20 августа, 1860 год. 22:47 местного времени, Тритен, Портовая ветвь.

Крохотный прыжок для жука - огромный скачек для всего человечества. Ты, может быть, раньше жил рядом с латунными механизмами Стимберга, десятки раз ползая по башенным часам сигардкого географического университета и начищая их до блеска только ради того, чтобы высунуться из крохотного окна рядом с клокочущими шестернями и с высоты птичьего полета посмотреть на Стимберг, постоянно меняющийся с механической точностью. Выше были только рельсы Верхнего города, где колеса поездов то и дело высекают искры на рельсах, а провода гарротой [1]обвились вокруг холеной шеи столицы. Ты, может быть, жил в самом развитом городе мира, где даже самый захудалый горожанин считает себя лучше любого провинциального дикаря. Мысленно помести теперь этого горожанина на тритенское дерево: он с открытым ртом будет смотреть на рой жуков, чьи крылья испускают холодное голубоватое свечение, а стоит насекомым взлететь, как они начнут пускать друг в друга волокна протуберанцев. Обычный полет для тритенского жука - недостижимая энергия для всего человечества.

- Мистер Стивенсон, выберите что-то одно: либо вы пялитесь на жуков, либо швартуете корабль, - раздался голос мистера Гамильтона с борта - боцман как раз готовился сбросить матросу еще один трос.

- Простите, сэр, - опомнился Роджер, опустившись над кнехтом и изредка все же кося в сторону электрического перекати-поля жуков.

'Если отправился в плаванье, будь готов удивляться, парень, - говаривал дедушка-кормчий Стивенсону, - но не давай сбить себя с толку красотами местной экзотики. Возможно, ты не увидишь такого на картинках или в зоопарках, что с того? Удивишься когда будешь в безопасности, а дело будет сделано'.

- 47° южной широты и 36° восточной долготы, - бубнил под нос навигатор Серый, заполняя свой собственный руттер и ничуть не скрываясь ни от экипажа, ни от возможных наблюдателей с пирса. Оно и верно: ничего важного пока в их путешествии не произошло, а со стороны и вовсе казалось, что этот странный, насквозь пропахший ромом, оборванец на корабле лишний. Вот он что-то черкает в истрепанном солью блокноте, развалившись у фальшборта, но кому интересно наблюдать за подобным бездельем, когда мир трещит по швам от количества не сделанной еще работы?

- Причалили у орочьего сука, фактически, суша. Мелей нет, стоит опасаться затонувших веток, хотя основные подходы местные проверяют и очищают... мы прошли примерно тысячу четыреста миль[2] за пять суток, попеременно на парусной и кристалльной тяге, держа скорость в среднем, в районе 14-15 узлов...

Навигатор отвлекся от блокнота, чтобы отогнать отбившегося от стайки жучка, надоедливо кружащего рядом. Насекомое беспомощно ударилось об мачту и заискрило, свалившись вниз.

С носа корабля за воздушными пируэтами наблюдал задумчивый Кристоф Ньюгейт. Рой над ним резко устремился к вышним ветвям, и ветер снес его намного дальше в сторону ствола, заставив осветить дальние строения и скрывшийся в листве шрам.

- Не тот район, - обратился подошедший к капитану Гарг, - хороший. Тут живут те, кто получил пользу от войны. Руку на отсечение, их дети ходят в людские школы.

Вокруг, знаменуя наступление вечера, зажигались ночные фонари - огромные корзины с высушенными тролльими грибами, опущенные с нижних веток. Электрические стайки жуков тут же слетались к ним, с треском взрываясь красновато-оранжевыми всполохами стрекочущих искр.

Кристоф вздохнул, отвернувшись от Тритена, и проговорил:

- Гарг... Тебе же не придет в голову прогуляться по улицам родного города?
Кок сверкнул стеклышками темных очков в сторону капитана.
- Я что тебе женщина, чтобы на кухне штаны просиживать? Вы хоть и взорвали семнадцатую ветвь, но я покинул Тритен вовсе не в ужасе от стальной людской машины, и бояться соплеменников, добрый капитан Кристоф, не собираюсь.

- Я не о тебе беспокоюсь, - Ньюгейт запустил растопыренную ладонь в волосы и попытался распутать их. - В последний твой визит они не пылали особой радостью.

- А я не отвечаю Тритену взаимностью, - проворчал орк.

- Значит, тебя не затруднит провести пару дней на борту? До следующей стоянки, - Ньюгейт виновато улыбнулся.

Гарг недовольно что-то заворчал, потер шею, сильно склонив голову, и махнул рукой.

- Можешь не беспокоиться обо мне и проблемах, которые могут возникнуть из-за одного старого больного кока.

- Не такой уж ты старый и больной, - Кристоф осторожно хлопнул орка по плечу, - по крайней мере, я сейчас не представляю, кого взять вместо тебя на встречу с заказчиком и Конрадом.

Ньюгейт устало потер переносицу, оглядываясь вокруг. Впрочем, его лицо почти сразу разгладилось, он поднял руку, издалека привлекая к себе внимание:- Бланка!

Девушка, только что вышедшая на палубу, вздрогнула. Гарг проводил ее взглядом и усмехнулся, медленно кивнув.

- Дорогая Бланка, я приглашаю тебя посетить самый кошмарный притон этого мерзкого города, а так же навестить нашего общего друга, - отчеканил Кристоф, надвигаясь на Биззари, и тут же, прекратив дурачиться, повернулся ко всем: - Спускайте трап. У меня назначена встреча, а смола, переделка корабля и прочие обязанности подождут до утра, я надеюсь, что с Тритена мы отплывем максимум через пять дней и, простите мастер Барактор, Сигрт, в местных доках Магеллан переделывать не стоит.

