- Я дура! - в сто пятнадцатый раз тоненько провыла Танечка и уронила голову на скрещенные руки. В сто пятнадцатый раз поддерживающе похлопав ее по руке, я отпила "Мохито" и подняла глаза на большой экран, где во всю силу своих легких голосил симпатичный брутальный брюнет. Люблю брюнетов, но по жизни попадаются почему-то блондины.
Вздохнув, глотнула прохладную жидкость и закусила суши. Надо бы подкопить сил для следующего акта марлезонского балета. Покосившись на вздыхающую подругу, начала мысленный отчет: три, два, раз и...
И Танечка не подвела.
- А я же верила ему! Как дура верила! - она подняла на меня большие глубокие глаза, потемневшие от слез, и всхлипнула, а я в ответ только грустно вздохнула и подбадривающе улыбнулась. Потому как что-то говорить Танюше в таком состоянии бессмысленно. Да и вообще что-то говорить Танюше, когда ей попала шлея под хвост и она заметила на горизонте свою новую великую любовь бесполезно. В это время Танечка цвела и благоухала, вокруг нее порхали бабочки и она совершенно не видела мир за стеклами толстых розовых очков. Иногда я завидую ее такой легкости и любвеобильности, но чаще, особенно в такие моменты как сейчас, я благодарю гены и воспитание за холодную голову и трезвый расчет.
Часто заморгав, Татьяна подхватила свой бокал и, чуть не подавившись, сделала большой глоток. Откашлявшись, девушка яростно воткнула палочки в лапшу, видимо представляя перед собой лицо бывшего. Смазливое между прочим лицо, принадлежавшее человеку с очень нужной и важной профессией.
Видела я как-то это лицо на одном из наших студенческих сборищ. Парень был представлен как Валерий, осмотрен со всех сторон и оценен. Девчонки вроде как дали восемь из десяти, я же только пять. Не люблю блондинов, хотя все остальное вызывало интерес: среднего роста, спортивный, улыбчивый, щедрый. Мечта! Как сегодня оказалось не только не моя, но и не Татьянина.
-Когда я его увидела, я офигела! - шатенка поправила короткую прядь, упавшую на глаза и отерла слезинку. - Он мой, понимаешь? Это мое все! У меня крышу снесло...
Приглушив скептический хмык ролом, кивнула. Знаю я ее "это мое все", каждый раз одно и то же.
- Месяц! Целый месяц счастья, - всхлипнув, она закрыла ладонями лицо, а мне стало немного не по себе. Так она еще ни по кому не убивалась. Может действительно задело?
- А потом пропал на неделю. Ни ответа, ни привета. Говорил, что лежал в больнице, меня не хотел беспокоить.
Таня рассказывала, а я припоминала спады ее настроения. Когда же это все началась? Месяца два назад? То радостная ходила, то как в воду опущенная, и ведь не рассказывала ничего, что странно. Обычно о ее личной жизни знала вся группа, если не поток, а тут тишина.
Задумчиво кивая ее словам, подумала о своей жизни. Живут же люди! Фейерверки, страсти, сопли, любовь до гробовой доски. Не то что у меня - сплошная серость. Родилась, отходила в садик, отучилась, поступила в универ, почти закончила. Была познакомлена с хорошим мальчиком, блондином, с коим и встречаюсь и по сей день. Причем скорее с ним и помру, ибо наши маменьки уже вовсю готовились к нашей с ним свадьбе.
Серо и скучно. Никаких взлетов и падений, все с трезвой головой и голым расчетом. Даже наша близость с Михаилом была простой и обыденной как два рубля. Ему вроде нравилось: пыхтел, закатывал глаза, а я рассматривала потолок и строчила в уме тезисы к защите диплома, до этого был текст курсовиков, а ранее расчеты по вероятности. Вот в такие моменты я и завидовала Танечке и ее бурной жизни, потому как глядя на нее, да на увиденные украдкой фильмы с содержанием восемнадцать плюс, я понимала, что где-то что-то проходит мимо меня. Обидно.
- В общем, приезжаю я к нему сегодня домой, - я заинтересованно приподняла бровь. Кажется повествование вышло на финальный виток. - Говорит мол "Плохо мне без тебя"...
Я хмыкнула, ну еще бы, Танечка девушка у нас видная. Умница, красавица. Ветреная слегка, но кто не без греха? В ее возрасте вроде как это даже нормально.
О том, что я тоже была в ее возрасте, я старалась не думать. Меня, в отличии от Танюши, мужчины особо не привлекали, нет, я конечно могла полюбоваться симпатичной мордахой и скульптурным телом, если оно было, но дальше любования дело не шло. К сожалению. Видимо по этому я и терпела рядом Мишаню. Какая разница кто? Не пристает сильно и ладно.
- Ну пока он спал, я от скуки залезла в его телефон...
Да, и чего только не сделаешь от скуки? Я вот , например, от скуки раньше времени написала дипломник, надеюсь на отлично, Танечка вон в чужие телефоны лазит. А кто-то, судя по всему, с них от скуки и пишет, и не стирает переписку.
Я оказалась права.
- Четверо! Ты представляешь? Четверо вместе со мной! - подруга помахала палочками и со злости бросила их на стол. Проследив за полетом продукта китайской промышленности, подняла глаза на гневно кривящую рот девушку. Уже не ревет. Молодец.
