но он не часть меня, а я не часть его, говорю я. почему ты просишь меня передать это ему.
ты не знаешь о нем ничего, кроме имени. а обо мне?
это не бунт, просто я никогда уже не стану для вас хорошей девочкой. ты бы так же передавала шоколадки и сплетни, если бы я была с девушкой? мне-то все равно. а хватило бы твоей любви?
это не бунт, у меня осталось очень мало времени.
то, что ворочается во мне, расправляет тяжелые крылья свои, отряхивает мягкие лапы, смотрит сонными еще вертикальными своими зрачками,
питается только кровью и алкоголем,
у него есть еще шанс уснуть, навсегда увидеть сны и звездное небо, грезить.
злое, живое, отвечающее только за себя.
такое злое может быть только настоящей мной.
я же не часть его, говорю я. не часть никого, только себя самой. я не должна идти, куда идет он, и сидеть на привязи, если он сидит.
не должна любить те же шутки, песни, готовить ему каждый вечер ужин - могу, но не должна. не про любовь это все, она ни при чем, всегда это было про свободу.
свобода больше любви.
а я должна (ты говоришь), должна слушаться, должна ждать его дома, не гулять по вечерам, никуда не ходить одна, не ездить, не спать в другой комнате, не собирать вещи, не таскать тяжелое,
как моя жизнь тяжелые вещи,
как те баулы, которые я ношу при переездах.
не пить, хорошие девочки не пьют, но уже поздно, я не девочка, я не хорошая.
внутри меня сидит дикий злой зверь, он хочет на волю