Андрианова Марина Андреевна : другие произведения.

Орудие бога

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чтобы защититься от врагов, можно нанять телохранителя. Но кто защитит душу? Особенно если кому-то угодно уничтожить ее, но своим орудием он избирает души ни в чем не виновных людей. Добро и зло не ведут битву, а становятся мерилом человеческих душ
  Душа.
  Сотни лет люди спорили, есть ли она? Лично для меня доказательством наличия души всегда было это чувство, знаете, когда машина резко идет на спуск: будто из живота какой-то импульс резко поднимается к горлу и дыхание на мгновение захватывает.
  Душа...
  Глава 1. Девушка в коме.
  
  Солнце, аккуратно прорезая лучами уютные облака, светило нежно и ласково. Погода теперь наладилась, ежедневное тепло пробуждало в людях надежду, что эта весна, уж точно, в этом нет никаких сомнений, принесет разрешение всех проблем и все наконец-то и правда будет хорошо. Прохожие подставляли лица приятному ароматному ветру, вытягивая шеи, будто стараясь коснуться подбородками этого чуда. И улыбались друг другу, смеялись без повода.
  Агата не слышала скрипа шин, звука удара, воя примчавшейся скорой, не чувствовала, как большой и наверняка дорогой автомобиль незаконно попытался столкнуть ее с перехода, как ее перевернули и трогали (щупали пульс, искали дыхание, вроде, нашли), как ее положили на носилки, как пожилая серьезная доктор спорит с молоденьким приятным полицейским. А может быть, слышала и чувствовала. Агата смотрела на это теперь будто приклеившееся к одному месту наглое солнце и не могла понять, что за музыка играет у нее в мыслях.
  "Если бы только вспомнить эту мелодию", - думала она, хмурила брови и кусала губу.
  -Девушка в коме! - надрывно сообщала пожилая серьезная доктор кому-то, наверное, заинтересованному в трубке. А потом еще какую-то, наверное, важную информацию и цифры, которые ничего ровным счетом не могли значить, ведь нисколько не помогали вспомнить этот набор нот. А доктор закончила говорить по телефону, поправила кислородную маску и нежно провела рукой в резиновой перчатке по совершенно неподвижному лицу Агаты. Затем отвернулась и как-то совсем неравнодушно поджала губы, будто не желая смотреть в эти неподвижные неморгающие глаза, уставившиеся в потолок скорой.
  Глава 2. Добро пожаловать в психбольницу!
  
  Что-то неуловимо и в то же время кардинально изменилось. Зачесался нос и нестерпимо захотелось чихнуть. Агата, не желая просыпаться, поморщилась и поводила губами туда-сюда, зуд в носу ослаб, но сон уже прошел. Простонав от досады, Агата зевнула, не прикрывая рот, потянулась и похрустела пальчиками на ногах. Потом хмыкнула, представив, что бы ей сказала на это Ася - новая уже третья Агатына мачеха. Обрадовалась, что теперь живет одна и решила, что этот мир не так уж плох и заслуживает, чтобы она открыла глаза.
  Открыла. Вздрогнула. Рывком села на кровати.
  -Твою мать! - Ася была бы в ужасе от ее манер.
  Вместо привычного большого окна в ее спальне, Агата увидела странную светлую стену, обтянутую каким-то мягким даже на вид материалом. Заставляя себя дышать, осторожно повернула голову, поняла, что находится в небольшой квадратной искусственно освещенной комнате без окон. У одной из одинаковых стен в углу стояла большая кровать, на которой, собственно, и сидела потрясенная Агата, по соседству пустая тумбочка, дальше крошечные деревянные стол и стул, а рядом какое-то совсем непропорциональное, но очевидно удобное кресло, которое никак не хотело вписываться в обстановку. Все было светлое, как будто боялось вывести обитательницу из себя, даже стол и стул были покрашены в тон к стенам и кровати, а кресло было цвета черного кофе и приковывало взгляд.
  -Добро пожаловать в психбольницу, Агата! - зло поприветствовала сама себя девушка и сложила руки на груди. Потом набрала в грудь воздуха, собираясь вслух рассуждать, как такое могло произойти, уже открыла рот и... тут же захлопнула его, справедливо полагая, что если тут есть камеры и за ней наблюдают доктора, они только убедятся в ее ненормальности.
  Агата много смотрела фильмов про то, как совершенно здоровых людей помещали в психиатрическую лечебницу, и была точно уверена, что пытаться выбраться, брыкаться и громко уверять всех, что здорова - самая неудачная идея. Надо вести себя спокойно, всем видом демонстрируя адекватность. Поэтому она еще раз осмотрелась в поисках камер, поняла, что их не хватает, как не хватает в этой комнате многого другого - окон, хорошего завтрака и двери. Да, это она должна была заметить раньше, все стены абсолютно одинаковые, дверей нигде нет.
  "Как же они за мной наблюдают?" - думала она, укоризненно качая себе головой, что раньше не заметила отсутствие дверей. "Ну точно, одна из стен только кажется стеной, на самом деле она - стекло и за ней стоят доктора!" - убежденная, что за ней наблюдают, размышляла Агата.
  Потом представила себя, сидящей в удобной теплой персиковой пижаме на кровати со сложенными на груди руками и суженными глазами, подозрительно рассматривающей совершенно невозмутимые стены. Рассмеялась, грубо одернула себя и укоренилась в мысли, что за психически здоровую ей такими темпами не сойти.
  В третий раз окинула комнату взглядом. Завтрак не появился. Стены предательски хранили молчание.
  Глава 3. Лот номер 13.
  
  - Господа! Прошу еще немного внимания! Торги еще не окончены!- строго обведя взглядом достопочтенную публику, прокричал невысокий тощий мужчина, одетый в качественный черный костюм с галстуком, в каких наши политики предпочитают бывать на публике. Все в этом мужчине как бы говорило о его высоком положении и недюжинном уме. На вид ему было около пятидесяти пяти, глубокие морщины вокруг глаз выдавали этот немалый возраст. Но сами глаза так яростно и озорно блестели, что вы бы никогда не дали ему больше двадцати лет. Хотя, разумеется, ни то, ни другое предположение оказалось бы неверным.
  Эорлей - а именно под таким именем его знали все присутствующие на этом странном аукционе - и сам не смог бы сказать, сколько ему лет, ибо во-первых, для него время текло иначе, а во-вторых, я только намекну, что в момент, когда нашу Землю населяли одни только рептилии, Эорлей уже многие века устало наблюдал за этим миром.
  - Господин Эор, мы все здесь занятые люди, - смех грянул в зале после слова "люди", а веселый зеленоглазый парнишка в зеленой же кепке, которому принадлежала эта реплика, продолжил: - Не тяните!
  Странно, но, не смотря на очевидную разницу в возрасте, господин Эорлей никак не отреагировал на неуважительные замечания юнца, даже не прикрикнул на него по-отечески. Что ж, остается предположить, что и юнец не так прост, как нам кажется. Аукционист в это время продолжил:
  - Лот номер 13.
  Он небрежно махнул рукой в сторону и тут же из ниоткуда прямо в воздухе появилось изображение комнаты со светлыми стенами и девушкой, сидящей на кровати.
  Смех и разговоры тут же стихли. Все присутствующие неотрывно смотрели на девушку, пытаясь на глаз определить ее ценность. Помощники и ассистенты - а этих всегда видно даже в большой толпе по готовности внимать распоряжениям начальника, написанной на их лицах - что-то быстро помечали, кто ручкой в блокноте, кто пальцем в большом планшете, один даже на пергаменте гусиным пером размазал чернила (старой школы, наверное, парень).
  Девушка тем временем что-то беззвучно сказала, сложила руки на груди и начала строго осматриваться вокруг, будто перед ней стояли сильно нашкодившие дети. Ее темные волосы были аккуратно собраны сзади в косу, но так как все ее видели спереди, об их длине можно было только догадываться. Абсолютно обычное человеческое лицо, большие карие глаза, фигуру под персиковой пижамой и одеялом не разобрать.
  - Совсем молодая женская душа, - зачитывал сквозь старинные очки господин Эорлей с новенького пергамента. - Впервые в теле человека. Ранее была около ста лет по Земному летоисчислению виноградной лозой, столько же бактерией Сибирской язвы, пять лет снежным барсом. Как вы понимаете, каждое из воплощений оставило свой след в характере. Никогда не покидала пределы Солнечной системы. Человеческая женщина 22 года, считает себя православной...
  - Какой валютой? - выкрикнули справа, но Эор никак не отреагировал, а только продолжил.
  - Качественный состав: доброта к злу как 7 к 6; смелость к трусости как 1 к 1, сочувствие к жестокости как 2 к 1... - и так Эорлей начал перечислять разные человеческие качества, соотнося их с какими-то пропорциями. В то же время возле господина Эорлея по мановению его руки появились различные диаграммы, графики зависимостей и схемы, например, соотношения вспыльчивости к терпеливости, правдивости к лживости и еще многое другое. Появились эти данные рядом с изображением девушки, которая, кстати сказать, сейчас встала и начала ходить вокруг кровати, прикасаясь, присматриваясь, а иногда и прислушиваясь к мягким стенам, только что на вкус их не пробовала.
  Почтенные господа что-то посчитывали, кто на чем горазд. Их бедные помощники усердно и кропотливо перечерчивали схемы с неразборчивыми пометками, кое-кто даже зарисовал разными карандашами девушку в профиль, фас и сверху, отметил, бог знает зачем, расстояние между ее глазами, подписав какой-то, вероятно, греческой буквой.
  Наконец, Эорлей окончил зачитывать. Снял и аккуратно сложил очки. Обвел всех взглядом и произнес:
  - Итак, господа. Лот номер 13, душа, нареченная Агатой. Валюта - счастье...
  - Счастье?!.. Вы, верно, шутите?.. Подумать только, счастье!.. - послышалось недовольное со всех сторон, но аукционист невозмутимо повторил:
  - Валюта - счастье. Первоначальная цена: одни сутки чистого счастья.
   Тут же в зале началось что-то невообразимое.
  - Целые сутки?! - вспылил мужчина в сюртуке и с моноклем.
  - Позвольте, господин! В ней доброты меньше, чем в том палаче с прошлого раза! - возмущалась пожилая женщина в бархатном салопе.
  -Да это же целое состояние. Чистое счастье. Люди и за три жизни столько не получают, - закричала белокурая девочка лет семи, похожая на ангела с удивительными черными глазами.
  - Мой друг, она и не смелая, но и не трусливая. За что здесь столько счастья? - спокойно спросил тот же парень в зеленой кепке. Но на сей раз в нем не было ни капли бравады. Он не сводил взгляда салатовых глаз с изображения девушки, которая теперь уже сидела в позе лотоса на кровати, делая вид, что медитирует, но периодически то чесала голую пятку, то одним глазом пристально оглядывала стены.
  - Вот именно, господа, вот именно, - многозначно подняв бровь, ответил господин Эорлей, даже не пытаясь прекратить балаган. Все мгновенно смолкли, а уже через секунду начали шептаться со своими помощниками.
  Мужчина в сюртуке и с моноклем быстро перебросал туда-сюда костяшки на затертых счетах, подпрыгнул на месте и выпалил:
  - Даю двое суток!
  - Ставка двое суток, кто больше?
  Женщина в бархатном салопе, прищурив глаза, зачеркнула какое-то деление в столбик, вместо этого разделила исходное на нуль, получила плюс-минус бесконечность и громко сказала:
  - Двое суток и шесть часов.
  - Ставка двое суток и шесть часов, кто больше?
  Белокурая девочка с удивительными черными глазами хитро улыбнулась:
  - Трое суток!
  - Трое суток и двенадцать часов!
  - Трое суток и двенадцать часов, кто больше?
  - Трое суток и тринадцать часов.
  - Трое суток и тринадцать часов - раз. Трое суток и тринадцать часов - два. Трое суток и тринадцать ча...
  - Неделя самого чистого счастья!
  Глава 4. Ставки сделаны.
  