- Болел он! В дежурстве был! Ага! Как же!? Пока я страдала, переживала, он на свидания бегал!
Ого?
Я подперла ладонью подбородок и усиленно зажевала, двигая челюстями. Все таки здорово с Танечкой иногда в кафе выбираться: и хлеб, и зрелища. Никаких сериалов не нужно.
- У этого паразита жизнь ключом бьет! И главное, по всем скучает, бедняжка.
- Шустрый какой, - выдавила я, поглощая один ролл за другим.
- А то! В общем, я дождалась его, пока он свои глазоньки то раскроет , да и сунула телефон под нос.
Нда... Интересно, а что бы я сделала в таком случае? Воображение сразу же выдало несколько вариантов, которые впрочем я сразу же и отринула, по причине того, что в моей жизни подобного просто не могло быть. Мишенька, что удивительно, был мой с потрохами.
- Умолял не рубить с плеча, подумать, дескать там ничего не было, просто общение...
Я усиленно закивала. Ну да, просто общение. Мишку я бы все же выпнула после такого общения пинком под зад. Пусть бы общался дальше, но без меня.
- Ну а ты?
- А что я? - Татьяна вздохнула и наклонила голову, пряча лицо за завесью волос. - Люблю я поганца.
- Тань? - рука замерла от неожиданности, а потом упала на стол.
- Что Тань? Да знаю я все! - выпив остатки коктейля, она подняла на меня грустные глаза и выдохнула: - А можно я у тебя сегодня переночую?
Смерив взглядом девушку, медленно кивнула. Позже, после новых слез и причитаний в стиле "все мужики ка-а-азлы!", я подхватила немного пошатывающуюся подругу под руку и отконвоировала на свою территорию.
Небольшая однушка, оставленная мне переехавшей к родителям бабушкой, встретила нас тишиной и прохладой. Сгрузив засыпающую на ходу шатенку на диван, бухнулась рядом и закрыла глаза. День выдался тяжелый, меня неумолимо тянуло в сон и сил на раздевания и умывания просто не было.
Утро встретило безудержным звоном будильника, слипшимися от потекшей туши ресницами и острым локтем, упирающимся в ребра.
- Тань? - с трудом нашарив кнопку "выкл", пихнула пяткой лежащую свеженьким трупом соседку. - Таня! У нас пара...
- У? - приподняв заспанное лицо, подруга попыталась что-то сказать, но , не открывая глаз, снова зарылась в мою подушку.
Может не ходить?
Возникшая мысль была привлекательной, и я бы ей с удовольствием последовала, если бы не одно "но".
Зачет.
- Таня! Зачет!
- А?
- У Бряменцева!
- У...
Анатолий Вячеславович был очень милым старичком, но только не тогда, когда принимал зачеты. В это время он становился едким противным старикашкой, докапывающимся до каждой запятой. В это время студиозы молились всем Богам и благодарили их же, за то, что профессор Бряменцев принимал зачеты исключительно в зимнюю и летнюю сессии. Кстати сейчас как раз полным ходом шла первая. А потому не появиться на столь знаменательном событии у Анатолия Вячеславовича было смерти подобно.
Горной козой соскочив с дивана, залетела в ванную, где за десяток минут привела себя у удобоваримое состояние. Вернулась в комнату, растолкала заснувшую Татьяну и понеслась на кухню за йогуртом, на большее я, судя по часам не успевала.
- Я не пойду, - проныла Танюша сползая со спального места.
- С ума сошла! - натягивая свежую блузку, со вздохом потянулась за юбкой, уговаривая себя тем, что прикроюсь длинной шубой. Зима, холод собачий, но красота и зачет требовали жертв.
- У меня травма, психологическая.
- У тебя похмелье, алкоголическое. Подъем! - вздернув подругу на ноги, поглядела на часы. - У тебя пять минут!
Скинув в сумку все необходимое, проследила за жертвой неудачной любви и выделила той от щедрот души кружку кофе.
- Как танком по мне проехались, - поблагодарив за участие, вздохнула шатенка.
- Минута!
- Ты монстр...
- Я знаю. Тридцать секунд.
- Я отвратительно выгляжу...
- Нормально! Всю ночь учила, не спала, переживала... Так и скажешь. Главное, не дыши на него.
- Да-а-а, переживала... Где моя сумка?
- В комнате глянь.
Пока Танюша собирала высыпавшиеся из своего баула мелочи, я натягивала сапоги и шапку, стараясь прикрыть даже мочки ушей.
- Таня, быстрее!
Минуты тикали, а опаздывать мне совершенно не хотелось. Несколько минут спустя, мы бежали по лестнице, при этом стараясь не переломать ноги. Я из-за каблуков, Таня из-за шатающихся от напряжения конечностей.
- Фу-у-ух, - плюхнувшись на свободные места в маршрутке, переглянулись. Кажется, успеваем.
В аудиторию мы влетели с первыми звонком, как раз перед неспешно бредущем Анатолием Вячеславовичем.
