В пустоте приходиться падать. Лео Теолан падал. Странное слово для описания происходящего. Лео понимал, что его движение можно называть падением, взлетом, полетом, как угодно, здесь в открытом космосе это не имело значение. На Земле или Марсе, на других планетах есть верх и низ. Они установлены там изначально, опираясь на определенные точки отсчета. Там можно падать. На станциях и космических аппаратах человек придумал все возможное, что бы жить в привычных точках отсчета. Это ерунда что за иллюминатором корабля кувыркается вселенная, главное, что бы под ногами находился прочный пол и, упираясь в него ногами чувствовать "низ" и определенную долю уверенности. Как только человек попадает в космос, его сразу окружает неопределенная пустота. Она простирается во все стороны, и поражает своей глубиной. Окидывая взором это пространство испещрённое крупинками звезд представляешь, что во все стороны низ. Пространство и время мучает людей своей двусмысленностью, да и человек сам себе не дает покоя. Вот только что звездный корабль летел вперед толкаемый мощностью своих двигателей и вдруг авария, корабль становиться неуправляемым и полет мгновенно превращается в падение, несмотря на то, что направление движения не изменилось. Верх и низ здесь совершенно ни при чём. Человек падает, когда чувствует опасность, угрозу своей жизни и окружающим его людям, когда не может управлять своим падением, когда бессилен изменить происходящее. Падение это смерть, потому что внизу могила.
Лео Теолан падал. Рано или поздно он умрет, умрет в одиночестве с болью в душе. Космический корабль "Геокосм 26.02" был далеко, а Лео в скафандре летел в неизвестном направлении и изменить этот полет он был бессилен. Конечно, пользуясь реактивными ускорителями можно поменять направление полета, но это было бессмысленно, да и топлива хватит ненадолго. Лео не мог догнать геодезический разведчик. Тот был на таком расстоянии, что лишь мыслью можно к нему дотянуться. Он не боялся смерти. Современные скафандры, превратившись в индивидуальные системы жизнеобеспечения, давали возможность жить в космосе довольно долго, но не в этом дело. Мужчина привык смотреть опасности в лицо, он видел погибших товарищей и знал, что с ним такое может произойти тоже. Однако мысль о неопределенно слождном положении его жены Виталисы, оставшейся в полуразрушенном космическом корабле терзала намного больше. Лео не знал степень повреждений корабля. Он лишь издали заметил аварию, и все же надеялся, что смелой женщине удастся исправить необходимо важные системы и возвратиться на базу. До этого времени он, Лео, уже погибнет, но мысль о спасении дорогого человека успокаивала и придавала уверенности.
Мысли. Мысли. Разные мысли сверлят голову, впрочем, больше заняться нечем. Нечего делать, не на что смотреть, безличное однообразие. Теперь стало понятно, почему некоторые космолетчики, попав в подобную ситуацию, со временем отключают систему жизнеобеспечения скафандра. Быть наедине с собой долго просто опасно. Лео закрыл глаза, картинка практически не изменилась. Точки звезд настолько крепко отпечатавшись в мозгу, продолжали сверкать перед глазами. Сколько продолжалось падение, определить было не трудно, на правом запястье зеленоватым светом светил хронометр, но после десяти часов полета Лео перестал следить за медленно тянувшимся временем. Зачем? Все и так ясно. Впереди вечность, позади лишь только половина земных суток одиночества.
Еще половина суток. Системы жизнеобеспечения скафандра работали нормально. Существование продолжалось. Лео впал в полузабытье. Ему казалось, что вокруг движутся фантомы, полупрозрачные фигурки его жены Виталисы, друга Петра, знакомых и близких людей, затерявшихся далеко и безвозвратно, они зовут его, рассказывают удивительные истории о себе и о мире. Они пробуют скрасить одиночество и облегчить принятие решений. Лео открывает глаза, и видения исчезают, вместо них в глаза обрушивается темнота и пустота.
