" Три или четыре? Три или четыре? " - навязчивые цифры не давали Кристине покоя, то и дело всплывая в ее сознании. Она никак не могла отделаться от мыслей о злосчастных урнах.
- Так три или четыре?
Герман непонимающе посмотрел на нее и ответил вопросом на вопрос:
- Какое это имеет значение?
- Мне просто интересно.
- Я думал, что молодые девушки интересуются несколько иными вещами, - отшутился он, но Кристина пропустила это замечание мимо ушей.
- Понимаешь, когда мы приехали, урн с прахом было три. Я точно это помню. А на утро их стало уже четыре.
- Значит, их и было четыре.
Герман примирительно накрыл ее ладонь своей. Кристина высвободила руку.
- Нет, подожди-ка. Что еще за "значит"? Ты что, не знаешь, сколько сожженных родственников обитает в гостиной твоего отца?
- Честно признаться, я за этим не слежу. То и дело кто-то умирает. Кто-то хочет на каминную полку, кто-то нет. Почему меня это должно волновать?
- Но ты же сын и наследник главы семьи. Я думала, ты в курсе таких событий, как похороны, свадьбы, все такое...
- А я и в курсе. И поэтому могу тебя заверить, что урн было четыре.
- Тогда почему вечером я видела только три?
- Да что ты так зациклилась на этих дурацких вазах с пеплом?! - Герман явно начинал раздражаться, - Возможно, прислуга взяла одну почистить и забыла вернуть на место, или просто свет падал так, что ты не рассмотрела их все с самого начала. А возможно, что ты просто смотрела невнимательно.
Кристина собиралась было возразить, но передумала, видя, что Герман досадует на нее как раз таки за излишнюю внимательность.
- Ладно. Не стоит нам из-за этого ссориться. Просто я такого никогда раньше не встречала, вот мне и стало любопытно. И я, действительно, смотрела больше на сами вазы, а не на их точное число. Наверное, я просто ошиблась.
Про себя же она так не считала.
" Я-то знаю, что я видела. Вопрос в том, как это вышло. Если учесть строгие порядки Влада Мареша, никто не осмелился бы допустить такую оплошность - взять и не вернуть на место вазу с прахом. Тем более, перед важным семейным торжеством. Да и утром, когда ваз было четыре, дом был еще пуст. Прислуга начала приезжать только к обеду. Значит, четвертая ваза появилась ночью или рано утром. И еще этот разговор. Кто-то умер и перед смертью страдал. Но почему Герман не хочет мне все это объяснить? "
Кристина решила, что больше не станет поднимать подобных тем. По крайней мере, пока.
" Он все равно ничего мне не скажет, независимо от того, знает правду или нет. Это ясно. Остается делать вид, что я поверила в его объяснения. Может быть, со временем все само выяснится ".
Всего каких-то несколько недель назад они с Германом говорили возле ночного клуба, и он признавался, что любит ее и любил всегда. В тайне она мечтала это услышать, но не могла подумать, что такое возможно. Она уцепилась за шанс попробовать быть вместе с ним, но отнюдь не потому, что его чувства были взаимны. После распада прежних отношений у девушки земля уходила из-под ног, и она, кого Герман считал такой сильной, отчаянно нуждалась в чьей-то поддержке. Она нуждалась в том, кому могла бы доверять. И Герман, без сомнения, был таким человеком. По крайней мере, раньше. Теперь же Кристина заметила некоторые вещи, заставившие ее слегка насторожиться.
Во-первых, кольцо, якобы принадлежавшее Алексу, в чем сейчас у девушки были сомнения. Алекс будто бы впервые слышал о нем из ее собственного рассказа. Конечно, потом он вспомнил и украшение, и историю, но у Кристины было стойкое ощущение, что он "припоминал" все на ходу буквально с ее слов.
Еще более странным девушке казалось то, что она помнила, у кого точно было такое же кольцо. Вряд ли кто-то легко смог бы забыть урода, угрожающего тебе расправой и трясущего кулачищем прямо перед носом. Спустя несколько месяцев после того неприятного инцидента за углом школы тот парень и вся компания его друзей пропали на лесных озерах. Их ведь так и не нашли. Ни следа. Это само по себе было жутко, но еще более жуткой выглядела мысль, что тогда в озере Кристина нашла именно кольцо того парня, а вовсе не Алекса. Стоило допустить правдоподобность этой идеи, и волосы на голове начинали шевелиться от страха.