Зайдя в кабинет, мужчина захлопнул дверь и прокрутил ключом два раза. В установившейся в аудитории тишине скрежет металла о металл заставил многих поморщиться, а острый, брошенной сквозь очки взгляд светло-голубых, почти белых глаз, судорожно сглотнуть.
- Ну что ребятки? Готовы?
Мы синхронно кивнули.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотав, профессор дошел до кафедры и в полнейшей тишине разложил стопку билетов. Аккуратно поправив ряд белых прямоугольников, приспустил очки. - Надеюсь все помнят, что сегодня зачет по оценке ценных бумаг?
Мы снова кивнули.
- Молодцы, а то вчера четвертый курс запамятовал. Не хорошо, ребятки, получилось, не хорошо...
Да уж. Не повезло кому-то из четвертого курса. И этот кто-то будет еще долго обивать пороги кафедры в надежде досдать необходимое.
- Итак, кто смелый?
Смелых, а точнее отчаявшихся не нашлось.
- Лес рук я погляжу. А давайте-ка начнем с Караулова?
Кто-то выдохнул, а кто-то с ехидством посмотрел на Серегу Караулова, щуплого парнишку с рыжим ежиком на голове. Тот вздохнул и отправился на казнь.
Зачет проходил своим чередом, профессор, что удивительно, особо не зверствовал, в дебри не лез и вопросами, слишком отличающимися от попавшихся в билетах, не забрасывал, пока дело не дошло до Танюши.
Подруга, уже с полчаса как страдающая над билетом, была вызвана пред светлые очи Бряменцева. Отряхнув кофточку и брюки и спрятав лицо за прядями волос, она медленно добралась до кафедры и села на предложенный стул.
- Слушаю, - и без того прямая спина профессора выпрямилась, а острый, чисто выбритый подбородок с легким налетом синевы качнулся, предлагая девушке начать отвечать на вопросы.
- Вопрос номер сорок пять...
- Та-а-ак...
- Особенности оценки государственных долговых обязательств...
- Да-да...
Начав отвечать, подруга внезапно замолчала, не договорив предложение, потом открыла рот, глотнула воздуха, закрыла.
- Кислицына? Какие-то проблемы?
- Нет, - замотав головой, Танюша договорила начатое предложение на выдохе, и неожиданно зарыдала, уткнувшись головой в колени.
- Кислицына? - нервно выдохнул профессор и поправил очки, беспомощно разглядывая рыдающую девушку.
Мы вытянули шеи, особенно выделился Караулов, уже давно ответивший, но как и остальные счастливчики, скучающий на задней парте и ожидающий открытия вожделенной двери. Серега решил отоспаться за все выходные и праздники, и во время особо эмоционального всхлипа Танюши, всхрапнул, выведя очаровательную руладу.
Мы дружно перевели взгляд на него, потом снова на Танечку. Кто-то даже позавидовал способности парня засыпать в любых позах и при любом раскладе. А что делать? Кому легко? Особенно когда сдаешь зачет Бряменцеву.
Да, у нашего специалиста по бумагам был пунктик - ни шагу из кабинета во время сессии, поэтому зачет мы старались сдавать быстро, никаких растянутых предложений и воды. Все четко и по-военному, потому как к окончанию зачета народ мечтал не только о свежем воздухе, но и элементарно попить, поесть и в туалет.
- Татьяна! Возьмите себя в руки! - рявкнул профессор и для подтверждения слов ощутимо приложился ладонью о деревянную поверхность стола. Девушка вздрогнула и зашуршала бумагами.
- Вы учили?
- Да-а-а, - провыв, Танечка попыталась вытереть лицо скомканным листиком.
- Дайте сюда, - выхватив листок с ответом, он приподнял очки и пробежался глазами по написанному. - Неплохо. В чем проблема?
- У него их четыре! - выдохнула Таня, а я от неожиданности выпучила глаза, при этом некрасиво открыв рот. Через секунду захлопнув лишнюю вентиляцию, быстро оглянулась. Ну слава богу, такая некрасивая и некультурная оказалась не я одна. Вся группа в количестве шестнадцати человек потянулась вперед, с жадностью слушая перипетии любви в исполнении одногруппницы, прерываемую вздохами и всхлипами.
- Кислицына! Я конечно понимаю, любовь. Особенно в вашем возрасте!
- Четыре! Анатолий Вячеславович! И он после этого...
- Четыре никуда не годится,- согласился профессор и, сняв очки, потер переносицу. - Вот что, Кислицына. Вы девушка разумная...
Скептично посмотрев на размазывающую слезы Танюшу, мужчина хмыкнул, но продолжил:
- Так вот. Вроде как готовились, на занятиях присутствовали... И ответ даже написали...
- Я учила, - кивнула Таня всхлипывая.
- Я вижу..., - вздохнув и явно перешагивая через себя, преподаватель дрогнувшей рукой вывел зачет и у себя в ведомости и в зачетке подруги. - Идите, Кислицына, идите...
- Куда?
- Попова? - найдя взглядом среди прибывающей в шоке аудитории нашу старосту, Бряменцев кивнул на дверь: - Проводите Кислицыну, потом вернетесь за ведомостью.
- Хорошо, Анатолий Вячеславович!
Неожиданно... Но лучше так. Надеюсь, подруга все же придет в себя...
