- Ну, не на заросли же ты сядешь? Выбери ровное место.
Вдали от нас колыхался растительный полог.
- А что я стволов не вижу? Или они такие тонкие? А-то смотрится, будто всё это левитирует, - сказал пилот.
- Вот это мы и посмотрим, - ответил я, вышел из вертолёта, но спешить к зарослям не стал. Я стоял и ждал.
Из-под растительного полога вышел мужчина и направился к нам. Шёл он твёрдыми шагами, не спеша. Был мужчина чуть выше среднего роста, широк в плечах, крепок, бородат, в руке держал походный посох. Ему бы ещё бурку одеть, совсем чабан. Но он был одет в камуфляжный костюм, каких сейчас много продаётся для охранников или рыболовов-охотников.
- Чем обязан? - мужчина пристально посмотрел на меня.
Я улыбнулся ещё шире и развёл руками:
- Да мы просто летели и решили сделать привал.
- Не надо врать, - строго сказал мужчина. - Я понял, что вы по мою душу.
- Я только посмотреть, - робко сказал я.
Он сделал приглашающий жест рукой, и я вошёл под цветочный полог. Над землёй висели, плыли в воздухе растения. Находились они на высоте метров двух с половиной-трёх. Зелёные и фиолетовые листья, цветы, напоминающие некоторые из орхидей, корни спокойно свисали в воздухе вниз. Я поднял руку к растениям. Они зашевелились и, как мне показалось, отодвинулись. Я замер с поднятой рукой, и тут один из цветков осторожно приблизился к указательному пальцу, повисел над ним и сел на него. Я стоял, цветок осваивался на пальце. Я не выдержал долгого стояния и дрогнул. Цветок, как подхваченный порывом ветра, поднялся вверх. Я опустил руку.
Вечером сидели у костра, пили душистый чай с травами.
Мужчина рассказывал:
- Эпифиты - не паразиты, просто им нужно жить высоко.
Я всё это знал, но не перебивал, чтобы не разрушить стройность повествования.
- В природе эпифиты селятся на других растениях, на стволах, ветвях, листьях. Но, повторюсь, не паразитируют. Поэтому эпифиты могут жить и на неживом субстрате, например, на скалах. Растению-эпифиту нужен свет, нужен воздух, так сказать. Вот они и лезут к свету, всё выше и выше. В джунглях это особенно заметно, где густой полог, света внизу нет, постоянный сумрак. Эпифиты там забираются по деревьям вверх, туда, где ничто не загораживает солнечные лучи. Самые известно, безусловно, - орхидеи. Но, эпифиты есть везде. Вы, ведь, родом из средней полосы России?
Я кивнул.
- Там есть, например, многоножка или сладкий папоротник. Но, эпифит может забраться высоко настолько, насколько позволяет форофит, то есть растение, на котором они сидят. Это как ребёнок, сидящий на плечах отца. Я решил дать растениям возможность, не зависеть от форофитов, а выбирать степень близости к солнцу самостоятельно.
- И вы научили их летать.
- Да, - ответил он с вызовом. - Нет в этом ничего нового. Многие семена распространяются через полёт. Здесь и одуванчик, и крылатка клёна. Крылатка устроена так, что масса распределена неравномерно. Где само семечко, там масса больше. Поэтому над утолщённым краем крылатки и коробочкой с семенем турбулентные вихри имеют меньшую плотность. Крылатка летает даже в безветренную погоду. А Игнац Этрих вообще начал конструировать свой самолёт после прочтения труда ботаника Фридриха Альборна. И книга называлась "Об устойчивости аэропланов". Ботаник один из первых об аэропланах написал!
Он внимательно посмотрел на меня:
- Почему-то подозреваю, что вам это хорошо известно.
Я согласился. Скандальную историю "Голубя", самолёта Иго Этриха, я знал хорошо. Почему скандальную? Потому что там были патентные споры, свара из-за приоритетов и всё прочее, что не красит человека. Крыло самолёта делалось по образу крылатой семянки яванского огурца, это такая тыквенная лиана. Причём схема самолёта Эмриха оставляла простор для всяческих нововведений. Вокруг неё порезвились многие конструкторы.
- И вот я вырастил свои растения, которые опираются не на чужой ствол, а на воздух, на ветер.
- И вы наблюдаете за ними?
- Я - их пастырь. Я их создал, я учу их жить в этом мире.
- Вы проводили скрещивания? - попытался уточнить я.
- Мичуринскую биологию никто не отменял, - с гордостью сказал мой собеседник. - Ну и плюс горизонтальный перенос полных ядерных геномов
- А чему их можно научить?
- Растения и без нас многое умеют: защищаться от врагов, обманывать их и даже мстить им, управлять насекомыми, разговаривать друг с другом. Да много ли чего. Даже двигаться быстрее пули.
Я недоверчиво хмыкнул.
- Да-да. Кизил канадский выпускает свою пыльцу за миллисекунду. Просто новый вид, как дитя малое. Надо учить. Никто из их предков такого не умел.
Утром, когда я проснулся, пилот возился у вертолёта.
- Ушёл, - сообщил он мне, - и цветочки свои увёл. Но, мы сейчас с неба посмотрим, где они. Догоним.
Я вспомнил цветок, робко севший мне на палец, его нежные лепестки, отвагу знакомства с новым, и сказал:
- Пусть уходит. Пусть. Им ещё расти и расти, хорошо, что при них есть свой пастух.