Завидую умершим, не живым,
Они приобрели свою свободу
И я судьбу с итогом роковым
Приму как полагается уроду.
Отдам себя на суд людской молве,
Освободив для правнуков пространство,
Достали неполадки в голове
И горестей безмерных постоянство.
Ищу глазами крюк, который год
Держу в заначке крепкую веревку.
Поэтов мертвых любит наш народ
Цитировать под водки поллитровку.
Быть может, нарекут меня Гуру
За волю к жизни средь судьбы обломков.
Я, умерев, возможно, не умру,
Оставив сотни виршей для потомков.
Нелепая до странности судьба:
Любовь, не признающая оковы,
До совершенства доросла едва,
А на вершине ждали птицеловы.
Развеялись мечты как белый дым
Завистникам  разгневанным в угоду.
Любовь передавая молодым,
Я пью до дна за скорую свободу.