Далее зачет пошел по накатанной, никто не отвлекался, не рыдал, не страдал. Все четко, быстро и по-военному, как раз так, как и любил профессор, а потому сдали все. Ну еще бы, оставлять такой хвост на лето врагу не пожелаешь.
"Нет уж, ну их, все эти переживания!"- думала я, выходя в одиночестве из универа и вдыхая морозный воздух. Таня давно уехала, и я даже не знала куда. Домой или к любимому, выяснять отношения.
Лучше уж так, как у меня: хороший мальчик, по мнению родителей конечно, из уважаемой обеспеченной семьи, запланированная свадьба, опять же запланированные дети в количестве двух штук. Перспективная работа на предприятии отца. Отпуск два раза в год в теплых странах, квартира в хорошем районе, ее нам пообещали подарить на свадьбу. Все четко, понятно... скучно.
Нет. О последнем лучше не думать. Пусть будет лучше "правильно".
Нырнув в подъехавший автобус, потерла подмерзшие руки. Ненавижу зиму! Особенно подобный минус, и если бы моя воля, то все морозы я бы отсиживалась дома под пледом и с чашкой горячего какао в руках.
Мечты...
Добежав домой с мыслью о пледе и какао, скинула шубу и сапоги, и прямым ходом направилась на кухню, отогреваться. А уже через пять минут, вытянув ноги к телевизору, краем глаза следила за страданиями очередной сериальной героини. Не то чтобы я любила подобные "сопли", но порой было довольно забавно наблюдать за охами и ахами героинь и героев, сражающихся за свою любовь и жизнь. В данный момент хрупкая блондинка страдала от важного вопроса: позвонить или нет главному герою, и как только она решилась на судьбоносный шаг, телефонный звонок раздался у меня, вторя практически подобному рингтону на экране. Я даже и сообразила не сразу, а когда поняла и, нашарив телефон, выдавила "да", оказалось поздно.
- Ри-ри?
- Нда?
Ненавижу эту кличку! Особенно в исполнении Мишани.
- Ягодка моя, я сегодня немного задержусь, у машины что-то с рулевым.
- Опять?
Закусив губу, припомнила, что буквально на днях жених уже загонял свое корыто в автоцентр.
- Да. Часа два-три потеряю. Может перенесем ресторан на завтра?
- Может...
В этот момент главный герой сообщал героине, о важном задании, выданном партией, утрирую конечно, но работе действительно важной, ведь не просто же так его красивого отправляют в Мюнхен на конференцию.
Да, да, да... Знаем мы эти конференции.
- Как Бряменцев? Сильно мучил?
Вопрос был задан со знанием дела, потому как Мишка старше меня на три года и, соответственно уже отучился в универе, причем как раз у нашего профессора.
- Да нет, терпимо. Тебя вообще сегодня ждать? А то я бы легла пораньше, завтра с утра последняя консультация по иностранным инвестициям.
Мужчина немного помолчал в трубку, попыхтел и разрешил ложиться без него.
Какое счастье.
Бросив замолкший телефон на диван, прикрыла глаза и снова попробовала себя уговорить. Привлекательный блондин с серыми глазами. Неплохая зарплата и должность. Возможность карьерного роста. Родители его опять же меня знают и любят, да и сам он вроде бы ко мне не равнодушен. Подарки, внимание. Замечательный жених. Но почему тогда я счастлива каждой отсрочке, каждой преграде на пути к нашему "долгожданному" браку? Что не так? Нету чувств? А разве это плохо? Вон, Танюша, вся в чувствах. То летает аки колибри, то ползает хуже черепахи. Нет, такого мне точно не надо.
Засунув под голову подушку, накрылась пледом, при этом не переставая размышлять о своих желаниях и возможностях.
Почему у меня все так рационально? Все четко, по линеечке, без возможности шага влево или вправо. Нет, я конечно не впадаю в ярость, если планы меняются, я просто в срочном порядке корректирую ближайшие цели, чтобы снова все делать по плану. Лишь в один единственный раз я отступила от своего правила. И то это было лет в четырнадцать, летом, в оздоровительном лагере. Тогда я, повинуясь непонятному порыву, выдвинула свою кандидатуру на пост президента лагеря, и самое главное, выиграла. Тогда я летала, чувствуя эйфорию, парила, полностью забыв о планировании, пока не поняла, что планируют за меня, а я лишь безвольная марионетка, которую опытный кукловод дергает за ниточки. Неприятное чувство. Но все же... иногда так хочется на все плюнуть и узнать, что такое любовь и страсть.
На экране главный герой летел в Мюнхен, сопровождаемый очаровательной напарницей. И да, это была не главная героиня.
С усмешкой выключив телевизор, повернулась на бок, случайно скинув телефон. Чертыхнувшись, зашарила по полу, а когда нащупала пальцами прохладный пластик, потянула на себя. Но у моему удивлению, это оказался далеко не телефон, а тонкая книга формата А-4. Усевшись по-турецки, положила найденное на колени и мысленно присвистнула. На черном фоне серебристыми буквами было выведено одно единственное слово "Ритуалы".
Такой литературы у меня точно не было. Интересно, чья?
