарму летного состава. К очень большому сожалению подполковника Николаева они упустили возможность уничтожить в Сиверской школу Абвера и находившейся при ней центр по заброске агентуры, где уже обученных агентов, прибывавших из других разведшкол, готовили непосредственно к заброске в тыл советской армии. Но о существовании разведшколы в Сиверской стало известно только после допросов абверовцев, взятых в плен в Гатчине.

Серьезное сопротивление ждало только на подступах к Гатчине. Гатчинский гарнизон уже был поднят по тревоге и занял позиции на южной окраине города со стороны киевского шоссе, по которому шла колонна. То ли немцы не ожидали удара с флангов, то ли просто не хватало сил, и они решили сконцентрировать войска на наиболее ожидаемом направлении удара, но с востока и запада подступы к Гатчине прикрывались лишь отдельными относительно малочисленными заслонами. Серьезную опасность представляли выведенные на прямую наводку зенитные орудия, которые хоть и были кое-как в спешке замаскированы, но выкопать под них укрытия в мерзлом грунте не успевали и они стояли на открытых позициях. Кроме того с севера по шоссе к Гатчине двигалась колонна тяжелых артиллерийских орудий, но она явно не успевала. Зато под Красным Селом и Пушкином, где дислоцировались батареи, обстреливавшие Ленинград, на позициях суетились немецкие артиллеристы, уже развернувшие орудия в сторону Гатчины. Вероятно, они готовились к открытию заградительного огня. Это было весьма неприятно, ведь 150-мм, а тем более 203-мм снаряд, даже осколочно-фугасный, тем более прилетая сверху по навесной траектории, способен раздолбать даже такой защищенный танк, как Т-95М4. Конечно, прицельно стрелять с закрытых позиций, не имея корректируемых снарядов типа Краснополя, не возможно. Но при достаточной плотности огня, которую были способны обеспечить немецкие батареи, концентрируя огонь на небольшой площади, потери были бы неизбежны. Противопоставить этому можно было только стремительность, которая бы не позволила немецким корректировщикам и артиллеристам перенацеливать орудия.

Подполковник Николаев приказал тыловым подразделениям и колонне фур остановиться в четырех километрах, не доезжая Гатчины, под охраной вспомогательной мотострелковой роты, усиленной отделением спецназа МГБ и отделением десантников. Да и солдаты тыловых подразделений так же могли постоять за себя, имея штатные АК-98, а для борьбы с бронетехникой некоторое количество одноразовых гранатометов РПГ-30. Атаковать было решено сразу с трех сторон. Вторая рота заходила с востока, а третья рота - с запада. Каждая из них была усилена одним ТОСом. А первая рота, усиленная двумя ТОСами, готовилась атаковать со стороны киевского шоссе, где немцы и готовились их встретить. Скорее всего, немцы уже согласовали рубежи заградительного огня и готовы к стрельбе. Потому необходимо стремительным броском достичь немецких позиций, постаравшись за короткое время уничтожить все танкоопасные цели, благо они были заранее разведаны беспилотниками. Вызывать огонь на себя как-то не в немецких традициях. Учитывая эллипс рассеивания и почти предельную для немецких пушек дальность огня, то ближайший к немецким позициям рубеж заградительного огня должен быть не менее, чем в 400-500 метрах.

Дождавшись, когда на позиции выйдут вторая и третья роты, подполковник дал команду начать атаку. Танки, которые до этого медленно подползали поближе, стараясь меньше шуметь, взревели моторами и, быстро набирая скорость, устремились к Гатчине. На расстоянии около километра начали работать 30-мм автоматические пушки, точными очередями выбивая хорошо видимые в тепловизионные прицелы немецкие орудия и их расчеты. Электроника сама осуществляла прицеливание по указанной цели, обеспечивая высокую точность огня даже при движении на большой скорости. Учитывая, что всего восемь немецких зениток были атакованы 14 танками и тремя БМПТ, то закончились они очень быстро. После этого настал черед немецкой пехоты, в первую очередь - пулеметчиков. Увидев, что атакующий противник даже в полной темноте на ходу с большого расстояния способен точно стрелять не только по таким заметным целям, как выведенные на прямую наводку зенитки, но и по залегшими за различными укрытиями пехотинцами, немцы испугались и побежали. А к этому времени, практически не встретив серьезного сопротивления на флангах, в город уже стремительно ворвались вторая и третья роты. Два взвода сразу же устремились к Гатчинскому дворцу, в котором, как уже было известно после допросов пленных в Луге, размещался штаб немецкой 18-й армии.

