Аннотация: Разглядеть красоту не всегда легко. Мы смотрим и не видим... или даже не смотрим...
Взгляд чертит изображение. Я смотрю... Местность, вижу местность. Напор света бьет по глазам. Ослепило. Что это? День.
- Курить будешь?
- знаешь же, что бросил.
(Закуриваю)
- Знаю.
- Кто ты?
Молчание.
- Это день?
- Нет.
- Хм. Странно. Значит, я еще успею...
Иду. Это лето. Должно быть тепло, но я замерзаю... Надо было надеть куртку, хотя зачем?.. Холод навредит моему телу, но не мне. Сумерки. Изображение мерцает. Что-то ослепило меня тогда. Глаза болят. Я постоянно моргаю. Надо бы приложить бинт, смоченный прохладным чаем, но я не смогу идти. Необходимо видеть изображение, чтоб держать путь. Я так привык. Может быть в этом слабость, но привычки почти не меняю. Это тоже привычка... Странно.
Вот дом. Зайти в подъезд? Что-то отталкивает меня от двери, но там темно, совсем темно, и тьма притягивает. Свет надежен, а тьма спокойней. В этом, наверно, я не прав, но тогда я не знаю правды, значит надо довольствоваться мыслью. Мысль необъятна, поддавшись ее потоку, успокаиваюсь. Теперь можно зайти.
Темно и грязно, значит все нормально. Здесь живут. Люди? Да, конечно, кто же еще. В лифт не хочу. Он слишком прост и прямоуголен, там светло, там нечего смотреть. Я это уже видел. В подъезде темно, мрак поглощает пустоту и грязь. Грязь остается, но она не видна, пустота исчезает и становиться изображением. Воображение чертит изображение. Я вижу что хочу? Нет. Воображение не подвластно сейчас сознанию. Оно глубже. Я вижу нечто глубокое. Устал, четырнадцать этажей. Сердце бьется учащенно. Музыка или шум? Это зависит от настроения.
Свет. Лестница на крышу. Я устал от воображения и от подъема. Что ж, надо осуществить задуманное. Поднимаюсь по лестнице. Прохладный ветер оглушает. Светло, но глаза уже не болят. Кружится голова, это сейчас пройдет. Светает, наверное. Постепенно привык к ветру и воздуху, подхожу к краю.
Взгляд чертит изображение. Я смотрю. Вижу местность. Красиво? Грязь, Грязь везде. Кто хочет стать грязью? Не я. Не люблю грязь. Посмотрел вниз, плюнул. Стало чуть больше грязи. Совсем никто не заметит? Я так не думаю. Может быть с гораздо более высокой крыши можно разглядеть все: и грязь, и красоту, если уметь видеть. Я, наверное, не умею. Я смотрю, я получаю изображение. Вот, оно у меня есть, но я не знаю, что нужно видеть, поэтому вижу только само изображение. Можно поместить его во мрак, но тогда не останется правды. Может быть, правда и не обязательна?
-покурим?
Молчание. Оборачиваюсь - никого. Беру сигарету из ветра. Что это? Не сигарета. Это "Беломор". Выкинуть? Нет, верну обратно в ветер. Я не люблю папиросы. Достал из кармана пачку. Закурил. Откуда у меня сигареты? Наверное, это его.
Все, пора уже, хватит. Солнце выглянуло из-за бетонных домов. Светит прямо в глаз. Не отворачиваюсь... Вдохнул полной грудью, пошел к лестнице.
Организм работал как-то ненормально. Голова отказывалась думать. Похоже, я был в бреду. Рассудок даже не пытался трезветь. У меня не возникало мыслей по поводу своего состояния. Я будто погрузился в поток неведомой ни кому материи. Захватившие меня, мысли, предположения, рассуждения, выводы, кажется, на столько же далеки от жизни, насколько близки они к этой материи. Вот уже каждая крупинка разума захвачена потоком, ему хочется ворваться в эту реку, неограниченную берегами, несущуюся за бесконечность, заполняя все существующее. Тело, как, впрочем, и законы прежнего мира, теперь не способно противиться необъятному разуму. Оно летит, разделившись на молекулы, и в каждой молекуле тела содержаться мысли. Они принадлежат потоку, они же и создают его. Ощущаю себя невероятно свободным, вездесущим и бесконечным.
Удар отрезвляет. Я лежу на лестничной площадке. Ужасно болит голова. Из-за недосыпания, конечно, но это не единственная причина. Похоже я ее разбил о подоконник. Еще что-то не так с коленкой и ноет в боку, которым я, похоже, влетел в батарею. Да, неслабо, надо сказать, влетел, кажется, чуть напополам не разорвало, даже встать не могу. Странно больше никаких синяков и ссадин, значит я не катился по лестнице. Почему же меня так зашибло? Ощущение, что я махнул сюда через весь лестничный пролет... Почему-то, даже смешно, только смеяться не получается.