- По мне, корабль вообще не стоит переделывать, - сообщил карлик, складывая руки на груди, - мы как-нибудь разберемся.

- Можете передохнуть какое-то время в порту, на корабле останется Гарг. Идем, Биззари,- Кристоф почтительно предложил даме пройти вперед.
- Это какого такого друга? - недоверчиво спросила Бланка, нахмурившись.
- У нас один общий друг, - пожал плечами Кристоф, - и я уверен, что ты была бы рада с ним повидаться.
С секунду подумав, девочка нехотя кивнула, скорчив недовольную рожицу, - не опоздать бы ему.
- А вот чтобы этого не случилось, мы прежде зайдем на станцию связи. - Мягко заверил капитан, ступая на спущенный Стеном трап. На лице Бланки проступила странная гримаска, прочитать значение которой было трудно. Девочка молча кивнула и натянула на голову капюшон, скрывая часть своих светлых кудряшек. Что бы там ни говорил и ни думал себе Ньюгейт, Бланка вела себя не так, как положено вести себя члену морского экипажа. Дело было даже не в непослушании или отвратительном характере - за неделю плавания она ни разу не вступила в открытую конфронтацию с кем-то, не говоря уже о воровстве. Просто была у маленькой преступницы некая неприятная черта, рядом с которой меркли даже дурное воспитание и совершеннейшая несдержанность Ан Сиель. Возможно, ее стоит приписать к молодости, отрицанию авторитетов и искренней уверенности в собственных силах и правоте. Тем не менее, Бланка послушно шла рядом с капитаном, то и дело осторожно оглядываясь по сторонам, и молчала, словно надувшись. Кристоф предпочел поддержать тишину, и лишь раз оглянулся на спутницу, предприняв попытку предложить локоть, который девочка тут же отвергла. Вместе они ступили на брусчатую тропинку, выложенную прямо поверх изрезанной широкими трещинами коры, и через несколько десятков шагов вышли на небольшую возвышенность, где Ньюгейт скрылся на станции связи, а девушка осталась одна. Отсюда открывался неплохой вид на порт. Игрушечные корабли мирно спали на глади водяного зеркала, отражающего мириады электрических насекомых, заменивших собой звезды, что прятались за кроной дерева. Чуть дальше высилась цельная деревянная стена со светящейся корзиной маяка, а за ней непроглядный антрацитово-синий океан и нежно-розовая полоска заката на самом краю горизонта, к которому тянулась бледная дорожка света. Биззари позволила себе податься вперед и вытянуть шею, вдыхая поразительно свежий аромат теплого тритенского вечера. Магеллан, кажется, уже закончил швартовку, и теперь крошечный мастер Гамильтон о чем-то разговаривал с плотником и почти неразличимым гоблином, а матросы спускали паруса. Гарг, наверное, скоро будет готовить ужин. Бланка ощутила себя ничтожной и очень уставшей. Вопреки здравому смыслу ей захотелось домой.

- Почему ты позвал меня, а не Ансьель?- спросила Биззари в упор, когда Ньюгейт вернулся. Она так и произнесла имя эльфийки: "Ансьель". Одним словом.
- Ансьель? - хмыкнул Ньюгейт. - Конрад и Ан друг другу очень не понравятся. Конрад вообще мало кому нравится, поэтому твоя компания видится мне наиболее подходящей. Идем, он будет ждать нас в баре 'Сладкий вздох', - последовал сдержанный вздох самого Кристофа, - не мог он выбрать ничего более приличного.

Их путь лежал дальше, вдоль множественных портовых складов и административных сооружений, которые вереницей тянулись к верхним изгибам ветви. За ними неожиданно обнаружилась ровная, выдолбленная прямо в коре, мостовая, по обеим сторонам которой аккуратными кварталами высились новенькие белые домики, отличающиеся друг от друга разве что номерами и цветом занавесок. Здесь жили те авантюристы, что решили использовать Тритен в качестве неизведанной предпринимательской площадки. От множества разноплановых вывесок у Бланки закружилась голова. Вокруг нее был типичный сигардский район с типичными сигардскими услугами, все, что нужно незадачливым гостям дерева с розовой кожей, куча дряни, без которой орки прекрасно обходились до прихода людей, но теперь начнут зависеть от нее. Цивилизация для дикарей. Внутреннее чутье подсказывало девочке, что пришельцы недооценивают орков, впрочем, как и все люди. До знакомства с Гаргом, например, Биззари никогда не думала, что орки могут готовить что-то сложнее жареного мяса, если вообще задумываются о готовке. Так или иначе, здесь кипела жизнь. Орки-грузчики сновали туда-сюда с тележками, орки-граждане торопились по своим делам, рабочие и сотрудники магазинов выставляли на обозрение рекламные таблички и зажигали вывески, а где-то наверху периодически слышалось навязчивое жужжание. Кристофу пришлось предусмотрительно ухватить Бланку за локоть и провести сквозь просветы между домами туда, где приличные люди в этот час предпочитают не задерживаться. Через несколько шумных кварталов путешественники свернули в сторону и спустились к бедным участкам портовой ветви где, в отличие от выкрашенных разноцветными огнями чистеньких улочек, было темно. Грубые корпуса убогих домишек освещались лишь редкими маленькими фонариками да стайками жуков, которые носились где-то в вышине. Здесь сильнее пахло морем, изредка рыбой и крабами, а еще было так по-особенному тихо, словно над кварталом недавно прошла чума. Орочьи бедняки как и людские строили свои хижины из всего, что попадет под руку: здесь были и обломки лодок, и парусина, и куски коры или листьев, кое-где торчали стенки коробок, ящиков или вывесок. Кто-то даже исхитрился приволочь для своих жилищ целые обрубки ветвей, которые использовали как опоры для ненадежных многоэтажных бараков. Не встречалось разве что мусорного фундамента, надежно поддерживающего маленькие хибарки - в отличие от сигардских бедняков аборигены предпочитали не гадить под себя. Выбитый в коре тротуар вскоре пропал, сменившись привычными ямами в многовековой коре.