Охрана штаба не смогла оказать серьезного сопротивления. Да и куда тыловому подразделению, даже при численном превосходстве тягаться с бойцами спецназом МГБ, действовавшими по отработанной тактике. Их навыки были отточены годами тренировок. Ведь этих парней специально готовили как раз для штурмовых действий, уничтожения террористов, освобождения заложников и захвата особо важных объектов. Группа "А" МГБ СССР это лучшие из лучших. Да и снаряжение и вооружение у них тоже было соответствующим - автоматы АК-98 с подствольными гранатометами, бронежелеты и шлемы высокой степени защиты, тепловизоры, свето-шумовые гранаты. Да еще впереди огромными скачками двигались четыре самых настоящих бронированных монстра, почти неуязвимых для стрелкового оружия, подавляя любое сопротивление шквальным огнем пулеметов. Это было первое реальное боевое применение роботизированных бронедоспехов.

Штаб захватили быстро и почти без потерь. В плен попали как сам командующий 18-й армией генерал фон Кюхлер, так и почти все офицеры его штаба. Почти одновременно с захватом штаба 18-й армии, были захвачены здание на Красной улице, где размещалось местное Гестапо, и разведшколу Абвера на улице Григорина. Появление русских танков в глубоком тылу было для немецкого командования полной неожиданностью. Гарнизон Гатчины и дислоцированные поблизости воинские части были подняты по тревоге, Вероятно, немецкое командование было уверено, что отобьет русскую атаку и потому архивы Гестапо не попытались ни вывезти, ни уничтожить, а офицеры Гестапо, спокойно спали в своих квартирах. В самом здании находилась только немногочисленная охранники, которые были захвачены живыми - спецназ использовал свето-шумовые гранаты и если приходилось стрелять, то стрелял по ногам. Однако, охранники были обычными солдатами и унтерами, не работавшими с агентурой и не имевшими доступ к секретным документам. Максимум, что они могли сделать полезного - опознать по фото лиц из числа советских граждан, посещавших Гестапо. Однако, никого из оперативного состава живым взять не удалось. Когда начались уличные бои, гестаповцы, разбуженные стрельбой, попыталась бежать. Кому-то это удалось, а кто-то не успел выбраться из города и погиб под пулями. Возиться с телами немцев, убитых при штурме Гатчины времени не было и сколько гестаповцев сбежало, а сколько погибло, ни кто не пытался выяснять. Однако, двоих все же случайно нашли по нарукавным нашивкам на шинелях. Но никто из гестаповцев не попытался прорваться к своему зданию что бы попытаться уничтожить архивы и вся документация, включая картотек агентуры досталась советским войскам, к огромной радости батальонного особиста. С точки зрения особиста это был большой успех в контрразведывательной работе. Но он даже еще не представлял какой - в Гатчине были сосредоточены силы Гестапо, СД и Абвера, которые должны были работать в Ленинграде после его взятия. А в ожидании передислокации в Ленинград, немецкие органы безопасности и разведки работали в Гатчине, создав очень развитую агентурную сеть, из-за чего Гатчинский район стал самым сложным для советской разведки и партизан.

В отличие от гестаповцев, значительная часть персонала разведшколы Абвера, проживала в самой школе - курсанты, охрана и часть преподавателей. Только руководители и некоторые офицеры жили в отдельных квартирах. Разбуженные начавшейся в городе стрельбой, абверовцы успели занять оборону и встретили советский спецназ ружейным и автоматным огнем. Курсанты разведшколы прекрасно понимали, что их, как предателей не ждет ничего хорошего. Обслуживающий персонал так же полностью состоял из предателей, пошедших на службу к гитлеровцам. А часть охраны составляли солдаты-эстонцы. Потому отстреливались абверовцы до последнего. Противостоять советскому спецназу они, конечно, не могли, но взять их живыми было непросто. На запрос командира штурмовой группы, подполковник Николаев ответил, что брать абверовцев живьем только при условии, что это не повлечет потерь среди штурмующих. Потому большинство абверовцев было уничтожено при штурме. К сожалению, они успели начать сжигать документацию, но все сжечь не успели, и часть сведений об агентуре все же удалось захватить.

