Андронов Игорь Николаевич. Под старой смоковницей

-- Под старой смоковницей

Много тайн, историй чудных,

Что случились неспроста,

Сохранит хранитель мудрый,

Записав на гладь листа.

Много лет пройдёт: украдкой

Станет записи листать,

Старец древний, и о прошлом

Будет долго вспоминать.

Лето, жаркое душное лето, на заднее слегка покосившееся крыльцо вышла тётка Милена с тазом полным грязной воды и выплеснула его с размаху, чуть не окатив пробегающего мимо паренька:

- О, це Гнецю, а куда ж ты милай собралси, а узнает дядько Димко, так и влетит тебе, как тому гусаку хворостиною.- Тётка занималась стиркой белья, а дядька Димко -- владелец небольшой харчевни близ тракта был её постоянным клиентом, потому она и считала себя обязанной приглядывать за тем, чтобы у того никто не озоровал: сараи и огород не зорил, да смотрела чтобы Гнешек -- молодой батрак лет пятнадцати не сбегал со двора, ввергая доброго хозяина в убытки.

- Не, тёть Милен,- хозяин меня сам отпустил до обеду: сами знаете, что основной труд с полудня у нас только и пойдёт, да до самой тьмы, а то и позднее, ежели гости задержатся.- Гнешек поклонился учтиво сердитой тётке и сбежал, пока не получил по загривку мокрой тряпкой -- Милена явно была сегодня не в духе.

- Знает он... Не ленился бы, неслух, да и не ходил бы в батраках,- тётка, промахнувшись, сказала в сердцах и ворча скрылась в полутьме собственного дома.

А молодой батрак Гнешек тем временем мерно трусил мимо тракта к городским вратам, настежь распахнутым с "древних ещё времён", где вечно дремали "уставшие" стражники и далее - по полю и по холмам, вплоть до речки Незнамы - что протекая через холмы, потом втекала в город и выходила оттуда уже медленно и степенно, "благоухая" всеми нечистотами, что так щедро исторгал из своей огромной ненасытной утробы столичный град. А тут в холмах Незнама была ещё чистой, нетронутой цивилизацией и пахла недавно прошедшим дождём и свежестью: именно тут был у паренька его схрон, который он обнаружил по весне - чисто случайно проходя мимо. Вот он добежал до старой, кривой смоковницы, нависшей над обрывом у реки и, оглянувшись чтобы убедиться что за ним никто не наблюдает, спустился вниз. Когда -то давно, наверное лет десять назад, случился тут оползень, обнажив узловатые корни дерева и лисы (а кто не знает повадки лис?) вырыли тут свою нору, да были в ту же пору и "словлены" охотниками, видно за то, что имели наглость поселиться так близко от города. Больше "охотников" на пустую нору не было: с годами она оплыла, обвалилась, весенние паводки пару раз её размывали и в конце -- концов, когда река ушла,- из-за плотины, что была поставлена выше по реке, обнажилась небольшая "пещера" - прямо между корней дерева, вход в которую был почти не виден из -- за густой растительности свисающей с обрыва и подроста внизу. Тут её и обнаружил Гнешек, который давно искал место, куда мог бы спрятать свои "сокровища", до которых не раз добиралась тяжёлая хозяйская рука дядьки Димко. Батраку своего же не положено, пока не отработает "срок" на который был нанят,- вот и был за то Гнешек бит хворостиной да тяжёлой хозяйской рукой, да не раз. Поэтому, обнаружив пещеру, да возле рыбного места,- он тут же её и приспособил под своё "тайное убежище", где и лежало всё что было потребно его душе, для надёжности все -- же завёрнутое в просмоленную тряпицу, покрытое рогожей, присыпанное землёй и замаскированное поглубже внутри от случайного взгляда. А главным сокровищем была у него тетрадь: толстая, с кожаным переплётом, доставшаяся ему в "наследство" от одного из магов - студентов, забывшего её у стола в харчевне по "пьяни", - на эти желтоватые страницы паренёк мелким почерком вносил все самые замечательные события, что происходили с ним в городе, что были хоть как-то связаны с "магией", ибо хотелось ему стать когда- нибудь одним из тех почтенных господ -- студентов Магической Академии, что постоянно столовались у них в харчевне и с которыми дядька общался, почтительно кланяясь. А для этого надо было обязательно разуметь грамоту и не только: надо было хоть как-то разбираться в странных да непонятных "магических науках" - потому всё, что было важного, происходившего со студентами данной Академии на его глазах, Гнешек и вносил в тетрадь, в наивной надежде, так присущей умам простым и молодым,- что это поможет ему понять и хоть как-то освоить "магические премудрости". Вот и сейчас он сидел на берегу и тщательно выводил немного корявые строчки:

... Вчера, пополудни, к нам заявились: пан студент Младовир с компанией. Заказали: окорок и пива с крендельками, подвесили магический шар над столом и начали играть в карты, которые сами -- собой тасовались и ложились в раздачу (не иначе -- магические). Завязался разговор:

- У нас был выпускной для старшекурсников, а на неделе уезжаю на практику, - Младовир деловито закусил очередной глоток пива крендельком и крякнул.

- И далеко?- Янош -- его сосед слева был слегка навеселе и поскольку на факультете Земли (о чём говорила его коричневая накидка за плечами) до экзаменов и выпускного было ещё две седмицы смотрел на соседа - огневика с завистью.

- Пока не решил, но говорят, что в западных горах, недавно видели Лихо, думаю Рене и сам соберётся и нас, самых сильных второкурсников возьмёт.

- Это какой Рене -- куратор ваш?- подключился третий собеседник -- Василь, который одновременно учился на мага погоды и огневика (на нём плаща не было, но я и так знаю где тот учится -- давно к нам ходит), но пока не преуспел ни в том ни в другом, если конечно не считать орошение почвы после обильной выпивки -- сельскохозяйственными работами. Зато выпить по пиву в компании был завсегда горазд, что и доказывал прямо сейчас, опорожняя уже четвёртую кружку.

- Он! Ты не кривись, он маг огня, конечно, не сильный, но поскольку хорошо знает магию Леса, то будет очень полезен почти в любом походе. Палатку поставить, едой снабдить, от того же Лихо оборониться, ежели в Лесу будем -- всё на пользу, а шарами кидаться и я могу.

- Да, в походе магия Леса просто выручает,- взгрустнулось Яношу. За разговором компания, завершив круг игры и разобрав ставки, начала сдавать карты по новой и некоторое время висело молчание.

Тут дверь заскрипела и в харчевню вошли две барышни -- студентки в модных по сезону шляпках рыжего цвета -- красивые да статные (ох уж этот Гнешек!), и, подойдя к стойке, заказали по стаканчику коктейля с плюшками, да было удалились за свободный столик.

- Девушки, а не присядете ли к нам,- Василь приглашающе приподнял кружку, широко улыбаясь щербатой улыбкой (Нахал!).

- Вот ещё! Зои, пойдём, кажется нам тут не место, тут всё пропахло какими-то мужланами.- Девушка в серебристо-голубой накидке, выдающей в ней студента школы воды, потянула свою подругу, было, к выходу.

- Подожди, Яра, сядем подальше - ничего эта компания нам не сделает, знаю я их -- одна из самых бедных и бесталанных компаний в Академии -- денег хватает только на эту харчевню -- самую дешёвую забегаловку в столице( и вовсе не самую дешёвую, просто у нас харчевня -- эконом, бедновато но чисто, вот!), куда можно зайти без риска остаться без штанов да кошеля.

- Уж не намекаешь ли что мы, да и зашли в "дешёвую забегаловку"?

- Да, дешёвую, но мы просто зашли по дороге подкрепиться, а они тут каждый день столуют, по нищете своей. Так что пожалей бедноту, пусть хоть раз увидят настоящих леди, а не крестьянок каких.

Девушки задрали носики и уселись в дальний от парней угол, откуда вскоре и сбежали, оставив парней допивать своё "вечное" пиво.

Тут Младовир обиделся и подозвал вашего покорного слугу:

- Слушай, проследи за той, которую Яра зовут, узнай где живёт -- эта хозяйка "вод" - дам серебряный.

Ну я и пошёл, как верный пёс по следу, благо что барышни никуда не спешили и заглянули по дороге в пару магазинчиков дамского белья и украшений (что они в этом находят интересного -- для меня загадка), прежде чем разойтись по домам. Чтобы отработать серебро, покрутившись возле дома девушки с кратким именем Яра, я немного разузнал про неё у прохожих да батраков, что правили ограду, и вернулся с "добычей" в харчевню. Студенты всё еще сидели за столом, только Василь уже храпел пьяным сном, уронив голову на стол, да Янош больше интересовался нашими служанками (вот кто способен отпор дать -- так это они, и кто только к ним не приставал... Куда там студенту!), чем приятелями.

