Я всегда ждал какой-то счастливой случайности. Чего-то неожиданного и светлого, что раз и навсегда, в один момент, изменит мою монотонную и ничем не примечательную жизнь.
Я шёл по улице, солнце уже начинало опускаться к горизонту, а вокруг шли люди, говорили и думали о своём и нисколько не интересовались тем, что происходит на самом деле. А происходило вот что - жизнь этого города крутилась, как крутиться велосипедное колесо с разноцветными спицами, спицы меняли своё положение относительно земли, но, в то же время, оставались на своём месте. И мне мучительно хотелось вырваться из этого бесконечного маразма, единым рывком перестать быть частью всего этого.
Вдоль невысоких кустов, покрытых по-весеннему яркими салатовыми листиками, ехала девочка на трёхколёсном велосипеде. Тонкие светлые косички смешно торчали в разные стороны, внимательный взгляд больших блёкло-голубых глаз был устремлён на меня. Я усмехнулся, криво и горько. Дитя моргнуло и приоткрыло рот. Папаша девочки, задумчиво жующий сигарету чуть поодаль, испугался, что она не справиться с управлением и, поравнявшись с велосипедом, ухватил его за одну ручку и подозрительно зыркнул на меня. Я отвернулся.
Голова болела нещадно. Создавалось впечатление, что в неё переместилось сердце и сейчас гулко бьется об черепную коробку, лицо горело и, приложив руку к щеке, можно было почувствовать ток крови. Вернувшись домой, я померил температуру, долго пытался вспомнить, куда и каким концом засовывают градусник. Тридцать шесть и шесть. Здоров как бык... больной.
Мама сидела на кухне и чистила глазастую проросшую картошку под бодрые разглагольствования радио-ведущего. Увидев мою зеленовато-бледную физиономию испытателя нелегальных мед препаратов китайско-подпольного производства, она озабоченно нахмурилась.
- Ты не заболел?
- Нет, всё в порядке. - Я поспешил успокоить родительницу и ретировался с кухни. Сейчас выпью таблетку обезболивающего, залезу под горячий душ на пару часиков, и всё пройдёт. Надеюсь.
Чем отличается один день от другого?.. События происходят разные, но по сути всё одно и то же...
Чтобы что-то действительно изменилось, нужно, чтоб поменялся столб, основа или ось, вокруг которой каждый раз крутятся всякие, ничего не меняющие вещи. Даже то, о чём я думаю сейчас, не меняет ничего, и думал бы я об этом каждый день в определённое время или никогда не замечал столь глобальных и относительных материй, зависит ли от моих мыслей хоть что-то?..
Я тяжело вздохнул - горячая вода уже ощутимо давила на грудную клетку, воздух был влажным, зеркало запотело, а капли оседали на бело-зелёной плитке. Думать было не легче, чем дышать, голова всё так же болела. Я вылез из ванны, наскоро обтёрся полотенцем, натянул синие спортивные шорты и поплёлся на кухню. Пить таблетку. Ощущение, когда влажные ступни касаются холодного паркета и свежий воздух (мама всегда держала открытой форточку, так выветривались все сопутствующие готовке запахи) заставили немного взбодриться. Вялый и тяжёлый поток ни к чему не приводящих рассуждений окончательно прервался.
- Садимся ужинать? - Почти утвердительно сказала родительница, выключая конфорку под зазывно шкварчащей сковородой.
- Нет спасибо, я уже спать буду.
В настенном шкафчике, за пирамидой пиалок и солонкой, обнаружилась коробочка с нужными таблетками. Залив горькое колёсико половиной стакана воды, и проговорив встревожено молчащей маме дежурное "Спокойной ночи", я действительно ушёл спать.
Ничего не происходит просто так, всё как-то влияет на будущее, только как - никогда не знаешь. Поэтому людей и мучают вечные сомнения: если я сделаю это, не повлияет ли это на мою репутацию, не сломаю ли я свою будущую карьеру сейчас, высказав своему начальнику всё, что о нём думаю? Хотя... По сути, выскажешь ли ты это сейчас или потом, что-то сломается в любом случае...