Так же, как в Луге, в Гатчине имелся концентрационный лагерь - Дулаг-154, располагавшийся на окраине города на Хохловом поле и имевший отделения на аэродроме, в Красных Казармах и на бывшей граммофонной фабрике. В числе узников были не только военнопленные, но жители прифронтовой полосы, в том числе старики, женщины и дети, вывезенные оккупантами из Стрельны, Красного Села, Пушкина. Условия содержания были столь же ужасными, как и в Луге. Не смотря на то, что значительная часть узников размещалась не под открытым небом, а в бараках, но и они были неотапливаемыми и с незастекленными оконными проемами. Теперь к тем десяти тысячам освобожденных узников, которые находились в двух эшелонов, прибывших из Луги в Гатчину после завершения штурма, прибавилось еще около десяти тысяч несчастных. Да и остававшиеся в Гатчине население, хлебну горя за полтора месяца фашистской оккупации, тоже хотело отойти вместе с советскими войсками. Люди голодали, для того что бы прокормиться либо продавали вещи, либо шли на немецкую биржу труда и нанимались на тяжелые работы за скудный паек. За любую провинность, по любому подозрению оккупационные власти наказывали. В лучшем случае избивали, а могли отправить в концлагерь, расстрелять или повесить. В центре Гатчины стояла виселица, но которой постоянно висели повешенные. Виселица никогда не пустовала - тела висели по несколько дней, после чего их снимали и тут же фашистские палачи вешали новых несчастных[18].

От Гатчины до линии фронта оставалось менее тридцати километров, которые батальон подполковника Николаева мог бы легко пройти за час, но он не мог бросить советских людей на растерзание озверевших гитлеровских карателей, которые наверняка стали бы вымещать на них свою злобу за разгромленные гарнизоны. Тем временем на железнодорожную станцию уже прибывали поезда с освобожденными в Луге. Из Гатчины к Ленинграду вели две дороги - со станции Гатчина-Балтийская через Красное Село и Лигово, которые были заняты немецкими войсками, и со станции Гатчина-Варшавская, которая шла сначала вдоль киевского шоссе в сторону Пулкова, а постепенно отклонялась в сторону Пушкина, проходила через Александровскую, занятую немцами, шла вдоль западного берега реки Кузьминки и пересекала линию фронта недалеко от окраины Пушкина. Если бы железнодорожный путь был цел, то за оставшееся до рассвета время еще был бы шанс внезапной атакой выбить немцев из Александровской, связать боем немецкие войска на окраине Пушкина и попытаться провести эшелоны со спасенными людьми к Ленинграду. Но как подтвердила разведка, проведенная беспилотниками, железнодорожный путь был поврежден во время проходивших на пулковских высотах упорных боев. Оставалась только одна возможность - пробивать и удерживать коридор вдоль киевского шоссе до Пулкова и по нему выводить людей пешком, так как автотранспорта на более чем двадцать тысяч человек у подполковника Николаева не было.

А поздний зимний рассвет тем временем неотвратимо приближался. Подполковник понимал, что с наступлением дня немцы наверняка поднимут авиацию, разобравшись с обстановкой дадут целеуказание артиллерии, а затем подтянут войска и попытаются отбить Гатчину. Необходимо было срочно действовать. Поскольку группа радиоразведки уже давно успела вскрыть при помощи своих быстродействующих ЭВМ как немецкие, так и советские шифры, подполковник Николаев приказал отправить радиограмму командующему Ленинградским фронтом генералу армии Жукову. Николаев хорошо учился в училище, а военной историей увлекся еще в детстве, слушая рассказы деда. Потому вовремя внес исправление в текст радиограммы, подготовленный в штабе, где Жуков был назван маршалом, несмотря на то, что текст радиограммы основательно обдумывали. Ответа на радиограмму не последовало. Таким образом, было не ясно, как ее восприняли в штабе Ленинградского фронта и какая встреча ждет в Пулково.

Пока подполковник Николаев обсуждал со своим начальником штаба и командирами спецназовцев и десантников дальнейшие действия, в захваченный штаб немецкой 18-й армии для помощи в допросе пленных немецких офицеров прибыл старший лейтенант Кузнецов из состава группы радиоразведки, как хороший знаток немецкого языка. Но кроме знания немецкого языка, уставов Бундесвера и особенностей быта жителей ФРГ, в которой никогда не бывал, он еще отличался находчивостью и изобретательностью, доходящей до авантюризма. Пока он служил в качестве аналитика и переводчика, его смелые идеи неоднократно приносили пользу при анализе разведданных. Одно дело заниматься анализом разведданных, сидя в кабинете в Ясенево, а другое дело находиться в захваченном немецком штабе на линии фронта. Не успели бойцы спецназа вместе со старшим лейтенантом приступить к допросу пленных немецких штабистов, как зазвонил телефон. Решив, что при отсутствии ответа на телефонный звонок противник понять, что штаб либо уничтожен, либо захвачен. Потому он немедленно взял трубку.