" Как оно попало туда? Действительно ли у Алекса было похожее кольцо или это ложь, как мне кажется? И если это ложь, то что же там случилось? "
Ответов на эти вопросы девушка найти не могла. Потому, чтобы не нагонять на себя жуть, старалась вовсе не возвращаться мыслями к этой истории.
Но на этом странности не заканчивались. Были еще эти злосчастные погребальные урны, а точнее их количество. Почему оно изменилось? Кристина не сомневалась, что вечером и утром их число было разным. Знал ли Герман об этом или, действительно, не обратил внимания? А если знал, почему не захотел объяснить ей? К чему эти загадки?
Было и третье обстоятельство, но здесь уже Кристина начинала думать, что просто придирается. Герман всегда вел себя жутко эксцентрично. Его странные исчезновения и отлучки, привычки и особенности. Манера всегда сохранять некий налет таинственности, не говоря всего. Если поначалу эта черта в нем нравилась ей до дрожи, то сейчас начинала уже порядком бесить. Все это было слишком сложно. И все же эта его привычка настораживала ее сейчас меньше всего.
- Эти вещи никак не дают мне покоя. Я стараюсь не думать о них, но никак не выходит. Мне кажется, я схожу с ума.
- Не понимаю, из-за чего столько шума? У всех нас есть свои секреты и странности. Что в этом такого? - Ника пила горячий чай из большой кружки, сидя на кухне у Кристины и излучая безмятежность.
По правде сказать, Кристина не была уверена, что подруга внимательно ее слушала. Особенно после той части повествования, в которой Герман дарит ей платье и туфли. Услышав об этом, Ника мечтательно протянула: " Ах, какой мужчина! " - и после того, кажется, больше была погружена в какие-то свои мечты, чем в рассказ подруги.
- Понимаешь, раньше, в то время, когда мы только познакомились, мне казалось, что я лучше его знаю. Все было как-то проще. А теперь...
- Я, кажется, знаю, что происходит. Просто сейчас ты подошла к нему вплотную. И, как обычно и бывает, при ближайшем рассмотрении рыцарь в сияющих доспехах оказался простым смертным, не лишенным недостатков. Банальное несоответствие действительности желаемому.
- Боюсь, как бы рыцарь на поверку не оказался драконом. В действительности.
- Ой, вот только не надо драматизировать!
- Да я и не драматизирую. Просто мои мысли и в придачу мои сны... Из-за этого всего я постоянно в напряжении. Наверное, мне стоило подольше побыть одной и привести нервы в порядок прежде, чем затевать этот эксперимент.
Ника вдруг встревожилась:
- Тебе по-прежнему снятся кошмары?
- Да, бывает, - Кристина отвечала сдержанно, не желая никого пугать понапрасну, - Вообще я склонна к живым и ярким сновидениям, но чтобы к таким неприятным... Хотя, такое уже бывало и раньше.
- Когда это?
- Да вот хоть тогда, когда мы с ним только познакомились, и я еще училась в школе. Иногда у меня такое дурацкое ощущение, что он приносит эти сны вместе с собой! - Кристина с досадой поставила свою кружку на стол так, что чай выплеснулся за края, - Ой! Хотя, конечно, глупо так думать.
- То немногое, что я знаю о твоем детстве, говорит мне, что оно было нелегким и полным проблем. Многих людей изводили в школе. Это всегда тяжело, это стресс и давление. Не удивительно, что тебе тогда начали сниться кошмары. Я думаю, это простое совпадение. Герман помог тебе отделаться от тех хулиганов, но осадок, судя по всему, остался. Осадок и затаенный страх. И это нашло отображение в твоих снах.
- Мне не было страшно. Никогда, - сказала Кристина, задумчиво глядя на разлитый чай на столе.
- Нет? - Ника улыбнулась и чуть сощурила глаза.
Девушка достала из шкафчика бумажное полотенце и вытерла им разлитый чай.
- Нет. Я никогда не боялась их. Всех тех, кто пытался поддеть меня.
- Поддеть и избить - это разные вещи. Нет ничего постыдного в том, чтобы испугаться тех, кто больше и сильнее и при этом желает причинить тебе реальный вред.
Кристина слушала ее, думая про себя:
" Ведь возможно, что все именно так. Эти сны. Тогда из-за избиения, теперь из-за измены и разрыва. И из-за них я начинаю выдумывать и быть такой настороженной ".