Время текло с вселенской медлительностью. У Лео Теолана практически созрело решение. Хватит, жизнь окончена, ее не жаль. Зачем медлить. Только одно останавливало, вместе с жизнью уйдут и воспоминания. Его память исчезнет, и с ней исчезнут для него все те, кого он любит и помнит. И все же пора. Лео потянулся к поясу. Он всегда презирал самоубийц, и принятое решение больно отдавалось в мыслях. Голова горела, мысли путались, и окружение превратилось в сплошное видение. Скафандр немного развернулся. Человек очнулся, словно вынырнул из горячей проруби. Его по-прежнему окружал безмолвный космос, и все же в однообразии произошли изменения. Скафандр превратился в тесную оболочку, он словно изгибался под давлением неизвестных сил. Дышать стало трудней. Воздух оставался чист и пригоден, но с трудом проникал в легкие. Появилось странное чувство в груди, оно тоже влияло на учащенное дыхание. Это чувство, Лео был знаком с ним. В лабиринтах Марса это ощущение не раз спасало ему жизнь. Определения присутствия других существ для космолетчика в неисследованных мирах равнялось самосохранению и самообороне. Но здесь в космосе, за миллионы миль от населенных миров, оно возникло мгновенно и с необычайной силой. Лео понял - сейчас он не один.
Космолетчик повернул голову, но никого не увидел. Пространство по-прежнему было пустым. Что это? Игра воображения, плод воспаленной психики, расплата за годы напряженной и порой опасной жизни. Нет, теперь Лео чувствовал не только присутствие неведомого, оно воздействовало на него физически. В области спины скафандр прогнулся, ощущение показались странными. Кто - то не вдавливал скафандр внутрь, а наоборот выгибал его наружу, тянул за металлическую броню, защищавшую от холода космоса. Человек включил реактивные ускорители и развернул скафандр в противоположную сторону. Ничего не изменилось. Космос оставался пустым, но ощущение смотрящего в спину не исчезло, более того давление усилилось и появилась легкая боль в области лопаток. Спина начала ныть и дыхание снова участилось. Лео ещё раз резко развернулся, но кроме усилившейся боли ничего не получил. Тот, за спиной, кто бы он ни был, проявлял необычную быстроту движений, ничего, даже краешком глаза не удалось заметить. "Вот я глупый, одиночество совсем меня доконало", - подумал Теолан, вспомнив о видеокамере кругового обзора. Он включил камеру и на левый глаз надвинулся микро монитор. Система фокусировки прощупала окружающее пространство сзади. Там никого не было. Космос продолжал сиять первозданной чистотой, и в глаза светили одинокие звезды. "Нет, меня не обманешь", - подумал Лео - "Я не знаю что ты и кто ты, но ты есть, существуешь, боль во мне не даст сойти с ума".
Боль действительно становилась невыносимой. Лео включил ускорители на полную мощность и помчался вперёд в надежде оторваться от неизвестного врага. Скорость возросла, но преследователь не отставал. Он впился в скафандр и крепко держался за спиной. Он неистово кромсал металл скафандра, и Лео, нет, не услышал, почувствовал физически как прочная обшивка, рассчитанная на мощные удары, большое давление и прочие неожиданности чужого космоса, дала трещину. Воздух со свистом стал покидать скафандр, и давление внутри резко упало. Сознание затуманилось и всё же успело отметить своеобразный хлопок - скафандр разлетелся на куски. Лео увидел летящие во все стороны, части метала, ткани, проводов, стекла и еще что - то. По правую сторону человек заметил своего преследователя, нет не всего, а только часть - конечность, жестоко терзавшую человеческое тело. За спиной Лео распростёрлось огромное кожистое крыло. Его яркие цвета поражали своим величием на фоне темного безликого космоса. Оно поднималось и опускалось, ударяя по безвоздушному пространству опираясь на невидимую энергию, которая его наполняла. В бесконечном пространстве, вдали от крошечных миров, распростер крылья великолепный дракон. Он сделал полный оборот и в стороны посыпались разноцветные искры. Они водопадом струились во всех направлениях, окутывая мифическое существо полупрозрачным облаком. Взмахнув еще раз, дракон сложил крылья и стал падать навстречу жизни, окутанный серебристым ореолом.