Вот и я, страдая свойственной человеку нерешительностью, решал идти мне на День Рождения к знакомому или не идти. Если не идти, то, как ему это объяснить, а если идти, то, что купить в подарок. Ужас. Вот на таких глупостях и строится наша жизнь и страшно подумать, что все они на неё как-то влияют. Я вздохнул и пошёл за помощью - на кухню. Все мои жизнеспасительные походы почему-то на кухню... Хватило бы мне одной её, если перетащить туда кровать?
Сейчас на кухне находились две необходимые мне вещи: зелёный чай и еда. Они должны были помочь в тяжёлом выборе. Чай (вернее зелёный суп со странным вкусом и запахом, который обычно получался из подозрительных сморщенных листиков, употребляемый мною с завидным и непонятным упорством)- для моральной поддержки, еда... Если на кухне сутра обнаружится что-то вполне съедобное, я никуда не иду, ведь кормиться мне есть чем, если же содержание холодильника грозит мне привычным, но от того не более приятным голоданием, то я однозначно принимаю приглашение.
В холодильнике я ничего хорошего не увидел, даже несвежей повесившейся мыши, а в закопченной сковородо-кастрюле на плите тихо, но неумолимо теряла товарный вид слипшаяся белая масса, называемая в просторечии красивым и многообещающим словом "макароны".
У меня есть приятель, с которым хорошо погулять по улице - в одной руке пакет холодного кефира, в другой - батон, - и поговорить о человеческих стереотипах. Когда-то что-то новое, когда-то - совершенно очевидное. В такие моменты эти стереотипы не раздражают - не будь их, о чем бы мы говорили?..
Так вот, знакомый, на Дне Рождения у которого я собирался сытно и вкусно покушать, моим приятелем не был. Он только думал, что им является, а вообще - кто знает, что там творится у него в легкомысленной голове, вдруг он считает себя другом?.. В любом случае, каждый принимает в первую очередь то, что его устраивает и пусть он себе считает, как ему нравится, пока это ни к чему не обязывает меня.
Так вот, хорошо конечно, что всё так легко и без обязательств в наших отношениях, да только моей настоящей трудности это не решит, - какой подарок купить на День Рождения хорошему знакомому?
Так, есть такая универсально-избитая вещь, как кружка... А зачем мне изобретать что-то оригинальное для человека, производить впечатление на которого мне не нужно? Вот и я думаю, что незачем.
Кружки есть почти везде, к примеру на базаре у нас есть замечательный ларёчек, там найдётся кружка с подбадривающей надписью для тёщененавистника, боксёра-неудачника, Казановы, пьяницы и местного бомжа, с соответствующей запоминающейся карикатурой. Ещё есть кружки с наклейками: пушистые пёсики-котята для умиляющихся любителей, а так же цветы и дорогущие машины для тех же целей. Что-нибудь из этого разнообразия мне наверняка подойдёт.
Не оригинальность моего подарка поразила меня самого до глубины эфемерной души. Надпись на кружке гласила: "Ты крут, ты очень крут", но это как бы шёпотом, а орала она во весь голос вот что, по моему мнению: "Морду ему, пофигисту, набить за такое".
Хотя, я бы не стал... бить. Я бы просто учёл, что человеку всё это не нужно.
В любом случае, всё складывалось замечательно - я нашёл нужный мне дом, зашёл в подъезд со сломанным домофоном, смело нажал подпаленную кнопку лифта, в полной мере насладился всем букетом ароматов, там царящих, и, наконец, пройдя "воду, огонь и медные трубы (они же километры канализации)", совершенно искренне пожелал имениннику всех благ. Подарок он принял безропотно, вероятно потому, что даже не взглянул на него, сразу передав в заботливые руки своих гостей. Николай, а именно так звали виновника торжества, был одет в новенький белый костюм со складками в районе подмышек и сиял голливудской улыбкой в наличествующее количество зубов.