- Ну, что?

- Ваша барышня, господин студент-маг (кланяюсь, так больше денег дают,-- меня делать так - давно уже Димко научил, дядька, спасибо за науку), на Цветочной живёт, третий дом от перекрёстка с Торным путём налево, дом с розовыми ставнями. Зовут Ярина, студентка - это да, учится на третьем курсе водного факультета, достаточно обеспечена, чтобы держать слуг.- Ваш покорный слуга выложил добытые сведения как на духу, за что и был награждён заслуженной монетой. В тот же вечер прошёл слух (служанка Веснянка, смеясь, шептала так громко, что не услышать было невозможно), что к ведьме Ярине пытался вломиться пьяный студент, да был изгнан с позором, будучи окачен водой снизу доверху. Более ничего волшебного вчера не произошло, за сим заканчиваю запись, малой Гнешек 20 яровира 30 года от восшествия Яшмового императора, да продлится его царство вечно.

Гнешек сложил тетрадь и, завернув её в отдельную тряпицу пропитанную смолой от влажности всякой, да от плесени и грибка, аккуратно положил на место, закрыв рогожей, и присыпал для надёжности землёй. Оглядев критически результаты трудов, кивнул головой и выбравшись разлёгся под смоковницей в тени, где и предавался мечтам до самого "высокого Солнца", после чего встал, вздохнул и мерно побрёл обратно в город, где его ждал дядька Димко, со своей хворостиной.

...

Наступила осень, пожелтели листья, дни стали прозрачными и тихими: прошли ежегодные балы, организованные Академией для первокурсников, только начинающих постигать азы магических наук. Как и положено ровно через две недели по их окончании начали возвращаться с летней практики студенты, которые оттачивали премудрость управления разными стихиями и силами, что подвластны магам, да не так как на занятиях, а так как покажет да прикажет сама жизнь. Студенты возвращались: кто со свежими шрамами, кто раздавшись в плечах или не только в плечах, но все обогащённые новым опытом,- их специально разводили с первым курсом, чтобы не мешать новичкам - студентам спокойно влиться в стройные ряды постигающих магию. Так удавалось и избегать ненужных трений, когда матёрый старшекурсник, оскорблённый новичком, по дурости своей вызывал того на дуэль с предсказуемым результатом: новичка выносили ногами вперёд, а старшекурсника вынужденно исключали, несмотря на все его успехи, сколь бы грандиозными они не были.

Этому нововведению было сроку лет двадцать, когда по аналогичной "дурной причине на балу" в пострадавшие попал сын самого губернатора, и вот - с тех самых пор по решению ректора начало учебного года для первого и более старших курсов и было сдвинуто.

В харчевне у дядьки Димко шло празднество -- отмечали возвращение с летней практики. Тут появился и обзаведшийся свежим шрамом раздавшийся в плечах Младовир, почему-то с огромной охапкой роскошных цветов, в ответ на все вопросы он лишь отмахивался и многозначительно молчал, несмотря на все старания его друзей. Впрочем вскоре его "странный вид" нашёл свое оправдание, в харчевню влетела стайка девушек, среди которых острый глаз сразу же бы увидел объект страданий парня -- молодую волшебницу Ярину.

Девушки не успели рассесться, как вдруг вспорхнули десятки огоньков и, сопровождаемый несколькими, сверкающими как бриллианты светляками, Младовир подошёл к девушке и встав на колени протянул той букет:

- Простите меня госпожа, за недостойное поведение, примите букет, в знак моей искренней признательности и извинения.- Студент опустил голову, под изумлённое гудение собутыльников...

Да... осень окончательно вступила в свои права; на следующий день, рано утром, у берега речки Незнамы, прямо под смоковницей Гнешек ставил снасти на осеннего сиза -- вкусную рыбку, благо получил от хозяина в награду день отдыха. Затеял у пещеры костерок, разметав опавшие листья слетевшие со старого дерева, и, пока было время, опять достал тетрадь, куда и стал заносить новые впечатления.