Книга оказалась довольно забавной. Кроме наговоров на любовь и всевозможных гаданий на нее же родимую, я нашла странный ритуал на определение истинности судьбы. Быстро пробежав глазами по строчкам, зацепилась за дату, совпадающую с сегодняшней и условия проведения, коими являлись снег и пятница. В общем, ничего сложного.
Бросив быстрый взгляд на часы, покосилась за окно. Спать еще не хотелось, учиться впрочем тоже. Взгляд метнулся к книге.
А почему бы собственно и нет?
Снова внимательно прочитав порядок действий, спрыгнула с дивана и побежала на кухню за пустой чашкой, и уже там, не раздумывая, распахнула окно и зачерпнула белый пушистый снег, копьями облепивший подоконник. Неизвестный автор особо настаивал провериться на порчу в отношениях, но я отбросила этот совет как незначительный. Ну в самом деле, какая порча? Ритуал то делаю ради смеха, а тут порча.
Прибежав в комнату, на всякий случай выключила телефон, чтоб никто не отвлекал, и снова вчиталась в строчки. Особенно мне понравилась последняя. Автор уверял, что в течении полугода я найду свою судьбу, где бы она не была, а если я задействую еще и зеркало, то встреча произойдет намного раньше. Хмыкнув на приписку, побежала за зеркальцем. Сняв необходимый элемент, украшающий прихожую, поставила его на кресло напротив дивана и щедрой рукой плеснула по углам спального места уже растаявшей снеговой водой, стараясь при этом попасть исключительно на деревянные уголки, сам диван мочить не хотелось.
Усевшись посреди действа с почти пустой чашкой в руках, покосилась на строчки с заговором и четко их произнесла, как и полагалось, три раза. На последних словах "... мою боль одиночества" уставилась на зеркало, со всей серьезностью момента пытаясь разглядеть в серебристых просторах необходимого молодого человека, развеющего эту самую "боль одиночества".
Минута. Две. Третья пошла на исход.
Как и полагалось в нормальном мире, в зеркале ничего не отображалось. Удовлетворенно выдохнув, прикрыла глаза и уже собралась отставить чашку в сторону, как мигнул и погас верхний свет. На кухне застучали дверцы шкафов, а в зеркале, засветившимся бледным серебром, я увидела свое отражение. Почти мое, вот только я в этот момент огромными глазами смотрела на стекло и дрожащими пальцами сжимала чашку в руках, а девушка в отражении, вглядываясь в меня, пила из широкого кубка. Сглотнув образовавшийся в горле ком, словно подталкиваемая кем-то, отпила из чашки и потянулась ладонью к зеркалу, чтобы прижаться побелевшими пальцами к чужим, тянувшимся ко мне с той стороны.
Руку прострелила молния, тело дернулось, а в следующий момент я начала падать прямо на зеркало.
Глава 2
Ну и сон...
О Боже...
С трудом повернувшись на бок, чуть не завыла от прострелившей виски боли.
Да чтоб я, да еще хоть раз... Да занималась всякой ерундой!
Схватившись за голову, скрипнула зубами от нового, уже не такого болезненного приступа, и приоткрыла глаза, а потом в шоке распахнула их шире. Вместо моей родной квартирки со светло-бежевыми обоями, шоколадным диваном и устроившимся на стене телевизором я с ужасом взирала на каменные стены, упирающиеся в потолок из толстых, перекрещенных деревянных балок. Спальное ложе представляло собой нечто похожее на топчан, заваленный шкурами и отрезами тканей. Пушистые, белые с черными пятнами меховые одеяло я великолепно рассмотрела отсюда, они как раз располагались на уровне моих глаз. Сама же я лежала на такой же шкуре в полтора моих роста, только на полу. Чуть повернув голову заметила большое, прислоненное к стене зеркало, а возле него приснившийся ночью кубок. Или не приснившийся?
Зажмурившись, помотала головой и зашипела.
Утихшая было боль ударила по затылку, расползлась сетью по всей голове и ринулась вниз, по позвоночнику, отчего я выгнулась и потеряла сознание.
О Боже... Приснится же...
В пересохшем горле язык прилип к небу и я желала одного - пить, но до кухни ползти не было никаких сил, не говоря уж о намечающейся сегодня консультации.
Ну их всех! Скажусь больной, возьму больничный... Сдам как нибудь...
Повернувшись на бок, открыла глаза и...все вспомнила. И свой странный сон, и прошлое пробуждение и ... похоже это был не сон.
Я все так же лежала на полу, благо прохладный камень был прикрыт толстым мехом, и за прошлую странную ночь я себе ничего не отморозила.
лежак был на том же месте, каменные стены никуда не делись, впрочем как и зеркало и пустой кубок, валяющийся возле него. Благо голова не болела, и в ней, вместе с паникой накатывало "знание". Это не сон. Реальность. Другая. И в этой реальности нет места моему универу, не будет консультаций по иностранным инвестициям, не будет Танюши с разбитым сердцем, и Мишки, тоже не будет. Последнее, пожалуй, можно засчитать как плюс.
Выдохнув, закрыла глаза и решительно отодвинула панику. Смысл в ней? Истерить, плакать, переживать... Какая ерунда. Никогда подобным не занималась и сейчас не буду. Надо вспомнить сон и понять, что делать дальше.
План. Мне нужен план.