- Конрад занимался здесь своей обычной ерундой? - скорее констатировала, чем спросила Бланка, стремясь нарушить мертвую тишину. Кристоф мотнул головой, а затем обернулся к Биззари, словно смысл вопроса дошел до него только сейчас. Он медленно пожал плечами и полушепотом заговорил с девушкой: - Обычной ерундой? Разумеется, все верно, и, боюсь, он учувствовал в гораздо более крупных делах, так что остается удивляться его доброму здравию.
Говоря, Ньюгейт смотрел куда-то далеко в море, где в наступившей мгле были видны громоздкие тела ленивых предгрозовых облаков.
- Если конечно этот идиот все еще здравствует.

- Ты за этим к нему идешь? - сощурилась девочка.

- Нет. Мне нужно решить наши дела и поскорее выбраться отсюда. Мы везем кое-что из Инкантера, Конрад поможет связаться с покупателем. К тому же, я обещал его навестить перед отправлением.

Еще через несколько напряженных минут блуждания в жутком лабиринте лачуг они вышли на самый край ветви, отгороженный от океана лишь несколькими деревянными жердями, на которые была натянута до смешного тонкая веревка, местами истершаяся и грозящаяся вот-вот порваться. Отсюда был виден рыбацкий причал, словно дрейфующий в черном океане единственным источником света, и сотни маленьких лодочек с разноцветными парусами, возле которых суетилось множество орков. Сверху все это казалось настолько хрупким и ненадежным, что достаточно небольшой бури, чтобы похоронить сказочное сооружение на дне океана. Бланке стало интересно, как же орки спускаются туда, используют ли они веревочные лестницы или, может быть, существует некий туннель проложенный прямо в коре? Она огляделась, в поисках подъемного устройства или простой лестницы, и невольно попятилась, задирая голову, впервые охватив взглядом далекие огни других кварталов Тритена, раскинувшихся на ветвях дерева. Они были настолько недостижимо-прекрасны, за многие мили зависнув высоко над океаном, что девочка впервые серьезно задумалась над величием дерева. Пока они плыли на корабле, на горизонте оно еще не казалось таким огромным, но чтобы просто пройти поперек его ветви им понадобилось около часа, если не больше, сколько же времени придется подниматься на верхние уровни?

- Нам в другую сторону, - прервал размышления Биззари Ньюгейт и указал на ветхое трехэтажное строение, выросшее прямо на 'краю' ветви и подпертое несколькими толстыми балками, вбитыми глубоко в кору склона. Оно было обильно освещено и выкрашено в красно-зеленый цвет, словно пытаясь выделиться на фоне приземистых лачужек.

- Я туда не пойду. На него чихнешь - развалится, - пробурчала Бланка, которой бар напомнил скорее несколько маленьких хижин связанных между собой рыболовной сетью, нежели полноценное здание.

Кристоф терпеливо подтолкнул девушку вперед:

- Не бойся, внутри он выглядит лучше, чем снаружи.

- Раз считаешь себя самым опытным, иди туда первым, - незамедлительно сморщила нос Биззари.

- О, без проблем,- улыбнулся Ньюгейт и скрылся за дверьми с полопавшейся и потускневшей от солнца краской, не оставив своей спутнице времени на раздумья. Пожалуй, для нее это оказалось гораздо более познавательным приключением, нежели поход по орочьим трущобам... Когда ты спускаешься по кирпичной лестнице в тусклом синеватом свете электроламп на окраине Сигарда, ты заранее знаешь, чего ждать: круглых столиков и завесы сигарного дыма, в которой теряются крупицы твоего голоса, а плеск алкоголя в бокалах звучит как шум прибоя. Серьезные люди приходят туда, чтобы решить свои проблемы, и каждый из них может кончить где-то в мусорном баке, не выдержав накала высокого градуса. Пусть они мало внимания уделяют еде, но им без лишних разговоров выставят на стол лучшее, что можно найти в городе. А вот с выпивкой все гораздо сложнее. Коричневый бренди, засахарившиеся ликеры или крепкий, отдающий уксусом коньяк - почти весь алкоголь, который можно найти в Сигарде, варят здесь, в Тритене, в заведениях подобно 'Сладкому вздоху'. Бланка, будь ее воля, сменила бы название на 'Последний выдох' и оказалась бы во многом права. Под скрипучими лестницами, в подвалах между сваями в огромных мутных бутылях бродил алкоголь, готовый по трубам контрабандистов хлынуть в глотки серьезных деловых людей Сигарда, в чьей игре ставки так высоки, что горечь возможного поражения можно захлестнуть только еще более крепким спиртом. Сухой закон вовсе не баловал мир перед Хребтом, а за бутылку хорошего вина кое-кто готов пойти на многое.