  - Сорелия, ты сегодня удивительно прекрасна, - проговорил темноволосый мужчина в сером костюме, прикасаясь губами к изящной ручке, затянутой в идеальную черную перчатку. Мужчина и сам был невероятно прекрасен, просто воплощение всех самых смелых фантазий. Высокий, статный, в его зеленых глазах, казалось, сама весна. На шее у него был зеленый галстук-бабочка, совершенно не сочетавшийся со строгостью серого костюма, зато так чудесно подходивший под цвет его глаз, что можно было решить, что рисовали их с одной палитры, и навевавший воспоминания о какой-то кепке.
  - Сегодня? - засмеялась белокурая девушка лет двадцати, похожая на ангела с удивительными черными глазами. - Хочешь сказать, что обычно я выгляжу посредственно?
  - О нет, что ты! Посредственность - это точно не о тебе. Твой вчерашний образ многим запомнится, - так же смеясь, ответил он. - Хоть ты и заставила нас всех почувствовать себя немного, как это говорят на Земле, педофилами.
  -Чтоо? - протянула девушка, сверкнув черными глазами.
  - Мисс Сорелия, признаться, все мы здесь на Олимпе тайно желали вас! - будто страшную тайну с придыханием прошептал он ей.
  - Амориил! Ты беспросветный хам! - притворно возмутилась Сорелия и ударила мужчину сложенным веером, но в черных глазах плясали такие чертята, что Амориил ни на секунду не смутился. И они оба, не выдержав игры, звонко рассмеялись так, что все, кто был поблизости, с интересом на них посмотрели. Находились они на каком-то приеме и сомнительно, что сами они помнили, чей это прием.
  Здесь все знали друг друга в большей или меньшей степени. Целые тысячелетия они находились бок о бок. За это время успевали стираться и любовь и ненависть. Кто они? Люди называют их Богами. Многие из них были забыты вместе с народами, почитавшими их, но оставались все такими же влиятельными и сильными. Они и сами не смогли бы сказать достоверно, кто они есть, откуда появились, как появляются новые и куда исчезают совсем старые. Но единственное, что ценили эти создания - эмоции.
  - Амор! Релли! - раздалось в толпе. - Вы снова паясничаете! - и к ним вышел невысокий молодой мужчина в костюме с бокалом шампанского в руке. На лице ни следа от вчерашних морщин, и больше сорока лет ему не дал бы даже самый придирчивый критик.
  - И обязательно ему каждый раз сокращать наши имена, - наморщив свой идеальный носик, вымолвила девушка, ни к кому не обращаясь.
  - Эорлей, - чуть склонил в приветствии голову Амориил.
  - Дядя Эор, - присела в шутливом реверансе Сорелия.
  - Подумать только, и этим двум сорванцам когда-то поклонялись люди, - шутливо произнес Эорлей.
  - И почему он каждый раз нас отчитывает! - в шутливом отчаянии произнес Амориил.
  - Потому что старше и сильнее вас вместе взятых, - усмехнулся он и добавил, - Ну, какие новости? Давно я не выбирался на приемы. Как ваш Олан?
  - Олан? Мы уже и думать о нем забыли, дядя. Он пошел на поправку, а на счетах так и осталась середина.
  - Как дети, ей богу, - прищурил глаза Эорлей. - Вы спорили на 48 часов отчаяния, куда он попадет, а как только появились новые игрушки, забыли о нем напрочь! Если бы римляне только знали, что вы самые безответственные брат и сестра в мире...
  - Брат и сестра, - засмеялся Амориил, совершенно наплевав на приличия, и толкнул Сорелию локтем в бок. Разумеется, и Эорлея они звали дядей чисто символически, потому что относился он к ним как добрый дядюшка, и друг другу могли быть, кем пожелают.
  - Я придумал вам новую игру, - хитро произнес господин Эор, внимательно наблюдая за реакцией племянников. Те резко перестали смеяться и пристально смотрели на дядю, как хищники готовые к прыжку.
  Когда твое существование длится тысячелетия, становится неимоверно скучно. А господин Эорлей всегда придумывал забавные развлечения.
  - Ах вы мои стервятники! - засмеялся он, глядя на их сосредоточенные лица. - Если правильно помню, вы оба вчера приобрели по неплохой душе. И Олан до сих пор не склонился ни к одной стороне, хотя мы все знаем, что это его воплощение не протянет и года по земному летоисчислению. Вы слышали об ангеле и демоне, сидящих на плечах смертных?
  - Глупые легенды? - произнесла Сорелия.
  - Ну и что ж? - проворчал Эор, недовольный тем, что его перебили. - Пусть ваши души станут ими.
  - Хм, идея хорошая, - проговорил Амор.
  - Я всегда играю черными! - воскликнула девушка. - Ставлю три дня радости.
  - Радости? Как дети, играйте по-крупному, - подначивал Эорлей, наблюдая за азартным огнем в глазах племянников.
  - Тогда счастья, - предложил Амор.
  - По рукам, три дня счастья - заключила Сорелия, протягивая руку Амориилу.
  Эорлей разбил их рукопожатие, этим легким взмахом решив три судьбы, и зычным голосом провозгласил:
  - Ставки сделаны, господа!
  Еще немного поговорив ни о чем, обсудив какие-то события, Эорлей отошел в сторону столов, за которыми уже во всю играли в покер и курили восхитительнейшие сигары, обмакивая их в старинное вино. И если бы кто-то видел сейчас его выражение лица, он тотчас почувствовал бы себя жестоко обманутым.
  Глава 5. Галимая физика.
  
  Агата сидела на кровати и играла сама с собой в крестики-нолики. Крестики постоянно побеждали. Агату это очень расстраивало, ей казалось, что это символ того, что ей пора ставить крест на своей жизни. Эй никогда отсюда не выбраться.
  Девушка не знала, сколько времени она провела в этой комнате, часов не было. Если бы спросили у нее, она бы сказала, что находится здесь уже третьи сутки. Такой вывод она сделала, потому что два раза на длительное время приглушали освещение. Наверное, имитировали ночь. Но с таким же успехом они - кто эти таинственные они - доктора психбольницы, террористы или пришельцы - Агата пока еще не решила - могли приглушать свет хоть каждые 6 часов, хоть 40. Ощущение времени совершенно пропало. На всякий случай она поспала, постоянно просыпаясь. Не от шорохов, в этом месте вообще не было никаких звуков, кроме тех, что издавала сама Агата.
  За все время ее покормили пять раз. Каждый раз еда появлялась на столе без звука, когда Агата отворачивалась или просто отвлекалась на свои мысли, так же бесшумно исчезала. А вчера (ее личное вчера) вместе с завтраком появилась тонкая тетрадь с желтоватыми мягкими страницами и упаковка цельных графитовых карандашей. Сначала Агата написала на листе "Кто вы? Что вам нужно?" и подолгу показывала всем стенам в надежде, что кто-то появится и объяснит ей все. Потом написала "Я готова к сотрудничеству", долго размышляя, к сотрудничеству или к содействию она готова. Но решив, что если это террористы и они хотят сделать из нее смертницу, то к содействию она совсем не готова. И еще несколько таких же посланий, даже один раз написала "Меня зовут Агата". Но невоспитанные стены знакомиться с ней не пожелали.
  Несколько раз, особенно по утрам, когда Агата вспоминала о справлении, простите, естественных человеческих потребностей, в одной из стен появлялась маленькая дверь. Сначала Агата решила, что это выход, и бросилась к ней со всех ног, не задумываясь, как она появилась. Но попала в небольшую голубую ванную комнату. В ней стоял белый унитаз, такая же раковина и маленькая ванная. На полочке лежали запечатанные мыло, зубная щетка и паста, сложенное полотенце и чистый комплект пижамы и белья, такие же, как была на Агате, но другого цвета. Все идеально подходило по размеру.
  Сейчас Агата сидела в зеленой удобной пижаме и отчаянно болела за нолики. Но совесть не позволяла ей играть нечестно и крестики в который раз за это утро побеждали. Она уже всерьез думала бросить это дело и перейти на сторону крестиков, как вдруг кресло мягко покашляло, привлекая ее внимание.
  Агата резко повернулась к креслу, в котором не раз уже сидела сама, и увидела в нем молодого приятного мужчину. Он вальяжно закинул ногу на ногу и насмешливо смотрел на девушку. Агата почувствовала себя совершенно неловко в этой пижаме, которая своим цветом предательски сочеталась с цветом глаз этого незнакомого мужчины.
  - Привет, меня зовут Амориил, - задорно улыбнулся мужчина.
  Улыбка сделала его и без того приятное лицо совсем уж располагающим. Это вызвало у Агаты желание съездить ему по лицу чем-то тяжелым и ответить что-нибудь в духе "Я занята, выметайся из моих покоев". Но и покои были не ее, и выместись из них больше хотелось Агате, да и что это за слово вообще такое - "покои".
  -Агата, - хрипло выговорила девушка и сама ужаснулась своему голосу. Пока была одна, она старалась не болтать сама с собой и даже не петь. Непроизвольно прочистила горло и замерла, до того этот звук показался ей громким и неуместным.
  - Приятно познакомиться, Агата, - еще шире улыбнулся мужчина.
  - Что вам нужно? - выпалила она, забыв, что сначала в списке было "Кто вы?", а его имя ну никак не являлось ответом.
  - Как себя чувствуешь? - проигнорировал Амориил ее вопрос.
  Агата на всякий случай прислушалась к себе. Чувствовала она себя, как назло, прекрасно, выспалась, проголодаться не успела, даже ноги еще не затекли. Тут же подумала, может, стоит встать с кровати, раз он так пристально смотрит. Но кочевать под его взглядом от кровати к стулу не хотелось, стоять перед ним, когда он тут, как король, сидит, хотелось еще меньше. Решила оставить все, как есть.
  - Нормально, - с трудом выдавила она из себя. А потом решилась. - Послушайте, Аморил...
  - АморИИл, - перебил он ее, но подумав, добавил. - Хотя можешь называть меня Амор, - и спустя несколько секунд. - И обращайся ко мне на "ты".
  Этим он еще больше вызвал раздражение у Агаты. Подумаешь, ошиблась. Нечего сидеть тут с такими глупыми именами. А теперь ведет себя так, будто она и вовсе не способна запомнить его имя. Но постаралась успокоиться, два раза вдохнула-выдохнула и попробовала начать еще раз.
  - Послушай, Амориил, - чем вызвала только его ухмылку, - Я совершенно не понимаю, где я, кто вы и для чего я вам нужна. Если вам нужны деньги, я дам контакты моего отца, он не особо богат, но выкуп заплатит обязате...
  - Хватит, - жестко оборвал он ее. И презрительно выговорил. - Люди.... Одни деньги на уме.
  - Но что тогда?.. - в третий раз попробовала Агата, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. Все. Сейчас он начнет ставить над ней опыты. Или заставит надеть бомбу и идти взрывать христиан.
  Но он только небрежно махнул в сторону рукой. В воздухе тут же появилось полупрозрачное изображение с размытыми краями. Какая-то больничная палата. "Голограмма", - мысленно сказала сама себе Агата, чтобы не удариться в панику, хотя, разумеется, никогда никаких голограмм не видела.
  - Присмотрись. Это ты, - достаточно грубо сказал мужчина. Было видно, что своими словами о деньгах Агата его разочаровала и разозлила.
  "Какие мы нежные", - подумала девушка, но все равно присмотрелась.
  На изображении без движения лежала девушка, ужасно похожая на нее, Агату. В больничной одежде, вся опутанная проводами, в вене на руке катетер для капельниц, кое-где бинты, на белой фарфоровой коже ярко и неуместно выделялись ссадины, синяки и царапины. С одной стороны стоял монитор и равнодушно рисовал кардиограмму ее сердцебиения, рядом с ним - другой аппарат, который заставлял легкие девушки неестественно равномерно, но упрямо, наполняться воздухом. С другой стороны стоял пустой стул, наверное, для посетителей.
  - Не может быть... - прошептала Агата. Невольно прислушалась к себе еще раз. Но все так же физически чувствовала себя прекрасно.
  - Ага, отрицание, процесс пошел, - снова улыбнулся он, но на этот раз как-то злорадно. - Давай быстро пробежимся по стадиям, мне бы подошел торг, ну на крайний случай, смирение.
  - Да нет! - воскликнула девушка.- Этого просто не может быть. Я же здесь. Я не могу быть там, - и махнула в сторону изображения.
  - Там, как ты выразилась, твое тело, Агата. Ты в коме. Здесь, - он указал рукой на кровать. - Твоя душа.
  В этот момент на изображении к лежащей девушке подошла молодая красивая женщина с больничным халатом на плечах. На ее лице ярко отпечаталось неподдельное переживание и скорбь. Густые волосы цвета спелой пшеницы были туго стянуты в хвост, на заплаканном лице ни капли косметики. Но, не смотря на красные глаза и искусанные губы, она была удивительно красива. Это была Ася. Третья мачеха Агаты. Подтянув ближе стул, она селя рядом с кроватью, взяла бледную ладонь девушки, начала ее гладить, будто пытаясь согреть, и что-то бесшумно зашептала, изредка вытирая платком текущие по лицу слезы. Девушка на кровати никак не реагировала.
  В этот момент Агата с пугающей ясностью осознала, что это правда. Агату подделать можно. Асю подделать никак нельзя. Ее жесты, пластика, даже взгляд. Рядом с ней Агата и себя всегда чувствовала особенной.
  - Я умерла?
  - Говорил же, в коме, - с досадой произнес Амориил. Но очевидно было, что досада эта вызвана скорее тем, что Агата так медленно думает. Девушку ему было ничуть не жаль.
  Агата сидела молча, уставившись на эту немую сцену в больнице. Хотелось плакать, но слез не было. Мозг отказывался принимать происходящее и продолжал все анализировать.
  - Соображай быстрее, - недовольно произнес Амор. - Мне становится скучно.
  Он произнес последнее слово так, будто это грозило Агате, да и всему миру, крупными неприятностями. Но девушка продолжала размышлять о чем-то. Тогда он еще раз махнул рукой, и изображение бесшумно исчезло, будто и не было его никогда. Тогда Агата вздрогнула и резко повернулась к Амориилу. Она поняла, что именно здесь не сходится.
  - Ты сказал - душа? - требовательно спросила она.
  - Именно, - радостно ответил мужчина, полагая, что сдвинулись с мертвой точки.
  - Но я ем, устаю, сплю, даже, извини, в туалет хожу! - провозгласила Агата так, будто разоблачила самого злостного обманщика.
  Но Амориил лишь искренне и громко расхохотался.
  - Я думал, дело в том, что ты тупая, - невежливо начал он. - А вся проблема в том, что ты слишком много думаешь.
  Агата обиженно сложила руки на груди и громко засопела.
  "Вот, а еще дышу и даже чувствую запах молодой травы и весеннего дождя от тебя!" - хотела крикнуть она, но не успела решить, что важнее - правда или то, что она обижается.
  - Ты делаешь все это, потому что считаешь нужным.
  - Ну уж нет, я делаю это, потому что нуждаюсь в этом.
  - Детка, душа - это сгусток энергии, сдерживаемый сознанием. Здесь нет ничего сильнее сознания. Это там внизу тебя ограничивает твое физическое воплощение. Ты думаешь, что хочешь чего-то, потому что привыкла так делать. Но мы все-таки предпочитаем есть и спать, потому что это доставляет нам удовольствие. Но, как ты сказала, в туалет не ходим, это нам удовольствие не доставляет, - Амор откровенно потешался над ней, его зеленые глаза задорно блестели. Замешательство девушки начало его веселить.
  - А как же элементарный закон сохранения массы и энергии?! Еда же должна куда-то деться! - сама не понимая, почему ее так зацепил этот вопрос.
  - Держи свой закон, - и он засмеялся, жестом фокусника взмахнул руками и в сторону Агаты полетели десятки разноцветных бабочек, окружили ее, ласково касаясь нежными крылышками, растрепали немного волосы и... рассыпались золотым доджем, не оставив нигде и следа.
  -Да идите вы со своей галимой физикой! - опять обиделась Агата, но бабочки ей понравились.
  -Если ты перестанешь дышать, то не умрешь, уверяю тебя. Просто ты должна это осознать, - успокаиваясь, произнес Амор.
  Из вредности Агата с силой выдохнула весь воздух, что был в легких, и задержала дыхание. Амориил лишь насмешливо наблюдал за ее действиями, не пытаясь остановить. Сначала, разумеется, ничего не произошло, потом неудержимо захотелось вдохнуть, голова начала кружиться. Агата уже совсем решила, что он издевается над ней и, чувствуя приближение обморока, собиралась начать дышать, как услышала его тихий голос.
  - Просто позволь себе поверить, Агата. Давай, милая, не упрямься, - лаково прошептал он.
  И Агата почувствовала, что мир прояснился, головокружение медленно проходило, мысли думались с прежней легкостью.
  Девушка с досадой вздохнула - все-таки дышать как-то привычней - и откинулась на подушки.
  Амориил тихо и по-доброму рассмеялся.
  - Я даже утомился доказывать тебе, что ты не верблюд.
  - Вот сейчас как возьму, и сойду с ума от всей этой информации! - пригрозила Агата, почему-то чувствуя, что совершенно нет сил на то, чтобы злиться или спорить.
  - Души не сходят с ума, - в который раз засмеялся Амор, и пояснил. - Психические расстройства - это сбои в работе нейронов мозга. А у тебя и мозгов-то нет, - снова начал подшучивать он.
  Агата обратно села на кровати.
  - Да уж побольше, чем у тебя! - не успев остановить саму себя, ляпнула девушка, и... показала ему язык, ожидая, что сейчас в нее что-то полетит.
  - Ты знаешь, что почти сотню лет была бактерией какой-то там язвы? - рассмеялся Амориил и тоже показал ей язык, только у него он был раздвоенный и тонкий, как у змеи. Потом спрятал его и повторно показал уже обычный человеческий розовый язык.
  - Позёр, - буркнула Агата, но почему-то совсем не удивилась змеиному языку. - А ты тоже душа?
  - Нет, детка. Я Бог, - важно заявил мужчина.
  Агата с сомнением осмотрела еще раз его с головы до ног. Вспомнила, как вчера вечером перед сном читала старые выученные еще в детстве молитвы. Эти незамысловатые слова всегда напоминали ей о маме и окутывали чувством безопасности. Будто мама все еще жива и защитит ее от всего. Агата верила в Бога. Но в такого, каким он изображен на бабушкиных иконах. У этого же ни бороды, ни смиренного взгляда, что уж о нимбе говорить.
  - Что это за Бог в джинсах и кедах ходит? - ляпнула от неожиданности она.
  - Язва, - обиделся Амор. - Сама вообще в пижаме и босиком.
  Агата тоже обиделась. И ничего отвечать не стала. Пусть ему будет стыдно.
  Стыдно Амориилу не стало. Наверное, ни к чему богам совесть.
  Глава 6. Экскурс в новую реальность.
  Так молча они просидели около минуты, сверля друг друга обиженными взглядами. Первая не выдержала Агата.
  - И что дальше? Будешь взвешивать мою душу? - спросила она.
  - Третий раз говорю: ты в коме, а не умерла, - закатил глаза Амориил.
  - Тогда что? Что тебе нужно?
  Амор резко стал серьезным.
   - Ну, вот и начало конструктивного диалога, - сказал он. - Но сначала небольшой экскурс в твою новую реальность. Существует бесконечное количество миров. А в каждом мире бессчетное количество душ. Они воплощаются и перевоплощаются...
  - Все-таки реинкарнация... - прошептала Агата, но Амор посмотрел на девушку, нахмурив брови, и она прикусила язык.
  - ...Мы следим за соблюдением баланса...
  - Мы? Значит, ты не один такой Бог?
  - Не один, - он опять строго посмотрел на нее. И вернулся к рассказу. - Главный показатель, как это банально ни звучало бы, уровень добра и зла в человеке на момент смерти. Считается через простейшую пропорцию. Большинство, да что там, практически все души держатся в середине...
  - А я?
  - А ты еще обычней! - вконец разозлился Амориил. - Еще раз перебьешь, зашью тебе рот красными нитками!
  В том, что он выполнит угрозу, Агата не сомневалась ни секунды, поэтому изобразила, как закрывает рот на ключик, а ключик выбрасывает в сторону, и преданно уставилась ему в глаза. Амор только устало покачал головой.
  - Так вот, пропорция, - Агата хотела было напомнить, что он остановился на "держатся в середине", но не решилась, и Амориил продолжил. - Среднее значение примерно около единицы с незначительными отклонениями. Тогда душа отправляется на перерождение. Нарушение баланса происходит только при достижении коэффициентом определенных значений: для добра это два с половиной (2,5), для зла - нуль целых, двадцать пять сотых (0,25).
  Тут Амориил надолго замолчал, глядя в одну точку у Агаты за спиной, будто размышляя, что сказать дальше. Агата развернулась и тоже посмотрела в ту сторону, ожидая увидеть знакомую стену, но вместо стены было широченное окно, а за ним прекрасный вид на бушующий океан, остервенело разбивающий своей мощью каменистые серые скалы. Девушка тоже засмотрелась на эту неприкрытую силу, пытаясь осознать все услышанное.
  - Когда отклонение достигает этих значений, душу изымают, - тихо продолжил он, не уточняя, что никто из них - богов - не знает, кто и как изымает эти души. - Души с преобладающим злом отправляются в Чистилище, души с добротой - становятся богами.
  На самом деле Амориил пересказал ей только догадки и сплетни в среде богов. Никто не знал достоверно о существовании Чистилища. А уж предположение, что богами становятся от доброты душевной, и вообще больше похоже на шутку. Все эти сплетни сочинялись из страха. Боги боялись этой неизвестности. Да, они обладали невероятной силой, могли при желании изменять этот мир, могли убить или оживить сотни и даже тысячи человек одним щелчком пальцев. Многие из них покровительствовали народам или животным. Но этот процесс - воплощение и перевоплощение душ в физические тела - происходил совершенно без контроля богов. Больше того, они никак не могли повлиять на этот процесс. Было что-то или кто-то гораздо более могущественный, чем они.
  Но говорить об этом молодой слабой душе Амориил не стал.
  Глава 7. На сторону добра.
  