Вокруг довольно-таки чисто, значит я где-то на верхних этажах... Минут через десять встал, начал потихоньку спускаться. Напоролся еще на какую-то бабку, наверное, решила, что я нарк какой или алкоголик. А, если подумать, то это вообще ненормально. Почему я очнулся утром с разбитой головой, в каком-то подъезде и, может быть, не в своем районе, тогда как большинство людей, наверное, провели ночь дома в постели? Ладно, это потом, а сейчас надо до дома добраться.
На улице солнечно. Воздух еще прохладный. В тени зябко, а на свету приятно пригревает. Я, может быть, назвал бы погоду прекрасной, но тупая боль в виске и затылочной часть мешала думать о прекрасном. Я шел медленно, потому что не спал уже трое суток и, естественно, чувствовал себя отвратительно, к тому же коленка то и дело напоминала о себе острой болью. В этом были и положительные моменты, ибо иначе я мог бы заснуть прямо на ходу.
Идти было не так уж далеко, но я, обнаружив в кармане несколько червонцев, решил все-таки проехать пару остановок на маршрутке. Ждать долго не пришлось.
В газэльке было три свободных места, и я сел поближе к выходу, потому что лезть дальше было слишком больно. Полная женщина, в старом деловом костюме всю дорогу на меня косилась. В ее взгляде почему-то была жалость. Даже выругаться захотелось. Какое ей дело до моей бледной рожи и окровавленного виска?! Больно меня интересует ее мнение! Дура! Вот кондуктору, например, совершенно наплевать. Взяла червонец и сидит, билеты перекручивает, а этой-то чего надо?
Вообще я зря в маршрутку сел. Там было душно, и постоянно трясло. За несколько минут я успел пару раз отрубиться. Приглючилась какая-то чушь. Похоже, от недосыпания пошли какие-то сбои в работе мозга, и у меня отключилось осязание. У вас такое бывало? Сидишь и не чувствуешь на себе одежды. Спохватываешься, смотришь: все в порядке; но, как только успокаиваешься, все, будто забывается, и мысль идет сначала. Где-то на пятый раз осознаешь, что это глюк и отрезвляешься.
Доехал до своей остановки и вышел, с удовольствием вдыхая этот относительно чистый воздух. Немного пришел в себя и двинулся к дому. Беженка, сидевшая на асфальте попыталась меня остановить, выпрашивая милостыню на непонятном языке. Она была одета в грязное, рваное платье. Двое детей на ее руках обладали не менее нищенскими нарядами. Тот, который постарше все пытался сунуть себе в рот какую-то пластмассовую штуковину, а младший просто плакал. Женщина продолжала что-то говорить, а я поймал себя на том, что мой взгляд слишком долго задержался на этой картине. Сон почти овладел мной и я впал в ступор. Тряхнув головой, очнулся, послал про себя эту беженку вместе с ее детьми и быстро пошел дальше. У меня была мелочь в карманах. Я ничего не дал по привычке.
Наконец-то я дома. Теперь можно заснуть. Снов я, конечно, не видел, они давно уже мне не сняться. Проснулся я ночью, часа в три. Спать уже не хотелось. Я оделся и зачем-то вышел на балкон. Оказавшись на свежем воздухе, машинально попытался нащупать пачку сигарет в кармане... Минутой позже я вдыхал никотин. Я давно уже бросил курить, и не покупал сигарет из принципа, но все же не стал особо удивляться, обнаружив у себя пачку. Меня сложно чем-либо поразить, всего повидал.
Город еще спал, поэтому идти на улицу было незачем. Я решил посмотреть какой-нибудь фильм. У меня была собрана целая киноколлекция, в которую вошли многие культовые картины. Хотя я не был фанатом кинематографа, во всяком случае, сейчас. Да, я почти каждый день смотрел по фильму, но скорее по привычке, нежели из интереса. Теперь мне уже слишком редко встречались интересные фильмы. В этот раз я посмотрел какой-то новый фильм, увидев, кстати, в нем очень много старого, и, заметив, что за окном светает, приступил к написанию рецензии. Да, я их иногда писал, хотя сам ни одной ни разу не читал, кроме, разумеется, своих, исправляя опечатки.
Часов, наверное, в девять я вышел на улицу. Сегодня мы с друзьями собирались съездить на дачу, поэтому нужно было забрать у знакомого диски с музыкой. Проходя мимо остановки, опять наткнулся на ту беженку с детьми. Один из них направился ко мне с протянутой рукой. Просто отмахнулся от него, не останавливаясь.
Идти было довольно далеко, но я не стал садиться на маршрутку. Решил пройтись пешком, потому что так было привычнее. Вчерашние травмы давали о себе знать, но я за свою не очень-то длинную жизнь научился терпеть боль и сейчас даже почти не хромал.