Несколько лет назад люди дали оркам опиум, сейчас в отместку орки пытаются залить рынок Сигарда дешевой выпивкой. Травля по-соседски. Но пока все, чего добились и те, и другие - это опиумные курильни, выросшие на костях пивоварен и парах эфиров. Хотя, конечно, нигде кроме окраин нижних веток Тритена не найти дешевую курильню, выглядевшую как брошенные друг на друга почтовые ящики в гирляндах из марок, несколько раз проделавших путь от Стимберга до Басры. Здесь лестницы ведут вверх, к шаткому полу, а в коридоре вас встретит орк с такой темной кожей, что больше похож на аборигена Баар'джана, чем на жителя морского дерева. Придется заплатить, и немало, иначе так и придется стоять на пороге, ловя терпкие, сладковатые запахи опиума, проникающие сквозь занавески из разноцветных стеклянных бусин, служащие здесь дверьми. Запах головокружительной ясности, который дарит первый вздох и длящийся бесконечно, вздох, ради которого клыкастые солдаты сбегали с поля боя. За победу им обещали щепотку опиума каждому, но вместо сражений главы орочьих кланов получали разоренные склады и толпы наркоманов, помешанных на маковой игле.

Мирской покой в этом глухом уголке кажется намного страшнее, если ты знаешь, какой ценой он достается. Но попробуй ради любопытства переступить порог, и мирское блаженство будет длиться, пока горят угли в кальяне, ты тянешь из бурлящей настойки кружащий голову дым, а у твоих коленей вьется одна из местных красоток. Здесь дела решают по-другому, здесь вообще мало говорят о делах. Сюда приходят, когда все решено настолько, что двум сторонам остается только расслабиться, наконец, пожать друг другу руки и с миром разойтись по маленьким комнаткам для своих личных драгоценных минут покоя.

Кристоф заплатил чернокожему орку, и после они с Бланкой долго шли по тесному коридору, где даже человеку порой приходится двигаться в пол-оборота. Где сквозь завесь бус девушка краем глаза замечала задрапированные фотографией или яркой бумагой стены комнаток с людьми, орками и прочими разумными, смирно лежащими со стеклянной трубкой в руках, время от времени прикладываясь к ней губами. А еще отовсюду слышны были приглушенные причмокивания, глубокие вздохи и стоны, которых здесь стесняются до первой затяжки. Ньюгейт упорно шел вперед, до самого верха, в комнату под крышей, где, наконец, раздвинул занавески и остановился на несколько секунд, заслоняя от девочки комнату. Когда он отошел, она увидела, что Конрад один.

- Биззари, предполагалось, что мой брат приведет с собой партнера,- извинился Кристоф, - честного говоря, я не предвидел встречу втроем.

- Дейви-заказчикне пришел, - пробурчал контрабандист Конрад Ньюгейт невнятно, не здороваясь. Он вяло повел рукой, с закрытыми глазами вдыхая дым кальяна, затем оторвался и осклабился в сторону Биззари: - А я смотрю, малыш решил тебя прибрать к себе?

- Он меня похитил, - кратко пожаловалась Бланка, складывая руки на груди. Такой Конрад действительно мало кому мог понравиться, а она его в этот момент просто ненавидела.

- Ну, давай я тебя спасу, - брат Кристофа неожиданно легко поднялся, забыв про кальян, и протянул к воришке руки, словно желая обнять. От количества поглощенного хмеля он сделался очень неуклюжим и чуть не повалил на пол стол вместе со всем его содержимым. Девочка резко увернулась и схватила с подноса Конрадову кружку с недопитым вином, которую тот час же выплеснула ему в лицо с такой силой, что часть капель попала и на второго Ньюгейта. Впрочем, Бланку это мало заботило. Она предусмотрительно обошла стол и села, подперев подбородок рукой.

- Ненавистный бесполезный Конрад, не хочу о тебе даже знать, - подвела итог своей выходке Биззари, - зачем ты вообще сюда притащился.

Кристоф стряхнул капли с плаща и присел у столика напротив Конрада, согласно кивнув.

- Когда мы говорили по телефону, все было в порядке. Если бы не опий, хмель и табак, ты, возможно, предупредил бы.

Старший Ньюгейт, чертыхаясь, попытался оттереться. Не выдержав, он рванул испачканную рубашку, вытер глаза и швырнул ее в угол.

- Малыш Кристи обвиняет старшего брата в пьянстве, а добрая подруга ни за что плещет в глаза выпивкой? - исподлобья бросил Конрад, плюхнувшись на свое место. - Да что с вами такое?

- Не хотел обвинять, но приходится,- качнул головой Кристоф. Они некоторое время пристально смотрели друг на друга, а Бланка в очередной раз за время их общего знакомства поймала себя на мысли, что эти двое похожи настолько, что даже посторонний человек назвал бы их братьями. Оба Ньюгейта были смуглыми, могли похвастаться черной гривой вьющихся спутанных волос, оба были прекрасно сложены, и у обоих были темно-карие, почти черные глаза, а так же полное отсутствие вкуса в одежде. Правда Конрад выше брата и уже в плечах, черты лица у него тоньше, а в глазах всегда горит странный демонический огонек. Он симпатичен и представителен даже сейчас, пребывая не в лучшей своей форме и тщетно пытаясь справиться со спичечным коробком и сигаретой. Кристоф же напротив - курносый, коренастый и внешне гораздо сильнее располагающий к себе, сидит и с унылым терпением наблюдает за пьяной пантомимой старшего брата. Бланке стало обидно за капитана.

- Я, может, смогу тебе помочь, ладно?- сказал Конрад, когда ему удалось закурить и повелительно указал на стол.- Угощайтесь, что есть, для дорогих гостей. Я найду другого покупателя и все, все будет в порядке, Кристи. Не надо дергаться. Я тут пообтерся в последние годы и с орками на короткой ноге.

Его брат неопределенно пожал плечами, рассматривая богато накрытый стол и красиво украшенный кальян.

- До меня доходили слухи. Я не поверил и думал, что ты погиб. Трудно пришлось?