...А ещё по окончании торжественной трапезы, вчера, госпожа Ярина раскрасневшись пригласила меня донести до её двери полученный букет, который я и помог ей поставить в спешно найденное ведро, поставив его у порога, девушка долго смотрела на него, пока, закусив губу не произнесла:

- Я сейчас,- и скрылась в соседней комнате, после чего вернулась и, протянув пару медяков, попросила донести записку до студенческого общежития и вручить её лично в руки Младовиру, что я и бросился исполнять со всем тщанием -- ещё бы!

Я в первый раз в жизни попал на территорию Академии - какое счастье!

Она оказалась расположена сразу за коваными вратами, что завершают Академический тупик, что возле фонтанной площади. Сначала меня не хотели пускать студенты -- строгие в положенных их званию плащах, ну что с них возьмёшь? Пока не показал записку и не сказал к кому иду - тут и открыли калитку, указав направление к "общаге",- как изволили господа выразиться.

По пути мне встретился странный старичок -- седой, в звездчатой накидке и с какой-то странной шапкой, на манер дамской, только со звёздами, оказалось, что он -- один из старых великих магов, что впав однажды в маразм доживают свои последние дни при Академии, что наверное и правильно, потому как господин, пуляющий в тебя заклятиями только за то, что ты назвал его старикашкой (а что он обзывается, сказал что я: "Моя долгожданная находка, которая давно и безуспешно разыскивается всем орденом",- и ну меня хватать)-- опасен для общества. Бегаю я, оказывается, быстро и достаточно ловок, чтобы увернуться от его заклятий. Так что ущерба никакого, не считать же оным несколько оживших растений и пары рытвин в земле, что остались в результате моего поспешного "отступления".

Так что у общежития я оказался быстро, что называется "с ветерком", где и передал записку, а заодно и обзавёлся провожатым из кураторов, который долго ворчал, что количество маразматиков на единицу площади в Академии явно превышает допустимый предел, и что эта ситуация становится просто опасной для простых прохожих, к которым он, очевидно причислил и меня. Довёл до калитки в воротах и прощаясь сказал:

- Молодой человек, если будете когда -- либо поступать в наше заведение, то имейте в виду, что экзамен на находчивость и ловкость вы уже сдали,- и махнув рукой скрылся из виду.

Весь вечер ворочался, пока не уснул: поступать в Академию... Ну надо же... А может, всё-таки, а?

Вот пока и всё, малой Гнешек 4 череня 30 года от восшествия Яшмового императора, да продлится его царство вечно.

Этим прохладным осенним днём Гнешек сидел у костра, медленно ворошил угли палкой, чтобы жар равномерно поступал на решётку, жарил рыбу с прихваченными травами. После чего трапезничал, да запивал дядькиным квасом и думал, что будет если он всё же окажется одним из тех, кому доверят управление самой настоящей магической силой. Сидел и задумчиво глядел на низкие свинцовые облака.

...

Всю эту осень парень почти ежедневно сновал с записками от одного студента к другому, от Ярины к Младовиру и обратно, правда внутрь Академии его не пускали, а организовали нечто вроде почтового ящика, откуда записки и переносились сразу к адресату, обратно же Младовир заносил записки прямо в харчевню и сильно краснел, прося Гнешека отнести те его Яре, говоря что у него духу более не хватает дойти до дома его драгоценной лично.

- Это любовь,- вздыхали служанки и Гнешек был с ними вполне согласен, особенно его радовало, что ближе к зиме Ярина вдруг заинтересовалась лично им и решила уступить настойчивым просьбам постоянного "гонца" насчёт "магии" и посмотреть годен ли тот для постижения "магических наук", благо что и тема очередной курсовой была у неё созвучна, и Гнеся (как ласково иногда обращались к Гнешеку) был как ни когда кстати - как подопытный материал к работе по теме: "Поиск магических талантов в народной среде". Так что несколько часов каждую неделю, паренёк пропадал в "домашней лаборатории" у Ярины, там его кормили какими-то порошками и поили странными на вкус отварами, после чего сажали за непонятный прибор - "Измеритель потенциала" - по словам студентки и начинали измерять плотность магопотоков в теле и их реакцию на стандартные магические воздействия, а также их зависимость от волевых усилий самого Гнешека. Все полученные данные заносились в таблицы, которые, как пояснила ему хозяйка дома, будут использованы в курсовой работе:

- Если у нас всё получится, то четвёртый курс сдам по весне экстерном,- сложив руки мечтательно за головой буквально выпевала Ярина после очередной экзекуции, затем, как и обычно черкала пару слов и отправляла "пана Гнесю" до почтового ящика.