А для начала... Что я там делала?
Отодвинув ненужные мысли в сторону, начала скрупулезно по действиям составлять картину событий. Ритуал. Слова об одиночестве. Зеркало. Отражение.
Вот оно!
Тогда мне показалось, что я упала на зеркало, но это было не так, я провалилась в него. Как это могло быть? При всем желании я бы не смогла в нем уместиться, но тем не менее... Я оказалась там, в длинном серебристом коридоре, похожем на трубу, на конце которого виднелись каменные стены, а передо мной стояла я. Или она? Пусть будет она, потому как у меня отродясь не было рожек на голове и хвоста на заднице. И черты лица были мягче, ну мне так кажется, и глаза немного другие, да и зубы... И вообще, не помню я, чтобы хоть когда-нибудь выражала подобную радость. Девчонка же, стоявшая напротив меня, была счастлива. Серые глаза сияли, зрачок пульсировал, то приобретая четкий круг, то вертикально вытягиваясь, почти как у кошки. Руки с короткими черными коготками сжимались в кулаки, хвост то обвивал ноги, то нервно бил по бедрам, скрытым серебристой тканью
Она радовалась, как никогда, а потом внезапно рванула мне навстречу, и буквально влилась в мое тело, разделяя радость на нас двоих. Как и мысли, и память, и стремления. Желание уйти из своего мира, исчезнуть , спрятаться, обрести покой. Она, не оглядываясь, понеслась дальше, а вскоре скрылась во вспышке, и будто захлопнула за собой дверь в мой мир, оставив мне лишь окно в свой.
Что-то мягко подтолкнуло в спину, приближая пылающий белым огнем овал. Я оглянулась, ничего. Лишь сжимающиеся, словно живой организм, стены. Секунда, новый толчок, и я спиной вылетаю в "окно", успевая рассмотреть захлопывающуюся воронку перехода. Удар. Боль. Темнота.
И вот теперь я лежала и рассматривала потемневший от времени потолок.
Другой мир. Ну надо же.
Взгляд скользнул к зеркалу и задержался на пустой таре. Судя по всему, обратно никак. Инициатором ритуала была та, другая я, а она, в отличии от меня, обратно возвращаться не собиралась.
Интересно, понравится ли ей Мишаня?
Вздохнув, отвернулась от зеркала и посмотрела в окно, закрытое темными массивными ставнями.
Раннее утро.
Эту информацию выдал мозг. За ней потянулась следующая, о количестве часов в сутках, о неделях и месяцах. Названия оных звучали совершенно иначе, им не было аналогов ни в родном русском, ни в английском, ни в итальянском, который я как-то решила учить ради интереса. Но почему-то я все равно называла день днем, сутки сутками, а год годом, единственно месяца, коих было десять, воспринимались по-другому. Никаких цветней и ливней, как писали наши фантасты, все было элементарнее - первый, второй, третий и так до "десятый".
Красотень.
А вот мир назывался Лирея, и стало быть я из землянки, переквалифицировалась в лирейку. Или лиреянку?
Какой кошмар...
Еще один кошмар отражался в зеркале, к которому я подошла, дабы окончательно распрощаться с прошлым. Там, вместо симпатичной стройной меня, отражалась такая же симпатичная стройная "она". Среднего роста, с немного узковатым лицом и слегка заостренным подбородком, с длинными черными волосами. Почти что я... Если бы не серебристо-серые глаза, бывшие в прошлой жизни обычными серыми, небольшие атрацитовые рожки, украшающие голову, и хвост, длинный и гибкий с маленькой черной кисточкой на конце.
Кошмар.
Хвост нервно ударил по бедрам, а потом, будто испугавшись, спрятался в складках длинной темно-красной туники, похожей на греческую.
Надеюсь хотя бы копыт нет?
Не долго думая, приподняла подол.
Нет. Уже хорошо.
Ткань скользнула обратно, пряча тонкие щиколотки и обнаженные ступни. Глаза же снова метнулись к зеркалу, впитывая увиденный образ, сопоставляя меня прошлую и меня нынешнюю. Спустя несколько минут, я могла бы с уверенностью сказать, что отличия минимальны. Если не считать расовых особенностей, то это тело ощущалось более хрупким и менее спортивным, в остальном же на меня из зеркала смотрела та же Арина Помановская. Ри-ри, как любил называть меня Мишаня. Ришенька, Ариша, Аришка... Теперь это имя придется забыть, потому как в этом мире я - Сейорина. Демоница второго круга. Не любимая племянница лея Бинха, сирота и приживалка, неумеха, живущая из милости и по доброте душевной в память о сгинувшей в нижних землях сестре. Изворотливая лгунья и воровка, укравшая из библиотеки старый манускрипт ритуала, рассыпавшийся пеплом после моего перехода. Это все я. И с этим мне придется жить.
Зубы скрипнули и оскалились, демонстрируя миру тонкие острые клычки. Руки сжались в кулаки, а глаза сощурились, полыхнув серебром.
Как бы я хотела дотянуться до этой самой Сейорины и, наплевав на все наставления мамы о достойном поведении, отлупить наглую девчонку. Другой судьбы ей захотелось! Моей судьбы и моего мира!
