Александр Андрущенко в 1972 году закончил факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Молодого лейтенанта назначили военным корреспондентом ежедневной газеты Камчатской военной флотилии 'Тихоокеанская вахта'.
В 1976 году его переводят во Владивосток в газету Тихоокеанского флота 'Боевая вахта', где он за восемь лет службы становится начальником отдела - членом редколлегии издания. За это время не раз бывал в дальних морских походах, выполнял
Мой прадед Адам Яковлевич Колодинский действительно был почтмейстером Кишинева и среди его наград - орден Св.Станислава 3-й степени. Но выиграл на скачках не он, а другой прадед, нотариус из Петрограда Борис Федорович Вишнев. Свои 10 000 рублей золотом он не закопал, а пустил в дело с помощью шурина, офицера из Екатеринбурга. Так ему казалось. На деле же шурин всю эту огромную сумму прокутил. И прадед к революции остался нищим. Умер в Ялте в 1920 г. В Крыму и познакомились моя бабушка Нина Вишнева и сын почтмейстера Борис Колодинский, закончивший киевский университет. С ними связано немало семейных легенд, которые, надеюсь, станут сюжетной канвой для моих следующих рассказов. С уважением, Александр.
Этот рассказ я написал и сразу опубликовал в газете Тихоокеанского флота "Боевая вахта" году в 1980-м... Интересное было время, сегодня многим непонятное, но какое-то очень душевное. Может, так нам кажется, потому что тогда мы были такими молодыми и такими влюбленными в жизнь?
Во время учебы во Львове в конце 60-х годов увлекался творчеством Уолта Уитмена. Написал тогда много стихотворений в форме верлибр. Сохранилось только это.
Валерий Глезденев учился двумя курсами младше меня на факультете военной журналистики во Львове. В начале 80-х годов он приехал в отпуск во Владивосток. К тому времени он был уже корреспондентом "Красной звезды" по Туркестанскому военному округу, часто бывал в командировках В Афганистане. Много страшного рассказал про ту войну. И как наши дембеля гнали первогодков на минные поля, и какие методы применяли наши "шурави" при допросе душманов, и как обращались с мирными жителями... Рассказал и о том, как сам в горах отстал мептров на сто от роты, с которой шел через перевал и столкнулся лицом к лицу с двумя афганцами, в руках которых, как и у него, были автоматы. Очнулся, когда его магазин был уже пуст, палец свело судорогой на спусковом крючке, а афганцы лежали мертвыми. Он так и не узнал, были они за или против наших. Валерий как будто исповедовался нам, его давним друзьям. А потом мы узнали, что вертолет, в котором он летел, сбили "стингером". Тогда я и написал "Три душмана". Написал так, как понял душевную боль, которая мучила Валерия. Вечная ему память!
С Иосифом Фельзманом мы учились на одном курсе и жили в одной комнате на четырех в курсантском общежитии. Знаю, что в советское время из-за национальности и из-за того, что родители уехали в Израиль, военного журналиста не повышали в звании, оставив капитаном в газетке дивизии Забайкальского военного округа. Он вынужден был уволиться. А впоследствии уехал в Израиль. Сейчас живет в Иерусалиме. Гордится дружбой со своим тезкой Кобзоном еще с "забайкальских" времен. Хороший, добрый человек.
Не случайно название этого маленького стихотворения стало названием всей книжки. Больше нигде мне не удалось так точно использовать прием аллитерации, так сблизить форму и содержание.