  - В общем, мне надоело рассказывать, - немного помолчав, сказал Амориил. - На Земле есть один человек, зовут его Олан. Его коэффициент сегодня с утра был равен нуль целых девяносто шесть сотых (0,96). Понимаешь, что это значит?
  - Что он посередине, и самую малость склонился к злу, - совершенно не понимая, к чему ведет Амор, пробормотала Агата.
  - Умница, - немного помолчал, а потом твердо добавил. - Ты должна за год перетянуть его на сторону добра.
  Агата откровенно растерялась. В голове шумело от потока новой информации, которая кардинальным образом переворачивала ее мироощущение. Девушка ощущала себя абсолютно беспомощной и не могла отделаться от чувства, что ее с кем-то перепутали.
  - Почему ты молчишь? - вывел ее из задумчивости настойчивый голос Амориила.
  - У меня тысяча вопросов, - честно ответила она.
  Амор странно улыбнулся, будто она сделала именно то, чего он от нее ждал.
  - У меня не так уж много времени, - сказал он, хотя у него в распоряжении и была целая вечность. Он справедливо опасался, что Сорелия не будет тратить время на разговоры, а значит, и ему следовало бы поторопиться. - Я отвечу только на пять любых вопросов. Так что думай, что ты больше хочешь знать.
  Агата задумалась, пытаясь из целого роя неясностей выбрать самые важные. Единственное, в чем она была уверена, что бог уже все за нее решил. Еще она обратила внимание на резкие перепады его настроения, а значит, спорить и злить его - не лучшая идея.
  - Как? - наконец спросила она.
  - Что - как? - ухмыльнулся Амориил.
  - Как я должна его...хмм... перетягивать, - пояснила Агата, сама не до конца уверенная, что верно сформулировала вопрос.
  - Уместный вопрос. Мы не оговорили никаких ограничений, - он задумчиво потер рукой подбородок, а Агата для себя отметила, что в деле замешан кто-то еще. - Значит, никаких ограничений и нет, - он с гордостью посмотрел на девушку, будто только что она подсказала ему номер выигрышной лотереи. - Ты можешь делать все, что придет тебе в голову. У тебя практически безграничные возможности.
  "Даже бабочек могу?" - едва не спросила Агата, но вовремя поняла, что вредный бог засчитает это как второй вопрос. "Сама выясню", - решила она.
  - Можешь воплотиться в своем или другом облике и стать ему другом или любовницей. Можешь проникать к нему в сны, подсовывать гороскоп или нашептывать правильные поступки. Только с ума бедолагу не сведи, - хохотнул он. - В общем, делай все, что посчитаешь нужным. Единственное ограничение здесь - он не должен знать правду о тебе и твоих целях. Его действия должны быть, как говорят на Земле, от сердца. Все, что делается из расчета "за это я попаду в рай" при подсчете коэффициента не учитывается. Поняла?
  - Более или менее...
  - Давай следующий.
  Девушка опять задумалась.
  - Почему именно я? - задала, пожалуй, самый волнующий ее вопрос. Всем людям свойственно задаваться им, когда что-то плохое приходит в их жизнь.
  - Ну конечно, - усмехнулся он. - Ладно, отвечу честно. Во-первых, ты у меня есть. Хотя и приобретал я тебя без какой-то цели. А во-вторых, ты молодая и очень близка к середине. До этого у тебя было всего три воплощения, тебя еще не отягощают ни сомнительный опыт, ни мнимая мудрость. Ты могла бы стать, какой пожелаешь. Но теперь ты принадлежишь мне, и я могу сделать тебя, какой пожелаю. Все, давай дальше.
  - Зачем мне делать это? Мое тело умрет, и я отправлюсь на перерождение - я посередине! - выпалила Агата, не успев сдержать себя.
  Амориил зло рассмеялся, но все же ответил.
  - Тебе это нужно даже больше, чем мне. Я предлагаю тебе сделку. Если к концу года он перейдет к добру, я восстановлю твое тело, и ты вернешься к старой жизни на Земле. Даже память тебе подчищу, если захочешь...
  - А если нет?.. - опять вырвалось у Агаты.
  - Отправлю в Чистилище, - злорадно засмеялся он. - Собственно, я мог бы тебя заставить и по-другому. Внезапно у Аси обнаружили бы неизлечимую болезнь, или пытал бы тебя. Вариантов масса. Не заставляй меня прибегать к ним. Честно говоря, ты мне не нужна. Ты не слишком умна и у тебя скверный характер.
  И Амор замолчал, пристально глядя на девушку. Он ее не торопил, хоть и сказал, что спешит. Агата тоже молчала. Она судорожно пыталась сообразить, что ей важнее сейчас узнать. Она не хотела в Чистилище. Да и в принципе умирать очень не хотела. Время поджимало. Надо было бы узнать подробнее об этом парне - Олане. Ей придется с этим справляться. Но что-то во всем этом не сходилось.
  - Ты сказал, что приобрел меня...
  - Я так сказал? - поморщился бог.
  - Сказал, - уверенно кивнула Агата. - Я не умерла и коэффициент у меня около единицы. Как это - ты приобрел меня?
  - Ммм... - проговорил Амориил, пристально глядя на Агату, будто только что увидел ее. - А ты умнее, чем показалась сначала. Что ж, раз начал отвечать честно... Откровенно говоря, никто не знает правды. Есть некий господин Эорлей, может быть, когда-нибудь с ним познакомишься. Ходит множество слухов, в основном они склоняются к предположению, что либо сам Эорлей, либо его знакомый обладает артефактом под названием Ловец Душ. Кто-то считает артефакт мифом. Кто-то жизнь положил на то, чтобы найти его. Видишь ли, у обладателя души появляются свои преимущества, - он немного помолчал, а потом продолжил. - В любом случае, у господина Эорлея всегда можно приобрести неплохую душу. Сейчас ты принадлежишь мне, Агата, смирись с этим.
  Он весело посмотрел на девушку. Тут правая рука Агаты медленно поднялась к лицу, коснулась одним пальцем своего же носа и безвольно упала на кровать. Как ни старалась Агата, рука ее не слушалась, ей полностью управлял Амориил.
  - Ладно, детка, сегодня отдыхай. Я завтра утром зайду за тобой, - быстро свернул разговор он, поднялся из кресла и направился к дальней стене.
  -Стой! - закричала Агата, понимая, что сейчас он уйдет.
  Но он уже преодолел это расстояние, в стене из ниоткуда возникла дверь.
  - Стой! Почему именно Олан?
  - О, кстати, чуть не забыл. Будет еще одна душа. У нее будет задача перетянуть Олана на сторону зла. Я вас завтра, наверное, познакомлю.
  - Зачем тебе это? Чья эта вторая душа? Кто она? - кричала Агата, но Амориил уже вышел, подмигнув напоследок.
  Дверь исчезла в ту же секунду, как он ее закрыл.
  На столе Агату ждал обед.
  