- А тебе на семнадцатой - не жарко, а? Верь мне, брат. Я все устрою. Посиди недельку на корабле, а там я сведу тебя с троллями. Или напрямую с орками, кому добрый друг Холмс и собирался сбыть твои ящики...

- У меня нет недели,- сухо прервал его Кристоф, и Бланка с ужасом для себя поняла, что в этом разговоре она всецело на стороне младшего Ньюгейта.

- Я посмотрю, что можно сделать,- Конрад откинулся на спину, присосавшись к стеклянной трубке. Пепел с сигареты медленно рухнул на край пепельницы, частью рассыпавшись на полу.

- Как ты считаешь, Биззари. Придя к своему брату и прося его о небольшом одолжении, должен ли я довериться ему?- молодой капитан сжал губы.- Когда встречаю родственника обкуренного до костей и с пленкой опиума на глазах. Должен я довериться ему, или это мне необходимо помочь брату?

- Брось его здесь и проверь своего Холмса, если знаешь, где искать, - тоскливо посоветовала Бланка, для которой на столе не нашлось ничего кроме сушеных маленьких рыбок. Она все еще удивлялась своей неожиданной смене приоритетов.

- Я знаю адрес,- коротко ответил Кристоф.

Конрад недовольно прищурился, со стоном приподнимаясь на локте:

- Да кто я вам? Мальчик на побегушках? Сказал же, что все устрою, значит, сделаю. Тритен сейчас, конечно, не как три года назад, но уже на грани восстания. Опиума осталось мало, да и его пытаются запретить, в общем, все нелегальные каналы душат как один, будто ввозят только мак.

- Звучит правдоподобно, - пожал плечами Кристоф, оглядываясь на Бланку, - Биззари, ты в курсе подобных вещей? Контрабанда докатывается до Стимберга и тамошнего подполья.

- Что-то такое слышала, но я на таком не специализируюсь, - пожала плечами Бланка, - и вам обоим советую завязывать. Сэр Капитан же успел-пообещал команде, что мы будем простыми путешественниками.

'Сэр Капитан' улыбнулся:

- Все правильно. До того момента, как Холмс вышел из дела, это было практически легальное предприятие.

- Да-да,- старший Ньюгейт отмахнулся от них и потер лицо, - послушайте, давайте, я сам схожу утром к Холмсу и все узнаю. Это может быть опасно, а я здесь ориентируюсь и как-нибудь разберусь. Или не срастется - я сведу вас с орками. В течение пары дней.

- Мы пойдем вместе,- решил Кристоф. - В случае чего, нам будет проще.

- Конрад поссорился с заказчиком и не хочет, чтобы братишка об этом узнал? - Бланка задала этот вопрос скорее потому, что сейчас ощущала свою полную безнаказанность, наблюдая за тем, как ноздри Конрада со свистом раздуваются, как он фыркает, сжимает кулак и шумно выдыхает, контролируя свое недовольство.

- Ничего подобного. Хорошо, если вам нравится разводить панику, мы пойдем вместе, - взгляд контрабандиста стал куда трезвее, нежели в начале беседы.

- Это было бы лучшим вариантом, - согласился Кристоф, - но я бы не рассчитывал. Лучше иметь запасной план, Конни, я всегда тебе говорил об этом.Не думаю, что нам стоит задерживаться слишком долго, да и тебе не будет полезно оставаться в одиночестве в таком месте. Биззари, идем. С Конрадом мы можем увидеться утром, где-то около десяти я хочу быть у дома Холмса, к тому времени мой брат сможет проспаться и привести себя в порядок.

Конрад еще раз вдохнул дым стеклянной трубки.

- Кристоф, ты думаешь, что единственный? - хрипло осведомился он.

Ньюгейт-младший молча отодвинулся от столика и неровно пожал плечами.

- Не знаю. Наверное... нет. Не должен быть.

- Сигард, - каркнул Конрад, - Зайра. Ксен-Хо. Им всем уже стало тесно на своем материке. Заметь, сигардцы пока бросились на Тритен, но разговоры, слухи, все о походе за Хребет идет уже не один десяток лет, если не больше. Слишком долго, чтобы кто-то вроде тебя не начал пытаться.

- Ну, может быть, я буду всего лишь первым. Или одним из первых, - усмехнулся Кристоф, - что с того? Я никогда не собирался быть единственным.

- Так это не дерьмо насчет выражения общественного мнения или какой-нибудь тупой революции? - старший Ньюгейт поскреб подбородок.

- Только если кто-то решит устроить из моего путешествия большую шумиху, - буркнул младший, - представит в выгодном свете и сделает из меня преступника. Эй, ты же не прячешь под полом журналиста с блокнотом? Шучу. Ты помнишь того старика в ломбарде, который держал в ящике под столом два револьвера начала столетия? Никакой охраны, один худощавый невысокий дед в аккуратном домике. Но когда Братос рассмеялся ему в лицо и отказался платить, дед не постеснялся выстрелить в ответ. Это ничем не изменить, ему восьмой десяток часы меряют, но каким он был в своей прошлой жизни, таким он и остался.

Кристоф раскраснелся, вспоминая и распаляясь все сильнее.

- Хочешь сказать, что ты тоже прячешь у себя в ящике два пистолета начала столетия? - Конрад поднял бровь.

- Лучше в старости быть оценщиком с антикварными пистолями, чем всю жизнь - скучным бюргером, - горячо заявил младший Ньюгейт.

- Еще одна глупая причина, какая к черту разница, почему очередной идиот не сидит дома, - заворчал Конрад, забыв, что сам начал этот разговор.

- Как будто ты со своими комплексами выглядишь умнее! - окрысился Кристоф.