Девушка вздохнула:
- Ну, допустим, что ты права. Мои сны могут быть следствием большого стресса тогда и теперь. Но что касается самого Германа, то он все же бывает невыносим. Все эти намеки, это его "когда-нибудь я все тебе расскажу". Мне кажется, если я еще раз это услышу, то придушу его. Мне нужно совсем не это.
- А что же тебе нужно?
- Я хочу доверять кому-то и чтобы от моих вопросов не уклонялись и не запирались на тысячу замков.
- Знаешь, подруга, ты меня извини, но тут уж все в твоих руках. Хочешь доверять - доверяй! Я не слышала от тебя никогда ничего, что заставило бы меня усомниться в Германе. Так что тут не в нем проблема. А что касается того, что он не отвечает на все твои вопросы и расспросы, то почему бы тебе не позволить ему из сказочного героя превратиться в обычного человека. У каждого могут быть свои скелеты в шкафу, и я не вижу в этом ничего плохого. Ты же хочешь, чтобы он был перед тобой, как открытая книга. Чтобы взял и по твоему щелчку пальцами раскрылся на сто процентов в то время, как сама ты ему не доверяешь и на половину даже.
- Но он же сказал, что любит меня... И при этом я все время чувствую... как бы сказать... Чувствую, что он не пускает меня в свою жизнь дальше прихожей. Понимаешь?
Ника задумалась. Без сомнения, она понимала, о чем говорит ей подруга. Но, судя по ее доводам, к Герману она тоже относилась с пониманием. Поэтому теперь молчала, размышляя. Затем все же сказала:
- А знаешь что? Я думаю, что ты сейчас рассказываешь это не тому человеку.
- Минуточку. Ты моя лучшая подруга.
- Да, но я не смогу утолить эту твою жажду доверия. У тебя претензии не ко мне. И поэтому я считаю, что тебе нужно поговорить об этом с самим Германом.
- Он, как мне кажется, просто так устроен. Возможно, он вообще не сочтет это важным. Что если...
Кристина не успела договорить потому, что Ника ее перебила.
- Погоди. Не надо сразу готовить себя к худшему. Ты просто попробуй. Объясни ему, что для тебя это важно.
Кристина тяжело вздохнула в ответ, понимая, что подруга права.
- Ума не приложу, когда это ты успела стать таким специалистом. У тебя даже отношений ни с кем нет.
- Раньше не было, а теперь, может, и есть, - девушка таинственно заулыбалась.
- Тааааак, а почему тогда мы обсуждаем только меня. Кто он? Как давно вы встречаетесь?
- Всему свое время, дорогуша. Когда-нибудь я все тебе расскажу, но не теперь.
- Кажется, список людей, которых я хочу придушить за эту фразу, начинает расти...
В последние дни Кристина не раз мысленно возвращалась к тому разговору с подругой и совету откровенно поговорить с Германом обо всем, что ее так тревожило.
"Может быть, Ника права? И я рассказываю о своих сложностях не тому человеку? Может быть, мне стоит все ему выложить, объяснить, что я чувствую? ".
Эта идея казалась ей довольно разумной и оттого очень нравилась. Оставалось только собраться с духом и выбрать подходящий момент.
- Итак, Герман, я давно хочу с тобой поговорить.
Кристина быстро шла по направлению к дому Германа. Она знала, что он там и не ждет ее. Накануне вечером она собиралась, как проснется, созвониться с ним и условиться о встрече. Но сейчас, утром, стоило ей открыть глаза, она пулей собралась и без предупреждения поехала к нему.
Машину пришлось поставить в отдалении, так как поблизости все места были заняты. Кристина шла пешком к знакомому дому, на ходу готовясь к предстоящей беседе:
- Так... Поговорить. Некоторые вещи кажутся мне странными и очень меня беспокоят. Что меня беспокоит?...
Объяснение Ники про ночные кошмары еще вчера казалось убедительным. Кристина, держа его в голове, даже немного подуспокоилась. И напрасно.
По грезам ее прошедшей ночи можно было написать рассказ в духе Стивена Кинга. Многие сны забываются, стоит только оторвать голову от подушки, но не этот. Ни одна подробность не поблекла за время пути сюда.
Вот она снова в гостях у Марешей в их огромном особняке. Одна в гостиной, она стоит напротив камина и рассматривает урны, стоящие под большой фотографией матери Германа. Ваз четыре, это точно. Она пересчитывает снова и вдруг замечает едва уловимое движение чуть выше, на фото. Кристина поднимает глаза. Женщина на фотографии смотрит на вазы, а затем переводит взгляд на девушку. Ее живые, темные глаза неотрывно следят за девушкой. В груди Кристины разливается ледяная бездна ужаса, и она не в силах ни шелохнуться, ни крикнуть, как это бывает только в страшных снах.