Из горла вырвался низкий рык, потонувший в толстых стенах и мягких шкурах.
Закрыв глаза, глубоко вдохнула и выдохнула.
План. Мне нужен план. Я не собираюсь снова быть марионеткой.
Сжав кулаки, несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, приводя мысли и чувства в порядок, пытаясь сориентироваться в новой реальности, но, как ни странно, ничего путного в голову не приходило. Просто жить. Просто наблюдать и вспоминать то, чем успела поделиться напоследок лея Сейорина.
Вышагивая вдоль комнаты, машинально отчитывала шаги: семь вдоль, и пять, до окна, поперек. Второй раз пройдясь от стены до окна, остановилась, секунду потопталась, перекатываясь с пятки на носок, а потом прижалась носом к прохладному стеклу. Небо и... небо, украшенное низкими редкими облаками. Встав на цыпочки, оперлась ладонями о узкий подоконник и снова выглянула, пытаясь попутно вспомнить все, о нахождении Рининой, а теперь уже моей комнаты. А когда вспомнила, отшатнулась, торопливо пошла к низкой кровати и села, кутаясь в мягкий мех.
Высоты я боялась всегда, причем чем старше становилась, тем сильнее выражался страх. Я опасалась подходить к окнам на высоких этажах, не любила балконы, ненавидела самолеты и вышки в бассейне. Я даже от новой квартиры отказалась в пользу бабушкиной, так как новая находилась на одиннадцатом этаже, бабушкина же на третьем. Для меня огромная разница. А судя по воспоминаниям демоницы, и третьему, и тем более одиннадцатому этажам до моего нынешнего места пребывания ой как далеко.
Родовой замок лея Бинха, как впрочем и остальные подобные замки, резиденции и тем более города демонов, находился на осколках - разной величины плавающих в воздухе островах.
Нервно хохотнув, поежилась, еще сильнее прячась в светлый мех.
Повезло, так повезло. Например прямо за окном моей комнаты находилась пропасть, и если я действительно выпаду, то до земли лететь...
Я прикинула примерное расстояние и скрипнула зубами, представляя перед собой счастливое лицо моего Альтер-эго. И меня совершенно не заботил тот факт, что я сама пробовала провести некий ритуал. Ерунда, не стоящая внимания. Своими действиями я лишь помогла переходу пройти более гладко, приоткрыв маленькую форточку для себя, зажгла маяк для Рины. Судя по всему, я и без этого оказалась бы здесь, вот только не было бы приятных бонусов в виде отрывков чужой памяти.
- Сей? Тебя долго ждать? - резко повернув голову, увидела открывающуюся дверь и высокого худощавого парня, ввалившегося в полутемную комнату.
Виен. Сын дядюшки.
Знание красной нитью пронеслось в сознании, оставляя после себя неприятное послевкусие.
- Скорее, отец уже отправил за тобой брата, - парень прислонился плечом к стене и сложил руки на груди. - Или ты его ждешь?
Отрицательно мотнув головой, поднялась, сбрасывая с плеч мех.
- А по тебе не скажешь. Нет, серьезно. У тебя была целая ночь подготовки. Ты о чем думала?
На вопрос я лишь пожала плечами., впрочем, парень, оказавшийся мальчишкой лет семнадцати, и не требовал ответа, он разговаривал за нас двоих.
- Так и не переоделась, - Виен недовольно фыркнул и распахнул дверь шире. - Пойдем, нет времени. Все равно ритуал ничего нового не покажет.
Ритуал? Опять?
Я сделала шаг навстречу новоприобретенному родственнику и запнулась от нахлынувших образов и ощущений.
Совершеннолетие. Сегодня мне исполнилось тридцать пять. Первое было пятнадцать лет назад и тогда, при взывании к богам, не показало ничего. Сегодня будет так же, если я ничего не сделаю...
- Сей? Сей, с тобой все в порядке? - мальчишка придержал меня за руку и с беспокойством заглянул в глаза, блеснув на свету вытянувшимся зрачком.
- Да, - сжав протянутую ладонь одной рукой, второй потерла висок.
Неожиданно и неприятно. Если я каждый раз буду так вспоминать необходимое, то я соберу собой все порожки и косяки. А если о главном то... эта мелкая зараза сбежала, подставив меня, именно от обряда вхождения в силу. Второе совершеннолетие, тридцать пять, подумать только! Эта гадина позаботилась о себе, а кто позаботится обо мне? В мои то двадцать два!?
Перед лицом возникло лицо очень похожего на Виена молодого мужчины. Его руки, грубо сжимающие податливое тело, губы, целующие ключицы, опаляющие шею и жарко вдыхающие в рот " Скоро". И это "счастье" скоро достанется мне? Ну, Сейорина, ну удружила!
Из глубин моего естества поднималась злость, на время смывшая страх будущего.
Значит совершеннолетие? Значит меня ждут!?
- Идем! - потянув парня за руку, рванула в коридор.
- Сея? - тот дернул меня обратно, и когда я развернулась и непонимающе приподняла брови, проворчал, ткнув пальцем в угол: - Обуйся, болезная.
Сунув ноги в низкие сапожки, спрятавшиеся в углу, была потянута в коридор, но только в противоположную сторону от той, куда я рванула сама.