  
  Глава 8. Год. Мне жаль.
  Олан стоял у широкого окна в корпусе приемного отделения Онкологического Научного Центра. Смотрел куда-то вдаль, даже не пытаясь сфокусировать взгляд на деталях городского пейзажа. Да и что ему здесь рассматривать. Вон справа высится новенький корпус позитронно-эмиссионной томографии, весь из стекла и стали, блестит на солнце, даже смотреть больно. Справа реабилитационный корпус, он совсем другой, кирпичное здание с большими окнами хоть и старое, но видно, что не зря лечение здесь стóит запредельно дорого. Перед входом большой парк с множеством клумб, цветов еще нет, но трава уже позеленела, и на деревьях набухли толстые почки. По тропинкам гуляют больные, кто сам, кто в компании людей, пришедших их навестить.
  Олан знал здесь каждую скамейку. И каждый из корпусов легко представлял изнутри, стоило только закрыть глаза. Здесь он провел, казалось, всю свою жизнь. Вон окно его старой палаты на третьем этаже, герань в горшке расцвела. Там он жил во время полихимиотерапии. А чуть ниже и правее окна реанимации - пустые стерильные подоконники напоминали о временах после многочисленных операций.
  Парень провел рукой по точащему ежику волос и посмотрел на свое отражение в окне. Он увидел знакомое овальное лицо, карие глаза, ровный нос. Темные, почти черные волосы едва отросли на пару сантиметров за этот год и теперь топорщились в разные стороны. Провел пальцем по пушистым темным ресницам и потер бровь. Совсем недавно он привык к этому новому облику.
  "Болезнь вернулась, мне жаль. Необходимо снова вернуться к лечению, прошлый раз очень хорошо помогло радиационное облучение и еще можно попробовать лекарство новое, недавно одобренное..." - тараторил доктор Стейдж.
  "Сколько?" - тихо проговорила мама Олана.
  "Год. Мне жаль" - после небольшой паузы прошептал Стейдж, пряча глаза, будто это была целиком его вина. Олан тихо вышел из кабинета. Родители остались обсуждать курс нового лечения. И вот теперь он стоял у окна спиной к кабинету с табличкой "Доктор медицинских наук К. Стейдж" и ждал родителей.
  В ушах звенело "Год. Мне жаль".
   "Мне жаль, мне жаль, мне жаль..." - бесконечно повторял себе Олан, обхватил плечи руками и прислонился лбом к прохладному стеклу. Неужели всего год? Но ведь доктора давали и того меньше. И ничего, уже много лет с того прогноза прошло.
  Олан смутно помнил то время, когда в его жизни не было болезни. Когда можно было спокойно общаться с друзьями, играть в футбол, ходить в обычную школу и думать, что впереди еще целая вечность. Ему было двенадцать, когда поставили страшный диагноз: лейкемия, рак крови. Казалось бы, двенадцать лет не так уж и мало для счастливой жизни. Но в памяти Олана почему-то отпечатались только эти десять лет войны с собственным организмом. Он хорошо знал, что такое отчаяние и надежда.
  Тем не менее, у Олана было много друзей. С большинством из них он познакомился здесь же. С другими через интернет или в других клиниках. Он видел и чудесные излечения, и тяжелые болезненные смерти. Он сам перепробовал практически все варианты, два раза даже соглашался на экспериментальное лечение.
  И вот, полтора года назад болезнь отступила. Наступила полная ремиссия.
  В двадцать два года Олан наконец-то смог сдать выпускные экзамены и получить аттестат. В двадцать два года он, наконец, окончил школу. И легко поступил в университет на специальность, о которой давно мечтал. Вернее, мечтал он стать космонавтом (так и не вырос из этой детской мечты всех мальчиков). Но поступил на ракетостроение. Не он сам, так хоть творение его рук увидит открытый космос. Стал ходить на занятия, общаться с людьми, у которых не было этой постоянной печали и ожидания смерти во взгляде, он завел собаку, даже заниматься спортом начал понемногу.
  И вот все мечты снова рушатся у него на глазах. Неужели снова придется вернуться к этой борьбе за жизнь? Неужели, снова придется вернуться сюда?
  "Год. Мне жаль". Олану тоже дико жаль. Он невольно коснулся шрама возле ключицы, где долгое время находился катетер для химиотерапевтических препаратов. Все шрамы на теле Олана принадлежали либо старой жизни - разбитая на футболе коленка, шрам над бровью от весла на неудачной рыбалке, либо, как этот на ключице, были от бесконечных пункций, операций и процедур.
  "Неужели снова?!" - в отчаянии повторял Олан.
  За спиной скрипнула дверь - из кабинета вышли родители в сопровождении Стейджа. Доктор коротко попрощался с ними, еще раз за что-то извинившись, и ушел куда-то по коридору. Олан отвлекся от своих мыслей и повернулся к родителям.
  - Мам, я не буду лечиться. Не в этот раз... - начал он.
  - Но Олан! - испуганно воскликнула мама.
  - Нет, мам, послушай. Я больше не могу так...
  - Пожалуйста, ради нас с папой... - попробовала еще раз женщина.
  - Пожалуйста, ради меня, мам. Выслушай, - он смотрел на мамину аккуратную жемчужную сережку в правом ухе, боясь, что если поднимет взгляд, если увидит слезы в маминых глазах, то уже не сможет воплотить решение, которое далось ему с таким трудом. И сбивчиво продолжил, пока уверенность не покинула его. - Я знаю наперед все твои слова. Что всегда есть шанс, пока ты жив, как важно бороться, и не опускать лапы, иначе сметану никогда не взбить... Вы всегда были рядом, и я благодарен вам безмерно. Но этот год... Он был самый счастливый в моей жизни. Я устал бороться. Я хочу прожить столько, сколько мне осталось. Но не лысым и в дырках от уколов, а как нормальный человек...
  Мама не могла больше сдерживаться. Она рывком обняла сына, прижалась лицом к его груди и беззвучно заплакала.
  Отец ничего не сказал, лишь кивнул, сильно нахмурив брови. Он всегда хорошо понимал сына, ему не требовалось что-то объяснять.
  Никто больше не отговаривал. А солнце за окном светило ярко и задорно, будто радовалось чему-то, будто в этом мире еще осталось что-то хорошее.
  
  Глава 9. Не дýши, а колбаса.
  
  Все оставшееся время Агата не спала. Она дважды перекусила, но ела только десерты. Попробовала сесть на шпагат - получилось с первого раза и безо всякой боли, со всей силы подпрыгнула - ударилась головой об потолок, захотела оказаться в другом конце комнаты - открыла глаза в сантиметрах от стены. Но бабочки не получались, как бы Агата не размахивала руками, и за пределами комнаты оказаться тоже не удалось.
  Поздно вечером, когда свет уже приглушили, девушка заметила лежащую на столе тонкую папку. Агата в это время спокойно ходила по потолку, хотя и это ей уже порядком наскучило. "Тоже мне суперсила", - недовольно подумала она. - "У каждой мухи такие таланты". Сколько времени там пролежала эта папка, Агата не знала, возможно, она появилась еще в момент ухода Амориила.
  Девушка легко спрыгнула на пол, представляя себя всесильной женщиной-кошкой или Ларой Крофт на худой конец. Воображение легко заменило зеленую пижаму черным латексным комбинезоном.
  "ОЛАН", - было красивым ровным почерком написано на белой обложке.
  Агата, не раздумывая, открыла папку. На первом листе была большая фотография молодого парня чуть за 20. Солнце блестело в темных коротких волосах, кожа бледноватая. Смотрит куда-то в сторону и явно не догадывается о том, что его снимают в этот момент. Цвет глаз из-за ракурса и освещения не разобрать - темные. Синий пуловер немного висит на нем, хотя по плечам видно, что размер подобран верно. В ушах наушники, провод которых уходит куда-то в карман темных джинсов.
  Внимательно рассмотрев изображение, девушка перевернула страницу. Справа под названием "Данные о воплощении" в столбик перечислена основная информация. "Имя - Олан, фамилия - Фёрст, возраст - 23 года", - начала читать Агата. "Мать... Отец.... Так, место жительства, род занятий...". На второй странице "Предпочтения". На третьей "Данные о душе", увидев словосочетание "качественный состав", девушка ухмыльнулась.
  - Состав... Не души, а колбаса, - хмыкнув, пробормотала она себе под нос.
  Но информацию прочитала вдумчиво, старясь запомнить. Она знала, что это основная ее задача. Общий коэффициент уже был равен 1,3, хотя утром был 0,96.
  - Что ж с тобой сегодня случилось? - теперь, когда она точно знала, что за ней не наблюдают доктора психбольницы, девушка вернулась к привычке болтать с самой собой.
  Практически все показания были около единицы, и Агата перевернула страницу. Дальше были "Воплощения души за последние 3000 лет". Здесь уже данные были не в столбик, а сплошным текстом. Кем он только не был. В основном это были существа мужского рода, причем далеко не всегда люди. Из того, что производило впечатление - какой-то король во Франции, танцовщица в гареме турецкого Султана, хищный цветок Непентес и даже цунами на тихоокеанском побережье. Всего более ста воплощений. Агата обратила внимание на то, что промежуток между воплощениями был не более одного года. А еще на то, что это воплощения "за последние 3000 лет". А значит, душа старше. И все это время не склонилось ни к одной из сторон. Впечатляет.
  И как она должна "перетянуть" душу, больше, чем в десять раз старше? Но Агата точно не знала, сколько лет ее душе. Амориил только обмолвился, что до этого у нее было три воплощения.
  "Может быть, я пару тысяч лет была каким-нибудь вулканом", - подумала девушка. - "Я ведь достаточно терпеливая для этого". И в который раз за этот вечер посмотрела на стену, сквозь которую ушел Амор.
  Глава 10. Какой ты странный.
  
  За пару часов до рассвета незаметно для себя Агата успокоилась и задремала. За вечер она много раз перечитала записи в папке, а страницу "Предпочтения" выучила наизусть. Только эти данные, как казалось девушке, имеют значение для задания, которое ей предстоит выполнить. Теперь она знала, что любимый цвет у Олана это цвет ночного неба, что слушает он практически любую музыку, что обожает произведения Жюля Верна и что учится на первом курсе университета. В армии не служил, но родители (отец) имеют весьма успешный бизнес. "Откупили" - подумала Агата. Ее немного смутили эти четыре года, когда, по подсчетам Агаты, он уже окончил школу, кстати, самую обычную городскую, но еще не поступил в университет. В записях это никак не пояснялось.
  Во сне Агата опять слышала эту странную мелодию. Девушка точно знала, что эта музыка очень важна и может как-то решить все ее проблемы, но никак не могла вспомнить. Хотя мелодия, казалось, витала в воздухе и была почти осязаема.
  Тут девушка поняла, что в музыке появились какие-то слова. Она еще не понимала, что проснулась, а песню мурлыкает себе под нос Амориил, который уже минут десять находится в комнате.
  Агата повернула голову в его сторону, почувствовав аромат свежесваренного кофе, специй и чего-то еще незнакомого.
  - Проснулась моя спящая красавица! - приветливо, как старой доброй знакомой, улыбнулся ей Амориил.
  - Что это за песня? - вместо приветствия хрипло произнесла девушка.
  - А, понравилось? - не переставая что-то раскладывать на столе, засмеялся Амор. - Ты права, я действительно прекрасно пою. Но давай лучше что-нибудь другое...
  Тут он выпрямился и шикарным басом затянул отрывок из какой-то оперетты на чистейшем французском языке. Голос у него и правда был чудесный, и в другое время Агата ни за что не стала бы перебивать, а, завороженная, дослушала бы до конца. Тем более что она вдруг начала понимать язык, который никогда в жизни не учила. Но после хождения по потолку это ее уже не удивить не могло.
  Но здесь и сейчас Амориил знал разгадку мелодии, которую каждый раз слышала Агата, стоило ей уснуть. Поэтому она уверенно сказала.
  - Нет, стой! Мне нужна именно та песня.
  - Хм, ну ладно, - ничуть не расстроился Амор. - Это старая детская песенка. Ее пел мой народ детям, они были помешаны на спорте,- с ностальгией проговорил он, видно было, что он скучал по этому неизвестному Агате народу.
  И он запел:
  Если хочешь стать
  Самым сильным ты,
  Всех поработить -
  Вот твои мечты?
  Значит, не ленись,
  Двадцать раз присядь,
  Десять раз нагнись...
  Он на секунду замолчал.
  - Что-то та-та-та...и где-то очутись... Смотри-ка, уже и не помню почти, - грустно проговорил Амор.
  - Бред какой-то, - задумчиво пробормотала Агата. Песня была чуть ритмичней, чем в ее снах, но это точно была та самая песня. Которая, тем не менее, никак не могла помочь Агате. Вряд ли утренняя зарядка сможет перетащить душу на сторону добра.
  - Так, у нас мало времени, - очнулся от воспоминаний Амориил. - Бегом умывайся и давай завтракать.
  Через несколько минут Агата уже сидела за столом.
  - У меня к тебе вопрос, - начала было она, но мужчина ее перебил.
  - В тебя есть хоть что-то святое? - возмутился он. - Перед тобой вкуснейшие французские гренки со специями. Я их лично стащил из-под носа у парижского шеф-повара. Он их почти четыре часа готовил... - с гордостью сообщил Амор, будто воровать гренки самое почетное занятие для бога.
  Он рукой взял один ломтик, обмакнул его в плавленый сливочный сыр и с наслаждением засунул целиком в рот.
  - Ммм... - протянул он. - Никаких разговоров за едой, - строго проговорил он.
  Агата тоже потянулась рукой к тарелке и попробовала хрустящий хлеб. Тут она поняла, что значит фраза "пища богов". Это не было похоже ни на что из того, что когда-либо пробовала девушка. Мягкий вкус горячего сливочного сыра идеально дополнял тонкий аромат специй, из которых Агате удалось различить только чеснок и корень имбиря. Сделав глоток черного кофе, девушка поняла, что уже почти обожает Амориила. Все тяжелые мысли сразу отступили, вытесненные чистым наслаждением.
  Несколько минут они с удовольствием завтракали, не произнося ни слова, как бы отдавая дань уважения таланту повара.
  Позже, когда на тарелке не осталось и крошек, Амориил со вздохом откинулся на спинку привычного кресла, в котором, кстати, и сидел все это время, в то время как Агате достался крошечный и не особо удобный стул.
  - Ладно, детка, у нас и правда поджимает время, - сыто проговорил он и слегка пошевелил пальцами, заставляя пустую посуду исчезнуть со стола. Этот ленивый и сытый жест отражал и состояние Агаты. После такого завтрака не хотелось даже шевелиться.
  - Давай, милая, переодевайся, и пойдем, - он кивнул головой в сторону.
  Там, вместо кровати уже стояла небольшая расписная ширма, как в японских фильмах про самураев. Агата нехотя встала и направилась к ней. За ширмой ее ждал комплект одежды и обувь.
  - Знаешь, - говорил Амориил, пока девушка стягивала с себя привычную пижаму, раздраженная тем, что приходится двигаться. - Я хотел извиниться.
  - Что? - удивилась Агата.
  - За то, что вчера был с тобой груб. Я не должен был тебе угрожать пытками и расправой над родственниками.
  - Только это? - хохотнула девушка.
  Амориил тоже засмеялся.
  - Если ты о том, что я играю душами, то не жди, что я изменюсь. Но после разговора, уже вечером я понял, что с тобой мне было веселее, чем я себе признавался, - Агата за ширмой нахмурилась, пытаясь понять, к чему он ведет. - В общем, я не хочу, чтобы ты меня боялась. Давай жить дружно?
  - Леопольд сраный, - буркнула Агата.
  - Что?
  - Какой ты странный, - громче произнесла девушка.
  Амор громко хмыкнул, и оставалось лишь догадываться, услышал он ее реплику или нет.
  - Серьезно, да? - насмешливо проговорила Агата, выходя из-за ширмы.
  На ней были удобные синие джинсы и белая футболка с закрытыми плечами, в одной руке она держала тонкую куртку, в другой вертела небольшую зеленую подвеску на шее в форме буквы "А", на ногах зеленые кеды, на левой руке зеленые часы. Зеленый, разумеется, того же оттенка, что и глаза Амориила.
  - Нарцисс! - диагностировала Агата, а Амор только довольно улыбался, разглядывая ее.
  Тогда Агата не выдержала, резко запрыгала, словно девчонка из группы поддержки, четко выкрикивая, как речевку:
  - Мы - Команда "Аморил"! Сотню душ он погубил! - Амор громко и искренне хохотал на кресле, - Вместе с ним теперь пойду! Еще пару погублю! - и, не выдержав, тоже рассмеялась.
  Честно говоря, сегодня утром общаться с Амориилом ей было легко и приятно. Он перестал строить из себя могучего бога, и Агата перестала его бояться. Теперь его острый ум и хорошее чувство юмора доставляли ей удовольствие, позволяя чувствовать себя комфортно в его обществе.
  - Надо заключить Договор, - наконец, отсмеявшись, проговорил Амор, но в глазах у него все так же мелькали искорки смеха.
  - Какой Договор?
  Амориил опять махнул рукой. "Как Царевна Лебедь, ей богу", - подумалось Агате. На столе появился желтоватый пергамент, на котором с крупными завитушками что-то было написано.
  - Договор с дьяволом? - с подозрением спросила девушка.
  - Да, милая, ты сущий дьявол, - опять засмеялся Амор. - Я сильно рискую.
  Агата только хмыкнула и потянулась к пергаменту, намереваясь прочитать очень внимательно.
  - Не трогай, - остановил ее Амор. - Руками нельзя.
  Девушка нахмурилась, но послушно начала читать, не прикасаясь к нему. В тексте предельно лаконично и четко описаны обязанности сторон. Все так, как оговаривали вчера, только слова "Чистилище" Агата не обнаружила. Вместо этого, в договоре было "При невыполнении Объектом 2 Пункта 1.2. настоящего Договора Объект 1 имеет право только на уничтожение настоящего физического воплощения Объекта 2, а именно...". Девушка поняла, что Амор смягчил условия и в худшем случае она отправится на перевоплощение, но умирать все равно очень не хотелось. Зато пункт "В случае наступления событий, не зависящих от волеизъявления ни одного из Объектов, либо по желанию Объекта 1, Договор может быть расторгнут в одностороннем порядке без выплаты неустойки" Агате очень понравился.
  Никаких подозрительных сносок и дополнений мелким шрифтом не было. И Агата сказала:
  - Все нормально, где подписывать?
  - Подписывать? Нет, милая, нужен отпечаток твоих губ внизу под текстом, - сказал он, в ожидании глядя на нее. - Только руками не трогай, и постарайся сделать как можно четче.
  С подозрением посмотрев на Амориила, девушка все-таки наклонилась над столом, чуть отставив руки назад, и приникла губами к Договору. Нос сильно мешал, но девушка старалась как можно плотнее прижаться к шершавому пергаменту, чтобы оставить четкий оттиск от одного уголка губ до другого. И краем глаза заметила, как Амор в кресле беззвучно задыхается от смеха, подтянув колени к животу. Представила себя в позе пикирующей ласточки, упрямо целующей стол, и поняла - мстит за "Команду "Аморил".
  Разозлилась и бросилась душить Амора. Тот перестал хохотать, и начал защищаться самым подлым оружием - щекоткой. Теперь сама Агата безудержно смеялась и извивалась у него на коленях.
  Когда от смеха уже сводило скулы и болели животы, они с трудом успокоились.
  - А если бы ты была кактусом, чем бы целовала? - все так же обнимая Агату, спросил Амориил. Ему почему-то совсем не хотелось отпускать из рук эту живую и непосредственную девушку.
  - Иголками тебя в голую задницу, - не осталась в долгу Агата, потрепав его за уши, за что получила еще порцию щекоток.
  - Когда научу тебя, что главная твоя сила здесь? - он легонько постучал пальцем ей по лбу. - Ты просто должна подумать, что согласна с условиями Договора.
  Стоило ей только мысленно произнести "Я согласна с условиями Договора", как сам пергамент исчез, буквы остались, но теперь стали огненными. Потом они трансформировались в клубок огня, который поплыл к креслу, в тридцати сантиметрах от них разделился. Одна часть полетела к Агате, вторая - к Амору. Агата завороженно смотрела, как этот сгусток обхватывает шею Амориила и потихоньку впитывается в него. Она догадывалась, что с ней происходит то же самое. Огонь был теплым, но не обжигал. А вскоре и вовсе исчез.
  Глава 11. Чужая душа - потемки.
  