- Зато я не отдаю наследство за паршивый корабль, - издевательски продолжил Конрад, с улыбкой наблюдая, как его брат вскакивает с места. Бланка, до этого молча наблюдавшая за ними, вздрогнула и поспешно отодвинулась от стола, зажимая уши. Предыдущая их общая встреча все-таки не очень хорошо закончилась.

- Все лучше, чем разлагаться в луже помоев, откуда я тебя недавно вытащил! - донеслось до девочки. Она сжалась и просидела так несколько мгновений, ожидая потока проклятий, звона и ударов, пока кто-то осторожно не потянул ее за локоть.

- Хорошо-хорошо, Кристи, ты победил, прости меня... давай лучше выпьем, - нарочито робко предложил Конрад, изломив брови и наполнив вином три стакана. Кристоф плюнул. Вспышка гнева угасла так же быстро, как и разгорелась.

- Черт с тобой, - он подхватил со столика свой стакан и пригубил, - будь что будет. Нам действительно нужно идти.

- Так и бросите меня одного? - мрачно хмыкнул старший Ньюгейт.

- Могу обнять тебя на прощание,- великодушно хмыкнула Бланка и весьма театрально поиграла бровями.

Младший Ньюгейт едва слышно присвистнул, поднял одну бровь и кратко бросил Бланке:

- Я подожду тебя внизу, пожалуй.

Он вышел из комнаты с прямой спиной, будто офицер какой-нибудь армии на параде. В коридоре Кристоф задержался, на минуту прикрыв глаза и медленно массируя виски. Несколько раз вздохнул, оглянулся на дверь, махнул рукой и поспешил вниз. Дышать в опиумном притоне становилось все труднее, а звуки из комнат раздражали все больше. Кристофа провожали приглушенные голоса и скрипучие ступени, на последней из которых Ньюгейт замер перед входом в общий зал, откуда доносилась едва различимая музыка, и лился зеленоватый свет. Чьи-то пальцы коснулись плеча капитана, Кристоф перехватил их и резко обернулся. То была рука оркессы, бесшумно подошедшей сзади, не смотря на рост и множество замысловатых украшений. Ее губы медленно растянулись в клыкастой улыбке, и Ньюгейт сообразил, что загораживает ей проход.

- Не уходи, - произнесла она нараспев, - останься послушать океан. Останься заглянуть в свое грядущее.

- Вы серьезно?

Кристоф беспомощно оглянулся на выход, а музыка в зале сменила тон. Если бы это был Сигард, то сейчас на сцену просеменила бы кокетливая девушка в откровенном наряде, и томным хрипловатым голосом вплелась в мелодию, но в этом оплоте чужих грез музыке отведена роль проводника для голоса рассказчика. Здесь уже зажигают свечи, от которых тянется настолько пьянящий аромат, что от его сладости к горлу подкатывается тошнота. Но как же хочется дышать и дышать им, дышать как можно дольше. Это не опиум. Это страшнее опиума...

- Скоро начнется,- празднично одетая женщина подталкивает Кристофа в общий зал. - Не нужно торопиться нас покинуть.

И юный капитан беззвучно шепчет ей ответ, полной грудью вдыхая пряный дым. Его чувство любопытства уже попало в когтистые лапы хитрой орочьей леди, он послушно делает шаг в общий зал, раздвигая все те же занавески из стекляшек. И они рассыпаются прямо на глазах, застывая в воздухе прозрачными полусферами. Их окутывает странный сиреневато-синий туман, и сильнее пахнет чем-то приторно-сладким, словно на кухне варят карамель. Размытые силуэты гостей заведения застыли за расставленными в полукруг столиками, ожидая представления. И людской гомон сливается в единую гармонию так, что если закрыть глаза, он становится хорошим аккомпанементом к ускользающей мелодии. Где же ее источник? Кристоф оглядывается по сторонам и в веренице зеленых бусин-планет замечает грубо сколоченный помост по центру стены, украшенной рыболовной сетью и россыпью высохших местных цветов. На самом краю импровизированной сцены расположился грустный безногий орк с деревянными кольцами в седой бороде. В руках у него маленький деревянный ящичек с изогнутыми металлическими рычажками на одной из сторон. Звяк-звяк.[3] Узловатые пальцы орка слепо скользят по ним, каждым своим касанием рождая мягкий звенящий звук, постепенно затухающий под потолком зала. Чуть дальше Кристоф видит стол и еще одну орочью женщину, чьи черты лица подведены красками в стиле традиционных верований клыкастых. Она зажигает небольшие светильники с благовониями. Это их аромат витал по залу, и, сливаясь с людским гомоном и музыкальным звоном безногого орка, погружал незадачливого гостя в липкое подобие полудремы, унося прочь из душного бара.

Уже мало принадлежа самому себе, Кристоф занял свободное место за одиночным столом, ловя рукой услужливо предложенный кем-то коктейль. Чисто машинально. На уровне рефлексов. Сиреневый туман окончательно затопил сознание, пенясь и играя подобно морским волнам, а выше, из прозрачных стеклянных созвездий показались фигуры рифов и абрисы льдистых пиков далеких мировых хребтов. Пол под ногами плавно покачивается, и слышится скрип снастей Магеллана, а впереди путеводным маяком горят сотни свечей на столе раскрашенной ритуальными красками оркессы.

Вот она раскрыла небольшой чемоданчик и вытащила металлическую раму со струнами, на которых висят полупрозрачные темные кристаллы, выточенные в форме скругленных прямоугольников.

Мягкий перезвон.