Так и прошла осень, без особых, надо сказать происшествий, вяло и однообразно:

- Рано ещё,- подпевали служанки у дядьки Димко,- любовь она такая, стучится сразу, да требует проверки временем, стерпится-слюбится...- И Гнешек нёс очередной букет, вручённый ему на пороге харчевни, уж и сам Димко стал оглядываться и всё вздыхал:

- Ты, парень, главное, сам в неё не влюбись, кто она и кто ты, не дай Бог наживёшь себе врага среди магов, не дай Бог...- И покачав головой, отправлялся дальше обслуживать немногочисленных клиентов.

Молодой батрак и сам понимал, что магам он не ровня, но главное - благодарил Бога, что фигурой он ни в коем разе не был конкурентом хоть кому-то из господ студентов: хлипковат, тощ и выглядит - пацан-пацаном, на таких не женятся.

Кончилась осень - подошли и зимние праздники, а там началось веселье и карнавалы, магически украшенные до невозможности - как не заглядеться. Все эти шутихи, петарды, фейерверки, иллюзии, шары разноцветного огня на вечерних улицах, музыка с магокомпозициями, живые маски, театральные представления, и прочее, и прочее. Жаль, что работы в те дни было невпроворот: и на кухне, и в зале, и на вынос,- с раннего утра и до позднего вечера, и так две нескончаемые недели. А потом - как отрезало и опять потянулись сумеречные и холодные зимние дни: работы в харчевне стало мало и к концу второго месяца зимы - лютня Гнешек сумел вырваться из мрака повседневности и, выбив себе выходной, собрался, наконец, к своему укромному местечку.

Реку давно сковал толстый лёд и Гнешек шёл на широких "ступальнях" к старой смоковнице прямо по руслу: тут было меньше всего снега и парень не особо боялся заблудиться, зная что её кривой ствол трудно с чем -- либо перепутать, а достигнув, достал притороченную к спине лопату, захваченную с собой из сарая и быстро прокопал себе "отнорок" к заветной пещере, где и затеплил огонёк, засветив один из "позаимствованных" на празднике магических шаров, что давали как свет, так и тепло на протяжении целого дня. Под ногами захлюпала растаявшая грязь и батрак похвалил себя за то, что догадался по осени спрятать своё "имущество" повыше, где и обнаружил его скованным мёрзлой землёй, которую пришлось сначала отогревать, прежде чем он сумел добраться до своей тетрадки. И, усевшись на один из запасённых в пещере чурбаков, в неверном свете шара, дуя время от времени на пальцы, Гнешек написал:

... После осенних "опытов" я, вроде начал обнаруживать некое сродство к магии, что Ярина мне и объявила, изучив свои таблицы, и потому, в зимние праздники, не спросясь у родителей, всё своё оборудование и перетащила прямо в дядькину харчевню, где и поселилась на втором этаже, чтобы работать со мной каждое утро до занятий, а то у неё курсовая, если не поспешить,- "накроется медным тазом". Но в этом теперь есть и плюсы, записки стало носить гораздо ближе, странно что Младовир до сих пор стесняется подняться на второй этаж и лично преподнести цветы, это уже начинает напоминать какой-то дешёвый балаган. Если, конечно не считать последнего дня празднеств. Студент тогда, как всегда принёс корзину со сладостями, цветы и записку и, кивнув, передал их мне, указав глазами наверх. И стоило мне только с этим богатством зайти в комнату, как девушка вдруг решительно вскочила и, представляете,- Ярина сама догнала на улице студента и врезала заколдованной ледышкой ему по плечу.

Младовир с рёвом обернулся, а Ярина упёрла руки в боки и заявила на радость всем:

- И долго я тебя ещё буду ждать? Когда же у тебя хватит решимости самому подойти к девушке.

Младовир густо покраснел и начал что-то мямлить, потом махнул рукой и, красный как свекла, убежал со всех ног, будто за ним гналась целая свора.