  Тогда Амор задорно улыбнулся Агате, и живо встал, все так же держа ее на руках.
  - Нам, и правда, пора, - с сожалением проговорил он.
  Зачем-то чмокнул Агату в щеку теплыми губами и поставил ее на пол. Потом одной рукой подхватил ее курточку со стула, во вторую взял Агатыну ладошку и направился к вновь появившейся двери.
  Они вышли в длинный коридор, конца которого не было видно. Белые стены и множество дверей самых разнообразных цветов и форм по обе стороны казались Агате бесконечными. Амориил уверенно шел вперед, не отпуская руку смущенной девушки, иногда внезапно поворачивал. Агата даже не пыталась запомнить дорогу. Возвращаться в ту комнату не было ни малейшего желания.
  - Послушай, я хотела спросить, - начала она. - Почему у Олана так быстро изменился коэффициент?
  - А, заметила, - пробормотал Амориил. - Все просто, детка. Смирение.
  - Смирение? Но...
  - Нет времени, - перебил он Агату. - Я узнал кое-что про вторую душу. Она серьезно старше тебя, хотя в последнем физическом воплощении примерно твоя ровесница. Добра к злу примерно единица, зато смелость к трусости почти два. Но, что самое важное, жестокость к милосердию у нее 0,45. Понимаешь?
  - Но как так? Она жестокая почти до предела, но все равно добро к злу - единица?
  - Не все так просто, милая. Всегда все упирается в обстоятельства. Иногда, чтобы выжить, необходимо стать жестоким. Главное, не переступить черту...
  - И где эта черта? Если я ради выживания съем своего ребенка, я останусь доброй? Кто это решает?
  - "Каждому будет дано по вере его"... - глухо проговорил Амориил слова известного Булгаковского героя.
  - Чужая душа - потемки, - пробормотала девушка.
  - В яблочко, - вдруг засмеялся мужчина. - Эта душа когда-то была известным князем Потемкиным.
  Агата замолчала и задумалась, обо всем этом. Тем временем они еще раз повернули и остановились возле большой стальной двери.
  - И последнее, Агата, - вдруг став очень серьезным, начал Амор. - Помни, что ты принадлежишь мне. А это, помимо прочего, значит, что я не оставлю тебя в беде. Если это все зайдет слишком далеко и тебе нужна будет помощь, сожми эту подвеску и подумай обо мне. Поняла, детка?
  - Поняла, конечно, - ответила девушка, невольно коснувшись этой зеленой буквы у себя на шее.
  Кивнув, Амориил уверенно открыл дверь.
  Стоило переступить порог, как они оказались в каком-то незнакомом Агате сквере. Здесь царила весна. Отвыкшая от свежего воздуха, девушка вздохнула полной грудью и посмотрела на слепящее Солнце, ощущая приятное головокружение.
  - Надень куртку, - сказал Амориил, помогая ей просунуть руки в рукава. - Я знаю, что тебе не холодно, но на самом деле здесь довольно прохладно. Не стоит привлекать внимание.
  Агата и не собиралась спорить. Она послушно застегнула "молнию", оглядываясь вокруг. По дорожкам ходили мамы с колясками, старики на лавочках читали газеты, парень в дутой куртке ждал, пока крошечная собака на длинном поводке сделает свои дела.
  - Пойдем, - Амор снова взял ее за руку и повел к фонтану.
  Здесь щебетали птицы, журчала вода, и ветер шумел в еще пока голых ветвях деревьев. Но невдалеке слышался шум большого города.
  Глава 12. Макс, а не Максим.
  
  Возле фонтана их ждали двое: высокая белокурая женщина, похожая на ангела, с удивительными черными глазами и худощавый темноволосый парень. Оба были одеты в черное и о чем-то тихо разговаривали, сохраняя дистанцию. Полагая, что ее соперницей будет девушка, Агата внимательно рассматривала блондинку.
  - Агата, позволь тебе представить госпожу Сорелию, - вежливо проворил Амориил.
  Женщина улыбнулась Агате, чуть склонив голову, но улыбка не сделала черты ее лица более располагающими. Она вся была невероятно красива, все линии, хоть подчас и противоречивые, в ней сочетались идеально, создавая изумительное произведение искусства, тем не менее, холодное и недоступное. Рядом с Сорелией Агата чувствовала себя ужасно дискомфортно. Тем более что Амориил продолжал держать ее за руку, заставляя смущаться.
  - Макс, - просто представился парень.
  - Вот и познакомились, - мелодичным голосом проговорила Сорелия.
  Амориил повернулся к Агате.
  - Я в тебя верю, милая, - прошептал он, легонько щелкнул пальцем ее по носу, и отступил.
  - Пойдем, - сказала госпожа Сорелия, беря Амора под руку.
  И они исчезли, оставив Агату и этого незнакомого ей парня одних в сквере. Напоследок девушка услышала, как блондинка насмешливо спрашивает "Успел привязаться?..", но конец фразы потонул в шуме фонтана.
  Только сейчас Агата поняла, что все это время ожидала, что второй душой будет тоже девушка. И Амориил всегда говорил о ней только в женском роде. Ветер неприятно холодил ладонь, которую он держал. Агата чувствовала себя брошенной.
  - Максим, да? - заставила себя повернуться к парню Агата.
  - Макс, а не Максим, - спокойно исправил он.
  - Прости, - буркнула девушка, не заметив разницы.
  Парень молча разглядывал Агату. Сам он был выше, чем Агата почти на голову, худощавый, но плечи широкие. Короткие темные волосы торчали на макушке. На шее татуировка, уходящая под черную куртку. Лицо открытое, взгляд прямой и упрямый, хотя парень немного и щурился на солнце.
  Агата засмотрелась в его серые почти стальные глаза, отметила, что зрачок будто обведен черным. В этот момент он тоже посмотрел ей в глаза, их взгляды пересеклись, и... нет, ничего особенного не произошло. Искра не пробежала, они не влюбились с первого взгляда, но и не возненавидели друг друга. Они не были врагами, а соперниками их заставили стать против воли. Переходить на личности, и что-то делить им не было нужды.
  Агата протянула ему руку, и Макс с удовольствием ее пожал, молчаливо признавая в ней равную. Неловкость между ними сразу исчезла.
  Глава 13. Soul.
  
  - Ты знаешь, где мы? - спросила Агата.
  - Нет, поэтому посмотрим, что нам оставили наши недобоги, - ответил он, и направился к лавочке. На ней стояли большой черный рюкзак и маленький рюкзачок ярко-зеленого цвета, явно предназначавшийся Агате.
  - Недобоги? - удивилась девушка.
  - Да, что-то мне говорит, что не так уж они крутые, какими хотят казаться.
  - О чем ты?
  - Сама подумай, пальцами щелкают, фокусы показывают, а одну единственную душу уничтожить не могут.
  - Уничтожить? - опять спросила она.
  - Что ты знаешь обо всем этом? - вопросом на вопрос ответил Макс, расстегивая черный рюкзак. Агата тоже заглянула в свой рюкзачок.
  Девушка задумалась, что можно ему рассказать, но поняла, что вся ее информация и гроша ломанного не стоит. А вот Макс явно что-то знает. Поэтому решила рискнуть и выложила все, что ей рассказал Амориил, умолчав только о том, что касалось лично ее.
  Пока она рассказывала, на лавочку легли паспорта, карта города, кошельки с наличными и карточками, ключи от квартиры и машины, и другие полезные мелочи. В документах они были под одной фамилией Соул (англ. soul - душа), что вызвало только нервные ухмылки. Но не муж и жена, а скорее брат и сестра. На карте отмечен красным один дом во дворе рядом со сквером. Внизу написано "13 - Соул, 15 - Олан". Ключи одинаковые, значит, задумывалось, что жить они будут вместе.
  - Что вообще у этих придурков в голове? - пробурчал Макс.
  - Ладно, что ты имел в виду, когда говорил уничтожить?
  - Ты не думала, почему именно Олан?
  - Думала, но Амор не ответил.
  - Конечно, ты же спрашивала только о себе, - усмехнулся Макс, а Агата смутилась, потому что это было правдой. - Как сказала Сорелия, этот парень - одна из самых старых душ. И я думаю, им без разницы, куда - в рай или в ад. Я не заметил, чтобы эти двое враждовали.
  Агата тоже удивилась, насколько мило Амориил и Сорелия общались, совсем не как враги.
  - Им надо просто убрать его, - проговорила Агата. - Но зачем?
  - Пока вопросов больше, чем ответов. Но так играть я не согласен.
  - Что ты предлагаешь?
  - Я ничего не предлагаю, Принцесса.
  - Я не Принцесса, - возмутилась Агата.
  - Не вредничай, я по-доброму, - улыбнулся Макс. И эта улыбка так изменила его лицо, что обижаться на него стало просто невозможно. Хищные черты смягчились, и вместо расчетливого мужчины Агата рассмотрела в нем шаловливого мальчишку, который готовил очередную пакость вредному учителю. Девушка только удивилась, где же в нем та жестокость, о которой предупреждал Амориил.
  - Ладно, - буркнула девушка.
  - Мы с тобой подружимся, - подмигнул он. - Я предлагаю заняться этим Оланом, - многозначительно сказал Макс, собрав все вещи с лавочки. Потом взял Агату за руку, как это делал Амориил, и повел к выходу из сквера. "Дурной пример заразителен", - подумала она.
  
  Глава 14. Вот и познакомились.
  