Да, именно так, человеку свойственно "торжествовать" несколько раз в год по разным поводам, один из них - День Рождения. В большинстве случаев это торжество живота, веселья, жадности, пьянства и прочих мелочей нашей (мелочной - зачёркнуто) жизни. Этот праздник мало чем отличался от прочих - шум, смех, пока довольно трезвый, и нет уже родителей, с энтузиазмом развлекающих благодарную публику рассказами о пелёночно-сопливом детстве именинника, к этому возрасту их вежливо выпроваживают куда-нибудь на дачу в Майский.
Одно из немногих отличий - не играет музыка. Не считая мобильные телефоны. Не орёт ни альфа-радио, ни попса, ни металлика, ни классика. Только смех, гул голосов и бульканье алкогольных и слабоалкогольных жидкостей из бутылок в бокалы и из бокалов в гостей. Я немного побродил, понял, что чинно-благородно усаживаться за стол никто не собирается, и, из заботы о надрывающемся предмете мебели и себе любимом, нагрузился бутербродом с красной икрой и веточкой повядшей петрушки. Петрушку я вскоре потерял, но решил по этому поводу не расстраиваться. Пусть малышка посмотрит мир... Я почти погрузился в приключения просвещающейся молодой, но уже печально вялой петрушки, когда наткнулся в своём блуждании на толпу знакомого и не очень народа. Будучи любопытным юношей, и желая узнать причину сего скопления, я аккуратно дёрнул ближайшую девушку за полупрозрачный рукав платья. Честно говоря, я боялся, что он оторвётся, но обошлось - девушка обернулась и коротко объяснила всё тем, что там собирается и никак не соберётся спеть двоюродный брат именинника. До этого "там" добраться не представлялось возможным, но я всегда надеялся, что могу невозможное. Щедро размазав икру с маслом по чьим-то праздничным брюкам (обратно положить бутерброд мне было жалко), я стал по стеночке и вдоль секции просачиваться к звезде праздника.
Парень был лет пятнадцати, худенький и, наверное, если с кресла встанет, высокий. На двоюродного брата ничем не походил - у того были светлые, золотистые волосы и коренастая фигура, а этот брюнет. Очень редкая сейчас стрижка - каре, с чёлкой до бровей, с прямыми чёрными волосами и зелёными глазами смотрится впечатляюще.
Тонкие бледные руки в деревянных браслетах обнимали чёрную гитару, красный ремень свисал до пола. Длинные пальцы в кольцах тихо постукивали по блестящему корпусу инструмента.
Честно говоря, я слабо представлял, о чём может петь подобное существо. Он, видимо, тоже. И, тем не менее, через пару минут, когда я успел подумать и не придумать, куда бы сплавить несчастный бутерброд и пристроить себя поудобнее, мальчик стал перебирать струны. Когда удалось различить мелодию, столпившиеся слушатели затихли и затаили дыхание. Мелодия была какая-то средневеково-балладистая.
У Нолема лился широкий ручей,
И не было вод в Эдолине звончей,
И не было камня пестрее, чем в нём,
Ему до земли мой нижайший поклон.
Я вернул глаза к нормальной ширине и прислонился к стенке. Это ж надо, что б так... Голос у двоюродного брата был негромкий, не низкий и не высокий. Безликий немножко, но нежный. Дрожащий на длинных гласных.
Я так понял, что это баллада. Не разу не общался с менестрелями, ролевиками, толкиенистами и другими любителями, но читать-то умею. А если я что-то умею, значит, я этим иногда пользуюсь, так уж повелось...
Сейчас какая-то мысль, плавающая по просторам моего, несомненно, необъятного сознания, несколько раз стукнулось о берег, и я сообразил, что в приглашениях, трудолюбиво напечатанных и, не в обиду имениннику, довольно-таки примитивно оформленных (чья бы блоха огрызалась), сей талантливый юноша был упомянут. Может быть, я им даже заинтересовался, может быть, и пришёл сюда не только поесть, да, видимо, забыл...