- Приветствую вас, гости нашего дерева и гости нашего заведения, - звучно сказала она и тонким молоточком ударила по одному из кристаллов. Струна дернулась в сторону, и кристалл задел еще один, рождая небывалой чистоты звон, который тут же вошел в резонанс с третьи кристаллом, с четвертым, с пятым, и вот уже звон слился непрерывную переливчатую мелодию, которая наполнила собой весь мир, сливаясь с инструментом безногого орка.

Скрип и дрожь.

Это оркесса резко натянула одну из струн на себя, и тут же прервала мелодию, словно ее никогда и не существовало.

- Наш мир переживает не лучшие времена: опасность вторжения, жадность и склоки, недостаток свободы, а главное - места для нее. Вся наша судьба у меня на ладони, и я читаю ее, как иные из вас читали когда-то книги, - ее произношение человеческих слов было правильнейшим и чистейшим из всех тех, чьи вариации Кристоф когда либо слышал у орков.

- И если пожелаете, я могу спеть о вашей судьбе, - лукаво улыбнулась она клыкастым ртом. Кристоф вздрогнул от одобрительных криков и закричал сам, не разбирая собственных слов потерянных в пряном тумане.

И женщина вновь ударила по своей звенящей раме молоточком и запела, подстраиваясь под звучание звенящих кристаллов, что плавно меняли тональность, обволакивая сильный орочий голос. Эта женщина пела, смешивая людские и родные куплеты, но все они были об одном, уж Кристоф-то знал точно. Невидимый безногий орк отложил свою дивную шкатулку и взял в руки потертый бубен, которым отстукивал ритм песни орчанки, и на сцену, танцуя, взошли еще две женщины в масках, они ногами отбивали общий ритм и тем усиливали ощущение транса. Казалось бы, кто-то из несуществующих более гостей притона тоже поднялся, силясь повторить движения и превратившись лишь в еще один сгусток сизого дыма. А рассказ между тем вошел в ровное русло и Ньюгейт наконец услышал новую для себя легенду:

...Когда-то давно, на заре молодого мира, когда младшие разумные расы еще спали, богиня луны Луиса полюбила молодого смертного рыбака и спустилась к нему с неба ночью, оставив звезды без присмотра. Любовь к смертным запретна для богов, поэтому Луиса и рыбак встречались тайно в пещере на вершине скалистых морских берегов. И длились их встречи шесть месяцев, а в первый день седьмого, в первый день нового года, рыбак подарил Луисе ожерелье из черных кусочков вулканического стекла, сточенных прибоем, ожерелье, которое сделал сам, каждый день с момента их первой встречи нанизывая по одному камешку на леску. Ожерелье, которое, коснувшись кожи богини, вспыхнуло и засияло волшебным лунным светом, освещая морской берег. И ни рыбак, ни Луиса не знали, что обманутый жених богини, ревнивый пламенный Гарос, наблюдает за ними и готовит свою месть. На вторую ночь нового года Луиса вернулась к осиротелой луне, где ждал ее Гарос. Он сорвал с шеи юной богини сияющее ожерелье и швырнул его в далекий океан, а саму Луису приковал цепями к луне, чтобы никогда больше она не спустилась на землю. Рыбака же Гарос проклял в третью ночь и превратил в морского зверя, вынужденного вечно скитаться по дну. По сей день бродит он один в тишине, давно уж лишившись рассудка и мечтая о потерянной Луисе, для которой он к каждому первому дню нового года плетет ожерелье из вулканического стекла, но пальцы его слишком уродливы и неповоротливы, поэтому падают те камни и теряются, омытые бесконечным потоком слез несчастного рыбака. Их находят и по сей день - звенящие камни, в умелых руках дарующие власть над океаном, как Луна управляет прибоем. Говорят, что если ожерелье будет воссоздано и доставлено на красную луну, цепи Луисы порвутся, но это так же невозможно, как невозможна любовь между богом и смертным...

- Это те самые, настоящие звенящие камни, - неожиданно сказала оркесса, указав молоточком на раму. И Кристоф вдруг понял, что давно уже не слышит ни бубна, ни людских голосов, ни пения камней, словно остался здесь один на один со странной легендой.

- Океан течет в крови каждого из нас, для него нет границы рас и народностей, и камни чувствуют все, резонируя мелодией вашей судьбы. Так кто же будет достаточно смел, чтобы услышать грядущее? - продолжила женщина, кривя нарисованные брови. - Я прочту ваше будущее по звенящим камням, как не сделает больше никто и нигде, ибо только я знаю их секрет, что передается в нашей семье от старшего поколения к младшему. Так кто желает встретиться лицом к лицу со своей судьбой? Кто из вас, путешественники и храбрые капитаны достаточно смел и дерзок для этого?!

Ньюгейту показалось, что он остался один на корабле, и корабля самого уже не было на месте, только он наедине с этой оркессой в пустоте заполненной сиреневым дымом, вобравшим в себя призрачные фигуры богини, возлюбленного, гневного бога и океана, ставшего могилой для камней, душ и страсти. Одинокий молодой капитан порывисто поднялся и двинулся к гадалке, не видя ничего вокруг себя, и оказался первым. Ни слова не говоря, она взяла его за руку - он ощутил теплую жесткую ладонь похожую на дерево, потрескавшееся на солнце, - и провела за плотную занавесь, где они остались по-настоящему одни. Кристофа заставили сесть и оркесса сама села напротив него.

Она вытащила из декольте мешочек и высыпала в горсть Ньюгейту еще несколько камешков.

- Раскинь их.

Как же все просто. Камешки переливались в его руке, слегка подрагивая. Ему показалось, что из ладони льется едва слышная мелодия. Голова закружилась, Ньюгейт встряхнул кулак и раскрыл над столиком.

Раздалось несколько тонких нот.

Женщина поводила по камешкам пальцем.