  - Ракетостроение? Серьезно? - в отчаянии произнесла Агата, рассматривая свой новый студенческий билет.
  - Это проблема? - насмешливо спросил Макс.
  - Физика и математика - вот проблема, - буркнула она. - Сессия на носу, что они там себе думают...
  - Конечно, ты ж у нас будущий гениальный дизайнер, - уже во всю потешался над ней парень.
  Накануне они почти всю ночь проговорили. Как давние друзья, которые сто лет не виделись после выпускного, вот встретились, и с упоением рассказывали о себе.
  А сейчас шли в незнакомый университет, студентами которого они по воле богов оказались.
  - Еще бы, - огрызнулась Агата. - Я не собиралась становиться главной героиней боевика. Как-то не озаботилась, знаешь ли, стать ниндзя или к двадцати годам получить профессора ядерной физики. Такие, как я, вообще не должны попадать в такие ситуации.
  - Да ты вообще ни к каким ситуациям не готова, - хохотнул Макс.
  - Ну извини, - все больше злилась Агата. - Как-то не захотелось ходить на войну, как на работу!
  Серые глаза Макса недобро сузились, но Агата уже и сама поняла, что сгоряча наговорила лишнего. Вчера Макс рассказал, что почти пять служил в армии по контракту, даже бывал в горячих точках. Но когда Агата бестактно спросила, убивал ли он, Макс сжав зубы так, что аж желваки заиграли, напряженно промолчал, и больше они к этой теме не возвращались.
  - Прости, - тихо произнесла она.
  - Да, Принцесса, кому-то нравится подушки под цвет обоев выбирать, - холодно ответил он. - А кому-то приходится убивать.
  Девушка поджала губы, сдерживая язвительные речи по поводу рифм и готовые возражения по поводу цвета подушек. Свою работу она любила, хотя пока это были скорее подработки. Тем не менее, она видела, что бури не будет и Макс вполне спокоен.
  - Быть солдатом удачи не так уж плохо.
  - Солдатом удачи? - засмеялась Агата. - Ну и фраза, так нормальные люди не говорят.
  - Говорят, - в шутку обиделся Макс. - Обо мне еще и не так говорят. Бродяга по жизни, - продолжал Макс, уже едва сдерживая улыбку.
  - Точно, - Агата вновь задумалась. - Но я же серьезно. Я не крутая, я ничего особенного не умею. Боже, да я бы на необитаемом острове в первые же пару часов собой тигра покормила. Я не героиня, я обычная, обо мне бы точно не стали снимать крутой фантастический фильм.
  - Не истери, - предостерег ее Макс. - Тем более, - улыбнулся он, - Никто не готовится с младенчества стать героем, а в фильмы попадают не потому, что такие уж крутые, а потому что именно с ними происходит какая-то лажа.
  - Подбодрить пытаешься?
  - Нет, просто хочу сказать, что никогда не знаешь, какие навыки окажутся полезными, - просто ответил Макс.
  Разговор пришлось прекратить, они подошли к аудитории, в которой должно было проходить занятие. Это было небольшое помещение, похожее на класс в более - менее приличной школе.
  Преподаватель еще не пришел, и студенты были заняты своими делами - готовили тетради, общались между собой или не отрывали взгляда от экранов смартфонов и планшетов. Поэтому когда Макс и Агата вошли, почти никто не обратил на это внимание.
  - Заблудились? - беззлобно спросил худой парень в очках.
  "Староста, наверное" - подумала Агата, а Макс подумал что-то о первокурсниках и дешевых понтах.
  - Нет, - просто ответил Макс и потянул Агату за руку к свободной парте.
  Теперь уже практически все в аудитории смотрели на них.
  - Мы новенькие, - зачем-то сказала Агата и тут же почувствовала, как жалко это прозвучало.
  К чести Макса стоит сказать, что он ограничился насмешливым взглядом.
  - Новенькие? - достаточно глупо переспросил тот же парень.
  - Я Макс, это Агата - моя сестра, мы перевелись с машиностроения, - рассказывал "легенду" Макс.
  - Крис, - представился парень. - Я староста, - добавил он, а Агата хмыкнула.
  - Привет, Крис, - улыбнулась она.
  Тут каждый студент произнес свое имя, в общем гуле, разумеется, расслышать имена не представлялось возможным. Агата и Макс разобрали только тихое "Я - Олан", и то только потому, что оба ждали этого. Необходимого им человека они, конечно, заметили и узнали практически сразу. Он сидел за партой рядом с симпатичной девушкой, которая была невероятно на него похожа. Глаза, волосы, изгиб бровей. Она была явно ниже и более хрупкого телосложения, чем Олан, но от улыбки до небрежного движения головой, словно являлась его женским отражением в зеркале. Откровенно говоря, Олан и эта девушка были гораздо больше похожи на брата и сестру, чем Агата и Макс, имеющие только отдаленное сходство благодаря темным волосам.
  Но Агата заметила, что взгляды, которыми они обменивались, были слишком нежными и самую капельку интимными для родственных отношений. Женщины всегда чувствуют такие нюансы. Макс ничего подобного не заметил. Зато осмотревшись, он понял, что в группе из 20 человек было всего 4 девушки, если считать и Агату.
  Прозвенел звонок и в аудиторию зашел лектор. Студенты расходились по своим местам и начинали раскрывать тетради, шурша страницами, разговоры быстро стихали.
  - Вот и познакомились, - хмыкнул Макс.
  Глава 15. Самый счастливый день. Самая страшная ночь.
  Эта неделя до выходных проходила в непривычно бешеном темпе. Вечером в понедельник после первого учебного дня, когда Макс ушел на чисто мужские посиделки с новыми знакомыми, Агата лежала на диване в общей гостиной и делала вид, что читает книгу. На самом деле она думала обо всей этой ситуации и откровенно грустила. Вспоминала папу с Асей и собственную маленькую квартирку, которую ей меньше года назад подарил папа в честь окончания Художественной Академии.
  У Агаты было откровенно счастливая жизнь, в котором самым большим потрясением была смерть мамы. Это был самый счастливый день, когда они втроем - папа, мама и Агата - провели в горах. Семилетнюю Агату учили кататься на лыжах, она постоянно падала и хохотала над папиными рассказами о том, как они в школе ходили зимой в походы на лыжах и тайком от физрука пили остывший глинтвейн. Потом они ели горячий борщ со сметаной и вкуснейшие картофельные дранники в ресторане украинской кухни. А вечером играли в снежки, пока не промокли до нитки, тогда замерзшие, уставшие, раскрасневшиеся, но такие радостные, побрели обратно в гостиницу, чтобы напиться горячего чаю из самовара (Агата впервые видела такое расписное чудо).
  О да, это был самый счастливый день в жизни Агаты.
  И самая страшная ночь.
  Агата мало что помнила о той ночи после такого чудесного дня. Все было как на смазанных акварельных картинках, и честно говоря, сейчас, спустя столько лет, она уже и не сможет сказать, что было правдой, а что дорисовало детское воображение.
  Тогда Агата проснулась от шума: папа куда-то звонил, громко требовал скорую и ругался так, как никогда раньше в присутствии дочери. Скорая ехала долго, потому что вечером шел снег и дороги немного замело. Папа все это время метался из комнаты с закрытой дверью, где спала мама, к Агате и уговаривал ее зачем-то потерпеть, обещал, что все будет хорошо. У Агаты очень болели ноги после лыж и спина, но она терпела, не жаловалась, только не понимала, зачем прибежала девушка с ресепшена гостиницы и сидит теперь у мамы в комнате, разбудит же. Потом Агата помнит, как смотрела в окно на огоньки скорой, они так весело и красиво мигали, отражаясь от снега, прям как на Новый Год. Но Агата очень переживала, врачи скорой закрылись в комнате с папой и мамой, куда девочку не пускали, а с ней теперь сидела та самая девушка с ресепшена и зачем-то кутала Агату в плед, хотя в комнате было тепло.
  Потом маму на носилках отнесли вниз, Агата видела только краешком глаза, потому что ее увели в другую комнату, и лица мамы рассмотреть не удалось. Папа подошел к Агате, сел перед ней на корточки, как давно уже не делал, и сказал, что сейчас поедет с мамой в больницу, что маме плохо, потом подумал и добавил, что Агата уже взрослая и имеет право знать, у мамы сейчас какой-то "инсульт". Агата поняла, что это очень важно, потому что папа порывисто обнял ее и снова пообещал, что все обязательно будет хорошо.
  В следующий раз Агата видела маму уже на похоронах. Но та бледная женщина, застывшая, как фарфоровая кукла, что лежала в большом дубовом гробу, совершенно не была похожа на ее родную мамочку. И Агата не поверила, что это мама. Так и получилось, что последнее, что помнила Агата о маме это то, как она целует ее перед сном, лукаво улыбается и обещает, что завтра ее ждет сюрприз, что завтрашний день Агата никогда-никогда не забудет. Она и не забыла.
  Папа сразу как-то постарел на несколько лет. С головой ушел в работу, часто и подолгу бывал в командировках. Но Агата всегда чувствовала, что ее любят, никогда она не ощущала себя брошенной или ненужной.
  "Моя девочка, я никогда тебя не оставлю, я всегда буду рядом с тобой" - услышала Агата мамин голос, такой родной и, казалось, уже забытый.
  А потом опять зазвучала та самая мелодия, что преследует Агату с того дня, как она попала под машину.
  Глава 16. Стоит только захотеть.
  Агата дернулась и проснулась. Потом услышала, как в замке проворачивается ключ.
  "Макс вернулся" - поняла она. - "А я уснула".
  И тряхнула тяжелой головой. Пытаясь вспомнить сон, который оставил в сердце нежное щемящее чувство, встала, расправляя помявшуюся кофту.
  Макс тем временем вошел в комнату, бросил ключ на столик и улыбнулся девушке:
  - Привет, детка, - и щелкнул ее по носу пальцем.
  "Детка?" - эхом отразилось в сонной голове Агаты. Но тут Макс еще задорнее улыбнулся, в серых глазах танцевало предвкушение.
  - Амор? - самой себе не веря, произнесла Агата.
  Тот заливисто рассмеялся, теряя черты Макса, блеснул слепящей зеленью глаз, и подхватил ничего не понимающую Агату на руки.
  - Угадала - угадала! - распевал он. А потом со всей силы бухнулся вместе с Агатой на тот самый диван, где только что дремала девушка. - Привет, Соня! Соскучилась?
  - Ты чего тут делаешь? - попыталась выбраться Агата. Амориил ее не стал удерживать, и она перебралась в соседнее кресло.
  - Не соскучилась? - сделал большие печальные глаза Амор.
  - Соскучилась, - ляпнула Агата, любуясь искренней радостью в глазах Амора.
  - А как угадала?
  - Макс так не улыбается, - честно ответила Агата.
  Уголки ее губ немного приподнялись, когда она вспомнила улыбку Макса. Улыбался он редко, будто вообще удивляясь, что это у него все еще получается. Но его улыбки, с маленькой грустинкой, эдакие монализовские, были скорее, как тоненькие лучики Солнца, сквозь дождь. И совсем не были похожи на голливудский оскал Амориила, который каждый раз улыбался так, будто находился под сотней прожекторов, будто каждая улыбка скандирует его уверенность в себе и в том, что он на всё имеет право.
  - Так зачем ты здесь? - все-таки не удержалась от вопроса она.
  - Ну, во-первых, по квартире слушок пошел, что у тебя проблемы с точными науками, - откровенно потешался Амориил, видя, как нахмурила брови Агата.
  - Ии?.. - угрожающе протянула она, будто ей было, чем угрожать богу.
  - И пришел тебе напомнить, что твоя главная сила...
  - Тут, - перебила его Агата и постучала пальцем себя по голове. - Помню.
  - Разве? - усомнился Амор.
  - Я ведь больше не душа, - раздраженно бросила она.
  - Откровенно говоря, - потянул Амориил.
  "Никак смущается" - мелькнуло в голове у Агаты.
  Тут Амор привычным жестом махнул рукой, снова напомнив Агате Царевну Лягушку, и на столике перед ними появился пузатый чайник, две чашки и блюдо с разными сладостями.
  - Опять французского шефа обобрал? - засмеялась Агата.
  Амор в ответ кинул на нее уничижительный взгляд, полный оскорбленного достоинства и скорби, очевидно, по Агатыным мозгам.
  - Лучший чай делают в Англии, - патетично проговорил он, с удовольствием глядя, как Агата смеется. Потом разлил по чашкам ароматный напиток и продолжил: - Видишь ли, твое истинное физическое воплощение сейчас лежит в больничке, - аккуратно подбирая каждое слово, и оттого медленно говорил бог. - как и воплощение Макса. И сделать новые воплощения для вас было бы... - тут он попытался подобрать слово, заменившее бы "невозможно". - ... Достаточно проблематично. Поэтому мы спустили ваши души на Землю, придав им немного физического осязания, если можно так выразиться.
  Агата потрясенно молчала.
  - То есть мы сейчас даже не полноценные люди? - почему-то именно это разозлило ее больше всего, чувство неполноценности. Кроме того, где-то на окраине сознания Агата чувствовала, Амор юлит.
  - Эээ... - потянул Амориил, пытаясь скрыть улыбку. Ему безгранично нравилось это в Агате, то, что он крайне редко мог предугадать ее реакцию. Ее непосредственности хватило бы на целую сотню людей.
  - Что "эээ"? Что "э"?
  - Пойми, так было удобней, - сам не веря, что Агата заставила его оправдываться, начал Амор. - Кроме того, тут одни плюсы, душа не мерзнет, не испытывает боли, может то, что физическому воплощению и не снилось...
  - Я могу отрастить волосы? - сгоряча ляпнула Агата. Рядом с Амориилом она становилась слишком импульсивной, иногда ей самой казалось, что она специально испытывает, как много ей позволит этот вредный бог.
  - Можешь, - опешив, ответил Амор. - Физику, математику...
  - Да поняла я, - снова перебила Агата. - Стоит только захотеть, можно в космос...
  - Знаешь, - задумался Амориил. Сомнительно, что он осознавал, что говорит это вслух: - Сейчас я понимаю, что ни капли не переплатил за тебя. Сила твоего сознания просто поражает.
  Агата, затаив дыхание, слушала, привычно подавив чувство, что она корова на рынке. Ощущала, то, что сейчас говорит Амор почему-то очень важно. А он продолжал рассуждать вслух:
  - Если ты что-то считаешь априори верным, это обретает силу не только для тебя, но и для окружающих. Ты так легко смогла осознать невероятное для человека, в тот самый первый раз, я даже удивился. И сейчас вот. То ли из-за молодости души, то ли из-за большого количества энергии в тебе, ты делаешь все так просто, что сама не замечаешь, насколько это удивительные вещи, - Амор поднял взгляд на Агату и понял, что та внимательно слушает его, даже голову склонив от напряжения. Поэтому поспешил сменить тему, широко улыбнувшись одними губами: - Кстати, Макс это знает с самого начала. Но он тебе не говорил?
  - Я не спрашивала, - глухо ответила Агата, пытаясь запомнить все то, что сказал сейчас Амор, чтобы на досуге обдумать. - Ладно, а во-вторых?
  - Что во-вторых?
  - Ты сказал, что это - во-первых.
  - Ну конечно, - сделал вид, что вспомнил. - Пока ты тут дрыхнешь, коэффициент Олана опустился до 0,8.
  - Но как? - опешила Агата.
  - Легко и просто, - достаточно грубо ответил Амор. - Макс-то не спит!
  - Но на целых 0,5... - потрясенно произнесла она.
  - Это проще, чем кажется. Сначала, когда они проходили мимо какого-то бомжа, Макс просто чуть усилил обоняние Олана, и вот уже он испытывает отвращение, вместо сочувствия. Потом Макс ненавязчиво начинает разговор о том, что люди ленивые, и лучше здесь и сейчас будут работать за гроши, чем приложат чуть больше усилий на перспективу, например, пойдут учиться. И вот уже Олан не оставляет чаевые официанту, не задумываясь о том, что не всем повезло с родителями, живыми, состоятельными, без пагубных зависимостей.
  Все это Амориил говорил, глядя, как брови Агаты все сильнее изгибаются.
  - Сейчас они едут в такси и Макс предложил всем скинуться, хотя Олан собирался заплатить за всех. Поверь, родители Олана весьма состоятельны, гораздо более состоятельны, чем родители вашего старосты, которому приходится работать ночами, чтобы не умереть с голоду. Завтра у старосты не будет денег на обед.
  Амор говорил так, будто в этом виновата лично Агата. Самое ужасное, что она действительно чувствовала себя виноватой.
  - Но почему? - почти в отчаянии спросила она.
  - Потому что он православный, - тихо ответил Амор. Ему уже было неловко от того, что он так расстроил Агату. - "Возлюби ближнего своего". У Олана сразу возросли жадность, самолюбие, осуждение. Могу только сказать, что он никогда бы не поступил так, не будь с ним рядом сейчас Макса.
  Тут снова раздался звук открываемой двери. Амориил грустно бросил "Пока, милая" и исчез. Вместе с ним исчез и чай.
  