- Вот так, Гнеся, я и проживу всю жизнь видно без любви...- С горечью произнесла юная магиня, смахивая с ресниц образовавшиеся от слёз льдинки. Тем вечером она ставила на мне свои опыты особенно болезненно, еле пережил, а поутру извинилась и, спешно собравшись, забрала всю аппаратуру с собой, сказав:

- Тут, я, Гнешек, боюсь тебя как бы до беды не довести: перенервничаю, а потом глядишь и костей не соберёшь, приходи лучше как всегда... Хотя практику жалко... Почти закончила.

Вот с того дня, видно от этой особой "экзекуции", как изволила выразиться Ярина, я и начал видеть странное. Какие - то белёсые контуры, плавающие нити вокруг меня, всё стало как-то странно и одновременно страшно, Яра говорит, что это у меня зрение магическое открывается: ещё немного и смогу стать магом. Так что дописываю эти строчки, скрестив на всякий случай пальцы за спиной. 22 лютня 31 года от восшествия Яшмового императора, да продлится его царство вечно.

Гнешек немного ещё посидел в задумчивости, затем аккуратно прибрал за собой мусор и упаковал тетрадь и прочее так, чтобы снег, дождь, да весенняя распутица не добралась до бумаги и, вздохнув и почесав в затылке, вышел из пещеры. Долго зимой тут находиться было нельзя - уж больно холодно и сыро, а протапливать целиком пещеру он боялся - боялся повредить корни смоковницы, даровавшей ему возможность хоть немного, да и пожить своей жизнью...

Шли дни, становясь постепенно всё длиннее и длиннее, и наступило время, когда Солнце сломило-таки отчаянное упрямое сопротивление морозной зимы и по всему городу застучала - зазвенела звонкая капель. Пришла весна, быстрая, спорая и вот уже через две недели, считая от первой капели, как снега почти не осталось: зазеленела молодая трава и наш Гнешек, который за зиму подрос и вытянулся на целую ладонь, оставшись при этом тощим как иной прут, увернувшись в очередной раз от мокрой тряпки сердитой тётки Милены, отправился в очередной раз в знакомый путь к схрону. Тот оказался нетронутым, разве земля немного оплыла, да старая смоковница ещё сохранила под собой немного чёрного снега. Достав пожитки и разведя на берегу весёлый костерок, Гнешек уселся на чурбан, взлохматил волосы и тщательно и разборчиво вывел в тетради:

...Вчера в зале нашей харчевни третьекурсник Младовир, студент огненного факультета сделал (как же долго мы все этого ждали...) официальное предложение нашей Ярине -- воднику-четверокурснице. И что самое главное: она не отказала. Летали по всему залу огненные шары, сплетаясь с лентами воды, всё это великолепие и буйство стихий танцевало, образуя невероятные фигуры, пока избранники целовались. Дядька прослезился и бесплатно накрыл стол, чего уже давно от него никто не ждал. В общем, завтра - свадьба, приглашены все! И, главное. Оказалось, что одновременно с этим "сумасшедшим предложением руки" у меня спонтанно раскрылся потенциал сразу по трём направлениям -- огню, земле и воде. Так что летом - поступаю. Ярина в восторге -- курсовая закончена и как! Так -то: ваш будущий маг, бывший (надеюсь) батрак Гнешек 14 травня 31 года от восшествия Яшмового императора, и да продлится его царство вечно.

Будущий студент аккуратно вывел последние строчки в дневнике-тетради, закрыл её, взвесил на руке и снова тщательно укрыл в пещере, после чего обрушил её ход, целиком и полностью засыпав, чтобы навсегда распрощаться со своим прошлым. После чего поднялся, отряхнул штаны от глины и поклонился смоковнице:

- Сохрани и сбереги.

И дерево: прочное, старое, много повидавшее на своём веку дерево, вдруг заскрипев, слегка наклонилось, словно в ответ.

И пока будет оно стоять, будет храниться память, память о младых годах будущего мага -- великого Гнешека.

Комментарии: 1, последний от 22/11/2014. © Copyright Андронов Игорь Николаевич (dablusha@yandex.ru) Размещен: 24/09/2014, изменен: 24/09/2014. 26k. Статистика. Рассказ: Проза, Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Много историй хранит древняя как сама жизнь смоковница, Вот и история младых лет будущего молодого мага Гнешека не минула её узловатых корней. Скорее читайте, пока юный батрак Гнешек ещё выводит неверной рукой строчки в своёй единственной тетради...

Андронов Игорь Николаевич : другие произведения.

Под старой смоковницей