Небольшой скверик в центре города уже опустел. Фонарей здесь не было, но свет проникал со стороны кинотеатра сквозь небольшой зазор меж крон низкорослых деревьев и кустарником, рассаженном по границе сквера, освещая клумбу и скамейки, что стояли рядом. Одна урна была опрокинута, и кто-то выкатил ее прямо на заасфальтированную дорожку. Мусор высыпался, ветер раскидал его, будто специально, чтоб не слишком бросался в глаза. Тут я заметил, что лучи искусственного света падают прямо на неприхотливые полевые цветы, рассаженные по клумбе, вычерчивая их силуэты во тьме. Красиво, конечно, но, думаю, не стоит останавливаться и любоваться этой картиной.
Я прошел через автомобильную стоянку кинотеатра. Лампочка в будке охранника не выключена, хотя там, вероятно , уже все спят. Мне, в общем-то, до них никакого дела: пускай отдыхают.
Вышел к дороге. На противоположной стороне красовалась брошенная всеми рыночная площадь. Похоже, вечером ее никто не убирал: оставили до утра. Несколько картонных коробок валялось тут и там, а ветер гонял по площади какой-то пакет.
Я повернул на лево и перешел дорогу по диагонали.
В этом месте улица начала наполняться желтовато-бежевым теплом уличных фонарей. Воздух вокруг меня перестает быть воздухом. Кажется, все материальное, под действием освещения изменяет свои свойства. Чуть далее, метрах в семидесяти от меня, виднелся круглосуточный ларек и пятиэтажный жилой дом, полу прикрытый растущими перед ним деревьями.
Семьдесят метров? Да... Семьдесят метров наполненных этим неестественным светом... или наоборот опустошенных им? Если сжать все это пространство в бесконечно тонкую линию, то я окажусь прямо перед домом. Почему бы не сжаться пустоте? И стены дома, они тоже освещены фонарями.
Я останавливаюсь, подключаю воображение. Представляю, что я и в доме, и на улице и что я по прежнему единое целое. Теперь надо сжать то, что внутри меня, то, что пронизано желтовато-бежевым неестественным светом. Я всем разумом рвусь сквозь эту пустоту... Что-то все же мешает, не впускает меня, пружинит, словно воздушный шар и не хочет сжиматься.
Надоело. Да и вообще чего я пытаюсь сделать? Я же знаю, что это бред.
Ничего, бывает. Я усмехнулся сам себе и пошел дальше, завернул за полу развалившийся деревянный дом и чуть не прошелся по луже. В этот переулок свет почти не проникал и первое время разглядеть, что у тебя под ногами было не так-то просто...
В комнате, вероятно спальне, во тьме на кровати лежала девушка, лет пятнадцати и, уткнувшись головой в подушку, тихо плакала. Какая-то неуютная, как мне показалось, зловещая атмосфера окутывала комнату. Да к тому же какой-то шепот из соседней комнаты. Интересно о чем там говорят?
Их двое. Они сидят за столом на против друг друга, при слабом свете настольной лампы...
Вовремя замечаю очередную лужу. Глаза уже привыкли к темноте. Заодно еще раз усмехнулся нахлынувшим галлюцинациям. С чего это у меня сегодня рассудок пошаливает? Это от бессонницы, наверное.
Позвоню сейчас Саньку. Может, он не спит. Посидим во дворе, пиво попьем.