Женщина на фото улыбается, обнажая острые, чуть заметные клыки, такие же, как у ее сына и мужа.
" Их не может быть у нее... Не должно... от отца к сыну... фамильная черта... КАК??? Она... ЧУДОВИЩЕ! "
Будто в подтверждение этой мысли зубы женщины начинают расти и заостряться, превращая ее улыбающийся рот в оскаленную звериную пасть. Собрав все силы, Кристина преодолевает оцепенение и разражается криком, затем пытается бежать, но женщина протягивает к ней свои руки. Ставшие необыкновенно длинными, они оплетают Кристину и тащат на каминную полку к своей хозяйке, которая скалится, сверкая острыми клыками. Кристина рвется прочь, но не может высвободиться. Руки чудища будто вырезаны из камня, и после непродолжительной схватки Кристина исчезает где-то за поверхностью фото.
Снова гостиная в доме Марешей. Снова горит камин. На фото над ним женщина. Или...?
С фотографии теперь улыбается рыжеволосая девушка. Кристина узнает в ней себя, кричит от ужаса и просыпается вся взмокшая от пота в сбитой постели.
Давненько ей не было так страшно. На этот раз, очнувшись от кошмара, Кристина не испытала облегчения и не почувствовала себя спокойнее, попав в реальность. Она просто разревелась, давая выход пережитому напряжению и страху.
Брида, ласковая голенькая кошка, мурлыча, тыкала ей носом в ухо, пытаясь добраться до лица. Кристина обняла ее и проплакала еще какое-то время. Затем, собравшись с мыслями, решила немедленно поехать к Герману. Конечно, к ее кошмарам он отношения не имеет, зато может прояснить другие вопросы. Девушка нуждалась в ответах, чтобы почувствовать себя чуточку лучше.
Наспех одевшись, не завтракая, Кристина выскочила из квартиры. Через город к Герману она летела, как ненормальная, обгоняя и подрезая другие машины.
" Если я сейчас же не начну распутывать этот клубок, то точно свихнусь! Мое воображение создаст такого монстра, что я не смогу спать. Мне просто нужны ответы. Хоть на что-то! "
Дверь в подъезд оказалась обесточенной. И теперь, поднимаясь по ступенькам к его квартире, она продолжала внутренне проигрывать грядущий разговор:
- Что же меня беспокоит? Есть пара вещей. Например, кольцо, которое я нашла в озере. И еще те вазы, о которых ты и слышать не желаешь.
Осталась последняя ступенька.
- И еще...мои сны.
Кристина протянула руку к звонку и нажала на кнопку.
- Мои чертовы сны!
Поначалу в квартире было тихо. Кристина выждала немного и позвонила снова, затем еще раз.
" Давай же, Герман, я знаю, что ты там! "
Она прислушалась. Так и есть. Кажется, кто-то идет. Щелкнул замок, дверь распахнулась. Тот, кто стоял за ней, видимо, только проснулся. Кроме домашних брюк из мягкой ткани на нем не было совершенно ничего.
- А, это ты. Я думал, Алекс ключи забыл. Почему не позвонила, не сказала, что приедешь? Что-то случилось?
Он впустил ее и помог снять куртку. Его босые ноги бесшумно ступали по дереву полов.
- Нет, ничего. Или почти ничего. Так ты один?
- Да. Кстати, скоро буду совсем один.
- Алекс, съезжает? - девушка не готова была сразу начать говорить о том, ради чего приехала, и уцепилась за случайную тему, чтобы потянуть время.
- Мгм. У него ремонт почти закончен. Кофе будешь?
- Да, спасибо.
- Подожди меня на кухне. Я схожу, накину что-нибудь.
Кристина кивнула и прошла на кухню. Хозяин дома не заставил себя долго ждать. Когда кофе был сварен и разлит по чашкам, Герман задал самый главный вопрос:
- Так что же произошло, что ты вдруг без предупреждения приехала ко мне? Приятно было бы услышать, что ты просто соскучилась, но я предпочту правду.
Всю дорогу девушка подбирала слова и готовила почти обвинительную, пылкую речь, но теперь все это будто испарилось куда-то, и Кристина уже не чувствовала былой уверенности и обиды. Остались только страх и беспомощность перед самой собой. Она не знала, как начать, потому сказала, просто и тихо:
- Мне снятся кошмары. Я не знаю, что мне делать.