Парень бежал быстро, заставляя меня так же быстро перебирать ногами и практически лететь над полом, касаясь темных плит лишь кончиками пальцев. Пробежав длинный коридор, мы понеслись вниз по лестнице на два яруса вниз, потом завернули в еще один коридор и почти столкнулись со спешащим навстречу мужчиной. Тем самым, чье лицо я буквально несколько минут назад видела в воспоминаниях.
- Сея, радость моя, - поймав меня на лету, старший брат Виена, являющийся по совместительству наследником дяди, с силой прижал мое тело к своему.
- Куанг, мы опаздываем, - прошипев, младший братец попытался отодрать меня от живой монолитной скалы, но потерпел поражение, впрочем, мои трепыхания тоже никакой пользы не принесли.
- Ничего страшного, - горячие пальцы буквально обожгли спину, вызывая неприятную дрожь. - Я вообще не понимаю, зачем нужен этот бред. Пустая трата времени.
- Не нам судить, - мальчишка предпринял новую попытку, на этот раз более удачную, так как старший, после долгих секунд тисканья моего тела, с сожалением вынужден был его отпустить, напоследок шепнув "скоро" и укусив краешек уха.
Да никогда!
Отстранившись, попыталась взять себя в руки и понять, чьи же чувства больше обуревали меня: мои или все же сбежавшей Рины? То, что демоница удрала не только от ритуала, а по большей части от домогательств своего старшего родственника я уже поняла, вот только чем он ее не устраивал? Если конечно исключить степень близкого родства, на которую местные жители, в отличие от нас, землян, не обращали внимание, Куанг был очень даже не плох. На вид. На запах тоже...
- Сея, бегом, - меня снова схватили за руку и потащили, а я лишь успела мазнуть взглядом по одинокой фигуре, оставшейся за нашими спинами и провожающей меня взглядом, полным какого-то дикого, непонятного голода.
Мысленно передернувшись, отвернулась, пытаясь соотнести реальность и воспоминания Рины. Наследник дяди явно положил глаз на свою двоюродную сестру, фу... даже звучит как-то дико, но тем не менее, он ждал ее совершеннолетия, надеясь на... На что?
- Виен? Почему так долго?
Высокий мужчина, удивительно похожий на своих сыновей, нахмурил густые черные брови и недовольным взглядом окинул мою застывшую фигурку.
- Сея? Почему не готова?
- Лей, не стоит ругать девочку, - из тени вышла фигура в серебристом плаще с наброшенным на голову широким капюшоном. - Юные леи часто волнуются перед обрядом. Все же определение силы - важный момент жизни.
На вкрадчивые слова, судя по тембру принадлежавшие мужчине, дядя лишь недовольно нахмурился и глазами показал сыну на дверь, а меня поманил к себе.
- Не бойтесь лея, - мужчина в плаще качнулся в мою сторону и, развернувшись, направился к центру комнаты. - Все будет точно так же, как в прошлый раз. Надеюсь вы не забыли?
Дойдя до середины, указал рукой на возвышение:
- Становитесь в центр и ждете. Все остальное зависит от милости богов.
Не забыла ли я?
Сжав пальцами мягкую ткань, как сомнамбула шагнула на указанное место.
Если учитывать то, что я ничего и не знала... То конечно не забыла... А если вспомнить ощущения, доставшиеся от Рины... то да... мне оставалось только ждать и надеяться на милость. Какую? А черт ее знает. Рина и сама толком не знала чего хотела. В воспоминаниях было что-то о звездах, что-то о их количестве. В общем, бред сивой кобылы.
- Лей наблюдатель, - голос дяди доносился словно издалека. - Я все же думаю...
О чем думал дядюшка, я не расслышала, но тихий ответ человека в плаще разобрать смогла "На все воля богов".
"Ну что ж товарищи местные боги", - нервно хихикнув, задрала голову вверх. - " Я тут и я жду вашу волю!"
Вглядываясь в темнеющий в вышине потолок, с удивлением заметила, как он истончился и пропал, и вместо каменной плиты я разглядывала светлеющий кусок неба с сияющей звездой.
Красиво.
Звезда мигнула в ответ и начала увеличиваться, приобретая размер пылающего шара, несущегося ко мне на невообразимой скорости.
Сглотнув, попробовала сделать шаг и уйти, но что-то удерживало не только ноги но и все тело, единственное что я могла, это покоситься вниз и заметить странный рисунок из множества линий, вспыхнувший нестерпимым белым цветом. Центром этого рисунка был постамент и я.
Мамочки.
Снова дернулась и снова неудача.
В ушах нарастал гул, сердце бешено билось в груди, грозясь от усердия выпрыгнуть наружу.
Ну, Сейорина! Ну, удружила!
Помру, вернусь и надаю по ушам!
Снова накатила злость. На сбежавшую демоницу, на окружающих, явно принесших меня в жертву. "Ничего страшного не случится", мысленно передразнила я слова наблюдателя. Да, конечно! Сгорю к чертовой матери и не вспомнит ведь никто! И жизнь не прожита толком. Ни семьи, ни детей. Да я даже универ не закончила!
Вскинув голову, со злостью и болью в слезящихся глазах рассматривала огромный шар лавы, заполнивший собой небо.