- Хайль! Наконец-то кто-то у вас удосужился ответить. Что там у вас происходит? - Сквозь шуршание и помехи в трубке послышался голос, говоривший по-немецки.

- Атака со стороны шоссе отбита. - Ответил старший лейтенант. - Мы успели вывести на прямую наводку и замаскировать зенитки. Это было для большевиков сюрпризом. Они отошли, потеряв много техники. Но одновременно пытались атаковать и с флангов. На западном фланге им удалось прорваться. Вероятно их целью было уничтожение штаба. Они рвались именно сюда. Нам пришлось вести бой прямо здесь. К счастью, подоспели наши солдаты, окружили и уничтожили прорвавшийся отряд. Но у нас большие потери как среди охраны штаба, так и среди штабных офицеров. Господин командующий ранен...

- С кем я разговариваю?

Старший лейтенант Кузнецов великолепно знал штатную структуру Бундесвера, армий США и Великобритании, в том виде, в каком они были в далеком 2022 году. Но вот знаний о структуре Вермахта у него не было. Он даже не знал, соответствуют ли звания военнослужащих Бундесвера принятым в Вермахте. Но благодаря кинематографу, он с полной уверенностью знал о существовании в Рейхе одного звания, хотя оно и было эсэсовским, а не армейским.

- На связи штандартенфюрер Штирлиц! Макс Отто фон Штирлиц! - Ответил Кузнецов, как-то на автомате скопировав манеру другого киношного шпиона - английского агента 007 Джеймса Бонда. - С кем имею честь говорить!?

Однако, в 1941 году еще не было ни кинофильмов о Штирлице и Джеймсе Бонде, ни даже еще книг, по которым были сняты эти фильмы. Потому это хоть и вызвало ухмылки спецназовцев, слышавших разговор, но на другой стороне телефонного провода ответ лейтенанта Кузнецова был воспринят вполне серьезно.

- Генерал Бреннеке, начальник штаба группы армий Север. Позовите к аппарату господина генерала или начальника штаба.

- Сейчас санитары закончат перевязку господину генералу, и он сразу с вами свяжется. А полковника Хассе повезли в госпиталь.

- Хорошо, я жду. Господин фон Лееб хочет как можно скорее получить доклад об обстановке в Гатчине.

Далее спецназовцы вместе со старшим лейтенантом Кузнецовым провели краткую, но очень убедительную беседу с генералом фон Кюхлером. Тот и так был полностью растерян и напуган. Раньше он никогда не видел подобных странных русских с таким оружием и снаряжением. Для надежности спецназовцы вкололи генералу небольшую дозу психотропного препарата, полностью парализующую волю.

- Хайль! Генерал фон Кюхлер у аппарата!

- Хайль! Что у вас происходит?

- Атака русских отбита. Я, к сожалению ранен. Многие офицеры штаба ранены или убиты. Если у вас еще будут вопросы, на них ответит штандартен фюрер Штирлиц. Это очень толковый офицер, он временно исполняет у меня обязанности начальника штаба. - фон Кюхлер произнес заплетающимся языком заранее отрепетированные фразы и тут же лейтенант Кузнецов отобрал у него телефонную трубку. - На свзяи штандартен-фюрер СС фон Штирлиц. Большевики отошли, понеся большие потери. По приказу господина генерала к Гатчине уже подошли подкрепления. Подошедшие войска отсекут противнику пути отхода, после чего окружат и уничтожат этих большевиков.

- Желаю вам удачи, а господину генералу скорейшего выздоравления. - Ответил генерал Бреннеке. - Постоянно докладывайте нам об остановке. Леюфтваффе, не смотря на большие потери от действия русских рейдовых групп на земле, уже готовиться к вылету что бы поддержать вас с воздуха. Да поможет вам бог. Хайль Гитлер!

Таким образом, на некоторое время удалось ввести в заблуждение командование группы армий Север, находящееся в Пскове.

