Жил на свете Али Баба, которого не любили женщины.
- А за что тебя любить?! - бывало говорили они ему, когда он пытался подоить своего ишака. - У тебя же мозгов нету!
- А где же мне их взять, мозги-то?
- Как где?! В медресе, конечно! У волшебника Изумрудного города!
"О... - подумал тогда Али Баба, ударяя себя по лбу. - И как же я сам об этом не догадался? Ведь это же так очевидно!"
И пошел куда следоват.
По дороге попался ему двугорбый верблюд по имени Вах Вах.
- Вах, вах... - сказал верблюд, едва только завидел протокольную физиономию Али Бабы на пути к заветным мозгам. - Я вижу, что ты озабочен?
- Не твое дело, верблюд, - ответил Али Баба Вах Ваху. - Не видишь, я спешу.
- Вах, вах... - снова произнес верблюд и звучно плюнул на землю. - Разве можно так разговаривать с калекой?
- А ты что, калека что ли?
Вах Вах печально кивнул.
- Имею повышенную горбатость и могу плеваться как бог.
- Не вешай нос, Вах Вах, - сказал по этому поводу Али Баба, почесывая Вах Ваха за ухом. - Лучше быть горбатым, чем озабоченным.
- Тьфу... - Вах Вах выразительно оскалился. - Если ты обязуешься почесывать меня за ухом до конца дней и хорошо кормить, то я помогу тебе.
- Как?!
- Эта информация не разглашается, - обронил верблюд. - Главное, что все женщины мира падут к твоим черевичкам.
- Согласен! - немедленно ответил Али Баба.
- Тогда так, - сказал Вах Вах. - Видишь, по дороге идет женщина... Поспеши к ней, и скажи "Сим-сим откройся, сим-сим отдайся".
- И что будет?
- Полный окей будет. Не сомневайся, уважаемый.
Только сказал, глядь, а Али Баба уже стоит возле искомого объекта.
- Как тебя зовут, прекрасная скво? - спросил он предмет своего серьезного полового влечения.
- Зинзиля, - без запинки ответила ему славная женщина. - А что?!
- Прелюдия окончена! - радостно ответил ей Али Баба, счастливо улыбаясь. - "Сим-сим, откройся, сим-сим отдайся"!
- Ничего не поделаешь, - сказала Зинзиля и тотчас же охотно отдалась Али Бабе три раза.
- Уф... - молвила раскрасневшаяся и весьма довольная женщина, когда Али Баба сумел удовлетворить свою страсть еще целых восемь раз. - А теперь, как честный человек, ты обязан на мне жениться.
- Как кто?! - опешил Али Баба.
- Как честный человек, - охотно повторила женщина. - Что же тут не понятного, о джигит моего сердца...
- Точно-точно! - оглушительным хором подтвердили ее сорок братьев-разбойников, которые появились из ниоткуда, но зато с длинными сверкающими ятаганами и атаманом по имени Абдула. - Теперь ты должен на нэй жэниться, иначе хана!
- Эй, верблюд! - испуганно завопил Али Баба, возвращаясь к Вах Ваху. - Мы так не договаривались! Я хочу, чтобы ты закрыл этот сим-сим, а открыл новый!
- Ну, нэт, так нэпойдет! - единодушно провозгласили сорок братьев-разбойников. Они достали небольшие кусочки мела, затем подошли к горбатому животному и поставили на нем многочисленные крестики. - Если ты, вэрблюд, скажешь сейчас хоть одын маленький слово, то мы тебя на куски порэжем!
- Вот здесь вот, и вот здесь... - нежным голосом произнесла Зинзиля, легко проводя пальчиками по нарисованным меткам.
- Точно-точно, - добавил Абдула, сверкнув золотым зубом. - Кто против жэнитьбы на нашей прекрасной сэстре, тот против нас.
- Ну что вы... - сглатывая слюну, произнес Вах Вах, нервно подергивая рыжеватой шерстью. - Я не возражаю, ибо семья - это ячейка общества, а общество без ячеек, словно небо без звездочек.
И стал Али Баба жить лучше прежнего, ибо, когда человек живет один, то он всегда чем-нибудь озабочен, а в коллективе его сразу же ставят на место.