Герман молчал. Его лицо не выражало ни насмешки, ни удивления. Кристина продолжила:
- Раньше я не говорила тебе. Да я и никому почти не говорила, но с самого момента нашего знакомства мне постоянно снятся страшные сны. И сегодня я видела самый страшный из всех.
" Я надеюсь, что он был самым страшным... "
Герман изучающе смотрел на нее. Было не ясно, о чем он думает, так как его лицо ничего не выражало. Он молча переводил взгляд с одного ее зрачка на другой. Потом, наконец, произнес:
- А я есть в этих снах?
Ей стоило немалых усилий говорить под этим испытующе-пристальным взглядом.
- Да. Мне неприятно говорить это тебе, но мои сны... Они всегда связаны с тобой или твоей семьей. Мы давно знакомы, и я довольно хорошо тебя знаю... Но во сне все иначе. Там я как будто вижу все в кривом зеркале. Меня окружают какие-то чудовища из сказок! И эти сны снятся мне постоянно, когда ты рядом. Я скоро спать буду бояться ложиться. Наверное, я с ума схожу. Я понимаю, как это все глупо. Мне к психиатру надо было ехать, а не к тебе. Прости. Я сама не своя сегодня. Я, лучше, в другой раз заеду. Извини.
Она встала из-за стола и собиралась было уйти, но Герман остановил ее:
- Сядь. Я вовсе не считаю, что ты сходишь с ума. Раз уж ты приехала с этим именно ко мне, то давай поговорим.
Неуверенно, но Кристина все же снова села напротив него.
- Я не знаю, о чем тут еще говорить. Я рассказала тебе все. Мне снятся кошмары. И от этого мне не по себе.
- Почему ты раньше не говорила мне об этом?
- Я думала, что все само собой прекратится, и к тому же мне казалось, что это просто смешно обсуждать.
- Однако же я не смеюсь.
- И это странно,- Кристина нервно усмехнулась.
- Кому как. Просто мне тоже часто снятся кошмары.
Это был неожиданный поворот в их беседе. Меньше всего Кристина ожидала, что у них могут быть похожие проблемы.
- Надеюсь, они не обо мне?
Герман улыбнулся.
- Нет. Конечно, нет. У меня свои демоны.
- И как же справляешься со своими демонами?
Герман встал из-за стола.
- Есть кое-что. Пожалуй, я сделаю тебе еще один подарок, - с этими словами он направился куда-то вглубь квартиры.
Кристина подумала о сигаретах, в которых вместо табака были какие-то неизвестные ей травы. От их дыма голова будто наполнялась мягкой ватой. Поэтому когда Герман вернулся, держа что-то в руке за спиной, она первым делом сказала:
- Предупреждаю сразу: я не курю и начинать не собираюсь. Даже ради того, чтобы избавиться от кошмаров.
- Ну, ты почти угадала.
Он поставил на стол большую свечу, внутри которой, запечатанные в воске, угадывались какие-то растения.
- Это ароматическая свеча ручной работы по особому рецепту. Ничего вредного или запрещенного. Обладает хорошим расслабляющим и успокаивающим эффектом.
- Просто свеча?
Девушка скептически повела бровью. Она ожидала чего-то большего.
- Не стоит недооценивать, - он зажег фитиль, и по кухне заструился тонкий сладкий аромат, - И это лучше, чем идти сдаваться докторам, а потом пить таблетки. Ты же не хочешь еще кому-то рассказывать, что тебя пугают собственные сны? Так что просто зажигай ее по вечерам ненадолго. Должно помочь.
Он подумал немного и добавил:
- Я хотел бы сам оберегать твой сон. Вдруг так тебе было бы спокойнее?
Кристина поняла его намек и несколько смутилась:
- Ну, мне кажется, еще рановато для таких... шагов.
- Да, конечно. Поэтому я и не предлагаю. К тому же момент сейчас совсем неподходящий - я временно живу не один.
Повисло неловкое молчание. Чтобы не длить его, Кристина засобиралась:
- Спасибо, что выслушал. Я, пожалуй, поеду. Вечером попробую эту штуку. Будет здорово, если она поможет.
- Ну, если ты больше ни о чем не хочешь поговорить... Рад был оказаться полезным тебе.