[1] Geheime Feldpolizei (GFP), Gestapo der Wehrmacht, Feldgestapo - тайная полевая полиция. Команды ГФП существовали при штабах воинских частей и военных комендатурах. Занималась контрразведкой, охраной штабов и командования, выявляла неблагонадежных среди военнослужащих Вермахта. Действовала совместно с СД и полевой жандармерией.

[2] Тайная полевая полиция

[3] Мультифоном в СССР Романова называется смартфон.

[4] В начале 1980х годов на Ульяновском Автозаводе было запущено производство четырех линеек автомашин - военные Волк и Медведь, и гражданские Енот и Барсук. Волк пришел на смену УАЗ-469. Он первоначально разрабатывавшийся под индексом УАЗ-3171, который в нашей реальности не пошел в серию. Медведь, разработанный на базе узлов Волка и во многом с ним унифицированный, был создан на основе не пошедшего в серийное производство ГАЗ-62, и концептуально близок столь полюбившемуся нашей армии лендлизовскому Dodge WC51, в просторечие - Додж 3/4 за его грузоподъемность 750 кг., (3/4 тонны), то есть занимавшему промежуточное место между легковыми внедорожниками и грузовиками. Обе модели имели различные специализированные версии, в том числе бронированные. Соответственно, на базе военного Волка был создан гражданский Енот, отличавшийся более шоссейной подвеской, более комфортабельным салоном и сидениями и немного другой светотехникой и бамперами. Барсук, в свою очередь, был построен на раме и узлах Медведя с более шоссейной подвеской, но имел совершенно иной более вместительный кузов.

[5] В этом варианте истории, после проведенной по инициативе Черненко компании по восстановлению исторической правды и реабилитации Сталина, в 1976 году по приказу министра МВД Щелокова для милиции была введена вместо серой формы, темно-синяя форма, более практичная и удобная, но в тоже время стилистически напоминавшая форму начала 1950-х годов.

[6] 50 копеек в СССР небольшая сумма, но и на нее можно было что-то купить. Проезд в метро м автобусе - 5 копеек, троллейбус - 4 копейки, трамвай - 3 копейки. Хлеб - от 12 копеек, булка от 22 копеек. На 50 копеек можно было даже пообедать в столовой, хотя и скромно.

[7] Минилетами в постромановском СССР называют небольшие беспилотные летательные аппараты (БПЛА)

[8] Hilfspolizie, сокращенно Hipo, - вспомогательная полиция.

[9] Солдаты, ко мне! ... Стой! Руки вверх!

[10] Аэродром в деревне Торошковичи под Лугой, именовавшейся немцами, как Тырково (Tyrkovo).

[11] В нашей истории фон Лееб был смещен и отправлен в отставку 27 января 1942 года, а назначенный вместо него фон Кюхлер получил звание генерал-фельдмаршала только 30 июня 1942 за разгром и окружение 2й Ударной Армии генерала Власова. Но появление пришельцев из будущего ускорило эти события.

[13] В СССР ЗСУ традиционно называли по названиям сибирских рек - Шилка, Тунгуска, не принятый на вооружение Енисей. Бирюса - река в Сибири, приток Енисея.

[14] ЗИП - запасные части, инструменты и принадлежности.

[15] Не принято в постромановском СССР слово "компьютер", используются термины ЭВМ или вычислитель.

[16] За время войны по приблизительным оценкам в Дулаг-320 расстреляно и погибло от голода и болезней более 11 тысяч советских людей, в основном военнопленных из числа защитников Лужского рубежа, попавших в окружение.

[17] Вес ранних модификаций, имевшихся на вооружении в 1941 году, Pz-IVC 19 тонн, Pz-IVD 20 тон, Pz-IVE 21 тонна. К концу войны вес последней модификации Pz-IVJ достиг 25 тонн. Вес разных модификаций танков Pz-III в 1941 году составляет от 16 до 20 тонн и к 1943 году доходит до 23 тонн.

[18] За время оккупации с 1941 по 1943 годы в Гатчине оккупационными властями было публично повешено более 700 человек.

Оставить комментарий © Copyright Земсков Андрей Валентинович Размещен: 10/02/2022, изменен: 10/02/2022. 228k. Статистика. Повесть: Приключения Скачать FB2		Ваша оценка:

Земсков Андрей Валентинович : другие произведения.

Ссср Романова против Гитлера