  Глава 17. Созданы друг для друга.
  В комнату вошел настоящий Макс. Он глянул на напряженную Агату, на лице его не дрогнул ни один мускул:
  - Все хорошо?
  - Коэффициент Олана, - как Агата ни старалась, в голосе прозвучало осуждение. - Зачем ты так?
  - Как? - почему-то агрессивно ответил Макс.
  - Ты делаешь его плохим! - воскликнула Агата, понимая, как глупо и по-детски звучит это обвинение.
  - Что б ты понимала? - прошипел Макс. - Я слишком далеко зашел в борьбе за эту жизнь, чтобы сейчас сдаваться. Это не было бы так просто, если б ты не сидела и не ждала, что он вдруг сам по себе станет "добрым", а сделала хоть что-нибудь! - буквально выплюнул Макс.
  И он ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью и оставив Агату в глубоком недоумении.
  На следующий день они не разговаривали.
  Агата всеми силами пыталась придумать что-то, что ей бы стоило сделать для достижения цели, но ничего стоящего придумать не смогла. В итоге скинула Олану на почту под именем какой-то гадалки совет проявить терпимость и сочувствие к окружающим. От тщетности этой попытки только сильнее расстроилась и решила пока ограничиться попытками наладить отношения с ним.
  Поэтому она проявила небывалую для себя инициативу в попытках подружиться с Ивой. Так звали девушку Олана, ту самую, которая как отражение, была на него похожа. Чутье Агаты не подвело, они действительно не были родственниками, а встречаться начали совсем недавно.
  Ив была необыкновенной. От нее было тепло, как от матери. И какая-то странная мудрость рядом с ней окутывала, словно шерстяное одеяло.
  Девушки быстро нашли общи язык, и через три дня у Агаты было уже такое ощущение, будто она знала Ив с самого рождения. Хотя и каждый раз чувствовала себя на тысячелетия младше.
  - Знаешь, у меня ощущение, что мы с Оланом созданы друг для друга, - смущенно улыбаясь, призналась как-то Ива Агате за обедом в университетской столовой.
  - Знаешь, у всех ощущение, что вы созданы друг для друга, - честно ответила Агата, и девушки тихо рассмеялись, удивляясь этому внезапному взаимопониманию.
  Ива бросила теплый взгляд за соседний столик, где в компании Макса и Криса обедал Олан. Он поймал ее взгляд, подмигнул и снова окунулся в беседу с друзьями. При всей нежности в их отношениях, в университете они вели себя как друзья и не более, мало кто догадывался об их отношениях. Это было так непривычно и веяло таким уважением друг к другу, что не могло не понравиться Агате.
  - Удивительно, как быстро они подружились, - ревностно произнесла Агата, которой все никак не удавалось подобраться вплотную к Олану.
  - Не ревнуй брата, - засмеялась Ив. - Они же парни, сошлись на том, что БМВ Х3 круто, а Порш для понтов, и все, друзья навеки.
  Агата натянуто улыбнулась и заставила себя отвести взгляд от спины Макса.
  - Что делаете на выходных? - продолжала тем временем Ива.
  В конце этой недели получалось так, что законные выходные суббота и воскресенье удлинялись праздником 1 мая в понедельник, и головы студентов кружились от предчувствия свободы на целых три дня.
  - Да еще не думали, а вы?
  - А мы едем за город группой, ну процентов тридцать, - улыбнулась Ив. - Хотите с нами? - и, не дожидаясь ответ Агаты, позвала: - Крииис!
  - Ау? - обернулся староста и смешным жестом поправил очки на носу.
  - У нас же есть еще места в домике, что снимаем на выходные? Агата с Максом тоже хотят поехать.
  Макс поднял бровь, потом хмыкнул и одобрительно закивал Агате, будто она в шахматах сделала какой-то очень удачный выигрышный ход, которого он от нее не ожидал. Агате стало неловко, но она старательно делала вид, будто это действительно ее заслуга.
  - Да, конечно, многие ж передумали ехать, - оживился Крис, любивший всегда что-то организовывать. - И если они с нами, то нам выйдет дешевле.
  Сказал, и смутился, начал оглядываться по сторонам, не заметил ли кто, но Олан уже увлеченно рассказывал Максу, как будет здорово в домике у озера и сколько литров пива и килограмм мяса они закупили. Поэтому Крис расслабился и тоже влился в разговор.
  - Макс же старше? - вдруг спросила Ива.
  Агата чуть не подавилась яблочным соком:
  - Ну да, почти на два года, - Агата поняла, что со стороны Ив это просто вежливое любопытство, не более, и продолжила выдавать продуманную заранее легенду. - Когда я доучивалась в школе, Макс ушел в армию, поэтому поступали в один год.
  - Да, по нему видно, что служил, - без особого интереса рассматривала Макса Ив.
  Агата тоже посмотрела на него и не могла не отметить, что Ива права: армейскую выправку, реакцию и силу было видно сразу, даже худоба скорее подчеркивала тренированные мышцы Макса.
  "Красивый" - внезапно мелькнула у нее мысль.
  Глава 18. Олан спасал Макса, который спасал Иву, которая спасала Диану.
  Домик у озера был местом живописным. Деревянный, одноэтажный, с двумя спальнями, маленькой кухонькой и одной большой общей комнатой, он весь пах деревом и травами. Деревенька в двадцать домов находилась всего в десяти километрах от города, но, казалось, была давно забыта и людьми и богами. Озеро было небольшим, но чистым, что делало это место по-настоящему сказочным.
  Не было каких-то излишних развлечений, например, бильярдного стола, зато была маленькая деревенская банька, из парилки которой выходил мостик прямо к озеру. Еще во дворе стоял мангал и самый настоящий колодец, хотя в доме был вполне современный водопровод.
  Кроме Агаты, Макса, Олана, Ивы и Криса, за город на выходные поехали еще Диана и Алекс. Они были весьма странной парой. Голубоглазая крашенная блондинка Диана и рыжий накаченный сверх всякой меры Алекс с зелеными глазами. Как шепотом рассказала Агате Ива, в начале года они пытались встречаться, но что-то там не задалось, никто не знает точно, что именно, ребята не распространялись, что породило еще больше всяких доходящих до абсурда догадок. Ив вежливо пересказала только самые приличные из них и этим ограничилась.
  Но явно было видно, что у Алекса еще остались теплые чувства к девушке (вероятно, самое сильное из них - уязвленное чувство собственного достоинства). И поэтому вполне ожидаемо, что, чем больше Алекс проявлял внимания к Диане, тем отчаяннее она флиртовала с Максом, что самую малость раздражало Агату.
  В первый вечер они решили ограничиться тем, что съели привезенные с собой куры гриль и разные салаты, зато много пили.
  Потом долго играли в крокодила, разошлись за полночь, договорившись завтра натопить баню.
  С утра парни, немного промучившись похмельем, все-таки занялись баней и шашлыками.
  Погода стояла просто прекрасная, пожалуй, это был самый жаркий день за эту весну. Солнышко играло яркими бликами в воде озера, и заставляло ребят довольно щуриться. Вода в озере немного нагрелась, насколько это возможно для третьего месяца весны, и после обеда все пошли в парилку, чтобы потом, радостно крича, и брызгаясь, попрыгать с мостика в озеро.
  Агата любила воду, поэтому она отплыла на середину озера, куда не доставали брызги друзей, устроивших настоящую водную битву. Легла на воде и постаралась расслабиться, с удовольствием ощущая это невероятное чувство единения с природой. Агата качалась на крошечных волнах, лениво шевеля руками, ощущая себя саму водой, такой чистой и своенравной, и могла думать только о том, как же здесь хорошо.
   Внезапно она услышала шум оттуда, где сейчас резвились ребята, и сначала испытала раздражение, что ее вырывают из этой неги, но смутное чувство беспокойства заставило Агату поднять голову. То, что она увидела, привело ее в ужас: Ива тонула. Белокурая Диана быстро гребла к берегу, почему-то уплывая на детском желтом надувном круге, который они нашли в шкафу домика, и с которым плавала Ива. Потому что Ива не умела плавать.
  "Твою мать", - пронеслось в голове у Агаты, и она со всех сил стала грести к месту, где только что мелькала рука Ив.
  С берега на помощь ей спешил Олан. Но Макс был гораздо ближе к Иве, поэтому в мгновение оказался рядом с ней. Когда подплыли Олан и Агата, разобрать, кто где было почти невозможно. Обезумевшая от страха Ива, с недюжинной силой топила Макса, пытаясь забраться на него сверху, чтобы только спастись.
  Агата растерялась, а Олан тем временем каким-то невероятным образом выхватил из воды руку Ивы, потом резко развернул ее к себе. Взгляд Ив ошалело метался, ни на чем не останавливаясь.
  - Успокойся, - твердо и громко проговорил Олан, одной рукой удерживая их на плаву.
  "Что он делает?" - в отчаянии подумала Агата. - "Все знают, что тонущий человек неадекватен".
   Но вопреки любым доводам разума, Ива послушала. Тонущая Ива послушала Олана. Взгляд ее сфокусировался на его лице, губы мелко дрожали, но она вполне осознанно кивнула.
  - Удержишь? - спросил Олан, поворачиваясь к Агате.
  Та кивнула, не понимая, зачем ему это, но послушно перехватила покорную Иву, легко удерживая ее вес. На краю сознания мелькнула мысль, что в ее истинном физическом воплощении это было бы практически невозможно.
  Олан в это время зачем-то нырнул под воду и Агата увидела под водой Макса. Не шевелясь, он медленно тонул, стеклянные глаза уставились куда-то в небо.
  "Твою мать, Макс!" - панически бились мысли у нее в голове. - "Ты же даже не живой, ты не можешь тут утонуть, как последний дурак".
  Олан так же легко подхватил Макса, который даже не пытался сопротивляться, и Агата стала грести к берегу, таща за собой дрожащую, но спокойную Иву.
  Как только она вышла на берег, Алекс тут же подхватил Иву на руки и отнес в кресло рядом с тем, где уже сидела укутанная Диана. Макс пришел в себя сразу же, как только оказался над водой, покашлял немного, но Агате показалось, что сделал это он для вида.
  - Ива, прости, милая, я не хотела, - заныла сразу же Диана, и было очевидно, что говорит она искренне. - Нога, ее начало тянуть судорогой в прохладной воде, я начала тонуть, а потом все, как в тумане...
  - Брось, - мягко ответила Ив. - Я все понимаю.
  "Господи", - мысленно закатила глаза Агата. - "Олан спасал Макса, который спасал Иву, которая спасала Диану".
  Но додумать эту мысль она не смогла, подошел Макс и мягко увел ее за руку в домик.
  - Нам срочно надо поговорить. Срочно, - тихо сказал он.
  Глава 19. Дуб, черная река и девушка с красными волосами.
  Макс завел ее в комнату, где расположились девушки. Здесь стояли большой разложенный диван, софа и малюсенький письменный стол с выдвижными ящиками. На полу лежал потертый синий ковер.
  - Да что с тобой? - гневно спросила Агата, вырывая у Макса свою руку. - Что за номер? Ты же не мог утонуть...
  - Не кричи, - перебил ее Макс. - Я кое-что видел.
  - Где?
  - Когда тонул, - нервно продолжал Макс. - Я видел дерево, большое такое, наверное, дуб.
  Агата приложила ладонь ко лбу парня, проверяя здоров ли он. Но Макс раздраженно оттолкнул ее руку и торопливо продолжил.
  - Даже скорее Дуб, - с пафосом проговорил он. - А рядом река, с черной водой, это почему-то очень важно, и там девушка с длинными красными волосами. И музыка...
  - Музыка? - вдруг напряглась Агата.
  - Да, музыка.
  - Та-да-да-да-да-дам, та-да-да-да-да-дам... - стала напевать Агата ту мелодию, что снилась ей каждую ночь.
   - Да! Боги, ты тоже ее слышала? - схватил он ее за плечи.
  - Она снится мне, постоянно, - ответила девушка.
  - Это не может быть случайностью, - начал Макс.
  Но в этот момент вошел Крис со словами:
  - Ну что вы тут, шашлыки уже готовы, идете? - и тут же вышел.
  Агата и Макс, тяжело переглянувшись, отправились за ним.
  Глава 20. Но я хочу Макса!
  