" Он ведь не догадывается, что сны это далеко не все, из-за чего я пришла к нему? Может, стоит сейчас воспользоваться моментом и высказать остальное? Или отложить, чтобы успокоиться немного? "
Поколебавшись еще мгновение, она сказала, с сомнением, тщательно подбирая слова:
- По правде, есть еще кое-что. Это может показаться мелочью, но для меня очень важно. Я заметила, что время от времени ты уходишь от ответов на некоторые вопросы и чего-то недоговариваешь. Это повторяется все чаще и чаще. Помнится, в этой самой квартире совсем недавно ты сказал, что не любовь определяет близость. Или не только она. Ты упомянул о доверии. Но как я могу доверять тебе? Я никогда не ловила тебя на вранье, но ты все время будто держишь меня на расстоянии. Не пускаешь дальше прихожей. Это метафора.
- Я пустил тебя в спальню. Это тоже, как ты понимаешь, метафора. Но если серьезно, то ты и так довольно давно и довольно хорошо меня знаешь.
- И все равно постоянно узнаю что-то новое. Например, сейчас вдруг выяснилось, что ты, как и я, страдаешь кошмарами. Но раньше ты мне об этом не рассказывал.
- Ты не спрашивала.
- По-твоему выходит, что дело только в постановке вопроса?
- Можно и так сказать, - Герман усмехнулся, но было видно, что напряжен.
- И о чем же еще я не спрашивала, и что мне только предстоит узнать о тебе нового?
- Осторожно. Твой вопрос звучит, как обвинение.
Кристина не выдержала его "опасного" замечания.
- Это оно и есть. Обвинение. В неискренности. Ты постоянно темнишь! Твои намеки и недомолвки любого способны свести с ума. И еще. Твои объяснения. Из них ничего невозможно понять.
Герман сел напротив и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на широкой груди.
- Кристина. Что. Ты. От меня. Хочешь.
- Это прозвучит смешно, но... правду.
Он действительно усмехнулся и ответил:
- Правду... А что будет, если я скажу тебе, что есть вещи, которых лучше не знать? Ибо спокойствие в неведенье. Если к твоим снам прибавятся новые тревоги, лучше от этого никому не станет, поверь мне.
- Герман, мы давно знакомы, и было время, когда мне казалось, что ближе тебя у меня никого нет. Возможно, это было не взаимно...
- Взаимно.
- Если так, то и сейчас ты мог бы мне довериться. Это вопрос доверия, важного для меня. Если мы вместе, то почему нет?
- Потому что ты ошибаешься. Это не только и не столько вопрос доверия. Бывают моменты, когда даже самый близкий и понимающий человек просто не готов узнать всю правду.
- Герман!
- Кристина, пожалуйста!
Его тон с твердого и непоколебимого сменился на мягкий и доверительный:
- Я прошу тебя... Слышишь? - он наклонился к ней через стол и осторожно взял ее руку в свои, - Пожалуйста. Давай отложим. Я не упорствую. Я не спорю с тобой, хотя мог бы. Я услышал тебя и понимаю, что переполнил некую чашу терпения. Мне жаль, искренне жаль. Я знал, что этот момент наступит, но не думал, что это будет так скоро.
- Значит, ты ничего мне не объяснишь и не расскажешь?
- Расскажу. Конечно, расскажу, моя радость, но не сейчас. А пока давай сделаем вид, что этого разговора не было. От таких ситуаций всегда тяжелый осадок...
- И ты, наверное, сейчас попросишь оставить все, как есть, да? Как в лучших мыльных операх.
Герман продолжал держать ее ладонь в своей.
- Попрошу. Попрошу доверять мне, не подозревая ни в чем. Попрошу не бояться, не делать скоропалительных выводов и, конечно, не обижаться на меня за мое нежелание отвечать тебе сейчас.
- Ты просишь слишком многого. Но что я получу взамен?
- Взамен я постараюсь впредь не говорить загадками, чтобы не тревожить тебя еще больше. Никаких туманных ответов. Я буду просто молчать.
" Этого недостаточно, мой милый друг. Недостаточно ".
Она не хотела с ним ссориться и потому сделала вид, что они договорились. Почти сразу после этого разговора девушка засобиралась домой. Уже сидя в своей машине, Кристина подумала:
" Значит, я все-таки была права. Мне все это время не казалось, и он, действительно, что-то скрывает от меня. Но что это может быть и кто может знать правду? Я, конечно, пообещала, что не буду пока спрашивать у него, но я ведь не обещала, что не буду спрашивать кого-то другого ".