- Ты отправился в путь в поисках ответов, по всей видимости, цена важнейшего равна предательству близкого и смерти свободного, - серьезно сказала гадалка, разглядывая лицо Ньюгейта.- Кроме того, они вырвут у тебя сердце и пустят по следам войны и разрушений вместе с тем единственным сокровищем, которое ты осмелишься считать своим, туда, где великий Океан подчинит и пожрет тебя, - она сделала паузу и пожевала губы,- и еще ты встретишь друга.

- Вот как? - слова гадалки больно резанули по слуху Кристофа. Он прищурился, словно стараясь отогнать наваждение. Нет. Здесь слишком сильно пахнет проклятой карамелью.

- И это все? - прохрипел Кристоф, задыхаясь от дыма.

- Я говорю то, что слышу, - меланхолично отозвалась оркесса, - следующего!

Капитан покрутил головой, борясь с едкими облаками благовоний:

- Я могу получить один из этих камней? На память...

Выражение нарисованного лица оркессы исказилось.

- Шесть тысяч стелларов, - ответила она.

Он покорно кивнул, стараясь смотреть только на мерцающие лунным светом кристаллы, и достал кошелек.

- Ньюгейт, ты что, не видишь, как тебя дурят? - спросила вдруг несуществующая Биззари Бланка у самого уха Кристофа и ударила по столешнице.

Бух!

И до слуха впервые долетели звуки бубна безного орка...

- Нет, он не будет у вас ничего покупать, - резко говорила юная воровка, брезгливо собирая раскинутые по столу камни и сталкивая кучку гадалке.

Капитан непонимающе приподнял брови:

- Я просто хотел сувенир на память с этого острова, - он вздохнул, беспомощно разглядывая необыкновенно четкую фигуру девушки с полумаской на лице. Откуда она успела ее взять? Может быть, носила на шее все это время?

- Хватит дышать этой дрянью, - Бланка потянула безвольного Кристофа за локоть, и он был вынужден подняться, полушепотом прося прощения у гадалки и ее помощников. Они были благосклонны и любезны. Пары коротких ударов по раме с кристаллами достаточно и для того, чтобы возобновить поток желающих узнать будущее, и усилить эффект, и заставить Ньюгейта на несколько секунд замереть на краю синевато-фиолетового дурмана.

- Никакая она не гадалка, - продолжала Бланка, резко толкая его вперед, - ты что, совсем рехнулся? Зачем тебе эти камни? С чего ты решил, что они могут звенеть?! Я чуть с ума не сошла, когда не нашла тебя на крыльце!

Первый шаг - самый трудный. Кажется, что прошла целая сонная вечность, прежде чем ты снова обрел возможность пользоваться ногами. Почему нельзя остаться?

- Конечно она не гадалка, - рассеяно сказал Кристоф, когда они вышли на свежий воздух. После душной залы бара Тритенская ночь казалась холодной и неуютной. - Кстати, как там Конрад? Ты достаточно удачлива сегодня?

- Конрад получил по заслугам, - важно ответила Бланка, поежившись. - Теперь здесь темно как в могиле.

Они спускались по дощатым мосткам. Стрекотали насекомые.

- Эти камни действительно звенели, - со вздохом проговорил Кристоф, косясь на горящие линии рыбацкого причала, - осторожней, не споткнись здесь.

И чуть не споткнулся сам.

- Послушай, Ньюгейт, это обычные мошенники. Звенели не камни, а орк с колокольчиками за сценой,- серьезным тоном прояснила ситуацию Биззари, отмахиваясь от москитов, - я видела спектакли и получше.

Вздох. Капитан улыбнулся, качая головой.

- Хорошо. Пусть это был орк с колокольчиками за сценой,- ладонь сделала странное движение, то ли ощупывая что-то, то ли перебирая.- Темно? Верно. Идем быстрее, я встаю рано, а ты захочешь выспаться.

- В любом случае, ты можешь дать мне руку,- предложила Бланка.

- Да?- он доверчиво протянул Биззари ладонь.

- Разумеется.

Кристоф почувствовал на ладони вес маленького камешка, по форме напоминающего сточенный прямоугольник. В свете пролетевших мимо жуков было видно, как Ньюгейт мечтательно заулыбался.

- В любом случае,- он спрятал тусклый камень в недрах кармана, - я надеюсь, что эта женщина ошиблась. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вас меня предал. Кстати, зачем ты стащила кошелек у бедного Конрада?

- Как ты догадался?- спросила Бланка, поспешно отступая в сторону.

- Он всегда носил кошелек в одном и том же месте, и я заметил, как твоя рука скользнула туда, когда ты его,- он закашлялся, улыбаясь глазами,- 'обнимала'.

- Я оплатила его издержки и ничего возвращать не буду,- девочка была готова перейти на бег.

Кристоф оскалился. Конечно же, он был не в курсе Бланкиных проблем с Конрадом.

- По-хорошему - выпороть бы тебя за это, но Конни же сам напросился,- он подмигнул ей и подошел ближе,- кстати, а что он тебе сделал?

- Бросил в Стимберге без гроша в кармане, все заняв и вложив в паршивый бизнес на Тритене.

Кристоф присвистнул и все-таки оступился.

Примечание.

[1] Гаррота - механическое приспособление для удушения и быстрого болезненного убийства в виде ошейника с шипом, либо проволоки. Зачастую гарротой называют обычный шнур, используемый в тех же целях, хотя изначально она представляла собой петлю с палкой для закручивания.

[2] Морских миль - одна морская миля, 1' по линии экватора, для Синтара это значение равно приблизительно 2 000 километров.

[3] Орк использует для игры синтарский аналог калимбы, крошечного африканского клавишного инструмента.