  Снова сели за столом в большой общей комнате - очарование деревенского домика у озера немного развеялось. Диана быстро нарезала овощи, но главным блюдом стола был, конечно, шашлык. Он оказался сухим и жестковатым, но Криса и Алекса (они занимались приготовлением) все равно хвалили и благодарили - неискренне, но активно.
  Для настроения включили музыку и разлили по стаканам пиво. Настроение не улучшилось, и пиво было решено заменить на коньяк. Все с показным аппетитом усердно жевали ароматное мясо, и со стороны можно было бы подумать, что ребята просто оттягивают момент, когда придется разговаривать.
  - Мне еще, - Диана протянула Алексу свой стакан для коньяка.
  Она весь вечер громко разговаривала и смеялась. Что ж, каждый справляется с потрясениями, как может.
  - А давайте опять в крокодила, - немного хмельным голосом, предложила Диана.
  - А может, чуть позже, - робко ответил Крис и сделал еще один глоток из кружки - стаканов в домике хватило не на всех.
  Все одобрительно загудели, в тайне радуясь, что общую мысль выразил староста.
  В таком грустном молчании, редко прерываемом чьими-то попытками начать разговор, прошло еще около получаса. Но откровенно говоря, ни у кого не было особого желания веселиться. Уже не таясь, Олан обнимал за плечи Иву, которая сегодня пострадала больше остальных и за весь вечер не проронила ни слова. Они сидели в большом кресле во главе стола, и почему-то это место хозяев застолья им очень подходило. Макс и Агата поминутно переглядывались, им хотелось продолжить прерванный разговор. Диана пыталась шутить, ей невпопад вторил Крис. Им с Алексом было неловко. Пока в озере разворачивались события, чуть не закончившиеся трагедией, они уже начали жечь угли для шашлыка и были далеко от воды.
  Тут Диана резко встала, залпом допила коньяк из своего стакана и громко сказала:
  - Танцы!
  И первая вышла из-за стола, потом за руку потянула Криса. Следом поднялся Алекс. Они сделали громче музыку, выключили верхний свет, оставив бра и светильник на высокой подставке и начали танцевать.
  Олан еще крепче прижал к себе Иву, которая положила ему голову на плечо и прикрыла глаза, но в другую комнату почему-то не уходила.
  Агате было зябко, и она на правах сестры перебралась поближе к Максу на диван. Тот молча обнял ее, упершись подбородком ей в макушку, и это было так просто и уместно, что у Агаты перехватило дыхание.
  Посидели так немного, любуясь на танцующих друзей. Вдруг Макс заговорил:
  - Знаешь, о чем думаю? - в шуме музыки его тихий голос немного терялся и Агата прислушалась.
  - О чем? - так же тихо спросила она, не сомневаясь, что Макс услышит.
  - Он ведь бросился меня спасать, - как-то глухо ответил он.
  Агата нахмурилась, жалея, что не видит его лица.
  - Олан, - продолжил Макс, похоже, ему не давали покоя какие-то мысли. - Он ведь не знал, что я не могу умереть.
  Потом помолчал, кусая щеку.
  - И я сильнее его. Если б я начал тащить его на дно, у него не было бы шансов, - снова пауза. - И рядом была его девушка, которую он любит. Ее было важнее спасти.
  Макс снова замолчал и Агата, для которой поведение Олана было очевидным, рискнула заговорить:
  - У него не было времени думать, чем он жертвует, - и резко замолчала, оборвав фразу, пытаясь понять, о чем сейчас думает Макс. Но тот снова погрузился в молчание, которое Агата боялась прервать.
  Через несколько минут он хрипло, спокойно и оттого как-то дико произнес:
  - Ради меня никто никогда ничем не жертвовал.
  Агата попыталась подняться, чтобы посмотреть на него, не в силах осмыслить то, что он сказал, но Макс только сильнее прижал ее к себе.
  "А родители?" - чуть было не спросила она, но почувствовала, что не стоит. И вообще лучше сделать вид, что не расслышала. Это признание было настолько пропитано какой-то личной болью, что промолчать сейчас показалось Агате самым правильным решением.
  К столу нетвердым шагом подошла Диана:
  - Мааакс, - пьяно перекрикивала она музыку. - Пошли танцевать!
  И резко схватив Макса за руку, начала тянуть его, не замечая, что ненароком ударила Агату, почти лежавшую у него на коленях. Подошел практически трезвый Алекс и попытался увести Диану обратно.
  Но она оттолкнула его, заявив:
  - Я хочу танцевать с Максом! - и зло посмотрела Алексу в глаза.
  - Диана, - попытался он успокоить девушку. - Макс не хочет танцевать.
  Агата и Макс сидели молча, надеясь, что Алексу удастся ее увести.
  - Но я хочу, - шмыгнула носом Диана. - Макса! - и по-детски топнула ножкой.
  - О, - разозлился уже Алекс. - Ты же у нас всегда делаешь, что хочешь!
  Сцена откровенно напоминала семейные разборки.
  - А ты бы хоть раз спросил, чего я правда хочу! - гневно выкрикнула Диана, резко развернулась и стремительно убежала в комнату, едва не зацепив стол.
  Алекс, громко дыша, и бормоча себе что-то под нос, ушел на улицу.
  Тогда Олан тихонечко встал и помог подняться Иве, потом за руку отвел ее в комнату, вернувшись почти сразу.
  Ребята выключили музыку и в полной тишине начали убирать стол, чтобы потом разбрестись по спальням.
  Этот маленький скандал был таким неожиданным и гадким, что стал логичным завершением этого дня.
  Глава 21. Прости меня.
  Обратно в электричке ехали молча. Никто не выспался этой ночью. Диана не выдержала и пошла к Алексу на улицу, никто не знает, о чем они разговаривали, но ехали они отдельно ото всех и о чем-то тихо беседовали, держась за руки. Ива практически не спала, ей снились кошмары, и во сне она звала Олана. Поэтому сейчас трогательно спала у него на плече, а он аккуратно гладил ее волосы, отрешенно глядя на однотипный пейзаж за окном.
  Агата тоже не спала практически всю ночь. Во сне она в принципе теперь не нуждалась, а мыслей в голове было слишком много. Очень хотелось пойти на улицу, подышать свежим майским воздухом или даже искупаться в холодном озере. Но где-то там громко выясняли отношения Диана и Алекс, и Агата продолжала лежать, в который раз пытаясь разобраться во всем происходящем, но информации у нее практически не было. Откровенно говоря, ей не хватало Макса, от отчаяния она даже попыталась связаться с ним телепатически, но то ли он спал, то ли телепатия не входила в набор новых суперсил, и ответа не последовало.
  Около трех часов ночи пришло смс от Амориила: "Коэффициент Олана 1,15. Горжусь тобой, детка".
  И теперь они ехали в компании Криса, который упоенно пересказывал байки старшекурсников о предстоящей сессии и неограниченных вариантах для списывания на экзаменах. Через время Агата не выдержала, и стала слушать музыку в наушниках, лишь бы не участвовать в этом разговоре.
  "Хей, Принцесса, звала ночью?" - вдруг услышала она в своей голове голос Макса, хотя была готова поклясться, что он этого не говорил. Уже минут десять она бездумно наблюдала за ним, подсознательно отмечая совершенство его жестов. Это были как будто выверенные движения человека, уверенного в себе и своей силе, без лишней суеты.
  Агата глупо смотрела на него широко открытыми глазами, пытаясь понять, что сейчас произошло, и потому уловила его быстрый насмешливый взгляд.
  "Макс?" - громко подумала она.
  "Ждешь кого-то еще?" - и в голосе та же насмешка, что и во взгляде.
  "Чего ночью не отозвался?" - прищурила она глаза и даже головой покачала укоризненно, но в трясущейся электричке этот жест вряд ли выглядел солидно.
  "Занят был".
  "Чем?!"
  Агата целую минуту смотрела на него, пока он хмурил брови, будто что-то обдумывая. Наконец, услышала снова его напряженный голос: "С Сорелией разговаривал".
  "Ты с ней общаешься?!" - почему-то это очень возмутило Агату.
  "Ты же со своим Амором общаешься" - и снова насмешка.
  "Это другое" - не нашла ничего умнее для ответа она. И немного обиделась, увидев его ухмылку. Крис решил, что эта ухмылка предназначалась ему, и стал уверять Макса, что действительно никто ни разу не сдавал с первой попытки какой-то там экзамен какому-то профессору.
  "И что она тебе рассказала?" - наконец не выдержала Агата.
  "Она не знает ничего ни про Дуб, ни про девушку с красными волосами".
  "Ты ей и это рассказал?!" - почему-то Агате казалось, что и эта песня и видение Макса должно им как-то помочь разобраться в ситуации.
  "Агата, не будь ребенком" - жестко ответил Макс.
  И Агата обиделась всерьез. Резко отвернулась к окну, вызвав недоуменный взгляд Криса. Так и ехала молча всю дорогу, даже не глядя в сторону Макса, хотя чувствовала его настойчивый взгляд на себе. И голос больше его не слышала.
  На вокзале излишне весело и дружелюбно попрощались, пообещав друг другу обязательно поделиться фотографиями, а потом как-нибудь обязательно повторить поездку.
  Дома Агата демонстративно ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
  К вечеру, когда уже стемнело, Агата выбралась на кухню в поисках чего-нибудь съедобного. Макса, судя по всему, дома не было. Свет нигде не горел и Агата тоже не стала его включать, ограничившись лампочкой в холодильнике.
  - Принцесса, - услышала она нежный голос Макса за спиной и чуть не подпрыгнула от неожиданности, почувствовав, как он обнял ее сзади.
  - Испугалась, - тихо засмеялся он, чуть сильнее прижав ее к себе.
  Агата замерла в его объятиях с баночкой шоколадного пудинга в руке. Почему-то его запах и теплые руки на талии снова, как тогда в домике на озере, казались такими уместными, что нарушать этот покой совершенно не хотелось.
  Холодильник недовольно запищал, требуя закрыть дверцу и не мешать его уединению.
  Макс захлопнул его легким движением руки. В комнате стало совсем темно. Он уверенно развернул Агату к себе лицом, обнял сильнее и, наклонившись, уткнулся лицом ей в ухо, щекотно дыша.
  - Прости меня, - прошептал он.
  Агата кое-как высвободила руку, поставила баночку с пудингом на стол, и неуверенно обняла Макса в ответ, все так же не говоря ни слова.
  - Моя девочка, - Макс порывисто прижал Агату еще сильнее к себе, рискуя сломать ей ребра.
  И тут... Агата потеряла сознание.
  Глава 22. Я люблю тебя.
  Музыка.
  Опять эта музыка, преследующая Агату и во сне и наяву.
  Сколько можно-то?
  - Агата! - строго позвал родной голос.
  - Мама? - неуверенно, боясь спугнуть это наваждение.
  - Агата, солнышко мое, - и в родном голосе столько тепла, счастья и... отчаяния?
  Агата не пыталась понять, где она. Это, конечно же был сон. Ведь маму Агата могла встретить только во сне.
  - Мам? - еще раз позвала она.
  - Агата, я всегда рядом, слышишь?
  - Да, мам, я знаю, - столько всего хотелось сказать, но в этой дымке имели значение только самые важные слова. Агата не могла вспомнить, говорила ли эти слова она когда-то самому родному человеку в мире или нет.
  - Я люблю тебя, доченька.
  - Я люблю тебя, мам! Мне так тебя не хватает.
  - Знаю, милая, но у меня так мало времени, я должна сказать тебе, пока Он спит, - и это "Он" прозвучало с самой большой буквы, которую только можно представить.
  - Кто - Он, мам?
  - Не важно, сейчас не важно, - родной голос становился все тише и дальше, будто мама уплывала куда-то.
  - Мам? - чуть ли не плача звала Агата.
  - Родная, вам нужно сходить к себе в больницу, слышишь?
  - К себе? Но зачем?
  - Я люблю те...
  И даже конец фразы утонул в звуке осточертевшей мелодии.
  Глава 23. Другой бог.
  Максу было страшно.
  Так страшно, как никогда до этого.
  Агата потеряла сознание у него в руках, просто обмякла, будто из нее выпустили весь воздух. Не прижимай он ее к себе, даже с его тренированной реакцией, он бы не успел подхватить ее, так быстро и неожиданно это произошло.
  Он быстро опустил ее на пол кухни, пулей метнулся к выключателю, и по выработанной армейской привычке начал реанимировать девушку, так как ни пульса, ни дыхания у той не осталось.
  Через несколько минут отчаянных попыток заставить ее сердце работать, Макс начал потихоньку осознавать - Агата не может умереть.
  Перед ним только ее душа, которой на скорую руку добавили осязания, как выразилась Сорелия. Макс не мог до конца осознать, как такое возможно, но сейчас не было времени думать об этом.
  Он перенес девушку на диван, пару раз позвал по имени.
  Попробовал коснуться своим сознанием ее, как делал это достаточно часто. Секрет был в том, чтобы сознание Агаты было открыто ему. Прикасаться практически к ее душе было самым приятным, что Макс испытывал в жизни. Это как вода в пустыне, как теплые носки после ледяного дождя. Ни одно сравнение не передавало чувства Макса, которые вызывало в нем это мысленное прикосновение. Он не читал ее мысли, он только грелся от нее. И это стало его зависимостью.
  А сейчас он почувствовал преграду, как тогда в электричке, когда обидел Агату. Холодная, обтекаемая, непроницаемая.
  От отчаяния захотелось выть.
  Макс потряс аккуратно девушку за плечи, но это был жест беспомощный и бесполезный.
  - Амориил! - единственное спасение, которое мог себе представить Макс.
  "Пусть он просто вызвал ее!" - думал Макс, но чувствовал, что все не так просто.
  - Амор, черт тебя подери! - уже закричал он, с ужасом слыша панику в собственном голосе.
  Амориил появился.
  Он был зол. Ярость исходила от него волнами. И он собирался убивать. Даже скорее уничтожать того, кто посмел вызывать его так бесцеремонно.
  Но едва он сделал стремительный шаг в сторону сидящего на полу Макса, как взгляд его упал на бледное неподвижное лицо Агаты.
  - Что с ней? - его настроение изменилось в доли секунды, и вот он уже подлетел к девушке.
  - Не знаю, - почти простонал Макс.
  - Дай мне, - решительно отодвинув Макса, Амориил взял лицо Агаты в свои руки. Сейчас в свете лампы, ее неподвижные черты лица казались произведением искусства, совершенными, но абсолютно мертвыми.
  - Агата, малышка моя, - тихо произнес Амор и зашептал что-то на латыни напевно, как заклинание.
  Вдруг все его тело будто пронзил электрический разряд, он выгнулся, из распахнутых глаз лился зеленый ослепляющий свет. Но даже в этой пугающей судороге он не выпускал из рук безмятежное лицо Агаты. И так же неожиданно он расслабился, будто пластилиновый, мешком упал рядом Агатой.
  В напряженной звенящей тишине Макс вдруг услышал тихое дыхание Агаты.
  - Что это было, Амор? - его голос прозвучал взволнованным набатом.
  Амориил глубоко вздохнул и попытался подняться на локтях. Под глазами у него залегли синие тени, но губы все равно кривила презрительная усмешка.
  - Я столкнулся с другим богом, - насмешливо прохрипел он. - И он сильнее меня.
  - Что? Зачем еще кому-то наша девочка?
  - Наша? - удивился Амор.
  - Не важно, - грубо ответил Макс, не имея никакого желания оправдываться.
  Амор устало потер пальцами переносицу, затем резко поднялся на ноги и укрыл Агату лежавшим рядом одеялом.
  - Она скоро проснется, а мне надо выяснить кое-что, - быстро проговорил он.
  - Стой, - попытался было остановить его Макс, но Амориила в комнате уже не было. Он исчез тихо, без эффектных щелчков пальцами и прочих спецэффектов.
  Но Максу было некогда задумываться об этом, он тихонько присел рядом с девушкой и ласково погладил ее по лицу, практически не прикоснувшись к нежной коже.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"