Купил в ларьке пару пива на всякий случай. Оказалось, что не зря: Васек (так звали моего знакомого) накачал из инета кучу новых треков, поэтому мне пришлось целый час их прослушивать, дабы отобрать несколько достойных. Захватив еще, кроме музыки, пару фильмов и яблоко, я, наконец, выбрался из гостей. Время было ближе к полудню, а ехать слишком поздно не хотелось. Надо было еще всех найти и закупиться. Домой заезжать мне не надо: деньги уже взял, а тащить шмотье незачем: все свои, ходи в чем хочешь. Так что я сразу пошел на маршрутку.
Засмотрелся на рекламный щит. Вдруг обо что-то споткнулся. Я не упал, но острая боль в коленке исказила мое лицо.
- Сука! - невольно вырвалось у меня.
Я запнулся о тело, неподвижно лежавшее прямо посреди дороги. Похоже, какой-то алкаш не дошел до дома или до лавки.
- Пьянь, бля! - добавил я злобно, но не громко.
Маршрутку долго ждать не пришлось... Время на даче провели весьма культурно. Конечно, не без алкоголя, но времена беззаботного детства, когда мы пили все и много, уже прошли. Буйств, правда, стало почему-то больше, а вместе с тем и воспоминаний. Встреча с друзьями не может не остаться в памяти. Подобные гулянки всегда приятно вспоминать...
Утро. Настроение хорошее, а самочувствие отвратительное. Вяло шагаю к дому. Передо мной возникает какой-то силуэт. Обычный гопник, и он, похоже, хочет что-то у меня отнять. Неудачный выбор. Я не лох, да и, к тому же, денег у меня не осталось. Он что-то говорит, как всегда короткая история, объясняющая, почему я должен "помочь пацанам". Речь, конечно же, изобилует отстойными понтами и угрожающими интонациями. Вообще главное в деле гопника наглость.
Мне сейчас не только говорить, даже слушать лень. Голос у него какой-то неприятный: я ударил на звук, даже не посмотрев на урода. Надо сказать, как-то вяло бил, не сильно. Попал, похоже, в челюсть, заткнув гопа на середине слова. Я устало посмотрел в его удивленные глаза и тихо произнес:
-Сука.
-Бля урод! - он бросился на меня с кулаками.
Я сразу же получил два удара. Один в челюсть, а другой в глаз. От такого сознания не потеряешь, но, боль взбесила меня. Я схватил его левой рукой за ветровку и начал бить правой ему в лицо. Он, вначале, попытался освободиться, но моя рука была будто приварена к куртке, потом ударил меня несколько раз, мне было плевать на боль. Я отпустил тело и начал месить урода ногами. Никаких мыслей, просто ярость. Я выплескивал оставшуюся энергию. Плевать на боль в коленке и в боку. Я чувствую, как моя нога набирает скорость и врезается ему в живот, больше никаких мыслей, ощущений.
Чего-то, по-моему, переусердствовал. Так можно и под статью залететь. Ничего, гаденыш, вроде в сознании, а мне надо сваливать на всякий случай. Я вообще привык спокойно жить, но когда это спокойствие пытаются нарушить, я превращаюсь в психа, а так-то мне не свойственна жестокость. Вообще эмоциональность не свойственна...
Меня будит яркий свет... Он погас и снова темно... Вспышка повторяется снова и снова. Что за фигня? День. Ночь. Снова день, и все сначала. Почему все так мелькает перед глазами? Слишком уж быстро... Может, стоит начать жить? Но я и так.
Память чертит перед глазами изображение... Картинки из прошлого, воспоминания. Они очень дороги мне, и я не забуду их. Вот, вижу себя. Я в этих картинках, значит я существую в этом прошлом, а значит я жил, иначе б меня там не было. Жил? А сейчас? Вот, совсем свежие воспоминания. Что же не так?
Мерцание прекратилось, темно. Встаю, выхожу на балкон. Мне многое непонятно, размышления захватывают, я вливаюсь в поток. Свобода и бесконечность, как тогда. Невозможно сопротивляться потоку, я часть его. Мне здесь уютно, хорошо, и в то же время удивительно и необычно, все ощущения сразу.
Стою на улице... Почему я опять оказался в теле? Он стоит передо мной, останавливает меня рукой.
- Тебе не надо туда?
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Это аксиома...
- Но там прекрасно и удивительно!
- Это неважно, да и неверно. Ты - жизнь этого мира.
- Жизнь? Она превратила меня в боевую машину.
- Разве боевая машина жизни может оказаться в другой форме существования? Это дано лишь мечтателю, романтику. Поток отделил все высокое от привычки. Ты раньше видел, можешь и сейчас. Просто вспомни...
Прекрасное утро. Воздух еще прохладен, и ветер сгоняет зевоту. Я иду налегке. Городской парк. Молодая женщина читает что-то, расположившись на скамейке. Рядом стоит детская коляска. Ребенок, увидев меня, засмеялся. Я улыбнулся ему в ответ. Душе стало свободно и легко...